ВТБ не первый год является спонсором журнала «Российский космос», акционером которого выступает Международная Ассоциация Участников Космической Деятельности. Внимание к вопросам космической отрасли для крупнейшего российского банка неслучайно: Банк активно кредитует предприятия отрасли. В 2013 году ВТБ традиционно принимает участие в работе Международного авиационно-космического салона МАКС, который пройдет в Жуковском с 27 августа по 1 сентября, на этот раз снова в качестве генерального спонсора Салона.

Космонавтика – гордость нашей страны. Но если всего пару десятилетий назад каждый мальчишка хотел стать космонавтом, то сегодня нашим соотечественникам приходится напоминать о значении космической отрасли для развития науки и экономики России. Это отлично понимает главный редактор журнала «Российский космос» Виктор Петрович Савиных – пятидесятый космонавт СССР и сотый землянин на орбите. Разумеется, корреспондент VTBRussia не упустил случая поговорить с легендарным космонавтом о подробностях одного из полетов, который считается самым сложным в истории отечественной космонавтики.     

– Виктор Петрович, вы – человек заслуженный, президент одного из ведущих вузов страны, ведете большую общественную работу. Что побудило взять на себя еще и обязанности главного редактора?

– Семь лет назад меня пригласил к себе Анатолий Николаевич Перминов, который тогда возглавлял Роскосмос. Говорит: «Про нас никто ничего не пишет. Давайте сделаем журнал для широких масс!» Первое финансирование обеспечила ассоциация участников космической деятельности. Но потом нам говорят: пора уже и на самоокупаемость выходить. Сегодня ежемесячный тираж журнала – 2500 экземпляров. Мои друзья-космонавты охотно с нами сотрудничают. Я поддерживаю связи с ними, стараюсь посещать мероприятия по проводам космонавтов в полет. Сам, кстати, я пережил это трижды, даже больше чем трижды. Я 10 лет был в отряде космонавтов и 10 раз вылетал на Байконур для участия в подготовке к старту. И только три раза слетал. Семь раз был дублером. Такое редко у кого было. Три-четыре раза за свою активную карьеру космонавты бывают дублерами.

Ищите женщину, но с полным ведром

– Правда ли, что проводы космонавтов до сих пор проходят в соответствии с давней традицией, включающей обязательный просмотр «Белого солнца пустыни»?

– Фильм «Белое солнце пустыни» я уже смотрел раз тридцать, наверное. Десять раз я приезжал на космодром в составе основного или дублирующего экипажа, несколько раз просто ехал провожать космонавтов и все равно смотрел его с экипажем. Для меня это один из символов той жизни, которой я жил в отряде космонавтов. И сейчас я живу этим и очень жалею, что не всегда могу поехать проводить экипаж, помахать ребятам.

– А у Вас самого были какие-то приметы, суеверия?

 

– Личных примет у меня не было, но общего порядка я всегда придерживался. Был случай: экипаж выходит, а им навстречу попалась женщина с пустым ведром. Все схватились за голову. После этого Алексей Леонов отпускал такие шуточки: женщину выпускать обязательно, но с полным ведром.

– Неужели до сих пор автобус останавливается на полпути к ракете и космонавты орошают, так сказать, колеса?

– Нарушение, конечно, но с нами есть специалисты, которые зашнуровывают скафандр, так что проблем не возникает. Бывают другие казусы: когда мы дублировали полет Савицкой, у меня в экипаже была Катя Иванова. Автобус остановился, ребята вышли «по делу», и она тоже пытается выскочить. Ее не пускают, а она кричит: «Пустите меня! Я же в следующий раз полечу, мне же тоже надо будет это делать».

– Как Вы стали космонавтом?

Я закончил оптический факультет МИИГАиКа. В конце 60-х годов стало ясно, что на космических аппаратах будет много оптики. И на последнем курсе я уже понимал, что постараюсь распределиться на фирму Королева, не думая, конечно, что сам полечу в космос. Я был отличником, ленинским стипендиатом, и меня распределили, куда я хотел. С большим трудом, правда, потому что к тому времени был уже женат, родилась дочка, а прописка и жилье всегда были проблемой. Помог Борис Черток, в отделе которого я работал. Мне дали комнату в бараке на Ярославском проспекте. В КБ Королева существовала норма: каждый сотрудник имел право написать заявление главному конструктору с просьбой направить его на медицинскую комиссию для зачисления в отряд космонавтов. Сотни инженеров писали заявление, но проходили эту комиссию единицы. Мне посчастливилось оказаться в их числе.

Полет к «мертвой» станции

– Ваш второй полет был уникальным в истории отечественной космонавтики…

– И хорошо, если такой больше не повторится…

– Вам пришлось стыковаться с «мертвой» орбитальной станцией. Это было, наверное, сложнее, чем сесть на Луну?

– Станция «Салют-7» вышла из строя и неуправляемо вращалась по всем трем осям. Правда, угловые скорости были не очень большие. Когда мы подошли к стыковочному узлу и выровнялись, стало понятно: мастерство Володи Джанибекова, моего командира, для которого это была уже третья ручная стыковка, позволит ему состыковаться.

– Все делали вручную?

– Мы ее увидели километров за 17 от нас. Шли по прогнозу, который был заложен в вычислительную машину. Когда поняли, что прогноз врет, автоматику отключили и перешли на полностью ручное управление. Все вручную, на кончиках пальцев. В свое время все это мы отрабатывали на тренажерах.

– Как ориентировались? Ведь к вам не поступало никаких данных о расстоянии до станции?

– На ближнем расстоянии смотрели в ВСК – визир специальный космонавта, это что-то вроде перископа. А на дальнем расстоянии мы летели к станции боком, чтобы иметь возможность измерять расстояние ручным лазерным дальномером через иллюминатор. По этим данным я вычислял скорость сближения. На правый иллюминатор были установлен второй комплект ручек управления. Иллюминатор для нас был как лобовое стекло. Надо было подлететь, а дальше мы уже развернулись и состыковались.

– Что было дальше?

– Состыковавшись, мы поняли: станция «мертвая». Есть там воздух или нет? Действовали методом «научного тыка»: открутили пробочку в люке – шипит. Стали смотреть, падает у нас давление в корабле или не падает. Выровняли давление между станцией и кораблем, открыли люк: тишина, темнота, холод. Володя сказал тогда: «Колотун, братцы!» На Земле поняли, что дело плохо. Кроме системы связи отказала и система энергопитания. Все оказалось замороженным: аккумуляторы, вода в системе жизнеобеспечения. Два дня Земля думала, что делать: топить станцию или чинить. В итоге мы ее починили.

Зачем космонавтам оружие

– Каким же образом удалось ее починить?

– Мы зарядили аккумуляторы от солнечных батарей напрямую. Многие считали, что заряжать их нельзя. Станция уже летала долго, солнечные батареи и их покрытие деградировало, токи будут маленькие, и считалось, что замороженные аккумуляторы этими токами зарядить невозможно. Но мы их зарядили знакомым автомобилистам методом «прикуривания». Мы месяц на станции уже работали, и ни разу средства массовой информации не сообщили, что у нас что-то случилось. Потом сами журналисты возмутились: если бы такое произошло у американцев, то весь мир сидел бы у телевизора, как с «Аполлоном-13».

– Если бы отремонтировать станцию не удалась, вам пришлось бы топить станцию и садиться на воду?

– Нет, мы должны были выдать тормозной импульс станции, после этого отделиться и сразу выдать импульс на разгон, а приземляться мы должны были на следующем витке в Казахстане.

– А оружие у Вас с собой было?

– Зачем? С одним патроном? (Смеется.) На самом деле у каждого космонавта под сидением лежит пистолет в носимом аварийном запасе. Но это оружие не для космоса, а для Земли, если вдруг посадка произойдет в тайге: вдруг зверь выйдет...

– Полет оказался сложным. Проблемы психологической совместимости были?

– В отряд космонавтов отбирают психически здоровых людей. Многие говорят, что экипажи специально подбирают. Ничего подобного! Летели с тем, кого назначат. Как в нашем полете к вышедшей из строя станции. Нужен был командир с опытом ручной стыковки, поэтому и назначили Владимира Джанибекова. Ну а дальше ответственность за порученное дело заставляла людей находить точки соприкосновения, Ну, бывает, конечно: кто-то кому-то что-то сказал, эмоции зашкаливают… Но каждый из нас понимает, где находится и чем опасны ссоры. Поэтому отлетишь в другой конец станции, поковыряешься там и – обратно: давай мириться! Лично у меня не было проблем ни в одном из трех полетов.

– А как же проблемы с Владимиром Васютиным?

– В третьем издании моей книги «Вятка – Байконур – Космос» я специально уточнял некоторые моменты, в том числе и такие, о которых раньше писать было нельзя. Например, я более подробно рассказал о том, как заболел в космосе Васютин.

– А чем он заболел?

– Простатит… Лекарства не помогали. В ЦУП приглашали даже экстрасенса, который всю жизнь лечил Валентина Петровича Глушко. Экстрасенс пытался с Васютиным говорить, но тот никак не реагировал, не хотел даже слушать.

В бой идут одни старики?

– Вы работаете в высшей школе, общаетесь со студентами. Молодежь как и прежде хочет идти в космонавты?

– Нет. В основном мечтают стать банкирами. Лет 10 назад Юрий Павлович Семенов, который был тогда главным конструктором НПО «Энергия», решил через университеты набрать себе пополнение в отряд космонавтов: через мой университет, через МАИ, МВТУ, МИФИ и так далее. Отобрали более или менее здоровых кандидатов и отправили на комиссию. Из моего университета комиссию прошли две девушки. Выпускницы. Но им предложили не сразу место в отряде космонавтов, а работу в НПО «Энергия» с перспективой попасть в отряд. Они пришли ко мне советоваться. Одна – специалист по земельному кадастру. Вторая – по прикладной геодезии. И той, и другой одновременно пришли приглашения на хорошо оплачиваемую работу по специальности. Я им говорю: «Если стать космонавтом для вас мечта детства, упускать шанс нельзя!» А они в ответ: «А вдруг нас не возьмут в отряд?» Так тогда никого и не набрали. Тогда были очень низкие зарплаты в космической отрасли: 7-8 тысяч предлагали инженеру, а специалист по кадастру для сравнения получал от 50-60 тысяч. Сейчас, вроде бы, ситуация меняется. Недавно впервые был проведен открытый конкурс. Любой желающий мог подать заявление. И пришло таких заявлений около 500, из всех претендентов отобрали 8 человек.

– Джон Гленн, первый американец на орбите, совершил, как известно, свой последний полет в 77 лет. Правда ли что в Роскосмосе лежит Ваше заявление на новый полет?

– Лежало заявление. Но сейчас я уже понимаю, что меня, наверное, не пустят.

– Забрали заявление?

– Нет, не забирал. Пусть лежит. 

ВТБ — России
http://vtbrussia.ru/airshow/news/Sedmoe-nebo-kosmo...be&utm_medium=vtbrussia.ru

Серия сообщений "космонавты":
Часть 1 - Космонавт Виктор Савиных о самом сложном полёте
Часть 2 - 6 марта 1937 родилась Валентина Терешкова
Часть 3 - 80 лет со дня рождения Юрия Гагарина
...
Часть 16 - 9 марта 1934 года родился Юрий Гагарин
Часть 17 - С Днем космонавтики!🚀
Часть 18 - 5 сентября 1929 года родился Андриян Николаев