ВНИМАНИЕ!
  ОТМОРОЖЕННЫЙ  ЖЕСТОКИЙ  УЖАСНИК!
  ЛЮДЕЙ  МНИТЕЛЬНЫХ  И  СО  СЛАБЫМИ  НЕРВАМИ  ПРОСЬБА  НЕ  ОТКРЫВАТЬ!

Кровь. Плоть. Мазут, песок и щебень,
Сталь на дыбы воздетых рельс...
И содрагнулись мгла и темень
От страха, что случилось здесь.

Пролог
Мешки для трупов в подземелье
Покрыты инеем седым,
В виски колотит кровь спохмелья,
Сквозь щель вползает едкий дым,

Над головой плита гробницы
Уложена гробовщиком,
В писанье ветхие страницы
Оглашены святым отцом,

Над склепом бабы причитают,
Мужей усопших хороня,
Монахи Библию читают
Среди прескорбнейшего дня...

*   *   *
Раз век двадцатый, озверев,
Изверг из недр своих
Ботаника, что вечно трезв,
В очёчках золотых.

Однажды в сумасшедшем доме
Закончился аминозин,
У кого был маразм в продроме,
Осатанели, как один.

Горят посредь палаты койки,
Летят из окон кирпичи,
Поднялись призраки с помойки,
И "голос" рявкнул: "Всех мочи!!!"

Кретины выли, как собаки,
Плёл параноик каламбур,
Хлебла разинули сутяги,
И только слышно "бур-бур-бур!"

От коек отвязались психи,
И мечут стулом в персонал,
А идиот Ендрипендрхов
Стальную дверь башкой сломал.

В дверях главврач в военной каске
Стоит, ждёт вызванный ОМОН,
Его раздавят, как папаску,
Не проживёт и часа он.

        Поэма о сумасшедшем учёном.

                        Глава 1.
    Доктор Глумако в дурдоме лежал,
Доктор Глумако оттуда сбежал-
Шкуры живьём с пациентов содрал,
Свил из них трос и в окошко удрал.
Лишь из палаты маньяк улизнул,
Весь персонал облегчённо вздохнул.
Сразу же в панику впали менты-
Всей раскрываемости их кранты!

Соседи все со мной не дружат,
За то, что я зверей люблю,
Но звери мне прилежно служат,
Словно звериному царю.

Собаки служат мне, и козы,
(А в перспективе- лев и слон),
Мне служат даже гады-осы,
Когда я злобой опьянён.

Соседи яростью объяты,
Но всем вам крышка! Я сказал!-
Снимаю с крыши я "гранату",
Срываю с дерева "запал",

Вставляю в дырку. Размахнувшись,
И прокрутив там ух-ух-ух!-
Через забор его! Пригнувшись,
Вопенье полосатых "мух"

Внимая, чую, как соседи,
Ломая грядки и цветы,
Визжат, и хохоча над этим,
Я рушусь в коликах в кусты.

Всё затихает. И я вижу,
Что там словно прошёл Мамай,
И смехом наживу я грыжу
Опять, коль скажут "Ай-яй-яй!",

Коль за колы возьмутся, палку
В гнездо я вставлю. Ух-ух-ух!-
И им опять устрою свалку,
Чтоб вовсе испустили дух!
 

Бродит эхо в неведомых шахтах,
В корридорах подземного мира,
В глубине тяжким рокотом ахнув
И застыв в ледянеющих жилах.

В бездну мрака и тьмы заключённых,
На пятьсот километров тоннелей
Было нас восемьсот обречённых,
И пол-дюжины лишь уцелели.

Знаю, жить мне не долго осталось-
Радиации вкус суховатый,
Белокровье и просто усталость
Довершат суд жестокой расплатой.

Выйти наверх труда не составит,
Но тот мир мне уже опостылел-
Солнца свет, как огонь, обжигает
И вокруг ледяная пустыня.

Что мне мир! В темноте подземелья,
Непрощённый и непокаянный,
Доживу, как в монашеской келье,
И исчезну, навек безымянный.
 

Рабы привычек! Мне вас жаль,
Что вами, как хотят, играют
Они, и счастье убивают,
Вам оставляя лишь печаль.

Но цепи рвя, громя оковы,
Восстать, чтоб их поработить,
Я призываю! Вы готовы?!
И лишь давать возможность быть

Привычкам, данным нам судьбой,
Когда они на пользу дела,
В бой за высокую идею
Как кнехтов гнать их пред собой.

И чтоб безжалостно прощались
Мы с мёртвой пылью грёз пустых,
Во все века все восхищались
Теми, кто стал превыше их.
 

В мрачных раздумьях полночью в пустыне
Молча на велии острой сижу,
Брошен когда-то в безвестной могиле,
В скрипе зубов я от злости дрожу.

В огненном воздухе носятся тени,
Будто весь мир в сумасшедшем бреду,
Выхода нету из адского плена,
Лёд и огонь- всё смешалось в аду.

Купол небес, будто своды пещеры,
Давит и душу рвёт на куски,
В смоге и гари летают химеры,
Ум обжигая криком тоски.

Нету спасенья, лишь острый край камня
В тело впивается, словно кинжал,
Мёртвыми сердце сжимает когтями,
Перед лицом вижу смерти оскал.

Справа палит раскалённое солнце,
Слева холодные вечные льды...
Дьявол на троне над всеми смеётся,
Буря разносит смех Сатаны.
 

Свидетели   Иеговы   Бабы Яги

Под Лысой горой вертеп гробовой
Замечен был лешим давно,
А Баба Яга, наставив рога
Кащею, всё смотрит в окно.

Горыныч змей, а с ним Соловей
Разбойник готовят полки,
Идут вслед за ним, обкурены в дым,
Свидетели Бабы Яги.

Свидетели Бабы Яги
Отметили, где есть враги,
Свидетели Бабы Яги
Пометили все уголки!

Под Лысой горой безвестный герой
Посеял свой меч-кладинец,
А Бабой Ягой, и ейной ногой
Детей запугали вконец

Свидетели Бабы Яги
Отметили, где есть враги,
Свидетели Бабы Яги
Пометили все уголки!!!
 

Посеяли у моря дуб зелёный
Златую цепь повесили на нём,
В любое время суток кот учёный
Там бродит с огромадным топором,

Пойдёт налево с песнею по бабам
Обратно приползёт мертвецки пьян,
Авианосец у него корбль
Стоит у берега на якорных цепях,

Вокруг кружатся стаями пираньи,
Над ним летают чёрные орлы,
По нём гремят огромные вулканы
И ЗА него все, кто ещё правы!

Давай же, кот, мы за тебя поднимим
Шарахнем водки кружкою пивной,
И райский сад у Господа отнимим
Ударив в небо мощью огневой!

Великий Кот, ты ядерщик-учёный
Устроить можешь конец света в пять минут
А я простой российский обречённый
Осталось мне бывать не долго тут.

Мораль сей басни состоит в том, а стОит ли людям менять живых питомцев на виртуальных...

Вот такое стихотворение пришло мне этой ночью, в ностальгии по когда-то работе продавцом овощного отдела.
Однако из всей бумаги вокруг были лишь товарные накладные. Что ж?
За не имением гербовой, достал рулон туалетной. Отмотал, сколько надо, благо гелевая ручка позволяла писать и на этом....

Торговцы овощами.

Везём туда-сюда обратно
Мы на прилавок картоши,
Чтобы тебе и мне приятно.
Мы- овощами торгаши!

Вдруг, обнаружив недостачу,
Все члены в зале собрались,
Порей, сельдьрей и хрен в придачу
Мы перебрали сверху вниз.

А мы ребята удалые,
Отреагировали в миг,
Залезли в щели половые
И обнаружили там фиг,

А также хрен, и сжавши крепко,
Сей овощ вновь вернули в строй,
Вновь стала твёрдой наша репка,
Зачем нам лишний геморрой?!

Рога торчком, копыта сзади,
И чёрный дым из-под хвоста!
Уходит в жаркие объятья
С прилавков наша крысота!

И снова, многие и мпногие начали праздновать за долго до памятной даты!

Храните порох сухим, а водку жидкой!

Не всё то голова, что трещит.

Главный принцип лидерства: идти впереди своей задницы.

Скотину считаем по головам, а общества- по членам.

Праздник каждый день- девиз алкоголика.

Дурак-то круглый, но шутки плоские!

В голве каша- знай, это разрывная.

Куда ни плюнь, ото всюду ветер!

-Ой, какая я в зеркале пьяная!
-Нет, Чичи, просто ты обезьяна.

-Где, блин конец у этой очереди?
-Уйди, алкаш, мы хоровод водим.
 

Пусть нам ничем, о чём тут говорить,
Победы и провалы не измерить,
И всё-же надо нам во что-то верить,
И этот мир прекрасным сотворить!

И пусть во славу русским куполам
Горят в ночи рождественские свечи,
И не умолкнут искренние речи
О счастье, не подвластном временам!

Пускай же станет краше всех держав,
От горя и нужды не обессилев,
Рождаясь в муках, новая Россия,
Как птица Феникс, из огня восстав!

Так пусть во славу русским куполам
Горят в ночи рождественские свечи,
И в этот долгожданный зимний вечер
Любовь и счастье возвратятся к нам!

01.01.1994г.
 

Сквозь вечность шлёт свой свет далёкий
Над домом синяя звезда,
Сижу, просматриваю плёнки
Времён, ушедших навсегда.

Выходит мир, как из тумана,
До боли хочется вот-вот
Переступить черту экрана
В тот девяносто первый год.

Тот мир был чище и светлее,
В нём меньше было наглых рож,
Там, в дореформенной России,
Был каждый на себя похож.

Уставши от дневного буйства,
Когда я приходил домой,
Там мне прекраснейшие чувства
Дарил Милордик, пёсик мой.

Теперь лишь в памяти осталась
И та скамейка между пней,
И как с друзьями собирались
Мы поздно вечером на ней.

И ночью по тропе пологой
Я уходил с трубою в лес,
Глядел на звёзды, как на Бога,
И ждал таинственных чудес.

Мне как орган играла вьюга,
И, совершая к солнцу шаг,
Я сочинял стихи подругам
А на врагов плевал во мрак.

И хоть зимой в пургу, хоть в мае,
Всегда величественн и горд,
Шёл, ни на шаг не отставая,
За мною верный пёс Милорд.

Там каждый был тебе товарищ
По перестроечной беде,
Теперь у всех, себе представишь?!-
Одни лишь деньги на уме.

И время шло, и всё менялось,
Бал правит слиток золотой,
И, кажется, душа смешалась,
Как будто, с вечной мерзлотой...
 

Хоть давно мы расстались,
Пред очами всё то же-
Мы идём в окруженьи наших преданных псов,
И меня осенило
Озаренье, быть может,
Что тебя нет милей и дороже,
            это был как любви чистый зов.

По проклятой привычке
Я сперва не поверил,
В то, что мне в самом деле улыбнулась судьба,
Но уже было поздно,
И захлопнулись двери,
Ураган всё былое развеял,
                 как мираж ты бесследно ушла.

В ностальгической муке
Слышу лай моей суки,
Что во сне даже будит и тревожит меня,
Выйду вечером поздним,
И под куполом звёздным,
В какафонии звуков далёких
             верю я, где-то лает твоя.

Пусть на миг все умолкнут
Шатуны и колёса
В этом городе мощном, и застынут часы,
И в малиновом звоне
Синих льдов от мороза
Слышу я, как колеблется воздух,
                 это лают ВЕЛИКИЕ ПСЫ.

Все они выполняют
Непростую задачу,
И ведут передачу на моей частоте,
И со скоростью мысли
По серебряной выси,
Разбивая любые преграды,
       голос их донесётся к тебе.
 

Чёрная лирика о потерянной любви мясника-фаршесоставителя к операторше
морозильных установок, на которых произошла утечка хладогена....

На комбинате прорвало баллон,
Жидким азотом всё вокруг залито,
Из алюминиевых труб течёт хладон,
И ты лежишь, вся инеем покрыта.

Средь туш коровьих с выпавшим из рук
Ножом огромным для разделки мяса,
Застывший на лице твоём испуг,
И на стене висящие колбасы.

На мясокомбинат нагнали МЧС,
Никто сюда уже не ступит смело,
Как откачают газ, я снова буду здесь,
Закаленевшее твоё согрею тело.

Хоть баб, таких как ты, полно кругом,
Судьба мне нанесла на сердце рану,
И после неизбежных похорон
Я всё равно тебя любить не перестану...
 

По сути, этот гроб с музыкой я сколотил на мелодии двух рок-композиций: "Each Dawn I Die" Manowar и "Celestial Flame" Radigost. Может, я ничего нового и не принёс этим в русский рок, но звучать должно мелодично...

Вы видели, как мертвецы
Отходят в мир иной
С концами сходятся концы
И сумрак гробовой...

...Я мёртв! Я безвозвратно мёртв!
Забит в дубовый гроб,
И царство мёртвых мне грядёт,
Стать вечным прахом чтоб.

А под кладбищем мертвяки
Перед чистилищем
Как в КПЗ сошлись, волки,
Над мерзким крокодилищем,