Что больше всего расходует силы и превращает жизнь в занудную борьбу с обстоятельствами? Это бессилие. Бессилие что-то сделать, когда ты хочешь, понимаешь, как нужно поступить, но не можешь, потому что ты ничего не решаешь в этой ситуации. Или решаешь не ты....
Когда ты бессилен что-то изменить и решить. И ты бьешься об эту ситуацию головой, голова уже дробится на части, а проблема ни с места. И все советы, и разговоры типа - мысли позитивно, думай о хорошем, либо приводят в дополнительный ступор, либо хочется советчику - одной левой в челюсть… «Иди ты…»…
Как можно думать о хорошем, когда идет речь о чьей-то жизни, например, хоть сто раз мысли позитивно, но ты не можешь отвести болезнь или помочь всем, кто в этом нуждается, ты находишься рядом, но ты бессилен….Ты, конечно, делаешь все возможное, и иногда это срабатывает, но ты не бог….к сожалению….
Ты можешь только наблюдать, переживать и злиться на свое бессилие… Увы….
Воспалением легких болел. И вахтерша грубо обругала его жену и детей, которые пришли его проведать. Он вступился - но вахтерша и его оскорбила. Хамы - народ тренированный, умеющий задеть за живое. И писатель расплакался - он же тяжело болел. И ушел из больницы в пижаме и тапочках в лютый мороз, не мог оставаться. И потом вообще чуть не умер, так заболел - он же бросил лечение. Вещи теплые ему не выдали - они у той же вахтерши хранились.
- Тётенька, дайте на хлебушек, сколько не жалко…
-Вот нахалка! -
Бабка делает рот куриной гузкой: - Какой с пенсионеров спрос?!
Но из любопытства снимает очки со лба, нацепляет их на нос,
Всматривается и… Теряет дар речи:
У входа в метро - замызганное существо – стоит, опустив плечи
И голову с рыжей косичкой.
- А ну, подними-ка личико!
Девочка вздёргивает подбородок. В глазах - вселенская тоска.
Бабка ёжится: «Чай, не обедняю я от одного куска…»
Вслух: - Детонька, откуда ж ты такая взялася?
И как зовут тебя?
- Тася.
Бабка охает, с ужасом смотрит на ребёнка:
На вид – лет семи-восьми. Шея тОнка –
Болтается в вороте, как карандаш в стакане…
- А меня баба Таня.
На вот, возьми, покушай.
Шурша пакетом, она вынимает грушу
И, глядя в голодные детские глаза,
Тут же прячет её назад.
- Ну что тебе груша! Тебе бы горячего супца. Или хотя бы это…
Долго роясь, она вновь достаёт из пакета
Большой посыпной рогалик и коробку с кефиром.
- На-ка, поешь. Да ступай себе с миром…
Девочка жадно тянет воздух ноздрями.
«Господи, ну до чего ж грязна! Колготки на коленках пузырями,
Куртка с чужого плеча, не стиранная ни разу.
Не подхватить бы какую заразу!
А, впрочем, жаль до соплей девчушку.
Небось, и мать пьянчужка,
И об отце не слыхивала отродясь…»
Девочка тянет руку (на коже цыпки, под ногтями грязь),
Берёт рогалик и впивается в него зубами.
- Спасибо, - бубнит, - баба Таня! -
А у самой крошки сыплются изо рта.
Бабка хмурится: - В твои-то лета
Дети в школу ходють, а ты деньгу клянчишь у всех на виду.
- Так я не себе, я – мамке. На еду.
- Хм... на еду... Как жа! Чай, у ней бутылка за один присест...
- Тётенька, я не вру! Вот те крест!
Тася коряво крестится левой рукой.
Бабка кукожит лицо: - Ой, ой, ой!
Перед Богом хоть срамись да не гневи мою душу!
Она, вздыхая, лезет в пакет. Достаёт ТУ ЖЕ грушу.
- На, только вымой... Хотя чего уж тут... Ешь так.
Затем в карман, за кошельком: - возьми-ка ещё пятак...
Хотя, что с него толку?! На тебе сто рублёв...
(Вот это клёв!)
Тася лыбится щербатым ртом.
- Булку дожуй. Потом беги в магазин, да купи по делу, не бери всяку дрянь!
- Хорошо, хорошо, баб Тань!
Девочка хватает мятую купюру. Торопливо суёт в кармашки -
Сначала деньги, затем краснобокую грушу.
- Ну, прощай, Дорогуша...
Тороплюсь я нынче. В больницу - к внуку Сашке.
Расхворался, малёнок, сильно.
Тася ойкает: - Так заберите грушу назад! Бабка: - Хватит с него апельсинов.
Простившись, бабка спускается в метро. Тася смотрит ей вслед украдкой:
«Какая смешная! Угостила грушей, дала сто рублей, а у самой всё пальто в заплатках...»
.....
Громыхая сапогами не по размеру, она забегает за поворот.
К ней приближается мужская фигура: - Ну, что настреляла? - Вот! -
Она достаёт грушу и сторублёвую купюру.
- А ты далеко не дура!
Хотя, надавила б на жалость – срубила б и двести...
Он забирает деньги. Она нервно топчется на месте:
- А мне дашь хоть немножко – на покушать?
Он скалится: - Так жри свою грушу!
И, сплёвывая, отправляется в ближайший ларёк.
Она глядит ему вслед. Во взгляде - взрослый упрёк.
....
Тася возвращается к метро. У входа садится на картонку.
Достаёт из-за пазухи грушу. От фрукта тянется тонкий
И сладкий аромат. Аромат чужого благополучия.
Тася хмурит чумазое личико. Видимо что-то мучает
Её недетскую душу.
...И Тася съедает грушу.
Мужчины не ценят семейный уют,
Уходят куда-то, жене своей лгут.
Устало садятся скорей на диван,
С работы придя, где их ждал ураган.
Не любят расспросы, сбегают от дел,
Хозяйство жене, таковой уж удел:
Детишек кормить и укладывать спать
Должна по природе своей только мать.
Футбол, передачи, машины и спорт,
Так много ещё у мужчины забот.
Жене развлеченье продукты купить,
И славный обед для "орла" наварить.
А ночью отдать свой супружеский долг,
Да так, чтоб мужчина познал в этом толк.
А то, не дай Бог, он свернёт не туда,
К другой, что игрива и так молода.
Жена повариха, учитель и врач,
С неё то, по сути, и нечего взять.
Мужчина кормилец, считай, господин,
И гордо несёт свой оправданный чин.
Супруга забыла давно про цветы,
«Спасибо, родная» (про ужин) - мечты.
Но верно, исправно чудес ещё ждёт,
Авось этот кризис семейный пройдёт.
Так вертится круг, что семьёю зовут,
И многие пары года так живут.
Где женщина тащит весь груз за двоих,
Мужчины не ценят.. не ценят таких.
то мне не следует водиться с другом. Остерегайся сахара, который смешан с ядом, берегись мухи, которая сидела на дохлой змее" - это великий Авиценна сказал.
можно без ругани и побоев. И без материальных лишений. Можно вызвать сильные страдания и душевную боль добрым и внимательным отношением. Проявлениями любви. Словами восторга и понимания. Это сначала. И в организме другого человека начнут вырабатываться гормоны удовольствия. Ему станет хорошо. Химия такая произойдет. И при общении со значимым человеком эти гормоны начнут выбрасываться в кровь. И самые начнутся приятные ощущения. Любовь, дружба, доверие, окситоцин, дофамин и еще много всего...
Второй раз. Первый муж был тихий пьяница и неудачник; не сложилась жизнь. И они тихо расстались. Остался мальчик восьми лет, полноватый такой, в очках, тоже тихий. Все читал книжки и играл в компьютерные игры. Любил мамочку, конечно. И немножко хромал - одна ножка была чуть короче другой.
Человек сделал пакость. Или глупость. И мы узнали. И он знает, что мы узнали. И еще есть шанс сохранить отношения - ему надо просто подойти и извиниться. Или написать извинение. Простые такие слова: "извините меня, пожалуйста".
Всё хорошо… Отбелено, помыто…
И скатерть белая, и с печки пироги.
Но только сердце там внутри забыто…
И след на нём, как-будто от ноги.
Я просто робот, делаю работу,
Свои мечты, обычным пультом отключив…
Бегу по кругу от субботы до субботы,
Саму себя в капкане быта позабыв.
Я всё решу, отправлю в школу, нарисую,
Открытку сделаю, продам, куплю муку…
Законсервирую икру, ещё какую…
Вот только как законсервировать тоску?
Сама себе я нахожу занятий гору,
Чтоб тот бардак, что на душе не разгребать.
Я так устала от людей, от наговоров,
От той любви, что может лишь красиво врать…
Мне так не хочется самой в себе копаться
И слушать сердце, что жалеет об одном,
О том, что осенью не сможет согреваться
Простым, но важным человеческим теплом…
Я просто робот, только робот не обычный.
Внутри меня стучит сердечко и болит.
Я контролирую себя, веду прилично…
Вот только с глаз вода солёная бежит.
Я ночи жду и накрываюсь с головою,
Лицо в подушку, руки сжатые в кулак,
И я не плачу, не реву, а тихо вою…
Всё хорошо… Всё замечательно, ведь так???
Milady-S
rss_akmaya_blog
