Персефона - красавица, дочь богини урожая Деметры, насильно похищенная богом подземного царства Аидом. Её мать, скорбя по утерянной дочери, погрузила весь мир в мрачное бесплодие - бесконечную зиму. Тогда в дело вмешался Зевс и предложил компромисс: часть года Персефона может проводить с матерью, а остальное время должна оставаться царицей подземного царства. Это было очень трудное положение для Персефоны: полгода у своей матери она маленькая девочка, а полгода у царя - она взрослая королева и жена. (Из книги Селдена Эдвардса "Маленькая книга")

Марсий - сатир, или силен. Подобрал брошенную богиней Афиной флейту и достиг в игре на ней высокого мастерства. Вызвав на соревнование в игре Аполлона, проиграл и был наказан за дерзость - с него содрали кожу.

Из всех вещей время менее всего принадлежит нам, и более всего нам его недостаёт.

Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно все кругом.
Бог ответил : - Подожди немного,
Ты ещё попросишь о другом.
Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить.
Лёгкой жизни я просил у Бога,
Лёгкой смерти надо бы просить.

 

Художник: Николай Комаров.

На мадридской площади, носящей имя Пабло Пикассо, стоит монумент из розового гранита. Надпись на нем гласит: "Жители Мадрида в память о Пабло Руисе Пикассо - испанском гении мирового искусства. Май, 1980".

Можно знать толк в "голубом" и "розовом" периодах творчества Пикассо, можно по - разному относиться к его произведениям. Но все помнят его знаменитую голубку, нарисованную художником в 1947 году и с тех пор облетевшую всю планету как символ мира. И все знают его столь же знаменитую картину "Герника", которую Пикассо нарисовал на десятилетие раньше - в 1937 году.

К этому времени художник покинул шумный Париж, переселился в местечко Трембле под Версалем и жил там очень уединенно. Он писал большие ночные натюрморты с горящей возле окна свечой, книгами, цветами и бабочками, летящими на огонь. В них угадывались жажда покоя и своеобразный гимн тишине ночи. Но события в мире резко изменили уединенную жизнь художника.

В 1937 году вся Европа с напряженным вниманием следила за гражданской войной в Испании. Там, на подступах к Барселоне и Мадриду, в Иберийских горах и на Бискайском побережье, решалась ее судьба. Весной 1937 года мятежники перешли в наступление, а 26 апреля немецкая эскадрилья "Кондор" совершила ночной налет на маленький город Гернику, расположенный близ Бильбао - в Стране басков.

Этот небольшой городок с 5000 жителей был священным для басков - коренного населения Испании, в нем сохранялись редчайшие памятники его старинной культуры. Главная достопримечательность Герники - "герникако арбола", легендарный дуб (или, как его еще называют, правительственное дерево). У его подножия некогда были провозглашены первые вольности - автономия, дарованная баскам мадридским королевским двором. Под кроной дуба короли давали баскскому парламенту - первому на территории Испании - клятву уважать и защищать независимость баскского народа. В течение нескольких столетий только для этого они специально приезжали в Гернику. Но франкистский режим отнял эту автономию.

Военной необходимости в авиационном налете не было никакой, фашисты хотели нанести противнику "психологический удар", и варварская бомбардировка была совершена. Немецкая и итальянская авиации не только действовали с ведома Франко, но и по его личной просьбе. И разрушили Гернику...

Это событие явилось для Пабло Пикассо толчком к созданию великого произведения. Испанский поэт и видный общественный деятель Рафаэль Альберти впоследствии вспоминал: "Пикассо никогда не бывал в Гернике, но весть об уничтожении города сразила его, как удар бычьего рога".

Темпы создания картины кажутся просто невероятными. Да и размеры этого полотна просто колоссальны: 3,5 метра в высоту и около 8 метров в ширину. И написал его Пикассо менее чем за месяц.

Журналист-международник А. В. Медведенко рассказывал, что художник "работал неистово, как сумасшедший... Первые дни Пикассо стоял у мольберта по 12-14 часов. Работа продвигалась столь стремительно, что невольно складывалось впечатление, что он давно продумал картину в мельчайших подробностях и деталях". На громадном черно-бело-сером холсте мечутся конвульсивно искаженные фигуры, и первое впечатление от картины было хаотичным. Но при всём впечатлении буйного хаоса композиция "Герники" строго и точно организована.

И действительно, общая концепция картины вырисовывалась уже в первых эскизах, и первый вариант ее вчерне был закончен чуть ли не в первые же дни работы на холсте. Сразу же определились и главные образы: растерзанная лошадь, бык, поверженный всадник, мать с мертвым ребенком, женщина со светильником...

Катастрофа происходит в тесном пространстве, словно бы в подполье, не имеющем выхода. И Пикассо сумел изобразить почти невозможное: агонию, гнев, отчаяние людей, переживших катастрофу. Но как "живописно" изобразить страдания людей, их неприготовленность к внезапной гибели и несущейся с неба угрозе? Как показать событие в его немыслимой реальности, его ужасный общий смысл? И как при всем этом выразить силу сострадания, гнева и боль самого художника?

И вот какой путь избирает Пикассо, чтобы всесторонне изобразить разыгравшуюся трагедию. Прежде всего сюжет и композиция картины основаны не на разработке реального события, а на ассоциативных связях художественных образов. Все построение и ритм этого громадного полотна отвечают его внутреннему смысловому движению.

Все образы картины переданы упрощенно, обобщающими штрихами. Нарисовано лишь то, без чего нельзя обойтись, что прямо входит в содержание картины - все остальное отброшено. В лицах матери и мужчины, обращенных к зрителю, оставлены лишь широко открытый в крике рот, видимые отверстия ноздрей, сдвинувшиеся куда-то выше лба глаза. Никакой индивидуальности, да подробности были бы здесь и излишними, могли бы раздробить и тем самым сузить общую идею. Трагическое ощущение смерти и разрушения Пабло Пикассо создал агонией самой художественной формы, которая разрывает предметы на сотни мелких осколков.

Рядом с матерью, держащей на руках мертвого ребенка с запрокинутой головой, - бык с выражением мрачного равнодушия. Все кругом гибнет, только бык возвышается над поверженными, вперяя перед собой неподвижный, тупой взгляд. Это контраст страдания и равнодушия был в первых набросках к "Гернике" едва ли не главной опорой всего целого картины. Но Пикассо не остановился на этом, и в правой части картины (рядом с мужчиной, выбросившим руки вверх) вскоре появились два человеческих лица - встревоженных, напряженных, но с чертами неискаженными, прекрасными и полными решимости.

В подполье стремительно врывается откуда-то сверху, как будто из другого мира, женщина с профилем античной богини. В выброшенной вперед руке она держит горящий светильник, рот ее тоже широко открыт в крике, но уже некому его услышать.

Что же все-таки происходить в "Гернике" Пикассо? Не бомбежка города с самолетов: на картине нет ни бомб, ни самого города. На картине видны языки пожара, но он где-то в отдалении, за пределами полотна. Тогда отчего же гибнут люди и звери? Кто их загнал в ловушку?

Прямой носитель зла в картине не персонифицирован, сами по себе диктатор Франко и Гитлер, "эти всадники на свинье с вошью на знамени", слишком ничтожны, чтобы быть ее единственной причиной. Созданная на основе испанских событий, "Герника" выходила за конкретные исторические и временные рамки, предвосхищала события, которым тогда не было даже названия. Впоследствии олицетворение фашизма стали видеть в образе быка, которому гибнущая лошадь обращает свое предсмертное проклятие. Напрасно взывает к нему и гений света: бык ничему не внемлет и готов все растоптать на своем пути. Другие искусствоведы (например, Н.Д. Дмитриева) предположили, что, может быть, бык - не носитель злой воли, а только неведение, непонимание, глухота и слепота.

...В июне 1937 года "Герника" была выставлена в испанском павильоне на Всемирной выставке в Париже, и толпы народа сразу же устремились сюда. Однако то, что предстало их глазам, смутило многих и вызвало самые различные споры. Реакция многих была совсем не такой, на какую рассчитывал П. Пикассо. Известный французский архитектор Ле Корбюзье, присутствовавший на открытии испанского павильона, вспоминал потом: "Герника" видела в основном спины посетителей". Однако не только простые посетители выставки не были подготовлены к восприятию картины, в такой своеобразной форме рассказывающей об ужасах войны. Далеко не все специалисты приняли "Гернику": одни критики отказывали картине в художественности, называя полотно "пропагандистским документом", другие пытались ограничить содержанием картины только рамками конкретного события и видели в ней лишь изображение трагедии баскского народа. А мадридский журнал "Сабадо графико" даже писал: "Герника - полотно огромных размеров - ужасна. Возможно, это худшее, что создал Пабло Пикассо за свою жизнь".

Впоследствии Пабло Пикассо, говоря о судьбе своего детища, заметил: "Чего только не довелось мне услышать о моей "Гернике" и от друзей, и от врагов". Однако друзей было больше. Долорес Ибаррури, например, сразу высоко оценила картину Пикассо: "Герника" - страшное обвинение фашизму и Франко. Она мобилизовывала и поднимала на борьбу народы, всех мужчин и женщин доброй воли. Если бы Пабло Пикассо за свою жизнь не создал ничего, кроме "Герники", его все равно можно было бы причислить к лучшим художникам нашей эпохи". Датский художник-карикатурист Херлуф Бидструп считал "Гернику" самым значительным антивоенным произведением. Он писал: "Люди моего поколения хорошо помнят, как фашисты подвергли садисткой бомбардировке город Гернику во время гражданской войны в Испании. Художник показал зверское лицо войны, отражение той страшной действительности в абстрактных формах, и она по-прежнему в нашем антивоенном арсенале".

И хотя "Герника" Пикассо молчит, как молчат и застывшие перед ней люди, все равно кажется, что слышны крики, стоны, треск, свист падающих бомб и оглушительный грохот взрывов. Для испанских республиканцев картина была символом боли, гнева и мести. И они шли в бой, неся с собой, как знамя, репродукцию "Герники".

H.А.Иoнинa

Из энциклопедии "Кругосвет".

 

Мир удивительно многообразен. Много ли общего, скажем, между жителем России, Гайаны или Тасмании? Мы выглядим по-разному, говорим на разных языках, по-разному смотрим на одни и те же вещи. Но есть образы, символы и знаки, которые узнаваемы в любой точке цивилизованного мира.

Немногим художникам удавалось создавать такого рода «мировые бренды». Первый среди них, безусловно, великий флорентинец Леонардо да Винчи. Большинство его произведений известны любому жителю земли с начальным образованием. И если первенство здесь, очевидно, у портрета госпожи Лизы, супруги флорентийского торговца шелком, то «Витрувианский человек» великого мастера не намного от нее отстает.

Рисунок мужской фигуры, идеально вписанный в круг и квадрат, иллюстрирует веру Леонардо в неразрывную божественную связь между человеческой формой и Вселенной. Благодаря своей красоте, гармонии и символической силе, он стал одним из самых узнаваемых образов в мире.

Однако новые исследования показывают, что работа, которая восходит к 1490 году, может оказаться копией более раннего рисунка друга Леонардо. Эта иллюстрация была обнаружена итальянским историком архитектуры Клаудио Сгарби в 1986 году во всеми забытой старинной рукописи в Ферраре (Италия).

Этот рисунок, как и рисунок Леонардо, – иллюстрация мыслей древнеримского архитектора Витрувия, изложивших их на бумаге за полтора тысячелетия до этого. Витрувий описывает тело человека, идеально вписанное в круг (символ божественного) и в тоже время в квадрат (земной символ). Это была геометрическая интерпретация античной веры, что человек есть «микрокосм» – миниатюрное воплощение всей Вселенной. Леонардо и другие ученые эпохи Возрождения возродили к жизни эти забытые тезисы.

После многолетних исследований иллюстрации Клаудио Сгарби однозначно отдает авторство найденного варианта Витрувианского человека архитектору Джакомо Андреа де Ферраре, эксперту по Витрувию и близкому другу Леонардо. Более того, Сгарби полагает, что Джакомо Андреа, вероятно, нарисовал Витрувианского человека первым, хотя, скорее всего, двое знаменитых мужей неоднократно обсуждали эту идею.

Ключевые аргументы заключаются в следующем: во-первых, Леонардо да Винчи упоминает в своих работах «Витрувия» Джакомо Андреа – казалось бы, прямая ссылка на найденные в Ферраре иллюстрированные рукописи. Во-вторых, Леонардо обедал с Джакомо Андреа в июле 1490 года, в тот год, когда оба автора создали своих Витрувианских людей.

Эксперты считают, что Леонардо мог использовать знания Джакомо Андреа о Витрувии и, возможно, позаимствовать правильное композиционное решение. И, хотя оба рисунка интерпретируют слова Витрувия абсолютно аналогично, рисунок Леонардо выполнен идеально чисто, без помарок, в отличие от рисунка Джакомо Андреа. На нем видны следы неудачных решений, переделок, поиска верного решения. Все это вряд ли понадобилось бы автору, если он просто скопировал изображение Леонардо.

Эксперты творчества Леонардо с огромным интересом ознакомились с аргументами исследователя. Тем не менее, большинству из них все же ближе версия, что двое замечательных авторов работали в тандеме, нежели то, что Леонардо мог опираться на завершенную работу Андреа. Они считают, что двое друзей, людей Эпохи Возрождения, скорее были коллегами, работающими вместе, чтобы возродить красивую древнюю идею к жизни. В таком случае нас не должно занимать, кто из них первым нарисовал Витрувианского человека, если этот вопрос не особо беспокоил самих авторов.

Несмотря на то, будет ли достоверно установлено, кто первым создал этот шедевр, анализ работ еще раз доказывает, что мастерство Леонардо значительно превосходит Джакомо Андреа, как в рисунке, так и в понимании анатомии. К тому же эксперты утверждают, что Леонардо более близок к тексту самого Витрувия. Например, нигде Витрувий не говорит о том, что человек находится внутри круга и квадрата одновременно. Фигура Джакомо Андреа имеет только один набор рук и ног, которые одновременно ограничиваются кругом и очерчены квадратом. У Леонардо же – две проекции тела с разными положениями рук и ног.

Чем бы не закончился этот спор ученых, одно можно сказать наверняка: в то время, когда один Витрувианский человек приобретал международную известность, другой, возможно более ранний рисунок, пылился в библиотеке в течение пяти веков. Очевидно, судьба эти двух произведений отличалась также, как и судьба их авторов, двух друзей Леонардо и Джакомо. Когда в 1499 году французы вторглись в Милан, создатель всем известной версии Витрувианского человека бежал в безопасное место и продолжил свой легендарный путь к обретению вечной славы. В то же время Джакомо Андреа был схвачен французами, повешен и четвертован. А впоследствии благополучно забыт потомками.