Мой гений

О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью твоей
Меня в стране пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель гений мой — любовью
В утеху дан разлуке он;
Засну ль?- приникнет к изголовью

И усладит печальный сон.

Вклад классика Константина Батюшкова в русскую литературу очень большой. Именно благодаря стихам Батюшкова, язык приобрел такую гибкость и гармоничность, что позволило образоваться новым тенденциям в отечественной литературе.

Пробуждение

Зефир последний свеял сон
С ресниц, окованных мечтами,
Но я — не к счастью пробужден
Зефира тихими крылами.
Ни сладость розовых лучей
Предтечи утреннего Феба,
Ни кроткий блеск лазури неба,
Ни запах, веющий с полей,
Ни быстрый лёт коня ретива
По скату бархатных лугов,
И гончих лай, и звон рогов
Вокруг пустынного залива —
Ничто души не веселит,
Души, встревоженной мечтами,
И гордый ум не победит
Любви — холодными словами.

Константин Николаевич старался во всех своих стихотворениях быть искренним, избегать натянутостей и неопределенностей. Руководствовался поэт одним принципом — «живи, как пишешь, и пиши, как живешь», что и помогло ему достигнуть необычайного мастерства в своих произведениях, выраженая свои мысли поэтическими строками.

Константин Батюшков искренне верил в то, что русский язык действительно могуч и богат, что с помощью него можно выразить абсолютно все. При этом даже Александр Пушкин соглашался с тем, на сколько же Батюшков словесный «чудотворец».