Здание бывшей Казанской табачной фабрики вот уже много лет пользуется жутковатой славой: здесь якобы обитает какая-то сверхъестественная сила. Возможно, все дело в том, что фабрика возникла на месте бывшего женского Богородицкого монастыря, который ныне находится в стадии восстановления. Вот души усопших монахинь и не находят себе покоя…

В 1579 году после большого пожара 12-летней дочке стрельца Марфе приснился сон, что она должна отправиться на пепелище и отыскать там икону. Девочка послушалась. Так был обретен образ Казанской Божьей матери — одна из самых сильных чудотворных икон в России. На месте, где был найден образ, примерно в 1591 году построили женский монастырь, а настоятельницей его, по преданию, стала все та же Марфа, постригшаяся в монахини.

Со всех сторон стекались к этому святому месту паломники, приезжали даже особы царской фамилии.

К началу революции на монастырском подворье сохранились лишь постройки XIX века. В 1929 году власти закрыли обитель, однако около ста монахинь отказались покидать эти места. А затем, как рассказывают, все оставшиеся монашки загадочно исчезли. По одной из версий, часть их репрессировали, а часть расстреляли в подвалах главного собора. По словам старожилов, в монастырских подземельях в те страшные годы чекисты содержали арестованных по политическим мотивам, там же велись расстрелы… Вскоре храм взорвали, несмотря на то что он являлся уникальным памятником культуры. Возможно, большевики заметали следы своих злодеяний.

Впоследствии в зданиях бывшей обители располагались самые различные учреждения: киностудия, общежитие педагогического техникума и другие. В 1942 году сюда эвакуировали из Ленинграда табачную фабрику. С тех пор в бывших монашеских кельях работницы набивали папиросы. А тем временем паломники по-прежнему съезжались в Казань, чтобы поцеловать священную землю вокруг фабрики, по которой, как говорят, ступала сама Богородица.

Люди шептались о том, что советская власть совершила святотатство и ничего хорошего фабрику не ждет. И в самом деле, на производстве то и дело происходили неприятности. А какое-то время спустя рабочие, охранники и шоферы, которым приходилось работать в ночную смену, вдруг стали жаловаться, что по ночам на фабрике "страшные дела творятся". Они рассказывали, что в пустых коридорах слышатся чьи-то шаги, вздохи и даже тихое пение. Здоровым мужикам было не по себе от постоянного ощущения чьего-то незримого присутствия. Порой они чувствовали, как кто-то будто дышит в затылок.

Как-то один из водителей на глазах у товарищей выскочил из бытовки с жутким криком. Когда он очнулся, то наотрез отказался отвечать на расспросы — что там было, что он видел… С тех пор в это помещение он заходил, только прихватив с собой колючие веточки оберег-травы, по поверью, защищающей от разнообразной нечисти.

Наблюдали тут и привидений — проплывающие вдалеке фигуры в просторных одеяниях, похожих на монашеские рясы. Хотя они не делали людям ничего плохого, при их виде всех охватывал дикий, иррациональный страх.

Самый знаменитый призрак табачной фабрики — светящееся пятно, напоминающее женский силуэт в длинных одеждах. Кто говорит, что это сама Божья Матерь, кто — что это Марфа, первая игуменья обители…

Но отчего же святое место так пугает людей?

В 2000 году на территории фабрики устроили археологические раскопки. Участникам экспедиции сразу же удалось раскопать часть алтаря, где когда-то находилась знаменитая икона — это было чудом, тем более что археологи копали наугад, почти не пользуясь схемами. Во дворе фабрики отыскали еще множество крестов, икон и… человеческих останков. Среди них были и детские… Обитателей монастыря хоронили на небольшом кладбище близ главного собора. Чьи же кости обнаружили исследователи? Когда-то, во время набега на Казань, в стенах Богородицкой обители устраивал казни сам Емельян Пугачев. Уж не его ли жертвы? Или опять репрессированные? С детьми? Так или иначе, фабрика стоит на костях!

Когда раскопки закончились, работники фабрики разбили на месте "захоронения" клумбу с цветами. Отдали дань убиенным…

По словам руководителя археологической экспедиции Фаяза Хузина, пока в зданиях бывшего монастыря находятся фабричные корпуса, продолжать раскопки невозможно. Несколько лет назад табачную фабрику наконец перевели из монашеских корпусов в другое место и вернули территорию Казанско-Богородицкому монастырю, который планируют восстанавливать. Когда же души усопших и не захороненных обретут покой?

www

С.Г. Симонов – неизвестный гений России, или кто и как разоружил русского солдата. – М.: Издательство «Крафт+», 2003. – 432 стр. Тираж 3000 экз.

—Сергей Павлухин,

  Ко дню памяти жертв политических репрессий.

 

Георгий Жженов, народный артист СССР.
Был репрессирован дважды - в 1938-м за шпионаж (до 1945 года отбывал срок в Магадане)
и в 1949-м, когда был снова арестован и сослан в Норильский ИТЛ (Норильлаг).
В 1954-м вернулся в Ленинград, в 1955 году полностью реабилитирован.



Петр Вельяминов, народный артист РСФСР.
Арестован в 16 лет, в марте 1943-го по обвинению «в участии в антисоветской организации "Возрождение России"».
Приговорен по 58-й статье к 10 годам исправительных работ без права переписки.
После известия об аресте матери пытался покончить с собой, вскрыв себе вены.
В лагерях провел 9 лет и 9 дней.
Освобожден в 1952-м, после чего три года проработал в Абакане на лесосплаве.
Реабилитирован в 1983 году.


Осип Мандельштам, поэт.
"Мы живем под собою не чуя страны..." Мандельштам написал осенью 1933, а в мае 1934 его арестовали по доносу. Лишь благодаря защите Бухарина поэта приговорили только к ссылке в Чердынь.
В 1937 году он вернулся в Москву, но был арестован вторично в мае 1938 года и отправлен по этапу в лагерь на Дальний Восток.
Скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток).
Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года - в 1956, по делу 1934 года - в 1987.
Местонахождение могилы до сих пор неизвестно.


Евгения Горкуша, актриса Московского Театра им.Моссовета, исполнительница главных ролей в двух фильмах Исидора Анненского «Пятый океан» и «Неуловимый Ян».
Жена наркома Морфлота, легендарного полярника, Героя Советского Союза Петра Ширшова.
В 1946 году, на одном из кремлевских приемов прилюдно ударила по лицу Лаврентия Берия за непристойное предложение, сделанное им.
Арестована через два месяца лично наркомом МГБ Абакумовым по распоряжению Берии, без ордера на арест. Забрали прямо с дачи, якобы по вызову из театра, буквально оторвав от коляски с полуторагодовалой дочерью.
После допросов с пытками Гаркуша подписала все протоколы – об ожидании немцев в Москве и о том, что была английской шпионкой.
Обвинялась по расстрельным статьям 58-1 «а», 58-10 ч. 1 и бытовой статье 107.
Дело находилось на особом учете у Берии.
Благодаря вмешательству мужа, статья 58 отпала, и решением Особого совещания при МГБ СССР стала ссылка на Колыму (Дальстрой) на 8 лет «за спекуляцию и подозрительные связи».
Была этапирована в поселок Омчак Усть-Омчугского района Магаданской области, где 22 августа 1948 года покончила с собой, отравившись снотворным.


Эдди Рознер, скрипач, дирижер, создатель знаменитого джазового оркестра.
В 1946 году арестован Львовским управлением НКВД по обвинению в шпионаже в пользу Германии
и приговорен к 10 годам лагерей.
Отбывал наказание в Колыме.
Освобожден в 1954 году.


Всеволод Мейерхольд, народный артист РСФСР, актер, режиссер.
Арестован в июне 1939 года по обвинению по статье 58-й УК РСФСР.
В ночь со 2 на 3 февраля 1940 года расстрелян в Бутырской тюрьме в Москве по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
Реабилитирован посмертно в 1954 году.


Леонид Оболенский, народный артист РСФСР.
В октябре 1941 вместе с другими преподавателями ВГИКа ушел в Московское народное ополчение. В Брянско-Вяземском окружении попал в плен и затем в концлагерь в Баварии.
Бежав из него, нашел приют в монастыре под Бендерами, где ему пришлось постричься в монахи и скрываться под именем инока Лаврентия.
По возвращении на родину в июле 1945 арестован и приговорен к 10 годам лишения свободы за измену Родине с поражением в правах сроком на 5 лет и с конфискацией имущества.
Сослан в Сибирь, сначала в лагерь, затем на поселение под Минусинском.
Освобожден в феврале 1952.
Последние годы жизни провел в городе Миассе, где руководил фотостудией в ДК «Прометей».
Похоронили Леонида Леонидовича на местном кладбище, написав на могильном деревянном кресте «Инок Лаврентий».
Посмертно реабилитирован в октябре 2005.


Татьяна Окуневская, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в ноябре1948 года по статье 58.10 (антисоветская агитация и пропаганда).
В лагерях и тюрьмах провела 6 лет -
Лубянка, Бутырка, «Матросская Тишина», лагерь в Джезказгане, Каргопольский лагерь, Вятский лагерь, литовский, лагерь на границе с Коми, «Кресты».
Освобождена в 1954 году.


Вацлав Дворжецкий, народный артист РСФСР.
В 1929 году осужден Особым совещанием ОГПУ по ст. 58 УК на 10 лет за участие в студенческой организации «Группа освобождения Личности» («ГОЛ»).
Отбывал наказание в лагерях ГУЛАГа: Котлас, Пинега – Сыктывкар, остров Вайгач, Соловки, Беломорско-Балтийский канал, Медвежьегорск, Тулома.
Освобожден в 1937 году, но через четыре года арестован второй раз и осужден на 5 лет лагерей.
С 1941 года по 1946 находился в Омском лагере.
Освобожден в 1946 году.


Дмитрий Сергеевич Лихачев, российский филолог, искусствовед, сценарист, академик РАН.
Арестован в феврале 1928 года за участие в студенческом кружке «Космическая академия наук» и осужден на 5 лет за контрреволюционную деятельность.
Отбывал срок в Соловецком лагере особого назначения и Белбалтлаге.
Освобожден в 1932 году.


Наталья Сац, народная артистка СССР, создатель Московского детского музыкального театра.
Арестована осенью 1937 года по статье 58.8 (член семьи изменника Родины).
В лагерях провела пять лет, освобождена в конце 1942 года.


Николай Pоманов, актер.
Арестован в апреле 1932 года, осужден на 5 лет и выслан в лагерь на Беломорканал
Освобожден досрочно в 1935 году, реабилитирован только в 1961-м.


Йыван Кырля (Кырла)
Актер, поэт. Исполнитель роли Мустафы в кинокартине «Путевка в жизнь».
В августе 1937 году приговорен тройкой управления НКВД по Марийской АССР по статье 58 (пункт 10,11) к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (антисоветская агитация и пропаганда).
Ушел из жизни в лагере близ Свердловска в июле (по другим данным в январе) 1943 года.
Реабилитирован посмертно в 1956 году.


Алексей Каплер, кинорежиссер, сценарист, ведущий телевизионной программы "Кинопанорама".
Арестован в 1943 году по обвинению в шпионаже в пользу Англии и выслан на пять лет в Воркуту.
В 1948 году, освободившись, Каплер приехал в Москву в командировку, за что вновь был арестован и отправлен в исправительно-трудовой лагерь в Инту (Коми АССР).
Освобожден и реабилитирован в 1954 году.


Мария Капнист, заслуженная артистка Украинской ССР
В 1941 году арестована «за антисоветскую пропаганду и агитацию».
Первый срок отбывала в Карлаге, затем, до 1949 года, в шахтах Степлага.
Второй срок - в Краснояском крае. Провела в лагерях 15 лет.
Освобождена в 1956 году, реабилитирована полностью в 1958.


Петр Лещенко, певец.
В марте 1951 года арестован органами госбезопасности Румынии в антракте концерта в городе Брашове.
16 июля 1954 скончался в румынской тюремной больнице Тыргу-Окна после операции по поводу открывшейся язвы желудка.
Место захоронения неизвестно.
Реабилитирован посмертно в конце 1980-х.


Михаил Названов, заслуженный артист РСФСР.
Арестован в 1935 году по доносу коллеги и приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей по статье 58.10 УК РСФСР.
Срок отбывал в Ухтпечлаге.
Освобожден в 1940 году.


Лидия Русланова, певица, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в сентябре 1948 года вместе с мужем.


Приговорена Особым совещанием при МГБ СССР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества.
Этапирована через Куйбышевскую, Новосибирскую, Красноярскую пересылки в Особый лагерь Иркутской области – Озерлаг.
Сюда же отправлен ее муж, Герой Советского Союза, герой обороны Москвы и взятия Берлина, генерал-лейтенант Владимир Крюков.


Май 1945-го. Концерт Лидии Руслановой у рейхстага в Берлине.

Отбывала наказание в женской колонии на окраине села Изыкан Чунского района Иркутской области, где строила с заключенными первую ветку БАМа, линию Тайшет – Братск.
В марте 1950-го переведена во Владимирскую тюрьму.
Освобождена в августе 1953 года.


Шарифзаде, Аббас-Мирза Абдул-Расул оглы, великий азербайджанский актер.
В декабре 1937 года арестован после спектакля "Макбет" в театре азербайджанской драмы.
В ноябре 1938-го расстрелян по приговору суда за измену родине и шпионаж в пользу Ирана.
Реабилитирован посмертно в 1955 году.


Валентина Токарская, народная артистка России.
В 1941 году в составе одной из первых фронтовых бригад попала в окружение. После месяца скитаний по лесам и деревням выжившие артисты вынуждены были зарегистрироваться в управе и далее выступать на оккупированных территориях.
С отступлением немцы погнали их с собой до Германии.
После победы Токарская вернулась в Москву, где была арестована сразу же по статье 58.3 за пособничество врагу.
С ноября 1945 находилась в Печорлаге, затем в лагере в Вологде и в Воркутлаге.
Освобождена в 1953 году.


Алексей Дикий, народный артист СССР.
Арестован в августе 1937 года и приговорен Особым совещанием НКВД СССР по статье 58 к пяти годам лишения свободы.
Отбывал наказание в Усольлаге НКВД.
В августе 1941 освобожден в виду прекращения дела.


Александр Солженицын, писатель, лауреат Нобелевской премии
Арестован в феврале 1945 и осужден на восемь лет исправительно-трудовых лагерей по статье 58 (пункт 10,11).
Освобожден в феврале 1953 года.


Зоя Федорова, заслуженная артистка РСФСР.
Арестована в декабре 1946-го по обвинению в шпионаже.
Приговорена к 25 годам лагерей усиленного режима (с заменой на заключение во Владимирской тюрьме), конфискации имущества и ссылке для всей семьи.
Освобождена в 1955-м.

Геннадий Рождественский

 Предисловие и послесловие Артура Штильмана

Предисловие

Геннадий Рождественский и его «Еврейская сага»

В 1974 году музыкальный мир Москвы был взбудоражен событием из ряда вон выходящим. Стало известным, что главный дирижёр Большого Симфонического Оркестра Всесоюзного радио и телевидения (БСО) Геннадий Рождественский подал заявление об уходе с работы на радио. Этому предшествовал ряд событий, главным из которых была начавшаяся «третья волна» эмиграции из Советского Союза. После первых настоящих сионистов, годами добивавшихся права на выезд в Израиль, довольно скоро одной из заметных составляющих эмиграционный поток стали музыканты. Всё это теперь часть истории нашего поколения.

Мой многолетний друг Анатолий Агамиров-Сац с 1965-го по 1971 годы работал музыкальным журналистом на радио и на Центральном телевидении, закончив свою работу в 1971 году по приказу председателя Комитета при совете министров (по радио и телевидению) С.Г.Лапина. Естественно, что став одним из ведущих музыкальных тележурналистов, Агамиров часто интервьюировал таких выдающихся артистов, как Д.Ойстрах, С.Рихтер. Как-то С.Г.Лапин высказал вслух мысль, вероятно часто его беспокоившую: «Агамиров-Сац смотрится в кадре некорректно». В одно мгновение Агамирова уволили. Подходящий повод отдел кадров всегда имел наготове – и не только, понятно, на одного Агамирова.

О многом, происходившем на радио в те времена, мой друг рассказывал всегда остроумно и захватывающе интересно. Каждый отдел радио был переполнен информацией, которая своими волнами иногда поднималась и на более высокие этажи здания на Пятницкой улице. Как и в любом учреждении, большинство служащих знало многое как о своём начальстве, так и друг о друге. В это же время, начала 70-х, начала набирать силу одна из пока мало известных телеведущих музыкальных программ – Ольга Доброхотова.

Часто бывая заграницей, она привозила оттуда входившие уже тогда в обиход видео кассеты с записями опер с такими певцами, как Доминго, Паваротти, дирижёром Клаудио Аббадо, певицей Монсеррат Кабалье (которую, естественно, Доброхотова называла Кабáлле, делая ударение на «А»), демонстрируя частично эти видео для советских телезрителей. Но всё это было только предисловием к главному – её муж Владимир Федосеев много лет дирижировал оркестром русских народных инструментов Всесоюзного радио, и, конечно же, очень даже хотел выйти из своей роли постоянного дирижёра этого оркестра. Для работавших тогда на радио не было секретом, что его жена - Ольга Доброхотова была весьма приближённой особой к самому С.Г.Лапину, способствуя успехам мужа всеми возможными способами.

Забегая много вперёд, сегодня, когда читаешь интервью Владимира Федосеева от 2007 года «православному обозрению «Радонеж», диву даёшься, как человек, считающий себя христианином, совершенно бессовестно нарушает одну из главнейших заповедей – «Не лжесвидетельствуй». Вот его слова:

«Когда приходишь в сложившийся коллектив (имеется в виду, что Федосеев получил БСО после ухода Рождественского – А.Ш.), да ещё с грандиозной историей, проблем достаточно. Я решился на прослушивание всех музыкантов – звёздных и рядовых. Кое-кто не захотел, решил уйти. Поднялся скандал. И тогда Рождественский в своём интервью сообщил, что якобы, его вызвал руководитель Госкомитета радио и телевидения Лапин и потребовал уволить из оркестра всех музыкантов еврейской национальности. Он, Рождественский, конечно, отказался и потому ушёл. Но его слова и интервью – абсолютная ложь. Лапин был умный человек, да если бы и захотел, одним росчерком пера мог бы закрыть оркестр: тогда на радио их было два. Ну, и конечно же, я по утверждению Рождественского, был назначен на роль «антисемитского городового». Вы можете себе представить, чего мне стоило пережить и работать первые десять лет в России и за рубежом, из-за этой фальшивой легенды» (Наталья Ларина. «Радонеж». Православное обозрение №8, 2007 г. 18/10/2007).

Всё в этом пассаже – нагромождение лжи. «Я решился на прослушивание музыкантов...». Дело было проще – это был приказ Лапина, выполнить который должен был его подчинённый. Вот свидетельство одной из скрипачек, о которой говорится в рассказе Геннадия Рождественского – Инны Двоскиной, поведанное автору этих строк в 1981 году (она после иммиграции в США была скрипачкой таких оркестров, как Балтимор Симфони и Хьюстон Симфони):

«Перед началом второй половины репетиции, когда уже все сели, ко мне подошёл какой-то незнакомый человек и попросил предъявить удостоверение. Я нашла его в сумке. Он положил моё удостоверение в карман и предложил идти с ним. Я сложила скрипку и пошла за ним к выходу. Он взял меня за руку и вывел на улицу. Это было концом моей работы в БСО». Инна Двоскина вскоре подала заявление на выезд из СССР.

Так же был позднее уволен концертмейстер оркестра М.Черняховский, а отказавшиеся играть личное прослушивание Федосееву ушли сами. Самая сильная часть скрипичной группы оркестра, куда входили не только евреи, решила уйти, справедливо полагая, что у Федосеева в то время вообще не было представления о звучании струнных инструментов, так как он много лет работал со щипковым оркестром народных инструментов.

К чести Юрия Симонова, бывшего тогда главным дирижёром Большого театра, он пригласил в оркестр этих лучших струнников, ушедших из БСО с целью не работать под руководством Федосеева. Это были скрипачи: Р.Степанян, Л.Игнатьева, В.Рора, М.Штейнберг, В.Башкирова, супруги Филатовы. Был также приглашён один из лучших контрабасистов Москвы Леопольд Андреев (ветеран войны). Это только те, кого я помню.

В.Федосеев обвиняет во лжи одного из самых прославленных дирижёров мира, безусловно рисковавшего в ту пору очень многим, отказавшись от выполнения приказа в виде «пожелания» Лапина. Откуда же Федосеев мог знать, что Рождественский не получал такого «пожелания»-приказа? Только от Лапина. А почему Лапин именно так изложил суть дела Федосееву, читателю будет понятно по прочтении «Еврейской саги» Г.Н.Рождественского.

В своей автобиографической книге «Треугольники» Рождественский выразил пожелание рассказать как-нибудь в будущем эту историю. Получив от автора в подарок эту уникальную книгу (как и вторую – «Мозаики»), я во время не очень частых контактов с Геннадием Николаевичем постарался его убедить написать, наконец, истинную историю происшедшего тогда. Иначе это останется только в «фольклоре», то есть в устных сказаниях музыкантов и едва ли кто-нибудь из них может рассказать о том, что было в реальной жизни. Я счастлив, что мне удалось убедить Маэстро это сделать. Теперь – его собственное слово.

Артур Штильман

ГЕННАДИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

ЕВРЕЙСКАЯ САГА

(ИЗ ДАЛЁКОГО ПРОШЛОГО)

В Пушкинском «Пире во время чумы» Председатель обращается в своей знаменитой «Песне» к пирующим с вопросом – «Что делать нам? И чем помочь?»

Собственно говоря, точно такой же вопрос задал мне Председатель Государственного Комитета по Радиовещанию и Телевидению при Совете министров СССР Сергей Георгиевич Лапин, пригласив в один прекрасный день в свой служебный кабинет на Пятницкой улице в городе Москве. Это произошло вскоре после знаменитой Косыгинской «рекомендации» о взимании с желающих покинуть СССР «лиц еврейской национальности» суммы, затраченной советским государством на их образование, что было тогда воспринято этими «лицами» (при всей тяжести «оброка») своеобразным открытием дверей на пути в Землю Обетованную, сиречь государство - Израиль.

В это время я, будучи Главным дирижёром и художественным руководителем Большого Симфонического оркестра Всесоюзного Радио и Телевидения (БСО), работал над циклом передач под общим названием «Музыка и живопись», надеясь пригласить многочисленных телезрителей – слушателей в волшебную страну цвето-звука, показать им всю красоту этого необъятного мира...

Одна из первых передач была задумана так: на дирижёрском подиуме был поставлен мольберт, на котором импровизировал в «ташистском» стиле художник, то нанося на холст яростными ударами кисти буйные, красочные «протуберанцы», то предлагая вниманию оркестра изысканные графические построения в импрессионистском, «мирискуссническом» духе. Этим художником был некто В.Тежек, работавший тогда на киностудии «Союзмультфильм» (его порекомендовал мне мой добрый знакомый, Главный художник Большого Театра В.Ф.Рындин, во вкусе которого я не сомневался).

Самое интересное заключалось в реакции оркестра на увиденное. Эта реакция была спонтанна и абсолютно точна, в студии рождалась музыка, идентичная изображению на холсте. На яростные «протуберанцы» столь же яростно реагировали группы медных и ударных инструментов, а изысканная графика мгновенно рождала импровизации флейты в сопровождении нежнейших» глиссандо» арфы в стиле «Послеполуденного отдыха Фавна» Дебюсси.

К тому времени из оркестра «выбыли» 7 «лиц еврейской национальности» и мудрый Председатель Госкомитета С.Г.Лапин создал специальную комиссию с целью обнаружения этих «лиц» на заснятых телефильмах и немедленного «обрезания» их изображений, даже, как он выразился - «если они засняты со спины».

Бдительный Председатель, по-видимому, думал, что дело касается только «видеоряда», не сообразив, что «обрезание» богомерзких ликов повлечёт за собой повреждение звуковой дорожки телефильма, после чего его надо было бы считать уничтоженным. Таким образом и было уничтожено около дюжины созданных мною телефильмов...

К уехавшим музыкантам артистами БСО была немедленно «приклеена» этикетка – «Великолепная семёрка» (по названию демонстрировавшегося в СССР американского ковбойского боевика).

У меня лично эта «семёрка» почему-то ассоциировалась с еврейским семисвечником...

В «Великолепную семёрку» входили: первый флейтист Наум Зайдель, скрипачи Инна Двоскина, Марк Баранов, Юрий Белявский, альтисты – Ефим Золотурский и Моник Мишнаевский и виолончелист Рафаил Фурер. Все они были высококвалифицированными музыкантами. И.Двоскина и М.Баранов выступали в концертах БСО как солисты («Поэма» Шоссона и 2-й Концерт Моцарта), а Н.Зайдель и Ю.Белявский с успехом участвовали в камерных концертах замечательной пианистки М.В.Юдиной.

Должен сказать, что перед отъездом из СССР, каждый из отъезжающих подвергался омерзительной публичной «проработке» на общем собрании оркестра, во время которой все, кому не лень, обливали его потоками грязи, явно получая при этом садистическое удовольствие. Само собой разумеется «задавали тон» этому позорному улюлюканью члены КПСС, тексты выступлений которых были предварительно «одобрены» начальством... К сожалению, я, как руководитель коллектива не мог не присутствовать на этих унизительных «аутодафе», но, слава Богу, благодаря своей чудом сохранившейся беспартийности (эта тема требует отдельного повествования!) каждый раз категорически отказывался выступать и «клеймить» отъезжающих музыкантов, что, мягко говоря, не очень нравилось «руководству» и, как я думаю, и самому Председателю... Я всегда считал и считаю неотъемлемым правом каждого человека выбирать для себя место жительства, потому не находил для себя возможным участие в «клеймении».

Но всё это, как говорится, лирика.

Как я уже писал ранее, в один прекрасный день С.Г.Лапин пригласил меня в свой кабинет на Пятницкой улице и в очень любезной манере сообщил мне следующее: (предварительно он распорядился принести мне чаю с баранками, как он выразился – «По-ленински»).

Председатель

«К сожалению, - сказал Председатель, - за последнее время участились случаи эмиграции из руководимого Вами оркестра «лиц еврейской национальности», что заставляет меня с тревогой думать о будущем коллектива БСО. Сегодня семь человек, завтра ещё семь, - ласково улыбаясь сказал Председатель, - и в результате оркестр перестанет существовать, а Вам, дорогой Геннадий Николаевич, нечем будет дирижировать... Да-с...Так вот, поразмыслив и посоветовавшись с товарищами (при этом он даже не показал пальцем на потолок, что в таких случаях обыкновенно делалось), я пришёл к выводу, что возможен только один выход из создавшейся ситуации – а именно – скорейшим образом освободиться от всех «лиц еврейской национальности», играющих сегодня в БСО.

Мы, вот тут, подсчитали и выяснили, что их всего (!!!) 42...Не так уж много (ещё одна ласковая улыбка...) Вот... мы их уволим, а Вы, я надеюсь, нам поможете, а затем объявим на их места Всесоюзный конкурс и пополним оркестр хорошими русскими музыкантами. Я уверен, что к нам придёт масса желающих, кто же не хочет работать с Маэстро Рождественским? (улыбка становится просто ослепительной, а он предлагает мне глотнуть ещё чайку...)

«А в чём, простите, может заключаться моя помощь?» - задал я вопрос Председателю. «Ну, ну как вам сказать? Ну... ну не все же у Вас такие дисциплинированные? Правда, ведь? Кто опоздал на репетицию, ...кто-то болтает во время репетиции, ... ну, а потом, не все же они безупречно играют, а...? Хотя извините, это уж целиком Ваша компетенция, я в этом, как говорится, «не копенгаген» (смешок...) Да-с... Так вот: кто-то опоздал, кто-то болтал, а Вы нам докладную записочку – так, мол, и так, а что дальше делать мы уж как-нибудь разберёмся, это уж не Ваша забота... Да-с...»

«Да... вот ещё... вот Вы знаете, Геннадий Николаевич, вот Вы знаете, мне бы очень не хотелось, чтобы после нашей беседы у Вас сложилось впечатление, что Лапин - антисемит. Ни в коем случае! Уверяю Вас... У меня, Вы знаете, няня была еврейка, да-да... няня - Фаина Соломоновна – милейшая, должен сказать, женщина...

А потом ещё вот что. Я понимаю, что среди этих 42 человек есть хорошие музыканты, есть люди, которым Вы симпатизируете, к которым Вы просто-напросто привыкли и это совершенно естественно, это совершенно нормально, никто в Вас за это камень не бросит, но... Понимаете ли, Геннадий Николаевич, существует личный подход к решению того или иного вопроса, и существует подход государственный, который куда важнее, куда значительнее... (в этот момент улыбка сползает с лица Председателя).

Вот я Вам скажу про себя. Вы вероятно знаете, что я одно время был послом в Китае, в Пекине... Вот... и со мной жил там сынишка Ванечка... (может быть Васенька, Петенька, не помню сейчас, давно дело было – Г.Р.) Там тогда не было школы при Посольстве, - продолжает Сергей Георгиевич, - и он ходил в нормальную китайскую школу и в один прекрасный день влюбился в одноклассницу, китаяночку (Председатель понижает голос, говорит почти шёпотом). Ну, Вы сами понимаете, я его всячески уговаривал, разъяснял, что всё это может привести к очень печальным для меня последствиям... Ну, посмотри, говорю, Ванечка в окно. Вон наши посольские девочки во дворе гуляют, одна другой краше, ну что тебе далась эта китаянка? Нет... упёрся как баран – «Я, - говорит, - папа её люблю...» Ну, что ты будешь делать! Упёрся, да и всё тут! Ну... я вижу – дело плохо. Позвонил по «вертушке» Маршалу Гречко (я с ним в хороших отношениях был). Говорю: «Так, мол, и так – помоги, говорю, Андрей, забери Ванюшку в армию!» А он мне: «Не могу, он же у тебя несовершеннолетний!» Ну, туда-сюда: уговорил я его... Да-с... Пошёл Ванька на следующий день в школу, а домой уже не вернулся. Его прямо из школы на посольской машине увезли в аэропорт и оттуда прямым ходом в Москву, в армию... Да-с... Ну, что... послужил, очухался, человеком стал... Вот так...»

Прослушав эту притчу, я сказал, что, к сожалению, не смогу ему помочь в увольнении 42-х музыкантов, хотя совершенно согласен с ним по вопросу о приоритете государственных интересов над личными...

На что он вымолвил – «А Вы подумайте, Вы подумайте, искренне Вам советую...» (улыбка, на сей раз, на его лице не появилась...). За время нашей довольно таки продолжительной беседы (я это понял, увидев по выходе из кабинета в приёмную Сергея Георгиевича довольно большое количество ожидающих встречи с ним людей), Председатель дважды отклонялся от основной темы. Должен сказать, что среди своих подчинённых Сергей Георгиевич слыл страстным библиофилом. Зная, что мне это известно, он, как бы невзначай, пытался подсунуть мне «крючок», елейным голосом спросивши (ни к селу, ни к городу!): «А вы, Геннадий Николаевич, не читали «Воспоминания» Александры Львовны Толстой под названием «Отец»?» Я сделал вид, что не понимаю, о чём идёт речь и невинным голосом ответил: «Нет, не читал. А что это такое? Разве они изданы в СССР?» (каюсь, соврал я Сергею Георгиевичу. «Воспоминания» Александры Львовны я прочёл во время очередных гастролей в США и с большим сожалением «забыл» их в гостиничном номере). Председатель испытующе посмотрел на меня и процедил - «Они изданы в Америке». На что я ему просто нагло сказал – «Я, Сергей Георгиевич, не читаю книги, изданные в Америке...» Он, по-видимому, подумал (во всяком случае на лице его это было написано) «Ну, он, видимо, птица стреляная...» - и был прав!

Но, желая придать этой теме элегантную концовку, он сказал – «У меня эти «Воспоминания» Пётр Нилыч зачитал (тогдашний министр культуры П.Н. Демичев) - надо будет ему как-нибудь позвонить и напомнить...» (вновь засияла знакомая обаятельная улыбка).

В другой раз Председатель спросил меня: «А Вы, Геннадий Николаевич, не знакомы с Леонидом Ильичём?» «Ну, что Вы, Сергей Георгиевич, - благоговейно произнёс я, - куда уж мне...» «Я Вас как-нибудь обязательно познакомлю, - доверительно пообещал Председатель, - он милейший человек...» Я склонил голову долу...

«Ну, а теперь вернёмся к нашим баранам (сиречь - к евреям – Г.Р.), - уверенно сменив интонацию и, как бы засучив рукава, сказал Сергей Георгиевич и добавил,- не хотите ли ещё чайку?» Словом, всё, как полагается...

Через несколько дней после аудиенции у Председателя ко мне на квартиру ранним утром явился фельдъегерь в военной форме и вручил мне под расписку пакет с грифом: «Почта Председателя», в котором я обнаружил маленькую записочку с двумя словами – «Для ознакомления» и подпись – С.Лапин. Эта записочка была приклеена к грязноватенькому конверту, из которого я извлёк письмецо, оказавшееся анонимным. Текст этого письмеца казался написанным левой рукой и изобиловал чудовищными грамматическими ошибками.

Письмецо было адресовано Председателю, до сведения которого автор доводил, что БСО, по сути дела, не оркестр, а сионистский центр, во главе которого стоит Г.Н.Рождественский, всячески «потакающий жидам» и пренебрежительно относящийся к настоящим русским музыкантам.

Прочитав это славное письмецо, я помчался на Пятницкую, где меня немедленно принял Председатель, который (уже без всяких улыбок) на мой вопрос – «Зачем Вы послали мне анонимку?» - спокойно ответил – «Чтобы предупредить о сложившейся вокруг Вас ситуации». На следующий день на стол Председателя легло моё заявление об уходе с поста Главного дирижёра и художественного руководителя БСО. Само собой разумеется, о причине ухода я благоразумно умолчал. Ровно через две недели (согласно закону!) мне позвонил по телефону С.Г.Лапин. Разговор был очень коротким:

ОН: «Вы не передумали, не хотите взять заявление назад?»

Я: «Нет, не передумал»

ОН: «Ну, что ж – очень жаль, очень жаль...»

Буквально через несколько часов Сергей Георгиевич подписал приказ о назначении на моё место дирижёра Оркестра русских народных инструментов Всесоюзного Радио и Телевидения В.И.Федосеева. В скором времени оркестр был «очищен от скверны» и в нём остался только один представитель «лиц еврейской национальности» - концертмейстер группы виолончелей В.Л.Симон, который, кажется, по сей день беззаветно служит своему художественному руководителю...

И остался я, горемыка, без работы: нельзя же существовать на жалованье преподавателя-«почасовика» кафедры дирижирования Московской Консерватории! Но фортуна, как говорится, многолика! Как-то, прогуливаясь по Кузнецкому мосту и горестно размышляя о своих перспективах, встретил я Бориса Александровича Покровского, идущего на репетицию оперы Шостаковича «Нос», происходившую в подвале расположившегося неподалёку бывшего Филиала Большого Театра , превращённого «мудрым» решением тогдашнего Министра Культуры Е.А.Фурцевой в «Театр Оперетты».

Разъедаемый недоверием к услышанному (ведь эта опера так трудна!), и нездоровым любопытством я попросил у Бориса Александровича разрешения послушать репетицию, на что он благосклонно согласился. Как поётся в опере «Борис Годунов» - «О, что увидел (и услышал) я бояре!» Мне было продемонстрировано несколько сцен из оперы уже почти готовых к исполнению. Я был, просто напросто в восторге. И вот, увидев мою реакцию, Борис Александрович предложил мне осуществить совместно с ним постановку «Носа» на сцене руководимого им «Московского Театра Камерной Оперы», так как начавший работу над оперой дирижёр Владимир Дельман только что эмигрировал в Израиль (ох уж эти мне «лица еврейской национальности», проходу от них нигде нету!) Ни секунды не раздумывая я согласился подключиться к «Носу», но... как же быть с оркестром? Ведь в штате театра, в составе его оркестра только 15 музыкантов, а партитура «Носа» требует минимум 35-40?

И тут меня осеняет поистине гениальная мысль – «Я найду необходимых и очень квалифицированных музыкантов», - говорю я Покровскому, - я приглашу их из БСО!

Всеобщее ликование... По тогдашним законам – скорее междуведомственным инструкциям - так называемый «музыкант-совместитель» получал на месте «совместительства» половину своей зарплаты «по месту основной работы». И вот, я беру телефонную трубку и звоню своему бывшему концертмейстеру в БСО, и предлагаю ему собрать группу музыкантов (человек 15-20) для того, чтобы осуществить постановку оперы «Нос» у Покровского на неслыханно выгодных условиях – каждый музыкант получит в месяц половину своей БСО-й (очень высокой!) оплаты, и плюс ко всему репетиции «Носа» будут подогнаны по времени к их рабочему БСО-му графику. Короче говоря – фантастика, «не жизнь, а малина» и.т.д. и.т.п.!

«Спасибо, - холодновато отвечает мне мой бывший концертмейстер, - я поговорю с музыкантами и через несколько дней тебе позвоню...» Эти несколько дней показались мне вечностью. Наконец долгожданный звонок прозвенел. Я приготовил лист бумаги и ручку – записывать фамилии музыкантов, и вдруг: «Ты знаешь, я даже не знаю, как тебе сказать, я переговорил кое с кем..., ну, короче, у нас ведь у всех семьи, а ты, в общем-то, «персона нон грата», поэтому они не хотят рисковать, не хотят с тобой работать...»

Безвыходных положений не бывает. Я нашёл в Москве необходимое количество музыкантов, которые с радостью согласились сотрудничать со мной и с Покровским. Честь им и хвала. Постановка «Носа» имела огромный успех, мощный общественный резонанс. Разумеется, этому во многом способствовало присутствие на всех репетициях и первых спектаклях гениального создателя партитуры «Носа» - Дмитрия Дмитриевича Шостаковича....

***

Когда я ещё находился на посту Главного дирижёра и художественного руководителя БСО Госконцерт СССР подписал контракт с шведским импресарио Хенриком Лоддингом о гастролях БСО в Швеции. После моего ухода из оркестра Хенрик Лоддинг отказался принять БСО с его новым руководителем. Не желая терять прибыль, Госконцерт согласился (предварительно проконсультировавшись со мной) на моё участие в гастролях. Начался репетиционный период, который иначе как кошмарным сном не назовёшь. Саботаж, саботаж и саботаж – дело доходило до краж оркестровых партий с пультов за несколько часов до начала радиопередач, только чудом удавалось «выползать» из этих ситуаций.

Совершенно очевидно, что кто-то потратил немало сил для организации этого саботажа, надеясь, что я от гастролей откажусь. Уже в Стокгольме мне был нанесён, как кому-то казалось, «сокрушительный удар». На следующее утро после первого концерта я прочёл в местной газете сообщение о том, что я не собираюсь возвращаться в СССР и остаюсь в Швеции. С этой газетой в руках я отправился в Советское Посольство, где встретился с Послом, почтенным старцем, многоопытным М.Д.Яковлевым, который был уже ознакомлен с заметкой и посоветовал мне никак на неё не реагировать. «Мы здесь каждый день слышим такой лай из подворотни», - сказал Посол, однако после минутного размышления попросил подождать минут 10-15 и вышел. Я терпеливо ждал... Вернувшись, Посол, как ни в чём ни бывало сказал – «А что? Я думаю, будет правильно с Вашей стороны написать протестующее письмо главному редактору газеты. Что это, действительно, за безобразие!»

Я так и сделал и моментально получил ответ: «Эти сведения к нам пришли из Москвы».

Комментарии, как говорится, излишни.

По возвращении в Москву я узнал, что С.Г.Лапина посетила группа иностранных корреспондентов, поинтересовавшихся причиной моего ухода из БСО. В ответ Председатель объявил им, что я подал заявление по «собственному желанию» и он не счёл себя в праве на меня «давить». Надо, дескать, уважать артистов! Стоит ли говорить, что никакой другой формулировки кроме «по собственному желанию» в те времена не существовало. Совсем забыл – Председатель распорядился внести в мою трудовую книжку «благодарность за безупречную службу» Не правда ли, как трогательно...

Геннадий Рождественский. Стокгольм. 17.8.2012

***

От редакции. Когда статья уже была опубликована, пришло письмо от Геннадия Рождественского с просьбой опубликовать фотографию "Мемориала погибшим евреям", воздвигнутого в центре Берлина в 2005 году американским архитектором Петером Айзенманом. Геннадий Рождественский написал: "Этот невероятный по простоте и неожиданности замысла монумент производит сильнейшее впечатление своей совершенно магической силой воздействия. Монумент занимает целую площадь, находящуюся между Бранденбургскими воротами и "элементами" бункера Гитлера. Он состоит из 2700 совершенно одинаковых серых камней. Его созданию способствовал тогдашний канцлер ФРГ Вилли Брандт". Мы выполняем просьбу Геннадия Николаевича и публикуем присланный им снимок:

Петер Айзенман. "Монумент жертвам Холокоста"

***

Послесловие

«Еврейская сага» Геннадия Рождественского – документ большого драматизма и психологической силы. Удивителен мир «Председателя», который раскрыл всего себя в одном эпизоде – со своим сыном. Кажется, что он говорил о постороннем человеке, например о каком-то соседе: «А домой он уже не вернулся. Прямо из школы на посольской машине...» Наверное, если бы нужно было сдать сына в КГБ или раньше в НКВД, то Председатель не задумываясь сделал бы это, чтобы не нарушать гармонии «личного и общественного», кои были действительно слиты для него и ему подобных воедино. Ведь если что-то мешало или угрожало его карьере, то он безжалостно устранил бы любого, самого близкого родственника или друга. Для людей ему подобных в самом деле их личная жизнь, благополучие, карьера и её безопасность отождествлялись с интересами своего государства, потому что именно это государство и дало им всё, из «ничего» сделало всем, но могло и снова превратить в «ничто», с чего начиналась их жизнь (уместно вспомнить слова «Интернационала: «Кто был ничем, то станет всем»). Внутренний мир этих людей действительно страшен. И видится Председатель на всех постах, куда бы его не назначали, всегда исполнительным служащим, постоянно интригующим против возможных конкурентов, постоянно заискивающий перед вышестоящими, но и в постоянном напряжении от каждодневных своих усилий по удержанию собственной власти в иерархии партии.

***

Два всемирно известных дирижёра ХХ века сталкивались с подобной ситуацией, в которой оказался Геннадий Рождественский. Это были Артуро Тосканини и Вильгельм Фуртвенглер.

Тосканини отказался дирижировать открытием Байройтского фестиваля летом 1933 года – первым фестивалем после прихода к власти Гитлера. Этим он выразил свой протест против немедленного изгнания всех музыкантов – дирижёров, солистов, оркестрантов – еврейского происхождения сразу же после прихода к власти нацистской партии. Вероятно, не случайно он дирижировал в 1936 году на открытии Палестинского Симфонического оркестра (так оркестр называли англичане, а на иврите он назывался Симфоническим оркестром Эрец Исраэль - ha-Tizmoret ha-Simfonit ha-Eretz Yisre'elit), организованного в 1936 году всемирно известным скрипачом Брониславом Губерманом (с 1948 года - оркестр Израильской филармонии (IPO) – один из лучших симфонических оркестров мира). Оркестр дал работу и возможность спасти жизни многих музыкантов и их семей из нацистской Германии и Европы. На первых скрипках оркестра играли семь концертмейстеров крупнейших германских оркестров!

Артуро Тосканини таким образом способствовал спасению жизней многих людей, получивших убежище и работу в Палестине. Кроме того он обеспечил въезд в США знаменитому дирижёру Бруно Вальтеру и начинавшему тогда свою карьеру дирижёра – Эриху Ляйнсдорфу. Он делал такие жесты много раз, вплоть до самой Второй мировой войны.

Только один человек в Германии среди немецких музыкантов-неевреев поднял свой голос протеста - Вильгельм Фуртвенглер. Он опубликовал в газете "Фоссише цайтунг" (11 апреля 1933 года) открытое письмо Геббельсу. Биограф Рихарда Штрауса Метью Бойден пишет, что "Фуртвенглер отнюдь не был героем вне своего дирижёрского подиума, что делает его позицию ещё более героической". В том письме говорилось, в частности, следующее:

«Квоты не могут быть использованы в музыке, как это делается с хлебом или картофелем. Если ничего достойного и примечательного не может быть представлено на концертах - зрители перестанут на них ходить. По этой причине качество музыки не определяется идеологией. Это вопрос выживания искусства». Геббельс ответил на этот протест гневной статьёй, в которой утверждал, что «Германские музыканты были обречены на молчание в течение последних 14 лет своими еврейскими конкурентами» (Привет Председателю С.Г.Лапину из далёкого 1933 года от выпускника Гейдельбергского Университета! - А.Ш.)

Вильгельм Фуртвенглер не уехал из Германии, но как и Тосканини неоднократно помогал многим музыкантам – известным и неизвестным – покинуть Германию после прихода к власти нацистов. Доктор Фуртвенглер трижды спасал своего коллегу – Карла Флеша – всемирно известного скрипача и педагога. Сначала он помог Флешу выехать из Германии. Второй раз, когда Флеш попал под арест в оккупированной Голландии, где оказался после вторжения туда нацистских войск. Фуртвенглер помог ему выбраться в Венгрию. И третий раз, когда над Флешем нависла угроза нового ареста в фашистской Венгрии, Фуртвенглер добился для него разрешения на въезд в Швейцарию. Вильгельм Фуртвенглер не был ни юдофилом, ни националистом. Он был честным и благородным человеком.

Конечно, ситуация 1933 года в Германии сразу стала драматической для всех «расово-неполноценных» музыкантов. В 1974 году в Москве, несмотря на непрекращавшуюся государственную политику антисемитизма, ситуация всё же не была столь драматичной, но.... Но то, с чем пришлось столкнуться Геннадию Рождественскому достаточно напоминало в беседах с реальным представителем власти «второе пришествие» 1933 года. В советском, так сказать, варианте.

Думается, что и Тосканини, как и Фуртвенглер, не был юдофилом, как и не страдал от каких-либо ксенофобий. Таким же представляется наш современник Геннадий Рождественский.

Эти три уникальных музыканта - гордость мирового исполнительского искусства – в разное историческое время, но при схожих обстоятельствах продемонстрировали главное человеческое качество – безупречную порядочность и благородство, отказавшись подчиниться гнусным действиям властей предержащих и сделаться их сообщниками. Это важнейшее качество личности каждого из великих музыкантов вписало их имена в историю своего времени как людей, не только служивших своим искусством высочайшим человеческим идеалам, но и своим примером мужества, так трудно дающимся обычным людям при чрезвычайных обстоятельствах.

Артур Штильман. Нью-Йорк, СЕНТЯБРЬ 2012 г.

•  

  ‎"
  >
  > Жизни, которую прожила Рахиль Баумволь, хватило бы на три судьбы.
  >
  > Она родилась в Одессе во время первой мировой войны. Ее отец
  > Иегуда-Лейба Баумволь был известным еврейским драматургом, режиссером
  > и создателем еврейского профессионального театра. Когда в 1920 году он
  > переезжал со своей труппой из Киева в Одессу, его -- на глазах жены и
  > маленькой дочки -- расстреляли белополяки. Мать с дочерью перебралась в
  > Москву, но вскоре девочка тяжело заболела, -- "от ушиба, который
  > получила, когда белополяки выбросили меня из вагона" (цитирую
  > "Автобиографию"), "и три года пролежала в гипсе".
  >
  > "Большевики спасли меня от смерти, -- напишет потом Рахиль Баумволь, --
  > и я была ярой большевичкой. Рисовала пятиугольные звезды, а также
  > шестиугольные, еврейские, -- потому что большевики любят евреев и дадут
  > нам страну, которая будет называться Идланд. В голове у меня была
  > путаница и продолжалась долгие годы..."
  >
  > В пять лет Рахиль Баумволь стала сочинять стихи и, болея, диктовала их
  > матери, а мать записывала стихи в школьную тетрадь в клетку. Страницы
  > этой тетради, где рядом со стихами -- милые детские рисунки,
  > факсимильно воспроизведены в книге Р.Баумволь, изданной уже в конце
  > 70-х годов в Израиле.
  >
  > Когда девочке было девять лет, цикл ее стихотворений появился в
  > еврейском журнале в Париже. С тех пор стихи Рахили Баумволь печатались
  > в различных детских и молодежных журналах, а когда ей исполнилось
  > шестнадцать, вышла ее первая книжка.
  >
  > Училась Рахиль Баумволь во 2-м МГУ на еврейском отделении
  > литературного факультета и оканчивала его вместе с поэтом Зиновием
  > Телесиным, который стал ее мужем.
  >
  > Вплоть до 1947 года, когда в Москве вышла ее последняя книжка на идиш,
  > она могла ощущать себя еврейским поэтом, который говорит со своим
  > читателем на родном языке без посредников. Но с началом антисемитской
  > кампании, когда в Москве закрылось еврейское издательство "Дер Эмес"
  > ("Правда"), Рахиль Баумволь оказалась на распутье.
  >
  > "...Литература на идиш перестала выходить, да и по-русски печататься
  > писателям евреям стало почти невозможно. Я стала писать для детей, а
  > также переводить. От литературы мы с мужем не ушли, и, думаю, это нас
  > спасло морально. Мы голодали, но когда писали, обо всем на свете
  > забывали. Нашлись хорошие люди, которые давали "негритянскую"
  > работу... Каждый день кого-то из еврейских писателей, да и не только
  > еврейских, увозил "черный ворон". Каждый день мы ожидали ареста..."
  >
  > Однако чаша сия миновала Рахиль Баумволь. И если она не могла
  > публиковать свои стихи на родном языке, то, спустя какое-то время,
  > получила возможность печататься по-русски: и сама писала на русском и
  > ее переводили. Среди тех, кто переводил стихи Рахили Баумволь, -- Мария
  > Петровых и Анна Ахматова, Алекс андр Кочетков и Вера Потапова, Рувим
  > Моран и Вера Инбер, Елизавета Тараховская и Татьяна Спендиарова... Так
  > и составлялась книга ее лирики -- стихи в переводе и без перевода.
  >
  > Одна за другой выходили и ее детские книжки. Видимо, детское начало в
  > ее даровании было так же свежо и сильно, как взрослое. Недаром Рахиль
  > Баумволь одинаково свободно сочиняла "Сказки для взрослых" (так
  > называлась ее книга, которую я некогда рецензировал в "Новом мире") и
  > сказки для детей ("Синяя варежка", "Под одной крышей" и другие
  > книжки).
  >
  > Не удержусь от того, чтобы привести две совсем короткие ее сказки -- из
  > той и другой ипостасей. Взрослая, "Рецензия на весну": "Самая первая
  > рецензия на самую первую весну, написанная самым первым критиком, была
  > отрицательная. Мол, сыро, сумбурно и неустойчиво. Однако весна не
  > перестает издаваться и переиздаваться с большим успехом". И детская, "
  > Огурец и капуста": "Однажды кочан капусты и огурец пошли вместе
  > купаться на реку. Огурец сразу бросился в воду. А кочан капусты как
  > стал на берегу раздеваться -- раздевался до самого вечера. Огурец
  > дожидался его в воде и от холода весь покрылся пупырышками ".
  >
  > Стихотворения, как и сказки Рахили Баумволь, -- это чаще всего
  > развернутые метафоры, совершенно незатасканные, оригинальные,
  > найденные впервые. В них сочетается наивность взгляда и удивление,
  > дающие поэтический сплав, в котором замешаны и юмор, и лукавство, и
  > улыбка.
  >
  > Наверное, еще поэтому Рахиль Баумволь сочиняет афоризмы, в духе Ежи
  > Леца или Эмиля Кроткого, и называет их "маковыми росинками". Однако
  > эти "росинки" отнюдь не безобидны, и все они вроде таких: ""Обнимать --
  > еще не значит любить", -- сказал кролик, уворачиваясь от объятий
  > удава". "Мифологическое чудовище: коммунизм с человеческим лицом"...
  >
  > Преодолев самое страшное время, Рахиль Баумволь существовала бы в
  > советские годы и дальше, выпускала детские и недетские книжки, а на
  > детском радио звучали бы ее новые "Сказки доброй подушки", но в начале
  > 70-х годов всё оборвалось: она и Зиновий Телесин подали документы на
  > выезд в Израиль. И немедленно были выброшены из Союза писателей, а в
  > секретном приказе начальника Главного управления по охране
  > государственных тайн в печати (цензорского ведомства), выпущенного
  > "Дсп" (то есть "Для служебного пользования"), объявлялось, что отныне
  > все ее книги подлежат изъятию из продажи и изо всех библиотек страны.
  >
  > Еще раньше, до отца с матерью, в Израиль эмигрировал сын Баумволь и
  > Телесина, математик Юлиус, которого за бурное распространение ходивших
  > по рукам диссидентских писем и заявлений прозвали "королем
  > самиздата"...
  >
  > Почти тридцать лет Рахиль Баумволь живет в Израиле. Она, как и Зиновий
  > Телесин, получила там заслуженное признание, хотя по-прежнему пишет на
  > идиш, а не на иврите, который считается на обетованной земле языком
  > главным. Но ее книги выходят и на иврите, и на идиш, и даже по-русски.
  > В числе этих изданий есть совсем неожиданное -- лингвистическая работа
  > "Идиоматические выражения".
  >
  > Уже в преклонном возрасте Рахиль Баумволь продолжает писать лирические
  > стихи, сочинять сказки и афоризмы. Увы, несколько лет назад ее
  > подкосила смерть мужа, с которым она прошла рука об руку всю
  > сознательную жизнь. Ему, Зиновию Телесину, и посвящены самые
  > пронзительные строки ее лирики, и по ним видно, как глубока ее печаль,
  > которая, как всегда у подлинного поэта, перелилась в стихи.
  >
  > Владимир ГЛОЦЕР.
  >
  > * *
  > *
  >
  > Мы растеряли всех своих друзей.
  > Нас не зовут и к нам не ходят в гости.
  > Одни вдали, другие на погосте,
  > А третьи сделались от жизни злей.
  > Единственный мой уцелевший друг!
  > Покуда ты со мной, роптать не смею.
  > Твой образ день и ночь в душе я грею
  > И проклинаю тяжкий твой недуг.
  > Мне для тебя ничто не тяжело.
  > Ты для меня всегда желан и молод.
  > Но вот тебя объял болезни холод,
  > Тебя как будто снегом занесло...
  > И крик немой нутро мое сверлит:
  > -- Знакомые, прохожие, соседи,
  > Пусть кто-нибудь зайдет или заедет...
  > Пускай расскажет, спросит, нашумит...
  >
  > Судьба вороньи крылья распростерла.
  > Молчит дверной звонок и телефон.
  > А если слышен звук, так это стон.
  > Тупая тишина берет за горло.
  >
  > Старость
  >
  > Пред грозным ликом старости своей
  > Стою беспомощным ребенком.
  > И голосом, испуганным и тонким,
  > Молю ее: -- Не бей меня, не бей!
  >
  > Она глядит из зеркала, страшна,
  > И я руками, словно от удара,
  > Стараюсь заслонить лицо. Но кара
  > Ждет неминуемо. А в чем вина?..
  >
  > * *
  > *
  >
  > Свет над родительским столом
  > С годами ослепительней.
  > Я залетевшим мотыльком
  > Кружу вокруг родителей.
  >
  > Давно их нет, а я кружусь,
  > Коснусь волос украдкою,
  > На миг единый задержусь
  > Над поседевшей прядкою.
  >
  > Блестят стаканы, крепок чай
  > И ложечки разложены.
  > О скатерть шлепнусь невзначай --
  > Родители встревожены:
  >
  > "Откуда мотылек зимой,
  > И чье это дыхание?..
  > Откуда мы?! Наш век земной --
  > Одно воспоминание..."
  >
  > Вдруг исчезают чай и стол,
  > Кромешной тьмы пронзительность,
  > Лишь бьется мотылек об пол,
  > Ожегшись о действительность.
  >
  > Комод
  >
  > Нет на комоды больше моды.
  > Сейчас никто их не поймет.
  > Но сердцу моему сквозь годы
  > Так много говорит комод!
  > На нем подсвечники стояли,
  > Стоял ларец, семьей храним,
  > И зеркало в резном овале,
  > Расческа в щетке перед ним.
  > Невестки, дочери и внучки
  > Держали в нем свое шитье.
  > У ящиков блестели ручки,
  > Сверкало в ящиках белье, --
  > И не синтетика чумная,
  > А чистый лен и полотно.
  > И, простыни приподнимая,
  > Там что-то прятали на дно...
  > Оттуда бабушка, бывало, --
  > В ее глазах всегда печаль --
  > С таинственностью вынимала
  > Свою узорчатую шаль.
  >
  > Мой зонтик
  >
  > У друзей я забыла свой зонтик.
  > И вот
  > Он опять у меня,
  > Но какой-то не тот...
  >
  > Его не было дома
  > Неделю всего,
  > Но уже изменились
  > Повадки его.
  >
  > Там, где был он,
  > Всегда молодежи полно,
  > И весь вечер сияет
  > Большое окно.
  >
  > Там, зонта не беря,
  > Ни минуты не ждя,
  > Выбегали на дождь,
  > Приходили с дождя.
  >
  > За неделю упруже стал
  > Купол зонта,
  > Стала ручка
  > Особенно как-то крута.
  >
  > Раскрывается
  > Нетерпеливым рывком
  > И плывет
  > Над моим поседевшим виском...
  >
  > После дождика
  > Мы с ним вернулись на днях.
  > Был он грустный такой.
  > И заплакал в сенях.
  >
  > Монолог пожилой женщины
  >
  > Какими долгими бывали дни!
  > Потом пошли недолгие недели,
  > Но годы торопиться не хотели,
  > Полны событий, медлили они.
  > И отличался друг от друга год,
  > И врезывался в память месяц каждый.
  > Ведь ничего не повторялось дважды,
  > А изменялось, двигаясь вперед.
  > Так было расчудесно узнавать!
  > Любая новость для души находка.
  > И по местам все расставлялось четко
  > И радовало снова и опять.
  > Потом пошло все проще и быстрей,
  > Заскрежетали годы как вагоны.
  > Но я еще не поняла урона
  > И не отказывалась от затей.
  > Я как щенок обнюхивала жизнь,
  > То льнула к ней, то ей навстречу мчалась,
  > Не слыша, как она, сердясь, кричала :
  > -- Всё ты выдумываешь, отвяжись! --
  > И понемногу стало всё не так.
  > А годы -- годы скорость набирали,
  > Взбесились, закружились, замелькали,
  > Десятилетьями умчались в мрак.
  > Вот наступило (как не наступить!)
  > Последнее, возможно, пятилетье.
  > Да где ж снотворные таблетки эти!
  > Нашли? Спасибо! Чем бы их запить?
  >
  > * *
  > *
  >
  > Как дорогую смятую картину,
  > Я расправляю прошлое в уме.
  > Сдуваю осторожно паутину,
  > И что ж, куда я взор ни кину,
  > Чего-то не хватает мне.
  >
  > Так ярки и свежи еще местами
  > Штрихи и краски отошедших дней!
  > Я с легкостью вплываю в них глазами.
  > Они бросаются навстречу сами.
  > Но с ними рядом мрак еще черней.
  >
  > О, сколько там разбито, позабыто,
  > Убито! Сколько не могло расцвесть,
  > Попало под колеса, под копыта,
  > Густой смолою времени залито
  > И о себе подать не может весть .
  >
  > Я выбираю точку наудачу, --
  > Она жила у памяти в тени, --
  > Там я и ты, и целый мир впридачу.
  > Немыслимые прожитые дни!
  >
  > Я погружаюсь в них. Нет, я не плачу.
  >
  > * *
  > *
  >
  > Мне под утро снилось море --
  > Только небо и вода,
  > Бесконечные, как горе,
  > Что приходит навсегда.
  >
  > Небо, море цвета стали...
  > Только вспомнить не могу,
  > Был ли берег, и едва ли
  > Я была на берегу.
  > Февраль 1999.
  >
  > Иерусалим.
  >
  > Лариса Розина
  >
  > "ШАГАЛ В ЮБКЕ" (О ПОЭТЕССЕ РАХИЛЬ БАУМВОЛЬ)
  >
  > На земле, где всегда война,
  > Ночи созданы не для сна.
  > Ночью сердце - кровавый ком -
  > По дорогам бежит босиком,
  > По дорогам мчит колесом.
  > Ни вздремнуть, ни забыться сном.
  > Автор этих горестных и, увы, сейчас актуальных строк - замечательная
  > поэтесса,
  > переводица, лингвист Рахиль Баумволь - около тридцати лет, до своей
  > смерти в июне 2000
  > года, прожила в Иерусалиме. Ее вклад в идишскую, русскую и мировую
  > культуру неоценим.
  > В Европе, США, Австралии ее стихи печатают на идише и в переводах. Во
  > Франции ей
  > посвящена отдельная статья в Литературной энциклопедии. Ее портрет работы
  > Фалька
  > находится в Третьяковской галерее. С ней дружили Мария Петровых и Самуил
  > Галкин,
  > Роберт Фальк и Моисей Кульбак, Владимир Глоцер и Владимир Буковский. Ее
  > высоко
  > ценила Анна Ахматова, которая, по свидетельству Лидии Чуковской, называла
  > ее "Шагалом в юбке".
  > Рахиль Баумволь писала на идише и по-русски. Стихи, написанные
  > по-еврейски,
  > переводили Анна Ахматова и Мария Петровых, Самуил Маршак и Наум Коржавин,
  > Рувим
  > Моран и Алекс андр Кочетков. Она и сама переводила их: "Мне было очень
  > легко
  > переводить свои стихи, потому что я могла относиться к автору
  > безжалостно".
  > У Баумволь своя неповторимая интонация. Каждый поэт обречен на муки
  > неравной борьбы
  > со своими предшественниками. Вечные избитые темы: жизнь, смерть,
  > любовь, природа -
  > возможно ли сказать о них по-новому? При чтении стихов Баумволь кажется,
  > что эта
  > коллизия ей неведома. Понимаешь (как же иначе?), что и у нее были
  > груды черновиков и
  > десятки зачеркнутых слов, но поверить в это невозможно. Ее стихи органичны
  > и
  > оригинальны, они как будто сами рождаются в ее душе, как печаль или
  > радость.
  > Стихотворение "Осенний день", простое и совершенно понятное на первый
  > взгляд,
  > поражает богатством внутреннего мира:
  > Лесок и поле - словно на ладони.
  > Все, все дорожки до конца ясны.
  > И есть полоска там, на небосклоне,
  > Прибереженная еще с весны.
  > На простеньком листе, сама простая,
  > Повисла капля, душу бередя.
  > Готовая замерзнуть и растаять,
  > Пригодная для снега и дождя.
  > О чем это стихотворение, являющее собой чудесный сплав метафоричности с
  > конкретностью? Только ли об осеннем пейзаже? Или еще о душе поэта, о
  > глубокой
  > сопричастности природе, отзывчивости на впечатления бытия и способности
  > преобразовать все многообразие этих впечатлений в свой внутренний мир?
  > Таким же обманчиво простым оказывается стихотворение "Морозное утро". Нас
  > вновь
  > поражает синтез метафоричности и реальности, постоянная готовность брать
  > уроки у
  > окружающего мира:
  > Глядя на этот замерзший дымок,
  > Я набредаю на несколько строк.
  > В стихах Рахили Баумволь нет ни одного затертого, затасканного слова.
  >
  > От тоски по тебе
  > Оголилась, как провод, душа.
  > От тоски по тебе
  > Запеклась, почернела любовь.
  > И от этой тоски
  > Я еще никуда не ушла,
  > Что ни мысль о тебе -
  > То к виску устремленная кровь.
  > Здесь чувство не обозначено, а дано. Слышишь биение живого сердца и
  > поэтому веришь
  > каждому слову.
  > Стихи Рахили Баумволь поражают своим мастерством. Стилистика, лексика,
  > синтаксис,
  > звукопись - все свежо, неизбито и незабываемо.
  > Эти хлесткие мосты тире // Через реки русского глагола ("Марине
  > Цветаевой")
  > Затопив пороги всех бессонниц,
  > Разлилась могуче Сон-река,
  > В лодочке твоей большой ладони
  > В путь отправилась моя щека...
  > Стихи Баумволь лишены сомнительного подтекста, зауми и невнятицы, они
  > - "словно на
  > ладони". Но ясность не означает упрощенность или прямолинейность. Поэт
  > пишет так,
  > чтобы читатель "всё понял и сердца не напряг", в то же время оставляя
  > ему простор для
  > сотворчества. Умение быть понятным и одновременно глубоким, делать
  > читателя своим
  > соавтором - дар нечастый.
  > Родилась Рахиль Баумволь в Одессе 4 марта 1914 года и была ровесницей
  > века - не
  > календарного, а "настоящего", как сказано у Ахматовой. Ее жизнь пришлась
  > на "ассирийское столетие", и судьба ее сложилась соответственно. Она
  > всегда шла
  > нелегким путем, который в те страшные выморочные годы мог запросто
  > привести "в никуда
  > и никогда". Ей приходилось плыть против течения: в условиях, когда
  > многие писатели-
  > евреи искренне считали, что единственный выход для евреев в диаспоре -
  > полная
  > ассимиляция, когда еврейство воспринималось как клеймо, а еврейские
  > имена и фамилии
  > казались неблагозвучными и неэстетичными, Рахиль Баумволь самоопределилась
  > как
  > еврейский поэт, кровно связанный со своим народом и своим языком.
  > Как говорят, я родилась в сорочке,
  > И та сорочка - мой родной язык.
  > Не принимая правил навязываемой ей сомнительной игры ("Сулили злато, а не
  > только
  > снедь, // Чтоб шубу согласилась я надеть, // Чтобы отдать сорочку
  > согласилась"), она
  > неизменно отстаивала свою национальную идентичность, свои древние корни,
  > свое
  > прекрасное библейское имя:
  > Но на книгах - моих творениях,
  > Нарушая обложек стиль,
  > Появлялось оно тем не менее,
  > Мое полное имя Рахиль.
  > Она выстрадала горькое право сказать: "Я плоть и кровь // Народа моего
  > // Хулимого,
  > гонимого, // Хлебнувшего всего".
  > В СССР ее последние стихи на идише вышли в 1947 году. С тех пор ее, как и
  > других
  > еврейских авторов, перестали печатать. "Мой народ, для кого я пою, //
  > Разве знает он
  > песню мою?" - говорит она в посвященном Анне Ахматовой стихотворении
  > "Прогулка".
  > В конце 40-х годов Баумволь стала писать и по-русски. К счастью, музам
  > неведом
  > антисемитизм, и муза русской поэзии диктовала ей не менее
  > завораживающие стихи, чем
  > идишская муза. Нет, она не стала culture schizophrenic, как называют
  > англичане человека,
  > оказавшегося жертвой двухкультурья, она естественно и свободно
  > существовала в обеих
  > культурах, в двух языковых стихиях, как и ее старший и младший
  > современники -
  > Владимир Набоков и Иосиф Бродский.
  > Теперь она могла бы говорить со своим читателем без посредников, ведь
  > настоящая
  > поэзия непереводима, и даже самый лучший перевод - всего лишь намек на
  > чудо
  > оригинала. Но и на русском языке ее стихи стали выходить только в
  > конце 50-х годов. Об
  > этом - стихотворение "К моему читателю":
  >
  > Не слышал меня ты не дни,
  > А годы. Но был терпеливым.
  > В разрыве меня не вини,
  > И не было это разрывом.
  > .............................................
  > Напев нестихающий мой
  > Ключом пробивался сквозь скалы.
  > В 60-е годы это стихотворение в переводе Р.Морана читалось на
  > литературном вечере в
  > Москве. Когда были произнесены строки "Кто нас разлучил, чтобы ты //
  > Забыл мое слово
  > и имя? // Кто нашей хотел немоты // И сделал обоих седыми?" - весь зал
  > встал.
  > Забрезжившая было в хрущевскую оттепель надежда на ослабление
  > идеологического
  > пресса, на возможную встречу с идишским читателем не осуществилась. Тогда
  > и
  > появилось горестное "Подмосковье".
  > Знаю я, как вымерзают почки,
  > Как морозом обжигает строчки,
  > Как сшибает зимний ветер с ног
  > В оттепель поверивший цветок.
  > Даже на русском языке ее стихи почти не печатались. В них не было ни
  > сервилизма, ни ура-
  > патриотизма. Они никогда не писались на тему. В годы всеобщего ора,
  > когда поэзией
  > называли нечто грохочущее на стадионах и площадях, ворожба ее лирики и
  > жесткая
  > правда сатиры были не ко двору. Кому нужны были стихи о повисшей на
  > листе дождевой
  > капле? О казенных похоронах Фриды Вигдоровой с пустыми речами тупых
  > чиновников? Но
  > в "Детгизе", где неусыпный идеологический контроль был не столь силен,
  > начали выходить
  > ее сказки. Мудрые и наивные, лукавые и смешные, эти дивные миниатюры и
  > взрослыми
  > читателями воспринимались в то затхлое время, как глоток кислорода:
  > Заяц прибежал к старому зубру.
  > - Спасите, я пропал! Лиса пронюхала, где моя нора. Вернусь домой - она
  > меня сцапает.
  > Останусь на ночь в лесу - загрызут волки. Что делать?! Уже темнеет, а мне
  > переночевать негде...
  > - Приходи завтра, - ответил старый зубр, - и мы обязательно что-нибудь
  > придумаем
  > . В начале 70-х Рахили Баумволь вместе с группой еврейских писателей,
  > в которую входил
  > и ее муж, известный идишский поэт Зиновий Телесин, удалось добиться
  > разрешения на
  > выезд в Израиль. Там она получила заслуженное признание. Была награждена
  > несколькими литературными премиями. Опубликовала 15 книг. Блестяще
  > перевела на
  > русский язык роман Башевиса-Зингера "Раб". Среди ее книг - серьезная
  > лингвистическая
  > работа: лексикологическое исследование идишских идиом. Над этой книгой
  > Рахиль
  > работала около 4 лет, анализируя, сопоставляя, придумывая смешные сценки и
  > остроумные диалоги для объяснения той или иной идиомы, ее изюминки.
  > Труд этот стал
  > настольной книгой идишских литераторов и любителей идиша во многих
  > странах. Эта
  > работа Рахили Баумволь - ее признание в любви к мамэ-лошн, ее ответ
  > тем, кто относится
  > к нему, как к одряхлевшему прадедушке, на которого безжалостные
  > правнуки взирают,
  > мягко говоря, с равнодушным недоумением, не желая признавать с ним
  > родства и полагая,
  > что чем раньше он отправится на тот свет и будет позабыт, тем лучше.
  > Не с этим ли всю
  > жизнь боролась Рахиль Баумволь? Ведь иметь идиш родным языком для нее
  > означало "родиться в рубашке". Ведь она завещала:
  > Я одного хочу: в мой смертный час,
  > Когда запнусь я на последней строчке,
  > Меня вы схороните в той сорочке,
  > В которой я когда-то родилась.
  > Стихи Рахили Баумволь читаются со светлым чувством, даже печальные,
  > даже горькие.
  > Они рождены любовью к жизни "Со всей ее радостью, горем, тревогой // С ее
  > бездорожьем, распутьем, объездами, // С крутыми витками, с мостками
  > над безднами, //
  > С ее тупиками, с ее перекрестками, // С пареньями взлетов, с паденьями
  > жесткими..."
  > Еще в детстве ощутив ужас бытия (у нее на глазах убили отца, а ее,
  > шестилетнюю,
  > сбросили с поезда), она тем не менее знала: и в трагическом мире есть
  > красота, есть
  > счастье. Счастье писать стихи, смотреть в глаза любимому, ходить по
  > траве, видеть
  >
  > звезды, "вбирать в себя воздух и свет". "Мне повезло! Как только я
  > проснулась, // Я утро
  > увидала..." - 1962 год. "Я как щенок обнюхивала жизнь, // То льнула к
  > ней, то ей навстречу
  > мчалась..." - конец 80-х. "Подумать только! Я на свет // В конце
  > концов явилась! //
  > Впервые за мильярды лет // Оказана мне милость. // И вот впервые мну
  > траву, // И
  > воздух пью впервые..." - 1999 год (!).
  > Но в последних стихах преобладают трагические ноты. "Утешение и
  > печаль" названа книга
  > на идише, вышедшая в Иерусалиме в 1998 г. "Пред грозным ликом старости
  > своей"
  > озаглавлен цикл стихов, опубликованных в апрельском номере московского
  > "Нового мира"
  > за 2000 год.
  > Конец ее жизненного пути был тяжек. Немощная, беспомощная, полуглухая,
  > мучимая
  > одышкой и постоянными болями, она с трудом передвигалась по квартире,
  > говорила еле
  > слышно и не всегда внятно, но оставалась при этом сильной духом,
  > талантом и разумом.
  > Дарование ее не оскудевало до последних дней.
  > 80 лет длился творческий путь Рахили Баумволь: с шестилетнего возраста
  > и до гробовой
  > доски. Сколько громких поэтических имен кануло за эти годы в Лету! А к
  > поэзии Рахили
  > Баумволь мы вновь и вновь будем возвращаться в часы раздумий о
  > сущности жизни. Она
  > не наставляла, не проповедовала, не призывала, но когда пытаешься понять,
  > зачем
  > человек появляется на свет и почему он умирает, хочется раскрыть книгу
  > ее стихов. Они
  > дают надежду.
  >
  > ИЗ НЕНАПЕЧАТАННОГО
  >
  > ***
  > Подумать только! Я на свет
  > В конце концов явилась!
  > Впервые за мильярды лет
  > Оказана мне милость.
  > И вот впервые мну траву,
  > И воздух пью впервые,
  > И вас в свидетели зову -
  > Вы тоже ведь - живые!
  >
  > УМЕРШИЕ ДРУЗЬЯ
  >
  > Нет их больше! В могилу сошли...
  > Я стараюсь не ныть, быть мужчиною.
  > Годовщинами их, как щетиною,
  > Дни мои до бровей обросли.
  > Их отсутствия злой пустотой
  > Мои ночи насквозь изрешечены.
  > В мою память они все вколочены,
  > И в крови у меня - их настой.
  >
  > ВЕЧЕРНИЙ ИЕРУСАЛИМ
  >
  > Посмотрите глазами олим
  > На вечерний Иерусалим...
  > Он лежит на холмах и долинах,
  > Как на темных верблюжьих спинах,
  > Ковром огней золотистых,
  > Изумрудных и аметистовых.
  > Где камней нависают груды,
  > Там стоят во весь рост верблюды.
  > Где простерлись в низинах тени,
  > Там верблюды легли на колени.
  > Чуть качают горбами верблюды,
  >
  > Чуть дрожат жемчуга, изумруды...
  >
  > ХОЛМЫ ИЗРАИЛЯ
  >
  > Усечения, усечения,
  > Словно строки, бегут по холмам.
  > Это книга раскрыта для чтения,
  > Лишь местами доступная нам.
  > Не дошел еще смысл великий,
  > Что упрятан столетьями в ней.
  > Мы еще недостаточно вникли
  > В сложный синтаксис этих камней.
  >
  > ИЕРУСАЛИМ ПОСЛЕ БУРИ
  >
  > Иерусалим посолен снегом.
  > Был град. И тем не менее
  > По склонам золотисто-пегим
  > Бегут ручьи весенние.
  > И каждая стена, обтаяв,
  > Стеною плача сделалась,
  > И каждая скамья простая -
  > Скульптура черно-белая.
  > Вчера еще метель кружила,
  > Земля была что месиво.
  > Сегодня солнце засветило,
  > И птицам снова весело.

И это притом, что о действительной Невской битве имелись хотя и скупые, но вполне определенные известия в Новгородской первой летописи старшего извода, написанные современником тех событий. «Житие…» же создавалось много позже и, как мы увидим, мало связано с имевшими место историческими событиями.

Новгород против шведов

Великий Новгород и Швеция были соседями, и их многовековое житье бок о бок в Средние века не обходилось без военных конфликтов. Но что это были за конфликты?
За период с 1015 г. по 1239 г. (224 года) Новгородская первая летопись старшего извода отмечает целых восемь боевых столкновений шведских феодалов и подвластных им племен (финских племен емь и сумь) с Новгородом и его данниками (водь, карела и ижора).
При этом в пяти случаях инициаторами (скажем так) были именно новгородцы.
Итого 8 набегов (в среднем – 1 набег в 28 лет); при этом два набега из трех шведо-финны провели в отместку за нападения на них. Говорить о русско-шведском антагонизме при таком вялотекущем конфликте не приходится. Более того, новгородцы вели себя явно агрессивней, чем шведы. Лишь шведский морской поход (ледунг) 1164 года как акт неспровоцированной агрессии заслуживает отдельного рассмотрения.

Летописное слово

Если же сравнить данные «Жития…» о Невской битве с данными Новгородской первой летописи старшего извода – самого древнего и достоверного источника, то мы сразу же заметим серьезные разночтения с «Житием…» и, собственно, с общепринятой исторической версией.
Так, летописец называет командующего шведским войском князем и воеводой, а не королем или королевичем (как в различных вариантах «Жития…»). И это не Биргер, а какой-то Спиридон (по странному совпадению – тезка тогдашнего новгородского архиепископа (?!), имя, не свойственное шведам).

Невская битва, которой могло и не быть. На рисунке Александр Невский вонзает копье в голову знаменитого шведского полководца Биргера

Этого Спиридона, по версии новгородского летописца, убили в бою, но ничего не сказано о том, что это дело рук новгородского князя. Ничего не сообщает летописец и о геройских подвигах славных дружинников Александра Ярославича: Гаврилы Алексича, Збыслава Якуновича, Якова, Миши, Саввы. В списке убитых новгородцев (по версии летописца) отсутствует имя Ратмира, который согласно «Житию…» героически погиб в бою со шведами. Зато летописец упоминает павших новгородцев, очевидно, ему хорошо знакомых. Но о них нет ни слова в «Житии…», будто бы речь идет о двух совершенно разных битвах.
Скуп летописец и в описании самой битвы – мы практически ничего от него не узнаем.
Трижды летописец оговаривается, что точно ему те или иные обстоятельства не известны. Он затрудняется сказать, с какой целью шведы пришли на Новгородскую землю; кто еще погиб из знатных шведов, кроме шведского воеводы; не известны ему и общие потери русского войска – он знает только убитых новгородцев.
После повторного прочтения указанного отрывка из Новгородской первой летописи старшего извода понимаешь, что и в итогах боя («…и победи я») летописец ошибся, а вернее, выдал желаемое за действительное.
Сразу заметим: поле боя осталось за шведами. По средневековым понятиям (да и по современным тоже) победителем считается тот, кто остался стоять «на костях», обратив противника в бегство. Тут же летописец признается, что шведы, «ископавше яму», похоронили простых своих ратников, а уж потом «…в ту нощь, не дождавше света понедельника, посрамлени отъидоша». О том, что делало новгородское воинство, пока шведы хоронили своих убитых, летописец скромно умалчивает.
Перечитывая летопись, отчасти понимаешь причину плохой осведомленности летописца – во время Невской битвы новгородцами не было взято в плен ни одного шведа. Хотя если пленных брали, об этом никогда не забывали указать (вспомним то же Ледовое побоище).
Не радует летопись и информацией об обилии захваченных новгородцами трофеев. Их просто нет. Если в 1164 году в бою со шведами новгородцы захватили 43 шнека, то в 1240 году все шведские шнеки отбыли на родину. А сколько их было-то, шнеков? Летописец об этом также умалчивает.
Рассмотрев все известные нам из Новгородской первой летописи старшего извода обстоятельства т.н. Невской битвы, нельзя не прийти к одному-единственному выводу – Александр Ярославич свою первую более-менее серьезную битву ПРОИГРАЛ…
Если у кого-то и были сомнения в исходе Невской битвы, то только не у новгородцев. «…В то же лето, тои же зимы выиде князь Олександръ из Новагорода къ отцю в Переяславль съ матерью и с женою и со всемь дворомь своимь, роспревъся с новгородци», – пишет Новгородская первая летопись старшего извода. Согласитесь, что так с победителями и спасителями Отечества не поступают.

После драки

Александр Невский стоял на коленях и перед господом Богом, и перед ханом Золотой Орды, получая ярлык на княжение

Рассказ о Невской битве будет не полон, если не упомянуть о событиях, произошедших много позже.
В 1255 году на Новгородскую землю снова пришли шведы. Собственно, на самый западный краешек этой земли – на реку Нарову, где попытались поставить город. Но, услышав о том, что новгородцы собираются на них походом, свернули работы.
Любопытен состав шведского десанта – практически те же племена, что и в 1240 году во время Невской битвы. Только вот вместо Спиридона или какого-нибудь королевича Биргера их предводитель – некий Дидман, владетель округа (волости). Не он ли уже заглядывал на новгородский огонек в 1240 году?
Похоже, что он, ибо в том же 1255 году Александр Ярославич собрал войско и повел его к Копорью. Новгородцы «…не ведяху, кде князь идеть», пока возле Копорья князь не отпустил сопровождавшего его митрополита Кирилла в Новгород, а сам пошел на Емь.
Дело было зимой, «и бысть золъ путь, акыже не видали ни дни, ни ночи… И приде на землю Емьскую, овыхъ избиша, а другыхъ изъимаша; и придоша новгородци с княземь Олександромь вси здорови».
Таким образом, Александр Ярославич жестоко отомстил шведо-финнам за Невскую битву – вероятней всего, даже тем самым шведо-финнам. Правда, этот эпизод в русско-шведских отношениях стал не столь известным, как бой у Ижоры в 1240 году – ведь благоверный князь в отечественной истории должен был оставаться героем без изъянов…

Андрей ПОДВОЛОЦКИЙ

Как создавался культ?

Главным оружием Александра Ярославича были подкуп и интриги. Для сохранения личной власти (под покровительством татар) Александр Ярославич не брезговал не только жаловаться хану на своих противников, но даже приказал отрезать носы и выкалывать глаза тем, кто сопротивлялся татарам, – так произошло в Новгороде в 1257 году. Далек он был и от понимания «общерусского единства», потому, не колеблясь, проинформировал хана Батыя о попытках брата Андрея Ярославича восстать против татарского владычества.
Святым князь Александр был признан только после 1380 г. Случилось это по возвращении князя Дмитрия Донского с победоносной Куликовской битвы. Надо сказать, что Александр Ярославич Невский приходился Дмитрию Ивановичу Донскому родным прапрадедушкой по отцовской линии.
Объявив Александра Ярославича святым, Дмитрий Иванович получал как его потомок определенную часть святости.
В царствование Иоанна Васильевича IV Грозного Александр Ярославич был признан благоверным. Князь Александр нравился первому московскому царю тем, что был его предком по отцовской линии и что он воевал против ливонцев и шведов – ведь и Иван Грозный воевал против них.
Следующая волна почестей Александру Ярославичу пришлась на царствование Петра I. Он не был Рюриковичем, но, подобно Иоанну Васильевичу, затеял войну со шведами.
Новый пик прославления Александра Ярославича пришелся на предвоенные и военные годы Великой Отечественной войны благодаря прекрасному фильму Сергея Эйзенштейна «Александр Невский».
Последний всплеск внимания к Александру Ярославичу произошел уже в наши дни, когда имя благоверного князя с подачи владыки Кирилла объявили «Именем России».

«Издержки революции» – миллионы беспризорников

А.С. Макаренко создал педагогическую программу для воспитания трудных подростков. Фото 1936 года

В начале 1920-х годов, когда на Украине установилась советская власть, под Полтавой был организован детский дом. Руководить им назначили 32-летнего учителя Антона Макаренко.
Прибыв на место, Макаренко сначала растерялся.
Его встречали не маленькие дети, а парни и девушки, успевшие побывать в вооруженных бандах. Они сознательно занижали свой возраст, чтобы не попасть под расстрельную статью за бандитизм.
Встретили его недоброжелательно.
Макаренко пришлось проявить немало мужества, чтобы завоевать доверие ребят.
Вскоре несколько человек, с которыми он выдержал противостояние при первой встрече, станут его главной опорой – главами отрядов, лидерами коллектива. Они составят ядро, орган самоуправления – совет командиров. А детский дом «для дефективных» получит более благозвучное название – Трудовая колония имени Горького.

Воспитательный трюк длиною в восемь лет

Макаренко с воспитанниками колонии имени Горького

Педагогическая программа воспитания трудных подростков появилась не сразу. Много времени провел Макаренко в раздумьях, пока не вспомнился ему педагогический опыт, который он приобрел совместно с родным братом Виталием.
В 1917 году кадровые офицеры царской армии, вернувшиеся с фронтов мировой войны, оказались не у дел. В их числе – и Виталий Макаренко. Антон из-за близорукости не воевал.
Виталий рассказывал брату, например, что у них в полку были оркестр и знамя.
Казалось бы, ничего особенного, а вот в педагогической практике такое нововведение Макаренко очень помогло.
В Антоне Семеновиче ребята видели не просто воспитателя, а командира отряда. Они с удовольствием принимали участие в игре в военных, которая способствовала укреплению дисциплины.
Хотя метод Макаренко давал положительные результаты, его запретили.
Из письма Макаренко будущей жене Галине Салько: «Читали “Комсомольскую правду” от 17 мая, как меня Крупская разделала? Я начинаю приходить в восторг – шельмование во всесоюзном масштабе… Мне это надоело. Они добьются-таки того, что меня посадят так, за здорово живешь, только потому, что я не хочу кланяться всяким сумасшедшим». К этому он добавил: «Ни один человек не знает, какой это исключительный трюк – один день “позаведовать” колонией Горького. А этот трюк продолжается восемь лет».

Система воспитания – не советская

Памятник великому педагогу в Харькове. Скульптор М. Овсянкин, архитектор Э. Черкасов

Весной 1928 года наркомпрос начал предъявлять Макаренко нелепые обвинения. Чекисты были им явно недовольны. Резолюция звучала как приговор: «Система воспитательного процесса есть система не советская».
Макаренко писал своим друзьям: «К нам приводят запущенного парня, я делаю из него человека. Я поднимаю в нем веру в себя… говорю ему о человеческой и рабочей чести. Но, оказывается, все это ересь – нужно воспитывать классовое самосознание, то есть научить трепать языком по тексту учебника политграмоты».
Макаренко решил обратиться за помощью к Максиму Горькому и написал ему письмо в Сорренто, где Горький жил в то время.
«Посреди общего моря расхлябанности и дармоедства наша колония стоит, как крепость, но все же меня едят. Критикуется в особенности военное обучение, которое очень нравится детям и которое благотворно действует на поддержание дисциплины», – писал Антон Семенович.
Горький принял большое участие в судьбе и колонии, и самого Макаренко.
Много лет колонисты переписывались с Алексеем Максимовичем, гордясь интересом Горького к их жизни. Каждое письмо от Горького зачитывалось ребятами до дыр.
Когда тучи над Макаренко сгустились окончательно, Горький, используя свое влияние среди руководства ОГПУ, устроил ему перевод в новую коммуну под Харьковом, созданную чекистами в память Ф.Э. Дзержинского. Чекисты любили и опекали свое «детище». Коммунары были сыты, одеты, обуты и ни в чем не нуждались. Среди всеобщего голода коммуна имени Дзержинского была островком благополучия. Назначение Макаренко заведующим этого учреждения являлось знаком огромного доверия. Правда, он автоматически должен был стать штатным сотрудником ГПУ. Антон Семенович согласился, но поставил условие: безоговорочное принятие его системы воспитания. Чекистам нужен был скорый результат. Голод и коллективизация на Украине поставляли все новых беспризорников, и чекисты дали «добро».

Травля и доносы

Максим Горький (в центре) дружил с коллективом преподавателей и активистами колонии

Но вскоре история повторилась. На Макаренко участились доносы. Антон Семенович знал, что в личном деле у него есть много темных мест: это и обвинения в связи с братом – белым офицером, эмигрировавшим из России, и претензии к методам воспитания, которые называли белогвардейскими штучками.
Летом 1935 года Макаренко неожиданно перевели в Киев, в Главное управление НКВД Украины. Теперь он мог контролировать одновременно 12 трудовых колоний Украины. Но только не коммуну имени Дзержинского. Здесь уже был новый начальник – Вениамин Берман, который вытравлял оттуда всю «макаренковщину».
Их отношения особенно обострились после того, как коммунары в отместку за травлю любимого Антона Семеновича вытащили у пьяного Бермана из кармана партбилет.
Недруги ждали подходящего повода. И он представился. 5 сентября 1936 года на выпускном вечере в одной из коммун Макаренко произнес фразу: «Все мы работаем под руководством партии и товарища Сталина. И если даже товарищ Сталин сделает тысячу ошибок, мы все равно должны идти за товарищем Сталиным». 8 сентября на Макаренко был составлен новый донос. Однако за Макаренко вступился комиссар госбезопасности 1-го ранга, нарком внутренних дел Украины Всеволод Балицкий. Ареста удалось избежать, хотя на доносе уже стояла резолюция: «Это – контрреволюционер»…

Александр ЕВТЕЕВ

https://e.mail.ru/cgi-bin/ajax_attach_action?id=13498690990000000311&_av=0

В одном из последних номеров газеты “Завтра” был размещён текст известного писателя Захара Прилепина “Письмо товарищу Сталину”, вызвавший широкий резонанс в российском обществе. И вновь тема Сталина и сталинизма стала одной из актуальнейших тем, обсуждаемых в российских СМИ и блогосфере. Помнится, что прошлый всплеск обсуждения этой темы возник полтора года тому назад после состоявшегося в Екатеринбурге заседания Президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека под руководством тогда еще президента Медведева. На нем с развернутым и далеко идущим заявлением по поводу десоветизации выступил член Президентского Совета С.Караганов, который прямо заявил: “Народу и элите после последних 100 лет почти не за что себя уважать”. Выступая перед президентом Медведевым, он обвинил народ в страшном грехе совершения революции, в приводе народом к власти античеловеческого, варварского режима и в самогеноциде.

Совет на своем заседании тогда принял программу “Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении”, реальным содержанием которой является приравнивание коммунизма к нацизму, Сталина к Гитлеру, а СССР к Третьему рейху. Во всех СМИ и в целом в российском обществе тут же началось бурное обсуждение этой программы и выступления Караганова. “Письмо товарищу Сталину” Захара Прилепина, написанное как бы от имени нынешней “элиты”, которой “не за что себя уважать”, показало подлинный морально-этический уровень этой “элиты”. Уровень ее полной аморальности и идейной деградации, когда “эта элита” пользуется всеми благами, созданными этим народом “за последние 100 лет”, но не уважает этот народ и его достижения, такие, например, как победа над фашизмом в Великой Отечественной войне и прорыв человечества в Космос. Ведь это все достиг именно этот народ, за эти 100 лет, которыми нынешняя российская “элита” и предлагает стыдиться.

Сформулированная Карагановым идеология десталинизации обсуждается в нашем обществе вот уже в течение четверти века, а авторитет Сталина и Советской власти почему-то становится только крепче год от года. По этому поводу очень точно высказался наш современный российский философ профессор Ф.Гиренок: “Сталинистами не рождаются. Сталинистами становятся. Вот Я. Я не поклонник Сталина. Но если дело пойдет так, как оно идет, то я стану сталинистом”. А один из защитников идеологии десталинизации академик Пивоваров утверждает, что корни “сталинизма” нужно искать не в личности самого Сталина, а в истории России, начиная от Александра Невского, Ивана Грозного, Петра I, и заканчивая самим Сталиным. И вот тут я с ним полностью согласен: корни “сталинизма” нужно искать в истории России: и Александр Невский, и Иван Грозный, и Петр I, и Иосиф Сталин – это все звенья одной исторической цепи.

Но дальше наши с Пивоваровым точки зрения расходятся диаметрально: он считает, что это плохо, а я считаю, что именно эти лидеры России совершили исторический подвиг, осуществив очень важную работу по формированию государства российского, как мировой Державы, связывающей в единое целое огромную территорию Хартленда. И в этом принципиальная разница между российскими либералами и российским народом, что убедительно доказал конкурс “Имя России”, проводившийся несколько лет тому назад на Первом телеканале. Весь пьедестал исторической памяти народной заняли представители именно этой плеяды государственных деятелей: первое место – Александр Невский, отстоявший в борьбе с Западом православную идентичность России, третье – Петр I, “прорубивший окно в Европу”, а второе – Иосиф Сталин, который завершил создание Великой Державы на просторах Хартленда.

Почему же мнение “продвинутых” российских либералов постоянно не совпадает с мнением подавляющего большинства народа российского? Да потому, что либерализм – это идеология элитарная, которая отстаивает интересы элитных групп российского общества, а интересы российских элит и народа российского совпадают чрезвычайно редко. Это происходит только тогда, когда “жестокие” правители России, типа Александра Невского, Ивана Грозного, Петра I или Иосифа Сталина, принуждают российскую элиту к служению Державе российской и ее многонациональному народу. Когда же правители “слабые и лукавые” идут на поводу у элиты, порождая безответственность и безнаказанность элиты перед народом, когда элита превращается в самодостаточную и самоценную сущность, “забывая” служить народу, элитой которого она является, то все это заканчивается очень печально для России – бунтами, восстаниями и революциями.

Исторические корни “СТАЛИНИЗМА”

При разложении родоплеменного строя на территории нынешней России в конце I тысячелетия, племенные вожди превращались в князей, возглавлявших органы военной демократии, или князья приглашались со стороны вместе со своими дружинами, как например Рюрик, для организации защиты племен от набегов соседей. Постепенно выборная княжеская власть стала наследственной, а ближний круг князя в киевский период государства российского стал называться боярами, под которыми понимались ближайшие сподвижники князя, старшая дружина, ставшая самой влиятельной составляющей веча. Таким образом, бояре киевского периода служили князю лично в качестве дружинников, и имели право влиять на княжеский порядок наследования, а сами бояре владели наследственными уделами земли — вотчинами. К XVI веку возникает звание боярина, как высший чин среди “служилых людей по отечеству”. Это звание давало право участвовать в заседаниях Боярской думы — совещательного органа при великом князе, позже царе. Таким образом, именно князья и бояре сформировали служивую элиту раннефеодального общества от киевской Руси до Московского царства.

Но постепенно, всевластие расплодившихся князей и бояр, сопротивлявшихся централизации власти в руках Великого князя, вошло в жесткое противоречие с исторической потребностью централизации государственной власти. Именно феодальная раздробленность стала главной причиной порабощения русских княжеств жестко централизованным татаро-монгольским государством. Таким образом, алчные интересы отдельных княжеских и боярских родов вошли в противоречие с интересами русского народа, и тогда князь Александр Невский, опираясь на православную веру и поддержку Великой Орды, начал процесс централизации русских земель. Завершил эту работу Иван Грозный, который с помощью опричнины нанес сокрушительный удар по могуществу боярских родов, сократив их численность почти в два раза. А отмена в 1682 году местничества окончательно подорвала влияние бояр, и Иван Грозный стал первым русским царем.

Место князей и бояр в служивой элите государства российского заняло дворянство, которое возникло еще в XII веке как низшая часть военно-служилого сословия, составлявшая двор князя или крупного боярина. Именно опора на дворян позволила Ивану Грозному сокрушить всевластие безответственных бояр. В 1549 году в Кремлевском дворце состоялся первый Земский Собор. На нём выступил с речью Иван IV, который взял курс на построение централизованной монархии (самодержавия) с опорой на дворянство, что подразумевало борьбу со старой (боярской) аристократией. Он публично обвинил бояр в злоупотреблениях властью и призвал всех к совместной деятельности по укреплению единства Российского государства. Уложение о службе 1555 года фактически уравняло дворянство в правах с боярством, включая право наследования. А после присоединения Казанского ханства (середина XVI века) и выселения вотчинников из района опричнины, объявленного собственностью царя, освободившиеся таким образом земли были розданы дворянам под условием службы.

Завершил этот исторический процесс Петр I, унаследовавший от своего отца общество, которое делилось на сословия “тяглые”, обязанные государству “тяглом” (налогами и повинностями) и “служилые”, обязанные государству службой. В этой системе фактически были закрепощены все, сверху донизу, ведь дворяне были прикреплены к службе точно так же, как крестьяне к земле. В 1701 году Пётр I указывает, что все “служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет”. Уже в 1718 году Пётр I при проведении Податной реформы исключает от обложения подушной податью дворян, а в марте 1714 года принимает указ “О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах”, который уравнял боярскую вотчину и дворянское поместье, а так же ввёл принцип единонаследия.

Пётр, как и Иван Грозный, повёл решительное наступление на старую боярскую аристократию, сделав своей опорой дворян. В 1722 году Петром I был введен Табель о рангах — закон о порядке государственной службы. Отношение к дворянству, как таковому, не было основанием для занятия чина: получение чина определялось исключительно личным служением государству. “Мы для того никому никакого ранга не позволяем, — писал Петр, — пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут”. Таким образом, Петр I жестко привязав права и привилегии дворянства с обязанностью служить государству российскому.

Но следующие за Петром государи российские начинают одаривать дворянство льготами и привилегиями, дабы обеспечить их поддержку трону. А в 1762 году Пётр III подписывает “Манифест о даровании вольности и свободы российскому дворянству”, освободивший его от обязательной службы; и в течение 10 лет из армии в отставку выходят до 10 тыс. дворян. Однако это не помешало именно дворянам свергнуть его с престола, сделав императрицей его жену Екатерину II, которая издав в 1785 году “Жалованную грамоту дворянству” окончательно освобождает дворян от обязательной службы. Дворяне превращаются в привилегированное сословие, отныне не обязанное государству службой, и не платящее налогов, однако имеющее много прав (исключительное право владеть землёй и крестьянами, право заниматься промышленностью и торговлей, свобода от телесных наказаний, право на собственное сословное самоуправление и т.д.).

Фактическое освобождение дворян Екатериной II от обязательной службы при сохранении крепостного права для крестьян породило огромную пропасть между дворянами и народом, превратив эту элиту в самоценную и самодостаточную сущность, безответственную и безнаказанную перед народом и государством российским. Получение “дворянской вольности” превратило его в “праздный класс”, существующий ради себя самого, а не ради служения России. И к 1897 году доля потомственных дворян среди военных составила всего 52 %, а среди гражданских госслужащих 31 %. На 1914 год в деревнях жило от 20 до 40 % дворян, остальные переселяются в города или уезжали за границу. В великорусских губерниях дворяне в 1858 году составляли всего 0,76 % населения. Эта дворянская элита, не превышавшая 1% населения России, паразитировала за счет всего остального населения страны, и в первую очередь за счет крестьянства. Поэтому не случайно, начиная с восстания Пугачева и до Октябрьской революции, бунты крестьян и террор народовольцев становятся постоянным явлением российской действительности.

И если политическую основу паразитирования дворянства за счет всего остального народа российского заложил Манифест Петра III, то экономическую – Крестьянская реформа 1861 года Александра II, проведенная исключительно в интересах помещичьего класса. Реформы С.Витте и П.Столыпина сделали попытку изменить экономическую политику, проводимую в интересах меньшинства и в ущерб подавляющему большинству (крестьянство составляло перед революцией примерно 85% населения России), но они не увенчалась успехом, т.к. не были поддержаны политической элитой российского общества (в первую очередь дворянством) и самим Николаем II. Именно это противостояние и стало глубинной причиной Октябрьской революции, а сам Николай II своей жизнью и жизнями членов своей семьи поплатился за игнорирование интересов большинства населения российской империи, за защиту и отстаивание интересов, паразитирующей за счет российского народа – помещичьей элиты.

Сущность СТАЛИНИЗМА

После революции и гражданской войны политическую власть в стране захватили большевики, а вот экономическая власть оказалась в руках подавляющего большинства россиян, которым являлось крестьянство. Поэтому большевикам пришлось перейти к НЭПу, который явно не соответствовал основным постулатам большевистской идеологии. Но российская экономика была очень отсталой и базировалась на еще неразвитом третьем технологическом укладе (ТУ), основой которого являлась выплавка стали и производство электричества. Ленинский план ГОЭЛРО и электрификация России – это то, что развитые страны уже осуществили к началу XX века. Еще в ходе Первой мировой войны в США и других развитых странах начал формироваться уже четвертый ТУ, основанный на двигателе внутреннего сгорания и конвейерном производстве Генри Форда.

Гражданская война, экономическая разруха, НЭП и внутрипартийные распри в СССР вынесли на гребень политической волны ничем не примечательного партийного функционера, занимавшего чисто административный пост генерального секретаря (что-то вроде руководителя партаппарата). И пока лидеры партии большевиков: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин и Рыков, воевали друг с другом, Сталин сумел создать жесткую “вертикаль власти”, своего рода “большевистскую опричнину”, из партийных функционеров, подчинив их своей железной воле. Становым хребтом сталинской “вертикали власти” являлся не склонный к коррупции государственный аппарат, а жестко централизованная партийная иерархия. Государственный же аппарат был взят под партийный контроль и прямой диктат партии.

Поражение Германии в Первой мировой войне, кабальный и унизительный для нее Версальский мирный договор сделали Вторую мировую войну, практически, неизбежной. Ясно понимая, что война обязательно вскоре начнется, Сталин старался максимально мобилизовать страну: “Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”. И тут ему сильно повезло – понижательная волна четвертого большого Кондратьевского цикла породила Великую депрессию. Проведя экспроприацию крестьянства, под лозунгом коллективизации, и “задушив” нарождавшуюся в условиях НЭПа мелкую буржуазию, он собрал значительные финансовые ресурсы для начала индустриализации страны. Без этой экспроприации модернизацию отсталой России осуществить в сжатые сроки было бы абсолютно невозможно.

И Сталин осуществил этот прорыв, бросив на приобретение бесценного опыта, самых современных технологий и оборудования все, до последнего грамма золотого запаса, экспортного килограмма зерна, штуки вывозимого яйца. В 1932-33 гг. в условиях, когда, как казалось Сталину, стихия кризиса начинала ослабевать, знаменуя конец режима доступности, он в последнем усилии вырвать из Запада все, что только нужно и можно было взять, резко увеличивает продовольственный экспорт. В корче и ужасе умирающих голодной смертью детей, людоедстве безумного одичания взрослых шел поток технического импорта. И мы имеем полное моральное право осуждать Сталина за этот “голодомор” собственного народа, но именно это антигуманное решение Сталина обеспечило будущую Победу в Великой Отечественной войне. Но ведь и в США в период Великой депрессии разорилось более 1 млн фермерских хозяйств, а от голода умерло от 5 до 7 млн человек.

Тысячи полнокомплектных самых современных заводов и фабрик было приобретено у наиболее развитых стран Европы и в США с самыми передовыми технологиями и оборудованием. Тысячи специалистов, инженеров и техников из развитых стран мира были приглашены в СССР для создания в молодой советской стране нового ТУ, основанного на двигателе внутреннего сгорания и конвейерном производстве Форда. И Россия за десятилетие одним прыжком перескочила сразу на четвертый ТУ, став вровень с наиболее развитыми странами мира. И этот прорыв обеспечил именно Сталин, приняв единственно верное политическое решение – использовать Великую депрессию в интересах скорейшей индустриализации СССР.

Сталин действовал жесткими, подчас жестокими методами, но время тогда было такое. После Первой мировой и Гражданской войн повсеместно произошла полная девальвация человеческой жизни, да и сам Сталин просто не знал других методов, т.к. весь его личный жизненный опыт подсказывал ему только такие способы достижения цели. А вспомните Григория Мелехова из “Тихого Дона”, когда он убил первого австрияка, то страдал неподдельно, глубоко переживая факт убийства человека. Позднее же убийство людей стало для Григория лишь техническим действием: правой рукой зарубить врага или левой, а может рубить их, как капусту, с двух рук. Главные же полководческие таланты легендарного маршала Буденного заключались в том, что он мог разрубить человека одним ударом от макушки до седла. И мировому сообществу нужно было залиться потоками крови еще одной мировой войны, чтобы прийти к осознанию бесценности человеческой жизни.

Несмотря на крайнее напряжение всех сил страны, партии и народа, Сталин не успел к июню 1941 года создать мощную индустриальную державу, способную выдержать нападение лучшей армии мира, за спиной которой стояла современная индустрия всей Европы. Но приобретенное в условиях Великой депрессии самое передовое оборудование и технологии было размещено в основной своей массе в индустриально развитых западных районах СССР, где с дореволюционных времен оставалась производственная инфраструктура. Поэтому, в первые дни войны перед Сталиным стала дилемма: пожертвовать армией или оборонной индустрией?

Сохранить 4,5 млн кадровую армию, осуществив организованный отвод войск вглубь территории СССР и организовав линию обороны в соответствие с военной наукой, как предлагал ему Жуков и другие военноначальники, но потерять при этом большую часть оборонного потенциала СССР, с таким трудом и огромными жертвами созданного за годы первых пятилеток? Или успеть вывести все основные предприятия оборонки за Волгу, создав там, на подготовленных в последние предвоенные годы промышленных площадках, новые заводы и фабрики, которые обеспечат армию всем необходимым в ходе последующих лет войны, но при этом пожертвовать кадровой армией, прошедшей хорошую подготовку и достаточно неплохо оснащенную за годы первых пятилеток?

И только, когда в октябре-ноябре была закончена эвакуация оборонных заводов с запада на восток, и было получено подтверждение, что Япония не нападет на СССР, а с Дальнего Востока и Сибири были срочно переброшены свежие кадровые, хорошо оснащенные войска, Красная Армия смогла переломить ситуацию под Москвой, нанеся первое поражение противнику в затяжной войне. И хотя был еще тяжелейший 1942, год отступлений и огромных потерь, пока не начался со Сталинградской битвы и завершившийся на Курской Дуге коренной перелом в войне. Но этот перелом был обеспечен, созданным в 1930-ые гг. оборонным потенциалом СССР, который уже в 1942 году на эвакуированных вглубь страны предприятиях смог произвести в разы больше самолетов, танков и орудий, чем могла это сделать Германия, опирающаяся на индустриальную мощь почти всей Европы. И именно Сталин своим гениальным решением обеспечил победу в ВОВ, доказав, что является подлинным национальным лидером страны.

В процессе индустриализации страны, коллективизации ее сельского хозяйства и культурной революции (а в 1920-х гг. более 80% населения СССР было неграмотно), формировалось новое “служивое сословие” России, ее новая советская элита. По точному определению М.Леонтьева, Сталин создал механизм производства и абсорбирования элиты, которая, с одной стороны, непрерывно воспроизводилась и непрерывно обновлялась, а с другой – непрерывно репрессировалась. Сталин не позволял возникнуть внутри элиты процессам гниения и паразитирования, что, естественно, не нравилось элите. Но именно это позволяло ей выполнять главную свою функцию – служение своему народу, служение советскому государству. В условиях интенсивной работы репрессивного аппарата элита не могла превратиться по определению М.Леонтьева “в самодостаточную и самоценную сущность – то есть в номенклатуру”. За безответственные или недостаточно эффективные действия неизбежно следовало наказание: ГУЛАГ или расстрел.

После смерти Сталина все кардинально изменилось – партийно-хозяйственная элита сначала потребовала себе гарантий безопасности от репрессий. И Хрущев обеспечил ей гарантии безопасности, для чего потребовалось развенчать “культ личности” Сталина. Так был сделан первый шаг к “десталинизации”. Затем Брежнев обеспечил партийно-хозяйственной элите безответственность и безнаказанность, в результате чего эта элита “превратилась в самодостаточную и самоценную сущность – то есть в номенклатуру”. О необходимости служить своем народу и своей стране она забыла напрочь, и стала служить только себе-любимой.

С одной стороны, расплата не заставила себя ждать – именно номенклатура стала главным врагом советского народа в конце 1980-х гг. А с другой стороны, наиболее “продвинутой” части этой элиты захотелось большего, чем спецобслуживание, спецпайки и прочие льготы – им захотелось собственности, которую можно было бы передать своим чадам по наследству. Итог абсолютно точно подвел тот же Михаил Леонтьев: “Процесс десталинизации был закончен, и результат его – крах СССР. То есть – предательство элиты. Потому что элита, которая никому не служит, ни для чего не нужна, кроме себя самой, – она и слила государство”.

Постсоветская элита

В результате антисоветской революции 1991 года начала формироваться новая постсоветская элита из наиболее беспринципных и ушлых представителей бывшей номенклатуры, из “воров в законе” и прочих представителей криминалитета, из бывших спекулянтов, фарцовщиков, торгашей и т.д. Эта новая постсоветская элита изначально и не собиралась служить российскому народу и Державе российской. Владислав Сурков очень элегантно окрестил ее “оффшорной аристократией”, т.к. она вывозит награбленные ею народные богатства в основном в оффшоры, но точнее ее было бы назвать “компрадорской аристократией”, т.е. продажной элитой, презирающей Россию и относящуюся к ней, как к туземному государству. И не случайно, один из представителей этой элиты признался, что они “рассматривали Россию, как зону свободной охоты”.

Поэтому все 1990-ые годы шла постоянная борьба между этой продажной элитой и народом российским. И только в 2000-х гг. несколько снизился накал страстей вследствие мощного роста цен на энергоносители – главный фактор экономического благосостояния постсоветской России. Эта новая вороватая элита получала от российских сырьевых ресурсов такие баснословные доходы, что в качестве милостыни она могла поделиться небольшой толикой этих доходов с рядовыми россиянами, дабы они не умерли с голоду, хотя процесс вымирания особенно русского населения все последние 20 лет, как говорится налицо. В период Сталинизма и народ, и элита были расходным материалом в руках государства для формирования Великой державы на просторах Хартленда, способной победить любого агрессора, создавшей защищавший ее ядерный щит, и первой проложившей дорогу человечеству в Космос. В постсоветский период русский народ продолжал быть расходным материалом, а вот полукриминальная элита “превратилась в самодостаточную и самоценную сущность”, служившую исключительно самой себе.

Но почему постсоветской элите потребовалось вторично после партийно-хозяйственной номенклатуры советского периода проводить десталинизацию России, а кроме того “втаптывать в грязь” память об Александре Невском, Иване Грозном и Петре Великом? Все очень просто: она смертельно боится, что народы России потребуют от нее служения своей стране и введут, как во времена Сталина и его предшественников, механизмы жесткой ответственности элиты за результаты ее деятельности. А результаты эти плачевны, и россиянам, действительно, абсолютно нечем гордиться за последние, но не 100, а 20 лет. Но ведь и монголам, узбекам или французам так же нечем особо гордиться в последнее время. Поэтому они гордятся Чингисханом, Тамерланом или Наполеоном – своими национальными героями, национальными символами, сделавшими когда-то эти нации Великими.

И тысячу раз прав Михаил Леонтьев, когда утверждает: “За Сталиным, за образом Сталина, за исторической памятью, которая называется словом “Сталин”, стоит то, что не может стоять за нынешними элитами. Это Победа. Смысл”. “Десталинизация” – это обессмысливание нашего существования: “Пей “Клинское” и радуйся жизни!” – вот навязываемый нам новой элитой смысл. Антисталинистам важно изъять из национального кода русской цивилизации, из самого понимания, чем должна заниматься ее элита и зачем она вообще существует, понятие Победы, Смысла. Поэтому им важно изъять образ Сталина, деятельность которого была полностью, с начала и до конца полна глубокого СМЫСЛА и заточена на ПОБЕДУ!

И тут не могу не сослаться на еще одно мнение очень важное для понимания образа “Сталина”. “Самый доходчивый образ тов. Сталина в русском кино создал Владимир Высоцкий. Его, Высоцкого, Сталин – не персона, он машина для исполнения назначенной работы. Чтобы эта работа была исполнена любой ценой, – нужно всем. Но отвечает за всё – он один. Потому что вор должен сидеть в тюрьме, и всех не волнует, как он вора туда засадит… Он упрямо прёт к цели и достигает её – то напролом, то с хитринкой. Переступая по пути и через себя, и через случайных прохожих… И вот именно в этом Сталине, Сталине по Высоцкому, – весь немудрёный секрет величия… Нет, величия не крайнего русского императора – величия эпохи, величия народа, величия страны. Они там все были – сталины. Независимо от фамилии и должности – будь то Глеб Жеглов или Иосиф Джугашвили, московский мент или властелин полумира (А.Сорокин)”. Именно поэтому Ф.Гиренок и утверждает, что “если дело пойдет так, как оно идет, то я стану сталинистом”!

Для духовных власовцев, типа Караганова, Федотова, Пивоварова, Сванидзе, Млечина и иже с ними это служение народу и Державе противоестественно. Они служат тем, кто больше платит, кто обеспечивает им комфортное существование. Поэтому они не хотят гордиться Великим Октябрем, открывшим путь в будущее миллиардам обездоленных всего мира. Не хотят они гордиться и Великой Победой “над фашистской силой темною, проклятою ордой”. Для них не достойны гордости и Гагарин с Королевым, проложившие путь человечеству в Космос. Главное для них, чтоб кусок был послаще, да кресло помягче. Ну, а уж лозунг, что “вор должен сидеть в тюрьме”, и вообще вызывает у них просто животный ужас. Ведь по всей нашей продажной и вороватой элите давно тюрьма плачет. И им не терпится побыстрее разворовать Россию и спрятаться под комфортное крылышко Запада.

Поэтому все, кому хочется разворовать страну, “чтобы у них все было, и им ничего за это не было”, требуют “десталинизации”, а те, кто хочет жить в Великой Державе, и чтобы “за Державу обидно не было”, становятся Сталинистами. Именно в этом главная суть борьбы продажной и вороватой постсоветской элиты против сталинизма, а значит и против народа и Державы российской. Они не хотят ни за что отвечать и служить своему народу. Но при этом они хотят пользоваться всеми богатствами России, как это делали бояре во времена юного Ивана Грозного, дворяне во времена Николая II, или партийно-хозяйственная номенклатура Горбачевских времен. Участь у них у всех одна – история сметает их со своего пути. А вот будущее России зависит от того, будет ли у нее новый Сталин! И если не появится новый Сталин, новый Жеглов и т.д., то “карагановы” распилят Великую Державу на мелкие кусочки.

Александр Айвазов

Загадки истории

Личность Сталина уже на протяжении многих десятков лет вызывает огромный интерес у миллионов людей. Поражают не только экономические успехи, достигнутые советской страной в период его правления, но и абсолютная власть, которую имел этот человек. Внешне невзрачный и молчаливый, Сталин сумел поставить дело так, что не только в России, но и во всём мире его по сей день считают одним из самых выдающихся политических деятелей человеческой цивилизации. Как же удалось малообразованному и плохо воспитанному человеку подняться до заоблачных высот и повелевать судьбами мира?

Ответ нужно искать в самой системе управления советским государством. Ленин и его окружение во главе страны поставили партию большевиков. Именно она стала тем цементом, который превратил в единый монолит все министерства, ведомства, республики и области. Реальная власть, соответственно, сосредоточилась в руках не премьер-министра и президента, а лидера партии.

Высший пост в партийной иерархии с 1922 года занимал товарищ Сталин. Он считался генеральным секретарём партии большевиков и занимался чисто кадровыми вопросами. Назначал секретарей райкомов, горкомов и обкомов партии. По логике вещей, эти люди должны были заниматься пропагандисткой работой. То есть доказывать беспартийным гражданам преимущества социалистического строя перед капиталистическим.

На деле всё было не так. Партийные вожди уделяли идеологии минимум времени. Главная же их деятельность заключалась в руководстве промышленностью, сельским хозяйством, армией и другими важнейшими составляющими экономики. То есть партия являлась руководящей надстройкой над административными органами власти. А во главе всего этого стоял скромный и молчаливый товарищ Сталин.

Человеком он был хитрым, осторожным, расчётливым и мстительным. Ни для кого не секрет, что соратники Ленина, да и сам вождь, никогда не считали Сталина равным себе. Ульянов, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин и другие лидеры коммунистического движения были блестящими ораторами, эрудированными и образованными людьми. Все они закончили университеты, знали по несколько языков и регулярно вступали в полемику друг с другом.

Их пламенные речи могли продолжаться часами. Причём это был не набор лозунгов и призывов, а грамотные аргументы, основанные на глубоких знаниях. Товарищ Сталин на этом фоне выглядел очень бледно. Если говорить честно, то он двух слов не мог связать. Поэтому ему оставалось только глубокомысленно молчать и внимательно следить за полемикой. Когда он определял, к какому мнению склоняется большинство, то начинал чувствовать себя вполне уверенно.

Лидеры большевиков, в основной своей массе, были людьми воспитанными. Поэтому из вежливости интересовались и мнением Сталина. Тот тут же изрекал мысль, с которой уже была согласна большая часть присутствующих. В результате постепенно сложилось мнение о поразительной прозорливости генерального секретаря партии.

Но будущий вождь народов старался не только казаться умнее, чем он был на самом деле. Ежедневно им велась скрытая от посторонних глаз кадровая работа. На ключевые посты в партии Сталин очень осторожно и постепенно расставлял преданных ему людей. Уже к 1926 году у Зиновьева, Каменева, Троцкого не осталось сторонников в высшем партийном аппарате. Всё это были люди генерального секретаря. То есть за 4 года в высшем органе власти произошёл самый настоящий переворот.

После этого началось неуклонное смещение со всех постов представителей ленинской гвардии. Закончилось всё громкими судебными процессами 37-39 годов. Те, кто превосходил Сталина по интеллекту, были безжалостно уничтожены. Новоиспечённый вождь не простил никому те унижения, которые он 20 лет терпел от более образованных и бойких на язык товарищей.

Нездоровая подозрительность и мстительность распространялась и на тех соратников, которые никогда не принижали достоинство «отца народов». В подвалах НКВД сгинули десятки тысяч преданных ему людей.

Если внимательно посмотреть на кадры кинохроники конца 30-х годов, то нетрудно заметить, что лидер первого в мире социалистического государства не ходит, а «порхает». Душевная лёгкость чувствуется в каждом движении генерального секретаря. Он добродушен и весел. Кровавый палач уничтожил всех своих врагов, и его душа наполнилась внутренней свободой. Такова сущность личности этого диктатора.

Сталин со своими соратниками
Слева от вождя идёт президент Советского Союза М. И. Калинин
Сзади Ежов, Каганович, Микоян и др.

А как же огромные экономические успехи, потрясшие весь цивилизованный мир? За 20 лет страна создала мощнейшую промышленную базу. На пустом месте были построены города, заводы, электростанции, комбинаты. Они дали работу всему населению огромной страны. Здесь существует такой термин как «сталинские выдвиженцы». Это особая когорта людей. Для примера возьмём Вячеслава Александровича Малышева.

В 1930 году он машинист паровоза. Парню 28 лет. Высшего образования нет. Какую карьеру можно сделать, когда уже под 30? Но на Малышева кто-то обратил внимание и послал его учиться в МВТУ. В 1934 году Вячеслав Александрович становится инженером. Впереди долгий карьерный рост. Он может занять десятки лет. Но это же сталинское время.

Уже в 1939 году Малышев становится народным комиссаром тяжёлой промышленности СССР. Взлёт практически вертикальный. Путь от рядового конструктора до союзного министра Вячеслав Александрович преодолел всего лишь за неполных 6 лет. В 1941 году Малышев назначается заместителем Сталина по промышленности и одновременно народным комиссаром танковой промышленности.

Вот он «сталинский выдвиженец». В чём же суть этого человека? Малышев и ему подобные выполняли невыполнимые задачи. Представьте, из Москвы на танковый завод приходит директива: удвоить производство танков. Но при этом не дают ни новых материалов, ни станков, ни людей. Удвоить нужно на пустом месте. Тот, кому было по силам совершить такое чудо, и попадал в когорту «сталинских выдвиженцев».

Попробовать мог любой. Двери директорских и министерских кабинетов были раскрыты для каждого. При этом никого не интересовали анкетные данные, характеристики с прежнего места работы, былые заслуги и опыт. Всё это было пустым звуком. Человек проверялся в конкретном деле. Если он справлялся с поставленной задачей, то оставался на высоком посту на многие годы. Но если не справлялся, то очень быстро исчезал в подвалах НКВД. Больше этого скороспелого руководителя никто никогда живым не видел.

Давайте рассмотрим ещё один пример. Павел Васильевич Рычагов – ас, лётчик-истребитель. Бесстрашно воевал в Испании, на озере Хасан, на реке Халхин-Гол. Отличился в войне против Финляндии. В 1936 году обыкновенный старший лейтенант, каких тысячи. В 1940 году ему присваивают звание генерал-лейтенант авиации. В возрасте 29 лет он становится начальником Главного управления ВВС РККА. В начале 1941 года назначается заместителем наркома обороны СССР.

Рычагов, как и Малышев, «сталинский выдвиженец». Но он делает ошибку. И всё – карьера на этом заканчивается. Рычагова снимают с должности и отправляют учиться на курсы вместе с рядовыми курсантами. Через 2 месяца его арестовывают, а затем расстреливают. Такой конец также был обычен в то время.

Эти примеры прекрасно характеризуют личность Сталина. У него был особый подбор кадров. Нигде в мире подобное никогда не практиковалось. Человеку создавали экстремальные условия. Справишься, значит выживешь. Не справишься – расстреляют. В результате этого и появилась целая плеяда министров, партийных секретарей, генералов. Каждый из них подбирал себе таких же, как он сам. Сложилась определённая система, которая просуществовала десятилетия.

Отсюда низкая организация труда, авралы на работе, грубость с подчинёнными, хамство, мат, крик. Всё это считалось нормой. На высокие посты ставили тех, кто мог требовать, а не предлагать, основываясь на своих знаниях. Отголоски «сталинской селекции» ощущаются и в наши дни. Руководителями назначают людей с определёнными морально-волевыми качествами. Профессиональные же знания считаются второстепенным фактором.

Сам Иосиф Виссарионович никогда ни на кого не кричал и голоса не повышал. Он прекрасно владел собой и был великолепным артистом. Вождь народов очень боялся запачкать свой кремовый китель. Это как в том анекдоте: «Оркестр в гов…е, публика в гов…е, вы, господин директор, извините, тоже в гов…е, и тут выхожу я – в белом фраке».

Все вокруг товарища Сталина были замазаны: Ягода, Ежов, Берия, Хрущёв, Маленков, Каганович. На этих людях пробы негде ставить. А «отец народов» вроде как и ни при чём. Главное вовремя расстрелять или посадить. Тогда люди будут думать, что «великий и мудрый» действительно борется за справедливость и думает о чаяниях простых граждан.

В то же время, рассматривая личность Сталина, нельзя забывать, что под его руководством была выиграна Великая Отечественная война. В стране каждую весну происходило снижение цен на основные продукты питания. Причём шёл уникальный экономический процесс. Рубль из года в год дорожал, а его покупная способность росла. Если в этом году вы не потратили 1000 рублей, то на следующий год на эти деньги вы могли купить значительно больше товаров. Поэтому денежные средства выгодно было хранить в банке даже без процентов.

Покупная способность рубля на продукты питания превосходила покупную способность американского доллара в 1,58 раза. Именно при Сталине в СССР был введён 8-часовой рабочий день, бесплатное образование, здравоохранение, практически бесплатное жильё, самый дешёвый в мире общественный транспорт. После Мировой войны Советский Союз самый первый в Европе отменил карточную систему. Даже американцы признавали, что если СССР будет развиваться такими темпами, то к 1970 году окажется в тройке самых развитых стран мира.

Поэтому, оценивая личность Сталина, необходимо проявлять объективность. Да, вождь народов виноват в величайших злодействах. Он причастен к истреблению миллионов людей. На его совести горе матерей и детей. Такого простить нельзя. Но благосостояние населения неуклонно росло. В стране было открыто множество вечерних школ, училищ ПТУ и ГПТУ.

Ленин и Сталин

Кинематограф создавал великолепные фильмы, в театрах работали целые плеяды талантливых артистов. Люди со спокойной уверенностью смотрели в завтрашний день. Рынки были завалены дешёвыми продуктами, а уровень преступности был значительно ниже современного. Не было чиновничьего произвола, а только руководящая роль Коммунистической партии.

И всё же, без лукавства скажем, что если бы не было большевистского переворота, Ленина, Сталина, то мы жили бы совсем в другой стране. Гораздо более богатой, счастливой и благополучной, чем сейчас.