Татьяна Хохрина

Пищевой хоррор.Часть вторая. Овощебаза.

На разных этапах большого пути чего только ни происходило. Я меняла адреса, институты, работу, стиль жизни и окружение. Неизменным было одно: из разных мест, но с завидным постоянством меня регулярно посылали на овощную базу. База это располагалась по разным адресам, но общий вид и концепцию организации имела примерно одинаковую, так что можно писать ее универсальный портрет, забыв о дислокации. Если что и отличало в моих глазах одну от другой - это участок и характер задания.

Вообще поход на овощебазу, особенно в учебное время, мы не сильно драматизировали. Жаль, только тащиться приходилось всегда к черту в зубы, все эти плодоовощные оазисы располагались в основном на окраинах Москвы. Но ехали всегда компанией, трескали мороженое, ржали, как кони, кадрились, тулились друг к другу в тесноте городского транспорта, так что не один студенческий роман зародился в резиновых сапогах и пропах подгнившей капустой. Испытания наступали, когда добирались до места и получали установку.

Чаще всего было два вида работ: сортировать овощи (картошку или лук) и зачищать гнилую капусту. Фрукты были только для кадровых работников. Наверное администрация боялась, что студенты их сожрут, не разбирая, свежие они или испорченные. Только изредка, в знак высокой оценки качества нашей работы или просто из гуманитарных соображений, нам швыряли с проезжающего автопогрузчика подтекающую коробку бананов или драную сетку мандаринов, вылетавших из нее, как бутафорские снаряды. Не сходя с места и не моя рук мы мгновенно сжирали эту гуманитарную помощь и возвращались к своим вонючим кучам, мешкам и ящикам. Отвратительно пахло все, особенно - гнилая картошка и гнилой лук, но выбора не было. Вообще овощебаза начинала вонять еще далеко на подходах. Меня всегда поражало,, что место, куда прибывали пока еще вроде свежие плоды, было словно покрыто гнилью. На овощебазах почему-то всегда было мокро, чвакала под ногами какая-то сомнительная жижа, было ужасно грязно, липко, темновато и серо, словно даже солнце обходило овощебазу стороной.

Однако ничего сверхъестественного или особенно мучительного в зачистке капусты или сортировке овощей не было . Другое дело - засолка капусты...Вообще это доверяли профессионалам и случайных людей старались на этот почетный процесс не ставить, но однажды Очаковская овощебаза не справлялась с объемами капусты для засолки и нам доверили в этом поучаствовать.

В просторном вокзального типа помещении в полу были вмонтированы огромные металлические чаны, отверстия которых были вровень с полами. Глубина их была метров шесть. На краю каждого чана стояла здоровенная и страшная овощерезка, а иногда и две-три. В каждый чан спускались по приставленной к его стенке лестнице два-три мужика в резиновых болотных сапогах и телогрейках, потому что холод там всегда был собачий. Трое-четверо других работников оставались наверху у овощерезки. К ней подвозили или подтаскивали ящики или мешки с капустой или морковкой, а при особенно изысканной рецептуре еще и покоцанное ведро с подбродившим месивом из клюквы, слив, яблок и винограда. Это, видно, предназначалось любителям капусты провансаль.

Давали сигнал и в овощерезки летели грубо зачищенные от очевидной гнили, но немытые капуста и морковка. Мгновенно превращаясь в крошево, образовавшаяся смесь падала в чан и стоящие внизу мужики, увертываясь от этого силоса начинали размеренно топтаться по выпавшему слою овощей, уминая их. Периодически они приостанавливали свой ритуальный танец и посыпали утоптанную капусту серой каменистой солью. Особенно крупные комки соли они давили сапогами и продолжали бег по кругу. Как нам тогда показалось, рабочих внизу было несколько, потому что один сошел бы там с ума, пока этот чан наполнится. А так они топтались, болтали, лениво матерились. А также курили, бросая бычки в капусту, иногда подхватывали ее горсть, жевали и сплевывали, сморкались, грызли кочерыжки, а иногда что-то свое, типа сухаря или яблока. Отходы шли туда же. Постоянные работники утверждали, что при необходимости те, кто бегал внутри чана, там же и писали. Ну действительно, не таскать же каждый раз лестницу и не лезть туда-обратно?! Да и в туалете овощебазы от одного вида и запаха умирало все живое. Так что неизвестно, гигиеничнее было писать прямо в чан или возвращаться в него в тех же сапогах, что ходили в туалет.

Обычно чан к обеденному перерыву заполнялся только наполовину. Иногда рабочие вылезали и шли в столовую или просто садились на ящики перекусить, а иногда оставались внизу, садились, а то и ложились на капусту и ели там то, что им приносили товарищи. Пищевые отходы зарывали в капусте и наверх возвращали почти чистую посуду. Иногда в чан швыряли несколько черпаков с фруктовым месивом, но чаще только то, что вылетало из овощерезки и соль. Да еще время от времени кто-нибудь из работавших наверху лопатой или вилами сгребал разлетевшиеся вокруг овощные обрезки и отправлял их тоже вниз. Рабочее место должно было быть аккуратным и опрятным. Так было написано на стенке в Правилах трудового распорядка.

К вечеру из чана постепенно вырастали уставшие фигуры рабочих, нашинкованная капуста приближалась к краям, подгребались последние ошметки, верхний слой опять посыпался солью.Рабочие, крякнув, выпрыгивали на пол и можно было задраивать готовый чан. Совсем скоро его снова откроют, чтобы на столы москвичей поступил вкусный, недорогой и полный витаминов любимый продукт!