Мы, как трепетные птицы,

Мы, как свечи на ветру,

Дивный сон ещё нам снится,

Да развеется к утру.

 

Встаньте в ряд, разбейте окна,

Пусть всё будет без причин.

Есть, как есть, а то, что будет,

Пусть никто не различит.

 

Нет ни сна, ни пробужденья,

Только шорохи вокруг,

Только жжёт прикосновенье

Бледных пальцев нервных рук.

 

Бейте в бубен, рвите струны,

Кувыркайся, мой паяц,

В твоём сердце дышит трудно

Драгоценная змея.

 

Бейте в бубен, рвите струны,

Громче музыка играй!

А кто слышал эти песни,

Попадает прямо в рай..

Говорят, что в океане

Взгляды на жизнь напоминают взгляды в окно.

Я верю, счастье скоро свалится на меня роялем.

Ангел, золотые глаза,
Крылья за спиною,
Посиди со мною.
Жалко, что нельзя рассказать,

Как за гаражами мы курили
И от холода дрожали,
Прижимались к батареям,
И с чужими этажами
Доживали до утра
Среди дворов с многоэтажками,
Которые облеплены машинами,
Как будто бы какашками мушиными,
И чёрными рябинами,
И гнёздами грачиными,
И речью воробьиною.
Прекрасные, опасные,
Беспечные, не вечные
Друзья мои.

Ангел, золотые глаза,
Крылья за спиною,
Посиди со мною.
Жалко, что нельзя рассказать
Самое смешное, самое больное.
Жалко, что нельзя рассказать,

Как среди районов спальных,
Как среди путей трамвайных
Открывались, закрывались
Удивительные тайны,
Омерзительные новости,
Развёрзнутые пропасти.
И мир такой печальный,
И немыслимо хрустальный,
И гортанный, и картонный,
И бездомный, и бездонный,
Где поэзия бульдозера,
И проза передоза,
Где прекрасные, опасные,
Беспечные, не вечные,
Не вечные друзья мои.

Ангел, золотые глаза,
Крылья за спиною,
Посиди со мною.
Жалко, что нельзя рассказать…

Я все помню.
Мне хотелось бы забыть, но я все помню.
Я все помню.
Мне хотелось бы забыть, но я все помню.
Я все помню.
Мне хотелось бы забыть, но я все помню.
Я все помню.
Мне хотелось бы забыть, но я…

Жалко, что нельзя рассказать.
Посиди со мною…

Я - сломанный язык об слоги и запятых
Кочки и строчки молитв,
Умирающий исполин,
Уверяющий, что спалил
В мире рай на отшибе земли.

Я - проглоченный зевок
В спазмах тоннеля метро,
Неиспользованный патрон,
Раскуроченный вором замок,
Будто больной и слепой,
Но я - только делаю вид.
Играем с тобой в морской бой:
Мимо, ранен, убит.

Обиды свои не копи, на них ничего не купить.

Ты попадёшь на TV вероятней, чем в рай.

Стану старой - куплю велосипед,
Буду ездить по улицам Праги,
Буду красть без зазренья варенье в продмаге,
Колбасу и кулёчки конфет.

Буду прямо в постели курить папиросы,
Разваляся вальяжно как светские львы,
Будут мне улыбаться шальные матросы,
А консьержки не будут, увы.

Никому никакого наследства,
Всё спущу я в рулетку к чертям!
Я об этом мечтала аж с самого детства,
Я мечты не предам, не предам.

Я буду видом божий одуванчик
Я буду сердцем дикий альбатрос.
Стучи, бренчи, мой жестяной веселый барабанчик,
Кружись, дымок французских папирос.

Мне вчера приснилось, что я сплю
С тобой в одной коробке
У тебя на шее поводок
А у меня веревка
Чистою была ночь
В ожерелье всех звезд

Мы бродили ровно сотню лет
И полторы недели
Брали на двоих один билет
И в тамбуре сидели
А теперь устали и сопим
Столько лет скитались, хоть поспим

И мелькают перегоны
Лица, лица
Бесконечные вагоны
Спицы
Фары да хвосты
И пегий пес вдоль моря
Мчится, мчится
Опережая горе
И на шаг вперед с ним рядом
Ты
Полная луна
И
Набежит волна
Тает след
Тает ночь
Тает век
Мчится пес
Краем моря на рассвет

И гналась за нами детвора
Свистя, до поворота
И печальный ветер по пути
Нам открывал ворота
А потом была ночь
Под гирляндой всех звезд

Мы бродили по чужим дворам
Заглядывали в окна
Мы запоминали номера
Дверей, где вдруг помогут
А теперь нашли уютный дом
Где мы помещаемся вдвоем

И мелькают перегоны
Лица, лица
Бесконечные вагоны
Спицы
Фары да хвосты
И пегий пес вдоль моря
Мчится, мчится
Опережая горе
И на шаг вперед с ним рядом
Ты
Полная луна
И
Набежит волна
Тает след
Тает ночь
Тает век
Мчится пес
Краем моря на рассвет
Мчится пёс
Краем мира на рассвет

Я украл серьги твои кольца.
Шёл к церквям – а там на тебя молятся…
От людей тянутся тени-хвосты.
Я тебе… я тебе постыл…
Облетай, раскидистый мой дуб!
Чахнет лето, я больше тебе не люб.
Губы разомкнёшь – выползет змея.
Подпевай. Отпевай меня.

Буду есть жёлуди, отруби!
Серьги забери – руки отруби!
Кольца забери – руки отруби!
Возмущённым городом протруби!
Облетай, раскидистый мой дуб!
Встану в полный рост – снова упаду…
Сердце бьётся, так больно колотится!
Перепутал я, Богородица.

Моё солнце,
Тебя так мало —
Захлебнулось в ливнях...
Моё солнце
Остывало в синих линиях.
Моё солнце
Ненастья за горы загнали,
Бросили в море.
Моё солнце,
Гори, не гасни,
Или горе мне, горе!

Сколото
С неба ветрами,
Брошено на дно
Золото —
Единственное, одно.
Упаду в моря,
Утону там, где ты —
Тело моё забери.
Лишь бы только не зря!
Только из темноты
Свети, гори,
Моё солнце!
Моё солнце!

Моё солнце,
Чуть ниже ключицы
Пронзи, как копьё!
Моё солнце,
Мне тревожные птицы
Кричат "Больше не твоё!".
Моё солнце,
Осколки твои
Ищу в лохмотьях туч...
Моё солнце,
Сохраню в груди
Твой последний луч.

Сколото
С неба ветрами,
Брошено на дно
Золото —
Единственное, одно.
Упаду в моря,
Утону там, где ты —
Тело моё забери.
Лишь бы только не зря!
Только из темноты
Свети, гори,
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!
Моё солнце!

Человек влюблённый становится угловатым,
человек влюблённый становится настоящим,
человек влюблённый держит "под катом"
целое сердце и мыслей ящик.

Человек влюблённый удивляет и удивляется,
человек влюблённый становится сентиментальным,
человек влюблённый глупо улыбается,
у него округляется всё, что должно быть овальным.

Он то бреется, то не бреется, то красит волосы,
он то плачет, то смеётся, то пишет песни,
он то плавает, то летает, игнорируя полосы,
он то тяжелее слона, то ничего не весит.

Человек влюблённый хочет раздвоиться,
человек влюблённый ищет ветра в поле,
он кричит: «как же так, как я мог влюбиться?»,
втайне радуясь этой новой боли.

Человек влюблённый - это я и ты,
это каждый встречный-поперечный,
тонны новой красоты,
точка, вместившая бесконечность.

Каждый хочет быть на его месте,
его место свято никогда не пусто;
если Бог зачем-то говорит с нами -
то его устами,
его устами.

Человек влюблённый - не человек больше,
он - полёт птицы над Памир-Алаем,
он - стрела в руке, а потом в сердце,
мы о нём вряд ли что-нибудь знаем.

В голове - ветер, голова в поле,
обращусь к небу перед тем, как спать:
упаси, Боже, от его доли,
упаси больше никогда не стать им.

Из окна моего уже пошел дым.
Светофоры мигают жёлтым.
Повсюду нитки, клейстер на плите,
Ты на полу в полусобранном виде.

Готов признаться, получилось не очень классно,
Пассатижи лежат в луже красной.
Не удалось собрать тебя по кускам,
А цель казалась так близка.

Ползи, мой огонёк, вверх по занавеске,
Души меня, мой угарный газ,
Каждый кусочек разобранной принцессы
Я поцелую в последний раз.

По квартире ношусь с зажигалкой,
Пусть горит всё - мне не жалко.
Полыхают шторы и обои,
Вместе с дымом я отправлюсь за тобою.

С меня сдирает кожу пламя, а я хохочу,
Должно быть больно очень-очень, ну, а мне ничуть.
Слышу, псина соседская залаяла,
И мое тело сразу в пламени растаяло.

Ползи, мой огонёк, вверх по занавеске,
Души меня, мой угарный газ,
Каждый кусочек разобранной принцессы
Я поцелую в последний раз.

Мне снилось, будто любишь,
и я спасен,
но и во сне мне снилось,
что это сон.

Стеклянный блеск в ее глазах
И клей засохший в волосах.
Целуешь час, целуешь два -
Она прекрасна и мертва.

Тебе девчонки не нужны,
Они капризны и пьяны.
А с куклой раз, а с куклой два,
Но ей плевать, она мертва.

И кукла будет тебе верна,
И кукла будет тебе жена.
Плевать на вьюгу, плевать не метель,
Она улыбнется и ляжет в постель.

Пускай бледны ее уста,
Зато наивна и чиста.
Пускай внутри она пуста,
Зато ни блошки, ни глиста.

И кукла будет тебе верна,
И кукла будет тебе жена.
Плевать на вьюгу, плевать на метель,
Она улыбнется и ляжет в постель.

Порвались платье и чулки,
И больше нет одной руки.
Купи ей платье и чулки,
И клей для сломанной руки.

И будет кукла тебе верна,
Больная кукла тебе жена.
Плевать на вьюгу, плевать на метель,
Она улыбнется и ляжет в постель.

Плевать на вьюгу, плевать на метель,
Она улыбнется и ляжет в постель.
И будет кукла тебе верна,
Больная кукла тебе жена.

Плевать на вьюгу, плевать на метель,
Она улыбнется и ляжет в постель.

Лети, лети во все стороны.
Оставь со мной перьев золото,
Отдай, отдай свою молодость,
Всё равно всё станет холодом, холодом.
Лети, лети...
Лети, лети...

Снова туда, где море огней,
Снова туда с тоскою своей,
Светит прожектор,
Фанфары гремят,
Публика ждёт,
Будь смелей, акробат.

Со смертью играю,
Смел и дерзок мой трюк.
Всё замирает,
Всё смолкает вокруг.
Слушая скрипку,
Дамы в ложах вздохнут,
Скажут с улыбкой -
Храбрый шут.

Да, я шут, я циркач…
Так что же?
Пусть меня так зовут вельможи,
Как они от меня далеки, далеки,
Никогда не дадут руки.

Смычок опущен,
И мелодия допета,
Мой конь, как птица,
По кругу мчится.

Дождём душистым на манеж
Летят букеты,
Но номер кончен и гаснет свет,
И никого со мною рядом нет.

Цветы роняют
Лепестки на песок,
Никто не знает,
Как мой путь одинок.
Сквозь снег и ветер
Мне идти суждено,
Нигде не светит
Мне родное окно.

Устал я греться
У чужого огня,
Но где же сердце,
Что полюбит меня.
Живу без ласки,
Боль свою затая,
Всегда быть в маске -
Судьба моя.

Песен еще ненаписанных, сколько?
Скажи, кукушка, пропой.
В городе мне жить или на выселках,
Камнем лежать или гореть звездой, звездой.

Солнце мое - взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох - дай огня.
Вот так...

Кто пойдет по следу одинокому?
Сильные да смелые
Головы сложили в поле в бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю, в строю.

Солнце мое - взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох - дай огня.
Вот так...

Где же ты теперь, воля вольная? С кем же ты сейчас
Ласковый рассвет встречаешь? Ответь.
Хорошо с тобой, да плохо без тебя,
Голову и плечи терпеливые под плеть, под плеть.

Солнце мое - взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох - дай огня.
Вот так...

Солнце мое - взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох - дай огня.
Вот так...

У меня есть разум,
Всё пропало разом.
У меня есть разум,
Больше ничего.

Ничего не надо,
Ускакали кони.
В этой колеснице
Есть один возница.

Я танцую танец,
Без единой мысли.
Прячу локти, кисти.
В голове так чисто.

В голове так чисто.
В голове так чисто.
В голове так чисто.
В голове так.

За спиной возницы
Выскользнула птица -
Полетела в небо,
Что-то мне не спится.

Ускакали кони -
По полям резвиться.
Ускакали кони -
По полям резвиться.

Вот танцуют два пакетика над мостовой,
Теплый ветер, теплый ветер их двигает за собой.
Один пакетик дачный, а второй чердачный,
Они скользят, они шуршат и дышат...

Пакетики танцуют, пакетики кружат,
Они меня волнуют, смешат...
Легко и вдохновенно,
Ложась как колесо...
Все просто, все забвенно,
Все просто, все забвенно, все...

Ты люби меня за буковки, за пустоту.
За луковую шелуху в уголке, за след на песке.
За оторванную ручку мою держись
И кружись, кружись...

Пакетики танцуют, пакетики кружат,
Они меня волнуют, смешат...
Легко и вдохновенно,
Ложась как колесо...
Все просто, все забвенно,
Все просто, все забвенно, все...

В тумане странный образ
Вдруг может появиться,
И ты, его увидев,
Не бойся, не беги.
Проедет безобидно
Угрюмый, сонный рыцарь.
И конь - и конь,
Хромой на три ноги.

Заржавленные латы
Готовы развалиться,
Изъедены до дырок
Стальные сапоги.
Дорог не выбирая,
Блуждает сонный рыцарь.
И конь - и конь,
Хромой на три ноги.

Когда-то на планете
О нем гремела слава.
Он в честном поединке
Любого был сильней.
Был меч его - защитой
Для бедных и для слабых.
А конь? - А конь
Был лучшим из коней!

Но вот одной колдунье
Случилось вдруг влюбиться.
"Уйди, - сказал ей рыцарь, -
С тобою мы враги!"
И стал навеки сонным
Несчастный этот рыцарь.
А как же конь? - А конь
Хромым на три ноги.

Не может ни проснуться
И ни остановиться...
И конь его поныне
Все меряет шаги.
Порою возникает
В тумане сонный рыцарь.
И конь - и конь,
Хромой на три ноги.

Потому что снег летит вертикально вверх,
Потому что не будет выше, смелее, слаще.
Потому что жизнь легко перешла на бег,
Мы бежим друг от друга и дальше, дальше.

На высотах, где спят орлы,
Дальше мы бежим налегке;
Наконечником скифской стрелы
Я зажата в твоей руке.
В небе — звезды, огонь и лед,
Ледяные колокола;
Голос их пронзает небесный свод,
Как пущенная стрела.

Потому что снег летит вертикально вверх,
Потому что не будет выше, смелее, слаще.
Потому что жизнь легко перешла на бег,
Мы бежим друг от друга и дальше, дальше.

А за гранью свода небес
Тикает часовой механизм —
Значит, времени нам в обрез,
Главное, не обернуться вниз.
Ритм шестерней и турбин
Не позволит сбиться во мгле.
Если колокол мой упадет с вершин,
Схороните его в земле.

Потому что снег летит вертикально вверх,
Потому что не будет выше, смелее, слаще.
Потому что жизнь легко перешла на бег,
Мы бежим друг от друга и дальше, дальше.

И колеса вращаются, молнии, жернова,
Перемалывай сердце в пыль, пусть улетает к апрелю.
Потому что когда я люблю тебя — я права.
Снег летит, крылья кружатся, мир вращается все быстрее.

А люди идут, люди-ежи, люди-ножи,
Люди такие: "Возьми им все да и расскажи",
Люди-гаражи, люди-топоры
С головами, полными мыслительной икры,
Люди-ковры...

Люди настенные, люди напольные,
Люди тонковенные, люди многоугольные,
Ничем никогда не довольные,
Люди больные
И бОльные, бОльные, бОльные, бОльные, бОльные...

А я стою средь улицы бегущей
И вид имею пьющий, но весьма цветущий.
Я говорю: "Ключ на старт! Сомнениям нет!"
Прощай, голова. Лети, голова.
Прощай. Моя. Голова. Adieu la tête!

А люди идут: одна голова, две головы, три головы,
Переваривают факты, выговаривают бук-бук-бук-буквы.
Черепные коробки, сороконожки и жуки, великолепные мозги,
Коренные и клыки, глазные яблоки и приступы паники,
Проломанные панцири, переизбыток информации,
Космические станции и рваные квитанции,
И выстрелы контрольные, и радости дошкольные,
Мысли больные
И бОльные, бОльные, бОльные, бОльные, бОльные...

А я стою средь улицы бегущей
И вид имею пьющий, но весьма цветущий.
Я говорю: "Ключ на старт! Сомнениям нет!"
Прощай, голова. Лети, голова.
Прощай. Моя. Голова. Adieu la tête!

Мы слышим запах травы
Мы пьем облака
Наши души цветы
Наши память река
Нас невозможно узнать
Мы носим лица людей
Мы для того, чтобы ждать
Один из ста тысяч дней

Кто ты? Кто ты?
Сколько в тебе тишины?
Светлой печали соты
Мёдом наполни души
В сердце умолкнет шепот
Брошенных кровью фраз
Кто ты? Кто ты?
Ты один из нас.

Мы выдыхаем горе
Наши мечты петли
Мы только лишь пена в море
Деревьев гнилые ветви
Мы сделали кровь водой
У нас внутри небеса
И потекла слезой
Истина

Над коробкой бумажной всё та же тоска,
Это к лучшему даже - а как же? - пожалуй что так.
Будет время теперь поразмыслить о пользе потерь,
И о том, как под дверью скребёт неопознанный зверь.

А погодка за дверью - ещё и не так поскребёшь:
Стоит глянуть в окно - как опять начинается дождь,
И всё капает, капает, капает, - будто назло,
И своими бездарными каплями губит стекло.

Узнаю - тот же почерк пустых вечеров...
Узнаю - тот же прочерк, и вновь ничего...
Только топчется, топчется зверь у дверей -
Рыжеватый, усатый, простуженный зверь.

Он охрип - как подпорченный влагой кларнет,
Он сипит - вместо "мяу" выходит дуэт
Двух безродных шипящих, - и те-то не сразу услышишь...
Я уже у дверей: - Мистер зверь, не угодно ль под крышу?

Он, войдя, осторожно обнюхает новый порог,
Пожует обнаруженный в туфле тряпичный шнурок,
И, оставив цепочку следов посередке ковра,
Заберется на старый диван и уснет до утра.

... И возможно, тогда я впервые себе не совру.
И возьму из коробки бумажной простой карандаш.
И возможно, тогда же простые слова подберу:
И мелодию эту простую - а проще куда ж?

Я твой единственный солдат
На бесконечном поле брани
В истерзанном металле лат
Переступивший чести грани.
Пока я жив – никто и никогда
Не обернет тебя в печали ленты.
К твоим ногам любая голова,
Мои скупые комплименты.

Я твой единственный солдат,
Робеющий перед безумьем сброда.
Дай мне любви не повернуть назад,
Смерть - безупречная свобода

Отчаянья кровавый крик,
Холодных звезд зеркальный блик
на скулах ночи,
На лунных лицах пустырей
Я убивал своих друзей
как многих прочих.

Я понимаю, что быт мой асимметричный,

Проем у двери - зверной, окна окоём - птичный

Вижу рептильную пыль, вертикальное море,

Плывут кистеперые рыбы в дорийском миноре.

Сколько времени ты проводишь за бортом?

Столько же раз в клоуна бросили тортом,

Попало в лицо много крема - и вот вся поэма,

Я утонула, теперь я точно ведаю, где мы!

Ты обнажен как провод высоковольтный,

Я зависаю между репризой и вольтой,

Столько лет мечтала об этом миге - и фигу,

Это все возбуждало лишь в моей книге.

Столько лет я растила свою пуповину

Затем, чтобы так вот легко ты душу мне вынул,

Порвал мое сердце, и щелкнул по носу,

И оставил вот эту и эту страшную полосу.

И теперь вот стою с пробитой улыбкой рыбы,

В водной больной стихии не разорвать дыры бы,

Вижу свой мир бездомный, водой влекомый,

Реальность моя странна, это ясно любому.

В дыры все время дует и этот ветер - вода,

Я трогала твое тело, кожа твоя тверда,

Мужчина должен не плакать и брать все силой,

Это, конечно, мило, но перекосило.

Откроешь глаза с утра - а вокруг дыра,

Рана на теле мира, в изнанке прорывы и дыры,

Их не зашить, но как-то же надо выжить,

Себя грызу я внизу, но небо еще ниже.

Я человек-амфибия, хлопаю жаберной щелью,

То на берег, то к рыбе я, то обратно - качели,

Я ничего не вешу, меня ничем не утешить,

Горе мое - как море, в мотиве сплошные бреши.

А знаешь, что это такое - жить с болью?

Конечно, ты мастер боя, а я ночное апноэ,

Ты каждым пальцем готов и убить, и быть убитым,

А я каждой клеткой люблю и хочу быть любимой.

Я своим порванным сердцем стучу явно не в ритме,

Путаю жесты, вместо концерта пою молитву,

Путаю воздух с водой, а воду с любовью,

Из состояний материи мне подойдет любое.

Я ведь дышу на ощупь, зубами слушаю звуки,

Конечно бы, надо проще, но не прощают руки,

Вижу двумя лишь глазами, а сотня других ослепла,

Во мне так много тепла, что вода становится пеплом.

Лево неравно правому, и я бегу по кругу,

Волна идет по округе, дуга замыкает фугу,

Эта любовь - вода, я - рыба, не надо сети,

И не тащи все это в глухие тоннели Сета.

А знаешь, что это такое - жить с болью?

Конечно, ведь ты почитаешь её атрибутом роли

Я подняла эту долю, и даже что не под силу,

И не пойму, почему любовь меня не убила.

С этой огромной любовью я рядом с тобой не к месту,

Всё для нее мало и повсюду ей тесно,

Меня не вмещают дома, не впускают пространства,

Я понимаю сама - мир мал моей страсти.

Радио бьет струей из динамо-машины,

Я мешанина из женщины и мужчины,

Вечность берет за плечи, и этот недуг не лечат,

Я не могу это выразить ни песней, ни речью.

Чем же еще я могу рассказать, что это такое?

Жаль, что ты - мастер боя, а я - каноэ в иное.

В конце кина - тишина, и закончена нота,

И слышится, как по лбу ползет капля пота.

Меж нами проникал белый свет,
Он был так удивительно спет
Неведомою птицей без рук,
Но от неё остался лишь звук
И перо на сосновом бюро.

Меж нами только ветер и сон,
И этот ветер вряд ли спасёт.
И этот ветер шёл и молчал,
Никто-никто нам не обещал,
Что будет легко.
Легко...

 

Правда ли это, или мне всё приснилось?
Ты говоришь, а я уплываю...
Как всё вокруг стремительно изменилось -
Хмурый январь обернулся сказочным маем.

Я на огромных качелях качаюсь:
Падаю вниз и в небо взлетаю...

Всё как мечталось, всё как хотелось,
Словно во сне - ярком, безумном, волшебном.
Ты говоришь, а я будто бы онемела...
Мир, неужели ты стал совершенным?

Над пением птиц, над звоном трамваев,
Я медленно к синему небу взлетаю.

Лестниц молчанье, тревожные символы,
Пальцы, разбитые в кровь, железные двери,
Сколько нелепых, напрасных усилий -
Они отворились - мне трудно поверить...

Небо всё ближе. В страшном смятении
Думаю о предстоящем падении...

Призрачный мост в небесах между нами.
Звёзды на небосклоне хрустальном.
Волны гигантские. Шторм. Цунами.
Мир, неужели ты стал идеальным?

Я на огромных качелях качаюсь:
Падаю вниз и в небо взлетаю.
Верю тебе безрассудно и слепо,
Не отпускай меня больше, Небо!

У сестры моей косы светлые,
Косы цвета льна.
У сестры печаль безответная –
Видно, влюблена.
Косы светлые, косы длинные,
Ленты-кружева –
Словно перышки голубиные,
Да ненужные.

У сестры моей ножки белые,
Каблучки остры.
Взгляды вольные, руки смелые
У моей сестры.
А душа ее вслед за музыкой
Три дороги шла,
То удачею, то обузою
Всё брела-цвела.

У сестры моей косы светлые,
Косы цвета льна.
У сестры печаль безответная –
Видно, влюблена.
Косы светлые, косы длинные,
Ленты-кружева –
Словно перышки голубиные,
Да ненужные.

У сестры моей ножки белые,
Каблучки остры.
Взгляды вольные, руки смелые
У моей сестры.
А душа ее вслед за музыкой
Три дороги шла,
То удачею, то обузою
Всё брела-цвела.

Вслед за соколом, вслед за дудочкой,
Бубенцам вослед.
Белой горлицей, сизой уточкой –
Прочь от здешних бед.
Да случилась беда незваная
На её пути –
За рекой все дорожки пьяные,
Правой не найти.

Всяку дудочку греет свой карман,
Зелень глаз чужих – знай одно – обман.
Сокол ввысь летит – не воротится,
От людей печаль не укроется.
Не ходила б ты за околицу,
Не звала бы ты того молодца,
Что махнул крылом, бубенцом звеня,
Улетел, с собой не позвав тебя.

Где-то там, один далеко
Пытаюсь я заснуть и согреться,
Знай, сейчас мне так нелегко
Вдали от тебя, моё сердце.
Не в силах забыть ту звёздную ночь,
Пляж и всё, о чём мы мечтали,
Но унесли нас волны от берега прочь
И замок наш песочный сломали.
За попыткой попытка закончить письмо,
В который раз кидаю лист в угол,
В нём каждая строчка значит одно -
Не можем мы так жить друг без друга.
Опять лист в руках, но слов не найти,
И сердце бьётся раненой птицей.
Ветер, слова до неё донеси,
На которые никак не решиться.

Размытый замок остался в прошлом,
И все слова не вместит бумага.
Как две скалы мы стоим, но всё же
Нам не хватает одного лишь шага.

Скоро, уже иду, иду к тебе я,
Только зажги зелёный свет скорее.
Снова протянем руки мы друг другу,
Вспыхнем, так ярко, как маяк сквозь вьюгу.
Скоро, уже иду, иду к тебе я,
Только зажги зелёный свет скорее.
Снова протянем руки мы друг другу.

Я знаю точно, мы встретимся вновь,
И мир откроется сначала.
Столько сказано слов про слово "любовь",
А нам всё равно будет мало.
Я знаю точно, что встретимя мы,
Как реки в океан сольёмся,
И будет опять тих и радостен мир,
В котором мы однажды проснёмся.

Размытый замок остался в прошлом,
И все слова не вместит бумага.
Как две скалы мы стоим, но всё же
Нам не хватает одного лишь шага.

Скоро, уже иду, иду к тебе я,
Только зажги зелёный свет скорее.
Снова протянем руки мы друг другу,
Вспыхнем, так ярко, как маяк сквозь вьюгу.
Скоро, уже иду, иду к тебе я,
Только зажги зелёный свет скорее.
Снова протянем руки мы друг другу.

Снова протянем руки мы друг другу.

Снова протянем руки мы друг другу...

Я незаметно на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом –
Пряду свою тонкую нить.
Нас очень много на дереве рядом,
И каждый рождён шелкопрядом
И прядёт свою тонкую нить.

А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность это, наверно, так долго…
Мне бы только мой крошечный вклад внести –
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.

Кто-то в паутину религий попался,
Кто-то бредит пришельцами с Марса,
Я пряду свою тонкую нить.
Кто-то открывает секрет мирозданья,
Кто-то борется с твёрдостью камня,
Я пряду свою тонкую нить.

А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность это, наверно, так долго…
Мне бы только мой крошечный вклад внести –
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.

Я не умею чего-то ещё,
Я – маленький червячок.
Мир безумный проносится мимо…
А мы создаём своими руками
Невесомые тонкие ткани –
Красота вполне ощутима.

А моря до краёв наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность это, наверно, так долго…
Мне бы только мой крошечный вклад внести –
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шёлка.

Я умею смотреть на тебя бесконечно -
Как на древнюю медь и бегущую воду.
Я вдыхаю твой запах, когда больше нечем
Дышать. И уже ненавижу свободу.

Я могу каменеть, останавливать вечность,
Приникая губами к ознобу мурашек.
Я могу обгонять своё время по встречной,
Чтоб увидеть тебя хоть минутою раньше.

Я не помню других. Я уже не играю
В эти полутона отражённого света.
Я почти научился любить, не сгорая,
Но ещё не умею любить безответно.

Я смотрю на тебя, я цепляюсь по-птичьи
За последнее солнце, согретое взглядом.
Я могу описать твою жизнь постранично -
С того места, где мы появляемся рядом.

Я не знаю ответов - ни старых, ни новых.
Я храню твоё имя в названиях песен.
Я кружу в исступленьи гудков телефонных -
По бульварам Тверской,
По булыжникам Пресни...

Я умею смотреть на тебя бесконечно -
Как на древнюю медь и бегущую воду.
Я вдыхаю твой запах, когда больше нечем
Дышать. И уже ненавижу свободу.

Я смотрела в воду с моста,
А на меня из-под прикрытых век
Из глубины тернового куста
Смотрел прозрачный человек.
Он сказал: "Почему ты не падаешь, как лист?
И не течёшь, как ручей?
И тратишь свою жизнь
На столько бесполезных вещей?"

"Ты всё принимаешь всерьёз,
И поэтому я здесь.
Чтобы ты научилась сквозь
Смотреть на то, что есть,
Проникать без боли и слёз
В каждый твёрдый секрет.
Темноту видеть насквозь,
Чтобы включить свет."

Просыпаясь в холодном поту,
Я ищу выключатель в темноте.
Безжалостный хищник
С клыками во рту,
Забыв об отдыхе и еде,
Превращая траву и деревья в песок,
Несётся за мной в страшном сне.
И, когда я была уже на волосок,
Он стал прозрачным и сказал мне:

"Ты всё принимаешь всерьёз,
И поэтому я здесь.
Чтобы ты научилась сквозь
Смотреть на то, что есть,
Проникать без боли и слёз
В каждый твёрдый секрет.
Темноту видеть насквозь,
Чтобы включить свет."

Столько раз была кожа в клочьях,
Превращения неудачны,
Но стала боль не болью,
Ночь - не ночью,
Страх - не страшным,
Всё светло, прозрачно.

"Ты всё принимаешь всерьёз,
И поэтому я здесь.
Чтобы ты научилась сквозь
Смотреть на то, что есть,
Проникать без боли и слёз
В каждый твёрдый секрет.
Темноту видеть насквозь,
Чтобы включить свет."

"Ты всё принимаешь всерьёз,
И поэтому я здесь.
Чтобы ты научилась сквозь
Смотреть на то, что есть,
Проникать без боли и слёз
В каждый твёрдый секрет.
Темноту видеть насквозь,
Чтобы включить свет."

Я слепил две фигурки с сонных глаз - было делать мне нечего,
И нарёк я мужчиной номер раз, номер два нарёк женщиной.
Я слепил две фигурки от балды - посмотреть, что получится.
Вот не знал, что от этой ерунды мне всю жизнь дальше мучиться.

Не казался мне труд напрасным -
Видел я, сколь они прекрасны.
Я лепил их с себя немного,
Но придал им подобье Бога.

Посмотрел на фигурки я сперва - вроде правильно сделано.
Руки, ноги и даже голова, а души только не было.
Посмотревши на это, обратился к Творцу я в отчаянии:
"Посмотри, о, Отец мой,  - вот чего! учудил я нечаянно".

Не хватило уменья, видно,
За такие творения стыдно,
Ты прости и меня послушай:
Дай беднягам живые души.

Души дал им Господь, и понял я - натворили мы лишнего.
Плоть дана человеку от меня, а душа - от Всевышнего.
Так они между небом и землёй, будто кролики, мечутся.
До чего же мне жалко, Боже мой, это всё человечество.

Не хватило уменья, видно,
До сих пор за творения стыдно.
Вытворяют они такое! -
Стало страшно уж нам обоим...
Вот и я сижу без покоя и сна,
Ах, бедный же я Сатана!

Ветер как ветер
Несёт нас опять по новому кругу.
В чартерных рейсах
Стаи людей направляются к югу.

Мы ведь тоже хотели
На солнце взлететь прямо так, из нашей постели.
Я держал твою руку,
Когда ты мне сказала, что это
Ещё один фильм про разлуку.

И я кричу: "Остановите плёнку!
Это кино я уже смотрел.
Эй, режиссёр, заканчивай съёмку!",
А он смеётся в объектив, как в прицел.

Ещё один фильм про разлуку...

Последние титры.
Ты уехала к морю, а я - в холодные горы.
Обнялись на прощанье,
И стукнулись сумки на фоне молчанья.

Нам так жалко свободы -
Мы с тобою одной и той же породы.
Да, мы слишком похожи,
Значит, выберут нас на роли
Совершенно случайных прохожих...

И я кричу: "Остановите плёнку!
Это кино я уже смотрел.
Эй, режиссёр, заканчивай съёмку!",
А он смеётся в объектив, как в прицел.

И я кричу: "Остановите плёнку!
Это кино я уже смотрел.
Эй, режиссёр, заканчивай съёмку!",
А он смеётся в объектив, как в прицел.

Мне кажется очень забавным однажды понять,
Что больше не будет ни проще, ни легче.
Но я в скорлупе, из которой меня не достать,
Ну, разве что только сломав свои клещи.

Я сделаю дом под столом из стрекоз и росы,
А толку-то дёргать смерть за усы? - она и так наготове.
Но, когда она явится, чтоб прищемить мне хвост,
Я её затолкаю в большой пылесос -
Пусть гудит на здоровье...
И пусть гудит!

Мне кажется очень забавным однажды пойти,
И не отыскать того, что знакомо.
Но я в скорлупе, под которой меня не найти,
Ну, разве что только при помощи лома.

Я сделаю дом под столом из стрекоз и росы,
А толку-то дёргать смерть за усы? - она и так наготове.
Но, когда она явится, чтоб прищемить мне хвост,
Я её затолкаю в большой пылесос -
Пусть гудит на здоровье...
И пусть гудит!

Я сделаю дом под столом из стрекоз и росы,
А толку-то дёргать смерть за усы? - она и так наготове.
Но, когда она явится, что прищемить мне хвост,
Я её затолкаю в большой пылесос -
Пусть гудит на здоровье...
И пусть гудит!

Легко, как пузырьки от минералки,
Легко из окон - не жалко.
Я знаю, жизнь - вечная и точка.
Спасибо тебе, пищевая цепочка.
Спасибо тебе.

Теперь я знаю всё, я буду жить легко
Под Реми Мартен, под мадам Клико.
Я стану жить без драм, стану жить без драк,
А потом перестану, и это так.
Смерть красивая, словно Бриджит Бардо,
Меня посадит в карман своего пальто.
Я распадусь на разные вещества,
Меня съедят прекрасные существа.

Я брала города - я стану еда!
Но я буду всегда,
Я буду всегда, всегда, всегда, всегда!

Спасибо тебе, пищевая цепочка.
Спасибо тебе.

Улыбнутся бабочки и дети,
Клещи на ветвях и лещик на газете,
Когда жуки, червяки и грунтовые воды
Растащат мои белки, жиры и углеводы.
Ла-ла, ла-ла-ла.

Теперь я знаю всё, я буду жить легко
Под Реми Мартен, под мадам Клико.
Я стану жить без драм, стану жить без драк,
А потом перестану, и это так.
Смерть красивая, словно Бриджит Бардо,
Меня посадит в карман своего пальто.
Я распадусь на разные вещества,
Меня съедят прекрасные существа.

Я брала города - я стану еда!
Но я буду всегда,
Я буду всегда, всегда, всегда, всегда!

Спасибо тебе, пищевая цепочка.
Спасибо тебе.

Глобальный биотический круговорот веществ в природе происходит при участии всех организмов, населяющих биосферу. Круговорот углерода начинается с процесса фотосинтеза у зелёных растений. Разлагаясь, растения, животные и люди превращаются в углерод, который в свободном виде выделяется в атмосферу. А организмы, которые разлагаются без доступа кислорода, превращаются в каменный уголь, торф, нефть. Человек использует их для получения энергии. Углерод в свободном виде выделяется в атмосферу, и начинается новый цикл!

Теперь я знаю всё, я буду жить легко
Под Реми Мартен, под мадам Клико.
Я стану жить без драм, стану жить без драк,
А потом перестану, и это так.
Смерть красивая, словно Бриджит Бардо,
Меня посадит в карман своего пальто.
Я распадусь на разные вещества,
Меня съедят прекрасные существа.

Я брала города - я стану еда!
Но я буду всегда,
Я буду всегда, всегда, всегда, всегда!

Спасибо тебе...

Летать...
Где же ты крылья оставил, Икар?
Мечтать...
Биться о стёкла, не чувствуя жар.
Летать...
Мне высоко, падая вниз,
Видишь – Земля.
Не спать
Больше нельзя -
Рано вставать.

Не ждать...
Не научила себя обижать.
Бежать...
Будут другие теперь утешать.
Нельзя...
Можно обжечься о
Солнце. Земля.
Опять...
Всё выключай -
Рано вставать.

Как жаль,
Я не летать не смогу.
Мой рояль открыт,
Мысли и клавиши ринулись вдаль...
Опять
Мне с двенадцати
Время летать.
Ну, что ж,
Я позвоню,
Если только летать...

Меня презирают дворники,
Когда я иду домой под утро,
Меня не спасает пудра
И чёрные очки.
Выгляжу плохо,
С каждым днём всё хуже -
Я становлюсь всё уже,
Уже, уже!

Я - Луна, я - Луна!
Я у вас такая одна.
Взгляните - и ночью,
И среди белого дня
Я улыбаюсь вам всем.
Но скоро меня не станет совсем,
И вы тогда узнаете,
Каким бывает небо без меня.
Я - Луна!
Я - Луна!

Я часто бываю взволнована,
Я очень-преочень беспокоюсь,
Когда повышают голос
На меня подчас,
Когда, несмотря на моё обаянье,
Не ценят моё сиянье.
Взгляните! Я таю!
Таю, таю, здесь и сейчас!

Я - Луна, я - Луна!
Я у вас такая одна.
Взгляните - и ночью,
И среди белого дня
Я улыбаюсь вам всем.
Но скоро меня не станет совсем,
И вы тогда узнаете,
Каким бывает небо без меня.
Я - Луна!
Я - Луна!

Сьогодні ти моя,
А завтра ти для всіх.
Сьогодні ти як сонце,
А завтра - як сніг.

Ми ніби не чужі,
Але ж ми не сім’я.
Скажи, я хочу знати,
Хто тобі я.
Скажи, я хочу знати,
Хто тобі я.

Гей, твоє ім’я, твоє ім’я таке знайоме
Для нас.
Гей, твоє ім’я, твоє ім’я, все далі й далі
Відносить час.

Сьогодні всім даєш,
А завтра всіх до ніг.
Чому живуть лише удвох
Сльози й сміх?

Ти маєш бути там,
Де люблять за слова.
Іди, а я залишусь тут,
Прийде нова.
Іди, а я залишусь тут,
Прийде нова.

Гей, твоє ім’я, твоє ім’я таке знайоме
Для нас.
Гей, твоє ім’я, твоє ім’я, все далі й далі
Відносить час.

Гей, твоє ім’я, твоє ім’я таке знайоме
Для нас.
Гей, твоє ім’я, твоє ім’я, все далі й далі
Відносить час.

Ты не один. В сердце не держу я,
Что однажды простил и случайно открыл это небо в никуда.
Ты не один. Там, где тень ночует,
Тем, кто не спит, на заре предстоит уходить, закрыв глаза.

По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи,
Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может.
По безнадежному пути, по непонятным мне приметам,
Пусть повезет тебе найти то, что, сгорая, станет светом.

Ты уходил, не успел проститься.
Так далеко, только мне все равно не получится забыть.
Ты не один, ты мне будешь сниться.
И видит Бог, что в плену у дорог одному не стоит быть.

По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи,
Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может.
По безнадежному пути, по непонятным мне приметам,
Пусть повезет тебе найти то, что, сгорая, станет светом.

По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи,
Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может.
И пусть никто не объяснит, никто на свете не расскажет,
Какой огонь в груди горит, какая боль стоит на страже,
Какая музыка звучит, когда она не на продажу,
И почему всегда болит, когда судьба узлами вяжет.

Смилуйся, Господь, над твоей душой –
Пусть и не хорошей, и не плохой –
Ты была такой, как сумел придумать;

Напоследок дверь наподдав ногой,
Я ушел, как зверь, сам себе изгой,
Я тревожил пыль, в смятую ковыль
Мысли о тебе все пытаясь вдунуть.

Я ушел от оков равнодушия дней,
От бессмысленной печали пустой;
Мне не хватит подков,
Мне не хватит коней,
Чтоб угнаться за твоей красотой.

Прожил я неделю и прожил год –
Как дурак, поверил, что все пройдет,
Блеклые картинки во сне целуя;

Как-то разорвал я усталый бред,
И пошел искать тебя в белый свет.
Солнце и луну, Бога, Сатану
Спрашивал, найти где тебя смогу я?

Хоть за душу мою мне продали совет
Те, кто прячется в гробах на свету,
И в просторах степей,
И в осколках планет
Я боялся, что тебя не найду.

В том пейзаже, что рисовал Дали,
Замок я нашел на краю земли,
Я вошел, и стражник закрыл ворота;

Длинный коридор, каждый шаг – как нож;
Ты, по мне тоскуя, меня не ждешь;
Ты, себя виня, стала для меня
Слаще чем вино, хуже чем гаррота…

И хотя из ловушки выхода нет,
Я стучусь в сердце мертвое вновь:
Мне не хватит души,
Mне не хватит монет,
Расплатиться за твою нелюбовь.

Я вскричал, не дослушав, что бормотала луна.
О, где вы, кроншнепа крик и чибиса зов?
Мне ваша весёлая нежная речь так нужна.
Пути нет конца, и я тяжкую ношу несу.
Бледнея, луна опустилась меж сонных холмов,
И я задремал на Этге, где рек начало начал.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу -
От снов моих, от снов моих, которые я рассказал...

Я знаю тропу, где колдуньи во мраке ночном
Блуждают с улыбкою, восстав из озёрных глубин:
Любая в жемчужной короне и с веретеном.
Я знаю, где кружится в танце и топчет росу
Племя Данаан среди островных луговин,
Когда пена мерцает под тусклым светом луны.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу -
От снов моих, от снов моих, которые я рассказал...

Я знаю сонный край - там на лету
Два лебедя, златой цепью скованы, поют,
Король с королевой там будто в бреду
Счастье и слабость узнали, песни испив красу,
Вняв мудрости гласу, оглохнув, ослепнув, бредут
Они там, где на Этге рек начало начал.
Нет, не от ветра увяли листья в лесу -
От снов моих, от снов моих, которые я рассказал...

Зачем звонил пятнадцать раз?

Звонил пятнадцать раз, звонил пятнадцать раз.

Зачем?

Скажи, зачем тебе сейчас источник мрачных тем?

 

Чего ты хочешь от меня?

Ты хочешь от меня, ты хочешь от меня.

Скажи,

Что может нас объединять, помимо мерзкой лжи?

 

Я тебя раздражаю, тебе мешаю,

Тащу по краю, но не толкаю.

Неизвестность хуже бездны,

А ты ведь слабый, а думал - железный.

 

Зачем писал пятнадцать раз?

Писал пятнадцать раз, писал пятнадцать раз.

Ответь.

Настолько скучен твой рассказ, что можно захрапеть.

 

Из свежей раны палец вынь.

Из раны палец вынь, из раны палец вынь

И отвяжись.

Скорее жизнь мою покинь, и я твою покину жизнь.

 

Я тебя раздражаю, тебе мешаю,

Тащу по краю, но не толкаю.

Неизвестность хуже бездны,

А ты ведь слабый, а думал - железный.

 

Я больше не смогу любить.

Я не смогу любить, я не смогу любить.

Такой вот сбой.

И всем, кому я буду мстить, скажу, кого благодарить за боль.

 

Вот, познакомьтесь - это он.

Вот, познакомьтесь - это он, вот, познакомьтесь - это он.

Дам фотографию,

А также адрес, телефон и номер ICQ.

 

Я тебя раздражаю, тебе мешаю,

Тащу по краю, но не толкаю.

Неизвестность хуже бездны,

А ты ведь слабый, а думал - железный.

 

Мы обязательно встретимся, слышишь меня?..
Прости…
Там, куда я ухожу,
Весна…
Я знаю, ты сможешь меня найти…
Не оставайся одна…

Забытое время, веселые Боги,
И время идти от дороги к дороге,
Закручивать небо спиралью, коктейлем в крови .
Ломаться улыбкой, притягивать взглядом,
И быть для себя драгоценнейшим ядом,
Что поит дождем вечно ждущие руки любви.

- Зачем это надо, -
Спросят меня.
"Зачем этот танец в бликах огня?"
"Кого ты сожжешь, воскресая из пепла и вновь уходя?"
А я отвечаю:
"Не знаю, любимый, здесь все для тебя".

Знакомые лица бледней, чем обычно,
И было б забавно, но слишком привычно.
И было б смешно, только смех застывает, как жук в янтаре.
Быть выдумкой слова, быть чьей-то ошибкой,
И в спину удар расцветает улыбкой,
И страх стал привычкой случайно погибнуть на новой заре.

-Зачем это надо, -
Спросят меня.
"Зачем этот танец в бликах огня?"
"Кого ты сожжешь, воскресая из пепла и вновь уходя?"
А я отвечаю:
"Не знаю, любимый, здесь все для тебя".

Не видно лицо, так естественней поза.
Отброшены нервы - ненужная проза.
И только, касаясь виска, что-то шепчет насмешливый враг.
И ложным ответом обмануты свечи,
Погоня слепа, а у нас целый вечер,
И утро ответит под солнцем ломая, какой я дурак.

- Зачем это надо, -
Спросят меня.
"Зачем этот танец в бликах огня?"
"Кого ты сожжешь, воскресая из пепла и вновь уходя?"
А я отвечаю:
"Не знаю, любимый, здесь все для тебя".

Ми посланці хмурної весни,
Палкі, сумні.
Не буде, я сподіваюсь, ні,
Ще гірш мені.
Весна теж вміє похмурою бути,
Слютна, брудна.
Вона в своїй журбі розкута,
Обмежень нема.

Шалені мокрі птахи
Співають на проводах.
І божевільні такі
Стукоче ритми вода.
Навколо все оживає,
І повертаються сни.
Я свою душу звільняю
Серед хмурної весни.

Ти вже не гострий,
Такий собі, вчорашній біль.
В повітрі танеш серед слабких,
Повільних хвиль.
Шепоче радіоприймач
Тихенько мені.
Невдовзі прийдуть приємні й гарячі
Сонячні дні.

Шалені мокрі птахи
Співають на проводах.
І божевільні такі
Стукоче ритми вода.
Навколо все оживає,
І повертаються сни.
Я свою душу звільняю
Серед хмурної весни.

Весна похмура такого болю
Мені завдала,
Тепер я вдячна за кожен промінь,
За краплі тепла.
Не забруднила душі,
Не зрадила серце своє.
І не втікла і не соромилась
Того, ким я є.

Шалені мокрі птахи
Співають на проводах.
І божевільні такі
Стукоче ритми вода.
Навколо все оживає,
І повертаються сни.
Я свою душу звільняю
Серед хмурної весни.

Серед хмурної весни...

Серед хмурної весни...

Серед хмурної весни...

- Брат мой, брат,

Огонь поднебесный,

Мне ответь, где ты отныне?

Молний ряд

Был тебе тесным,

А теперь - не тесно в камине?

- Я ушёл, и теперь не жди,

Отсвет молнии впереди -

Это всё, что тебе дадим,

Ты теперь один...

Ты теперь один...

Ты теперь один...

 

- Брат мой, брат,

Душа водопада,

Мне ответь, где твоя радость?

Как же так

Наполнилось ядом

То, что пело, то, что смеялось?

- Я ушёл, и теперь не жди,

След размоют весной дожди -

Средь воды и звенящих льдин

Ты теперь один.

Ты теперь один...

Ты теперь один...

 

- Брат мой, брат,

Молчание камня,

Мне ответь, где твоя сила?

Горных врат

Нет больше, а мне

Лишь остались скорбь да могила!

- Я ушёл, и теперь не жди,

Камнем сердце стучит в груди,

Скорбной памяти господин -

Ты теперь один!

Ты теперь один...

Ты теперь один...

 

- Брат мой, брат,

Холодное сердце,

Что мне скажешь вместо ответа?

Как мешал боль с мёдом и перцем,

Как устал летать против ветра?

- Я ушёл, и теперь не жди,

Перья крыльев моих найди,

В облаках и среди вершин

Ты теперь один!

 

Ты смешал на углях горелых

Явь со снами,

Веру с любовью,

Ты не чёрный - ты и не белый,

Ты не с нами. Мы не с тобою.

 

Брат мой, брат,

Огонь поднебесный,

Ты не с нами. Мы не с тобою.

 

Брат мой, брат,

Душа водопада,

Ты не с нами. Мы не с тобою.

 

Брат мой, брат,

Молчание камня,

Ты не с нами. Мы не с тобою.

 

Брат мой, брат,

Холодное сердце...