КОЛОКОЛ СЕРДЦА
27 марта исполняется 100 лет со дня рождения Александра Яшина

Село Пермас: закрытая недавно школа и бедствующий храм. Фото: Марина Сорокина/РГ
Текст: Дмитрий Шеваров
21.03.2013, 00:05

В несметном нашем богатстве Слова драгоценные есть: Отечество, Верность, Братство. А есть еще: Совесть, Честь... Ах, если бы все понимали, Что это не просто слова, Каких бы мы бед избежали. И это не просто слова! Александр Яшин, 1957 г.

Александр Яшин

Когда в 1989 году я прилетел в Никольск, то первое, что увидел еще из окна Як-40, - строки Яшина. У края летного поля стоял большой фанерный щит, на нем было написано: "Спешите делать добрые дела!"

Сохранилась фотография, сделанная в 1968 году: по дороге меж хлебов течет народ - жители Блудново и окрестных деревень провожают Александра Яшина в последний путь на Бобришный Угор, на высокий берег Юг-реки, где поэт завещал похоронить себя. Два километра на руках, на расшитых полотенцах несли его мужики. Женщины в платочках, в старинных домотканых сарафанах.

Яшину было всего 55 лет. Совсем недолго успел он поработать в избушке, которую сам построил на Бобришном Угоре. Место это было примечено им еще в детстве. Из записей 1966 года: "Уже давно у меня появилось желание творческого одиночества - этим объясняется и строительство дома на Бобришном Угоре... Очень уж моя жизнь стала тяжелой, безрадостной в общественном плане. Я слишком много стал понимать и видеть и ни с чем не могу примириться... Мне такое заточение в глуши лесов, снегов дороже славы и наград - ни униженья, ни оскорбленья, ни гоненья..." ✂··· Читать далее

Источник: http://www.rg.ru/2013/03/21/poezia.html

«ИДУ ПО ТРУПАМ? НЕТ, ДЕЛАЮ ТО, ЧТО ПРИКАЗЫВАЕТ ПАРТИЯ. СОВЕСТЬ В ОСНОВНОМ ЧИСТА»
Полная публикация дневников Ольги Берггольц — полезное лекарство для людей со слабой исторической памятью.

19 января 12:00 Наталия Соколовская

«Иду по трупам? Нет, делаю, что приказывает партия»
© Издательство «Лениздат»

Вместе с писателем Наталией Соколовской читаем дневниковые записи Ольги Берггольц

«Теперь-то мы хорошо почувствовали свою силу, — сказала Ольга Берггольц по радио в день прорыва блокады 18 января 1943 года, — Ленинград начал расплату за свои муки. Мы знаем — нам еще многое надо пережить, много выдержать. Мы выдержим все... Уж теперь-то выдержим». Что пришлось выдержать ленинградцам и ей самой до, во время и после войны, но о чем невозможно было сказать в стихах и предназначенной для печати прозе (автобиографическая книга «Дневные звезды»), Ольга Берггольц записывает в дневниках, отрывки из которых полезно прочитать и спустя 70 лет после тех событий.

1936-й: «Жизнь в целом стала лучше и веселей, это правда, я чувствую это»

Вторая половина 1936 года. Начинает работать маховик Большого террора.

Дневниковая запись от 24 августа 1936-го: «<...>Процесс троц-зин центра <...>Поднимается какая-то холодная и почти неэмоциональная ярость, которая физически душит. ...Надо выработать в себе холодность и жестокость к людям наряду с доверием. <...>Они пятнали партию. А все-таки она незапятнанна. Нет, суки, за...е, и те, что на скамье, и те, что еще не попались...<...> не вам, не вам, суки, торжествовать и осуждать партию. <...>Преданностью до последней клетки, нетерпимостью даже к антисоветской дружеской шутке — отвечать на это». ✂··· Читать далее

Источник: http://www.mn.ru/friday/20130119/335336984.html

КРЕПОСТЬ ПАВЛА КАТЕНИНА

21.12.2012, 00:03 "Российская газета" - Неделя №5967 (294)
Текст: Дмитрий Шеваров

Павел Александрович Катенин

Длися, длися, дорогое
Время краткое, златое!
Счастье жизни человек
Вкусит раз лишь в целый век...
Павел Катенин,1814 г.

19-летним прапорщиком Катенин участвовал в Бородинском сражении. Потом был заграничный поход, сражения при Люцене, Бауцене, Кульме, Лейпциге, взятие Парижа. С войны Катенин вернулся штабс-капитаном, служил командиром 1-го батальона Преображенского полка. Сослуживцы почитали его гением за невероятную эрудицию и наизусть знали его балладу "Наташа" - о девушке, вдохновившей любимого идти на бой с французами.

Не мое девичье дело,
Милый друг, тебя учить;
Не прогневайся, что смело,
Может, стану говорить;
Но прости мне укоризну:
Не сражаться за отчизну,
Одному отстать от всех -
В русских людях стыд и грех...

Журнал "Сын Отечества" с балладой Катенина был почти в каждом дворянском доме. Мне думается, что и героиня Льва Толстого названа автором Наташей в память о том чувстве и тех ассоциациях, которые вызывало это имя у поколения людей 1812 года.

Именинница Наташа!
В день твой, в день Бородина...

Катенинскую "Наташу", конечно, читали и лицеисты. Однажды слуга доложил Павлу Александровичу, что его ожидает Пушкин. "Это какой из Пушкиных, не граф ли?" - спросил Катенин, знакомый с графом В.В. Мусиным-Пушкиным.

- Молоденькой, небольшой ростом, - отвечал слуга.

Это был Александр Пушкин, только вышедший из Лицея. У Катенина Пушкин учился независимости от мнений публики, умению стойко переносить брань критики. В ту пору, когда Павел Александрович был сослан из столицы в свое имение и его быстро позабыл "массовый" читатель, Пушкин написал прямо и резко: "Что же касается до несправедливой холодности, оказываемой публикою сочинениям г. Катенина, то во всех отношениях она делает ему честь: во-первых, она доказывает отвращение поэта от мелочных способов добывать успехи, а во-вторых, и его самостоятельность..."

В молодости Пушкин, написав своих блистательных "Цыган", был засыпан восторгами, но когда узнал, что его поэму прочитал Катенин, страшно смутился. Пушкин поспешил написать Павлу Александровичу, что ему совестно за "Цыган": "Это годится для публики, но тебе надеюсь я представить что-нибудь более достойное твоего внимания...".

В 1833 году Катенин и Пушкин вместе были избраны в российскую Академию. А в 1834 году полковник Катенин с отрядом совершил переход к подножию Эльбруса. Весть о гибели Пушкина застала Катенина на должности коменданта крепости Кизляр.

Последняя проза, которую успел написать Катенин, это воспоминания о Пушкине. Это скорее даже не мемуары, а письмо другу. "Прости меня и ты, милый мой, вечнопамятный А.С.!.. Благодари судьбу; ты родился в лучшее время; учился, положим, "чему-нибудь и как-нибудь", да выучился многому: умному помогает Бог. Твои стихотворения не жмутся в тесном кругу России наших дедов; грамотные русские люди читают их всласть; прочтут и чужие, лишь бы выучиться им по-нашему; а не учатся покуда оттого, что таких, как ты, немного у нас. Будут ли? Господь весть..."

Эти строки были написаны 9 апреля 1852 года. Год спустя, в мае 1853 года, Павел Катенин выехал на коляске из своего костромского имения Шаево в Кологрив. Не успели отъехать, как кони вдруг понесли и возница не справился с ними. Все произошло как в мистической балладе Катенина "Ольга": "Наскакал в стремленье яром // Конь на каменный забор..." Коляску разбило. Павел Александрович вскоре скончался.

Незадолго до этого Катенин написал эпитафию, которую просил начертать на своем надгробии: "Павел сын Александров из роду Катениных. Честно отжил свой век, - служил Отечеству верой и правдой, в Кульме бился насмерть, но судьба его пощадила; зла творил никому и мене добра, чем хотелось".

Источник: http://www.rg.ru/2012/12/21/katenin.html

НУЖНА ЛИ В ШКОЛЕ ЛИТЕРАТУРА?

Московский Комсомолец № 26077 от 26 октября 2012 г.

Средний подросток читает в год 4–5 книг

Как стало известно «МК», первый вариант «Списка из 100 книг», которые должен прочитать каждый школьник, готов. Вот только по непонятной причине число вошедших в него изданий в несколько раз превышает указанное в заглавии.


фото: Геннадий Черкасов
Первая реакция экспертов на перечень обязательной литературы негативная.

— Это халтура, не вызывающая ничего, кроме досады, — заявил на слушаниях «Роль литературы в формировании нравственного общества и сильного государства» в Общественной палате театральный критик Григорий Заславский. — К примеру, странно, что в перечне для 8-го класса русская литература составляет лишь треть. «Тома Сойера и Гека Финна» Марка Твена читают аж два года, в 4-м и 5-м классах, а из русских писателей отсутствует целый пласт: Катаев, Каверин, Аркадий Гайдар.

Недоумевают по поводу подготовленного документа и в Минкульте:

— Почему в перечень литературы 20-х годов ХХ века для 11-го класса входят Горький «На дне» и «Старуха Изергиль», а также Маяковский «Облако в штанах», написанные отнюдь не в 20-е годы?

Не ясно также, почему в топ-сотню детских книг вошло сразу несколько сот изданий. Просто сюр в духе «Сказки о тройке» Стругацких: «Навстречу ему вышла тройка в полном составе — все четверо»!

Между тем главную проблему, как подчеркнули участники слушаний, представляет не это, а выдавливание литературы из школьных программ:

— Литература — единственный предмет, который делает человека человеком. Именно она, а не история, где расставлено слишком много ловушек, способных завести не туда, куда надо. Сегодня же идет агрессивное вытеснение литературы из жизни школы. В результате мы получаем детей с экономическим образованием и знанием двух языков, которые после окончания школы уезжают из страны, — обрисовал ситуацию председатель Комиссии Общественной палаты по культуре и сохранению историко-культурного наследия Павел Пожигайло.

Более того. Именно на базе школьной литературы, подчеркнул директор Центра образования № 109 Евгений Ямбург, «восстанавливается шкала нравственных ценностей. Без нее никакой экономической модели быть не может. Но чиновники этого не понимают. И гуманитарный контент образования сокращается и заменяется информационным. А тут еще беда со стандартом, принятым летом этого года. Там всего два часа на литературу, да и ту сливают с русским языком. Зато три часа физкультуры, ОБЖ и непонятный предмет «Россия в мире». И вот результат — сегодня средний подросток читает в год не более 4–5 книг.

— Увы, — констатировал педагог, — основная цель нашей реформы — не развитие образования, а экономия на нем. Отсюда и разговоры о перегрузке детей, и отказ увеличивать число часов по литературе, и отсыл словесников к необязательному школьному компоненту программы.

По словам участников слушаний, настало время определиться, нужны ли в принципе стране думающие люди. И если да, то «увеличить число часов по литературе, в том числе за счет «России в мире». А заодно «повысить квалификацию школьных словесников, не жалея на это ни времени, ни сил».

Эти и другие соображения по спасению школьной литературы вскоре будут представлены вице-премьеру по социальным вопросам Ольге Голодец, встреча с которой пройдет в ближайшее время.

Список литературы: смотри Вложение

материал: Марина Лемуткина

Источник: http://www.mk.ru/social/article/2012/10/25/766306-nuzhna-li-v-shkole-literatura.html

«ТАИТЕСЬ ВЫ ПОД СЕНИЮ ЗАКОНА…»

Тайна гибели великих поэтов

Андрей Воронцов
06.06.2012

Обстоятельства, приведшие к гибели нашего великого национального поэта Александра Сергеевича Пушкина, по сей день остаются загадкой. Исследователи ломают голову над вопросом, была ли дуэль Пушкина с Дантесом следствием хорошо продуманного заговора против поэта, и не находят однозначного ответа. Появляются все новые версии, одна причудливее другой. А ведь не исключено, что истина лежит на поверхности, как похищенное письмо в одноименном рассказе Эдгара По.

Из юридической практики известно, что таинственные преступления легче всего раскрываются по горячим следам, а исторической опыт говорит, что для исследователя важнее те документы, которые максимально приближены по времени к изучаемому событию.

С этой точки зрения абсолютно непонятно, почему в качестве важнейших документов о гибели Пушкина не изучается написанное 175 лет назад, в 1837 году (именно по «горячим» следам), стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Смерть Поэта», а также данные им в связи с этим показания следственной комиссии. К «Смерти Поэта» принято относится исключительно как к литературному документу, а между тем во второй, обличительной части этого стихотворения содержится совершенно ясное указание на тех, кому выгодна (основной вопрос римского уголовного права) была смерть Пушкина:

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Я выделил жирным слово «рабскою», поскольку оно содержит четкую информацию о происхождении гипотетических заговорщиков. Это, как следует из текста, не потомки древних русских дворянских фамилий, а потомки простолюдинов, выдвинувшихся в Петровскую эпоху и особенно после нее, когда в многочисленных дворцовых переворотах даже сержанты гвардии могли стать вершителями судеб государства.

Далее Лермонтов уточняет степень близость подозреваемых к царю:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

Круг сужается: далеко не всякий «надменный потомок» мог быть допущен в толпу, «стоящую у трона». А чтобы мы не сомневались, что речь идет о высших сановниках Российской империи, Лермонтов добавляет:

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда - все молчи!

Последние строки Лермонтова подкреплены и юридическим документом: собственноручным показанием, которое он написал 24 февраля 1837 г. (все даты – по старому стилю) в гауптвахте Главного штаба. В нем, в частности, говорится: «… сановники государственные (курсив мой. – А.В.)… единственно по родственным связям или вследствие искательства принадлежавшие к высшему кругу и пользующиеся заслугами своих достойных родственников, не переставали омрачать память убитого и рассеивать разные невыгодные для него слухи». Это «не переставали» недвусмысленно свидетельствует, что речь идет о клевете, рассеиваемой как до смерти Пушкина, так после нее. Вот оно - первое прямое указание на существование заговора вельмож против поэта. Разве обыкновенный клеветник осмелится распускать «невыгодные слухи» после смерти своей жертвы? На это могут решиться только те, кто прямо или косвенно приложил руку к убийству.
✂··· Читать далее

Источник: http://www.stoletie.ru/versia/taites_vy_pod_seniju_zakona_934.htm

БУМАЖНЫЕ ТИГРЫ

Какие книги читают в Москве и в стране?

Рекордные темпы продаж букридеров возвращают нас славу народа-книгочея. Но большинство книг на них - "пиратские". Фото: ИТАР-ТАСС

17.05.2012, 00:20 "Российская газета" - Неделя №5784 (111)
Текст: Игорь Елков

Самые популярные в народе авторы, согласно данным Роспечати, это Дарья Донцова, Юлия Шилова, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова и Александра Маринина.

При этом москвичи зачитываются Марининой, а регионы - Донцовой.

Читайте женщину

Исследования Российской книжной палаты также говорят, что женщины-писатели у нас абсолютные лидеры по тиражам. В прошлом году самые плодовитые авторы - Донцова, Шилова и Маринина.

А Роспечать проанализировала состояние национального книжного рынка за десятилетие. Результаты примерно такие же: на вершине книжного олимпа Дарья Донцова, в десятку обязательно входят Александра Маринина, Татьяна Полякова и Татьяна Устинова.

Авторы-мужчины отстают. Например, популярный Борис Акунин в 2010 году (72 книги и тираж 1,4 млн) только на 6-м месте, а замыкает десятку Александр Бушков, у которого довольно много книг (свыше 120), но их общий тираж только 826 тыс.

С зарубежными авторами стабильности нет, напротив, сплошные сюрпризы. Как вы думаете, кто из иностранцев у нас самый популярный? Наверное, Джоан Ролинг, автор серии романов о Гарри Поттере? А вот и нет. Сегодня в почете классики: Артур Конан Дойл и Александр Дюма, их тиражи где-то на уровне Акунина. Любопытное явление, ведь до 2010 года лидерами у нас были Даниэла Стил, Пауло Коэльо, Сидни Шэлдон, Джуд Деверо, Стефани Майер.

Джоан Кэтлин Ролинг тоже популярна, в конце концов, из ее 400 млн книг о Гарри Поттере российские издательства выпустили 13,5 млн. Но это было давно. В 2007 году она заняла третье место в нашей "десятке" авторов детской литературы. На следующий год скатилась на пятое место, а потом вообще вылетела из "детских" рейтингов. Впрочем, Ролинг в этом году меняет читателя, на сентябрь намечена презентация ее первого романа для взрослых.

Кстати, мода на классиков - почти тенденция. Среди самых популярных детских писателей у нас опять Корней Чуковский и Агния Барто. Из писателей более позднего поколения - Владимир Степанов. В топ-10 детских авторов преобладают отечественные сказочники, из иностранцев там только два мировых классика: Шарль Перро и Ханс Кристиан Андерсен.

Охота на книгочея

Говоря о рейтингах, надо помнить, что книжная статистика - наука серьезная, а потому неспешная. Большинство исследований ограничены 2010 годом.

Мы решили выяснить: а чем же зачитывается народ сегодня? Обратились в самое крупное (по оценке Роспечати) российское издательство "Эксмо". Результаты - см. в таблице.

Из не беллетристики самые продаваемые книги: N1 - "Букварь" Надежды Жуковой, N2 - "Я не умею худеть" доктора Пьера Дюкана, N3 - "Астрология обольщения" Василисы Володиной, N4 - "350 рецептов диеты" опять доктора Дюкана и N5 - "Империя коррупции" Владимира Соловьева.

По версии "Эксмо" литературные предпочтения москвичей и питерцев практически совпадают. И там, и там в почете Маринина, Дюкан и Ларссон (автор трилогии "Миллениум"). Но в Питере в топ-10 вошел Олег Басилашвили, а в Москве - Виктор Пелевин.

Эксперты используют такой показатель: медиапотребление человека в возрасте от 16 лет и старше. Подсчитано, что в сутки среднестатистический человек около 8 часов занят получением информации и повышением образовательного уровня. То есть вы бродите по интернет-сайтам, просиживаете у экрана телевизора, смотрите видео, ампслушаете радио, читаете газеты, журналы и книги - все вместе берем за 100%. При таком раскладе чтение классической бумажной книги в 2008 году занимало всего 4% времени. А в прошлом году эта цифра сократилась вдвое.

При этом показатели медиапотребления ТВ практически не изменились (44%). Время, проведенное у радиоприемников, выросло (с 30 до 36%), Интернет, разумеется, улучшил показатели, и существенно (с 6 до 8%). Сдали позиции, в основном, бумажные носители.

И это при том, что книги стали доступнее. Десять лет назад на среднюю зарплату человек мог купить 44 книги. Сегодня - 100.

Тем не менее книгочеев становится с каждым годом все меньше. Печальная статистика от ВЦИОМ: 6 лет назад только 20% россиян не читали книг. В 2010-м таких стало уже 37%. Эксперты ВЦИОМ называют падение интереса к чтению "постоянным фактором".

Истинных книгочеев, по последним данным, в России всего 23%, и их число продолжает снижаться.

По карману

Ценовая доступность книги - очень условный показатель. В нулевых действительно на одну получку можно было купить меньше книг, чем сейчас. Но тогда еще не было такого количества потребительских кредитов, а следовательно - регулярных платежей, которые вынуждают экономить на "предметах не первой необходимости", в которые незаслуженно попали и книги. И тогда на руках не было миллионов букридеров. Львиная доля - 8 книг из 10 - на электронные носители скопированы нелегально, потому либо дешевы, либо вовсе бесплатны.

Но с другой стороны - не было бы "пиратов", читали бы еще меньше. Дилемма: пиратские тиражи способствуют чтению, но авторы и правообладатели ничего за свой труд не получают.

Между тем, если не рассуждать о соотношениях зарплат с ценами на книги, а пройтись по магазинам, то картина следующая: 10% книг стоят до 50 руб. 33% - в ценовой нише от 50 до 200 руб. 40% - от 200 до 500, 12% - от 500 до 1500, и 5% - дороже 1500 руб. Для города, может, и терпимо, а вот для регионов - доступность спорная.

Или вот еще один показатель: реальное число новых книг на душу населения. Тут картина повеселее. В начале века - 3,7, в 2008 году наблюдался пик - 5,35 книги. Ну а по последним данным - 4,6. В целом, не так уж и плохо: издательства работают, причем крупные с каждым годом наращивают обороты. Всего Роспечать сообщает о 5700 издательствах в стране, в прошлом году все вместе выпустили 123 тысячи книг и брошюр тиражом 613 миллиона. Львиная доля тиражей книг - до 80 процентов - традиционно приходится на Москву. После столицы самые книжные регионы - Санкт-Петербург, Смоленск, Белгород, Ростов-на-Дону, Самара, Нижний Новгород, Калуга.

Так что можно утверждать: мы по-прежнему читающий народ. Особенно если к 4,6 упомянутым книгам на душу населения прибавить некое число книг на электронных носителях. Последних с каждым годом все больше. Если в 2011 году был продан 1 млн устройств для чтения электронных книг, то в нынешнем, оценочно, букридеров продадут 1,5 млн.

Наконец, есть и аудиокниги. Они популярны, причем с каждым годом все больше. Порой, от аудиокниги, да еще прочитанной голосом хорошего диктора, удовольствия получаешь не меньше, чем от классической книжки. Не верите - послушайте, скажем, "Иванова и Рабиновича" в исполнении Николая Фоменко.

Есть и издержки. В увлечении читать не глазами, а ушами кроется опасность привыкания. У знакомой учительницы в доме на видном месте висит лозунг: "Если букв читать не будешь - скоро грамоту забудешь". Старая истина, которую технический прогресс наполнил новым содержанием.

КСТАТИ

Авторов "Лучшей книги 2012 года" узнаем 30 мая: жюри Национальной премии "Большая книга" объявит имена финалистов. Кроме литераторов в конкурсе участвуют кинорежиссер (Александр Сокуров с книгой "В центре океана") и священник (архимандрит Тихон с рассказами "Несвятые святые").

Призовой фонд - 6,1 млн руб.

Источник: http://www.rg.ru/2012/05/17/knigi.html

Журнал "Огонёк", №12 (5221), 26.03.2012

ЖЕНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Да есть ли она на самом деле? Недоумевает Наталья Радулова

Как одной девушке надоели гендерные стереотипы

Наталья Радулова

Москвичка Надежда Попова пока еще только мечтает стать популярным писателем, но уже публикует свои произведения в интернете, на сайте, где собираются такие же "сетевые авторы". Авторы там заодно и критикуют друг друга — больше некому. Критика эта однообразна, во всяком случае, когда дело касается девушек. Это опусы парней судят по принципу хорошо написано или плохо. А Надежда, как и другие барышни, была завалена комментариями "ну, это типично женская литература". Не "дамский роман" у вас, мол, получился, не "любовный", не "бульварный", а именно женский, дорогуша. И поди разберись, что это значит.

Хотя гадать особо не приходится. Ведь нормой, эталоном считается в нашей культуре все мужское: мужское перо, мужской взгляд. А женское — это всегда что-то невнятное, слабое, достойное лишь насмешек или сомнительной похвалы: "А она хорошо пишет, смотрите-ка, почти по-мужски". Но тогда так бы и говорили девушкам на сайте: "Это бездарно". Но нет ведь.

"Я устала выяснять, чем тексты, написанные женщинами, отличаются от текстов, написанных мужчинами,— говорит мне Надежда.— В конце концов меня это достало".

Надежда решилась на эксперимент. Создала страничку вымышленной девушки и разместила там первые шесть глав романа Джека Лондона "Лунная долина": "Друзья, пожалуйста, оцените мое творчество!" Особенно граждан мужского пола просила о рецензиях: "Насколько достоверно мною описаны мужские персонажи, как вы думаете?" Рецензии валом перли. "У вас чисто девичий взгляд на мужской образ". "Ни одного более-менее полного описанного мужского образа не увидел. Да и зачем он вам? Ваш жанр — женский любовный роман". "Своих читательниц вы найдете, а мужчинам читать это незачем".

Надежда пыталась намекнуть строгим критикам: "Может, такое видение и у мужчин могло бы быть?" Но те не сдавались: "Нет! Мужчина и женщина думают совершенно по-разному, это отличается как день и ночь". Кое-кто из джентльменов ее даже снисходительно утешал: "При прочтении текста создается ощущение, что мужчина думает как девушка. Молодая. Отсюда и плевки представителей мужской аудитории".

Результаты эксперимента Надежда в итоге обнародовала и получила еще больше возмущенных комментариев: "Как вы могли! Это жестокая шутка!" Но Надежда считает, что это было весело. "До сих пор мне не удалось увидеть ни одного четкого критерия, по которому можно безошибочно определить пол автора того или иного произведения,— говорит она.— А теперь я знаю, что глаза критикам часто застит гендерный шовинизм — он не позволяет взглянуть на текст непредвзято, объективно. Ведь каковы бы ни были достоинства или недостатки "Лунной долины", а все-таки описать недостоверный мужской образ автор-мужчина не мог физически. Или даже — физиологически".

Облажавшиеся критики, впрочем, не сдаются. Теперь они утверждают, что Джек Лондон некоторые вещи просто писал для женской аудитории, на заказ. Поэтому так гениально, в требуемой стилистике у него это и получилось — мужчина ведь.

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc-rss/1887868

Журнал "Огонёк", №5 (5214), 06.02.2012

СЛЕД КОГТЯ

125 лет назад Чехов придумал Монтигомо Ястребиный коготь. Об удивительной судьбе этого имени — Александр Аничкин

Вся галерея 4

Когда 125 лет назад появился Монтигомо Ястребиный Коготь, никто еще не знал, какая удивительная судьба его ждет

Александр Аничкин, Париж

В рассказе Чехова "Мальчики" два друга-гимназиста приезжают на зимние каникулы, но тайно собираются бежать из дома в Америку охотиться на тигров и бизонов, пить джин, добывать золото и слоновую кость.

— Знаете, кто я? — спрашивает таинственный гость-гимназист.

— Господин Чечевицын.

— Нет. Я Монтигомо Ястребиный Коготь, вождь непобедимых.

У мальчиков заготовлены припасы — пистолет, ножи и сухари. По школьному атласу спланирован маршрут — через Сибирь до Камчатки. Там "самоеды" перевезут через Берингов пролив в Аляску. Когда юных искателей приключений хватились, тех уже задержали в ближайшем городе. Они пытались для будущей охоты купить пороха. Серьезным взрослым это показалось подозрительным.

Переполох в семье скоро улегся, за гимназистом-гостем приехала мать. На прощание он, "господин" Чечевицын, оставил старшей сестре своего друга, Кате, надпись в альбом: "Монтигомо Ястребиный Коготь".

Имя индейского вождя будто взято из американского приключенческого романа о Диком Западе. Ко времени написания чеховского рассказа в 1887 году книги Фенимора Купера и Майна Рида уже прочно вошли в число любимых у молодых российских читателей. Да и родители поощряли: за приключенческими сюжетами легко разглядеть гуманистические идеалы, восходящие к Руссо с его восхищением "благородными дикарями" и близостью к природе.

Рассказ быстро стал одним из самых популярных, а Монтигомо, как и многие другие чеховские персонажи, приобрел нарицательное значение. Так стали иронически называть уже и взрослых с их мальчишеской страстностью, с пренебрежением к простым жизненным выгодам и не особо практичных.

Одним из самых известных в истории людей с прозвищем Монтигомо был поэт Николай Гумилев. Его прославила не только поэзия, но и работа в этнографических экспедициях Русского географического общества в Африку и на Ближний Восток. Офицер русской армии, Гумилев воевал на фронтах Первой мировой войны. В 1921 году его расстреляли за участие в заговоре против новой власти. Читать далее

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/1862703

Мы ждем будущего, вспоминаем о прошедшем. Когда научимся ценить настоящее?






Передо мною большими шагами расхаживал известный художественный критик, высокий чело­век со студенчески длинными волосами, рукою откидывал волосы с красивого лба и говорил:
— Вот перед окнами вашего кабинета — церковка. Зашел к вам художник, увидел ее. "Какая за­мечательная церковь! Подлинно русская церковь! Как чувствуется в ней глубокое смирение русского народа, его просветленно-христианская примиренность с горькою своею судьбою!

Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!..
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил, благословляя...

Это нужно зарисовать". Вы смотрите на его картину: верно! Как на ладони вся христианская душа долготерпеливого русского народа. Зашел потом другой художник. "Какая характерная церковь! Как тут отражено глубочайшее, в сущности, равнодушие русского народа ко всем небесным делам! В готике, — какой там могучий порыв к небу, все устремление — высоко вверх, к богу! А посмотрите на эти купола: широкие, как репа, основания и то-оненькие хвостики к небу. Там, дескать нам делать не­чего. Тут нужно устраивать жизнь, на земле!.. Это нужно зарисовать!" Зарисовал, и вы видите: дей­ствительно, жизнь следует устраивать на земле.
Третий художник пришел. "Какое великолепие! Посмотрите на эти фиолетовые тона, как они иг­рают на золоте куполов!.. Нет, это нужно зарисовать!"
Вам тогда приходит мысль: по-видимому, правда, церковка моя замечательная. Нужно сфото­графировать. Сфотографировали. И — ничего! Ни христианского долготерпения, ни пренебрежения к небу, ни красивой игры фиолетовых тонов. Все это от себя внесли художники, каждый из них заставил нас взглянуть на явление его глазами.



Я не знаю, было ли это напечатано. Я это слышал от лиц, близко знавших художника В. И. Су­рикова. Его картина "Утро стрелецкой казни". Утренние сумерки. Лобное место. На телегах — приве­зенные на казнь стрельцы с осунувшимися от пыток лицами, с горящими восковыми свечами в руках. Солдаты-преображенцы. Царь Петр верхом распоряжается приготовлениями к казни. Смутно вырисо­вываются виселицы.
Когда Суриков уже кончал картину, заехал к нему в мастерскую Репин. Посмотрел.
— Вы бы хоть одного стрельца повесили!
Суриков послушался совета, повесил. И картина на три четверти... потеряла в своей жути. И Су­риков убрал повешенного.



До чего глуп становится самый умный человек, когда больно задето его самолюбие!

Читать далее

Журнал "Огонёк", №46 (5205), 21.11.2011

ГРЯДУТ НОВЫЕ ЛЮДИ

В канун 80-летия подвига Павлика Морозова писатель Захар Прилепин — о новых молодых ясноглазых доносчиках.

Писателя Захара Прилепина "Новые люди" решили проверить на экстремизм. Что ж это за люди?
Фото: Роман Яровицын / Коммерсантъ

К 80-летию "подвига" Павлика Морозова прокремлевская молодежь провела рейд по библиотекам и накатала донос на писателя. А вы думали, родившиеся после 91-го будут другими?
Захар Прилепин

Предыстория проста: представители прокремлевской организации "Новые люди" провели в Нижнем Новгороде рейд по детским библиотекам. В ходе встречи они, как мне рассказывали местные журналисты, пытались убедить библиотекарей, что книги Захара Прилепина детям желательно в руки не давать, поэтому лучше их вообще убрать с полок. Часть библиотекарей были немедленно убеждены. Ну, как тут не убедиться, раз пионерия "Единой России" на марше.

По итогам встречи "Новые люди" направили в Министерство юстиции и Министерство образования письма с просьбой выяснить, есть ли признаки экстремизма и национализма в романах Захара Прилепина "Санькя" и "Черная обезьяна".

Захар Прилепин — это я, и я живу как раз в Нижнем Новгороде.

О проделанной работе "Новые люди" отчитались на сайте организации.

Я дал ссылку на новость об их работе в своем блоге, где написал всего одну фразу: "Земляки мои стараются, заботятся обо мне".

Через пару часов мне начали звонить из московских газет. Я сразу заявил, что серьезно ко всему произошедшему относиться не могу, ребята из "Новых людей" погорячились, ума у них, видимо, мало, а рвения много.

К вечеру по теме "Книги Прилепина проверят на предмет экстремизма" было уже около семидесяти статей и новостей. Реакция российских журналистов была, в общем, ожидаемой. Затея кремлевского юношества никому не понравилась.

И тут "Новые люди" неожиданно начали отыгрывать ситуацию назад.

В частности, они немного подправили информацию на сайте, убрав оттуда слово "экстремизм", а потом активно полезли со своими комментариями в блоги, в том числе и в мой блог.

Суть их очаровательных объяснений сводилась к тому, что они вовсе не считают меня экстремистом, а просто пытались разобраться, место ли моим книгам на книжных полках именно в детских библиотеках. И так как сами они ничего в экстремизме не понимают, "Новые люди" попросили разобраться взрослых дядей из Минюста и Минобразования.

Характерно, что несколько российских журналистов и часть блогеров с удовольствием поверили молодым людям в их вполне невинные начинания.

Размышляя обо всем этом, я как-то сразу представил себе пасторальную картинку, когда, к примеру, молодые сельские активисты решают донести в полицию, что один их сосед слушает какое-то странное радио дома, другая соседка прячет излишки хлеба в подполе и не платит продовольственного налога, а еще один дед построил во дворе молельню непонятному богу.

"Мы сами не знаем, господин полицейский,— пишут молодые сельские активисты в управу,— есть ли государственная измена в непонятном радио, странной молельне и спрятанной картошке, но вы все-таки проверьте".

Если серьезно говорить, то все эти скидки на то, что они проверяли только детские библиотеки, не выдерживают никакой критики.

Не потому, что они ходили никак не в библиотеки детских садов, а в те обширные, с большими фондами библиотеки, которые посещают тысячи людей — от школьников и студентов до пенсионеров. Но потому что, если Министерство юстиции обнаруживает в той или иной книге элементы национализма или экстремизма, это автоматически означает перевод книги в список запрещенной литературы. И тогда ей не то что в детской библиотеке, ее и дома-то под подушкой нельзя хранить, не то что в магазине продавать.

У нас есть вполне конкретная статья в УК — 282, разжигание межнациональной розни,— попал под нее, можешь сесть. В тюрьму. Уже сидят некоторые. Читать далее

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/1818422

ВОСПИТАНИЕ БЕЗВКУСИЦЫ

Татьяна Шабаева, журналист из Москвы

15 сентября 2011, 09:01

…Я позвонила Евгению Евтушенко, чтобы взять комментарий об антологии «Поэт в России больше, чем поэт: десять веков русской поэзии», которую Евгений Александрович подготовил к изданию и которая всё никак не может выйти из-за нехватки в России денег на подобную роскошь. Но такая уж это тема, что я получила не просто комментарий, а развёрнутую оценку состояния российской культуры.

Университет города Талса штата Оклахома, где Евтушенко читает курс лекций по русской литературе и европейскому кинематографу, финансировал издание сборника переводов русской поэзии «Строфы века». Книгу Евгения Александровича о русском футболе, по его словам, «издал полтавский рабочий класс». С антологией русской поэзии в России произошла закавыка (пятьдесят тысяч качественно изданных иллюстрированных экземпляров, куда нам столько?), и Евтушенко горячился: «Мне что, нужно идти грабить банк? Да, я могу проехать по Америке и попросить денег, и мне их дадут, но ведь это же стыдно!» Я безмолвно соглашалась: да, стыдно.

«Я как-то пошёл на Васильевский спуск поговорить с молодёжью о русской литературе, и меня потряс один парень, - продолжал Евгений Александрович. – Он мне рассказывает: «Я учусь, мать у меня получает мало, работает в госпитале медсестрой, сам подрабатываю вечером на вокзале. Однажды я шёл поздно вечером и увидел группу, которая ждала меня в подворотне. Я тогда вспомнил фильм с Алем Пачино, как он в похожей ситуации расправился с отморозками. Аль Пачино мне помог больше, чем Достоевский». Так вот эту историю я пересказал самому актёру. И Аль Пачино не поверил моему рассказу, назвал его поэтической выдумкой и сказал, что в работе над его ролями ему всегда помогали Чехов и Достоевский».

Впрочем, подобная история не совсем нова, признаёт Евтушенко. «Когда мы, шестидесятники, увидели фильмы итальянского неореализма, они сыграли огромную роль в нашем взрослении, воспитании. Но когда я рассказывал об этом знаменитому итальянскому сценаристу и режиссёру Чезаре Дзаваттини, он мне ответил: «Мы-то учились у вашей классики!»

Культурные традиции переплетаются и питают друг друга. Беда в другом: в России размылось представление о гражданском долге. «Почему шестидесятники выдвинули столько национальных фигур? Мы прошли очень большую эволюцию, некоторые из нас успели повоевать. Война дала нам чувство справедливого дела, мы ощутили почти терявшееся в нас чувство гордости», - замечает Евтушенко. А откуда взяться чувству гордости сегодня?

«В современной русской литературе не хватает национальных писателей, - считает поэт. – Для того чтобы стать национальным писателем, надо на собственной шкуре познать исторический опыт своей страны, потому что любовь к другим, конечно, начинается со своей Родины, - но и необходимо чувствовать земной шар. Это должно быть взаимосвязано. И я думаю, что сегодня это чувство гордости аккумулируется в русской классике, это и есть великая национальная идея. И я не могу видеть поразительное равнодушие к ней».

То, как сейчас происходит изучение русской литературы в школах, поэт считает крайне пагубным и старается не использовать подобные методы в своей американской практике. «Я употребляю метод, который не принят в американских школах. У них существуют вопросники, которые подсказывают русло для ответа. Я же как раз учу своих студентов, чтобы они не рассказывали мне сюжет по вопросникам, нет, вы рассказывайте мне, что вы сами думаете о книге или фильме – и люди начинают раскрываться!
Мои курсы – общеобразовательные, и у меня отбоя от студентов нет. Сейчас мне поставили лимит (50 человек), чтобы я не отбирал студентов у других преподавателей. И, знаете, среди моих студентов часто бывают свадьбы: они на моих лекциях исповедуются, расцветают. Они перестают бояться друг друга! Они понимают, что они не одиноки со своими проблемами. А у нас, в России, сейчас уничтожили сочинение – это же удар по духовному взрослению и творческому отбору!» - огорчается Евгений Александрович.

«Борис Пастернак очень точно сказал о том, как опасно воспитывать плохой вкус, - сказал, завершая разговор, Евтушенко. – Сейчас идёт воспитание плохого вкуса. Пошлость ворует у нас наших детей, они, вслед за нами, не умеют отличать свободу от «как бы свободы». И смотрите, какие деньги тратятся на сколачивание политических команд, чтобы они работали над национальной идеей. А ведь у нас есть национальная идея! Бог с ней, официальной идеологией, но когда у людей нет идеалов – это трагедия любого народа».

Источник: http://echo.msk.ru/blog/tatiana_shabaeva/811898-echo/

Борис Акунин, писатель : Каука Лукини

16.08.2011 | 10:17

Уж не знаю, что за мистические нити связывают далекий архипелаг с русскими медиками, но второй наш соотечественник, сыгравший существенную роль в истории Гавайев, тоже был врачом.

Это имя я впервые встретил в любопытных мемуарах некогда популярного, но забытого писателя Иеронима Ясинского (1850 - 1931). Вспоминая юность и членов киевского студенческого кружка, автор между делом роняет фразу, которая сразу заставила меня сделать стойку: «…Судзиловский, впоследствии президент какой-то тихоокеанской республики».

Полез я копать и обнаружил еще одну турбулентную судьбу, тоже вполне пригодную для романа, но не авантюрного, а скорее в духе Чернышевского.

Если доктор Шеффер пытался сделать Гавайи русской колонией, то доктор Судзиловский бился за то, чтоб острова не стали колонией США. Оба русских медика потерпели фиаско, о чем, полагаю, современные гавайцы не скорбят.


Н.Судзиловский в своем «гавайском» возрасте

Николай Константинович Судзиловский (1850 – 1930) был классическим порождением своего времени. Идеалистичный юноша, как многие его сверстники, пошел в народ. Но просветительством и агитацией не ограничился, для этого у него был слишком бурный темперамент. Вероятнее всего, судьба привела бы его в ряды бомбистов, тем более что он отлично разбирался в химии и взрывчатых веществах. Кончилось бы всё сибирскими рудниками, а то и виселицей, но молодому человеку, можно сказать, повезло. Он устроился фельдшером в Николаевскую тюрьму, чтоб подготовить массовый побег арестантов, но был разоблачен и скрылся за границу. Вероятно, считал, что покидает родину на время, но оказалось – навсегда.

Дальше всё тоже шло по идеалистическим прописям семидесятых годов. Судзиловский посражался за освобождение балканских братьев от турецкого ига, но был выслан с Балкан за социалистическую пропаганду. Жил повсюду, выучил не меньше дюжины языков.

Он взял новое имя – Николас Рассел, стал гражданином США. Живя в Сан-Франциско, обвинил православного архиерея Америки и Аляски в коррупции. Подобная затея и в наши-то времена была бы рискованной – известно, как РПЦ любит выносить сор из избы, ну а уж в девятнадцатом столетии на правдолюбца ополчилась вся русская община.

Нечистого на руку епископа сняли, но и Судзиловскому пришлось уехать. В 1892 году он поселился на Гавайях.

К этому времени королевство пришло в упадок, превратилось в государство, которое сейчас назвали бы failed state. Население вымирало от эпидемий, экономика была в упадке, всеми делами страны управляли бесцеремонные американцы.

Последняя гавайская королева попыталась избавиться от опеки США – и была низвергнута.


Лилуокалани, последняя королева свободных Гавайев

На новой территории США состоялись выборы в законодательное собрание. Серьезными соперниками, как водится, считались демократы с республиканцами. Но победу неожиданно для всех одержала Партия самоуправления, одним из основателей которой был некто Каука Лукини, что по-канакски означает «Русский Доктор». Каука Лукини, он же Николас Рассел, возглавил первый гавайский сенат, навеки войдя в историю «Ананасового штата».



Страничка с официального сайта правительства штата Гавайи

Судзиловский-Рассел-Каука мечтал сделать архипелаг независимой (а хорошо бы социалистической) республикой. Но американцам эти мечты были, скажем так, неблизки. В газетах началась травля председательствующего, ему настоятельно советовали убираться обратно в свою Лукини и строить социализм там. Судзиловский был вынужден уйти со своего поста, а затем (нечастый случай в истории США) его лишили американского гражданства.

После Гавайского периода своей жизни Николай Константинович еще много где скитался и, кажется, отовсюду его рано или поздно изгоняли, но идеалам своей юности он не изменил до самой смерти. Умер в Китае, получая пенсию от советского Общества политкаторжан.

Симпатичная личность, по-моему. Таких людей на свете не должно быть слишком много, а то мир сойдет с ума, но совсем без них никак нельзя.

В 1993 году Конгресс США специальным актом извинился за насильственное присоединение островов перед гавайским народом, а стало быть, и перед Русским Доктором, боровшимся за независимость архипелага.

Ну, хоть так.

Оригинал

Источник: http://www.echo.msk.ru/blog/b_akunin/802929-echo/

РАЗЫСКИВАЕТСЯ: ТОЛСТОЕВСКИЙ
("Neue Zuercher Zeitung", Швейцария)

Ольга Мартынова

01/06/2011

«Куда делись великие русские?» Над этим вопросом, который задают всем, имеющим некоторое отношение к русской культуре, я недавно была вынуждена задуматься, когда из окна трамвая увидела огромную рекламу фирмы, производящей мороженое. На ней была изображена обнимающаяся пара из известного – давшего теперь свое имя еще и сорту мороженого - фильма «Доктор Живаго», «но теперь с хэппи ендом» и, естественно, не без сиропа из водки с лимоном.

После перестройки

Но почему же нет больше таких экспортных хитов как Лев Толстой или Достоевский, Пастернак или Солженицын? Может быть, источник гениальности просто иссяк в России? Или застой в русской культуре имеет другие, внешние причины? Если мы посмотрим на здешний медийный ландшафт, то мы увидим, что Россия находится на периферии фокуса внимания. Последняя большая волна интереса возникла в связи с распадом Советского Союза, что обеспечило большому количеству незначительных, а также крупных авторов времен перестройки солидную известность. Однако она продолжалась недостаточно долго для того, чтобы кто-то из них смог стать брендом в общественном сознании.

Да и институционально поиск новых толстоевских и пастерницыных ослабел: кафедры славистики во многих университетах закрылись, тогда как активно открываются отделения арабистики и изучения ислама. И это не является случайным. Интерес к русской культуре существовал прежде всего во время холодной войны. Сами переводчики и ученые часто не имели ничего общего с политикой, но они обладали средствами, которые им предоставляли политические институты. Таким же образом финансировались и многочисленные эмигрантские журналы и издательства. Каждая книга, которой удавалось просочиться через пограничный контроль, прочитывалась десятками людей и передавалась дальше, пока она полностью не растрепывалась или ее не конфисковывали во время домашнего обыска. Советское начальство опасалось, что все больше советских авторов будет печататься на Западе. Для самих писателей это было принципиальное решение – здесь или там? Общественность по обе стороны железного занавеса считала, что все это очень важно.

Поэтому Нобелевская премия (1958 год) была присуждена Борису Пастернаку не без участия ЦРУ. Когда Наталья Горбаневская, протестовавшая в 1968 году на Красной площади против ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию, была упрятана в психушку, певица Джоан Баэз (Joan Baez) пела песню об этой замечательной поэтессе, которая сегодня живет в Париже и пишет стихи, и они еще лучше, чем ее ранние произведения, но это уже никого не интересует, за исключением российских любителей поэзии.

Смещенный акцент

Интерес к определенной культуре может быть по-разному мотивирован: страх перед могущественным соседом, солидарность с угнетенными, конкуренция. Что касается России, то не следует забывать и об энтузиазме, который сформировался в образованном классе на Западе вследствие русской революции – новое революционное искусство пришло оттуда вместе со всеми этими эйзенштейнами и маяковскими. В 30-е годы Москва целенаправленно поддерживала западных левых через Коминтерн. Поэтому Вилли Бредель, Бертольд Брехт и Лион Фейхтвангер издавали журнал Das Wort, выходивший в Москве.

Сегодня в центре внимания общественности находятся ислам и Китай, и обе эти темы существуют под знаком страха перед непредсказуемым. В течение двух десятилетий после публикации статьи Фукуямы о конце истории и об окончании конкуренции идеологий, акцент политической напряженности смещался все дальше на восток и на юг. Этот интерес можно только приветствовать, если он поможет углубить знание арабской и китайской культуры.

Все это всемирно-исторические процессы. Положение российской культуры сегодня выглядит скромно. Бессмысленно сегодня искать таких крупных авторов как Толстой или композиторов уровня Шостаковича. Звезды поп-культуры вроде Анны Курниковой (теннис) или Романа Абрамовича (Челси) сейчас более известны, чем такие легендарные авторы как Венедикт Ерофеев («Москва-Петушки») или Саша Соколов («Школа для дураков»). Трудно сказать, каковы внутрироссийские причины этого застоя. Может быть, там создается нечто сравнимое по качеству, а Запад просто ничего не замечает? Или Россия может развивать свое искусство только на глазах у Запада? Как музыкальная шкатулка – если поднимают крышку и присутствует чей-то любопытный взгляд, то звучит музыка и изящные фигурки начинают вращаться. Но все тихо и темно, когда крышка закрыта.

Оригинал публикации: Gesucht: Tolstojewski

Источник: http://inosmi.ru/social/20110601/170138114.html

«РУССКОЙ ЧИСТО АНЕКДОТ»
К 175-летию первой постановки гоголевского «Ревизора»

27 апреля 2011, 18:22 [«Аргументы Недели», Сергей НЕХАМКИН ]

Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие: со дня первой постановки пьесы Николая Васильевича Гоголя «Ревизор» 1 мая исполняется 175 лет (1836). Что тут неприятного? Но ведь «Ревизор» помимо всего прочего – пьеса о коррупции и самовластии чиновников. При этом до сих пор не сходит со сцены. Бессмертное произведение на бессмертную тему?

Пересмотреть «Ревизора» сегодняшними глазами корреспондент «АН» попросил людей, у которых свой, профессиональный, подход и к великому писателю, и к реалиям российской глубинки, – литературоведа, автора жэзээловской биографии Гоголя Игоря Петровича Золотусского и члена Общественной палаты, известного эксперта по малым городам Вячеслава Леонидовича Глазычева.

Новый Хлестаков

«Золотой фонд» мировой классики – вещи, вроде отражающие свое время, но перенеси их действие в любую другую эпоху, и выяснится: ничего не устарело. «Ревизора» тоже представим в современном варианте. Столичный хлыщ оказывается в небольшом городке. Его принимают, например, за сотрудника администрации президента. При этом в городе улицы годами не метены, в больнице нет лекарств, судья берет на лапу «борзыми щенками», с местных предпринимателей вымогают подношения, унтер-офицерскую вдову (или кого-то в этом роде) высекли (ментовский беспредел)… Гостю «накрывают поляну». Он поддал и начинает упоенно врать – например, как с Пугачевой на дружеской ноге. Кладет глаз на дочку местного начальника, попутно поглядывает на мамашу – и т.д.

Впрочем, нет. Завязка – возможно, а вот дальше… Типажи чиновников другие, сюжет запросто может пойти иначе.

В. Глазычев: «Ужасная бюрократия Николая І – детский сад по сравнению с нынешней. Во-первых, чиновников тогда было гораздо меньше. Во-вторых, меньше были их аппетиты и возможности для воровства. На уровне того чиновничества, что изображено у Гоголя, даже не воровали, а так – уютно, патриархально подворовывали, «кормились». Представить городничего, обдумывающего, например, рейдерский захват чужой собственности, невозможно!»

Высшая власть

Известна фраза Николая I, произнесенная после просмотра «Ревизора»: «Всем тут досталось, а мне больше всех». При этом постановка не была запрещена, шла вовсю. Почему? Возможно, потому, что актеры играли «Ревизора», как обычный водевиль (чем немало расстроили Гоголя). Или потому, что объектом критики были чиновники мелкого уровня (при Сталине управдома тоже разрешалось высмеивать). А возможно, сатирический заряд «Ревизора» совпадал с мыслями самого государя.

Николай был одним из тех русских царей, которые со мздоимством-лихоимством пытались реально бороться. Неспроста фон пьесы – страх ее героев перед грядущей проверкой. Неслучайно в конце появляется подлинный ревизор. Это черты времени. Николай, «рыцарь монархии», считал, что залог процветания государства – безукоризненная работа государственного аппарата. Чиновников, пардон, дрючили по полной. (В. Глазычев: «Уж поверьте, губернаторов тогда снимали чаще, чем сейчас!») Но именно Николай I однажды с горечью заметил сыну, будущему Александру ІІ: «Во всей стране только два человека не воруют – ты да я».

Скакунов на «Сэндвичевых островах»

Некоторые подробности, взятые нами из книги И. Золотусского. Известно, что идею «Ревизора» Гоголю подарил Пушкин, которого Гоголь просил подсказать какой-нибудь «русской чисто анекдот» (так в письме). При этом байка, как их общего приятеля, некоего Свиньина, в 1815 году в Бессарабии приняли за «большого человека», давно гуляла по Петербургу. Гоголь и сам любил, напустив важный вид, пугнуть станционных смотрителей: в его подорожной значилось «адъюнкт-профессор», мелкие чиновники такого звания не знали и думали, что это главный адъютант императора (а выглядит неброско – значит, едет инкогнито). Пьеса в первоначальном варианте была гораздо комичнее, некоторые откровенно «для смеха» написанные куски Гоголь при редактуре убрал. Хлестаков поначалу назывался Скакуновым: человек с дороги, прискакал – унесся; Хлестаков же еще и отхлестать может. Предварительную цензуру «Ревизор» прошел без единого замечания, сходу дал свое «добро» и начальник штата корпуса жандармов Дубельт. Весьма одобрил «Ревизора» император Николай І. Критиковали же автора те, кто хотел выглядеть «святее Папы Римского». Булгарин, например, писал, что «малоросс» Гоголь России не знает, что изобразил не нашу страну, а какие-то дикие «Сэндвичевы острова», что показанного в пьесе в принципе не может быть: любой городничий первым делом попросил бы у Хлестакова документы. И насчет взяток автор очень-очень сгустил!

Уже к середине его царствования ситуация выходила парадоксальная. С одной стороны – внешнее благолепие. С другой… Маленькая картинка. Писатель Ю. Давыдов в повести «Синие тюльпаны» (а это был автор, скрупулезно работавший с историческим материалом, доверять можно) описывает приключение, случившееся с князем Львовым. Львов – не только создатель музыки гимна «Боже, царя храни», он был адъютантом самого Бенкендорфа, шефа корпуса жандармов, человека, которому борьба с коррупцией была прямо вменена. И вот с этого Львова при решении сугубо житейского вопроса чиновник Казенной палаты Феклистов начал внаглую вымогать взятку. Львов доложил начальству. Завели дело. Но выяснилось, что даже просто сковырнуть Феклистова с должности невозможно – не то что под суд отдать. Все распоряжения тонули, как в вате, начальство демонстративно покрывало злоумышленника, была очевидная круговая порука. Видимо, там сложилась уходящая на ведомственные верхи коррупционная схема. При этом, если убрать всех, кто в нее входил, так и работа Министерства финансов остановилась бы. В конце концов, разъяренный Николай просто волевым решением выслал Феклистова из Петербурга – а публика еще шепталась о деспотии и произволе.

Другая сила

В принципе можно даже сказать: ну и дьявол с ними, с коррупционерами! Будем считать, что это форма смазки бюрократических шестеренок. Из двух зол выбираем меньшее, лучше так, чем эдакая «итальянская забастовка», когда все вроде по инструкции, а дело не движется. Однако количество может перерасти в качество, а хроническая болезнь, если запустить, обострится до роковых форм. Много было причин, по которым Россия при том же Николае проиграла Крымскую войну, но одна из главных – безудержное воровство в интендантском ведомстве, про которое все знали и ничего не делали. А император после этой войны, не выдержав национального унижения, в 1855 году умер.

Впрочем, спустимся на уровень героев «Ревизора». Есть момент, на который стоит обратить внимание.

Городничий – не зря один из главных героев пьесы. Сама-то должность была скорее полицейской (вообще следить за порядком в уездный город посылали, как правило, пожилого, израненного офицера, уже не способного к строю). Однако круг обязанностей был столь широк и неопределенен, что фактически этот человек отвечал за все. Для местных, вспоминают мемуаристы, городничий был «третьим человеком в государстве» после царя и губернатора. А раз так – святое дело «кормиться». При этом в «Ревизоре» лишь мельком упомянут городской голова, формально – глава городского самоуправления. Что ж – верховной властью ставка делалась на государственно-бюрократический аппарат, значит, и «голова» был фигурой безвластной, символической.

Однако через 30 лет после постановки пьесы пришло время реформ Александра ІІ. В том числе – «земской» (местного самоуправления). В гоголевских городках она поменяла административную структуру. Постепенно, шаг за шагом, начала выстраиваться система, при которой повседневная жизнь зависела уже не от всякого рода городничих (саму должность в 1862-м вообще упразднили), а все больше от тех, кого изберет местное население (если точно – его представители, проходившие по имущественному и сословному цензу: дворянство, купечество, промышленники – критерии расширялись постепенно). Земства сами наполняли бюджет (городской, уездный и т.д.), сами им распоряжались. И тут – интересный момент! – в русской литературе описаны многие беды земств: нехватка средств, ограниченность прав… Но упоминаний о земской коррупции практически нет. Этот порок ушел в другие сферы жизни. Воровать у себя – зачем?

– А там, где денег в бюджете хватало и руководители были толковые, жизнь шаг за шагом начала оцивилизовываться, – замечает Вячеслав Глазычев. – Каменные мостовые где-нибудь в Елабуге – заслуга не центральной власти, а местного городского сообщества. Реконструкция водопровода и прокладка городской канализации в Москве финансировались не из казны, а за счет акций, выпущенных городской думой, – и покупали их обычные обыватели.

Вообще Вячеслав Леонидович не склонен проводить особые параллели между событиями ХІХ века и нашим временем – разные эпохи, разные проблемы. Но опыт российского земства отметил. Подчеркнул: децентрализация (управленческая и финансовая) плюс долгая, тернистая школа первичной демократии – другого пути и у сегодняшней российской глубинки нет.

«Бесстыдник»

А Игорь Петрович Золотусский, когда речь зашла о теме коррупции в русской классике, вспомнил не только «Ревизора», но и рассказ Лескова «Бесстыдник». Там после Крымской войны герой-севастополец оказывается в доме ворюги-интенданта. Хозяин со смаком вспоминает, как за войну «поднялся». Герой вспыхивает – а в ответ слышит хладнокровное: будет, мол, вам нервничать. Ведь «если бы вышло, например, повеление всех переставить, чтобы нас в траншеи, а вас к поставкам, то мы бы, воры, сражались и умирали, а вы бы... крали...» И старый воин растерянно замечает рассказчику: «А бесстыдник-то, чего доброго, пожалуй, был и прав».

Но ведь для того чтобы бесстыдники не были правы, и трудится столько лет отечественная литература.<

Источник:http://www.argumenti.ru/history/n286/104375

ПЕРВАЯ НА РУССКОМ ПАРНАСЕ

Дмитрий Шеваров

"Российская газета" - Неделя №5468 (92)
28.04.2011, 00:15

Создатель первой антологии русской поэзии Василий Андреевич Жуковский.

Ровно 200 лет назад, в апреле 1811 года, вышла в свет первая в России антология современной поэзии.

Предпринял это масштабное и невиданное доселе издание 28-летний Василий Жуковский. Идея показать русскую поэзию во всем цвете (кстати, греческое слово anthologia на русский язык переводится как "цветослов") родилась у него еще в ноябре 1805 года, когда он с огромным увлечением давал уроки своим племянницам, Маше и Саше. Готовясь к урокам словесности, юный педагог выписывал из книг, журналов, альманахов, а также из писем своих друзей-поэтов особенно понравившиеся стихи. Тетради с этими выписками и стали основой "Собрания русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев Российских и из многих русских журналов".

Открывалась антология "Подражанием Иову" М.В. Ломоносова. К лету 1811 года из типографии Московского университета вышло пять частей антологии и шестой дополнительный том. Составитель вправе был ожидать если не благодарности, то хотя бы благосклонности от современников. Но в тесном кругу русских стихотворцев возникли неудовольствия. Одним не нравился подбор авторов, другие сетовали на то, что их произведений слишком мало в антологии.

Вдобавок кто-то нашептал Державину, что вот антология Жуковского бойко расходится, а книги живых классиков из-за этого залеживаются. Дело представили таким образом, что составитель, поместив державинские оды в первом томе "Собрания...", чуть ли не ограбил старика. И Гавриил Романович, который еще накануне готов был именно Жуковскому передать свою "ветху лиру", страшно разбранился: вот, мол, что творят молодые на Парнасе! Ничего святого!..

Защищая Жуковского от напраслины, Константин Батюшков писал своему другу Николаю Гнедичу, что смешно обвинять в сребролюбии человека, который "насчет денег такая же живая прореха, как ты и как я...". В том же письме Батюшков пишет о Василии Андреевиче: "Я его люблю... потому что он имеет большие дарования, ум и самую добрую, благородную душу".

Жуковский терпеливо сносил нападки и мечтал о продолжении своей антологии. Ведь еще в предисловии к "Собранию...", написанному 17 декабря 1810 года, Василий Андреевич не без юмора обращался к коллегам, "имеющим некоторые связи на Парнасе": "Если бы они согласились снабжать Издателя произведениями своей Музы, предоставив ему необходимое право свободного выбора, то каждый год могла бы быть издаваема одна порядочная книжка, служащая продолжением Собранию Русских Стихотворений... И каждая книжка была бы украшена и портретом одного из известных Русских Писателей... Если это предложение одобрено будет нашими Стихотворцами, то просим их доставлять произведения свои в Контору Университетской Типографии с надписью "Издателю Собрания Русских Стихотворений".

Вторжение Наполеона не дало осуществиться этому плану. 10 октября 1812 года Жуковский ушел в ополчение. Значительная часть тиража "Собрания лучших русских стихотворений..." сгорела во время московского пожара. Среди немногих уцелевших экземпляров антологии - тот, что попал в библиотеку Царскосельского лицея. Именно эти тома мне недавно посчастливилось держать в руках. Они находятся в отделе редкой книги Уральского государственного университета в Екатеринбурге.

После войны у Жуковского не было возможности вернуться к своему замыслу. Но сама идея собирания образцов современной поэзии в одном издании оказалась столь близкой русской литературе, что поэтические антологии стали к началу ХХ века очень популярны в России. Причем чем более кризисной была ситуация в стране, тем интереснее становились антологии.

И так повелось со времен Жуковского, что русские поэтические антологии - глубоко авторские. Они несут на себе отпечаток личности составителя. Достаточно вспомнить "Русскую музу" Петра Якубовича, появившуюся в канун первой русской революции, или антологию З.Н. Гиппиус "Восемьдесят восемь современных стихотворений", отпечатанную в Петрограде летом 1917 года. Или книгу М.Л. Гаспарова "Русские стихи 1890-х - 1925-го годов в комментариях", опубликованную в смутном и трагическом для России 1993 году. Или антологию Астафьева, изданную на рубеже веков: Виктор Петрович собрал ее из своих любимых стихотворений. И разве можно отделить грандиозные "Строфы века" от яркой личности Евгения Александровича Евтушенко?

А одна из лучших за всю историю нашей литературы антология духовной поэзии "Круг Лета Господня" - это же венец всей жизни ее составителя Флоры Нерсесовой. Актриса, режиссер, сотрудник литературно-драматической редакции Центрального телевидения Флора Яковлевна Нерсесова в последние годы жизни преподавала художественное слово в Воскресной школе при храме Христа Спасителя. Она написала замечательное пособие по основам красноречия, ставшее приложением к ее антологии.

Очевидно, что поэтические антологии становятся событиями именно в те моменты, когда общество остро нуждается в собирании духовных земель.

dmitri.shevarov@yandex.ru

Источник:http://www.rg.ru/2011/04/28/poeziya.html

Ежедневно в Сети появляются тысячи стихов. Кто их пишет и зачем

Игорь Царев
"Российская газета" - Неделя №5392 (16) от 27 января 2011 г.

О поэзии сегодня чаще говорят как о покойнице - либо хорошо, вспоминая в основном времена полных стадионов, либо вообще ничего.

Между тем искусство говорить и мыслить стихами не только не умерло, но переживает какой-то невероятный всплеск. Правда, убедиться в этом могут только те, кто имеет доступ в Интернет. Во Всемирной паутине регулярно открываются новые и новые литературные страницы. На одном из сайтов сегодня зарегистрировано более трехсот тысяч авторов, уже опубликовавших более десятка миллионов своих творений...

Что же происходит? Об этом наш разговор с руководителем литературного салона "Булгаковский дом" в Москве и Международного литературного фестиваля имени Максимилиана Волошина в Коктебеле Андреем Коровиным

РИФМЫ ВЕКА

Андрей Коровин: Давно уже говорю: происходящее сегодня в русской литературе соизмеримо разве что с Серебряным веком. Такое впечатление, что стихи сегодня пишут все - государственные деятели и банкиры, ученые и менеджеры, студенты и школьники... В Москве действует множество литературных клубов, чуть ли не ежедневно проходит до десятка творческих вечеров. Почти в каждом крупном городе регулярно проходят поэтические фестивали. Причем их инициаторами выступает не государство, а сами поэты. Примечательный момент - стихи сегодня пишут не ради денег и даже не ради славы. Ведь нынешняя поэзия - зона, совершенно свободная от денег. Но люди все равно пишут. Это доказывает, что стихи - естественная потребность человека.

Российская газета: Каких авторов больше - хороших или плохих?

Коровин: Естественно, плохих. Но этого не стоит бояться. Это тот культурный гумус, на котором расцветают подлинные цветы. Я просто напомню: когда появилась молодая Ахматова, все были уверены, что самая гениальная поэтесса - Мирра Лохвицкая. Хронологически мы находимся примерно на этом этапе: Ахматова уже появилась, но основная масса еще фанатеет от Лохвицкой. Итоги нынешнего расцвета поэзии тоже будут подводиться лет через сорок-пятьдесят. Главное же в том, что появилось множество новых имен. Пока трудно сказать, кто останется в литературе, а кто просто удобрит ее почву. Я могу назвать десятки поэтов, которые сегодня ярко заявили о себе. Но это будет достаточно субъективный взгляд. Лучше процитирую то, что хорошо знаю на память. Например, разбуди меня среди ночи, смогу прочесть стихотворение блистательного поэта, живущего в Киеве, Александра Кабанова:

Мой милый друг!

Такая ночь в Крыму,

что я - не сторож

сердцу своему.

Рай переполнен.

Небеса провисли,

ночую в перевернутой арбе,

И если перед сном

приходят мысли,

то как заснуть

при мысли о тебе?

<...>

...Уже, наполовину опустев,

к речной воде, на корточках,

с откосов -

сползает сад -

шершав и абрикосов!

В консервной банке -

плавает звезда.

О, женщина -

сожженное огниво:

так тяжело, так страшно,

так счастливо!

И жить всегда - так мало,

как всегда.

Московская поэтесса Анна Логвинова не перестаеёт удивлять меня своей удивительной манерой доверительного разговора с читателем:

Самые лучшие стихотворения,

ей-богу,

они не про измены мужьям,

не про измены женам,

они напоминают списки вещей

в дорогу,

необходимых, красивых

и разрешенных.

Обычно они про осень,

про белые печи,

про то, как строят дома,

как взбивают масло.

Они так редко о том, как все

могло быть прекрасно,

они скорее о том, что не должно

быть и речи.

Поэт Дмитрий Строцев, живущий в Минске, мне кажется, владеет волшебной властью над словом:

Мы в Грузии, как в черной вазе,

мы в Азии, как на гвозде,

на остром, как тоска, алмазе

в невыносимой высоте <...>

и в алой пасти, в самой бездне

над нами свет многоочит,

и в поднебесье, как в болезни,

сухая косточка стучит...

НИ ДЕНЕГ, НИ СЛАВЫ

РГ: Что людей заставляет писать при полном отсутствии вознаграждения в виде денег и славы?

Коровин: Этот феномен можно назвать самостоянием языка. Не человек пишет стихи, это они говорят в нем. Те, кто пишет ради денег и славы, рано или поздно бросят это бессмысленное занятие. В итоге останутся "сумасшедшие", которым ничего не надо, кроме самого процесса письма. Это и есть реальная жизнь слова.

РГ: Ты говоришь, что в поэзии происходит бум, а на твои литературные чтения в "Булгаковском доме" приходит не так уж много слушателей. И это при том, что вход бесплатный...

Коровин: Да. И при этом еще большинство присутствующих тоже люди пишущие. Наверное, отчасти потому, что об этих и других подобных вечерах знают в основном посвященные. Была бы реклама в СМИ, на том же канале "Культура" - уверен, в зале могли быть и депутаты Государственной Думы, как когда-то во времена легендарной "Бродячей собаки". Тогда депутаты приезжали в "Собаку" сразу после заседаний Думы - развеяться в творческом клубе, послушать новые стихи Ахматовой, Гумилева...

Сейчас ценности радикально изменились. Как-то говорил с одним депутатом, который сам пишет стихи и издает книги, и он впервые от меня услышал фамилию Гумилева. У меня был культурный шок, у него тоже. Порой кажется, что о нас, литераторах, знаем только мы сами. А с другой стороны, открываешь мемуары о Серебряном веке и понимаешь, что не так уж многое изменилось. Они так же издавали книжки мизерными тиражами за свой счет, количество посетителей литературных клубов и кафе было весьма ограниченным. Обидно одно: в Серебряном веке не было телевидения. Сейчас оно есть. Но о поэтах почти не снимают, хотя они интереснейшие собеседники. Покажите их на экране. Пусть люди сами разберутся, кто им интереснее -шоу с безголосыми "звездами" или современные писатели. Мы живем в условиях неравной конкурентной борьбы за внимание людей. Увы, на эту главную конкуренцию -за умы - антимонопольное законодательство не распространяется.

СТИХИ В СУХОМ ОСТАТКЕ

РГ: Как вернуть поэзии читателей?

Коровин: Кажется, Евгений Бунимович предложил парадоксальный метод популяризации - вообще запретить поэзию. В России это может сработать. Очевидно, что количество подпольных читателей возрастет, расцветет самиздат... Нынешний поэтический бум, не исключаю, отчасти происходит по схожей причине.

Поэзия в 90-е была выброшена на помойку и там расцвела. Но издатели и телевизионные чиновники, видимо, думают, что поэзии у нас нет или же она неактуальна, что для них знак равно с "непродаваема". И это одно из самых губительных для нашей культуры заблуждений - люди просто не знают о том, что сегодня есть настоящие поэты и настоящие стихи.

РГ: Есть ли в этих условиях у поэзии будущее?

Коровин: Я бы сказал иначе: у человечества без поэзии нет будущего. Деньги, власть, эффективный менеджмент, валовый доход, технический прогресс, телевидение, Интернет - все это пыль. От человечества в сухом остатке останется только томик стихов.

БЕСЕДА ПЬЯНОГО С ТРЕЗВЫМ ЧЁРТОМ

Бывший чиновник интендантского управления, отставной коллежский секретарь Лахматов, сидел у себя за столом и, выпивая шестнадцатую рюмку, размышлял о братстве, равенстве и свободе. Вдруг из-за лампы выглянул на него чёрт... Но не пугайтесь, читательница. Вы знаете, что такое чёрт? Это молодой человек приятной наружности, с чёрной, как сапоги, рожей и с красными выразительными глазами. На голове у него, хотя он и не женат, рожки... Прическа а lа Капуль. Тело покрыто зелёной шерстью и пахнет псиной. Внизу спины болтается хвост, оканчивающийся стрелой... Вместо пальцев — когти, вместо ног — лошадиные копыта. Лахматов, увидев чёрта, несколько смутился, но потом, вспомнив, что зелёные черти имеют глупое обыкновение являться ко всем вообще подвыпившим людям, скоро успокоился.
— С кем я имею честь говорить? — обратился он к непрошенному гостю.
Чёрт сконфузился и потупил глазки.
— Вы не стесняйтесь,— продолжал Лахматов.— Подойдите ближе... Я человек без предрассудков, и вы можете говорить со мной искренно... по душе... Кто вы?
Чёрт нерешительно подошёл к Лахматову и, подогнув под себя хвост, вежливо поклонился.
— Я чёрт, или дьявол...— отрекомендовался он.— Состою чиновником особых поручений при особе его превосходительства директора адской канцелярии г. Сатаны!
— Слышал, слышал... Очень приятно. Садитесь! Не хотите ли водки? Очень рад... А чем вы занимаетесь?
Чёрт ещё больше сконфузился...
— Собственно говоря, занятий у меня определённых нет...— ответил он, в смущении кашляя и сморкаясь в «Ребус».— Прежде, действительно, у нас было занятие... Мы людей искушали... совращали их с пути добра на стезю зла... Теперь же это занятие, антр-ну-суади' и плевка не стоит... Пути добра нет уже, не с чего совращать. И к тому же люди стали хитрее нас... Извольте-ка вы искусить человека, когда он в университете все науки кончил, огонь, воду и медные трубы прошёл! Как я могу учить вас украсть рубль, ежели вы уже без моей помощи тысячи цапнули?
— Это так... Но, однако, ведь вы занимаетесь же чем-нибудь?
— Да... Прежняя должность наша теперь может быть только номинальной, но мы всё-таки имеем работу... Искушаем классных дам, подталкиваем юнцов стихи писать, заставляем пьяных купцов бить зеркала... В политику же, в литературу и в науку мы давно уже не вмешиваемся... Ни рожна мы в этом не смыслим... Многие из нас сотрудничают в «Ребусе», есть даже такие, которые бросили ад и поступили в люди... Эти отставные черти, поступившие в люди, женились на богатых купчихах и отлично теперь живут. Одни из них занимаются адвокатурой, другие издают газеты, вообще очень дельные и уважаемые люди!
— Извините за нескромный вопрос: какое содержание вы получаете?
— Положение у нас прежнее-с...— ответил чёрт.— Штат нисколько не изменился... По-прежнему квартира, освещение и отопление казённые... Жалованья же нам не дают, потому что все мы считаемся сверхштатными и потому что чёрт — должность почётная... Вообще, откровенно говоря, плохо живётся, хоть по миру иди... Спасибо людям, научили нас взятки брать, а то бы давно уже мы переколели... Только и живём доходами... Поставляешь грешникам провизию, ну и... хапнешь... Сатана постарел, ездит всё на Цукки смотреть, не до отчётности ему теперь...
Лахматов налил чёрту рюмку водки. Тот выпил и разговорился. Рассказал он все тайны ада, излил свою душу, поплакал и так понравился Лахматову, что тот оставил его даже у себя ночевать. Чёрт спал в печке и всю ночь бредил. К утру он исчез.

1886
'антр-ну-суади — между нами будь сказано (франц. entre nous soit dit).

Лариса Николаевна Васильева родилась 23 ноября 1935 года, ее отец был одним из создателей легендарного танка Т-34. Стихи она начала писать с детства, одно стихотворение было опубликовано в газете "Пионерская правда". Первые "взрослые" стихи Ларисы Васильевой увидели свет в журналах "Юность", "Молодая гвардия", "Москва", потом начали выходить сборники "Льняная луна", "Огневица", "Лебеда", "Синий сумрак", "Листва", "Светильник". Последний сборник стихотворений, "Странное свойство", вышел в 1991 году. Перу Васильевой принадлежит книга "Альбион и тайна времени" - серия очерков об Англии, где она вместе с мужем, корреспондентом газеты "Известия" Олегом Васильевым, прожила пять лет, а также "Книга об отце". Огромный успех сопутствовал ее книгам "Кремлевские жены" и "Дети Кремля". В 1999 году вышли новые книги писательницы - историко-публицистическое исследование "Жены русской короны" и книга "Жена и муза", в которой речь идет о тайной и загадочной любви Александра Сергеевича Пушкина. Многие произведения Ларисы Васильевой переведены за рубежом; она также возглавляет лигу писательниц и информационное содружество "Атлантида".



Спасибо. Мне сегодня можно
сказать о прошлом что хочу
и пошутить неосторожно,
не опасаясь, что шучу.

Спасибо. Я могу без страха
обманом называть обман,
увязывать со словом «плаха»
страницы жизни - не роман.

Спасибо. Я могу молчаньем
привлечь, а также отпугнуть
и неожиданным звучаньем
привычное перечеркнуть.

Спасибо…
Говорить «спасибо»
за право быть самой собой?
Какая вновь нависла глыба,
зачем нависла над судьбой?



Александр Иванов
Посвящение Ларисе Васильевой

...я оставляю это дело,
верней, безделицу — стихи.

Вот только пародист в убытке,
а он с меня не сводит глаз...

Но он утешится, неверный,
с другим, а может быть, с другой...
Лариса Васильева.
"Посвящение Александру Иванову"

Увы, сатиры нет без риска,
с годами множатся грехи...
Ужель Васильева Лариса
перестает писать стихи!..

Неужто буду я в убытке
и пробил мой последний час?..
И впрямь ее творений слитки
дороже золота подчас.

Прощай, созданье дорогое,
мы были вместе столько лет!
С другим, тем более с другою
вовек я не утешусь. Нет,

я жить могу и дальше смело,
мне не пристала роль скупца:
того, что ты создать успела,
с лихвой мне хватит до конца!

О СТАРОСЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ

     Вчера вышел забавный разговор в холле Дома творчества. Разговаривали: я, фольклорист Нечаев Александр Николаевич, которого я давно люблю за весёлый и острый ум, и Важдаев, поэт и муж Скорино. Важдаев рассказывал о поездке на Дальний Восток. И спросил меня:

      - А вы помните, на какой остров в 35-м году сел Чкалов после рекордного перелёта?

     Я ответил:

      - По-моему, на остров Удд.

      - Верно, - ответил Важдаев, - но что такое Удд?

     Я говорю:

      - Не знаю.

     И тут мне поясняют, что вторую букву "д" добавили посто так, для приличия. А прежде он назывался просто "Уд", что по-старославянски обозначает Х... Так назвал этот остров за его форму купивший его когда-то купец. И тут же Важдаев сказал, что есть староцерковная притча про Уд.

     Нечаев расхохотался и сказал, что он знает эту притчу. Но прежде я вспоминаю один случай. Только теперь я понимаю, в чём тогда было дело. Когда-то в Свердловске я и Леля Зубов, мой приятель, возвращались из школы. Тогда не ставили троек и пятёрок, а ставили "уды" и "неуды". Мы шли, оживлённо болтая. Навстречу нам попался дедушка Иовлев - широкоплечий, сивая бородища до пояса. Он зимой в проруби купался на Верх-Исетском пруду. Он нас спрашивает:

      - О чём , герои, речь ведёте?

     Мы говорим:

      - Да вот один из нас получил сегодня "уд", а другой - "неуд".

     Дедушка Иовлев сплюнул и сказал:

      - Что за отметки ставят ваши учительницы, прости господи - "х...й" и "нех...й"!

     Мы прыснули, но ничего не поняли. И только теперь, узнав о значении слова "уд", я понял, почему так рассердился дедушка Иовлев.

     Ну, а теперь притча. Я расскажу её, как запомнил со слов Нечаева.

     Это кусочек из "Жития аввы Макария". Но прежде надо пояснить некоторые старославянские слова. Ну "уд" - это теперь понятно. Слово "хиропонисатель" - положиться в сан, или, по-теперешнему, "хиропонисать" - "рукоположить", то есть произвести в церковный какой-то сан... "симо и авамо" - это направо и налево.

     Так вот, "Жития аввы Макария". Авва Макарий из града на Неви пошел хиропонисатися во град Иерусалим (авва - это отец). С псалмом и молитвою предстал авва Макарий пред градом Иерусалимовым. И узре он на вратах града - беса нечистого. Бес, зря авву Макария, вынул из портов уд свой и, поводяще им симо и авамо, рече:

      - Хочешь, благословлю тебя и хиропонисаю тебя сим членом моим?

     Тогда авва Макарий, достав из портов своих такожде уд свой и поводя им симо и авамо, рече нечистому:

      - А хочешь ли, я сам благословлю тебя удом своим и хиропонисаю и сделаю сие преславно!

     Тогда бес, узре, что уд Аввы Макария бысть на два локтя горше (больше), посрамлен был. И с превеликим позором бежал с врат града Иерусалимова.

Январь 1969 года

Переделкино

А. С. ПУШКИН

 

     Кто-то, желая смутитьПушкина, спросил его в обществе:

      - Какое сходство между мной и солнцем?

     Поэт быстро нашелся:

      - Ни на вас, ни на солнце нельзя взглянуть не поморщившись.

___________________________________________

 

     Пушкин, участвуя в одном журнале, обратился письменно к издателю с просьбой выслать гонорар, следуемый ему за стихотворения.

     В ответ на это издатель письменно же спрашивал: "Когда желаете получить деньги, в понедельник или во вторник, и все ли двести рублей вам прислать разом, или пока сто?"

     На этот вопрос последовал лаконичный ответ Пушкина: "Понедельник лучше вторника тем, что ближе, а двести рублей лучше ста тем, что больше".

_____________________________________

 

     К Пушкину, как известно, нередко обращались за отзывом разные пииты и Сафо, большей частью непризнанные, и гениальный поэт никогда не отказывал в этом. Вот случай с казанской поэтессой, девицей А. А. Наумовой.

     Наумова, перешедшая уже в то время далеко за пределы девиц-подростков, сентиментальная и мечтательная, занималась тоже писанием стихов, которые она к приезду Пушкина переписала в довольно объёмистую тетрадь, озаглавленную ею "Уединённая муза закамских берегов". Пушкин, много посещавший местное общество в Казани, познакомился также с Наумовой, которая как-то однажды поднесла ему для прочтения пресловутую тетрадь свою со стихами, прося его вписать что-нибудь.

     Пушкин бегло посмотрел рукопись и под заглавными словами Наумовой:

Уединённая муза

Закамских берегов

быстро написал:

Ищи с умом союза,

Но не пиши стихов.

 ______________________________________________________

 

     Лицейский анекдот. Однажды император Александр,  ходя по классам, спросил: "Кто здесь первый?" -

"Здесь нет, Ваше императорское Величество, первых, все вторые", - отвечал Пушкин.

________________________________________________

 

     Известно, что в давнее время должность обер-прокурора считалась доходною, и кто получал эту должность, тот имел всегда в виду поправить свои средства. Вот экспромт по этому случаю, сказанный Пушкиным.

     Сидит Пушкин у супруги обер-прокурора. Огромный кот лежит возле него на кушетке. Пушкин его гладит, кот выражает удовольствие мурлыканьем, а хозяйка пристаёт с просьбою сказать экспромт.

     Шаловливый молодой поэт, как бы не слушая хозяйки, обратился к коту:

Кот-Васька плут, Кот-Васька вор,

Ну, словно обер-прокурор.