Икона Царствия Божия,
так отвечает на этот вопрос митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас).
Таковой иконой Церковь становится во время Евхаристии.

Христос для нас - это:
- Собеседник, Тот, Кому мы адресуем молитвы и с Кем сверяем свое сердце?
- Историческое лицо? Бог апостольских посланий? Тот, в Кого верят христиане всех веков?
- Повод для рождественско-пасхальной суматохи?
- Спаситель? Тот, Кто некогда закрыл Собой всех нас от смерти и греха и Кто грядет всех воскресить и судить?

Ответ митрополита Иоанна заключается в том, что христианство - это не религия молитвы, не религия двух касаний Бога к человеческой истории (оба пришествия), не подвиг апостолов и нынешних христиан, не моралистика и не экзальтации, но такое обновление человека в Боге, что в нем уже здесь и сейчас начинает сиять то Царствие, с провозвестия которого, собственно и начинается служение Иоанна Предтечи, а затем и Христа.

Это обновление совершается поэтапно - от внутреннего выбора - через крещение и миропомазание - к литургии, каковая совершается Богом в собрании верных с их епископом во главе.

и. Дм. (Першин)

Именно Ева срывает запретный плод, вкушает сама и угощает Адама. Почему срывает - это отдельная история. Но почему дает?

Есть два ответа на этот вопрос.

Первый: дрессирует

"И тут я могу вам привести отрывок из поучения святого Тихона Задонского. Он советует одному молодому священнику говорить людям, что в Царство Божие идут большей частью не от победы к победе, а от падения к падению, но доходит до Царства Божия тот, кто после каждого падения, вместо того чтобы садиться у края дороги и плакать над собой, встает и идет дальше; и сколько бы он ни падал, каждый раз поднимается и идет. Вот о чем мы должны всегда помнить: что покаяния всецелого, мгновенного не бывает. Да, конечно, некоторые души, некоторые великаны духа могут вдруг осознать свою греховность и переменить сразу весь ход своей жизни, но мы большей частью исправляем его постепенно, шаг за шагом. Давайте помнить то, что святитель Тихон Задонский говорит: не плачься над собой, встань и иди, пусть в слезах, пусть в ужасе, но иди, не останавливаясь" (митр. Антоний Сурожский)

Цит. по: Монахиня Игнатия. Старчество на Руси. http://lib.rus.ec/b/70596/read

Другое свидетельство святителя Игнатия о служении его слову более известно. Следует здесь привести его подробнее. «Служение братии Словом Божиим! – восклицает Преосвященный в письме к близкому ученику своему. – Какою восхитительною, насладительною картиною представлялось очам души моей это служение! <...> Весь видимый мир неравночестен одной душе: он преходит, а она нетленна, и пребывает во веки. Что же? – Бесконечно милосердый Бог подал мне в руки это служение! – Не только подал мне в руки, но и извещает многим душам искать от меня этого служения! Теперь все время мое взято этим служением. Как утешительно перекликаются со мною многие души среди таинственной ночи мира сего с различных стран своих! – иная с одра болезни, другая из изгнания, иная с берегу Волхова, иная с берегу Двины, иная с поля Бородинского, иная из хижины, иная из Дворца Царского. Душа, где бы она ни была поставлена, если не убита нечувствием, везде ощущает нужду в Слове Божием, везде падение гнетет ее, давит. Произношу Слово Божие в беседах личных, пишу его в беседах заочных, – составляю некоторые книги, которые могли бы удовлетворить нуждам нынешнего христианства, служить при нынешнем голоде каким-нибудь утешением и наставлением. От служения Слову, – заключает Святитель свою исповедь, – раздается в душе моей какой-то неизреченно-радостный голос удостоверения в спасении».

Последнее, на чем необходимо остановиться при рассмотрении писем святителя Игнатия – его высказывания, часто как бы невольные, в оценке высших откровений духовной жизни. Говоря своему ученику: «Никак не позволь себе ожидания благодати» и «стремись узреть грех твой», – в то время, когда ученик этот много пережил, старец не умолчал о том, что возрадовался о милости Божией, которая посетила этого ученика «в день приобщения Святых Христовых Таин». Епископ Игнатий понимал, что у правильно ведущего свою духовную жизнь инока, его ученика, духовная радость закономерна. Поэтому он подробно говорит о ниспосланном утешении и назидает: «При утешении вдавайся более в благодарение, в молитву, в самоукорение: утешение будет возрастать и возрастать. Я желал для тебя, чтоб ты был причастником трапезы утешения духовного: вкусивший ее соделывается мертвым для мира, стяжевает особенную силу к совершению пути духовного».

В письмах к другим лицам Владыка говорит и об «извещении». Наконец, в письме отцу, которого постигли скорбные обстоятельства, преосвященный Игнатий расширяет свое сердце и ведет страждущего собеседника к тайне Боговидения. «Чаша Христова, – пишет ему Святитель, – отверзает вход в страну разума духовного, состояния духовного; вшедший туда и причастившийся трапезы утешения духовного соделывается мертвым миру <...> начинает совершать свое земное странствование, как бы несущийся по воздуху <...> на крыльях веры <...> Вера подымает с земли, освобождает от оков, изъемлет из среды мучений, возносит к небу, вводит в покой духовный. Вшедшие в этот покой почивают прохладно, насладительно на роскошно постланных драгоценных одрах Боговидения».

------------------
А мы всё переживаем и пережевываем сами себя - оно того стоит? :))
и. Дм.

когда, по слову Спасителя, оскудеет любовь...

И никакие космические катаклизмы и социальные потрясения, войны и моры не сопоставимы по кошмарности с этим тихим предсмертным диагнозом: оскудеет любовь...

Люди станут чужими, даже самые близкие, внутренне совсем чужими и чуждыми друг другу.
Брат предаст брата, друг предаст друга, правители - свой народ, народ - своих чиновников, каждый - каждого, поскольку оскудеет любовь...

Люди устанут быть людьми, захотят во всём увидеть лишь свою великую тень, будут готовы всех заподозрить во всём, никого не считать достойным помощи и сожаления, сострадания и милосердия. Перестанут общаться, замкнутся в своих обидах и коварствах, начнут лелеять планы сладкой мести, плести бесконечные подковёрные интриги, сеять зубы дракона на чужом поле, забыв о том, что земля - одна на всех, что посеешь на ней, то и пожнёшь.

Оскудеет любовь - и некого будет в этом обвинить, поскольку любовь - это наша задача, не чья-то, а именно наша, моя. Нельзя требовать любви, её можно только давать, ею можно делиться, покрывать, пеленать, укутывать, защищать, оберегать, хранить, вверять в руки Промысла, наконец, только ею и можно жить, вдыхая неземные ветры Царствия Божия в полную грудь.

Но вот наступит время невыносимой затхлости, не вмещающей этого огненного ветра Любви.

И тогда наступит конец.

Потому что Бог с той стороны времени войдёт в эту микроскопическую вселенную, чтобы вывести из неё тех, кто всё же нашел в себе силы любить, невзирая ни на что. Не антихрист погубит наш мир. Мы сами выпестуем антихриста в своих сердцах. Так, что, когда этот персонаж приползёт по наши души, его-то мы посчитаем своим - уважающим нас, оценившим наши непризнанные таланты, дающим нам мощь и справедливость, порядок и чистоту рядов.

Оскудеет любовь... Это не приговор, это перспектива, открытая взору Того, в Ком и Кем был сотворён этот мир и люди в нём со всеми их путями и перепутьями.

В частности, это означает, что само слово любовь утратит свой смысл. Перейдёт в разряд животных инстинктов или филантропических затей. Но того, о чём пытался сказать своей ликописью Андрей Рублев, это слово уже не будет в себе нести.

Горизонты схлопнутся. Останется свобода выбора средств контрацепции или виртуально- благотворительных кошельков, но исчезнет выбор между землёй и Небом за отсутствием последнего в системе ценностных координат. Люди станут плоскими изнутри, одвухмерятся как черви-паразиты, сохранившие лишь те функции организма, что позволяют им потреблять и усваивать, а также выделять.

Объём в душе, о котором поёт Юрий Шевчук (песня "Когда кончится нефть"), станет опасным рудиментом, признаком неполиткорректности, нетолерантности, непредсказуемости и нестабильности.

Оскудеет любовь и закончится мир.

Что ж, вслед за апостолом любви остаётся повторять и повторять слова его последней надежды, последние слова последней книги Библии - Апокалипсиса: Ей, гряди, Господи Иисусе!

* * *
Ведь Твоя любовь - это Твой Крест, на который Ты взошёл ради нас. И она не иссякнет ни в этой жизни, ни в вечности. И всё, что мы можем, - это приникнуть к этой любви, как, по дерзновенному слову почившего архимандрита Матфея (Мормыля), приникают вынутые о здравии и упокоении частицы - к Пасхальному Агнцу Евхаристии в самом её богослужебном конце.

и. Дм. (Першин)

Опубликовано на: http://www.pravmir.ru/vremya-etogo-dryaxlogo-mira-okonchatelno-obvetshaet-kogda/


Литургия в осеннем лагере Братства Православных Следопытов на Мезмае. Причащает о. Александр.

Преподаватель литературы спрашивает студентку:
- Если бы Вы могли встретиться с любым писателем, живым или мертвым, то кого бы Вы выбрали?
Студентка:
- Живого.

В этом отношении христианам и проще, и сложнее: для них мертвых нет, но есть путь погибели.

И нередко приходиться делать выбор, вынесенный в заголовок: умереть или погибнуть, причем не скажешь, что первое - здесь, а второе - там. И то, и другое - сразу и здесь, и там. И можно умереть, но не погибнуть, а можно и наоборот, погибнуть, но не умереть.

Более того, последнее - погибель не насмерть - это еще не худший вариант. Его выбрал на некотором отрезке своей жизни апостол Петр - в час отречения от Христа. Но затем Петр раскаялся и, горько плача и перестав быть учеником, всё же не потерял надежды на кротость и любовь преданного им Учителя. В Евангелиях мы читаем страшные строки: ученики и Петр с ними. Это, когда речь идет о днях между отречением Петра и его возвращением в число учеников, каковое совершилось в час беседы с воскресшим Спасителем, принявшим покаяние ученика.

Хуже только одно: погибнуть, а затем еще и умереть. Это путь Иуды. Сначала предал, а затем всё осознал, отчаялся и повесился. По слову Писания, дьявол вошел в Иуду после Тайной вечери и одним из самых гнилых дел, совершенных падшим духом, была подмена образа Бога в сердце этого ученика. Место Бога милости и любви, Бога надежды и жизни, занял бог беспощадного гнева и слепой справедливости, бог, по слову апостола Павла, "века сего". В общем, карикатура, а не Бог. А какое общение с карикатурой? Какая помощь от неё? Иуда, как когда-то Адам, решил сбежать от такого бога, но не за кусты, как первый человек, а в вечную пустоту.

Каким же ужасом обожгло его душу созерцание пасхальной победы Христовой над адом! Да, хозяин преисподней подстерегал там человеческую душу Христа, но встретил - личность Самого Бога, сошедшего через Крест в пределы смерти. Поджидал добычу, а обнаружил Единого от Троицы, молившегося Отцу за глумящуюся толпу: "прости им, ибо не ведают, что творят". Хотел свести счеты с праведником, а обрел своего Творца, Который пришел положить конец мерзостям, подстроенным бесплотным предателем. Дьявол был потрясен, ад сокрушен, души, чаявшие правды и добра, выведены из этой мглы к грядущему воскресению, а Иуда остался с теми, кому уподобил себя, предав Христа, - с поверженными бесами в их вечной злобе и тоске.

Иуда осознал, что обречен воскреснуть в день всеобщего воскресения, начало которому положило Воскресение Христово. Но что даст ему это воскресение плоти, когда душа его будет вечно пережевывать свои обиды, свое предательство и свое отчаяние, адресованное карикатурному богу?

Гиблые дела связывают нас по рукам и ногам, лишают дерзновения, замуровывают в жуткой вечности. Не остановиться ли нам на путях наших, не покаяться ли, пока еще есть у нас наше время, не смести ли нам все те карикатуры на Бога, каковые внушают нам отчаяние, не стать ли - родными Христу и тому Царствию, ради которого Он, простив Иуду и всех иных предателей, трусов и подлецов, взошел на Крест?

Бог-то, Он всё нам простил. Беда в том, что в нас нет места для Него. Всё занято ерундой и иллюзиями, ложью и эгоизмом, малодушием и трусостью. А мира нет, нет любви и терпения, нет ничего, достойного Бога. Значит, пришло время умереть для ветхого Адама в нас, чтобы новый - ожил. Если для этого надо отдать жизнь, что ж, душа дороже. Если нет, не будем забывать о том, что жизнь можно отдавать не единомоментно, а ежесекундно, день за днем и год за годом.

И тогда мы умрем, но не погибнем, чтобы жить во Христе, как до, так и после всеобщего воскресения.

Апостолу Петру, восстановленному в своем ученичестве, удалось сочетать и годы свидетельства о Христе и мученическую смерть за Христа. Так что его временная гибель, омытая покаянием, претворилась в вечную жизнь. Хотелось бы надеяться, что у нас хватит ума последовать за Петром, даже если наши грехи твердят нам о том, что прощению не подлежат.

и. Дм. (Першин)

Также выложено на http://www.pravmir.ru/ot-iudy-do-petra-umeret-nelzya-pogibnut/




Мезмай, вид на Полочку, 30 октября 2010, фото - и. Дм. (Першин)

Из вечности Бог видит пути каждого Своего творения - от кванта до ангела, а тем более - пути человеческие. Среди этих путей есть погибельные. Тогда зачем Бог дал бытие тем людям, которые пойдут в огонь

Из флэшмоба страхов и подозрений,
мегамаркета суеты и жлобства,
пикапа подлости и животного кайфа,
гаджета пустоты и тоски,
в общем, из матрицы внешней лжи
надо всего лишь выйти
в реальный мир,
то есть, в себя.
Пропылесосить,
разобраться, что нужно, а что занесло (заползло) сюда по ошибке,
вышвырнуть хлам, избавиться от паразитов,
протереть и распахнуть окна,
полить домашние растения,
отворить дверь в ответ на тихий стук,
принять Гостя и спросить Его о тех тайнах Царствия,
о которых Он беседовал с апостолами после Своего Воскресения.

и. Дм. (Першин)


С Праздником Пятидесятницы!

Молитва раздвигает границы времени. Богослужение Страстной Седмицы последовательно претворяет церковку в пространство

Сионской горницы, где совершается Тайная Вечеря (Великий Четверг),

Гефсиманского Сада, где Христос до кровавого пота молит Отца укрепить Его в предстоящих скорбях, апостолы дрыхнут, а Иуда поцелуем Его предает,
судилища у первосвященника, во время которого отрекается Петр, и кривого суда у Пилата, испугавшегося иудейского шантажа (не убъешь этого "Царя Иудейского", настучим кесарю, что поддерживал бунт),
позорной и страшной Голфской казни, в которой все силы ада и распоясавшегося человечества пытаются спровоцировать истерзанного Христа хотя бы на тень обиды или раздражения, а покаявшийся разбойник, мироносицы, Иоанн Богослов и Матерь Божия сострадают безвинно Распятому (Богослужение Страстных Евангелий),

Пещеры погребения, в которой полагается снятое со Креста Пречистое Тело Христово (Вынос площаницы) и одновременно - ада, в который нисходит душа Иисуса, чтобы дать свободу и Царствие томившимся дам душам Адама, Евы и всех праведников Ветхого Завета (Богослужения Страстной Субботы),

и наконец - Пещеры воскресения, из которой перед началом Пасхальной службы уносится Плащаница, символизирующая мертвое Тело Христово, ибо это Тело воссоединяется с Его душой в чуде Воскресения из мертвых, свидетелями коего становимся мы все, кто пришел сегодня в храм.

Но все это имеет смысл только в том случае, если Христос осенит Своим Воскресением и ту пещеру, в которой живу я - мое сердце, мою душу, мою жизнь. И здесь уже я хозяин, пока жив, дать Богу возможность действовать во мне, или Ему в этой возможности отказать, замуровав себя в страстях.

Собственно, пасхальный переход от молитвы к реальности происходит во время причастия. От слов - к делу, от провозвестий - ко Христу. Неслучайно, литургия в переводе с греческого - это не славословие, это именно "общее дело". Бог переделывает нас в Себя, дает нам возможность стать настоящими, подлинными, жить своей жизнью в Его славе и благодати, не теряя себя, не растворяясь, не исчезая, как соль в океане, а восходя и преображаясь, укореняясь в добре и в общении с Тем, Кто стал одним из нас, чтобы мы стали такими, как Он.

Христос Воскресе!

Иеромонах Димитрий (Першин)

Два ключевых слова передают реальность Нового Завета Бога с людьми: не бойтесь и радуйтесь.

Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь (Флп 4:4), всегда радуйтесь (1 Фес 5:16), — обращается к нам апостол Павел. Ему вторит апостол Пётр: но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете (1 Пет 4:13).

Ожиданием этой радости был исполнен Ветхий Завет, а во всю ширь она распахнулась в Завете Новом. Будущее Ветхого Завета совершилось в настоящем Завета Нового. Сквозь все доновозаветные тексты красной нитью проходит плач о радости и пророчество о том, что будет время, когда она просияет.

А когда Христос обращается к народу, Он сдвигает временные рамки к настоящему: будущее совершилось, радость пришла, и никто больше не отнимет её у вас: радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас (Мф 5:12).

Поэтому, по догадке протодиакона Андрея Кураева, когда в Своей первой (Нагорной) проповеди Господь говорит о том, что ныне блаженны нищие духом, ныне блаженны изгнанные, Он свидетельствует о Себе. Отсюда и отклик на эту проповедь: И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи (Мф 7:28-29). Проповедь говорила о Проповеднике.

А стало быть, время пророчеств кончилось, эсхатологическая реальность приблизилась, остается лишь покаянным трудом войти в её благодатное измерение: закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него (Лк 16:16).

А мы всё переживаем, переживаем, пережевываем... И не замечаем, как начинаем жевать себя.

Шестнадцать веков назад один христианин писал об этом так:

Я увидел, что далек от Тебя в этой стране, где все от Тебя отпало, и будто с высот услышал я голос Твой: "Я пища для взрослых: расти и ты вкусишь Меня. И не ты изменишь Меня в себе, как телесную пищу, но ты изменишься во Мне".

(Аврелий Августин. Исповедь блаженного Августина, епископа Гиппонского. Кн. VII, 10. М., 1991. С. 180.)

Приходят в церковь обычные люди, а выходят они из нее родными Богу. Как это происходит - тайна. Но на каждой литургии Христос вновь и вновь приходит к нам и изменяет нас в Себя, если мы, конечно, не против.

Иеромонах Димитрий (Першин)

"Писание говорит нам о "вечной муке". Но в чем она? По настоящему мы еще не знаем всех различных форм мучения, возможных по исходе нашем из мира сего. Но опять то же Писание говорит: "...извержены будут во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов" (ср. Мф 8:12). Так и мне представляется, что "вечные муки" не в том, что во аде нас будут жарить на сковородках некие мрачные и гнусные существа, но в том, что мы окажемся недостойными войти в Святое Царство Любви Божией" (архимандрит Софроний (Сахаров). Видеть Бога как Он есть. 1985. С. 57).
Еще и потому не смогут силы тьмы мучить нас, что сами будут мучимы той же бесконечной пустотой, в которой для Бога места нет, а есть лишь осколки зеркал, в которых можно будет разглядывать и перебирать бессмысленное, проведенное в страстях и канувшее в вечность, время.

- Стыдно. И евангелист Марк, и евангелист Лука донесли до нас слова Христа:

Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.
Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее.
Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?
Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов.
Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие. (Лк 9:23-27, ср. Мк 8:34-38))

Когда мы разбирали этот фрагмент на Евангельских чтениях, проходивших в ноябрьском Феодоровском городке, возник вопрос:

А как это Богу может быть стыдно? Ведь стыд - это отчуждение того, что есть, от того, что должно быть. Стыдно за несоответствие первого второму. Как же возможно подобное разделение в Боге, Который есть полнота?

Ответ на этот вопрос может быть таким: Бог не узнает во мне Себя. Слово Божие, в Котором был сотворен мир, не узнает во мне Свой образ, не найдет во мне ничего общего с добром и светом и постыдится за меня перед Отцом. О таком человеке не было воли Божией. Что же случилось со мной? Как я смог настолько затемнить в себе образ Творца? Христос об этом говорил так:

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов-по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира:
ибо алкал Я, и вы дали Мне есть;
жаждал, и вы напоили Меня;
был странником, и вы приняли Меня;
был наг, и вы одели Меня;
был болен, и вы посетили Меня;
в темнице был, и вы пришли ко Мне.

Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?

И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.

Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его:
ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть;
жаждал, и вы не напоили Меня;
был странником, и не приняли Меня;
был наг, и не одели Меня;
болен и в темнице, и не посетили Меня.

Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?
Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне.

И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную. (Мф 25:31-46)

Тут вот что интересно:
1) Царство уготовано нам еще до творения мира. Мира еще не было, а в замысле Творца человек был призван войти в Царствие. И этот замысел, эта воля Божия непреложны.
2) Христос именует нас Своими братьями и сестрами. Воплотившись и вочеловечившись, Сын Божий воспринял и все узы родства, связывающие всех людей - детей Адама и Евы. Сын Божий стал и Сыном Девы, Творец породнился с творением.
3) Всё, что мы делаем кому-либо, Господь прилагает к Себе и считает Себя обязанным - нам.
4) Но даже те, кто назван "благословенными", не замечают Бога в каждом и за каждым из тех, кому помогают. Их забота не имеет богословской мотивации - она бескорыстна и безвозмездна, не ради Царствия, а ради нужды и милосердия.
5) Огонь вечный для человека не уготован. Мука вечная - это бесчеловечное пространство. Оно уготовано дьяволу и ангелам его. Человеку там не место. Воли Божией на это нет. Человеку уготовано Царствие (см. выше).
6) Но я могу постараться, поработать над собой и уподобить себя не Богу в Его любви, а дьяволу в его злобе и оказаться там же, где падшие ангелы.

Вот этого-то Сын Человеческий и постыдится перед Отцом Своим - бесчеловечности людей, которые потеряли всякую связь с Богом, разуподобились Ему. За это действительно может быть стыдно. Другое дело, что Слово Божие всё сделало для того, чтобы вернуть нам утраченное подобие. И пророков посылал Господь, и Сам пришел, и смерть победил, и дьявола поверг, и раздает Себя нам в таинствах Церкви, но свободы не отнимает. В том числе и свободы пройти мимо нищего, голодного, жаждущего, заточенного и распластанного на больничной койке нашего братишки или сестренки, которые надеются на нас и смотрят на нас глазами Бога.

Иеромонах Димитрий (Першин)

Язык Бога в мире людей - человеческий. Свою волю Бог облекает в наши слова: пророки говорят, а не щебечут.

А затем и Себя Самого Он облекает в нашу жизнь, потому что она пропиталась смертью.

Неспособность противостоять злу, греховный иммунодефицит - та зараза, которую сгенерировали в себе первые люди, а затем передали свой вирус своему потомству, то есть, каждому из нас. Но гниения Бог нам не хотел и не вручал.

И вот Бог вошёл в череду больных поколений, разомкнув этот круг безнадежно больных.

Христос - Сын Божий, Который стал и Сыном Девы.

Загвоздка и вечный спор: кто Он и зачем, а главное - как?

Есть такое объяснение: человечество попало в долговую яму, задолжав Богу бесконечную сумму добра. Христос заплатил Отцу за нас. Это объяснение присуще христианам Запада, особенно протестантам. И оно вызывает встречный вопрос: если люди так прогневили своего Банкира, зачем Ему понадобилась смерть единственного надежного налогоплательщика - Собственного неповинного Сына, чтобы их простить? Грешили, грешили, всю свою историю грешили, наконец, совершили самый страшный грех - убийство Сына Божия - и вдруг вся задолженность списана, долги обнулились... Такой вопрос задавал Лев Толстой, демонстрируя абсурд такого христианства. И был бы прав, если бы не было других толкований, с которыми он не доставил себе труда познакомиться.

Вот как понимали то, что Бог совершает в мире людей, на православном Востоке (я переформулирую эти образы):

Великий Портной, Бог сохраняет фасон Своего изветшавшего образа, но обновляет ткань. Он ставит Свои заплаты на место наших прорех.

Великий Трансплантолог, Он берет каждую клеточку жизни и зачищает её от смерти. Он берет жизнь из Себя и переливает, пересаживает её - нам.

Акценты меняются: Бог не нуждается в наших долгах - мы нуждаемся во Враче.

В IV веке Григорий Богослов писал об этих заплатах и трансплантациях так:

...Все сошлось воедино ради всех и ради единого праотца: душа - за (душу), ослушавшуюся (Бога); плоть - за (плоть), покорившуюся душе и осужденную вместе с ней; Христос, Который сильнее и выше греха, за Адама, попавшего (под власть) греха. Ради этого новое пришло на смену ветхому и через страдание (Христа) воззван (ко спасению) пострадавший (Адам); и за каждый наш (долг) воздано особо Тем, Кто превыше нас, и человеколюбивое снисхождение (oikonomia) к падшему через неспослушание стало новым таинством. Ради этого рождение и Дева, ради этого ясли и Вифлеем: рождение вместо сотворения, Дева вместо женщины, Вифлеем вместо Эдема, ясли вместо рая, малое и видимое вместо великого и сокровенного... Ради этого дерево вместо дерева и руки вместо руки: вместо дерзко простертой - мужественно распростертые, вместо своевольной - пригвожденные (ко кресту), вместо извергшей Адама (из рая) - соединяющие воедино концы света. Ради этого высота за падение, желчь за вкушение, терновый венец за обладание злом, смерть за смерть, тьма ради света, погребение за возвращение в землю, и воскресение (Христа) ради воскресения (Адама).
(Свт. Григорий Богослов. Сл.2,23,8-25,9; SC 247,120-122 = 1.32-33. PG 37,534-535 = 2.136-137. Пер. епископа Илариона (Алфеева)).

Зачем, ради чего восстанавливает Христос каждого из нас? Не затем, чтобы утолить гнев Творца. Не гнев причина воплощения и вочеловечивания Бога, напротив, - любовь: "так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин 3:16).

Григорий Богослов поясняет это так:

"Все это (вышеперечисленное) было для нас Божиим некоторым детоводительством (педагогикой) и врачеванием нашей немощи, возвращающим ветхого Адама туда, откуда он ниспал, и приводящим к древу жизни, от которого удалил нас плод древа познания, безвременно и неблагоразумно вкушенный" (Свт. Григорий Богослов. Творения. Репр. изд. 1994. Т. 1, с. 33).

Здесь еще два момента:

Первое: плод с древа познания добра и зла был уготован Адаму и Еве, но те еще сами не созрели, не подготовились к тому, чтобы вместить это познание. Они еще не доросли до такой полноты общения с Богом, чтобы Бог благословил их приобщиться этому плоду, но сорвали его до срока и утратили даже то общение, какое у них было. Адам и Ева захотели стать богами, а стали безбожниками. Но замысел Творца исполнился, только древо познания добра и зла стало древом Креста, оно же стало для нас и древом жизни.

И второе: Григорий Богослов поясняет далее, что, коль скоро Бог - это Врач, то тем более медбратьями являются для нас епископы Его Церкви:

"Этого-то врачевания служители и сотрудники - все мы, председательствующие перед другими, мы, для которых важно знать и врачевать собственные немощи и недуги, или вернее сказать, не это еще столь важно (но меня заставила так выразиться порочность многих, находящихся в этом сане), - гораздо же важнее - быть в состоянии врачевать и искусно ощищать других, чтобы от сего была польза тем и другим, и имеющим нужду во врачевании и поставленным врачевать" (Там же).

В общем Бог - не Банкир, а Врач, Церковь - не банк, а поликлиника, клирики - медбратья, а лекарство - опять же Бог.
Или так: Портной - швейная мастерская - подмастерья - а вставки в прорехи - опять же Господь в Его благодати.

До отдания Пасхи еще неделя:

Христос Воскресе!

Иеромонах Димитрий (Першин).

На Павелецком вокзале жил был бомж. Грязный, нечесанный, вечно голодный. Подворовывал помаленьку, квасил, мерз, не раз его били. В общем, доходил.

Добрые люди отыскали, накормили, вымыли, одели, подарили квартиру и устроили на работу.

А затем они собрались поехать на Курский вокзал за тамошними. И поехали, и даже привезли парочку таких же нечесанных.

И вдруг наш бомж начал качать права:

Только этим и живем.
Пробежишься по интернету: кто во что, кто в политику, кто в порнуху, кто, как я, например, в пустословие, кто в свары, кто в деньги, кто на игле, а кого и вовсе нет.
А нужно единое на потребу: мир, тишина, покой, счастье, радость, свет.
И не обязательно верить в Бога, чтобы Он, тебя, засранца, посетил.
Бабульке - место - и что-то сдвинулось,
не полез на порносайт - и уже герой,
стер все игрушки - герой России, свободный человек,
смотался за хлебом - и мама улыбнулась,
другану набрал (год не слышались) - и тот аж поперхнулся от неожиданности, а у тебя на душе ангелы поют,
а то прикинулся валенком и не от себя, а вроде как от чужого лица кому-нибудь что-нибудь (не десятку в метро, а посущественней) - детям, на лекарства, да на что угодно реально нужное - и тихо от радости в доме твоем...
В общем, нет такой дыры, откуда нет исхода к Богу.
Нет такой наркоты, алкогольной и табакозависимости, которая может пересилить свободу человека.
Человек - таракан, моль, микроб. Да.
Но он же
- разум в этом скопище атомов и молекул,
- свобода в этом зоопарке физик, химий и биологий,
- творец в этой рутине событий.
Человек - это покойник в отпуске.
Человек - бог.
Мы придуманы богами. Бог нас такими сочинил. Но для этого мы должны добраться до Его света и славы, до Его нетварных божественных энергий, до Его благодати, одним словом - до Него. В Боге человек обоживается. В страстях - истлевает.
Что перевесит?
Нет, Бог судит не так. Не по принципу равновесия добра и зла. Иначе.
Если есть хоть малейшая зацепочка, хоть крупиночка добра, Господь раздует эту искорку человеческой любви в пламя.
Но чиркните же хотя бы раз.
Хоть чем-нибудь уподобьтесь Богу. Подобное общается с подобным.

А еще человек питается словами.
Ты есть то, что ты ешь. Кажется, Протагор (могу наврать). В общем, древние греки.
Хочешь быть самим собой, поговори с теми, кто был самим собой и остается таким посейчас.
Читая Священное Писание, мы разговариваем с пророками и апостолами. Читая Отцов Церкви (не самозванных старцев и блаженных, коих пруд пруди, а Отцов), мы разговариваем с ними.
И незаметно меняемся.
С кем поведешься,
тот тебя и поведет.
В Царствие,
которое настолько приблизилось, что есть счастливчки, кому даровано там уже сейчас жить - в Таинствах Церкви.
Но это отдельная тема.

Во исполнение всего вышесказанного за последние два часа
в снежки расстреляно 3 ребенка, два из них уже схлопотали от мамы за мокрую одежду.
На Крутицком Подворье снега хватает.
Остаюсь Ваш,
диакон Михаил Першин.