Не могу уйти из прошлого,
Разорвать живую нить…
Всё, что было там хорошего,
Мне б хотелось повторить:

Возвратить отца бы с матерью,
Вместе с молодостью их,
В дом,
Где стол с крахмальной скатертью
Собирал друзей моих.

И вернуть бы из трагедии
Сына в радостные дни,
Где мы с ним футболом бредили,
Жгли бенгальские огни.

Где дожди сменяли радуги
И года сквозь нас неслись.
Где на счастье звёзды падали…
Да приметы не сбылись.





(с) Андрей Дементьев

никогда не верь ни письму, ни слову,
если верить всем, то сгоришь к рассвету,
и осенний день от огня до крови
прорастет в тебе заржавевшим летом.

никогда не жди ни любви, ни счастья,
если будешь ждать, время бросит вожжи,
отстучит часы на твоих запястьях
и ножом морщин разрисует кожу.

никогда не стой на обломках боли,
если взорван мост - поменяй дорогу.
отболит в пути, накричишься вволю,
но оставишь там, за чужим порогом.

и не верь словам - доверяй поступкам.
не стучись в сердца, где тебе нет места,
и тогда весь мир, поначалу хрупкий,
приоткроет дверь твоего подъезда







(c) Дикон Шерола (Deacon)

Кто сказал, что любовь юным только,
Кто сказал, что для них рассвет.
Почему для них много столько?
А для тех, кому за… уж и нет.
Ну и что, что виски побелели,
Ну и пусть морщинки у глаз.
Мы последние песни еще не пропели,
Их еще не сложили для нас.
Ну и пусть золотая осень
И уже отлетела листва,
А любовь прилетит и не спросит,
Как всегда она будет права.
Жжет в груди, как от водки с перцем,
От любви запоздалой большой.
Молодые, те любят сердцем,
Ну, а те, кому за… — душой.



(с) Лариса Рубальская

Уходят те, кто нам очень нужен.
Уходят страшно, уходят в стужу,
Уходят тихо дождливым летом
Перед рассветом.
И застывают, как будто стражи,
Их номера в телефонах наших,
Ты понимаешь, что всё напрасно,
Но их хранишь…
И может даже возьмешь однажды
И позвонишь…
А после-снова. Хотя не сразу, когда-нибудь.
И будешь вновь напряженно слушать
Гудки, идущие прямо в душу,
Гудки, идущие прямо в вечность,
За Млечный Путь…

© Лайн

Я надеюсь, однажды ты станешь собой, непохожим на то, что я встретил. Ты пришел словно моря свинцовый прибой, что приносит рыбацкие сети. И не жив, и не мертв, безымянно-пустой, только тина и льдистые брызги.
О таких говорят, что в груди их стучат не сердца, а скорее - огрызки.

Я не знаю, что было, когда и зачем, но теперь ты холодный и гиблый словно топи в лесу, где Вендиго и ночь, и луна - через хвойные иглы.
Я надеюсь, что ты, этот новый твой взгляд, перестанут чернеть словно ямы, чтобы ты устоял словно свечки во тьме на руинах заброшенных храмов.

Чтобы демон твой смолк, потеряв свой огонь,
не бродил по квартире как призрак, чтобы ты не смеялся, порезав ладонь, мол, не больно. Больнее от близких. Твои крылья черны от дурных новостей, от улыбки осталась ухмылка.
Кто-то выжрал тебя, обглодал до костей и лениво играется вилкой.

Ты похож на дворы, где бетон и стекло, где по стенам стекают граффити, и ты бродишь в себе с перебитым крылом и смеешься над словом "спасите". Я ведь помню как ты, будто солнце в окне, возрождался под саваном сажи. Я желаю тебе победить в той войне, о которой ты вряд ли расскажешь.






(с) Дикон Шерола (Deacon)

Уходят те,
кто дорог и любим
внезапно,
безвозвратно,
безнадежно…
Как трудно сердцем
пережить людским,
И осознать…
(почти что
не возможно…)

Когда, казалось,
Молодость — расцвет,
И впереди путей
еще так много…
Но догорел заката
яркий свет,
И лишь одна
«открыта» им дорога…

Бесследно спрячет
бремя белый снег
прошедших лет
и дней давно минувших,
Короткой жизни
завершен пробег…

Господь, как видно,
забирает лучших…



© Людмила Королева

а те, кто нам очень дорог,
от кого остался лишь номер в телефоне,
без кого на этой земле становится страшно пусто,
никогда не умрут
назло вселенским законам,
и даже сейчас в нашей жизни незримо присутствуют.

нам до них больше не дозвониться утром,
как раньше не получится заехать к ним между делом,
нам бы вернуть их хотя бы на минуту,
и сказать всё то, что при жизни мы не успели.

они теперь свободны от мирских хлопот,
от болезней и боли, что сдавливает грудь,
с ними по облаку бродит твой вредный пушистый кот,
он приходит к тебе под бок,
когда ты не можешь уснуть.

представляешь, там у них тоже лето, тополиный пух, играет вальс,
плещется море, солнце сияет в конце тоннеля,
только обещай о них не плакать до красных глаз,
ты знаешь: они этого меньше всего хотели.

они уходят, а их любовь не умирает,
представь их родные лица и станет тепло и светло.
они предупреждают нас об опасностях,
когда мы стоим у края,
закрывают от боли прозрачным своим крылом.

самые близкие остаются навечно в сердце,
это только кажется, что они теперь чудовищно далеко,
если взглянуть на небо и приглядеться,
ты увидишь, как они тебе машут рукой.


© Анна Захарова

Пришла подруга. Принесла вино.
Вдвоём весь вечер плакали, вздыхали.
Ах, как она устала быть одной.
Подруга понимающе кивала.

Да, так бывает. Двое малышей
И муж непьющий. - Не семья, а сказка.
Но в суетной обыденности дней
Куда-то делись и цветы, и ласка.

Пришла зима в уютный тёплый дом.
Для всех незримо сердце замерзало.
Уже не вместе, но ещё вдвоём.
Имеют всё... А вот любви не стало.

Её слова он поднимал на смех,
Проблемы, слёзы называя блажью.
Зачем ей всё? Зачем ей "как у всех"?
Жизнь без тепла страшнее смерти даже.

Допив вино, подруги обнялись.
Одна замужняя, другая одинока.
Несхожи судьбы, но так схожа жизнь.
Жизнь без любви как отбыванье срока!



© Саша Третьяков

Ничего не бывает вовремя —
Это глупый такой закон,
Когда ждёшь — не приходят нужные,
Когда ждёшь — не приходит сон.

Когда хочешь ответить обидчику,
Не находится нужных фраз,
Когда больно — нигде не спрячешься,
Неприятности — все за раз.

Когда любишь до сумасшествия,
Не подарят любовь в ответ.
Когда высказать нужно важное,
Не выходит сказать "привет".

Ничего не бывает вовремя,
Всё случается невпопад:
В Новый год наступает оттепель,
Вместо солнца весной — снегопад.

Счастье — хрупкое и спонтанное,
Когда-нибудь ты поймёшь:
Всё случается долгожданное,
Когда больше уже не ждёшь.




© Кузьмич Тоня

Ты никогда не думай обо мне :
Ни хорошо, ни плохо - мне не нужно.
Я не хочу, чтоб призраком в окне
Маячила больная недодружба.
Не приноси печальных мне вестей,
И даже чьим-то профилем похожим
Ты не мелькай среди моих гостей
И не броди "мурашками по коже".
Не надо ничего. Я буду жить.
Глубокий вдох - и призрак исчезает.
Когда в пустыне ищем миражи,
Нам не воды - надежды не хватает...

(с) Юлия Ю

Лететь... -
Холодным утром ранним.
Лететь... -
Не оттого, что верю,
Лишь оттого, что я б смогла.
Да призовут моё дыханье
Ветра, бегущие на север -
От равнодушного тепла.


Прощайте -
Те, кто понял поздно,
Простите -
Ставшие чужими,
Смотрите -
Канувшие в ночь, -
Как рассыпается - на звёзды -
Моё бесхитростное имя,
Как звёзды убегают прочь.


Лететь... -
Не оттого, что знаю.
Лететь... -
Не оттого, что верю,
Лишь оттого, что это так. -
Не отрывая глаз уставших
От голубой небесной рвани,
Запутавшейся в облаках.


Прощайте -
Ждущие ответа,
Простите -
Пойманные снами,
Смотрите
В тьму закрытых век, -
Как, оттолкнувшись от рассвета,
Вслед за свободными ветрами -
Скользит по небу человек...



© Елена Мудрова

Никогда никому не завидуй,
Ни деньгам, ни овалу лица,
За хорошим бывает не видно,
Что скрывают за дверью сердца.

Не завидуй улыбке открытой,
Не сердись сгоряча на судьбу,
Ты не знаешь, как плакал навзрыд он,
Как улыбка досталась ему.

Не завидуй любви, если двое
Вместе за руки взявшись идут,
Неизвестно до этого сколько,
Они горя тащили хомут.

Не завидуй чужому успеху,
Что приходит душить перед сном,
Ты решишь - с ветерком он доехал,
А он шёл этот путь босиком...

Никому никогда не завидуй,
Ослепленный судить не спеши...
За хорошим бывает не видно
Всё отчаянье чьей-то души.


© Инесса Федотовская

Она чертовски к себе манила даже одетой,
Укутавшись в свитер и новомодную куртку…
А я называл её ярким примером,
Примером того, как лишают рассудка.

Она была недоступна, и тем непременно,
К себе привлекала дико-сладостным взглядом.
Она для меня была сокровенной,
Совсем нелегальной посылкой из ада.

Я знал её разной: яркой, красивой, измученной…
Таких не бросают на полпути к радости.
Она для меня была малоизучена,
Ее никому отдавать не хотел я из жадности.

К ней бесконечно тянуло, хотел ее мало одетой,
Но закутывал в свитер и новомодную куртку..
А она называла меня ярким примером,
Примером того, как лишают рассудка.




© Мари Около-Кулак

А возраст паспортный, проказник,
Наложит хмурые морщины.
Уж не обыденность, а праздник,
Когда мне вслед глядят мужчины.

Давно не шлют в вотсап поэмы,
Затихарились джинном в лампе.
Да и к чему? Одни проблемы.
Постель согреет кот Евлампий.

В шкафу пылятся секси платья,
Помады, шпильки - тоже нафиг.
Все реже страстные объятия
Вмещает мой привычный график.

К шальным проделкам нет возврата,
Но беса помню - ох, попутал...

Ведь я была, была когда-то

И молодой,

И @банутой.


© Лисёнкова

Я вдруг осознала, что стала взрослее.
Но дело здесь вовсе не в том,
Что скоро поздравят меня с юбилеем
Аллегровским вечным хитом.

А в том, что все реже глазею на звезды
[Ведь ночь – это время для сна],
И плюшевый фонд мой давно уже роздан
Соседским смешным пацанам,

И брендовый велик не манит с витрины,
А манит реклама авто
[В подарок к авто – два комплекта резины,
Аптечка и коврики в тон],

Все меньше подруг и все больше секретов,
Все чаще пугает сквозняк,

И мама, как раньше, не прячет конфеты…

А папа

Стал прятать

Коньяк.


© Лисёнкова

Возьми за правило: начни с себя:
Не осуждай, не унижай, не властвуй,
Не лги, не обсуждай и не злорадствуй,
Не упрекай и не учи, как нужно,
Не будь к чужому горю равнодушным,
Не предавай, не критикуй, не злись,
Пускай порой и худо - улыбнись;
Улыбка - это солнце, свет зари,
Ты не жалей ее и всем дари,
Чтоб расцветали души, как цветы,
От нежности и сердца доброты.
Живи в любви, живи, других любя…
Возьми за правило: начни с себя!


© Светлана Чеколаева

Так много ушло, чтобы стало понятно,
что важно, а что - пустота,
одно растворяется в мыле как пятна,
и снова рубашка чиста,
другое насквозь прожигает как уголь,
оставив лишь дыры и тьму,
и хочешь забиться в какой-нибудь угол -
не дамся теперь никому.

Пытаешься жить из последних силенок,
и все даже думают - ах!
Лишь чертово сердце как глупый ребенок,
что вечно сидит в синяках -
ударит одних и само разобьётся,
споткнется - колени в крови,
и ты себе шепчешь: да ладно, уймётся,
забей и давай не реви.

Потом всё проходит и думаешь: "Боже,
неужто могло так болеть?"
И все эти шрамы - твой почерк на коже,
ты сам ведь держал свою плеть,
ты сам отмерял себе силу ударов,
цепляясь за то, чего нет,
забыв, что за самым тяжелым кошмаром -
всегда самый яркий рассвет.

(с) Deacon / Дикон Шерола

Город черным пятном на карте
То ли вырезан, то ли выжжен.
Кверху тянутся башни зданий,
В синий омут вонзая крыши.
Льются в венах дорог машины,
Пульс теряя в полосках зебр.
Каждый знает, куда он мчится,
Пусть он там и ни разу не был.

Некий улей без пчел и меда
Пышет дымом, жарой и летом.
Вздох таится в оправе ребер,
Шаг звенит на камнях монетой.
Люди тащат в руках усталость,
Чтобы рухнуть в черте заката -
Каждый день бесконечно долог.
Каждый вечер безумно краток.

Ночь прикажет лежать в загоне,
Утро гонит вперед, как выстрел.
«Так у всех!» - обещают массы.
«Ты как все!» - повторяют мысли.
Мозг, покорный чужой диктовке,
Не рискует зажечь светильник.
Ну и что, что сидишь в потемках -
Хоть и плохо, зато стабильно!

Может, там, на краю вселенной,
Сердце бьется в другой системе?
Здесь же бьется мешок сомнений -
В каждом стуке хохочет демон...

Будь как все:
Не сходи с дороги!
Не рискуй!
Не твори!
Не пробуй!
А мечту ты получишь.
Позже.
В деревянной шкатулке гроба.






(c) Deacon

Не спишь, чудак? Письмо моё читай: “Мирок не рухнул. Всё феличита (за вычетом последнего учёта) Ты спрашивал в последнем - "как дела?" Скелет? Ношу. А крылья продала. Здесь нет людей для этого полёта. Работаю. Устроилась к ветрам. Вот подметаю небо по утрам и птицам в нём меняю батарейки и хоть мне все давно уже ясны, хожу в кино смотреть чужие сны
(спиной к экрану сидя на скамейке) Бывает к ночи зябко до костей, укроешься кусочком новостей, ты мне писал в последнем, что толково прочувствовать под темнотой светил, что ты себя ничем не защитил - ни книгой, ни кассетою Талькова...
В саду вчера повесилась. Вишу и думаю - зачем тебе пишу, болтаясь между не было и было? Пожалуй ускользну слезой со щёк, мне в магазин за сливками ещё… Ты представляешь я совсем забыла спросить… ну как же так… ну ё-моё... Как там обыкновение твоё? Пожалуйста вложи в конверт открытку - где у избушки два снеговика друг друга разлюбили на века, растаяли и прекратили пытку. Натырила снежинок в закромах. Они пойдут, их будет меньше. Ах, я отчего-то знаю, это - плохо. Почти что семь. Бегу уже. Прости. Осталось мне полнеба подмести, вот опоздаю, то-то будет хохот"
-
Чужое солнце в розовой чалме
ложилось спать. На беличьем холме
стояли тисы в ягодных погонах.
Мир ждал зимы, готовился всерьёз,
был лес пушист и холмик был курнос,
а поезд шёл из точки "А".... и вёз
оружие в запаянных вагонах...


© Ленка Воробей

Ушла. Совсем. И нет альтернатив.
Быт сразу опустел, усох и замер.
И я смотрю потухшими глазами
На свой очередной аперитив.
Мы зря, пренебрегая тормозами,
Пришли лоб в лоб, весь мир разворотив.

Скосила буйну голову коса
Нелепостей, нанизанных на строчку...
Ещё хранит шагов твоих цепочку
Контрольно-следовая полоса,
Но мы теперь - планеты полюса,
И, видимо, пора поставить точку.

Ведь ты ушла за дальний окоём,
Спокойный, безграничный и безбрежный,
Но до сих пор хранит твой запах нежный
Подушка, на которой мы вдвоём…


© Алексей Порошин

Я память. Я окурок. Я курок.
Я бесполезность, стыренная впрок.
Я бинтик на царапине событий.
Прикладывай меня к нулю беды,
раскладывай на атомы воды
и запивай на утро (с дядей Витей)

Я каска. Сказка. Я мечты фланель,
я выродок, родивший эту мель -
не перевру глубин. Привет, Титаник.
Я сумочка, которая - сума,
я дамочка, которая - сама,
я лесенка, которая - с ума….
(прости, Паланик)

Я луг и речка, я придонный ил,
я надувной ребячий крокодил
и удочка, забытая на пляже…
Я страпелька на утренней росе
(и вкус речных костлявых карасей)
И никогда, и, может быть, и даже…

И вопреки, и в унисон лепнин -
я звук разбитых старых «пианин»,
похожих на подбитый остов танка,
бардак балконных клеток. Помоги,
найди меня - солдатик из фольги,
я там лежу…
(за трёхлитровой банкой)

Я никогда не вас не победю,
я дудочка, в которую дудю
пузырики любви своей. Заметь, как
я выхожу из дома. Ля Роше.
Во мне обычно соль и вермишель
и Че Гевара,
и никто,
и Петька.

Я облако, похожее на кость.
Я путник, гость. Я угощаю трость
своей ходьбой. Мне больно расставаться
с возможностью с постели встать. Я - дым
с утра в деревне над стеклом воды,
я родина, которой со среды
уже не сбыться. Сможешь оставаться

со мной? Ведь я… Я пулька бытия
(квартира в центре старая твоя,
перчатка, обронённая в подъезде…)
Не говори: нигде и никогда…
Пока видна последняя звезда
на небосклоне…
Это значит есть где….


© Ленка Воробей

Похоже, тогу чуть побила моль…
Не приказать ли выпороть служанок?
Мне, королю (седалищ и лежанок),
Ведь я король…
Король же я?
Король.

В расцвете, даже если малость сед,
кто возразит стальному игемону?
Молчите?
Так подайте цитрамону…
И трубку… и овечий светлый плед
на мрамор киньте. Мрамор холодит
псу моему брюшкО и причиндалы,
хоть и тепло, а всё не повредит…

Закутавшись в подбой (конечно алый),
латаю взглядом лоскуты двора:
«ужели б дождь… заела мошкара….»
Но прочен целлофан на горизонте…
Вот что с того, что я – Великий Понтий??!
Когда не победить и комара.

От мрамора – сопливый, сизый нос…
И от вина (чем я грешу безмерно).
Я ж человек….
Я человек?
Наверно…
И сам себе вполне могу вопрос.

Прислуги покатилась голова
в мозаику. Какая новость круга!
Делю её скорей на 22-
(из сволочей - я лучший сволочуга).

Всю жизнь стремясь в оливы, в богачи,
в иссохший зад кесарской саранчи,
(и чесноком вердикты заедая)
я, в приступе вины, икаю – «да… я…
мог быть бы дедом…»
Дедом?
Замолчи.

Плесните-ка мне в тазик кипятку…
Ногам не объяснишь каприз простуды,
как подвиг неизвестного Иуды
подлобному не скормишь завитку.
Весеннее…
Возложим же копну!
Почтим червей. В толпе их очень много.
Господь пасёт…. Но я его распну.
Я самый из ленивых судей Бога.
(Скорее! Цитрамон и супрастин!)
Бездельники! Он всех давно простил!
Смиритесь и послушайте цикад,
они поют – «Пилат! Пилат! Пилат!»

А после солнце подожгло мечи,
смешалось. Трубачи и палачи.
Всё - шло-катилось-ехало-алело..
-
Господь вздыхал и ничего не делал.
А далее - история молчит.


© Ленка Воробей

...ночь ростками восхода уходит в рассвет.
тот, кого ты зовёшь, засыпая, мon ange,
ни рукой, ни душою с тобой не в родстве.
он всего лишь одна из господних пропаж.
и когда он ослепнет, собьётся с пути,
не ходи в его сны зажигать маяки –
оторви его с кровью.
прости.
отпусти
в одинокое поле последней строки...


(с) Ник Туманов

Пригодные для вечности слова –
Туман, Тамань, выходит на дорогу, –
но чересчур кружится голова.
Да ну их – эпохальности, ей-богу,
когда над головою этот свет,
мигающий в питейном заведенье,
где мухи отделились от котлет,
повиснув как мерцающие звенья

в одной цепи со мною и с тобой,
и дразнится фагот, не поспевая
за слишком романтической трубой,
поёт девица, рыжая такая,

боками и вокалом трепеща,
но хлопаем, как будто всё отлично.
Туман, Тамань... и хочется прощать –
безжалостно, почти что безразлично.

Как парус одинокий при луне,
белеет плащ, вися на спинке стула.
......................................
И если вечность видится в окне,
она сюда нарочно завернула.






(с) Владислав Пеньков

Я пишу стихи не для влюблённых.
Я пишу - разлюбленным. Чужим.

Я пишу - порто'вым и перронным,
При'станным, вокзально-площадным...

Я пишу разлюбленным надво'е
Про'клятым разлуки топором.

Тем пишу,
Кто пал перед любовью
И не ухватился за перо...


© Балабашкина Марина Ангелолов

Вставали рано, а ложились поздно. Он говорил ей: "Скоро будет лето, уедем к черту в глушь смотреть на звёзды, и даже без обратного билета.
Сорвёмся в "далеко" — бежать от тучи и не успеть. Дремать на сеновале. Варить компот.
Вернёмся, как наскучит, хотя я в этом сильно сомневаюсь.
Ори с котами песни во всё горло — никто не посчитает за дебила".
Он говорил — она любила город. Но и его, естественно, любила, поэтому и слушала вполуха, снимая с кофе бархатные пенки.
Купили дом — не дом, а развалюху с дырявой крышей. Сущие копейки.

Поехали. Оставили квартиру на попечение бдительной соседке. Такое солнце в пятницу светило, лучи сочились прямо через сетку. И отчего-то улыбались люди. И потерялась в рюкзаке заколка.
Он говорил ей: "То ли ещё будет". Она считала — это ненадолго, мгновение от выдоха до вдоха, залечь в себя, пережидая бури.
А оказалось — там совсем неплохо: подкрасить, подлатать, подштукатурить,
и можно жить, и чуду дать случиться под шепот ветра, сказки домового.

Вставали рано — спать мешали птицы. Ложились поздно — не давали снова ватаги соловьиных новобранцев. Другого шума не было, что странно. И дом им так понравиться старался, что выгнал и мышей, и тараканов метёлкой, смехом, кистью виноградной красиво и с изяществом владея.
Он говорил: "Решай, пора обратно?" Она: "Да нет, давай ещё неделю".
Такой туман во вторник плыл молочный — жалели, что не видно звездопада.
Но дом был счастлив, абсолютно точно. Ну много ли домам для счастья надо?
Цвели бы груши, яблони, черешни, пеклись бы пироги и пахло б щами.

Молчали грустно, уезжали в спешке. Он говорил: " Мы быстро, обещаем".
И вот апрель. И на краю планеты дом протирает чашки, ложки, блюдца и вспоминает — скоро будет лето. А будет лето — и они вернутся.





(с) Резная Свирель

Жук-пилигрим сегодня выходной,
ему звонит жучиха с проходной:
«Аллё, мы здесь». И он выходит вроде
с общаги. День прекрасен и не жарк,
ведёт жучат счастливых в зоопарк,
(но без неё. Они давно в разводе)

Жук любит муху. Муха без детей.
У мухи есть коллекция сетей
от паука (который платит мухе
за нежность… за углы и витражи)
а ей неважно с кем уже дожить
(в её необустроенной однухе)
Где смыслы превратились в мишуру.

Она трезвонит другу комару
(комар придурок, он всегда на связи)
Граммуля крови, капля пепси, на!
И вот он, одинокий сатана,
уже участник мухиных фантазий.

Паук женат.
Под сраку паучат.
Его жена ночами пишет в чат
запрос: «как раздавить его ботинком?»
Её подруга (старая оса)
давно зовет её уйти в леса
и радоваться «ягодам-малинкам»

Осе под сорок.
(Ложь. Под пятьдесят)
Она учила нескольких осят
летать соседских, а свои - обузы…
Но ничего…. живут себе и всё….
Да, не читали - Кафку и Басё.
Зато едят херсонские арбузы.

Жучата мёрзнут, просятся домой.
Жука давно закончен выходной
(он мысленно уже купил бутылку)
Они? Сыграли в дети и отцы,
до палок дососали леденцы,
леща не дожидаясь по затылку.

За этим всем нагроможденьем глыб
житейских, наблюдает неморыб,
настолько старый, что на мармеладку
похож. Похож? Аквариумный царь
один, как перст… от первого лица
записывает бульбочки в тетрадку,

о том, что видел. Видел и молчал.
Был подоконник бел, он различал:
жука, осу и муравья и муху,
стрекозий нож нечаянный в сапог,
коровку Бож. Кузнечика без ног…
Ему казалось он спасти их мог,
но вот окрикнуть не хватило духу…

И он смотрел сквозь грязное стекло,
как жизнь прошла. Как время истекло.
Как человек, что сыпал корм, споткнулся.
И долго оставался недвижим….
Как много было ругани и лжи
вокруг его имущества. Как сдулся
вчерашний день, а новый не надут
никем. И больше корма не дадут….
Как скидывались сёстры на оградку…
-
Закат, смущаясь, сматывал бинты.
Смеясь стучали по стеклу менты.
-
Как будто умер вот не он, а ты….
-
Как будто ты похож…
На мармеладку.


© Ленка Воробей

Всё получится. Если не сдашься на полпути.
Поднимайся наверх по ступеньке, по слову, по выдоху,
Так у всех. Наша жизнь разноцветное ассорти,
Создавай своё хрупкое счастье, не жди, когда выдадут.

Свято верить в себя — всё равно что взойти на Эльбрус,
Чтобы ныть у подножия много не нужно мудрости,
В океане тревог прошепчи: "Я всего добьюсь",
А потом отправляйся решать сотни жизненных трудностей.

Ясно и без советчиков: "Да, будет нелегко".
Проектировать жизнь, это как проектировать здание,
Кто-то в грустном темнеющем небе разлил молоко,
Кто-то людям из щедрости выдал второе дыхание.

На вершине или на сказочном маяке
Открывается взгляду прекрасное и просторное,
Выдыхай. Всё получится. Звёзды храни в рюкзаке.
Ты в судьбе главный автор. И это твоя история.






(с) Алеся Синеглазая