Если бы я был Леди, я бы это зарифмовал.
Но я не Леди, рифмы со мной не дружат, и поэтому пусть будет как есть.
321 слово

…в такие моменты мне кажется, что иногда умение любить многих — это такой спасательный круг, единственная возможность как-то не уйти под воду, не утонуть в самой себе, не потерять последней связи с реальностью. Потому что — при всей кажущейся циничности некоторых моих рассуждений — иногда оказывается, что сойти с ума от любви — это да-да, слышали, знаем. Я вполне способен на это. К сожалению — в самом буквальном смысле.

имя твоё — раскат грома под куполом нёба; зарождаясь у самого кончика прижатого к альвеолам языка, оно прокатывается вглубь, в горло, и оттуда — обратно, к зубам и наружу, прочь из лёгких; и я не помню, в какой момент оно поселилось у самых моих губ, готовое сорваться в любой момент. имя твоё срослось со мной, я сжилась с ним, я люблю выдыхать его, чувствовать движение звука вдоль языка, дрожь связок в горле.
повторяй это имя, наборщик, пока не кончится страница.

…в такие моменты мысли движутся по одному и тому же кругу, и кроме людей — пока ещё есть силы их любить — ничто из этого круга не вырвет; но даже если и получается — очень скоро возвращаешься обратно. Жизнь делится на „ты здесь” и „я жду тебя” — и нужны другие люди, чтобы хоть на время войти в какое-то третье состояние. Чтобы почувствовать, что есть в этой жизни и ещё что-то, что можно любить: точнее — кто-то.

tu es comme un stupéfiant, un drogue, quelque chose : comment te vivre en attendent ? comment peux-je ne t'attendre pas ?

…и всё бы, знаете, хорошо, но иногда вдруг замечаешь, насколько всё стало безразлично. Понимаешь, что забываешь есть, что даже до собственной телесной оболочки нет уже никакого дела, что уж говорить обо всём остальном.
И вот тогда-то становится страшно, и только люди — спасают.
Пока ещё — спасают.

Послушай, у нас с тобой у каждой есть своя армия тараканов под крышкой черепной коробки, у каждой из нас есть свои айсберги и ямы, в которые порой непросто бывает не провалиться. Не все из этих зверей миролюбивы, и я знаю, что периодически от них достаётся и тебе, и я прошу — прости меня.
Я же знаю, что ты любишь меня и такой.
И мы вытравим их как-нибудь, вытравим обязательно или по крайней мере уменьшим поголовье. Я верю, что вместе — мы это можем.
L'amour se fait confiance.

Я очень подозреваю, что рано или поздно ты это всё-таки прочитаешь. Мне теперь уже всё равно: nobody cares. Я сейчас пишу это не тебе: это просто попытка разобраться. Я люблю порой раскладывать отношения по полочкам.
Ты знаешь, наша дружба всегда держалась на твоих вселенных и моей всепоглощающей любви. Я вссегда была восхищённым неофитом, мне всегда нужно было что-то, что могло бы вызвать у меня восторг; ты же никогда не была человеком, с которым можно восторгом поделиться. Я прибегала к тебе и рассказывала: а я, а я!.. и ты отвечала: я за тебя рада.
И я давилась своим восторгом и проглатывала его, и мы больше к этой теме не возвращались.
Мы находили точки соприкосновения там, где я восхищалась тем, к чему и ты была неравнодушна. И меня это устраивало, потому что ты всегда была неслабым магом Слова; тебя можно было слушать бесконечно, твои интересы делались моими легко и свободно, как будто всегда ими были.
Кроме тебя — у меня и не было толком другой жизни: и меня это устраивало опять же. Мне хватало твоих миров. Мне было хорошо. У нас было очень много общего: мы обе тебя любили.
А сейчас у меня просто слишком много собственной жизни за плечами. Я могу жить без тебя — и эта маленькая поправка фатальна. Мне больше не хочется априорно мириться со всем, что бы ты ни говорила и ни делала. Когда я слышу это "я за тебя рада", я не ищу других тем, а просто замолкаю.
И внезапно говорить-то становится — не о чем.

Есть такие люди - как вспышки магния.
Ты же больше похожа на пламя костра, такого, знаешь, туристического костра в три бревна, который может разгореться мимолётным ярким пламенем, если накидать в него сухих веток, но будет и без них гореть ночи напролёт и согревать своим теплом.
Я пишу это тут и буду писать, потому что ты внезапно первая, о любви к кому я могу говорить так легко и так многословно. Знаешь, я люблю признаваться в любви; читаешь, не читаешь, - чёрт с ним, неважно, я тебе и в глаза скажу много красивого.
Для тебя - хоть меч из середины груди, хоть мороженое на последние деньги, хоть на край света без палатки. Уже само твоё существование - счастье, нет, правда же.

И помни: мне ничего от тебя не нужно. Кроме тебя самой и, может быть, немного - твоей любви.

Я люблю ждать любимых людей.
Я знаю в теории, что бывают люди, которых злит опоздание на пять минут, но я могу ждать и пятнадцать, и тридцать; могу опоздать сама, могу прийти раньше. А некоторых людей я готова ждать часами и - самое забавное - ловить от этого кайф.
Если человек отвечает на телефон, если можно не бояться, что он не придёт вообще или - хуже того - что он уже здесь, но вы друг друга не видите, - всё остальное прекрасно. Можно читать книжку, загорать, танцевать, можно оглядываться по сторонам или сверлить взглядом дверь или эскалатор, откуда любимый должен появиться.
Оно совершенно особенное, это ощущение ожидания. Оно - как предвкушение чуда, нахождение наедине с собой и своей любовью.
И отдельно прекрасное - здравствуй, я дождалась тебя.

Я люблю прощаться вечером, провожать на последнюю маршрутку, бегло целовать на прощание и бегом - потому что слишком переполнена для обычного шага - нестись в интернет и ждать появления в онлайне: вот, появилась, значит - добралась и всё хорошо; не то чтобы я всерьёз беспокоилась, но - это почти ритуал.
А потом нестись домой, ложиться в три-четыре утра - и вскакивать в семь, хотя будильник поставлен на девять: это вчера мне не хватило пятнадцати часов, чтобы выспаться; сегодня достаточно трёх - и вот я лежу и слушаю, как стучит сердце - почему-то везде, а не только там, где ему следовало бы.

Я люблю просыпаться и вспоминать, что где-то в этом мире есть человек, ради одного которого можно было создавать всё остальное мироздание, ради которого стоило бы жить, даже если бы других причин для этого не существовало.

Я люблю дарить цветы, они красивы и бесполезны, и это придаёт жесту своё особое очарование.

Я люблю писать вещи настолько романтичные, что могла бы сойти за ванильку, не имей я уже другой репутации; говорить о любви и дожде, о любви и мороженом, о любви и Городе; радоваться, любуясь на семейные положения в контакте и аватары там же: мало в мире вещей незначительнее, но есть что-то прекрасное в том, что такие мелочи могут вызывать улыбку во всю ширь лица.

Я люблю, когда мне завидуют: это эгоизм счастливой. Мы, счастливые, можем позволить себе не наблюдать часов, так что говорить о каких-то ещё чужих страданиях, а тем более - отношении к нашему счастью. Завидуют? пускай! в этом даже есть что-то прекрасное.

Я люблю говорить, не видя лица и шепча на ухо - потому что висок прижат к виску, и меньше всего на свете хочется расцепляться. Люблю, когда мне чешут за ухом, гладят по спине; люблю, когда людям нравятся мои прикосновения. Люблю при встрече бросаться на шею с воплями: да! вот она ты! я ждала тебя, мы не виделись целую вечность, страшно сказать - три дня.

И вроде уже не десять и даже не четырнадцать лет, и вроде две большие любови за спиной - и миллион миллионов маленьких грязных любят, да. А всё равно - всё как в первый раз, и столько внезапных черт открывается даже и в себе самой, что удивляешься: надо же, я ещё и на такое способна.

Я люблю шум дождя по крышам города, лужи под ногами, душный запах черёмухи, петь в голос, не обращая внимания на то, слышат меня или нет, заваривать с утра мятный чай или варить кофе, пожирать мороженое килограммами, гулять без всякой цели по непредсказуемым траекториям, рассказывать сказки и слушать их, трепаться о ерунде, не задумываясь о том, что несу, целоваться, читать стихи...

Ещё - я люблю тебя, моя светлая леди.

Долго думал, чего бы сюда написать такого пафосного. В итоге решил, что всё понятно и так.
Ты там, если всё-таки прочитаешь - дай мне знать.

Знаешь, мне тут как-то так неожиданно хочется
Складывать строчки не просто так, а - почему-то - тебе.
Всё то, что было, так быстро изволило кончиться,
Словно и не было: этих бездонных небес,

Сизых, когда - не лазурных; цветения вишен июньского;
Той желтизны одуванчиков - солнца в траве;
Этого "мы", позволенья - и дальше - безумствовать;
И - убеждённости: май здесь пребудет вовек.

Мир - молодел, с каждым днём становился прекраснее...
Помнишь? не помнишь... потом, когда - оборвалось,
Я ещё долго училась в нём жить - в зимнем, гаснущем.
Был - чёрный лёд, одинокий февраль, реки слёз.

Впрочем, и это - проходит. Всё - прошлым однажды становится.
Свойство Вселенной: однажды всё сходит на нет.
Слёзы кончаются, и остаются стихами - бессонницы.
Знаешь, ведь там, где кончается боль, начинается - свет.

Письмо от инфузории разуметь в стихах.

Всё пройдёт, любимый. Всё будет хорошо. Меня допустят к сессии, я её закрою, а потом я приеду в Вологду и подарю тебе тот обещанный подарок. На день нерождения. А потом мы вместе рванём в Москву, и обязательно попадём на презентацию второго сборника, и будем после этого светиться, повторять строчки и пахнуть табаком Рибике. А потом я посажу тебя на электричку, а вечером встречу обязательно, а дальше... дальше что-нибудь произойдёт.
Всё будет, слышишь, всё будет.
Не плачь.

Адресно-настроенческое.
Можете попробовать догадаться, кому: это возможно, честно-честно. Кто хочет, можете представить, что оно - вам.
Вряд ли сильно ошибётесь.
Да, рифма в третьей строфе крива.

А я хочу к тебе ворваться, милый,
Горячим ветром посреди зимы,
Кружить тебя, выматывая силы,
Совсем случайно перейти на "мы"...

Мы обе - вечно-влюблены, и за плечами
Их тонны - у меня и у тебя:
Огромных светлых пафосных печалей,
Больших любовей, маленьких любят.

Давай о них - сейчас и здесь - забудем.
Давай с тобой играть, как будто мы
Друг друга вечно, до потери пульса любим:
Как будто в мире любим - только мы!

...и танцевать с тобой по бархатному ворсу
Цветущих трав, и падать в лопухи...
Кормить тебя черёмухой из горсти
И вслух тебе читать твои стихи.

Когда-то я писала длинный пост на тему эксплуатации меня любимой. Ну так вот, давно хотела добавить: а ещё я прост как три копейки, намёков не понимаю и делать их не умею.
Ибо если я что-то сказал и это можно трактовать двояко - трактуйте в свою пользу.
Ибо я не люблю, когда терпят людей из вежливости. Ибо я хочу быть уверенной: если человек со мной - значит, ему хорошо со мной.
И если я достану вас - дайте мне по роже (с). Я пойму, ага. И нет, не надо бояться меня обидеть: ибо не имею подобной дурной привычки.

***
А ещё я не отстану от тебя, да. Ты всё ещё слишком много для меня значишь. И я тебя буду ждать, всё равно буду ждать.
Ты никогда не звонишь первым: как же иначе. Это же ты нужен мне, а не наоборот. Ну так что: мне не жалко нескольких рублей со счёта мобильника. Я буду звонить тебе, конспиратор гхыров, я буду искать встречи, я буду встречать тебя с поездов и провожать обратно. Если ты пошлёшь меня на все буквы - я мило улыбнусь и пойду, а потом вернусь, когда буду чуть более кстати.
Я просто хочу видеть тебя.
А если этого не хочешь ты...
...дай мне по роже. Знаю я все твои "не подобает", только пофиг мне на них. Я всё равно не уйду - пока ты открытым текстом не скажешь мне не возвращаться.