Тагир Самокаев: «Определенные сомнения, которые были до получения полных отчетов по пробам «А» и «B», подтвердились»
Адвокат российских биатлонистов Тагир Самокаев считает, что официальные результаты допинг-проб дают информацию для размышления.

«Я приступил к изучению всего огромного пакета документов из антидопинговой лаборатории в Лозанне. Первые впечатления? Очень много специальной, даже специфической информации. По медицине, где-то химии… Мне, чтобы разобраться, конечно, потребуются консультации специалистов. К счастью, время еще есть.

Четко сформулировать свою позицию пока не могу. Но определенные сомнения, которые сформировались еще до получения полных отчетов по пробам «А» и «B», подтвердились. То есть, это даже не сомнения, а основания для размышления и выстраивания позиции по защите интересов спортсменов, оказавшихся в непростой жизненной ситуации. Этим сейчас и будем заниматься», – цитирует адвоката

СБР: «Если в ходе расследования окажется, что спортсмены, врачи или тренеры виновны, то они будут очень строго наказаны»
Пресс-атташе Союза биатлонистов России Дмитрий Лоев сообщил, что СБР не заинтересована в затягивании расследования по поводу официальных результатов допинг-проб Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко.

«Результаты допинг-проб пришли в Союз биатлонистов России в пятницу в большой коробке. Они заняли приблизительно 3,5 тысячи листов. Антидопинговая комиссия СБР уже приступила к анализу материалов. Комиссия работала и до этого, просто без документов она не могла двигаться дальше.

Теперь мы будем привлекать множество конкретных специалистов, сотрудничать с лабораториями, чтобы подробно изучить материал», – отметил он.

По словам Дмитрия Лоева, главной целью расследования комиссии СБР является «разобраться досконально, что это был за допинг, откуда взялся и как попал в организм».

«Если в ходе расследования окажется, что спортсмены или врачи, или тренеры – кто бы то ни был – виновны, то они будут очень строго наказаны, так как борьба с допингом является приоритетным направлением в деятельности Союза биатлонистов России.

Мы ожидаем предварительных результатов в конце текущей недели. У нас есть законные 30 дней, но мы не намерены затягивать с расследованием. Хотелось бы поскорее разобраться с этим делом, потому что оно и так длится уже очень долго. В любом случае, мы не заинтересованы в затягивании расследования», – приводит слова Лоева РИА Новости.

Елена Аникина: «Спортсмены четко стоят на своей позиции. Это дает нам основания полагать, что какие-то шансы есть»
Исполнительный директор СБР Елена Аникина рассказала, как идет процесс изучения официальных бумаг IBU по допинг-делу Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко и как наша федерация собирается защищать или наказывать спортсменов.

«Большинство бумаг, которые мы получили, – методические объяснения, как проводятся тестирования, и различные методики WADA. Основную часть составляют таблицы, схемы, результаты тех анализов, которые были сделали. В результатах написано мнение лаборатории. Они считают, что спортсмены употребляли допинг. А теперь дисциплинарный комитет IBU должен принять решение о степени наказания спортсменов. Главный вопрос: будут ли смягчающие обстоятельства? Таковыми являются признание спортсменов, или разоблачение лиц, которые их принуждали к использованию допинга, или другие факторы.

Я встречалась с адвокатом спортсменов – господином Самокаевым, который тоже получил все бумаги. Мы выстраиваем общую линию работы: чтобы не все изучали все подряд, а у каждого был свой участок работы, свои задачи. Мы очень боимся, что можем что-то не увидеть или не понять. Помните случай с Максимом Чудовым? Мы уже были настроены идти в спортивный арбитражный суд Лозанны, а выяснилось, что туда мы юридически идти не можем. Сейчас мы тоже боимся, что в этой кипе документов что-либо не разберем. Времени у нас немного.

Общаемся сейчас не только с адвокатами, но и со спортсменами. Альбину Ахатову недавно видела в Увате. Она жила с нами в одном отеле. Ребята, конечно, очень расстроены, надеются, что будет принято решение в их пользу. Адвокатов они наняли сами. Мы с ними контактируем, тесно работаем. Нет такого, что у адвокатов одна позиция, а у федерации – другая.

Напомню, что официально федерация не несет ответственности за допинг – это ответственность спортсменов. Мы решили максимально принять участие в этом процессе, разобраться, поддержать спортсменов. У которых официальная позиция такова: никакого допинга они не употребляли.

Наша позиция жесткая – если спортсмены обманывают или вводят всех в заблуждение, то должны быть строго наказаны. Но у нас спортсмены – все люди взрослые. И если они пытались обмануть, то это по меньшей мере наивно и смешно. Ребята четко придерживаются своей позиции, это дает нам основания полагать: какие-то шансы есть. Мы рьяно занимаемся этим вопросом, хотим, чтобы наша федерация была вне подозрений по допинг-вопросам.

Прохоров как человек новый занял активную позицию – хочет серьезно разобраться. На примере этих трех спортсменов понять: есть ли за ними что-то серьезное и как это в дальнейшем предотвращать такие скандалы, как изменить отношение наших биатлонистов и тренеров к допингу», – рассказала Аникина в интервью программе «Неделя спорта».

Иван Черезов: «Свои же СМИ команду и кончили. А я уверен в ребятах, что они не принимали ЭПО»
Бронзовый призер чемпионата мира-2009 Иван Черезов считает, что ажиотаж вокруг допинга раздули отечественные СМИ.

Об отношениях с иностранцами: «После пресс-конференции Чудова в Корее к нам отношение в лучшую сторону изменилось. Смотреть по-другому стали, подходить здороваться, оказывать еще какие-то знаки внимания. Причем даже те, кто был не слишком дружелюбно настроен до всей этой истории. Фуркад, Ферри...».

О том, почему, кроме Чудова, никто не говорил в Корее: «А что комментировать, когда нет информации? Все раздули, причем наши же СМИ. Свои же команду и кончили. Хотя в этой нехорошей истории до сих пор много пробелов. То одно вещество называют, то другое. Приписывают ЭПО. А я уверен в ребятах, что они его не принимали».

О том, почему эти же слова нельзя было сказать в Корее: «Нельзя ничего говорить, пока не вскрыты пробы B, так? А вся грязь шла именно в этот период. Очень тяжело было. К кому в комнату не зайдешь – чуть ли не траур, а выходишь на ужин – как ни в чем не бывало шутишь, смеешься. Многих иностранцев это задевало. Ну а что нам – пистолет к голове и застрелиться?»

О том, правильно ли себя вели: «Конечно. А потом Макс журналистам все жестко и ясно объяснил. Без двусмысленностей. Он не боится. И, считают, он был прав – нужно давать отпор, иначе будут ноги вытирать», – рассказал Черезов в интервью журналу PROспорт.

ТЕМА Евгения ДЗИЧКОВСКОГО
В последние два года российский спорт получил несколько весьма чувствительных ударов по репутации. Из-за проблем с допингом заработали дисквалификации сразу семь легкоатлеток, пять мастеров спортивной ходьбы, представители российской сборной по академической гребле, лыжники и ряд представителей других видов спорта. Прямо сейчас разворачиваются сразу несколько допинговых триллеров с участием наших атлетов. Что бы ни говорили сторонники взвешенного подхода, это много. И это неприятно.
Сергей Кущенко, Валентин Балахничев и другие спортивные функционеры уже высказывались на страницах "СЭ" о причинах, по которым российские спортсмены применяют допинг. По их мнению, корень зла - в больших деньгах, непродуманной системе оплаты, тренерском карьеризме и особенностях организации отечественного спорта, из-за которых спортсмен чувствует себя социально не защищенным. Помимо этого существуют еще политические и технологические аспекты борьбы с допингом. О них сегодня и пойдет речь в материале, оформленном в популярном нынче интернет-стиле Frequently asked questions (FAQ) - "Часто задаваемые вопросы".
ДОПИНГ
ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ
Существует ли международное антироссийское антидопинговое лобби?
Не существует. Зато есть так называемое целевое тестирование, когда антидопинговые службы проверяют не всех подряд, а тех, кого надо проверять. Адресные меры всегда более эффективны, мотивы же могут быть самыми разными: проблемный вид спорта, любая подозрительная информация, медицинское предположение, банальный "стук". По ряду признаков выявляется, на кого и на что поставить капкан. Посыл такой: надо бы проверить. И проверяют.
Если в какой-то стране учащаются случаи применения допинга, сокрытия положительных проб, изъятия у допинг-офицеров анализов на таможне (в России подобные меры мотивируются борьбой за биобезопасность) - WADA и международные федерации вправе насторожиться. И запустить программы дополнительного внешнего контроля. Международное сообщество, по сути, помогает обеспечить такой стране нормальный антидопинговый контроль. Конечно, до этой обидной ситуации дело лучше не доводить.
Является ли Россия в настоящее время объектом применения специальных программ?
В отдельных видах спорта к России особое внимание, от этого никуда не деться, сами напросились. В биатлоне, легкой атлетике, гребле - в первую очередь. Здесь нас проверяют чуть больше, чем остальных. Правда, ненамного. Так, в прошлом году целевое тестирование россиян в легкой атлетике составило около 180 проб, американцев - примерно 140, китайцев - 130. Цифры вполне сопоставимы, несмотря на громкие случаи с нашей легкоатлетической женской семеркой, пятью ходоками и так далее.
Россию не считают империей допингового зла. При этом важно все-таки не испытывать бесконечно чужое терпение. Нарушения в одних и тех же видах спорта, неспособность навести порядок вредят взаимопониманию. Мы начинаем казаться в своем допинговом постоянстве либо недалекими, либо наглыми людьми.
Может ли WADA стать инструментом политического давления на Россию?

Исключено. Интересы входящих в WADA организаций и отдельных чиновников слишком разрозненны, чтобы организованно мстить кому-то и уж тем более выполнять чей-то заказ. Норвежцы, американцы, англичане, шведы и так далее в принципе не способны договориться и во всех видах спорта выступить единым строем против России. Если только мы сами их на это не спровоцируем.
Как часто по сравнению с зарубежными спортсменами россиян ловят на допинге?
В процентном соотношении - не чаще, чем в большинстве других крупных спортивных держав. Однако мнение о нас несколько хуже, чем о других. Это связано с нашим собственным отношением к данной проблеме. Любой опрос покажет, что в России виноватых спортсменов считают героями, противостоящими натиску чиновников, тренеров, медиков и прочих темных сил.
Дабы изменить ситуацию, WADA и РУСАДА занимаются специальными образовательными программами, с помощью которых у населения должна вырабатываться zero tolerance - нулевая терпимость к допингу. Следует вести работу с самими спортсменами, до сведения которых необходимо доводить простую мысль: если они попадутся, им никто руки не подаст, потому что допинг - это обман, жульничество и преступление. Нужная ориентировка общественного мнения в борьбе с допингом очень важна. В России ее пока нет: пресса вместо трезвой оценки ситуации искусственно раздувает скандалы, в обществе укоренилось сочувствие к проштрафившимся кумирам, дисквалификация считается вселенской несправедливостью.
Кто вправе проверять российских спортсменов на допинг?
Свои и чужие - РУСАДА и международные федерации. Делает это и WADA, но крайне редко. За пробами из-за границы приезжают специально подготовленные люди - допинг-офицеры, которые могут возникнуть в самых неожиданных местах. Несколько стран - например, Франция - запретили свободное хождение по своей территории зарубежных допинг-эмиссаров. Взамен французы предложили услуги около 600 своих собственных штатных и добровольных сборщиков допинговых проб. Им пошли навстречу, поскольку в стране действуют многолетние и эффективные антидопинговые программы.
В России забором проб занимаются 20 - 25 человек. Все они - наши соотечественники.
Какой процент проб в среднем оказывается положительным?
Французы ловят на допинге 4 - 5 процентов протестированных, россияне, американцы и китайцы - примерно по полтора процента.
Высокий процент положительных проб свидетельствует о более качественном контроле или о большей задопингованности национального спорта?
Если взять 100 проб в секции бального танца и в соседнем подвале, где тренируются бодибилдеры, результаты окажутся, мягко говоря, несовпадающими. Иными словами, все зависит от принципов контроля, которыми руководствуются национальные допинг-службы. Французы, скажем, предпочитают контролировать проблемные территории: велоспорт, бодибилдинг и т.п. Другие страны концентрируются на проверках выезжающих за границу команд - так они понимают заботу о национальном престиже. Третьи пытаются охватить и то, и другое. В итоге статистика результатов мало о чем говорит. "Ловцы" в разных странах работают не лучше и не хуже - они работают по-разному.
Какие "мощности" для борьбы с допингом существуют в России?
У нас есть чем ловить - в Москве действует передовая лаборатория. В ней работают около 40 хорошо подготовленных квалифицированных сотрудников. Оборудование лаборатории способно определить в пробах 10-миллиардные доли миллиграмма - это очень высокий показатель. В ее арсенале есть приборы стоимостью около миллиона долларов. Лаборатория делает спектрометрические, биохимические, изотопные исследования и другие виды современных антидопинговых анализов. В числе прочего у нас легко определяют пресловутый эритропоэтин.
Руководит московской лабораторией Григорий Родченков, пользующийся большим уважением в мировом антидопинговом сообществе. Его учреждение принимает допинг-пробы и отдает результаты анализов - ничем другим оно не занимается и не имеет права заниматься. Лаборатория работает не с фамилиями, а только с кодами, которые расшифровываются в РУСАДА, международных федерациях или WADA.
Как РУСАДА решает, кого контролировать?
Национальное агентство ведает забором проб, составляет графики контроля, руководствуясь при этом самыми разными соображениями. Например, РУСАДА вправе счесть, что в каком-то виде спорта существуют особые проблемы. Или что первый состав какой-нибудь сборной проверяется регулярно, а вот резервисты выпали из поля зрения. Или обратит внимание на подопечных какого-то одного тренера.
Казалось бы, при такой системе РУСАДА может умышленно обеспечить головную боль любому виду спорта. Однако это не так. В борьбе с допингом существует система сдержек и противовесов - хотя бы потому, что специальное подразделение, отвечающее за допингконтроль, существует и в недрах министерства спорта. Какой-либо неоправданный перегиб тут же вызовет ответную реакцию, вплоть до громкого скандала. Это модель своеобразной демократии, при которой план действий рождается на стыке интересов независимых друг от друга структур. Отношения между ними иногда натянутые, что также является свидетельством и следствием их независимости. Вместо круговой поруки - сотрудничество, иногда не беспроблемное.
Любопытно, что РУСАДА по роду своей основной деятельности не подчиняется никому, хотя финансируется министерством спорта. Процедурная зависимость, конечно, существует, однако это не выливается в прямые указания. В свою очередь, всемирное агентство тоже не может диктовать, кого и как надо проверять в России.
Что представляет собой WADA в структурном смысле?
Это не тайная масонская ложа, а довольно прозрачная организация с небольшим количеством сотрудников и скромным бюджетом. Полномочия WADA не потрясают воображение: никакого права вмешиваться в деятельность антидопинговых служб отдельных государств оно не имеет. Фактически Всемирное антидопинговое агентство - это группа технических экспертов, которая определяет общие правила игры - и только.
В каждой стране существует своя антидопинговая служба, которая по форме может значительно отличаться от подобных зарубежных организаций. В то же время имеется некий набор принципов, которому необходимо соответствовать всем участникам процесса. Он называется Кодекс WADA. Сами принципы могут быть жесткими и не очень. Скажем, список запрещенных средств и сроки дисквалификации едины для всех. Многое другое может творчески разниться.
WADA было основано в 1999 году. В 2007 году агентство возглавил австралийский юрист Джон Фейхи. До этого организацией правил ее основатель, харизматичный канадец Дик Паунд. Именно Паунд настоял на том, чтобы штаб-квартира WADA расположилась в Монреале. Вопрос переноса ее в Европу поднимается в настоящее время довольно часто, поскольку большинство стран, вносящих ежегодно в бюджет WADA максимальный взнос - 500 тысяч евро (в том числе и Россия), находится в Старом Свете.
Бюджет WADA не превышает нескольких десятков миллионов долларов. Он складывается из вышеупомянутых взносов и денег МОК. На эти средства WADA умудряется не только вести контроль, но и финансировать научные исследования. Например, по разработке методов обнаружения гормона роста, который является для спорта настоящей головной болью. Ведутся также работы по упреждению производителей допинга, как это было в случае с препаратом CERA, выпущенным швейцарской фармакологической фирмой. Когда он вышел на рынок, у WADA уже был метод его идентификации, что стало неприятной неожиданностью для итальянца Рикардо Рикко и группы других гонщиков, пойманных на "Тур де Франс". Еще до выпуска лекарства было очевидно, что CERA пойдет в спорт, и WADA успело подготовиться.
Во многих случаях разработка препаратов, теоретически способных стать допингом, и методов их обнаружения идет параллельными курсами. Фармакологи разрабатывают лекарственные средства, а WADA, зная, что это потенциальный допинг, предпринимает превентивные меры.
Аппарат WADA насчитывает не более 40 человек. Сборщики допинг-проб в это число не входят. В мире есть две независимые фирмы, чьи люди профессионально занимаются сбором проб в планетарном масштабе, - IDTM и ADC. Обе сертифицированы, именно им делают заказы международные федерации и WADA. Агенты собирают пробы на местах и развозят их по тем лабораториям, которые укажут заказчики.
Очень большую часть деятельности WADA составляют образовательные программы. Там считают: ловить спортсменов - мало, важнее их убеждать и просвещать.
Как устроена мировая сеть антидопинговых лабораторий?
Всего аккредитованных WADA лабораторий 34. Аккредитацию получить непросто, для этого нужно несколько лет доказывать WADA свою состоятельность. Список не фиксирован, несколько лабораторий все время стоят на листе ожидания. Они готовы занять места тех, кто вылетает из "высшей лиги", как это происходит сейчас, например, с турецкой и малайзийской лабораториями. По условиям договора, лаборатория должна заниматься борьбой с допингом только в интересах национальных агентств или международных федераций. Она не имеет права контролировать спортсменов, клубы или лиги по их просьбе.
Периодически WADA проверяет лаборатории, присылая им сложные зашифрованные пробы. Если анализ неверный, следует предупреждение. За второй прокол наступает лишение аккредитации. Задача WADA - поддерживать уровень, к которому сами лаборатории стремятся годами.
В одних странах это коммерческие учреждения, в других - государственные, в третьих - научные. В Лозанне, например, антидопинговая лаборатория - часть большой судебно-медицинской организации, то есть, по сути, относится к швейцарскому МВД. В России это государственная структура. В Англии лаборатория является частью большого учебного заведения. Главное условие WADA - правительственные гарантии на оплату как минимум полутора тысяч проб в год, остальное на усмотрение учредителей.
Любая уважающая себя страна хочет иметь современную аккредитованную антидопинговую лабораторию. В Германии и Испании их две. И в Англии было две, пока одна не увлеклась частными заказами от футбольных клубов, вследствие чего потеряла аккредитацию. Непрофильная деятельность категорически запрещена, лаборатория должна принимать заказы только от WADA, международных федераций и национального антидопингового агентства.
Существуют ли отличия в специализации лабораторий?
Небольшие. Скажем, когда речь идет об ЭПО, в первую очередь вспоминают о французской лаборатории Шатене-Малабри и о Лозанне. Это законодатели мод, их мнение очень авторитетно. Но это не значит, что ЭПО не будет пойман в любой другой аккредитованной лаборатории. Обязательно будет, причем со столь же высокой вероятностью.
Может ли руководство национального спорта самостоятельно проверить спортсменов и не выносить сор из избы?
Такое уже было пару десятков лет назад. В США частные проверки обернулись скрытием фактов положительных проб перед выездом спортсменов за рубеж. В конце концов член американского НОК по имени Уэйн Экзум, обидевшись на что-то или на кого-то, рассказал правду в печати. Разразился жуткий скандал, дело дошло до сенатских слушаний, а сам процесс в силу известной аналогии назвали "экзумацией".
Было и у нас нечто похожее. Спортсменов контролировали просто для того, чтобы быть в курсе и, если понадобится, не допустить огласки. В отличие от американцев до скандала дело у нас не дошло.
Сегодня подобное практически невозможно. РУСАДА зашифровывает пробы и отправляет их в лабораторию, а та, прежде чем отправить результат обратно, информирует о нем WADA, абсолютно не зная, кому эта проба принадлежит. В случае положительного анализа информация неминуемо окажется в центральной базе данных в Монреале. Возможность для подлога, взятки или телефонного права практически отсутствует. Кроме того, в цепочке слишком мало промежуточных звеньев, и в случае малейшей нестыковки подозрение падет на того, кто действительно виноват.
Мошенничество крайне затруднено даже в таких закрытых странах, как Китай, поскольку выстроенная WADA система проста и прозрачна. Кстати, известны случаи, когда китайцы ссаживали по 40 - 50 "грязных" спортсменов чуть ли не с самолета, перед самой отправкой на соревнования, хотя при их политической системе интерес в сокрытии громких скандалов должен быть, по логике вещей, весьма велик. В Китае уже понимают: престиж страны обеспечивается не тем, с какой тщательностью прячутся положительные пробы, а тем, с какой тщательностью эти случаи расследуются.
Часто ли происходят попытки обмануть антидопинговые службы?
В борьбе с допингом случаются всякие фокусы. Венгерские метатели на Играх в Афинах пять лет назад разработали невероятное устройство. В прямую кишку вставлялся контейнер с мочой, от него выводилась замаскированная трубка с кнопкой. В нужный момент человек имитировал сдачу пробы, нажимал кнопку, и в пробирку текла "чистая", заранее подготовленная моча. Вся эта жуть, однако, вскрылась: с адской конструкцией застукали дискобола Роберта Фазекаша. Молотобоец Адриан Аннуш стремительно покинул большой спорт и отказался от всех проверок, хотя были очень веские основания и его обвинить в подобном трюке. Естественно, все это стоило венграм отобранных со страшным позором золотых олимпийских медалей.
В некоторых случаях, утверждают знатоки, у тренеров и врачей имеются холодильники с "чистой" законсервированной мочой действующих спортсменов на случай ДНК-анализов. Все это заготовлено для подмены. Люди не хотят, чтобы их застукали на несовпадении молекулярного кода. В таком жульничестве, как ни странно, есть свои плюсы: если нарушители думают над тем, как бы не попасться, рано или поздно они придут к тому, что лучше вообще не нарушать.
Именно так пришло к этому большинство спортивных чиновников. Мало кто из них во всем мире, включая Россию, сделает сейчас выбор в пользу "химического" золота по сравнению с "чистым" четвертым или пятым местом. Потому что потом все это может быть больно, стыдно и небезопасно для карьеры.
А что в такой ситуации выберут спортсмены?
Несколько лет назад американцы опросили более пятисот профессиональных атлетов. Им предложили ответить на вопрос: если вам дадут лекарство, которое поможет выиграть Олимпийские игры, но через пять лет вы умрете, примете его?
Больше половины респондентов заявили, что готовы принять такой препарат. И это лишний раз доказывает: спорт - стихия отчаянных и иногда иррациональных людей, которым обязательно нужны контроль со стороны антидопинговых служб и плотная образовательная работа.
Кто платит за допинг-пробы и сколько они стоят?
Стандартный набор анализов, не включающий определение эритропоэтина, стоит от 150 до 200 евро. Сюда не входят также расходы на забор и транспортировку, речь идет только о самом лабораторном анализе. В России все пробы оплачивает государство, а в случае внешнего контроля это делают международные федерации или WADA.
В 2008 году в России было сделано 13 700 проб. В мире мы по этому показателю примерно шестые-седьмые. Американцы берут около 50 тысяч проб в год.
У Ирины Коржаненко, попавшейся на допинге в Афинах, не отбирают медаль потому, что боятся ее разоблачений?
Медаль Коржаненко давно превратилась в обычный кусок металла. Настоящее "золото" находится у кубинки Кумба, показавшей в древней Олимпии второй результат. Мировое спортивное сообщество предпочло в данном случае не скандалить, а просто наплевать и забыть.
Почему в ноябре наши биатлонисты, проверенные московской лабораторией, оказались "чистыми", а в декабре их пробы, взятые в шведском Остерсунде, были объявлены "грязными"?
Часто бывает так, что спортсмены просто не ожидают внесоревновательного контроля. Проверились внутри страны, выехали, расслабились. И получили сюрприз. Но есть и еще одно важное обстоятельство.
Во многих видах спорта существует так называемый гематологический паспорт спортсмена. Несколько раз в году у атлета берется кровь и анализируется на специальном аппарате, который рисует индивидуальный график. Он не указывает на допинг, но позволяет определить, делалось ли с кровью вообще что-нибудь в данный период. На графике вылезают "хвосты" и нехарактерные изменения. Если они есть, возникают подозрения. Контроль усиливается.
Из организма ЭПО уходит через двое суток, но его влияние на кровь остается заметным неделями, что неминуемо рождает вопросы. Иногда до такой степени конкретные, что становится почти ясно, что с человеком было и где его удобнее поймать.
В любом случае надо ждать официального решения Союза биатлонистов России. До его принятия спортсмены будут считаться не виновными, а временно отстраненными. Это абсолютно нормальная практика, потому что история знала немало случаев, когда по результатам тщательных расследований всплывали самые неожиданные подробности, в том числе и связанные с лабораторными результатами.
Если спортсмены действительно не принимали ничего умышленно, неужели они должны сомневаться в своих врачах?
Спортсмен уровня национальной сборной всегда обязан помнить о риске оказаться "грязным". Профессионал? Тогда побеспокойся - за тобой целая страна. Лозунг "я во всем верю своему врачу" устарел - не верь. В конце концов, всегда есть возможность перестраховаться, попросить разъяснения или пожаловаться.
Можно ли полностью скрыть применение допинга?
Теоретически - да. Существуют препараты, позволяющие замаскировать следы того же ЭПО. Вот только сами они тоже оставляют следы, которые теперь считаются допингом. Такие средства не помогают выигрывать, но относятся к маскирующим незаконную фармакологию и потому также строго запрещены.
Существует ли подпольная допинг-индустрия?
Дело обстоит настолько серьезно, что борьбой с допинговой индустрией - производством и транспортировкой черной фармакологии - занялся Интерпол, заключивший соглашение с WADA.

Несколько лет назад Госнаркоконтроль обнаружил и разгромил под Москвой незаконное производство допинга. В конце прошлого года на Урале были заведены уголовные дела в отношении нескольких распространителей анаболиков. Таможенники постоянно отслеживают пути поставки допинга из Китая.
В США Федеральное бюро расследований накрыло в прошлом году 65 подпольных лабораторий по производству запрещенных субстанций. И там уверены, что это только верхушка айсберга.
Отличается ли китайский ЭПО от европейского или американского?
Только ценой. Риск попасться на том и другом одинаковый, как и "эффективность". Вообще китайский ЭПО становится проблемой для Европы. В Португалии есть фирма, наводнившая Старый Свет китайским контрабандным дешевым эритропоэтином. Естественно, на него большой спрос, а локализовать канал поставки пока не удается.
Можно ли сказать, что современный высокотехнологичный допинг перестал быть вредным для здоровья?
Ни в коем случае - за все приходится платить. Тем более за искусственное завышение порога человеческих возможностей. Спорт - это постоянный режим на грани самоистязания, концентрация и высочайшая отдача. Если же человек тренируется вполсилы и добивается результатов с помощью допинга, он обманывает не столько судей или зрителей, сколько собственный организм, не готовый к таким подвигам. Попутно верой в укол и таблетку вытесняются азарт и кураж, что автоматически снижает ответственность, отучает терпеть.
Помимо этого химизированный спорт разрушает селекцию. Наверх начинают пробиваться не лучшие, а сильнее уколотые. Одновременно деградируют тренерские кадры, которым проще фармакологически взрастить таланты, чем найти их и воспитать.
Почему наши спортивные чиновники не уходят в отставку после допинговых скандалов в их видах спорта?
Если человек не чувствует вины, а его вновь избирают, зачем ему уходить, терять хлеб с маслом?
Прямой зависимости между допинговыми скандалами и служебным положением глав федераций, являющихся общественными организациями, в России нет. Связано это в первую очередь с особенностями финансирования российского спорта. Если федерацию спонсирует государство, то даже в случае скандала оно никуда не денется, а продолжит давать деньги.
А вот частные спонсоры от такой федерации неминуемо отвернутся, как шарахнулись они врассыпную от финнов-лыжников в 2001-м или от "Тур де Франс" в прошлом году. И вот тогда чиновник непременно ощутит на себе недовольство коллег и подчиненных. А пока материальной зависимости от чистоты его вида спорта у главы федерации по большому счету нет, кровно в борьбе с допингом чиновник не заинтересован.
Почему Ольге Пылевой не сообщили перед Турином-2006 о ее положительной пробе на карфедон, не являющийся допингом во внесоревновательный период, а дождавшись начала олимпийского турнира, еще раз обнаружили тот же препарат и дисквалифицировали?
Официальная версия президента IBU Андреса Бессеберга - были потеряны документы с расшифрованными кодами, подтверждающие, что карфедон обнаружен именно у Пылевой. Случай не считался допинговым, поэтому к пробе якобы отнеслись недостаточно ответственно. Конечно, чисто по-человечески кто-то из IBU мог найти спортсменку перед Играми и известить ее о возможных проблемах с карфедоном, но формально никто не обязан был этого делать. А вот когда анализ дал тот же результат после начала соревнований, Пылева испила горькую чашу до дна.
Почему был замят вопрос о роли допинг-офицеров в скандале с семью российскими легкоатлетками, обвиненными в несовпадении ДНК своих проб?
Из-за поверхностно проведенного расследования. Роль допинг-офицеров, без участия или халатности которых не могла состояться подмена проб, была опущена. Сознательно или нет - сейчас утверждать невозможно. Но на предстоящем суде от этого вопроса не уйти.
В чем отличие нового Кодекса WADA, вступившего в силу 1 января 2009 года, от предыдущего?
Принципиальных отличий нет. Глубже проработаны детали, видоизменены некоторые формулировки, документ лучше адаптирован к современным условиям. Он стал более гибким по части наказания виновных. В чем-то жестче, чем раньше, но одновременно с большими возможностями для спортсменов добиться смягчения санкций.
Что важнее в борьбе с допингом - построение "ловушек" или профилактика?
Слово "ловушка" перегружено отрицательной энергетикой. Допинг-контроль - достаточно спокойная, прагматичная и технологичная вещь. Эмоций и экспромтов в ней значительно меньше, чем принято считать.
В России существует закон, по которому распространители или производители допинга могут получить несколько лет тюрьмы. Но этого недостаточно. Нужна глубокая работа с обществом: если не оборвать в мозгах химическую традицию, никакие капканы и сети не помогут.
Очень важно понимать и то, что допинг и спорт влияют на имидж государства как ничто другое. Англичане не любят Аргентину за Фолклендскую войну меньше, чем за гол Марадоны, забитый в их ворота рукой 23 года назад. Репутация страны жуликов приобретается легко, а отмывается долго. И вовсе не факт, к примеру, что сегодня, после биатлонно-легкоатлетических "залетов", нам вновь дали бы право на Олимпиаду, как это было летом 2007-го.
Поэтому само общество должно сказать своим спортсменам: "Хватит! Не применяйте допинг, пожалуйста!"

Елена Аникина: «Нам нужно изучить более 3500 листов на английском языке»
Исполнительный директор СБР Елена Аникина пока воздерживается от комментариев по поводу официальных результатов допинг-проб Альбины Ахатовой, Екатерины юрьевой и дмитрия Ярошенко, которые были получены 3 апреля.

«Вся информация опубликована сегодня в официальном пресс-релизе Союза биатлонистов России. Я понимаю, что там общие слова. Но прежде, чем говорить что-то конкретное, нам надо изучить более 3500 листов на английском языке. Думаю, понимание будет не раньше, чем через неделю. А вообще на изучение всей ситуации и принятие решения у нас 30 дней, считая с 3 апреля», – приводит слова Аникиной «Весь спорт».

Союз биатлонистов России (СБР) получил из Международного союза биатлонистов (IBU) официальные результаты допинг-проб «В» биатлонистов Альбины Ахатовой, Екатерины Юрьевой и Дмитрия Ярошенко.

Официальные бумаги, в которых содержатся все данные по допинг-пробам спортсменов, поступили из Зальцбурга в Москву 3 апреля. В настоящее время созданная в конце февраля антидопинговая комиссия Союза биатлонистов России приступила к анализу этих материалов. Ожидается, что предварительные итоги этой работы будут известны в конце недели.

Согласно правилам Международного союза биатлонистов, СБР имеет возможность провести внутреннее расследование и анализ допинг-проб в течение 30 дней со дня получения официальных данных от IBU, сообщает официальный сайт Союза биатлонистов России.

Владимир Аликин: «Допинг-история мне кажется политическим заказом, натуральной подставой»
Старший тренер мужской сборной России Владимир Аликин рассказал о своей версии допинга, об отношениях с тренерами и чемпионате мира в Корее.

О том, насколько тяжело было на чемпионате мира в Корее: «Тяжело – не то слово. Вся команда была в шоке. Переживали ужасно. У меня в Корее желудок прихватило. Думал, может, от еды специфической или вообще что-то серьезное. Приехал домой, пошел к врачам, даже трубку глотал. А мне говорят: здоров, хоть в космос лети. Получается, нервное».

О том, что обстановка успокоилась: «Да, поспокойнее стало. Хотя некоторые до сих пор с нами не здороваются. Вот, например, Глагов с Хенкель. Идут мне навстречу и как будто не видят. Пигалицы. Должно же быть воспитание. Я как минимум старше их».

Об отношениях с тренерами: «Нормальные. Хотя вот раньше с Ульрихом могли что-то обсудить, посмеяться над чем-то, а теперь «привет-привет» и все. В Рамзау осенью, помню, встретил его – он в отель с тренировки возвращался. Он же до сих пор на лыжах серьезно бегает. И в тот раз 60 км прошел.

Я смотрю – на нем лица нет. Спрашиваю: сколько? Он: 60. Я делаю вид, что не верю: может, 16, говорю? Хотя сам вижу: Ульрих стоит ни жив ни мертв – многовато все-таки пробежал, да еще на высоте. Я с ним пошутить пытаюсь: morgen, говорю, sterben – умрешь, мол, завтра, – но он так тогда «наелся», что юмора не понял».

О допинге: «Темное дело. До сих пор ведь документы по пробам не прислали. Не сходится у них, видимо, что-то. Неизвестно еще, чем все закончится. Мне это кажется политическим заказом, натуральной подставой. Убирают ненужных людей, опасных для норвежцев соперников.

В прошлом году немцев припугнули – помните, как они хором клялись, что чистые-пречистые. дело тогда замяли, потому что ведь спонсоры, телевидение – все немецкое, но результаты у них заметно упали. В следующем, думаю, за австрийцев возьмутся. Те вон как прут! WADA дали столько власти, что с их помощью можно делать все что угодно. Хотя там проблем в организации хватает», – рассказал Аликин в интервью журналу PROспорт

В первый день последнего месяца осени легендарная теннисистка Мартина Хингис объявила о завершении карьеры. Причиной этого стали вовсе не травмы, как можно было предположить, а обвинение в употреблении наркотиков.

Слухи о том, что Мартина может повторно завершить карьеру, ходили уже с сентября, когда она последний раз в нынешнем сезоне вышла на корт, но проиграла во втором круге турнира в Пекине. С тех пор регулярно появлялись сообщения о том, что у Хингис обострилась старая травма бедра, справиться с которой она никак не может. В октябре же швейцарка исчезла. Просто исчезла и все.

Наплевав на спонсорские обязательства, на подписанные контракты, она не появлялась на тех мероприятиях, на которых обязана была присутствовать. Однако затем ее менеджеры успокоили общественность, заявив, что Хингис просто в тишине от всех восстанавливает свое здоровье, чтобы в оптимальной форме подойти к следующему сезону. А утром 1 ноября появилась информация о том, что Мартина Хингис решила дать пресс-конференцию, на которой должна выступить с важным заявлением.
"Допинг-тест, взятый у меня на Уимблдоне, показал наличие в крови кокаина. Это чудовищное и ужасное обвинение, ведь я никогда в жизни не принимала наркотики. Когда мне сообщили о результатах анализов, я была в шоке. После того как я убедилась, что никакой ошибки в анализах нет, я приняла решение завершить спортивную карьеру. У меня нет никакого желания тратить свою жизнь на борьбу с обвинениями, выдвинутыми против меня чиновниками. К тому же, у меня регулярно возникают проблемы со здоровьем, а это не способствует продолжению карьеры. В любом случае, я чувствую себя на 100% невиновной", - сказала 27-летняя Хингис.
Швейцарская теннисистка не исключила, что кокаин ей могли подмешать. Она подчеркнула, что уже уведомила всех спонсоров о своем решении. Менеджер спортсменки Марио Видмер уточнил, что допинг-тест был взят у Мартины 29 июня нынешнего года. О положительной пробе "А" Хингис уведомили только в середине сентября - это как раз совпадает по времени с ее последним матчем на турнире в Пекине. Через три недели пришло подтверждение в виде положительного результата пробы "В". По словам Видмера, в истории с анализами много нестыковок, а вся ситуация выглядит "весьма странно".

Как бы там ни было, одна из лучших теннисисток в истории этого вида спорта больше на корт не выйдет. На этот раз, по всей видимости, перемены решения ждать не стоит.
Напомним, что Мартина Хингис начала играть в теннис в два года, а в четыре года уже приняла участие в первом турнире. В 1993 г. в возрасте 12 лет она стала самой юной победительницей турнира Большого шлема в юниорском разряде, выиграв "Ролан Гаррос". В 1994-м повторила этот успех, а кроме того, выиграла Уимблдон. Ее дебют на профессиональном уровне среди взрослых состоялся в октябре 1994 г., спустя две недели после празднования 14-летия. В 1995 г. Мартина выиграла свой первый матч на взрослых турнирах Большого шлема. Уже тогда многие эксперты предрекали швейцарке блестящее будущее.
В соперницах у Хингис были такие великолепные теннисистки, как Штеффи Граф, Аранта Санчес-Викарио, Моника Селеш, Кончита Мартинес, Габриэла Сабатини, Мэри-Джо Фернандес... Но швейцарка уверенно пробралась к вершине, в 16 лет став самой юной в истории первой ракеткой мира. В 1997 г. она выиграла открытый чемпионат Австралии, Уимблдон и US Open, заставив говорить о себе весь мир. В 1998 и 1999 гг. Хингис добавила к своим победам на турнирах Большого шлема еще две победы на Australian Open. К концу 2002 г. на ее счету было 40 побед на различных турнирах в одиночном разряде, 37 побед в паре и 20 миллионов долларов призовых.
В ноябре 2002 г. Хингис объявила о завершении карьеры, заявив, что продолжать играть в теннис не может из-за хронических травм голеностопа на обеих ногах. Ровно через три года, после множества операций и лечебных курсов, швейцарка вернулась и выиграла три турнира - в Калькутте, Риме и Токио.
Теперь она вновь уходит. На этот раз наверняка окончательно. Жаль, что карьера Мартины завершилась именно после обвинения в употреблении наркотиков, а не после победы на каком-нибудь из турниров, но это жизнь, ее повернуть назад невозможно. Болельщики же всегда будут помнить о том, как совсем юная словачка Мартина Хингисова, затем ставшая швейцаркой и избавившаяся от славянского окончания фамилии, гоняла по корту саму Штеффи Граф...

Потенциально один из самых громких допинговых скандалов года не состоялся. Проба B, взятая у лидера мирового женского спринта Мэрион Джонс, в отличие от пробы A, показавшей наличие в организме трехкратной олимпийской чемпионки препарата эритропоэтин, дала отрицательный результат.
В среду адвокаты выдающейся американской легкоатлетки Мэрион Джонс Ховард Джекобс и Рич Николс сообщили неожиданную новость. 18 августа стало известно, что взятая в июне во время чемпионата США у бегуньи проба дала положительный результат на эритропоэтин. Учитывая, что результаты повторного анализа лишь в редчайших случаях отличаются от пробы A, были серьезные опасения, что после исследования пробы B карьера 30-летней Джонс завершится
Реакция Мэрион Джонс была предсказуемой. Бегунья сказала, что "в полном восторге" от того, что все теперь узнали, что к допингу она не имеет никакого отношения, и собирается выступить в середине сентября на Кубке мира в Афинах. Адвокаты же Джонс обрушились с критикой на антидопинговые службы.
Ховард Джекобс заявил, что ситуация с Мэрион Джонс прекрасно иллюстрирует недостаточное качество их работы. Речь, во-первых, о недопустимых, но регулярных утечках результатов проб A, которые вредят репутации спортсменов. Во-вторых, о несовершенстве методов анализа. "Теперь все, надеюсь, понимают, насколько велика вероятность ошибки при столь трудных тестах и насколько это неправильно выдвигать обвинения в адрес атлетов, основываясь на полученных по их итогам данных",— подчеркнул он. Правда, на сей раз о судебном преследовании обвинителей адвокаты Мэрион Джонс не говорят.



Газета «Коммерсантъ» № 167(3498) от 08.09.2006
АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ

01.04.2009

По заказу ВФЛА кафедра спортивного менеджмента и центр спортивного менеджмента Московской финансово-промышленной академии провели исследование на тему: «Проблема применения допинга в спорте».

Сейчас эта тема является очень актуальной, дискуссионной и противоречивой. Анкетирование проводилось в период с октября 2008 г. по январь 2009 г. в трех формах:
- очно;
- по телефону;
- по электронной почте.

Всего было опрошено более 1 тыс. человек из 24 городов России. Несколько анкет по электронной почте было получено из Украины, Белоруссии и Казахстана.

Возрастные группы респондентов:
- до 18 лет – 0,7%;
- 18-25 лет – 61,7%;
- 26-40 лет – 14,2%;
- 41-60 лет – 15,9%;
- свыше 60 лет – 7,5%.

Примечательно, что респонденты в возрасте 18-40 лет составили более 75% опрошенных. А это, как правило, наиболее активная, информированная и независимая часть аудитории.

Анализ сфер профессиональной деятельности респондентов показывает, что наибольшую часть аудитории составили следующие представители:
- спорта и оздоровительной сферы;
- образования;
- бизнеса и финансов;
- культуры и социальной сферы;
- государственной службы;
- медицины.

Это подчеркивает достаточно высокий образовательный, профессиональный и культурный уровень состава респондентов. Такая выборка по количеству, географическому охвату, а также возрасту и сферам деятельности респондентов является объективной и репрезентативной.

В итоге подробного анализа анкет можно обобщить следующие результаты.

1. Около 99% респондентов ответили, что они знают, что такое допинг в спорте. Хотя, наверное, более точно определить ответы респондентов так: «знают или просто слышали». Но, в любом случае, это очень высокий процент, который говорит о том, что сегодня в России проблема допинга (с точки зрения информации об этом) обсуждается на национальном уровне и косвенно практически все активное население страны невольно участвует в этой дискуссии.
Значит, мнение респондентов по проблеме допинга необходимо учитывать, т.к. они находятся «в теме».

2. На вопрос по поводу отношения респондентов к тому, что некоторые спортсмены используют допинг для достижения высоких спортивных результатов, были получены следующие ответы:
65,1% - осуждают допинг потому, что это серьезное нарушение правил честной спортивной борьбы;
32,6% - относятся нейтрально, т.к. немало спортсменов сегодня принимают допинг, и для некоторых видов спорта это стало практически обычным явлением;
2,3% - поддерживают, т.к. понимают, что это положительно влияет на высокий уровень спортивных результатов, звездную карьеру и хорошие заработки в спорте.

Стоит отметить, что примерно треть респондентов относится к проблеме допинга нейтрально и это возможно является главной проблемой в современном спорте. Бороться эффективно с главной болезнью профессионального спорта можно только тогда, когда для этого мобилизованы все возможности не только спорта, медицины, но и всего общества.

3. Третий вопрос: «Кто виноват в использовании допинга»?
Данный вопрос оказался самым противоречивым и неоднозначным, тем более респонденты могли выбирать одновременно несколько вариантов ответа (поэтому общая сумма намного превосходит 100%). Вот полученные ответы:
55,8% - спортсмены,
44,1% - тренеры,
39,5% - медицинский персонал,
30,2% - менеджеры спортсменов.

Как видно из результатов анкетирования, однозначного ответа на вопрос – «кто виноват?» не существует. Более половины респондентов (55,8%) считают виновными самих спортсменов, что, наверное, не подвергается особому сомнению. Конечно, спортсмен, как правило, не может вообще не знать о применении допинга, как бы сильно он не доверял тем, с кем он непосредственно работает (тренеры, медики и менеджеры). Хотя, видимо бывают случаи, когда спортсмену дают запрещенные препараты против его воли. Поэтому спортсмен либо однозначно виновен, либо должен убедительно доказать, что запрещенные препараты давали ему втайне от него самого. Ответы типа «не знаю, откуда он (допинг) взялся» или «этого не может быть» для оправдания спортсмена приниматься не могут.

Обратим внимание на участие и вину других членов «команды спортсмена»: тренеров (около 44%), медиков (почти 40%) и менеджеров (30%). Эти данные подводят к мысли, что однозначного виновника в случае применения допинга, как правило, нет. Виновата система, в которой есть место и тренерам, и медикам, и менеджерам.

Почему? Все они зависимы от результатов спортсменов с точки зрения признания и оценки результатов их работы, в т.ч. и материального вознаграждения. И, к сожалению, это объяснимо. Удивляет другое. А где здесь роль спортивных организаций территорий российской федерации, спортивных школ, руководства сборных команд, центров спортивной подготовки, клубов и, наконец, спортивного руководства федераций и спортивных чиновников вообще, которые напрямую отвечают за развитие своих видов спорта и за общее регулирование индустрии спорта в стране. Значит, они о применении допинга либо не знают, либо не борются с этим злом, либо косвенно в этом участвуют. Но главную причину частых допинговых скандалов можно и нужно искать в спортивных организациях и коллективах, где работают тренеры и тренируются спортсмены, анализируя то влияние и воздействие, которые они оказывают (или не оказывают) на развитие своего вида спорта. Кстати, в некоторых ответах респондентов среди виновников назывались «вышестоящее руководство и государственные структуры».

4. Четвертый вопрос: «Можно ли сегодня полностью победить в борьбе с допингом в спорте»?
Полученные ответы показывают довольно безрадостную картину:
4,7% - считают, что можно.
28,0% - скорее да, чем нет.
66,3% - скорее нет, чем да.
1,0% - считают, что нельзя.

Таким образом, большая часть общества (67,3%) пока считает, что допинг побеждает в спорте. А однозначных оптимистов всего менее 5%. О чем это говорит?

Во-первых, о том, что главные действующие лица российского спорта (гос.органы и федерации) пока по-настоящему не эффективно и бессистемно борются с допингом.

Главное не просто констатировать факт и порой бороться с симптомами болезни. Очень важно искоренять сами причины допинговой болезни, уже в стадии «заражения и в инкубационный период» причем это необходимо делать оперативно, жестко, а иногда и жестоко по отношению к истинным виновникам.

Необходимо привить в обществе мораль неприятия допинга в спорте м внести соответствующие поправки в российское законодательство, делающие наказание за злоупотребление допингом суровым и неотвратимым для всех участников и злоумышленников этого спортивного преступления.

Во-вторых, в условиях чрезмерной коммерциализации спорта, очень велик соблазн спортсменов использовать запрещенные препараты для достижения высоких спортивных и, следовательно, хороших финансовых результатов. В этом случае нужна системная воспитательная работа, работа по разъяснению вреда допинга для здоровья спортсменов и неотвратимости сурового наказания в случае уличения спортсменов в применении допинга.

В-третьих, очень важно в условиях постоянного и нарастающего применения спортсменами восстанавливающих препаратов провести четкую и понятную границу между восстановителями и запрещенными препаратами. Если одновременно развивать все три вышеперечисленных направления, то шансы победить в борьбе с допингом, безусловно, существенно возрастают.
Таковы итоги проведенного исследования и сделанные специалистами выводы, которые с одной стороны опираются на объективные данные анкетирования респондентов, а с другой могут иметь и относительно субъективный характер.

Первый проректор МФПА
Владимир Леднев

Владимир Логинов: «Лично мое мнение: в случае положительной пробы у ученика, тренера надо отдавать под суд»
Федерация лыжных гонок Владимир Логинов рассказал о том, что ФЛГР еще не получила документы из Международной лыжной федерации (FIS) по поводу положительной допинг-пробы Натальи Матвеевой.

«Никаких документов по поводу положительных проб мы в федерации не получали, я лично их в глаза не видел, – заявил Владимир Логинов. – Насколько я знаю, нет их и в Ассоциации зимних видов спорта. Поэтому все мои комментарии могут носить только общий характер.

Я могу говорить о проблеме допинга вообще, но не готов называть какие-либо имена. Например, в случае положительной пробы решение по дисквалификации принимает исполком федерации, а затем мы отправляем его на утверждение в FIS. FIS, в свою очередь, либо утверждает наше решение, либо настаивает на более жестком наказании. Минимальный срок дисквалификации, о котором может идти речь – два года.

Применять или нет санкции к тренеру в случае положительной пробы у ученика – решение за исполкомом ФЛГР. Лично мое мнение: тренера надо отдавать под суд, хотя на сегодня юридически это невозможно», – рассказал Логинов в интервью агентству «Весь спорт».

Долгое время ходили легенды о неуловимом русском ЭПО
Авторитетные антидопинговые эксперты подробно описали для Sports.ru препарат эритропоэтин: зачем он нужен, как его применяют и почему попались российские биатлонисты, а также вспомнили самые громкие скандалы, связанные с ЭПО.
ЭПО: как он покорял мир
«Эритропоэтин – один из самых кошмарных допингов мирового спорта. Этот препарат изобрели американцы в 1983 году. Он предназначался для почечных больных. Спустя два года ЭПО появился в свободной продаже. Практически сразу он попал в спорт. Действие препарата заключается в том, что он повышает количество гемоглобина в крови, а значит, кровь может переносить больше кислорода в организме, соответственно повышается выносливость.
Препарат является копией природного гормона. Поэтому многие годы эритропоэтин был неуловим. Семь лет назад в лаборатории в Шато-Малабри французы придумали способ «ловить» препарат в крови. С тех пор эритропоэтин с большим или меньшим успехом идентифицируется. Но проблема заключается в том, что установить его наличие в организме можно только через один или два дня после приема, точнее уколов.
Препарат применяется в инъекциях. Чтобы ловить понадежнее, стали измерять разные параметры крови, по которым можно заподозрить спортсмена в приеме эритропоэтина. Когда такие подозрения возникают, спортсмена целенаправленно проявляют на наличие эритропоэтина в крови», – уверяет авторитетный эксперт, который попросил не называть свою фамилию.
«Этих эритропоэтинов много: например, дарбопоэтин, известный по Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, CERA, который разгромил последний «Тур де Франс», когда в один момент попались все лидеры гонки.
Нужно рассказать о вредных последствиях этого препарата. Эритропоэтин делает кровь густой. Если человек занимается спортом, то при обезвоживании организма могут быть серьезные последствия. Были зафиксированы много смертей в велоспорте при приеме эритропоэтина.
В четырех видах спорта: лыжных гонках, биатлоне, коньках и велосипедном спорте идет постоянное наблюдение. Практически перед каждым стартом у спортсмена берется образец крови и по нему смотрят, нет ли стимуляции в крови. На каждого спортсмена из этих видов спорта существует большое досье с его индивидуальными данными.
В лыжных гонках и биатлоне эритропоэтин уже давно является фигурантом многих скандалов. Поэтому сегодняшняя история в биатлоне совсем не сюрприз, а вполне ожидаемая картина.
В биатлонной тусовке долгое время ходили легенды о неуловимом русском эритропоэтине. Такие же разговоры были и об американском допинге-невидимке, и о швейцарской невидимке. Потом уж выяснилось, что не такие уж это невидимки», – рассказал другой специалист антидопингового агентства.
Самые громкие скандалы, связанные с ЭПО
Российская сборная по лыжным гонкам
Место действия: Олимпийские игры-2002 в Солт-Лейк-Сити
Что произошло: лыжниц Ларису Лазутину и Ольгу Данилову лишили медалей Олимпиады в Солт-Лейк-Сити за употребление дарбопоэтина. Девушки пытались оспорить это решение в Спортивном арбитражном суде в Лозанне (CAS). Но у Международной федерации лыжного спорта и МОК были еще положительные допинг-пробы Лазутиной и Даниловой, взятые на этапах Кубка мира.
Финская сборная по лыжному спорту
Место действия: чемпионат мира-2001 по лыжным гонкам в Лахти
Что произошло: В применении допинга были уличены шесть лыжников, в том числе такие известные, как Яри Исометса, Мика Мюллюла и Янне Иммонен. После специального расследования было решено урезать финансирование Федерации лыжного спорта. Спортсменов дисквалифировали на 2 года. Врачи были отстранены от работы со сборной.
Тур де Франс-2008
Место действия: многодневка по дорогам Франции
Что произошло: Пробы, взятые во время «Тур де Франс» у австрийца Бернарда Коля, итальянцев Леонардо Пьеполи и Риккардо Рикко, немца Штефана Шумахера, оказались положительными. Спортсмены выиграли несколько этапов гонки. В итоге пришлось пересматривать результаты всей многодневки. Гонщики были дисквалифицированы на два года.

Владимир Драчев «Надеюсь не на то, что Прохоров сможет как-то урегулировать допинговый скандал»
Знаменитый российский биатлонист Владимир Драчев выделил десять событий завершившегося сезона.

«Главное событие сезона для российского биатлона – появление в СБР нового президента. Посмотрим, конечно, что покажет будущее. Надеюсь не на то, что Прохоров сможет как-то урегулировать допинговый скандал – его невозможно урегулировать – но на то, что у нас будет все хорошо. Когда его назначили, я лично был в шоке. Сидел на конференции вместе со всеми делегатами, и тут вошло все руководство министерства спорта, олимпийский комитет – Кожин, Смирнов, Тягачев, Алешин… Мы увидели вдруг высокого человека, потом начали говорить – так это же Прохоров, Прохоров! Все делегаты проголосовали «за» – у нас не возникало сомнений, что такой человек нужен в биатлоне в преддверии финансовых осложнений.

В нынешнем году допинговый скандал для российского биатлона – это также одно из самых запоминающихся событий. Вдобавок, у нас еще и лыжница попала… Надеемся, что в следующем году за границей немного подзабудут об этом. Не думаю, что сразу. Проверки пойдут с самого начала, и будут продолжаться все лето.

После чемпионата мира Ольга Зайцева показывала прекрасные результаты, и мы радовались ее выступлениям. Это лучший сезон в карьере Ольги. У Зайцевой есть золотая олимпийская медаль в эстафете, но личные гонки – это личные гонки. Зайцева вытащила команду в трудной ситуации – когда было видно, что всем тяжело и нет лидеров, она взвалила на себя эту тяжелую ношу и очень уверенно привела команду еще и на первое место в эстафете.

Победоносный чемпионат мира и выигрыш общего зачета в очередной раз подтвердили, что Оле-Эйнар Бьорндален – сильнейший в мире. И сильнейший, наверное, за всю историю биатлона. У человека есть стремление, есть интересная работа. Бьорндалену это нравится, он зарабатывает себе медали, имидж, и продолжает это делать. В следующем году Бьорндалену обязательно даст бой Свендсен – если не заболеет. На перспективу он гораздо сильнее. Не могу не отметить еще одного норвежца – Ларса Бергера, который выиграл спринты в Хохфильцене и на предолимпийской неделе и стал вторым на мире.

Российские команды впервые в истории заняли шестое и седьмое место в Кубке наций, и со следующего года будут выступать в усеченном составе из шести человек. Мы потеряли одного участника на Кубке мира и у мужчин, и у женщин. Таково следствие допингового скандала.

Австрийская команда пережила неимоверный взлет, показав очень уверенную и стабильную стрельбу. Хочется отметить Эдера за его суперскорострельность – по 17-18 секунд на этапах Кубка мира. И Ландертингера – за масс-старт на чемпионате мира. Австрийцы показали нам, как надо работать и как можно взлететь на самый верх.

Надеждой российской сборной стала Ольга Вилухина. Я был на чемпионате Европы, и она очень понравилась своими выступлениями. И на первом выступлении на Кубке мира, в Ханты-Мансийске, она сразу же попала в шестерку. Это надежда на звезду, так сказать.

Многие говорили, что в Ванкувере не готово практически ничего, кроме трассы. Трасса-то очень хорошая, но нет ни «випов», ни буфетов, в общем – нет ничего для обслуживания. В прессу это особенно не прошло, потому что все понимали, что канадцы просто не успели подготовиться и сделать как нужно. Для России предолимпийская неделя завершилась не очень, но для общего блага была очень полезна.

После всего, что происходило в Ханты-Мансийске, Вольфганг Пихлер мог бы взять все свои слова обратно. К нему очень хорошо относились, и никто никаких высказываний против этого тренера не делал. Даже он сам выступал, говорил, что в России все нормально, будем надеяться, что это просто единичный случай, так получилось. Сейчас претензий к России он не имеет, и все отлично, и все хорошо. Конечно, Пихлер мог и лукавить.

Этот чемпионат мира стал самым проблемным на моей памяти. У них была борьба и со снегом, и с ветром, с допингом скандалили, какие-то проблемы в организации, с маркировкой… Спортсмены бегали мимо флажков… На корейском чемпионате было все, что угодно. Я присуждаю ему антиподиум – последнее место. В подобные страны я бы не отдавал турниры. В Нагано прошла Олимпиада – и больше там ничего не было. Огромные затраты были сделаны, но в конечном итоге комплекс не используется. Провели первенство мира в Пхенчхане, огромный комплекс отгрохали – и все, на этом потеряли. Больше там никогда ничего не будет», – рассказал Драчев в своем блоге на сайте «Евроспорт».

Тагир Самокаев: «Предполагаю, что у WADA что-то не сходится»
Тагир Самокаев, адвокат российских биатлонистов Дмитрия Ярошенко, Альбины Ахатовой и Екатерины Юрьевой, уличенных в использовании допинга, прокомментировал тот факт, что документы по допинг-пробам из WADA до сих пор не получены.

«Это весьма странно. Мы уже и дополнительный запрос отправили. Интересно, что документы не прислали не только нам. В Международном союзе биатлонистов (IBU) материалов тоже нет. Предполагаю, что у них там что-то не сходится.

Пока рано говорить о том, что у нас появилась зацепка, но... Вспомните недавнее дело Кайсы Варис. Финка была признана виновной, но спортивный арбитражный суд в Лозанне оправдал ее. Причем использован был созданный мной прецедент. Когда защищал интересы Алины Кабаевой и Ирины Чащиной, то делал акцент на том, что при взятии проб были серьезно нарушены права спортсменок», – приводит слова Самокаева «Комсомольская правда».

МОСКВА. Национальная антидопинговая организация РУСАДА нотариально удостоверила русский перевод английской версии Всемирного антидопингового кодекса (ВАК) 2009 года.

Эта процедура позволит использовать русский вариант Кодекса в практике спортивных организаций в качестве официального документа.

"Всемирное антидопинговое агентство (WADA) заинтересовано в том, чтобы Кодекс был переведен на максимальное количество языков, - пояснил заместитель председателя исполнительного совета РУСАДА Игорь Загорский. - В рамках сотрудничества РУСАДА и WADA мы такой перевод сделали, и WADA разместило его на своем официальном сайте". По словам Загорского, опубликование русской версии Кодекса значительно облегчит антидопинговую деятельность спортивных федераций России. "ВАК - это основополагающий документ в антидопинговой работе, и без адекватного русского перевода могли возникать определенные сложности. Поэтому появление русской версии Кодекса - важный момент для спортивных федераций", - отметил он. Текст ВАК существует в английской и французской версиях. В случае любых расхождений в чтении Кодекса английская версия является превалирующей. (РИА "Новости")

ВЕЛЛИНГТОН (Новая Зеландия). Президент МОК Жак Рогге заявил, что МОК поддерживает внедренную WADA так называемую "систему Адамса", которая обязывает всех спортсменов регулярно сообщать в антидопинговые организации о своем местонахождении.

Как известно, нежелание использовать "систему Адамса" ('whereabouts') в своем виде спорта стало главной причиной размолвки между ВАДА и крупнейшими футбольными организациями - ФИФА и УЕФА. "Позиция МОК в данном вопросе более чем прозрачна. Мы за данную систему, поскольку она позволяет бороться с допингом", - подчеркнул Рогге, добавив, что все международные спортивные федерации согласились с правилом "о местонахождении" еще в 2007 году. (Reuters)

Михаил Прохоров: «За последний год у российских спортсменов зафиксировано более 20 положительных допинг-проб»
Президент СБР Михаил Прохоров считает, что у нашего биатлона нет запаса прочности. Кроме того, он отмечает, что тема допинга актуальна именно для нашей страны – и приводит цифры.

О причинах последних неудачных выступлений: «В минувшем сезоне смотрел практически все. Даже когда по каким-то причинам не мог наблюдать за прямой трансляцией, помощники записывали для меня гонки.

Увиденное в Ханты-Мансийске ни в коем случае не производило впечатления, что наши биатлонисты не хотят или не стараются победить. Другое дело – при весьма достойных скоростных данных они заметно сдали в стрельбе. На мой взгляд, это – прямое следствие невероятно тяжелой психологической нагрузки, которая выпала на спортсменов в нынешнем сезоне. Удивительно, что это произошло на последнем этапе, а могло ведь гораздо раньше.

Завершившиеся старты должны заставить нас всех несколько пересмотреть стратегию подготовки команды. Она, на мой взгляд, должна в первую очередь отражать цель. Наша цель – успешно выступить на Олимпийских играх.

Мы не первый уже год сильно выступаем на декабрьских этапах Кубка мира, а затем недобираем медали на чемпионате мира. Значит, не все здесь правильно в подготовке.

И дело не только в спортивной составляющей. Материальная должна быть также нацелена исключительно на то, чтобы спортсмен понимал, какие старты в сезоне для него являются приоритетными».

Об усилении тренерского штаба сборной: «Самое главное, что нам сейчас нужно, – это перестать высказывать публично разные мнения относительно работы команды. Работники СБР это, увы, себе позволяют. Но такие дискуссии должны сначала происходить внутри союза. На публику же должны выноситься единые и согласованные мнения по всем вопросам: функциональной и методической работе, идеологии…

В плане кадровых изменений я никогда не являлся сторонником кардинальных и резких перемен.

Одно из самых сильных моих впечатлений от сезона, за которым я наблюдал не только как зритель, но и как ответственный руководитель: у нашего биатлона нет запаса прочности. Нет такого, чтобы на каждое место в первой команде претендовали хотя бы 2–3 человека. Так обстоит дело со спортсменами, тренерами, другими специалистами… Единственное место, где этот запас надежен, – финансирование. За это направление можно быть спокойным».

О допинге: «Это проблема не только одного биатлона – это трудности имеющейся в России системы спортивной медицины.

Мне показывали статистические данные за последний год. Положительных допинг-проб у российских спортсменов зафиксировано более 20. На втором месте идут итальянцы, у них, кажется, шесть. В таблице напротив Норвегии – ноль, напротив Германии – ноль…

В этом смысле наш вид – не самый проблемный участок российского спорта. Да, биатлон готов стать полигоном, на котором опробовались бы серьезные пути выхода из ситуации с допингом. Но дело опять же в системе.

России необходимо создавать современные лаборатории, в которых работали бы над системами реабилитации и восстановления спортсменов, которые бы не нарушали никаких существующих международных норм. В конце концов методики восстановления легальными медикаментами существуют и вполне успешно используются».

О приятных впечатлениях сезона: «Мне очень интересно работать в биатлоне. Может, слишком обезличенная оценка положительных эмоций, но это так. Мне в самом деле интереснее, когда больше проблем. А их у нашего биатлона много».

Об отсутствии официальных документов по делу российских биатлонистов, уличенных в употреблении допинга: «Меня такое положение дел огорчает. Очень хочется получить уже какие-то бумаги и понять, с чем предстоит разбираться. Получается удивительная ситуация: мы готовы работать, готовы действовать самым решительным образом, но не можем, пока не получим официальных бумаг.

С другой стороны, привлеченные нами для работы на этом участке люди тщательно изучили нормативы. Никаких конкретных сроков там не указано, и, значит, формально нам не к чему предъявлять претензии.

Я совершенно далек от мысли, что в швейцарской антидопинговой лаборатории имеет место какой бы то ни было антироссийский заговор. Если претензии нашим спортсменам предъявлены, значит, основания для них были. Я очень надеюсь, что мы получим наконец медицинские документы.

Со своей стороны обещаю: свое собственное расследование по этому поводу мы проведем в течение нескольких дней», – рассказал Прохоров в интервью «Советскому спорту».

Международный союз биатлонистов (IBU) создаст независимую комиссию для расследования дела российских биатлонистов, уличенных в использовании допинга – Екатерины Юрьевой, Альбины Ахатовой, Дмитрия Ярошенко.

Спортсмены и IBU пока не получили документов из Лозанны по допинг-пробам, сообщает ARD.

Михаил Прохоров: «Президент IBU пообещал, что заключения по допинг-пробам поступят на этой неделе»
Президент Союза биатлонистов России Михаил Прохоров рассказал о контакте с IBU и попросил журналистов не делать поспешных выводов и не распространять слухи.

О том, следует ли ждать изменений или дополнений в тренерском штабе: «Не надо делать поспешных выводов, поскольку необходимо все обсудить, проанализировать, решить вопросы внутри нашего коллектива. После этого мы выйдем с четкой программой на Олимпиаду в Ванкувере».

О допинговом скандале: «Я в среду говорил с Андерсом Бессебергом, президентом IBU, и просил его ускорить процесс передачи нам официальных заключений. Он обещал, что на этой неделе результаты будут».

О контакте с руководством IBU: «У меня абсолютно нормальный, рабочий контакт. Все понимают, что эмоции в спорте имеют значение. Эмоции сейчас улеглись, и идет нормальная планомерная работа».

О том, какие вопросы задавали норвежские и немецкие журналисты во время этапа в Ханты-Мансийске: «Интересовались в первую очередь, как будет развиваться российский биатлон. Потому что они, вполне естественно, рассматривают нас как одних из главных конкурентов. Спрашивали, как я отношусь к допингу и как мы собираемся решать проблему. Мне важно получить официальные результаты. От тех результатов, которые мы получим, будем отталкиваться. Сейчас слишком много слухов – в том числе и нездоровых. Хотелось бы, чтобы все сомнения были развеяны».

О любимых спортсменах: «Любимые – это те, которые выигрывают».

О биатлонном комплексе в Ханты-Мансийске: «Стадион понравился. Я был три раза на соревнованиях. Это лучшее из того, что видел».

О том, достаточно ли в России биатлонных комплексов: «Очень похвально, что многие губернаторы стремятся сделать хорошие комплексы. Но основная проблема заключается в том, что мы не можем загрузить все комплексы соревнованиями высшего уровня. Даже если предположить теоретически, что у России когда-нибудь будет больше двух этапов Кубка мира, это все равно невозможно.

Поэтому задача – развивать те виды комплексов, которые позволяют проводить российские соревнования и готовить резерв на высоком и профессиональном уровне. Уровень сооружений должен соответствовать той задачи, которая будет. Биатлонный комплекс содержать в межсезонье очень дорого».

О резерве: «Сильна та команда, у которой длинная скамейка. И не просто длинная скамейка, а когда спортсмены понимают, что есть прозрачная, справедливая система попадания в первую сборную страны. Такая прозрачная система у нас создана. Мы спокойно будем смотреть тех, кто выигрывает. Вся молодежь у нас под постоянным контролем», – рассказал Прохоров в эфире программы «Неделя спорта».

Напомним, что президент IBU Андерс Бессеберг в эксклюзивном интервью Sports.ru пообещал, что заключения по допинг-пробам будут предоставлены в СБР в ближайшее время.