"Войну и мир" Льва Николаевича толстого в этом контексте точно обойти стороной не удасться, поэтому несколько кусочков из романа (поскольку целиком охватитб столь масштабное произведение попросту невозможно) +
Фильм Война и мир,фрагменты Бородинской панорамы
Том 1 глава 19
На мужском конце стола разговор все более и более оживлялся. Полковник
рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что
экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
-- И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? -- сказал Шиншин.
-- II a déjà rabattu le caquet à l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne
soit notre tour.
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно,
служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
-- А затэм, мылостывый государ, -- сказал он, выговаривая э вместо е и
ъ вместо ь. -- Затэм, что импэратор это знаэт. Он в манифэстэ сказал, что нэ
можэт смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэзопасност
империи, достоинство ее и святост союзов, -- сказал он, почему-то особенно
налегая на слово "союзов", как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил
вступительные слова манифеста... "и желание, единственную и непременную цель
государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир --
решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению
"намерения сего новые усилия".
-- Вот зачэм, мылостывый государ, -- заключил он, назидательно выпивая
стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
-- Connaissez vous le proverbe: "Ерема, Ерема, сидел бы
ты дома, точил бы свои веретена", -- сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. --
Cela nous convient à merveille. Уж на что Суворова -- и того
расколотили, à plate couture, а где y нас Суворовы теперь? Je
vous demande un peu, -- беспрестанно перескакивая с русского
на французский язык, говорил он.
-- Мы должны и драться до послэднэ капли кров, -- сказал полковник,
ударяя по столу, -- и умэр-р-рэт за своэго импэратора, и тогда всэй будэт
хорошо. А рассуждать как мо-о-ожно (он особенно вытянул голос на слове
"можно"), как мо-о-ожно менше, -- докончил он, опять обращаясь к графу. --
Так старые гусары судим, вот и все. А вы как судитэ, молодой человек и
молодой гусар? -- прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что
дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми
ушами слушал полковника.
-- Совершенно с вами согласен, -- отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя
тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как
будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, -- я убежден, что
русские должны умирать или побеждать, -- сказал он, сам чувствуя так же, как
и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком
восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
-- C'est bien beau ce que vous venez de dire, -- сказала
сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей,
за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к
речам полковника и одобрительно закивал головой.
-- Вот это славно, -- сказал он.
-- Настоящэй гусар, молодой человэк, -- крикнул полковник, ударив опять
по столу.
Читать далее