ПЕСЕНКА О ПЕХОТЕ

 

Простите пехоте, что так неразумна бывает она:
Всегда мы уходим, когда над Землёю бушует весна.
И шагом неверным по лестничке шаткой спасения нет.
Лишь белые вербы, как белые сёстры глядят тебе вслед.

Не верьте погоде, когда затяжные дожди она льёт.
Не верьте пехоте, когда она бравые песни поёт.
Не верьте, не верьте, когда по садам закричат соловьи:
У жизни и смерти ещё не окончены счёты свои.

Нас время учило: живи по-походному, дверь отворя...
Товарищ мужчина, а всё же заманчива доля твоя:
Весь век ты в походе, и только одно отрывает от сна:
Куда ж мы уходим, когда над землёю бушует весна?

 

Слова и музыка: Булат Окуджава

Исполняет Елена Камбурова:

 

 

ВОСПОМИНАНИЯ АНАТОЛИЯ ЧЕРНЯЕВА

 

Анатолий Сергеевич Черняев (1921 – 2017г.г.) – историк, политик, выдающийся мыслитель и бесстрашный интеллектуал. Долгое время он вёл дневники, которые потом превращались в книги и публикации.

 

Про окопы

Война началась, когда мне только что исполнилось двадцать лет. Я окончил третий курс истфака Московского университета. Все лето до осени мы копали противотанковые рвы километрах в сорока от Рославля. Это была совершенно бессмысленная затея. Немцы нас обстреливали, бомбили, потом просто легко обходили эти наши рубежи. Мы еще не закончили со своей «первой линией», как нас погрузили в военные грузовики и отвезли километров на пятнадцать назад. И снова приказали рыть длинный извилистый противотанковый ров. Потом по тревоге снимали с недорытых рвов еще раза три. Так продолжалось до начала сентября сорок первого. Мы рыли, немец обходил наши сооружения, нас срочно отвозили назад, мы опять рыли, он опять оказывался у нас за флангами.

 

Про атаки

Я участвовал в двух атаках. За всю войну — всего в двух! Но это даже много. Как правило, после уже первой атаки человек либо бесповоротно искалечен, либо сошел с ума, либо мертв. Но мне повезло. Я остался живой...

Атака обычно идет целый день. Вот мы, когда еще был жив наш лыжный батальон, целый день по снегу идем в атаку. Снег — по колено, по пояс и выше. И вот мы идем по этому рыхлому снегу, рассредоточенные, по нам строчат пулеметы, и мы идем, падаем, поднимаемся, падаем, поднимаемся, падаем...

Атака — это шок. Человек психологически меняется совершенно. Вообще ничего не понимает и не чувствует. Потому что: вот-вот, еще секунда — и пуля, мина... Всё!!! Человек — готов... Человек думает только об этом. Не до товарища Сталина ему. Он матушку свою не вспоминает. Впрочем, нет, мать вспоминает..., но другую... ...твою мать!!!... Да, если человек в атаке чего и орал, так это был сплошной мат.

                             Никто не кричал в атаке: «За Родину! За Сталина!»                                      Это пропагандистская ложь. Любой честный фронтовик подтвердит.

Кадровый командный состав был выбит Сталиным до войны весь — до уровня взвода, роты, батальона. Сталин поверил Гитлеру. Сталин не разрешил вывести войска на передовую, когда уже было совершенно ясно, что немцы вот-вот нападут. Главными своими потерями мы в первые месяцы войны обязаны Сталину, а не Гитлеру. Четыре миллиона одних только пленных, не говоря уже об убитых! Это все результат сталинской «великой» полководческой стратегии! Той, о которой с таким упоением говорят сегодня ветераны-сталинисты.

Нет, не Сталин выиграл войну, а простые солдаты, комбаты, врачи, медсестры, санитарки, нянечки. И — новые генералы, которых вернули из ГУЛАГа. Они, эти новые генералы, возникли уже в ходе боев и в боях этих обучались, и без их самостоятельности и инициативы не то чтобы победы, вообще этой настоящей войны не было бы... Вот кто выиграл войну! 

 

Про 9 Мая 1945 года

Эстония. Ночь. Я сплю под деревом. И подбегает солдат от командира полка, и расталкивает меня: «Капитан! Капитан! Война кончилась!» Я вскочил. Ну, что тут началось! Все, что было: в пистолетах, в пулеметах, в автоматах, — все полетело в воздух! Салют! Салют!..

 

Про «космополитию»

А потом началась «космополития»... То есть космополитизм — сталинская борьба с внутренним врагом по национальному признаку... Ужасная, подлая затея. Чудовищная...

Вот у меня в батальоне все мои солдаты воевали храбро. Белорусы совершенно отчаянно. Грузины — великолепно. Евреи — замечательно.

Татары поволжские воевали очень храбро. Про украинцев вообще не говорю, они — как мы, где русский, где украинец — не поймешь.

Мы до войны совсем не отличали никаких национальностей... Я в школе учился, например, с Лилькой Маркович, это Лунгина, там две трети были евреи, но мне в голову не приходило, что вот я — русский, а они — евреи...

 

Про поколение комбатов после войны

После войны я испытал чувство какой-то ненужности. Вот нужен был в войну, а как война кончилась, никому.

Я вернулся в Москву. Вернулся в университет. И вдруг ощущение: стирают, замазывают поколение. Мой друг и одноклассник поэт Давид Самойлов назвал наше поколение поколением комбатов. Эти комбаты были потенциальными декабристами. Сталин это прекрасно понимал. Они как свободные люди воевали... Они повидали Запад. Они повидали все. Они нажили новое человеческое достоинство. Самостоятельные мужики. Пришедшие с войны. Раненые, не раненые, но самостоятельные мужики. Сталин правильно боялся этого поколения.

Именно поэтому через два года после Победы был отменен День Победы, 9 Мая как праздник...

 

ИСТОЧНИК:

novayagazeta.ru