Современное российское общество и идеал Святой Руси.
Вечное и преходящее в православно-монархической идеологии

Господа!
Возможно, мой доклад покажется многим слишком теоретичным и отвлеченным. Может быть, это и так. Но, как мне кажется, из предлагаемых вашему вниманию размышлений можно извлечь вполне практические выводы, способные помочь в каждодневной монархической работе.
У великого русского философа и государствоведа Ивана Ильина есть замечательно верное противопоставление республики, как «государственного механизма», и монархии, как «государственного организма».
Сравнение это предельно точно во всех отношениях. В том числе это касается и легкой взаимозаменяемости отдельных частей республиканского государственного механизма, который в силу этого может казаться надежнее, «ремонтопригоднее», но который, в сущности, запрограммирован на выполнение очень небольшого перечня функций – по преимуществу, – подавления и самосохранения. Устройство же монархического государства, как и, к примеру, человеческого организма, очень сложно, но и функциональные возможности, творческий потенциал, разнообразие решаемых задач, эффективность работы, способность к оптимизации деятельности практически безграничны.
Но, разумеется, есть и условия, без соблюдения которых этот организм не способен нормально действовать. Одно из них, естественно вытекающее из взаимосвязанности и взаимодополняемости различных органов – это единство. Подобно человеческому организму, обремененному функциональными нарушениями, несогласованностью действий головного мозга, центральной нервной системы, опорно-двигательного аппарата, травмами и ампутациями тех или иных органов и пр., монархический государственный организм не может нормально действовать при нарушении своего единства.
И единство это необходимо не только в отношении координации действий различных «функциональных» органов (государственной структуры), но всего общества, образующего, так сказать полноту государственного тела. Монархическую государственность в этом смысле, в определенной мере можно уподобить Церкви Христовой. Подобно тому, как Церковь – суть единое Тело, Глава которому Сам Спаситель, так и Монархия – единое государственное тело, глава которому Государь.
Таким образом, подлинная Монархия неспособна существовать в обществе духовно, ментально и идейно разобщенном. Речь, разумеется, не идет о создании системы единогласных, а по сути безгласных граждан-«роботов» – это удел республиканских тоталитарных деспотий, доводящих принцип одинаковости и взаимозаменяемости элементов общества – людей-«болтиков», людей-«шестеренок» – до логического апогея. Мы говорим о формировании единого Идеала, общего Ориентира для всего общества. Сквозь «призму» этого Идеала выстаивается система духовных координат общества и каждого человека в отдельности, элементарное понимание «что такое хорошо, а что такое – плохо».
Если мы взглянем в историю (а человек, не знающий прошлого, не понимает настоящего и не может строить будущее), то легко выясним, что именно было нравственным ориентиром, своеобразным категорическим императивом русских людей. Святость – так одним словом можно определить идеал наших предков. Именно святость, а не величие, честь, слава, польза были главным мерилом всего и вся во время формирования русской государственности после ордынского всеобщего погрома и оскудения. Даже свою страну наши предки называли не великой (как англичане – Great Britain), не прекрасной (как французы – la Belle France), а именно Святой! Разумеется, это не означает, что на Руси жили одни святые, не существовало грехов, а жизнь протекала исключительно в благочестии и чистоте. Всякое было на Руси, и люди жили самого разного свойства; но святость почиталась высшей формой добродетели, была мерилом оценки событий, была целью высших стремлений человеческого духа.
Как же «расшифровать» этот принцип применительно к повседневной практике жизни? Ответ прост: такой подход подразумевает стремление обустроить все стороны человеческой жизни в соответствии с Правдой Божией, Заповедями Христовыми. По сути дела это глубоко церковный идеал. Пришествие Спасителя в мир преобразило все сферы человеческого бытия – и личную, и семейную, и общественную, и государственную. Именно в русле такого преображения, максимально возможного приведения жизни к Божией Правде и мыслили наши предки, и действовали, и строили свою государственность. Не о величии, красе и славе думали, но о создании общества-Церкви, нации-Церкви, государства-Церкви, главная задача которых вести людей в сретение Самому Господу. Вновь оговорюсь: речь идет об не интеллектуально разработанном плане, некое надуманной «программе обустройства», но о всенародном идеале, в стремлении к воплощению которого и проходила завершающая стадия этногенеза русского народа и этатогенеза Российской государственности.
Если попытаться как-то перечислить, вычленить элементы исторического русского менталитета, базовым идеалом которого была святость, то можно выявить ряд основных его составляющих. Прежде всего, это нераздельность, взаимосвязанность веры и жизни. Вера Христова не является составной частью жизни, он является ее основой. Человек как бы живет внутри своей веры, которая одна властно определяет мотивацию поступков и действий, одухотворяет жизнь и придает ей смысл.
В соответствие с этим, вторым неотъемлемым элементом русского миросозерцания можно называть добротолюбие и нестяжательство – основу межчеловеческих взаимоотношений, строящихся на преобладании духовно-нравственных ценностей над материальными.
Далее необходимо выделить такой ценностный фактор как соборность, означающий внутреннее осознание единства в Истине, в Церкви Христовой, осознание себя частью этого единства. Разумеется, это понятие не предполагает абстрактного «равенства» с соответствующими «необъемлемыми правами» (юридические конфигурации чужды соборному мировосприятию). Также, думается, нужно отметить, что основа этого единства не узно-этническая, племенная, но имеющая «точкой притяжения» Богооткровенную Истину.
Четвертым идеалом русской цивилизации является Монархия, как Богоустановленная форма государственного обустройства общества-Церкви. На этом пункте хотелось бы остановиться немного подробнее – как потому, что он напрямую касается тематики нашей конференции, так и потому, что «с позиций сегодняшнего дня» он наиболее спорен и сильнее всего пострадал от исторических вывихов русского общественного сознания. Немаловажно и то, что недопонимание в этом вопросе распространено не только среди «идейных противников» Монархии, но, порой, и в среде людей, искренне полагающих себя монархистами.
Затрагивая этот вопрос, необходимо отметить, что Монархия – это не только ничем не ограниченное единовластие одного человека, и даже не просто оптимальная государственная система (хотя социальных, политических, экономико-управленческих и иных преимуществ и Монархии не мало), это Самим Богом установленная власть, в силу этого имеющая огромный сакральный, мистический смысл. Монархия возможна лишь в обществе, которое способно всецело отдаться в волю Божию, положиться на Его промысел о государственной власти. Монархия – единственная форма государственной власти, стремящаяся к уподоблению Царствию Небесному. Эту мысль замечательно выразил Св. Филарет Московский: «Бог по образцу Своего небесного единоначалия устроил на земле Царя, по образцу Своего вседержительства – Царя Самодержавного, по образцу Своего царства непреходящего … – Царя Наследственного». Монархия – единственная – может быть властью «Божией милостью», ведь Господь Сам через тайну рождения выбирает кому царствовать. Более того, по святоотеческим толкованиям (Свв. Иоанн Златоуст, Кирилл Иерусалимский и др.) Православный Царь (и, шире, – Христианская Империя) – и есть тот «Удерживающий», о котором в Св. Писании говорится: «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, и тогда откроется беззаконник» (2 Фес. 2, 7-8). Таким образом, Помазанник Божий – Православный Император – не просто «Богом данный правитель», но и некая мистическая сила, сдерживающее мировое зло.
Исходя из вышеизложенного ясно, какое громадное значение имеет личность Помазанника Божия, на которой концентрируется вся монархическая система, подобно тому, как Спаситель является основой и стержнем Христианства. И как Христианство полностью утрачивает смысл и значение без Личности Самого Христа, так и Монархия абсурдна и бессмысленна без Богом Данного Государя. Соответственно, декларация абстрактно-монархических воззрений без преданного служения Божиему Помазаннику не только нелепа, но и крайне вредна, точно также как нелепо и пагубно вещать христианские нравственные идеалы, отвергаясь Спасителя.
Эта истина, в сущности, и является главным уроком Февральской катастрофы, годовщину которой мы сегодня вспоминаем. Ведь именно сторонники некоей абстрактно-теоретической «монархической системы» – Пуришкевич, Шульгин, Гучков, Львов, генерал Алексеев и пр., «имя же им легион» – стали одной из главных движущих сил в подготовке общенациональной измены Помазаннику Божию. Не абсурдно ли быть «сторонником монархии» и противником Монарха? Не ужасно ли Царю-Мученику было получить удар от тех, кто декларировал свою преданность историческим русским началам? Не трагично ли, что теперь, через 90 лет после жесточайшего урока, который получила Россия, предав Богом данного Государя, люди, именующие себя монархистами, продолжают черное дело измены Законным преемникам Царя-Мученика?
Нам, говорящим не о приверженности к некоей абстрактно-теоретической системе, но о возвращении нашей стране самим Богом установленной власти, надо твердо помнить, что главное свойство, онтологически присущее подлинному Государю – это не «выдающиеся способности», не «сильная воля», не «задатки харизматического лидера», но лишь Помазанничество Божие. Это, кстати, прекрасно понимали наши предки, которые быстро усвоили уроки Великой Смуты начала XVII в., и в 1613 г. призвали на Царство Михаила Феодоровича Романова, не имевшего никаких выдающихся «достоинств» и «заслуг», кроме законного преемства угасшей Династии Рюриковичей.
Три столетия спустя, к сожалению, произошло обратное: «монархисты»-теоретики, презрев волю Божию, прикрываясь рассуждениями и патриотизме и благе родины, изменили Царю-Мученику. Не будем же уподобляться им, почитающим свое мнение выше воли Государя и даже выше воли Господа Бога, давшего России этого Государя.
Верность до гроба, а не теоретическое умствование – еще один нерушимый принцип подлинно-русского мировоззрения. Именно поэтому, а отнюдь не в силу того, что Законы Российской Империи о Престолонаследии превратились для нас в какую-то юридическую «священную корову», принцип династичности, преемственности, легитимизма неизменно сохраняет свое непреходящее значение.
После этого небольшого отступления, вернемся к перечислению основных идеалов русской цивилизации. Последним из них можно назвать патриотизм – любовь к своей родине, как преддверию Царствия Небесного. Именно так, – не к куску территории, не к пресловутой «одной шестой суши», не к «великим завоеваниям», а именно месту преуготовления к встрече с самим Господом, которое, несомненно, должно любить, беречь и защищать (в том числе с оружием в руках).
Даже из этого краткого обзора базовых ценностей русского идеала видно, что в изуродованном, извращенном, искалеченном виде все они с февраля 1917 г. так или иначе эксплуатировались антирусскими силами, захватившими власть над страной. В зависимости от текущих нужд негодяев, пропаганда начинала «педалировать» идеи соборности, патриотизма, нестяжательства, верности, главенства духовных ценностей над материальными и пр. Использовались они разрозненно, в изувеченном, подогнанным под нужны власть имущих виде и, разумеется, без принципиально важных и совершенно необходимых «центров притяжения» – Церкви Христовой и Помазанника Божия. Поэтому ныне мы сталкиваемся с катастрофическими искажениями адекватного восприятия всех этих понятий.
Итак, мы выявили основы традиционного русского мировоззрения. Можно ли сказать, что сегодня этнически русские люди сохранили эту систему «ценностных координат»? Лишь с большими оговорками. Да, где-то в глубине сердец хранятся остатки, обломки этих идеалов, заваленные слоями наносного идеологического мусора. Но в целом национальное самосознания народа полностью разрушено. В этом смысле можно с прискорбием констатировать факт, что русской нации, как живого организма, сознающего свое единство, цельность задач, имеющего общность духовно-нравственных ориентиров, более не существует.
По сути дела сегодня в стране живет, как минимум, три «народа», три общности, пребывающих в постоянном смешении, в этаком социальном «броуновском движении». Это «народы» (условно): русско-православный, советско-атеистический и постсоветско-нигилистический. Подчеркну: речь идет не о существовании у людей стройной, внутренне логичной мировоззренческой концепции, но о системе подходов, оценок, ценностных координат.
«Народы» эти неслиянно-нераздельны. Объединиться они не могут в силу совершенно разного менталитета, различных духовных и морально-нравственных ориентиров. «Размежеваться» они не в состоянии из-за общности исторической судьбы, единого места проживания, да и просто-напросто кровных родственно-семейных связей. Так и живем мы, представители разных «народов», не понимая и не принимая ценностей друг друга.
Более того, как в сообщающихся сосудах, происходит миграция людей из одной категории в другую. Так, «традиционный» советский народ постепенно уходит со сцены, а отдельные его элементы увеличивают «ряды» православных русских и – главным образом – «прагматиков-объективистов», которым получение удовольствий от жизни заменяет какие бы то ни было идеалы.
Нынешняя же государственная власть, из популистских соображений (в погоне за пресловутым «демократическим большинством»), не способна проводить адекватную целенаправленную политику, каковая могла бы поспособствовать возрождению национального единства, стремясь одновременно угодить каждому «электоральному элементу». Между тем, восстановление подлинной Монархии, как говорилось выше, невозможно без формирования единой нации с едиными духовно-нравственными ориентирами.
Таким образом, в сущности, комплекс стоящих перед нами задач значительно больше и сложнее, чем просто реставрация традиционной русской государственности. Для достижения этой цели в полной мере, нам необходимо приложить усилия для возрождения самого православного русского народа, покалеченного физически и деградировавшего морально десятилетиями социальных экспериментов. Конечно, эта задача огромна, и не выполнима силами одних монархистов (хотя из перечисленных выше ценностных элементов русской цивилизации очевидно, что именно монархисты-легитимисты стремятся к максимально полному их выражению). Но, к счастью, нашими союзниками в этом деле выступают все те силы и люди, которые, недопонимая, может быть, некоторых составляющих русского цивилизационного императива, все-таки стремятся придерживаться национально-православного взгляда на мир. Именно оценивая то, к какому, условно говоря, «народу» относится та или иная группа или человек – русско-православному, советскому либо же нигилистическому – мы можем понять: способен ли он стать нашим союзником.
Принимая во внимание, как общее направление развития мировой цивилизации, так и положение дел в нашей стране, очевидно, что современное российское общество крайне далеко от нравственного идеала Святой Руси. Но, как известно, «не в силе Бог, но в правде»!
Наше движение предлагает обществу комплекс идей не позавчерашнего, не вчерашнего, не сегодняшнего, и даже не завтрашнего дня. Мы говорим о вечных Богооткровенных истинах! Монархия – не только государственная традиция или национальный обычай, это непреложное Божественное установление, и лишь от уровня духовного здоровья народа зависит, сможет ли он это установление воспринять и реализовать на практике. Таким образом, отмеченные выше духовно-нравственные ценности Русской Православной цивилизации и относятся к «вечным» элементам нашей идеологии. К преходящему же можно отнести конкретную форму их воплощения в жизни.
Я прекрасно отдаю себя отчет в том, что многое из сказанного звучит крайне идеалистически, и вряд ли в полной мере может быть осуществлено на практике. Так и должно быть! Во-первых, на мой взгляд, ставить не идеальные задачи вообще нет никакого смысла. Во-вторых, если начинать строить, – то на прочном фундаменте вечных истин. А в-третьих, только имея идеальные цели, можно на практике получить какой-то более или менее удобоприемлемый результат.
Вот, пожалуй, и все, что хотелось бы сегодня сказать. Спасибо за внимание.