Наоми Якобс легла спать 34-летней матерью, но на следующее утро была
уверена, что ей 15 лет. Она описывает, как боролась с редкой формой
амнезии, чтобы найти свою дорогу обратно в настоящее...

Открыв глаза, я тяжело дышала, моя пижама промокла от пота. Я сказала
себе, что должно быть у меня был кошмар. Но, когда огляделась,  жуткий
страх охватил меня. Я поняла, что не представляю себе, где я нахожусь.
Мой кошмар был реальностью. Куда подевались моя нижняя полка на
двухъярусной кровати и розовые покрывала? Почему нет сестры, которая
спит надо мной сверху? Почему не слышно, как мои родители внизу готовят
завтрак? Я встала с кровати и лихорадочно огляделась вокруг. Кое-что мне
было знакомо, но как я сюда попала? Возможно, меня похитили?.

Я  ещё не знала, что это были симптомы того недуга, который уничтожил
всю мою память о реальной жизни, в которой я 34-летняя мама, и
возвратил меня в 15-летний возраст.

Осторожно, я вышла из комнаты в коридор, надеясь, что придёт
осознание. Я крикнула, но голос, отражаясь от стен, был не моим.
Взволнованная  и потерянная, я открыла дверь в ванную. Несмотря на то,
что комната была незнакомой, больше всего меня шокировало прежнее лицо,
которое смотрело на меня из зеркала. Это была я, но со старой версией
лица. Мне было15, но у меня  было взрослое лицо – покрытое морщинками
 «гусиные лапки» (образуются от улыбки), темными кругами под глазами,
 на которые  сейчас наворачиваются слёзы.

Паника охватила меня, и я выскочила из ванной комнаты, бросилась вниз
по лестнице, вбегала в одну комнату за другой  и ничего не узнавала. Я
не знала, что я ищу, возможно, подруга пошутила со мной и сейчас 
засмеётся и крикнет «Сюрприз!», или мои родители ждут меня там внизу и
объяснят мне, что происходит.

Я рассматривала картины на стенах  -  одна, была портрет упитанного
ребёнка с кудряшками на голове, на следующей картине этот же ребёнок
сидит на коленях моего «будущего» Я.  Ребёнок взрослел по мере того, как
я продвигалась дальше по коридору, до тех пор, пока  не дошла до
чёрно-белой карточки,   где он был изображён на скейтборде в возрасте 9
лет или около того. Кто  был этот ребёнок, вопрошала я? Моё сердце
затрепетало, когда я узнала лицо на другом изображении –  это моя сестра
Симона, хотя и намного старше, по сравнению с той, какой я её
 последний раз видела. Каждая картина вызывала вопрос, но самым сводящим
меня с ума был: что, если я больше не в 1992 году? Могла ли я
действительно попасть в будущее?

Среди смятения имя и номер телефона пришли в мою голову. Я взяла
чёрный телефон, который заметила в  углу комнаты, и набрала номер, но я
не узнала оживлённый ответивший мне голос. Тем не менее, я не могла
удержаться от  рыдания  в трубку и сказала, что  не знаю, где я,  кто
она, и что со мной происходит.

Пятнадцать минут спустя, эта же женщина приехала ко мне и, хотя я  не
могла ничего вспомнить, но её озабоченный вид успокоил меня настолько,
что я позволила ей войти.  Кейти  - подруга, которой я, по-видимому, 
была известна в течение многих лет, оставалась спокойной и собранной.
Она сказала мне, что всё будет хорошо, но я заметила беспокойство в её
глазах, когда она взяла небольшой чёрный ящик из своего кармана (это был
мобильный телефон, как я позже узнала) и позвонила моей сестре Симоне,
которая прибыла вскоре после этого. Они дали мне попить, усадили  и
объяснили, что мне просто нужно отдохнуть, что я устала, перегружена
работой, и что всё станет на свои места, как только я успокоюсь. Они
также обещали присмотреть за Лео – моим сыном, который  спал наверху всё
это время. Этот факт сходился с тем, что я видела на  детских
фотографиях, но не прояснял абсолютную пустоту  в памяти о моём рождении
ребёнка. Я провела остаток дня, свернувшись на диване, плача в
смятении, что  всё то, во что я верила,  я потеряла – школу, даже мои
GCSEs (обязательные экзамены для британских школьников 16 лет; прим.
mixednews), моих лучших друзей, вечера в парке и домашний уют. Я всё ещё
Наоми, и  теперь никогда уже не буду Элли из Канзаса.

Несмотря на заверения Кейти и Симоны, что всё встанет на свои места,
на следующее утро, я чувствовала себя ещё более потерянной. Симона
 повела  меня к врачу, который поставил мне диагноз – преходящая
глобальная амнезия, вызванная периодом  тяжёлого эмоционального
напряжения. Но мне 15, из-за чего могло произойти перенапряжение, так  я
думала про себя. Симона объяснила, что я прошла через эмоциональный
кризис на выпускных университетских экзаменах. У меня было заболевание
желудка и тонзиллит. Переходящая глобальная амнезия  защитный механизм,
который вызывает эпизодическую потерю памяти.    Хотя моя семантическая
память осталась нетронутой, то есть я могла  вспомнить, как водить
машину и знать номера телефонов,  годы же из моих эмоциональных
воспоминаний исчезли. У меня было  длительная переходящая глобальная
амнезия, для которой не предусмотрено никакого лечения. Врач сказал мне,
что такое состояние  может  продлиться  от четырех недель до восьми
месяцев. Всё, что я могла сделать, это ждать.

Доктор настаивал на том, чтобы я не читала газет, не смотрела
телевизор и не прикладывала собственных усилий всё вспомнить, и  тогда
память должна была вернуться сама собой. Но как любой дерзкий подросток,
я не могла с собой  ничего поделать и любопытство посмотреть, каким
оказался мир,  взяло верх надо мной. Это было умопомрачительно –
цифровое телевидение казалось почти фантастическим по сравнению с
аналоговым, и  даже реалити-шоу, которые были, почти что, на каждом
канале, оставались для меня загадкой. Про Буша было мне знакомо, только я
слышала про Джорджа Старшего. И моя сестра дотошно объясняла о том, что
такое   9 / 11, 7 / 7 и «война с террором». Она рассказала об
увеличение техногенных, биологических и психологических угроз на планете
и, что мусульманский терроризм представляет бо?льшую угрозу, чем IRA
(Ирландская республиканская армия), которая стала новой угрозой
стабильности на Западе.  Facebook, утилизация отходов, покупки через
Интернет… список продолжался. Я была ошеломлена всем этим, но ещё более
трудным было «переварить» историю о собственной жизни.

Ценой 20-летних дневников и журналов, которые я вела, открылось окно в
моё личное прошлое, и  удалось обнаружить основные этапы на пути
взрослой жизни. Я была матерью-одиночкой и никогда не была замужем. У
меня был 13-часовой рабочий день, и Лео родился в воде под звуки Аланис
Мориссетт. Раньше у меня был собственный успешный бизнес, и  я училась
на соискание ученой степени в области психологии. Я умела печь торт
 «Лимонный дождь». Я читала  это в страхе, но считая себя 15-летней, не
могла поверить, что это  такой я стала во взрослой жизни.  Я думала, что
 покорю мир к тому времени, когда мне будет 34. Я видела себя,
путешествующую по миру, успешным журналистом, писателем книг о своих
приключениях, или доктором медицины, исцеляющим  больных детей в Африке.
Трудно было не почувствовать разочарование из-за того, что не достигла
этих вещей и не жила в особняке, сколотив себе состояние.

При большой  поддержке и утешениях родных и друзей,  мне
потребовалось восемь недель, чтобы самой твёрдо решить вернуться назад, в
будущее (то есть настоящее).   Первые воспоминания  стали появляться
через три недели после начала амнезии, и они продолжались ещё в течение
пяти недель, пока моя память полностью не восстановилась. Мой врач
посоветовал мне  сдерживать себя в оценке большинства воспоминаний,
потому что изначально я была разочарована в том, как сложилась моя
жизнь, и было легче оставаться в непринятии текущего положения вещей.
Когда я, в конце концов, почувствовала себя в безопасности и стала
принимать будущее, я просыпалась, и воспоминания стали возвращаться ко
мне.

Люди часто спрашивают, как я справилась со страхом и
неопределенностью, узнав, что со мной случилась такая ужасная вещь. Но,
как бы  страшно это  ни было, я бы не смогла ничего изменить. Для меня
такой недуг оказался важным, позволившим мне посмотреть на мир другими 
своими глазами  в 15 лет. Переходящая глобальная  амнезия помогла
пересмотреть свои приоритеты, и направить жизнь снова  в другом, но,
определенно, лучшем направлении. Во всяком случае, окно в наше будущее
является тревожным звонком, в котором мы все нуждаемся.

Переходящая глобальная амнезия (TGA)

* Болезнь открыта Моррисом Бендером в 1956 году. TGA характеризуется
внезапной, резкой, кратковременной потерей памяти и смятением. Нарушения
могут также проявляться в трудности припоминания давних событий.

*TGA – форма реакционной амнезии, часто вызванная тяжёлым физическим
или эмоциональным напряжение, физическими тренировками или гендерными
отношениями. Некоторые эксперты также предполагают, корреляцию между TGA
и пациентами, которые страдают от мигрени, приступов эпилепсии, и
цереброваскулярными болезнями.

*TGA обычно случается в среднем возрасте или  у пожилых пациентов.
Статистика показывает,  что большинство больных  в возрасте от 56 до 75
лет.

*Такая амнезия  возникает спонтанно и  длится несколько часов. Длительная и постоянная потеря памяти является редкостью.

*Определяющей характеристикой TGA является то, что больной часто и
систематически задает определённые вопросы, используя одни и  те же
 выражения и интонации.

*Больные этой формой амнезии сохраняют семантическую память –
долговременную память, отвечающую за знания о мире, значения слов и
объектов, и приобретённые  в процессе обучения  навыки, например,  могут
 водить автомобиль.

*Лицо, страдающее TGA, практически не способно запоминать что-то
новое, но у некоторых пациентов  иногда выражена чёткость и ясность
мышления.

* Больной часто осознаёт свою потерю памяти, и это положение, как правило, сопровождается эмоциональным напряжением и тревогой.

*TGA часто возникает на фоне авральных  событий, которые могут
случиться несколько часов, дней или недель до приступа. Типичными
примерами служат истощение из-за переутомления или денежные затруднения.

*Не существует какого-либо лечения от амнезии, кроме поддержки и успокаивания со стороны   родных и близких.http://planeta.moy.su/blog/ja_prosnulas_ne_v_toj_zhizni/2012-08-10-26609