Hacтoящий внyтpенний pост пpедпoлaгает серьёзные иcпытaния. Всё

проcтo не может идти тaк, кaк тебе xочетcя. Не в твoиx пoлнoмoчияx

командoвaть жизнью или требoвать, чтобы oнa cooтветствoвaлa твoим

проекциям и oжидaниям. Еcли бы былo толькo легкo, ты бы дaже не

прocыпaлся. Кoгдa же ты cтановишьcя бoлее oткpытым, интyитивным,

9 января 1918 года Александр Вертинский записал: «А в Москве жить становилось все труднее. В магазинах все припрятали. Исчезли сахар, белый хлеб. Пить приходилось чуть ли не денатурат. Ничего нельзя было достать за все мои деньги.
А тут я еще, как назло, влюбился в одну балерину. Балерина была талантлива, но злая, капризная и жадная невероятно. С большими усилиями, благодаря своему имени и гонорарам, я доставал ей все, что было возможно, - духи, одеколон, мыло, пудру, шоколад, конфеты, пирожные. "По знакомству" мне давали все.

Иногда возникает иллюзия, будто можно всё раз и навсегда рассортировать, всё про всех окончательно понять, всё наверняка предусмотреть и успокоиться.

Но такое невозможно даже в собственном шкафу, не говоря уже о жизни...

И потому вкладываться лучше в нетрагичное восприятие всегда готовой измениться действительности, чем в невроз контроля, нагло врущего своим носителям, что вышеобозначенные иллюзии совсем не иллюзии.

„Не отмахивайся от бабушкиных сказок, ведь только в них сберегается знание, забытое теми, кто считал себя мудрым.“

Джон Р.Р. Толкиен «Письма Деда Мороза»

Знаменитый английский писатель всегда был большим выдумщиком и затейником.

Его неземная страсть к сказочному волшебству не прошла мимо собственной семьи.

Дети Толкиена были самыми искренними и преданными поклонниками этого учёного, поэта, писателя и фантазёра.

Одной из самых любимых и занимательных игр в семье было получение писем от самого Деда Мороза.

Когда наглое декабрьское полнолуние пробирается в комнату даже сквозь плотные шторы, а потом обманчиво долго не уходит, изображая ночь, то ты подыгрываешь ему, отхватывая немного у застенчиво стоящего на пороге утра.

И приходят неожиданно устойчивые мысли...

Мысли, разумно напоминающие, что обстоятельства всё-таки вторичны, и страх вторичен, и ходящая по горькому своему кругу история, и невидимые наполеоновы треухи на замутнённых головах, и вечная дихотомия добра и зла.

Только праздничную жизнь можно прожить на одних эмоциях, легко жонглируя радужными шарами своего настроения.

Ту жизнь, которая не только не праздничная, но и беспощадно несовместимая даже с относительным уровнем покоя и хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне, эмоции быстро раскачают до тупиковой безысходности.

Просто потому, что придётся всё время возмущаться, взрываться недоумением, накручивать себя громкими вопросами с предельно размытыми ответами, удивляться казавшемуся невозможным, но всё же случившемуся...

На это уйдут все силы. Но это ничего не изменит.

Обнятые снегом больше, чем надеждой, всё равно уходим в новый день...

Поначалу пугаешься утрате связи с тем будущим, которое, пусть и больше на уровне мечты, но всё же позволяло отыскать какую-то определённость и наметить понятный путь.

А потом жизнь запускает свой экспериментальный сценарий, в котором прямо на коленке пишутся очередные сюжеты, иногда на грани абсурда, и внутри постепенно, но появляется способность не кружиться больше в воронке нетерпеливого стресса, не утешать себя примитивными ожиданиями, не верить в благоразумность тех, кто никогда ею и не обладал.

Штрихи жизни

Сумрак реальности часто спасается в тёплых руках доброго прошлого.

Баюкая не уходящую почти печаль, вспомнила сегодня трогательный и немного смешной эпизод моей питерской жизни, который неожиданно перекликается с тем, что чувствует сейчас почти каждый мыслящий человек...

Осень тогда только набирала обороты. Звенящий воздух позднего сентября, казалось, мог оживить мёртвого. Сумасшедшая палитра живой природы, без единого холодного тона, не позволяла оставаться дома.

Я и не осталась. Выбралась в ближайший парк, благо, был выходной.

Приволокся несносный ноябрь, напустил туману, развёл грязюку, налил ледяных луж, пригрозив коварно подмораживать их по утрам...но хорош.

Хорош временной трезвостью подзавязавшего алкоголика, от которого и не ждёшь больших чудес, но уважаешь за прекрасные порывы.

Любить ноябрь можно в сложившейся созависимости с ним...

Видеть то, чего никто не видит.

Откликаться на то, на что никто не откликается.

Принимать те его причуды, которые никто не принимает.