Нонфик. А это - первый том "Литературы от Нестора до Олди", авторская редактура.
Ох. Во-первых, письменный текст, ИМИТИРУЮЩИЙ устную речь, от собственно расшифровки с аудио реального УСТНОГО текста, отличается примерно как жареное мясо от сырого. Хочется к чертовой матери фффсё переписать, но здравый смысл визжит тормозами "нет времени, нет времени!"
В итоге судорожно вносишь псевдоустность хоть местами и вырезаешь реальную устность там, где она уж совсем в ус не дует.
Во-вторых, первая же лекция - 70 тысяч знаков. Навскидку открываешь во "Введении в мифологию" лекцию - 35, в "Универсалиях" - 50. Хосподи, как я умудрилась за полтора часа столько наболтать, и это только первая, у других файлы ыыыыыышо больше.
В-третьих, доктор, в смысле, уважаемый редактор, ну моооона я буду ставить смайлики в текст? ну хоть раз на 5 страниц? или на 10? ну пожалуйста, мне их очень не хватает!
А на обложке напишем: "Осторожно, ненормативная пунктуация ;)"

Ну и цитата для слюнноотделения. Из вводной части.
"Сегодняшнее образование – это борьба за внимание студентов. Если педагог на неё идёт, то молодец, он выиграл; если не идёт, то студенты лодыри, преподы козлы, жалобы в деканат друг на друга, всё стандартно".

Безопасная правда - она как безопасный секс: и по любви, и приятно в процессе, и, главное, - никаких последствий.
Вот такой "безопасной правдой о Войне" стала поэма Твардовского.
С одной стороны - поэма оттуда, из самой гущи Войны, по главам печаталась в газетах, в гимнастерках солдаты носили... живое свидетельство Войны.
А с другой - ну читается-то легко? Легко! "Только взял боец трехрядку, сразу видно - гармонист". Война с шутками и прибаутками.
Вот и выходит: патриотическая работа с молодежью проведена, достоверное военное произведение пройдено, а настроение не испорчено. Всё ОК.
И когда в ало-оранжевом дизайне плакатов к 9 мая будут цитировать "Тёркина", то мы станем равнодушно скользить глазами по выученным с детства словам
"Бой не ради славы,
Ради жизни на земле".
И такая мелочь, что в оригинале стояло "смертный бой", но "смертный" отрезано по причине непраздничности, - эта мелочь не вспомнится.
...за "Тёркина" обидно.
Там не только про гармонь.

Твардовскому надо было поднимать боевой дух солдат - и он это делал.
Но.
Рассуждая в начале поэмы, без чего не может обойтись солдат на войне, он (перечислив много что, и солдатскую шутку в том числе) пишет:
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.

И вот эту бьющую в душу правду мы старательно обходим, "проходя" поэму. Ну кто читал главу "Бой в болоте"?! Потому что неплакатное оно...
Где вода была пехоте
По колено, грязь – по грудь;
Где брели бойцы понуро,
И, скользнув с бревна в ночи,
Артиллерия тонула,
Увязали тягачи.
Там дальше еще жестче, я уж не буду выписывать. Интернет у всех под рукой, сами почитаете.
И вот тут Тёркин, у которого "губы – то ли от черники, то ль от холода черны", рассуждает в своем неунывающем стиле, что, дескать, они находятся теперь "на курорте".
Что, опять безопасная правда?
Не совсем.
"На курорте" - вот почему: "Ты в цепи. Во взводе. В роте. Ты имеешь связь и часть".
Нужны еще объяснения? Хорошо. Для тех, кто не понял, почему всё это - "курорт".
Некто Иван Денисович всё вот это потерял. Попал на немецкую территорию. Потом смог выйти к своим. Куда дальше угодил на 10 лет - рассказывать надо или уже читано?
Потому Тёркин и говорит в этом болоте:
Даже сетовать неловко
При такой, чудак, судьбе.
И солдаты Войны ЭТУ правду понимали без комментариев.

Это один пример. А их там - практически в каждой главе. В главе "Тёркин ранен" он попадает под обстрел своих. В главе "Про солдата-сироту" есть такая цитата, неугодная даже нашему жадному до критикования всего и вся времени:
Разделён издревле труд:
Города сдают солдаты,
Генералы их берут.
А строки об оккупированной Смоленщине и о том, как наши солдаты возвращали ее, я не могу читать без слез. И это те слезы, которых не надо стыдиться.
– Мать-земля моя родная,
Вся смоленская родня,
Ты прости, за что – не знаю,
Только ты прости меня!
...
– Что ж ты, брат, Василий Тёркин,
Плачешь вроде?..
– Виноват…

Когда я брала курс русской литературы ХХ века, я совершенно не думала о том, в какую мясорубку добровольно лезу.
А мясорубка проста: ТРИ РАЗА В ГОД у меня Великая Отечественная. Изнутри. По самым лучшим книгам о ней.
Трижды в год попадают под фашистские снаряды советские солдаты, которые вышли из окружения и едут в тыл - разоруженные, согласно приказу. И они погибают, не в силах даже отомстить за свою смерть. (Это не что-то диссидентское или современное, это Симонов "Живые и мертвые", ультрасоветская книга).
Трижды в год мои студентки обливаются слезами над "А зори здесь тихие", пишут прекрасные работы о этой книге, а у меня потом глаза на мокром месте, когда я читаю их эссе.
Трижды в год весельчак и балагур Тёркин попадает под огонь своих (не помните такого в поэме? а перечитайте, перечитайте!) - он непотопляемый, он выберется... чтобы потом вести страшный, кровавый и до ужаса бессмысленный "Бой в болоте" (глава, стократно более жуткая, чем знаменитая "Переправа", хотя и "ПЕреправа", если читать внимательно, тоже бьет по нервам).
Трижды в год бездарные генералы совершают такие ошибки, что за это расстреливать надо, - но гибнут не они, а солдаты-гвардейцы, своим мужеством залатывая дыры в планах командования. Это тоже не антисоветчина, это "Фронт" Корнейчука, одобренный лично Сталиным.
На этом фоне книга, которая считается жесткой, - "В окопах Сталинграда" Некрасова - выглядит отдыхом душевным. Потому что там война описана очень-очень спокойно. Глазами человека, который к ней привык.

...интересно, сколько лет мне понадобится, чтобы и я привыкла к Войне? Которая у всех - 9 мая, в цветах, музыке на улицах, мороженом, георгиевских ленточках и надписи на машине "Танк Тигр. Трофейный", - а у меня окопы, разбомбленные грузовики с людьми, вошь в портянке, умирающий от голода Ленинград.
То есть не "у меня", конечно. В книжках. Но всё-таки...

Люди добрые, хотящие моих лекций, читаем внимательно и комментим!

Ситуация такова.
В этом календарном году мне дают ДВЕ открытые лекции (это Москва - очно и веб-трансляция для остальной части Галактики).
Темы пока неизвестны. Вероятно, это будет одна по мифологии и одна по литературе.
Можно оставлять заказы :)
При отсутствии заказов - буду читать "Богиню-Мать", ибо любимая.

Но.
Культурологи после моего "Старья" потребовали меня хоть кусочком по 19-20 веку, и будет им дадено.
Это тезисы лекций для них.
Сие внутривузовское щщщастье, но если вы хотите из этого тоже что-то - пишите. И дастся вам :)
В принципе, я хоть обе открытые лекции по литературе прочту, мне не сложно.
Выбирайте.

Неизвестный Александр Сергеич
- как "Евгений Онегин" вдруг стал актуальным произведением?
- "Татьяна, русская душою" - что стоит за этой фразой?
- "Борис Годунов": когда народ безмолвствует - это хорошо или плохо?
- проблема боярских родов в поэме "Медный Всадник" (нет, это не опечатка!)

Гоголь - реалист?!
- в чем уникальность "Ревизора"? Грибоедов, Гоголь и Корнейчук.
- почему "Мертвые души" - поэма? Какие еще поэмы в прозе есть в русской литературе?
- Гоголь и русское фэнтези. Отличие хорошего русского фэнтези от западного (тоже хорошего), и при чем тут Гоголь.

Почему я ненавижу Достоевского
- непереводимое русское слово "nadryv". Одна из загадок русской души.
- почему Достоевский был ненужен при Сталине и стал востребован в эпоху застоя?
- особенности мировосприятия Достоевского. Писатель и реальность
- образ мыслящего человека у Достоевского.
- Достоевский и Тургенев - две стороны одной медали
- "маленький человек" и достоевщина в советской и антисоветской литерауре

Курс "Будетляне" в одну лекцию
- эстетические принципы модернизма, соцреализм как частный случай русского модернизма
- творчество Брюсова как "конспект" русского модерна. Брюсов и Высоцкий. Брюсов и Олди.
- почему лучшие советские книги - о войне?
- истоки и смысл советской фантастики. Против кого на самом деле борется Дон Румата?

На обсуждение - выходные, в понедельник темы уйдут к проректору.

Я давно собиралась сделать "Один мой день", пару лет назад даже отсняла - но обработать таки оказалось недосуг.
Но вотЬ.
Дальнейший текст написан под сообщество (там щас на модерации, сокращенно) и потому грешит некоторой отстраненностью :)

1

Итак, я приглашаю вас прожить со мной 18 июля 2013 года. Это самый обыкновенный день необычного профессора очень необычного университета.
Вы узнаете
- каких размеров достигают белки в хороших руках
- что нынче творится в науке на Северном Кавказе
- читают ли журналисты русскую классику
- что общего между полными монстров подземельями и вышивкой
...а главное, увидите в действии хроноворот Гермионы Грейнджер, и не в сказке, а в самой реальной жизни.

Предупреждение: несмотря на 89 фотографий, этот пост рассчитан на людей, умеющих читать.

вдохнули поглубже и иииии!

Тезисно, потому что некогда подробно.

Как обычный обыватель представляет себе нашего брата-геймера? Как подростка со взором потухшим, живущего в виртуальном мире, нифига в реальности не достигшего, а игровыми успехами компенсирующего собственную несостоятельность.
А вот что говорят исследования о типовом геймере? За 30 лет, высшее образование, играет параллельно с работой, где вполне активно трудится. Если на своей игрушке топ, то и в работе весьма преуспел, в т.ч. финансово, потому что привык быть лидером.
То есть _образ_ на _объект_ совсем не.

Во времена Достоевского не было Тырнета, но проблемы были те же.
Были люди, живущие в своей голове. В идеях. Вполне сражавшиеся в виртуальных войнах - "им не надобно миллионов, им надобно мысль разрешить". Большинство из них было вполне геймерами - то есть они от спора об идеях к "идейной" деятельности не переходили. В реальной жизни они были офисными (департаментными), м-м... сельдью, акулами, камбалами - не, не планктоном, покрупнее рыбки, но из того ж океана.
Но рядом с геймерами есть те, кто сам не играет. И то, с какой страстью и внезапно вспыхнувшими глазами геймер обсуждает аспекты игры, его, то ись не-геймера, приводит в ужас.
Сей ужас вы можете прочесть в любом из романов Достоевского.
Мыслящий человек там ВСЕГДА страшен. Мир его идей всегда бесчеловечен. И ой-ё-ёй, геймер непременно заиграется, перепутает виртуальный топор с реальным... - в том страхе, в котором глядит на геймера обыватель.
Вы видели хоть одного геймера, который бы таки-перепутал? Я, сказать честно, за все эти годы про одного _читала_. Из миллионов нас, ага.
Зато скооооооока я слышала ужас-ужас-ужасов - от тех, кто в Сеть ни разу не выходил!

То, что геймер может получать от игры удовольствие, - не искаженное, не садистское, не мазохистское, а простую человеческую радость, - в это не-геймер Федор Михалыч не поверит под повторной угрозой расстрела.
То, что PvP - не обязательно мордобой с желанием уничтожить врага, а может быть дружеским состязанием с уважением к противнику и _искренним_ поздравлением ему, если он победил тебя, - о нет, такая мысль не пробьется через мир антигеймерских кошмаров.
Или, если переводить на язык романов Достоевского, идеи о силе человека не обязательно антиморальны, не обязательно деструктивны и не обязательно спор есть стремление унизить со-спорщика - ох, мало изменилось в страхах за полтора века...
Нет! Смирись, гордый человек! Завяжи с игрой! Сломай клаву, выкинь комп и тем спасешься!
...дурак ты, Федор Михалыч. Великий писатель, но дураааак, простихосподи...

Всё, что я сейчас скажу, это очень нервно, посему, возможно, не очень внятно... но не спорьте сразу, ладно? Сначала до конца дочитайте хотя бы :)

Про "Дожить до рассвета" В.Быкова мне было сказано, что этой повести достаточно как образца "лейтенантской прозы", так что я никак не ожидала от чтения чего-то особенного.
Но на последних главах мне стало становиться как-то очень, очень не по себе.
Когда, извините, ПОЛТОРЫ ГЛАВЫ идет описание того, как главный герой, проваливший всё что можно (и что нельзя), героически ползет, чтобы завалить еще одного немца... причем написано сильно, катарсис во всей красе, и гибнет герой за Родину, и всё вроде правильно - а у меня всё нутро на дыбы, потому что ну не-мо-гу я восхищаться человеком, который по-идиотски отправил напарника на гибель.
Почему рядовой, погибший из-за выполнения ошибочного приказа, не заслуживает воспевания героической гибели, а того, кто этот приказ отдал, мы живописуем полторы главы?!
Поплохело мне неслабо.
И стала я искать выходы из этого когнитивного диссонанса, и первый выход был простой.

Повесть о 1941-м. Надо показывать поражения - и вот. Надо показывать ошибки командования - ну, в советской литературе про ошибки генерала писать низзя, ловите ошибку лейтенанта. Но надо показать, что всё отступление - не вина простых солдат, которые геройски гибли, и это показано.

В принципе, на этом можно было сказать "уф" и отправиться стирать, но меня продолжало свербить, и стирке было не суждено.
Война - войной, а обед по расписанию а текст - текстом. В тексте же дано следующее:
- неважно, что главный герой провалил общее задание
- неважно, что его попытка исправить тоже провалилась
- неважно, что пытаясь исправить попытку исправить, он погубил хорошего человека
- и даже неважно, что в своем финальном порыве он не достиг фактически ничего
- зато важен ПОРЫВ!
Гм.
Паааапрашу, но это что-то до слез знакомое. Важен порыв, остальное пофиг. Модернизм, батеньки. И хуже того - поелику сей порыв не имеет никакого выхода, то это можно назвать словом, вполне синонимичным термину "модерн". То есть - декадентство.
Советское, но - оно.
Собсснно, столь жестко об этой повести отозвалась Тыщерка. У меня на такое смелости не хва. Но она права, чьёрд побери!
...и на этом я ушла готовить ужин, и вопрос был закрыт, но что-то продолжало...

...мы пошли на "Годвилль". Мы полезли в подземелья. И между фразами о том, куда надо вести группу, я, заставляя Тыщерку округлять глаза от внезапности перехода, заговорила о том, это же текст семидесятых годов...
Семидесятые годы - время лживое. Гораздо более лживое, чем сегодня.
На словах - инициатива приветствуется, а на деле, любой поступок, не являющийся проявлением подчинения, - заглушается. Прямо не осудят, но сделать не дадут. Жуткое время.
И вот потому и вырастает ценность порыва ради порыва.

Лирическое отступление от Тыщерки.
Советская культура тоже вся на порыве, и Мересьев в соответствующей книжке тоже полз. Но он полз в НАЧАЛЕ. Он дополз, потом Комиссар ему голову на место поставил, потом ему приделали ноги, потом - полетел.
Советский порыв имеет ЦЕЛЬ. Он всегда созидателен.
И это - не к Быкову :(

Лирическое отступление от меня.
Раз поздняя "советская литература" переходит к порыву ради порыва, то отсюда прямая дорожка к нашему фэнтези. Патамушта если и для писателя, и для (!) читателя важно, КАК герой ползет, то не фиг ли, что за герой и куда ползет? Рокэ Альва тоже скакал по каменной реке, не на полторы главы, правда, покороче, и тож героицццки погиб. За Родину.
За землю Талигойскую.

Итак, возвращаемся к нашим семидесятым и снова смотрим сюжет Быкова.
Главный герой считает, что надо подзорвать вражий склад.
Он пытается убедить в этом некое число чиновников средних командиров, но его никто не.
Происходит явление генерала, о чудо! - немедленное разрешение на формирование группы.
С организацией группы та же бюрократическая фигня, генерал снова являет чудо.
Группа идет. Потери по ходу - алягер.
Склад удрал перенесен. Но это тоже алягер.
Герой не падает духом, поррррыв ведет его вперед, ведь здесь он решает сам, сам, сам!
Он нарешал, я уже пересказывала.
Но человек может умереть, порыв - никогда, и потому надо, непременно надо ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА, до рассвета новой жизни, когда каждый сможет САМ решать, как ему поступать!
М-да, была у меня ирония, да вся вышла.
...вот берем мы фэнтезю. У героя может восемь рук разных цветов, но, если это хорошая книжка, то под этими цветами будут жизненные вопросы сегодняшнего дня. Аналогично, мало одеть героя в гимнастерку и написать "пять месяцев шла война", чтобы это стало книгой о ТОМ времени.
Прочтите это как крик души человека семидесятых - и вы сразу поймете, почему генерал - положительный герой!
Генерала живописует Быков самыми лучшими красками, хотя (с точки зрения 1941-го!) генерал - тот, кто ответствен за напрасную гибель этих ребят, кто по устаревшим сведениям, без новой разведки послал отряд туда, где склад БЫЛ.
Бред сивой собаки им восхищаться, если речь о Великой Отечественной!
Но если снять реквизит и посмотреть, что под ним... Генерал - наиположительнейший герой, потому что позволил герою воплотить его идею в жизнь! Не удалось? - не беда. Не ты, так другой... Не сейчас, так потом. Главное - дожить до рассвета.
Дожили.
Свет глаза режет, но, в общем, жить можно.

Вчера сознание было подвергнуто Платонову.
На старте сознание было вполне сознательным и взялось за "Котлован" бодренько. Оно привычно и ловко стало выделять разные художественные приемы, радостно закричало "еще одна поэма в прозе" и шрифтами всякого цвета поотмечало умные мысли автора.
Потом энтузиазм сознания стал стихать...
Потом оно робко пискнуло: "Я устало". "Читай!" - велела ему Воля.
Это была не та воля, что во чистом поле бродит, и ветер бьет ей в лицо, и дальние леса зовут, и гудит пролетающий проезд. Эта воля была совсем, совершенно, безнадежно полной противоположностью первой, и походила пока еще на что-то жандармообразное, с блестящими медными пуговицами.
- Читай! Надо! - сказала Воля, и Сознание, покорно вздохнув, полезло в Платонова дальше.
Через час с лишним, продираясь через текст как через трясину, давно уже не выписывая никаких красивых образов, потому что их не было, потому что на десятки страниц в обе стороны простиралась только жидкая беспросветная грязь, Сознание выдохнуло:
- Не пойду... сил нет...
- Читай! - рявкнула Воля.
- Не... - жалобно заскулило Сознание, но Воля ожгла его приказом как плетью (или плетью как приказом; кто их, этих Воль, разберет?), и Сознание обреченно погрузилось обратно в текст.
Болото превращалось в какой-то вонючий цемент, в котором ты бредешь по горло, и он застывает вокруг тебя, Сознание отчаянно просилось на волю, оно было готово читать что угодно, только не это, но Воля стояла тевтонским рыцарем, сверкающим железом, и милосердия проще было добиться от текста, чем от нее.
Сознание уже не могло ползти, и Воля пригоршнями впихивала в него последние десятки страниц, Сознание спазматическими усилиями изрыгало это обратно, потому что невозможно, бесчеловечно, противоестественно принимать в себя это, но Воля была неумолимее гранитной скалы, потому что неотвратимо Карфаген должен быть разрушен, а "Котлован" - дочитан.
Книга кончилась.
Сознание жалким комочком жизни скорчилось где-то в дальнем углу мозга и жалобно всхлипывало. Едва-едва.
У Воли проснулась совесть. И она сказала Сознанию со всей добротой, на которую она была способна:
- Ничего, завтра тебе Ильфа и Петрова дам почитать. Там примерно о том же самом, только по-человечески.

Я не шучу. Совсем.
Я не понимаю, в чем величие Шолохова.

Вы мне скажете: грандиозное эпическое полотно, охватывающее пред-, революционные и после- годы.
И я скажу: да, спасибо, я уже прочла "Хождение по мукам".

Вы скажете: масштабные картины войны, и крупный и общий план, показана изнанка батальных красивостей, показано, как война уродует человеческую душу (и тело заодно).
Да, скажу, конечно, скажу. Я давно люблю "Войну и мир".

Вы мне скажете: изысканнейшие психологические пейзажи.
Угу, угу. Даже лучше, чем у Тургенева и Льва Толстого. На плечах таких гигантов подняться выше - это правильно.

Вы скажете: показана любовь как человеческое чувство, а не пикантность или, напротив, греховость адюльтера. И чистая любовь не обязательно у юной девушки, она не зависит от возраста.
Чудесно, скажу я, но, спасибо, я читала Чехова.

Но он же из народа! - скажете вы. - Кто еще так раскрыл характер простого человека изнутри?!
Как, кто? Некрасов, конечно. "Мороз" - великая поэма.

...невольно просится "спроси короля, сын Риагала, есть ли здесь тот, кто был бы искусен во всех этих ремеслах разом?" ;)))

Тут дело вот какое...
Читаю я "Войну и мир". ТипО, книжка про дворян. (Даже про разные слои дворянства, кста). Но не про дворянские проблемы книжка-то. Она про людей. Вне времени - по крайней мере, на наш век ее вневременности хватило.
А Шолохов?
Да, есть великолепнейшие психологические пейзажи с изысканными ретардациями, и они-то вне всяких эпох и тем паче идеологий, но помимо?

И я задаю невольный вопрос: ЧТО создал Михал свет-Александрыч, что не было бы развитием достижений Тургенева-Некрасова-Чехова-Толстых?
Что он принес в литературу СВОЕГО?
И на этот пафосный вопрос, конечно же, есть мгновенный ответ: ведь до Шолохова никто не писал о казаках!
Спасибо, блин, большое.
Я хочу - о людях. А мне - о казаках. На чатыре тома, необъятных, аки доооооооооооооооооооооонская стеееееееееееееееепь.

...и вот кажется мне (возможно, я ошибаюсь), что от Шолохова ниточки преемственности не пошло. Именно потому, что СВОЕГО он в литературу не принес. Развил - великолепно, местами гениально. Но и только.

Первая редакция \"Молодой гвардии\" Фадеева - это, говоря возвышенно-научно, одно из самых совершенных в художественном отношении произведений, которое мне доводилось читать за последнее время. Между Гоголем и Олди. (Я сейчас только о прозе).
Основной художественный прием - эмоциональный контраст, обычно описания природы/обстановки/манеры поведения обычных людей и героя. Повторен несчетное количество раз и каждый раз бьет под дых, хотя ты уже ученая и у тебя весь конспект в три цвета исписан комментариями к цитатам.
Если угодно, берем эмоционально-контрастный эпитет Ахматовой - и переносим его на большой размер.
Вчера я еще как-то просто читала. С выписками, да, но не более. А сегодня - на сцене, когда они слушают первую сводку Совинформбюро, я поняла, что у меня в глазах слезы. И не от содержания слезы (я человек скорее антисоветский), а от того, КАК написано. А значит - взяла цитату, голубушка, и в три цвета выяснять, ПОЧЕМУ эти слезоньки...
...вплоть до профиля Данте Алигьери в последней строке, ненавязчивого, но вполне узнаваемого символа пути по всем кругам Ада.

То есть книга построена по законам ПОЭТИЧЕСКОГО текста. Полностью, начиная с сюжета. Именно ПЕРВАЯ редакция, разруганная Сталиным: там, где взрослое подполье мгновенно заваливается, а ребята бьют и бьют фашистов. Это тоже макроконтраст.

Мы со студентами будем этот шедевр разбирать пословно. Как Гоголя.
И вот тут по-настоящему понимаешь, что такое соцреализм как художественное (не общественно-политическое!!) направление. Это модернистский порыв + модернистские художественные приемы (некоторые), приложенные к реальности, которую никак иначе и не опишешь. Если реальность подходящая - имеем отличную книгу. Если нет - увы...

Только одна цитата. Вырванная из. Потому что ее хватит для подтверждения моих мыслей.
\"...торжественно, обыденно, свободно заговорил знакомый голос диктора Левитана...\". Вы в курсе, что \"торжественно\" и \"обыденно\" - это антонимы? Тут они соединены, что есть модерн, но Левитан так и говорил, так что сие - реализм.

PS Студенты, которые прочтут сие до вебинара, имеют достаточно времени, чтобы поиграть в эту игру самостоятельно.

PPS Надо узнать у Любашки, проходят ли это нынче в школе. И если да... Впрочем, даже если нет... Надо же учить ребенка грамотно отвечать на вопрос \"почему я плАчу над этим текстом?\"

Не удержусь и поругаюсь.

Вот есть у Цветаевой "Поэма горы" - вещь крышесноснейшая и переезднейшая. По хорошему, эту поэму нельзя ПОНЯТЬ. Ее можно только прочувствовать. Никаких спойлеров, явно ж не все читали.
Есть "Поэма конца" - вещь, которая вместе с "Поэмой горы" считается вершиной творчества, но "вместе" там тока общая жизненная ситуация и время написания. Причем без знания этой ситуации первая поэма читается взахлеб и в "ой!", как глоток спирта, а вторая, гм, со скрипом. Во второй больше голого нерва, но психологический стриптиз я достоинством ПОЭЗИИ не считаю, я злая.
И вот шокированная "Поэмой горы" и пытаясь понять, что же ЭТО такое, я обращаюсь к некоторой научной литературе. Ссылок не даю, ибо кому надо - сам найдет, а вот надо или нет - щас посмотрим.
Лицезрю статью про обе поэмы. Судя по заголовку - речь пойдет об этих произведениях в целом.
Сначала меня вводят в личную жизнь Цветаевой (ну, это правильно, начало второй поэмы я без этого просто не поняла), с приложением фото мест, описанных в. А потом начинается преподробнейшее объяснение, какие такие библейские образы там использованы, и почему они, и для чего они. А потом - точка.
И вместо одного стресса я остаюсь с тремя.
Во-первых, мне надо как-то пережить сами поэмы.
Во-вторых, мне надо понять, а что студентам-то про них говорить?
И в-третьих, статья оного автора с элегантно-иностранной фамилией - меня ни на шаг к выходу из обоих стрессов не приблизила! Потому что ж Цветаева не про библейские проблемы писала, а про свои, блин, собственные. А что тут мне сообщают? Что она в подробностях знала библейские тексты - щщщастье-то какое, да в то время это знали все выпускники гимназий! Что она с этими образами работала? - дык, простите, это и сейчас у мало-мальски образованных людей, ибо базис культуры, независимо от вероисповедания.
То есть статья написана по сути так: "Я, автор с красивой нерусской фамилией, сильно переехан двумя поэмами Цветаевой. Чтобы выйти из стресса, мне надо неизвестное (поэтику М.Ц.) определить через известное (библейские сюжеты). Когда я сведу ураган чувств поэта к мозаике общекультурных сюжетов, то этот ураган перестанет действовать мне и мне подобным на нервы. Нам будет хорошо, мы увидим, какие мы умные и эрудированные, а бешеные чувства Цветаевой для нас станут что смерч на фото: эффектно, но безопасно".

Почему в заголовке этой ругачки слово "быт"? Да потому, что у Цветаевой с юношеских стихов начиная (и в обеих поэмах в колллллличествах!) ненависть к быту, который пытается заглушить и низвести до себя все живые, искренние чувства. А тут ее посмертно подвергают тому же, но уже под видом науки.
Вот я и брызжу кипятком в пространство, как чайник, забытый на огне.

...я думаю, что если я ЭТО послезавтра скажу студентам, это будет хорошо. Вряд ли они всем курсом читают мой ЖЖ.

Если определить ВСЁ творчество Маяковского одним словом, то что это за слово?
Для меня это слово "люблю".
Не, не так.
"ЛЮБЛЮ".
Чё хотите со мной делайте, но настаиваю: он писал ТОЛЬКО о любви. Которая практически всегда была невзаимной - потому что когда в тебя со всего размаху влюбляется-врубается этакая махина, то только "ой" и скажешь.
Сначала он любил женщин. И Бга (почитайте ВНИМАТЕЛЬНО "Облако в штанах", где он отчаянно пытается наладить эту самую любовь, первое название поэмы "13-й апостол" говорит само за себя). И маму любил. Потом весь мир. Потом - Родину, Партию, паспорт...
А потом застрелился.

И к слову. "В терновом венце революций/Грядет шестнадцатый год". Это он же, ути-ати-атеистический Владим Владимыч. В 1915-м. До Брюсова с его "Столп огненный", посвященным Февральской революции, и тем паче до Блока.
Это, знаете ли, очень хорошо для понимания того, как ОНИ воспринимали Революцию. Ежели хоть в общих чертах знать контекст словосочетания "терновый венец".

Дальше сами думайте.
Сил нет, просто "белка в мясорубке": сама ее и крутит...
Прогуляю следующий вебинар на законном основании - у меня Конгресс. Нервов у меня не осталось, а впереди, блин, Клумбо-Грядка. Цветаева с Пастернаком.

Это не под впечатлением Ахматовой. Это под впечатлением книги Виктор-Владимирыча о ней. Но ВСЕ элементы поэтики Ахматовой строжайше соблюдены ;))) Вы не поверите, но это вот такой конспект книги. Тщательный и совершенно серьезный.
При сём - автобиографично на 500%, а как же. В про-ахматовских стишочках без этого никуда.
НАзываться будет, видимо "Потихоньку".

Начнется утро заполдень,
И день начнется с отдыха -
Неспешно, как луч солнечный,
И как совенок, ласково.

Бездельем важно занята,
Сижу с огромной вышивкой -
В тонах жемчужных белочка.
И кофе. И послаще бы.

Работа спит до вечера,
Мурчит уютно музыка.
...А в зелени двор нежится,
Качая ветер листьями.

После первой пары сборников я поняла, что засну неизбежно и, что хуже, совершенно не в состоянии понять, чем стихи, на которые стоит обратить внимание, отличаются от менее выдающихся.
Ну и побежала за спасением в критическую литературу.
Спасение было обретено в библиотеке imwerden.de/ , в книге нашего знаменитого лингвиста В.В. Виноградова "О поэзии Анны Ахматовой. Стилистические наброски", коя была издана... в 1925 году.
А тогда писали вещи мало что умные, но и интересные ;)))
Я, признаться, отвыкла грызть гранит науки. Тут, заново приложенная мордой о кондово-научный стиль, я вспомнила юность студенческую и практически впервые в жизни ощутила смысл этой метафоры.
Но всё это мелочи по сравнинию с тем, ЧТО он пишет!!
А пишет он, как Ахматова то союз "а" поставит не там, где надо, - и привычные слова сложатся в трагическую картину, то снабдит название самого обычного предмета отглагольным эпитетом - и вещь развернется в ситуацию (трагическо-печальную, а как же!), то... В общем, там 165 страниц, сами почитаете.
И женско-блеющие стихи для меня стали превращаться в... знаете художника, который портреты делал из книг, из овощей и т.д.? Вот в это самое. Берутся заурядные вещи, какие есть в жизни каждого, перекладываются чуть-чуть не так - и оппа, выражено настроение, хотя чувства не описаны, даже не названы.
И поток женских вздохов превратился в увлекательнейший ребус.

Кстати, ИМЕННО ЭТО и есть пресловутый "акмеизм". А не просто интерес к материальному миру, которого (интереса) и у символистов (Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Блок) с футуристами завались.

Упд и уф. Применила выводы Виноградова (1925 год, напомню!) к "Реквиему". Что характерно, "Реквием" я до сих пор и пока не читала, но кусками знаю наизусть %) Так вот, всё работает, как часы. Это значит две вещи:
- что никакого "ухода от акмеизма" у Ахматовой не было, потому что как раз в "Реквиеме" предметный эпитет, создающий резко диссонирующий контраст для удара по эмоциям, применяется - и применяется сильнее, чем в ранней любовной лирике
- что я через неделю прочту великолепную лекцию.
Просто еще сегодня утром я пребывала в состоянии "я не перевариваю Ахматову и понятия не имею, что говорить о ней" ;) Уф.

Когда мне было лет 12, 13, 14, ходила я в литературную студию - к одной возвышенной женщине, по-детски беспомощной, романтичной и привившей мне на всю жизнь любовь к Блоку.
Ставили мы что-то из "Балаганчика" и что-то из "Незнакомки". Помнится, у меня был роскошный головной убор Звездочета, коий отец (архитектор!) клеил мне целый вечер по моему эскизу, ругаясь на сложность конструкции (а как же, серебряный шар на оси в круге звезд - и всё это на обруче, который на голове. И покаааачивается при движении!).
Но "Незнакомка" была порезана нашей руководительницей неудачно, а "Балаганчик" я вообще не помню, помню только, что слабая это вещь...
А потом - 14, 15 лет, самое ТО время! - случилась у меня какая-то хорошая простуда. Одна из тех сказочно прекрасных болезней, когда ты лежишь дома, все о тебе заботятся, делать ничего не надо - и ты читаешь хорошие книжки, а приятный градус температуры тебе превращает письменный текст не то что в 3D, а в какое-то совершенно многомерное пространство.
И я пошла читать Блока сквозняком. От начала до конца.
Я бы не сказала, что это был такой уж "улёт": Блока я к тому времени знала хорошо, так что особых открытий не приключалось. Узнавание, погружение - да, но не более.
Пока я не открыла ее - пьесу "Песня Судьбы". Вот тут мой мозг отправился в гиперпространство, а нервы - и того дальше.
Потому что второго такого сочетания Мечты и Правды (и правды о мечте, и мечты о правде!) я не знаю. Сейчас я понимаю, что Фаина - это тот же образ, что у Достоевского и Настасья Филипповна, и Грушенька (к Грушеньке ближе социально, к Н.Ф. - по характеру), но Достоевский показал ее изуродованной, искаженной (и не обществом, а сознанием этого автора), а Блок уловил очень-очень чистый тон.
И если бы мне предложили назвать одно-единственное произведение Блока, в котором он весь, то я бы назвала именно эту вещь. Тут всё: и символистская влюбленность в оттенки и нюансы, и Прекрасная Дама, которая всегда недостижима, даже если рядом, и Снежный Ветер, летящий сквозь всё, от волшебной метели в "Масках" до злой вьюги в "Двенадцати", и Поэт, обреченный в своей слабости, и Пожилой Господин - проза реальной жизни.
И еще много что есть.
Но сейчас, готовясь к лекции и желая перечитать пьесу, я в изумлении обнаруживаю, что из драматургии Блока она наименнее известна. И кое-кто из моих знакомых, весьма начитанных, ее... не знает. Да и число отзывов у Мошкова говорят сами за себя.
Поэтому-то я и пишу так много слов. Чтобы дать одну простеньку ссылочку. И чтобы вы на нее нажали как-нибудь тихим вечером.

Я всё-таки взялась прочесть ВСЕ три тома стихотворений Брюсова, хотя было ясно как в летний полдень, что он (Брюсов, не полдень) завершился к 1902-му году.
Вот что он выплеснул на рубеже веков - оппа, всё. Дальше можно развивать эти темы, в чем-то лучше, в чем-то слабее, перепевать и перетасовывать, оттачивать форму, короче - играть с самим собой, благо он это любит и умеет. Но ничего свежего :(
Потом придет Революция, и Брюсов логично применит к ней свои творческие порывы, написав некое число (очень малое!) реально удачных стихов и некое (ощутимо больше, но тоже не очень много) - ходульных. ТипО "царя царей Ассаргадона" - рифмовка по поводу. Тока будет по поводу Луначарского. Я разницы не вижу.

Так что вполне можно дать студентам выдержки из "Терции Вигилии" - считай, 90% мира Брюсова в одном флаконе.
Можно. Но меня понесло проверять мое предчувствие и отчаянно надеяться НАЙТИ интересные вещи в около- и послереволюционных.
Предчувствие подтвердилось полностью. Если в первом томе у меня в выборку шло одно из десятка стихов - тут одно из сотни...
Но я ни о чем не жалею. Смотрите, какая конфетка!

День
Еще раз умер, утром вновь воскрес;
Бред ночи отошел, забыт, отброшен.
Под серым сводом свисших вниз небес,
Меж тусклых стен, мир ярок и роскошен!

Вновь бросься в день, в целящих водоем,
Скользи в струях, глядись в стекле глубоком,
Чтоб иглы жизни тело жгли огнем,
Чтоб вихрь событий в уши пел потоком!

Хватай зубами каждый быстрый миг,
Его вбирай всей глубью дум, всей волей!
Все в пламя обрати: восторг, скорбь, вскрик,
Есть нега молний в жале жгучей боли!

Час рассеки на сотню тысяч миль,
Свой путь свершай от света к свету в безднах,
Весь неизмерный круг замкнув, не ты ль
Очнешься вновь, живым, в провалах звездных?

Борьбой насытясь, выпей яд любви,
Кинь в сушь сознаний факел дневной песни,
Победы блеск, стыд смеха изживи, —
Умри во мгле и с солнцем вновь воскресни!

Первый вебинар по "Училке". Фонвизин-Крылов-Грибоед
Вопрос: шта общего между ними?
Школьный ответ: они осуждают пороки общества.
Институтский ответ: они формируют литературный язык, обогащая его разговорными формами (причем больше синтаксиса, чем лексики), достигая максимальной живости речи.

А мой ответ таков. На их примере идеально видно, что социальная критика НЕ ЯВЛЯЕТСЯ достоинством литературного произведения.
Поясняю.
Вот есть вИликий пЕсатель Салтыков-Щедрин. Социален по самые ушки. Писал бы сегодня - составил бы кЫнкуренцию Навальному или не знаю кому. Пишет легко, бойко, зло. Многотысячником был бы.
Но он не писатель. Он публицист. Только свою сатиру он выдает в форме сюжетов.
Но это не литература. Ибо литературное произведение должно создавать художественный образ. А публицистическое - ярко выражать общественную мысль. Почувствуйте разницу, как говорят в рекламе.
И мне плевать, что Библиотека в Питере до сих пор носит его имя! Нафиг, нафиг из моего курса, имя забыть, не засорять мозги студентам дурным чтивом. И "Кому на Руси" туда же, ну да я уж говорила про Некрасова.

Польза басен Крылова - в умении создавать образ синтаксисом. Нравоучительность? - я вааааас умоляю! Когда, на кого она действовала?! И потом - того же Лафонтена переводил Дмитриев. Так почему Крылов? Потому что язык. Литература потому что.
Насчет Фонвизина ход мысли ясен, я лучше про Грибоеда.
Я вас спрашиваю, принесло кому-нить пользу осуждение чинопочитания, угодничества и иностранщины в Гореотуме? Или, может, девушки стали лучше смотреть, в кого они влюбляются?
Ребятки, социальность Грибоеда - это мыльный пузырь: он переливается всеми цветами, им восхищаешься и он летит себе, летит... пока летит.
НЕ ЭТИМ комедия вечна. Ну, долговечна, по крайней мере.
А психологизмом. Тем, насколько Чацкий идиот... ну, или выражаясь деликатнее, глухарь на току: орррррет и нифига не слышит. Фамусов РУКАМИ уши затыкает - не, наш глухарь не замечает!
И это достоверно на 500%! Молодые умы - они все такие дураки. Это нормально (для соответствующего этапа).
И с Софьей то же самое.
И огребает Чацкий не за прогрессивные мысли, а за полную неспособность войти в коммуникативный акт. И заслуженно огребает. См. отзыв Пушкина.
Если чему и способна Гореотума научить школьника, так это тому, что надо уметь не только говорить, но и слушать. И думать, с кем и о чем разговариваешь. Этому школьников УЧИТЬ реально надо.
Характерен отзыв одной из моих студенток после вебинара: пойду расскажу ребенку, много нового узнает. Ребенку 13. Да, мама проходит те же книшшшшки - те же, да не там же ;)

Теперь собснна об атисоветчине. Советское образование, как вы и без меня знаете, ставило целью производство не мыслящих людей, а управляемых. Поэтому обрезание любой хорошей вещи до осуждения правящего класса идеально служило СОВЕТСКОЙ задаче. Тоталитарной.
Вы скажите, нефиг писать эти банальности?
Ахххха, щаз! Если банальность и нефиг, то почему, почему, ПО-ЧЕ-МУ мне УМНЫЕ студенты в каждом третьем разборе так и норовят социальность возвести в достоинство Гореотумы, Ревизора и чего только найдут?
Да, я знаю ответ: по инерции. Патамушта школьным учителям ПРОЩЕ по-совеЦки трактовать, как их учили. Патамушта твердить учебник 50-х годов проще, чем думать. А моих студентов этому научили в школе. И если им некогда продумать эссе - они надеются по-школьному выехать на том, что Чацкий критикует чинопочитание.

Под занавес вам цитаточка, школьненькая, гореотумышленная ;)
...Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на́ руку нечист;
Да умный человек не может быть не плу́том.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.

У классика, как вы видите, русским по белому сказано, чего стоит эта социальность при отсутствии других качеств.

Завтра, 22 мая, в Институте УНИК, что по адресу Б.Садовая дом 302-бис д. 8, стр. 1 (если идти от метро - Булгаковский дом пройти весь, завернуть за угол), в 19.00 в ауд. 9 пройдет лекция вашей покорной слуги

Буддизм и чуть-чуть Тютчева

Это не лекция по русской литературе. Это самая обычная лекция по философии буддизма. Но... вместо индийских текстов двухтысячелетней давности мы возьмем сборник стихов того поэта, который сказал, что "умом Россию не понять". И, если нам повезет, мы не только станем чуть-чуть лучше разбираться в буддизме, но и что-то поймем в России.

Во избежание дискуссии с охраной и вообще для отчетности - запишитесь.

Если же вы по каким причинам быть в это время в указанной аудитории не можете (далековато ехать, например), то вот вам ссыль на веб-трансляцию, в кою вы просто заходите как гость, вписав свое имя, или ник, или просто пару букв.
(Если же вы и трансляцию посмотреть ну никак не, то вам останется ждать записи, коя воспоследует).

С одной стороны - дочитываю очередным журналятам курс "Старья", с другой - ушла по уши в программу "Будетлян". Ну и логично, столь гремучая смесь в голове приводит к измененному состоянию сознания, в котором я начинаю, аки пифия, говорить вещи, гм, нестандартные ;)

Проходим Гавриил свет-Романыча. Тихонько-спокойненько по учебнику, ода "Фелица", история написания (в смысле, что публиковать не собирался, текст попал к Дашковой почти случайно и прочее). И на этом ровнейшем месте подо мной разверзается волчья яма историко-культурного сравнения.
Вот эта ситуация: "автор N написал полически ультра-правильную и ультра-полезную вещь, но написал ее ПО ЗОВУ ДУШИ и не предполагал на ее основе делать никакую карьеру, но этот порыв оказался востребован наверху, автор был награжден, обвешан чиновными должностями, призван служить ГлавВерху пером, провозглашен светилом литературы... А автор был талантливый писатель, что с чиновной службой не совместимо, и пошли оттого у автора проблемы..."
Ну? И подставьте сюда фамилию на выбор: Державин, Фадеев, Шолохов. Финалы разные, кто спорит. Но я о завязке.
Причем Державин со своей "Жизнью Званской" оказался смелее этих двоих: он сумел этот губительный для поэта союз с властью разорвать. Шолохов тоже уехал к себе в Вешенскую, но уехать - не значит "освободиться". Причем Державин и в придворное время писал отличные вещи, а эти двое фактически остались авторами только первой книги каждый, прочее - или слабее, или просто макулатура.

Читая по долгу службы Брюсова, неожиданно для себя стала лучше понимать наше фэнтези.
Причем, заметьте, речь НЕ идет о прямом влиянии оного скуШноватого поэта на стократ более интересных прозаиков. То есть мне ничто не мешает прямо спросить Олдей, Камшу, Дворецкую: в насколько, дескать, близких отношениях состояли вы с Валерием, закрывал ли он вам бледные ноги и не был ли какой ваш роман тайным плодом сей любви?
Только, если говорить серьезно, я практически уверена, что ничего интересного мне не расскажут. Брюсов не настолько ярок, чтобы влиять прямо. Он скорее интересен тем, что как хронологически первый автор русского фэнтези выражает те же мысли, что и нынешние звезды.
Да, это не ошибка: он не предтеча, он именно первый в строю.
Объясняю, что имею ввиду.

До сего дня я полагала, что русское фэнтези от западного отличается мерой психологизма. То есть на Западе пишут про приключения среди разных рас (да, есть исключения, но мы щас не о них), а в России настолько толстый слой Льва, что всегда идет описание человеческой души (можно НЕчеловеческой, "Путь Меча" и "Гроза над полем" навскидку)*.
Берем "Властелин Колец" и ищем психологизм. С лупой. Находим у полутора героев (Фродо, Горлум). Не, я ничего не хочу дурного про Толкиена сказать, по глубине философии истории он с нашего Льва шкуру спустит и над камином повесит, - просто я показываю, насколько он ПРО ДРУГОЕ.
читать дальше

_____________________
* Вполне тема для творческой работы умного школьника: "Влияние Льва Толстого на русское фэнтези". Или для курсовой... или для диплома... или... (задумчиво) или я захочу когда-нить стать дохтуром филологии %)