Безбрежные степные равнины, по которым волнуется зыбь серебристого ковыля, соседствующие с седыми полынными пустынями и бескрайними морскими просторами, поражали воображение человека во все времена. Степь и море всегда связывались воедино в сознании людей. В XVII в. французский инженер Боплан, посетивший степи Причерноморья, составил карту и описание этих мест и сделал предположение, что в далеком прошлом, когда Черное море не имело выхода в Средиземное, вся Украина была покрыта водой.

 

  

   Действительно, сухие степи, полупустыни и пустыни, занимающие южную и юго-восточную окраину Русской равнины, приурочены к областям с новейшими тектоническими опусканиями, что и определило здесь формирование аккумулятивных равнин, связанных с трансгрессиями Черного и Каспийского морей. Конкретные границы между подзонами определяются позднейшими этапами движения береговых линий. Прибрежные полосы с серополынником по глинистым грунтам, с зарослями песчаной полыни по пескам и солянковыми группировками по засоленным понижениям удивительно похожи на побережья и Черного моря, и Северного Прикаспия, и каспийского побережья Закавказья. Распространение их обусловлено исключительно молодостью рельефа и характером грунтов, что в свою очередь определяется колебаниями береговой линии. Однако если на западе к морю выходят степи и узкая береговая полоса пустынь (а по речным долинам - даже леса), то на востоке море окружают пустыни и полупустыни. 

 

 

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
...
Часть 4 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

Серия сообщений "2.5. Приморские степи и пустыни":

2.5.1. Степи Причерноморья. 2.5.2. Прикаспийские степи и пустыни.

Часть 1 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 2 - 2.5.1. Степи Причерноморья
Часть 3 - 2.5.2. Прикаспийские степи и пустыни

  

   Тысячелетиями полоса, где встречаются широколиственные леса и степи Восточной Европы, была местом наиболее активной деятельности людей.

   Влияние человека на естественный ход взаимодействия леса и степи привлекает внимание естествоиспытателей России уже почти два столетия, поскольку имеет большое практическое значение для рационального использования этих земель.

   Рассматриваемая зона протягивается клином шириной от 500 км на западе до 200 км на востоке и длиной почти 2 тыс. км. Начинаясь в предгорьях Восточных Карпат, где леса представлены буковыми, дубовыми, грабовыми насаждениями нередко с примесью явора, за Днестром эти леса уже только дубово-грабовые, а восточнее Днепра и до Волги - преимущественно дубовые и дубово-ясеневые; за Волгу переходит только дуб. Обширные площади занимают широколиственные леса на Кавказе и в Крыму.

 

  

   Рассмотрение широколиственных лесов и лесостепи в одной зоне вызвано тем, что на лесостепь приходится три четверти всех дубрав, в том числе большая часть наших классических дубрав, широко известных в литературе: Черный лес бассейна Днепра, Шипов лес, Тульские засеки, Теллермановское лесничество.

   Рассмотрим динамику границ лесостепи за последнее тысячелетие, связанную с колебаниями климата по определенным периодам.

      Первый период (IX - XII вв.) совпадает с расцветом Киевской Руси и ее основной лесостепной части - Северской земли. В целом это был сухой и теплый период, в летописных записях часто упоминаются засухи, недороды из-за недостатка осадков, степные пожары. Если перечитать все написанное и сохранившееся в эту пору, то, кроме упоминаний о дубах, борах, «диком поле», лесах на севере в землях древлян, кривичей, вятичей и «ковыля», нельзя найти упоминаний о другой растительности. Анализ сведений о засухах, холодных зимах и прочем показывает, что отклонений в сторону увеличения сухости и повышения температур было больше, чем в сторону многоводности и понижения температур. Многие упоминаемые лесные массивы относятся в основном к долинам рек.

  
   Бассейн Днепра прекрасно охарактеризован за тысячелетие в сводке Г. И. Швеца 1972 г. Но в этой работе Г. И. Швеца делаются очень осторожные выводы об изменениях в стоке. Основной же вывод работы заключается в том, что за семь последних тысячелетий и высокие и низкие половодья Днепра были в пределах «современных колебаний», но заметно некоторое преобладание, особенно около 1100 г. и во второй половине XII в., сухих и теплых аномалий.

    Второй период (XIII - XVI вв.) характеризуется понижением температуры, преобладанием суровых и многоснежных зим. Одновременно с этим в сообщениях того периода много говорится и о частых засухах, что дает основание считать этот период контрастным. Исторические сведения: нашествие татаро-монголов, укрепление их в Крыму, постоянные набеги на лесостепные районы, разорение городов и сел - «заслоняют» все остальное в этот период. На картах XV в. лесные массивы изображались вдоль рек. Возможно, увеличение залесенности шло за счет отсутствия постоянного населения. О берегах Дона в 1389 г. было написано: «Бысть же сие путное шествие печално и унылниво, бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села; аще бо и быша древле грады красны и нарочиты зело видением места, точью пусто же все и не населено; нигде бо видети человека, точию пустыни велиа, и зверей множество: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы, орлы, гуси, лебеди жарави, и прочая; и бяше все пустыни великиа».  [Кудряшов К. В. Хождение Пименово в Царьград. В кн.: Половецкая степь. М., 1948, с. 158]. Поразительно, что в это время в Печерском монастыре под Киевом выращивали виноград.

  

      Третий период (XVII - XIX вв.) выделяется обильным увлажнением лесостепи, разрастанием лесных массивов. При взгляде на карты тех времен поражает обилие полноводных рек, обширных озер и лесов. Остатки лесных массивов именно этого периода давали основание исследователям XIX - XX вв. говорить о былой извечной залесенности лесостепи. Так, сведения по лесам XVII - начала XIX в. дают основание говорить об отклонениях в сторону увеличения увлажненности и похолодания, на что указывает и анализ конкретных сведений о суровых зимах и половодьях. Стоит заметить, что «старые дубы» в степи, прирост которых был проанализирован в конце XVIII в., появились в начале и конце XVII в. Для подтверждения сведений обычно ссылаются и на путешественников, проезжавших в те времена через юг России и тоже оставивших записи о лесистости. Но эти путешественники могли видеть и пойменные леса. Однако в XVIII в. залесенность в целом была выше современной, посадки энтузиастов лесоразведения в степи оказались удачными. Поколения перестойных деревьев стихийно появились в 1740 - 70-х годах, хотя и в этот период отмечалось сокращение лесов, частые пожары, и деревья местами резко снижали прирост. Обилие остатков судов по несудоходным рекам и речушкам поражало исследователей XIX в. И. Л. Майков сделал вывод, изумлявший в свое время многих, что даже в XVI и XVII вв. такие реки, как Самара, Волчья, Кринка и Миус, были еще судоходны.

   Карты тех времен, изображавшие обилие полноводных рек, тоже должны рассматриваться не как фантазия картографов или их особая манера рисовки водотоков. Но большинство исследователей относило это полноводье рек и обилие лесистости вообще к более древним временам, на что имеются веские возражения. Проведенный анализ позволяет утверждать, что этот период начался в конце XVI в. и был наиболее ярко выражен в XVII в.

   С середины XIX в. начался четвертый период, выделяющийся в целом постепенным снижением увлажненности, повышением контрастности температур, что позволяет сопоставить его с первым периодом.

    Свидетельств о былой залесенности луговой степи Северного Предкавказья гораздо меньше, и есть даже противоположные мнения. На картах XV - XVIII вв. в этих местах показаны лишь отдельные лесные массивы. С картографическими материалами XVII - XVIII вв. находятся в полном соответствии и сообщения очевидцев. «Растительность эта, как свидетельствуют о том исторические документы, рассказы стариков и наблюдения над современным распространением ее остатков, покрывала густыми полосами строевого леса долины рек, спускаясь далеко в их низовья... Ставрополь прямо назывался «черным лесом»; по Егорлыку леса на север Доходили до Безопасной. Множество названий деревень Указывают на исключительное богатство той или другой растительности: Темнолесье, Чернолесье, Круглолесье, Дубовка, Березовское... да и такие названия, как Медвежье, Медведка, Птиченское, даны были, конечно, не зря народом этой местности... Многочисленные утверждения стариков о богатстве ключей и рек водою, сохранившиеся предания о том же среди кочевников подтверждают исторические сказания, как Калаус и Кума добегали до Каспия...»   [Иванов Д. Л. Влияние русской колонизации на природу Ставропольского края. - Известия РГО, т. XXII, вып. 3, 1886, с. 229 - 230].  Далее отмечается, что доныне в венцах домов можно видеть гигантские бревна «дубов и вязов» в два обхвата.

    В XIX в. залесенность в целом начала снижаться за счет возрастающих вырубок. Но, поскольку производились и посадки, к концу века вследствие лесохозяйственных мероприятий залесенность немного повысилась. Хороший прирост древостоя и успешные посадки лесов были в самом начале века, в 1830 - 1850, в 1870 - 1880, а снижение прироста было в 1810 - 1820, 1850 - 1860 гг. и с 1880 до 1900 г.

    В XX в. в целом тенденция к ухудшению прироста и возобновлению лесов усиливается. Периоды низких приростов и усыхания по продолжительности стали больше, чем периоды хороших приростов. Но здесь на приросте отчетливее проявились сильные засухи, после которых деревья не могут оправиться несколько лет. На наиболее обширные засухи, которые были в 1891, 1920, 1921, 1924, 1951, 1975 гг., все деревья отреагировали снижением прироста или постепенным усыханием в течение 5 - 10 последующих лет. Таким образом, наиболее благоприятными для развития лесов в лесостепной зоне были XIII - середина XIX в. Степные травы имели преимущества перед деревьями в IX - XII вв. Начавшееся с середины XIX в. сокращение лесов и увеличение ксероморфных элементов травостоя являются ответной реакцией растительности на потепление и уменьшение увлажненности. Травянистую растительность зоны можно охарактеризовать в определенные интервалы времени так: в XVII - XIX вв. - это остепненные луга, в XX в. - луговые степи.

    Воздействие человека на природу этой зоны огромно и подчас не зависит от колебаний климата. Достаточно сегодня взглянуть на любой участок лесостепи, где раскинулись живописные полосы лесных посадок 1950 - 1970 гг. Лесные травы, грибы, ягоды, стихийно разросшиеся под пологом этих деревьев, радуют собирателей даров природы.

 

 

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
Часть 3 - 2.2. Тайга и лесотундра
Часть 4 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

 

   Продолжим далее на восток наше путешествие по зоне смешанных лесов. Динамика природы Южного Урала особенно интересна, так как здесь располагается своеобразный восточный форпост дубрав и любые колебания температур и увлажненности должны отразиться на них наиболее резко.

   

   

   Среднегорья и низкогорья, образующие местами четко выраженные хребты, такие, как Таганай, Уралтау, сочетаются здесь с отдельно стоящими высокими горами - Ямантау (1640 м), Иремель (1582 м).

   

   Уже давно исследователями обращалось внимание на продвижение елово-пихтовых лесов далеко на юг по Уралу. Значительно опускается здесь и южная граница холодно-умеренного подпояса с суммами температур 1200 - 2200°. Правда, граница влажной зоны опускается только до 54° с. ш. Однако преобладание зоны смешанных лесов дает право отнести весь Южный Урал к зоне смешанных лесов.

   

   Березняки, осинники, дубравы, елово-пихтовые леса на высотах около километра переходят в криволесья из ели, пихты, лиственницы, сосны, березы. Переход этот очень неравномерен и колеблется от 750 - 800 до 900 - 1000 м. Выше 1300 м начинаются альпийские и субальпийские луга. Южная окраина гор занята лесостепью: с фрагментами липовых лесов по западному склону и сосняков с примесью лиственницы - по восточному.

 

    

   Пока еще трудно сказать с полной достоверностью, что было на Южном Урале в VIII - XVI вв. Во всяком случае наличие карт с месторождениями меди, составленных еще чудью  [Чудь - древнерусское название финских племен.], свидетельствует о том, что минеральные ресурсы Урала активно использовались уже и в те времена. Очень интересно замечание С. Т. Аксакова о дубах в возрасте 500 - 1200 лет, произраставших по реке Белой под Уфой. Возраст дубов определялся по зарубкам, которыми башкиры отмечали длительность владения рода этими землями. В любом случае это надежное свидетельство произрастания дубов в этих местах в тот период.

 

 

   Для периода XVII - XVIII вв. есть уже записи русских естествоиспытателей, хотя некоторые их сообщения ставились под сомнение в XIX в. Самые интересные наблюдения заключаются в том, что отмечалась заснеженность в течение всего лета горы Иремель и других вершин Южного Урала.

 

   

   Вот что писал о влиянии Южного Урала на Оренбургские степи жарким летом 1734 г. П. И. Рычков: «Но ежели в то же самое время случается ветер с севера от стороны Уральских гор, где в некоторых местах снег никогда не сходит, то оный великий жар того же дня в стужу претворяется».  [Сочинения П. И. Рычкова 1762 г. Оренбург, 1887, с. 143].

 

  Далее П. И. Рычков перечисляет три горы с нетающими снегами: «Ирямяли-тау, знатнейшая и высочайшая в Урале... и местами снег никогда с нее не сходит... Яман-тау, то есть худая или злая гора... на которой также всегда снега лежат и Джигала, где тоже «снега лежат все лето».

 

 

    Видел летующие снежники на этих горах и Иван Лепехин, путешествовавший в 1770-х годах. Но уже спустя 120 лет, в 1894 г., Д. Н. Мамин-Сибиряк считал это «нелепыми слухами». Он сам поднимался на Иремель в 1888 г. в июне и нигде не обнаружил снега. Но он оставил образное описание того, как еловые леса переходят в стланики под действием холодных ветров: «зеленые копна» без вершин становились «зелеными шапками». Им же отмечается и наличие высохших елей, которые «ужасно походили на скелеты,- ободранные, выбеленные дождями и снегом, деревья не могли даже упасть, потому что опирались ветвями прямо в землю». По этому описанию можно сделать вывод, что в конце прошлого века еловые стланики энергично продвигались вверх в то время, как еще можно было наблюдать высохшее поколение, продвинувшееся в горы в прошлом, т. е., вероятно, до XIX в. Д. Н. Мамин-Сибиряк упоминает о восхождении до него на Иремель губернатора Оренбургского края. В 1952 г. мы пытались подняться на Иремель, идя по прекрасно сохранившейся «губернаторской» дороге. Подняться на Иремель нам не удалось, но свежие осыпи, еловые криволесья, сочетающиеся с сухими деревьями, мы видели. И разумеется, Иремель не представлялся снизу покрытым «вечными снегами».

 

   

   О значительном увеличении увлажненности в XVII - XVIII вв. свидетельствует и былое широкое распространение кедровых лесов. Свидетелями былого распространения хвойных лесов являются сохранившиеся до наших дней огромные (до 1,5 - 2 м в диаметре) лиственничные пни среди березняков или даже степей, а также группы и одиночные деревья лиственницы или реже сосны. Показательна смена широколиственных лесов в Предуралье, на верхнем пределе: здесь «дуб встречается одиночными вековыми деревьями». О единичных деревьях и старых пнях Восточного Предуралья, встречающихся среди степи или березовых лесов, И. М. Крашенниников пишет: «Преобладают березовые леса, среди которых, однако, везде, в особенности на грубых скелетных почвах, сохранились или гигантские пни, или одиночные гиганты лиственницы и сосны, а также их молодая поросль».  [Крашенниников И. М. Природа Урала. 1936, с. 151]. Интересно упоминание о поросли, появившейся в 30-х годах, т. е. в период векового максимума летних осадков этого района. Показательно, что на этот период приходятся годы повышенного прироста сосен Предгорного Зауралья, средней и южной тайги. Сам И. М. Крашенинников, как и П. Л. Горчаковский, связывает сведение сосново-лиственничных лесов с человеческой деятельностью.

 

   В XIX в. стало чувствоваться снижение увлажненности, что сразу же местные жители отнесли за счет неумеренной вырубки лесов, которая, конечно, тоже убыстрила этот процесс. Лучше всего об этом рассказал писатель С. Т. Аксаков: «Все вышло от нашей глупости, батюшка Алексей Степаныч. Хоша я еще был махонький, когда нас со старины сюда переселили, а помню, что не токма у нас на деревне, да и за пять верст выше, в Берлинских вершинах, воды было много и по всей речке рос лес; а старики наши, да и мы за ними, лес-то весь повырубили, роднички затоптала скотинка, вода-то и пересохла. Вот и Медвежий враг - ведь какой был лес! и тот вывели; остался один молодежник - и оглобли не вырубишь. Нонче зато и маемся, топим соломой, а на лучину и крестьянские поделки покупаем лес в Грязнухе».  [Аксаков С. Т. Детские годы Багрова-внука. Л., 1984, с. 239]. Подобные же интонации звучали и в рассказах старожилов, услышанных нами в 1950-х годах на склонах хребта Таганай в березовых лесах: «В прежние времена здесь всюду журчали ручьи, заросли черемухи и малинники были всюду. А сейчас и напиться негде - иссякли ручьи». Действительно, в 50-х годах, чтобы дойти от ручья до ручья, надо было пройти несколько километров. Но надо заметить, что леса по всем склонам были березовые, возникшие на месте вырубок. Об огромных размерах вырубок еще в XVIII в. очевидцы писали следующее: «Близ заводских жилищ ни одной не найдешь молодой березинки, которая не повреждена, на своем стояла корне: ибо венишники их подрубают, дабы молодые отрасли употребить на веник, не рассуждая, что через сие около заводов и так истощаются леса». Или далее: «Надобно оглянуться на леса, которые у нас поистине не бесконечны. Ныне уже вздыхают по ним наши соседи шведы и начинают почитать их свыше железа».

 

     Эти слова Ивана Лепехина, которые он писал, Посетив Урал в 1770 г., невольно приходили на память, когда мы студентами проходили практику на Южном Урале в 1952 г. Наш руководитель Вера Ивановна Покровская пыталась нам показать смену растительных поясов по вертикальным уровням, но всюду вблизи Белорецка, Миаса и других городов прежде всего бросались в глаза ровные полосы различного цвета, спускавшиеся от вершин к подножиям, демонстрировавшие рубки различных лет: светло-зеленые полосы молодых березняков, начинающие темнеть от пробивающихся хвойных, рубки старше 50 лет и отдельные полосы хвойных лесов, выглядевшие как-то неестественно-мрачно среди сплошного фона светлых веселых березняков. И тогда особенно ясно почувствовалось, что мы видим природу, оставленную нам промышленниками петровских времен и их продолжателями.

    Таким образом, наиболее яркими чертами в динамике природы Южного Урала является наличие «снежных шапок» из летующих снежников, а возможно, и ледничков по наиболее высоким вершинам, более широкое распространение елово-пихтовых, кедровых и лиственничных лесов в XVII - XVIII вв. Частичное таяние снежных шапок в летний период создавало дополнительный источник увлажнения. Вероятно, в целом условия были менее континентальными, с повышенной влажностью летом. Это давало возможность в XVII - XIX вв. дубам по западным склонам Южного Урала подниматься и выше и ниже современного уровня. Благодаря этому залесенность здесь в целом была больше. По восточным склонам значительно шире в этот период распространялись лиственничные и сосновые леса.

  

   С XVIII в. снижение увлажненности и хозяйственная деятельность человека действовали в одном направлении, способствуя сокращению площади лесов. Общая картина вековых преобразований существенно изменяется десятилетиями колебаний температур и осадков, в которых здесь более четко, чем в других местах (как показали работы уральских дендрохронологов), проявляется тридцатилетний, так называемый Брикнеров, цикл.

    Таким образом, в западных и центральных районах зоны смешанных лесов в начале и конце нашего тысячелетия создавались условия, благоприятствовавшие развитию широколиственных пород: дуба, липы, клена. А в середине тысячелетия в более благоприятных условиях оказалась ель. В восточных районах зоны смешанных лесов в это же время создавались условия для развития лесных массивов среди лесостепных и степных участков и в горах.

    В соответствии с условиями рельефа здесь шире распространялись и дубравы, и елово-пихтовые, и кедровые, и лиственничные, и сосновые леса.

 

 

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
...
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

 

   Среднее Поволжье и Прикамье - район удивительных контрастов. Безбрежные разливы рек весной, приносящие значительный урон людям, и летнее безводье с засухами, когда люди мечтают хотя бы о малом дождичке. Великолепные дубравы, славившиеся на всю Россию еще во времена Петра I, и рядом - «лысые горы», совершенно лишенные деревьев по вершинам.

 

      

   В VIII - XIII вв. на этой территории располагалась Великая Булгария, богатая, хорошо развитая по тем временам страна, объединявшая много различных племен, часть которых приняла мусульманство, а часть оставалась язычниками. Еще и поныне под дремучими лесами археологи находят булгарские города. Примечательно, что после похода на булгар в 985 г. молодого киевского князя Владимира, закончившегося разгромом булгарских войск, клялись в вечном мире булгары хмелем: «донеже хмель будет плавать на воде...»  Благодаря этой клятве мы знаем, что хмель, который выращивают и теперь колхозы и совхозы Среднего Поволжья, более тысячелетия возделывается в этих краях. Из «Книги Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествиях на Волгу в 921 - 922 гг.» наибольший интерес представляют сведения об обилии лесных орехов. Фадлан, например, пишет: «Я не видел в их стране чего-либо в большем количестве, чем деревьев орешника. Право же, я видел из него [такие] леса, что [каждый] лес имел сорок фарсахов в длину при такой же ширине». В комментариях А. П. Ковалевского об этом говорится так: «В Средней Азии в те времена орехи, привозившиеся с берегов Волги, назывались булгарскими».  Лесной орех - лещина (Coryllus avellana) и сейчас произрастает в Поволжье, но он уже не имеет формы дерева, так как периодически вымерзает. Кроме того, урожаи лесных орехов бывают далеко не ежегодными, поскольку сырая поздняя весна, сырое лето, весенние морозы губительны для них. В то же время южнее Булгарии, в соседней Хазарии, получали прекрасные урожаи винограда, а сама Булгария неоднократно помогала пшеницей Киевской Руси. Все эти факты свидетельствуют о широком распространении в Поволжье IX - XIV вв. теплолюбивых культур, дубрав и неморальных элементов флоры. Затем «с XIV по XIX в. пшеницу не сеяли на этой территории из-за суровости климата» (Предтеченский, 1946).

   

   Показательно, что при движении русских в Поволжье в XV в. они осваивали прежде всего незалесенные вершины, «дикие поля», своеобразные степные фрагменты лесного Поволжья, которые были, вероятно, остатками предшествующей более сухой эпохи, о чем свидетельствуют и материалы спорово-пыльцевого анализа.

 

    О природной обстановке XV - XIX вв. в Среднем Поволжье рассказывают рукописные источники по Поволжью с XV в. В частности, в писцовых книгах 1567 г. по Свияжскому уезду (правобережье Волги выше Казани, север Приволжской возвышенности) у местечка Притыкино все земли, причисляемые к какому-либо месту, называются «добрыми», и только в «почина на Притыкине» земли не имеют этого эпитета. В исследуемых записях сказано, что «к сельцу подошли болота», в более поздних книгах - «пахотные худые земли», в конце XVI в. записано: «В пашне болотце». В книгах XVII в. говорится: «Деревня Кузьмина, что был починок Притыкин на болоте». Но, по переписи 1652 г., в здешних местах уже значатся «добрые земли». В 1670-х годах из-за «хлебного недороду» и «за скудностью» люди покидают эти места. Г. Перетяткович, изучавший эти записи, объясняет эти изменения исключительно хозяйственной деятельностью человека. Однако этот же автор считает, что в XVI в. в Среднем Поволжье было «множество непроходимых девственных лесов и отчасти вследствие этого изобилие воды, которая в виде ключей, ручьев, речек и рек протекала во всевозможных направлениях, значительные болотные пространства, нередко встречавшиеся не только на луговой стороне Волги, в Казанском уезде, но в нагорной стороне, в Свияжском уезде». Сейчас никому бы не пришло в голову, что Цивильск построен у слияния двух Цивилей, так как размеры этих рек невелики, но в 1594 г. это было особо отмечено в старых записях.

    В конце XVII в., по мнению того же Г. Перетятковича, исчезло много небольших водяных мельниц, значившихся в записях как «меленки-колотовки», уменьшились площади болот и лесов. Если вспомнить, что именно в XVI - начале XVII в. летние дожди приводили к разорению жителей Северо-Запада, то, вероятно, в Поволжье не человеческая деятельность, а изобилие осадков было первопричиной обилия «добрых земель, мелких речек и болот». Шире распространились тогда пихтово-еловые леса.

   

   В этой связи интересно привести легендный материал, собранный учительницей И. Г. Вдовиной в деревне Вторые Тойзи Цивильского района: «Вначале люди поселились в овраге, что расположен у самой дубовой рощи и по дну которого сейчас течет маленький ручеек. Тут жил прародитель Савгай, и было у него семь сыновей, которые разошлись потом в разные стороны и основали семь деревень. Но вскоре людям пришлось оставить первое место их поселения, потому как здесь стало очень сыро - озера и болота стали мешать людям жить. И переселились тогда люди к оврагу, что между дубравами и современной деревней. Остатки домов в тех местах видели наши деды. Сейчас тут луг и неглубокий овраг без воды. Было там домов шесть. Жили там люди лет двести - триста назад. Но потом вода в этом месте иссякла, еле-еле текли ручейки, и жить было там неудобно. И вот в ту пору у женщины по имени Спат (христианское имя Степанида) корова стала каждый день уходить неведомо куда, а возвращаться с полным животом. В ту пору кругом леса были, и разве уследишь за коровой. И задумала Спат выследить корову. «Уж не леший ли водит мою коровушку?» - думала Спат, тихонько следуя за коровой. И привела ее корова на луг с высокой травой. Из-под склона бил полноводный ручей. Вокруг луга росли высокие ели, увитые хмелем. Очень понравилось это место Спат. Пошла она обратно, а тропу устилала лапами елей, чтобы не забыть это место. В тот же вечер собрались старейшины и решили осмотреть новое место. И осмотрев, порешили сюда переселиться. Весь холм, на котором сейчас деревня стоит, был тогда покрыт еловым лесом. Поэтому и название такое у Деревни Тойзи: той - «холм», зи - «ель». Горизонт с хорошо сохранившимися остатками елей местами вскрывается оврагами. Глубина залегания их от поверхности около полуметра».

    Люди, сохранившие легенду, понятия не имели о сведениях писцовых книг, но эта легенда удивительно согласуется с этими материалами. Благодаря писцовым книгам можно довольно точно установить период увлажненности в Среднем Поволжье. Во второй половине XVI в. увлажнение было сначала достаточным, а не избыточным, но постепенно увеличилось, достигнув максимума в первой половине XVII в., а в конце XVII в. уже начал ощущаться недостаток влаги в тех местах, где ранее ее было достаточное количество. В этот период повышенной влажности господство в смешанных лесах было всецело у ели. По более сухим же местам были благоприятные условия для развития дубов. Показательно, что путешественники XVI - XVII вв. - З. Герберштейн, Олеарий - единодушно отмечали сказочные урожаи зерновых и трав в Поволжье, хотя, по некоторым другим источникам, в XVII в. в Татарии сеяли рожь, так как пшеница не вызревала.

   

   Стоит отметить усиление оползневой деятельности в XV и XVII вв. Олеарий отмечает обвал у Черного яра, заваливший плывших мимо людей. Разрушительным был оползень в Нижнем Новгороде в 1422 г.: гора с лесом сползла и засыпала слободу в 150 дворов с людьми и животными. В 1597 г. у Печерского монастыря под Нижним Новгородом также произошел оползень. Оползни у Нижнего Новгорода происходили в 1841 и 1865 гг. Соколова Гора под Саратовом «сползала» в 1783 и 1818 гг. В 1839 г. в Федоровке Хвалынского уезда гора осела и трое суток сползала в Волгу. Эти и подобные примеры показывают, что оползни правобережья Волги, возникшие, вероятно, вследствие переувлажнения, были часты и, судя по деревьям, наиболее древние оползневые цирки остались от XV - XVII вв., хотя это требует еще подтверждения анализами на ¹⁴С. В этой связи показательно, что дубравы в Поволжье по исследованиям начала XX в. имели возраст 160 - 170, 100 - 120 и 60 лет, т. е. появились в период 1730 - 1750, 1790 - 1810 и в 1850-х гг. Знаменитые корабельные дубравы, отмечавшиеся по Генеральному межеванию 1793 - 1803 гг. от Васильсурска, далее по Козьмодемьянскому, Чебоксарскому, Ядренскому, Цивильскому, Свияжскому уездам вплоть до Казанского, должны были иметь возраст по крайней мере не меньше 100 - 200 лет, т. е. появились в конце XVI - XVII вв. Дубравы, таким образом, в период увлажненности имели хорошие условия для возобновления на юго-востоке. Предполагается, что ель и пихта в недавнем прошлом были распространены шире. Сейчас они произрастают в наиболее влажных местообитаниях и в сухие годы имеют угнетенный вид. Дендрохронологический анализ прироста ели показал, что решающую роль в ее приросте играет влажность в июле. Подобная же закономерность в приросте выявлена и у пихты. Обе этих породы снижали прирост при снижении июльских осадков. О недавнем более широком распространении ельников в Ульяновской области свидетельствует анализ бореальных элементов флоры.

 

   

   В сводке В. С. Кирикова (1966) указывается, что в Волжско-Камском крае «в южнотаежной полосе в сравнительно недавнем прошлом широколиственных лесов было значительно больше, чем в настоящее время». В Унженском уезде свиней кормили желудями. В Вятской губернии больше росло дубов, лип, кленов. Более широко была распространена пихта и лиственница. В последние десятилетия некоторые породы стали активнее развиваться.

    Засухи в Поволжье отмечались в 1891, 1906, 1911, 1920 - 1921, 1934, 1949, 1955 - 1956 и в 1972 гг.

    Губительными для садов, лесных яблонь, дубов были суровые зимы 1936/37, 1940/41 и особенно 1942/43 гг. Фруктовые сады после них сохранились лишь на 15 - 30%. Погибли после этих зим и многие отдельно стоявшие старые дубы-великаны. На 40-е годы падает минимум векового хода зимних осадков, а минимум летних - на современные годы; максимум зимних осадков был в 10 - 20-х годах, максимум летних - в 20 - 30-х годах. Показательно, что ель плохой прирост имела в 1930 - 1944, в 1916 - 1924 гг., т. е. преимущественно в маловодные периоды. А дуб имел прирост ниже 100% в 1730 - 1780, 1800 - 1850 гг., а в 1900-е гг. прирост его снижался до 110%, в целом же колеблясь от 120 до 150%.

    Таким образом, в целом факты динамики современной растительности в Волго-Камском районе более «пестрые», чем в любом другом районе смешанных лесов.

    Лесистость в Среднем Поволжье уже несколько столетий поддерживается искусственно. К середине XIX в. лесистость была 40%, в 1850 г. - 35, в 1914 г. - 29, а с 70-х годов она поддерживается на уровне 32%. Первые посадки дуба в Чувашии были начаты еще при Екатерине II, но с 1780 по 1880 г. они были произведены на площади всего в 28 га. В 1881 - 1917 гг. посадки были сделаны уже на площади в 4652 га, в 1918 - 1926 гг. - на 820, в 1927 - 1936 гг. - на 6408 га, а в 1947 - 1955 гг. дуба вместе с сосной было посажено на площади 16 414 га. Как показали обследования Всесоюзного объединения «Лесопроект» в 1975 г., здоровые, жизнеспособные дубравы Чувашии занимают площадь 112 870 га, больные древостой - 9820, отмирающие и погибащие - 310 га. «Сохранившиеся в Среднем Поволжье леса, - отмечает Н. В. Напалков, - произрастают преимущественно по склонам рек и оврагов, в поймах рек и на водораздельных плато, что определяет их исключительное почвозащитное значение».  [Напалков Н. В. Леса Чувашской, Татарской АССР и Ульяновской области. - Леса СССР, т. 2, 1966, с. 367]. И в этой связи хотелось бы вспомнить историю одной заповедной рощи, «посвященной» киремети в Цивильском районе Чувашской АССР. Дубравы этого района привлекали внимание лесоводов со времен Екатерины. Вероятно, тогда же проводился и энергичный вывоз корабельного леса, хорошо оплачивавшийся серебром. Лесистость сейчас в этих местах в целом - 14,7%. На долю дубрав, которые считаются лучшими в Поволжье, приходится 82 - 84% лесопокрытой площади.

 

  

     В материалах по истории этой дубравы, собранных И. Г. Вдовиной, рассказывается о заповедной роще, которая находилась на возвышенности на левом берегу реки Шумаш. Отсюда берут начало родники, используемые жителями деревень, расположенных вокруг этого возвышения, - трех Тойзей (Вторые Тойзи, Имбюрть-Тойзи, Обнер-Тойзи). «Всего столетие тому назад люди со страхом проходили мимо этого места, стараясь остаться незамеченными злым духом - киреметем. Нельзя было оборачиваться на лесной шорох, произносить имя киремети, нельзя было сорвать ни листочка в этой роще. Нельзя было сломать ни единой веточки. Напротив, злого духа старались задобрить дарами. Люди побогаче приводили сюда овец, коз. А бедняки приносили кто курочку, кто петуха. Принесенные в дар весною животные бродили по роще все лето. Куры выводили цыплят. Петухи громко распевали. А раз женщина весною шла мимо рощи, и вдруг неожиданно запел петух. Она так испугалась, что больше никогда не ходила этой дорогой и детям велела никогда здесь не ходить. Даже в 1880 г., когда проезжал здесь один парень с мукой и сани у него опрокинулись, он, видно, хотел поправить мешки, да попал под полозья и умер, никто тогда не сомневался, что это киреметь взял его душу.

 

   

   Лес был густой, огромные дубы-великаны с серебристой белой корой образовывали верхний ярус, ниже росли яблони, которые прекрасно цвели и плодоносили, a еще ниже был ярус лесного орешника. Весною лес казался цветущим садом. На празднества в честь киремети приезжали люди за много верст, везли богатые дары. А рядом с рощей, на поляне у источника, совершалось общее моление окрестных деревень - учук. Последний раз собирались вместе все деревни в 1885 году - просили дождя. Закололи тогда 21 жертвенное животное - жеребцов, быков, коров, овец, гусей, уток, кур.

    Вокруг этой рощи, по склону к реке Шумаш, тянулись в прошлом заповедные леса, рубить деревья в которых было строго запрещено еще со времен Екатерины. Отсюда раньше вывозили корабельные дубы прямо к Волге. Здесь в прошлом тоже росли дубы с белой серебристой корой. И даже одна поляна до сих пор зовется поляной Белых Дубов. С. Б. Борисов, проживший до 114 лет и умерший в 1942 г., рассказывал:  «Дубы с белой корой были очень крепкие и дорогие. Рубили их зимой, на санях вывозили, 6 - 7 пар лошадей тянули один дуб».

    После революции в силу местных злых властителей киреметей тоже перестали верить. Стали активно бороться за новую жизнь, искоренять старые предрассудки. И когда в 1918 г. разрешили рубить заповедный лес, все окрестные деревни поделили леса между собой на участки, а потом и каждое дерево было поделено между домами. Все бросились рубить и вывозить деревья. В спешке один дуб задавил лошадь, завалившись неудачно. Но и тогда никто не вспомнил о киреметях. Дубовые бревна и жерди до сих пор служат в хозяйстве во многих домах. Часть раскорчеванного леса отвели под выселки - 17 дворов сюда сразу же переселилось. Орешник и яблони не рубили, и поэтому в первые годы на огородах среди картошки давали урожай яблони и орешник из былого леса. Яблони цвели и плодоносили до морозов 40-х годов, а потом замерзли и были вырублены. Сейчас голой вершиной возвышается место былой рощи киреметей. Никого не пугает это место. Но бесследно исчезли белые дубы, быстро стали расти овраги. Каждый родничок размывает свое русло все сильнее и сильнее. Ухудшились окрестные пастбища. Существует давно уже строгий запрет на пастьбу скота в лесах, лесоводы упорно охраняют леса.    Но трудно сейчас убедить человека, что ни веточки, ни листочка нельзя сорвать в лесу».

    Подобная картина типична и для других мест Среднего Поволжья. Но усилиями лесохозяйственных организаций леса Чувашии постепенно улучшаются. Площади, покрытые дубовыми насаждениями, возросли на 698 800 га, или на 7,7%. При этом площади высокоствольных дубрав увеличились на 1 млн. га, а низкоствольных, напротив, уменьшилась на 354,2 га.

    Вероятно, было бы целесообразно собрать сведения о былых заповедных рощах, пока в памяти людей еще сохранились воспоминания об этих местах. Возможно, как и в роще, «посвященной» киремети над рекой Шумаш, эти заповедные места были выбраны в далеком прошлом с большим смыслом в верховьях водосборов, чтобы укреплять берега ручьев и родников, которые берут здесь начало. И при вырубке лесов именно в этих местах эрозионные процессы дают знать о себе с особой остротой. Режим заповедности в прошлом здесь был своеобразный. Может быть, обилие домашней птицы спасало дубы от их главных врагов - непарного и кольчатого шелкопрядов, узкотелой златки, короедов, усачей. Поэтому кора у дубов долгое время оставалась серебристой, белой. Сейчас у дубов к тридцати годам кора уже теряет свою «зеркальность». Может быть, лесоводам еще раз стоит проанализировать опыт прошлого. И тогда снова великаны дубы с серебристой корой зашумят в лесах Среднего Поволжья.

 

   

   Таким образом, современная растительность Волжско-Камского района, в которой елово-пихтовые и дубовые леса занимают местами сходные местообитания, фрагменты степей соседствуют с таежными участками, может быть понята только при анализе тех климатических колебаний, которые способствуют развитию то одних то других типов растительности и выражена в Поволжье ярче, чем в более западных областях.

 

 

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
Часть 3 - 2.3.2. Советские Карпаты
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

   С глубокой древности центральные районы Русской равнины заселялись народами различных этнических групп. Границы этого района весьма условны. Сюда может быть отнесена Валдайская моренная равнина, Клинско-Дмитровская гряда и моренная равнина Подмосковья, Мещерская зандровая низменность, северная часть Среднерусской возвышенности. В VIII - XII вв., во времена создания образов былинных богатырей в землях Северо-Восточной Руси, как мы помним, первой заботой обретшего силу Ильи Муромца была раскорчевка дубов и расчистка родительской пашни. Обитало в этих землях тогда загадочное «курганное племя», которое устраивало курганы нередко на пойменных землях, в наше время периодически затопляемых весенними водами. Было высказано предположение, что в те далекие времена половодья из-за облесенности были ниже. Можно рассматривать эти курганы как показатели более низкого стояния грунтовых вод и более низкой увлажненности. К тому же резких колебаний облесенности не наблюдается.

 

     Ярким примером изменения заболоченности и заозеренности может служить история Оковского леса, расположенного на пути «из варяг в греки». В первых летописных свидетельствах о нем написано: «Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет и направляется на север и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалынское» («Повесть временных лет»). Здесь же летописец отмечает, что в верховьях Днепра - волок до Ловати. Археологические исследования в этих местах показали наличие цепочек древнерусских курганов VIII - XIII вв. вдоль волоков. Местность эта выделялась большой заселенностью в начале нашего тысячелетия. «Итак, плотность поселений в верховьях рек и на озерах в Оковском лесу объясняется не только обилием рыбы, которая избавляла население от полной зависимости от урожая, но и волоками, на которых представлялась возможность богатого заработка, при перевозке купеческих ладей посуху»  [Алексеев А. В. В кн.: Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 9]. В современных условиях обилие озер и болот мешает заселению этих мест.

 

   

   Таким образом, археологические и летописные свидетельства дают основание сделать вывод: в VIII - XII вв. здесь, в междуречье, были распространены леса и сухие волоки между верховьями рек и озерами при общей значительной заселенности территории.

    Археологические же исследования последних десятилетий, сопровождавшиеся раскопками древних курганов, селищ, городищ, позволили выяснить многое в загадочном «курганном племени».

 

   

   Славянская колонизация шла в VI - X вв. главным образом с юго-запада, из земель окских вятичей, а в XI - XII вв. - из земель полян и северян.

    Славяне при этом двигались не в пустынные, а в густо заселенные районы. Характер взаимодействия угро-финских племен, дьяковской и городецкой культур со славянами был различен в конкретных местах.

 

    

   В этот период земледелие сочеталось с активным использованием лесов как для бортничества, так и для свиноводства, что возможно при обилии в лесах липы, дуба и других широколиственных пород деревьев.

    В первой половине XVI в. все посещавшие Московию европейцы отмечали обилие лесов, болот, хорошие урожаи, великолепные луга, зимние морозы, весенние половодья. Наиболее известны сделанные в то время записи немецкого дипломата Зигмунда Герберштейна, неоднократно издававшиеся и у нас, и за границей. Примечательны также записи Альберта Кампензе и Павла Иова Новокамского, посещавших Московию в 1523 - 1526 гг. Павел Иова делал свои записи, консультируясь у русского посла в Италии Дмитрия Герасимова, поэтому в его оценках нет боязни перед обширными дикими местами, появившейся у тех из «гостей», которых, вероятно, не без умысла запугивали непроходимыми лесами и болотами. Оба итальянца наши леса называют Герцинскими, следуя традиции Цезаря, называвшего так леса Европы в целом. Альберт Кампензе отмечал, что Московия богата диким медом, позволявшим обеспечивать им Европу. «Герцинский лес, - писал он, - рассеянный частыми и густыми рощами на всем протяжении Московии, снабжает жителей всякого рода Деревьями, нужными для их употребления. Вообще у них гораздо больше лесу, нежели у нас. Сосны величины невероятной, так что одного дерева достаточно на мачту самого большого корабля, а дуб и клен гораздо лучше, чем в наших краях». [Библиотека иностранных писателей о России. СПб., 1836]. И далее: «Московия, несмотря на обширность свою, весьма хорошо населена и так тщательно защищена на границах, что не только никто из служителей или рабов, но даже поселяне и вольные люди не могут выйти за ее пределы». [Там же, с. 31]. Более четко эта мысль выражена у Павла Иова: «Большую часть Московии занимают Герцинские леса, которые, будучи уже в некоторых местах заселены и в продолжении времени расчищены трудолюбием жителей, не представляют более тех страшных и непроходимых дебрей, как прежде». [Библиотека иностранных писателей о России. СПб., 1836]. Интересно отметить, что в этот период использовались даже такие участки, как окрестности Медвежьих озер, в настоящее время очень слабо используемые по причине заболоченности.

    В 80-х годах XIV в. эти земли приобрели монахи московского Симонова монастыря «с деревнями с бортничьими... и лесом, и с болотом, и с перевесами». Был построен монастырь Спаса Преображения, и у каждого из пяти поселков был свой «бортный ухожий» участок. В начале XV в. были присоединены Ревякинская пустошь с лесом и бортью, а затем и Максимовская.

    Территории вокруг Москвы постоянно делились на вотчины, а потом и поместья, нередко отдавались на временное «кормление». Хозяева очень часто менялись, дольше оставались деревни, церкви, погосты. Об освоенности лесных массивов может свидетельствовать тот факт, что один из многочисленных временных хозяев Каширы, Шах-Аминь, которому она была отдана на «кормление» в 1543 г., дал разрешение на въезд монахам Троице-Сергиева монастыря в Каширский лес для сбора меда. К этому времени относится сооружение многочисленных церквей, монастырей, садов, запустение которых будет отмечаться в последующие столетия. Таким образом, лесная растительность и в этот период была преимущественно широколиственной. Особенно привлекала путешественников липа - высотой, ароматом, толщиной ствола. Все путешественники отмечали наряду с зимними холодами и весенними болотами и разливами рек хорошие урожаи летом, обеспеченность продуктами питания и их дешевизну.

 

   Во второй половине XVI в. всеми историками отмечается перемещение сельского населения на юго-восток, обусловленное в первую очередь социальными причинами (усиление угнетения крестьян, опричнина, неудачные Ливонские войны Ивана IV). Но представляется немаловажным и увеличение заболоченности и заозеренности многих мест. Особенно четко это можно заметить в таком известном месте, как Оковский лес, о котором упоминалось ранее.

   

   Первое дошедшее до нас картографическое изображение этих мест относится к середине XVI в. На одной из трех сохранившихся карт Антония Женкенсона «Россия, Московия и Татария» (1562) Днепр и Волга вытекают из одного озера, именуемого «Протока». Большое количество озер показано и на карте Зигмунда Герберштейна (1546 - 1549 гг.), который в своих описаниях отмечает, что из Волконского леса вытекают четыре реки, а Волга начинается из Фронового болота, затем впадает в озеро Волго и вытекает оттуда «увеличенная множеством вод». Большая заозеренность характерна и для карты Антония Вида-Ляцкого (1556 г.). На картах конца XVI и начала XVII в. Я. Гастальди, Герарда Маркатора, М. Стубича, Гесель-Герарда, Джонса Ди, Родзевилла показывается значительная заозеренность и относительно слабая заселенность этих мест. В верховьях рек расположено большое озеро Волок. Эти карты масштабов 1:2000000 - 1:5000000 поражают в целом значительной площадью озер по сравнению с современными картами подобных масштабов.

    Именно к этому времени относятся свидетельства очевидцев, посещавших Московию в конце XVI и в XVII в. и воспринимавших ее как бедную, неплодородную страну со сплошными болотами и лесами. Воспоминания о былом судоходстве по мелким речкам, в современных условиях нередко пересыхающих летом, сведения о мельницах по ручьям, где воды в сухие лета совсем не бывает, относятся исключительно к этому периоду, хотя большинством исследователей распространяются на все «старые времена».

    Вот некоторые свидетельства тех времен: «...путешествие крайне затруднительно, даже и в хорошую погоду, по причине плохого состояния дорог и гатей («мостов»), которых насчитывается более шестисот, длиною в иных местах более мили...» [Какаш, Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 1600 - 1602. М., 1896, с. 11].  Или о пути от Смоленска до Москвы: «Путь отсюда до Москвы весьма ровен, но на каждом шагу встречаются гати, глубокие болота, камыши и весьма часто леса, а также и большие озера, наполовину замерзшие»... [Какаш, Тектандер. Путешествие в Персию через Московию 1600 - 1602. М., 1896, с. 11].  О Московии: «...большая часть ее представляет дикую пустыню, покрытую кустарниками и топкими болотами и гатями»... [Там же, с. 18].  «От обилия рек и источников, впадающих в эту реку Оку, она в некоторых местах становится очень широка, величиною с египетский Нил и даже шире, - писал Павел Алепский в 1654 г. - Вследствие обилия дождей у них зерновой хлеб раскидывается с большим тщанием на деревянных подмостках, дабы скорее высох».

    «Страна, открытая Северному ветру, в направлении к Сибири самоедам, почти неплодородна; обилие лесов и крайняя суровость холода осуждают на бесплодие» (1698 - 1699 гг. Корб Иоан Георг, с. 248). «Обширная страна эта во многих местах покрыта кустарниками и лесами, большей частью соснами, березами, орешником. Много мест пустынных болотистых». (Олеарий, 1633 и 1654 гг., с. 159). На прекрасных рисунках Оле-ария всюду, кроме Прикаспия, изображены ели.

    В летописях начала XVII в. нередко рисовалась такая картина: «Всю весну и начало лета были дожди великие, которые не давали хлебу созревать; стоял он, налившись, зеленый, как трава. На празднике Успенья Богородицы (т. е. в конце августа) был мороз великий и побил хлеб, рожь и овес».

    Люди стали уходить на юго-восток, пополняя казачество.

    В монографии Ю. Готье «Замосковный край в XVII веке» эта тенденция к движению на юг охарактеризована так: «...обнаружившийся еще в XVI в. отлив населения в южные пограничные области продолжался до самого конца XVII в.».

    Стоит особо отметить, что даже в пределах уездов, окружавших Москву с северо-запада и юго-востока, разорение носило различный характер, хотя социальные причины действовали на них одинаково. Для сравнения были взяты Ярославский, Дмитровский, Звенигородский, Рузский уезды как примеры северозападных уездов. Для них было высчитано среднее количество селений (68) на один уезд и пустошей (71) в 1590 - 1595 гг. А затем в 1625 - 1660 гг. среднее количество селений упало за этот промежуток времени до 38, а число пустошей увеличилось до 124. Аналогичные подсчеты были сделаны для юго-восточных уездов (Муромского, Юрьевского, Коломенского, Суздальского). Здесь количество селений снизилось с 49 всего до 42 на уезд, а число пустошей сократилось с 21 до 8. В Суздальском и Коломенском уездах в XVII в. пустоши отсутствовали совсем. Если же просмотреть писцовые книги конца XVII в. на конкретные участки, например к югу от Москвы, в междуречье Лопасни и Каширки, то окажется, что исчезли деревни, расположенные в низинах. Остались же деревни на возвышенных местах по берегам рек. Многие из исчезнувших деревень не восстанавливались, и теперь невозможно обнаружить их былые места. И в наши дни эти места продолжают быть неудобными для постоянного жительства из-за заболоченности.

    Обширные реки и озера прослеживаются на всех картах XVI и XVII вв. Но если преувеличения этих карт можно отнести за счет внимания средневековых картографов к водным путям передвижения, то на картах Генерального межевания конца XVIII в. дана довольно объективная картина. Просмотр этих карт убеждает в значительно большем, чем теперь, количестве болот, озер, рек, лугов. Последний подъем озер Неро и Плещеева относится ко времени деятельности Петра I.

    Прохладные дождливые летние сезоны более благоприятны в смешанных лесах для ели, чем для дуба. Преобладание таких лет в течение нескольких десятилетий начала XVII в. позволило ели занять ведущее положение в смешанных елово-широколиственных лесах и продвинуться на юг. Площади ельников значительно увеличились на территории к югу от Москвы. Анализ карт конца XVIII в. показывает, что за последующий период ельники уступают дубу, который с середины XIX в. начал восстанавливать позиции, утраченные им в XVII в. Но и теперь можно встретить ландышевый ельник, хотя ландыши типичны для широколиственных лесов. И в таких ельниках можно почти всегда обнаружить дубовый подрост.

    Старые дубы, появление и развитие которых проходило еще до XVII в., часто встречались в XVIII в.

    В XVIII в. путешественники отмечали крупные дубы на Валдае. По Москве-реке еще в XVIII в. сплавляли дубы из Можайска. В Тверской губернии, как отмечает С. В. Кириков (1966), «дуб, клен, ясень, ильм и вязы были сравнительно редки и прежде, но все же в конце XVIII века их было больше, чем в настоящее время» (с. 39). В Центральном районе и поныне можно встретить дубы 300 - 500-летнего возраста. Однако все эти деревья сохранились под охраной человека, например в царской резиденции в Коломенском, в Москве. Показательно, что в 1703 г. Петр I издал указ о заповедных участках и «заповедных» породах, таких, как дуб, ильм, вяз, ясень, карагач, лиственница, сосна от 12 вершков (т. е. 54 см и толще). Но в перечне пород, не подлежащих вырубанию, не было ели. Вероятно, к этому времени ель разрослась столь обильно, что не нуждалась в защите (достаточно вспомнить указ Петра I об украшении елками новогодних праздников).

  Со второй половины XIX в. температуры в Москве постепенно повышаются. Подобная тенденция к повышению температур свойственна Центральному району в целом. И растительность, особенно заболоченных мест, четко прореагировала на это. Если по картам можно проследить уменьшение болот, то в быту, наверное, многие слышали от стариков о былом изобилии клюквы, морошки, черники, когда их «ведрами собирали». Можно поставить под сомнение рассказы собственных дедов, но вот независимые сведения из разных мест: в Костромской, Ивановской и Владимирской областях раньше базары славились обилием клюквы. (Сейчас она продается стаканами, и бывает не всегда.) В прошлом веке Смоленскую область считали краем болот, в то же время морошка собиралась по болотам Тверской губернии. Чернику в Лопасненском еловом массиве, к югу от Москвы, собирали ведрами. Одновременно с этим потеплением создаются более благоприятные условия для земледелия. Современный этап подъема сельского хозяйства Нечерноземья идет в соответствии с естественными тенденциями развития климата.

  Таким образом, для Центрального района в целом в середине тысячелетия отмечается волна похолодания, главным образом за счет летних температур, увеличения заболоченности и заозеренности. В результате этого в начале XVII в. ель стала доминантом в елово-широколиственных лесах и содоминантом в широколиственных; с XVIII в. начался процесс восстановления позиций широколиственных лесов, который пошел энергичнее со второй половины XIX в. Но процесс этот еще далеко не завершен, и поэтому растения дубовой «свиты» встречаются в ельниках.

    В настоящее время повсеместно стихийно разрастаются мелколиственные леса из берез и осин по более увлажненным местам. Лесонасаждения ведутся преимущественно из еловых, сосновых, лиственничных пород. Но в то же время современные климатические условия дают возможность более широкого восстановления липовых насаждений. Поскольку в южной части зоны смешанных лесов бортничество было одним из наиболее рациональных способов использования естественных биогеоценозов, то гибель липовых лесов в середине тысячелетия в связи с климатическими колебаниями и антропогенным воздействием подорвала основу бортничества. Липовые леса восстанавливаются естественным путем чрезвычайно медленно. Однако искусственные посадки с конца XVIII в. прекрасно живут и поныне, и липа медленно восстанавливается даже в Подмосковной Мещере, а не только в широколиственных лесах. Восстановление липовых лесов вместо мелколиственных и развитие пчеловодства дали бы возможность сохранить леса, обеспечивающие чистый воздух для жителей городов и приносящие максимальную прибыль от земель Центрального Нечерноземья.

 

 

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
Часть 3 - 2.3.2. Советские Карпаты
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

  

 

   Карпаты условно отнесены к зоне смешанных лесов, поскольку исследованный пояс смешанных лесов, развитый на Карпатах на высотах от 700 до 1450 м, представляется наиболее динамичным. Существует несколько различных направлений в вопросах изменений растительности в этом районе. Представители одного направления считают, что в наше время из-за усиления увлажненности и потепления происходит «сползание» всех растительных поясов вниз: альпийские луга надвигаются на криволесья, расположенные в предгорьях. Другие ученые считают, что потепление и некоторое снижение увлажненности создают условия для продвижения вверх лесного пояса в субальпийский и альпийский пояса.

 

   

   Представители третьего направления основную роль в изменениях вертикальных поясов на Карпатах, снижении местами лесной границы отводят антропогенному фактору. Бесхозяйственные рубки в прошлом, посадки елей на огромных площадях, неумеренный выпас скота - все это не могло не сказаться на растительности. Поскольку абстрагироваться от антропогенного фактора в таком издревле освоенном районе, как Карпаты, очень трудно, то не анализ динамики растительных поясов (при котором сразу же возникает много противоречивых фактов, связанных с воздействием человека), а, пожалуй, только дендрохронологические материалы могут дать сведения о климатообусловленных изменениях растительности.

 

   

   До XII в. буковые леса имели широкое распространение во влажных местообитаниях, а дубовые - в более сухих. Верхний предел смешанных лесов образовывали пихты и ели, поднимавшиеся выше современного предела. Более широкое распространение имел явор, встречающийся сейчас единично во всех лесных поясах. Стоит вспомнить в этой связи знаменитые «яровчатые» гусли всех русских лесов. Говорить о более широком распространении широколиственных пород на Карпатах в этот период можно на том основании, что все последующие века свидетельствуют об их сокращении. Ученые, анализируя летописные и литературные источники, сделали вывод о крупнейших паводках, имевших нередко характер селей, проходивших в Карпатах в XII - XIII и XVII - XVIII вв.

    Так, например, в 1129, 1164, 1269 гг. была «паводь великая» в Прикарпатье. Вероятно, увеличение увлажненности способствовало снижению верхней границы лесов и распространению буковых лесов в более сухих местообитаниях. Ель надвинулась на буковые местообитания. Но наиболее резко эти изменения были выражены в XVII - XVIII вв., когда мощные сели и паводки видоизменяли растительность долин, лавины и снежники - растительность высокогорий.

 

   

   Лихенометрические наблюдения, проводившиеся по днищам древних каров - чашеобразных углублений - северо-восточной экспозиции хребта Свидовец, показали наличие там поколений лишайника ризокарпона географического с диаметрами 30 - 90 мм. Следов сдвижения материала и нагромождения его в недавнем прошлом в валы не обнаружено. Представляется реальным перелетовывание снежников в течение десятилетий и столетий в недавнем прошлом. Диаметры слоевищ постепенно увеличиваются при удалении от снежников, достигая максимума 90 мм, вблизи снежников средний из максимальных диаметров - 30 мм. Наибольшие площади освободились от снежников около 200 лет назад и имеют диаметры 60 мм. Ниже днищ каров лихенометрические исследования невозможны, так как происходит разрушение пород и энергичное разрастание приснежниковой растительности, покрывающей валуны и глыбы ковром лугов и лужаек.

 

   

   Таким образом, на фоне древних ледниковых отложений вплоть до XIX в. наблюдалось заполнение днищ каров снежниками, которые столетиями и десятилетиями не таяли. И лишь около 100 - 200 лет назад они начали стаивать летом совершенно, хотя в отдельные годы некоторые снежники и теперь перелетовывают. Вероятно, образование этих снежников можно отнести к XVII в. К этому же периоду относятся сведения о снежном завале в районе Ясиней. В это же время здесь произрастали ясени диаметром в пять обхватов, которые могли разрастись, естественно, до таких размеров в предшествующие века.

 

   

   В это же время еловые леса «продвинулись» в средние пояса. И нахождение отдельных елей трехсотлетнего возраста среди буковых лесов связано с «экспансией» ели в этот период. Есть сведения, что истребление по Чешско-Моравскому нагорью бука в XVI - XVIII вв. привело к образованию чистых пихтовых лесов на месте буковых, появившихся здесь в раннем субатлантическом периоде. Пихтовые леса в XIX в. были здесь полностью вырублены и заменены в связи с общеевропейской «модой» посадками ели. В то же время ель энергично вырубалась для солеварения еще и до XIX в.

 

   

   Таким образом, скудные сведения о прошлых лесах Карпат содержат сведения о наличии ельников и пихтарников, расширение которых произошло за счет буковых лесов. В современных же условиях ель повсеместно на Карпатах сильно страдает от ветровалов и уступает место буку в менее увлажненных местообитаниях. Учитывая общую тенденцию к уменьшению летних осадков в последние два столетия, выявленную по дендрохронологическим данным, можно предположить, что периоду расселения ели, усиливаемому искусственным путем, соответствовали благоприятные условия летней повышенной увлажненности. С этим согласуется и сход селей, максимумы которых отмечались в XII - XIII и XVII - XVIII вв. и залеживание снежников по днищам древних каров. В то же время по более сухим и теплым экспозициям склонов, где в настоящее время возобновление бука отсутствует, бук получил оптимальные условия, и наблюдаемые в современных условиях перестойные буковые леса появились именно в этот период.

    В конце XVIII - начале XIX в. мощные ветровалы расчистили площади для возобновления елово-пихтовых лесов в высокогорьях Черной Тисы в тех местах, которые из-за сложности вывоза никогда не вырубались. Тогда же были проведены посадки елей массивами, которые были повалены современными буреломами. В XIX в. условия продолжали благоприятствовать развитию елово-пихтовых лесов, что обусловило широкие посадки этих лесов. Буковые же леса, занимая более сухие местообитания, разрастались в среднем и нижнем поясах.

    Со второй половины XIX в. стихийно-разрушительные процессы несколько сократились. Возобновление еловых и пихтовых насаждений было возможным на более высоких абсолютных отметках. Бук прекратил возобновление на более сухих местообитаниях, стал произрастать и давать возобновление в наиболее влажных местообитаниях, и началось его «вторжение» в елово-пихтовые леса. Однако по северным экспозициям и на значительных высотах это вторжение было ограниченно.

 

 

   В XX в. благоприятные условия возобновления в хвойных лесах во многих местах сложились для широколиственных пород. О былом более широком распространении хвойных пород можно судить по черничному покрову в буковых лесах, нередко встречаемому на Карпатах. Было отмечено наличие реликтовых ельников в возрасте 200 - 300 лет на высотах 800 - 900 м, где отмечается возобновление бука. В то же время во влажных и сырых бучинах, таких, как расположенные по верхней границе букового пояса, бук не возобновляется. Из-за обвалов и лавин еловый пояс местами выклинивает, и бук выходит к верхней границе, как порода более устойчивая к лавинам и снежным завалам. Дендрохронологические исследования в районе хребта Свидовец в долине Черной Тисы (1975 г.) показали, что на высотах 1000 - 1500 м ель и пихта повсеместно дают хорошее возобновление. Бук на этих высотах возобновляется только порослью от свежих пней. Несмотря на значительные рубки и перерубки, имевшие место все последнее столетие, в местах труднодоступных для вывоза леса сохраняются массивы еловых лесов 180 - 200-летнего возраста, где естественный выпад деревьев сопровождается возобновлением по прогалинам.

   Для дендрохронологической обработки из 100 деревьев было выбрано 34 образца, 10 из которых принадлежат елям и пихтам в возрасте 100 - 150 лет.

     Обращает на себя внимание разный ход прироста и вобновления деревьев одной и той же породы при подъеме от 1000 до 1500 м. Если на высотах 1000 - 1100 м на северных экспозициях приросты пихты и ели имеют ясно выраженные максимумы прироста в 1880 - 1920 гг. и тенденцию к увеличению прироста с 50-х годов, то на пределе развития еловых лесов выше 1500 м отдельные ели появились 30 - 40 лет назад и с 50-х годов снизили прирост. Наиболее жизнеспособное, доминирующее в современных условиях поколение елей и пихт появилось 150 - 200 лет назад. На высотах свыше 1300 м леса становятся исключительно еловыми. Рубки и ветровалы захватывают главным образом деревья этого поколения. Показательно, что естественный выпад деревьев происходит без рубок - мощные деревья высотой до 30 - 40 м с метровыми диаметрами стволов заваливаются юго-западными ветрами поодиночке даже в сомкнутых насаждениях. Хорошее еловое возобновление наблюдается на высотах от 1000 до 1500 м, пихтовое - до 1200 - 1300 м. Верхнюю опушку еловых лесов образуют деревья, возраст которых 70 - 100 лет. Здесь идет хорошее еловое возобновление, хотя прирост деревьев с 50-х годов снизился. Выше еловое возобновление совсем отсутствует. Отдельно произрастающие ели с флагообразной сухой кроной и постоянной асимметрией годичных колец имеют возраст 30 - 40 лет. Прирост их резко снизился за последние 20 лет. Многие деревья этого поколения совсем усохли, некоторые ломаются при сходе лавин. Разрастающиеся заросли ольхи зеленой занимают площади этих ельников. Яворы встречаются на всех высотах единично и имеют возраст не более 50 лет, возможно, в связи с антропогенным воздействием.

    Буки тяготеют к склонам южной экспозиции. На высотах 1000 - 1200 м естественные семенные возобновления они не дают, но отдельные усохшие деревья встречаются на высотах до 1500 м.

    Таким образом, анализ возобновления и прироста в современных условиях показывает, что с 50-х годов наметилась тенденция к снижению верхней границы ельников, продвинувшихся выше в 1920 - 1950 гг.; по северным экспозициям пояса смешанных лесов снизилось возобновление бука и усилилось возобновление ели и пихты, росших ранее около 200 лет назад. По южным экспозициям пояса смешанных лесов бук еще удерживает свои позиции. В целом же можно констатировать, что в 1950 г. снизился цикл развития поколения елово-пихтовых лесов и началось развитие нового поколения. Усиленная ветровая деятельность в этот период способствует этой смене: погибают перестойные деревья.

    Огромное влияние на растительность в горах имеет характер ветровой деятельности. Например, независимо от годовых погодных условий гибель от ветровалов огромных еловых массивов в верховьях Черной Тисы произошла из-за необычных погодных условий в течение двух дней. По словам очевидца, ветрам предшествовал снегопад с оттепелью, сменившейся резким похолоданием. Заснеженные ели оказались словно закованными в панцири, ветер не проходил сквозь их кроны, в результате чего начался ветровал. Или другой пример.

    Независимо от хода температур и осадков в настоящее время повсеместно на Карпатах отмечается усиление ветровалов, лавинной и селевой деятельности, связываемое обычно с бесхозяйственными рубками лесов и посадкой на обширных площадях еловых насаждений, обладающих большой ветровальностью. Например, в бассейне Прута частота селей увеличилась. Они были зарегистрированы в 1948, 1950, 1954, 1955, .1960, 1964 гг. В бассейне Днестра в этот последний интервал сели сходили в 1955, 1957, 1959, 1960, 1963 и 1964 гг. Поскольку большая часть осадков на Карпатах выпадает в летний период, то и основные сели сходят летом, хотя бывают случаи схода селей после оттепелей и дождей в холодный период. В 1959 г., работая в бассейне Стрыя, наша экспедиция была свидетелем разрушительной деятельности селя в районе города Болехова, последовавшего после затяжных летних дождей.

    Итак, подведем итоги. До XII в. для Карпат было типично широкое распространение широколиственных пород в смешанных лесах.

    В XII - XIII вв. прокатилась мощная волна селей и паводков. Вероятно, увеличение увлажненности способствовало снижению верхней границы лесов, распространению буковых лесов в более сухих местообитаниях. Ель надвинулась на буковые местообитания. Но наиболее резко эти изменения были выражены в XVII - XVIII вв., когда мощные сели и паводки видоизменяли растительность долин, а лавины и снежники - растительность высокогорий. В XIX в. условия продолжали благоприятствовать развитию елово-пихтовых лесов, и широкие посадки этих лесов в значительной мере обусловлены соответственно этой природной обстановкой. Буковые леса разрастались в среднем и нем поясе, занимая более сухие местообитания.

    Со второй половины XIX в. сход стихийно-разрушительных процессов несколько сократился. Возобновление еловых и пихтовых насаждений было возможным на более высоких абсолютных отметках. Бук прекратил возобновление на более сухих местообитаниях и стал произрастать и давать возобновление в Наиболее влажных местообитаниях, началось «вторжение» бука в елово-пихтовые леса. Однако по северным экспозициям и на значительных высотах это вторжение было ограниченно.

    С 50 - 60-х годов стала наблюдаться обратная картина, выраженная ярче на верхнем пределе лесов. Усиление ветровой деятельности способствует смене древостоев. В целом же стала намечаться тенденция к движению елово-пихтовых лесов вниз на фоне их общего подъема, длившегося три столетия. Расширение субальпийского и альпийского поясов замечается в последние 10 - 12 лет и тоже в значительной мере связано с усилением ветров, снежными заносами и лавинами при общем уменьшении осадков.

 

 

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
Часть 3 - 2.3.2. Советские Карпаты
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

    

   Борьба с болотами - венец деятельности многих поколений народов, населяющих Прибалтику. Многие века ведется здесь борьба с разливами озер и рек, наступлением моря, не ослабевавшая и в пределах последнего тысячелетия. Правда, в этот интервал здесь не плескалось уже обширное Литориновое море, но воспоминания о нем жили в легендах народов. Исследования болотных и озерных отложений палинологами, дендрохронологами, археологами с помощью новейших методов делают этот район наиболее изученным в пределах голоцена. Граница широколиственно-хвойноподтаежных лесов проходит сейчас около 60° с. ш., но элементы неморальной флоры поднимаются до Карельского перешейка (61° с. ш.). И это вполне объяснимо, если рассмотреть динамику лесов этих мест за тысячелетие.

    В VIII - XII вв. климат в этих краях был суше и теплее современного, что давало возможность продвигаться дубравам к северу и занимать в Прибалтике многие местообитания, где впоследствии стала доминировать ель. Палинологические исследования болот Литвы с использованием радиоуглеродных датировок и дендрохронологических данных позволили Т. Т. Битвинскасу с соавторами выделить «субпериод с более теплым и сухим климатом», имевший место с III до XII в. [Об этом можно прочитать в книге Т. Т. Битвинскаса  «Условия среды и радиальный прирост деревьев». Л., 1978].  Увеличение количества пыльцы сосны и березы, липы, вяза, дуба, появление пыльцы ржи наряду с пыльцой пшеницы, уменьшение пыльцы ольхи, вереска - типичные черты этого периода. Увеличение пыльцы липы около тысячелетия назад отмечается во многих работах по этому району. С этими фактами сопоставимо и наличие в современных болотах дорог тех времен, мощенных дубовыми бревнами, широкое использование дуба для строительства еще до прихода в эти края крестоносцев.

    Немецкий путешественник Адам Олеарий, посетивший Прибалтику в XVII в., отмечал, что в прошлые времена, до «изгнания» из верований Перуна, перед его изображением постоянно горел ритуальный костер из «дубового леса».

    В книгах С. В. Кирикова (1966) и М. Е. Ткаченко (1952) приведены интересные факты распространения дуба севернее в IX - XVI вв.

    В рунах «Калевала» дается исключительно яркое и точное описание произрастания лесов из берез, рябин, елей, сосен. Когда же дается фантастическое описание природы, описываются дубы с яблоками на сучьях.

    Многочисленные примеры, взятые из самых разнообразных источников, убедительно свидетельствуют о том, что тысячелетие назад на Северо-Западе было теплее, чем сейчас, а в лесах преобладали широколиственные деревья. Обилие кабанов указывает на то, что и снега здесь были не такими глубокими, как теперь.

    С XIII по XVIII в. прослеживается увеличение увлажненности. Оживают заросшие в предшествующие века прибрежные дюны Северного и Балтийского морей. В пыльцевых спектрах уменьшается количество пыльцы пшеницы, дуба, лещины, а резко возрастает - ели и ольхи. В своих записях XVI - XVII вв. очевидцы удивляются обилию болот, озер, труднопроходимых лесов, а также восхищаются трудолюбием людей, получающих скудные урожаи за свой огромный труд. Например, З. Герберштейн, побывавший здесь в XVI в., пишет: «Литва очень лесиста. В ней находятся огромные болота и много рек... Страна изобилует хлебом, но жатва редко достигает зрелости... Между Вильной и Полоцком находится весьма много озер, болот и необъятно огромных лесов». Особенно поражали трудности передвижения в этих местах: «Казалось бы, что в этих местах крайне неудобно вести войско по причине частых болот, лесов и бесчисленных рек; однако они идут прямо туда, куда им надобно, ибо вперед посылается множество поселян, которые должны удалять все препятствия, вырубать деревья и настилать мосты через болота и реки».

    Олеарий, посетивший эти места в середине XVII в., отмечал, что из-за большой увлажненности хлеба в Лифляндии приходится досушивать над кострами в специальных сараях. Нередко и зерно, и сараи при этом сгорают. Зерно, полученное таким образом, не имеет всхожести. У русских же, живущих за Нарвой, хлеба не вызревают. Но Олеарий отмечает как непонятное явление, что поля и огороды русских дают урожаи, хотя в то же время поля, возделываемые недавно переселившимися немцами, дают плохой урожай и переселенцы «нищенствуют», так как не могут к «обработке полей привыкнуть».

    В «Дополнениях к актам историческим, собранным и изданным Археологической комиссией» (1848 г.), относящихся ко времени царствования Алексея Михайловича, очень часто встречаются документы, свидетельствующие о невыплатах налогов с земель у Белого и Онежского озер, с Новгородских и Псковских земель.

    Ледовитость Балтики, имевшая наибольшее развитие в XVII в., свидетельствует и о суровости зим. В книге В. В. Бетина, Н. В. Преображенского (1962) собраны сведения о ледовитости Балтийского моря. Если же расположить выделенные авторами интервалы по продолжительности ледового периода, то получится следующее: 1619 - 1674 гг. - 76 дней; 1763 - 1860 гг.- 54; 1700 - 1750 гг. - 51; 1496 - 1546 гг. - 49; 1583 - 1595 гг. - 49; 1893 - 1914 гг. - 45 дней.

 

  

   

   Таким образом, в XVI и XVII вв. зим со льдом было в два с лишним раза больше, чем зим безо льда (XX век характеризуется обратным соотношением). В XVII в. отмечается наиболее длительный ледовый период. Очень резко проявлялись эти вековые колебания в заболоченных местах морского побережья, например на Куршской косе, узкой полосой протягивающейся от Советска в сторону Клайпеды. Здесь, у поселка Рыбачий, суша лишь на 0,5 - 1 м выше уровня моря, поэтому в XV в. приходилось создавать защитные дамбы, так как разбушевавшееся Балтийское море прорывалось через косу в залив. Рассказы о том, как рыбаки переплывали этим путем из моря в залив, передаются из поколения в поколение. Потом этот перешеек был занесен сыпучими песками. Движение старых дюн, высота которых достигает 40 - 50 м, было особенно ощутимо в XVIII - первой половине XIX в. Целые поселки были погребены под толщей песков, и местами лишь теперь, после прохождения дюны, появляются остатки деревьев, о которых немецкий натуралист Ю. Шуман писал в 1860 г.: «Лес терпеливо страдает, насколько позволяет сильно гонимый ветром песок, безжалостно захватывает один ствол за другим и уничтожает их. Вначале песок стирает кору, защищавшую деревья, как панцирь, - тогда они величественно выглядят в своем белом одеянии, но уже отмечены знаком смерти. Дерево сохнет, валится, а движущие дюны заносят его. После этого они нападают на новый ряд деревьев, уничтожают и хоронят его». Этот же естествоиспытатель обнаружил дубы в расположенном в центре косы, в самом залесенном участке Юодкранте, где на карте XVI в. был отмечен лиственный лес, а сейчас преобладает сосновый, и насчитал на их пнях 644 и 482 годичных кольца. Дубы и здесь росли и давали возобновление в предшествующий период.

    Два последних столетия характеризуются суммами эффективных температур от 1500 до 2500° с отклонениями более 800° в конкретных местах.

    В сухие теплые летние сезоны снижается прирост ели, уменьшается биомасса на лугах. Хорошо плодоносят в такие годы земляника, малина, бывают хорошие урожаи зерновых. Рассматривая в целом этот район как избыточно увлажненный, надо, вероятно, учитывать и резкое падение увлажнения в теплые летние дни. Так, стационарные исследования режимов увлажнения в Карелии показали, что из 15 лет только в течение двух лет не было дефицита влажности, а в течение трех лет он был незначительным. В остальные же 10 лет были периоды засух, и полив лугов в такие годы давал большие прибавки биомассы.

    В сырые и прохладные годы ельники имеют хороший прирост. Снижается прирост у сосен, произрастающих вблизи озерных понижений. Некоторые деревья, растущие в заболоченных понижениях и вблизи озер, гибнут в эти годы. Наряду с этим сосны могут снижать прирост и в наиболее сухие и теплые летние сезоны. В целом для сосен Литвы и Карелии приросты снижались в 1697 - 1700, 1740 - 1748, 1771 - 1777, 1820 - 1825, 1851 - 1858, 1886 - 1890, 1902 - 1908 гг. Снижаются урожаи и зерновых (кроме овса). Картофель и корнеплоды могут намокнуть в такие годы и сгнить.

    Если же подобное увеличение увлажненности длится много лет, что имело место неоднократно в прошлом и зафиксировано метеорологическими наблюдениями, то в растительных сообществах происходит коренная перестройка с занятием доминирующего положения более мезофильными влаголюбивыми элементами. В такие годы резко снижается прирост сосен в приозерных местообитаниях, что позволяет определить увеличение воды в этих озерах в прошлом. Так, в одном из озер в Восточной Литве повышался уровень в 1878 - 1883, 1900 - 1911, 1930 - 1938, 1959 - 1962 гг. В работе А. В. Шнитникова (1969) по Ладожскому и прилегающим озерам периоды увеличения воды в этих озерах относятся к 1860 - 1880 гг., 1900 г. и 1920 - 1940 гг.

    Значительная трансгрессивная фаза имела место в озерах Северо-Запада в конце XVIII - начале XIX в. В путевых заметках Н. Я. Озерецковского отмечается: «Ильменское озеро делало повсюду наводнения». Увеличение озер отмечалось Э. И. Эйхенвальдом. Им же отмечалось наличие толстых пней погибших сосен на болотах.

    За последние 200 лет на фоне столетнего подъема температур наблюдается появление и разрастание подроста широколиственных пород, хорошая приживаемость более южных растений. Колебания обводненности, контролируемые прежде всего количеством осадков, вызывают перестройку приозерной растительности, снижая или увеличивая прирост древостоя. Показательно, что народы, живущие в этих краях, давно обратили внимание на такую изменчивость обводненности озер, что нашло отражение в фольклоре. По русским сказкам, местные озерные водяные, играющие в карты с водяным, например, Онежского озера, проиграв ему, идут в услужение вместе со своими водами в это озеро. Но подобные краткосрочные изменения проходят на фоне вековых колебаний, влекущих существенную перестройку типов растительности в целом.

    Многолетние колебания температур, осадков, обводненности водоемов, которые могут не совпадать по времени и длительности, влияют на растительность более всего в критических местообитаниях, связанных в Западном районе главным образом с озерами и болотами. После увеличения обводненности в конце XVIII - начале XIX в. и уменьшения обводненности в середине XIX в. наблюдались увеличения обводненности в 1860 - 1880, 1900 - 1910, 1930 - 1940, 1950 - 1960 гг. В эти периоды повышенной обводненности происходили гибель лесных насаждений вблизи озер и уменьшение прироста в переувлажненных местообитаниях. Расширение площадей болот сопровождалось улучшением возобновления и прироста елей по менее увлажненным местообитаниям.

    Длительные, многовековые периоды преобладания прохладных влажных периодов вегетации, холодных зим, усиления ледовитости Балтики вызывают коренную перестройку зонального распределения растительности. Последний подобный период был с XIII по середину XIX в. и наиболее резко выразился в XVI - XVII вв. За этот период широколиственные леса, распространенные по крайней мере до 61° с. ш., отступили к югу. Нарисованная картина климатообусловленных вековых изменений природы представляется довольно убедительной. В подробнейшей сводке «О климате России», изданной в 1857 г., К. Веселовский приводит даты вскрытия Западной Двины начиная с 1530 г. Никаких изменений не прослеживается. Примета 1540 г. «Лед в Двине сходит около Благовещения» (25 марта по старому стилю) была справедливой четыре столетия. Вывод К. Веселовского - климат не изменялся. Огромный дендрохронологический материал Б. А. Колчина и Н. Б. Черных по спилам северных регионов Восточной Европы тоже демонстрирует отсутствие существенных вековых изменений в приростах. Но спилы, обрабатываемые этими авторами, не могли существенно меняться - на мостовые, на постройки брали сосны с определенных местообитаний, где они имели неплохой прирост. Если же создавались условия, препятствовавшие их росту в этом месте, то деревья вырубались в другом. Прирост же не изменялся.

 

   

   

   На Куршской косе проделана большая работа по спасению этого уникального уголка природы. Облесены все дюны, представляющие опасность, оставлены лишь те, которые при движении наступают на залив, не причиняя никому неудобств. Тысячи туристов могут обозревать их, испытывая восхищение одновременно и перед силами природы, и трудом людей. Суровый край превращен в сказочно прекрасный уголок трудами наших современников, занимающихся посадкой сосен, укреплением песков. Но борьба со стихией продолжается. Зимой 1982/83 г. разбушевавшееся Балтийское море нанесло урон многим портовым сооружениям. Морские воды вновь, как и в XV в., устремились через перешеек в залив. Примечательно, что высокоствольные ольшаники в этом месте в последние годы стали усыхать под натиском болота. Подъем уровня Мирового океана, измеряемый сантиметрами, в сочетании с ветровым нагоном вод делается значительно больше. И растения-индикаторы порой дают сигналы раньше, чем приборы.

 

 

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
Часть 3 - 2.3.2. Советские Карпаты
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

    

   Зона смешанных лесов - наиболее обширная зона Восточной Европы - на западе расширяется до 2 тыс. км, на востоке сужается до 1 тыс. км. Колебания сумм эффективных температур здесь всюду происходят в пределах от 1200 до 2400°, а количество осадков превышает их испаряемость. В процессе эволюции растительность приспособилась и к периодам преобладания холодных воздушных масс (когда господствующими становились таежные растения - бореальная флора), и к воздействию теплых воздушных масс Атлантики (когда условия благоприятствовали развитию широколиственных лесов - неморальная флора). Наложение ареалов таких пород-эдификаторов, как ель и дуб, лиственница и липа, клен и кедр, обостряет борьбу этих элементов флоры.

    Люди с глубокой древности заселяли эти места, прекрасно приспособившись и к капризам погоды, и к вековым изменениям природы.

    Кому из грибников, часами блуждающему среди безлюдных топей и чащоб, не доводилось вдруг оказаться на прекрасной липовой аллее, неведомо откуда появившейся среди леса? Или увидеть в светлой веселой березовой роще правильные прямоугольники зарослей, очерчивающих давно заброшенную пашню? Если же начать вспоминать свои грибные походы, то обнаружится, что чаще всего эти встречи со следами былых трудов состоялись в заболоченных понижениях, где чернушки, сыроежки, подберезовики заполняют вашу корзину.

    Старые лиственничные редколесья, которые словно по мановению волшебной палочки перенеслись из далекой Сибири, непроходимые изгороди из боярышника, заросли сирени или великолепно цветущей все лето розы морщинистой (заслуженно называемой «царицей Севера»), аллея из гигантских и карликовых лип - все это следы деятельности конца XVIII в., дань моде и на сибирские пейзажи, и на парки в английском стиле без учета реальных сил для поддержания этих парков. Во второй половине XIX в. лесоводами в некоторых местах были созданы великолепные продуктивные леса. Этим они доказали возможность прибыльного и рационального хозяйствования в зоне смешанных лесов с получением выгоды исключительно за счет посадки, выращивания и переработки древесных насаждений. Средства на такие работы выделялись чаще всего купечеством. Следы деятельности конца XIX в. можно видеть и сегодня в заболоченных лесах: здесь были прорыты осушительные канавы, едва заметные под пологом разросшихся лесов. Но чаще всего можно встретить стройные ряды сосен и елей современных посадок. Березовые рощи разрослись в местах, где шли наиболее активные бои и земля была изрыта окопами, воронками от снарядов.

    Во все времена человек широко использовал естественные ресурсы окружающей природы. Испокон веков часть леса сводилась под пашни, на лесных полянах и опушках вручную выдергивался подрост древостоя, чтобы сохранить луга для сенокоса. Конечно, нельзя делать категорический вывод о том, что человеческая деятельность нанесла ущерб какой-либо одной древесной породе. Например, в интереснейшей сводке С. Ф. Курнаева «Основные типы леса средней части Русской равнины» (1968) содержится утверждение, что липа уничтожалась более других пород и поэтому не выступает в лесах доминантом. Липа использовалась главным образом на лыко для лаптей, а поскольку лапти быстро изнашивались, то ее в прошлом действительно сильно уничтожали. Но затем, когда лапти всецело заменила фабричная обувь, липа уже успела частично восстановить свои позиции. В работе Р. А. Кирпансоновой «Дубравы лесопарковой зоны Москвы» (1967) сделан вывод, что с середины XIX в. в связи с модой на мебель из дуба дубравы энергично вырубались, т. е. от деятельности человека тогда страдал главным образом дуб. В других работах есть утверждения, что ель, сосна, береза безжалостно вырубались испокон веков на дрова, для строительства, а береза - и на деготь. Поэтому все же можно сделать вывод о том, что в течение многих столетий все древесные породы использовались человеком в равной мере, и это не нарушало установившегося веками и тысячелетиями хода возобновления и смен лесных сообществ в соответствии с экологическими условиями местообитаний и климатической обстановкой периода воспроизводства лесов.

    Было бы очень сложно сразу разобраться в изменениях природы за тысячелетие в таком обширном районе. Поэтому рассмотрим последовательно и западный, и восточный варианты, так как это позволит увидеть общие черты изменений в природе.

 

 

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
Часть 3 - 2.2. Тайга и лесотундра
Часть 4 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

Серия сообщений "2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса":

2.2.1. Западный район. 2.3.2. Советские Карпаты. 2.3.3. Центральный район. 2.3.4. Волжско-Камский район. 2.3.5. Южный Урал.

Часть 1 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 2 - 2.3.1. Западный район
Часть 3 - 2.3.2. Советские Карпаты
Часть 4 - 2.3.3. Центральный район
Часть 5 - 2.3.4. Волжско-Камский район
Часть 6 - 2.3.5. Южный Урал

 

       Темнохвойные северо- и среднетаежные еловые леса, местами - ближе к Уралу - лиственнично-елово-кедровые и сосновые постепенно, словно нехотя, переходят в редколесья, а затем, преодолевая свое извечное стремление расти вверх, превращаются в криволесья, стланики и, наконец, опускаясь до уровня полукустарничков, уступают арену борьбы за жизнь тундрам.

   Ученых всегда интересовал вопрос, кто же побеждает в этой борьбе. Одни находили неоспоримые доказательства наступания леса на тундру и продвижения леса выше в горы. Другие находили столь же веские аргументы в пользу захвата тундрами лесных пространств и снижения лесной границы. Третьи придерживаются той точки зрения, что граница эта весьма динамична и лесотундра вполне самостоятельная зона. С учетом же изменений среды в пределах тысячелетия представляется вполне понятным наличие пней и старых деревьев за пределами современных лесов.

      В IX - XII вв. условия произрастания лесов на северном и высотном пределах были благоприятнее. В этот период леса в Хибинах поднимались на 100 - 150 м выше современного уровня.

    Датирование по ¹⁴С деревьев этого поколения показало, что они погибли 600 (±90) лет назад (Козубов, Шайдуров, 1965).

       В пыльцевых диаграммах этого периода отмечается максимум сосны. В Архангельской области в этот период формировался обогащенный органикой почвенный слой, который последние 800 лет не мог образовываться под растительностью, доминирующей в этот интервал (Динесман, Метельцева, 1967). Может быть, этот обогащенный органикой слой имел в виду А. Фомин, наблюдавший берега Белого моря в 1789 г., когда писал, что камни, почва, дрова «покрыты тонким, прополосканным сверху дождевою водою слоем сажи, которая в озеленевших уже и непрорастих местах разрывающую руку марает».  [Описание Белого моря с его берегами и островами. СПб., 1797, с. 70.]

      В XIII в. произошло необратимое снижение лесной границы в горах, которое могло случиться только при снижении температур. В этот же период прекратилось формирование обогащенных гумусом почв в Архангельской области. Установлено, что при подъеме здесь в горы на 100 м летние температуры понижаются на 0,5°. Снижение лесной границы в Хибинах на 100 - 150 м может указывать на снижение летних температур на 1 - 1,5°. Но это явление, вызвавшее необратимые изменения в горах, не повлекло изменений в лесистости побережья. В XIII - XIV вв. Новгород укрепился в диких землях Тренес, богатых пушниной, рыбой, ловчими соколами, речным жемчугом. Скандинавское слово «тре» - «земля, покрытая лесом» - впоследствии сохранилось за южным побережьем Кольского полуострова, именуемого и поныне Терским берегом. Норманны, плававшие в X - XIII вв. вокруг Кольского полуострова, вероятно, могли наблюдать лесистые берега. На карте Олауса Магнуса 1536 г. по всему Кольскому полуострову показаны деревья. До самого побережья моря показаны деревья на скалах и на картах экспедиции Баренца в 1597 г. На карте России Антония Вида-Ляцкого леса показаны всюду до самого побережья.   

   Сегодня лесная растительность на Кольском полуострове на 50 - 150 км отступает от побережья. Ольха клейкая на 100 - 150 км южнее Белого моря имеет северный предел распространения, а в прошлом выходила к нему. В XV в. яблоки из северных монастырей присылали в Москву, к царскому столу, что трудно себе представить, даже исходя из современных условий.

    З. Герберштейн писал в XVI в. о северных местах, выделяя такие их недостатки, как болотность и бесплодие. Так, о Перми он писал, что «по причинам множества болот и рек туда едва можно доехать сухим путем, разве только зимой».

    В конце XVI в. Иван Грозный, разорив Новгород и искореняя демократическое влияние в его колониях, в том числе и в Варзужской волости (Варзуга - главное поселение Терского берега), послал туда военный отряд опричников во главе с Федором Басаргой, который в 1575 г. так действовал в этих краях, что через семь лет после его расправы осталась в Варзуге только треть дворов. «И запустела от гладу и от мору и от Басаргина правежу» Варзужская волость. Если учесть, что расположенные на этих же широтах земли норманнов в этот же период тоже испытали запустение, то климатические факторы и здесь, вероятно, сыграли определенную роль.

    В начале XVII в. деревья не возобновлялись, но уже в 1630-х годах появились поколения перестойных лиственниц на Полярном Урале и елей на Европейском Севере. Период 1630 - 1651 гг. характеризуется обилием пожаров. Во второй половине XVII - начале XVIII в. у деревьев Севера был неплохой прирост. Поколение воронично-черничного ельника по южным экспозициям и сосняков-черничников по северным и восточным склонам Хибинского массива, а также в долине Тулиок относится к этому же периоду.

    В первой половине XVIII в., отличавшейся значительной сухостью, участились пожары (по П. В. Воропанову - с 1717 по 1743 г., по Т. Е. Ткаченко - с 1716 по 1735 г.) на Севере. После них произошла «вспышка» возобновления сосен, елей. Эти пожары многие исследователи и считают главной причиной энергичного возобновления растительности. В XVIII - начале XIX в. был прекращен проход водным путем через Чижу - Чешу. В связи с этим заслуживает внимания замечание А. Шренка об отсутствии болот в землях самоедов-ненцев. «Северные тундры, в которых самоеды кочуют, не только не имеют топких болот, но даже вообще не могут быть названы болотными странами, несмотря на то что они обозначены таковыми на всех европейских картах». Следует заметить, что и в настоящее время на картах показаны здесь болота в соответствии с наличием таковых в природе в XX в. Прирост елей Хибин в этот период уменьшался, ниже был прирост лиственниц на Полярном Урале. Прирост сосен в целом был высоким, что совпадает с периодами увеличения ледовитости Карского моря.

    Конец XVIII - начало XIX в. - период спада прироста елей Хибин, не возобновлялись ели и на равнинах Севера. А прирост сосен и лиственниц в целом был высок, хорошим было и их возобновление. В настоящее время лиственницы возобновляются только по гарям. Анализ их возрастных категорий показывает следующее. Площади насаждений с участием лиственницы распределяются следующим образом: до 50 лет - 7,1%; 51 - 100 лет - 3,7; 101 - 200 лет - 68; 201 - 299 лет - 20,5; свыше 300 лет - 0,7% (Калинин, 1965). Таким образом, основную массу составляют лиственницы 100 - 300 лет (88,5%), т. е. деревья, появившиеся в XVII - XIX вв.

    При низкой ледовитости океана на побережьях преобладает большая облачность. Повышение ледовитости в Карском море приводило к усилению антициклонального режима и увеличению континентальности (1620 - 1629, 1720 - 1729, 1820 - 1829 гг.). Поэтому лиственница в тот период хорошо возобновлялась на Европейском Севере и Полярном Урале. Некоторые еще сохранившиеся сегодня дома, например в Угличе, были построены когда-то из лиственницы.

    Холодные северо-восточные ветры были губительными для деревьев побережья Кольского полуострова. Алексей Фомин, давший описание берегов Белого моря после плавания в 1797 г., пишет об угнетенном виде деревьев на побережье: «Можжевельник, березняк, ивняк, ельник и сосна носили не свойственные им краски...» Первый ряд деревьев у моря был не выше полуаршина, далее деревья становились все выше и выше, но кроны у них были обломаны и искривлены. Особенно страдали деревья по берегам, обращенным на восток и северо-восток; западные и южные ветры таких разрушений не производили.

   

   Относительно теплые летние сезоны вызывали засухи и пожары. Например, на полуострове Канин в 1772 г. отмечалась засуха и зарастание мхами и травами ранее существовавших болот. Проход через пролив был закрыт. Наиболее сильные пожары в этот период отмечались в 1753, 1777, 1792, 1797, 1810 - 1814 гг. Две гари (1800 - 1805 гг.) отмечены в Лапландском заповеднике. Сухим стало огромное Пустозерское озеро, обозначенное на картах предыдущих веков. Деревья заселяли повышения рельефа на равнинах, освободившихся от морских вод, и днища высохших водоемов, которые являли собой картину малообитаемой суши с перевеваемыми песками. Песок у Пустозерска (по наблюдениям А. Шренка) заносил лиственницы почти до вершин.

    Но вероятно, энергичное разрастание этих деревьев происходило в предшествующий, более теплый период, в 1755 - 1780 гг., когда ель в Хибинах повышала прирост, температуры были высокими и в Исландии. В этот период хорошо возобновлялись ели на Севере.

    Середина XIX в. (около 1820 - 1870 гг.) характеризуется в целом хорошими показателями прироста деревьев Хибин и Полярного Урала. Правда, в 1830 - 1840 гг. произошел спад прироста в соответствии со снижением температур. Интересно заметить, что этот спад проявился и в ледовитости Балтики, и в снижении температур Исландии. Показательно, что минимум возобновления ели на Севере приходился на 1835 - 1840 гг. Есть интересные наблюдения Александра Шренка, путешествовавшего в 1837 г. по северу России. Посетив город Мезень, он, в частности, пишет: «О том, как неудачна бывает жатва мезенских жителей, можно судить по тому, что зерновые хлеба в нижних широтах уже 8 лет сряду не давали никаких жатв или же давали самый худой урожай; Мезень же составляет самый крайний северный предел, где вообще еще занимаются землепашеством, хотя при настоящих обстоятельствах множество пашен, оставшись в продолжении нескольких лет необработанными, покрылись уже дерном». Продолжали сеять немного ячменя; рожь не удалась в эти годы. Рожь, конопля, как и осина (по наблюдениям А. Шренка), поднимаются до 65°45' с. ш., а картофель только до 65°. Наблюдая усыхающие чахлые ели, березы, лиственницы и южнее их сосны, А. Шренк указывает на неблагоприятные условия для их роста и делает вывод об отступании лесов. Последние лиственницы им были встречены на 66°30' с. ш., ели и березы - на 66°45' .

    В 1842 г. Матиас Александр Кастрен отметил, что «только изредка встречается кое-где реденький ельник, который здешние русские называют заимствованным у финнов словом «мъянда» (в настоящее время слово «мянда» означает «сырые еловые леса»).

    В книге 1855 г. А. Шренк отмечает группы невысоких елей и отдельно стоящие старые лиственницы среди тундр Канинских и Большеземельских.

    В 1869 г. братья Герман и Карл Аубели отмечали наличие на холмах уродливых елей. В 1898 - 1900 гг. на полуострове Канин работал Р. Поль, один из разделов книги которого называется «Об остатках леса в тундровой зоне и причинах их угнетения». Р. Поль наблюдал небольшие острова ельников, березовые криволесья, исчезновение сплошного распространения которых он связывал с деятельностью человека. Исследования С. Г. Григорьева в начале XX в. обнаружили массив елового криволесья на берегу в устье Чижи.

    В современных условиях в южной, низменной части полуострова не встречаются еловые леса. Но есть точка зрения, что «Канин полуостров должен быть облесен», так как почвы увалистой северной части «по своему происхождению ближе к более южным - таежным почвам». Предлагалось произвести здесь посадки и посевы ели.

       Таким образом, невысокие ельники наблюдались на юге полуострова Канин во второй половине XIX в., а к первой половине XX в. относится их исчезновение, что связано не с колебаниями температуры, а с увлажнением почв. В предшествующей главе говорилось о том, что к XVIII - первой половине XIX в. относится зарастание озер и полное прекращение прохода водным путем Чижа - Чеша. Ельники появились, следовательно, в период морской регрессии, и росли они на холмах, т. е. там, где было относительно сухо. В конце XIX в., когда вновь стало возможным использование проливов, ельники стали деградировать. В настоящее время здесь произрастают только ивняки до 1,2 - 2 м высотой, т. е. для ельников полуострова Канина гибель вызвана увеличением заболачивания (гипотеза Г. И. Танфильева применительно к ним наиболее правильна).

    Похолодания 1880 - 1890-х гг. выразились в спаде прироста елей Хибин, лиственниц Полярного Урала, сосен Карелии, уменьшилось возобновление елей. Крестьяне северных районов (например, Пустозерска) прекратили в то время даже возделывание некоторых сельскохозяйственных культур, так как и ячмень не всегда удавался. В Архангельске в 1891 г. отмечался минимум эффективных температур - 641°, что составляло лишь половину нормы (Давитая, 1964). Лавинная деятельность в Хибинах в этот период ослабевала.

    Вторая половина XIX - первая половина XX в. характеризуются значительным нарастанием температур, хотя в теплые и холодные годы и десятилетия колебания температур достигали больших размеров. (Так, холодным было начало века.) В отдельные годы суммы эффективных температур были недостаточными даже для вызревания картофеля, однако в целом картофель вышел к побережьям Белого и Баренцева морей, несколько отступая на Кольском полуострове. Улучшение прироста деревьев Хибин началось с 1915 г., Полярного Урала - с 20-х годов, но максимум прироста произошел синхронно в 1920 - 1940 гг. Показательно в это время значительное усиление возобновления елей на равнинах Севера и прекращение возобновления лиственницы. Лавинная деятельность имела максимум в Хибинах в 1920 - 1940 гг. (Возовик, Лукьянова, Мягков, 1971).

    Ледовитость Арктики при общей тенденции к уменьшению несколько возрастала в 1920 и в 1940 - 1960 гг., что совпадает с десятилетиями увеличения прироста сосен. Исследуя влияние климата на прирост деревьев различных местообитаний Карелии, Е. В. Дмитриева (1975) отмечает, что только крайнее напряжение климатических факторов вызывает единую реакцию деревьев всех местообитаний. Например, прирост снижался под влиянием очень суровых зим 1856/57, 1917/18, 1940/41, 1942/43, 1956/57 гг., очень сухих летних сезонов 1853, 1858, 1868, 1889, 1896, 1933, 1961, 1964, 1972 гг. О современном потеплении Арктики, продвижении к северу косяков рыб, увеличении прироста и возобновлении лесов на северном и высотном пределах известно почти всем. Поэтому стоит лишь заметить, что эти процессы были особенно интенсивными в 1930 - 1940 гг., а со второй половины XX в. прирост стал снижаться, темпы продвижения выше в горы замедлились. Лавинная деятельность в Хибинах стала ослабевать (Мягков, Лукьянова, 1979). Увеличение заболачивания на равнинах приводит к гибели ельников по понижениям.

 

    Березовые криволесья поднялись за последнее столетие в горах Южной Швеции в пределах 50 м. Зарастают соснами и березами болота Южной Финляндии. В Хибинах березовые криволесья с 1930-х годов продвигаются также вверх по склонам. Воздействие лавин замедляет это продвижение, но подрост берез и рябин всюду очень хороший в отличие от подроста сосен и елей. В Хибинах по отложениям селей наблюдался в 1971 г. усохший подрост сосен высотой до полуметра. Появление этого подроста в долинах, где в настоящее время только еловые леса и березовые криволесья, свидетельствует о том, что сюда попали семена сосен, но в то же время здесь нет условий для их произрастания. Плохое возобновление сосняков отмечается в Карелии, Лапландском заповеднике, Финской Лапландии и Северной Норвегии.

    Показательно, что лиственница, отдельные старые деревья которой часто встречались исследователями XIX в. в лесотундре, в настоящее время возобновляется только по гарям.

    Освоение природных ресурсов Европейского Севера вызывает иногда изменение в экологическом равновесии этих мест. Так, при движении вездеходов, гусеничных тракторов по тундрам в колее после проезда трактора образуется своеобразное болото. А ведь на восстановление былой растительности требуется не меньше двух десятилетий. Хозяйственная деятельность человека только в последнее столетие и даже десятилетия стала существенным образом влиять на природные экосистемы Севера. До этого человек сам вынужден был приспосабливаться к этим природным условиям.

   За тысячелетнюю историю взаимодействия леса и тундры колебания температур были основным регулирующим фактором взаимодействия этих зон. И хотя увеличение лесистости нашего Севера при похолодании Европы в целом может показаться парадоксальным, здесь проявляется закономерность, давно известная ботаникам: влажный океанический климат снижает границу лесов в горах и на равнинах. Июльская изотерма +10° ограничивает распространение лесов в Западной Европе, а в Сибири леса лимитируются изотермой +8°.

    Увеличение ледовитости Арктики с максимумом в XVIII - XIX вв. повлекло за собой усиление континентальности, снижение зимних и увеличение летних температур, сопровождавшиеся понижением увлажненности. Это способствовало уменьшению заболоченности, широкому распространению лиственницы на Северо-Востоке, а сосняков - на Северо-Западе. Ель в этой ситуации занимала окраины понижений бывших болотных местообитаний. Потепление второй половины XIX - начала XX в. вызвало обратный процесс: уменьшение континентальности, увеличение увлажненности и заболоченности, благоприятные условия для произрастания елей на повышенных элементах рельефа. При этом массивы перестойных сосняков и лиственничников воспринимаются сейчас как реликтовые, хотя время их прошло всего век назад.

 

 

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
Часть 3 - 2.2. Тайга и лесотундра
Часть 4 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

 

    Тихий шепот маков, лепестки которых были схвачены первым морозом, услышанный историком и писателем В. Пасецким, пробудил в нем воспоминания о первых землепроходцах Севера, российских Колумбах ледяного безмолвия, о которых он рассказал в книге «О чем шептались полярные маки».

  

      Однажды в Хибинах мне тоже довелось услышать легкое шуршание оранжевых головок маков, поникших под тяжестью утренней изморози и превратившихся в своеобразные колокольчики. Но мне эти звуки показались гимном травам Севера, пионерам заселения новых земель, едва показавшихся из-под снегов и льдов. А полярные маки идут в первых рядах этих первооткрывателей.

    Благодаря потеплению, начавшемуся с середины XIX в., ото льдов освободились небольшие участки островов до отметок 200 - 300 м. Выше уже проходит снеговая линия и находится царство льдов. Такая картина типична не только для арктических пустынь островов Баренцева моря, но и для обширных тундр прибрежных равнин, горных тундр и арктических пустынь верхнего пояса гор. И это пробуждение жизни на самом северном пределе возможностей ее существования напомнило о прошлых временах, когда высокие широты были «гостеприимнее...».

    Каким же было ледовое безмолвие Студеного моря и близлежащих гор тысячелетие назад?

   

    В IX - XII вв. всю Европу волновали смелые походы викингов, суда которых бесстрашно пересекали морские просторы, наполняя страхом сердца жителей прибрежных городов. Сказители раннего средневековья воспевали подвиги славных рыцарей в сагах, где борьба с морскими чудовищами, ведьмами, богатырями, открытие сказочно богатых земель столь замысловато переплетались, что последующие поколения не смогли их понять. Затем о славных плаваниях викингов забыли, а повествования об открытиях и заселении новых земель стали считать просто рыцарскими преувеличениями. И только в XX в., когда из-под отступивших льдов Гренландии появились остатки поселений и радиоуглеродное датирование подтвердило, что они относятся к X - XIV вв., о викингах вспомнили, перечитали саги и вновь поверили их рассказам.

    В период колонизации Гренландии, по мнению X. Альмана (1963), климат был мягче современного, снеговая линия и граница древесной растительности лежали выше, дальше на север продвигалось березовое криволесье. Хорошие луга давали возможность иметь много скота.

    Расчеты зарубежных ученых показали, что температуры в Исландии в X - XII вв. были почти на 1° выше, чем в последующие века, исключая первую половину XV и XX в. Почти нереальными казались и смелые походы наших соотечественников-землеоткрывателей, двигавшихся на север и северо-восток. Но определено, что уже в XII в. дружины новгородцев вышли к Белому морю, а в XIII в. в договорах новгородцев с тверским князем упоминались земли Кольского полуострова, в частности Терский берег. Зафиксированы летописями походы новгородцев в земли карел и в Финмарк в 1271 и 1279 гг.

    Имеется пока несколько конкретных датировок этого потепления для арктических пустынь европейской части СССР. Был проанализирован плавник, появившийся из-под отступившего края ледникового купола острова Виктория. Комлевая часть дерева здесь обнаружена на береговой террасе с отметкой 5,5 м, в 150 м от современной береговой линии (Гроссвальд, 1963). На Шпицбергене обнажились тундры, возраст которых 1080 (±105) лет был определен радиоуглеродным методом.

      В горных арктических пустынях Кольского полуострова и Полярного Урала отсутствуют моренные и лавинные отложения этого периода. Широко распространенные в Хибинах мощные горизонты погребенных почв под лавинными конусами сформировались, по мнению Г. К. Тушинского (1966), в X в. Сокращение ледовитости арктических морей и объемов горных ледников не могло не вызвать подъем уровня Мирового океана в пределах 1 - 3 м. Упомянутый выше плавник острова Виктория был выброшен морем на террасу с отметками 5,5 м.

 

    Отбор образцов из многочисленных шурфов на спорово-пыльцевой и диатомовый анализы с радиоуглеродным датированием показал, что последняя трансгрессивная стадия на юге Кольского полуострова имела место в конце 1-го - начале 2-го тысячелетий; она прослеживается на террасах от 3 до 5 м в зависимости от неотектонических движений (Кошечкин и др., 1973).

    В XIII - XIV вв. в арктических пустынях произошло движение ледников и исчезновение пионерной и тундровой растительности приблизительно в пределах, где за последнее столетие наблюдается ее появление из-под отступающих ледников.

    С помощью лихенометрического метода в Хибинах удалось установить, что в XIII в. здесь, вблизи ригелей и по днищам цирков и каров, началась аккумуляция отложений, связанная с ледниковой деятельностью и продолжавшаяся вплоть до XIX в. Вблизи некоторых цирков и каров моренный материал стабилизировался и начал заселяться лишайниками в 1270 - 1430 гг. (диаметры слоевищ у них - 120 - 150 мм). Предшествующее поколение лишайников развивалось на отложениях на протяжении V - VIII вв. (диаметры - 220 - 300 мм). На Полярном Урале отмечено образование моренных валов в 1230 - 1270 гг., что было также установлено с помощью лихенометрического метода (Мартин, 1971).

    Исследования на острове Виктория и Земле Франца-Иосифа позволили М. И. Гроссвальду определить в этом районе стадию оледенения, начавшуюся в XII в. Ле Руа Ладюри (1971) отмечает возможность наступания ледников Скандинавии в конце XII в. (возможно, в XIII и XIV вв.), подчеркивая, что пока это оледенение имеет подтверждения лишь легендарного характера.

    Многие поселения викингов прекратили существование из-за суровой ледовой обстановки, не позволявшей осуществлять связь с этими колониями. Температуры в Исландии в XIII - XIV вв. снизились почти на 1° по отношению к предыдущим векам. Показательно прекращение трансгрессивной фазы и образование террасы с отметками 3 - 4 м на Терском берегу. Но уровень Мирового океана продолжал, вероятно, оставаться выше современного. В пользу этого говорит возможность плавания поморов через существовавший тогда пролив на юге полуострова Канин. Походы новгородцев в северные земли совершались в 1302, 1303, 1316, 1323 гг.

   Сведений о растительности арктических пустынь в XV - XVI вв. практически нет. Но имеются данные, что по отсутствию ледниковых отложений этого периода можно предположить стабилизацию ледников. В этот же период относительно благоприятной климатической обстановки московские, тверские, ростовские и новгородские дружины устремляются на север; активно продвигаются туда и монахи, основывая монастыри, впоследствии превратившиеся в крепости, города и села.

    В конце XVI в. началась вторая волна продвижения ледников в Хибинах и на Полярном Урале. В Хибинах колонизация лишайниками валов по днищам каров отмечалась в 1670 - 1730, 1800, 1850 - 1890 гг. (диаметры этого поколения - 70 - 80 мм), что указывает на активизацию ледников в предыдущие десятилетия. Ю. Л. Мартином на Полярном Урале на леднике ИГАН выявлены моренные валы 1596, 1626, 1630, 1740, 1771, 1776, 1867, 1882, 1897 гг., а на леднике Берга - 1600 - 1630, 1770, 1870 - 1900 гг.

    По скандинавским ледникам в сводке Ле Руа Ладюри (1971) приведены следующие сведения: «Скандинавские ледники синхронно с альпийскими ледниками и ледниками других районов мира переживают с 1695 г. первый хорошо выраженный исторический максимум... В 1742 - 1745 гг. в Норвегии отмечается максимум наступания, который позже ни разу не был превзойден... К 1789 г., а затем в 1807 - 1812 гг. норвежские ледники достигают крайних границ, до которых они доходили в 40-е годы XVIII века».

    Прибрежные участки равнинных тундр частично заливались морем. Колебание уровня Мирового океана за тысячелетие еще достаточно проблематично, так как оно могло происходить в пределах 1 - 3 м, а приливы и отливы на побережьях значительно превышают эти величины. И поэтому трудно найти участки с надежными датировками именно этих колебаний.

    Интересным участком для выявления этих небольших колебаний является перешеек, соединяющий полуостров Канин с материком. Примечательно, что на картах XVI - XVII вв. этот полуостров показан островом. Так его изображают А. Дженкинсон, Я. Гастольди, Г. Меркатор, В. Баренц, Г. Герард, И. Масса и даже М. В. Ломоносов, которого никак нельзя заподозрить в незнании этих мест. Этим проливом обычно ходили поморы в Пустозерск и Мангазею, хотя в начале XVII в. здесь уже был волок «сажень в 20», а кочи на оленях перевозила самоядь. Об этом свидетельствует Алексей Фомин в «Описании Белого моря с его берегами и островами» (1797 г.), который пишет, что прежде полуостров Канин отделялся «от Мезенской земли сладкими водами двух рек: Чижи, падающей в Белое море, и Чеши, текущей в Чешскую губу, которые истекали из одного озера, и сии реки и озеро совокупно давали малым судам между Мезенскою и Канинскою землями проплыв; но ныне сие изливающее те реки озеро поросло мхом и сделалось болотом». На морской карте 1736 г. В. М. Селифонова в Академических атласах 1745 и 1800 гг., изданных в Петербурге, изображен полуостров. Первым описал возможность прохода проливом Борис Житков в 1906 г., слышавший, что местные люди проплывают на лодках этим путем «в противоположность имеющимся литературным данным». В наши дни морская вода, поднимаясь по Чиже и Чеше, достигает водораздельного озера. Самое узкое место - «Олений переход» - имеет ширину и глубину в пределах метра, а самое высокое место - «Афонин бугор» - возвышается на 9 м.

    Вероятно, подъем уровня океана на 1 - 3 м сделал в XIII - XVI вв. эти места проходимыми для судов. Понижение уровня началось с начала XVII в., а особенно заметным оно стало в конце XVIII - первой половине XIX в. С конца XIX в. пролив открылся для плавания лодок.

    Вторым интересным с этой точки зрения местом побережья может считаться город Пустозерск, один из немногих городов Севера, изображавшийся на картах с XVI в. Это был порт в низовьях Печоры, откуда шли суда на восток, в Мангазею. Здесь осуществлялся строгий контроль за ввозом пушнины, за плаванием иностранных судов. На картах XVI в. город расположен у залива. На карте Г. Герарда (1613 - 1614 гг.) Печорский залив впервые именуется «Сухим морем». В описании «Книга Большому чертежу» (1627 г.) о Пустозерске тех времен написано: «А на реке Печора, на правом берегу, от моря 40 верст, город Пустозерск стоит на острову, обошло к реке озеро».

    В Академических атласах 1745 и 1798 гг. Пустозерск уже находится в 80 верстах от берега. Вместо озера показана небольшая речка, вытекающая из маленького озера, находящегося к югу от города. Аналогичное изображение дано на Российском атласе 1800 г. На картах конца XIX в. Пустозерск изображен от берега в 100 верстах, а в энциклопедиях конца XIX - начала XX в. - в 20 верстах от Печоры.

    В новых энциклопедиях и картах XX в. города уже нет.

    Несмотря на разнохарактерность картографического материала, создается впечатление, что в XVI - XVII вв. некоторая часть тундр побережья была морским дном. Затем, в XVII - XIX вв., произошло значительное (в пределах десятков, сотен метров и местами километров) расширение площади суши. В XX в. наблюдается обратная картина.

    Растительность прибрежной полосы Ледовитого океана, получившая было возможность развиваться благодаря отступанию ледников в пределах десятков метров по вертикали, потеряла часть своего пространства за счет подъема уровня океана. Растительность арктических пустынь и тундр в горах в этом отношении находится в более выгодном положении.

    Последняя волна увеличения заснеженности в Хибинах относится к середине XIX в. Свидетельств очевидцев этого явления нет, однако осталось сообщение капитана Широкшина, опубликованное в 1835 г., который отмечает, что карелы сеют немного хлеба на сухих местах, «но краткость лета не дает ему созреть, а безвременные морозы часто убивают всходы в самом начале... Бывают годы, в которые Кандалакшские горы не снимают с себя снежного покрова зимы, Хибины же тундры покрыты вечным снегом».

   

   Интересным явлением, свойственным многим циркам и карам Хибин, является широкое развитие поколений лишайника - ризокарпона географического - с диаметрами порядка 30 - 35 мм (начавших свое развитие 150 - 180 лет назад). Обломочный материал при этом не затронут никакими движениями. Но на старых, частично погибших, климаксовых слоевищах лишайников поселилось поколение молодых, что, возможно, явилось результатом длительного залеживания снежников. В последнее столетие снежники эти постепенно растаяли, не вызывая перемещения скального обломочного материала. Однако вблизи русел рек это таяние вызвало усиление стока и местами образование селей, далеко превосходящих размерами современные, как это имело место, например, в долине Китчепахк (в Хибинах).

    В XIX в. селевая деятельность была активнее современной, возможно, за счет увеличения водной составляющей в связи с таянием снежников и ледников. С середины XIX в. наблюдается потепление Арктики, широкое распространение полярных маков на обнажившихся от ледяного покрова участках островов, в приледниковьях Полярного Урала, в альпийском поясе Хибин. В современных условиях соотношение осадков и испаряемости всюду превышает единицу, сумма эффективных температур колеблется от 0 до 400° (в лишайниковых тундрах - до 600°), число дней с эффективными температурами не превышает 30. Бактериально-водорослевые группировки, лишайниковые, мохово-лишайниковые, травянисто-мохово-лишайниковые и кустарниковые тундры сменяют друг друга по мере увеличения тепла.

    В XIII - XIX вв. арктические пустыни расширялись, особенно в XVII - XVIII вв. Морская трансгрессия начала нашего тысячелетия сменилась постепенно нараставшей регрессией с максимумом в конце XVII - начале XIX в., что совпадает с периодом наиболее сложной ледовой обстановки. Колебания эффективных температур происходили в этот интервал в пределах от 0 до 300 - 400°.

 

 

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
Часть 3 - 2.2. Тайга и лесотундра
Часть 4 - 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

   

     А если название главы поставить в вопросительной форме, ответ будет кратким: «Очень мало». Многие причины этого были уже рассмотрены ранее. Но хотелось бы обратить внимание на чисто экологические новости и сообщения о выдающихся природных явлениях. Нашу типичную природу, типичный климат мы зачастую воспринимаем как безликий неизменный мир, на котором иногда происходят необычные события, вызывающие у нас интерес. Такими же, вероятно, были и люди прошлого. Среди записей о битвах и походах князей они отмечали лишь «лютые морозы», «паводь великую», пожары, сквозь дымы которых не мог пробиться солнечный свет. Об обычной природной обстановке никто не писал до XVIII в. 

 

   Еще труднее проследить изменения типичных условий. Климатическими характеристиками принято считать такие, которые прослеживаются в данном районе в течение тридцати лет. И уловить их изменения могут лишь долгожители. А вековые колебания могут зафиксировать лишь деревья старше двухсот-трехсот лет, но при этом информацию дают не отдельные годичные кольца, а целые лесные массивы, появляющиеся или исчезающие в соответствии с новыми условиями. Многие из этих вековых смен имеют динамичный, колебательный характер. Наша склонность видеть во всем направленные изменения заставляет нас иногда забывать о тех символических «кругах», по которым все двигалось у древних философов. Диалектическое положение о развитии по спирали, витки которой бывают расположены очень близко друг к другу, точнее всего характеризуют происходящие динамические явления в природе на фоне поступательного, эволюционного ее развития. 

  

   Проследить вековые смены природных условий Русской равнины и обрамляющих ее гор можно лишь с учетом зональных особенностей распределения тепла и осадков. В основу разделения положены количественные характеристики, принимаемые большинством исследователей, - соотношение осадков и испаряемости, а также сумм эффективных среднесуточных температур более 10°. Но всякое разделение в какой-то мере условно и носит элементы субъективизма. Конечно, в этом разделении все до крайности упрощено. С учетом принятой гипотезы о значительности динамичных смен растительности северная тайга и лесотундра были объединены. Места произрастания в прошлом широколиственных или хвойных лесов, занятых ныне хвойными или широколиственными, отнесены к единой зоне смешанных лесов. Дубравы и лесостепь по этой же причине объединены. В пределах широтных зон значительные изменения происходят с удалением от Атлантического океана к востоку, что получило отражение в выделении западных и восточных вариантов зон.

     Зональные закономерности постоянно нарушаются рельефом и литологическими особенностями материнских пород, по-своему перестраивающими растительность. В пределах Русской равнины горы и заболоченные зандровые [Зандры - от исл. sander - песчаные ледниковые отложения (прим. ред.)]  поля, образовавшиеся на периферии таявших ледников, - основные «нарушители» широтности.

   Этапы работы по каждому из описываемых районов заключались в следующем. Вначале выяснялись современные колебания температур и осадков и реакция на них растительности, а также разрушительная деятельность паводков, лавин, оползней, селей и других стихийных и антропогенных процессов в конкретных местах вблизи метеостанций. Подобные сопоставления возможны лишь в пределах последних десятилетий. Затем характер прироста и возобновления деревьев и накипных лишайников сравнивался с климатическими изменениями за 100 - 200 лет в крупных регионах. Выявленные связи позволяли на следующем этапе перейти к восстановлению климатической обстановки за тысячелетие.

    Все эти действия преследовали одну цель - подтвердить фактами выдвигаемые положения.

 

 

Серия сообщений "Турманина Валерия Ильинична-Растения рассказывают":

К читателю Зачем нам нужно знать об изменениях в природе за тысячелетие Как по растениям можно узнать о событиях прошлого Что нам известно о природе с др.времен до наш.дней Для чего могут быть использованы полученные сведения Приложения

Часть 1 - К читателю
Часть 2 - Зачем нам нужно знать об изменениях в природе за тысячелетие
Часть 3 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 4 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 5 - 3. Для чего могут быть использованы полученные сведения

Серия сообщений "2. О природе с древнейших времен до наших дней":

2.1. Арктические пустыни и тундры. 2.2. Тайга и лесотундра. 2.3. Смешанные широколиственно-еловые леса. 2.4. Широколиственные леса и лесостепи. 2.5. Приморские степи и пустыни. 2.6.Крым и Кавказ.

Часть 1 - 2. Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
Часть 2 - 2.1. Арктические пустыни и тундры
Часть 3 - 2.2. Тайга и лесотундра
...
Часть 5 - 2.4. Широколиственные леса и лесостепи
Часть 6 - 2.5. Приморские степи и пустыни
Часть 7 - 2.6. Крым и Кавказ

 

Использование фитоиндикационного метода осложнено тем, что на растительность воздействуют и хозяйственная деятельность человека, и колебания климата, и погодные аномалии, и современные склоновые процессы, и неотектонические проявления, и взаимоотношения внутри фитоценоза. Выделить же какой-то основной, преобладающий процесс весьма трудно, выбор будет субъективным.

 

Поэтому, не забывая о том, что на каждую травинку одновременно воздействуют десятки факторов и процессов и реакция ее может быть однотипной на многие из них, попробуем перечислить способы их фитоиндикации раздельно.

 

 

Распространение растений-пионеров после гибели или перестройки предшествующих им растительных сообществ очень часто бывает связано с эпизодически действующими процессами, как внешними, экзогенными, так и внутренними, эндогенными. При этом существует возможность неправильной оценки интенсивности этих процессов. Например, отложения одного и того же селя в высокогорье останутся не заросшими растительностью и будут казаться недавними, а среди леса этот же сель будет казаться старым, так как за два-три десятилетия покроется древесными зарослями.

 

 

Эпизодические процессы отражаются на деревьях и кустарниках обычно поломами ветвей, наклоном основной оси дерева; на их стволах часто можно заметить шрамы, подсушины. В годичных слоях типично отложение то концентрических колец, то асимметричных, вследствие чего образуется так называемая прожилковая крень. При повале лиственных деревьев, особенно березы, рябины, ольхи, ивы, типично образование вертикальных побегов, которые начинают расти от основного ствола в первый же год из так называемых «спящих» почек. По возрасту этих побегов можно точно установить, когда дерево было повалено, и таким образом продатировать процесс, вызвавший это явление. Нередко сход селей, сильный паводок, лавина уничтожают лес. На лишенных растительности отложениях быстро поселяются березы и сосны. А потом по возрасту этих лесов можно судить о времени уничтожения предшествующего леса. При этом если по вертикальным побегам можно установить точный год, то по поколениям деревьев этого нельзя сделать, так как семена могли прорасти и в первый же год, и через десятилетие.

 

 

При сходе лавин с интервалами в десятилетия выбиваются молодые деревья

  

    Лавины и сели являются типичными процессами, воздействующими на растительность с интервалами самой разной продолжительности - от дней и недель до столетий и тысячелетий. Фитоиндикацию лавинной деятельности можно разделить на несколько этапов.

 

   

   На первом этапе выявляются места повышенной снежности. Это криволесья, стланики, красочные разнотравные луга. В таких местах, если есть уклон, всегда возможен сход небольших лавин и сползание снега. Лишь в некоторых случаях это приводит к полому молодых деревьев и кустарников, сносу мелких строений и изгородей. Аналогичные явления возможны и в редкостойных лесах.

 

Столетний сосняк, разросшийся на отложениях селя конца XIX в.

 

   Условия рельефа в подобных местах вызывают перераспределение снежных масс и определяют участки схода более крупных лавин. Растительность там, обладая всеми чертами растительности заснеженных местообитаний, имеет и ряд существенных отличий, прежде всего снижение вертикальных поясов. Но наряду с этим вертикальные пояса могут быть подняты и выше своего предела. Так, криволесья в местах схода лавин заходят в лесной пояс и поднимаются выше, в пояс альпийских лугов, в места надува снега и возможного схода лавин. Отделение мест схода лавин от участков сползания снегов - второй этап работы, требующий большого опыта и знания местности.

 

   

   На третьем этапе выявляется частота схода лавин. Определение частоты схода лавин производится прежде всего по растительным сообществам. При произрастании, например, трав-пионеров можно говорить о регулярно сходящих грунтовых лавинах; луга, стланики, криволесья свидетельствуют о регулярном сходе лавин по снежной толще, а не по грунту. Для мест схода лавин с интервалами от нескольких до 10 - 20 лет характерно наличие поломов, вертикальных побегов семенного и порослевого происхождения. Для того чтобы установить время схода последних лавин, необходимы такие дендрохронологические исследования, как определение на спилах возраста вертикальных побегов, прожилковой крени, следов сбитостей и пр. На следующем этапе основное внимание уделяется редко-действующим лавинам. Выявление редкодействующих, катастрофических лавин, зачастую не имеющих явных следов лавинной деятельности, производится исключительно дендрохронологическим методом.

 

   Для таких участков, как дорожные трассы, строительные площадки, стационары, где нужны и количественные показатели лавинной деятельности, возможен и пятый этап - установление конкретной границы самой лавины и ее воздушной волны, определение силы удара, защитной роли растительности при сходе лавин и сползании снежной толщи.

 

 

   

   Разрушительные сели, внедряющиеся в леса, после остановки очень быстро заселяются растениями. Дружные всходы сосен и берез по селевым валам местами напоминают хорошо засеянные грядки. Растительный покров в долине р. Шхельды был уничтожен совершенно. При действии лавин растительность полностью не уничтожается, и флористический состав ее значительно богаче.

 

   

     В местах, где формируются лавины, где зимой высокая заснеженность, летом простираются великолепные луга. А в очагах зарождения селей растительность, наоборот, находится в угнетенном состоянии из-за эрозионного смыва, накопления рыхлообломочного материала. Зоны исследования лавин и селей имеют много общего - растительность здесь либо отсутствует (или представлена пионерными группировками), либо носит следы поломов. Лавины воздействуют на широкую полосу, где растительность представлена стланиками и криволесьями, и лишь в центральной части растительность отсутствует. Очень важным признаком таких мест является отсутствие деревьев. Выход зимой людей на подобные места может привести к нарушению равновесия, «подсечке лавины» и даже к человеческим жертвам. Места разгрузки селей, остановки лавин выделяются лесами разного возраста, которые чередуются с лугами, травами-пионерами; летом здесь всегда очень живописно.

 

   

   Таким образом, для индикации селей может быть результативна и дендрохронология, и лихенометрия, и анализ сукцессионных смен растительности. Для изучения наиболее интересна дендрохронология редкодействующих лавин, а также выявление заснеженных территорий, подвергающихся систематическому сходу лавин по характерным сообществам - стланикам, криволесьям, высокотравным красочным лугам.

 

 

   Действие оползней проявляется прежде всего в образовании «пьяного леса», состоящего из деревьев, имеющих разный наклон. Но бывают случаи, когда, не изменив наклона, вместе с оползнем сползают целые массивы леса. Фитоиндикация оползней заключается в выявлении участков склонов с группами необычно наклоненных деревьев, на спилах которых прослеживается прожилковая крень. Местами по мелким оползням произрастают травы-пионеры. Если раскопать ствол ивы на приречных песчаных валах, то можно обнаружить у нее несколько поясов с обильно разросшимися корнями. Каждый такой пояс соответствует временному положению поверхности. Совсем другая картина - при смыве или выдувании песков, когда ярусы высохших корней свисают вдоль ствола, указывая на былые уровни песка. Подобное можно увидеть и на склонах. Обнаженные корни всегда свидетельствуют об отрицательном балансе грунтов, а занесенные до сучьев деревья - о положительном. И то и другое не зависит от постоянства проявления процессов.

 

   Для датирования обвалов наиболее полезна лихенометрия, но если обвал произошел в лесном массиве, то это можно проследить и по следам сбоя на стволах деревьев.

 

   

   Ледники можно продатировать и лихенометрическим и дендрохронологическим способами, а также по растительности в целом. Наступающие ледники окружены растениями-пионерами, по каменистым глыбам морен разрастаются лишайники.

 

   

    На вулканах, уничтожающих при извержении все живое, наблюдается быстрое появление пионерной растительности после стабилизации лавы. Это относится даже к вулканам, находящимся на островах.

 

   Неотектонические трещины, разломы, обвалы можно продатировать лихенометрически, хотя последние исследования выявили возможности применения и дендрохронологии [Ружич В.В., Саньков В.А, Днепровский Ю.И. Дендрохронологическое датирование сейсмогенных разрывов в Становом нагорье. - Геология и геофизика, № 8. Новосибирск, 1982].

 

   Обычно мы обращаем внимание на склоны лишь тогда, когда там случаются какие-нибудь чрезвычайные происшествия - обвалы, оползни, лавины, всякий раз пытаясь выяснить, как часто могут происходить эти неприятные явления. Но мы пока еще очень мало знаем о жизни «спокойных» склонов. И растения могут помочь в их изучении. Например, на одном совершенно устойчивом (на первый взгляд) склоне Ленинских гор в Москве, заросшем густым лесом, одна липа «ухитрилась» съехать вниз вместе с грунтом более чем на 10 м и продолжала зеленеть. Никто, возможно, и не заметил бы этого смещения, если бы она не сломала забор. В поисках «хулигана», разрушившего забор, случайно обратили внимание на липу. Проследив ее путь от места отрыва, установили «виновность» дерева.

   

 

   

   Растительный покров, приспособившийся в процессе долговременной эволюции к постоянным, систематически действующим процессам, может служить индикатором этих процессов. Достаточно напомнить, что красочные высокотравные луга в горах с аконитами, гречишкой, аквилегиями обязаны своим существованием постоянно сходящим зимой лавинам, мешающим развитию лесов. Не менее живописны ковры из темно-зеленых листьев мать-и-мачехи, или заросли бобовых с малиновыми, белыми, синими, желтыми цветами, или поляны с розовым иван-чаем, разросшимся на склонах только там, где постоянно сползают верхние толщи грунтов.

 

   Чаще перемещение грунтов на склонах проходит как бы исподволь, ниже верхнего слоя, скрепленного корнями растительности. Если для того, чтобы разорвать дернину трав, требуется немалая сила, то для того, чтобы разорвать корни деревьев, нужно усилие в тонны. Не вдаваясь в терминологические тонкости, можно сказать, что травы-пионеры в этом случае не могут, служить индикаторами, так как нарушения растительного покрова не происходит. А вот деревья с саблеобразными стволами, согнутыми вниз по склону, и постоянным отложением асимметричных годичных колец - верный признак подобных мест. Можно даже ориентировочно установить мощность сползающих верхних слоев на таких склонах по величине грунта, накопившегося над основанием дерева за время его жизни. Так, подсчеты на склонах Подмосковья и Центрального Кавказа показали, что слой сносимого грунта колеблется в пределах 3 - 5 мм в год. На многих склонах деревья медленно сползают вниз. Это происходит словно бы «незаметно» и для самого дерева. А если мы захотим это выяснить, то, раскопав корневые системы таких деревьев, убедимся, что они как бы отстают от дерева и вытянуты вверх по склону.

 

   Свойство постоянно действующих процессов преобразовывать стволы и кроны -деревьев издавна используется человеком. Наверное, стоит упомянуть в связи с этим о достоинствах и красоте древесины карельской березы, тысячелетиями создаваемых действием резких северных ветров и сползанием снегов. Высокие стройные лесные березки, очутившись на краю леса, вдруг становятся низкими, ветвистыми, с многочисленными побегами, отходящими от основания ствола; они словно желают закрыть вход в лес. А ведь это просто зимняя поземка, надувы снега формируют «на свой вкус» форму деревьев по кромке леса.

 

 

   В лесотундре единично растущим деревьям приходится бороться с зимними ветрами и потоками переносимого ими снега в одиночку. И нередко можно увидеть деревья с коленчатым изгибом на стволе. По этому изгибу летом можно определить высоту снежного покрова и направление ветров, так как вогнутость изгиба обращена в сторону этих ветров. Так появляются «ели в юбках». Под прикрытием снежного покрова еловые ветви сохраняются зелеными и густыми. Летом такая ель кажется одетой в «юбку-клеш», выше которой следует «талия» без ветвей с корой, ободранной поземкой, а уже выше идут обычные еловые ветви. Еловая «юбка» - своеобразный показатель высоты снежного покрова. А следы «шлифовки» на стволе указывают преобладающее направление зимних ветров.

 

   Постоянное действие ветров, особенно сильных, в горах создает флагообразную форму крон, хорошо знакомую всем по соснам, однобокие кроны которых часто рисуют художники. Примечательно, что кроны деревьев фиксируют не только основные ветровые потоки, но и завихрения, возникающие в ветровой тени за гребнем. В таких случаях кроны деревьев направлены в противоположную сторону относительно ствола. Такие смены направления ветров и строения крон происходят на протяжении десятков и сотен метров. Для сосен, выходящих на верхний предел лесов на Кавказе, типична форма кроны, словно повернутая от вершины горы независимо от направления к основным воздушным потокам. Это связано с тем, что с вершины опускаются вниз, в долину, переваливающиеся через хребты и самые сухие, почти феновые летние ветры, и холодные зимние воздушные массы. И поэтому сосны напоминают человека, повернувшегося спиной к неприятному ветру и пригнувшего голову. Повсюду направление «флагов» крон - прекрасные указатели ветров. На спилах таких флагообразных деревьев все годичные кольца асимметричны.

 

 

    Постоянным процессом на склонах гор является и сползание снежных толщ зимой. Деревья и кустарники прекрасно приспосабливаются к этому, приобретая форму стлаников и криволесий. Березовые криволесья повсеместно приурочены к заснеженным склонам со сползающими снежными толщами. На Карпатах, например, в таких местах расположились заросли ольхи зеленой. Огромные пространства Сибири заняты кедровыми стланиками, забирающимися на самые заснеженные склоны гор. Один из примечательных стлаников - рододендрон - без снежного укрытия погибает. Поэтому на Западном Кавказе лавровишня и рододендрон четко указывают на самые заснеженные места. Гибель этих зарослей свидетельствует о снижении заснеженности в течение нескольких лет.

 

   Изогнутость ствола у основания высоких деревьев на склонах тоже бывает следствием давления сползающих снежных толщ, похожую форму приобретают они и при движении грунтов.

 

   Плоскостная эрозия выражается в общем «угнетенном» виде растительного покрова, в его низкой сомкнутости, в ослабленной жизнеспособности. На таких склонах развиты дерновинные злаки, корни которых при выпадении осадков омываются струйками воды. В промоинах поселяются травы-пионеры. У деревьев, кустарников, многолетних трав корни обнажаются. Для таких мест характерны ступенчатость, микротеррасированность, создаваемые дерновинными злаками, наползающими сверху на нижних соседей.

 

   Речная боковая эрозия, действие волноприбойных сил озер и морей выражаются в завале деревьев в сторону действия разрушающей силы и в обнажении корней растущих деревьев.

 

   Карст, термокарст, суффозия часто совершенно не выражаются в травостое, приспосабливающемся к постепенно изменяющимся условиям. Однако деревья нередко заваливаются, и по годам развития асимметричных колец можно установить, когда произошел провал.

 

   Неотектонические понижения на равнинах иногда способствуют заболачиванию, а повышения оживляют эрозионную сеть и создают условия для поселения трав-пионеров.

 

    Индикация климатических условий имеет некоторые особенности, наиболее общие из которых можно свести к следующему.

 

   Динамическое равновесие, в котором находятся растительные сообщества, произрастая в конкретных условиях рельефа и климата, в момент наблюдения постоянно нарушается антропогенным воздействием, влиянием климатических и геодинамических процессов.

 

   Антропогенные и геодинамические факторы действуют обычно кратковременно и приводят к уничтожению растительности и последующему развитию восстановительных смен сукцессий, длительность которых колеблется от 30 до 300 лет. Следует при этом сразу же оговориться, что действие загрязнения атмосферы или неотектонические движения могут быть и длительными. Но в целом наиболее всеобъемлющим фактором, влияющим постоянно, являются климатические условия, колебания которых и вызывают постоянную перестройку растительности.

 

   Растительность реагирует как на прямое воздействие климатических факторов (летние засухи, снежные зимы и, пр.), так и на косвенные показатели этих процессов (наступания ледников, усыхания озер и пр.).

 

 

   Для получения более надежных результатов индикации лучше всего использовать данные прямого воздействия климатических условий на, растительность. Но при этом нужно четко определить, что мы хотим установить - кратковременные аномалии в ходе метеорологических процессов длительностью от нескольких дней и часов до нескольких лет или же колебания климата продолжительностью в десятилетия и столетия. Ведь отдельные растения и в меньшей мере сообщества реагируют на это, вымирая или же снижая темпы прироста, и в том и другом случае. Интересными и пока еще почти не используемыми индикаторами являются бактериально-водорослевые группировки, бурное развитие которых среди белых просторов льдов и снегов привлекает внимание исследователей. Общеизвестно, что окрашивание снегов и льдов в красный, розовый, зеленый цвета происходит за счет массового развития водорослей. Из них наиболее широкое распространение имеет вид хламидомонады (Chlamidomonalis nivalis - в прошлом Sphaerella nivalis). Массовое развитие этих водорослей наблюдалось как на ледниках Приэльбрусья, так и на ледниках Швеции после пыльных бурь в степях Причерноморья в 1968 - 1969 гг. Шведские ученые, тщательно исследовавшие состав организмов «красного снега», выявили в нем много спор и семян степных растений, определить которые им помогли советские ученые из Ботанического института АН СССР.

 

   Это позволило сделать вывод, что в годы с ярко выраженным меридиональным переносом воздушных масс возможны значительные аномалии в пыльцевых спорах. Вероятно, целесообразным был бы и просмотр судовых записей полярных экспедиций с целью выявления лет массового развития цветного снега в прошлом для установления аномалий в циркуляции.

 

   Длительные, многолетние колебания климата наиболее четко прослеживаются в перемещении границ древесно-кустарниковой растительности в предельных условиях развития - в субальпийской зоне, лесостепи, лесотундре. Годичный прирост деревьев в этих условиях испытывает наибольшие колебания, поэтому при выяснении климатических условий прошлого исследователи чаще всего обращаются к подобным местообитаниям.

 

  На огромных территориях, покрытых сформированной растительностью, фитоиндикация климатов прошлых веков должна, естественно, базироваться на экологии современных сообществ. Задача кажется предельно простой. Количественные параметры, необходимые для произрастания определенных растений или сообществ в современных условиях, дают основание считать, что сходные температуры и осадки были необходимыми для них много веков назад. А при обнаружении в прошлом таких видов и сообществ можно сделать вывод о соответствующих температурах и осадках прошлого. Однако наши современные знания о климатических параметрах, благоприятных или губительных для растений и сообществ, еще очень далеки от желаемого. Дендрохронологи и агроклиматологи, более других располагающие обширными цифровыми материалами, раньше других почувствовали, что обилие цифр лишает нас былой уверенности в возможности одной цифрой охарактеризовать что-либо. Одни растения остро реагируют на осадки, другие - на температуры, третьи на них никак не отзываются, а наиболее чувствительны к световому режиму, для четвертых основное - плодородие почвы. Можно бесконечно перечислять важнейшие параметры, поддающиеся количественным характеристикам. Но и без этого ясно, что ожидать от растений точного ответа об осадках, температурах прошлого пока преждевременно, хотя какие-то самые общие цифровые данные уже есть.

 

   Таким образом, итог всем перечисленным способам фитоиндикации может быть предельно кратким - имеется чрезвычайно широкий круг приемов и методов восстановления условий последнего тысячелетия, но их использование требует комплексного анализа всех имеющихся сведений.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
...
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

 

Особенности растительности прошлых веков положены в основу восстановления природных условий последнего тысячелетия. Но какие источники нам дают сведения об этой растительности? Сразу же можно сказать, что источников много, а сведений мало. Но хотелось бы оценить возможность каждого из них в надежде, что местные краеведы могли бы воспользоваться тем или иным источником с целью получения конкретных сведений о прошлой природе своих мест. Историко-архивные документы традиционно используются нашими учеными для восстановления былой лесистости, обводненности.

 

В археологических материалах для наших целей особое внимание должно уделяться культурным растениям. Их детальный анализ содержится в серии работ, публиковавшихся в «Трудах по прикладной ботанике» и проводившихся по инициативе академика Николая Ивановича Вавилова.

 

Два последних десятилетия археологические материалы сопоставляются с колебаниями климата. Но загадок в этих материалах пока еще очень много, даже по таким известным с прошлого века объектам, как городища народа дьяковской культуры.

 

 

В дошедших до нас исторических свидетельствах очень мало уделялось места описанию природы. Но некоторые сведения можно найти в эпосе о Гильгамеше, в произведениях Гесиода, Гомера, Геродота, Теоф-Раста, Полибия, Плутарха, Овидия, Лукреция, Страбона, Константина Багрянородного и во многих других дошедших до нас произведениях древних авторов. Наиболее содержательны греко-римские источники V в. до н. э. - IV в. н. э. Очень мало нам известны византийские источники. Многие сведения о природе, растительности, урожайности нив могли бы быть получены при анализе монастырских архивов, к работе над которыми «естественники» еще не приступали, а историки по существу лишь недавно за символикой записей V - XV вв. стали видеть реальные факты. По периоду с X по XVI вв. наибольшая информация содержится в летописных свидетельствах и художественных произведениях Киевской Руси, Новгорода, документах московских князей, писцовых книгах.

 

Некоторые сведения о природе Восточной Европы можно найти в арабских источниках VIII - XV вв.

 

 

В XVI - XVII вв. Московию неоднократно посещали путешественники, оставившие интересные описания и карты. Наиболее подробное описание дано 3. Герберштейном и А. Олеарием. Стоит заметить, что многие путешественники более поздних лет дают описания, слово в слово повторяющие Герберштейна, особенно в отношении холодов и сортов яблок. Подобные совпадения типичны и для греков: Геродота повторяют даже Теофраст и Страбон, хотя последний постоянно критикует Геродота.

В XVIII - XIX вв. появляется много конкретных описаний путешествий, справочников, мемуаров, содержащих сведения о растительности. Начинают издаваться журналы вроде «Отечественных записок» Павла Свиньина, в которых даются описания достопримечательных мест. Много интересного можно найти в публикациях А. Т. Болотова, В. Я. Ломиковского и многих других. Наиболее общей сводкой по географии начала XIX в., читающейся с интересом и в наши дни, является книга Е. Зябловского «Землеописание Российской империи».

 

Колебания цен, сопоставленные с изменениями прироста деревьев и другими показателями, не определяемыми социальными причинами, тоже могут дать много о климатических отклонениях в прошлом. Например, приросты деревьев связывались с колебаниями цен с 1760 по 1805 г., сведения о которых собраны и изданы в 1817 г. Андреевым в книге «Статистическое описание Ярославской губернии». За это время цены на рожь, овес, ячмень, пшеницу, просо, гречиху увеличились с 1 - 2 руб. за четверть до 6 - 14 руб. в начале XIX в. В то же время прирост деревьев Хибин и Кавказа в этот интервал имел тенденцию к уменьшению. Правда, годичные колебания цен и пики приростов деревьев не совпадают. Сегодня, конечно, на это не ориентируются, но в далеком прошлом понятия «голод», «мор» на определенных территориях Руси указывают на погодную аномалию (анализ Е. П. Борисенкова, В. М. Пасецкого).

 

Анализ старых карт также дает интересный материал о прошлом, хотя некоторые старые карты довольно трудно понять, так как изображения давались в иной манере, чем сейчас, и у каждого автора были свои особенности. Так, Север, например, нередко изображался в нижней части карты.

 

Очень многое могут дать местные легенды, воспоминания старожилов. К сожалению, огромная работа филологов по сбору фольклора, открывших сказания, былины русского народа за тысячелетие, не сопровождалась столь же кропотливыми записями о былых лесах, реках, урожаях... Но в то же время нельзя считать, что в легендах заключена последняя истина. Ведь «говорят» совсем не означает «я так думаю». В этом отношении уместно напомнить о печальной участи некоторых высказываний Геродота. «Говорят, что люди там живут с песьими головами», - передавал он. И ему приписывали веру в людей с песьими головами. А он прежде всего хотел выделить мысль, что люди, сообщающие тот или иной факт, думают таким образом, не называя их при этом из деликатности ни невежами, ни варварами, надеясь, что будущие читатели поймут различие в культурных уровнях.

 

Важным источником информации служат также материалы по фенологии - науке о ритмах развития растений (от греческого «phaino» - являют и «logos» - понятие, наука).

 

Наблюдения за характером развития растений, за временем зацветания, увядания, плодоношения с глубокой древности были свойственны людям. В Японии по зацветанию вишни удалось проследить начало весен в XII в. В Европе по срокам сбора винограда восстанавливают характер летних сезонов почти за тысячелетие. А по времени зацветания каштана делается вывод, что весны в течение столетия стали в Средней Европе теплее на 0,5°.

 

В России фенологические наблюдения были начаты в XVIII в. Петра I заинтересовали в новом городе на Неве (по сравнению с Москвой) сроки распускания листьев, зацветания деревьев. Чтобы сделать какие-то выводы, потребовались многолетние наблюдения. В XIX веке огромный материал был собран В. Далем.

 

Фенологические наблюдения лежат в основе сотен поговорок, народных примет. Наиболее глубокая проработка этих примет содержится в широко известных книгах фенолога А. Стрижева, посвященных календарю русской природы. Однако надо учитывать, что в каждом месте существуют свои особые приметы, и в этом отношении краеведам предстоит еще очень много сделать, чтобы каждый город, каждая деревня имели свои надежные приметы, зафиксированные не только в умах бабушек и дедушек, но и в краеведческих музеях и школах. В настоящее время сеть фенологических наблюдений очень широка, к ней подключены сотни любителей, регулярно посылающих свои наблюдения в научные центры. Основные выводы, которые можно сделать по фенологическим индикаторам на основании многих поговорок и пословиц, могут быть такие:

 

- снежные холодные зимы предвещают хороший урожай. Каждому с детства знакомы поговорки: «Много снега, много хлеба», «Холодная зима - благодать», «Большой иней, бугры снега, глубоко промерзлая земля - к хлебородию», «Коль земля не промерзла, так и соку не даст» (после теплой зимы неурожай), «Снегу надует - хлеба прибудет; вода разольется - сена наберется», «Хлебород перед строгой зимой», «Коли снег лежит глыбами, легко скоту будет»;

 

- сырое влажное лето дает урожай овса, ржи, обильны бывают травы: «Даст бог дождь, уродится рожь», «Комара нет - овса и трав не будет», «Много комаров - быть хорошему овсу». Но в целом оно неблагоприятно: «Дождливое лето хуже осени»;

 

- летом очень важно тепло: «Не моли лета долгого, моли теплого», «Худое лето, коли солнца нету».

 

Интересным аспектом фитоиндикации являются наблюдения за первыми фазами развития растений. Характер прохождения растениями первых фенологических фаз может дать информацию и о последующих стадиях. Подобные наблюдения за цветением растений были проведены Д. Апаля, это дало ей основание сделать вывод, что интенсивность ранневесеннего цветения фитоценоза можно использовать как индикатор цветения на все лето. Обильное цветение, характерное для теплого апреля, всегда сопровождается высоким уровнем цветения в летний период. Аналогичные выводы были сделаны для лесных и луговых фитоценозов Чехословакии и Литвы. Наблюдения в Подмосковье тоже позволяют присоединиться к этому выводу. Раннее и хорошее цветение в апреле - мае медуницы в лесах и самых ранних садовых растений - примул, нарциссов, тюльпанов - совпадают с годами раннего цветения плодовых кустарников и деревьев, что определяет и раннее созревание плодов, несмотря на возможное снижение температур ниже обычных в июне - июле.

 

В целом же фенологические ряды интересно проанализировать по определенным регионам с учетом колебаний климата, местных условий с привлечением легенд по аномалиям в сезонных явлениях за столетия.

 

Палинология (от греческого слова «paline» - пыльца, тонкая пыль) - наука, занимающаяся изучением формирования, распространения и сохранения пыльцы и спор растений настоящего и прошлого. Палинологический анализ за последние три десятилетия прочно вошел в практику геологических и палеогеографических исследований. И хотя сегодня уже имеется достаточная информация по данному вопросу, однако для установления изменений последних столетий по Восточной Европе сведений пока мало. Возможности применения спорово-пыльцевого метода в этом временном интервале ограниченны, так как коренных смен растительности и соответственно формирования различных пыльцевых спектров не происходило.

 

Исследования на болотах Северо-Германской низменности и Южной Финляндии позволили выявить годичные слои в отложениях пыльцы за последние столетия. В результате был установлен устойчивый тридцатилетний цикл в отложениях пыльцы ольхи, восьмидесятилетний цикл в смене растительных сообществ. Ценные результаты дает использование топонимики - совокупности географических названий какой-либо местности. Материалы по топонимике привлекались исследователями уже в XVIII и XIX вв., со времен первых путешественников-землеописателей.

 

В наше время результаты исследований по топонимике регулярно заслушиваются на заседаниях Топонимической комиссии Московского филиала Географического общества СССР и получают отражение в публикациях. Так, например, Е. Л. Любимова составила интересные карты с названиями, в которых упоминается Дуб. Эти карты свидетельствуют о былом распространении дуба. В любом народе некоторые места часто называются традиционно, по тому, что здесь когда-то произрастало. Отсюда и разнородность, например, в значении слова «дубрава». Местные жители по традиции называют и березняки, и мелколесья, выросшие на месте дубравы, - «дубравой», в то время как березняки и мелколесья не образуют обычно устойчивых насаждений, разрастаясь за два-три десятилетия до высокоствольных лесов. Аналогичное объяснение может быть дано и слову «бор» в значении «поросль». Сосна может захватить Пустырь и дать прирост в первые же годы, а бор образовать уже через 20 - 30 лет. В народе же все еще будут называть это место «поросль». Как пример использования топонимии для выявления изменений растительности в пределах тысячелетия стоит привести названия «ель» и «дуб».

 

У карпатских славян до сих пор «еловицей» зовется пихта, и для культовых обрядов отмечено использование пихты, а не ели. Это может навести на мысль о том, что культовые обряды славян на Карпатах формировались во времена господства пихты до вторжения ели. В работе В. П. Семенова-Тян-Шанского рассмотрены названия в Ленинградской, Псковской, Смоленской, Тверской, Московской, Владимирской, Ярославской и Костромской губерниях. Анализ упоминания слова «дуб» позволяет ему сделать вывод: «Хотя дуб в лесах этой группы деревьев встречается как примесь Не особенно часто, но он настолько ценится населением, что названия с его именем занимают второе место, постепенно уменьшаясь в количестве с юго-запада к северо-востоку, параллельно с постепенным уменьшением количества дуба в лесах». [Семенов-Тян-Шанский В.П. Землеведение, т. ХХVI, 1924, с. 140]. На первом же месте стоят названия, связанные с бором и сосной. Удивляет В. П. Семенова-Тян-Шанского редкое упоминание ели: «Поразительно мало количество названий поселков, происходящих от ели, несмотря на ее обилие». [Там же]. Представленные в сводке данные в сокращенном виде выглядят так. Сосна упоминается в названиях 774 раза, дуб - 691, береза - 371, ольха - 211, липа - 189, ель - 158, вяз - 157, клен - 36, ясень - 31 раз. Зная общие тенденции изменения климата, можно сделать вывод, что редкое упоминание елей в названиях поселков вызвано предположительно следующим. Основное продвижение славян в зоне смешанных лесов на новые земли происходило в VIII - XV вв., когда ель не господствовала столь широко, как в настоящее время и, естественно, не нашла своего отражения в названиях.

 

Широкое распространение получило в последнее десятилетие для наших исследований абсолютное датирование с помощью радиоуглерода. Определение абсолютного возраста производится по изотопу углерода ¹⁴С, который удобен тем, что может легко регистрироваться и долговечен. Впервые метод радиоуглеродного датирования был предложен В. Ф. Либби в 1946 г. и разработан им в 1952 г. В настоящее время в Советском Союзе существует несколько лабораторий, где производится датирование по ¹⁴С.

 

Таким образом, существует немало источников для получения общих сведений о природе за тысячелетие, но без помощи краеведов, любителей родной природы, собирателей местных легенд восстановление истории природы конкретных мест невозможно.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
...
Часть 6 - 1.5. Растения-пионеры
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

 

Индикация по растениям предельных, критических местообитаний может быть очень полезной при выявлении событий прошлого. Но при этом сразу же надо договориться, что «критическими» предлагается считать те места, где временами каким-либо растениям живется очень плохо. Порой они даже гибнут. Но само понятие «плохо», «тяжело» тоже весьма условно, так как то, что плохо для одних, для других - хорошо. Все наше разнообразие биоценозов, т. е. сообществ растений и животных, связано с тем, что каждому биоценозу свойственна своя особая среда, своя «экологическая ниша», как говорят биогеографы. Сменяются поколения, и приспособление к данным условиям достигает такого уровня, что колебания внешней среды уже мало влияют на обитателей «уютной ниши». Но все имеет конец, и растения, занимающие окраину «ниши» или окраину мест, где возможно произрастание данного вида, часто оказываются в неблагоприятных условиях. Выявляя эти изменения, можно заранее выбрать для анализа растительность критических местообитаний, где наступают ледники, сходят лавины, случаются засухи или похолодания. Выбор «чувствительных рядов» деревьев - это тоже по существу анализ прироста тех «бедных» деревьев, которым временами приходится так туго, что они резко снижают прирост. Интересны для изучения и отдельные растения, находящиеся на пределе распространения, по которым возможно найти сведения в литературе, такие, например, как виноград, олива, лещина.

 

О возделывании винограда в Европе существует обширная литература. В книге Э. Ле Руа Ладюри «История климата с 1000 года» приводятся доказательства того, что до XIII в. он разводился севернее, чем теперь, а во времена наступания ледников в XVII - XIX вв. в горах урожай его снизился. О винограде Причерноморья Овидий два тысячелетия назад писал, что в низовьях Дуная он не вызревает и часто гибнет от зимних морозов. В настоящее время виноград плодоносит всюду в Причерноморье, хотя на зиму его прикапывают, и лишь в отдельные годы некоторые сорта вымерзают. Зимовать южные сорта могут даже в Подмосковье, хотя хозяйственное использование винограда на этих широтах нерационально.

 

 

 

Существуют сведения, что виноград разводился монахами в XI - XII вв. в Архызской долине Западного Кавказа, где сейчас произрастают ели и пихты. В Описаниях Печерского монастыря под Киевом виноград нарисован на схемах сада при монастыре. О многочисленных виноградниках в Нижнем Поволжье сообщалось в описании Хазарии X в. Затем в этих местах о виноградарстве забыли, что свидетельствует о значительном похолодании в средние века. Вновь здесь стали разводить виноград русские купцы, переняв это искусство от персидских купцов, приехавших торговать в Астрахань.

 

 

Вызывает интерес грецкий орех (Juglans regia), высокая приспособляемость которого к различным экологическим условиям позволила ему, как и винограду, выжить со времени мелового периода. Вегетационный период у грецкого ореха - 150 дней, сумма активных температур более 10° должна быть не менее 2000, вымерзает он при температуре ниже -30°.

 

В Европе орех произрастает даже на юге Финляндии, в Прибалтике, правда, в этих местах он время от времени вымерзает. В возрасте 200 - 300 лет деревья достигают диаметра 1,5 - 2 м. Вблизи Тбилиси росло 700-летнее ореховое дерево, высотный предел его 1450 м. В Крыму произрастало тысячелетнее дерево грецкого ореха. На Кавказе и в Закавказье наблюдения за растительностью в связи с деятельностью лавин позволили выявить приуроченность грецкого ореха к заснеженным и теневым экспозициям и логам, по которым сходят лавины. Грецкий орех при этом лучше других пород деревьев выдерживает действие лавин. Ветви его пригибает снег, а после того как он растает, они вновь выпрямляются. На местах поломов в первый же год образуется обильная поросль.

 

В современных климатических условиях возможно произрастание и плодоношение грецкого ореха и в Подмосковье, и в Среднем Поволжье из саженцев, привезенных из южных районов.

 

 

Интересными сведениями о перемещениях северной границы оливы располагал древнегреческий географ Страбон. Но анализ использования различных видов растений, возделываемых человеком, может учитываться лишь как косвенное свидетельство колебаний климата, так как здесь большую роль играют агротехнические приемы. Более интересны поэтому сведения о динамике естественной растительности.

 

Следовательно, для того, чтобы узнать изменения природной обстановки в прошлом, надо обращать внимание на растения, находящиеся за пределами обитания своих «благополучно живущих» собратьев. Любой выход за границу распространения данного вида - указатель необычных условий в прошлом или новых условий в настоящем.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
...
Часть 5 - 1.4. Летопись на камнях
Часть 6 - 1.5. Растения-пионеры
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

2012 год – это не только год Дракона. Языческий гороскоп определяет 2012 год (25.12.2011 - 24.12.2012) как год Велеса. Велес, как покровитель скотоводства и земледелия, всегда был особо почитаем последователями язычества...

 

Языческий гороскоп: год Велеса

Языческий гороскоп включает 6 периодов по 2 месяца. Раскроем характеристики каждого из них.

25.12.2011 – 21.02.2012
Это периоды дремоты всей природы, включая человека. Велес одобрит Вас, если Вы спокойно возьмете на себе только повседневные заботы. Планирование и активную деятельность лучше оставить на потом. Иначе Вы потратите много сил, не получив последующего результата.

22.02.2012 – 20.04.2012
Начинается пробуждение от зимней спячки. Подумайте о своем будущем, проанализируйте все возможности и займитесь предварительной подготовкой всех дел. Все мечты должны быть реальными для воплощения.

21.04.2012 – 18.06.2012
Это время активных действий, воплощения всех мечтаний! Но звезды будут проверять Вас на прочность, организовывая всяческие преграды. Не сдавайтесь и работайте изо всех сил. Особо нелегко придется людям с карьерными амбициями и работающим в больших коллективах.

19.06.2012 – 16.08.2012
Эти дни самые активные в 2012 году. Языческий гороскоп рекомендует не расслабляться. Отпуск придется отставить, иначе после него будет чрезвычайно сложно вернуться в активную струю. Да и возможности, предоставленные звездами, будут упущены. Работать, работать и еще раз работать!

17.08.2012 – 14.10.2012
Время собирать результаты деятельности. Не забудьте припрятать часть «урожая». Вас ждут доходы, прибыли – хороший достаток гарантирован. Но отдыхать все еще рано, или сливки будет сняты соперниками.

15.10.2012 – 18.12.2012
А вот теперь настало время отдыха. Идеально, если Вы отправитесь в теплые края, где лето круглый год. Эти страны особо почитаемы Велесом. А вот, оставшись на месте, можно пройти периоды излишних нервов, напряжения и преград в делах.

19.12.2012 – 24.12.2012
Древний языческий календарь даже не включал эти дни. Астрологи называют их «мертвые дни». В этот период стоит провести самоанализ. Это время сомнений и даже скорби. Эти дни должны помочь Вам убрать из жизни весь накопленный негатив, чтобы с легкостью, обновленным войти в новый астрологический цикл.

Год Велеса: как нужно прожить 2012 год

Велес одобрит только богоугодные дела: приумножение всех благ, строительство, приусадебные работы, ремонт. Качать права или затевать ссоры – это претит Велесу. Велес также не благоволит к мечтателям, отдавая предпочтение тем, кто занимается реальными делами. Все мы должны будем обрести трезвость мысли.

Для Велеса важно, чтобы мы хранили традиции поколений. Перенимать опыт старших, начинать семейный бизнес, изучать семейное древо – вот наши задачи на 2012 год.

Немаловажно в год Велеса посетить свою родину, найти своего потерянного родственниками или навестить давно забытых родных. Вместе семья позволит ощутить внутри себя настоящую силу.

Чтобы год Велеса принес Вам материальное благополучие, совершите один из простых лунных обрядов. Носите с собой лунный камень, поливайте при свете Луны денежное дерево или выставляйте на окно в горшочке монетки в ночь на полнолуние. Кроме того, эти обряды позволят, задобрив Велеса, сделать дом более уютным и найти хорошую работу.

2012 год, год Велеса, обещает быть результативным для активных. Удачи Вам во всех делах и планах!

Велес:

1. "Скотий бог" - хозяин Дикой Природы.

2. Водчий на всех Дорогах, господин Путей, покровитель всех путешественников .

3. Хозяин Нави, властитель Непознанного

4. Посмертный судья и прижизненный испытатель.

5. Могучий волшебник и повелитель магии .

6. Покровитель торговли, посредник в договорах и толкователь законов.

7. Податель богатств.

8. Покровитель знающих и ищущих, учитель искусствам .

9. Бог удачи.

«Велесова книга» («Влесова книга», «Книга Велеса») — перевод священных текстов новгородских волхвов IX века, в которой рассказана древнейшая история славян и других народов от
конца II тысячелетия до н.э. до конца I тысячелетия н.э. (IX век).

http://my.mail.ru/community/pytipravi/37AC035ABA6EA41C.html

Серия сообщений "МИФОЛОГИЯ СЛАВЯН":

РОДЪ. РОД - ТВОРЕЦ ВСЕЛЕННОЙ. Знаки защиты природы для нашего дома. Зимнее Новолетье славян. Коляда. С Новым годом ! С годом Велеса. Кощный Бог в обличье Карачуна. Передача Теория заговора. ПУТИ НЕБЕСНЫЕ. Священный ЙОЛЬ друидов/волхвов. ВЕЛЕС.

Часть 1 - Мифология славян. Священные Веды.
Часть 2 - Передача Теория заговора. ПУТИ НЕБЕСНЫЕ
...
Часть 8 - РОД - ТВОРЕЦ ВСЕЛЕННОЙ
Часть 9 - Зимнее Новолетье славян. Коляда
Часть 10 - С Новым годом ! С годом Велеса .
Часть 11 - СЛАВЯНСКИЕ СИМВОЛЫ
Часть 12 - Солнцеворот: как встретить Новый год по обычаям предков?
...
Часть 31 - РОД - ЭТО ДРЕВНЯЯ СИЛА
Часть 32 - Русские образы. Александр Угланов.
Часть 33 - Славь – четыре мира света славян

 

С «долгожителями» растительного мира могут поспорить в информативной насыщенности самые недолговечные представители растительного мира (их прямая противоположность), а именно растения-пионеры. «Сорная трава растет быстро», - любили повторять римляне.

 

 

И как раз эта их быстрота и дает возможность выявлять самые недавние нарушения грунтов. В народе травы-пионеры называют бурьянами, в научной литературе эта растительность именуется рудеральной, пионерной, вторичной, временной. В честь растений-пионеров можно было бы даже сложить хвалебную песнь...

 

 

Они первыми поселяются и в заоблачных высокогорьях, и на холодных побережьях полярных морей, и на полях нерадивых хозяев. Они поселяются, «не раздумывая», благоприятны или нет будут там условия жизни и что их ожидает в будущем. Они погибают, если окажется, что грунт не подходящ или температура для них губительна. А при благоприятных условиях они живут на этом месте всего несколько лет, потому что вслед за ними идут более сильные и «конкурентоспособные» растения, безжалостно вытесняющие их, первооткрывателей. Общая черта всех растений-пионеров - приспособленность к самым разнообразным условиям освещенности, увлажненности, температур грунтов, но в то же время эти растения не выдерживают тесноты, соседства других растений.

 

 

Наиболее характерным представителем трав-пионеров является мать-и-мачеха. Растение это встречается повсеместно, от фиордов Скандинавии до высокогорий Гималаев, поднимаясь в горы до 2000 м. Средняя дата зацветания этой травы в Подмосковье - 6 апреля. Иногда можно встретить цветущий экземпляр и среди последних тающих снежников. Поскольку семена мать-и-мачехи теряют всхожесть уже через 30 дней, то в начале лета они должны либо прорасти, либо погибнуть. Наиболее подходящими местами для семян чаще всего оказываются весенние оплывины, оползни, перекопанные за зиму грунты, которые в середине лета сплошь покрываются темно-зелеными коврами мать-и-мачехи. Но уже на третий год на этих же участках можно встретить десятки видов других растений. Листья же этого пионера становятся желто-зелеными, покрываются пятнами. Поэтому темно-зеленые ковры чистой популяции мать-и-мачехи указывают на участки, появившиеся на поверхности почвы в последние месяцы или годы.

 

 

Одним из самых красивых растений-пионеров является хорошо всем известная ромашка. «Ромашками» называют растения нескольких видов и даже родов. В середине лета белые душистые поля ромашек красуются по всем отвалам строек, вдоль придорожных канав, по брошенным полям, словно желая сделать красивыми те места, где была нарушена и не восстановлена естественная растительность.

 

 

Еще одним очень характерным растением-пионером является иван-чай (Chamaenerium angustifolium) и другие виды этого же рода, а также близкие к нему виды кипрея (Epilobium). Эти высокие с ярко-розовыми кистями цветков растения образуют во время цветения живописные поляны по краям и вблизи отступающих ледников, в местах схода лавин, селей, оползней, по ветровалам.

 

 

Неожиданностью стало широкое распространение папоротников, плаунов, ужовниковых и других споровых растений, которые в целом являются пройденным этапом в развитии природы, почти реликтами, однако легкие споры позволяют им раньше других растений проникать в приледниковья.

 

 

Захват растительными сообществами новых территорий в большой мере случайный процесс. И от того, какие растения первыми разрастутся на данном месте, зависит его дальнейшая судьба. Если первыми поселятся травы, деревьям очень трудно будет внедриться в травянистые сообщества. В то же время луговые травы не могут существовать под пологом разрастающихся деревьев.

 

 

На Центральном Кавказе, например, начиная с XIX в. ледниковые и селевые отложения зарастают сосняками на высотах 1800 - 2300 м. На этих же высотах валы предшествующего, более мощного оледенения заняты лугами. Вероятно, климатические различия здесь явились первопричиной, обусловившей развитие луговой или лесной растительности. Но первые стадии у них всегда бывают очень сходными. Наиболее приметные растения в этих восстановительных (сукцессионных) сериях растительности следующие: 0 - 3 года - мать-и-мачеха, ромашка, иван-чай, пырей, вейник наземный, лебеда, марь; 0 - 10 лет - господство бурьянов, представленных десятками видов полыней, лопухов, иван-чая, вейника наземного, пырея, первые деревья-пионеры; 10 - 20 лет - красочное разнотравье, луга с обилием бобовых, единицы и группы деревьев-пионеров; 20 - 60 лет - в местах, где развитие деревьев невозможно, постепенное формирование сообществ с господством злаков или осок или разнотравных ковров типа альпийских лужаек. В ранее залесенных местообитаниях наблюдается преобладание деревьев-пионеров - ив, берез, тополей, рябины, сосны (в городах - клена ясенелистного). Эти деревья уже к 10 - 20 годам перерастают бурьяны и наиболее приметными становятся в местообитании от 60 до 100 лет; в наиболее северных или высокогорных районах - до 300 лет, здесь наблюдается формирование коренных растительных сообществ (климаксовых, как принято говорить после серии работ Д. Клементса).

 

В этом же интервале пионерные леса выделяются среди коренных лесов, которые постепенно разрастаются под их пологом. Наиболее типичная для этого картина, например, в Подмосковье - ельники, стихийно разрастающиеся в березняках.

 

Травянистые сообщества становятся монодоминантными (преобладание одного растения). Чаще всего в таких сообществах господствующее положение занимают злаки (пестроовсяничники, ковыльники, тростниковые заросли и др.) или же осоки. Нередко при этом видовая насыщенность уменьшается. Максимума она достигает приблизительно между 20 - 40 годами, когда некоторые из трав-пионеров, особенно бобовые, не сдали еще свои позиции, но многие более конкурентоспособные виды - эдификаторы - уже появились.

 

Приведем еще пример разнообразного использования сведений о пионерах-индикаторах.

О характере наступаний и отступаний ледников в Альпах исчерпывающие сведения собраны историком Э. Ле Руа Ладюри «История климата с 1000 года», которым приводятся многочисленные выдержки из писем, хроник и другие материалы. В частности, он анализирует изменения у селения Шамони, делает вывод о некотором отступании ледника в 1770-е годы и приводит строки из письма Соссюра, подтверждающие это предположение: «Возле лиственного леса, растущего на прекрасном белом песке, по которому кое-где группами были разбросаны цветы epilobium». Одно это описание сразу же убеждает, что по обнаружившемуся субстрату идут деревья-пионеры и иван-чай - этот пионер-космополит. При наступаний ледника его край внедряется в сформированные сообщества, луга, леса, и никакие травы-пионеры здесь уже не встречаются. По одному только упоминанию об иван-чае, еще не имея никаких данных о положении края ледника, можно было бы сказать о его отступании.

 

Растения-пионеры, таким образом, указывают на недавнее появление независимо по какой причине обнаженных поверхностей. Лесной пожар, строительство, отступание ледников, сокращение площадей озер и морей, оползни, обвалы, сели, вулканизм - следствия всех эти различных процессов будут проявляться одинаково. Сначала в первые недели и месяцы на обнаженных грунтах появятся травы-пионеры, которые будут господствовать в первое десятилетие. Затем, если позволяют условия, развиваются древесные породы, которые через 10 - 20 лет образуют густые заросли, а к 60 годам - сомкнутые леса. Через 40 - 100 лет восстановятся степи, луга, болота. И только в самых суровых условиях высокогорий и приполярных районов для восстановления коренной растительности потребуется два-три столетия.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
...
Часть 4 - 1.3. Повествуют древесные кольца
Часть 5 - 1.4. Летопись на камнях
Часть 6 - 1.5. Растения-пионеры
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

  

   Самыми распространенными растениями-долгожителями высокогорий и приполярных широт являются накипные, или корковые, лишайники. Они так плотно прикреплены к субстрату, что воспринимаются как нечто с ним единое. Тысячи видов разнообразных лишайников, растущих повсеместно, придают то зеленую, то оранжевую, то бурую, то серую, то черную окраску и стенам древних замков, и стволам деревьев, и скалам, и статуям с острова Пасхи, и средневековым надгробьям, скрывая их истинный цвет.

     

      Долговечность накипных лишайников сразу же наводит на мысль - нельзя ли по наиболее старым из них определять длительность неизменного положения пород, на которых они развиты. Так, геолог Л. В. Фирсов предлагал датировать глыбы по диаметрам пармелии центрифужной (Parmelia centrifuga (L) АСН). Шведский ботаник А. Сток по весу лишайников, развитых на моренах, устанавливала возраст морен. Но только после серии работ австрийского ученого Бешеля датирование с помощью лишайников стало широко применяться во всем мире. Объясняется это прежде всего тем, что Р. Бешель предельно упростил метод. С помощью обыкновенной линейки производится замер диаметров слоевищ наиболее распространенного вида - ризокарпона географического (Rhizocarpon geographicum D. С), и по средним величинам наибольших слоевищ судят о возрасте тех пород, на которых они разрослись. Р. Бешелем был предложен и термин «лихенометрия».

 

     Сейчас во всем мире работы проводятся преимущественно с одним видом - ризокарпоном географическим, что сразу же снимает трудности флористического характера. Для точного видового определения лишайников нужны не только большие познания, но и наличие микроскопа, реактивов, без которых в полевых условиях исследования осуществить невозможно.

Лишайники еще не до конца изучены, число их видов колеблется от 16 тыс. до 30 тыс. Происходит это за счет дробления видов.

 

 Полевые исследования на Тянь-Шане, Кавказе, в Хибинах подтвердили вывод Р. Бешеля о том, что ярко-оранжевые слоевища калоплаки изящной (Caloplaса elegans) появляются в первые десятилетия, а в дальнейшем они вытесняются ризокарпонами и другими видами. Леканора красная (Lecanora rubina), имеющая фисташковый цвет слоевища и оранжевые плодущие тела - апотеции, в первые же десятилетия может сплошь покрыть глыбы селевых отложений, создавая иллюзию их древности. На самом же деле этот вид господствует на отложениях не более 50 лет.

 При работе лихенометрическим методом очень важно, чтобы глыбы и валуны были одновозрастны и связаны только с одним элементом рельефа. Отдельные глыбы в горах часто могут быть принесены камнепадом, лавиной, селем и наложены сверху на тот элемент рельефа, который было намечено продатировать.

 Например, при датировании селевого очага мы на одной и той же старой крупной глыбе можем обнаружить несколько поколений лишайников: на верхней части глыбы - наиболее старые лишайники, указывающие на тот сель, который принес глыбу; на стороне, обращенной вверх по течению, - следы новых селей и молодые лишайники. А вокруг могут находиться отложения с разновозрастными лишайниками последних селей.

Слоевища ризокарпона географического выделяются светлыми пятнами на фоне глыб: а) на отложениях столетнего возраста

Слоевища ризокарпона географического выделяются светлыми пятнами на фоне глыб: б) на отложениях трехсотлетнего возраста

 

     Или другой пример. Со стороны ледников часто дуют холодные ветры, оказывающие угнетающее влияние на прирост растущих вблизи лишайников, поэтому их колонии скорее всего поселяются по участкам валов, находящихся в ветровой тени. Один и тот же ледниковый вал может по величинам прироста показаться разновозрастным, если не знать этих особенностей лишайников.

     Замеряются всегда отдельные слоевища лишайников, а не слившиеся из нескольких, которые могут дать вдвое-втрое завышенные данные. Успех датировок зависит от правильного определения годичного прироста лишайников. Имеющиеся данные по годичному приросту ризокарпона показывают, что колебания этого показателя весьма значительны - от 0,02 мм в год в Арктике до 0,6 мм в год в среднегорьях, поэтому желательно определение прироста в каждом районе.

      Наиболее сложный момент лихенометрии - выбор экземпляров лишайников для замеров. Для этого находят лишайники, имеющие близкие размеры слоевищ, определяют годичный прирост именно для них. Многие советские и зарубежные специалисты замеряют диаметры у основного поколения лишайников и выводят средние величины приростов именно для этого поколения. При этом рассчитываются средние величины для 20, 100, 200 особей этой группы.

   Оригинальный способ быстрого сбора лихенометрических данных был применен профессором Г. К. Тушинским. Во время путешествий в Альпы и Скалистые горы Канады при маршрутных обзорах интересных мест он сфотографировал на слайды глыбы с лишайниками. При этом рядом помещалась масштабная линейка. А затем в лабораторных условиях на экране масштабная линейка совмещалась с оригиналом сфотографированной линейки и проводились замеры лишайников, спроектированных на экран. Таким образом мы смогли просчитать приросты ризокарпона географического на альпийских приледниковьях, по которым есть точные сведения о наступаниях ледников.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
Часть 3 - 1.2. Растения-долгожители
Часть 4 - 1.3. Повествуют древесные кольца
Часть 5 - 1.4. Летопись на камнях
Часть 6 - 1.5. Растения-пионеры
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

 

   В наше время дендрохронологические исследования широко развиваются как у нас, так и за рубежом. Общепринятым считается, что дендрохронология - это систематическое изучение древесных колец с целью датирования событий прошлого и оценки климатических изменений.

  На пнях свежеспиленных деревьев хорошо заметны годичные кольца. И многие, наверно, подсчитывали их, чтобы установить возраст дерева. Особенно интересно это делать на сосновых и еловых пахнущих смолой спилах с четкими слоями. Со школьной скамьи мы знаем, что весной и в начале лета откладывается светлое кольцо ранней, или весенней, древесины, а затем летом формируется более темный и прочный слой поздней. Ближе к центру дерева расположен слой ранней древесины, замыкает его поздняя. И так повторяется год за годом, десятилетие за десятилетием, пока дерево живет.

 

 

  Люди издавна подметили, что от того, где дерево произрастает, зависят свойства годичных колец, прочность древесины и возможности ее использования. На влажных землях, например, быстро растет так называемая мяндовая сосна. Кольца на пнях у нее светло-желтые, широкие, но древесина мягкая, слабая. А вот у «кондовых», или «рудовых», сосен, произрастающих на сухих песчаных гривах, годичные слои тонкие, темные, едва различимые, но долговечность и прочность именно этих сосен издревле известна. Современный «чемпион» долгожительства - сосна из подобных местообитаний в Калифорнии.

 

Около пяти столетий назад Леонардо да Винчи отметил зависимость ширины годичных колец деревьев Средиземноморья от осадков. Более двух столетий назад Карл Линней проследил уменьшение ширины приростов в соответствии со снижением температур в северных краях.

 

 Трудности, с которыми встречается каждый занимающийся подсчетом годичных колец, связаны прежде всего с тем, что ширина кольца определяется одновременно десятком причин. А вот какая из них ведущая - определить очень трудно. Даже применение компьютерной техники, оценивающей «вес» каждого природного фактора, не проясняет дела.

 

 Можно выделить пять узловых моментов, своеобразных «уровней», с которыми имеют дело дендрохронологи: годичные кольца с особенностями клеточного строения; дерево в целом, состоящее из этих колец; сообщество деревьев, имеющих сходные изменения в приросте; характер местообитания этих деревьев и, наконец, зона, для которой типичны рассматриваемые местообитания. Недоучет специфики на одном из этих «уровней» может свести на нет кропотливый труд по измерению колец и их последующие сопоставления. Поясним же коротко главнейшие из встречающихся трудностей на каждом «уровне».

 

  Сложности измерения каждого годичного кольца связаны с тем, что бывают годы, когда кольцо может совсем не сформироваться, а в другие годы могут отложиться сразу два слоя. Например, вблизи ледников на Центральном Кавказе, в ущелье Азау, в 1976 г. у осин и берез появились ложные полукольца в направлении к леднику. Это было связано с тем, что после теплого апреля из ущелья подули холодные ветры со снегом. Деревья прекратили вегетацию. А потом все началось заново. Не зная особенностей этого года, можно было бы посчитать каждый год за два. В засушливых условиях деревья прекращают расти в сухие месяцы, но после обильных осадков рост возобновляется.

 

  Годичные кольца строго концентрической формы встречаются очень редко. Обычно кольцо с одной стороны шире, с другой - ýже, что связано с ориентировкой дерева, характером кроны, наклоном ствола. Поэтому дендрохронологи измеряют кольца по двум диаметрам, а затем рассчитывают средние величины прироста.

 

  Но информацию может дать и анализ асимметричной, так называемой креневой, древесины. Замеряя наклоны деревьев на оползневых склонах в парках Москвы и сопоставляя наклоны деревьев с шириной колец, удалось выявить, что деревья могут менять наклон под действием движения грунтов и ветров, а затем восстанавливают вертикальность. При этом ширина колец у наклонявшихся деревьев бывает асимметрична. Поскольку многие деревья затем приобретают первоначальное положение, то годичные кольца у них снова становятся концентрическими. Лесоводы называют такую крень «прожилковой».

 

Разнообразие в рисунке годичных колец и возможностей их использования для выявления былых лавин, селей, ледников в горах можно быстро усвоить. Там, где был уничтожен весь лес и растет одновозрастный подрост, простой подсчет колец укажет на год былого разрушения. Всего точнее дают сведения вертикальные побеги, растущие на поваленных деревьях. По окраинам сохранившегося старого леса всегда можно найти деревья с асимметричными кольцами и следами былых ударов. Если полученные сведения по различным деревьям совпадают, то можно уверенно воссоздать картину действия стихий в этом месте за 200 - 300 лет в соответствии с максимальным возрастом деревьев.

 

Следы действия селей на старой лиственнице

 

     Интерес представляет анализ групп деревьев определенных мест, по которым можно выявить общие изменения. Но каждое дерево еще растет и само по себе, увеличивая прирост в годы расцвета, в 20 - 100 лет, и уменьшая его в старости. Снижение прироста от неблагоприятных условий может происходить сразу, а может наступить только на следующий год или захватить несколько последующих лет. Ряд формул, применяемых в дендрохронологии, дают возможность абстрагироваться от этих помех и количественно охарактеризовать приросты групп деревьев как представителей определенной местности. На пределе развития лесов сбор массового материала невозможен. Поэтому выбор характерных модельных деревьев, остро реагирующих на колебания среды и при этом как бы демонстрирующих своим приростом колебания сотен деревьев, - залог успешной работы дендрохронолога.

 

     Американский ученый Г.Фритс предложил называть серии приростов таких деревьев «чувствительными» и разработал формулу для их оценки. Говоря житейским языком, анализируются приросты тех «несчастных» особей, которых еще семенами занесло в скверные условия. И поскольку деревья не могут сами изменить условия обитания, они вынуждены всю жизнь «страдать»,  резко снижая прирост в засушливые или холодные годы и откладывая кольцо пошире в редкие хорошие годы. Напротив, в хороших условиях прирост деревьев плавно увеличивается и уменьшается в соответствии с возрастом; такие серии приростов называются «благоприятными», и подсчет колец этих деревьев неинтересен, так как не дает информации о внешних аномалиях.

 

     При работе в редколесьях на полярном и высотном пределах лесов или в лесостепи можно не учитывать взаимодействие между деревьями. Но в лесу могут быть всякие неожиданности. Деревья-долгожители могут резко увеличивать прирост после 150 лет за счет выпадения из-под полога леса берез и осин, достигших своего предельного возраста. Ветровалы, буреломы, сели, лавины, снеговалы, приводящие к гибели многих деревьев, дают возможность оставшимся резко увеличить прирост за счет естественного изреживания. Немалое значение имеет и плодоношение деревьев. В год обильного плодоношения ели в Карпатах, например, на ней откладывались узкие годичные кольца.

 

     Все эти сложности затрудняют выявление условий прошлого по годичному приросту, хотя каждое дерево объективно фиксирует все особенности каждого года жизни. И возможности получения информации могут быть самыми неожиданными...

 

     Однажды после публикации в журнале «Природа» № 6 за 1968 г. моей короткой заметки об индикации по деревьям склоновых процессов в редакцию пришло письмо из Охотска от Юрия Васильевича Шереметьева, который сообщал, что еще в начале века адмирал Григорович подметил свойство лиственниц побережья откладывать широкие годичные слои поздней древесины перед суровой ледовитой зимой. В течение многих лет Ю. В. Шереметьев безошибочно прогнозировал по приросту лиственниц ледовитость Охотского моря, связывая это с тем, что глубокий продолжительный антициклон в конце лета с теплой солнечной погодой вызывает определенный режим давления в холодный период, что в свою очередь и определяет ледовитость. В лесах Охотского побережья много старых деревьев.

 

      Подсчет колец и выявление возможных колебаний позволили бы наметить и будущие изменения приростов и ледовитости. Пример же этот демонстрирует разнообразие практических выходов из материалов по приростам деревьев.

 

     Успехи дендрохронологии в нашей стране бесспорны. На всесоюзных совещаниях, проходивших в Вильнюсе (1968), Каунасе (1972), Архангельске (1978), Иркутске (1983), было показано большое разнообразие возможностей этого метода и приложения полученных результатов к практике. В последние годы опубликованы интересные сводки по дендрохронологии, а в прекрасном библиографическом указателе по вопросам дендрохронологии, составленном А. Ситникайте, каждый интересующийся может найти все публикации по этому вопросу.

 

     Описание дендрохронологического метода мне бы хотелось закончить, несмотря на перечисленные сложности, похвальным словом его простоте. Каждый любознательный человек может увидеть на поперечном спиле годичные кольца разной ширины. Сопоставив узкие и широкие годичные кольца последних лет с известными событиями - холодами, засухами, можно углубить сведения об этих явлениях за всю жизнь дерева. Темные кольца холодных зим, следы ударов лавин, селей, ветровалов несложно увидеть и продатировать.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
Часть 3 - 1.2. Растения-долгожители
Часть 4 - 1.3. Повествуют древесные кольца
Часть 5 - 1.4. Летопись на камнях
Часть 6 - 1.5. Растения-пионеры
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

     Никто лучше живых свидетелей не сможет поведать о прошлом. «Один очевидец больше стоит, чем десять только слышавших», - говорили римляне. И поэтому интересно поискать среди растений- "современников" экземпляры, живущие дольше других. Среди каких же растений больше всего долгожителей? В сказках символом долговечия всегда служили могучие дубы. Каждый помнит прекрасные строки А. С. Пушкина:

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.

 

     И действительно, «дуб уединенный», к которому обращался поэт, и поныне растет в Тригорском, хотя в Великую Отечественную войну 1941 - 1945 гг. его сильно поранило осколком снаряда.

 

     Многие наши деревья - дубы, сосны, кедры, лиственницы, жившие по 300 - 400 лет, могли быть свидетелями царствования Ивана Грозного, и «смутных» времен, и славных побед русского оружия. Но деревья фиксируют не события истории, а каждый год своей жизни, древесная летопись которой посвящена всецело событиям, непосредственно влияющим на само дерево.

     В песнях, легендах, газетных сообщениях иногда упоминаются очень древние деревья. Но так ли они стары, как может показаться? Подсчитать древесные кольца старых деревьев очень трудно, так как древесина в центральной части пня может совсем отсутствовать, а гигантские размеры еще не свидетельство их древности. Например, огромные буки Закавказья (в окружности до 6 м) сравнительно «молоды» - им всего по 100 - 200 лет. Великолепные пихты Карпат, обхватить которые сможет лишь хоровод ребятишек, тоже не старше 150 лет. Величественные секвойи Северной Америки, в основании стволов которых устраивались гаражи, прокладывались дороги, тоже не могут считаться чемпионами долголетия, а чемпионом же, как ни странно, оказалась невысокая и неказистая остистая сосна.

     Среди растений-долгожителей могут быть названы накипные лишайники, высота которых не превышает долей миллиметра, и несведущий человек вообще не отличит их от камней, на которых они произрастают. А ведь возраст некоторых из них исчисляется тысячелетиями. Но подобные «долгожители» встречаются чрезвычайно редко.

      В окружающей нас «дикой» природе повсюду распространены травянистые многолетники: их можно увидеть и у кромки ледников, и в безводной пустыне, и в джунглях. Если же мы среди травостоя леса или луга начнем поиски однолетников, то нам не всегда удастся найти их. А ведь в цветниках, в садах, на огородах большую роль играют как раз однолетники. Это всем известные маки, кларкии, годеции, маттиолы, васильки. Есть и двулетние растения, такие, как незабудки, многие виды фиалок.

     Большинство растений Приокских лугов, например, имеют возраст 10 - 40 лет. Клевер луговой, борщевик сибирский, лютик едкий и золотистый живут 15 - 20 лет, а щучка дернистая, типчак, ковыли, белоус - 25 - 40 лет. До 100 и даже 300 лет могут расти некоторые растения-подушечники в высокогорьях.

     Таким образом, по самым долговечным травам возможна индикация в пределах одного столетия, а по отдельным деревьям и накипным лишайникам - в интервале нескольких тысячелетий. Но если использовать для индикации сообщества в целом, то сроки эти сокращаются. Травянистые сообщества могут нести информацию до 20 - 50 лет, лесные сообщества - до 300 - 500 лет, а лишайниковые - до 1000 лет. Рассмотрим же вначале самые долговечные индикаторы.

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
Часть 3 - 1.2. Растения-долгожители
Часть 4 - 1.3. Повествуют древесные кольца
Часть 5 - 1.4. Летопись на камнях
...
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы

     

   В сказочных образах растений, открывающих пути поисков непознанного, заключен многовековой опыт взаимоотношений человека с окружающей средой.

     Первые записи-предположения о растениях-индикаторах можно встретить у «отца» ботаники - Теофраста, жившего в IV - III вв. до н. э. Уже определеннее высказывались римляне: «Горькую землю узнают по черной и выродившейся траве, холодную - по криво растущей, влажную - по некрасивой» (Катон Старший, III - II вв. до н. э.). «Земли же производить не всякие всякое могут. Ветлы растут по рекам, по болотам илистым - ольхи» (Вергилий Марон Публий, I в. до н. э.). Успешно пользовались растениями-указателями даже полководцы тех далеких времен. Вот что пишет Плутарх, живший в I - II вв. до н. э., об осаде римским полководцем Эмилием Павлом македонского царя Персея в 168 г. до н. э.: «Более всего римлян тяготила жажда: вода была лишь в немногих местах, скверная на вкус, да и та не текла, а скорее еле сочилась на самом берегу моря. Разглядывая вздымавшуюся над их лагерем громаду Олимпа, густо заросшего лесом, и по зелени листвы определив, что в недрах горы бьют источники, а ручьи сбегают вниз, так и не выходя на поверхность, Эмилий приказал пробить у подножия побольше отдушин и колодцев. Эти колодцы немедленно наполнились чистой водой - сдавливаемая со всех сторон, она стремительно хлынула в образовавшиеся пустоты». [Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. I. M., 1961, с. 314 ]. Напоив войско, Эмилий продолжил осаду и победил македонцев.

     Наиболее ранние высказывания наших соотечественников о растениях-указателях принадлежат А. Н. Радищеву. Он писал: «Где растет дуб, клен, вяз, яблонник, буковица, клубника, там земля добра. Березняк показывает убогую глину, а сосняк, можжевельник, молодило - сухую супесь, а тростник, мох, хвощ, осока - мокрую землю и болотную». [Радищев Л. Н. Описание моего имения. - Поли. собр. соч., т. 2. М., 1940, с. 189].

     Так было написано в самом начале XIX в., а к концу его - началу XX в. успехи естественных наук были столь значительными, что создалось более четкое представление о приуроченности растительных зон в целом и отдельных растений к определенным условиям климата, рельефа, почв, увлажнения.

      Термин «фитоиндикатор» был предложен А. П. Ильинским в 1914 г. Ученый рекомендовал выращивать одинаковые растения в сосудах с одной и той же почвой, помещая их в различные участки поля, а по отклонениям в биомассе определять влияние микроклимата поля на урожай.

     Возможности индикации практически неисчерпаемы. Цели же при этом могут быть поставлены самые различные. Например, американский ботаник Р. Вент по цветению узумбарских фиалок устанавливал ночную температуру в комнатах своих знакомых: «Африканская фиалка будет хорошо расти, если ее держать в тепле, особенно ночью (21 - 24°С), и погибает уже при температуре около 10°С - задолго до появления минусовой температуры. Обычный диагноз при установлении причины гибели африканских фиалок: ночью было открыто окно. Поэтому я делю любителей комнатных цветов на две категории: на тех, кто может выращивать африканские фиалки, и на тех, кто не способен на это, или соответственно - на тех, кто спит с закрытыми, и тех, кто спит с открытыми окнами». [Вент Р. В мире растений. М., 1972, с. 125].

    Пышное цветение на окнах таких обычных наших цветов, как герань, свидетельствует об обилии солнца, о хорошей освещенности окон безотносительно к температурам.

     Таким образом, фитоиндикация - это практические приемы использования как растительности в целом, так и отдельных растений или их частей в качестве показателя (индикатора) интересующих нас компонентов среды.

      При всем многообразии индикационных возможностей растений они еще очень мало используются для выяснения событий исторического прошлого. И нередко даже их считают укрывателями событий ушедших веков.

      Историки могут назвать десятки городов, известных еще во времена Бориса Годунова, а сейчас скрытых дремучими лесами. Вы, например, будете бродить в поисках грибов среди зеленого безмолвия леса, даже не подозревая, что находитесь на площади, где чьи-то предки собирались на шумное вече... Зная же законы развития растений, можно точно определить территории подобных городов и узнать, когда они были покинуты людьми.

 

 

 

Серия сообщений "1. Как по растениям узнать о событиях прошлого":

1.1. Что такое фитоиндикация. 1.2. Растения-долгожители. 1.3. Повествуют древесные кольца. 1.4. Летопись на камнях. 1.5. Растения-пионеры. 1.6. Растительность предельных местообитаний. 1.7. Источники сведений о былой растительности. 1.8. Практические советы.

Часть 1 - 1. Как по растениям можно узнать о событиях прошлого
Часть 2 - 1.1. Что такое фитоиндикация?
Часть 3 - 1.2. Растения-долгожители
Часть 4 - 1.3. Повествуют древесные кольца
...
Часть 7 - 1.6. Растительность предельных местообитаний
Часть 8 - 1.7. Источники сведений о былой растительности
Часть 9 - 1.8. Практические советы