-Подписка по e-mail

 

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Black-and-Red_Phoenix

 -Фотоальбом

Посмотреть все фотографии серии Мать сыра Природа
Мать сыра Природа
15:57 20.03.2011
Фотографий: 92
Посмотреть все фотографии серии Приколы
Приколы
15:54 20.03.2011
Фотографий: 36
Посмотреть все фотографии серии Моя собака и другие звери
Моя собака и другие звери
15:49 20.03.2011
Фотографий: 138

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 20.09.2006
Записей:
Комментариев:
Написано: 49088

Комментарии (0)

Посмотрела "Ощущение бороды"

Дневник

Четверг, 30 Июня 2011 г. 05:42 + в цитатник
До Деревня Ксении Драгунской с гордым названием «Вэ Дворики» на сцене больше похожа на коммуналку: обшарпанные батареи, груда ящиков в углу, гамак, разномастные табуретки, из которых преимущественно и строится сценография. То, что поставила Ольга Субботина не пьесу, а скорее прозу, спектакль не скрывает – вместе с репликами актёрами проговариваются и ремарки-действия, а ужатый до часа сорока сюжет изобилует необязательными линиями и такими же необязательными эпизодическими персонажами. Постоянно присутствующая массовка исполняет иллюстративную функцию – изображает экспозицию, худо-бедно соотносясь с сомнительным чувством юмора автора текста и пытаясь дополнять его своим, аналогичным. Девушка с ноутбуком, столичный литературовед Марина Дербарендикер (Захарова), интересуется культурно-историческими памятниками и с этой благой целью совершает небольшую одиссею по жителям Двориков, куда прибыла в гости к художнику Никите У. (Осипов), который совсем не рад её видеть. Никита – любимец женщин, в него и Марина влюблена, а всё потому, что у него есть борода, предмет острой зависти его дородной жены (Моргунова), сокрушающейся, что женскому полу не дано испытать загадочное «ощущение бороды» - так и назван спектакль. Рыбаки (Осипов, Лазарев), любующиеся пожаром на противоположном берегу (что крайне актуально ввиду прошлого лета и прогнозов на лето нынешнее, несмотря на то, что премьера состоялась аж 10 лет назад), рассказывают о болотном чудовище (точнее, называют его «чудовищё»), перекусившем пополам прошлого председателя – вздохи твари, страдающей от жары, больше похожи на пионерскую побудку. Мальчики-гопники, возомнившие себя панками (Костричкин, Смола) – «Тётя бля, дай два рубля» - подтверждают факт существования чудовища и рассказывают о князе из заброшенного особняка над рекой, которому отрубили голову в гражданскую войну, а он потом с этой головой под мышкой распугал сельскую дискотеку. Никита У. тем временем в компании водителей грузовиков братьев Камазовых – Ивана, Димитрия и Алексея (Смола, Мухин, Лазарев) – Никита У. перевозит, сопровождая процесс обильными возлияниями, разобранную на сруб избушку кузнеца, продавшего её за ящик водки. Только на месте выясняется, что в довесок к избушке продана кузнецова внучка (Лапшина), глухонемая дурочка, по местной легенде – чудовищем испуганная; пожалев отдавать её дальнобойщикам на «сервис», Никита У. решил её оставить, и блаженная стала жить «в лесу на подножном корму». На фоне всех этих легенд то, что в Двориках «каждый день – праздник», в спектакль вносится оживляж: когда жена Никиты говорит, что они с батюшкой (Мухин), раскатывающим на велосипеде и призывающим на «молебен о дожде», «крестят солдат», с верхней галереи над сценой десантируются двое в камуфляже с ног до головы (Насуленко, Заседальцев, Варламов) и пытаются изображать боевые упражнения, публика радостно аплодирует в такт песни «Батяня-комбат» из динамиков; суровое «Радио России» в лице бойкой бабушки-диджея (Лапшина) отвечает на звонки, ставит композиции и ночью учит слушателей танцевать загадочный танец вару-вару (песню исполняет автор, Смола). Пока вся деревня пляшет и пьёт, деревенский дурачок Юра Лившиц (Смола) ведёт Марину смотреть говорящего карпа, но, не дождавшись его гласа из глубин, обещает провести в усадьбу. Но, зайдя к колдунье (Моргунова) за фонарём, он не вернулся – по словам хозяйки, самого адекватного персонажа, «забылся», ибо его, некогда студента-физика, тоже в своё время что-то «испугало» в окрестных лесах. Храбрая Марина идёт в усадьбу одна и – правильно – встречает там князя (Скворцов) в длинном пальто, с рукой на перевязи, одиноко греющегося у печурки и вспоминающего Бунина. Гостью он галантно напоил вином на веранде, поцеловал и спровадил, прогнозируя дождь, а на вопрос о природе загадочных вздохов изрёк, что надо «беречь и защищать своих чудовищ». После дождя, идя через лес перед отъездом, Марина встречает пастуха Ковбойца (Мухин), который вырезает ей дудочку и читает нелепые стихи. Умилённой литературоведке тетрадь поэтических творений пастуха кажется шедевром читать рецензию дальше
11476 (252x153, 11Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Комментарии (0)

Посмотрела "Жизнь удалась"

Дневник

Пятница, 24 Июня 2011 г. 03:39 + в цитатник
До Павел Пряжко уже зарекомендовал себя как бытописатель современной молодёжи. Написав пьесу о самых не хватающих с неба представителях оной под названием «Жизнь удалась», он считает нужным прокомментировать, что в нём нет иронии – его персонажи действительно считают свою жизнь удавшейся. Ему вторит и режиссёр и худрук Эдуард Бояков, подчёркивая, что не ставит спектакль об отличиях «одноклеточных» и «многоклеточных». Однако тем самым он уже фиксирует, что такое разделение существует, - и пьеса, и постановка следом проводят именно занимательный экскурс в одноклеточный мир, окружающий, иногда незаметно, всех нас своим первичным супом. Но экскурс этот – не снобский, сатирический, свысока, а, чем также славен Пряжко, с доброй иронией и почти симпатией, насколько вообще можно симпатизировать троглодитам. Это не тот спектакль, который будет обличать невежество и падение нравов, - да такие обличения и не нужны, равно как и воспевание «витальности» персонажей, до каковой доходит Бояков в своём (как всегда нелепом) манифесте толерантности в программке; это комедия, достаточно смешная, но не более того – посему режиссёр Виктор Алферов хватил лишку, углядев в её тексте «вечную русскую тоску», мат как «симптом болезни», даже «сложные отношения» и «сильные чувства». Подобный пафос неадекватен материалу: у Пряжко алкоголизм – примета, знак, но не общенациональной катастрофы, а характерности и выразительности, равно как и мат не указывает на некую беду, а служит документальной убедительности и выразительности. Вообще, речевая характеристика – едва ли не единственное, что режиссёры, да и сам драматург оставили своим героям; даже остроумные авторские ремарки озвучиваются рассказчиком (Тенякова), играющим также и второстепенные роли. Действия в начале спектакля только проговариваются, но к концу всё чаще и осуществляются пластически, как будто читка пьесы увлекла молодых актёров: сначала они сидят на стульях неподвижно, читают свои реплики с бумажек, в затемнениях между сценами – громкий шелест перелистываемых страниц, - потом больше и больше воплощаются их немудрящие герои: интонация, мимика, жест. Конечно, этих персонажей, плюс-минус степень переигрывания, сможет, пожалуй, сыграть каждый, копирование действительности – не самый интересный для анализа театральный жанр, но скоротать вечерок эта часовая история сгодится. В лаконичной сценографии – ряды стульев, как в неприбранном школьном классе – мы знакомимся с героями: объёмными как художественные образы, плоскими как человеческие типажи. Эмоциональная Лена (Лесниковская) и её непрошибаемо спокойная и пофигистичная подруга Анжела (Волкова) – второгодницы, с которыми спит их учитель физкультуры Вадим (Артемьев) – по всеобщему определению, «дебил», грызёт ногти и придуривается. Завалив годовую контрольную, Лена напивается с этой славной компанией в раздевалке спортзала, откуда её уводит влюблённый – придётся вслед за автором употреблять понятие «любовь», которое к этим людям безусловно неприменимо – в неё брат Вадима, Алексей (Иосифов), работающий вместе с ним. Вскоре обоих уволили, но преисполненный энтузиазма выйти на «новый жизненный уровень» Алексей не унывает, и они «занимаются бизнесом»: дочитать рецензию
p_ff (288x159, 12Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Пера Гюнта" в ЦДиР

Дневник

Воскресенье, 19 Июня 2011 г. 06:33 + в цитатник
Экзамен Всё начинается с темноты и звука сыплющегося мусора – шороха и позвякивания. На пустой сцене с видеозадником, на котором иногда появляются виды водопада, Пер Гюнт (Сомов) изображает оленя, его ещё молодая и бойкая мать (Соловьёва) целится в него из воображаемого ружья, стреляет, он падает. Отношения между ними вполне дружеские, но нестабильные: ей весело с великовозрастным выдумщиком, но он заигрался, путая фантазии и реальность, заврался, забыл о какой бы то ни было ответственности теоретического главы семьи, и она не в силах совладать с ним. Получив вдогонку материнское проклятие, наш герой задумывает новую шалость: умыкнуть невесту накануне свадьбы. Невесте, Ингрид (Свирская), жених (Балашов) не люб – она заперлась от него, кому-то пытаясь дозвониться, а когда он приходит за ней, выталкивает его взашей. Неприкрытая неприязнь деревенских жителей к чудаку не смущает незваного гостя, он танцует с наивной простушкой Сольвейг (Орлова/Устинова), домогается её, пугает, изображая тролля, но бросает, как только жених опрометчиво просит его вскрыть убежище его невесты. Похитив Ингрид, так и виснущую на нём, Пер, попользовавшись ею, оставляет и её; он уже – демон, трикстер, нечисть-тролль, циничный соблазнитель, безнаказанно пользующийся всеми удовольствиями, каковые желает получить. Его похвальные слова невинной Сольвейг, брошенные Ингрид, в спектакле не звучат – чистота ему не нужна, он жаждет только власти и всеобщего поклонения. Он приходит к пастушкам, которые, стоя с выпяченными задами, зовут троллей на любовные утехи, и игры с чертовщиной неизбежно приводят к встрече с настоящей дочерью тролля (Сергачёва). Между ними много общего, к тому же женитьба сулит королевство – и человек предстаёт перед Доврским дедом (Подымахин); здесь этот вождь сказочных персонажей – отнюдь не старик, да и тролли – не чудовища: их хвосты – просто причёски, и волшебными видениями они развлекаются, передавая по кругу косяк. Пер готов отказаться от всего, чтобы стать царём, только потеря глаз его пугает – и помолвка расстроена; единственный многофункциональный элемент сценографии, рама из металлических труб, превращается в пыточную камеру, но не колокола, а воззвание блудного сына к матери разгоняет троллей. Однако пусть их царство от него закрыто, - он уже потерял самого себя, взял за правило тролльский закон сверхчеловека – «Упиваться самим собой». Уйдя от Доврского деда, он сталкивается со своим персональным бесом – Кривая (Ларин) в образе его заклятого врага, Аслака-кузнеца, прилипчив как тень, но снова образ беспокоящейся любящей матери, вдруг позвонившей сыну на мобильный, отпугивает тварь, прикидывающуюся попутчиком в метро с газеткой. Но ему нет пути назад, он изгой, ему остаётся только поставить себе хижину в лесу, - и туда к нему приходит Сольвейг, ангел-хранитель, одной ей известно что нашедшая в грубом и беспринципном зяте тёмных сил. Следом появляется и несостоявшаяся жена, троллиха, с убогим отпрыском их связи, малолетним гопником с банкой пива. Она соблазняет его прямо на глазах смиренной и покорной Сольвейг, и он всецело отдаётся моменту, не задумываясь о причинах и последствиях, - а потом покинет хижину, но не из страха перед грехом, не с целью покаяния. Всё, что им может двигать, - только желание ещё более наследить в мире, встать выше тех сил, которые сейчас досаждают ему, и управлять ими. Он приходит к умирающей матери – и из женских сил, оберегавших его, остаётся одна Сольвейг, которая обещала ждать его в хижине. Второе действие – задник уже не показывает нам живописных пейзажей, только расцвечивается различными оттенками – застаёт нашего героя на вершине желанной славы: пижоном в тёмных очках, с символическим хвостом на затылке, на палубе собственного судна. Он сколотил целое состояние на работорговле и окружён верноподданными лицемерами и льстецами, но ему и того мало, он хочет править миром, будучи уверенным, что только так и станет самим собой. Анитра (Гирель) зовёт его пророком, и он тешит своё самолюбие, не замечая насмешки; он – уже старик, читать рецензию дальше
49649 (243x146, 8Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Бунт ушастых"

Дневник

Пятница, 10 Июня 2011 г. 03:14 + в цитатник
До Создатели мультфильма «Гадкий Я» решили пойти ещё дальше и возродить жанр «мультфильма в фильме», который нам когда-то лишь напомнили пиксаровские морские свинки. Правда, пролог с участием миньонов оказался, пожалуй, смешнее всех комедийных моментов в «Бунте ушастых» (оригинальное название, как всегда умело скрытое от нас прокатчиками, - «Прыжок»), зато главный анимационный герой оказался на редкость симпатичным существом с живыми глазами и обаятельной мордочкой. Это Хэппи – отпрыск древнего рода пасхальных кроликов, которые обитают на острове Пасхи и какают мармеладками. Под знаменитыми каменными идолами кролики прячут огромную фабрику по производству сладостей, где вместо миньонов служит множество цыплят под руководством цыплёнка-переростка Клауса. Почтенный отец Хэппи уже немолод и собирается переложить семейный бизнес на плечи сына, не желая даже и слушать о том, что единственный наследник совсем не хочет развозить по всему христианскому миру крашеные яйца в запряжённой цыплятами, наподобие оленей Санта-Клауса, колеснице, а мечтает стать барабанщиком. Дабы избежать торжественного посвящения в пасхальные кролики, Хэппи по «Кроличьей норе» (транспортной сети, сильно напоминающей каминно-туалетную в «Гарри Потере») отправляется прямиком в Голливуд и надеется на тёплый приём, однако даже в особняк Хью Хефнера (один из элементов фильма, понятный преимущественно взрослым) ему ход закрыт. Тем временем на улице оказывается и Фред О’Хара (Мардсен) – неудачник и нелюбимый сын, который никак не может найти работу по душе и так достал разочарованных в нём родителей, что они вышвыривают его из дома. В детстве Фред видел пасхального кролика, отца Хэппи, и представляет из себя классический тип кидалта-мечтателя – наибольшую часть времени он строит глупое лицо и улыбается белоснежной голливудской улыбкой. Сердобольная сестра даёт ему ключи от виллы своего начальника, попросившего за ней присмотреть, и они с Хэппи сталкиваются в буквальном смысле слова – тормозя, Фред толкает кролика бампером, тот симулирует обморок, но живо приходит в себя от перспективы быть добитым камнем (добрый мультик, да). От говорящего зверя Фред спасается в чужом доме, но привязчивый глюк оказывается реальностью, с которой приходится смириться. Начало дружеских отношений хрестоматийно: Хэппи проникает на запретную территорию хозяйских апартаментов и устраивает там погром, а когда Фред пытается вернуть зверька в естественную среду обитания, нагло и эгоистично увязывается за ним и срывает ему собеседование в очередной компании. Да, сказать по правде, Хэппи – отнюдь не пример для подражания: ему равно наплевать как на Фреда, которому причиняет множество неудобств, шантажируя и давя на жалость своей якобы больной лапой, так и на переживания отца. Клаус старается заместить старому пасхальному кролику эту потерю и непрозрачно намекнуть, что сам мог бы справиться с его обязанностями, но для начала на поимку Хэппи посылают «Розовых беретов» - спецназ из трёх крольчих, одна из коих совершенно никчёмна. Уговорив Фреда отвести его на кастинг шоу «Хофф ищет таланты» (прилагается настоящий Хасселхофф), Хэппи производит должное впечатление, и когда в занимаемый ими особняк наконец пробираются «Береты», за ним как раз приезжает лимузин. Чтобы отвлечь погоню, он не придумывает ничего лучше, чем натянуть свою рубашку на индейку и бросить её в кастрюлю. Только в гримёрной перед решающим выступлением у Хэппи просыпается совесть, он колеблется, и мудрый Хофф советует ему предпочесть деньгам и славе спасение друга. Но он опоздал: приняв тушку за труп собрата, крольчихи захватили Фреда в плен как убийцу и доставили на остров Пасхи. Клаус после известия о смерти конкурента не хочет более ждать – он запирает цыплят и кроликов в красильном цехе, вырывает у старика волшебное яйцо (гусары, молчать!) и совершает переворот в пользу трудящихся против интеллигенции. Он хочет уничтожить и кролика, и Фреда, а в корзинки для детей вместо сладостей класть птичий корм, сухих кузнечиков и жирных червей. Однако ему не удаётся совладать с силой волшебного яйца, и он превращается в уродливого недокролика – читать спойлеры дальше
17 (274x143, 25Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Чайку" Бурдонского

Дневник

Среда, 08 Июня 2011 г. 05:20 + в цитатник
До Когда приходишь на премьерную «Чайку» Бурдонского в ЦАТРА, смешно становится уже с программки, предварённой двумя эпиграфами – из Чехова и (sic!) из Ветхого Завета. Зрители рассаживаются на арьерсцене, перед ними – узкая полоска авансцены и площадка, выдающаяся в середину партера, тускло освещённого и залитого сценическим дымом, так что можно было пофантазировать немного на тему того, как если бы мы подсматривали за спектаклем, играющимся в пустой зал, - но фантазии не оправдались, а смена ракурса аукнулась дурной акустикой. Второе, с чего становится смешно, - это декорации: из-под колосников свисают лианы бутафорских листьев; третье – зазвучавшая заезженная «Элиза» Бетховена, знакомая каждому ребёнку в основном по музыкальным шкатулкам, единственное музыкальное сопровождение спектакля, не считая закадрового гонга в «важных местах». В начале первого действия актёры сидят в партере, зажигают свечи (слышатся неаутентичные щелчки зажигалок) и начинают синхронно двигаться, действительно напоминая механические фигурки из музыкальных шкатулок. Свечи ставят вдоль края сценического пространства, под ноги первому ряду, и оставляют до конца спектакля; зал, точнее, сцену, наполняет душный запах огарка. То, что произошло дальше, можно описывать исключительно в юмористическом ключе, - и ладно бы это режиссёр решил, следуя указанному автором жанру, сделать из «Чайки» комедию намеренно, на что, кстати, ещё никто на моей памяти не отваживался, но нет, он совершенно серьёзен, как и его актёры. Они играют так, как играли разве что в провинции век-другой сему назад, - переигрывая до крайности, с мелодекламацией с придыханием, с драматическим сопением, от которого сквозняк ходит от одного края сцены к другому, с оборотами на 360 градусов. Здесь каждый играет сам с собой, наплевав на партнёра, и диалоги идут двумя монологами всяк в своём излюбленном стиле. Здесь все вбегают на сцену со смехом или с выкриком, после закулисного базара-отсебятины, всё более громкого, и замечают друг друга с подчёркнутой внезапностью; здесь все плачут, рыдают и ревут белугой, звонко чмокают друг друга во всевозможные места, каждые три минуты кто-то гулко падает на колени, мизансцены выстроены по большей части через сидение на полу. Похоже, что из чеховского текста не выкинуто почти ни словечка, но благодаря чудовищным интонациям, не пойми где расставленным акцентам не верится, что он чеховский, весь смысл выворачивается наизнанку, подтверждая пессимистический тезис, что плохой режиссурой испортить можно решительно всё. Начало спектакля – парад пар: вот Маша (Герасимова), в чёрном и с косой, отталкивает пристающего к ней Медведенко (Захаров); вот Треплев (Кемпо) вывозит на закорках раскрасневшегося Сорина (Денискин). Этот Треплев – мальчик-непоседа и очкарик с галкинской широкой улыбкой телезвезды, он, как щенок, играется, ластится, болтает с дядюшкой, всё у него в шутку, и каждое слово иллюстрируется наглядно: он показывает, как Мопассан на четвереньках бежал от Эйфелевой башни, а «новые формы» создаёт в соринской причёске. Его Нина (Морозова) похожа на тринадцатилетнюю деревенскую девочку, простую и наивную до идиотизма, и между ними разыгрывается уморительная сцена а-ля «Ромео и Джульетта в школьной самодеятельности» - с протянутыми руками, сомнамбулическими шажками и прерывающим поцелуй беспричинным смехом. Конечно же, для этих детей театр – шалость, самоутверждение перед взрослыми, которые продолжают попарно являться перед нами. Рядом с седым флегматичным Дорном (Стремовский) – Полина Андреевна (Курсевич) с пластикой и речью сломанной марионетки, кривляющейся и потрясающей зонтиком покруче любой Шапокляк. Аркадина (Бусыгина) выплывает в окружении свиты, она ещё не стара, но уже впала в маразм, отчаянно кривляясь и неожиданно начиная реплику Гертруды с вскрика человека, увидевшего призрака. Читать рецензию дальше
chaika (353x128, 35Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "High on Hope/Большие надежды"

Дневник

Суббота, 28 Мая 2011 г. 13:48 + в цитатник
high_on_hope-243x300 (184x240, 15Kb)
До «High on Hope» Пирса Сандерсона – часовая документальная хроника зарождения, стремительного взлёта и не менее стремительного крушения рэйв-культуры девяностых на севере Великобритании. Жёсткая политика Тэтчер лишила множество людей работы и надежды, права на индивидуальность и самовыражение – строгий фэйс-контроль позволял людям приходить в ночные клубы только в рубашках, туфлях и при галстуке, а в два часа ночи все расходились по домам. Но когда официальное уравнительное веселье заканчивалось, на нелегальных вечеринках оно только начиналось – без всякого фэйс-контроля и до самого утра. Несколько человек в маленьком сером городишке Блэкберне начали вскрывать пустующие склады, заброшенные после Великой депрессии, и десятки, сотни людей, приходившие туда танцевать, быстро обернулись тысячами, десятками тысяч. Со всей страны в промзоны Блэкберна потянулись автоколонны, всем желающим не хватало места внутри ангаров, и люди танцевали на крышах, под открытым небом. Организаторы рэйвов, не требовавшие с посетителей высокой платы, покупали и брали напрокат всю необходимую технику, собственными руками собирали корпуса для динамиков, воровали кабели и с риском для жизни подключались к линиям электропередач, организовывали радиосообщения для автоколонн и приводили их к месту вечеринки раньше полиции. Самоотверженность и хитроумные уловки простых людей сотворили чудо – полиции никак не удавалось сорвать рэйвы, тем временем как новая культура благотворно влияла на британцев: музыка объединяла людей разного достатка, разных национальностей, танцуя, они забывали о разногласиях и жизненных трудностях, о запретах и ограничениях внешнего мира. Картинка фильма – чередующиеся монологи организаторов и участников рэйвов и документальные съёмки с вечеринок, а также мультипликационные вставки, иллюстрирующие рассказы о сложностях, с которыми сталкивались герои – эстетски, изобретательно, забавно. Заставляют смеяться и заголовки газет, и репортажи в теленовостях, и парламентские речи, изображающие рэйвы как страшное зло, нагло наживающееся на молодёжи – денежный фактор для властей явно был главенствующим, но не будем забывать, что музыка рэйвов, acid house, недаром переводится как «кислотный дом». Сандерсон мягко обходит этот острый угол, его респонденты не отрицают, что употребление экстази и LSD на рэйвах было массовым, но не акцентируют на этом факте внимания ни в положительном, ни в отрицательном ключе – культурный феномен остаётся культурным феноменом вне зависимости от нашего отношения, а названием фильма стало высказывание одного из организаторов вечеринок: I’m high on hope – Я сижу на надежде, или Я опьянён надеждой, - что подчёркивает, что необязательно употреблять алкоголь или наркотики, чтобы погрузиться в атмосферу рэйва. Это была атмосфера свершившейся революции, утопии, наивной веры в наступление светлого будущего здесь и сейчас – для этих людей эпоха, власть и закон уже изменились, тогда как на деле всё, к сожалению, оставалось в рамках системы, и системы всё более недовольной. Первый удар по рэйвам нанесла мафия, заинтересовавшаяся царящей там анархией,
читать рецензию дальше
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Комментарии (0)

Посмотрела "Брандо без купюр"

Дневник

Четверг, 26 Мая 2011 г. 01:48 + в цитатник
Дыбро Конечно, анонсы преувеличивают и «Брандо без купюр», фильм Дэмиана Чапа, не назовёшь «грандиозным и эпическим», но это определённо интересная попытка байопика, поставившего во главу угла личную, а точнее – семейную жизнь великого актёра. Материалом, фактически, послужили сплетни, но зарываться слишком глубоко в грязное бельё создатели фильма не ставили своей целью, к тому же особо трепетные поклонники Брандо вполне могут абстрагироваться от его реальной фигуры, не забывая, что фильм, рисующий довольно-таки неприглядного героя, не претендует на документальность и остаётся субъективным художественным произведением. Рассказ ведётся от лица старшего сына актёра – Кристиана Брандо (Рикко Чапа), наркомана, заявляющегося в притон. В качестве платы за дозу он развлекает торчков повествованием о своём знаменитом отце – которого любил и ненавидел, которым гордится и на кого хотел, но не смог быть похожим. История прерывается дважды – сначала Кристиан кашляет прямо на стол кровью, потом один из наркоманов пытается унизить и избивает его, и всякий раз его увозит верный друг, одинокий гей Жак. А начинается повествование с чёрно-белых кадров детства Марлона (Пресли Чапа): мать – провинциальная актриса-алкоголичка, восторгающаяся английскими актёрами и заставляющая сына зубрить Шекспира, отец – мужлан и воинствующий гомофоб и расист, избивающий мать и считающий сына ничтожеством, бабушка со словами «мы сделаем ей предложение, от которого она не сможет отказаться» рубит курам головы. Этим всем Кристиан бесхитростно объясняет и панические приступы, которыми страдал его отец, и то, что, повзрослев, Марлон (Дэмиан Чапа) не любил «властных мужчин и белых женщин» - так что ему оставалось предпочитать преимущественно тёмных женщин и защищать права всех «цветных» народностей. Любимец женщин, пафосный байкер и модник, он вылетает из школы, хамит в армии, затевает драки на копке траншей, где зарабатывает на путешествие в Нью-Йорк, и отправляется туда покорять подмостки, чтобы оправдать чаяния матери и доказать отцу свою состоятельность. Сперва его преследуют неудачи, родители не помогают, но, записавшись на актёрские курсы, где вдохновенно изображают «кур во время атомного взрыва», Марлон соблазняет преподавательницу с большими связями и получает роль Стэнли в фильме «Трамвае Желание». Театр его больше не прельщает, и, попросив коллегу сломать ему нос, чтобы избавиться от контракта, он уходит в большое кино, и Голливуд стремительно приносит ему всё: деньги, славу, «Оскар», многочисленные интервью, в которых Брандо не без кокетства принижает значение кинематографа и актёрского ремесла… Алкоголь сводит в могилу мать, на поминках Марлон бьёт отца, устроившего скандал из-за коктейльного зонтика, и вскоре обзаводится собственной семьёй – по версии Кристиана, чтобы преодолеть образ союза своих родителей. Получается в точности да наоборот: первая жена Брандо, мать Кристиана, тоже выпивает, муж её тоже бьёт и вовсю изменяет. Всё это заканчивается разводом, равно как и второй брак, и третий; мать Кристиана платит своим дружкам за то, чтобы они его похитили, и её лишают родительских прав. Тем временем затишье в карьере Брандо заканчивается предложением Копполы – он должен сыграть прославившую его роль крёстного отца, попутно напиваясь за счёт студии, показывая задницу одной из актрис, а потом умоляя о прощении под дулом её родственника из настоящей мафии. Вместо него на церемонии вручения Оскара речь произнесла индейская девочка, объясняя, что Брандо отказывается из-за награды ввиду дискриминации в кинематографе коренного американского населения, - в то время как тот, кого Кристиан искренне считает бунтарём, смотрит трансляцию по телевизору, объедаясь пиццей и отпуская глупые шуточки. Поздние годы Марлона и молодость Кристиана «скрасила» дочь Брандо, читать спойлеры дальше
adff8cb20cd14b538e2934cfc4c1 (326x135, 9Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Ещё один год"

Дневник

Понедельник, 23 Мая 2011 г. 23:38 + в цитатник
До «Ещё один год» - ещё одна кинохроника отдельно взятой семьи, лишённая из ряда вон выходящих событий, даже хоть сколько-нибудь примечательных, и тем не менее по праву названная вершиной карьеры Майка Ли. В центре повествования – пожилая супружеская пара с комическим сочетанием имён Том (Броудбент) и Джерри (Шин). Он – инженер-геолог, она – психотерапевт, оба трудятся на собственном огороде, в совершенстве овладели кулинарным искусством и много и охотно путешествуют. К ним часто приезжает сын Джо (Молтман), тридцатилетний юрист, который никак не может жениться, и навещают друзья. Подруга Джерри, пятидесятилетняя секретарша Мэри (Мэнвилл), злоупотребляет вином и вываливает на гостеприимных хозяев полуистерические пьяные откровения о своей не сложившейся личной жизни. Друг детства Тома, толстяк Кен (Уайт), тоже одинок, в свою очередь злоупотребляет пивом, плачет об умерших товарищах и ностальгирует по старым пабам. Том и Джерри дружно признают, что их друзья «сдают», тогда как у них самих всё в порядке с жизнелюбием, остроумием, оптимизмом и уютной привязанностью друг к другу. Кен неуклюже пытается флиртовать с Мэри, но та отнюдь не отвечает ему взаимностью: ей нравится Джо, вот только «тётушка Мэри» ему совсем не нужна. Мэри – классический типаж, редко встречающийся в кино и часто – в жизни, человека, не замечающего и не просчитывающего реакций окружающих с детской наивностью, граничащей с безобидным идиотизмом. Она говорит столько, сколько хочет, не задумываясь о том, интересно ли кому-то её слушать; заваливается в одежде спать на чужую постель и воспринимает это как само собой разумеющееся; легкомысленно закуривает при грудном младенце, вешается на Джо, и вообще всегда режет правду-матку – короче, личность, неудобная всем, и при этом совсем не со зла, а из самых добрых побуждений. И когда Джо наконец приводит свою девушку, улыбчивую и крайне коммуникабельную Кэти (Фернандез), Мэри ревнует и снова не собирается сдерживаться во имя приличий, для неё не писаных – обрушивает на ни в чём не повинную девушку весь яд своего сарказма, цепляясь к каждому слову и, конечно, ставя хозяев в весьма неудобное положение. Но это – не преступление, однако Мэри этого не прощают, и решено больше не приглашать её в гости. Забот и так хватает: у брата Тома, старика Ронни (Брэдли), умерла жена, а отношения с суровым сыном Карлом (Сэвадж) с внешностью гитлерюгенда, мягко говоря, не сложились. После похорон и поминок в весьма напряжённой обстановке Том и Джерри предлагают убитому горем Ронни пожить у них, и в их отсутствие подозрительный Ронни со скрипом соглашается впустить в дом замёрзшую Мэри, а ей почти удаётся его разговорить. Но хозяева не рады незваной гостье и подчёркнуто равнодушны к её попыткам поговорить с ними по душам, как прежде; у неё явно очередные проблемы, но теперь всем наплевать, Тома и Джерри заботит только то, что вот-вот должны прийти на обед Джо и Кэти. Не замечая Мэри, да и Ронни, в общем-то, тоже, удвоившаяся ячейка общества болтает весело и непринуждённо, как всегда, хвастаясь своими радостями жизни перед теми, кому ничего из этих радостей не досталось, но в какой-то момент весь этот пустой трёп просто затихает и выключается совсем, оставляя Мэри в тишине и пустоте абсолютного одиночества. Том и Джерри, в начале фильма казавшиеся приятными добрыми людьми, простирают свою доброту только до тех пределов, где заканчивается семейный круг – и когда у них появляется рубашка, более близкая к телу, способная обеспечить безбедную старость, неудачники Мэри и Кен становятся не нужны. Семейные, клановые ценности, в начале такие заманчивые, поворачиваются своим самым неприглядным, подгнившим боком – чётким делением на «своих» и «чужих» и глухой закрытостью от последних. Неужели малейшее вмешательство в стабильность их кропотливо выстроенного мирка, угрожающее нарушить его глянцевую благообразность, способно уничтожить дружбу? Вряд ли, - так что дружбы этой и не было, наши супруги лицемерно привечали Мэри, пока это было выгодней, читать дальше
c68a1ecd8d2b4ad5b230c0f8a8d3 (271x159, 10Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Освободите Джимми". Закрыла сессию.

Дневник

Понедельник, 24 Января 2011 г. 03:54 + в цитатник
Экзамен Что будет, если соединить «Освободите Вилли» с «Саус Парком»? Норвежский анимационный фильм «Освободите Джимми», умело замаскировавший под циничную чёрную комедию гуманистическую трагедию на злобу дня. Забулдыга Рой Арни приглашает троих своих приятелей-наркоманов поработать с ним в цирке-шапито, приехавшем из России. Там и томится Джимми – слон с фигурой скелета мастодонта из палеонтологического музея и глазами, вмещающими скорбь всей вселенной. Бедное животное всю жизнь сидит на наркотиках, обеспечивающих его послушание: перед выступлением – стимуляторы, после – транквилизаторы, ломка в промежутках и тяга к свободе в редкие моменты просветления сознания. Туда же устремляется коммуна экзальтированных борцов за права животных, ограничивающих свою деятельность тем, что просто выпускают их из клеток и после этого предоставляют их судьбу им самим, а так же банда суровых лапландских байкеров и охотники во главе с Очкариком, одержимым идеей убить лося. Во время одного из представлений Джимми, увидев в цирке копа, впадает в бешенство и попадает в клетку ветеринарной лечебницы, откуда его и «освобождают» невежественные экотеррористы. Слон бежит на лоно дикой природы, где его, очевидно страдающего от жестокой передозировки, обнаруживает и трогательно выхаживает лось, пока тот не поднимается на ноги и не возвращается к жизни. Четвероногие друзья счастливы вместе, но недолго: у Джимми слишком много врагов. Рой Арни со своими торчками отправляется на поиски, ведь слон стоит целый миллион – в его задницу Рой зашил героин, украденный у русской мафии. Лапландская мафия следует за ними по пятам – русские науськали их вернуть пропажу, но оленеводы их послали и решили присвоить всё себе. «Зелёные», соответственно, мечтают заполучить слона-наркомана в качестве живого символа своей борьбы, а Очкарику нужен лось – хотя и от слона он, конечно же, не откажется. Как обычно, все соперники оказываются в одном месте и в одно время, погоня оканчивается шестью трупами, лось храбро бросается на выручку, но пуля всё равно достаёт многострадальную задницу Джимми. Похороненный другом под грудой камней, павший в неравном бою слон не достаётся никому, равно как и героин, хотя окончательно спятивший Рой Арни продолжает искать его в горах в надежде вернуть свой миллион и открыть на него собственный цирк. Несмотря на то, что убийцей Джимми становится именно фанатичная поборница его же прав, дискредитацией защиты животных этот фильм не назовёшь – скорее, одним из наиболее сильных художественных высказываний в её пользу. На фоне человеческих персонажей, не произносящих без мата ни единой фразы (что напрочь убивает стопроцентно целомудренный перевод), старый больной Джимми, преодолевший наркозависимость и не убивший, несмотря на то, что имел такую возможность, пичкавших его наркотой отморозков, выглядит более чем выигрышно. А вот ломка слона выглядит страшно – Кристофер Нильсен знал, о чём снимал: его брат Йохим Нильсен, культовый норвежский музыкант, которому посвящён фильм, умер от передозировки. Всем, кого не смутят сцена полового акта (гет) и взрывающегося в замедленной съёмке черепа, мультик настоятельно рекомендую – не столько на посмеяться, сколько на задуматься об отечественном цирке и других проблемах мира сего и полюбоваться оригинальной и качественной цифровой рисовкой, изящно балансирующей на грани реалистического и «мультяшного».
После получасового кина приехала домой, пострадала ерундой и засела бороться с отчаянно глючащим вордом, пропускающим по строчке в час, и отвлекаться на всё подряд в своё удовольствие. Можете поздравить меня с официальным началом каникул, которые на практике начались у меня ещё 30 числа :) завтра объявлюсь уже с театральной рецензией!
 (269x180, 22Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (0)

Посмотрела "Бриколаж"

Дневник

Среда, 19 Января 2011 г. 05:11 + в цитатник
 (186x256, 5Kb)
Страничка о сдаче экзамена Подвал с кирпичными стенами и трубами, под низким потолком – могучие допотопные балки, полумрак. Звуки то слева, то справа, то во всём помещении – скорее не музыка, а гармония шумов: шорохов, потрескиваний, скрежета, дыхания, свиста ветра, животной возни. Мужчина (Марченко), поймав нужную радиоволну, запускает, как ракету, свисающий из-под потолка гигантским китайским фонариком колокол. Ловит мух и, уморив под стаканчиками, деловито складывает в шкафчик. На ножной швейной машинке разгоняет поезд, под грохот колёс раскачивается лампа. Но свет даёт не она, а пятно на полу, меняющее цвет – зелёный, красный, ослепительно-белый… разливаясь по полупрозрачному полотну, свет обретает материальную вещественность. Теперь он может сугробами подниматься над полом и вырастать острыми вершинами вверх, возноситься под потолок и снова падать, его можно складывать, комкать, непредсказуемо меняя яркость и полутона. По нему и под ним ходят три женщины, меняя образы с помощью причудливых костюмов и нехитрой сомнамбулической пластики – духи с закрытыми лицами и колокольчиками в руках, марионетка в белом, леди с длинным тянущимся подолом и многие другие. Неожиданно звучат и обрываются легкомысленные шансоньетки на французском, а под потолком то стремительно проносятся через весь зал и исчезают в пустоте разноцветные кометы из лент, то тянется длинная тряпочная радуга, скрываясь в затянувшем мужчину колоколе с двумя окошками, на котором появляются магнитные губы и глаз. Дуэт скрипки и флейты, скрипки и гитары, соло на губной гармошке и пустой винной бутылке, медитативно-шаманские девичьи напевы хочется слушать, закрыв глаза, чтобы не оставалось последних сомнений в том, что весь этот причудливый, сумеречный и пёстрый, безмолвный и наполненный звуковыми связями мир – просто сон. Женщина, по-французски представляющая спектакль и актёров и выпрашивающая у зрителей аплодисменты – передышка перед финальными аккордами в изящные допотопные микрофоны. Навстречу публике, вызывая улыбки, летит, помахивая крыльями и распахивая пасть, игрушечный дракончик. «Бриколаж» Плавия Наклимара, самим своим названием должный быть коллажем из цитат, заимствований и аллюзий, меньше всего похож на винегрет или лоскутное одеяло – это цельное абстрактное полотно, самостоятельное и самодостаточное, имеющее уникальные стиль и атмосферу. Это наилучший пример того, как малыми средствами и большими стараниями талантливый человек (в данном случае режиссёр Александр Марченко с остальной командой) может создать значимое произведение искусства, дающее немало очков вперёд некоторым высокобюджетным театральным проектам, прибегающим к сложной суперсовременной технике. Все мы ищем новый, синтетический, инсталляционный театр – но, видимо, не здесь, поскольку он вот уже не один год как существует в Скатертном переулке. Не получится понять его рационально, как привыкли – вычленить смысл и суть, характеры и сюжет, метафоры и посылы. Но если довериться этому затягивающему ритму, визуальному ряду, искренним танцам и виртуозной игре на инструментах – все пять чувств получат огромное удовольствие и отдых от суеты мирской, и эмоции останутся исключительно положительные.
После короткого, не более полутора часов спектакля я дошагала обратно до Арбатской и доехала до дома. В Трамплине вспомнила, что у меня кончился оолонг, и зашла в Кантату выбрать новый чай (без пуэра я уже жить не могу, но нужен какой-нибудь второй для разнообразия). Сначала думала о ройбоше, но потом взгляд упал на сенчу. Поколебавшись между некоей «принцессой» и «любовником», я попросила их понюхать и решительно остановилась на последнем – первая больно приторно-сладкая. Собственно, «Мечты (мечта) китайского любовника» - сенча/сэнтя (зелёный чай) с розовыми лепестками, цветками кактуса и мура-пуама (дерево такое, вроде). Очень ароматный, вкусный, нежный, освежающий, не сладкий, а приятно цветочный. Ещё взяла несколько марципанок в форме яблок и приехала домой эстетствовать, писать и отвлекаться до утра. Завтра снова буду в театре, не скучайте)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Комментарии (2)

Посмотрела "Путешествия Гулливера"

Дневник

Понедельник, 10 Января 2011 г. 21:27 + в цитатник
До Современный кидалт Лемюэль Гулливер – во всех отношениях «маленький человек»: десять лет работает разносчиком почты и никак не решается пригласить на свидание Дарси, редактора колонки о путешествиях, тогда как его вчерашний подчинённый сегодня уже становится его шефом и переходит с редактором на «ты». Не хватило духу у Гулливера и отказаться, когда Дарси предложила ему сплавать в Бермудский треугольник – итог вояжа предсказуем: отключившаяся навигация, зловещий туман, живописный шторм и водяное торнадо. Очнулся наш герой канонически, соответственно фамилии: связанный по рукам и ногам множеством крошечных человечков под предводительством бравого генерала Лилипутии Эдварда. Брошенный в тюрьму в качестве диковинного зверя, Гулливер знакомится с единственным заключённым – Горацио, осмелившимся недвусмысленно смотреть на принцессу, невесту генерала. Тем временем враги – блефусканцы – не дремлют, а ежесекундно готовы к нападению, и пока на Гулливере вспахивали поля, они подожгли замок – а тот пришёл на помощь, естественным физиологическим образом залив пожар. После этого деяния чужеземный гигант становится фаворитом и наглеет всё больше и больше, выстраивая себе коттедж с видом на море, обклеивая все дома в городе рекламными афишами со своим изображением и приучая лилипутов носить футболки и есть гамбургеры. Даже став новым генералом, Гулливер не ударил в грязь лицом и отразил нападение блефусканского флота, пропущенного в гавань разжалованным в вице-генералы Эдвардом. Последней каплей для Эдварда становится разрыв формальных отношений с принцессой, предпочитающей Горацио, наученного Гулливером правилам пикапа. Он предаёт Лилипутию и переходит на вражескую сторону вместе с найденным в разбитом катере Гулливера журналом для геймеров, содержащим руководство к сборке робота. Наделённый гениальностью механика, Эдвард создаёт боевого трансформера и ставит на место зарвавшегося конкурента, который незамедлительно признаётся всем в обмане. На плоту Гулливера сбагривают на остров великанов, но этот эпизод до обидного короток: там он оказывается в кукольном домике суровой маленькой девочки, не отличающей живые игрушки от остальных. Мания величия резко сменяется не менее глубокое отчаяние и самоуничижение, но в домик пробирается Горацио, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: захватившие Лилипутию блефусканцы выловили Дарси, ломанувшуюся в Бермудский треугольник заменять неудавшуюся статью Гулливера своей – а на самом деле, видимо, искать пропавшего. Воспрявший духом Лемюэль бросается спасать любимую, а заодно восстанавливать доверие лилипутов, которых как-то слегка «подвёл». В официальном турнире трансформеру, претерпевшему апгрейд и теперь бьющемуся током, удалось навалять опять-таки при помощи храбрости Горацио, которому таки удалось после этого снискать руку и сердце королевской дочери. В финале – видимо, чтобы спародировать не только шаблоны приключенческих блокбастеров, но и мультики (раньше Леттерман снимал анимацию, но я ничего у него не видела) – Гулливер, неожиданно обнаруживая дотоле дремавшие вокальные и танцевальные способности, а также склонность к импровизации, поёт песенку о необходимости прекращения войны между государствами маленьких человечков, и все синхронно подпевают и подтанцовывают ему. Хэппи-энд тотален и всеобъемлющ: принцесса активно отвечает взаимностью Горацио, Дарси – Гулливеру, лилипуты и блефусканцы бросаются друг к другу с братскими объятиями, гости возвращаются домой, где вместе работают в отделе и вообще хорошо проводят время вместе. Поскольку материал Свифта предоставляет широкое поле для фантазий, а современные технологии позволяют кинематографу их воплощать, нас вполне может ждать в будущем продолжение о похождениях упитанного романтика в стране еху и гуингмов, например. Читать рецензию дальше
 (335x165, 20Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (3)

Зимняя сессия. Часть II и заключительная

Дневник

Четверг, 30 Декабря 2010 г. 16:42 + в цитатник
26.12.2010 Встала к полудню, осознала фронт работ, смирилась с тем, что кино и прочие радости мне не светят, разгреблась с делами домашними первостепенной важности и, отвлекаясь немного, занялась таки билетами по зарубежной литературе, мне назначенными. Сиречь дочитала и пересказала вторую половину «Сатирикона», напечатала свой конспект, выложила на ящик; напечатала конспект по греческим элегикам, выложила на ящик; почитала чужие билеты и отдохнула. В процессе отдыха совершила ещё энное количество полезных дел и рано легла спать, всецело довольная собой. Выходила я только на погулять с собаком и сфотографировать попутно красивую эскападу матушки природы. Воскресные туман и дождь, ночью подмороженные, окутали деревья – каждую веточку – прочным прозрачным слоем льда, в котором они были, как мухи в янтаре, и звенели на ветру, как сказочный стеклянный лес. Под ледяной тяжестью деревья сгибались дугой до земли, образуя арки над дорогами, ломались ветки и целые деревья, словно срубленные наискось, треснувшие деревья спиливали, чтобы не упали на головы прохожим. И издалека такие деревья выглядели седыми, а не белыми, как бывает от инея; хорошо хоть, нападало немного снега и каток на асфальте был уже не такой каток. Теперь везде много сосулек, даже на фонарях, красиво, но стрёмно.
27.12.2010 Сработал алгоритм: легла рано – спала плохо – встала с трудом. Впрочем, это свойство уже всех понедельников, пожалуй; но добраться умудрилась вовремя. На первой паре Наталья Сергеевна подводила итоги близящегося к концу полугодия, высказывала свои пожелания, рассказывала истории из своей студенческой поры; на второй обсуждали «Мёртвый класс» Кантора. За неимением английского я, не взяв с собой ни еды, ни нетбука, надеялась, что после двух пар нас и отпустят, но намечалась третья, и народ настоял на большом перерыве. После оного состоялась пара по истории русского театра с продолжением лекции о Фонвизине, а потом мы ещё и выцыганили 15 минут на обсуждение Нг, но так пока ни к чему и не пришли. В итоге дома я была в шесть и отправилась перечитывать и дочитывать чужие билеты по литературе, конспектируя по паре строк на каждый, ибо на свой склероз неча полагаться. Когда уже выложенные к тому времени закончились, я сделала перерыв и мужественно вернулась к реферату по БЖД. Пятистраничное недоразумение про газы было забраковано, я выбрала наиболее удобную тему про ранения, ожоги и обморожения и благополучно нашла в сети и несколько полезных сайтов по медицине и безопасности, и несколько полезных книжек – преимущественно по военно-полевой первой помощи. В итоге получилось как раз 19 страниц, не считая титульного листа. Отвлёкшись на дела насущные, я вернулась к билетам и законспектировала свежепоявившиеся; к часу ночи выложены были все, кроме мелической поэзии (у Жени сдох интернет), а билет по римским романам у меня просто не открывался из-за формата. Я легла спать, но в районе шести проснулась от трёх факторов сразу: на улице грохотал чей-то фейерверк, папа собирался на работу, у меня разболелся желудок. Древнегреческие и древнеримские имена, настоящие и вымышленные, причудливо комбинируясь, бродили в больной голове и никак не желали отвязываться, пока я ворочалась на грани полудрёмы. Дождавшись, пока папа уедет, я встала, чтобы не мучиться до звонка будильника, испросила у мамы таблетку но-шпы и вскоре снова спала, хотя снился уже всякий утомительный бред.
Ещё страничка
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (1)

Посмотрела "После занавеса"

Дневник

Четверг, 23 Декабря 2010 г. 03:42 + в цитатник
До Каждый режиссёр в сезоне делает свой реверанс в сторону Чехова. У Каменьковича это диптих «После занавеса» - в отличие от пушкинского «Триптиха» Фоменко, не связанный даже именем автора, не то что сюжетом. Первое действие – одноактный чеховский шуточный водевиль «Медведь», чью шкуру всегда любили делить жаждущие найти в классике что-нибудь на потребу публике. Безутешная вдова Елена Ивановна (Курдюбова), как дикая помещица заросшая волосами и причудливыми тряпками, шаманит с деревянной головой в руках, которую прикрутит к непомерно крупному торсу статуи-колосса. Работая над монументом-идолом в знак любви к покойному супругу, она не выходит из дому и общается только с верным лакеем Лукой (Тюнин), потрёпанным добродушным мужиком. Творческую обстановку нарушает прибытие невоспитанного шовиниста Смирнова (Цыганов), такого же неопрятного, «облезлого барина», шумно требующего возвращения долгов мужа нашей героини. Получив отказ, он решает остаться в её мастерской, пока не добьётся своего – пытается убиться об стену, хлещет водку, буянит и, наконец, вызывает хозяйку на дуэль, будучи оскорблён «медведем», и всё это выглядит не праведным гневом, а жалкой истерикой. Бравая барышня идёт за револьверами, попутно сооружая себе вполне цивилизованную причёску и разоблачаясь до сексапильного корсета, и дальнейшее разыгрывается в виде несостоявшегося поединка: спасая свою шкуру, проходимец обещает сопернице на ней жениться. За юмористическую составляющую более всех ответственен Лука, пытающийся в свою очередь защитить госпожу, но когда он приводит на подмогу отряд вооружённой косами и вилами челяди, всё уже заканчивается благополучно, сиречь поцелуем. Отряд, пародируя сентиментальные пьесы, превращается в народный хор, счастливая троица позирует для пасторальных потретов, предсказуемо рушатся шаткие леса вокруг статуи – и финита. Зрителей повеселили, и, по традиции, во втором действии надлежит показать нечто серьёзное. Под этот серьёз безуспешно косит пьеса ирландского драматурга Брайана Фрила «После занавеса» - ещё одна история об оборванцах, только с плохим концом. Её герои – трагические обломки великих чеховских пьес, пьющие чай и водку в захудалом привокзальном буфете, где подают «многоуважаемые щи», в условиях 20х годов XX века, - простуженная Соня Серебрякова (Кутепова) и голодный Андрей Прозоров (Зверев). Под проецирующиеся на задник кадры документальной кинохроники с демонстрациями на пианино играет Бетховена дюжая бабища по прозвищу Медуза Горгона (Захаров) – в этой части за комикование отвечает она, точнее, он, но получается не очень: когда сей персонаж за сценой подстрелил чайку, а потом опустил старомодный живописный задник с приусадебными берёзками, становится скорее грустно, нежели смешно. На протяжении всего диалога Соня и Андрей практически ничего не делают, только перемещаются с места на место, и очень быстро от скучной статичной картинки закрываются глаза, остаётся только слушать. Узнаём, что дядя Ваня и профессор Серебряков умерли, Елена вышла замуж за Астрова и бросила его, а Соня теперь сажает деревья, чтобы имение не отняли за долги; что Наташа ушла к Протопопову, Маша застрелилась, остальные сёстры остались в Таганроге, а он играет на скрипке на улице, чтобы выручить из тюрьмы сына Бобика, но врёт, что – в оркестре Оперного театра. Романа между Соней и Андреем не получилось, поскольку она всё ещё любит Астрова, который о ней вспоминает, когда бывает пьян. Подобные логические цепочки событий, если без кроссовера, мог бы при желании составить любой читавший «Дядю Ваню» и «Трёх сестёр», вот только нужен ли шедеврам Чехова такой примитивный мелодраматический эпилог, лишённый всяческого исторического и национального контекста? Каким бы хорошим ни был театр, труппа, режиссёр, в конце концов, - из сомнительного материала, несмотря на все изобретения, получился сомнительного качества продукт с наигрышем, штампами, провисаниями, лобовыми гэгами и надавливаниями на жалость. Плоские шаблоны-персонажи неинтересны, в них нет тайны, а, следовательно, нет ни Чехова, ни сколько-нибудь достойной замены оному.
После
 (235x173, 48Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Комментарии (3)

Зимняя сессия. Часть I

Дневник

Среда, 22 Декабря 2010 г. 16:26 + в цитатник
19.12.2010 Всё воскресенье невыспавшаяся я спала на ходу, а к вечеру стала и вовсе тряпочкой. Даже испугалась, не заболела ли – вырубание сопровождалось ознобом. Посему спать я свалилась в рекордно ранее время – в двенадцать уже уклубочилась под одеялом, пригрелась и заснула. Это стоило мне того, что в районе шести, когда папа уходил на работу, я проснулась, а заснув снова, лучше бы и не засыпала – снился утомительный, изматывающий бред. Встала я, конечно, вовремя, но благодаря пришедшим в столицу снегопадам опоздать бы мне снова на историю русского театра, если бы водитель маршрутки не объехал длинную пробку по встречке. Начали мы с того, что закончили с «Вишнёвым садом» (на сей раз я не забыла распечатать замечания), потом начали сентиментализм. В большом перерыве сначала я под лестницей второго этажа, потом Саша в подвальной аудитории пытались растолковать Алине английскую грамматику, после чего мы собрались на свой первый зачёт. Начинающим дали предложения на перевод и тексты-тесты, «шибко грамотным»© - тексты на пересказ, всем по одному, мне два. Первый, большой и страшный, я перечитала многократно, пока не показалось, что выучила наизусть, и пошла рассказывать англичанке и пятикурсницам в курилку. Все умные слова незамедлительно вылетели из головы, и я с большими паузами с грехом пополам передала какое-никакое содержание весьма примитивно, благо из слушателей никто не знал исходника, и, задав мне пару вопросов, Людмила Ивановна была удовлетворена. Второй текст, попроще, уже убедившись, что от многократного повторения запоминание не улучшается, я прочла раза три и попросилась поскорее отмучиться. Меня отправили пересказывать к пятикурснице Марфе, после чего поставили зачёт и отпустили с миром. Дома предстояло писать реферат по истории; колебавшаяся между викингами и Александром я решила не искать лёгких путей и выбрала второе (не зря же молоток Тора на шее болтается, ага). Поелику библиотеки меня послали, а дома есть, мягко говоря, не всё, с литературой меня буквально спас сайт Ульвдалир. Ограничив себя темой «Средневековая Скандинавия до королевств. Викинги в Западной Европе» (образование и распри северных королевств, викинги в Испании и Италии, на Руси и в Византии, а также викинги как колонизаторы Исландии, Америки etc не вошли, ибо тогда я бы, во-первых, залезла бы за тысячный год и увеличила реф вдвое, а во-вторых, только в Западной Европе викинги оказали решающее влияние на дальнейшее формирование государств, феодализма etc; от вставления свидетельств хронистов-современников, живописующих зверства варваров, также пришлось отказаться), я накатала 11 страниц к трём часам ночи. Выкладывать не буду, и не просите.) Также «день тяжёлый» ознаменовался тем, что мама привезла из Джаганата не только две пиццы, но и наконец-то согласилась купить шампунь по аюрведе, сиречь веганский. Жду результата применения оного.) Не смешно Дела насущные задержали тоже, а надо было ещё позаботиться о реферате по БЖД. Я зашла на почту, нашла список из где-то 80ти тем, окончательно убедилась, что найти информацию можно только по чему-то касающемуся медицины, и выбрала всякие газы токсичные. Потом нашла стратегию национальной безопасности и ещё какой-то документ, но всё это пригодиться мне не могло. И, наконец, - требования к реферату страниц на 19 (размером с собственно требуемый реферат) и дополнения страниц на 26, включающие огромный список документации и театроведческой литературы, в т.ч. на итальянском, французском, немецком, польском, английском языках. Безусловно, составить эти требования – титанический труд, но это требования как минимум к кандидатской, выполнить их все (даже прочитать и понять) чисто физически нереально. Так что я ограничилась тем, что обложилась ММЭ и сайтами и составила 5 страниц по разным газам, пока в третьем часу не начало вырубать.
21.12.2010 А вставать пришлось рано – на зачёт по информатике. Ирина Вячеславовна распорядилась странно, поставив автоматы тем, кто практически не посещал пары, а тем, кто никогда не пропускал, как нам с Алиной, дала тесты, потому что предыдущие мы писали не очень хорошо. Тест был несложный, и, сделав его и получив также зачёты, мы занялись состязанием в пинбол; должники тем временем составляли презентации etc, так что прийти на БЖД большинство не могло, и мы позвонили и попросили перенести зачёт на следующую среду. Коротать время и готовиться к ИЗО мы с Алиной и Аней пришли в Кофеин, в закуток для курящих, где было очень тесно, людно и жарко. Еле-еле пашущая Йота не смогла открыть галерею вконтакте или скачать презентацию с почты, где были все картинки, поэтому мы обошлись зачитыванием вслух наших с Аней конспектов и картинками на Анином ебуке. Сидим эдак, никого не трогаем, и внезапно Ане звонит Алина и одновременно мне – Саша: зачёт-де начался, а нам никто заранее не позвонил. Пришлось срываться с места – а на мне были пакет с сапогами и портфель с разъехавшейся молнией. Успели, ворвались, когда Елена Георгиевна уже начала показывать слайды, которые надо было письменно опознавать; сели на камчатку, я благополучно могла поглядывать в тетрадь и совещаться с окружающими, точнее – они со мной. Проверяли также чисто символически – назывались правильные ответы, мы ставили сами себе плюсы и минусы, потом сдали зачётки, по очереди сказали, сколько у кого минусов, и все получили зачёт. И поехали по домам, ибо с инглишем мы уже на этот семестр отстрелялись. Завтра у меня театр, вот до завтра и адью)
 (200x156, 433Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (4)

Посмотрела "Аватара"

Дневник

Среда, 23 Декабря 2009 г. 00:04 + в цитатник
21.12.09 Снег валил всю ночь и к утру похоронил многие дорожки во дворах, сравняв их с давно засыпанными газонами. Я съездила в школу только на последнюю пару, на литературу, благополучно пропустив контрольную по зарубежной истории. На самую длинную ночь в году обещали звездопад, но сколько я, выключив в комнате всё светоиспускающее, ни ломала глаза, прижавшись лбом к заиндевевшему стеклу, падающих звёзд не увидела – зато статичных было пруд пруди, и месяц был красивый.
22.12.09 Я молодец – я сдала зачёт по литературе и написала контрольную по социологии, на чём сессию можно было считать закрытой.)
23.12.09 Со вчерашнего вечера я решила пробить информатику и завела будильник к третьему уроку, но он сдох, и вместо него меня разбудил звонок от классной руководительницы, срочно требовавшей принести ей заполненное заявление на сдачу ЕГЭ. Успела я уже только на четвёртый, то бишь на второй английский, предварительно занеся вышеназванное заявление – как позже выяснилось, «срочность» позволила большинству остальных сдать свои заявления только в конце учебного дня, а некоторым – не сдать вовсе. Зато англичанка заняла меня какой-то письменной работой, благодаря которой я в итоге получила пять, а не четыре, за полугодие. На алгебру я шла с уверенностью, что задолжала вторую контрольную, однако оказалось, что она у меня каким-то макаром уже написана на трояк, а в долгах продолжает с далёкой осени неприкаянно висеть первая, дважды написанная на два. В который уж раз повторив, что в третий раз писать на два одну и ту же работу нерационально, я писать ничего не стала и благополучно вышла на каникулы, ибо четверг – последний лицейский день – обещает стать днём пересдач для не сдавших историю и литературу. Также со вчерашнего вечера я решила сходить в Брест на Аватара на четыре часа – сразу после школы, но только сегодня в метро вспомнила, что в Бресте мне формат 3D вряд ли предоставят. Пришлось идти на шесть в Художественный, заломивший 350 рублей за билет. Прибыв на Арбатскую за час до сеанса, я, купив билет, прошлась по Арбату до зоомага и обратно, дабы купить собаку еды, а когда вернулась в кинотеатр, в Большой зал уже гостеприимно распахнули двери. Место у меня было комфортное, посему на нём я и осталась, протерев выданной влажной салфеткой и напялив казённые стереоочки.
In future there is only war... есть планета с тривиальным названием Пандора, где все живые существа, включая разумных гуманоидов, сосуществуют в идеальной гармонии, поддерживаемой на некоем ментально-энергетическом уровне. Естественно, что в этот рай приходит агрессор в лице гоняющегося за богатствами человечества, но среди homo sapiens’ов естественно оказывается ничем не примечательный морпех-инвалид, в котором богиня всея Пандора признаёт мессию. В шкуре аборигена проникаясь духом своей новой родины, избранный, естественно, в конце концов мочит зарвавшихся хуманов и спасает Пандору от гибели. Сюжет предсказуем от первого кадра до последнего – все возможные клише, свойственные героическим блокбастерам, в «Аватаре» наличествуют, что вызывает одно дежа вю за другим – и даже сцена финальной битвы персонифицированных добра и зла беззастенчиво слизана с «Района №9» - первой ласточки в антиксенофобском жанре «плохой человек и хорошие инопланетяне», которая, да полетят в меня тапочки, понравилась мне больше, нежели «Аватар». Однако последний берёт не социальным пафосом: в этой красивой бескровной сказке с хорошим концом (да, это ни разу не научная фантастика, скорее уж «Хроники Нарнии», прибавившие в масштабе) главное – компьютерная графика. Проще говоря, это одна сплошная графика – чертовски реалистично выписанный мир фосфоресцирующих джунглей и парящих островов с уникальной фауной, аки у Миядзаки, столкнувшийся с не менее впечатляющей техникой, и шумные спецэффекты, к которым сие столкновение привело – не одним же BBC (вспоминались «Прогулки с динозаврами») да Питеру Джексону (вспоминался «Кинг Конг») собственные полноценные вселенные создавать! Радующая глаз картинка, достаточно эпичная для того, чтобы время от времени вдоль хребта пробегались мурашки от глобального размаха, захватывающего экшна и эффекта присутствия, вместе взятых, и к этой картинке – достойная музыка, немного трогательных моментов (почему-то не цепляющих – видимо, слишком «мультяшно» смотрятся синекожие пардусоморфные красавцы, чтобы я могла им сопереживать, как настоящим актёрам) и немного улыбающего юмора. Но мне этого мало, чтобы записать сие феерическое зрелище в свои личные шедевры, хотя я, конечно, понимаю, что для многих родившихся не в том теле, а то и не в той реальности заодно (эльфов, фуррей, драконов и прочая) «Аватар» стал откровением, этакой воплощённой мечтой, да и для кинематографа это – однозначно эволюционный шаг вперёд. И понимаю, что от создателя «Титаника», «Терминаторов» и «Чужих» глубокой философии ждать не следовало – сии кинокартины тоже вошли в историю техническим новаторством, но в плане моральных ценностей тоже просты как валенок. Желающим получить эстетическое удовольствие и поклонникам ведических культур (ибо даже у меня, отнюдь не специалиста, возникали ассоциации с оными) самый-дорогой-фильм рекомендуется, предпочитающим форму содержанию – необходим к просмотру. А я – быть может, сейчас я кого-то обижу, посему заранее прошу извинить – предпочитаю содержание форме и, видимо, именно поэтому просиживаю выходные вечера в театре, а не за гаманьем в World of Warcraft (при всей к нему симпатии). Хотя… я не исключаю и того, что Кэмерон на гребне успеха создаст из «Аватара» трилогию, если не эпопею, на’ви станут культовыми персонажами, как джедаи, а я с удовольствием буду пересматривать их похождения при каждом удобном случае.
Почти трёхчасовая экскурсия на Пандору закончилась, я приехала домой. Впереди у меня – две недели почти сплошного театра, в которых придётся находить время и для кино. Прощаюсь до завтрашней рецензии :)
 (505x226, 27Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (3)

В последний момент вспомянутый лытдыбр о минувшей неделе

Дневник

Суббота, 19 Декабря 2009 г. 17:04 + в цитатник
В понедельник я, «нищаасный больной человек»©, легла к рассвету, встала к четвёртому уроку и сходила в школу только на зарубежную историю и литературу. Во вторник мы со второго урока писали в школе второй пробный ЕГЭ по русскому вместо полноценного лицейского дня; я пришла как раз к раздаче заданий, быстро осилила несложные части А и В, а над текстом для эссе застопорилась: это была история о подвиге партизанского отряда. Я привыкла, что эссе предполагает высказывание по проблеме, для чего оную нужно найти в тексте, обозначить отношение к ней автора, аргументировать своё отношение… то есть, что на эту проблему существует столько взглядов, сколько человек о ней пишет, и ты доказываешь свой взгляд воображаемому оппоненту. Тут же проблемы не было, лишь очевидный факт: они – герои; конечно, могут найтись те, кто захочет с этим поспорить, но поскольку своим эссе я де-факто обращаюсь к проверяющим, я не смогла представить среди них таких желающих. Чесала репу не только я – как оказалось, всему классу достался один и тот же автор – Дмитрий Медведев (видимо, выбранный по принципу созвучия с президентом) – только разные отрывки его военных воспоминаний. Заходил русист, помянул Зою Космодемьянскую, некоторых из пионеров-героев, и все бросились добавлять их в эссе, в большинстве своём не зная, кто они такие и как правильно пишутся их фамилии, приплели даже Дениса Давыдова и прочих упомянутых в «В&М» партизанах; я же продолжала думать, что ЕГЭ по русскому – не ЕГЭ по истории, где надо вспомнить как можно больше событий, имён и дат, и за неимением проблемы в тексте выдумала свою. А именно – начала писать о современности и оседлала любимого конька по имени «Неблагодарное человечество», максимально корректно дав понять, что большинство обывателей склонно отбояриваться от памяти прошлого пафосными речами, а когда прошлое повторяется в настоящем, относятся зачастую с осуждением к поступкам, достойным тех героических предков, чьи жертвы они привыкли рассматривать как должное. Получилось мало, без абзацев, без аргументов – тупо вольный поток сознания моими традиционными мегадлинными предложениями. В кои-то веки я (да и большинство остальных) досидела до окончания выделенного на написание ЕГЭ времени; завуч, собиравшая работы, пришла злая, сначала рыкнула на меня за то, что я, уже дописав, подошла к Диме, потом вырвала у меня эссе Вали, которое она дала мне почитать, и, наконец, поорала на меня за мелкий почерк. Раза три она делала паузы, в которые я пыталась успеть вставать, что если я буду писать крупнее, почерк станет непонятным, но не успевала – она начинала орать снова, перебивая меня на полуслове, и только когда она проорала, что я буду орать, когда получу за эссе 30 баллов, а я ответила, что пишу не ради баллов, она заткнулась и посмотрела на меня как на сумасшедшую, сдвинув очки на кончик носа. Меня это позабавило, но я хотя бы смогла объяснить, что пишу потому, что это необходимо, и договорить наконец насчёт почерка. А в среду я в школу не пошла вовсе – к болеющей мне добавилась ещё и болеющая мама, да ещё и с температурой – и полдня писала шпоры к зачёту по истории на двух длинных бумажках, всего 11 билетов, двух из которых в учебниках не было, и пришлось довериться Википедии. В четверг благодаря проблемам с транспортом и тому, что сперва на автопилоте приехала на Цветной вместо Китая, я опаздывала на экономику минут на 20 – и опаздывала не одна, а с Валей, и мы решили немного поторчать на подоконнике третьего этажа и прийти на вторую половину пары. Потом был, собственно, зачёт – я, как обычно, отвечала первой, благополучно перекатала со шпоры свой десятый билет о живописи и архитектуре XIX века, вот только в ней была почему-то только первая половина, и о второй (благо искусство – моя тема, только фамилии из головы вылетают) пришлось говорить самой – но зато угадала со второй частью задания, опознанием отрывка исторического документа, и ушла в итоге с четвёркой. Спать легла как никогда рано, до полуночи, хоть и послушала немного радио, а в пятницу утром я проснулась, но поняла, что дойти смогу только до ванной и обратно. Мама заставила померить давление, оно оказалось очень низким, она пыталась заставить меня выпить чаю, но я просто легла спать дальше, ещё на несколько часов, и потом валяться до обеда. После этого, второго, засыпания что-то снилось – какие-то красивые пейзажи, собачьи бои, много всего, но запомнилось плохо. Потом до самого вечера, до четырёх часов, я тупо загонялась под ГрОб в ушах – очень много вспомнила, очень много обдумала, очень много поняла и очень много решила. Предпосылки к этому появлялись в голове с начала этого учебного года, даже чуть раньше, копились, как снежный ком, и вот прошло полгода, настала, видимо, пора со всем этим бредом разобраться, и я не поленилась. Пришла в итоге к главному и весьма отрадному выводу: я постоянно меняюсь, постоянно загоняюсь по чему-то новому, никогда не зная заранее, что ждёт меня за поворотом, когда моё больное сознание выходит на новый виток, но при этом внутри всего этого серпантина сохраняется один и тот же авАтар. Главное – о нём не забывать и не открещиваться от него как от «пережитков детства» а прислушиваться к тому, что он хочет и что он считает правильным. И я, кажется, незаметно для себя, прислушиваюсь – и подспудно, вне быта и досуга, вне учёбы и планов на будущее, вне Интернета, вкусов и фетишей, предпочтений и приоритетов – делаю себя такой, какой он хочет, то бишь какой я хочу. За последние пару лет иногда казалось, что мне больше не интересны те пафосности, которым я присягала на верность на пике романтичного и безбашенного неформальства – но оказалось, что нет: эти пафосности по-прежнему составляют основу моих жизненных принципов, я не предавала их, просто теперь я могу высказать их более «умным» языком, без розовых очков, зато аргументированно. Проще говоря, этот вывод сводится к следующему: я не повзрослела и не зачерствела, не превратила жизнь в привычку и не пустила её на самотёк – я жива, я псих, я чужеродный элемент, я в поиске, я в игре. У меня есть прошлое, настоящее и будущее, решения спонтанны, желания сбыточны, всё зависит от меня и всё будет по-моему – эти простые истины снова актуальны. И на этой пафосной ноте я, не успевающая написать всё остальное о вчера и о сегодня и оставляющая это на сегодняшний вечер (хорошо хоть, в последний момент вспомнила, что это надо бы выложить), прощаюсь с вами, господа хорошие, на считанные часы – ухожу в театр)
P.S. со следующего лытдыбра делюсь на абзацы. А то, реально, нечитабельно (дошло до утки на седьмые сутки))
 (411x314, 25Kb)
Рубрики:  Мысли
О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (6)

Посмотрела "Приключения Десперо"

Дневник

Понедельник, 29 Декабря 2008 г. 21:19 + в цитатник
Как бы поздно я вчера ни легла после театра, вставать сегодня всё равно пришлось рано и переться, как дуре, снова в школу в такой офигенный снегопад, в который только по паркам плутать. Опоздала я ко времени, назначенному на 11 утра, аж на 20 минут, но всё равно первой ввалилась в кабинет химички, ожидавшей своих жертв у самого порога и встретившей меня с распростёртыми объятиями. Я ей напомнила, что мне надо бы переписать контрольную, в которой я гомологи перепутала с изомерами; она дала мне распечатку с другим вариантом, я уже не рискнула просить у неё листочек и диранула его из тетради по химии. Вскоре ко мне присоединилась ещё одна девушка, которой сразу после досдачи надо было ехать в Мегу выступать, и ещё одна, за компанию с ней; химичка сначала бродила перед доской с сигареткой и распространялась о чём-то, пока я нагло юзала и тетрадь, и учебник для решения контрольной, а потом ушла. И – с концами. Пришёл Рома, и девушка-которая-собиралась-в-Мегу одела на него белые заячьи уши, на меня – большой жёлтый бант, на себя – рожки с дождиком, а на девушку-которая-была-за-компанию – шапку Санта Клауса. Потом эта девушка-которая-собиралась-в-Мегу те реакции с бензолом, которые ей надо было сдать, переписала на доску частично по памяти, частично с подсказок своих товарок по несчастью, включая меня, частично списав с учебника. Я сама уже давно решила контрольную и решила всё вроде как правильно, окромя одного задания на гибридизацию, которую я не понимаю, со скуки попробовала на вкус алоэ с подоконника, и оно оказалось страшно горьким; я спросила у Ушастой по sms, умру ли я теперь, получила ответ, что да, но не умерла. Наконец, химичка появилась, забрала мою контру и исчезла с ней в лаборантской минут на двадцать с кем-то разговаривать, а когда вернулась, отпустила девчонок и начала спрашивать у доски Рому, однако появившийся Денис завёл разговор о детях индиго, и в результате мы все вчетвером обсуждали человеческий интеллект ещё двадцать минут. И вот химичка доспросила Рому, сгоняла меня в учительскую за журналом, потом в свою прокуренную лаборантскую за тетрадкой с котёнком, ещё о чём-то потрепалась и только после этого вывела нам по трояку в семестре, великодушно простив мне гибридизацию; я убежала, а Рома остался ждать Дениса, которого тоже ждал бензол. Меня же дома ждал обед, немного дел насущных в онлайне – и пора было выметаться снова на свет Божий, наконец-то полноценно начать свои заслуженные и долгожданные каникулы. Снова пешком прогулялась до метро, зайдя на почту, была в Бресте минут за двадцать (везде эти двадцать минут, никуда от них не деться) до начала сеанса, а когда минуты эти миновали, нашла себе в зале уютное местечко в середине седьмого ряда и посмотрела таки мульт «Приключения Десперо».
Мульт, конечно, детский – особенно радует морализаторский текст от автора за кадром – но отнюдь не скучный. Сюжет, конечно, выбран самый боянистый из всех возможных – маленькое слабое существо оказывается храбрее больших и сильных и бла-бла-бла – но не лишён и некоторых дополнительных смыслов (в первую очередь, что обижать кого-то и на кого-то обижаться может быть опасно). Да и персонаж логически продолжает ряд таких народных любимцев, как Чебурашка и Микки Маус, хотя по относительной площади ушей превосходит их обоих и может сравниться разве что с Дамбо. Как и его предшественник Рататуй, Десперо рискует всем ради достижения своей мечты – правда, не такой прозаической, как приготовить кулинарный шедевр, а вполне себе глобальной – совершить классический рыцарский подвиг, то бишь спасти прекрасную принцессу. Правда, и поварам в этой истории место нашлось, и крысам: первые готовят волшебный суп, от которого зависят климатические условия в стране, а вторые оказываются сосланными в подземелье впавшим в депрессию королём после того, как один их собрат до смерти напугал королеву (круто, да – с первых кадров сразу труп?), и там у них устанавливается тоталитарный режим. Впрочем, и у мышей не всё гладко – у них все инакомыслящие приговариваются к отправлению к крысам на корм. Заинтересовались? Тогда о том, как мышонок, доказывающий, что не все мыши – трусы, и крыс, доказывающий, что не все крысы – подлецы, будут спасать эту самую принцессу от крысиного фюрера, посмотрите сами. Ничего не напоминает подобная завязочка? Да-да, мне тоже кажется, что детство Кейт ди Камилло прошло с книжками про Рэдволл, даже странно, что сказка, попавшая в лапы к Десперо и круто изменившая его мировоззрение, - не легенда о Мартине Воителе. В остальном же мульт тоже неплох: нарисован красиво, динамично, зрелищно, зверушки симпатичные (особенно крыс Просперо, или как он там, симпатичнее самого Десперо, который был вельми каваен только при рождении), люди не все, но некоторые (повар так вообще симпатяга, ну и король тож труёв, когда грустит), хэппи-энд, естественно, прилагается. В общем, меня улыбнуло, хотя книжка трэшовее всё равно – по крайней мере, в начале.
Теперь буду ждать выхода Девятки (тоже мульт, а вы что подумали?), а завтра у меня отдых от культурного времяпровождения – завтра у меня уборка, покупки, снаряжение ёлки и предновогодний подарок для товарищей читателей и всякое такое прочее. До встречи)
 (699x296, 98Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (3)

Посмотрела "Кабалу святош": Король умер, да здравствует король!

Дневник

Пятница, 26 Декабря 2008 г. 00:21 + в цитатник
Сегодня я всю ночь во сне смотрела какой-то тупой фильм про индейцев: посмотрю часть – проснусь – засну и смотрю дальше; к концу ночи он меня уже порядком достал. Сюжет пересказывать впадлу, да и помню уже плоховато. Встала раньше будильника, поехала в школу досдавать химию, была там как раз к 12-ти, во время, на которое и была назначена аудиенция с химичкой. Поднялась наверх – никого; постепенно потом подтянулись остальные люди, включая и наш народ, едва ли не весь, который был и в прошлый раз. Пришла химичка, некоторые пошли с ней в кабинет, оставшиеся, включая меня, ещё немного посидели на лестнице, поповторяли; мне уже было в принципе нечего повторять, я выучила свою полимеризацию ещё вчера вечером и повторила в метро, так что дело было скорее в психологическом факторе, ну и за компанию. Когда мы наконец ввалились в кабинет, я нашла себе местечко в середине среднего ряда, за несколькими достаточно широкими спинами, и вскоре вызвалась к доске и написала эту самую полимеризацию как она есть. Химичка попробовала меня спросить, что значит буковка n в формуле, но, не дождавшись правильного ответа ни от меня, ни от кого бы то ни было из класса и сама его не озвучив, вспомнила, вопреки моим слабым надеждам, что мне надо ещё написать контрольную на старые темы. Контрольную я, благодаря возможности беспрепятственно подглядывать в тетрадь, написала, но при этом меня как-то угораздило перепутать гомологи с изомерами, то есть к данному веществу я правильно написала изомеры, когда надо было гомологи. Итог: приду сдавать гомологи в понедельник, после 11-ти утра; впрочем, вечера у меня никто не отнимал, так что можно считать, что каникулы у меня начались с сегодняшнего вечера. Вот только поначалу с этим самым вечером вышла небольшая накладочка: билетов в театр у меня на сей раз было два, а все, кого я планировала потащить с собой, либо заболели, либо не могли, так что пришлось кликнуть клич по всем уцелевшим в мобиле номерам и по всем находившимся в онлайне контактам аськи. После нескольких обломов, хвала Магистрам, откликнулась Лада, с ней и договорились о совместном культпоходе. Поскольку в доме царил кавардак, – мама болела, папа менял сдохший холодильник на новый, – меня начали выпирать уже за час до того времени, когда надо было выходить, чтобы никому лишний раз не действовала на нервы фактом своего присутствия. Но я сначала решила отпоститься на сообществах (обычно я делала это в семь, но теперь решила в связи с театрами делать это пораньше, начала постить с шести, а сегодня в качестве эксперимента закончила сие занятие уже до пяти) и только потом, спешно собравшись, отправилась в путь. На Курской я была, вопреки своим предположениям, не за час и даже не за полчаса, а всего за двадцать минут и развлекала себя во время ожидания тем, что наблюдала за остальными ожидающими; когда пора было уже встретиться, Лада написала мне, что задержится минут на 15, когда прошли и эти 15 минут и до начала спектакля оставалось минут 20, я написала ей, что мы уже опаздываем, но не успело это сообщение дойти до неё, как она появилась. По Земляному валу до Покровки мы фактически бежала – вернее, я шла быстрым шагом, а Лада поспевала за мной трусцой и под конец дистанции уже начала отставать. И вот мы ворвались в театр, я показала знакомой администраторше наши билеты, мы сдали свои вещи новому, молодому, гардеробщику… и у нас ещё осталось время, так как спектакль, как часто бывает, немного задерживали. Мы зашли в буфет, но там не осталось свободных мест; пока мы там маячили, вошла администраторша и объявила аукцион на последнюю программку, а так как я в спешке забыла дома все деньги сверх тех, которые были на дорогу, мне её купила Лада. Потом мы пошли к книге отзывов и пролистали её от моей последней на тот момент записи в ней и до самого первого посмотренного мною на Покровке спектакля; и только после этого нас, наконец, впустили в зал, и мы заняли свои места в середине четвёртого ряда при свете подсвечников – два с половиной часа священнодействия по булгаковской Кабале святош вот-вот должны были начаться.
А я начну говорить о нём не с начала, простите за каламбур, а с конца. Маэстро Арцибашев снова с отменной жестокостью режет по живому, включая в финале Высоцкого – да на сей раз ещё и Охоту на волков! Первые звуки этого с детства родного хриплого голоса действуют как выстрел посреди тишины – весь спектакль проносится перед глазами и предстаёт в новом смысле, и потом сидишь, слушаешь эту песню с непрекращающимся ни на секунду ознобом, в каждую строчку продирающим по телу, с холодным потом на ладонях. Тут дело, пожалуй, и не только в Высоцком – он становится кульминацией того напряжения, в котором держал меня спектакль, а особенно второй акт, а особенно последние его минуты, когда так и ждёшь этого «выстрела», и от этого ожидания он ещё неожиданней (и снова каламбур – насколько же язык беднее чувств и эмоций!). Итак, теперь мне уже не придётся избитыми фразами пытаться передать вам силу… нет – сокрушительную мощь данного спектакля: вы и так, хотя бы приблизительно, всё поняли. А чтобы быть окончательно в этом уверенной, расскажу для тех, кто у Булгакова читал только Мастера и Маргариту, о чём бишь Кабала. Так вот, она – о Мольере. Не о Мольере великом, блистательном, гениальном и прославляемом, а о Мольере жалком, самоунижающим, покорном и раболепном. Но когда этот слабый «червяк», будучи раздавленным, затравленным, загнанным в угол, вдруг поднимает голову, протестует, бросает обвинения «идолу», «тирану», когда он «из повиновения вышел – за флажки – жажда жизни сильней», уже неважно, кто более, а кто менее грешен, не важно, кого больше, а кого меньше хотел обвинить Булгаков – власть или церковь. Важно, как король комедии, чью жизнь превратил в трагедию король Франции, но который превзошёл своей славой всех своих гонителей, достойно доиграл до конца свой последний спектакль, не побоявшись никого и ничего. Эту потрясающую историю снова блестяще воплотили арцибашевские питомцы – почти вся актёрская труппа получила в ней роли, каждый по себе, и каждый свою роль сыграл лучше, чем кто бы то ни было ещё мог её сыграть. Я утомлю даже самого искушённого читателя, если начну хвалить по отдельности всё то созвездие талантов, которое привело меня сегодня в состояние глубокого культурного шока и эстетического оргазма, но некоторых всё-таки выделю. Из Ненашева – великолепный Мольер, убедительный до жути. Смирнова я видела во второй раз после Кроткой, и снова его образ – в данном случае образ Регистра – словно сжатая пружина. У Гребенкиной небольшая роль, но она врезается в память благодаря тем слезам, которые эта актриса всякий раз проливает на сцене с такой искренностью, какой я ещё ни у кого больше не встречала. И, конечно, Булдаков, воплощённая харизма, в роли Людовика XIV такой же обаятельный, как и в любой другой, моментально приковывающий к себе внимание, не успев и рта раскрыть, и каждую свою реплику превращающий в нечто значимое (все мои любимые спектакля Покровки, те, на которые хочется вернуться, – с ним, и сегодняшний безоговорочно встаёт в ряд оных). Добавьте к этому безупречно подобранные музыку, свет, декорации, костюмы – и останется только убедиться воочию, что далеко, ой как далеко не всякий фильм, клип и т.д. сумеет достичь такого эффекта, как этот спектакль, не напичканный ни компьютерными спецэффектами, ни пиротехникой, ни крупными планами, ни замедленной съёмкой. А сделать это, убедиться то бишь, я всем настоятельно рекомендую. 200 рублей за билет в наше время – смешная сумма, зато встряска для души, получаемая на спектакле, бесценна.
Антракт мы с Ладой провели в буфете – выпили по чашечке кофя со сливками, Лада с сахаром, я без, и снова ей пришлось меня угощать; правда, антракт выдался коротким, и нам пришлось допивать залпом, чтобы не опоздать. По окончании спектакля я сделала вывод, что Ладе он тоже, мягко говоря, понравился, и пообещала ей сводить её и на Горе от ума, который успела ей по полной пропиарить, и на Чайку, которую и сама ещё не видела. Мы неспеша дотопали обратно до метро, вместе доехали, болтая о всяком-разном, до Арбатской, где она вышла, а я поехала дальше; от метро до дома меня подбросил папа, и вот я заканчиваю рецензию без определённых планов на завтрашние утро и день (правда, учитывая то, во сколько я просыпаюсь, - только день), но с определёнными планами на завтрашний вечер: да-да, снова театр, и послезавтра вечером тоже. А ещё в воскресенье с утра я постараюсь быть на ЧП на митинге против отстрела бездомных собак, все желающие присоединиться горячо приветствуются! Заодно можно будет и в Авокадо позавтракать. Засим прощаюсь до новых новостей!)
 (600x399, 49Kb)
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (5)

Про весёлый почти конец зимней сессии

Дневник

Четверг, 25 Декабря 2008 г. 16:26 + в цитатник
правило (359x640, 46Kb)
В воскресенье мой пока ещё непривычный к сессиям организм продрых почти до обеда, снился новый альбом Алисы – обложку хорошо запомнила, буклет хуже, название и тексты песен не запомнила вовсе, хотя какое-то общее ощущение от них осталось, и говорит это ощущение: «Сие глючно!». Вобщем, как выйдет, так и посмотрим. А покуда, проснувшись, я с утра полистала конспекты, учебник и хрестоматию по истории, а потом потопала в зоомаг, где купила собаку подарки на нг – пачку мясного печенья с цельными злаками и баранью или ещё чью-то лопатку – и минут десять простояла у террариума с очаровательной парочкой молодых лисьих полозов (там вообще было обширное пополнение змей, полозов и молочных, но остальные спали). Новый сапог натёр кровавый мозоль на кости правой ступни, но после этого успокоился, и теперь ходить в нём вполне удобно (видимо, у меня не обувь разнашивается под ногу, а нога – под обувь). В понедельник состоялись письменные зачёты по инглишу и русскому, а со всеобщей истории меня снова отпустили с заслуженной четвёркой автоматом. Вечером я таки пересмотрела с инета Матрицу и послала на мыло училке по ИОК ответы на шесть с половиной вопросов по этой самой Матрице, в предисловии заранее предупредив, что ответила только на те, на которые было интересно отвечать, но не по причине вредности характера, а по причине острой нехватки времени – если бы не послала, могла бы и незачёт схлопотать. Вторник начался пиздато с самого моего прихода в школу – выяснилось, что у меня в портфеле пролилась бутылка сока, так что учебник и хрестоматия истории вместе с журналом оказались мокрыми (причём я заметила бы, если бы в метро полезла за журналом, но в метро я читала конспекты, которые лежали в другом отсеке) и их пришлось протирать и выкладывать на парту сушиться. Потом русичка зашла собрать домашку, а там и историчка подоспела, сказав, чтобы на зачёт приходили к ней в кабинет по 7 человек, а ещё не сдавшие или уже сдавшие писали конспект по очередному параграфу. Поскольку написание конспекта дальнейшему повторению материала отнюдь не способствовало, мы с Асенций, Марусенцией, Настей и Дашей решили отмучиться поскорее, а остальные решили ещё немного потянуть время. Когда мы нашли нужный кабинет, исторички там ещё не было, и девчонки начали копаться в разложенных на столе билетах, поставив меня на шухер; я хотела, чтобы мне нашли билет про католическую экспансию, который я выучила лучше всего по причине его отсутствия среди моих конспектов, но его уже забила Асенция. Однако появившаяся историчка профессиональным жестом смешала все билеты, и мы всем скопом вышли их тянуть; мне достался под номером один – про славянский этногенез, самый маленький и лёгкий в моём понимании и, соответственно, не входивший в число тех четырёх билетов из десяти, которые я не знала вообще (позже выяснилось, что этот билет очень хотела Маруся, а сама она вытянула тот, который хотела я). Помимо теоретического вопроса был практический, про Повесть временных лет; по первому надо было написать план ответа, во втором – угадать события и их даты. Будучи уверенной, что план я пишу для себя, я лениво перенесла на бумагу только этапы этого самого этногенеза и, осилив практическое задание, потом просто ждала своей участи; девчонки, когда историчка ходила за журналом, активно юзали припасённые шпоры, а я смогла уточнить даты у Асенции. Вернувшаяся историчка, заметив, что я уже скучаю, вызвала меня на ковёр первой, чего мне очень не хотелось, ибо я не знала, чего ждать; она же проверила моё практическое задание – из трёх событий я не угадала только одно – и план, сообщив, что из-за его краткости мне «всё придётся отвечать устно». Поскольку я и предполагала устный ответ, я быстро и кратко выложила этапы и теории этногенеза, после чего историчка, спросив меня о влияниях на него и услышав, помимо всего прочего, о готах и прочих варварах, решила уточнить, откуда они такие взялись. Услышав словосочетание «Западная Европа», историчка уверилась в том, что я имею в виду Англию, и стебалась так долго, словно я действительно это сказала, а когда я не вспомнила дату разорения варварами Рима (какое отношение она имеет к славянскому этногенезу?), я поняла, что дела мои совсем плохи. Следующий вопрос был о древних авторах, писавших о славянах; я помнила, что они писали, и помнила имена византийских авторов, но вот арабских – не вспомнила бы даже под пыткой (а попробуй запомни всяких Ибн Хордадбехов и иже с ними!), что ознаменовало второй провал. Резюмируя, историчка сообщила, что на моём месте начала бы ответ с формулировки определений – что такое этногенез и кто такие славяне; я сформулировала ей и то, и другое, и сформулировала бы и раньше, если бы могла предполагать, что такие очевидные вещи должны входить в билет. Таким образом, сообщив мне, что знания у меня есть, но их приходится из меня вытягивать, и что с таким кратким планом меня на ЕГЭ (а оно разве устно сдаётся, м?) меня пошлют сразу, историчка с самой любящей улыбкой вывела мне незачёт, или два, если хотите. Я была бы не против остаться в кабинете и посмотреть, как прокатит у остальных (пока мне читали лекцию о недопустимости кратких планов, девчонки быстро исправляли свои планы на развёрнутые мини-сочинения без сокращений), но меня послали обратно в аудиторию – звать следующего; там меня тут же обступили плотным кольцом с вопросами, а дождавшись Асенции с Марусенцией, я от нефиг делать засела писать вышеупомянутый конспект, одолжившись у них учебником. Дождавшись конца второй пары, мы с Асенцией сходили в буфет, а потом решили пробить литературу, благо начало оной всё равно отъел бы зачёт по истории, который ещё не все успели сдать, а конец – КВН, который начинался в нашей школы в 4 и на который теоретически надо было ехать болеть за своих. Вместе с нами решили пробить Марусенция и Настя, и на этой почве возникла идея выпить где-нибудь – одним отпраздновать окончание сессии, другим – с горя. Так и поступили: резво собрали манатки и прошвырнулись до ближайшего магазинчика, где мы с Настей купили по бутылке пива (я разорилась на любимый Кроненбург – гулять так гулять), а Марусенция – банку вишнёвого Хуча для себя и обделённой денежными средствами Асенции. Местом пикника выбрали одну из скамеек в безлюдном сквере за Славянской площадью; Асенция в самый последний момент пить отказалась – как Марусин коктейль, так и моё пиво – и занималась тем, что фотографировала компромат на мобильник, Настя курила и подвывала попсе из своей мобилы, Мару пробило на философию, а у меня отчаянно замерзали пальцы. Пиво после двух весьма сытных пирожков с картошкой лезло плохо, к тому же, вопреки погодным условиям (во вторник наконец-то выпал снег), было тёплым и на две трети состояло из пены, которую Настя попыталась слить, но у неё ничего не вышло. В итоге я ещё не допила, когда мы потопали к метро, и пришлось скрепя сердце оставить бутылку в подземном переходе на радость какому-нибудь бомжу. Доехала до дома, купив новый новогодний ДаркСити, а там холодильник сломался – достойное завершение дня. Не менее пиздата была и среда, хоть и началось всё хорошо: на геометрии и химии ничего не произошло, на инглише выяснилось, что у меня четыре за зачёт, так что первую полупару мы писали работу над ошибками, а вторую просто болтали за жизнь с училкой и друг с другом. Нам сообщили, что экология не состоится, и я (и не только я) решила вместо неё сходить на физру (которая обычно после неё), так как я в первой четверти была на физре всего два раза, а во второй ещё ни разу. Но физрук без журнала нас не пускал, и поиски журнала по всем возможным инстанциям привели к тому, что меня и остальных, не слинявших сразу же, словили и затащили на зарубежную литру, которую неожиданно устроили вместо экологии. Журнал при этом я так и не нашла, зато забрала свой дневник с выставленными семестровыми и выяснила, что неаттестация у меня стоит не только по физре, но и по химии (то есть то, что я сегодня сдала химичке доклад про Шухова, не сподвигло её исправить выходившую у меня двойку на трояк). Сначала училка по зарубежке грозилась нам всем неаттестацией и заставила записать вопросы, чтобы в первый четверг после каникул мы по ним устно сдавали ей зачёт, но потом некоторым, в том числе и мне, поставила семестровые по имеющимся оценкам – у меня пять, и сие приятно. После зарубежки журнал таки с грехом пополам, но нашёлся и все желающие
отправились на физру…
Рубрики:  О времени о жизни о себе

Метки:  
Комментарии (7)

Про весёлое начало зимней сессии

Дневник

Суббота, 20 Декабря 2008 г. 17:44 + в цитатник
 (405x475, 55Kb)
Понедельник прошёл замечательно: впервые в жизни прочитав свой доклад по инглишу во время алгебры, я сдала его на пять, потом выспалась на русском, а с всеобщей истории нашу троицу «гуситов» отпустили, ибо нам не надо было писать контру по Реформации благодаря успешному выступлению на ролевой. Таким макаром Марусенция с моего полнейшего согласия потащила меня на Новослободскую в давно отрекомендованный мне ею этно-супермаркет «Путь к себе». Местечко воистину оказалось чертовски уютным, и купить там воистину можно было всё что угодно, от бумерангов и ловцов снов до вкусной и здоровой пищи и музыки для релаксации вместе с музыкальными инструментами. Маруся провела мне обзорную экскурсию по всем отделам, я с удовольствием всё разглядела и даже нашла новогодний подарок для своей мамы – нэцке-свинью (она же коллекционирует каменных свиней, а нэцке у неё ещё не было). Таким образом дома я была в то же время, как если бы с последней пары нас не отпускали, а в Путь надо будет наведываться почаще – а ну как и для себя любимой что-нибудь подберу, благо там всё довольно-таки дешёвое. Весело было и во вторник: историчка появилась только после второй трети пары, задержала почти на всю обеденную перемену, в итоге когда я вошла в буфет, очередь там была уже до двери, а когда моя очередь подошла, прозвенел звонок на литературу. Руководствуясь пословицей, что голодное брюхо к ученью глухо, я положила на литру русский авось и достояла-таки несмотря на то, что ещё издалека услышала слова буфетчицы о том, что грибная лапша закончилась, а пирожков не было, то есть жрать мне было теоретически нечего. И чудо свершилось: буфетчица нарочно оставила для меня один стаканчик грибной лапши, зная, что в противном случае я останусь голодной! В итоге минут 20 от пары я в гордом одиночестве хомячила, а потом вернулась в аудиторию – на нашу новую, уже третью за учебный год, училку поглазеть. Она тут же заявила, что, пройдя Отцов и детей, мы должны теперь проходить Горе от ума (после программы Гроза – Шинель – Ревизор мы уже ничему не удивляемся), и дала нам по нему тест а-ля ЕГЭ. Знающие уже хихикают, незнающим же объясню, что вопросы типа «сколько лет Софье» и «откуда родом Молчалин» - эт ещё не самое забавное. Самое забавное – это что Чацкий, оказывается, ездил по Европам просто «от скуки», а главное – что Софья, оказывается, рассказала сон отцу, «чтобы признаться ему в своей любви к Молчалину» - даже сам Грибоедов поди об этом и не догадывался. Потом писали мини-сочинение на тему «Воин ли Чацкий», при этом задние ряды расслышали это как «Волен ли Чацкий» и «Болен ли Чацкий» и соответственно писали уже на эти темы. Ночью на среду мне снова приснился бред, снова стало паршиво, с утра мне по этому поводу снова поимели мозг, я легла спать дальше и с шести до двух (!) периодически просыпалась, собиралась вставать, но снова отрубалась, и понаприснилась мне за это время куча всякого разного, помню далеко не всё, но что помню – воспроизведу. Снилось, что поселилась на ЖЖ, и у меня вообще не осталось времени на ЛиРу (но обещаю, что в реале такого никогда не произойдёт). Снилось, что не дождалась какого-то экскурсионного автобуса и поехала на экскурсию сама, на машине, причём ехала по Америке, и указатели с названиями штатов нет-нет да и пролетали мимо по обочинам пустынного хайвэя. Остановилась, дабы сфотографировать вид на огромную фабрику с огромными же трубами, загородившую полгоризонта и испускающую в небо тучи чернейшего дыма: припарковалась, вышла, спустилась немного в кювет, чтобы издалека всё в кадр влезло, но мешали другие туристы, там столпившиеся – видимо, протестанты какие-то, потому что меня обзывали по-английски католичкой. Снились в ночном лесу зверушки всякие – белки, росомахи, потом стая волков, только не помню, просто ли я смотрела на них или бежала вместе с ними, но, по крайней мере, о чём они переговаривались, понимала и запомнила одного, рыжевато-бурого. Снилось, как с кем-то иду в кино, а конкретно – в Брест, слушая по плееру Кино (простите за тавтологию) и ем вафлю в шоколаде, который таял и пачкал пальцы. Фильм был какой-то исторический, про двух сыновей какого-то русского князя, которые всё что-то делили между собой – это я, видимо, историю переучила. Более подробно сюжет пересказывать не буду, да и плохо помню, так что на сём перехожу к реальности, в которой я, позавтракав и пострадав ерундой, вывалилась на свет Божий в компании душеспасительного Нашего радио. Дошла до почты, оттуда до метро, оттуда дворами – до Рублёвского, зашла в магазин игрушек Винни – набраться новогоднего настроения. Поглазела на пластмассовых зверушек и солдатиков – среди первых особенно надолго зависла у лошадей, но убедилась, что всё равно красивее моего Буцефала коллекционной коняги не найти, среди последних появились этакие фурьки – львы и быки в доспехах, красивые конечно, особливо львы, но больно дорогие. Полапала электронные и плюшевые игрушки – кавай и позитив, попускала слюни над моделями мотоциклов и прочей техники, обошла и все прочие отделы, прихватив походя чёрную тетрадку с черепом а-ля Пираты Карибского моря – в хозяйстве пригодится. Попугала себя ценами на роскошные ёлочные игрушки, конных солдатиков, толстые энциклопедии и прочая, и прочая, откопала даже одного одинокого Фарби, который со мной общаться не захотел, и временно влюбилась в большого, дорогого и невероятно реалистичного красного двухголового дракона, но когда я шла обратно мимо того места, где его видела, его там уже не было – осталось только два таких же зелёных, не таких красивых (видимо, не я одна оценила). Когда же выходила из магазина через отдел одежды, углядела нескольких очаровательных игрушечных щеночков, взяла одного пожамкать и удивилась, какой он мягкий и приятный на ощупь. Посмотрела состав – Господи! Норка… И рядом – какая-то нелепая сова с пятнистым телом и розовыми крыльями и головой. Состав – оцелот, песец. XXI век на дворе – дети играют со скальпами. Странно, что ещё погремушек из черепов модные бренды не предусмотрели, но, видимо, всё ещё впереди. В общем, такое открытие на некоторое время выбило меня из колеи, но Наше на обратном пути до метро вернуло мне способность думать о чём-то другом. Четверг начался с четвёрки автоматом по философии, а продолжился очень весело – отожгла историчка, которая во вторник хотела, чтобы мы в её отсутствие дополнили конспект по культуре, а поскольку мы это сделали в весьма умеренных количествах, потребовала сделать это дома и в четверг решила проверить сделанное. Я, в среду вечером честно перелопатив весь учебник и даже в хрестоматию заглянув, смогла добавить только две строчки по иконописи, что, естественно, не удовлетворило историчку. У нас случился долгий разговор, в котором она пыталась мне доказать, что у меня мало информации, что в учебнике её больше, что всё и вся мне надо дополнить и вообще что я лентяйка, домашку не делаю, училку не слушаюсь и даже – что я вру про то, что дополнила конспект не только дома, но и тогда на уроке. Я же пыталась доказать, что всё, что есть в учебнике, есть у меня, что ничего больше в учебнике нету, так что я и рада бы добавить, да нечего, и вообще что почерк у меня мелкий и то, что одно и то же у меня занимает две строчки, а у остальных шесть, не значит, что у меня информации меньше. Она потребовала мне принести ей учебник, я не поленилась сходить за ним к портфелю, благо я впервые в жизни его взяла с собой, и показала ей пальцем все темы, которые отражены у меня в классных и домашних работах; она так и не нашла в нём того, чего у меня бы не было, но осталась при святой уверенности, что там больше, чем у меня, и пообещала позвонить родителям, ибо, дескать, раз она со мной не справляется, пусть они справятся. На латыни, так как у меня в кармане уже была четвёрка автоматом, я тихо-мирно просидела всю пару, почитывая журнальчик, пока некоторые несчастные сдавали зачёт, а такие же, как я, счастливые, ушли гулять, что мне было делать впадлу.
Но самый кайф был на письменном зачёте по праву…
Рубрики:  Стёб
О времени о жизни о себе
Депрессняк

Метки:  

 Страницы: [1]