Страшный сон Африканского Сципиона
Однажды Сципиону Африкану Младшему, тому самому, который разрушил Карфаген, подарив Риму окончательную победу в третьей Пунической войне, приснился удивительный сон. Надо сказать, что этот сон был настолько любопытен и показателен, что Марк Туллий Цицерон подробно описал его в своем трактате «О государстве». А суть заключалась в том, что в этом сне Сципион увидел своего покойного деда, Сципиона Африкана Старшего. Конечно же, ничего сверхъестественного в самом этом факте не было — мало ли кому по ночам снятся умершие родственники? — однако в этот раз видение было чрезвычайно ярким и осмысленным, по своей силе не уступая, а может быть даже и превосходя саму реальность. Бывают такие сны, после которых не сразу и сообразишь, происходило ли все на самом деле, или же это только лишь ночная иллюзия.
Как бы то ни было, однако увидев своего покойного деда, Сципион, по его собственному признанию, очень испугался — причем испугался не столько встречи с мертвецом, сколько сурового характера своего родича (который при жизни не отличался излишней мягкостью и покладистостью). «Не робей, Сципион, — подбодрил покойник своего внука, — но внимательно слушай и запоминай то, что я тебе скажу». Когда первый испуг прошел, Сципион решился задать деду вопрос о том, действительно ли тот продолжает жить после смерти?

— Конечно, — ответил Африкан Старший и добавил. — И я, и твой покойный отец теперь освободились от бремени тела, как если бы вырвались из темницы на волю. А вот то, что вы, живущие на земле, называете жизнью, — это на самом деле смерть...

Сразу же после этого спящий увидел и отца, узнав которого не выдержал и разрыдался, но тот обнял его, поцеловал и повелел осушить слезы. Когда же Сципион совладал с собой, то спросил отца: если человеческая жизнь на самом деле является смертью, то почему же он, Публий Сципион, вынужден жить мертвой жизнью на земле? Разве он не может тоже вырваться из телесных оков, чтобы опять воссоединиться со своими родными и близкими?

«Не можешь, — ответил отец. — Пока Бог, чей Храм — все видимое мироздание, не освободит тебя из темницы твоего тела, ты не можешь получить доступ сюда. Людям дана земная жизнь для возделывания небесного тела по имени Земля, которая тебе видится центром мироздания... Поэтому ты, Публий Сципион, должен оставить свою душу на страже своего тела, и не должен покидать земную жизнь до тех пор, пока тебя не призовет тот, кто дал ее тебе. Иначе ты окажешься нарушителем долга, предначертанного Богом человеку».

Так ответил покойный отец своему живущему сыну.

Человек, который видел звезды
Казалось бы, ну что нам за интерес копаться в стародавних снах какого-то древнеримского Сципиона? Тем более что с точки зрения современной науки сон — это всего лишь случайная игра воображения. Ну, привиделось человеку что-то, с кем не бывает? Вообще, сегодня в моде списывать какие-либо сложные явления природы на игру случайностей. Случайно на Земле зародилась жизнь, случайно в течение миллиардов лет шла эволюция живых организмов, ну и сны, само собой разумеется, тоже происходят случайно. Не будем спорить, заметим только, что лишь ребенку позволительно всерьез говорить о «случайной природе сновидений» в то время, когда сама природа человеческого разума и сознания остается для ученых тайной за семью печатями.
Что же касается вышеупомянутого сна Сципиона, то кроме всего прочего этот древнеримский деятель увидел во сне такое, о чем совершенно не мог знать человек, живший более двух тысяч лет назад.

После того, как покойный отец рассказал сыну о его земном долге, они оба воспарили и оказались среди грандиозных просторов Вселенной. «Я видел звезды, — рассказывал Сципион, — которые не видны с Земли, и их размеры были куда больше, чем мы могли подозревать. Наименьшей была самая дальняя от Неба и ближайшая к Земле, которая светит не своим (отраженным) светом (Луна). Звезды же были гораздо больше, и в сравнении с ними Земля казалась столь маленькой, что я испытал унижение вместе со всей нашей империей, которая на поверхности Земли была не более, чем точкой».

Но и это еще не все. В этом же сне покойный отец объяснил Сципиону, что звезды и планеты «имеют округлую и шаровидную форму, и с поразительной быстротой вращаются по своим установленным орбитам»! Конечно, сегодня обо всех этих фактах известно любому школьнику, но мог ли об этом знать обитатель Древнего Рима? Единственное, чем отличалась увиденная во сне картина мироздания от данных современной астрономии, так это тем, что Сципион смотрел на движения звезд и планет относительно Земли, и потому сама Земля казалась ему неподвижной.

Одним словом, как ни крути, но это сципионово сновидение просто невозможно объяснить случайной игрой воображения. Нет, судя по всему, это было настоящее откровение, и если уж сообщенная покойным отцом информация о шаровидности гигантских звезд и об их движении по орбитам оказалась правдивой и на удивление точной, то почему же его слова о том, что человеческое сознание (или, если угодно, душа) продолжает жить после смерти тела, должно оказаться ложью или пустой галлюцинацией?

Скромное обаяние доктора Моуди
Что там говорить, свидетельств о том, что душа человека способна существовать после смерти своей тленной оболочки, на сегодняшний день предостаточно. На наш взгляд, особенного внимания здесь заслуживает книга «Жизнь после смерти» американского врача Раймонда Моуди. Этот человек со всей дотошностью западного натуралиста собрал, проанализировал и разложил по полочкам рассказы тех, кто пережил состояние клинической смерти. Поразительное сходство множества подобных свидетельств, полученных из независимых источников, невольно заставляет признать, что в рассказах о существовании «загробного мира» определенно содержится зерно истины.
По словам этих людей, (а в списке доктора Моуди их числилось сто пятьдесят человек), получалось, что в момент смертельной опасности они странным образом ощущали себя так, как если бы их сознание действительно вырывалось наружу. С огромным изумлением человек вдруг ощущал, что некая непонятная сила как будто бы вытряхнула его из скорлупы бесчувственного тела, а сам он, вместо того, чтобы умереть или провалиться в черноту беспамятства, превратился в этакий сгусток чистого сознания, который, оставаясь совершенно невидимым для окружающих, обладал тем не менее способностью передвигаться в пространстве, а также мог видеть, слышать и понимать все происходящее. Одни свидетели говорили, что перед этим им казалось, будто они пробираются по какому-то темному тоннелю к свету, другие не запомнили сам момент перехода, однако суть происходящего всегда оставалась неизменной: человеческое сознание, или быть может то, что мистики называют словом «душа», продолжало существовать вне умирающего человеческого тела.

И вот что особенно интересно — те, кто пережил подобный опыт, в один голос уверяли, что все это нисколько не было похоже ни на сон, ни на галлюцинацию, ни тем более на бред. Во время бреда мышление замутняется, события и факты начинают путаться, здесь же все происходило прямо наоборот. По словам очевидцев, в посмертном состоянии они чувствовали себя так, как если бы с их глаз вдруг спала пелена и сознание избавилось от какой-то обузы, которая в течение всей жизни затрудняла мышление. К примеру, вот как рассказывает об этом один из респондентов доктора Моуди: «Были возможны вещи, невозможные теперь. Мысль работала совершенно отчетливо. Мое сознание могло воспринимать все явления и сразу разрешать возникающие вопросы, не возвращаясь снова и снова к одному и тому же».

Так почему же, несмотря на кажущуюся очевидность фактов, собранных Раймондом Моуди, его работа не получила официального научного признания? На то есть несколько весомых причин.

Между верой и неверием
Суть в том, что сколь бы ни были убедительны рассказы свидетелей, воочию созерцавших потусторонний мир, вопрос о жизни человеческого сознания после смерти тела сегодня не может быть предметом научного рассмотрения. Во-первых просто потому, что до сих пор ни психологи, ни медики, ни физики не знают, что это такое — человеческое сознание. Увы и ах, но кроме парочки малоубедительных и совершенно непроверяемых гипотез на этот счет у ученых до сих пор нет ничего интересного, а стало быть и рассуждать о возможности существования сознания вне тела, тоже нет никаких оснований.
Во-вторых, наука только тогда является наукой, когда строится на конкретных опытах, которые так или иначе можно проверить и повторить, но можно ли проверить и повторить опыты со смертью? Понятно ведь, что смерть — штука одноразовая, да и реанимационное отделение больницы — это отнюдь не место для научно-исследовательских экспериментов.

Именно по этим грустным причинам, вопрос о жизни после смерти еще долго, наверное, не будет предметом научной дискуссии, а так и останется вопросом веры или неверия. И здесь хотелось бы отметить одну небольшую, но весьма показательную деталь. В современном обществе как-то принято считать само собой разумеющимся, что вера в существование загробного мира — это удел примитивных народов, тогда как образованному человеку стыдно принимать за чистую монету подобные сказки. Между тем, факты говорят, что во все времена и во всех странах всерьез о возможности посмертной жизни говорили отнюдь не «примитивные народы», а только лишь отдельные философы, тогда как среди остальных людей на этот счет в целом преобладало изрядное сомнение. Так, скажем, пока весьма образованные египетские жрецы создавали свое учение о бессмертии души, простой народ пел совсем иные песни: «Как скорбен спуск в Страну Безмолвия! Жилище умерших бездонно и темно... Омерзительно присоединиться к ним, и вечно лежат они во тьме» (строки из египетской погребальной песни).

Не стала исключением из этого правила и Европа, где о бессмертии души говорили Декарт, Ньютон, граф Толстой, да и многие другие, которых лично мы не стали бы записывать в примитивные невежды. В остальном же вера в загробный мир среди европейцев едва ли когда отличалась особой крепостью, и уж что-что, а смерть всегда воспринималась в народе если и не как абсолютное зло, то по крайней мере как явление весьма прискорбное и неприятное. Вот и думайте после этого, чьи представления примитивны.

Но самое главное, говоря о смерти и бессмертии, не следует, наверное, забывать совсем уж простую вещь: идея о том, что сознание человека эфемерно и бесплотно, и что оно бесследно исчезает после смерти тела — это отнюдь не твердо установленный факт, а всего лишь догадка, не имеющая ни одного реального доказательства. Просто кто-то в данном вопросе верит в одно, кто-то в другое, а кто-то, вместо того чтобы верить, пытается понять и разобраться.
http://www.mtu-net.ru/zima/index06.htm

Ч. У. Ледбитер
ПО ТУ СТОРОНУ СМЕРТИ
http://www.theosophy.ru/lib/cwldeath.htm

Правда о чистилище
Хотя часто приводимый пример о пьянице и является исключительным случаем, но он очень хорошо демонстрирует принцип действия системы очищения. Известно, как ужасно по своей силе желание алкоголя, как это желание, овладевши человеком, сметает со своего пути всякое чувство приличия, всякую привязанность к тем, кто окружает этого человека и кто ему дорог. Он может оставить жену и детей, умирать с голоду, продать даже их одежду, чтобы добыть средства для удовлетворения своего мерзкого аппетита. Когда такой человек умирает, его наклонности вовсе не меняются. Ужасная страсть владеет им с прежней силой и даже сначала усиливается, ибо вибрация желания не может привести в движение физическую материю. Но, потеряв свое физическое тело, благодаря которому только и можно было реализовать свое желание, он должен вечно оставаться жаждущим. Итак, мы видим, что здесь есть подлинный элемент чистилища и что символ очистительного огня соответствует реальности.

Но, к счастью, это всё же чистилище, а не ад, не абсурдная и бесполезная вечность страданий исключительно с целью удовлетворить злобу и жестокость безответственного деспота, в которого ортодоксальная теология заставляет нас верить. Это только необходимый процесс, единственно эффективный, а следовательно, и самый милосердный, имеющий целью уничтожить пагубное желание. Страдание ужасно, однако постепенно желание истощает свои силы, и тогда человек переходит к высшей жизни. Когда желание исчезает, человек получает окончательную свободу и ничто не заставляет его заново становиться его рабом в следующей инкарнации, по крайней мере, если он этого не хочет.

Само желание умирает, но оно всегда оставляет за собой ту же самую слабость характера, которая делает возможным подчинение этому желанию. В следующей жизни человек родится с астральным телом, заключающем в себе необходимую материю для выражения того же желания, материю, которая с этой точки зрения позволила бы ему воспроизвести прошлую жизнь. Он получает эту материю, потому что в своей последней инкарнации он её искал; и вот она в его распоряжении. Однако, несмотря на это, в этот раз он вовсе не обязан пользоваться ею так, как раньше. Если вследствие предыдущих поступков ему удается воплотиться в ребёнка чутких и способных родителей и в результате их воспитания он привыкает относиться к таким желаниям как к дурным, владеть ими и сдерживать их, то материя, которая могла бы обеспечить их проявление, останется инертной и постепенно атрофируется за ненадобностью, как многие наши мускулы.

Материя астрального тела изнашивается, хотя и медленно, но постоянно заменяется, как и материя физического тела. И когда та, которая атрофировалась, исчезает, её заменяет более тонкая материя, неспособная отвечать на грубые и жесткие вибрации низменного чувственного желания. Фактически он перешагнул ту ступень развития, на которой она была возможной. Таким образом, он никогда больше, в долгом ряде будущих жизней, не совершит эту ошибку, поскольку теперь в его "Эго" есть противодействующая добродетель абсолютной власти над собой в том, что касается этого порока. Борясь против этого желания, он сумел его победить, отныне в борьбе нет необходимости, ибо теперь он видит порок в его истинном, абсолютно непривлекательном свете. Так страдание на астральном плане, казавшееся когда-то ужасным и на самом деле бывшее таковым, оказалось на самом деле скрытым благом, поскольку с его помощью он одержал эту великую моральную победу и сделал решительный шаг по тропе эволюции. Насколько мы можем видеть, ни один другой способ, кроме страдания, не помог бы ему добиться этого великого результата.

Итак, становится очевидно, что в учении о чистилище есть глубокая правда, и когда злоупотребление так называемыми индульгенциями было изжито в результате внезапного прорыва гнойника в недрах церкви, одновременно была отброшена великая, истинная и полезная идея.




Молитвы об умерших
Утрата обычая молиться об умерших представляет собой один из самых серьёзных пороков нашей эпохи. Те народы, которые слепо отвергли такой способ помощи своим близким, с тех пор продолжают расплачиваться за своё безрассудство в лице тех, кто ушел в мир иной. Им приходится прокладывать свой путь в астральном мире без поддержки своих близких, поскольку последние убеждены, что желание помочь — дурно. Действительно, против глупости и сами боги борются напрасно!

Что же такое молитва об умерших, как не выражение искреннего пожелания, привязанности к тем, кто умер раньше нас? Мы, изучающие теософию, знаем, что в физической жизни эти пожелания и мысли являются абсолютно реальными и объективными сущностями — аккумуляторами духовной силы, которые разряжаются только тогда, когда достигают человека, к которому были направлены. Разве их действие меняется, когда человек, о котором мы думаем, уже не имеет физического тела? Молитва или пожелание, полное силы и любви, и направленное к определенному человеку после его смерти, достигает его и помогает ему, и поскольку великий закон причинности всегда остается составным элементом вселенной, иначе быть не может. Даже обычная молитва, произнесенная искренне, добрые пожелания всем умершим, хотя и являются чем-то менее определённым, а следовательно, и менее эффективным, тем не менее производят в целом определенное действие. Европейские нации почти не подозревают, в какой степени они обязаны тем великим религиозным орденам, которые день и ночь возносят молитвы по единоверцам, покинувшим землю.

Нас могут спросить, что нужно желать умершим, поскольку часто об их существовании в другом мире ничего неизвестно и поэтому возникает опасение привести в действие силу, которая, вследствие наших неточных сведений о потребностях умершего, может оказаться неверно направленной. Лучше всего прибегнуть к старинной формулировке католической церкви: "Даруй ему, Господи, вечный покой, и пусть вечный свет его озаряет". Если даже нам известны потребности умершего, если у нас есть определенный объект, к которому мы направляем нашу силу мысли, можем ли мы лучше сформулировать свои пожелания, чем как они выражены в этой молитве, родившейся очень давно и произносимой веками? Её словами выражались самые святые и глубокие чувства, эти слова облегчили столько страданий, были источником стольких благодеяний.

Подумайте, насколько точно эта молитва отвечает потребностям человека, недавно умершего, и вы поймете, что тот, кто её составил (кем бы ни был этот человек), очень хорошо знал, что делал, или, возможно, она была продиктована ему Невидимым Помощником. Ибо эти два предложения точно выражают самые желательные условия для умершего: во-первых, абсолютный покой, свободный от всякой мысли, всякой земной заботы, обеспечивающий его постепенный переход в рай; во-вторых, вечный свет божественной любви, направляемый через наиболее благородную часть его природы и всегда влекущий его к себе, чтобы восхождение его было более быстрым. Действительно, большей помощи, чем такая молитва, постоянно идущая из глубины сердца, едва ли можно оказать умершему.

Иногда спрашивают: "Каковы же советы теософии относительно подготовки к смерти?" Как мы уже говорили, единственно эффективное приготовление — это хорошо прожитая жизнь. Что касается остального, то чем меньше мы будем волноваться из-за приближения смерти, тем лучше. Разумеется, хорошо приобрести глубокое знание всего учения, изложенного в наших трудах по данному вопросу, — не только для того, чтобы ясно знать, что делать в любых обстоятельствах, но также и для того, чтобы быть готовым спокойно действовать во всех непредвиденных случаях, будь то в нашей жизни или в жизни ушедших людей, которым мы хотим помочь. Для нас очень важно привыкнуть к чувству, что смерть является совершенно естественным и нормальным событием. Надо научиться воспринимать её, рассматривать её не только без малейшего страха, но и с радостью, как кладущую на некоторое время конец усталости от физической жизни и открывающей жизнь высшего порядка, в которой возможности сделать полезную и благотворную работу во многих отношениях гораздо обширнее, чем на нашем плане.