По улице Древней шел молодой человек. Звали его Андрей. Ранним летним утром на кипарисовой аллее еще не было даже дворников, поэтому он нисколько не удивился заметив на дорожке лежавший золотой нательный крестик. Удивительно было то, что цепочка у крестика была очень небольшая, тоненькая и точно, без переворотов, застегнута на замок.

Потерять крестик с такой замкнутой цепочкой было невозможно. Человек сунул крестик в карман и решил вечером отдать его настоятелю Владимирского собора (вещица была не дешевая). Выйдя с аллеи на площадь, он увидел бабушку, которая стояла у перехода, оперевшись на ограждение и просила милостыню. Человек сунул руку в карман, начал нащупывать деньги, а заодно, в ожидании проезжающих машин, прищурившись спросил:
- Где детки то твои, бабуля?
- Уехали, сынок, детки. Давно уехали.
- Ну, а внуки то где?
- Да, некогда внучатам все. Кто где.

Человек на секунду задумался, посмотрел просветленными глазами на бабушку, и вдруг спросил:
- А правнучку то почему не окрестила?
Бабка с опаской подняла голову, силясь узнать незнакомца.
- Ты, бабуля, сама то крещеная, а вот детей и внуков не крестила. Смотри, бабуля, правнучка то у тебя одна. Других то ты и не увидишь.

Человек наконец вытащил руку из кармана, зачерпнув все что там было, раскрыл кулак, и выудив другой рукой из пригоршни крестик, сунул его в протянутую руку бабке и сказал:
- На-ка, бабуля тебе крестик для правнучки, да вот еще и две гривны на свечки. Правнучку во Владимирском соборе крести, да побыстрее, иначе не видать тебе спасения, бабушка.
Бабка перекрестилась, и еще плохо соображая что такое произошло, спросила:
- А свечки то кому поставить?
- Апостолу Андрею, бабуля, - сказал незнакомец, уже переходя улицу, - он перед храмом стоит.

Наступила осень. Молодой человек в длинном черном кожаном плаще стоял над обрывом древнего города Херсонес, подставляя под долетавшие соленые брызги лицо. Было довольно промозгло и холодно, человек поежился, развернулся, немного прошел, и подопнув сапогом небольшой камень, развернулся к крещальне князя Владимира. Камень отлетел на пару метров и заскакал по плите древней мозаики. Человек решил подопнуть камень еще раз, и вдруг заметил, что рядом с камнем на мозаике лежит … кольцо.
- Ну сроду ничего ты не находил, даже три рубля, а тут то крест золотой, то теперь кольцо, - сказал он сам себе, и поднял колечко.

Кольцо было очень необычное и довольно дорогое. Миндалевидной формы круглой огранки необычно синие сапфиры окружало несколько фианитов. Странное сочетание, сапфиры обычно с бриллиантами бывают. Андрей хмыкнул, подкинул кольцо на ладони, и сунув руку в карман с зажатым в ней кольцом, зашагал прямо во Владимирский собор. Служба уже закончилась. После крещения и литургии расходились новообращенные и их родственники. В храме оставалось только несколько сестер, а слева от солеи стояла бабушка с облаченной в белую ризу девочкой, да рядом с ними отец Владимир. Бабушка рассказывала батюшке ту самую летнюю историю о молодом человеке и крестике. Она все откладывала и откладывала крещение, пока правнучка не заболела, а потом, чуть она поднялась, втайне от ее родителей привела ее креститься. Бабушку все мучили те слова, что сказал незнакомец о спасении, вот она и допытывала батюшку. А тот все хмурил брови, да переспрашивал знала ли она его раньше, да какие слова он говорил.

Певчие на входе всполошенно расступились, когда в храм быстрым шагом вошел человек в черном. Он на секунду окинул взглядом весь собор, и направился прямо к батюшке. Но по дороге вдруг внимательно устремил взгляд в маленькую девочку, одетую в белую ризу, и уже было ясно, что он направляется именно к ней, а не к стоявшему рядом настоятелю. Подойдя, он громко поприветствовал стоявших: «Спаси Господи!». Присел на корточки перед девочкой, посмотрел ей в глаза и не отрываясь спросил бабку:
- Как правнучку то зовут, бабуля?! Наверное Настенькой.
Девочка сама кивнула в ответ, а бабушка шепнула настоятелю: «Это тот самый, вот он и есть». И испуганно перекрестилась.
- Ну что, Анастасия, поздравляю. Вот тебе подарок. Даром получили, даром отдаем. Незнакомец протянул девочке кольцо, так и зажатое у него в правой руке.
- Оно тебе пока велико, ты его на цепочке на шее пока носи. А когда повзрослеешь, то свекровь тебе на свадьбу еще и сережки точно такие подарит.

Незнакомец встал, перекрестился на иконостас, развернулся и пошел. Бабушка засуетилась, пожевала губами, помахала ладошками, и воскликнула в догонку:
- А кого благодарить то?
- Господа, бабуля! На выходе незнакомец развернулся, улыбнулся, еще раз перекрестился и сказал:
- И Апостола, бабушка.
Бабушка замерла, смотря то на выход, то на кольцо в руке правнучки. Отец Владимир перекрестился, пошел к певчим и устало сел на стул, в задумчивости рассматривая Настеньку.

Прошло несколько лет. Бабушка давно уже умерла. Отец Владимир занемог, долго болел, служить стало не по силам, и его заменил настоятелем отец Геннадий. Жена нового протоиерея Надежда Федоровна была женщиной довольно миловидной, с красивыми голубыми глазами. Она давно уже помогала при храме, поначалу внизу при входе, подавая платки и накидки невоцерковленным мирянам, потом в певчих. Вела она и беседы с крещаемыми. Пришел как-то к храму молодой офицер, и в нерешительности стоял поотдаль у изваяния Апостолу Андрею, поглядывая то на него, то на храм. Надежда Федоровна шла из собора, и проходя мимо, заметила что молодому старшему лейтенанту что-то хочется спросить.
- Вы кого-то искали?
- Да вот, я вообще-то креститься хотел, только не знаю как это и куда. Там еще вроде как крестные нужны. И как это вообще делается. Парень неуверенно улыбался.
- У нас проводятся специальные беседы для подготовки к таинству, пойдемте, я вам покажу. Там расписание возьмете, и запишите что нужно. А вы сами решили, или подсказал кто?

Пробеседовали они долго. Парень Надежде Федоровне почему-то очень понравился. Может стечение обстоятельств, - молодой красивый русский офицер с Андреевским флагом на рукаве у памятника святому Апостолу Андрею Первозванному, да еще и по имени-отчеству Андрей Андреевич, да и в канун поминовения святого Апостола. Кто знает. Одним словом, «повела» она его как крестного, хотя взрослым они и не обязательны, да и у жены протоиерея и без того забот хватает.


Настенька частенько приходила в «общину», где на престольные праздники всегда устраивались инсценировки, чтения, царила веселая кутерьма. А Надежда Федоровна теперь была одной из главных устроительниц всех праздников. И на декабрьское празднование памяти Апостола Андрея непременно была задумана детская постановка по библейским мотивам, чтения, праздничная трапеза, да и мало ли еще сколько всего. Пригласила она и своего нового крестника, который долго «отнекивался». Детей у Надежды Федоровны не было, поэтому она как свою принимала Настеньку, помогавшую ей во всех начинаниях.

Надежде Федоровне единодушным мнением выпала роль чтения стихов посвященных Пресвятой Богородице, поэтому ей и облачиться предстояло соответственно. Естественно, она не собиралась предстать Девой Марией, но ей очень хотелось выдержать небесно-голубые цвета Царицы Небесной, тем более что белый с голубым был ее любимым цветом. Надежда Федоровна вытащила свое любимое белое с голубым платье в кружевах, одела белые полусапожки. Потом подумала и одела серьги, которые не носила много лет, с тех пор как потеряла от них кольцо. Она любила наряжаться до замужества. Муж ее, человек добрый и душевный, но всегда с «прищуром» относился к нарядам, а когда она потеряла кольцо, заметил, что «Богу виднее кому что носить, а кому нет».

Насте еще на недавних беседах с воцерковляемыми приглянулся молодой высокий офицер, с которым Надежда Федоровна очень часто беседовала. Но она не подавала вида. Однако, услышав ранее как Надежда Федоровна «уговаривала» его прийти на праздник своего Небесного Покровителя, теперь на празднике, не увидев его, она не утерпела и подобралась к ней поближе, чтобы как бы невзначай задать волнующий ее вопрос. Подойдя к Надежде Федоровне, Анастасия внутренне еще раз восхитилась на сколько та великолепно выглядит, и внимательно рассматривая оборки на ее платье, она присела рядом.

Но когда она подняла глаза, чтобы задать волновавший ее вопрос, Надежда Федоровна повернула голову и прямо перед Настенькими глазами засверкали великолепные серьги с каплеобразными синими сапфирами круглой огранки, обрамленные фианитами. Настя обомлела, так и замерев с открытым ртом. Серьги были как две капли воды похожи на кольцо до сих пор висевшее у нее на шее рядом с крестиком. Она этого очень стеснялась и все время прятала крестик и кольцо подальше, чтобы никто не видел.

Надежда Федоровна обернулась к Насте, заметила ее оторопь и спросила:
- Ты что, Настенька?
- Тетя Надя, а ведь у вас сына ведь нет, - не то вопросительно, не то утвердительно сказала она тихо.
- Как это нет, - засмеялась Надежда Федоровна, - вон он стоит, сказала она, показывая на вход, где постеснявшись пройти внутрь стоял молодой офицер.

Настя захлопала глазами, прижала руку к груди, нащупывая кольцо. Потом достала его, как бы не веря своим глазам, будто в первый раз рассмотрела его, потом уставилась на серьги Надежды Федоровны. Надежда Федоровна посмотрела на кольцо, зажатое в пальцах у Насти, и охнула:
- Откуда у тебя это кольцо?
Будто не слыша вопроса, Настенька прошептала:
- А ведь бабе-Кате про крест никто не верил, только отец Владимир. Как же это?
- Настя, откуда у тебя это кольцо, - повторила Надежда Федоровна.
Настя испуганно посмотрела на нее и ответила:
- Апостол Андрей дал.

Венчали молодых на следующий год. Надежда Федоровна подарила Настеньке на свадьбу свои серьги с сапфирами и под венец та пошла впервые одев весь «комплект». Молодых снимали сослуживцы Андрея. Фотографии получились просто великолепные. Андрей выслал их по электронной почте отцу, который давно жил в Москве и на свадьбу не приехал, так как был в заграничной командировке. Когда отец увидел фотографию целующихся молодоженов, он внимательно увеличил Настенькино лицо, потом долго вглядывался в ее серьги. Откинувшись в кресле он задумчиво потер себя по подбородку. Посмотрел на икону Апостола Андрея, висевшую на стене, покивал головой и сказал:
- Да, брат, вот такие вот дела. Прикрыл рот рукой, как бы испугавшись сказанного, перекрестился, усмехнулся. Неисповедимы дела Твои, Господи.

Потом он набрал телефонный номер сына, поздравил, а потом попросил передать трубку его молодой жене. После непродолжительных поздравлений он сказал:
- Вот что я тебе скажу, Настенька. В следующий раз как пойдешь в храм, ты иди по кипарисовой аллее, что на Древней. Встретится тебе молодая женщина с коляской. Она будет стоять и плакать. Спроси ее в чем дело. Она ответит, что ее малыш тяжело болен. Захочешь ей помочь, - отдай ей свой крест с цепочкой и скажи: «Много лет назад, вы выбросили из проезжавшей машины вот этот крест на цепочке. Мне он помог. Может быть и Вашему ребенку поможет». И расскажи ей как ребенка крестить. Да пусть прежде исповедается. Даром получила, Настенька, даром отдавай.

Все случилось как и сказал отец Андрея. Настенька шла по аллее как на Голгофу. Ей было страшно. Она очень боялась что встретит женщину с коляской и ей этого ужасно хотелось. Но когда она ее наконец увидела, то вдруг как что-то всколыхнулось внутри. Вся скованность исчезла, а в движениях появилась плавность и величественность. Женщина плакала. Настя погладила ее по руке. Посмотрела в коляску.
- Опухоль?
Женщина закивала головой, сдерживая слезы.
- Вот Ваш крестик, который Вы выбросили на этом самом месте много лет назад. Вашей дочке он поможет. Все будет хорошо. Идите прямо сейчас во Владимирский собор, спросите Надежду Федоровну.

Настя развернулась и пошла. Женщина испуганно закричала ей вдогонку:
- Девушка, девушка, а откуда вы знаете про крестик? Кто Вам его дал?
Настя улыбнулась, повернулась к ней и сказала:
- Апостол Андрей.
И быстро пошла прочь, прижав к груди сжатую в ладони одной руки другую с одетой на него кольцом, будто боясь что оно сейчас испарится. Ей казалось, что оно сейчас исчезнет. Не исчезло. Дары Апостолов не исчезают. Иногда они меняют хозяев, но никогда не изменяют себе.

Настя очень боялась ехать в Москву в гости к отцу мужа. Она все выспрашивала и допытывала его про отца. Но в ответ на недоуменные вопросы в ответ отмалчивалась. Ей очень хотелось и ей было страшно. На вокзале их встретил высокий мужчина в длинном черном кожаном плаще. Настя испуганно сжалась. Это был он. Тот самый человек, что подарил ей кольцо. Она точно запомнила его усмехающиеся глаза с прищуром и характерные черты лица.
- Ну, здравствуй, Настя. А ты ничуть не изменилась.

Он усмехнулся и показал рукой куда следует идти. Пока они с сыном разговаривали, Настя все поглядывала на него и силилась понять что же это такое на самом деле. Неужели это он сам? Когда сын укладывал сумки в багажник машины, отец подошел к Насте и сказал:
- Так холодно, или ты просто волнуешься? Не переживай, все не так как нам иногда кажется на первый взгляд, и не так как мы читаем об этом в книжках. Мы все просто люди. Но в каждом из нас есть Бог. И это не наша заслуга. Андреев много, а Апостол среди них один. Он всегда тот же, но не тот же самый.

Усмехнулся и с прищуром тихо добавил:
- Но мне кажется, что я его встречаю гораздо чаще, чем другие.

Почему "Почти непридуманная история"? Да просто имена изменены, вот и все.

www.shalygin.ru/map.htm