-В состоянии ли ты увидеть Бога в своем мучителе и убийце даже в момент смерти или во время пытки? В состоянии ли ты увидеть Его в том, кого убиваешь, и, убивая, любить? Если да, то тогда ты обладаешь высшим знанием. Возможно ли кому достичь Кришны, кто никогда не поклонялся Кали?
-Моногамия, быть может, и хороша для тела, но душа, любящая Бога в людях, пребывает всегда в состоянии несвязанного и восторженного приверженца полигамии; и все же всегда — и в этом тайна — в любви она лишь с одним существом.
- “Жизнь, Жизнь, Жизнь”, — слышу я страстные крики. “Бог, Бог, Бог”, — вторит в ответ душа. До тех пор, пока ты целиком не поймешь и не полюбишь Жизнь только как проявление Бога, она не удостоит тебя своей радости.
-Я заметил, что бы Бог не утаивал от меня, Он делал это из Своей любви и мудрости. Овладей я этим раньше, обратил бы великое благо в смертельную отраву. И все же иногда, когда мы настаиваем, Он дает испить ядовитый напиток, чтобы мы научились отказываться от него и вкушали вместе со знанием Его амброзию и Его нектар.
-После того, как я понял, что Бог есть женщина, я нечто отдаленное узнал о любви; но лишь став женщиной и служа своему Владыке и Высшему, я всецело познал любовь.
-Люби мужчину, люби женщину, люби вещи, люби своего соседа, люби свою страну, люби животных, люби человечество — все это любовь Бога, отраженная в живых образах. Так люби и умножай могущество на радость всем, чтобы помогать всем и любить вечно.
БХАКТИ


407. Я не Бхакта, ибо не отрекаюсь от мира ради Бога. Как я могу отречься от того, что Он забирает у меня насильно и возвращает назад вопреки моей воле? Подобные вещи весьма трудно понять мне.

408*. Я не Бхакта я не Джнани, я не работник Бога. Кто же я тогда? Инструмент в руках моего Владыки, свирель в руках божественного Пастушка, наполняемая дыханием Господа.

409. Преданность до тех пор не достигает полноты, пока она не становится действием и знанием. Если ты устремился к Богу и не в состоянии достичь Его, не отступай, пока не обретешь Его реальности. Если же ты достиг Его реальности, настаивай также и на полном Его постижении. Вначале тебе будет дано божественное знание, потом будет дана божественная работа и совершенство радости во Вселенной,

410. Одни гордятся своей любовью к Богу. Моим же предметом гордости служит не любовь к Богу; это Он возлюбил меня, отыскал меня и вынудил принадлежать Ему.

412. Для полноты опыта в адюльтере с Богом и был сотворен этот мир.

413. Испытывать страх Божий — в действительности значит удалять себя от него, однако страх к Нему в игре придает остроту полноте всепоглощающего блаженства.

414. Иудеи открыли Бога — устрашителя человека, Индия — Бога познания и Бога любви.

415. Слуга Бога был рожден в Израиле, но обрел свою родину среди арабов. Радость Индии в единении слуга-любовник.

416. Совершенная любовь вытесняет страх; но все же над тобой продолжает витать тень и память об этом изгое, что ведет совершенство к еще большему совершенству.

417. Душа твоя еще не вкусила от Бога всей полноты блаженства, если она никогда не испытывала радости от существования Его врага, противостоящего Его замыслам и состоящего с ним в моральном противоборстве.

418*. Если вы не в состоянии заставить Бога возлюбить вас, ТО вступите с ним во вражду. Если Он не предоставляет вам объятий любовника, то вынудите Его предоставить вам объятия противника.

419. Душа моя пленник Бога, взятый Им в битве; она все еще вспоминает вражду, хотя уже и далека от этого, с восторгом, смятением и удивлением.

420. Более всего на земле я ненавидел боль, пока Бог повреждал и мучил меня; позже открылось мне, что боль — это только искаженная и непокоренная форма чрезмерного блаженства.

421. Существуют четыре стадии в переживании боли, данной нам Богом: когда это только боль, когда эта боль вызывает наслаждение, когда боль — то же, что и наслаждение и когда боль — чисто огненная форма восторга.

422. Даже если ты уже поднялся на те уровни блаженства, где боль исчезает, она все же еще вызывает переживание отвращения, как нестерпимого экстаза.

423. Когда я взошел на высочайшие гребни Его наслаждения и спросил себя, не это ли предел блаженства, то был едва не испуган силой Божественных объятий.

424. Последующее возобладание восторга любви Бога есть любовь Бога в людях; к тому же единственность здесь обретает радость множества.


426*. Весь мир — мой сераль, и каждое живое существо и неодушевленный предмет в нем — средство моей радости.

427. С некоторых пор я не знаю, люблю ли я более Кришну или Кали; когда я любил Кали, то была любовь к самому себе, когда же я любил Кришну, я любил другого, и все же то бы я сам, с кем я состоял в любви. Поэтому я стал любить Кришну даже более, чем Кали.

428. Что за польза в любовании Природой или в поклонении ей как Силе, Присутствию и божественности? Что за польза в признании ее эстетичности или художественности? Секрет, должно быть, в наслаждении ее душою, подобно наслаждению телом женщины.

429. Когда обладаешь видением в сердце, то все — Природа и Мысль, и Действие, и идеи, и знания, и склонности, и объекты — становятся любимыми и источниками экстаза.

430*. Философы, отвергающие мир как Майю, и весьма мудрые, и аскетичные, и святые; однако я никак не могу удержаться от мысли, что порой они выглядят глупо и позволяют Богу так просто водить их за нос.

431*. Что касается меня, то я полагаю, что имею право настойчиво требовать от Бога предоставить Себя самого мне как в мире, так и во вне его. Ибо почему же тогда вообще ,0н так поступает, если желает избежать подобного обязательства?

432. Майявадин разговор о своем Личном Боге рассматривает как вымысел и предпочитает размышление о Безличном Существе; Буддист оставляет этот вопрос тоже в стороне, как фикцию, и предпочитает вымысел о Нирване и блаженстве небытия. Таким образом, все эти мечтатели заняты поношением обоюдных представлений и выставлением напоказ своих собственных, как панацеи. То, чему душа возрадуется, есть для ума окончательная реальность.

433. За пределами Личности Майявадин видит неопределимое Существо; я соглашаюсь с ним в этом и нахожу моего Кришну вне пределов в неопределимой Личности.

434. Когда я впервые встретил Кришну, я полюбил его как друга и партнера, пока Он не ввел меня в заблуждение; тогда я был возмущен и не мог простить Ему. Впоследствии я полюбил Его как возлюбленного, и все же Он обманул меня; я был снова и еще более возмущен, но в этот раз я должен был извиниться.

435. После обиды Он вынудил меня извинить Его, но не заглаживанием своей вины, а нанесением новых обид.

436. До тех пор, пока Бог пытался заглаживать Свои обиды передо мною, у нас периодически возникали ссоры; но когда Он обнаружил Свою ошибку, ссоры прекратились, ибо я был вынужден подчиниться Ему полностью.

437. Пока я замечал и других, кроме Кришны и себя в этом мире, я сохранял тайну, поверенную мне Богом; но с тех пор, как я стал видеть Его и себя повсюду, я сделался бесстыдным и болтливым.

438. Все, чем мой Возлюбленный обладает, принадлежит мне. Зачем же вы браните меня за показ тех украшений, которые Он пожаловал мне?

439*. Возлюбленный мой снял Свою корону и ожерелье с головы и с шеи Своей и надел их на меня; но ученики святых и пророки бранили меня и говорили: “Он охотится за сиддхами”.

440. Я исполнял в мире команды моего Возлюбленного и волю моего Захватчика, а они кричали: “Кто он такой, этот развратник и растлитель морали?”

441. Если я просто воздавал вам хвалу “Во здравие святых”, если лелеял заботу о своей репутации “Во здравие пророков”, то мой Возлюбленный более не принимал меня в Свое лоно и не предоставлял свободного доступа в Свои тайные обители.

442. Я был опьянен блаженством моего Возлюбленного и сбрасывал с себя мирской покров даже на его магистральных путях. Почему меня должны беспокоить мирские насмешки и ханжеские выражения лиц?

443. Любящему Тебя, О Господи, огражденность от мира становится усладой, а град камней, швыряемых толпой, что летний дождь раскаленному телу. Ибо разве не Ты, кто ограждает и швыряет, и не Ты ли в этих камнях, что ударяют и причиняют боль мне?

444. Существуют два обстоятельства, связанные с Богом, которые люди называют злом: это то, что они вообще не могут понять, и то, что, поняв превратно и присвоив, неверно используют; то, что они в конце концов нащупали, наполовину тщетно и смутно поняли, называют благом и святостью. Но мне все в Нем любо.

445. Они говорят, о Боже мой, что я сумасшедший, поскольку не нахожу недостатков в Тебе; но если я и в самом деле сошел с ума от любви Твоей, то и не желаю вновь обретать здравомыслия.

446. “Ошибки, ложь, оплошности!” — кричат они. Как великолепны и прекрасны Твои ошибки, о Владыка! Твоя ложь служит единственно только Истине; благодаря Твоим оплошностям совершенствуется мир.


448. “Он любит ее”, — подсказывают чувства, но душа повторяет: “Бог, Бог, Бог”. В этом состоит всеохватывающая формула бытия.

449. Если ты не в состоянии полюбить презренного червя и наиподлейшее преступление, то можешь ли быть уверенным, что принял Бога в своей душе?

450. Любовь к Богу, исключающая мир, вызывает к Нему ревностное, но несовершенное обожание.

451. Разве любовь только дочь или служанка ревности? Если Кришна любил Чандрабали, то почему я не должен любить ее тоже?

452. Поскольку ты более всего любишь только Бога, то и способен объяснить, почему Он должен любить скорее тебя, чем других; однако здесь присутствует ложная предпосылка, противоречащая правде и природе вещей. Ибо Он — Один, а нас множество. Скорее допустимо одному быть в сердцах и душах всех существ, в противном случае здесь в мире никого не должно существовать, кроме тебя единственного для Его любви.

453. Мои раздоры не с теми, кто настолько глупы, что не любят моего Возлюбленного, а с теми, кто разделяет к Нему любовь вместе со мной.

454. В тех, кого Бог любит, присутствует восторг; те же, на кого Он рассчитывает, не любя, довольствуются состраданием.

455. Не потому ли ты ненавидишь атеиста, что он не любит Бога? Тогда и тебя ждет неприязнь из-за несовершенной любви к Богу.

456*. Особенно в одном кредо и церкви предаются дьяволу: это касается их анафем. Когда священник провозглашает Анафему Мараты, я вижу как молится поклоняющийся дьяволу.

457. Несомненно, когда священник проклинает, он вопиет к Богу; но то Бог страха и мрака, которому он поклоняется заодно со своим врагом, ибо каким образом он пытается повлиять на Бога, таковым Бог и воспримет его.

458. Мне неоднократно досаждал Сатана, пока я не обнаружил, что это был Бог, искушающий меня; тогда его пытки оставили мою душу навсегда.

459. Я ненавидел дьявола и был утомлен его искушениями и пытками; и не могу не сказать, что голос в его отступнических речах был столь сладостен, что когда он снова возвращался и предлагал мне свои услуги, то я со скорбью отвергал его. Потом я обнаружил, что это был Кришна со своими фокусами, и моя ненависть обратилась в смех.

460. Зло в мире объясняют тем, что Сатана восторжествовал над Богом, но я полагаю, что мой Возлюбленный более величественен. Уверен, что ничего не происходит без Его воли, будь то на небесах или в аду, на земле или в морской пучине.

461. В своем невежестве мы уподобляемся детям, гордясь своим успехом в восхождении, но мы так же беспомощны и преисполнены желания постоянно ощущать присутствие матери за нашей спиной. Во время прогулки, оглядываясь назад, замечаем, Бог всегда нас ведет и поддерживает.

462. Вначале всякий раз, когда я впадал в грех, то источал слезы и ярость на самого себя и Бога за выпавшие на мою долю страдания. Впоследствии, когда подобное также случалось часто, я мог отважиться лишь спросить: “Почему Ты снова вверг меня в эту грязь, о мой друг?” Позднее, когда подобное приходило мне в голову, казалось излишне смелым и дерзким; я мог только погрузиться в тишину и исподволь, косясь на него, очищаться.

463. Бог так организовал жизнь, что мир является хозяином души, а Кришна ее божественным любовником. Мы в долгу перед миром и связаны с ним законом, вынужденным мнением и общим испытанием страха и удовлетворения; но наше сердечное почитание, наша вольность и тайная радость предназначены нашему Возлюбленному.

464. Радость, исходящая от Бога, загадочна и чудесна, это тайна и наслаждение, по сравнению с которыми обычные чувства вызывают ироническую усмешку; но та душа, что однажды вкусила подобное, никогда уже не в состоянии отречься, несмотря на дурную репутацию, мучительную пытку и бедствие, к которым это может привести нас.

465. Бог — всемирный Гуру, более мудрый, чем ум; верь Ему, а не этому вечно своекорыстному и высокомерному скептику.

466. Скептический ум всегда сомневается, поскольку он не в состоянии понять, но вера в любящего Бога держится на знании, хотя и не может быть понята. И то и другое необходимо в силу нашей невежественности, но не должно возникать сомнения, что представляет большее могущество. То, что я не в состоянии понять теперь, одолею позже, но если потеряю веру и любовь, то целиком отпаду от цели, поставленной передо мною Богом.

467. Я могу обратиться к Богу, моему гиду и учителю, и спросить Его: “Прав ли я или Ты, в силу своей любви и мудрости, вынуждая страдать мой ум, вводя меня в заблуждение?” Сомневайся своим умом, если желаешь, но не сомневайся, что Бог ведет тебя.

468. Поскольку первоначально тебе было дано несовершенное представление о Боге, ты неистовствуешь и отрицаешь Его. Человече, стоит ли сомневаться в своем учителе ,если сразу он не дал тебе полного знания? Лучше изучи это несовершенное здание и определи его место, чтобы быть в состоянии перейти к более обширному знанию, разворачивающемуся перед тобой.

469. Так Бог, любя, учит младенческие души и слабых, овладевая ими шаг за шагом и удерживая от видения Своих пределов и все еще недоступных горных вершин. Не мы ли, кто так слабы? Не мы ли все в Его глазах дети?

471. Даже атеист в состоянии теперь видеть, что творение движется к некой бесконечной и грандиозной цели, которую предлагает эволюция в силу своей природы. Но бесконечность цели и исполнения предполагает и бесконечную мудрость, которая подготавливает, руководит, обрамляет, защищает и оправдывает. Приоткрой тогда эту Мудрость и почитай ее хотя бы мысленно в своем уме, если не благоговейно в храме; но даже вопреки твоему отрицанию она есть средоточие бесконечной Любви и дух извечной самолучезарности. И хотя ты того не знаешь, но все то, что ты почитаешь и чему поклоняешься, — это Кришна.

472. Господь Любви сказал: “Те, кто следует Знанию и Бесконечности, следуют за Мною, и Я принимаю их”. Он оправдал своим словом и иллюзионистов и агностиков. Почему тогда, о приверженец, твоя хула на них от лица Владыки допускается?

473*. Кальвин, оправдывавший вечный Ад, не знал Бога, однако создал некую ужасную личину Его и Его извечной реальности. Если бы существовал вечный Ад, то он мог бы быть только местом вечного наслаждения, ибо Бог есть Ананда, и кроме вечности Его блаженства другой вечности не существует.

474*. Данте, который сказал, что совершенная любовь Бога творит Ад, вероятно выразил большую мудрость, чем полагал; ибо я иногда думаю, именно мимолетному впечатлению и обязан своим существованием Ад, где наши души вечно страдают в нестерпимом экстазе, как если бы целиком и навсегда погружались в объятия Рудры, сладостные и ужасные.

475. Учащемуся у Бога — Учитель, наследующему от Бога — Отец, нежность, исходящая от Бога, — Мать, при рукопожатии — божественный Друг, в веселых играх — наш Товарищ и Друг детства, в блаженном раболепии — Бог Владыка, в восторженной любви — наш божественный Всевышний, представляют собой семь блаженств жизни в человеческом теле.

476. Когда мир пожелает измениться? Когда все люди, став мальчиками и девочками, заодно с Богом, проявятся, как Кришна и Кали, — наисчастливейший мальчик и самая строгая из всех девочка, играющие вместе в садах Рая. Семитский Эдем был весьма хорош, но Адам и Ева были чересчур взрослыми, а их Бог слишком старым, суровым и важным, чтобы оказать Змею сопротивление.

477. Семиты давно огорчили человечество своим представлением о Боге, как о суровом, величественном царе и строгом судье, не ведающем веселья. Но мы, увидевшие Кришну, знаем Его как нежного мальчика, любящего игру, и девочку, преисполненную озорства и беззаботно смеющуюся.

478. Бог, не способный улыбаться, не смог бы сотворить столь комичную вселенную.

479. Бог берет младенца, чтобы обласкать его на Своей восторженной груди; но мать рыдает и становится безутешной, потому что ее чадо еще так мало прожило.

480. Когда я страдаю от боли, горя или неудачи, то говорю: “Так, Товарищ моих детских игр, ты уже озорничал со мною”, я сажусь, чтобы обрести удовольствие от боли, радость от печали, счастливую судьбу в неудаче; тогда Он видит, что Его разоблачили, и гонит Своих призраков и пугал прочь от меня.

481*. Искатель божественного знания находит в истории о Кришне, крадущем одежды Гопий, одну из глубочайших притчей о Божественных путях души, приверженной совершенному исполнению в божественном акте мистического опыта, воспринятого сердцем, а пошляк и пуританин (две стороны одного характера) только похотливую историю. Люди принимают лишь то, что они несут в самих себе, и то же видят отраженным в Писании.

482. Мой наперсник забрал у меня мои греховные одеяния, и я попустительствовал такому падению, возрадовавшись, потом Он хотел сорвать мои добродетельные одеяния, но я устыдился, был встревожен и противился ему. Так продолжалось до тех пор, пока он силой не вырвал их у меня, и я не увидел, насколько моя душа оставалась скрытой от меня.

483. Грех — это уловка и маскировка Кришны, чтобы скрыть себя от пристального взгляда добродетельных. Смотри, о фарисей, Бог в грешнике, а грех в тебе самом, очищающий твое сердце; обоими своего брата.

484. Любовь к Богу, милосердие к человеку — есть первый шаг к совершенной мудрости.

485. Тот, кто осуждает падение и несовершенство, осуждает Бога; он ограничивает собственную душу и обманывает себя. Не осуждай, а наблюдай Природу, помогай и исцеляй своих братьев и укрепляй состраданием их способности и их мужество.

487. Если бы здесь существовало нечто такое, что абсолютно непригодно для трансформации или для исправления в более совершенный Божий образ ,то могло бы быть разрушено с легкостью в сердце и безжалостной рукою. Но прежде будь уверен, что это Бог вручил тебе и твой меч и твою миссию.

488. Я должен любить своего соседа не потому, что он живет рядом. Разве имеет значение соседство и расстояние? Не потому, что религия говорит мне, он брат мой. Разве в этом состоит суть братства? А потому, что он и есть я сам. Соседство и расстояние — порождения тела, сердце за пределами их. Братство, будь то кровное, национальное или общечеловеческое, но когда собственные интересы вопиют, что остается от такого братства? Только при жизни в Боге и обращении ума, сердца и тела в образ Его вселенского единства эта глубокая, беспристрастная и непоколебимая любовь становится возможной,

489. Когда я живу в Кришне, то эго и собственные интересы исчезают, и только Бог сам может определить мою любовь, непостижимую и безграничную.

490. Для живущего в Кришне даже вражда становится игрой любви и соперничеством братьев.

491. Для души, обретшей высочайшее блаженство, жизнь не может быть злом или печальной иллюзией; скорее вся жизнь становится пульсацией любви и звонкого смеха божественного Наперсника и Друга.

492. Можешь ли ты взирать на Бога, как на бестелесную Бесконечность и все же любить Его, как человек любит своего повелителя? Тогда высочайшая истина этой Бесконечности уже приоткрылась тебе. Можешь ли ты также заключить эту Бесконечность в одно тайно постижимое тело и увидеть Его, представленным в каждом и во всех этих телах, которые являются и видимыми и осязаемыми? Тогда его широчайшая и глубочайшая истина уже пришла к тебе.

493. Божественная Любовь обладает одновременно двоякой игрой: вселенским движением, глубиной, спокойствием и бездной, подобной некоему Океану, несущему целиком мир и каждый предмет в нем, как на ровной перине с одинаковым нажимом и персональным ритмом, воздействием, интенсивностью и экстатичностью, подобной танцующей поверхности этого Океана, меняющего высоту и силу своих валов и избирающего объекты, на которые они должны обрушить лобзания своей пены, брызг и объятия поглощающих вод.

494. Я испытывал ненависть, но избегал причинять боль и обиду; теперь же обнаружил, не пострадай я так, не стал бы обладателем, столь вышколенным и совершенным, этого бесконечно многообразного чувства восторга в своем уме, сердце и теле. Бог в конце концов себя оправдает, даже если Он и маскировался под задиру и тирана.

495. Я клялся, что не стану страдать от мирских горестей, неудач, жестокости и несправедливости, и сделал свое сердце твердым, как камень, а ум, как безупречную поверхность стали. И хотя я не стал больше страдать, но и наслаждения минули меня. Тогда Бог расколол мое сердце и избороздил мой ум, Я восходил сквозь жестокость и непрерывные муки к блаженству неомрачимости, и сквозь скорбь, негодование и протест к бескрайности знания и постоянству покоя.

496. Когда я обнаружил, что боль — это оборотная сторона и преддверие блаженства, то стал стремиться принять на себя град ударов и множество страданий на свое тело, ибо даже муки Бога показались мне притупленными, слабыми и недостаточными. Тогда мой возлюбленный остановил меня и воскликнул: “Прекрати, и моего бичевания достаточно тебе”.

497. Самобичевание древних монахов и раскаяние было порочным и глупым, но все же здесь существует тайна познания души за пределами своей извращенности.

498. Бог — наш мудрый и совершенный Друг, ибо он знает, когда ударить, а когда обласкать не хуже, чем когда убить, а когда спасти и прийти на помощь.

499*. Божественный Наперсник всех тварей скрывает свое дружелюбие под маской враждебности до тех пор, пока не приготовит нас к высочайшим небесам; потом, как на Курукшетра, этот ужасающий облик Владыки борьбы, страданий и разрушений отторгается, и ласкающий лик, нежность, все обнимающее тело Кришны озаряет потрясенную душу и очищает очи своих извечных друзей и партнеров.

500. Страдание делает нас способными к принятию в полной мере Владыки Восторга; оно делает нас также способными выдержать игру иную — Владыки Могущества. Боль — это ключ, открывающий врата силы; это высочайший путь, ведущий нас в град блаженства.

501. И все же, о душа-человек, не стремись к страданию, ибо не в том Его воля, стремись только к радости; что же касается страдания, то будь уверен, его будет дано Провидением ровно столько, сколько необходимо тебе. Потом неси то, что ты сможешь обнаружить, наконец, в своем восторженном сердце.

502. Никогда не причиняй боли, О человече, своему другу; Бог единственный, кто вправе причинять боль, либо те, кого Он на то уполномочивает. Но не полагай фанатично, как Торкумада, что ты один из них.

503. В прежние времена существовала благородная форма клятвенного заверения для душ, сплоченных просто настоянием и действием: “Также несомненно, как существует Бог”. Но для наших современников было бы более подходящим иное заверение: “Также несомненно, как любит Бог”.

504. Наука полезна, главным образом любящему Бога и познающему Бога, поскольку дает возможность понять в деталях и восхищаться чудесами Его материального мастерства. Первый, изучив, восклицает: “Созерцайте, как Дух проявил себя в материи”, а другой: “Созерцайте касание моего Возлюбленного и Владыки, совершенного Художника, его всемогущую руку”.

505*. О аристофаны вселенной, вы, оберегающие свой мир и радостно над собой смеющиеся, не откажите и мне тоже взирать божественными очами и разразиться на весь мир хохотом.

506*. Калидаса создал смелый образ снежных утесов Кайласа, будто громогласные извержения раскатов хохота Шивы нагроможденных в своей белизне и чистоте на горные вершины. И это так; когда их образ проникает в сердце, то мирские заботы растворяются, подобно низким облакам, в подлинное ничто.

507. Главная необычность душевного познания в том, что когда оно состоялось, исчезает и интерес к образу, и угроза беспокойства сама собой пропадает, чтобы вновь появиться где-нибудь по соседству. Тогда мы и слышим позади себя, что эти нереальные облака — Бог, смеющийся над нами.

508*. Достигло ли цели твое усилие, о Титан? Не состоишь ли ты, подобно Равану и Хираникашипу, на службе у богов и у властелина мира? Ведь то, за чем твоя душа в действительности устремилась, уже исчезло от тебя.

509. Ум Равана был озабочен стремлением к мировому господству и к победе над Рамой: но душа его все время не оставляла цели возвращения назад на небеса, чтобы как можно скорее снова стать слугою Бога. Поэтому наикратчайшим путем было бросить себя наперекор Богу, облачась в неистовую враждебность.

510. Величайшей радостью должно быть, подобно Нарада, служение Богу; наихудшим Адом жизни — отвержение Бога, чтобы стать властителем мира. То, что кажется ближе всего в невежественном представлении о Боге, является наиболее далеким от него.

511. Божий слуга — это кое-что; Божий же раб значительнее.

512. Стать властелином этого мира счастье действительно высочайшее, если любить мир всеобъемлюще; но для этого в то же самое время нужно быть слугой всего человечества.

513. После того, как ты подведешь итог своего продолжительного служения Богу, обнаружишь, что эта твоя величайшая работа была недостаточной и что мало хорошего ты сделал в любви к человечеству.

514. Существуют два вида деяний, которые особенно привлекательны для Бога в его слуге: согласие мести в тишайшем благоговении полы в Его храме и бороться на мировом поприще за Его божественное свершение в человечестве.

515. Тот, кто свершил даже малое благо для людей, будь он худшим из грешников, принимается Богом в разряд его слуг и возлюбленных. Он взглянет в лицо Вечности.

516. О оглупленный собственной слабостью, не заслоняй от себя лик Божий покровом благолепия, не приближайся к Нему жалким просителем. Вглядись! Ты увидишь в лице Его не напыщенного Монарха и Судью, а улыбку Любящего.

517. До тех пор, пока ты не научился решать проблемы с Богом также, как боец со своим товарищем, могущество твоей души будет все еще оставаться скрытым от тебя.

518. Вначале Сумбха полюбил Кали всем своим сердцем и телом, потом был ожесточен ею и сражался с ней, и, наконец, восторжествовав над нею, схватил ее за волосы и трижды прокрутил в небесах, но тотчас же был убит ею. Таковы четыре шага этого Титана к бессмертию, а последний из них самый значительный и могучий.

519. Кали — это Кришна, проявляющийся как устрашающая Сила и гневная Любовь. Она поражает своими неистовыми ударами эту самость в теле, жизни и уме, чтобы сделать их свободными, как дух вечный.

520. Наши предки пали по древней семитской легенде, вкусив плод с древа добра и зла. Сорви они однажды с древа вечной жизни, избежали бы такого неотвратимого последствия; но намерение Бога в отношении человечества оказалось расстроенным. Его гнев — для нас благоприятная возможность.

521. Если бы Ад был возможен, то это был бы кратчайший путь к высочайшим небесам. Для воистину возлюбившего Бога.

522. Бог всякий раз изгоняет нас из любого Эдема, чтобы заставить пройти сквозь пустыню в божественный Рай. Если ты удивлен в необходимости столь знойного и огненного перехода, знай, ты одурачен своим умом и не познал свою душу за пределами смутных желаний и тайной радости.

523. Здоровый ум ненавидит страдание; ибо желание пострадать, которому люди иногда потворствуют в своем уме, является патологическим и противоречащим Природе. Однако душа заботится об уме и его страданиях не более, чем кузнец о муках металла в пламени; она следует своей собственной потребности в утолении своего голода.

524. Жалость иногда хорошо подменяется любовью, но это всегда не более, чем подмена,

525. Жалость к себе всегда порождение самовлюбленности, но сострадание к другим не всегда рождается от любви к своему объекту. Оно иногда возникает как стремление уберечь себя от лицезрения страдания, подчас это высокомерная подачка богатого человека бедному.

526. Не сожаление о том, что покалывает сердце и слабеют члены, а божественная уверенность и невозмутимое сострадание и помощь есть та добродетель, которую мы должны укреплять.

527. Открытие того, что спасение человеческого тела или ума от страдания не является всегда благом для любой души, ума или тела, есть наиболее горькое испытание для человеческого сострадания.

528. Человеческая жалость — это порождение невежества и слабости; она раба эмоциональных впечатлений. Божественное сострадание понимает, различает и спасает.

529. Безраздельное сочувствие — благороднейший дар характера, не позволяющий причинить ущерб любому живому существу, — является высочайшей человеческой добродетелью; но Бог поступает на самом деле иначе. Не потому ли человек благороднее и лучше Вселюбящего?

530. Люби и служи людям, но остерегайся, чтобы это не было потворством собственным желаниям. Повинуйся скорее Богу в себе.

531. Не нужно прислушиваться ни к голосу Бога, ни его ангелов, если мирская идея свята.

532. Видь Бога повсюду, но не пугайся масок. Будь уверен, что всякая ложь — это истина в становлении или истина в падении: всякое падение тщательно скрывается, всякая слабость — это сила, скрытая от собственного видения, всякое страдание есть таинственный и бурный экстаз. Если ты твердо уверен и непреклонен, в конце концов увидишь и испытаешь я всеобъемлющую Истину, и Всемогущество, и всепоглощающий Восторг.

533. Человеческая любовь исчерпывается в экстазе, человеческая сила истощается в напряжении, человеческое знание — отраженная тень полускрытой глобальной истины, освещающей его солнцем; в то время как божественное знание охватывает противоположные истины и примиряет их, божественная сила возрастает при всей щедрости ее саморасточения, божественная любовь может растратить себя полностью и все же никогда не исчерпаться или преуменьшиться.

534. Отвержение лжи умом в стремлении к истине является одной из главных причин, почему ум не может достичь устойчивой, полной и совершенной истины; не бежать от лжи пытается божественный ум, а ухватить ту истину, которая таится, маскируясь даже за наиболее нелепой и далеко идущей ошибкой.

535. Полная истина о всяком предмете есть огибающий и всеохватывающий шар, состоящий из нескольких сфер, не соприкасающихся с ним, а представляющих только субъективность и объективность знания, Бога.

536. Существует много глубоких истин, которые подобны опасному оружию у нерадивого владельца. При верном обращении они представляют значительную ценность и важность в Божественном арсенале.

537. То настойчивое упрямство, с которым мы цепляемся за наше скудное, обрывочное, полутемное, полное горестей существование даже в том случае, когда нераздельное блаженство вселенской жизни зовет нас, представляет собой одно из самых поразительных таинств Бога. Оно равнозначно той бесконечной слепоте, с которой мы отброшенную тень нашего эго на целостный мир называем вселенским существом. Два этих мрачных обстоятельства предопределяют собою суть и дееспособность Майи.

538. Атеизм — это теневая или сумеречная сторона высочайшего осознания Бога. Каждая формула, в которую мы обрамляем Бога, хотя всегда и верна как символ, становится ложью, как только мы ее принимаем за достаточную формулу. Атеист и Агностик приходят для того, чтобы вылечить нас от этой ошибки.

539. Отрицатели Бога и полезны нам, и служат Его утверждению. Это Он, кто отрицает в роли Атеиста Свое собственное существование ради более совершенного человеческого познания. Еще недостаточно увидеть Бога в лице Христа и Рамакришны и услышать Его слово, мы должны увидеть Его также и в Хаксли и в Хейкли.