Эта история о русской эмиграции.

Рахманинов уехал с семьёй из России в 1917 году, оставив на родине всё: налаженную жизнь, имение в Ивановке с фермерским хозяйством, любовно оборудованным по последнему слову техники и сельхознауки, квартиру в Москве, свой любимый “мерседес”, замороженные счета в банке и влюблённую в него русскую публику. Всё, что было разрешено взять с собой супругам Рахманиновым – по 500 рублей и чемодану.

Но в его случае материальные потери не были фатальными, потому что главным капиталом Рахманинова была его репутация как пианиста. Это помогло ему за пару лет каторжного труда (до трещин на пальцах) стать первым номером фортепианного мира и самым состоятельным русским эмигрантом.

Правда, пятиэтажный дом с видом на Гудзоне, который он купил в 1922 году, не решил его творческих проблем: он потерял себя как композитора.

В США была совершенно другая публика и музыкальная атмосфера, лирический стиль Рахманинова выглядел уже старомодно, и нужно было как-то адаптироваться. К тому же гастроли не давали ему возможности сосредоточиться и поймать творческую волну.

Наконец, в 1926 году Рахманинов отказался от всех выступлений и сделал попытку вернуться к композиции. Он начал дописывать эскизно набросанный ещё в России Четвёртый фортепианный концерт, но дело двигалось плохо.

Из этой полосы застоя его вывела встреча с Надеждой Плевицкой.

До революции Надежда Плевицкая была одной из самых ярких звёзд российской эстрады. Она пела народные песни, а также русские и цыганские романсы.

Надежда Плевицкая была дочерью крестьянина из Курской губернии, красавицей и природной певуньей с выраженной авантюрной жилкой в характере. Если даже пунктиром обозначить её биографию (она описала её в мемуарах), получится сюжет для киносериала (странно, что его не сняли до сих пор).

Многодетная крестьянская семья – три класса сельской школы – послушница в монастыре – цирковая артистка – горничная – хористка – танцовщица в балете – ресторанная певица. На этом этапе Плевицкую услышал Леонид Собинов и вывел её на концертную эстраду.

С этого времени начинается слава Плевицкой как вокального самородка и хранительницы народных песенных традиций. Что-то в её пении было такое, что никто не оставался равнодушным. Её обожала публика и даже царская семья.

Правда, всё же были и такие, которым она внушала совсем другие эмоции. Например, Владимиру Набокову. Он написал о ней рассказ "Помощник режиссёра", где оценивает её пение так: “Вкус у нее был никакой, техника беспорядочная, общий тон ужасающий”.

В эмиграцию Плевицкая попала позже Рахманинова, уже в разгар Гражданской войны. Она бежала за границу вместе с третьим (или четвёртым) мужем – генералом царской армии Скоблиным, и там с большим успехом продолжила свою карьеру: русская песня для людей, потерявших Родину, была особенно дорога.

В 1926 году она приехала с гастролями в США, и не раз бывала в доме Рахманинова, который жил в Нью-Йорке на Вест-Энд-авеню в доме №505.

Детали их личных отношений неизвестны, но родные Рахманинова вспоминали, что она пела для него свои песни, из которых одна произвела на композитора сильное впечатление. Называлась она “Белилицы, румяницы вы мои”.

Рахманинов придумал к ней аккомпанемент и счёл результат настолько значительным, что договорился о записи этой песни на пластинку.

Из уважения к знаменитому пианисту песню записали, но тираж выпускать не стали, полагая, что эта запись не будет иметь спроса: ментальный барьер и трудности перевода.

Как, к примеру, найти английский эквивалент этим непонятным “белилицам” и “румяницам”? Тут и не всякий русский сразу поймёт, что имеются в виду белила и румяна.

Фирма “Виктор” изготовила две пластинки для участников этого дуэта, и Плевицкая уехала в Париж.

Её карьера и жизнь закончились в криминально-политических тонах. В 1930 году Плевицкая и Скоблин были завербованы советской разведкой, и спустя семь лет по заданию советского руководства организовали нашумевшее похищение генерала Миллера – руководителя белогвардейской организации в Париже.

Оба были немедленно арестованы. Надежда Плевицкая умерла во французской тюрьме в 1940 году, судьба её мужа неизвестна до сих пор.

Что услышал в этой песне Рахманинов?

“Белилицы, румяницы” – не совсем обычная песня. Она не про любовь, не про разлуку, и не про жестокую судьбу, а про ожидание неминуемой расправы.

Белилицы румяницы вы мои,
Сокатитесь со бела лица долой.
Едет едет мой ревнивый муж домой.
Он везёт везёт подарок дорогой -
Плетёную шелковую батожу.
Хочет хочет меня молоду побить,
Ох не знаю и не ведаю за что,
Я не знаю и не ведаю за что.
За какую за такую за беду,
Только было моей тут беды,
У соседа на беседе я была.
Да супротив холостого сидела,
Холостому стакан мёду поднесла.
Холостой стакан мёду принимал,
Ко стакану белы руки прижимал.
При народе сударушкой называл.
"Ты сударушка лебёдушка моя,
Понаравилась походушка твоя.
Белилицы румяницы вы мои,
Сокатитесь со бела лица долой.
Едет едет мой ревнивый муж домой,
Хочет хочет меня молоду побить,
Право слово хочет он меня побить,
Я ж не знаю и не ведаю за что...

В тексте – задор и бравада разбитной бабёнки. Так его и поёт Плевицкая. А в аккомпанементе неотвратимость возмездия, поступь смерти.

Душа холодеет от этого контраста. И от того, что эти стальные звуки фортепиано выходят из-под пальцев самого Рахманинова.

Есть и такая, довольно неожиданная запись Елены Образцовой с Оркестром народных инструментов Николая Некрасова.

Эта песня стала творческим толчком для Рахманинова.

Спустя некоторое время от написал совершенно уникальное в его творчестве сочинение: “Три русские песни для оркестра и хора”. “Белилицы румяницы” вошли в неё третьим номером.

Культшпаргалка

От Ирины Сухановой: https://my.mail.ru/mail/sergeypoltorychine/video/_...tes/1753.html?from=videoplayer