... Много лет назад я говорила с женщиной... без шести лет ей было сто...
Она уходила...
Легко, без обид, и без сожалений...
И дело было не в возрасте, а в умении быть благодарной...
— Умереть, Лиля, я могла очень давно... в первые послевоенные годы...
Оказалась я тогда одна с тремя детьми, да ещё на чужбине...
Все мои погибли, и нам после эвакуации некуда было вернуться, даже дома не осталось...
Жили мы на квартире у такой же побитой войной женщины, в старом бараке...
Спали на нарах, ели что придётся...
Было плохо, но стало ещё хуже, когда артель, в которой я работала, закрылась...



На работу не брали, городок крохотный, я весь обошла, место давали только на швейной фабрике, но и то не сразу, надо было отучиться два месяца...
Денег не осталось... ни на еду, ни за квартиру...
И стала я думать о плохом...
Каждый день просыпалась с мыслью забраться на чердак и повеситься... отчаялась...
Хозяйка заметила моё изменившееся настроение... я ведь смешливая была, несмотря ни на что... кадриль отбивала без гармошки... а тут затихла...
И стала говорить со мной, утешать...
Хотя сама с лебеды на картошку перебивалась с двумя ребятами...
И тут утром открываю однажды дверь, а на крыльце корзина помидоров с огурцами, а рядом, в тряпочку чистую завёрнутые, три буханки хлеба...
Я метнулась к хозяйке...
А она говорит: "Это уж точно не мне, Вер... это тебе"...
Вот с этой корзины я и воспряла...
Поделили мы её поровну, а там и работёнка подоспела, кое-какие деньжонки появились...
Много ещё чего было, но вот той корзины безымянной и хлеба я не забыла никогда... по сей день за неё благодарна... и сама всегда помогала, кому могла... и старалась тихо, чтобы не знали...
Помощь... она — дело негромкое...
Я, слушая её, тоже на всю жизнь запомнила, что помощь не может быть громкой...
Как и всё настоящее...
Лиля Град
Вселенная Мудрости