Борис Вилькицкий родился 22 марта (3 апреля по н.с.) 1885 года в городке Пулково под Санкт-Петербургом, где его отец, офицер гидрологической службы, в тот период проходил геодезическую практику при Пулковской астрономической обсерватории

Династия гидрографов

Сегодня фамилия Вилькицких девять раз встречается на карте Арктики. Семь раз этой чести удостоен Андрей Ипполитович Вилькицкий и два раза его сын - Борис Андреевич. Именами путешественников назван залив в Баренцевом море, два мыса и ледник на острове Новая Земля, четыре острова (в Енисейском заливе, среди островов Де-Лонга, в заливе Терезы Клавенес и в архипелаге Норденшельда) и, наконец, знаменитый пролив между морями Карским и Лаптевых.

Основатель династии гидрографов-первопроходцев Андрей Ипполитович Вилькицкий прошел путь от юнкера на Балтийском флоте до генерал-лейтенанта руководителя русской гидрографии. Годы, когда он стоял во главе гидрографии, стали периодом ее расцвета

ВИЛЬКИЦКИЙ Андрей Ипполитович (1858-1913)

Именно под его руководством был разработан проект описания отечественных морей, программы новых экспедиций. На строго научной основе стали создаваться новые морские карты. Андрей Вилькицкий учредил специальный корпус гидрографов. Именно в этот период русская гидрография вышла на международную арену. Русские ученые с успехом участвовали в международных выставках, конференциях, съездах и в работах по обеспечению безопасности мореплавания. В 1912 году Андрей Вилькицкий предложил создать международное гидрографическое бюро, но начавшаяся Первая Мировая война помешала его планам. Международный орган был создан только в 1923 году.

Его сын Борис пошел по стопам отца. Он окончил Морской корпус в чине мичмана и служил на броненосце “Цесаревич”, был на Дальнем Востоке в составе 1-й Тихоокеанской эскадры, основной базой которой являлся Порт-Артур. Командовал броненосцем К.И. Григорович, впоследствии последний морской министр дореволюционнной России.

Подводная лодка «Порт-Артурец», мичман Б. Вилькицкий в центре. Порт-Артур. 1905

19-летний юноша смог проявить себя во время обороны Порт-Артура. Правда, его смелость и отвага чуть не стоили ему жизни. Боевое крещение молодой офицер получил в Порт-Артуре. Воевал мичман Вилькицкий отважно, о чем свидетельствуют четыре боевых ордена. В одном из последних боев, когда участь крепости была практически предрешена, возглавил штыковую атаку моряков, выбив японцев с только что захваченной ими позиции.

Для Вилькицкого это была последняя атака той войны, из боя его вынесли потерявшим сознание от тяжелого ранения в грудь. После капитуляции Порт-Артура Вилькицкий какое-то время находился в плену, затем в числе раненых был репатриирован в Россию.

С войны молодой человек вернулся с наградами за подвиги в бою - орденом Владимира IV степени с мечами и бантом, орденом Анны IV степени и Станислава III степени с мечами и бантом. В 1908 году он с отличием окончил Морскую академию, был флагманским штурманом в штабе начальника морских сил Балтийского моря адмирала Эссена.

Восстановив здоровье, он поступил на гидрографическое отделение Морской Академии, которое закончил с отличием. Казалось бы, имея такое образование, а также волевой напористый характер, сын известного мореплавателя мог бы быстро подняться по карьерной лестнице, опираясь на влияние родителя и его дружеские связи. Но Андрей Ипполитович наотрез отказался помогать сыну и отклонил его просьбу о зачислении в гидрографическую службу.

Получить в ней место Борис смог только после смерти отца. В 1913 года он подал прошение об участии в гидрографической экспедиции по Северному Ледовитому океану, которое было одобрено. Так он стал командиром судна «Таймыр». По стечению обстоятельств, прямо перед выходом в море Борис Вилькицкий неожиданно для себя стал начальником всего путешествия – ему поручили заменить тяжело заболевшего генерал-майора Ивана Сергеева. Так, 28-летний капитан впервые взял на себя ответственность за всю научную экспедицию.

В конце июня 1913 года экспедиция вышла из Владивостока, перед ней стаяла сложнейшая задача – впервые пройти в Европу Северным морским путем. Вскоре тяжело заболел начальник экспедиции генерал И.С. Сергеев, которого срочно отправили на берег. Вилькицкий же получил по радио приказ принять командование экспедицией на себя, оставаясь и капитаном «Таймыра». Борис Андреевич не ожидал такого назначения, так как не имел опыта плавания в северных водах, но его кандидатуру поддержал морской министр И.К. Григорович, бывший командиром «Цесаревича», когда на броненосце служил Вилькицкий.

О своем выборе флотскому руководству сожалеть не пришлось, с поставленными задачами экспедиция справилась блестяще. Это плавание не было для экспедиции легким, да и бывают ли на Севере легкие плавания?

В самом начале непростого пути ему пришлось бороться не только с морской стихией, но и с недоверием экипажа. Опытные мореплаватели посчитали Бориса выскочкой, которому покровительствовали влиятельные чины. Изменить такое отношение капитану удалось лишь решительными действиями, смелыми предложениями и новшествами в исследовании.

Так одним из новаторских подходов в работе стало то, что Вилькицкий принял решение разделить в пути судна «Таймыр» и «Вайгач», чтобы расширить зону исследований. На такой риск в полярных широтах до этого не решался ни один командир. Как известно, удача улыбается смелым. Вскоре экспедиции удалось обнаружить несколько новых земель, которые были присоединены к владениям России. В 1913 году экспедиция открыла Землю Императора Николая II, остров Цесаревича Алексея (Малый Таймыр) и Остров Старокадомского.

«Ранним утром 21 августа 1913 года при поднявшейся облачности и улучшейся видимости корабли неожиданно увидели справа по носу вырисовывающиеся контуры массива гористой земли. Открытие неизвестной земли воодушевило экипажи кораблей экспедиции. 4 сентября в торжественной обстановке начальник экспедиции прочел следующий приказ: «При исполнении приказания начальника Главного гидрографического управления пройти после работ на запад в поисках Великого северного пути из Тихого океана в Атлантический нам удалось достигнуть мест, где еще никогда не бывал человек, и открыть землю, о которой никто и не думал. Мы установили, что вода на север от мыса Челюскина не широкий океан, а узкий пролив. Это открытие само по себе имеет большое значение, объяснит многое в распределении льдов и даст новое направление поискам Великого пути». Была осуществлена торжественная церемония подъема русского национального флага», - так вспоминал открытие Земли Николая II старший штурман «Вайгача» лейтенант Николай Евгенов.

Подьем русского флага на Земле Николая II (из архива Н.И. Евгенова)

Первый астрономический пункт на Земле Николая II (из архива Н.И. Евгенова)

Затем корабли двинулись вдоль открытого берега и нанесли на карту в общей сложности около 180 миль восточного побережья острова. Большего сделать не позволили льды. Возвращаясь на юго-восток от открытой земли, обнаружили еще один островок, названный впоследствии по имени врача «Таймыра» Л. М. Старокадомского. По дороге домой зашли на о. Беннетта и забрали геологическую коллекцию Э. В. Толля, лежавшую там с 1902 года. В память о бесследно исчезнувших путешественниках на высоком скалистом берегу установили знак с мемориальной надписью.

Перевозка на суда геологических коллекций Э.В. Толля (из архива Н.И. Евгенова)

25 ноября оба судна вошли во Владивостокскую бухту Золотой Рог.
Если в первые годы главными задачами экспедиции являлись гидрографические и гидрологические исследования, сбор геологических и биологических коллекций, изучение условий навигации, то в 1914 году была поставлена задача пройти вдоль северных берегов Сибири от Берингова пролива до Архангельска. Гидрографические работы предполагалось проводить в объеме, не препятствующем достижению основной цели. Вилькицкий твердо решил во Владивосток не возвращаться и достигнуть Архангельска даже ценой возможной зимовки.

Палуба "Таймыра" во время зимовки 1914/1915 гг. (из архива Н.И. Евгенова)

Однако, как очень часто бывает в Арктике, пришлось внести серьезные коррективы в планы экспедиции. По просьбе канадского правительства экспедиции предписывалось оказать помощь команде раздавленного льдами в районе о. Врангеля канадского судна «Карлук» экспедиции В. Стефансона. Суда разделились. «Вайгач» направился на гидрографические работы к берегам Чукотки, а «Таймыр» был вынужден идти на Аляску, чтобы получить дополнительные сведения о терпящих бедствие канадцах. На Аляске моряки узнали о начале мировой войны. Это известие внесло очередные коррективы в действия экспедиции. Решили, что «Вайгач» пойдет на помощь канадцам, а «Таймыр» отправится в Анадырь, чтобы через имеющуюся там мощную радиостанцию связаться с ГГУ и получить инструкции о дальнейшей судьбе экспедиции.

Из Петербурга был получен приказ о продолжении полярных исследований по ранее принятой программе. Запросив доставить в устье Лены уголь и запасные лопасти для винтов к началу новой навигации, суда продолжили плавание. Это была последняя связь экспедиции с большой землей в 1914 году.

«Вайгачу» так и не удалось добраться до о. Врангеля. Более того, он сам попал в ледовый плен и смог выбраться из него только с помощью «Таймыра». Узнав, что к месту гибели «Карлука» идет американское судно, Вилькицкий приказал двигаться на запад. В районе о. Беннетта посчастливилось открыть еще один остров (ныне о. Жохова).

Пешая партия готовится к переходу на "Эклипс" и оттуда на Большую землю
(из архива Н.И. Евгенова)

В последних числах августа достигли Таймыра, 1 сентября обогнули мыс Челюскин, но западнее встретили непроходимые льды. В районе островов Фирнлея оба судна, получившие к тому времени серьезные повреждения корпусов и винтов, вынуждены были встать на зимовку на расстоянии примерно 15 миль друг от друга. Вскоре выяснилось, что в 150 милях западнее «Вайгача» зимует норвежское судно «Эклипс» О. Свердрупа, направленное в Карское море по просьбе русского правительства с целью поисков пропавших экспедиций В. А. Русанова и Г. Л. Брусилова. В январе 1915 года через норвежскую радиостанцию и радиостанцию в Югорском Шаре удалось связаться с Петроградом.

Впервые в истории авиации в условиях Арктики испытатели пытались использовать самолет, но воздушное судно вышло из строя при первом же запуске. Во время исторического прохода по Северному морскому пути с востока на запад погодные условия не помогали мореплавателям. Из-за тяжелой ледовой обстановки суда были вынуждены зазимовать в Карском море. 16 сентября 1915 года, совершив первое сквозное плавание, экспедиция прибыла в Архангельск, где первопроходцам была уготована торжественная встреча.

Открытие сделанное его экспедицией стало эпохальным, это было последнее крупное географическое открытие на планете. Об открытии нового архипелага писали газеты всего мира, Вилькицкому приходили телеграммы с поздравлениями от крупнейших географов и путешественников. Русское географическое общество вручило ему Константиновскую медаль – свою высшую награду. Для участников экспедиции учредили специальный нагрудный знак, офицеров представили к орденам, а Бориса Вилькицкого Николай II произвел в придворный чин флигель-адъютанта. В адресе, который был торжественно вручен молодому командиру, Борис Андреевич впервые был назван «Российским Колумбом»…

Жизнь после открытий

Судьба Бориса Вилькицкого уготовила ему в будущем немало испытаний. Война не лучшее время для экспедиций. Капитан 1-го ранга Вилькицкий попросил направить его командовать эсминцем. Воевал на Балтике, был награжден золотым георгиевским оружием «За храбрость». С июля 1916 Борис Андреевич участвуовал в боевых действиях Балтийского флота, где его и застало известие о февральской революции и свержении самодержавия.

После революции контр-адмирал Вилькицкий служил в Главном гидрографическом управлении. В начале 1918 года ему поручили возглавить экспедицию для изучения возможности доставки по Севморпути хлеба из Сибири. Любопытно, что в Советской России Вилькицкого помнили и врагом не считали, так как формально он в боевых действиях не участвовал.

Авторитет Вилькицкого как арктического мореплавателя был настолько велик, что эмиграция не помешала советским внешнеторговым организациям пригласить его в 1923–1924 гг. для руководства Карскими товарообменными экспедициями. Экспедиции в устья Оби и Енисея прошли успешно, принеся большую выгоду Советской России.
По завершении последней экспедиции он отказался оставаться в России и в 1925 году окончательно уехал из страны.


Пролив Вилькицкого - остров Большевик. (из кабины вертолета)

В 1925 году он уехал в Англию, где, не найдя себе применения по специальности, возглавил артель по ремонту и изготовлению мебели. Затем с нансеновским беженским паспортом Вилькицкий уехал в Бельгию и был зачислен на морскую службу в звании лейтенанта.

В течение двух лет он работал гидрографом в бывшем Бельгийском Конго, изучая режим африканских рек. На основе материалов этих работ были составлены карты заирского атлантического шельфа и устьевой части реки Конго с приложенной к ним лоцией, разработанной самим Вилькицким.

Из-за заболевания тропической лихорадкой пришлось расторгнуть контракт и вернуться в Европу. После этого он жил в Брюсселе, работал бухгалтером, шофером, преподавал русский язык. В течение всех лет эмиграции Вилькицкий страдал от разлуки с родиной, вел переписку со своими товарищами по г/э СЛО Л. М. Старокадомским и Н. И. Евгеновым, мечтал о возвращении, но не получилось. Еще одна сломанная жизнь выдающегося русского человека.

Умер Борис Андреевич Вилькицкий под Брюсселем 6 марта 1961 года, в католической богадельне, успев отметить свое 75-летие. Он был похоронен в персональной могиле на Иксельском коммунальном кладбище в Брюсселе. После истечения срока аренды кладбищенского участка тело перезахоронили в семейную могилу дальних родственников Вилькицкого Шориных. Лишь в 1996 году по инициативе братьев-писателей Черкашиных прах многострадального контр-адмирала перезахоронен на Смоленском православном кладбище Петербурга рядом с могилой отца и младшего брата.

В честь Бориса Вилькицкого и его отца Андрея названы 9 топонимов на карте Арктики: Самый знаменитый из них пролив Вилькицкого между Таймыром и Северной Землей, а также залив в Баренцевом море, два мыса и ледник на островах Новая Земля, четыре острова (в Енисейском заливе, среди островов Де-Лонга, в заливе Терезы Клавенес и в архипелаге Норденшельда).

В свое время в дружеском кругу он иногда шутил, говоря о себе: «Я последний, но первый». Он так и остался в истории как путешественник, завершивший эпоху великих географических открытий, и мореход, первым прошедший Северным морским путем.

Авторы: Dersu Узала, Ирина Ведерникова