Аль Квотион. О нем известно, что его зовут Александр, что он родился в Ленинграде в 1983 году и писать стихи начал еще в детстве. Какое-то время Аль Квотион жил в Англии, где учился живописи, скульптуре и изготовлению керамики. В этот период не писал. Затем вернулся в Россию, где снова начал писать, в том числе и прозу. Сейчас живет в Воронеже.
У Аль Квотиона 8000 друзей в сети «ВКонтакте» и 30000 посетителей его страницы в месяц. Единственный бумажный сборник стихов и прозаических миниатюр «Запчасть импровизации» расходится успешно. Стихотворения Аль Квотиона разлетелись по Рунету очень широко – часто без указания авторства.
Настоящего имени поэта в открытых источниках нет. Единственная опубликованная достоверная фотография относится к раннему детскому возрасту. ЯТЫОН не мог пройти мимо этого загадочного персонажа и сделал с ним интервью. (И да — это первое интервью, которое Аль Квотион кому-либо дал).
ЯТЫОН: Скажите, почему вот это всё – псевдоним, таинственность?
Аль Квотион: Я подозревал, что будет этот вопрос. ) На самом деле причин много. Первая из них в самом появлении псевдонима. Писал я всю жизнь, но становиться писателем не собирался. Выйдя в Сеть, я обнаружил, что на большинстве сайтов требуется регистрация, и все Александры и Сашки катастрофически заняты.
Сначала придумывал ники, забывал их, потом решил придумать один, которого нет нигде. Так появился Квотион, на деле — это просто случайный набор букв, хоть многие и пытаются искать в нем сакральный смысл. Под этим именем меня узнали первые читатели. В итоге я решил его оставить, дописав Аль — как сокращение от того же Александра.
Уже позже, в творческом становлении у меня появился литературный агент, мы обговорили эту тему и решили оставить псевдоним и анонимность. Это близко мне по характеру, я не любитель публичного внимания в принципе. А общение с читателями сейчас, многие из которых ведут себя, ну, скажем, не очень адекватно, лишь подтверждает для меня правильность выбранной политики.
ЯТЫОН: Поэзия обычно не кормит. Если не секрет, чем зарабатываете дензнаки на хлеб насущный?
Аль Квотион: Поэзией. Потому что поэзия кормит, миф о ее недееспособности придумали люди, которые не смогли добиться заработка на поэзии. Стихи у нас пишет каждый второй сейчас, это огромное число людей, а поэтов мы знаем единицы. Поэтому миф так распространен.
ЯТЫОН: Ваше стихотворение «Поэзия не балаган» — отчасти обличение графомании. А как вы сами для себя поняли, что вы не графоман? Самоанализ? Чья-то квалифицированная оценка со стороны?
Аль Квотион: Все в сумме. Я поэзию изучаю как литературный жанр не один год и довольно внимательно. Есть у меня и критики, разбирающиеся в поэзии, которых я внимательно слушаю, есть во мне и доля критичности по отношению к своим произведениям.
Но на деле поэта от графомана отличает даже не качество написанных стихов. Поэтом автора нарекают люди, читатели. Грань между поэзией и графоманией очень тонка и размыта. Есть откровенно плохие стихи, да. Которые мне присылают в огромном количестве, обычно крупным алым шрифтом, для значимости, обычно по самое не могу напичканные картинками, и обычно — совершенно безграмотные. Потому что такие поэты уже знают, что они гении, они выше рифм, размеров, орфографии и пунктуации русского языка. А я не гений, мне сложно понять поэта, который даже свой язык, свой главный инструмент — презирает и ни во что не ставит.
Это уже не говоря о том, что в таких стихах нет ни идеи, ни логики, ни смысла, есть только нагромождения слов для красоты или изнасилование трех главных тем: любви, осени и Бога. Причем обычно по шаблону, без доли искренности и оригинальности.
Существует такой парадокс: я знаю многих хороших поэтов, это начитанные люди и люди, в себе постоянно сомневающиеся, потому что их окружают Пушкин, Есенин, Ахматова, Бродский, Цветаева, Лермонтов, Блок и многие другие. И есть плохие поэты, которые ничего не читают, ничего не знают, зато уверены в собственной гениальности. Просто потому что им не с чем сравнивать.
Иногда до маразма доходит. Был случай, когда мне написал такой поэт, стихи были ужасные, я ему посоветовал лучше в прозе себя попробовать, потому что с поэзией туго. На что он задал замечательный вопрос «а что такое проза и что такое поэзия?» Но все туда же, мои стихи гениальны. Такие вот дела.
ЯТЫОН: Помню еще в советской школе, на уроке литературы у нас была тема «Поэт о роли поэта и поэзии в жизни». Ну там — «глаголом жечь сердца людей» и т. п. Вопрос: какова она, по-вашему — роль поэта в социуме сейчас, в 2010-х годах, в России?
Аль Квотион: Мне кажется, что роль поэзии для себя каждый определяет сам. Лично для меня роль поэзии — это эмоциональная передача своего времени, со всеми его плюсами и минусами. Не обязательно политический уклад, но обязательно жизнь, какая она есть. И я вижу это во всей поэзии.
Поэты советских времен, современники или более ранние поэты — все они так или иначе отражают свое время. Даже когда пишут про ту же осень. Для многих и многих читателей, опять же, по моему опыту, поэзия зачастую становится источником настроения. Я каждый день получаю просьбы писать о любви и счастье, потому что людям хочется радоваться. Но сам смотрю вокруг и вижу очень мало счастливых людей, и пишу о том, что вижу, а не о том, что хотелось бы видеть.
ЯТЫОН: Вот сейчас будет длинный вопрос. Поэт в России — это почти всегда человек, имеющий акцентуацию личности («…находящаяся в пределах нормы особенность характера, при которой отдельные его черты чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении одних психогенных воздействий при сохранении хорошей устойчивости к другим» — цитата из «Википедии»). Многими психологами считается, что от акцентуации до расстройства личности — один шаг. Ваши лирические герои — несомненно акцентуированные личности. А вы сами? Как в вашем стихотворении:
«Ты скажешь — пел. А я скажу — болело,
Не за себя, а просто — за людей.
Метель ломала нервы чем-то белым,
И становилось небо тяжелей.
Хотелось кануть, ветром стать, туманом,
Загородиться дымом городским,
Бывал я злым, растрепанным и пьяным,
Но я не знал, что можно быть другим…»
Или нет?
Аль Квотион: «Считается, что от акцентуации до расстройства личности — один шаг». Я уже шагнул, мне терять нечего. ) Помните, как у Есенина? «Друг мой, я очень и очень болен…» А если более серьезно, то делать оценку личности всегда проще со стороны, чем проводить самоанализ. Жизнь покажет, каким я был, потом люди, окружавшие меня, напишут мой психологический портрет. И он будет честнее, чем то, что могу сказать я сам.
ЯТЫОН: У вас был довольно крутой маршрут: Ленинград – Англия — Воронеж. Тысячи молодых людей могли бы воскликнуть: «Ну ПОЧЕМУ он не остался в Англии?» А правда — почему?
Аль Квотион: Все предельно просто, я соскучился по России. В Англии была замечательная жизнь, замечательные люди, я рад, что встретил их. Были балы в старинных замках, был гольф по выходным, были ровные дороги и вежливые улыбки. Но мне не хватало нашей грязи, наших пьяных дураков, нашего ножа у горла. Как у Б. Гребенщикова «мне нож по сердцу там, где хорошо, я дома там, где хреново».
ЯТЫОН: Кстати, в России поэтическая культура и алкогольная субкультура — это частенько сообщающиеся сосуды. Какик у вас отношения с этим коварным веществом — алкоголем?
Аль Квотион: Я не пью совсем, даже по традиции — на праздники. Так что мой роман с алкоголем можно считать неудавшимся. Вероятно, потому что мне и без вспомогательных средств своей дури поэтической в голове хватает. ) Хотя у меня в стихах он регулярно так или иначе появляется, но это взгляд вовне, в людей.
ЯТЫОН: Вопрос не от нас, а от значительной части вашей женской аудитории – вы женаты?
Аль Квотион: Женат. На работе. И это на всю жизнь. А вот женщины нет, моя муза — жизнь. Но для большей части моей женской аудитории могу сказать, что поэт — это только со стороны красиво, в семейной жизни это каторга.
ЯТЫОН: Расшифруйте – почему «каторга»?
Аль Квотион: Потому что я себя знаю, а помимо этого еще биографии поэтов читал. Поэты люди нервные, полубезумные, непостоянные и с бесом в голове. Как и художники. Это в большинстве своем не те люди, которые будут вовремя возвращаться домой, выносить мусор, смотреть вечером кино и ложиться спать в 11 вечера. Возьмите того же Есенина — пьяницу и дебошира, возьмите Рембо, который вообще бросил все и в Африку поехал, возьмите Верлена — любовника Рембо, который детей своих грозился убить. Поэты — люди сложные, люди внутренних конфликтов. И жить с ними сложно. Да и сам я такой же. Когда-то давно, еще совсем мальчишкой я писал:
А я… Что я? Я эти сутки.
Я ночь. Я время расстояний.
Но я не совершенный спутник
Твоих восторженных желаний.
Так, не способный к остановке,
Уже не стану постоянней.
Я вместо кухонной сноровки,
Владею навыком деяний.
Что вовсе не пристало мужу
И любящему семьянину.
Я завяжу мечту потуже
И сотворю коня из глины,
Не плача над своей судьбою.
А из руин былого счастья
Я воссоздам иную Трою
Или совсем другое царство.
ЯТЫОН: У вас довольно большая аудитория только в одной сети «ВКонтакте». Это основная аудитория? Как долго вы ее набирали в качестве поэта и писателя?
Аль Квотион: «ВКонтакте» — это часть аудитории, но далеко не вся. Мои стихи уже давно гуляют по Сети, звучат по радио и, в принципе, самодостаточны и не зависимы от меня. Где-то я даже читал под своим произведением «Аль Квотион — это какой-то мертвый араб, но перевод хороший». И если честно, то я не слежу за статистикой, этим занимается мой агент, так что точно сказать не смогу.
А вот набирал… Я никого не набирал, я из тех редких дураков, которые живут без рекламы. Понимаю, что в наше время логичнее устроить грамотную пиар-кампанию, начать выступать по городам (предложений на проведение творческих вечеров у меня много по всем городам). Но у меня характер нелюдимый, поэтому рост аудитории и все с этим связанное происходит без моего участия.
ЯТЫОН: Посоветуйте российским поэтам — как они могут заработать на жизнь исключительно творчеством?
Аль Квотион: Для начала решить для себя, готовы ли они всю жизнь вложить в творчество без гарантии отдачи. И работать. Литература, поэзия — на самом деле труд, труд тяжелый. Это только вначале кажется, что написать стишок и выложить в сети легко. А дальше… У меня нет рецепта гарантированной известности и популярности, поэта делают люди. А для этого надо людей знать. Недаром классики не раз говорили, что любой писатель — это всегда психолог.
Всегда есть возможность вложить уйму денег, обрасти нужными связями, но переживет ли тебя твое творчество при таком раскладе? Не факт. Лично для себя я выбрал другой путь, во многом более сложный, но мне он кажется честнее.
ЯТЫОН: Другой, честный путь — это какой?
Аль Квотион: Для меня он оказался в том, чтобы заниматься своим делом. Учиться писать, а не пиариться. Изучать людей, узнавать жизнь и учиться, учиться, учиться. Знаю я и тех, кто, наваяв стишок на коленке, уже бегут ему делать рекламу, чтобы каждый услышал о новом поэте. Такое творчество живет недолго, читатели его быстро забывают.
В любом случае, если ты чем-то занимаешься всерьез, вкладывая в это силы, отдача будет рано или поздно. Я писал, когда меня никто не знал, я пишу сейчас, когда поступают различные деловые предложения, и поэзия стала достаточным заработком на жизнь. Мне важнее само творчество, чем популярность. Ведь творчество — инструмент саморазвития не только читателя, но и самого автора. И я не очень верю в поэзию только ради славы и заработка, для меня поэзия это намного больше, это образ мышления, это переосмысление сущего и себя в нем.
http://yation.ru/al-kvotion-poet-anonim/?_utl_t=vk
.jpg)
