Модный, носящий пеструю рубашку и дорогие часы, умеющий изящно скользить пальцем по планшету последней модели Apple, премьер-министр посоветовал подрабатывать учителю, который встает в семь утра, чтобы прийти в школу к первому уроку, и дает шесть или восемь уроков подряд, а потом идет домой, где должен подготовить шесть или восемь уроков на следующий день. На этом рабочий день учителя не кончается: надо еще проверять тетради, которые он принес с собой из школы. И он сидит в районе полуночи над сорока диктантами или тридцатью контрольными, выискивая ошибки в причастных оборотах или в решении задачи. А утром снова вставать к первому уроку. Это и есть жизнь учителя.
Что такое дать шесть уроков подряд? Это значит провести шесть часов на ногах в наивысшем нервном напряжении, работая с классом, в котором отличники торопятся узнать больше, а отстающие просят объяснять медленнее. Это значит поддерживать и ободрять, реагировать и сочинять, смешить и придумывать, вдохновлять и утешать, и в конце этих шести или восьми рабочих часов чувствовать себя абсолютно пустым, отдавшим все, выжатым, как лимон. У учителя, работающего в таком ритме, садится голос, не выдерживают голосовые связки. От нервных перегрузок возникает язва. Хотелось бы вздохнуть, оглянуться, иметь нормальную человеческую возможность посидеть с книгой в руках, хотелось бы, наконец, расслабить нервы и убрать из головы ноющую боль, но учителю это не дано. Он не может иметь меньше часов, потому что это значит иметь меньше денег, а денег и так не хватает.
А еще у него классное руководство. И родительские собрания. И бесконечные отчеты. И шесть уроков в шести разных классах, требующие шести разных подготовок. А по субботам массированная проверка тетрадей до трех ночи, когда слипаются глаза и устает рука… И что? После этого идти подрабатывать?
Да он и без того подрабатывает! Учитель дает уроки частным ученикам, дает их беспрерывно, как на конвейере, потому что иначе рост цен, налогов и инфляция, которые премьер с президентом устроили своей безумной политикой, съест всю его зарплату. Учителя уже давно превратили в машину для объяснения, в аппарат, надсадным голосом толкующий темы и параграфы, в живой труп, мечтающий наконец прилечь и отдохнуть. Тот, кто давно работает в школе, уже изведал все виды презрения со стороны государства и испытал все способы выживания: торговал на рынке турецкими кроссовками, выращивал огурцы и картошку и не брезговал даже подбирать бутылки. Когда ему еще подрабатывать, ночью, вместо сна?
Они отвечают с серьезными лицами якобы государственных деятелей, но эти серьезные лица снимаются с них, как маска, а под маской — блатной прищур и разинутый в циничном смехе рот: «Лохи! Как же мы вас кинули!»
Премьер-министр сказал учителю, что если делаешь что-то по призванию, то тогда молчи о деньгах. Всю жизнь, десятилетиями, я слышу эту подлую логику. Учитель по призванию? Ну и живи без денег, если ты такой дурак, что выбрал такое призвание! Врач по зову души? Ну и мучайся со своим зовом, пока мы тут мажем бутерброды икрой и показываем друг другу часы за сто тысяч баксов! Журналист из желания хорошо писать? Ну, лопочи там свою правду, дурашка, ты же этим занялся не из-за денег? Так и живи без денег. Так они отвечают с серьезными лицами якобы государственных деятелей, но эти серьезные лица снимаются с них, как маска, а под маской — блатной прищур и разинутый в циничном смехе рот: «Лохи! Как же мы вас кинули!»
Учитель спросил премьер-министра, почему учитель получает десять тысяч, а полицейский пятьдесят. Бедный наивный учитель, он может доходчиво объяснить кому угодно, как устроена Вселенная и как функционирует атом, и какие факты лежат в основе «Анны Карениной», и что такое биогеоценоз, но, замученный школьным конвейером, истощенный стрессами, он никак не может объяснить самому себе одну очень простую вещь. А она состоит в том, что этой власти нужен человек с дубинкой и в каске, а не человек с головой и книгой. Они отлично знают, что их власть держится на лжи, но ложь исчерпывается, и остается насилие. Поэтому надо лелеять и холить не учителя и врача, а полицейского с дубинкой и карателя с наручниками, не университеты, а национальную гвардию, единственной задачей которой является стрелять в людей, когда они дойдут до края и возмутятся.
Свысока, небрежно, не вдаваясь в подробности, премьер-министр советует затравленному жизнью учителю «как-то еще что-то зарабатывать». Ну как-то что-то, разбирайся сам! Он говорит это так, словно не несет ответственности за то, до чего его политика довела людей, говорит так, словно учителя это какие-то чужие и ненужные в России люди, путающиеся под ногами в момент, когда нужно делать, на его взгляд, великие, а на самом деле бессмысленные и безумные в своей жестокости дела: мучить украинцев, бомбить сирийцев, сажать активистов, давить польские яблоки бульдозерами. Он, второе лицо в государстве, вместе с президентом ответственный за войну и обвал экономики, теперь тмахивается от нас всех, посылая на приработки и в огород.
Каким тоном он говорит. Тон легкой болтовни, тон, каким говорят о пустяках, а не о боли и муке человека
ДАЛЬШЕ:
https://next.novayagazeta.ru/articles/69475
