НАЧЕРТАТЕЛЬНАЯ ГЕОМЕТРИЯ — сказка от Эльфики

Замуж – это для меня не просто так, замуж – это серьезно. «Просто так» можно, если молодая и безбашенная, когда вся жизнь еще впереди и есть право на ошибку. У меня такого права нет – юность прошла, а за плечами горький опыт, потому что обжигалась, и не раз. Поэтому я высматриваю не абы кого, а Важную Фигуру.

Вот Квадрат. Он надежный, состоявшийся, крепко стоит на ногах. Но, с другой стороны, тяжеловесный и неповоротливый. И не будет ли он на меня слишком налегать? С таким ведь не поспоришь, задавит авторитетом. Наверное, деспот. Все у него должно быть по заведенному порядку, и ни на градус не отклонишься.

Может быть, Треугольник? Хотя нет: он состоит из сплошных углов, и большинство их них острые. Все время на эти углы натыкаться – нет уж, увольте. А тот, который тупой… Ну зачем, скажите на милость, мне с тупостью разбираться? Да еще, наверное, и в жизни будет постоянно влезать в разные треугольники, а я потом расхлебывай, переживай…

О! Прямоугольник. Собственно, почти Квадрат, только повыше. Или пошире – это смотря как посмотреть. Конечно, Если Прямоугольник будет стремиться ввысь, это приятно. А если вширь? Ляжет на диван, и не сдвинешь его никакими силами. Да, это бывает, я таких примеров целую кучу знаю. Нужно рассмотреть и другие фигуры.

Ромб. Изящен, не лишен очарования. О, если присмотреться, это всего лишь Квадрат, который жизнь немного сплющила. А иные Ромбы и сильно сплющила, что там говорить. И стоит Ромб на одной точке опоры, в крайне неустойчивом положении. С ним никакой стабильности не предвидится: того и гляди – завалится на бок. Да, положение у Ромба шаткое и неустойчивое, мне это не подходит.

Параллелограмм – это тоже фигура крайне сомнительная, потому что он – покосившийся Прямоугольник. Видать, жизнь его побила, покидала, а потом и вовсе покорежила. У него даже усмешка перекошенная, саркастическая такая. Да ну его, еще будет насмешничать, критиковать и на мне свои неудачи вымещать.

 Расскажу я вам, ребятушки, старую сказку. Я ее еще от своей бабушки слышал, а она – от своей. Видно, сказка из такой глубины веков к нам пришла, что сейчас и не вспомнишь…
Слыхали вы когда-нибудь, что в древние времена все люди были птицами? Да-да, и вы тоже! Кто сказал «от обезьяны»? Ну, про это сказки пусть вам дедушка Дарвин рассказывает, мне это неведомо, я уж про птиц…
Так вот: были мы, стало быть, птицами… Тогда у нас были крылья, и могли мы и за дальние моря летать, и к солнцу подниматься. Слышали, говорят: «Человек рожден для счастья, как птица для полета?». Вот, это древняя память в нас живет, в словах проявляется…

Хорошо тогда было жить, привольно! Захотел есть – опустился на землю, зернышек поклевал, водицы родниковой испил – и довольно тебе, можно снова в полет. Захотел с Ангелами поговорить – взмыл свечой в небо, поднялся над облаками – а там легко и солнечно, и душа поет! Ангельский язык все знали, потому как люди птицы с Ангелами были в прямом родстве.
 Да и жили мы тогда между землей и небом – на деревьях гнезда вили. И птенцы наши между землей и небом вырастали. Когда приходило время, родители учили детишек сначала не ходить, а летать – как говорится, на крыло ставили. «Родительское гнездо» - слышали такое? Опять же – не забыли люди…

Сегодня Международный день друзей

Друг — это одна душа, живущая в двух телах.
Аристотель

            

    

ПРИЗВАНИЕ

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.

К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».

Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.

ВЗРЫВ НА МАКАРОННОЙ ФАБРИКЕ

А вы знаете, что у каждого человека внутри есть небольшой паровой котел, в котором варятся разные эмоции? Когда их набирается слишком много, они начинают бурлить и кипеть, и тут-то нужно не прозевать и вовремя выпустить пар. Если же все-таки прозевали и не выпустили, есть опасность, что или корпус треснет, или крышку сорвет, в общем, рванет – мало не покажется. В этих целях у котла предусмотрены клапаны: когда давление становится слишком высоким, какой-нибудь клапан открывается, и через них со свистом выходят излишки пара.

Так вот: жила-была одна девочка. Как ее звали, я не помню, а прозвище у нее было смешное – Макарошка, потому что у нее были длинные тонкие ноги, как две макаронины, на голове прическа «взрыв на макаронной фабрике», и жила она, кстати, на макаронной фабрике. Почему именно там? Ах, вы же сами знаете, девочки порой выбирают себе такие странные места обитания!

Как и у любой девочки, у Макарошки имелся свой Паровой Котел, и в нем варились всякие эмоции. Но девочке они проблем и хлопот не доставляли: если честно, она их вовсе не замечала. Макарошка вечно везде носилась, ничем не морочилась, плакала от души, смеялась во весь голос, шалила и скакала, сколько душа пожелает, и давление в ее Паровом Котле всегда было нормальным.

Но вот однажды в ее жизни появился Наладчик.

ЗАГОВОРЕННАЯ СТРЕЛА — сказка от Эльфики  

  

ХОТЕЛА Я ПОЛЕТЕТЬ… — сказка от Эльфики

Хотела я полететь, да так хотела, что явился как-то ко мне Ангел и сказал:

- Вот тебе крылья. Они пока маленькие, но если будешь тренировать – вырастут, и сможешь ты парить, как птица. Куда захочешь – туда и полетишь, весь мир будет тебе открыт, все пути подвластны. Ну, дерзай!

Обрадовалась я, надела крылья, сделала два круга по комнате – ух, здорово! Ну, думаю, ура, мечты сбываются, сейчас буду осваивать новые пространства! Но тут меня мысль посетила: я ж не одна живу, надо бы с близкими посоветоваться.

- А у меня крылья есть, — говорю я мужу. – Хочу полетать немного. Можно?

- Еще чего, — удивился муж. – У тебя дома дел, что ли, мало? И вообще – чего это ты распорхалась? Сядь и сиди рядом, как порядочная жена. Или вон сериал посмотри, что ли…

Чувствую – опустились крылья… Расстроилась я, но спорить не стала: муж ведь, имеет право на свое мнение. Пошла у мамы поддержки искать.

- Мам, мне тут крылья подарили. Вот, теперь летать можно…

- Нельзя, — категорически отвечает мама. – Что за глупые фантазии, ты ж взрослая женщина, серьезнее надо к жизни относиться. Крылья – это мухам и птицам, а у тебя для передвижения ноги имеются, вот и стой твердо на земле.

Ну вот, посоветовалась… Как ушатом воды меня окатило – крылья сразу отяжелели, словно намокли. Позвоню-ка я лучшей подруге…

- Ты знаешь, я тут по случаю крылья обрела. Так хочется свободного полета!

  

Я приехала на этот волшебный бело-зелено-голубой остров одна. Мне было просто необходимо вырваться из привычного мира и посмотреть на него со стороны. Да и на себя в том мире – тоже. Не первый раз применяю этот метод, и он всегда работает отлично.

Я сняла комнату в крошечном отеле, подальше от центральных улиц. Отель стоял на возвышенности, и из окна было видно множество домов – белые стены, увитые зеленым плющом и виноградом, и дальше – полоска моря. Тишина, покой и уединение.

Первое время я уходила к морю и просто бродила по берегу в часы, когда отдыхающие уже или еще спали, и были только море, небо, крики чаек и я. Я была одна, и мне было хорошо. Нет, вовсе не зализывать раны приехала я в это чудное местечко. Не было их, ран. Но вот и того, что мне хотелось – тоже почему-то не получалось. И я твердо знала, что мне следует сделать всего маленький шажок, понять какую-то простую вещь, чтобы все сложилось. По этой причине я и не тащила с собой на остров ничего старого и привычного – только себя. Поэтому бродить по пустынному берегу мне было то, что доктор прописал.

Через неделю я почувствовала, что уже могу интересоваться чем-то другим, кроме тишины и одиночества. Хозяин гостиницы за небольшую плату тут же прислал ко мне гида – молодого человека, неплохо болтавшего на восьми языках. Я могла связно изъясняться только на двух. К счастью, оба этих языка были вполне освоены моим гидом. Хозяин называл его Мирчо, я сократила имя до Мир. Мне было приятно думать, что сам Мир сопровождает меня в моем путешествии.

Мне не хотелось шоппинга и шумных мест, где толкутся туристы. И я попросила его свозить меня туда, где тихо, красиво и можно подумать о вечном. Мир понимающе кивнул. Мне вообще казалось, что он видит меня не в общем, а как-то вглубь. Такие у него были глаза – мудрые и понимающие.

- Хотите в горы? Там есть женский монастырь и часовня. Она очень старая. К ней приезжают женщины, которые перестали понимать себя.

Оп-па… ну и дела!!! Ведь мой юный гид попал не в точку, а просто в центр этой самой  точки.  Собственно, с этой целью я и прибыла на остров – разобраться, почему я, такая умная, красивая, успешная, популярная, востребованная, сексуальная – и одна. Добровольно одна, заметьте, по велению сердца! Этого я никак не могла уразуметь…

- Хочу, – тут же сказала я. – Хочу понять себя. Когда выезжаем?

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.

 К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».

АМНИСТИЯ. Сказка про страхи

- Амнистия! Амнистия! – раздавалось то тут, то там.

Заключенные были возбуждены, и каждый лелеял тайную надежду, что вот теперь-то – его очередь. Надзиратели сохраняли хмурый вид, но внутренне тоже надеялись, что выпустят побольше: тюрьма была переполнена, камер не хватало, энергии уходила уйма.

- А в чем дело? В честь чего амнистия? – жадно интересовался молодой и глупый Страшок Старости.

- Ты не мельтеши. Ты здесь недавно появился, тебе еще сидеть да сидеть, силу набирать, бороду отращивать, — посмеивался Страх Темноты. Он был одним из самых старых заключенных, его еще в раннем детстве посадили.

- А чего сразу я? – заныл Страх Старости. – Может, еще выпустят?

- Щас, — с садистским удовольствием сказал огромный, тучный Страх Одиночества. – Тюрьма-то чья? Во-во. Женщины, знаешь, они такие… Старости боятся до самой старости…

- А в старости чего боятся? – не унимался юный Страшок.

- А там тебя амнистируют, а на твое место посадят, например, Страх Смерти. Так что сиди и жди! – пообещал Страх Одиночества.

Под сводами тюрьмы раздался зычный голос:

- Собрание! Собрание! Все на собрание!

Залязгали двери камер, заключенные потянулись на голос. Развлечений в тюрьме было мало, собрания любили. Можно было потрепаться, новости узнать, амнистию обсудить.

- Граждане заключенные! Страхи и Страшки! – начал речь Главный Надзиратель. – Сообщаю вам, что хозяйка Тюрьмы решила ее немножечко разгрузить. И поэтому кое-кто из вас сможет освободиться.

- Ты нам тут тюльку не гони! – забузил нахально-иррациональный, в приблатненной кепочке, Страх Мышей и Крыс. – Ты дело говори. Кого на свободу, почему на свободу.

 

 ГОРЯЧИЙ СТУЛ — СКАЗКА ОТ ЭЛЬФИКИ

Вот уже который день я умирала от зеленой тоски. В моей жизни длительное время наблюдались депрессия и застой. А я, между прочим, творческая личность. Я не могу, когда мне неинтересно. Нет, кризисы бывали и раньше – но вот чтобы такой затяжной???

Моя богатая фантазия, которая помогала мне творить и находить интерес во всем, переметнулась во вражеский стан. Теперь она работала на негатив, и работала качественно! Внутри меня то и дело возникали дурные мысли. «Бездарь… Тупица… Шизофреничка…», — шептали мне разные голоса. «Ты уже все, что могла, сказала и сделала, — говорили другие. – Пора и на покой…». «Не за свое дело взялась! – обличали третьи. – Ты кто такая, ты что вообще о себе возомнила? Творец, блин!».

Написала бы стих – не писалось. На любимый сайт зашла – все уроды, несут какую-то околесицу, скуууучно! Телефон вызывал отвращение, телевизор – раздражение, пустопорожние разговоры с коллегами о тряпках и мужиках – вообще тошноту. Если бы меня сейчас попросили нарисовать жизнь, я поставила бы черную кляксу во весь лист – и этим было бы сказано все.

Вечером явилась подруга Майка, которую бросил ее очередной. Кажется, Вовик. Мы с ней уговорили бутылочку водочки на кухне, душевно порыдали друг другу в жилетку, потом Майке позвонил ее бывший (кажется, Лелик), она припудрила носик и улетела навстречу новым разочарованиям. А я, с отвращением обозрев немытую посуду, поплелась в постель, погружаться в пучину депрессии. И тут меня кто-то властно схватил за плечи и втолкнул в комнату, где, судя по звукам, находился и еще кто-то.

«Блин, дверь я, что ли, не закрыла? – вяло подумала я. – Ну вот, приключение… Хоть что-то…».

- Так, давайте ее сюда, по центру. На горячий стул! – распорядился кто-то. – И привязать, чтоб не сбежала.

«Маньяки, — лениво предположила я. – Майка бы полжизни прозакладывала…».

- Свет включите! – приказал все тот же голос.

Свет включили. Я сначала зажмурилась, а потом открыла глаза и обомлела. Маньяки были такие… чересчур нестандартные. Хотя кто его выводит, стандарт для маньяков?

СУП С КЛЕЦКАМИ

 C внешностью мне не повезло: я с детства белобрысая, пухленькая, белокожая, близорукая и какая-то бесформенная – как клецка.  Родители, на меня глядючи, только вздыхали и головами качали. «Словно тесто непропеченное», — вздыхала мама. «Квашня квашней», — соглашался папа. Я родителям верила – они зря вздыхать не станут, наверное, во мне и правда что-то не так.

И ведь мир вполне оправдывал мои опасения: за подружками ухаживали, дарили им цветы и рисовали на асфальте «Котенок, я тебя люблю», а ко мне бегали за советом или в жилетку поплакаться.  Особенно Славик, который был влюблен в первую красавицу курса Марианну, а со мной просто дружил. А мне хотелось бы наоборот…

Так бы, может, и прошла вся жизнь в тайных переживаниях и сочинении стихов по мотивам чужой любви, если бы не поехала я на лето к бабушке в деревню погостить.

Бабуля встретила меня радостно – она всегда радовалась, когда я к ней  наезжала.

- Девочка моя, какая ж ты красавица! – обняла меня бабуля.

Ой, вы знаете, я в традиционную медицину не верю, а верю в торжество науки, которая уже давно доказала, что маги, колдуны и экстрасенсы обладают особенной силой и видят то, чего твой участковый терапевт ни под одним микроскопом не разглядит.

Вот, например, сглаз – его ни в одном медицинском справочнике нет, а бабка одна мне его мигом определила, и даже без УЗИ – так, на глазок.

- Это не простой даже сглаз, а косой, — задумчиво сказала она. – Дооолго снимать придется!

Ну, когда я своему муженьку цену вопроса сказала, у него просто глаз выпал. Но бабка меня предупредила, что так и будет, это отражение моего сглаза. Чем больше выпадет, тем сильнее сглаз. Я убедилась: не врала бабка! Очень сильный!

А потом я с подругой за компанию к одной потомственной колдунье пошла, проверить, как там косой сглаз, до конца прошел или нет. Выяснилось, что сглаз-то прошел, а зато прицепилась порча.

- Сделано тебе, милая, на смерть, — веско сказала колдунья. – Кому-то ты, видать, здорово насолила.

- Как же, знаю, свекровь это моя. Я на прошлой неделе борщ пересолила, так она так на меня зыркнула, что сразу настроение испортилось, — докладываю я.

- Ничего, нейтрализуем твою свекровь. Будет это недешево, зато качественно.

Колдунья славно потрудилась, порчу от меня отвела, только, видать, переборщила, вместе с порчей и свекровью и мужа нейтрализовала – дезертировал он из семейной жизни.

Ну, я не сильно и расстроилась – он мне в последнее время только палки в колеса совал на пути моего саморазвития и решения внутренних проблем. Прямо мракобес какой-то, а не цивилизованная особь!

Но стресс я все-таки получила, и это оставлять было нельзя – а вдруг застрянет? Посоветовали мне замечательного биоэнергета. Он меня как выслушал – сразу подсобрался, серьезный такой стал…

- Ах, как же вы так неосторожно себя стрессанули? Это ж просто бомба замедленного действия, граната неразорвавшаяся! В грудях болит?

У меня «в грудях» не болело, но немедленно засосало, засвербило и гранатой на сердце легло – такая уж я впечатлительная.

В общем, прошла я у биоэнергета целых десять сеансов, пока он мне стресс окончательно не растворил, вместе с квартальной премией. Но он меня уверил, что гарантия качества два года, и я не пожалею.

А тут я заволновалась, что муж-то испарился, а на горизонте никого нет, как же я одна, без гормональной и финансовой поддержки? Я туда, я сюда – кандидатов не предвидится. Ну, я нашла мага – хорошая женщина, знающая. Она как на меня посмотрела, сразу диагноз выставила – «венец безбрачия». А кто бы спорил? Поработать со мной она взялась, но такую сумму запросила, что у меня этот самый венец дыбом встал. Ну, деваться некуда, заплатила. Замуж-то хочется. Она мне сказала, что венец она разрушила, но линии судьбы будут восстанавливаться постепенно, и в течение десяти ближайших лет я выйду замуж. Определенно!

Ну, десять лет срок немалый, я не стала ждать, решила подстраховаться. Тут как раз в наш город приехал белый шаман Пантелеймон, вот я к нему лыжи и навострила. Он на мне  обнаружил «пояс целомудрия», который первой чакре дышать совершенно не дает и мужиков от меня отпугивает. Вот уж в точку! Как он с меня этот пояс снимал, я рассказывать не буду – не велено. Но в первый раз я такое огромное удовольствие от лечения получила! Прямо профессор своего дела, даром что шаман! Продул мне все чакры вдоль и поперек, аж жить захотелось!

И ведь знаете – помог он мне! Муж мой беглый вернулся.

- Милая, — говорит, — я теперь твой диагноз точно знаю и готов с ним мириться, потому что это не лечится.

- Какой, — говорю, — диагноз, дорогой?

- «Печать идиотизма», — торжественно он отвечает. – Это не смертельно и даже порой забавно. Кто-то на шоппинг, кто-то на лифтинг, а ты вот – на леченинг. Ничего страшного, бывает. Будем жить!

Я прямо растрогалась вся. Вот дурак дураком, а диагноз точно поставил, надо же! Припала я к его родной груди и простила ему все его невежество и временное отсутствие у семейного очага. Тем более что скоро опять траты немалые предстоят, я уже чувствовала. Ну, печать, ну, идиотизма… Ничего, распечатаем!

Это потому что не верится мне, что «печать идиотизма» — это неизлечимо, и теперь надо поискать специалиста, чтобы с этим разобраться раз и навсегда. Может быть, подскажете адресок? Буду очень благодарна!

Автор: Эльфика