LiveInternet <a class="gl_Topv2-logo-lnk" href="//www.liveinternet.ru/" title="LiveInternet.ru">LiveInternet

Армейский юмор

Среда, 14 Марта 2012 г. 22:23 + в цитатник

Не помню где вычитал, но смеялся долго... А когда процитировал на работе - коллектив
долго приходил в себя от смеха... Единственное противопоказание -
Ненормативная лексика, ДЕТЯМ НЕ ЧИТАТЬ!

Командующий округом вoзвpащаeтся со cборов и вызывает старую опытную
машинистку:

- Вeрa Иванoвна, надо срочно подготовить Приказ командующего округом "О состоянии воинcкoй дисциплины". Вы готовы?
- Гoтова.
- Ну и отлично. Тогда начинаем..
(ходит по кабинету и диктует)

- ЁБ BАШУ MАТЬ!!!!
М: (мaшиниcтка печатает)
"Товарищи офицеры!"

- НИКТО НИХУЯ НЕ ДЕЛАЕТ !
М: "В войсках упала воинская дисциплина"

- ФСЕ ЛЕЖАТ И ДРОЧАТ !!
М: "Командиры устранились от выполнения служебных обязанностей.."

- МЕДНОГОЛОВЫЕ ОПЕЗДАЛЫ, БЛЯ, ПОЛЗАЮТ КАК БЕРЕМЕННЫЕ МАНДАВОШКИ, ВОДКУ ПЬЯНСТВУЮТ, БЕСПОРЯДКИ НАРУШАЮТ,
ЕБУТ ВСЁ, ШТО ШЕВЕЛИТСЯ !
М: "Воспитанием никто не занимается, строевая выучка ослабла, участились
случаи пьяных дебошей и бесчинств по отношению к местному населению…

- ЕБАТЬ ФСЕХ!!!
М: "Приказываю!"

- ЭТОМУ НОВОМУ ПРЕЗЕРВАТИВУ, ЧТА ВОЗОМНИЛ СИБЯ ДИРИЖАБЛЕМ, КЛИЗМУ С ПАТЕФОННЫМИ ИГОЛКАМИ, А НЕ ЛАМПАСЫ!
М: "Командира дивизии полковника Иванова предупредить о неполном служебном
соответствии…"

- ОСТАЛЬНОЕ СТАДО ПУСТЬ ВЫЕБЕТ САМ!
М: "Остальных виновных комдиву наказать своей властью"

- ПИЗДЕЦЦ!!
М: "Командующий округом генерал-полковник Петров"

Рубрики:

Но не так же цинично...

Четверг, 01 Марта 2012 г. 22:07 + в цитатник

Случайно наткнулся на статью и решил её опубликовать. Просто я слышал о таких инсинуациях, но не думал, что власть зашла так далеко в своей "ненависти" к своему народу и во всём ищет возможность напакостить.
В общем на Ваш суд...

Метки: История Украина власть голодомор война

Миниатюра

Четверг, 01 Марта 2012 г. 11:18 + в цитатник

КАЩЕЙ.

Подошел к городу Кащей Бессмертный и потребовал:
- Курки, млеко, яйки, девки! Давай-давай!
Выслали против хулигана наряд милиции - Кащей милицию разогнал. Послали ОМОН - омоновцев побил. Приехали солдаты на БТРе - солдат побил, БТР отнял. Паника в городе...
И вышел тогда супротив Кащея сильномогучий богатырь Иван по отчеству Моисеевич и психолог по образованию. Достал он из кармана яйцо, спросил:
- Узнаешь? - и о камень его шмяк!
Яйцо оказалось куриным, но Кащей помер от инфаркта.

Рубрики:

Про войну и Путина

Пятница, 27 Января 2012 г. 18:11 + в цитатник

Небольшое предисловие:
Начал смотреть давно скачанный мною фильм «Капли крови на цветущем вереске» или второе название «Лето волков». Мне нравится и игра актеров и сам фильм (советую посмотреть на досуге тем, кто не смотрел). Действие фильма разворачивается в Белорусии в 1944 году. Молодой лейтенант, получив отпуск после ранения, приезжает в родные места: здесь, по фронтовым понятиям, глубокий тыл. Окружённое лесами село мало изменилось, война почти не тронула его. Но, всё то и не то… Любимая девушка, давшая обещание «ждать вечно», не хочет даже разговаривать, земляки избегают его, а самый близкий человек, бабка, добрый ангел детства, умоляет снять награды с гимнастёрки и ни за что не ходить в лес. Жестокие убийства советских бойцов истребительного батальона и партийно-комсомольского состава заставляют фронтовика вступить в борьбу с теми, с недобитыми пособниками фашистов. Но, чтобы добраться до убийц, предстоит выяснить, кто из односельчан связан с ними…

Теперь то, о чем хотел поговорить:
в 3-й серии один из героев фильма гончар, которого лейтенант обвиняет в связи с бандитами и пособничестве гитлеровцам, при оккупации отвечает ему, спрашивая, а как поступил бы сам лейтенант на его месте и говорит, что власть и государство фактически бросили его и всех сельчан. «Вчера вечером по радио объявили, что началась война, а утром, немцы уже мне в окошко стукали» - говорит гончар. «И где была та советская власть, почему же она меня не защищала. А ты жил под немцами? Мы же для них как скот были…».

Заявление Путина, которое прозвучало в прямом эфире, в ходе его общения с россиянами о том, что
«Россия победила бы в Великой Отечественной войне, даже если бы Украина не входила в состав Советского Союза». По его словам, статистика времен Второй мировой войны показывает, что наибольшие потери понесла именно РСФСР – более 70%. «Это значит, что война выиграна, не хочу никого обижать, за счет индустриальных ресурсов РФ. Это исторический факт, это все в документах», - это заявление меня просто "убило".

Позволю себе не согласиться с ним в корне. А я считаю, что Путин не имел права так выражаться. Победу одержал советский народ, а не русский или украинский или белорусский. Однако, со слов Путина дело выглядит совсем по-иному.

Вот выдержка из приказа № 227 от 28 июля 1942 г., известного еще как «Ни шагу назад!»: «После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба». Т. е. по сути к середине 1942 г. СССР оказался в ситуации, когда война продолжалась — «в основном» — за счет индустриальных ресурсов России. Потому что остальная территория была оккупирована врагом. И тем не менее выстояли и победили.

Можно вспомнить и 1941-й — бои на территории Украины (то же Киевское сражение) задержали врага, не позволили с ходу взять Москву, дали время на эвакуацию заводов и разворачивание военного производства на Урале и в Сибири.

Однако слова Путина можно трактовать по-разному. Но Путин, высказался на этот счет предельно ясно — решающая роль России «совсем не умаляет того значения, которое сыграли в общей победе республики бывшего Советского Союза».

А, согласно официальной статистики, более всего в процентном соотношении от ВОВ пострадали жители Белоруссии - одна треть всех жителей Белоруссии погибли. Вы себе можете это представить?.. Каждый третий житель республики ПОГИБ. И в первую очередь «заслуга» в этом руководства СССР, а также Жукова и Павлова, которые не проконтролировали выполнение директивы о приведение войск в боевую готовность и рассредоточении их из мест постоянного базирования, выдачи оружия, боеприпасов. Только этот шаг позволил гитлеровцам окружить в Брестском котле 7 полнокровных дивизий, которые перемололи в первые же дни войны. Так чья вина в том, что свыше 70 млн. человек проживало на оккупированной территории. А ведь по данным переписи 1940 г. численность населения СССР достигала 194, 1 млн. человек. С временно оккупированной территории было насильно угнано на работы в Германию около 5 млн. человек, более 4 млн. солдат и офицеров Красной армии находились в немецком плену.

В дальнейшем в различных анкетах присутствовала графа – «нахождение на оккупированной территории» и если человек писал, что он там находился, то на высокооплачиваемую и ответственную работу его назначить не могли. Это служило своего рода клеймом. Так кто в этом виноват – простое население или те, кто должен был по Конституции защищать этот народ? Если уж совсем придираться к словам Путина, тогда Россия должна нести и эту ответственность. Или все успехи России, а неудачи другим?

Теперь о начале войны:

Мало кто знает, что 22 июня 1941 года войска Одесского военного округа под командованием генерала Я. Т. Черевиченко, которые потом были преобразованы в 9-ю армию, прикрывали границу на участке от Липкан до устья Дуная протяжённостью 480 км. Организовали наступление, которое отбросило противника на территорию Румынии. Наступление советских войск в этот день имело место и на Карельском перешейке. Только вот об этом все неохотно пишут и вспоминают. Пытаясь свалить всё на неготовность советских войск к войне.

Однако, на самом деле, причиной слабого управления войсками Западного Особого Военного Округа в значительной мере является более чем неудачный состав командования войсками ЗОВО и в первую очередь несоответствие своей должности самого командующего войсками округа.
Генерал армии ПАВЛОВ, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока танковой бригадой), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТУ Красной Армии, а за год до войны командующим войсками ЗОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, генерал армии ПАВЛОВ растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками. Такими же случайными и не соответствующими своим должностям были командующий ВВС ЗОВО КОПЕЦ и командующий артиллерией округа КЛИЧ.
И тот, и другой, так же, как и сам ПАВЛОВ, были участниками войны в Испании и опыта в управлении войсковыми соединениями не имели: КЛИЧ до командировки в Испанию весьма продолжительное время был преподавателем и начальником кафедры артиллерии в академии, а КОПЕЦ до войны в Испании командовал авиаэскадрильей (в первые дни войны КОПЕЦ застрелился).
Можно ли было назначать ПАВЛОВА, КОПЕЦ и КЛИЧА с их легким военно-научным багажом и опытом на такие высокие должности в самый важный военный округ Красной Армии?

Самое «главное» о чём пишут наши горе-историки – это «Сталин во всем и виноват» – это ведь он ведь назначал тупых Павловых в Белоруссию. Причем сразу столько имбмицилов в один округ собрал…
А ведь не надо быть особо талантливым командиром, чтобы просто выполнять свои должностные обязанности. Тот же генерал Захаров никогда военным талантом не назывался, но его округ не был сдан врагу, как это было сделано Павловым. Захаров просто выполнял свои должностные обязанности, и он не был ни Героем Советского союза на 22 июня ни генералом армии. Или тот же адмирал Кузнецов на флоте? Что за несколько месяцев до июня 41-го занимался планомерным повышением боевой готовности Флота. А за неделю до 22 июня привел флота в повышенную боевую готовность – «готовность № 2», что позволило ему в ночь на 22 июня без особых затруднений (ВСЕГО ЗА «2-3 часа»!) перейти в «готовность № 1», в полную боевую готовность. И не с подачи ли подобных Сандаловых сразу после Войны Кузнецов подвергся «первой» опале, а наркомат ВМФ был «сокращен»? А ведь тогда он был полностью оправдан в глазах Сталина и в июле 1951 года снова возглавил флот как военно-морской министр. Но после смерти «Тирана», в 1953 – 1955 годах он опять становится только главкомом ВМФ, хотя и Адмиралом Флота Советского Союза («маршалом») и заместителем министра обороны. А в начале 1956 года Жуков увольняет пониженного в звании до вице-адмирала Н.Г. Кузнецова «без права работать на флоте» («поводом» послужило потопление линкора «Новороссийск»).

А потом Жуков начал компанию по реабилитации самого себя любимого. Одной из причин этого явилось то, что после войны Сталин возобновил интенсивное расследование причин невероятной трагедии 22 июня 1941 года в целях установления как сути трагедии, так и тем более конкретных виновников. Многим наверняка хорошо известны слова Сталина о том, что «победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять… меньше будет зазнайства, больше будет скромности». Нередко эти слова Сталина увязывают с делом маршала Жукова, тем более что они были произнесены также в 1946 году, когда полководца примерно «выпороли» за отчаянную нескромность и приписывание себе чуть ли не всех боевых заслуг Советской Армии. Частично это и в самом деле так, но только лишь частично, причем в очень малой дозе. На самом же деле Сталин подразумевал тщательное расследование причин трагедии 22 июня 1941 года, которое он в глубокой тайне начал еще в дебюте войны и которое в принципе-то никогда не прекращалось – просто на некоторое время активность разбирательства была снижена. Однако к концу 1952 года Сталин практически завершил это расследование – уже был завершен опрос оставшихся в живых генералов, командовавших частями в западных приграничных округах накануне войны. И это очень сильно встревожило высший генералитет и маршалитет. Особенно того же Жукова. Не случайно же они так резво переметнулись на сторону Хрущева и чуть позже помогли ему осуществить государственный переворот 26 июня 1953 года.

Смертоносная убойность материалов этого расследования для нашего генералитета и маршалитета была настолько велика, что когда в 1989 г. знаменитое издание «Военно-исторический журнал» начал печатать некоторые материалы этого расследования, в частности, результаты проведенного Сталиным опроса генералов о том, когда они получили предупреждение о нападении Германии (кстати говоря, все показали, что 18-19 июня, и только генералы Западного Особого ВО черным по белому написали, что никаких указаний на этот счет не получали, а некоторые и вовсе узнали о войне из речи Молотова), так тут же редакции ВИЖ так дали по рукам, что печатание материалов немедленно было прекращено. Выходит, что даже тогда эти материалы были опасны для генералитета и маршалитета. Не публикуют их полностью и до сих пор. Следовательно, они опасны для генералитета и сейчас. Впрочем, и для властей тоже, потому как публикация этих материалов в полном объеме вызовет термоядерный взрыв во всей исторической науке, ибо перевернет буквально все устои современной истории ВОВ.

Небольшое резюме:
Так что же ломать копья о событиях давно минувших дней, если по прошествии всего 70 лет нам не дано узнать всю правду.

Убийство Сталина

Суббота, 21 Января 2012 г. 17:46 + в цитатник

Никак не хочу сказать, что я хотел бы жить в то время, о котором пойдет речь в статье, но нужно признать, что нам многого недоговаривали о тех временах, а ещё больше скрывали и извращали. Захотелось разобраться немного...

Факт злодейского убийства И.В. Сталина, во всяком случае, хотя бы прямым неоказанием медицинской помощи – считается установленным. Эту истину не оспаривают даже осатаневшие в своём антисталинизме и русофобии «известные деятели телевизионных искусств». За что же конкретно, троцкистская хрущевско-жуковская клика посягнула на жизнь великого государственного деятеля России? Кто направил их на это подлое дело и почему живой Сталин стал для них весьма опасен?

Известный современный исследователь Юрий Игнатьевич Мухин в своей знаменитой книге «Убийство Сталина и Берия» (М., новое издание 2007) блестяще доказал, что незадолго до своей смерти Сталин предпринял новую попытку отсечь партократию от власти, от руководства государством. Первая попытка – 1937 г. – окончилась провалом и вакханалией репрессией, спровоцированных партократией в ответ на демократическую по характеру и сути попытку Сталина путем прямых, тайных выборов на альтернативной основе произвести уже тогда крайне необходимую ротацию правящей элиты. Вторая же попытка, предпринятая Сталины после войны, привела к его убийству в результате заговора партократии. Это и есть главный (внутренний) мотив убийства.
И что самое страшное, произошло это в точном соответствии с принципиальными положениями «классиков научно обоснованного» бандитизма во всемирно масштабе. Есть у них такое, внешне кажущееся сугубо политэкономическим выражение: «Вместе с возможностью удерживать товар как меновую стоимость, или меновую стоимость как товар, пробуждает алчность или auri sacra fames, «проклятая жажда золота», как говорил древнеримский поэт Вергилий».
Между тем, в сфере политики вместе с возможностью удерживать власть (товар) как меновую стоимость (то есть как возможность «рулить» государством, причем ни за что не отвечая, но располагая невиданными привилегиями) или меновую стоимость (сиречь возможность «рулить» государством, ни за что не отвечая, но располагая невиданными привилегиями) как товар (то бишь власть), тождественная «проклятой жажде золота» алчность пробуждает в виде “LIBIDO DOMINANTI”, то есть в виде «СТРАСТИ К ВЛАСТВОВАНИЮ». Когда партократия поняла, что Сталин вновь решил оторвать ее от власти в государстве, то, вспомнив 1937 год, она буквально озверела. После этого Сталину не так много осталось жить. И хотя это главный мотив убийства, но это всего лишь один из четырех мотивов, причем внутреннего порядка.
Кстати сказать, к нему вплотную примыкает еще один если и не в статусе главного, то очень близко стоящего к такому определению мотив. Дело в том, что после войны Сталин возобновил интенсивное расследование причин невероятной трагедии 22 июня 1941 года в целях установления как сути трагедии, так и тем более конкретных виновников. Многим наверняка хорошо известны слова Сталина о том, что «победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять… меньше будет зазнайства, больше будет скромности». Нередко эти слова Сталина увязывают с делом маршала Жукова, тем более что они были произнесены также в 1946 году, когда полководца примерно «выпороли» за отчаянную нескромность и приписывание себе чуть ли не всех боевых заслуг Советской Армии. Частично это и в самом деле так, но только лишь частично, причем в очень малой дозе. На самом же деле Сталин подразумевал тщательное расследование причин трагедии 22 июня 1941 года, которое он в глубокой тайне начал еще в дебюте войны и которое в принципе-то никогда не прекращалось – просто на некоторое время активность разбирательства была снижена. Однако к концу 1952 года Сталин практически завершил это расследование – уже был завершен опрос оставшихся в живых генералов, командовавших частями в западных приграничных округах накануне войны. И это очень сильно встревожило высший генералитет и маршалитет. Особенно того же Жукова. Не случайно же они так резво переметнулись на сторону Хрущева и чуть позже помогли ему осуществить государственный переворот 26 июня 1953 года. Смертоносная убойность материалов этого расследования для нашего генералитета и маршалитета была настолько велика, что когда в 1989 г. знаменитое издание «Военно-исторический журнал» начал печатать некоторые материалы этого расследования, в частности, результаты проведенного Сталиным опроса генералов о том, когда они получили предупреждение о нападении Германии (кстати говоря, все показали, что 18-19 июня, и только генералы ЗАПОВО черным по белому написали, что никаких указаний на этот счет не получали, а некоторые и вовсе узнали о войне из речи Молотова), так тут же редакции ВИЖ так дали по рукам, что печатание материалов немедленно было прекращено. Выходит, что даже тогда эти материалы были опасны для генералитета и маршалитета. Не публикуют их полностью и до сих пор. Следовательно, они опасны для генералитета и сейчас. Впрочем, и для властей тоже, потому как публикация этих материалов в полном объеме вызовет термоядерный взрыв во всей исторической науке, ибо перевернет буквально все и придется на коленях просить прощение перед могилой Сталина за всю клевету и грязь, которые на него обрушили после 5 марта 1953 года.
Так вот чем все это не мотив для убийства, тем более объективно консолидировавший шкурные интересы обеих частей военно-партийного комплекса? Ведь как партократии, так и высшему генералитету и маршалитету в принципе было понятно, что Сталин планировал удар сразу по двум направлениям: по партократии, которую намеревался навсегда отсечь от управления государством, и, в назидание будущим полководцам, по высшему генералитету и маршалитету, потому как за те невероятные жертвы, которые понес советский народ, они должны были ответить. Свою вину Сталин открыто признал, что хорошо известно. Более того, он вообще намеревался открыто покаяться перед народом за допущенные ошибки, особенно перед войной (кстати, и это тоже сильно испугало партократию, потому как знала она свою кровавую вину перед народом, ох как знала, как, впрочем, знала и то, что при Сталине-то ей придется ответить за все преступления перед народом). Сталин прекрасно видел и понимал, что за годы войны партократия и высший генералитет так сцементировались на горе СССР, что уже как военно-партийный комплекс представляли колоссальную угрозу самому существованию СССР – делу всей жизни Сталина. Что, в общем-то, и подтвердилось в 1991 году. Так что в смерти Сталина был заинтересован также и высший генералитет и маршалитет, не все конечно, но значительная часть во главе с Жуковым. Вновь обращаю на это внимание, так как эта группировка мгновенно переметнулась на сторону Хрущева и под его общим руководством устроила 26 июня 1953 года государственный переворот, в ходе которого без суда и следствия был убит (застрелен в собственном доме) Лаврентий Павлович Берия. Между тем, Л.П.Берия, судя по всему, в тот момент был единственным человеком в тогдашней верхушке, который после смерти Сталина сконцентрировал в своих руках материалы этого красноречивого расследования причин трагедии 22 июня. Не говоря уже о том, что он фактически полностью расследовал и дело об убийстве Сталина. На повестку дня вышел вопрос об аресте главных виновников-убийц Иосифа Виссарионовича – бывшего министра госбезопасности Игнатьева и Хрущева, который курировал органы госбезопасности. 25июня 1953 года Берия официально запросил санкцию ЦК и Политбюро на арест Игнатьева, а уже к обеду 26 июня был застрелен военными в собственном же доме. Кстати говоря, военные во главе с Жуковым устроили не просто государственный переворот с использованием вооруженных сил, а именно же по сценарию Тухачевского – то есть в соответствии с его танковым сценарием госпереворота…
Но вот что далее интересно. В настоящее время можно с уверенностью говорить о квартете реальных мотивов убийства Сталина. Поразительно, но факт, что три из них связаны с самыми потаенными антисоветскими и русофобскими замыслами Запада. Соответственно, вывод напрашивается только один: произошла объективная консолидация интересов партократии (в том числе и как неотъемлемого компонента военно-партийного комплекса) с глобальными интересами Запада.* Хуже того. Отнюдь не исключено, но, скорее всего, что эта консолидация интересов была предварительно обсуждена. Посудите сами.
1 марта 1950 года в советских газетах было опубликовано Постановление Правительства СССР следующего содержания: «В западных странах произошло и продолжается обесценение валют, что уже привело к девальвации европейских валют. Что касается США, то не прекращающееся повышение цен на предметы массового потребления и продолжающаяся на этой основе инфляция, о чем неоднократно заявляли ответственные представители правительства США, привели также к существенному понижению покупательской способности доллара.
В связи с вышеуказанными обстоятельствами покупательская способность рубля стала выше его официального курса.
Ввиду этого Советское правительство признало необходимым повысить официальный курс рубля, а исчисление курса рубля вести не на базе доллара, как это было установлено в июле 1937 года, а на более устойчивой золотой основе, в соответствии с золотых содержанием рубля.
Исходя из этого, Совет Министров СССР постановил:
1. Прекратить с 1 марта 1950 года определение курса рубля по отношению к иностранным валютам на базе доллара и перевести на более устойчивую золотую основу, в соответствии с золотых содержанием рубля.
2. Установить золотое содержание рубля в 0, 222168 грамма чистого золота.
3. Установить с 1 марта 1950 года покупную цену Госбанка на золото в 4 рубля 45 копеек за 1 грамм чистого золота.
4. Определить с 1 марта 1950 года курс в отношении иностранных валют, исходя из золотого содержания рубля, установленного в пункте 2:
4 руб. за один американский доллар вместо существующего 5 р.30 коп.
11 руб.20 коп. за один фунт стерлингов вместо существующего 14 р.84 коп.
Поручить Госбанку СССР, соответственно изменить курс рубля в отношении к другим иностранным валютам.
В случае дальнейших изменений золотого содержания иностранных валют или изменений их курсов, Госбанку СССР устанавливать курс рубля в отношении к иностранным валютам с учетом этих изменений».
«Вдумайтесь, на что посягнул Сталин, – подчеркивает Ю.И.Мухин, – на святая святых США, на их базу паразитирования, на доллар! Ведь благодаря тому, что в международной торговле универсальной валютой является (в то время стал – А.М.) доллар, США имеют возможность всучивать миру крашеную бумагу с портретами своих президентов вместо реальных ценностей. А Сталин не то, что отказался использовать доллар во все расширяющейся международной торговле СССР, он даже оценивать товары в долларах прекратил. Можно ли сомневаться, что для США (да Великобритании тоже – А.М.) он стал самым ненавистным человеком?». В сущности-то, Сталин попросту подорвал установленную после войну систему золотого стандарта доллара, опиравшегося на схему 34,5 доллара за одну тройскую унцию золота (31, 103477 г), под которую янки сумасшедшим образом производили бешеную эмиссию зеленых фантиков.
Более образно суть дела передает пример, происшедший впоследствии с президентом Франции де Голлем. В 1964 году французский министр финансов рассказал президенту Франции генералу де Голлю историю о том, как сложилась довоенная, а затем и послевоенная международная финансовая система. Он привел такой пример: «Представьте, на аукционе продается картина Рафаэля и дет битва за нее между немцем Фридрихом, арабом Абдуллой, русским Иваном и янки Джоном. Каждый из них предлагает за картину свои товары: араб – нефть, немец – технику, Иван – золото, а янки Джон с веселой улыбкой предложил двойную цену, вынул кошелек с пачкой новеньких стодолларовых банкнот, отсчитал, забрал картину и ушел».
«Где же трюк?» – спросил де Голль.
«Трюк в том, – ответствовал его министр финансов, – что янки выложил сто стодолларовок, а фактически заплатил 3 доллара, потому что стоимость бумаги на одну банкноту в 100 долларов – 3 цента…». То есть все богатство мира, все его золота текло в обмен на зеленые бумажки! Ранее, до войны такую же роль играл английский фунт стерлингов.
Де Голль рассвирепел, собрал по всей Франции 750 млн. бумажных долларов и в 1967 году во время официального визита в США с диким скандалом, но обменял бумажки на золото, благо тогда в США сохранялся золотой стандарт. В Париж де Голль вернулся, имея на борту своего самолета почти 66,5 тонн золота (в 1967 г. средняя цена одной тройской унции золота составляла 35,23 доллара). После этого он прожил всего два года, причем на следующий год, в мае 1968 года ему устроили, как теперь говорят, знаменитые студенческие волнения, в результате которых он вынужден был уйти в отставку. А уже в 1969 году Франция со слезами на глазах прощалась с великим французом ХХ века. Сталин же после фактически такого же действия – разве что доллары прямолинейно не обменивал на золото – прожил ровно три года.
Так вот чем это не мотив для убийства – Постановление Совета Министров СССР от 1 марта 1950 года?! Когда речь идет о золоте, Запад не останавливается ни перед каким преступлением. Кстати говоря, обратите внимание на то, что во всех исследованиях о смерти Сталина четко указывается, что беда с Иосифом Виссарионовичем произошла в ночь на 1 марта. Между тем, с давних пор, еще со времен смерти Ивана Грозного история фиксирует паскудную англосаксонскую манеру именно в это же время оказываться причастными – прямо или косвенно – к смертям великих государей России – в самом начале марта…
К вопросу о вводе золотого стандарта рубля и исчисления валютного курса рубля именно на этой основе вплотную примыкает одна, фактически детективная история. Дело в том, что по данным ныне, к глубокому сожалению, покойного профессора В.Г.Сироткина, после войны «Сталин отказался искать «царское золото» вместе с союзниками по антигитлеровской коалиции, не послал в июле 1944 года в США своих представителей на Международную финансовую конференцию в Бреттон-Вудс, где были созданы МВФ и Всемирный банк (а в их уставной капитал перешло все «бесхозное золото» – нацистское, «еврейское», царское и т.д.), и доллар после этого стал самой обеспеченной послевоенной международной платежной валютной единицей.
… Сталин начал поиски «царского золота», включая и золота семьи последнего царя, самостоятельно. Для этого был разработан план «Крест» (к слову сказать, аналогичная операция проводилась еще до войны – А.М.)… Американцев не устраивала такая акция. Поэтому в 1946 г. вторично появляется «лже-Анастасия» – все та же Андерсон. В ответ Сталин поручает в том же 1946 г. соорудить под Екатеринбургом «Могилу» расстрелянной царской семьи, закрывая вопрос об Анастасии. Кстати, операция «Могила» была настолько серьезной, что курировал ее сооружение [(уж какие кости в нее закопали - Бог ведает) - примечание профессора В.Г.Сироткина.] лично В.М.Молотов. После смерти Сталина операцию «Крест» почему-то прекратили. Материалы ее до сих пор за семью печатями хранятся в архиве ФСБ».
Так вот все дело в том, что США, а также Великобритания своровали у России гигантское количество золота. При царе под надуманным и навязанным лично Витте предлогом в США уплыло примерно 23 доверху груженных золотом парохода. Как минимум, тысяча тонн. Не меньшее количество золота переправил в США и В.И.Ленин (по данному вопросу подробнее см. мою книгу «Кто привел войну в СССР?», М., 2007). Личное же золото и драгоценности последнего русского царя, которые он по неосторожности переправил в Англию, нагло присвоила британская королевская семья и до сих пор не отдает их. Хуже того. Великобритания и Франция присвоили себе также и то залоговое золото, которое царское правительство держало в западных банках накануне еще Первой мировой войны. Одним росчерком пера 1 августа 1914 года был введен банковский мораторий на операции с русским золотом. Ну а после двух «революций» в России и вовсе некому стало требовать золото обратно. Особой краже подверглось золото, которое находилось в германских банках, в том числе и то, которое по второму Брест-литовскому договору вывез Ленин. Всего украденное указанным выше образом золото составляет более 610 тонн. Так что яростное нежелание отдавать сворованное золото, тем более в таких количествах – более чем серьезный мотив для убийства Сталина. Особенно, когда стало известно о том, что он начал проводить операции «Крест» и «Могила».
А чем не мотив для убийства Сталина, который обнаружил один из исследователей сталинской эпохи Алексей Чичкин, опубликовавший свое открытие в труде «Забытая идея без срока давности». По его данным, в апреле 1952 года в Москве состоялось международное экономическое совещание, на котором СССР, страны Восточной Европы и Китай предложили создать зону торговли, альтернативную долларовой. Причем громадный интерес к этому плану проявили также: Иран, Эфиопия, Аргентина, Мексика, Уругвай, Австрия, Швеция Финляндия, Ирландия, Исландия. На совещании Сталин предложил создать свой «общий рынок». Более того. На совещании была озвучена также и идея введения межгосударственной расчетной валюты. Учитывая же, что инициатором замысла создания альтернативного долларовой зоне торговли фактически трансконтинентального «общего рынка» был Советский Союз, то и межгосударственной расчетной валютой в таком «общем рынке» все шансы имел стать именно советский рубль, определение курса которого за два года до этого было переведено на золотую основу.
Чтобы современному читателю было бы понятней, позволю себе напомнить, как США реагируют всего лишь на гипотетическую мысль о возможности создания газового аналога ОПЕК во главе с Россией. При одной только тени намека на эту идею янки уже психуют и недвусмысленно грозят весьма суровыми санкциями, не стесняясь намекать даже и на применение силы. Можете себе представить, как психанули янки (и вообще англосаксонское ядро Запада), когда известие об этом совещании и тех идеях, которые на нем прозвучали, докатилось до Вашингтона?! Вот тот-то и оно, что … Ведь тогда ситуация была во многом более благоприятная для Советского Союза, чем ныне для современной России. Одно только имя Сталина тогда враз остужало самые горячие на Западе головы – с генералиссимусом шутки и фокусы не проходили. Более того, могли закончиться очень даже плачевно для тех, кто посмел бы «пошутить» с Советским Союзом во главе со Сталиным!
Так вот, посмотрите на простую хронологию событий. В апреле 1952 года было проведено международное экономическое совещание, озвученные идеи на котором вызвали такой широкий отклик фактически на всех континентах мира. Не прошло и года, как Сталин был убит…
Наконец, четвертый мотив. Никто в мире не ожидал, что после такой крайне разрушительной войны Советский Союз восстановит свою экономику в кратчайшие сроки. Фактически к началу 1948 года восстановительный этап был завершен, что, кстати говоря, позволило не только осуществить денежную реформу, но и одновременно с ней произвести отмену карточной системы.
Для сравнения: Великобритания, которая пострадала в войне несоизмеримо меньше, еще в начале 50-х гг. не могла себе позволить отказаться от карточной системы распределения продуктов питания.
Вообще надо отметить, что первая же послевоенная пятилетка, несмотря на все трудности этого периода, побила буквально все рекорды. Если в самой первой советской пятилетке новое предприятие входило в строй каждые двадцать девять часов, во второй – каждые десять часов, а в третьей, не завершенной из-за начала войны – каждые семь часов, то в послевоенной – каждые шесть часов!
Бурные темпы роста советской экономики не остались незамеченными на Западе. Уже в начале 50-х гг. Запад стал психовать по этому поводу. И если англичане, например, в основном ограничивались тревожной констатацией факта – «Россия переживает чрезвычайно бурный экономический рост», то янки с присущей им прямолинейностью делали вывод: «Советский экономический вызов реален и опасен». В том же 1953 году американский журнал «Нейшнл бизнес» в статье «Русские догоняют нас…» отмечал, что по темпам роста экономической мощи СССР опережает любую страну. Более того, что темп роста в СССР в 2-3 раза выше, чем в США. Еще более того. Кандидат в президенты США Стивенсон во всеуслышание заявил, что если темпы роста производства в сталинской России сохранятся, то к 1970 году объем русского производства в 3-4 раза превзойдет американский. И если это произойдет, то последствия для западных стран, прежде всего, для США, будут более чем грозными.
И в этой связи хотелось бы напомнить об одной из наиглавнейших причин привода Гитлера к власти и развязывания Второй мировой войны. Дело в том, что привод Гитлера к власти был обусловлен не только, а, возможно, даже и не столько геополитическими, политическими и идеологическими причинами, сколько имевшими колоссальнейшее значение экономическими причинами. До 1932 г. (включительно) в мире было четыре крупных промышленных района: Пенсильвания в США, Бирмингем в Великобритании, Рур в Германии и Донецкий (тогда находился в составе РСФСР) в Советском Союзе. В конце первой пятилетки к ним добавились Днепровский (на Украине) и Урало-Кузнецкий (в РСФСР). Сколько бы не ругали за всякие перегибы первую пятилетку, но именно она стала причиной тектонического сдвига в расстановке глобальных экономических сил. А, следовательно, обозначила и такой же по своей сути тектонический сдвиг в расстановке мировых геополитических сил. Ведь в мире стало не просто шесть промышленных районов. Просто шесть Запад как-нибудь да перенес. Ему стало невыносимо по иной причине. До 1932 г. три четверти промышленных районов мирового значения дислоцировались на Западе. С конца 1932 г. ровно половина индустриальных районов мирового уровня уже находилась на территории СССР! Казалось бы, до последней нитки ограбленная и едва ли не до потери пульса изнасилованная страна, в течение всего-то пяти лет, преимущественно собственными силами не только свергла абсолютное и также, казалось бы, незыблемое превосходство Запада с пьедестала мирового экономического Олимпа, но и принципиально сравнялась с ним. А ведь не являлось секретом, что в ранее неосвоенных регионах Советского Союза в ближайшем же будущем должны были появиться еще несколько крупных промышленных районов мирового уровня. Более чем одна треть самого крупного материка – Евразии – оказалась гигантской площадкой для создания, развития и успешной работы крупного индустриального производства. Ранее практически не тронутые богатства ее центральной части оказались не только доступны к разработке и использованию, но и попросту интенсивно вовлекались в активный хозяйственный оборот. Дотоле всего лишь географически, в основном через ж.-д. транспорт, осязавшийся потенциал геополитической силы Советского Союза стал стремительно наполняться небывалой и неведомой Западу экономической мощью, трансформация которой также и во внушительную военную мощь было делом небольшого времени да, как говорится, техники.
Подлинные властелины Запада превосходно владели (и владеют) базисными принципами экономики. Потому прекрасно поняли, что столь быстро достигнутое такое фантастическое количество еще более быстрыми темпами трансформируется в такое фантастическое качество, что Западу и впрямь придется выносить всех святых и сдаваться на милость созидающего социализма. И ведь ни на йоту не ошиблись. Вот почему Запад и свернул им же устроенный мировой кризис, прозванный «Великой депрессией». Дальнейшее его затягивание было уже опасно для самого Запада. И одновременно Гитлера привели к власти на рубеже завершения первой – начала второй пятилетки. Именно Гитлер как фактор войны должен был прервать поступательное развитие ненавистной Западу России, пускай и называвшейся тогда Советским Союзом. По тем временам Запад ничего иного выдумать не мог.
После войны вообще сложилась крайне встревожившая Запад ситуация. Образовалась система стран народной демократии, куда вошел и мировой демографический гигант Китай. То есть в руках выбравших социалистические ориентиры развития стран оказались сосредоточены гигантские ресурсы, которые при содействии Советского Союза могли быть вовлечены в хозяйственный оборот, что в свою очередь привело бы едва ли не к полному падению экономического, а, следовательно, и политического значения Запада. Естественно, что на Западе задумались о том, как ликвидировать такую угрозу своему бытию. Проще говоря, агрессивная сущность Запада в очередной раз взяла верх. Однако после войны силовой вариант решения проблемы уже был непригоден. Советский Союз убедительно продемонстрировал все свои преимущества и одержал невиданную в Истории Победу. Более того, уже на мирном фронте СССР показал вообще невероятные темпы развития, в результате чего довоенный уровень был достигнут всего-то за два года. Соответственно, вновь прибегнуть к войне, чтобы прервать развитие СССР уже было невозможно. Тем более что в отличие от предвоенной ситуации, у СССР теперь имелись союзники как на Западе, так и на Востоке. Конечно, это вовсе не означает перерождение Запада из Савла в Павла. Не та эта сволочь, чтобы руководствоваться мирными соображениями. Напротив, Запад, особенно США, наплодили тьму-тьмущую всевозможных планов нападения на СССР после войны. Но вот реализовать их попросту не смогли. В начале потому, что никто в мире и не понял бы Запад, если он посмел бы поднять руку на главного победителя во Второй мировой войне. Это сейчас всякая сволочь делает вид, что Америка да Англия внесли какой-то вклад в разгром нацизма. А тогда люди всего мира прекрасно знали, что если бы не Красная Армия и не Сталин, то быть бы всем в коричневом рабстве, в том числе и такой сволочи, как англосаксы, которых, в частности, англичан, гитлеровцы даже планировали выселить с британских островов. А чуть позже Запад не мог сделать этого уже по той простой причине, что СССР овладел секретами атомного оружия, и разговаривать с ним на языке силы было бы просто бесполезно, что наглядно показала война на Корейском полуострове. Со Сталиным такие номера не проходили. Генералиссимус мог так ответить, что Запад перевернулся бы верх тормашками.
Некоторые «известные деятели телевизионных искусств» продолжают утверждать, что Сталина, якобы с испугу уничтожил Берия. Подлая ложь! Берия, конечно же, тут не при чем. Тут надо искать руку Запада. Потому как при ясном осознании того факта, что языком Марса (бога войны) со Сталиным лучше не разговаривать, тем более после 1949 года, когда СССР стал атомной державой, Запад, по настоящему испугался перспектив реального в скором времени экономического и политического доминирования СССР (тем более во главе целой системы стран народной демократии). Ведь темпы роста в 2-3 раза превышали американские. В сочетании же с мотивами, которые были указаны выше, именно это и послужило основанием для принятия решения об устранении Сталина самым подлым, самым коварным, но столь характерным для Запада образом: убийством!
Остается лишь только догадываться, каким образом Западу удалось не столько войти в контакт с такими негодяями как Хрущев и Кє, сколько достичь взаимопонимания и тем более договориться с ними. Впрочем, и тут особой сложности не возникнет, если внимательно и тщательно все проанализировать, но это, к сожалению, выходит далеко за рамки настоящей работы. Это предмет для отдельного исследования.
* Точно такая же консолидация произошла и накануне развала СССР, точнее, она начала складываться с момента прихода к власти нобелевского комбайнера, более известного под кличкой «Михаил-меченый».

Процитировано 1 раз

Комментарии (11)

Укро-маразмы

Пятница, 25 Ноября 2011 г. 16:14 + в цитатник

Когда я это читал мне стало стыдно за этих людей.

Укро-историки находятся в неимоверно трудном положении. Им надобно рассказывать об украинской истории в ситуации, когда нет ни одного исторического документа, где бы упоминалось само имя Украины или украинцев. Тем паче невозможно отыскать источники, писанные на украинском воляпюке, первая версия которого появилась в австрийской Галиции только во второй половине XIX в. Задача усложняется тем, что укро-историки должны выдать на гора не просто историю, а великую историю великой Украины, показывающую превосходство арийского украинского народа над азиатами-москалями. Поэтому никакого иного пути кроме наглой фальсификации «свидомым» не остается. Но действуют они по довольно примитивному шаблону. Как-то в 70-х годах позапрошлого века галицкие украинизаторы выпустили перевод на украинский язык повести Гоголя «Тарас Бульба», полностью вычистив оттуда слово «русский» и механически заменив его прозвищем «украинец». Так появились украинские казаки, русская земля превратилась в Украину, и даже русский царь сделался украинским. Культурные люди не знали, то ли им возмущаться, то ли хохотать. Большинство, памятуя о том, что грех смеяться над убогими, решило деликатно промолчать.
Зато укро-историки взяли принцип на вооружение. Если родоначальником украинской истории был происходящий из польской шляхты Владимир Антонович, то ныне его имя находится в тени светила укро-истории Михаила Грушевского, не только теоретика, но и практика укро-сепаратизма. Собственно, концепция украинской истории по заказу Венского двора и была полностью сочинена Грушевским. Потуги Антоновича на его фоне сразу стали восприниматься как жалкие попытки толкования официальной версии русской истории в украинофильском духе.
В первых же публикациях Грушевский сформулировал следующие постулаты своей доктрины:
— украинцы сформировались как самостоятельный народ еще во времена господства в Восточной Европе племен антов, коих он и переименовал в древних украинцев;
— в Киевской Руси украинцы (правда, почему-то под именем русов) являлись государствообразующим народом;
— наследником государственности Киевской Руси выступила не Владимиро-Суздальская Русь и наследовавшее ей Московское царство, а Галицко-Волынское княжество, а позже — Великое княжество Литовское.
Таким образом, к радости поляков и украинствующей интеллигенции Московию Грушевский оставил за бортом древней русской истории. Да и сам украинский народ стал у него на две-три сотни лет древнее даже «орды укров», выдуманной Фаддеем Чацким. Вот какими откровениями делится Грушевский в своей «Иллюстрированной истории Украины»: «Греческие писатели, писавшие о славянах в эпоху их расселения; отличают на юге, по соседству с Византией, словен и антов. Словенами называют они племена, обитавшие по Дунаю и в балканских землях, антами — живших по Днестру, по Днепру и далее на восток до Азовского побережья. Это и были наши украинские племена, захватившие тогда все Черноморское побережье от Днестра до Азовского моря и выступающие здесь впервые в исторических источниках отдельно, под названием антов.Самое раннее известие об этих антах, переданное нам византийскими писателями, относится к концу IV века, непосредственно после гуннского нашествия, — и это то, что называется началом исторической жизни для наших племен».
Официального признания на родине украинофильская концепция не получила и даже, наверное, не была замечена. Зато австрийские власти (читай — спецслужбы потенциального противника) обратили внимание на молодого историка Грушевского, и последнему была предложена должность профессора кафедры общей истории Львовского университета, каковую он занимал с 1894 по 1914 г. Вена тогда очень нуждалась в идеологах, способных противостоять набиравшему силу движению русофилов. Одновременно с преподавательской деятельностью Грушевский возглавил созданное десятилетием ранее «Научное общество имени Тараса Шевченко», сразу получившее щедрое финансирование из императорской казны.
Эта организация была своего рода главным органом украинизации в Австро-Венгрии, и основной его заслугой следует признать создание украинского языка. Язык этот, спешно созданный нехитрым путем замены русских слов на польские, немецкие и выдуманные, был настолько непохожим на язык, разрабатываемый российскими украинофилами, что произведения классика украинской литературы Иван НечуйЛевицкого (в прошлом литературный наставник молодого Грушевского), как и прочих российских украинофилов, пришлось переводить. В дальнейшем, когда потуги галицких укро-мовников, возглавляемых Грушевским, зашли совсем уж далеко, Нечуй-Левицкий открыто выразил протест против засорения народного языка иностранными словами и выдуманной абракадаброй. Протест старого Нечуя относится к эпохе «крестового языкового похода» в Россию, которым руководил все тот же Грушевский. Свои заслуги родоначальник украинской исторической науки и создатель украинского языка ценил столь высоко, что в ознаменование 10-летия своих трудов на благо Габсбургов даже решил установить себе в научном обществе имени Шевченко бронзовый бюст, каковой и появился там в 1904 г. Вот ведь какой скромняга!
Находясь на содержании (причем, весьма щедром) у правительства Австро-Венгрии, Михаил Сергеевич создал свое главное произведение — восьмитомную «Историю Украины-Руси». Публикация сочинения в России вызвала шоку научной общественности. Автор украинской истории решил не делить с москалями историческое наследие на твое-мое, а просто переписал в украинцев всех известных науке деятелей прошлого. Не уклонились от этой сомнительной чести даже считавшиеся ранее варягами Рюрик, Олег и Игорь — всех их Грушевский записал в украинские князья. Это варвары русские пусть благоговеют перед родоначальниками своей государственности — настоящими европейцами-норманнами. А украинцы, дескать, в приглашенных специалистах не нуждались — Киевскую державу создали своими силами. Правда, само слово «Русь» он упразднить не решился, но изящно вышел из положения, присобачив к ней приставку «Украина». Так на бумаге возникла неведомая миру страна «Украина-Русь». Что касается удивительной метаморфозы с самоназванием украинцев, то автор революционной «научной» доктрины не нашел ничего лучшего, как попугайски повторить идею Духинского, перепетую Костомаровым, что имя «Русь» было незаконно присвоено московитами в эпоху политического упадка настоящей Руси, то есть Украины.
Впрочем, не все признавали новаторство Грушевского. Писатель Николай Ульянов в своем очерке «Происхождение украинского сепаратизма» указывает, что он слямзил основную идею из анонимного политического памфлета XVIII в. «История русов». Заслугой Грушевского было лишь то, что он вписал основную доктрину этой известной фальшивки в общепринятую концепцию русской истории, о которой неизвестный автор «Истории русов» никакого понятия не имеет. Ульянов пишет:«История русов» не только не признает единого общерусского государства X–XIII веков, но и населявшего его единого русского народа. Напрасно приписывают М.С. Грушевскому авторство самостийнической схемы украинской истории: главные ее положения — изначальная обособленность украинцев от великороссов, раздельность их государств — предвосхищены чуть не за сто лет до Грушевского. Киевская Русь объявлена Русью исключительно малороссийской. Удивляет только полнейшее равнодушие к этому периоду. Всему что как-нибудь к нему относите, отведено не более пяти-шести страниц, тогда как чуть не триста страниц посвящено казачеству и казачьему периоду: Не Киев, а Запорожье, не Олег, Святослав, Владимир, а Кошка, Подкова, Наливайко оправляют дух и колорит «Истории русое». Экскурс в древние времена понадобился единственно ради генеалогии казачества. Оно, по словам автора, существовало уже тогда, только называлось «казарами». «Воины сии, вспомоществуя часто союзникам своим, а паче грекам…. переименованы от царя Константина Мономаха из казар казаками и таковое название навсегда уже у них осталось».Автор с негодованием отвергает версию, по которой казачество как сословие учреждено польскими королями. Малороссия — казачья страна от колыбели, но казаки — не простые гультяи, а люди благородного дворянско-рыцарского сословия».
Читая Грушевского иногда трудно понять: то ли он кретин, то ли шут, то ли наглец высшей категории. Скорее всего, последнее. Но и чувство юмора у него присутствовало. Например, предшественниками украинцев он, если верить приведенным в его «Иллюстрированной истории Украины» карте, считал мифическое племя людоедов — андрофагов. Геродот, давший им такое имя (Androfagoi) описывал их следующим образом: «Среди всех племен самые дикие нравы у андрофагов. Они не знают ни судов, ни законов и являются кочевниками. Одежду носят подобную скифской, но языку них особый. Это единственное племя людоедов в той стране». Позднейшие комментаторы, пользуясь невнятными сообщениями Геродота, помещали андрофагов довольно произвольно вплоть до Смоленска и Верхнего Поволжья, но Грушевский решил поселить их прямо в центре Малороссии возле будущего Киева. Типа пошутил. Еще одной шуткой видного укро-историка стало то, что, описывая физиологический тип украинца, он выделил как его характерную особенность «невеликую внутренность черепа». В общем-то, относясь к украинцам, как к дегенератам, Грушевский, наверное, был прав. Ведь именно такими он и хотел их видеть. Такими помыкать легче. Нынешние «свидомые» вполне отвечают требованиям, предъявляемым отцом украинской нации к своим последователям.

А потом нам в школе воспевают оды о их преданности Украине и повседневном героизме в борьбе за незалежну неньку Украину.
Тьфу, повбивав бы гадив.

Всё идёт по плану…

Четверг, 24 Ноября 2011 г. 18:22 + в цитатник

На матерные выражения внимания не обращать, заменяя их по смыслу словами из словаря Даля.

– Так, записывай… – командовала в телефонную трубку Сёма: – Три пачки гидропирита, три флакона перекиси водорода, пузырь нашатырного спирта…
*Титры: Сёма. Шешнаццати лет от роду. Судя по первичным половым признакам – баба. Вторичные отсутствуют. Имеет старшую сестру – ученицу парикмахерского училища, и обширную лысину на затылке, полученную в результате неудачной попытки стать блондинкой. Тем не менее, услугами Сёмы как парикмахера пользуюцца все, кому жалко тратить бабки на салон красоты.*
– Угу… – кивнула в трубку я, не изменяя своей привычке во время телефонного разговора жестикулировать так, будто меня на том конце провода видят.
*Титры: Лида. Шешнаццати лет отроду. Судя по первичным половым признакам – баба, судя по вторичным – баба, которой суждено умереть девственницей. Такое ебать никто не станет. Имеет рыжую волосню по всей башке, хочет превратица в платиновую блондинку. Мозги отсутствуют.*
– Хуле угукаешь? Ноги в руки – и в аптеку! – скомандовала Сёма, и бросила трубку.
…Через полчаса я сидела на табуретке, замотанная по шею в мамину праздничную скатерть, а Сёма, вывалив язык, старательно хуячила толкушкой для пюре большые белые таблетки.
– Это что такое? – спрашиваю, и боюсь уже чота.
– Это такая поеботина, – важно отвечает Сёма, и добавляет в фарфоровую миску нашатырный спирт, – от которой волосы становяцца белыми. У меня Светка всегда так делала, когда девок своих красила.
– Ты хоть одну девку после этой процедуры видала? – Спрашиваю, и нервничаю такая.
– Неа. – Спокойно отвечает Сёма, и льёт в миску перекись водорода.
– Слыш, а вдруг они потом облысели? – Я ещё больше занервничала, если кто не понял.
– Может, и облысели… – философски отозвалась Сёма, почесав свою плешь, – а может, и нет. Жизнь покажет. Погнали!
С этими словами Сёма вылила мне на голову аццкий раствор, воняющий кошачьими ссаками, и принялась размазывать его по моим рыжим волосам. Голова нестерпимо зачесалась.
– Жжёт? – осведомилась Сёма.
– Пиздецки.
– Это хорошо. Значит, гидропирит свежый. Реакция идёт. Шапочка для душа есть?
– Есть.
– В ванной?
– Угу, на крючке висит.
– Щас принесу. Штоп процесс шол быстрее, надо штоп башка в тепле была.
Сижу. Глаза слезяцца. Нос распух от вдыхания миазмов. Башку щиплет, и что-то там потрескивает.
Возвращаецца Сёма, неся в руках полиэтиленовую шапочку и папину ондатровую шапку.
– Сиди, не шевелись. – Командует она, и напяливает на меня поочерёдно шапочку для душа, и папашины меха.
– А папа меня не атпиздит? – тихо спрашиваю я, и морщусь. Под этими девайсами стало нестерпимо жарко, и башка зачесалась так, слово среди размоченного в кошачьем ссанье гидропирита, миллиардами вшей было затеяно соцсоревнование «Кто быстрее выжрет Лиде моск»
– Атпиздит конечно. Если с работы вернёцца раньше. – Сёма всегда была реалисткой. – Он во сколько приходит с работы?
– В восемь… – отвечаю, и зубами скриплю. Терпеть больше сил нету никаких.
– Значит, час у нас ещё в запасе есть, не сцы. Тебе ещё десять минут сидеть осталось.
Последующие десять минут были самыми страшными в моей жизни. Пару лет спустя, лёжа в родильном кресле, я не орала как все порядочные бабы, а мерзко хихикала, вспоминая те десять минут. Ибо родить мне было легче, чем выдержать ту нечеловеческую процедуру.
– Всё. Смываем.
Голос Сёмы прозвучал как в тумане.
– Мир вашему дому, чукчи. – слева послышался совершенно не Сёмин голос. – Ушы мёрзнут, доча?
Пиздец. Вернулся папа.
*Титры. Папа. Триццати семи лет отроду. Мужыг. С бородой. Характер суровый, но чувство юмора всё окупает. Пизды точно не даст, но заподъёбывать может до смерти*
– Я крашу волосы. – Ответила я, и, наклонившись, вытерла слезящие глаза о папин рукав.
– Зачем ты красишь волосы мочой? – серьёзно осведомился папа, и склонил голову на бок.
– Это не моча. Это краска.
– Никогда не видел краску, которая воняет ссаньём! – развеселился папа, и поинтересовался: – моя шапка должна добавить твоим волосам пышности и блеска? Дай позырить!
С этими словами папа содрал с меня девайсы, и заорал:
– Вы ёбнулись, девки??!!
Я тоже заорала, ещё не зная даже почему.
– Ну что вы её напугали, а? – Сёма попыталась выпихнуть моего папу из комнаты, и пояснила: – этот дым от неё идёт, потому что гидропирит был свежый очень, понимаете?
– Не понимаю. – ответил папа, и не пожелал выпихивацца из комнаты.
– Сразу видно – вы не парикмахер. – Отрезала Сёма, и потрогала мои волосы. – Идём смывать. Кажецца всё.
Я встала, и на негнущихся ногах пошла в ванную. Папа шёл за мной, размахивая газетой «Московский Комсомолец» , и открывая по пути все окна и двери в доме.
Сёма поставила меня раком над ванной, и принялась смывать с меня свежый гидропирит душем.
Я одним глазом смотрела вниз, на то, что смывалось с моей головы, и поинтересовалась:
– А почему твой гидропирит так похож на волосы?
– Он похож на таблетки, дура. А это твои собственные волосы. Таблетки свежые были, я ж сразу сказала. Ну, пережгли мы тебя немножко, с кем не бывает?
Не знаю, с кем не бывает. Со мной всегда бывает всё, что можно и нельзя себе представить. Волосы отвалились? Хуйня. Гидропирит зато попался очень свежый, теперь я сама это видела.
Сёма выключила воду, вытерла меня полотенцем, и сказала:
– Ну-ка, дай я на тебя посмотрю…
Я выпрямилась, хрустнув позвоночником, и с надеждой посмотрела на Сёму:
– Ну как?
Сёма нахмурилась, сделала шаг назад, ещё раз на меня посмотрела, и громко крикнула:
– Дядя Слава, а до скольки у нас аптека работает?
– До восьми! – Раздался ответ. – Только там парики не продаются.
Я задрожала, и стала рвацца к зеркалу. Сёма сдерживала мой натиск всем телом.
– Дядя Слава, а вы не сбегаете щас в аптеку за гидропиритом? Надо бы ещё разок Лидку прокрасить…
Раздались шаги, дверь ваной распахнулась, и на пороге появился папа.
Повисла благостная пауза.
– Зелёнка и йод у нас есть. В аптеку не пойду. – Почему-то сказал папа, и мерзко захихикал.
– А зачем мне зелёнка? – я уже поняла, что на башке у меня полный понос, но зелёнка меня смущала.
– Это не тебе. Это для Сёмы. Ты же щас в зеркало посмотришь, да?
– ДА!!! – заорала я, со всей дури пихая Сёму, и прорываясь к зеркалу…
Лучше бы я этого не делала.
Амальгамная поверхность показала мне зарёванную девку с распухшим носом, и с разноцветными кустиками волос на голове.
Чёлка получилась ярко-оранжевой, концы волос – жёлтыми, корни – серо-пегими, а вдоль пробора торчал весёленький гребень. Как у панка.
– ЫЫЫЫЫ?? – Вопросительно взвыла я, и ткнула пальцем в гребень.
– Гидропирит был свежий… Волосы отвалились… Но они ещё вырастут, Лид… – из-за папиной спины ответила Сёма, после чего быстро съебнула куда-то в прихожую.
Я посмотрела на папу.
– Знаешь, чо я вспомнил? – сказал папа, поглаживая бороду, – Когда мне было шестнадцать – в моде хиппи были. И друг у меня имелся, Витя-Козява, пиздецкий хиппарь. Приходил на танцы в будённовке, в дермантиновых штанах и в тельняшке. А на шее у него висела унитазная цепь… Но это всё хуйня. На этой цепи болталась пробирка, спизженная из кабинета химии, а в ней ползала живая муха. На танцах все бабы смотрели только на него. У меня шансов не было.
Это ты к чему? – спросила я, когда папа замолчал.
– К тому, что у него на башке примерно такая же хуйня была, как у тебя щас. Тебе муху поймать?
– Не надо… – ответила я, и заревела.
Папа прижал меня к себе, погладил меня по мокрой голове, и утешил:
– Щас, говорят, панки в моде? Что они там носят? Рваные джинсы? Куртки-косухи? Жрут на помойках и матом ругаюцца? Куртку я куплю тебе завтра, на помойках жрать сама научишься, а всё остальное ты умеешь. И имеешь.
В прихожей хлопнула дверь. Сёма съебалась. Я оторвала голову от папиного плеча, ещё раз посмотрела на себя в зеркало, и поинтересовалась у папы:
– У тебя есть большой гвоздь?
– Есть, – ответил отец, – ты хочешь его Сёме в голову вбить?
– Хочу. Но не буду. Я им щас буду джинсы рвать. Штоп как у панков было…
– Пойдём, помогу… – сказал папа, и мы пошли делать из меня панка…
На следующий день я сбрила машинкой волосы на висках, оставив только один гребень. И выкрасила его в синий цвет цветным лаком для волос… Были такие раньше в продаже.
Майка с Егором Летовым пятидесятого размера, и рваные джинсы, увешанные ключами от пивных банок органично дополнили мой образ.
Оставалось сделать последний шаг.
– Алло? – я очень волновалась, и слегка заикалась.
– Это кто, бля? – вежливо спросили меня на другом конце провода.
– Серёж, это Лида. Помнишь, мы к тебе приходили с Маринкой? Вы с ней трахались, а я вам на пианино «Всё идёт по плану» играла…
– Ну и чо?
– Ну и нихуя. Когда следующий концерт «Гражданки», бля?
– Севодня вечером на Полянке.
– Я еду с вами!
– А с хуя ли?
– А патамушта я так хочу, понял? Я хочу быть панком!
Серёжа поперхнулся:
– Какой из тебя панк, цырла пригламуренная?
А я сурово припечатала:
– Нихуёвый.
– Приходи, заценим.
Отбой.
Тем же вечером я поехала на Полянку, где вместе со всеми орала «А при коммунизме всё будет заебись, он наступит скоро – надо только подождать!» , а после концерта атпиздила правой ногой какую-то марамойку, которая попыталась кинуть меня на новенькую косуху…
Ещё через полгода, проводив Серёжку в армию, я влюбилась в школьного золотого медалиста Лёшу, и все мои панк-девайсы отправились на антресоли.
Сёма покрасила меня в благородный каштановый цвет, подстригла под Хакамаду, и…
И что было потом – это уже совершенно другая история.
Но я до сих пор трепетно храню свои рваные джинсы, и, нажрав рыло, частенько ору в караоке «Всё идёт по плану» . Причём, без аккомпанемента. И вместе со своим бородатым папой.
А блондинкой я потом всё-таки стала. В двадцать два года. И без помощи Сёмы…
Титры:
«…А моя душа захотела на покой,
Я обещал ей не участвовать в военной игре,
Но на фуражке на моей серп и молот и звезда,
Как это трогательно: серп и молот, и звезда,
Лихой фонарь ожидания мотается…
И все идет по плану…»

Рубрики:

О пользе гаданий

Четверг, 24 Ноября 2011 г. 18:19 + в цитатник

На мат внимание не обращать, присутствует исключительно для связки слов и предложений в единую художественную композицию.

Однажды, тоскливым осенним днём, я смачно нассала на бумажку, которая называется «тест на беременность», и приблизительно через десять секунд выяснила, что я на этом свете уже не одна. Поскольку к тому времени я была замужем, эта новость меня не огорчила, несмотря на мой юный возраст. Огорчила она, скорее, будущего папу. Но тот всё же нашол в себе силы выдавить жалкую лыбу, и сказать: «Я рад, я очень-очень рад», а потом прошептать в сторону: «Блять, это всё тот рваный гандон…»
А мне было похуй. И я действительно радовалась. И тут же кинулась к телефону, чтобы рассказать о своём чудесном зачатии подруге Юльке.
– Аллё! Слыш, Пыпындра Кыкындровна, угадай чо у меня есть? – крикнула я в трубку, и начала всячески кривляться перед зеркалом, ибо, напоминаю, радость из меня так и пёрла.
– На жопе шерсть. И та клоками. – Отчего-то очень недружелюбно ответила Юлька, и добавила: – Лучше ты первая угадай, что теперь есть у меня.
– Ммм… Триппер? – Предположила я, зная привычку Юлькиного бойфренда дарить ей раз в месяц всякую трисичуху.
– Ммм… Хуипер. – Передразнила меня мрачная Юлька, – Вторая попытка. Ну?
– Иди нахуй. И даже угадывать не буду. Дура зловещая.
Я очень расстроилась, что не получилось у меня вот этой киношной хуйни, типа как в сериале «Просто Мария или Волшебная любофь Кончиты и сеньора Гумерсинда», когда одна подружка говорит другой: «Я… Я хочу тебе сказать, дорогая моя душенька…» – «Да! Говори же скорее, милая! Что опять? Сеньор Гумерсинд изменил тебе с Марихуаной?» – «Нет, душенька, я… Просто я… Я беременна! – «Ах, дай я тебя расцелую! Это так прекрасно! Я пиздецки рада за тебя, милая Мария! У тебя будет бэби!» – «Даже два бэби» – «Ах-ах!» – «Чмок-чмок!» – «Ты будешь крёстной, любимая Кончита?» – «Да как нехуй срать, дорогая моя Мария!»
Ну, короче, чего-то такого я и хотела. Но я – не Мария, а Юлька не… Хотя, вообще-то, Кончитой Юльку иногда тоже обзывали, но почему-то всё пошло не по плану.
– Ладно, не ори, – устало выдохнула Юлька. – Пиздец мне. Я в залёте. Лучше б триппер, бля… А у тя чо за новость?
И я, понимая, что киношной хуйни с крещением двух бэбей не будет, вяло ответила:
– Я тоже вообще-то. В залёте. Но я буду рожать. А ты?
– А я не буду рожать. Патамушта у Серёги на яйце подозрительная бородафка, я подозреваю, что это – завуалированный твёрдый шанкр, стало быть, мои дети будут уродами, похожими на Серёгу. А это само зло.
Почему-то в тот момент мне очень захотелось, чтобы Юлька решила рожать, патамушта вдоём ходить беременными веселее. Но, с другой стороны, я была замужем, а Юлька просто периодически ебалась по пьяни со сборщиком мебели Серёжей Поросюком. Как выяснилось, экономя на гандонах.
– Юльк… А может подумаешь, а? Может…
– Нет. Иду на аборт. Это моё последнее слово.
Я положила трубку, погладила свой живот, и поплелась в гостиную, чтобы отрыть в шкафу книжку Бенджамина Спока «Воспитание ребёнка». Ибо я твёрдо решила стать хорошей матерью.
Восемь месяцев спустя…
– Юльк… Я больше не могу. Я на улицу ходить не могу! А знаешь почему?
– Знаю. Там девки на каждом шагу. Красивые, загорелые, в майках на полпузика, с фоткой Дикаприо-о-о-о…
– С Дикаприо-о-о-о…
– О-о-о-о-о-о!!! (Хором) Дикаприо-о-о-о!!!
– А мы? А мы как два, блять, трамвая! Я ног своих уже три месяца не вижу!
– А я песду полгода не брила! Патамушта тоже её не вижу!!!
– Су-у-у-уки!!! (Хором)
– Юльк, а у меня щас справа нога вылезет.
– А у меня пятка слева. Вот, щас… Смотри!
Смотрю на Юлькин огромный живот, и вижу, как слева на нём появляется выпуклость, которая медленно начинает переползать куда-то вправо. И тут такая же выпуклость, только справа, вылезает уже на моём пузе.
Сидим, чешем животы:
– Лерка, – говорит своему животу Юлька, – спи уже. Хочешь, я тебе ананас дам?
– Андрей, – сурово и громко обращаюсь к своему пузу, – перевернись на другой бок, шоле… Ты мне на аппендикс лёг. Прям чую.
– Девки!!!! – в комнату врывается моя младшая сестра, и заставляет нас оторватся от священной медитации, – Девки!!! Дайте мне обручальное кольцо на десять минут, а? Срочно надо… Ну, не будьте вы жопами?
– Я, например, буду жопой. Мне похуй. Кольцо не дам.
Я разозлилась на сестру. Что, вообще, за мерзкая привычка заходить ко мне в комнату без стука, в момент священной медитации?
Юлька, сожрав кружок консервированного ананаса, уже, видимо, достигла просветления, поэтому благодушно потрепала Машку по светлой головёнке:
– Гадать собралась, зассыха? На мальчиков-женишков?
Машка покраснела:
– Нет… Не совсем… Это Наташка придумала…
Наташка Калинина, Машанина подрушка, давно получившая в наших с Юлькой беременных кулуарах погоняло «Мишка Гамми» за толстую жопу и рост в метр триццать, подсадила мою двенадцатилетнюю систер на фанатичное поклонение группе «Иванушки Интернешнл». Подсадила плотно и безжалостно. Патамушта ей наверняка было очень скушно лазить в одиночестве по помойкам, выискивая обрывки газеты с фотографией Кирилла Андреева, которой кто-то ещё в прошлом году вытер жопу. И вот уже год моя младшая сестрёнка каждый вечер притаскивает домой ворох какой-то хуйни, среди которой я пару раз видела грязные полиэтиленовые пакеты с затёртыми лицами Иванушек, и развешивает добычу на стене. А потом сидит возле неё, и рыдает, наслаждаясь миазмами, и песней «Тучи, тучи, а тучи как лю-ю-юди». Зрелище, если что, пиздец депрессивное. Машку было жалко. Но не настолько, чтобы я погнушалась её атпиздить за то, что она проебала мой фотоаппарат за очередном концерте своих кумиров. Атпиздила безжалостно.
И вот щас Мишка Гамми вновь затеяла, судя по всему, какую-то мерзкую хуйню.
Я сложила руки на животе, и важно, как подобает старшей сестре, которой завтра-послезавтра уже рожать, сказала:
– Или ты мне щас говоришь, что за гадость выдумала твоя Калинина, или я встану, и ткну ей в ебло лыжной палкой. Ибо я её не люблю. Кстати, могу и атпиздить.
Машаня насупилась, и решила ничего не отвечать беременной сестре, переключив своё внимание на обожравшуюся ананасами добрую Юльку:
– Ершова, дай колечко, а? Ну пожа-а-алста…
– На. В жопу попрошайка…
Машаня взвизгнула, и упиздила к себе в комнату. А я посмотрела на Юльку:
– Ну вот чо ты сделала, а? Щас Гамми Машку какой-нить хуйне научит. Мне Иванушек мало что ли? К тому же, даже подзырить нельзя, чо они там делать с твоим кольцом будут. Они дверь закрыли. Суки.
Юлька вздохнула:
– Ну вот чо ты за человек такой? Тупой, жадный и недальновидный. Кто мне вчера рассказывал, что у тебя розетка из стены вывалилась, и теперь у тебя тут окно в Париж? То есть, к Машке в комнату.
Ыыыыыы! Точно! У меня вывалилась розетка. Старая такая розетка. Которая торчала в стене как прыщ на носу у девственницы, и я завесила её пирсиццким ковром. Хотя ненавижу ковры на стенах. Но у мужа руки не доходили её перенести ниже, а розетка была сквозная. То есть, теперь у меня в стене получилась нехуйственная такая дыра размером с блюдце, с прямым выходом в Машанину дрочильную келью. Как я забыла?!
Мы с Юлькой переглянулись, и одновременно кинулись задирать персиццкий ковёр, с целью подзырить чо там за мистическое мероприятие Гамми затеяло.
Зырим в дыру. Там пиздец.
Горит свеча в виде абизьяны. Это у нас мама любит коллекцыонировать свечи в виде жывотных. Про себя я сразу отметила, что за сожжённую абизьяну Машке дадут пизды. Ну вот, горит абизьяна, отбразывая зловещие тени на развешанные по стене ебальники певунов Иванушег, а на столе стоит стакан с водой, над которым, трепеща, склонились Машка и Гамми, которые дрочат в нём привязанное на нитку кольцо.
– Это чо? – шепчу я Юльке, – Они ёбу дались?
– Заткнись. Это они гадают, дура.
– А как?
– Ну ты чо, не знаешь что ли? Щас они будут хуйню разную спрашивать, а кольцо им отвечать будет?
– Чо, прям так и ответит?!
– Заткнись ты уже, а? Смотри. Щас поржём.
Ну, сморю. Абизьяна уже до половины сгорела, а Машка с Гамми всё сиськи мнут, в стакан зырят, и молчат. И вдруг моя систер, таким трупным голосом жрицы Вуду, ка-а-ак заголосит на ультразвуке:
– Колечко-колечко, скажы нам с Наташкой Калининой, мы выйдем замуш за Иванушек Интернешнл?
Я вздрогнула, и тут Юлька отпихнула меня от стены, сложила ладони рупором, и как завоет в дырку басом:
– НИХУЯ-Я-Я-Я-Я-Я!
На две секунды повисла пауза, а потом в тишине кто-то пёрнул. После чего девки побросали свои магические девайсы, и с визгом выскочили из комнаты. Гамми бежала и голосила:
– Маша! Это пришла Пиковая Дама! Щас нам всем настанет пиздец!
В унисон ей орала Машка:
– Калинина!!! Я не хочу умирать!!!
А мы с Юлькой, обхватив руками животы, и сложывшысь пополам, валялись на моей кровате, и выли от смеха. Ачо? Пиздато пошутили, между прочим. Вам бы хуй такое в голову пришло.
Через полчаса у меня начались схватки, и меня увезли в роддом. Досмеялась. Юльку, правда, увезли туда через три дня. Наверное, ананасов пережрала.
В роддоме я ржать прекратила. Часа на четыре. Не до этого было. Зато потом я ещё два часа развлекала медперсонал рассказом про пользу гаданий и дырку в стене.
А когда меня с Андрюшкой выписали домой – стена в Машкиной комнате была абсолютно пуста. Конечно же, я не удержалась, и спросила:
– Машк, а как же Кирилл Андреев и тучи как люди?
И, конечно же, Машка ответила:
– Иди ты нахуй. Вместе с Юлькой. Дуры старые.
А что ещё могла ответить мне МОЯ сестра?
Прошло десять лет…
По старой, давно заведённой традиции, укладывая сына спать, я десять минут сижу с ним на кровати, и рассказываю ему в темноте всякие байки из склепа. О том, каким он был, когда был маленьким, и всякое разное на эту же тему.
– Мам, – вдруг спросил меня сын, – а что ты чувствовала в тот день, когда я должен был родиться? Ну, ты волновалась? Ждала?
На секунду я задумалась, потом заржала, и ответила:
– Честно говоря, я ждала тебя на две недели позже. Но у меня же есть Юлька…
– Дальше можешь не расказывать. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже.
– А тётя Юля – это чума-тётка… Ничо, что я так о ней?
– Ничо. Она не обидится.
– А ты мне завтра расскажешь, как Юлька выпила воду из стакана с бабкиной вставной челюстью?
– Ты же сто раз слышал.
– Ещё хочу.
– Расскажу. Спи.
– Сплю.
Я закрываю дверь в детскую, и улыбаюсь…

Рубрики:

Понравилось: 1 пользователю

Тайна Старого Замка

Четверг, 24 Ноября 2011 г. 18:16 + в цитатник

Внимание! Присутствует ненормативная лексика!

Вы были на даче у моего деда? Конечно, нет. Что вы там забыли? Я и сама там не была уже лет десять, с тех пор, как моего деда, собственно, и не стало. Да и хуй пустил бы вас мой дед к себе на дачу… Нахуй вы там ему были бы нужны?
А когда-то я ездила туда каждое лето. На три, сука, летних месяца. И дача с дедом, поверьте, была гораздо более приятной альтернативой деццкому пионерлагерю «Мир», путёвки в который пару раз добывала у себя на работе моя мама, и перестала эти самые путёвки добывать, когда узнала, что её десятилетнюю дочь там научили ругаться матом и курить. Осталась дача. Шесть соток, засаженных помидорами и картошкой. Охуительная такая дача.
Дача эта находилась там, где ей и положено было находиццо. В жопе мира. В Шатуре. Почти в Шатуре. Но это, в общем-то, роли не играет. На дедовой даче я провела лучшие годы своей жызни, пропалывая грядки с морковкой и репчатым луком, и заливая норы медведок раствором стиральнова порошка «Лоск» .
Но вот минули эти лучшие годы моей жизни, и я выросла.
Не то, чтоб уж очень сильно, но пару раз я уже приходила домой нетрезвая, украдкой блевала в цветочный горшок полуфабрикатами Кордон Блю, за что стоически выдержала три вагона аццких пиздюлей от мамы, и ещё я небрежно носила в заднем кармане джинсов два гандона «Ванька-встанька» .
Значит, взрослая, и ниибёт.

Жарким июльским днём я, вместе с подружкой Сёмой, вывалилась из пригородной электрички Москва-Шатура на пыльный перрон одной узловой станции.
– Городишко – гавно. И очень ссать хочется… – Авторитетно заявила, и попрыгала на одной ножке Сёма. – Может, поссым, и домой?
– Хуй. – Сурово отрезала я. – Город нормальный. Тут смешно и культурно. Все прелести цивилизацыи есть. Хочешь срать – вот те привокзальный сортир, хочешь жрать – вот те… – Тут я запнулась. Сёма ждала. Я две секунды подумала, и продолжила: – Хочешь жрать – вот те палатка ООО «Пятачок». Там есть пиво и рыбка «Жопный валасатег» . Хочешь ебаццо…
Сёма перестала прыгать, и громко, слишком громко крикнула:
– Хочу!
Толпа зомбированных дачников, пиздующих по перрону с лопатами наперевес, сбилась с шага, и посмотрела на Сёму.
– Идите нахуй. – Тихо сказала Сёма зомбированным дачникам, и чуть громче, добавила: – Ебаццо, говорю, хочу.
Я обняла подругу за плечи, дала ей несильного поджопника, и впихнула в толпу зомби:
– Иди, и делай вид, что ты тоже идёшь на дачу, поливать огурцы. Тут так принято. По пятницам все прибывшие в этот Сайлент Хилл обязаны поливать огурцы. Если ты щас будешь орать, что хочешь ебаццо – тебя сожрут. Отпиздят лопатами, и сожрут. Тут так принято, понимаешь?
Сёма покрепче ухватила двумя руками свою сумку, из которой торчали две ракетки для бадминтона, и кивнула:
– Понимаю. Но вот поебацца бы…
– Поебёшься. У нас на даче два сторожа симпатичных работают. Два Максима. Один толстый, но, говорят, у него хуй с километр, а второй…. А второй тебя всё равно ебать не будет. Так что ориентируйся на толстого с километром.
– А почему второй меня ебать не будет? – Обиделась Сёма, и запихнула ракетки поглубже в сумку. – Он не любит стройных женщин в белом спортивном костюме фирмы «Хунь Пынь Чоу» ? Он не вожделеет сексапильных брюнеток с бадминтоном? Он…
– Понятия не имею. – Перебила я Сёму. – Может, и вожделеет. Только ебать он тебя не будет, потому что у нас с ним курортный типа роман. Ну, под луной с ним гуляем, он для меня подсолнухи ворует с соседних дач, и дарит мне букеты… Любовь у нас, сама понимаешь.
Сёма сбилась с шага, посмотрела на меня, и кивнула:
– Ну, раз подсолнухи букетами – это серьёзно. Это к свадьбе по осени. К пляскам под баян, и к коляске для двойни. Так и быть, возьму километр на себя. Пойдём уже поссым в этом вашем «Пятачке» .
– В сортире, дура. Ссать надо в сортире. Жрать – в «Пятачке». Смотри, не перепутай. Хотя, в общем, можно и там, и сям поссать. Идём. Лицо только держи. Лицо огуречного фаната. Не урони его только. А то нам обеим пиздец.
Вечером того же дня, досыта наигравшись в бадминтон и в какие-то кегли, похожие на синие распухшие фаллосы, найденные нами с Сёмой на чердаке, мы засобирались на свидание с Максимами. Засобирались тщательно.
– А вот скажи-ка мне, подруга, – Сёма вскинула бровь, и придирчиво выдавила прыщ на носу, – сторожа твои, Максимы которые, с километровыми подсолнухами… Богаты ли они? Имеют ли собственное авто с тонированными стёклами, и магнитофоном? Не зажмут ли они паскудно пару сотен рублей девушкам на шампанское и шоколадку? Мне важно это знать, Лидия.
Я, высунув язык, и начёсывая на затылке волосы, с жаром отвечяла:
– Побойся Бога, Сёма. Как я могла пригласить тебя на эту поистине охуительную виллу, не позаботясь заранее о приличных кавалерах? Конечно, у них нихуя нет авто, Сёма. Нет, не было, и, боюсь, что уже никогда не будет. Какое им, блять, авто?! Авто в этом курортном городе есть только у привокзальных таксистов. Даже три авто. Одно с магнитофоном, два остальных – Запорожцы. Зато тут есть дохуя электричек. Это ли не щастье?
– Это пиздец какое щастье, Лидия. – Почему-то вздохнула Сёма, и небрежно мазнула по своим аристократично-впалым щекам оранжевыми модными румянами. – Зачем мы здесь? Вкусим ли мы, при таких минимальных условиях, шампанского с Камамбером, или, хотя бы, «Жигулёвского» с воблянкой? Чота, знаешь ли, километровый хуй меня уже не прельщает. Если шампанского не будет. С воблой. Хрен с ним, с Камамбером.
– Не отчаивайся, Сёма. – Утешила я подругу, и выпустила на лоб локон страсти из своей вечерней причёски в форме осиного гнезда. – Не печалься. Не в вобле щастье, поверь моему опыту.
– А в чём? – Посмотрела на меня Сёма, жалобно почёсывая лобок. – Зря я, получается, пизду побрила, да?
– Не зря, не зря, Семёныч… Ох, как не зря. Щастье, Наталья, это… Это… – Тут я запнулась, и вытащила ещё один локон страсти. – Это я не знаю чо такое, но сегодня мы с Максимами пойдём в город, на дискотеку. Там тебе и будет щастье. Уж поверь моему опыту.
И Сёма поверила. Да и как ей было не поверить? Она была так свежа и беззащитна, а у меня в руках была расчёска с острым хвостиком, и слюни на губах пузырились.
Ровно в десять вечера мы, разряженные в пух и в прах, гордо шли по каменистой дороге к сторожке. К Максимам.
По Сёминым пяткам гулко шлёпали лаковые сабо, и ветер раздувал её белые спортивные штаны, а я выпячивала свои груди, обтянутые красной майкой с надписью СССР, и украдкой почёсывала жопу под тесными джинсами Сёмы, выцыганнеными у неё на один вечер, для выебнуцца.
Максимы, в количестве двух штук, стояли у ворот дачного посёлка, и одинаково благоухали туалетной водой «Доллар» .
– Здравствуйте, девушки. Вы охуительно очаровательны сегодня. – Поприветствовали нас кавалеры, а толстый Максим подмигнул Сёме: – Прекрасные у вас брюки! Почти такие же прекрасные, как мой большой хуй. Меня зовут Максим.
– Очень приятно, – потупилась Сёма, – А бабло у вас есть?
– Да у нас его просто дохуя, мадам! – Бодро ответил толстый Максим, и прищурился: – А как вы относитесь к сексу на свежем воздухе в позиции догги-стайл?
Сёма растерялась:
– Это после шампанского?
– Это после водки. Шампанское в нашем городе после десяти вечера не продают. А водку мы купили заранее. Давайте же наебнём водочки, мадам, и я вас провожу на самый шикарный дансинг в этих окрестностях. Поверьте, если вы не были на дансинге в «Старом Замке» – вы прожили бессмысленную жизнь.
– «Старый замок» – это, случайно, не ООО «Пятачок» с туалетом? – Спросила Сёма, глядя на меня.
Я смотрела на своего возлюбленного, и из-за пузырящихся слюней Сёму почти не видела. Но всё равно ответила:
– Нет. Это клуб такой. Но туалет, если чо, там тоже есть. Так что бери Макса за его километровую гениталию, чтоб никто не спиздил, и пойдём скорее на дансинг, пить водку, и танцевать краковяк.
Возле шикарного деревянного сарая с выложенной из совдеповской ёлочной гирлянды надписью «Диско-бар «Старый Замок» , мы остановились передохнуть, и выпили водки.
– Мне тут не нравится… – Поводила жалом Сёма, и раздавила лаковым сабо ползущую по дороге медведку. – Чует моё сердце, не будет нам тут с тобой щастья. Про шампанское я уже даже не говорю. Пойдём лучше в «Пятачок». Поссым на брудершафт, и рыбкой закусим. Наебали нас твои Максимы.
– Вы на фасад, мадам, даже не смотрите! – Вынырнул из темноты толстый Максим, и ловко подлил Сёме водки. – Вы ещё внутри не были. Гламур! Пафос! Шарман!
– Какой, блять, гламур, без шампанского… – Шмыгнула носом Сёма, и выпила водку. – Но раз уж пришли…
– А я об чём! – Возрадовался Максим, допил остатки водки, и ловко закинул в кусты пустую бутылку. – Давайте же войдём!
И мы вошли в сарай, заплатив косоглазой пожилой женщине в очках Гарри Поттера, что сидела в собачьей конуре у входа, сорок рублей за возможность собственными глазами увидеть обещанный гламур и пафос. И получили взамен четыре автобусных билетика образца восемьдесят седьмого года.
В сарае было страшно и пахло блевотиной. А ещё там танцевали рэп три калеки, одетые в треники с лампасами и в красные пиджаки. А четвёртый калека стоял у стены, и дёргал шнурок выключателя в периодичностью два дёрга в секунду. Поэтому у него была мускулистая правая рука, и исступлённое выражение лица.
– Это Славик. – Шепнул мне в ухо мой принц. – Здоровый как чёрт. Особенно, справа. Ты ему не улыбайся. Может подумать, что ты его соблазнить хочешь. А мы с Максом против Славика не попрём. Он тут в авторитете. И подругу свою предупреди.
Я наклонилась к Сёме, и быстро ей сказала:
– Видишь того мудака, который светомузыку тут делает? Обходи его сзади. Говорят, он пизды всем даёт просто так.
– Хау матч из зе фи-и-иш! Скутер! – Вдруг завопил один из танцующих, и Славик задёргал рукой ещё быстрее, а рэп в пиджаках стал ещё энергичнее.
– Щас обоссусь. – Доложила мне Сёма, и стала ломиться к выходу.
– Куда? – Схватил её за руку Максим. – За вход сороковник уплочено, а пописать можно вон за той дверью. Там туалет.
Я почувствовала, как меня схватила за руку Сёмина мокрая ладошка, и поняла, что мне тоже пиздец как необходимо попасть за ту самую сказочную дверь. Ибо до Пятачка я точно не дотерплю.
Мы влетели в сортир, по пути снимая свои модные штаны, и встали как вкопанные.
– Может, в Пятачок, а? – Заскулила за плечом Сёма, а я почувствовала, что Пятачок идёт нахуй, потому что я уже пописала.
В огромном помещении стоял постамент. Такой, сука, каменный постамент. Как под памятником Ленину. Но Ленина там не было. Потому что вместо Ленина, на постаменте стоял унитаз. И очередь к унитазу выстроилась. Нехуйственная такая очередь. Из баб. И из мужиков тоже.
В тот момент, когда мы с Сёмой вошли в этот коммунальный санузел, на унитазе сидела косоглазая бабушка Гарри Поттера, и увлечённо гадила, теребя в руках клочок газеты. Очередь с завистью взирала на счастливицу, и переминалась с ноги на ногу.
– Домой хочу-у-у… – Захныкала Сёму, и тут же получила затрещину.
Не от меня.
Я даже не поняла сначала, отчего моя подруга, сделав странный пируэт, и потеряв при этом лаковое сабо, вдруг наебнулась к подножию памятника срущим людям.
Я не поняла, и обернулась.
И истина мне открылась во всей своей ужасающей откровенности.
Позади меня стояли три бабищи. Огромные бабищи с лицами даунов. Они стояли, смотрели на меня пустыми глазами, и жевали жувачку. Та бабища, у которой была юбка в горох, наклонилась ко мне, и басом спросила:
– Вы откуда, блять, сюда припёрлись, суки мрачные? Промышляете в чужом огороде? К Славику пришли, проститутки? Видали мы, как вы на него зырили. Особенно ты! – Баба ткнула в меня пальцем-сарделькой, и я присоединилаясь к Сёме. – Аж слюни распустила, блядища!
– Мы из Мос… – Начала Сёма, но я больно её ущипнула, и пискнула:
– Мы с Мостков приехали…
– Какие Мостки, бля? – Грозно пожевала жувачку баба в горох, и пошевелила кустистыми бровями. – Это где такое? В Москве, что ли?!
А я ебу? Понятия не имею, где это, и чо такое. Но сказать сейчас слово «Москва» было равносильно тому, что подвалить к компании бритоголовых людей в тяжёлых ботинках, и сказать с ярко выраженным акцентом: «Я твою маму ебаль» .
Жить очень хотелось.
– Это далеко. Это в… Это под Саратовом. Мы оттуда, из Саратова. То есть, из Мостков, что под Саратовом…
Поток мысли у меня иссяк, и я с надеждой подняла голову вверх, и посмотрела на срущую бабушку. Бабушка меня проигнорировала, а Сёма уже начинала терять сознание.
Бабищи переглянусь, и стали громко чавкать.
Мы с Сёмой ждали вердикта.
– А хули вы сюда пришли? – Наконец, спросила нас бабопидор в горох, и снова шевельнула бровью.
– А мы слыхали у себя в Мостках, что круче «Старого Замка» клуба нету. Что самые красивые девушки тут тусуют, и что тут роскошно и богато очень… Мы посмотреть приехали, потом в Мостках всем нашим расскажем. – Я уже не знала, чо такого сказать этой машине для убийства, чтобы она выпустила нас с Сёмой отсюда живыми.
– И в Саратове всем расскажи. – Вдруг подала голос вторая бабопидор, с татуировкой на пальцах. – Ты всем там расскажи, что «Старый Замок» – это… Это… – Словарный запас у бабы закончился, поэтому она просто выплюнула свою жувачку в середину соей пышной причёски, и закончила: – Можете уёбывать отсюда.
– Спасибо, тётенька!!! – Заорала Сёма, и понеслась к выходу, не оглядываясь назад.
Я её не винила. Потому что поступила точно так же.
Мы вылетели из «Старого Замка» , проебали Сёмины лаковые сабо, споткнулись и упали раза по два, но довольно-таки быстро добежали до ООО «Пятачок» .
– Поссым, и по рыбке? – Виновато спросила я у Сёмы, глядя как она трясущимися руками стягивает с себя штаны фирмы «Хунь Пынь Чоу» .
– По пивку, и в Москву. – Твёрдо ответила Сёма, и тихо, по-фашистски, пукнула. – Ебала я в рот такие километровые хуи, ага.
… Вы были на даче у моего деда? Конечно, нет. Что вы там забыли? Я и сама там не была уже лет десять. Да и хуй пустил бы вас мой дед к себе на дачу… Нахуй вы там ему были бы нужны?
А вот я бы пустила.
И настоятельно рекомендовала бы посетить знаменитый клуб «Старый Замок» .
Ведь, если вы никогда не были на дансинге в «Старом Замке» – вы прожили бессмысленную жизнь.
Поверьте моему опыту.

Рубрики:

Праздничный пирог

Четверг, 24 Ноября 2011 г. 18:12 + в цитатник

Детям с неокрепшей психикой, мам-истеричек и классных руководителей – просьба не читать.

Я Восьмое Марта не люблю. С утра на улицу не выйти – кругом одни пианые рыцари с обломками сраных мимоз. И все, бля, поздравляют ещё. «Девушка,» – кричат, «С праздником вас! У вас жопа клёвая!»
А твой собственный муш (сожытель, лаверс, дятька «для здоровья» – нужное подчеркнуть) – как нажрался на корпоративной вечерине ещё седьмого числа вечером – так и валяецца до трёх дня в коридоре, с вывалившимся из ширинки хуем, перемазанным оранжевой помадой. Нет, он, конечно, как протрезвеет – подорвёцца сразу, и попиздячит за мимозами и ювелирными урашениями грамма на полтора весом, но настроение всё равно нихуя ни разу не праздничное.
Некоторое время назад я прикинула, что Восьмого Марта гораздо логичнее нажрацца с подругами в каком-нить кабаке-быдляке, а без сраных мимоз я обойдусь. Поэтому выключаю все телефоны ещё шестого числа, чтоб восьмого не стать жертвой пианых рыцарей, и жыву себе, в хуй не дую.
И с подарками не обламываюсь. У меня сынуля – креативит дай Бог каждому так. То на куске фанеры, размером полтора на полтора метра, выжигает мой облик с натписью «Я тебя люблю» (называецца картина «Милой мамочки партрет» . Я там немножко лысовата, с одним ухом, в котором висит серёжка размером с лошадиный хуй (формой тоже похожа), покрыта сине-зелёными прыщами (сын у меня реалист, рисовал с натуры, а у меня за три дня до начала критических дней завсегда харя цветёт) и улыбаюсь беззубым ртом), то вырежет из куска обоев двухметровую ромашку, и я потом три дня думаю куда её присобачить…
В общем, мальчиком я своим горжусь сильно, но в прошлом году сынуля меня подставил. Сильно подставил. Капитально так.
Всем известно, что в любом учреждении Восьмое Марта отмечают седьмого числа. Школа – тоже не исключение. Всё как положено: празничный концерт, мальчики дарят девочкам хуйню разную, а родители, тряся целлюлитом, быстро сдвигают в классе парты, и накрывают детям поляну. Для чаепития. Ну там, пироженки всякие покупают заранее, печеньки и прочие ириски.
Честно скажу – не люблю я такие мероприятия. Стою как овца в углу, скучаю, и ничего не делаю. Потому как ко мне у родителького комитету давно доверия нет. На мне крест поставили ещё три года назад, когда я на родительское собрание припиздячила в рваных джинсах с натписью ЖОПА на жопе, и в майке с неприличным словом ЙУХ. Ну, ступила, ну, не подумала – с кем не бывает…. Однако, меня в школе не любят, и за маму не считают.
В общем, это я к тому, что для меня походы на вот такие опен-эйры – это пиздец какая каторга. Только за ради сына хожу. Чтоб, значит, спиктакли с ево участием посмотреть. Кстати, мне кажецца, что моего мальчега в школе тоже не любят. Иначе, почему ему вечно достаюцца роли каких-то гномиков-уёбков, зайчиков в розовых блёстках, а один раз он изображал грязного падонка, которого атпиздили какие-то типа атличники строевой подготовки, хором распевая незатейливую песенку типа «Ты ленивый уебан! Это стыд, позор, и срам! Быстро жопу ты подмой – будешь бля пиздец ковбой!» ? Что-то типа так. Там всё складно было, но я уже не помню.
Ну вот. Значит, на календаре – шестое марта. Одиннадцать часов вечера. Я, чотам греха таить, собралась бездуховно поебацца с бойфрендом Димой, пользуясь тем, что сын остался у своей бабки, которая, в свою очередь, была намерена жостко дрочить Андрюшу на предмет знания своих реплик в очередном гомо-педо-спектакле.
Уж и Дима пришол, и я уж обрядилась в традиционный пеньюар для ебли, и всё уж шло к тому, что меня щас отпользуют в позе пьющево оленя, но вдруг зазвонил телефон.
Я, не глядя на определитель номера, схватила трупку, и вежливо в неё спросила:
– У кого, бля, руки под хуй заточены?
Ну, понятно ж, что нормальные люди в одинаццать вечера на домашний звонить не будут. Для этого мобильник есть. Значит, у кого-то мухи в руках ибуцца, и они куда-то не в ту кнопочку тыцнули.
– У меня… – раздался из трупки смущённый голос сына, а я густо покраснела. – Мам, у меня на мобиле бапки кончились, ты извини, што домой звоню…
Я прям умилилась. Ну, до чего ш воспитанный у миня рыбёнок! Весь в папу, слава Богу.
– Ничего, – отвечаю, – чо надо, сыночек? Бабушка достала? Послать её надо? Это ж мы запросто!
– Нет… – всё ещё стисняецца отпрыск, и тихо добавляет: – Ты миня убьёш.
И тут мне стало страшно. До того момента убить Дюшеса мне хотелось тока один рас. Когда мне позвонили из школы на работу, попали на директора, и заорали тому в ухо: «Передайте Раевской, што ей песдец! Её сын-сукабля, пырнул ножом аднакласснега!» .
Нет, вам никогда не проникнуцца той гаммой чуфств, в кою окунулась я, пока неслась с работы домой, рисуя в своём воображении труп семилетнево рибёнка, который венчает горка дымящихся кишок. А у трупа сидит мой голубоглазый сынуля, и аццки хохочет.
Это песдец, скажу я вам.
Вот тогда мне в первый и в последний раз в жызни хотелось убить сопственного сына.
В оконцовке я, правда, почти что убила ту климаксную истеричку, которая позвонила мне на работу. Патамушта убийство, на самом деле, оказалось обычной вознёй из-за канцелярского ножа. Сын, типа, похвалился, а одноклассник, типа, позавидовал, и захотел отнять. Ума-то палата – вот и схватился ребёнок рукой прям за лезвие. Ну, порезался конечно. Я тогда Дрону пиздоф всё равно дала, ибо нехуй в школу ножы таскать, в первом-то классе. Хоть бы даже и канцелярские. Ну и забыла уже. А тут, вдруг, такие заявления…
Я покосилась на бойфренда Диму, глазами приказывая тому зачехлить свой хуй обратно, ибо дело пахнет большой кровью, и ебли севодня явно уже не будет. Сынуля у меня не из паникеров. Рас решыл, что я ево убью – значит, придёцца убить.
– Што там у тебя, Андрей? – сурово спросила я, делая акцент на полном имени сына. Штоп понял, что я уже готова к убийству, еси чо. Я никогда Дюшу полным именем не называю. Только когда намерена вломить ему люлей всяческих.
– Мам, это жопа… – выдохнул в трубку третьеклассник Андрюша, и зачастил: – я знаю, ты меня убьёшь. Сделай это, мать, я заслужил. Но сначала выполни мою просьбу. Я забыл тебе сказать, что завтра, к десяти часам утра, ты должна принести в школу на празник пирог. Сделанный сопственными руками. Покупной не катит. Конкурс у нас проводицца. Кто не принесёт пирог – тот чмо.
Последняя фраза была сказана со слезами.
Ну вот уш нет! Сын Лиды Раевской не может быть чмом по определению! Значит, будем печь пирог! Но вслух я сказала:
– Я непременно убью тебя, Дрон. Иди спать. Будет тебе пирог.
– Спасибо, мамочка! Я тебя люблю! – сразу ожил сын, поняв, что ево никто убивать не будет. Ибо я назвала ево Дроном, а не Андреем, и дал отбой.
Приплыли, дефки… Из меня кандитер как из говна пуля. Не, я умею, конечно, всякий там хворост печь, пирожки с капустой, и даже фирменный четырёхярусный торт с фруктами, но никогда не держу в доме запасов муки на пять лет, глазури, изюма и прочих краситилей Е сто дваццать пять.
Время, напомню, одинаццать вечера. Даже уже больше. В магазин идти в лом. Лезу в холодильник.
Яйца есть. Сахар тоже. Лимон сморщенный, похожий на Ющенко, нашла. В шкафчике ещё муку нарыла. Правда, блинную. Фсё. Список ингридиентов кончился. Ну, думаю, захуячу-ка я щас Мишкину кашу.
Вываливаю все ингридиенты, включая Ющенко, в миску, взбиваю всё миксером, в порыве вдохновения натрясла в тесто ещё прошлогоднего изюма и кинула туда шоколадку Алёнка.
Получилось француское блюдо Блевансон.
А нуихуй с ним.
Выливаю всё это на противень, сую в духовку, и жду пятнаццать минут.
Когда я открыла духовку – я ахуела. Оттуда на меня смотрела большая коричневая жопа.
Реальная жопа. Даже с анусом.
Отчево-то сразу вспомнилась фраза «Такая только у миня и у Майкла Джэксона» .
– Здравствуй, жопа… – сказала я, и кровожадно тыкнула вилкой в правую жопную булку.
Булка сразу сдулась.
– Эгегей!!!! – заорала я, и ткнула в левую булку.
Ту постигла та же участь.
Потом я отковырнула анус, который оказался изюмом, сунула ево в рот, задумчиво пожевала, и вытащила противень целиком.
Блевансон полностью испёкся. Не считая того, что по краям он дэцл подгорел.
Хуйня-война. Прорвёмся.
Разрезаю пласт пополам, одну половинку мажу каким-то столетней давности вареньем, другой половинкой накрываю первую, обрезаю ножом края – и получаю какое-то уёбище правильной прямоугольной формы. Штоп придать ему сходство с кондитерским изделием – обмазываю уёбище целиком вареньем, и посыпаю раскрошенным толкушкой пиченьем «Юбилейное». Говно, конечно, получилось, но главное, что сына чмом никто не назовёт.
Чувствовала я себя тогда царевной-легужкой: «Ложись спать, Иван-Царевич, утро вечера мудренее, буит тибе пирог для батюшки, бля»
Говнопирог я аккуратно упаковала в обувную коробку, и с чувством выполненного долга попесдовала в спальню за порцией оральных ласок. Я патамушта их беспесды заслужыла.
Утром я подорвалась в девять сорок пять, и, наскоро умывшысь-причесавшысь, пописдела с обувной коробкой в школу.
Мордашку сына, маячавшую в окне, я заметила ещё издали, и помахала ему коробкой. Сын подпрыгнул, и исчез из поля зрения. Наверное, меня встречать побежал.
Так и есть. Не успела я ещё войти в школу, как на меня налетел Дюшес, одетый в чорные лосины с каким-то пидорским лисьим хвостом на жопе.
– Ты сегодня изображаешь Серёжу Зверева? – спросила я, снимая шубу.
– Нет, – совершенно серьёзно ответил сын, – я играю тушканчика Лёлика.
– Пиз… То есть одуреть можно… – сказала я, и отдала Дрону говнопирог: – Неси в класс. Твоя мама – кондитерский гений.
Зря я наивно рассчитывала, что все родительские пироги просто выставят на стол, и сожрут.
Нет.
Всё оказалось хуже, чем я думала.
Классная руководительница сына, облачившаяся по случаю празника в леопардовое платье с люрексом, аккуратно записывала в титрадку кто чо припёр пожрать, и фтыкала в выпечку канцелярские скрепки с бумашками, на которых размашысто писала фамилии родителей.
Я забилась в угол. Патамушта увидела, что напекли другие, порядочные мамашы.
Там были какие-то немыслимые торты в полметра, облитые желе, утыканные кивями и фейхуями, и замысловатые пиченья в пять слоёф.
Мой говнопирожог на этом фоне смотрелся аццки непрезентабельно.
Стало очень жалко сына. Патамушта было понятно, што щас ево всё равно назовут чмом, и рибёнок понесёт психологическую травму.
– Семья Раевских! – громко провозгласила учительница, поправила рукой сиську, норовившую вывалицца из лепёрдовых одежд, и с хрустом воткнула в мой пирог табличку.
Мамашы в празничных ритузах кинули взгляд на мой кулинарный шыдевр, и разом прекратили делицца рецептами.
– Что? – в гулкой тишыне спросила я, – Рецепт дать? Хуй вам. Это семейный секрет.
Сын радостно заулыбался, а мамашы разве что не харкнули в моё йуное ебло.
– Прошу детей к столу! – сиреной взывыла обольстительная учительница, и фсе дети резво кинулись жрать.
Мамашы вцепились друг дружке в ритузы, и алчно смотрели чьё произведение искусства пользуецца бОльшим спросом.
Я стояла в углу, и грусно зырила на свой одинокий пирожочек, который никто не жрал. Стало ужасно обидно.
Я отвела взгляд от своего питомца, и столкнулась глазами с сыном.
«Мам, не ссы» – прочитала я по его губам, и натужно улыбнулась. Мол, не ссу, сынок, тычо?
Сын наклонился к уху сидящего рядом с ним товарища, и что-то ему сказал, от чего мальчик вздрогнул, и быстро прошептал что-то на ухо уже своему соседу.
Минуту я наблюдала за цепной реакцией в рядах пирующих, и икнула, когда последний из сидящих поднялся, и громко крикнул:
– А где пирожок Андрюшиной мамы?
Какая-то маманька небрежно подтолкнула тарелку с моим кушаньем по столу, отчего пирожок с тарелки свалился, и громко стукнулся о стол. С таким брутальным железным звуком.
Ещё через минуту от моего пирога ничего не осталось.
Мамашы смотрели на меня с яростью, и жамкали потными ладонями свои ритузы, а я пила воду из-под крана, стремясь унять икоту.
Мой пирог съели! Целиком! До крошки! И никто не проблевался!!!
Вы верите в это? Вот и я не верила.
Я не верила до последнего. Не верила даже тогда, когда получила на руки красную почётную грамоту, гласящую: «Награждается семья Раевских, занявшая первое место в конкурсе «Кулинарный мастер» , за самый вкусный и красивый пирог «. Грамоту я получала в абсолютной тишине, которую нарушили лишь рукоплескания моего сына. Мамашы и учительница смотрели на меня как на наебавшего их человека, но молчали, и не выёбывались. И правильно. Они ж меня не первый год знают.
Потом был празничный концерт, и мой сын порвал весь зал, когда у него во время монолога «Я – тушканчик Лёлик, и я очень давно не кушал, и пиздецки оголодал..» – лопнули на жопе лосины, явив зрителю заботливо откормленную мною Дюшкину задницу.
А когда мы с Дюшесом шли домой, держась за руки, я не выдержала, и спросила:
– Дюша, сдаёцца мне, наш с тобой пирог нихуя не самым лучшим был… Тогда почему ево так жадно схуячили твои товарищи?
Сынок покраснел, потупил взгляд, и тихо признался:
– Девочкам я сказал, што те, кто сожрёт твоё говн… твой пирог – будут такими же красивыми как ты, а мальчикам просто сказал, что отмудохаю их девятого числа в сортире

, если они не попробуют твой коржык. Вот и всё. Ты не обижаешься?
– Нет, – ответила я, и серьёзно добавила: – я люблю тебя, тушканчик Лёлик.
– Я тебя тоже, мамаша с дырявым пупком – явно передразнивая учительницу, ответил сын, и приподнявшысь на цыпочках, поцеловал меня в щёку.
Я не люблю Восьмое Марта.
Я ненавижу мимозы и пианых рыцарей с их ебучими подарками.
Я люблю своего сына. Своего Дюшеса. Своего тушканчика Лёлика.

И ради него, на следущее седьмое марта я испеку свой фирменный торт, и снова выиграю почётную грамоту.

Теперь уже заслуженно.

Рубрики:

Понравилось: 1 пользователю

Взрослые игрушки – 2

Вторник, 22 Ноября 2011 г. 16:04 + в цитатник

Детям с неокрепшей психикой и романтичным особам читать запрещается!

Вы знаете, что такое популярность?
Нихуя вы не знаете. Например, это не популярность, когда на вопрос: «Василий, а чо вчера было-то?» – тебе присылают ссылку на youtube, и ещё больше не популярность, если весь раён знает, что ты лучше всех делаеш минет с проглотом, и всего за бутылку «Клинского». Это, господа, нихуя не популярность. Это стыдон.
Популярность – это когда твои друзья из Канады кидают тебе в аську ссылку на твой же креатив, с комментарием: «Прочитай – обоссышься! Не знаю, кто автор, но мы тут ржом второй день»
Таким образом, получив стопиццот ссылок на свои «Взрослые игрушки», я поняла, што надо всё-таки написать продолжение.
* * *
После проваленной секс-акцыи «Ебля школьницы», муж от меня ушол навсигда. Ибо умный мужыг он, муж мой был. Но ушол не сразу, патамушта умным он стал не так давно.
Он мне шанс давал веть, это я только щас понимать стала. А я, дура, не воспользовалась нихуя. За что и поплатилась впоследствии.
– Скушно мне… – Пожаловался муж, и достал из пупка войлочную каку. – Может, поиграем?
Ночь. Полвторого. Дежа вю. Самое время для игрушек.
– Поиграй со своим хуем, Вова. – Сурово направила я ненужный Вовин энтузиазм в нужное русло, и повыше натянула трусы. – Мы с тобой ещё и трёх лет вместе не прожыли. Не наглей.
– Дрочить нибуду. – Муж понюхал пупочную каку, сморщился, и засунул её обратно в пупок. – Я женатый мущщина. Дрочить бездуховно.
– Могу похряпать, если пообещаешь уложицца в три минуты. – Я подсластила Вове горькую пилюлю, и зевнула: – Ебала я твои игры. Моя мама до сих пор всем подрушкам своим рассказывает, как ты ей хуем по лбу дал.
– Мамы севодня дома нет. Завтра суббота. На школьниц, благодаря тебе, я уже смотреть нимагу. И вообще мимо школ теперь не хожу. Меня слёзы душат, и спазмы рвотные. Сука. – Муж давил на меня железными аргументами. Стало немношко стыдно.
– Ладно, в пять минут уложишься? – Типа, уговорил. Типа, у меня и голос стал уже такой, заискивающий.
– Не торгуйся как падшая женщина. – Назидательно сказал Вова из темноты. – Не к лицу тебе это. Не купиш ты меня своим минетом пятиминутным. Я куртуазности возжелал. И интриги.
Ахуеть. Интриган нашолся. Минет ему уже не нужен. Зажрался мужыг.
– Знаеш чо, – говорю, и сердицца уже начинаю: – От твоих интриг с переодеваниями у меня фригидность уже началась. И точка Джы проебалась куда-то. И я всё чаще стала на бап заглядывацца. Это уже нездоровая хуйня, Вова. Так что или соглашайся на атсос, или дрочи. Другой альтернативы нету.
– Есть! – Торжественно вскричал муж. – Есть!
– На жопе шерсть? – Уточнила такая.
– Да. И ещё кожаные шорты.
– Пиздиш! – Я аж подпрыгнула. – Ты купиш мне кожаные шорты?! Ты ж сам недавно орал, што твои друзья и так постоянно интересуюцца на какой трассе ты со мной познакомился! Ты врёш всё, Вова. Не верю я тибе.
– Да чо друзья… У меня и папа до сих пор уверен, что я тибя в лото выиграл, в армии. Но я ж тебя люблю всётаки, и дрочить заебался. В общем, с меня шорты, с тебя – чимадан, соломенная шляпа, и резиновые вьетнамки.
– В каво играем? – Всё, цена вопроса была установлена, а слова про папу я пропустила мимо ушей. Я Вовинова папу всё равно два раза в жызни видела. Первый раз на фотографии, во второй раз – в очереди за окорочками на рынке. – В кавбоев?
– Какой из тибя кавбой? – Заржал муж. – Кавбоев с такими жопами не бывает. Мы будем играть в новую игру. Под кодовым названием: «Одинокая девушка приехала на юг, и ей надо снять квартиру»
– Заебись. Ты такой затейник, Вова, штопесдец. То школьница, то одинокая девушка…Ладно, чо делать нада?
– А щас скажу… – Зашуршал в темноте Вова, и включил ночник. Неяркий свет осветил Вовину кровожадную улыбку, и торчащий из трусов хуй. – Щас скажу… В общем, ты такая, в шляпе и вьетнамках, приходиш ко мне, с чимаданом. И говориш: «Здрасьте, это вы квартиру сдаёте?» Я тебе отвечу: «Ну я, хуле… Заходи» Ты заходиш, показываеш мне песду, и я тебя ебу на чимадане, закрыв тебе ебло шляпой. Гыгыгы!
– Ахуел штоле?! Петросян анальный. Зачем меня шляпой накрывать? Я ещё молода, свежа и красива. Пидор ты. Песду нипакажу. Я стесняюсь.
– Ога, значит, против ебли на чимадане ты ничего не имееш? Это хорошо. Шляпой накрывать нибуду. Короче, бери чимадан, и песдуй переодевацца. Быстро, пока хуй стоит.
– У меня шляпы нету соломенной, кстати.
– Это плохо. Без шляпы низачот. А что есть?
– Каска есть строительная, оранжевая. Резиновая шапочка для душа, мамина. Дудка пианерская, если нужно. Могу ещё косынку повязать.
– Ну, хуй его знает… – Муж задумался. – Повяжы косынку штоль… Каска миня не возбуждает. Мамина шапочка – ещё меньше. Дудку нахуй. С дудкой у миня неприятные ассоцыацыи. В общем, не еби мне моск. Иди, и облачись во что-нить сексуальное. Чо я, учить тебя буду?
Вот чего только не сделаеш за кожаные шорты… Встаю, открываю шкаф, достаю оттуда старый диривянный чимадан, похожый на гроб, и волоку его в прихожую.
В галошнице нахожу резиновые тапочки, в чимадане – тельняшку, а на вешалке – папин мохеровый шарф. Косынки не нашла.
Напяливаю тельняшку, завязываю на башке шарф, влезаю в тапки, беру в руки чимадан, и тут случайно вижу себя в зеркале. Это было ошыбкой.
– Блять! – Вырвалось как-то само собой. – Мама дорогая!
– Чо орёш, дура? – Из-за двери спальни доносицца голос мужа. – Иди сюда быстрее.
Ага, быстрее иди… Я всегда подозревала, что не похожа на Анджелину Джоли, но до сиводняшнего дня не замечала в сибе такого явново сходства с бичом Сифоном. Шарф кололся неприятно, и судя по отражению, я в нём сильно смахивала на морячка Папая, у каторова развился флюс, и спиздили шпинат. В душу закралось подозрение, што Вова умрёт от разрыва серца, и шорты мне не купит.
– Ты идёш иле нет?! – Снова заорал муж, а я быстро содрала с головы шарф, и напялила каску. От каски у нево только хуй упадёт, в худшем случае, а в косынке я буду пахожа на новую русскую бапку из Аншлага. У Вовы может случицца инсульт и понос.
– Ща, подожди…
Я в последний раз посмотрела на сибя в зеркало, выключила свет, и постучала в дверь.
– Тук-тук. Можно войти?
– Входите.
Вошла.
На кровати лежыт муж без трусов, и делает вид, что читает газету. Я поставила чимадан на пол, и сказала:
– Здрасьте, я по объявлению. Это вы квартиру сдаёте?
– Не сдаю уже. Идите нахуй. – Вдруг неожыданно ответил муж, и снова вытащил каку из пупка.
– А что же мне теперь делать? – Я уже поняла, што шорты мне придёцца отрабатывать по полной, и начала импровизировать: – Уже поздно, ночь на дворе, а я без трусоф, и меня могут выебать грабители. Пустите переночевать, дяденька, я вам денег дам и песду покажу.
– Без трусоф, говориш? А пелотка у тебя лысая? Не воняет ли она тухлой килькой? Может, и договоримся, малышка… – Вова опустил газету, и заорал: – Ой, ты чо напялила, дура? Я ж сказал, чтобы каску не надевала! Фсё, теперь по-новой надо начинать. Испортила такую игру, кот Матроскин, блять…
– Да иди ты нахуй, Вова! – Я сорвала с головы каску, и кинула её в угол. – Нету у меня косынки, нету! Шляпу ему соломенную! Буддёновку с кружевами! Пидорку, блять, с вуалью! Нету ничиво! Или так еби, или сам ищи, чо те надо!
– Ладно, не ори. – Постепенно успокоился муж. – С тельняшкой это ты хорошо придумала. Идея меняецца. Теперь ты будеш потерпевшей. Потерпевшей кораблекрушение. Каска не нужна. Шляпу какбутта бы смыло волной, будем щитать. Иди в ванную, намочи волосы. И заходи снова. Чимадан только не забудь, это ценный девайс. Там у тибя багаж типа.
Заебись. Дубль два. Биру чимадан, выхожу в коридор, иду в ванную, сую голову под кран, возвращаюсь обратно, стучю в дверь:
– Тук-тук, есть кто жывой?
– Кто там, блять, ломицца в два часа ночи? – Слышен бизоний рёв за дверью.
– Это я… – Блею афцой. – Потерпевшая. Каталась на банане, наебнулась прям в воду, и плыла в шторм три часа на чимадане. Я очень устала, и хочу ебацца. Пустите переночевать пожалуйста.
– Ах, бедняжка! Заходи скорее!
Были б фсе такие добрые как Вова, я б горя не знала.
Вхожу. Пру чимадан. Вода стекает с волос за шыворот. Тельняшка воняет плесенью. Шортов кожаных уже не хочецца так сильно, как раньше. На кровати лежыт муж без трусов, и протягивает ко мне руки:
– Иди сюда, потерпевшая. Я тебя согрею. Замёрзла, бедненькая? Ложись, вот, на чимадан. Погрейся с дороги.
Бухаю на пол чимадан, и сажусь на нево жопой. Раздаёцца подозрительный треск.
– Тепло ли тебе, маленькая? – Спрашивает Вова, и слезает с кровати: – Пися не замёрзла? А то она у тебя какая-то синенькая… Давай, я с тобой рядом посижу, пиписечный массаж сделаю.
– Не надо… – Протестую слабо. Мне ж типа полчаса жыть осталось. Я ж типа потерпевшая и вся израненная наверное. – Пися у меня синяя, патамушта умираю я. Дайте мне поскорее кожаные шорты, только не садитесь рядом. Чимадан не выдержыт двоих.
– Не бойся, не бойся, потерпевшая… – Бормочет Вова, и усажываецца на край чимадана. – Это добротный чимадан, качественный. Я на таком Тихий океан переплыл в прошлом году. Хорошый чимадан.
Вова уселся на ценный девайс всей своей стокилограммовой тушей, и провалился в хороший чимадан.
– Блять! Ты где эту рухлядь нашла?! Я чуть яйца не прищемил! – Завизжал муж.
– Где-где, в пизде! – Тоже заорала. – Сказала тебе, мудаку, русским языком: не садись на чимадан! Нет, бля, приспичило ему!
– Да с тобой вечно так: ни украсть, ни покараулить. Ни подрочить, ни поебацца! Чем тут воняет ещё, а? В этой тельняшке твоего прадеда эксгумировали штоле?
– Чо ты орёш?! Это не моя идея была, в два ночи хуйнёй занимацца!
– Не хуйнёй, а еблей, дура!
– Сам дурак! «Синенькая пися…» У меня теперь пиздец комплекс неполноценности будет!
– А у меня яйца травмированы!
– Мозг у тебя травмирован, Вова! Сказала тебе сразу: давай похряпаю. Нет, ему куртуазность нужна! У нево идеи наполеоновские! На чимадане ему подавай! Мудвин!
– Да иди ты в жопу! Второй раз на те же грабли! Если б не я – ты б девстенницей померла бы, наверное! И сними ты этот саван в полоску, щас сблюю!
…Полтретьева ночи.
В комнате горит ночник, и освещает тусклым светом меня, тельняшку, разломанный чимадан, резиновые тапки, Вовины красные яйца, и мою синюю писю.
Куртуазно так, что ахуеть.
– Вов… Ну, давай мирицца, а? Давай, поиграем шоле? Давай, какбутта бы ты пионер будеш в пелотке красной, а я какбутта бы пионервожатая Надежда Канстантиновна. Хочеш, а?
Мужа жалко. Яйца у него красные, ебло пластилиновое, глаза блестят подозрительно. На шорты уже похуй. Нутром чую, свалит он от меня. Как пить дать свалит. А всё потому, што у меня шляпы нету, тельняшка воняет, и чимадан хуёвый. И пися синяя.
– Давай… – Вздыхает муж. – У тебя есть очки и юбка до колена?
– У меня дудка пионерская есть, а очки только пласмассовые, с грузинским носом и усами. Сойдёт?
– Сойдёт. Давай так: я щас выйду в коридор, и три раза оттуда подудю. А ты мне скажеш: «Петров, заебал ты дудеть! Быстро зайди ко мне, щас я тебе пионерский выговор сделаю!» Идёт?
* * *
Три часа ночи. Лежу в кровати, нацепив мамин халат говнянского цвета, и грузинский нос с усами. В коридоре натужно дудит в пионерскую дудку Вова. Пися у меня синяя.
Ну, скажыте мне, кто из вас не ебался в три часа ночи в мамином халате, и в очках с усами, и я скажу кто вы.
Вы – щастливые люди.
И вам не нужно ебацца на чимадане, штобы спасти свой брак.
Мне, например, это не помогло.
Хотя, скорее всего, во всём виновата оранжевая каска и пианерская дудка. Хуёвое сочетание.
И синяя пися тут совершенно не причом.

Рубрики:

Взрослые игрушки

Вторник, 22 Ноября 2011 г. 16:02 + в цитатник

Детям с неокрепшей психикой и романтичным особам читать запрещается!

Прим. автора: прочитать-поржать-забыть.
Когда коту делать нехуй – он себе яйцы лижет. (с) Народная мудрость.
– Слушай, у меня есть беспесды ахуенная идея! – муж пнул меня куда-то под жопу коленкой, и похотливо добавил: – Тебе понравицца, детка.
Детка.
Блять, тому, кто сказал, что бабам нравицца эта пиндосская привычка называть нас детками – надо гвоздь в голову вбить. Вы где этому научились, Антониобандеросы сраные?
Лично я за детку могу и ёбнуть. В гычу. За попытку сунуть язык в моё ухо, и сделать им «бе-бе-бе, я так тибя хачю» – тоже. И, сколько не говори, что это отвратительно и нихуя ни разу не иратично – реакции никакой.
– Сто раз говорила: не называй меня деткой! – я нахмурила брови, и скрипнула зубами. – И идея мне твоя похуй. Я спать хочу.
– Дура ты. – Обиделся муж. У нас сегодня вторая годовщина свадьбы. Я хочу разнообразия и куртуазности. Сегодня. Ночью. Прям щас. И у меня есть идея, что немаловажно.
Вторая годовщина свадьбы – это, конечно, пиздец какой праздник. Без куртуазности и идей ну никак нельзя.
– Сам мудак. В жопу всё равно не дам. Ни сегодня ночью. Ни прям щас. Ни завтра. Хуёвая идея, если что.
Муж оскорбился:
– В жопу?! Нужна мне твоя срака сто лет! Я ж тебе про разнообразие говорю. Давай поиграем?
Ахуеть. Геймер, бля. Поиграем. В два часа ночи.
– В дочки-матери? В доктора? В прятки? В «морской бой» ?
Со мной сложно жыть. И ебацца. Потому в оконцовке муж от меня и съёбся. Я ж слОва в простоте не скажу. Я ж всё с подъебоном…
– В рифмы, бля! – не выдержал муж. Пакля!
– Хуякля. – На автомате отвечаю, и понимаю, что извиницца б надо… Годовщина свадьбы веть. Вторая. Это вам не в тапки срать. – Ну, давай поиграем, хуле там. Во что?
Муж расслабился. До пиздюлей сегодня разговор не дошёл. Уже хорошо.
– Хочу выебать школьницу!
Выпалил, и заткнулся.
Я подумала, что щас – самое время для того, чтоб многозначительно бзднуть, но не смогла как не пыталась.
Повисла благостная пауза.
– Еби, чотам… Я тебе потом в КПЗ буду сухарики и копчёные окорочка через адвоката передавать. Как порядочная.
Супруг в темноте поперхнулся:
– Ты ёбнулась? Я говорю, что хочу как будто бы выебать школьницу! А ей будеш ты.
Да гавно вопрос! Чо нам, кабанам? Нам што свиней резать, што ебацца – лиш бы кровища…В школьницу поиграть слабо во вторую годовщину супружества штоле? Как нехуй делать!
– Ладно, уговорил. Чо делать-то надо?
Самой уж интересно шопесдец.
Кстати, игра в школьницу – это ещё хуйня, я чесно говорю. У меня подруга есть, Маринка, так её муж долго на жопоеблю разводил, но развёл только на то, чтоб выебать её в анал сосиской. Ну, вот такая весёлая семья. Кагбутта вы прям никогда с сосиской не еблись… Пообещал он ей за это сто баксоф на тряпку какую-то, харкнул на сосиску, и давай ею фрикции разнообразные в Маринкиной жопе производить. И увлёкся. В общем, Маринка уже перецца от этого начала, глаза закатила, пятнами пошла, клитор налимонивает, и вдуг её муж говорит: «Упс!» . Дефка оборачивается, а муш сидит, ржот как лось бамбейский, и сосисную жопку ей показывает. Марина дрочить перестала, и тихо спрашывает: «А где остальное?» , а муш (кстати, ево фамилие – Петросян. Нихуя не вру) уссываецца, сукабля: «Где-где… В жопе!» И Марина потом полночи на толкане сидела, сосиску из себя выдавливала. Потом, кстати, пара развелась. И сто баксоф не помогли.
А тут фсего делов-то: в школьницу поиграть!
Ну, значит, Вова начал руководить:
– Типа так. Я это вижу вот как: ты, такая школьница, в коричневом платьице, в фартучке, с бантиком на башке, приходиш ко мне домой пересдавать математику. А я тебя ебу. Как идея?
– Да пиздец просто. У меня как рас тут дохуя школьных платьев висит в гардеробе. На любой вкус. А уж фартуков как у дурака фантиков. И бант, разумееца, есть. Парадно-выгребной. Идея, если ты не понял, какая-то хуёвая. Низачот, Вольдемар.
– Не ссы. Мамин халат спиздить можешь? Он у неё как раз говнянского цвета, в темноте за школьное платье прокатит. Фартук на кухне возьмём. Похуй, что на нём помидоры нарисованы. Главное – он белый. Бант похуй, и без банта сойдёт. И ещё дудка нужна.
Какая, бля, дудка????????? Дудка ему нахуя?????
– Халат спизжу, нехуй делать. Фартук возьму. А дудка зачем?
– Дура. – В очередной раз унизил мой интеллект супруг. – в дудке вся сила. Это будет как бы горн. Пионерский. Сечёш? Это фетиш такой. И фаллический как бы символ.
Секу, конечно. Мог бы и не объяснять. В дудке – сила. Это ж все знают.
В темноте крадусь на кухню, снимаю с крючка фартук, как крыса Шушера тихо вползаю в спальню к родителям, и тырю мамин халат говняного цвета. Чтоб быть школьницей. Чтоб муж был щастлив. Чтоб пересдать ему математику. А разве ваша вторая годовщина свадьбы проходила как-то по-другому? Ну и мудаки.
В тёмной прихожей, натыкаясь сракой то на холодильник, то на вешалку, переодеваюсь в мамин халат, надеваю сверху фартук с помидорами, сую за щеку дудку, спизженную, стыдно сказать, у годовалого сына, и стучу в дверь нашей с мужем спальни:
– Тук-тук. Василиваныч, можно к вам?
– Это ты, Машенька? – отвечает из-за двери Вова-извращенец, – Входи, детка.
Я выплёвываю дудку, открываю дверь, и зловещим шёпотом ору:
– Сто первый раз говорю: не называй меня деткой, удмурт!!! Заново давай!!!
– Сорри… – доносицца из темноты, – давай сначала.
Сую в рот пионерский горн, и снова стучусь:
– Тук-тук. Василиваныч, к Вам можно?
– Кто там? Это ты, Машенька Петрова? Математику пришла пересдавать? Заходи.
Вхожу. Тихонько насвистываю на дуде «Кукарачю». Маршырую по-пианерски.
И ахуеваю.
В комнате горит ночник. За письменным столом сидит муж. Без трусов но в шляпе. Вернее, в бейсболке, в галстуке и в солнечных очках. И что-то увлеченно пишет.
Оборачивается, видит меня, и улыбаецца:
– Ну, что ж ты встала-то? Заходи, присаживайся. Можешь подудеть в дудку.
– Васильиваныч, а чой та вы голый сидите? – спрашиваю я, и, как положено школьнице, стыдливо отвожу глаза, и беспалева дрочу дудку.
– А это, Машенька, я трусы постирал. Жду, когда высохнут. Ты не стесняйся. Можешь тоже раздецца. Я и твои трусики постираю.
Вот пиздит, сволочь… Трусы он мне постирает, ога. Он и носки свои сроду никогда не стирал. Сука.
– Не… – блею афцой, – Я и так без трусиков… Я ж математику пришла пересдавать всё-таки.
Задираю мамин халат, и паказываю мужу песду. В подтверждение, значит. Быстро так показала, и обратно в халат спрятала.
За солнечными очками не видно выражения глаз Вовы, зато выражение хуя более чем заметно. Педофил, бля…
– Замечательно! – шепчет Вова, – Математика – это наше фсё. Сколько будет трижды три?
– Девять. – Отвечаю, и дрочу дудку.
– Маша! – Шёпотом кричит муж, и развязывает галстук. – ты гений! Это же твёрдая пятёрка беспесды! Теперь второй вопрос: ты хочешь потрогать мою писю, Маша?
– Очень! – с жаром отвечает Маша, и хватает Василиваныча за хуй, – Пися – это вот это, да?
– Да! Да! Да, бля! – орёт Вова, и обильно потеет. – Это пися! Такая вот, как ты видишь, писюкастая такая пися! Она тебе нравицца, Маша Петрова?
– До охуения. – отвечаю я, и понимаю, что меня разбирает дикий ржач. Но держусь.
– Тогда гладь её, Маша Петрова! То есть нахуй! Я ж так кончу. Снимай трусы, дура!
– Я без трусов, Василиваныч, – напоминаю я извру, – могу платье снять. Школьное.
Муж срывает с себя галстук, бейсболку и очки, и командует:
– Дай померить фартучек, Машабля!
Нет проблем. Это ж вторая годовщина нашей свадьбы, я ещё помню. Ну, скажите мне – кто из вас не ебался в тёщином фартуке во вторую годовщину свадьбы – и я скажу кто вы.
– Пожалуйста, Василиваныч, меряйте. – снимаю фартук, и отдаю Вове.
Тот трясущимися руками напяливает его на себя, снова надевает очки, отставляет ногу в сторону, и пафосно вопрошает:
– Ты девственна, Мария? Не касалась ли твоего девичьего тела мушская волосатая ручища? Не трогала ли ты чужые писи за батончег Гематогена, как путана?
Хрюкаю.
Давлюсь.
Отвечаю:
– Конечно, девственна, учитель математики Василиваныч. Я ж ещё совсем маленькая. Мне семь лет завтра будет.
Муж снимает очки, и смотрит на меня:
– Бля, ты специально, да? Какие семь лет? Ты ж в десятом классе, дура! Тьфу, теперь хуй упал. И всё из-за тебя.
Я задираю фартук с помидорами, смотрю как на глазах скукоживаецца Вовино барахло, и огрызаюсь:
– А хуле ты меня сам сбил с толку? «Скока буит трижды три?» Какой, бля, десятый класс?!
Вова плюхаецца на стул, и злобно шепчет:
– А мне что, надо было тебя просить про интегралы рассказать?! Ты знаешь чо это такое?
– А нахуя они мне?! – тоже ору шёпотом, – мне они даже в институте нахуй не нужны! Ты ваще что собираешься делать? Меня ебать куртуазно, или алгебру преподавать в три часа ночи?!
– Я уже даже дрочить не собираюсь. Дура!
– Сам такой!
Я сдираю мамашин халат, и лезу под одеяло.
– Блять, с тобой даже поебацца нормально нельзя! – не успокаиваецца муж.
– Это нормально? – вопрошаю я из-под одеяла, и показываю ему фак, – Заставлять меня дудеть в дудку, и наряжацца в хуйню разную? «Ты девственна, Мария? Ты хочеш потрогать маю писю?» Сам её трогай, хуедрыга! И спасибо, что тебе не приспичило выебать козлика!
– Пожалуйста!
– Ну и фсё!
– Ну и фсё!
Знатно поебались. Как и положено в годовщину-то. Свадьбы. Куртуазно и разнообразно.
В соседней комнате раздаёцца деццкий плач. Я реагирую первой:
– Чо стоишь столбом? Принеси ребёнку водички!
Вова, как был – в фартуке на голую жопу, с дудкой в руках и в солнечных очках, пулей вылетает в коридор.
… Сейчас сложно сказать, что подняло в тот недобрый час мою маму с постели… Может быть, плач внука, может, жажда или желание сходить поссать… Но, поверьте мне на слово, мама была абсолютно не готова к тому, что в темноте прихожей на неё налетит голый зять в кухонном фартуке, в солнечных очках и с дудкой в руке, уронит её на пол, и огуляет хуем по лбу…
– Славик! Славик! – истошно вопила моя поруганная маман, призывая папу на подмогу, – Помогите! Насилуют!
– Да кому ты нужна, ветош? – раздался в прихожей голос моего отца.
Голоса Вовы я почему-то не слышала. И мне стало страшно.
– Кто тут? Уберите член, мерзавец! Извращенец! Геятина мерская!
Мама жгла, беспесды.
– Отпустите мой хуй, мамаша… – наконец раздался голос Вовы, и в щель под закрытой дверью спальни пробилась полоска света. Вове наступил пиздец.
Мама визжала, и стыдила зятя за непристойное поведение, папа дико ржал, а Вова требовал отпустить его член.
Да вот хуй там было, ага. Если моей маме выпадает щастье дорвацца до чьего-то там хуя – это очень серьёзно. Вову я жалела всем сердцем, но помочь ему ничем не могла. Ещё мне не хватало получить от мамы песдюлей за сворованный халат, и извращённую половую жызнь. Так что мужа я постыдно бросила на произвол, зная точно, ЧЕМ он рискует. Естественно, такого малодушия и опёздальства Вова мне не простил, и за два месяца до третьей годовщины нашей свадьбы мы благополучно развелись.
Но вторую годовщину я не забуду никогда.
Я б и рада забыть, честное слово.
Но мама… Моя мама…
Каждый раз, когда я звоню ей, чтобы справицца о её здоровье, мама долго кашляет, стараясь вызвать сочувствие, и нагнетая обстановку, а в оконцовке всегда говорит:
– Сегодня, как ни странно, меня не пиздили по лицу мокрым хуем, и не выкололи глаз дудкой. Стало быть, жыва.
Я краснею, и вешаю трубку. И машинально перевожу взгляд на стенку. Где на пластмассовом крючке висит белый кухонный фартук. С помидорами. Я ж пиздец какая сентиментальная…

Рубрики:

В погоне за прекрасным…

Вторник, 22 Ноября 2011 г. 16:00 + в цитатник

Детям с неокрепшей психикой и романтичным особам читать запрещается!

Мы с Юлькой любим всё прекрасное: килограммы баксов, розовых младенцев, качественный кокос, и, конечно же, красивых мущщин.
Красивыми мущщинами на улице просто так не разживёшься. Их искать надо.
В местах, где они водятся.
Сначала мы сдуру искали мущщин в стриптиз-клубах. И даже нашли себе парочку карамелек в стрингах.
И даже потусили пару дней на даче у одной из карамелек, ага.
Но наши надежды на качественный секс рухнули почти одновременно.
Юлькина надежда рухнула в тот момент, когда Юля, преисполненная желания предаться разврату ниибическому, и похоти разнузданной, содрала зубами стриптизёрские стринги, и обнаружила в них…
А вот нихуя она в них не обнаружила. Да.
Поэтому её душераздирающий крик «ТВОИМ КРЮЧКОМ ТОЛЬКО ВАРЕЖКИ ВЯЗАТЬ, ТАНЦОР ХУЕВ!» разнёсся по всему немаленькому дому, и достиг моих ушей в тот момент, когда моя карамель, смущённо теребя свои трусишки-лоскутики, прокурлыкала мне на ушко: «А ты знаешь… Я люблю, когда мне попку лижут… И пальчиком тудым-сюдым…»
И мой, не менее душераздирающий крик «ПИДОРАС!!! ПУСТЬ ТЕБЕ МОЛДАВСКИЙ ДЕД ЖОПУ ЛИЖЕТ!!!» вернулся ответным почтовым голубем в Юлькин орган слуха.
Казалось бы, ловить нам в этом педристическом хаусе нечего, но мы всё равно остались там ещё на два дня. Потому что, помимо баксов, кокоса и младенцев, мы очень любим комфорт. И не просто комфорт, а комфорт халявный.
А комфорта в гомо-коттедже было хоть жопой жуй.
Вот мы и сидели два дня поочерёдно то в сауне, то в джакузи, то в бассейне, то на биде.
Дуры, хуле…
Педики-стриптизёры, кстати, оказались неплохими собеседниками, и с ними было о чём попесдеть в промежутках между бассейном и биде.
Наверное, мы с Юлей тоже им приглянулись. Иначе, с чего бы они нас не выгнали сразу?
С тех пор мы твёрдо усвоили, что в стриптиз-клубах ловить нечего, а красивых мущщин хотелось до дрожи не скажу где.
И тогда мы с Юлией поехали на юга.
Юга эти находились в Феодосии, и, лёжа на верхней полке в купе поезда, я старательно накидывала в блокнот с косорылым зайцем на обложке, план нашего отдыха.
Вкратце он выглядел так:
1) Посетить музей Айвазовского, и посмотреть все картины.
2) Съездить на Кара-Даг.
3) Купить маме бусы из ракушек, а сестрёнке соломенную шляпу.
4) Сходить на дегустацию вин.
5) Загореть как Анжела Дэвис.
6) Выебать одного мучачу. Покрасившее.
Последний пункт я, подумав, вычеркнула, ибо устыдилась.
И всё сразу пошло не по плану…
В первый день своего приезда мы с Юлей свински нажрались креплёного вина, и в музей нас не пустили, потому что Юлю тошнило в пакет с абрикосами.
Тогда мы наплевали на культурно-духовное обогащение, и пошли гулять по набережной.
Гуляя вдоль набережной, мы с Юлькой то и дело натыкались на разных персонажей, предлагавших то взвесить нас, то измерить давление, то определить силу своего биополя, то нарисовать на нас дружеский шарж.
Мы, естественно, не могли пропустить всю эту развлекуху, и шумно взвесились на допотопных весах, наверняка спизженных из какого-нибудь местного санатория для сифилитиков.
Взвесились на брудершафт.
Я, Юлька, и пакет с абрикосами и блевотой.
Суммарный вес наш составил сто килограммов, и то, лишь потому, что это был максимальный вес на шкале. Наверное, мы всё-таки, весили поболее.
Но всё равно, ликуя и веселясь, мы пошли и измерили давление.
Давление у меня было хорошее, а вот у Юльки пониженное.
И, на вопрос бабки, которая принесла Юле эту ужасную весть, «Девушка, Вас не тошнит?» – Юлька вновь проблевалась в абрикосы.
Следующим этапом стало измерение наших биополей.
Одноглазый тощий мужик, одетый в портьеру на голое тело, пучил на нас глаза, и старался придать себе сходство с Копперфилдом.
Но получалось у него хуёво.
Феодосийский маг простирал над нашими головами костлявые руки, тряся волосатыми рыжими подмышками, и вращал глазами:
– Положите руки на эти пластины! – вещал Копперфилд местного розлива, и совал под Юлькины ладони две железки с проводками, – Щас мой прибор измерит ваше биополе!!!
Хуйевознаит, о каком приборе говорил этот Акопян в школьной шторе, но прибор этот мне уже не нравился.
И Юлька, поплевав на руки, отважно ёбнула по предложенным платинам, а в ответ пластины ёбнули Юлю током, и она, чуть дымясь, упала на южный асфальт.
Маг вскричал:
– Вы видели? Видели это?! Какое прекрасное биополе у вашей подруги!!!
И при этом быстро-быстро запихивал свой прибор куда-то под свою занавеску. Даже боюсь предположить – куда именно…
Юлина тушка тухло лежала на асфальте, и, что самое страшное, её не тошнило. А это плохой знак.
Акопян тем временем намылился съебаться, но был остановлен моей недрогнувшей рукой.
Точным движением хирурга, которым я всегда мечтала стать, но так и не стала, я схватила его за яйца, и ласково спросила:
– Ты где электрошок этот угнал, электрик хуев?
Копперфилд заволновался. Наверное, он не познал ещё радости отцовства, и был в одном шаге от того, чтобы не познать её уже никогда. Поэтому честно ответил:
– Я не знаю… Я наёмный рабочий… Я вообще не знаю чё это такое… но оно никогда раньше током не било…
Я легонько сжала магические тестикулы, и, с еле уловимой угрозой в голосе сказала:
– Я раздавлю тебе яйца, быдло. Ты меня понял, да? Если. Моя. Подруга. Щас. Не очнётся. Я считаю до десяти. Десять… Девять…
На счёт «Три…» Юльку стошнило.
Я ослабила хватку, и через секунду Акопяна рядом уже не стояло.
– Я блюю… – то ли спросила, то ли доложила Юлька, и заржала: – А ведь могла и сдохнуть! Гыыыыыыыыыыыыыы!!!
Небольшая толпа зевак, предвкушавших приезд труповозки, и отбуксировку Юлькиного трупа в местный морг, обиженно рассосалась, и мы продолжили свой путь.
Следующей остановкой стал местный Репин, который за пять минут брался нарисовать наш с Юлькой портрет.
Мы сели на лавочку, обняли друг друга, и принялись лучезарно улыбаться.
Через пять минут Репин сдул с рисунка крошки карандаша, и протянул нам полотно…
С листа хуёвой бумаги, формата А4 на нас смотрели два дауна в стадии ремиссии.
Я была дауном слева. Я опознала себя по бусам из ракушек.
Почему-то у меня не было трёх передних зубов, и не хватало одной сиськи.
Юльку нарисовали ещё хуже. У неё не было зубов, волос, ушей, и обоих сисек.
Последнее, в принципе, было справедливым.
Репин широко улыбался, и требовал свой гонорар.
Первой очнулась Юлька.
Она сплюнула под ноги художнику, склонила голову набок, и ласково сказала:
– Мужик. Знаешь, какое у меня сильное биополе? Я током бью как электрический скат, бля. Вон, Лидка знает. – Тут я закивала и тоже сплющила харю. – А вот за такой пейзаж я тебе щас уебу в твой мольберт ногой, а в твои щуплые яйца – током в двести двадцать.
И тут уже очнулась я:
– А у меня нету биополя. Зато у меня давление как у космонавта, ага. И твёрдая рука хирурга. Я тебя щас кастрирую, понял, да?
Репин понял всё правильно. И гонорар требовать перестал.
А мы с Юлькой пошли дальше, изредка делая остановку, и разглядывая наш портрет.
И вот что интересно: он нам начинал нравиться!
Пройдя с километр, мы даже решили вернуться, и дать Репину денег. Но не успели.
– Девушки, вы не заблудились?
Мы с Юлой обернулись на голос, и лица наши приобрели сходство с нашим портретом.
Потому что позади нас стоял потрясающий мужыг!
Это был Рики Мартин и Брэд Питт в одном флаконе!
Это был эротический сон с клиторальным оргазмом!
Это был ОН!
Наш Красивый Мущщина, ради которого мы пропиздячили тыщу километров!!!!
И мущщина этот улыбался белоснежной улыбкой в тридцать два зуба, и невзначай шевелил круглыми, накачанными сиськами под тонкой белой рубашкой.
Я, например, кончила сразу.
Юлька, судя по слюнявому подбородку, и трясущимся ногам – тоже.
Мущщина смотрел на нас благосклонно, и даже приблизился, и поцеловал мою руку.
Жаль, я не умею испытывать множественный оргазм. А оно бы щас мне пригодилось.
– Евгений. – Сказал мущщина.
– Ыыыыыыыыыыыыыыы… – сказали мы с Юлей, и вновь стали похожими на свой портрет. Репин воистину был великим художником. Зря мы его обидели.
Вот так мы и познакомились.
Женька тоже приехал из Москвы, и врал, что неженат.
Но меня не в сарае пальцем делали, поэтому я быстро спалила белую полоску незагорелой кожи на безымянном пальце правой руки Евгения.
Да ну и хуй с ней, с кожей его, и с женой, которую он дома оставил.
Мы сюда за красивыми мущщинами приехали, а не за мужьями.
Поэтому, когда Женя сказал «А не хотите ли пойти ко мне в гости?» – мы очень сразу этого захотели, и пошли за ним, как крысы за дудкой.
Женька снимал двухкомнатный дом на Восточной улице.
Снимал его вместе с другом Пашей.
Конечно же, по всем законам жанра, Паша тоже должен был оказаться ахуенным Элвисом Престли в лучшие годы его жызни, но Паша был красив как Юлька на дружеском шарже Репина.
Мы с Юлой всю жизнь придерживаемся железного правила: мужиков в мире мильярды, а мы с ней такие одни. И ни один Ален Делон в мире не стоит того, чтоб мы с Юлькой из-за него срались. Наверное, на этом правиле и держится наша двадцатилетняя дружба.
В общем, сидим мы с ней, слюни на Женьку пускаем до пола, и ждём, когда он уже первый шаг сделает, и даст понять, кому же из нас отвалицца кусок щастья в виде его круглых сисег и всего остального такого нужного.
И Женька подошёл ко мне, и сказал:
– Рыбка моя, пойдём, я покажу тебе виноград…
Фсё.
И я перестала трястись как сопля на северном ветру, а Юлька криво улыбнулась, и прошептала тихо:
– Вот стервь… Песдуй уже, Жаба Аркадьевна, и без гандона не давай!
Я что-то пробурчала в ответ, и постаралась максимально величественно выйти в сад.
Но, естественно, споткнулась о выставленную граблю Паши, и смачно наебнулась.
Женя джентельменски подал мне руку, и мы вышли в сад.
И я стояла в зарослях винограда, и мацала Женю за жопу.
Но Женя почему-то не отвечал мне взаимным мацаньем, хотя я уже втихаря стащила с себя майку.
– Лида… – куда-то вбок сказал красивый мущщина Женя, и уже по его тону я поняла, что пять гандонов, лежащих у меня в заднем кармане джинсов – это лишнее… – Лида… Я хотел попросить тебя об одолжении…
Ну, приехали, бля… Теперь расскажи мне сказку про то, что тебя вчера ограбили хохлы, спиздили последнюю тыщу, и теперь тебе не на что купить обратный билет, а дома тебя ждёт жена и дочь-малютка, которая скучает по папочке, и давицца материнской сиськой. Ну, давай, рассказывай!
– Лида… – в третий раз повторил Женя. Чем изрядно заебал. Заело его, что ли? – Понимаешь… Паша – он очень стеснительный…
А-а-а-а… Вот где, бля, собака порылась! Щас должен последовать душещипательный рассказ о том, как Паше в деццтве нанесли моральную травму три прокажённых старушонки, съебавшихся в недобрый час из лепрозория, и натолкавших бедному Павлику в жопу еловых шишек, после чего Павлик стал импотентом и пидорасом, а долг Жени – вернуть его в нормальное состояние.
Щаз.
Нашёл альтруистку!
Я напялила майку, и сурово отрезала:
– Женя. Я очень сочувствую Паше, но ни я, ни даже Юля – в голодное время за ведро пельменей с Пашей совокупляцца не станем. И не потому, что он стеснительный, а потому, что он похож на Юлину покойную бабушку. Причём, после эксгумации.
Женька громко заржал, и даже присел на корточки.
А я всё равно была сурова как челябинский мущщина и двадцать восьмой панфиловец в одном флаконе.
Женя отсмеялся, встал, подошёл ко мне сзади, и обнял меня за плечи.
На всякий случай, я дёрнула плечом, и скинула с себя его руку.
Прям на свою сиську, которую незамедлительно начали мацать.
Сознание моё разделилось на две части.
Первая часть кричала о том, что Женя усыпляет мою бдительность с целью подбить меня на совершение акта доброй воли в отношении Паши-Гуимплена, а вторая растеклась поносом по асфальту, и настойчиво уговаривала меня поскорее достать из кармана все пять контрацептивов.
И я с трудом пришла к компромиссу. Одной рукой я полезла в карман, второй – к Жене в штаны, но при этом суровым голосом спросила:
– И что там Паша?
Женя, в темноте расстёгивая ремень, на одном дыхании выдал:
– Пашка своей жене купил купальник. Но размер знает только на глаз. Если ошибётся – жена его с говном сожрёт, она у него такая. У неё сисек нет совсем. Как у…
Тут Женя запнулся, а я побагровела, убрала контрацептивы в карман, и свирепо поинтересовалась:
– Как у кого? Как у меня? Ну, бля, знаете ли… Если мой второй размер у вас называется «Нету сисек» – то вы определённо зажрались!!!
Повисла секундная пауза, а потом ремень загремел снова, и Женька закончил:
– Как у Юльки… В общем, ты можешь сделать так, чтобы она померила этот сраный купальник, и при этом не обиделась? – и тут ремень перестал громыхать, что-то зашуршало, и Женькины губы ткнулись мне в нос: – Только попозже, ага?
«Ага» – мысленно ответила я, и в третий раз полезла в карман…
Через час, поломав нахуй весь виноградник, и напялив задом наперёд заляпанную раздавленными виноградинами футболку, я лёгкой походкой влетела в дом, и застыла на пороге…
Судя по всему, уговаривать Юльку померить купальник Пашиной жены не придётся…
В темноте явственно слышалось подозрительное сопение, которое может издавать только Юлька, со своей тонзиллитной носоглоткой, и Юлькин же бубнёж:
– В рот не кончать, понял! У меня однажды так ноздри слиплись, да…
Закончился первый день нашего отдыха…
Всю последующую неделю мы вчетвером выполняли мой план, написанный ещё в поезде «Москва-Феодосия» .
Нам с Юлой не дали с утра нажраться, и поэтому мы с ней увидели картины Айвазовского.
Мы съездили на Кара-Даг, и купили бусы и шляпу.
В четыре руки наши с Юлькой тушки намазывали кремом для загара, и к концу недели мы стали чисто неграми.
А последний, зачёркнутый пункт, мы с Женей выполняли на бис ежедневно по три раза.
Отдых удался!
В Москву мы с Юлькой уезжали раньше своих мучачей, о чём сильно печалились. Особенно, я.
Запихнув в купе наши чемоданы, Женька прижал меня к себе, сказал ожидаемые слова про то, что «Ах… Где ты была три года назад, и почему я не встретил тебя раньше?» , и попросил непременно позвонить ему через три дня.
Поезд тронулся.
Я смотрела на Юльку.
Юлька – на меня.
Я шмыгнула носом.
Юла – тоже.
Не моргая, Юлька наклонилась, достала из пакета бутылку домашнего вина, выдрала зубами пробку, и протянула мне пузырь:
– На, Жаба Аркадьевна… Ёбни чарочку… Отпустит…
Я сделала три больших глотка, вытерла губы, и спросила:
– А что мы в Москве делать будем?
Юлька протянула руку, взяла у меня бутылку, присосалась к ней на две минуты, а потом шумно выдохнула:
– А потом – в Болтино, к карамелькам нашим гомосексуальным!
Я щелкнула пальцами, давая отмашку, и мы хором завопили:
– В бассейн и на биде!!!
Дуры, хуле…

Рубрики:

Комментарии (4)

На правах рекламы

Понедельник, 21 Ноября 2011 г. 16:56 + в цитатник

Ограничения для чтения - возраст младше 18 лет.

Пролог.
При рождении, когда Боженька наделял людей талантами и красотой – я встала не в ту очередь. Поэтому мне не досталось больших розовых сисек, и длинных ног, зато я отхватила три мешка тупости и простоты.
Коя, как известно, хуже воровства.
Потому что именно мне заезжие коммивояжёры впаривают супер-утюги, ручки с невидимыми чернилами, и Кама-Сутру в подарочном издании.
Лучше б я стала вором…
Предыстория:
С прошлого года мне периодически наколпашивали на домашний телефон какие-то падшие, настырные женщины, и, преувеличенно радостно, голосили:
– Ой, здрасьте-здрасьте-здрасьте! Вы – такая-то такая-то? Ой, как клёво-клёво-клёво! А мы – компания «Кирби», и наш сотрудник в любое удобное для Вас время приедет к вам, и бесплатно пропылесосит вам квартиру нашим супер-пупер-чудо-пылесосом! Когда Вам будет удобно?
Да идите вы нахуй, господа, со своим пылесосом! Мне год назад было видение, что я – большой лох, и больше я на ваши разводы не поведусь! И вообще, мне никогда не удобно, когда ко мне домой припирается хз кто, а потом у меня ложки пропадают!
Мой дом – моя крепость. Кого надо – сама приглашу. И ещё есть друзья-опойки, которые могут приходить без приглашения, потому что у них пожизненный абонемент на посещение моего свинарника.
И пылесосущей организации было отказано в аудиенции. Но они были настойчивы, и звонили ещё месяца три, пока не заебались.
Месяц назад они позвонили моей умной маме, для которой нахаляву и «Рама» – сливочное масло, и пососали ей пыль. Наверное. И весьма удачно, как оказалось. Потому что наколпашивать мне на телефон, и рекламировать пылесос начала уже ОНА:
– Доча! Срочно пригласи к себе мальчика Толю! – исступлённо кричала в трубку мама. Она это умеет, да. – Он очень хороший, и пропылесосит тебе ковёр! У тебя же всё в собачьей волосне! Тебе необходим Толик с пылесосом!
Пробурчав что-то похожее на «Лучше б это был Петя с большим хуем» , я вежливо и про себя послала маму в жопу, вместе с Толиком и пылесосом.
А вечером, гуляя с собакой, я от скуки, и для поддержания разговора, рассказала мальчишкам-соседям про мамин звонок, а они, к моему удивлению, принялись меня убеждать в том, что я нихуя не права, и что надо позвонить мальчику Толе, потому что к ним вот тоже приходил Толя-Коля-Вася, и пропылесосил даже клаву у компа.
Клава у меня сильно засратая, и наверное, это и явилось тем самым последним аргументом «за», переполнившим моё сознание, забитое гамлетовскими вопросами: «Быть или не быть?» , «Пылесосить – не пылесосить?» , «Звонить – не звонить?» .
Позвонить я не успела. Потому как в компании Кирби по-любому сидят телепаты. И уже на следующий день в дверь мне позвонил странный узбекский отрок.
Он стоял у меня на пороге, в костюме с Черкизона, распространяя вокруг себя оглушительный запах туалетной воды «Доллар» .
*Гы. Кто не нюхал хоть раз в жизни эту поистине ТУАЛЕТНУЮ воду – тот лох. Кто ею хоть раз в жизни пользовался – тот мой первый муж*
Узбек широко улыбался, и громко скандировал: «Фирма Кирби! 110 лет на рынке! Есть просто пылесосы, а есть Кирби!!!!»
Скандировать он начал ещё у лифта, и я это слышала. Там же, судя по всему, он щедро оросил себя «Долларом» .
– Здравствуйте – сказала я.
– Здравствуйте! Я – Айбек! Фирма Кирби! – отрапортовал узбекский труженик пылесосного фронта, и ещё раз выдал свою речёвку про 110 лет и так далее.
Повисла благостная пауза.
– До свидания! – сказала я, улыбнулась, и попыталась закрыть дверь.
Но не тут-то было! В двери уже торчала узбекская конечность в рыжем ботинке, с заметными следами плохо размазанного кала, а узбекская голова продолжала вещать:
– Я бесплатно пропылесосю вашу квартиру, и Вы сами убедитесь, что есть пылесосы, а есть Кирби-и-и!
Вот это завывание «Кирби-и-и-и!» удалось ему особенно паскудно, и на жалобный вой стали вылезать на лестницу соседи.
Картина: стою я, в халате и в тапочках, а в мою квартиру ломится весёлый узбек с кучей коробок, и странно подвывает.
Соседи маслено ухмыльнулись, и уползли обратно.
Я поняла, что терять мне уже нечего. Потому что завтра весь двор будет говорить о том, что Лида теперь сожительствует с узбеком, не говорящим по-русски, который уже переехал к ней с кучей своего барахла.
А ещё меня зомбировал его вой.
И я его впустила.
Айбек, взвизгнув, потрусил в мою хату, волоча за собой свой пылесос, и, не успев перешагнуть порог, деловито осведомился:
– Вы уже готовы стать клиентом Кирби, и купить этот прекрасный пылесос.
– Нет – отрезала я.
– Плохо – огорчился Айбек. – У нас на фирме щас соревнование идёт: кто больше пылесосов продаст. Приз – поездка в Дубай.
Тут он вымученно посмотрел на меня, и закончил:
– А я очень хочу в Дубай. Станьте же нашим клиентом уже!
Ай, ты мой зайка! В Дубай он хочет! «Мальчик хочет в Дубай, чики-чики-та..»
А я тут причём? Я тоже хочу в Дубай. Но я же не говорю Айбеку, что это он виноват в том, что меня туда никто не хочет везти? И я грозно и величественно приказала:
– Пылесось!
Айбек с сомнением посмотрел на меня и на мой халат, и скривился:
– А смысл? У вас есть 110 тыщ рублей, чтобы купить наш пылесос?
Ахуеть, дайте две! Вот тут я поняла, что обозначает выражение моего папы: «Припух, Сеня?»
Айбек понял, что сейчас его пошлют нахуй, и, возможно, сопроводят этот посыл ударом по горбу, и быстро исправился:
– Сейчас я покажу вам как работает наш пылесос Кирби-и-и-и!!!! – И потрусил дальше, на кухню, оставив за собой особо удушливый шлейф от «Доллара» .
На кухне он разобрал свои коробки, достал этот самый пылесос, прицепил к нему мешок, и тут же отцепил, пояснив:
– Вы ж его покупать прямо сейчас не будете? Тогда нечего пачкать мешок. Я вам с фильтрами пылесосить буду.
Красавец. Он непременно выиграет путёвку в соцсоревновании. Но, думается мне, не в Дубай, а в Пизду. Не знаю, есть ли на карте мира такой город…
Он достал фильтры, включил в розетку свой агрегат, сунул трубу мне за холодильник, пососал там с десяток секунд, торжественно сунул мне под нос засратый фильтр, и победно возликовал:
– Ну что? Видите? Теперь вы готовы стать нашим клиентом?
– Нет – снова ответила я. И пояснила: – Из-за холодильника я и сама всё вымыть могу забесплатно. Пылесось собачью шерсть!
Я уже негодовала, если кто не понял вдруг.
Но Айбек очень хотел в Дубай, и не хотел пылесосить. Его волновала только моя платежеспособность. Он извлёк из черкизовских штанин калькулятор размером со стиральную доску, и, потыкав в кнопочки, провозгласил:
– Вы готовы уже внести первый взнос 13 тыщ 850 рублей, и потом, в течение 18 месяцев выплачивать по 4400? Имейте ввиду – это я Вам скидку делаю! Ведь этот пылесос стоит сто десять тысяч рублей, а Вам я его отдам всего за девяносто три!
Копейки, хуле. На языке вертелся ответ: «Иди ты нахуй!!!!!» , но я, всё ещё вежливо, но с угрозой в голосе ответила:
– Нет. Не готова. Пропылесось собачью шерсть уже!
Айбек вздохнул, подумал, снова потыкал в кнопочки, и спросил:
– А у вас щас есть 12 тыщ 999 рублей? Тогда ежемесячный платёж составит…
Ёбаная тётя, как ты исхудала… Ну, почему мальчик Толя пропылесосил моей маме всю квартиру, и клаву моим друзьям, а мне Айбек только выносит мозг, и, по-моему, пытается обворовать?
Тут я раешила забить на приличия, и взвыла:
– Послушайте! Хватит выносить мне мозги! Мне НЕ НУЖЕН ваш пылесос, не нужно ваше бесплатное пылесосание, которого, собственно, и нету, и идите уже нахуууууй!!!!!
Айбек улыбнулся. Айбек снова достал калькулятор, и, глядя на меня с хитрым Ленинским прищуром, спросил:
– А сколько у вас щас денег есть в данный момент? А?
Ой, бля-я-я-я… Пиздец. Попала. Я уже читала про цыганских бабок, которые сначала мерзко выспрашивают, скока у тя дома денег есть, а потом зомбируют, и хату выставляют.
Айбек смотрел на меня, не мигая.
Я мобилизовала все свои внутренние силы, и истошно завопила:
– Бля! ты уйдёшь отсюда или нет, мудило??????
Вы думаете, он испугался или обиделся? Хуй! Он снова достал калькулятор…
Я думала, сдохну. ТАКОГО психо-прессинга я не испытывала даже общаясь пять часов подряд со своей мамой, которую здоровый человек может выносить лишь 12 минут, 42 секунды, после чего он – готовый пациент психбольницы. Проверено.
Короче, ушёл этот узбекский монстр лишь после того, как я, в каком-то полубессознательном состоянии написала ему на бумажке три чьих-то телефона.
Закрыв за ним дверь, я перекрестилась, сбегала в комнату, проверила: на месте ли мои сбережения, и предала Айбека анафеме.
Это была предыстория.
А история началась сегодня утром, когда раздался телефонный звонок, я взяла трубку, и оттуда вылетел злобный рык моего соседа Павла:
– Лидос, сволочь! Готовь свою жопу! Я реально тебя выебу туда без вазелина! Какого хуя ты прислала мне каких-то чурбанов с пылесосами??? Я спал после суток, и вдруг – звонок в дверь! Открываю: стоят ДВА узбека, и орут: «Лида порекомендовала Вас как надёжного клиента фирмы Кирби, и мы вам щас тут всё пропылесосим!» Я их еле выгнал, а они, суки, мне всю дверь обклеили своей рекламой, и в почтовый ящик всякой поеботины напихали! Ты понимаешь, что ты теперь мне должна?
Я взбледнула с лица, и села на жопу. Потому что Павлос – он никогда слов на ветер не бросает…
Господи, КАК мне пришла в голову мысль дать Айбеку Пашкин телефон??????
Пиздец жопе.
Потому что час назад Паша снова позвонил, и сурово заявил:
– Я не шутил. Готовь жопу. И тренируйся на чупа-чупсе сосать хуй. Потому что иначе я тебя убью.
А я знаю, что Паша нихуя не клоун. Знаю, что жопа мне дорога. И ещё я знаю, у кого я поживу до понедельника.
Влипла, бля…
А всё простота моя деревенская, да воспитание дурное, нахуй послать не позволяющее.
Лучше б я умерла вчера…

Рубрики:

Бабки

Понедельник, 21 Ноября 2011 г. 16:51 + в цитатник

Только для детей старше 18-ти лет.

Всем будущим бабкам посвящается. И мне самой в том числе.
Вы думали, разговор пойдёт о тех бабках, которые все мы стараемся заработать (спиздить, отнять, сделать, выставить на… Нужное – подчеркнуть). А вот хуй вам, товарищи.
Потому что говорить мы будет о том, во что рано или поздно превращается любая девочка с персиками. А именно – в бабушку с курагой.
Все бабки имеют 2 категории. Это:
1) Старушки обыкновенные.
Стать старушкой – это святой долг каждой сегодняшней тётки. Старушки сидят дома, нянчат внуков, варят кашу, рассказывают им на ночь сказки, ходят в магазин для того, чтобы затариться продуктами, а не для того, чтоб замеситься с кассиршами, носят коричневое платье и платочек в горошек, и ходят по воскресеньям в церковь (это, кстати, обязательно. Ибо любой порядочной старушке должна к старости прийти в голову мысль, что скоро ей придётся помереть, и ТАМ с неё всё-всё спросят. И за еблю с соседом, пока муж на работе, и за то, что в молодости была выжрана цистерна хани, и, естественно, за «первонах», «заебись, пешы ещё» и за «нахуй аффтара». Спросят-спросят. И не сомневайтесь.)
Это всё в общих чертах.
Старушкам положено сидеть вечерами на лавочке у подъезда, вязать носки по восемь метров, через каждый метр – пятку, и разговаривать с другими старушками о политике, ценах и у кого сколько дети зарабатывают.
И ниибёт. Так положено.
2) Пожилые дамы.
Пожилой дамой может стать не всякая. Пожилые дамы – это бывшие преподаватели русского языка и литературы в ВУЗах, это бывшие научные работники, бывшие актрисы, и жёны генералов-адмиралов-Абрамовича-Березовского-и-так-далее-алигарховбля.
Пожилые дамы носят костюмы с брошками, тщательно закрашивают седину в волосах в салоне, а не дома, в тазике с чернилами, красят губы светло-коричневой помадой, и никогда не улыбаются. Потому что их лица уже сто раз обколоты Ботоксом.
И, собственно,
3) Бабки.
Сраные старые пидораски, которые хуй знает зачем, с самого утра пиздуют в битком забитые вагоны метро, волоча за собой облезлые тележки, которыми они специально рвут людям колготки, наезжают на ноги, и тычут ими в яйца: «Сынок, помоги бабушке тележечку по лесенке поднять..»
Они приходят в магазин, и гундят: «Пропустите меня без очереди, я бля мать-героиня, ветеран труда и ещё хуй знает чего, а вы тут все – охуевшая молодёжь, чтоб вам всем сдохнуть от заслуженного триппера!»
И если эту манду пропустить вперёд, начинается шоу:
– Дайте мне батон хлеба… Да. Нет. Не этот! Фу! Он чёрствый! Дайте другой! А теперь колбасы. Вон той. Сто шестнадцать граммов. Да! Я сказала, что именно сто шестнадцать! Что? Забирайте свою колбасу, я её не возьму! Мне не нужно ваши сто двадцать три грамма! Дайте мне жалобную книгу! А меня не волнует, куда вы этот кусок денете! Я покупатель, и я всегда права! Сталина на вас нет, сучки молодые! Рожи намалевали, юбки позорные напялили, проститутки, и стоят тут за прилавком, продуктами торгуют! Сначала она этими руками хуи у своих хахалей дрочит, а потом ими же честным людям хлеб подаёт! Тьфу, шалава!
Бабок можно встретить в очереди к районному терапевту, куда ты пришёл, чтоб получить справку для бассейна, а впереди тебя сидит толпа здоровых бабок, которых, сука, рельсой не перешибёшь, и орёт на тебя:
«Куда ты прёшь без очереди! Я вот, с больными ногами еле-еле пришла, мне необходимо в больницу ложиться, и то в очереди сижу, а ты молодой, постоишь, не развалишься!»
И через полчаса ты можешь наблюдать в окно, как эта бабка с больными ногами резво скачет прыжками кенгуру из ворот поликлиники вслед за уходящим автобусом, догоняет его, и хуярит на ходу своей клюшкой по дверям, требуя остановить автобус, и впустить инвалида.
Рассмотрим отдельных представителей категории «Бабки»
Бабка Катя. Проживает в Москве в спальном районе, имеет взрослую дочь, зятя, двух внуков, пенсию, которую она не тратит на себя, потому что её обувают-одевают дети, они же её кормят пять раз в день, потому что бабка Катя страдает булимией, и жрёт как не в себя.
С утра бабка Катя пиздует в метро, где шляется по вагонам с табличкой: «Помогите, люди добрые, дети выгнали из дома, отпиздили, выбили зубы, ткнули рожей в говно, и бросили помирать с голоду под забором. Дайте немножко денег, а то прокляну нахуй всех. Воистину»
Бабка исправно башляет кому надо, чтоб беспрепятственно побираться по вагонам, и, насобирав пару тысяч рублей, к вечеру возвращается в свой двор, где шлёпается на лавку у подъезда, и начинает самозабвенно сплетничать:
– Ой, а вы знаете, что Наташка Горелова из пятого подъезда беременная? Аха. От хачика Автандила, который через дорогу в сапожной мастерской работает. А Иркиного мужа из пятнадцатой квартиры посадили! Ну да, наркомана этого. Говорят, он у себя дома 2 мешка наркотиков хранил. Да таких ядрёных! Милицейская собака, говорят, нос в мешок сунула – и подохла сразу! Вот те крест! Сама видала как её милиционеры в простыне из дома вытащили, и сожгли за бойлеркой!
А Пашка со второго этажа – гомосек!! Вот чтоб мне сдохнуть, если вру! Вчерась вышла я в два часа ночи на лестницу, мусорку вытряхнуть, гляжу – матерь Божья! Пашка-сосед! Стоит, с мужиком обнимается, и в штанах у того рукой-то мац-мац. Ковыряет что-то, гомосек проклятый! Да. Вот так мы и живём, Никалавна. Ладно, пойду я домой, уж время ужинать подошло, а меня всё не зовут, собаки такие… Хуже чужих, ей-Богу! Родную мать куском хлеба попрекают.
И пиздует домой.
Бабка Зина. Кто-то когда-то ей сказал, что её фамилия – Парашина – очень древняя и знаменитая. И что, возможно, её предки были графьями-баронами-сеньорами. С тех пор бабка Зина вошла в образ, и до сих пор из него не вышла.
Она с утра завивает свои три волосины на бигуди, надевает красные бусы, берёт под мышку облезлого кабысдоха Дружка, и чешет во двор, играть с другими бабками в преферанс.
Раз в неделю бабка Зина устраивает представление: «Я умираю, дети мои…», и её кладут в платный госпиталь, откуда через полчаса следует звонок, и бабка Зина, находясь в двух минутах от смерти, слабым голосом диктует список необходимых ей продуктов питания: икра красная, икра чёрная, осетрина копчёная, балык, рябчики-ананасы-шампанское и так далее. Причём, семья её нихуя не родственники Рокфеллера, но они с какого-то члена мобилизуют все силы, залезают в долги, и покупают бабке всё, что она там надиктовала.
Я б и не написала про это скотомудилище, если б эта старая обезьяна не была бабкой мужа моей подруги Юльки.
Поэтому на моих глазах у беременной Юльки выдирали изо рта чахлый банан, и клали его в коробочку, которую планировалось доставить бабушке в больницу.
А ещё оставался бабкин кабысдох Дружок. Чмошмое существо с лысой жопой, который каждое утро залезал в Юлькину кровать. И начинал яростно дрочить в её подушку. И к тому моменту, когда Юля просыпалась, Дружок бурно кончал ей в глаз.
Юльку мучил токсикоз и Дружок. Дружок даже сильнее. Поэтому он был подвергнут остракизму, гонениям и избиениям лыжной палкой.
Однажды к Юле подошла её свекровь, и, поджав губы, высказалась:
– Юлия, я бы попросила тебя не мучать данное животное, ибо Зинаида Николаевна, моя мать, и бабушка твоего супруга Сергея, верит в вечную любовь и в реинкарнацию душ, и считает, что в Дружке живёт душа её мужа, покойного Серёжиного дедушки. Будь тактичнее, Юлия.
Юлька никогда не считала себя графиней, в Смольном институте не обучалась, и тонкой душевной организацией не обладала, посему ответила свекрови, что она тоже верит в вечную любовь и в реинкарнацию, но её сильно заебало, что покойный Серёжин дедушка ежедневно мастурбирует свой половой орган об её, Юлину, подушку, а потом весьма подло эякулирует ей в орган зрения. И было б хорошо, если б дедушка делал это со своей уважаемой Зинаидой Николаевной.
После этого Юлю предали анафеме, с трудом дождались, когда она родит, и быстро выперли из дома. Но это уже другая история.
О бабках можно рассказывать долго. У любого из нас в соседках есть вот такое уёбище, и каждый может рассказать про кучу таких бабок. Но я закончу сей высер заключительным описанием собственной соседки, чтоб ей, суке старой, здоровьица прибавилось!
Бабка Мария Тимофеевна. Бабка Мария Тимофеевна родилась на свет 75 лет назад, исключительно для того, чтобы отравить мне жизнь.
Лет пять назад бабка однозначно и полностью ёбнулась на голову.
И началась моя весёлая жизнь.
Бабка зажимала меня на лестнице своими огромными сиськами в угол, и завывала голосом тени отца Гамлета:
– Верни, воровка, мои трусы!!!!!! Я знаю, ты спиздила их у меня с балкона!! И ниибёт, что четвертый этаж, а я ещё кактусов на перилах разложила. Чтоб ты себе жопу ободрала, поскользнулась и наебнулась! Ты мои трусы спиздила, а свои мне подложила!
И трясла у меня перед носом ссаными трусищами, похожими на чехол от рояля.
Я пищала откуда-то из-под её огромных потных сисек:
– Иди нахуй! С чего ты взяла, что это – МОИ трусы?? Ты, бля, глаза имеешь? На ЧТО мне эту мотню надевать?? В них пятьдесят три таких жопы как у меня поместятся!
Ответ бабки был зачотным:
– А они на меня не налазят, я пробовала. Значит – твои! И ниибёт.
Потом этой шкуре стало казацца, что в её квартире пахнет газом. И что это я её травлю потихоньку. Ясен пень, а кто ж ещё-то? Неделю она ломилась ко мне в квартиру, требуя прекратить газовую атаку, а я просто устало вызвала ментов. Я, бля, зарплату, за то, что с психами общаюсь – не получаю.
Пришли два ментёнка. Один, видимо, наш участковый, а второй, я так поняла, за компанию. И вот один в хату к бабке пошёл, а второй стоит, ржёт:
– Слышь, а расскажи-ка мне ещё про бабку! Ты так прикольно рассказываешь!
Ну, думаю, нашёл, бля, Олега Попова. Хуй тебе. И рожу скорбную сконструировала.
Тут от бабки выходит участковых, щёки втянул, шоб не заржать, и за ним следом – бабка.
На ебле у неё висит обычный CD диск, в который она просунула кончик носа, и она нам так гордо говорит:
– Вот, бля. Товарищ милиционер подарил мне Универсальный Газопоглотитель. Теперь я буду его носить, и мне похуй до твоего газа. А вы, товарищ участковый, проведите ещё обыск у неё на квартире. Она у меня ещё чашечки красненькие спиздила, и тряпку, через которую я халат глажу. Вот молодежь пошла: такая молодая – а уже воровка. А я-то с её детьми всю жизнь нянчилась..
Я аж проперделась от восхищения: хуясе! Во-первых, ребёнок у меня один-единственный, во-вторых, я в этой квартире живу только пять лет, в-третьих, эта старая жопа сама сюда полгода назад припёрлась, а в-четвертых, я б голодный год за ведро пельменей на километр бы её к своему дитю бы не подпустила!
Ещё полгода бабка подкарауливала меня у лифта, и орала: «Люди добрые! Не садитесь с ней в лифт! Она воровка, и щас всю мелочь у вас из карманов потырит! Воровка!»
Наверное, я бы придумала способ, чтоб убить бабку, и свалить всё на несчастный случай, но, по ходу, о моих планах догадалась бабкина дочь, которая не раз видела меня и моё суровое, как у челябинского мущщины, лицо.
И она перевезла бабку хуй знает куда – меня это ваще не волнует, а хату сдала приличной семье.
Вот такая грустная, но поучительная история. Читайте, думайте, и делайте выводы.
За сим откланиваюсь.
*Для тех, кто не понял – это вот такой неожиданный КОНЕЦ*

Рубрики:

Комментарии (6)

А всё могло бы быть по-другому…

Понедельник, 21 Ноября 2011 г. 15:29 + в цитатник

Божественная комедия
Детям до 18-лет читать только с родителями.

У меня есть сестра. Младшая. Красивая такая дефка с сиськами, но но это сейчас. А лет пятнадцать-семнадцать назад она была беззубой лысой первоклашкой. Ради справедливости скажу, что я тоже была в то время лысой пятиклассницей. И вовсе не потому, что мы с Машкой такие красивые от рождения, а потому, что у нас, к щастью, были охуительные соседи: дядя Лёша, тётя Таня, и трое их детей. Тётя Таня с дядей Лёшей были ахуеть какие профессионалы в плане бухары, а их дети были самыми вшивыми детьми на свете. В прямом смысле. В общем, в один прекрасный день мы с Машкой повстречали всю эту удалую тройку возле песочницы, куда вшивые дети регулярно наведывались с целью выкопать там клад, и неосторожно обозвали их «пиздюками», за что и поплатились. Завязалась потасовка, в результате которой соседские дети отпиздили нас с Машаней своими лопатками, и наградили нас вшами. Пиздюли мы соседям ещё простили бы, но вот вшей – хуй. Ибо наша мама, недолго думая, тупо побрила меня и сестру налысо. Ну, почти налысо. Так, газончик какой-то оставила, для поржать. Я, например, стала ходить в школу в платочке, за что получила в классе погоняло баба Зина, а Машаня вообще получила психологическую травму, когда улыбнулась в зеркало своему лысому и беззубому отражению.
В общем, вся эта предыстория была рассказана для того, чтоб сказать вам: Машаня с горя записалась в секцию карате. Типа, раз уж я уёбище, то буду хотя бы сильным и ловким уёбищем. Наш папа был только рад такому повороту, патамушта всегда мечтал о сыне, а наплодил бабский батальён. С горя он пристрастился к алкоголю, за каким-то хуем отдал меня в кружок мягкой игрушки, и бросил пить, когда увидел какого я сшила зайчега из старых папиных трусов. Но это другая история. А щас разговор не об этом. В общем, папа с огромной радостью начал водить Машку на занятия, шить ей всяческие кимоно, и перестал постоянно отдавать меня в танцевальные и музыкальные школы, поняв, наконец, что за пятьдесят рублей в месяц я научилась танцевать только гопак и мазурку, и то как-то хуёво.
Тренерами у Машани были мужик и баба. Муж и жена. Мужик тренировал пацанов, а жена его, соответственно, страшных девок, вроде Машки. С виду приличные такие люди. Каратисты, хуё-моё. Уважаемые люди. Но как мы фатально ошибались.
Однажды папа пришёл домой после Машкиной тренировки задумчивым и пьяным. Он погладил меня по лысине, многозначительно посмотрел на потолок, и сказал:
– Блять.
Я была совершенно солидарна с папой, но вслух ничо не сказала.
Папа вздохнул, перевёл взгляд на меня, простучал мне пальцами по плешке «Чижыка-Пыжыка», и добавил:
– Скоро мы все умрём.
– Ты пропил зарплату?! – Выскочила в прихожую мама, и в воздухе запахло грозой. – Нам будет нечего жрать?!
– Отнюдь. – Папа убрал руку с моей головы, и вытер её о пиждак. – Как ты меркантильна, Татьяна. Всё б тебе только пожрать. А ведь скоро конец света, дети мои. Подумайте об этом. Настанет Царствие Божие. А в рай попадут только четырнадцать тысяч человек. Что вы сделали для того, чтобы войти в число избранных?
Повисла благостная пауза, после чего мама коротко всхлипнула, и почернела лицом.
– Дети, я с прискорбием хочу вам сказать, что ваш отец допился до чертов. Прощайтесь с папой, он едет жыть в жолтый дом.
– Не вводи дочерей наших в заблуждение, нерадивая ты дура. – Папа поднял вверх указательный палец, и наставительно сказал: – Я познал истину и проникся благостью. Теперь её познаете вы.
– Дети, всё гораздо хуже. Ваш папа начал нюхать клей. – Вынесла вердикт мама и заплакала.
Вот так наша семья начала посещать собрания для пизданутых людей, называющих себя свидетелями Иеговы. Под предводительством Машаниных тренеров.
Теперь каждую субботу, вместо мультика «Денвер последний динозавр» нас с Машкой наряжали в парадно-выгребные сапожки, делали нам ровный пробор посреди лысин, и везли в какие-то ебеня на собрание. Там мы пели песню «О, Боже, отец наш нежный! Ты даришь нам радость и тепло-о-о-о! А мы ликуем и веселимся, потому что скоро сдохнем, и увидем твоё доброе лицо-о-о-о» под музыку, которую заряжал в магнитофон Машкин тренер Игорь. А ещё мы по очереди читали в микрофон какую-то книжку, где на каждой странице нарисованы щастливые имбецылы, вроде тех, которые изображены на пакетах сока «Мая симья» – такие розовые, тупые, и все зачем-то держат в руках по овце. Странное представление о загробной жызни, хочецца заметить. Я, если чо, мечтала после смерти воспарить к небесам, сесть на облако, и целую вечность харкать на головы своим врагам. А оказываецца, после смерти мне сразу дадут овцу, и я должна буду хуйзнаит сколько времени таскать ей повсюду с собой, и улыбацца. В рай попадать сразу расхотелось. Но мои родители почему-то очень вожделели туда попасть, продолжали таскать меня и Машку на заседания шизофреников, и строго смотрели за тем, чтоб мы с Машкой обязательно пели божественные песни.
И это не всё.
Каждую среду и пятницу оба тренера приходили к нам домой, и два часа читали нам Библию, а потом задавали вопросы, на которые никто не знал ответа. Типа: «Зачем Иаков жостко отпиздил своего сына, который схавал сраную сливу из чужова сада, а Бог Иакова наградил и взял ево в рай?» Ну и как на это ответить, если я все два часа смотрела в окно, и думала о том, што я скоро вырасту, и сдам обоих своих родичей в дурку? Мама с папой гневались на мою нерадивость, и заставляли ещё два часа читать жития святого Пантелеймона. Короче, от своих родителей я такой хуйни не ожыдала никогда, и мы с Машкой уже потихоньку начали пиздить хлеб и баранки, и делать продуктовый запас, штоп свалить нахуй из дома куда-нить в Африку.
А однажды ко мне пришла подруга Юлька. И пришла, как назло, в среду.
– Привет, лысая девочка! – Заорала с порога Юлька. – Пойдём гулять! Возле седьмого дома мужик дрочит стоит, можно сходить, поржать.
– Здравствуй, Юленька. – В прихожую некстати вышла моя мама. – К сожалению, Лида не выйдет сегодня гулять. Мы Библию читаем.
Юлькины глаза заблестели:
– Библию?! Обожаю, знаете ли, Библию. А можно мне с вами её почитать?
– Ершова, – прошипела я, и наступила Юльке на ногу. – Тычо? Ты ж кроме букваря сроду ничо не читала.
– И что? – Юлька дёрнула плечом, – Мне скушна. А так хоть с тобой посидим, поржём. В общем, давайте вашу Библию, я вам про щас Моисея читать буду.
– Не надо! Ты можешь пасть жертвой сектантов! – Я попыталась остановить Юльку, но она уже отпихнула меня, и вошла в комнату, где за столом уже сидели папа, оба тренера, и Машка.
– Ты любишь Бога? – Сурово спросил Юльку тренер Игорь, и пробуравил её взглядом.
– Да я всех люблю. – Юлька подмигнула тренеру. – Бога люблю, Моисея люблю, и даже Ваську-соседа, хоть он и мент. В церковь, вот, в воскресенье пойду…
– В церковь?! – Волосы Игоря встали дыбом. – мы не ходим в церковь! Это всё от лукавого! И ментов мы не уважаем. Язычница!
– Сам ты мудак! – Рявкнула Юлька, и перестала подмигивать. – Пришол тут, блин, с талмудом своим, мозги людям засираешь, кришнаит сраный!
– Юля! – Покраснела моя мама. – Ты что такое говоришь?
– А сколько тебе лет, девочка? – Тихо спросила жена Игоря, и начала потихоньку прятать Библию.
– Четырнадцать.
– Поздно. Тебя не спасти. На челе твоём лежит чорная отметина.
– Идиотка. Это у меня тушь размазалась. – Юлька плюнула на палец, и потёрла им под глазом.
– Дурная девочка. – Поставил Игорь Юльке диагноз. – Проституткой вырастет наверняка. Не разрешайте ей дружыть с Лидой. На сегодня наше собрание закончено, встретимся в субботу.
Но в субботу мы никуда не пошли, потому что папа нажрался на свой день рождения, просил меня станцевать «что-нить для души», я станцевала как умела, и папа впал в кому до понедельника. А в понедельник повёл Машку на карате.
Обратно он вернулся задумчивым и пьяным. Посмотрел на потолок, и сказал:
– Блять.
Я была с ним солидарна, но вслух ничего не сказала. Папа протянул руку ко мне, простучал по моей лысине «Чижыка-Пыжыка», и сказал:
– Я ебал в рот все эти божественные мероприятия, дети мои. Всё это хуйня.
– Ты пропил зарплату?! – В прихожую выскочила мама, и в воздухе запахло грозой.
– Нет. – Просто ответил папа. – На тренировке ко мне подошёл Игорь, и спросил какова хуя мы не пришли в субботу на собрание. Я ответил, что у меня была днюха, я ликовал и фестивалил, моя дочь танцевала мне страшные танцы, и больше я ничиво не помню. А Игорь мне сказал, что я пидорас, и что свидетели Иеговы никогда не отмечают днюхи и ваще празники, и уж тем более не бухают и не фестивалят. А ликовать разрешено только на собраниях, в момент божественных песнопений. После чиво как-то само собой я послал ево нахуй вместе с его торжественными заседаниями, и отдал Машку в кружок мягкой игрушки. Пусть учится носки там штопать.
– А как же рай?! – коротко всхлипнула мама, и почернела лицом.
– А мне нахуй не нужен рай, где шляюцца всево четырнаццать тыщ человек, и все, блять, с овцами. А я овец не люблю, они вонючие. – С вызовом ответил отец, и поднял вверх указательный палец: – И в субботу мы все вместе поедем в парк, просирать мою зарплату на аттракцыоны и петухов на палочках.
Мы с Машкой довольно улыбнулись, и незаметно харкнули в свои празничные сапожки.
– Да, и ещё, – папа повернулся ко мне: – Юльку тоже позови. Хорошая девка. Хоть и вырастет, стопудово, проституткой.
А всё могло бы быть по-другому…

Рубрики:

ВВЕДЕНИЕ В АНТИИСТОРИЮ. Часть 6.

Воскресенье, 06 Ноября 2011 г. 20:55 + в цитатник

Однако ни вопрос о современном оружии, которое при отсутствии промышленности просто не может быть получено, ни вопросы о военном и управленческом искусствах, об экономике, которые при отсутствии необходимых институтов также не могут появиться, не являются основной причиной сомнения в достоверности этой истории. Хотя, в принципе, и этого уже достаточно. Дело еще в том, что оружие, технологии или науки, случайно став чьим–либо достоянием, сами по себе не мотивируют их обладателя на их применение. Не инструмент является причиной деятельности, а наоборот, деятельность, с ее мотивом и целью, рождает необходимый инструмент. А потому даже завалив оружием, учителями и учеными бедных кочевников, дождаться мало–мальского татаро–монгольского гнета на Руси было бы невозможно.
У отсталого народа неразвито все: экономика, науки, искусства, социальные отношения. Для того чтобы что–то развивалось, необходимы две вещи: наличие личностей с соответствующей мотивацией и готовность общества оценить достижения этих личностей. Обе эти вещи появляются на определенной стадии культурного развития, а именно тогда, когда удовлетворены базовые потребности: в еде, в защищенности. Лишь только тогда, когда они перестают быть актуальными, могут появиться новые потребности, например в эстетике или в абстрактном знании. Вот почему у монгольских подданных Чингизхана не было и не могло быть ни поэтов, ни художников, ни ученых.
Военное искусство здесь не исключение, и развиваться оно может только наряду с другими искусствами и науками. То есть для него справедливо все то, что написано чуть выше. Никак оно не может появиться раньше. Любые науки, в том числе и военные, развиваются людьми, у которых актуализирована потребность в самореализации. Согласно иерархии потребностей это ее самая последняя, высшая ступень. Это означает, что общество, в котором распространены мотивы самореализации и самоактуализации, уже достаточно развито. В Европе того времени такие общества были, а вот в глуши Забайкалья нет. Вот почему все военные достижения набежавших в Европу диких орд являются исторической выдумкой.
Когда сталкиваются интересы народов, стоящих на разных ступенях культурного развития, побеждать будет всегда более развитый. Не только потому, что он имеет во всем превосходство. А еще и потому, что менее развитый не является источником конфликта, он его не предвидит, а потому и не готов к нему. Он не видит тех реальных или потенциальных богатств, являющихся ценностью для его более цивилизованного соседа, живя в более скромном по своим притязаниям мире. А потому не он придет, а к нему придут.
Картинка из школьного учебника, на которой монгольский воин лихо карабкается по штурмовой лестнице на крепостную стену русского города, может годиться лишь для художественной литературы. В реальности же кочевник, добравшийся до города, испытывал бы благоговение, стоя перед крепостными башнями — чудом и могуществом чужого народа. И ни по каким лестницам и стенам он не лазал бы. Это здесь только ему показали бы, что это такое, и как этим и много чем остальным можно пользоваться. Понял бы он не все, запомнил бы еще меньше — ведь в его жизни это вряд ли пригодится. Он поменяет принесенные с собой шкуры на уздечку для своего коня и уйдет обратно, унося с собой не желание вернуться и пограбить, а чувство уважения и страха. Это — психология.
Средневековые разрушительные нашествия азиатских орд — это прямое продолжение античных нашествий варваров. У тех картина та же — не имеющие государственности, малокультурные народы и племена без конца прорываются через границы империй, громят железные легионы, жгут, разоряют, уничтожают. Все та же немотивированная агрессия, и опять неандертальцы побеждают кроманьонцев.
Настоящее варварство в смысле уничтожения материально–культурных ценностей появилось относительно недавно. Оно возникло тогда, когда враждующие стороны осознали, что успех приносят победы не только на военном фронте, но и на идеологическом. А чтобы победила новая идеология, нужно уничтожить старую. И вот стали взрываться архитектурно–исторические памятники, религиозно–культовые сооружения, сжигаться книги и т. д. Варварство — это продукт цивилизации. И у варвара всегда есть мотив.
В отличие от цивилизованных, у настоящих, исторических варваров таких мотивов не было. Как не было и никаких других, определявших подобное поведение. Говорить о наличии какой–либо идеологии у народов, находящихся на малокультурном уровне развития, невозможно. Им нечего противопоставить цивилизации, а потому и нечего разрушать. Можно представить папуасов, закинутых по воле судьбы в какой–нибудь мегаполис, но невозможно представить, что бы они начали там крушить стеклянные витрины магазинов и ресторанов. Скорее бы это сделали культурные антиглобалисты.
В сознании историка античный варвар — это такой неандерталец с дубиной. Попав в Рим, он крушит ненавистные ему статуи и поджигает библиотеки, выражая свой протест против цивилизации. У психолога подобная картина может вызвать усмешку. Здесь виден перенос подростковой, бунтарской агрессии, ее мотивов самоутверждения на мотивацию целого народа. Но это неправильно. Во–первых, индивидуальное развитие человека и общественное развитие — это не одно и то же. Нет никакой связи между особенностями или этапами становления личности и явлениями, возникающими в обществе в процессе его окультуривания. А во–вторых, подросток, бьющий в электричке стекла и режущий в ней сиденья, прекрасно знает, с чем имеет дело, это часть его собственной культуры. Подведите к электричке неандертальца, и он упадет в обморок.
Цивилизованные варвары, уничтожающие элементы чужой культуры в идеологических целях, никогда не сжигают научные книги и не разрушают то, что имеет для них научную ценность. Знание — сила, поэтому научные достижения противника могут принести неоценимую пользу. Исторические же варвары сжигали и разрушали все без разбора. Мало того, что их агрессия была немотивированной, они еще и проявляли глупость, не имеющую аналогов в истории. Зачем сжигать мельницу, если она принесет пользу? Зачем сжигать библиотеку, где хранятся книги, описывающие, как эту мельницу можно построить? Фактически же все античное знание согласно официальной исторической версии было уничтожено варварами.
Варварские народы развивались по тем же законам, что и другие. Они также стремились к лучшей жизни, развивали хозяйство и усовершенствовали орудия труда, чтобы облегчить свою работу и быт. У них были потребности в новых средствах производства и знаниях, однако когда эти потребности можно было с лихвой удовлетворить, они от этого отказались.
Нечто похожее совершили и сами завоеванные народы. Ни о каком геноциде римлян со стороны варваров, ни тотальном, ни частичном, история не сообщает. А значит, с падением империи носители высокого античного знания и искусства продолжали жить и творить. Точно так же спокойно вели свое хозяйство и последние жители Древней Греции. Отчего же оба государства, хоть и в разное время, но встали на путь деградации?
В исторической литературе ясного ответа на закономерно возникающий вопрос нет. Вместо него распространено туманное рассуждение о некоем кризисе культуры и государственности. Изжившая себя система, заплывшая жиром империя — это скорее ближе к поэзии, но никак не к науке. Несколько конкретнее шаманов–поэтов выразились классики марксистской политэкономии, разглядевшие в тех далеких временах кризис производственных отношений. Согласно их теории рабский труд в античной Греции перестал быть эффективным, и экономика вследствие этого стала ухудшаться, что и привело в конечном счете к краху государства и вымиранию его жителей. Тоже логика та еще. Судя по всему, свободные и гордые граждане отказались работать, предпочтя постыдному занятию голодную смерть.
Что можно сказать о мотивации людей того времени? С точки зрения психологии речь идет о существах, не имеющих ни к нам, ни к нашему животному миру никакого отношения. Это инопланетяне с совершенно чуждыми нашему миру инстинктами и поведенческими законами, со своей логикой жизни, понять которую мы бессильны. В результате шаманских камланий появилась новая раса людей, заполнившая почти все историческое пространство. Но куда же эти народы делись, и от кого тогда произошли мы сами? Ну а если все–таки речь идет о людях нашего мира, наших предках, то такая история никак не может считаться достоверной и целиком является плодом человеческой фантазии.
С давних пор и до сегодняшнего дня некоторые одиозные исследователи будоражат наши умы рассказами о населявших нашу Землю в далеком прошлом различных сверхлюдей, титанов, атлантов и прочих немыслимых существ. Человек любит сказки, и современные атлантоведы заполняют книжные прилавки необходимой литературой. В ней авторы с удовольствием и на полном серьезе поведают нам, какие расы жили здесь сотни тысяч лет назад. Однако нет никакой нужды искать другие человеческие виды в таком далеком прошлом. Они прекрасно живут на страницах привычных для нас учебников по истории.
Помимо мотивационно–потребностной составляющей психики человека важную роль в его развитии играет интеллект. Мотивы и потребности очерчивают перед человеком круг целей и выстраивают их по порядку приоритетности. Само же их достижение осуществляется при помощи интеллектуальной деятельности. При помощи интеллекта человек постоянно развивает, улучшает то, что уже было сделано, а творческая сила интеллекта позволяет взглянуть на мир по–другому, открыть что–то новое и создать то, чего еще не было. Благодаря интеллекту, человек придумал и создал бумагу, книгопечатный станок, ноутбук и даже науку историю — все то, что дало возможность написать эти строки.
Несмотря на то что с определением того, что такое интеллект, затрудняются даже профессиональные психологи, интеллект — это то, что у человека было всегда. При этом, по большому счету, интеллект был одним и тем же. И тогда, когда человек представлял Землю, лежащую на трех китах, и тогда, когда он отправился в космос. Связывать последнее с развитием интеллектуальных способностей было бы неправильно. Интеллект не менялся. Интеллект — естественный инструмент, такой же, как человеческая рука, которая, оставаясь неизменной, сотворила все, от кирпича до микропроцессора. Мы же не считаем, что у нас появился сотовый телефон, потому что человек со времени изобретения обычного телефона поумнел. Научно–техническое развитие происходит просто благодаря лишь самому факту наличия у человека интеллекта. И это развитие, следовательно, было всегда, когда существовал человек.
Я специально подробно расписываю, казалось бы, очевидные истины, но делаю это только потому, что историки просто отказывают в существовании интеллектуальных способностей у человека в прошлом. У них получается, что люди обладали какими–то начальными умственными задатками, позволяющими вести образ жизни на уровне добывания еды, чтобы не умереть с голода, и созданием простейших вещей. Это было бы нормальным, если бы дело касалось начального периода цивилизации, но такая картина растянулась на тысячелетия. Такое впечатление, что человек что–то делал только из желания доказать себе, что он отличается от животных и, создав первичную культуру, успокоился и впал в интеллектуальную спячку.
Даже если не привлекать к рассмотрению древние цивилизации, последней из которых был Древний Рим, и которые вместе со своими достижениями куда–то провалились, а ограничиться периодом европейской истории, начавшейся в раннем Средневековье, то мы увидим, как жизнь буквально остановилась. Тысячу лет до самого Возрождения культура оставалась неизменной, причем она была не на нулевом уровне, а уже относительно развитой, но по каким–то причинам это развитие остановилось. Древняя история, которую мы все знаем, это в основном история войн, поэтому отсутствие прогресса очень хорошо заметно на примере употреблявшегося оружия.
Меч, лук со стрелами и копье — вот главное оружие, которым пользовались люди от первых веков христианской эры до наступления Нового времени. Рыцари времен короля Артура имели то же военное снаряжение и выглядели так же, как и при императоре Карле V, хотя одни жили в середине первого тысячелетия, а другие — в середине второго. Тысяча лет интеллектуального паралича — в это невозможно поверить, и этого просто не может быть! Да за это время луки можно было бы снабдить лазерными прицелами, а воинов одеть в кефларовые бронежилеты, пересадив их с коней на самоходную технику тридцать третьего поколения. И это я еще, пожалуй, поскромничал. Если по научно–техническому развитию эпоха императора Карла примерно соответствовала временам короля Артура, то реальную картину того, что такое тысяча лет, можно получить, если прибавить этот срок к веку Карла. Получится середина третьего тысячелетия, и вряд ли даже самые дерзкие фантасты смогут представить то, до каких высот дойдет человечество к этому времени.
С ручным огнестрельным оружием ситуация не намного лучше. Появившись якобы на полях сражений в XV веке, оно и через двести лет не смогло вытеснить традиционные латы и меч всадника, оставаясь примитивным и неэффективным. И даже еще через двести лет тяжеловооруженная конница оставалась грозной силой. В Бородинском сражении Наполеон, взбешенный тем, что его солдаты не могут взять важнейшую Курганную высоту или, иначе, редут Раевского, бросает в бой своих gens de fer — железных людей, как он называл кирасир — одетых в броню всадников. Стальная лавина, пущенная в карьер, буквально смела последних героев этого бастиона, что и решило, по словам Наполеона, исход всего сражения.
Эпоха меча и лука не просто чрезмерно растянута, она и в таком виде всячески мистифицируется. Видя, что картина получается странная, «шаманы» всячески пытаются отодвинуть верхнюю границу этого периода от нас подальше в прошлое, представляя все так, будто уже в XVI—XVII веках никаких рыцарей не было. Это не так, и в качестве примера того, как деформирована история вооружения средних веков, посмотрим, как обстояло дело на Руси.
Я останавливаюсь на истории русского оружия, поскольку она опять же показывает, что никакого развития в военном деле на протяжении многих веков не существует. Странные интеллектуальные способности и, следовательно, странная невозможная психология.
Любой желающий может пойти в Оружейную палату и посмотреть там на кольчугу воеводы Шуйского. Прославленный своими подвигами П. И. Шуйский водил в ней полки Ивана Грозного против врагов Московского царства. Это — XVI век. После гибели Шуйского эта кольчуга была подарена Иваном Грозным легендарному Ермаку за успешную войну с ханом Кучумом, в которой атаман отправился на дальнейшее покорение Сибири. Рядом с кольчугой Шуйского находятся и другие экспонаты, дающие представление о том, как выглядели наши воины в ту эпоху: шлемы, латы, холодное оружие. Здесь, кстати, можно увидеть искусно сделанный щит князя Федора Мстиславского, после смерти которого в 1622 году он поступил в царскую казну. В ее описи того времени он отмечен как самый древний.
Образ тяжеловооруженного русского дружинника относится именно к этому историческому времени, а не к мифическим X—XIII векам. Русские витязи и богатыри, ставшие впоследствии героями былин и сказаний, — современники Ивана Грозного, а то и более позднего времени. И само устное народное творчество появилось лишь в XVI—XVII веках, а потому и его произведения записаны ранее этого времени быть не могли. Культурных памятников русского фольклора эпохи до Смутного времени практически не существует, это говорят сами искусствоведы и историки. То есть его тогда просто еще не существовало. А подлинность тех единичных произведений, вроде «Слова о полку Игореве», подвергнута сомнению многими учеными.
Возникнув в XVII веке, фольклор естественным образом отразил события современности и совсем недавнего прошлого. Видеть в его персонажах героев той Древней Руси, которую так живописно рисуют нам историки, — полный абсурд. Да и не нужно их там искать, они живут и участвуют в событиях, отнесенных историками к тому же XVII веку. Не было никакого богатыря Ильи Муромца или его прообраза из русской древности, ставшего героем наших былин. Зато был, например, Илейка Муромец, приведший свой отряд на помощь Ивану Болотникову, попавшему при осаде Москвы в трудное положение, и тем спасший его тогда от разгрома.
Исходя из психологии человека и образуемых им сообществ, нет никаких оснований утверждать, что изобразительное художественное творчество появилось намного раньше литературного. Если потребность в последнем возникла в России в XVII веке, то и потребность зарисовать происходящие события появилась тогда же. Ну не было таковой даже в XIII—XIV веках, и некому было изобразить, как бьются русские воины на Чудском озере или Куликовом поле! Все эти картинки — рисунки художников более поздних времен, которые «вооружали» своих героев современным оружием. Так и получилось распространенное и закрепленное в учебниках по истории мнение, что одетые в железо русские воины — это дружинники князя Игоря или Дмитрия Донского. А оказывается, что это воины, состоящие на службе у Ивана Грозного или Михаила Романова.
В области военного дела в эпоху Грозного вырисовывается, казалось бы, странная картина. С одной стороны, ратники, в кольчугах и с мечами, с другой — стрельцы, в кафтанах и с ружьями. Это, казалось бы, воины разных эпох и в одно время они существовать не могут. Доходит до того, что русские воины времени Ивана Грозного чаще представляются стрельцами, такими же, как были при Петре I, а в последующее время Смуты — классическими древними дружинниками с мечами и щитами. Конечно же, так быть не могло, и так как Смута ближе к нам по времени, чем царствование Ивана, то и наши знания о том времени, соответственно, более достоверны. Поэтому следует признать, что стрельцы в своих кафтанах появились не до, а после Смутного времени.
Наряду с ними существовали и воины старого образца. Стереотип, выросший на почве не естественной, а искусственно созданной истории, утверждает, что с появлением огнестрельного оружия индивидуальная железная броня исчезает из вооружения, так как не защищает от пули, становится обузой и теряет свой смысл. Это неправильно. Вот какую картину можно было наблюдать на улицах Москвы в 1606 году. «Впереди шествовала пехота с ружьями. За ней ехали всадники, с ног до головы закованные в железные панцири, с копьями и мечами» (Скрынников Р. Г. Василий Шуйский. М.. 2002. С. 145). Здесь описано вступление поляков, сопровождавших Марину Мнишек, в Москву. Как видим, классические рыцари спокойно и без лишнего шума въехали в XVII век. Все правильно, XVI и XVII века — это и есть их время.
Во–первых, ручное огнестрельное оружие того времени было еще достаточно примитивным, а потому не являлось главным средством ведения боя. Отряд стрельцов носил лишь вспомогательную функцию, а главной ударной силой, решающей исход сражения, по–прежнему оставались вооруженные железом воины. Да и пробивная сила этих самопалов была не ахти какая, и железный доспех мог вполне защитить если не от ранения, то хотя бы от смерти.
Во–вторых, в кафтаны одевали стрельцов вовсе не от ненадобности в железном доспехе, а из–за того, что последний был в дефиците, и в первую очередь в него одевали тех, кто столкнется с противником «лоб в лоб», а не тех, кто будет стоять поодаль, стреляя из ружья или из лука. В результате же из–за разницы в вооружении создалось впечатление, что воины меча и воины ружья должны воевать в разные эпохи, и «шаманы» отправили первых на несколько веков назад, убедив себя и всех остальных, что такая картина логична.
То, что броня была действительно в дефиците, историкам должно быть известно. В книге–путеводителе по Оружейной палате, рассказывается о том, что кольчуга — это очень сложный в производстве вид защитного вооружения. На изготовление одной кольчуги у мастера уходило два года. Отсюда вытекает логичная мысль, что их было мало, но вместо этой мысли, которую можно было бы и не высказывать, в книжке изложена другая. Написано, что, несмотря на такие временные затраты, кольчуги стоили относительно недорого. Как это понимать? Не может такое трудоемкое и, главное, необходимое изделие стоить дешево. Мастеров было немного, их ценили и уважали, да и железо, из которого делалось оружие, на дороге не валялось. Да и сам ремесленник должен получить за свой труд столько, чтобы в течение следующих двух лет мог обеспечить жизнь себе и своей семье.
Зачем же добавлена в книге такая нелепица? Описывается вооружение, сложности его изготовления, приводятся соответствующие иллюстрации и вдруг — бац! Все это, оказывается, недорого. Чтобы понять уместность и смысл книжной фразы о дешевизне подобного продукта, надо принять во внимание, что есть человеческое мышление, а есть историческое. Историкам, естественно, присуще последнее. Поэтому у них и логика соответствующая. Историческая. Изготовление кольчуг или цельнометаллических лат, как и другого металлического оружия, велось на протяжении многих выдуманных историками веков. На Западе счет идет от античности, мы в этом плане поскромнее — только с IX века, со времен Рюрика. Но ведь и предки Рюрика не на палках дрались. За все это время Русь должна просто наводниться таким оружием — оно очень медленно приходит в техническую негодность, исключительно по причинам ржавления при плохом хранении, а морально так вообще не устаревает. Достал из сундука дедовскую кольчужку и можешь идти воевать. И не надо ждать два года.
Поэтому в эпоху Грозного кольчугой никого не удивишь, а уж если ты её все же сделал, то дорого не продашь. Вот такая логика. А то, что при таком подходе все кольчужные мастера уже давно бы померли с голоду, в расчет не берется. На самом деле с голоду, конечно же, никто бы не умер, поскольку ремесленник просто не занимался бы изготовлением того, что не пользовалось бы спросом. Это, однако, ничего не меняет, и история про дешевые кольчуги от этого менее глупой не становится.
Историки, наверное, были бы рады выдать кольчугу Шуйского за кольчугу, например, Юрия Долгорукого, который красуется в ней – пойди их отличи — в виде памятника в центре Москвы. Всем было бы хорошо. Но вот беда — в кольчуге есть металлическая пластина с именем Шуйского.
Я не случайно заговорил именно о кольчуге Шуйского, хотя рядом с ней в музее выставлены доспехи более позднего времени. Кольчатый доспех имеет разновидности: юшман, бахтерец, байдана и т. д. Эти виды кольчуги отличаются друг от друга величиной колец, плотностью их вязки, вставкой металлических пластин, комбинированным сочетанием готовых защитных элементов и т. п. Перед нами — развитие доспеха, его эволюция от примитивной формы к более совершенной. И что мы видим? Все это умещается в небольшой период времени.
Кольчуга Шуйского из представленных кольчатых доспехов является самым простым доспехом как по сложности изготовления, так и по своим возможностям. Сделана из колец одинакового размера, довольно грубая работа, никакого искусства. Если учесть, что в ней воевал лучший полководец Ивана Грозного, значит, лучше тогда ничего и не было. И для Ермака Тимофеевича, присоединившего к владениям царя новые земли, нужна была достойная награда. И это был действительно «царский» подарок.
Более совершенные доспехи появились позже. Байдана Бориса Годунова, бахтерец царя Михаила Федоровича, юшман боярина Никиты Романова… Все они отличаются более искусной работой и техническим совершенством и датированы началом XVII века. И дело не в том, что эти доспехи делались лучшими мастерами для лучших людей и, как можно подумать, как подарочный, парадный вариант, а потому и были сделаны более искусно. А в том, что в них реализованы идеи по развитию доспеха в сторону большего удобства и лучшей защиты. Эти их свойства, с одной стороны, говорят, что они были сделаны вовсе не для праздничных показов и соответствовали реалиям своего времени, а с другой, — что они показывают прошедшую за полвека эволюцию доспеха.
Получается, что более пяти веков русские оружейники снабжали воинов кольчугами типа той, которая была у Шуйского, являя этим пример полного отсутствия интеллектуальной творческой деятельности, а затем вдруг очнулись и включились в процесс гонки вооружения. Это, конечно же, нелепость. И сама гонка вооружения — это важнейший психологический мотив, сопровождающий человека всю его историю. Ну, или с того момента, как появились противоречия между сообществами, будь то племенные союзы или государства.

Психологический анализ исторического прошлого позволяет сделать вывод, что традиционная версия мировой истории вплоть до Нового времени, а может, даже и до XVII—XVIII веков, неверна. Почему же так получилось?
Вообще, версий о причинах неадекватности исторического прошлого может быть две. Первая заключается в том, что все на самом деле так и было. Просто миром правят некие силы, и они устанавливают законы, по которым будет развиваться тот или иной народ. Поэтому у современных людей одна базовая психология, а у живших в прошлых веках кардинально другая. Почему? Никто не знает, потому что это уже из области метафизики. Вторая версия исходит из того, что вся история была выдумана в относительно поздние времена.

Ну а об этом поподробнее и попозднее.

Рубрики:

История

Метки: история анализ хронология

ВВЕДЕНИЕ В АНТИИСТОРИЮ. Часть 5.

Воскресенье, 06 Ноября 2011 г. 20:51 + в цитатник

ПСИХОАНАЛИЗ ИСТОРИИ
Все, что мы наблюдаем в нашем историческом прошлом, проистекает из сознательной деятельности человека. Древний антропоид, убедившись однажды в действенной силе сознания, стал его использовать везде и всюду. Этот мощнейший инструмент позволил ему выжить и научил приспосабливаться к меняющимся условиям окружающего его мира.
С тех пор мало что изменилось — человек встал на сознательный путь развития окончательно и бесповоротно. Меняются лишь ближайшие цели и задачи, но все они в итоге подчинены одному — улучшению жизни. А потому, если индивидуальное сознание может быть непредсказуемым, то выбор общества в историческом масштабе всегда предопределен.
Сознание — категория психологическая. Это означает, что его функционирование и развитие подчинено определенным законам, которые наука уже описала или продолжает исследовать дальше. А потому в жизнедеятельности человека или общества тоже должны прослеживаться эти закономерности. То есть поступки людей не случайны, они подчинены определенной логике, и если бы это было не так, то такой науки как психология не существовало бы.
История и человеческая деятельность связаны нехитрой цепочкой: историческая действительность через накопленный общественно–исторический опыт попадает в индивидуальное сознание, а сознание уже является источником и регулятором деятельности. Из этого следует, что никакая деятельность невозможна, если в окружающем человека мире для этого нет никаких предпосылок. Например, нельзя не только сконструировать карету, но и даже родить идею подобного транспортного средства в обществе, в котором еще нет элементарной повозки. Каждому историческому времени соответствует свой уровень общественного сознания, и, наоборот, уровень сознания определяет конкретную эпоху.
В следах материальной культуры прошлого зафиксирован уровень развития индивидуальной и общественной мысли. Однако если мы будем воспроизводить по этим следам содержание сознания наших предков, то столкнемся с немалыми трудностями. Уровень сознательного отражения реальности при последовательном движении от ранних веков к более поздним будет скакать вверх–вниз. Историческое сознание то как будто засыпает, то вспыхивает вновь. С психологической точки зрения это никак необъяснимо.
Если мы пойдем от обратного, то есть восстановим логику развития культуры на основании психологической природы человека, то эта картина будет сильно противоречить традиционной истории. Как ни крути, психология и история вместе не уживаются, и для устранения конфликта надо либо пересмотреть основы психологии, либо переписать учебники по истории.
Для того чтобы поближе ознакомиться с возникшим противоречием, рассмотрим конкретные психические компоненты, которые интегрируются в сознание и через него управляют человеческой деятельностью. Речь пойдет о мотивах, потребностях и целях. Без них невозможно понять ни человека, ни его историю.
Человек с биологической точки зрения — животное. С этим, конечно, можно спорить, но факт остается фактом: вся система нервно–психической регуляции поведения, присущая животным, присуща также и человеку. Просто человек в этом плане — существо более сложное, и инстинкты, играющие у животных главенствующую роль, у него отступили на второй план, предоставив место осознанному выбору. Мышление — лишь более прогрессивный инструмент, позволяющий лучше и быстрее приспособиться к меняющимся условиям окружающего мира. Оно постоянно корректирует наше поведение, делает его социально приемлемым, позволяет решать сложные задачи. Но не оно определяет и направляет человеческую жизнь, а все те же инстинкты. Суть этого выражена в пословице: «Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше».
Подобная направленность человеческой активности вовсе не означает отсутствие у человека какой–либо духовной деятельности, просто эта деятельность реализуется им по мере обретения более или менее нормальных условий для жизневедения. Все культурно–историческое наследие, которым мы сейчас восхищаемся, было создано людьми, которым не угрожало в тот момент замерзнуть на улице, умереть от голода, быть настигнутыми опасными преследователями или свихнуться от постоянного стресса. Все эти Моцарты, Рафаэли, Пушкины или Эйнштейны создавали для себя комфортные, то есть нормальные условия, без которых их творческая самореализация была бы невозможна. Знаменитый философ, живущий в бочке, — это нонсенс, историческая шутка, но никак не реальность.
Человек в первую очередь стремится туда, где «сухо и тепло», где легче и удобнее жить, и происходит все это потому, что такова биологическая программа, доставшаяся ему в наследство от его животных предков. Инстинкты самосохранения, продолжения рода, поисковой активности — вот что лежит в основе выживания человеческого вида. Но, описывая человека, чаще говорят не об инстинктах, а о связанных с ними потребностях.
Американский психолог А. Маслоу первым обосновал иерархическую структуру потребностей человека:
1) физиологические потребности (в еде, питье, сне);
2) потребность в безопасности (физической и психологической);
3) потребность включения в положительную социальную среду (в общении, любви, причастности к группе…);
4) потребность в уважении и самоуважении;
5) самореализация.
Смысл иерархии состоит в том, что потребность актуализируется только тогда, когда удовлетворена предыдущая. Ничто невозможно, когда не удовлетворены физиологические потребности. Когда они удовлетворены, на первый план выступает потребность в защищенности (избежать опасности, укрыться в убежище, обеспечить завтрашний день и т. п.). Когда с этим все нормально, развивается следующий уровень потребностей: быть любимым, иметь хорошие отношения, быть принятым в определенном обществе и т. п.
Иерархия потребностей как раз и объясняет, почему Пушкин или Рафаэль не создали бы своих шедевров, если бы находились в бедственном положении. Применительно к обществу этот закон проявляется, например, в том, что пока это общество борется за элементарное выживание, никакие науки и искусства развиваться не будут. С этой точки зрения рисунки первобытного человека на стенах пещер выглядят не так, как их трактует традиционная история. Действительно ли у пещерного обитателя не было более важных проблем, чем воспитание у себя и других эстетического чувства? Не появились ли эти рисунки намного позже, когда люди уже жили в домах и вели привычное хозяйство, а пещеры использовались как культовые места?
Когда существует потребность, то появляется и цель. Соединившись вместе, они рождают мотив — то, что лежит в основе любой человеческой деятельности. Мотивы может иметь как отдельный человек, так и группа людей, объединенных для достижения какой–либо цели. Немотивированных поступков не бывает.
Любые исторические персонажи, сообщества и даже государства можно рассматривать сквозь призму потребностей, целей и мотивов. Вся история, откуда бы она ни велась, хоть от Адама, хоть от Христа, — это все цепочки и переплетения мотивов. Войны, великие открытия, дворцовые перевороты, прекрасные творения — всегда и везде должен присутствовать мотив. Иногда мотивы понятны, иногда не совсем ясны, а зачастую они отсутствуют напрочь, что одним этим ставит под сомнение то, что рассматриваемое событие происходило в действительности. И чем дальше от нас в прошлое, тем труднее объяснить мотивацию живших тогда людей.
Традиционная история гласит, что в древности в разное время, в разных местах существовали довольно развитые государства. Египетское царство, Вавилон, Рим и другие. Все они выделяются двумя особенностями: во–первых, это локальный характер цивилизованности, а во–вторых, упадок, исчезновение самого государства. Действительно, однажды в какой–то момент возникает цивилизация, на основе которой складывается мощное государство. За его пределами живут отсталые народы, никаких других государств нет. Так продолжается несколько веков, а то и тысячелетий. Цивилизация остается локальным явлением, никоим образом не распространяется вовне. Государство, несмотря на высокий научно–технический уровень, не осуществляет экспансию, а окружающие народы ничего у него не перенимают, предпочитая жить в культурном мраке. Со временем государство по непонятным причинам зачахнет и исчезнет, но в другом месте возникнет новое, и вся история повторится.
С точки зрения психологии эта картина нелепа. Правильным можно считать лишь факт возникновения и формирования государства, поскольку людям с ним жить легче, чем без него. Оно лучше удовлетворяет их потребности в пище, в жилье, в предметах быта, необходимых для работы и отдыха. Государство защищает и дает уверенность в завтрашнем дне.
Но человек хочет жить лучше, а для этого государство должно обеспечить себя новыми ресурсами: сырьем, территориями, рабочей силой и т. д. Оно закономерно расширяется, и этот процесс может быть остановлен лишь в двух случаях: когда его новые территории достигли границ другого государства, способного остановить экспансию, или когда на этих территориях из–за дальности расстояний способность государства к осуществлению своей власти доходит до критического минимума. Никаких других причин остановки территориального расширения государства нет и быть не может. Моря, горы, пустыни и даже океаны — все это лишь вопрос времени.
Одна из основных потребностей живого существа — потребность в получении информации об окружающем мире. У животных она выражается в исследовательской активности, у человека — в любознательности. Что там за теми горами, за лесом, кто там и как живет? Целей для удовлетворения природного любопытства предостаточно. В любом государстве, на любой стадии его формирования таких людей много. Возвращаясь, они несут с собой массу информации о новых землях и их обитателях. Вслед за первопроходцами устремляются основные силы колонизации. Совершенствуются географические карты, средства коммуникации. В основе всей этой деятельности лежат мотивы, появление которых обусловлено природой человека, то есть их появление в обществе закономерно. А потому и описанный процесс развития государства является таким же закономерным и естественным.
Почему же мы часто не видим подобных процессов в прошлом? Почему, например, античные греки не колонизировали Европу? Ведь за несколько веков своего могущества они могли бы и должны были захватить не только ее, но и всю Африку с Азией в придачу. В Европе тогда шумели девственные леса, цвели ромашки на нетронутых плугом лугах. Редкие люди (так и хочется сказать — первобытные) объединятся в так называемые племенные союзы позже, а превратятся в грозную силу, сокрушившую Рим, вообще через тысячу лет. Вот они — ресурсы. Приходи и бери.
Вместо этого греки ведут бесконечные войны друг с другом за первенство на достаточно скромной по своим размерам территории. События мировой значимости разворачиваются на земле площадью всего в две Московские области. Ну, плюс еще разбросанные в море острова. Сотни лет вокруг этого района живут отсталые народы, которые с безразличием взирают на очаг цивилизации, на её технологические и гуманитарные достижения. И у греков, и у их соседей достаточно мотивов для сближения: одним нужны новые территории и их ресурсы, другим — продукты цивилизации, явно облегчающие жизнь и дающие преимущества перед другими соседями. Но обе стороны остаются равнодушными друг к другу, словно между ними выстроена стена. Не стена отчуждения, поскольку никакого отчуждения быть не может, а реальная каменная стена, препятствующая общению и культурному обмену.
Мотивы, проистекающие из системы основных потребностей, являются основополагающими для любого индивида или общества. По сути, они есть закон общественного развития. История же Древней Греции — это пример нарушения этого закона, что в реальности, конечно, быть не может, а потому свидетельствует о том, что нарушили его не античные греки в жизни, а историки на бумаге.
На излете своего существования греки наконец решили исправить ошибку и устремились покорять новые земли. Однако великий поход Александра Македонского лишь добавляет новые сомнения в достоверности античной истории.
Во–первых, поражает масштаб восточных завоеваний. Откуда у такой крошечной страны взялись такие ресурсы? И опять же — мотивация. Что толкнуло греков на такую грандиозную экспансию? Ведь сотни лет у них не было в ней никакой надобности. Во–вторых, удивляет однонаправленность этого мероприятия. С какой–то маниакальностью завоевание распространялось только на восток. В результате родина греков оказалась на самой периферии нового государства. В–третьих, остается непонятной та легкость, с которой были завоеваны фантастические по размерам территории. Ведь если все так просто, почему так долго ждали?
Все эти вопросы можно объединить в один: какова была цель этого похода? Это трудный вопрос. Считается, что здесь сыграла роль личность Александра. Однако какими бы ни были его способности, амбиции и мотивы, он не мог быть двигателем свершившихся завоеваний. И не потому, что нельзя было выступить в средствах массовой информации, устроить пропаганду своих идей и вовлечь народ в крупнейшую авантюру тысячелетия, хотя это тоже весомая причина, а потому, что двигателем истории является не личность, а общество. То есть у греческого государства должна была быть причина, но её не было. У французов и Франции времен Наполеона мотивация к завоеваниям была. И у немцев и Германии времен Гитлера тоже была. А у античных греков её не было. Это показывает как сама их история, так и результат восточных приобретений.
Греция ничего не получила и получить не могла. Историки ничего не сообщают нам о ее потребностях в каких–либо ресурсах, которые можно было добыть на Востоке. Все, что нужно для развития государства, можно было взять в слаборазвитой Европе. Если учесть, что Азия принадлежала грозным и воинственным персам, то необходимость восточной кампании удивляет вдвойне.
Считается, что на Востоке было много золота, и это богатство могло быть целью походов Александра. Однако ни целью, ни полученным результатом золото являться не могло. Потому что для государства оно ценно лишь как эквивалент денег, на которые можно купить необходимое. А у кого и что могла купить Греция, если она являлась единственным производителем материальных благ, а ресурсы, если надо, могла забрать и так?
Вразумительного ответа на вопрос о причинах и целях завоеваний Александра Македонского в исторической литературе найти невозможно. А то, что встречается, грешит полным отсутствием понимания потребностно–мотивационных причин деятельности исторических сообществ.
Возвышение Македонии началось при Филиппе, отце Александра. Страна находилась на задворках цивилизации, и для греков сами македоняне были отсталыми варварами. Известный специалист по античности пишет, что Филипп устал наблюдать, что его народ бывает бит во всех войнах и постоянно унижен. Так как воинов у Филиппа уже не осталось, он призвал с гор пастухов, сколотил из них войско и отправился покорять греков. Пастухи разбили профессиональные греческие армии и завоевали всю Грецию. Примерно так маститый ученый описывает исторический процесс (Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984). Видимо успехи Филиппа вскружили голову его сыну, и он завоевал полмира.
Но зачем же пастухи отправились на войну? Почему побросали свои отары, которые без них разбегутся, оставили свои дома и семьи, которым ничто не угрожало? Что забыли они на чужбине и о чем думали, когда видели перед собой стройные ряды одетого в металл противника? Никакая мотивация неспособна объяснить подобного поведения. Люди вдруг вышли за рамки своего традиционного мироощущения, уклада жизни, забыли о том единственном и дорогом, что у них есть, и вместо этого озаботились получением призрачного и непонятного богатства или вопросами геополитики. Это не психология, а фантастика.
Ну и самое невероятное это, конечно, то, что слабая армия слабой страны побеждает сильные армии более развитых соседей. Это стандартная ошибка, классика мировой историографии. Вся человеческая история от первых государств до позднего Средневековья пестрит подобными событиями. Причем в большинстве случаев это ключевые моменты истории. До и после этого периода такого не наблюдается.
На заре цивилизации, кроманьонцы, как объясняют ученые, вытеснили со всех пригодных для жизни ареалов своих отсталых современников — неандертальцев, что привело к вымиранию последних. Они ничего не могли противопоставить напиравшему на них противнику, который был более организован, использовал более совершенные орудия труда и оружие. Вполне естественный процесс с заранее предсказуемым результатом. Примерно то же самое происходило в совсем недавнем прошлом, когда европейцы колонизировали Африку и обе Америки. Сопротивление было, но пришельцы были носителями более развитой культуры, за их плечами стояли передовые технологии в области экономики, строительства, идеологии и, конечно же, военного дела. Участь аборигенов опять же была предрешена.
Эти явления настолько согласуются со здравым смыслом, что не требуют подробных объяснений, почему в результате все закончилось так, а не наоборот. Действительно, трудно представить себе индейцев, сначала разгромивших конкистадоров, а затем переправившихся через океан и захвативших Европу. Однако на огромном хронологическом пространстве, как уверяет нас шаманско–истори–ческий учебник, подобное случалось много раз.
Падение Рима под ударами варваров, арабское завоевание Средиземноморья, нашествие гуннов на Европу — всего не перечислить. Лесные дикари, погонщики верблюдов, степные скотоводы и прочий люд, живущий на окраинах цивилизаций и ведущий примитивный образ жизни, вдруг становятся грозной военной силой, сокрушающей метрополии. Новые неандертальцы и кроманьонцы продолжают свою борьбу за место под солнцем, но победа остается за неандертальцами. Такая история неправдоподобна.
Дело даже не в том, что военная организация общества, экономически и культурно неразвитого, заведомо уступает в этом плане своему более развитому соседу. А в том, что сама идея подобной военной экспансии в таком обществе появиться просто не может.
Скотоводы–кочевники, населявшие азиатский восток в XII веке, вели сравнительно примитивный образ жизни. Не было не только государственности, но и каких–либо социальных институтов, поскольку в таковых не было нужды. Единственное, что было нужно представителю того общества, — уйти с семьей подальше от соседей, уйти туда, где есть свободные пастбища, способные прокормить домашний скот. Только так можно было вести хозяйство и выжить самим людям. Зеленые луга и здоровая скотина — вот их цели. Потому что они отвечают их потребностям.
Города и образ жизни их обитателей остаются чужды кочевнику. Это совершенно другой мир, мир сверхсуществ, имеющих вещи, потрясающих воображение. Любопытно, но непонятно, как можно в этом жить, и как это может накормить. А потому это не может удовлетворить его потребности и, следовательно, хоть как–то мотивировать на силовое присвоение материальных и культурных ценностей города.
Никакая одиозная личность, пусть даже среди кочевников и авторитетная, не сможет увлечь их общество идеями завоевания более развитых оседлых соседей. Чтобы выжить, они расселяются, а тут надо, наоборот, собраться. Никто не откликнется, ведь цель такого мероприятия довольно туманна, а перспектива голодной смерти очевидна.
Однако историки нас уверяют, что кочевники, оставив свои семьи, скарб и землю организовались в многотысячные армии и совершили уникальный по масштабам военный поход на запад. Ни русские дружинники, ни европейские рыцари не смогли дать отпор странному агрессору, который только жег, разрушал и убивал. Не создавая никаких колоний, не закладывая основ для будущей экономики, не делая ничего конструктивного для своего народа, это войско с маниакальной одержимостью дошло до центра Европы, а затем по таким же непонятным причинам откатилось назад, создав на полпути к дому государство Золотая Орда.
То ли тяжелая дань, собираемая на Руси, давала возможность существованию странному государству татаро–монголов, то ли, наоборот, их государственная машина сделала возможным сам сбор этой дани — в любом случае экономические основы завоеваний и новой жизни кочевников необъяснимы. Чтобы сделать эту историю более правдоподобной, ученые стали рисовать их воинов с вооружением и в доспехах, не уступающих лучшим образцам русского оружейного производства. А по науке управления государством безграмотные скотоводы даже превзошли русских, накапливавших этот опыт не одно столетие.

Рубрики:

История

Метки: хронология история психоанализ