00:00 Баллада о детстве
06:51 Антисемиты
09:04 Мишка Шифман
12:00 Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее... (Дмитрий Пестриков)
13:01 Песня про врача

 

Высоцкий. Я вчера закончил ковку. Полный вариант.




Чтобы прослушать всю видеозапись от 29 октября 2011 года вместе с текстом обсуждения (126 комментариев), надо кликнуть "посмотреть на  YouTube". 
Мой первый комментарий 9 лет назад: "Спасибо, обязательно послушаю".
Мой аккаунт в youtube - boriskomissarov1.

В следующей строке я написал:
"А в 1988-м начались послабления с выездами за границу и я съездил с туристической группой в Югославию, в которую меня не пустили в 75-м. И снова путешествие на автобусе, и снова из груди рвалась песня Высоцкого. Но теперь уже "Перед выездом в загранку". Песня абсолютно запретная в СССР. В 81-м году я нигде на пленках эту песню не слышал, хотя неистово "гонялся" и искал записи ВВ, где только можно. А какое видео этой песни Вы бы посоветовали посмотреть?" - спрашивал я у своего собеседника.
Через несколько минут я еще раз поделился своим воспоминанием:

"В 1981 году после семи лет отказов меня выпустили в туристическую поездку в Чехословакию. Во время поездки нашей группы в автобусе по Праге я пел эту песню от начала до конца. Я думал, что знаю всего Высоцкого, но оказалось, что этот, самый полный вариант, впервые услышал только сегодня. Это наилучшая запись!"И вот тут буквально час  тому назад нашелся мелкий пакостник, которому страшно не понравился этот комментарий, который мне переслали на электронную почту:

"13 часов назад ну и конечно если бы я ехал в том автобусе ты бы у меня заткнулся".

Этому хамлюге под свинским именем "Uphill Swine" я тоже не мог сурово не ответить:
"boriskomissarov17 часов назад @Uphill Swine  Слава Богу, таких скандальных провокаторов (свиней - в соответствии с твоей фамилией) в нашем автобусе не было. В соседних рядах слушали с удовольствием".
 

Со среды почти целую неделю мучился без сна, убитый наповал новой идеологической диверсией от  Владимира Кантемира, поместившего "политинформацию" в своей  газете, разносящей читателям откровенное хамство  разухабистыми публикациями главного редактора.

И вот в очередную среду вновь столкнулся с порцией дурно пахнущего яда. оскорбляющего   человеческое достоинство и разжигающего ненависть к гражданам еврейской национальности. Распространение антисемитских взглядов среди забайкальских читателей стало для него и его ведущего сотрудника Александра Яременко  - по моему субъективному оценочному суждению - привычным делом.

В своей давней манере наш главред придумал, по выражению одной читательницы, очередные  "ушлые финты", которые он вставил  в свой огромный, разместившийся на двух полосах материал. На 3-4 странице номера за 8 марта 2023 года, под названием "Забайкальский край - 15 лет без права на ошибку".

Большой абзац был  создан абсолютно искусственно (как говорится, "пришей кобыле хвост").  К защите национальных традиций или к  их злостному нарушению со стороны коварных евреев никакого отношения этот текст не имеет.

Используя ответную речь героя России Балдана Цыдыпова, выразившего благодарность за присвоение ему звания почетного гражданина Забайкальского края, редактор "Вечорки" умилился всего лишь  от того, что  в ответном слове Цыдыпов  "выстроил собственную вертикаль региональной власти".  (Хотя, мне кажется, что в данном случае  обращение "по ранжиру" является вполне заурядным и естественным явлением для любого человека, получающего высокую награду. И восхищаться тут особенно нечем, если только не быть ослепленным параноидальной страстью хоть как-то выразить свою жгучую нелюбовь к гражданам России еврейского происхождения.

(В одной из своих редакторских колонок  Кантемир объяснил эту нелюбовь обидой на бывшую жену, скрывшей от него после свадьбы свое еврейское происхождение).

Вот фрагмент сочиненного абзаца.

 "Первым слов благодарности дождался сенатор Баир Жамсуев, на момент объединения - руководитель АБАО." (Агинский Бурятский автономный округ). "И лишь после Жамсуева были перечислены губернатор Осипов, спикер Закса Кон и его подопечные...  Но ничего не попишешь. Национальные традиции - они такие, нарушать их нельзя никому - ни русским, ни бурятам, ни даже евреям".

Стоп. Попробуем поменять местами "бурятам" и "евреям" и откроем в поиске интернета одно из значений частицы "даже": "ДАЖЕ. 1.частица. Употребляется при сообщении о том, что противоречит ожидаемому, осуществляется вопреки ему".

В России живут многие десятки народов, которых Президент Владимир Путин называет в своих выступлениях  РУССКИМИ гражданами нашего многонационального государства.

Русскоговорящие и выросшие в русскоязычной среде на русской культуре евреи (например, известный телеведущий Владимир Соловьев) не стесняются называть себя "русскими евреями". Но вообще это их личное дело - определение своей национальности. Для представителя любой национальности  выпущенная из одуревшей головы редактора  частица "даже" для характеристики  любого народа является абсолютно неприличной в культурном обществе и тем более в популярном СМИ.  В таком контексте  фраза с частицей "даже" звучит нагло и омерзительно.

Высокомерно-пренебрежительное отношение  по национальному признаку в газете "Вечорка" достигало летом прошлого года своих крайних форм и с позволения В.Кантемира доходило до призывов к прямому физическому уничтожению государства Израиль. А владелец "Вечорки" (он же  ее главный редактор) считает, по-видимому, вполне допустимым пропаганду в СМИ идей антисемитизма и экстремизма. В одной из колонок главред откровенно выступил "под флагом нацизма" о фестивале народов Забайкалья (и так я озаглавил один из критических своих постов).

Несколько раз я  выступил  в социальных сетях категорически против пропаганды в  "Вечорке" идей нацизма и экстремизма.

Не принесли никаких результатов и мои обращения через сайт Госуслуг в УМВД по Забайкальскому краю и в прокуратуру края, которая вообще промолчала, зарегистрировав два моих обращения и переправив одно из них вновь  начальнику УМВД в ответ на мою просьбу об обжаловании решения Центра по противодействию экстремизму УМВД (ЦПЭ).

31 января анонимный источник отыскал мой пост от 5 апреля аж 2010 года (почти 13-летней давности) в сообществе Vladimir Vysotsky.

https://www.liveinternet.ru/community/vladimir_vys...0529/page1.html#BlCom707929329

Очень интересная история песни, которую мои друзья, я уверен, c удовольствием прослушают и сравнят с исполнением Владимира Семеновича, которому на днях исполнилось 85.

https://www.youtube.com/watch?v=a4hXm4_CUyw

А вот так обработал песню одессита Льва Марковича Зингерталя и по-актерски исполнил, как целый спектакль, сам Высоцкий:

Фестиваль народов Забайкалья "Вечорка" отметила под флагом нацизма

Не думал я, что в Новом году еще столкнусь с каким-либо душевным стрессом, источником которого вновь станет главный редактор "Вечорки", устроивший мне летом публичную травлю,  извративший мою статью, которая  осуждала пропаганду в СМИ нацизма и экстремизма. Раньше только через своего коллегу А.С.Ярёменко редактор призывал  подвергнуть  геноциду (уничтожению) суверенное государство,  которое не относится к недружественным странам. Наш Президент Владимир Путин поздравил недавно нового руководителя Израиля с избранием на пост премьер-министра и выразил уверенность в развитии плодотворных отношений. 

И вот 11 января 2023 года, в первом номере газеты в колонке главного редактора Владимира Праницкого-Кантемира расцвел отвратительный и дурно пахнущий цветок, похожий в конце колонки на настоящий манифест антисемитизма. Мне кажется, хозяин газеты совсем одурел от своей безнаказанности. Его слишком разморило, когда вернулся со спортбазы, где брал лыжи напрокат, в теплую квартиру. Напившись горячего чая, потерял всякое чувство ответственности перед многонациональным русским народом и его составной, неотделимой от русско-говорящей, русско-думающей в своем подавляющемся большинстве и русско-культурной  ментальной частью. 

Забыл сказать о главном: в "Берёзке" проходило важное межнациональное мероприятие: фестиваль народов Забайкалья. Диаспоры угощали приехавших на фестиваль вкусной национальной едой. А желающие получали напрокат лыжи и коньки. Но начал Владимир Иванович свой отчет о посещении спортбазы вместе со всей семьей и дочерьми с объяснения, почему он безумно любит все народы мира за исключением кого бы вы думали? Ну конечно: "Если в кране нет воды, значит выпили..."

Оказывается, ненависть посеяла и довела до развода после четырех лет любви первая жена В.И., которая выдавала себя за белоруску, скрывая от мужа, что она чистокровная еврейка аж в восьмом поколении. Интересно, как это столь точно удалось мужу вычислить? Бедная женщина! Опасаясь стойких проявлений антисемитизма со стороны мужа (и не без основания), она пыталась сохранить семью. 

Рассказывая многотысячной аудитории популярной газеты подробности личной жизни, пропагандист неприязненного, мягко говоря, отношения к представителям еврейской национальности, вряд ли, на мой взгляд, осознавал, насколько близко подсчет процентов человеческой крови для вычисления расового превосходства соответствует гитлеровской нацистской идеологии, которая ныне перекрасилась и воюет за уничтожение России и 
русских. 

А за лыжи пришлось заплатить

Чем же заканчивается колонка редактора? А тем, что приехав домой, Владимир Иванович обнаруживает на сайте администрации Ингодинского района в Телеграм-канале объявление, что на фестивале народов Забайкалья организован БЕСПЛАТНЫЙ прокат коньков и лыж. Вот же врут чиновники! Никакого бесплатного проката не было. За все уплачено полновесными рублями. Кто виноват? Автор благоразумно умалчивает. Но мы-то уже прочли в начале колонки, что все народы автор любит и только к евреям у него "есть вопросы". Значит: "если в кране нет воды..." и если на сайте районной администрации дали ошибочную информацию, из-за которой главреду пришлось немного потрясти кошельком и кинуться писать колонку редактора, во всем обвиняя по многотысячелетней традиции евреев. О нелюбви к ним главного редактора мы узнали еще во первых строках его личной колонки. 

Болела душа у русского классика

В 1903 году русский писатель Владимир Галактионович Короленко написал знаменитый очерк "Дом № 13", который цензура не пропускала в печать целых два года. Весной 1903 года (6 и 7 апреля) в Кишиневе произошел еврейский погром, подготовленный и совершившийся при участии полиции и при покровительстве высших властей.

Большую роль в кишиневских кровавых событиях сыграла местная антисемитская газета "Бессарабец",издававшаяся Крушеваном, одним из самых ярых вожаков воинствующего антисемитизма. Предлагаю прочитать этот потрясающий очерк (даю ссылку). В 1968-74 годах я учился на факультете журналистики Иркутского университета. Не помню, на каком курсе (долго нужно в архиве рыться!) я выбрал для курсовой работы в списке предлагаемых работ именно "Дом № 13", который мне тяжело до сих пор перечитывать без  внутреннего содрогания.

В Забайкалье никогда не встречались какие-либо открытые проявления антисемитизма. В отличие от западных молдавско-бессарабских регионов, в которых вырос главред "Вечорки" (он сам это любит подчеркивать). Сегодня мне иногда кажется, что Владимир Кантемир стажировался в Кишиневской газете - продолжающем выходить издании воинствующего антисемитизма "Бессарабец".

Для полной ясности и возможности каждому объективно оценить антисемитское творчество редактора я скопировал его колонку от 11 января 2023 года. Пока что могу привести близкое мне мнение одной из читательниц: 

" Поговорка: крыша едет, дом стоит, в данном случае, ни крыши, ни дома. Не поняла, к чему это всё, ни логики изложения, ни мысли основной, достойной главного редактора издания. Что хотел сказать? Лучший ответ: ни о чем, если б не ужимки и гримасы по поводу, притянутому за уши... к фестивалю народов Забайкалья, многонационального, многоконфессионального, живущего не один век без выяснений нацотношений. Не понимаю. Мой разум бессилен."

Владимир Галактионович Короленко. Дом № 13.
https://xn----7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%BA%D...A%D0%BE-%D0%B4%D0%BE%D0%BC-13/

https://www.liveinternet.ru/users/agnieszka75/post492377005

Попался сегодня пост Агнешки о Ярусе - нашей общей любимой подруге, по которой скорбят наши души. Процитировать пост так и не получилось. Будем читать только по ссылке на пост Агнешки.

Из цикла стихов: "Где-то ходит душа.... Дневник десятиклассника".

* * *
Пускай твердят: стара, мол, эта тема.
Пусть о любви писали тыщи лет.
Передо мною не стоит дилемма:
Стара лишь тема, ну а чувства – нет!

Родятся люди новых поколений,
Но так же, как их бабушки, опять
В один из дней, пусть зимний иль весенний,
Кому-то вновь в огне любви сгорать…

И хочется как Пушкин или Тютчев
Сказать о чувстве, страсть излить свою.
…Я напишу сегодня даже лучше -
Лишь потому, что я тебя люблю.

5 апреля 1966

https://stihi.ru/avtor/bkomissarov

https://stihi.ru/2020/04/14/3644

РЯБИНОВОЕ ВАРЕНИЕ

Утро выходного дня. Мы с мужем завтракаем на кухне. В большой комнате звонит телефон, и муж идёт в большую комнату. А когда возвращается на кухню, говорит, что звонил Володя Высоцкий. Он в книжном магазине. Ему там отложили то, что он заказал. Но кроме того привезли ещё и другие книги. И он спрашивает, не хочет ли Виктор подъехать и вместе с ним посмотреть, что там привезли. А потом Высоцкий обещает заехать к нам и у нас пообедать. Конечно же, Витя хочет подъехать. Но спрашивает меня, согласна ли я поменять наши планы?
Конечно же, я тоже согласна. Я не видела Володю сто лет. И очень хочу его увидеть. Муж очень доволен. Ещё и потому, что у него ключ от гаража уехавшего в командировку соседа и есть куда поставить машину.
Виктор говорит, что они туда и обратно. Часа через два с половиной они, точно, будут дома. И что он мне позвонит из магазина, когда приедет.
Виктор уходит, а я начинаю готовить обед. У меня свежий карп. И я его запекаю. Я успеваю приготовить и суп и закуску, а звонка от мужа всё нет. Наконец, он мне звонит и говорит, что он давно в магазине, не мог раньше позвонить, потому что был занят телефон. Они ещё не всё посмотрели, но часа через полтора точно будут дома.
Дел у меня больше никаких нет, и я решаю сварить рябиновое варенье. У меня в морозилке собранная нами подмосковная рябина. А на нижней полке холодильника – яблоки. Варенье варится недолго. И я за полтора часа должна успеть. И я успеваю. Но не совсем.
Когда Володя и Виктор приходят, я ещё раскладываю варенье по банкам. Я обмениваюсь с Володей парой слов и ухожу на кухню.
Поскольку стол в кухне ещё занят, и я тоже, я прошу мужа поставить закуску в большую комнату и начинать обед без меня. А я поставлю греться суп. И пока он будет нагреваться, закончу возню с банками.
Когда я с супом вхожу в большую комнату, я ахаю. Закуска не тронута. Но на столе стоит банка с вареньем, которое я хотела подать только к чаю. И съеден почти весь хлеб, а тарелки для супа перемазаны вареньем.
Я понимаю, что мой обед толком никто есть не будет. А я так старалась.
Я ничего не говорю. Я молча подхожу к столу и наливаю себе суп. Виктор говорит, что он сейчас вымоет тарелки.
Но я ему ничего не отвечаю. Всё-таки, я столько времени их ждала, и они могли бы со мной больше считаться.
Но Володя молча протягивает мне кусок хлеба, на который накладывает немного варенья. При этом он втягивает носом воздух. И я начинаю чувствовать, какой у свежего варенья манящий аромат. В спешке я на него не очень-то реагировала. Всё. Я уже не сержусь на Виктора, утащившего у меня банку с вареньем. Даже когда он говорит, что суп есть не будет. Только карпа. И Володя от супа тоже отказывается. И тоже в пользу карпа...
А кто-то ещё говорит, что Высоцкий был в первую очередь поэтом, а актёром во вторую... Ничего подобного.
Конечно, Владимир был замечательным поэтом. Но одновременно и замечательным артистом. Он же недаром говорил, что он лучше "покажет", чем расскажет...
Владимир был "человек-театр". Как и Юрий Любимов. В каждую минуту своей жизни. Никто меня в этом не переубедит.
Конечно, когда он был здоров. Но больным я его не видела. _______________________________________________
 

ИСТОЧНИК: 

https://v-vysotsky.com/vospominanija/Gorskaja/text.html

Борис Ильич, добрый день!
Приглашаю на презентацию книги «Мы все из страны пионерии», которая состоится 17 ноября в 16 00 в Малом зале ОДОРА. Там же можно получить книгу.
С уважением Н.Окунева.

Это приглашение я получил от Нины Ивановны Окуневой – редактора-составителя большого труда на 656 страницах. Иллюстрированное издание под названием «Мы все из страны ПИОНЕРИИ» посвящено 100-летию Читинской областной пионерской организации имени В.И. Ленина. Кандидат социологических наук Н.И. Окунева  с 1975 по 1987 годы работала  зав. отделом учащейся молодежи и пионерии РК ВЛКСМ, с 1977 года возглавляла  школьный отдел Читинского обкома ВЛКСМ.

Книга насыщена статьями, очерками, воспоминаниями, фотографиями из личных коллекций и архивными материалами. Нашлось в ней место и моей небольшой очерковой зарисовке о выдающейся, без преувеличения, пионерской вожатой Нелли Васильевне Кутузовой, которая еще во время моей учебы в шестом классе поручила мне стать пионерским юнкором. И я охотно взялся за освещение школьно-пионерской жизни в нашей Сретенской восьмилетней школе №1. Заметки регулярно отправлял в областную радиогазету «Юный ленинец».

В этой книге на страницах 341-346 помещен еще один материал о Нелли Васильевне под заголовком «Вожатая пожизненно». Автор - коллега и бывшая пионерка Нелли Васильевны, член Союза журналистов России Любовь Петрова, заслуженный работник культуры Забайкальского края. Для полноты картины приведу несколько фрагментов из интервью Любови Петровой:

«Знакомые с подвижничеством Нелли Васильевны утверждают, что ничем не измеришь ее нужность и востребованность в обществе. Она – старшая из тех, чьи портреты  висят на Аллее трудовой славы Краснокаменска. Отличник народного просвещения, организатор детского движения, краевед, учитель, волонтер-тимуровец, музыкант».

В последние годы Нелли Васильевна работала в специализированной коррекционной школе для детей с ограниченными возможностями по здоровью, где немало детдомовцев.  «Чувствую, что я им нужнее, чем тем, с кем работала всю жизнь...  Нас поддерживает фонд «Помощь детям» из Екатеринбурга. Узнали о нашем пионерском движении в КПРФ, тоже не остались в стороне. Геннадий Зюганов даже новую гитару мне подарил. Хоть и небольшая материальная поддержка, а нам очень нужна. Одобряют они сохранение пионерии, ведь это тоже история нашей Родины». 

И вдруг я встречаю в рассказе Нелли Васильевны свою фамилию:

 - А знаете, что меня навело на мысль обратиться к литературному творчеству детей? Был в нашей школе № 1 смышленый мальчишка Боря Комиссаров – солировал в хоре, литературные способности проявлял. Только намекнула ему, что можно бы информацию для читинского радио подготовить, сразу ухватился за идею и вскоре стал активным радио-юнкором. Часто советовался, как лучше подготовить очередной материал. Стал известным журналистом, писателем.

«До последнего дня жизни Нелли Васильевна Кутузова оставалась со своими пионерами. Ее не стало 28 февраля 2022 года на 87 году жизни.

Ветераны-дети войны из клуба «Отрада» Краснокаменска решили продолжить дело своего кумира и стали шефами воспитанников из коррекционной школы № 10. Во дворе школы и возле Дома культуры «Строитель» высажена аллея имени Нелли Васильевны Кутузовой. И на Аллее трудовой славы города её портрет по-прежнему напоминает о её заслугах. Она рядом с нами, мы это чувствуем, забыть её невозможно!»

А теперь мой небольшой рассказ «Встреча через 54 года», опубликованный на страницах 347-348  великолепной книги «Мы все из страны Пионерии». Чита, 2022 год.

На моей странице в «Одноклассниках» не так давно появился снимок из Краснокаменска, на котором моя любимая пионервожатая из 1960-70 годов прошлого века Нелли Васильевна Кутузова стоит в красном галстуке рядом со своей бывшей воспитанницей Любовью Петровой (Сватковой).

Фотография вызвала взрыв эмоций, воспоминаний и пожеланий от пионеров тех лет своей любимой вожатой. Так захотелось встретиться! И вскоре, хоть и говорят, что чудес не бывает, наша встреча состоялась. Через 54 года!

Моя бывшая вожатая каждое лето ездит в отпуск к дочке в Санкт-Петербург, а по пути на три денёчка останавливается у брата, который живет в Домне, под Читой. Вот два года назад и заехала ко мне.

А зашла она с веселой улыбкой: стройная, подвижная такая, излучающая любовь и радость встречи, будто с близкими родственниками. Всего через минуту она подружилась с моей супругой. Мы начали рассказывать друг другу обо всём, что с нами произошло за полвека. Нелли Васильевна призналась, что очень любит детей и свою работу. А ещё – родное Забайкалье, его природу и людей. Муж её рано ушел из жизни, поэтому каждый день моей школьной вожатой наполнен до отказа школой и заботой о своих воспитанниках.

У Нелли Васильевны великолепная память, она очень любит стихи и песни. В разговоре всегда к месту вспоминает и цитирует стихи Георгия Граубина, Михаила Вишнякова, Геннадия Головатого.

Нелли Васильевна привезла с собой старые сретенские фотографии из жизни нашей школы. Потом мы долго сидели перед монитором компьютера, и я демонстрировал групповые и личные фото. Вот он наш третий, четвертый, пятый, десятый класс.

Четвертый, пятый класс музыкальной школы. Коллектив драмкружка в Доме пионеров. И, наконец, дошла очередь до самой ценной реликвии. С трепетным восторгом Нелли Васильевна берет в руки потрепанную книжку – приключенческую повесть «Пленники Барсова ущелья", изданную Детгизом в 1961 году.

Читает на внутренней странице надпись: «Награждается ученик 7-а класса Комиссаров Боря за активное участие в смотре художественной самодеятельности. Директор школы Л.Г.Джупина (подпись), старшая вожатая (подпись отсутствует)». По какой-то причине, видимо, не успели принести книгу на подпись нашей тогда 23-летней старшей вожатой. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда! И через 57 лет Нелли Васильевна дважды ставит свою подпись: Н.В.Кутузова. Второй раз – пониже текста, вместе с новой датой. А почерк у неё остался таким же, как у выпускницы Сретенского педучилища.

Пять часов Нелли Васильевна была в гостях у своего бывшего пионера. Зазвонил мобильный:  родственники беспокоятся. Я провожаю мою вожатую до остановки. Подходит маршрутка. Прощальные объятия. Теперь жду новой встречи, обещала очень скоро проведать выпускника-спортсмена из детдома и ко мне в гости снова заглянуть. Такое счастье!

Б.И.Комиссаров,
Член Союза журналистов СССР, РФ.

1.

Обложка книги "Мы все из страны Пионерии". Чита, 2022.

2.

Страница книги 347.
.
3.

Страница книги 348

4.


Обложка книги 'Пленники БАРСОВА ущелья", полученной в 1961 году за активное участие в школьном смотре художественной самодеятельности.

5.

Награждается ученик 7 класса...

Отклики на пост "Когда побеждает беспринципность"
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post495499060/

Борис. Рад Вашему отклику, Ирина! Я не хотел бы копаться в личных качествах главного редактора "Вечорки". Деловое сотрудничество с ним сменилось его беспринципным, вопреки провозглашаемым лозунгам, поведением. Разумеется, в своей колонке редактора и других авторских или редакционных материалах Владимир Кантемир не позволял себе открытых националистических или экстремистских высказываний. Но своему сотруднику Яременко позволял все. Мое выступление против проявлений экстремизма и нацизма на страницах "Вечорки" было расценено, как предательство, отступничество члена команды, сторонника известных взглядов, которым я никогда не был и не мог быть.

Кантемир потерял свою кажущуюся принципиальность, к которой я его призвал, не осудил экстремистские перегибы на грани нарушения Уголовного Кодекса, не говоря уже о пропаганде нацизма и экстремизма, возбуждения ненависти к народам по национальному признаку. Еженедельно целая полоса газеты под названием "Политинформация" с заумными, от Адама и Евы, Каина и Авеля рассуждениями отдается крайнему националисту. Недавно он пространно рассуждал, вопреки Уставу ООН, о том, что не каждое государство имеет право на самоопределение. К таковым отнес и Израиль, который Яременко приговорил к уничтожению.

Отказываясь публиковать мое "право на ответ", Кантемир вступил в сговор с Яременко, извратив мою статью и позволив открыть травлю автора. Мне кажется, за экстремистские выпады в газете Роскомнадзору следует привлечь к ответственности и руководителя "Вечорки". 

ЭТА ПУБЛИЦИСТИЧЕСКАЯ СТАТЬЯ НАПРАВЛЕНА В ГАЗЕТУ "ВЕЧОРКА", НО ОТВЕРГНУТА ГЛАВНЫМ РЕДАКТОРОМ В НАРУШЕНИЕ СТ. 46 ЗАКОНА РФ "О СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ".

Данная статья также была помещена на моей авторской странице на сайте "Проза.ру":

https://proza.ru/2022/09/25/187

-------------------------------------------------------------

Право на ответ

КОГДА  ПОБЕЖДАЕТ  БЕСПРИНЦИПНОСТЬ

Как газетную статью  превратили в травлю автора

31 августа народная газета «Вечорка» ошарашила  меня публикацией под названием «Донос  принципиального  характера».  На первой  странице красовалась   яркая «афиша», набранная  крупными буквами: «Донос  на Яременко, стр.2».

Заклеймен как доносчик

Больше месяца я ждал  появления в газете моей статьи либо  отказа в публикации. Сообщение  о фактах нарушения закона, недопустимости пропаганды  экстремизма,  возбуждения ненависти и вражды по национальному признаку было подано  редакцией как постыдный поступок  под заголовком «Донос принципиального характера» в рубрике «Хайп-скандал».  Тогда как мой журналистский материал  открывался   цитатой из постоянного раздела «Политинформация», который ведет  сторонник   нацистской идеологии, штатный сотрудник «Вечорки» Александр Сергеевич Яременко.  А как еще его назвать, если он  фактически призывает вынести   государству Израиль   безоговорочный смертный приговор:  «ДОЛЖНО БЫТЬ УНИЧТОЖЕНО!».  Мой творческий замысел и  авторское  право, не говоря уж о журналистской этике,  были  беззастенчиво растоптаны. 

Статья 46. Право на ответ

«Гражданин или организация, в отношении которых в средстве массовой информации распространены сведения, не соответствующие действительности  либо ущемляющие права и законные интересы гражданина, имеют право на ответ (комментарий, реплику) в том же средстве массовой информации.
Закон Российской Федерации «О средствах  массовой информации»  (с изменениями на 11 июня 2021 г.)».

Отказ от осуществления моего права на ответ ущемляет мои права и законные интересы. Тем более, что мой идейный враг, чьи завиральные бесчеловечные антисемитские теории я не собираюсь здесь опровергать,  лично заинтересован уйти от ответственности и  скомпрометировать меня,  по чьей инициативе  прокуратура проверяет соответствие действий Яременко российскому законодательству. Но как стало мне известно из источников интернета, болезнью антисемитизма и экстремизма Яременко болен давно. Диагноз был выставлен еще в декабре 2009 года, когда он  был осужден  к 1 году лишения свободы условно  по ст. 282 УК РФ за возбуждение ненависти либо вражды по национальному признаку. Сегодня рецидив:  вновь нагло провоцирует нарушение российского законодательства и ожидает реакции  общества и правоохранителей на преступное  возбуждение ненависти и вражды.

Штатному  верстальщику и корректору  А. Яременко было позволено  разговаривать со мной в издевательском  тоне, безосновательно обвинять  в шулерстве, произвольно приписывать мне то, что вовсе не содержалось в тексте моей статьи.

В ответ – газетная травля

Я не смог остаться безучастным, прочитав  призыв к уничтожению суверенного государства.  Нельзя  допускать пропаганду в СМИ  идей экстремизма  и нацизма. Это аксиома. Однако в понимании Яременко (надеюсь, что не все сотрудники с ним согласны)  я совершил недостойный  поступок.  И был заклеймен как низкий доносчик за то, что  требовал  соблюдения  Уголовного кодекса и Постановления Верховного Суда  РФ.  Я  представил  официальные документы: заключение  центра по противодействию экстремизму УМВД  РФ по Забайкальскому краю. Оно, по моему мнению,   противоречило  постановлению высшего судебного органа РФ.

Для  жесткого отпора моим легитимным действиям редакция отдала  всю третью полосу газеты, в которой Яременко  еженедельно под рубрикой «Политинформация» вкладывает   в   сознание наших читателей собственные экстремистские идеи. Горящий огнем отмщения Яременко  постарался нанести   мне максимально жесткий моральный  удар,  используя свою работу в авторитетном СМИ.  Но вряд ли ему удалось  сломить мои «закоснелые» взгляды  человека,  стоящего  на пороге  своего  75-летия.

 Моя идеология выковывалась на факультете журналистики  и в районной газете, где в 1969 году  я был принят в Союз журналистов СССР (ныне РФ). И закалилась она в 1990-94-м, когда я выполнял миссию народного депутата  Читинского областного Совета.  И тогда же я возглавил на постоянной основе  работу депутатского комитета по правам человека, законности и правопорядку. И вот  на тебе! Меня объявляют  на весь край  доносчиком  за то, что выступаю за соблюдение  в  медиасфере принципов законности и правопорядка.

Без всякого стеснения и даже с каким-то залихватским азартом Яременко пишет, наслаждаясь (мое оценочное суждение!) безмерной  властью и безнаказанностью: «это наглое преступное государство давно должно быть уничтожено» («Вечорка» за 18 мая 2022 г.). Вы только подумайте! Сейчас мы слышим подобные угрозы  каждый  день от украинских нацистов и их натовских хозяев . Только теперь - в отношении нас -  патриотов   российского государства, вынужденного  защищать  право на  безопасное и независимое существование. В то же время мое  отстаивание общепризнанных гражданских прав и свобод   Яременко нарек   «банальным доносом в правоохранительные органы».

То, что раньше считалось в нашем обществе честью и доблестью, неравнодушной и принципиальной  жизненной позицией, сегодня  было приравнено к постыдному поступку. Свою собственную целевую страницу Яременко систематически наполняет  антисемитскими высказываниями.   Даже в подзаголовках. Один из них  прямо натравливает людей на вражду по национальному признаку:  «Израиль – преступное государство» (указывается в подзаголовке статьи в «Вечорке» за 31 августа 2022  на стр. 3).

Банальная месть

Статью Яременко можно принять за банальную месть, связанную  с  моим  обращением в УМВД. Но он еще выдвигает против меня обвинение во «вранье», говоря   о поставках Израилем вооружения Украине.  Но ведь я  назвал  источник данной информации – это шеф ВГТРК по Ближнему Востоку Сергей Пашков, сообщивший  новость в прямом эфире на телевизионном  канале  Владимира  Соловьева.  На третьей полосе 15 упоминаний моего имени в  недопустимом  тоне, с искажением действительных фактов. Мое личное обращение  к  Владимиру Кантемиру через эл. почту редакции носило личный характер и не предназначалось для обнародования. Фрагмент об испытанном мной душевном страдании из-за потери канала личной связи  с  Владимиром  Ивановичем  вставили  в пролог моей статьи без моего согласия.

И, наконец, об одном из самых глупых и смешных, если бы не было так грустно,  упреков  Яременко: oн потребовал от меня  доказательств существования  в нацистской идеологии "пункта об истреблении еврейского народа". Наш политинформатор претендует, похоже, на лавры  большого политолога,  с легкостью  раздавая в своих еженедельных статьях   истину в последней инстанции. Сходу с легкостью  необыкновенной раздает суровые  оценки решениям и поведению президента  Путина. Осуждает нормальные и взвешенные  дипломатические отношения с Израилем. Да кем он себя возомнил?! 

И какие доказательства  гитлеровской политики  по «еврейскому вопросу» он от меня требует? Неужели ему  недостаточно Холокоста, гитлеровской библии «Майн кампф», Нюрнбергского суда,  концлагерей и газовых камер, Бабьего Яра, Бухенвальда  и еврейских гетто   на оккупированных фашистами территориях? 

 В то же время Израиль много лет отлавливал и предавал суду нацистских преступников и свято чтил и чтит память о Победе советского народа в Великой Отечественной войне. Вот эту важную фразу редакция  удалила  из моей статьи, заменив многоточием. Приложил ли корректор Яременко при этом свою черносотенную длань, пользуясь своим служебным положением, мне неведомо.

Эти ушлые финты

Моя давняя подруга – талантливый филолог, лингвист и рецензент Светлана (имя изменено), прочитав странные наезды на меня в газете,  разложила по полочкам и четко сформулировала суть нарушений моих прав и журналистской этики.

«...Честнее был бы категоричный отказ, как у других СМИ. (Я переговорил с несколькими изданиями о возможности публикации моей статьи–Б.К.). Не формат - это уже притча во языцех, в нынешний их формат попасть сложнее, чем в яблочко. Три факта вопиющих, навскидку.  Изобретение заголовка, выбор рубрики и размещение прологом письма автора. Ты прав, все прицельным ударом. Но зачем? Честнее, повторюсь, отказать в публикации. А так выглядит и как отмежевание от тебя, но для таких случаев существует узаконенная фраза, что редакция не разделяет мнение автора. И всё. Зачем столь изощренно подбирать эти ушлые финты? Ну, не согласен ты, ответь  в переписке. Не публикуй, в конце концов. Ну, достал ты его, "допек", можно подумать,  ты один ему писал...  И тебе одному он не отвечал. Ты смотри, близко к себе не допускай всю эту печатную катавасию, себе дороже. С него, как с гуся».

Приобщаю файл   неискаженного текста моей статьи  и прошу ее поместить в ближайший номер, в соответствии с нормой Закона РФ о СМИ и  моим правом  на ответ.

--------------------------------------

«ДОЛЖНО БЫТЬ УНИЧТОЖЕНО!»

Обращение к начальнику УМВД по Забайкальскому краю

Уважаемый Вячеслав Петрович!Прошу обратить внимание на № 20 народной газеты "Вечорка" от 18 мая 2022 г., в котором на стр. 4 напечатана статья штатного сотрудника  газеты Александра  Яременко "Суверенитета  много не бывает. К вопросу о национальности Адольфа Шикльгрубера", содержащая,  по моему мнению, признаки нарушения ч.2 ст.282 УК РФ с использованием своего служебного положения. Автор ранее являлся активистом националистического движения и привлекался к уголовной ответственности по аналогичной статье УК  РФ.

В опубликованной статье   А. Яременко одобряет высказывание министра иностранных дел Лаврова, будто у Гитлера в предках были евреи, что вызвало протесты израильских властей. Яременко в резкой форме осудил президента  Путина за то, что он принес Израилю официальное извинение, назвал решение руководителя нашего государства в условиях проведения специальной военной операции "нелепостью".  Действия Президента России назвал извинением перед нацистами. Затем антисемитизм настолько захлестывает автора, что он вообще отказывает государству Израиль и его народу в праве на существование (цитирую):

"На мой взгляд, это наглое преступное государство давно должно быть уничтожено".
Подхватывая гитлеровскую нацистскую идеологию об истреблении еврейского народа,  Яременко называет именно Израиль  нацистским государством, хотя это государство многие годы после войны отлавливало нацистских преступников и свято чтит победу советского народа  в Великой Отечественной войне.

Согласно Определению ВС  РФ от 08.04. 2010 № 65-010 -1 "Под действиями, направленными на возбуждение ненависти, либо вражды, следует  понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц".

Управление МВД РФ по Забайкальскому краю
06.07.2022 г. № 3/225405930909

Сообщаю,  что ваше обращение, направленное 20.05.2022 года на сайт УМВД  России по Забайкальскому краю о возбуждении ненависти либо вражды автором текста публикации «Суверенитета много не бывает К вопросу о национальности Адольфа Шикльгрубера» в народной газете «Вечорка» № 20 от 18.05.2022, переданное для проведения проверки в Центр по противодействию экстремизму УМВД России по Забайкальскому краю, рассмотрено.

Проведенным психолого-лингвистическим исследованием текста вышеуказанной публикации установлено, что в указанном тесте (так в документе –Б.К.) с позиции лингвистической квалификации высказываний, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства  человека либо группы лиц по признакам национальности либо происхождения, не содержится.  В связи с чем, 06.07.2022 года вынесено заключение  о прекращении проверки.
Принятое решение Вы можете обжаловать в установленном законом порядке.
Врио начальника  Центра по противодействию экстремизму А.А.Петров.

P.S. Было бы любопытно познакомиться с лингвистической квалификацией и аргументацией  автора  исследования, без которых невозможно квалифицированно оспаривать  ничем не мотивированный вывод, а точнее пустую отписку неизвестного эксперта, который пренебрег целым Определением Верховного Суда России, предложившим ясное и безальтернативное понимание геноцида, как «высказываний, обосновывающих (или) утверждающих  НЕОБХОДИМОСТЬ геноцида, репрессий и совершения иных насильственных и противоправных действий, в том числе  применения насилия «в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц".

У Яременко даже не дрогнула рука, когда он фактически обосновывал  убийство граждан многомиллионного  государства  по признакам принадлежности к определенной национальности, когда разбрасывал семена  ненависти и вражды.  И делает это на страницах популярной газеты, имеющей самый большой в крае тираж.

​​​Кстати, Яременко лжет, что Израиль поставляет Киевскому режиму вооружение. Только шлемы и бронежилеты. Об этом корреспондент ВГТРК Сергей Пашков на днях сообщил на канале В.Соловьева. Отрицательно отнеслись многие израильтяне и к выступлению Зеленского в кнессете вопреки бурной поддержки Запада.

Прошу считать данную публикацию официальным обращением в Прокуратуру Забайкальского края для  обжалования заключения УМВД  РФ от 06.07.2022 г. № 3/225405930909.
                                                                                    
                                                                                                               Борис КОМИССАРОВ

 

25 июля 1980 года перестало биться сердце великого барда. Этот день отмечается как день памяти  всенародно любимого гениального поэта и актера  Владимира Высоцкого.

Всего лишь за 9 дней до трагического события Владимир Семенович выступил с необыкновенным по мощи и силе актерского воплощения концертом в подмосковном городе Калининграде (с 1996 года город "космической промышленности" Королев).

Высоцкий находился в великолепной физической форме, в перерыве между песнями охотно и много разговаривал с залом, с неподражаемым юмором рассказывая о своем творчестве.Он находился на высочайшем творческом подъеме и заражал всех, каждого зрителя силой духа и жизнелюбием. Никому из присутствующих не могло прийти в голову, что на сцене глубоко больной человек, сердце которого остановится через несколько дней... Некоторые слушатели не могли сдержать предположения, что народному поэту помогли уйти из жизни...

История соседства с упырем, проживавшим в квартире надо мной.  

Первый пост под рубрикой "Низкий быт" (о "соседе, который меня достаёт"), был выложен в моем дневнике 15 декабря в далеком  2013 году  - почти 9 лет тому назад, Тогда я еще был относительно молодым 65-летним пенсионером. 

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post303537020/page1.html#BlCom707155779

15-й коммент к этому злосчастному посту я поместил после долгого мучительного размышления почти через 9 лет - в июле 2022 года. Мне стукнуло  74,5 года. За это время у меня выросли в желудке два полипа. В одном из них обнаружились клетки рака - к счастью своевременно отрезанные эндохирургом вместе с отростком и больше не появлявшиеся.

Через три месяца был ликвидирован от греха подальше и второй полип. В октябре-ноябре 20-го перенесли с Галей свирепствовавший ковид. Тяжело было, но победили. Еще до прихода врачей, начали бороться с короновирусом циклофероном (им меня лечили  в госпитале, когда загрипповал во время диспансеризации). 

Очень тягостно вспоминать  три черных года, когда я вынужден был с трудом засыпать ночью  на снотворных и бороться за собственное выживание. Методы борьбы вспоминать не хочется. Кое что о моей жизни в подъезде описано в рубрике "низкий быт" и в метке "подъезд". Два административных штрафа за нарушение покоя и тишины в ночное время результатов не дали. Он лишь стал хитрее, уменьшая громкость и создавая низкочастотную вредную вибрацию  на моем потолке, размещая сабвуфер на полу своей комнаты.
 

Я перестал делиться с друзьями своими проблемами после того, как мелкий и его сестра проникли в мой дневник на Лиру по ссылке  через нашу общую с ними соцсеть "Одноклассники". Я  поддерживал нормальные отношения со всей этой многодетной семьей с пятью детьми и пьющими родителями, чьи совместные застолья заканчивались скандалами и просьбами к нам вызвать милицию.  Жена вызывала на мужа, дети на отца. После смерти родителей (вначале матери, через год отца) младшие брат и сестра вызывали милицию и жаловались мне на второго по старшинству брата, с которым постоянно враждовали.  

В конце 2016 года всякие пакости в подъезде прекратились. Отморозок выгнал из квартиры свою временную сожительницу с двумя близнецами и уехал к брату в далекие южные края. 

О том, чем закончилась эта история, мне хотелось рассказать моим близким лирушным друзьям, которые всегда много лет меня тепло поддерживали и вливали силы и уверенность в моей правоте. 

Я решил опустить все тягостные и мучительные детали, о которых  вспоминал  после отъезда этого исчадия ада - издевателя и лгуна, тунеядца, иждивенца и тяжелого компьютерного игромана. Для финала истории достаточно повторить 15-й по счету комментарий  к старой дневниковой записи от 15 декабря 2013 года.

  Борис_Комиссаров
Сегодня 20 июля 2022 года. По случайной ссылке, которой я поделился когда-то в личной переписке в соцсетях с соседом по подъезду, вновь, спустя аж целых 9 лет, прочел этот пост, ставший началом тяжелого этапа моей жизни. Читая пост и комменты, обнаружил, что этот урод еще в далеком 13-м году нагло соврал мне и своему старшему брату (и мы оба поверили),что в армии он якобы служил доблестным снайпером. На самом деле он выполнял малоквалифицированные обязанности стропальщика: "рабочий, который закрепляет грузы для подъема и перемещения грузоподъемной техникой".

""Высоцкий прекрасно играл, – отмечал Ю. Любимов, – Хлопуша приходит и видит пугачёвскую банду, а он сам бандит. И он смотрит сверху вниз – на плахе сидит Пугачёв, – мизансцена, – и он видит всю эту банду и цепи, которые преграждают путь, и Пугачёв сидит, его охраняют все: цепи, цепи, цепи – к нему не подойдёшь. И он раздумывает, что это такое, и кричит:

                                Сумасшедшая, бешеная, кровавая муть!
                                Что ты? Смерть или исцеление калекам?
                                Проведите, проведите меня к нему,
                                Я хочу видеть этого человека".

        "Там меня швыряли цепями и избили до полусмерти однажды просто. Новых актёров ввели, а они не умели, там нужно всё репетировать, нужно внатяжку цепь, а они просто били по груди настоящей металлической цепью", – рассказал однажды Высоцкий.

Читать полностью материал:

ИСТОЧНИК

Вчера я снова не удержался от соблазна и посмотрел по каналу "Культура" советскую кинокомедию "Неисправимый лгун". Правда, в отличие от предыдущего поста, время действия было не таким далеким. В 1945-м проходила молодость наших родителей, а в 1973-м я сам был молодым 25-летним парнем, студентом 5 курса отделения журналистики Иркутского университета. Веселое было время. И всех героев этого фильма мы уже видели в кинофильмах и по телевизору. И только одна деталь кинокартины напомнила, что мы вместе со знаменитыми киноактерами и снявшейся в фильме знаменитой певицей Эдитой Пьехой были почти на 50 лет моложе: появившимся в кадре "древним" катушечным магнитофоном.
В ролях: неисправимый лгун Георгий Вицин, Инна Макарова, Владимир Этуш, Борис Сичкин, Эдита Пьеха и другие.

1979 год. Меня призвали на военные сборы...

...Надо признаться, в действующую армию (срок пришел  в 1966 году), меня не взяли. Не прошел комиссию. Мало того, что в очках, да еще нуждаюсь в цилиндрической линзе на один глаз, которую надо  изготавливать по индивидуальному рецепту. А где ее найти в полевых условиях? Короче, присвоили мне звание  рядового запаса и вынесли приговор: не годен в мирное время, годен к нестроевой в военное время.

Военкомат не обращал на меня внимания до тех пор, пока я не получил диплом об окончании  отделения журналистики Иркутского госуниверситета.  Меня признали годным к офицерской службе и присвоили военно-учетную специальность (ВУС) «политработник органов печати». Я имел право служить во всех видах войск, кроме надводных, подводных и спецвооружений.

На первые военные сборы в 1979-м, на которых я щеголял в  погонах лейтенанта со знаком летно-технического состава, нас отправили под Киев, в город Васильков, в 36 км от столицы Украины, и разместили в казарме Васильковского военного авиационно-технического училища.

Наша группа из Забайкальского военного округа в количестве 12 человек прибыла  к месту назначения самолетом. Каждый добирался самостоятельно, приобретая бесплатный билет в кассе согласно воинскому требованию.

Нас собрали из четырех военных округов огромного СССР. По 10-12 человек из каждого, оторвав от своих семей и со своих рабочих мест ровно на месяц. Мы – самые дальние, из Забайкальского военного округа. Летели с пересадкой. От Читы до Москвы 6000 километров и еще около полутора –двух часов до Киева. Двое ребят вылетали из столицы  Республики Бурятия Улан-Удэ, чья территория тоже входила в состав ЗабВО.

Среди читинцев самым авторитетным был член Союза писателей в звании капитана Евгений Евстафьевич Куренной. Родом из Украины, он работал ответственным секретарем в областной газете «Забайкальский рабочий». Писатель издал несколько художественных книг о Забайкальском крае, его природе и самобытных людях. Среди нас он был единственным в звании капитана. Большинство лейтенанты и старлеи – газетные журналисты, фотокорреспонденты, сотрудники радиовещания  и телевидения.

Кроме забайкальцев, в Киев прибыли неторопливые серьезные эстонцы, спокойные рассудительные волжане и знающие себе цену киевляне из Прибалтийского, Приволжского и Киевского военных округов.   

Эти первые сборы были в целом легкими и приятными. В свободное вечернее время и в выходные дни мы переодевались а «гражданку», мелкими группами по 3-5 человек выходили осваивать васильковские кафе и рестораны. В один из выходных дней для нас организовали экскурсию в Киев и вся группа сфотографировалась возле памятника в Бабьем Яре. Магазины были полны дефицитными товарами. Я купил себе лавсановые брюки, а домой привез трехрожковую люстру в залу с шикарными блестящими чашами под дерево и сверкающий металл – у нас таких не достать.

Занятия состояли из лекций о международном положении и военных конфликтах в мире. В это время происходил территориальный спор между Китаем и Вьетнамом. Нам показывали фильмы для служебного пользования о советских вооружениях, об атомных испытаниях. Мы учились разбирать и собирать автомат Калашникова. Никакой муштровки, строевой подготовки или каких-то нарядов на кухне не было и в помине. Кормили вкусно, по нормам летно-технического состава. Кто хотел, мог воспользоваться бесплатной услугой парикмахерской (я воспользовался!).

И вторые военные сборы.   

Они проходили летом 1981 года, в Чите, в части неподалеку от дома. В них участвовали всего десяток местных «партизан» и столько же офицеров штаба летной части было к нам прикреплено. Недавно я обнаружил среди старых документов выданные мне на этих сборах   служебное  удостоверение и командировочное предписание.

«Редакция газеты "КРЫЛЬЯ ПОБЕДЫ" Политотдела Военно-Воздушных  Сил ордена Ленина Забайкальского военного округа. Дано л-ту Комиссарову Борису Ильичу в том, что он является штатным сотрудником газеты ВВС ордена Ленина ЗабВО «Крылья Победы».

ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА  В/Ч 64538 ПОЛКОВНИК  А. ХАРЧЕНКО»

Газета ВВС Забво «Крылья Победы» не существует в реальности, а развертывается только в военное время. Но военкоров надо готовить заранее. Для этого на пишущей машинке отпечатали и выдали одно на четверых командировочное предписание выехать на военный аэродром Укурей для подготовки материала в окружную газету.

В командировочном предписании  четыре фамилии: три ст. лейтенанта и я - лейтенант запаса.

Приехали на уазике в Укурей на летное поле. Небольшой самолет-истребитель готовится к вылету. Беседуем с летчиком. Фотографироваться перед полетом отказывается – плохая примета. Желаем ему счастливого полета. Стальная птица взмывает вверх, набирает высоту, удаляется, наверное, на километр  и... начинает камнем падать вниз. На земле взметнулось пламя, слышен взрыв.

Летчики катапультировались и остались живы, хотя приземлились прямо в горящие обломки.

На снимках:

1.1979 год. Киев. Я - лейтенант запаса Советской Армии.


2.Военные сборы в ВВАТУ (я третий слева в шинели).


3.Экскурсия в Бабий Яр. Киев. Я второй справа (в беретке).


4.1981 год, июль,Чита. Военные сборы. Я второй слева.

Воинские документы

Серия сообщений "Герои моего романа":
Часть 1 - Дневник. Тетрадь девятая. К родным берегам (12)
Часть 2 - Весело, весело встречали Новый, 1963 год
...
Часть 4 - Наш директор не разрешает нам танцевать чарльстон
Часть 5 - Директор махнул на нас рукой. И разрешил танцевать чарльстон
Часть 6 - Уходят друзья...

В 2017 году вышла в свет в издательствах "Буквально" и "Ридеро" моя документальная повесть "Правда страшного времени (1938-1947). Из истории Забайкальской транспортной милиции. По материалам государственного архива". Книгу читатели могли скачать в интернет-магазине Литрес 
https://www.litres.ru/boris-komissarov/pravda-strashnogo-vremeni-1938-1947/
или приобрести бумажный экземпляр на сайте автора в издательстве Ridero
https://ridero.ru/books/pravda_strashnogo_vremeni_1938_1947/
В ноябре 2018-го в Забайкальском линейном управлении МВД России на транспорте состоялась презентация книги. Автор заказал за свой счет для проведения этого мероприятия 80 экземпляров книг: четыре посылки по 20 штук каждая. Презентация прошла с большим успехом. Сотрудники транспортной милиции получили документальную повесть о жизни и службе своих  предшественников с автографом автора - их бывшего сослуживца, подполковника милиции в отставке. Двум лучшим по профессии сотрудникам за высокие достижения в служебной деятельности автор вручил свою книгу в подарок. 
Сегодня я решил обеспечить бесплатный доступ к моей книге всем желающим, поместив документальную повесть "Правда страшного времени (1938-1947)" на моем  сайте "Проза.ру":
https://proza.ru/2022/04/23/844
Читайте об истории нашей страны и жизни коллектива транспортной милиции на основе  первоисточника - протоколов партийных собраний, хранившихся 60 лет под грифом "секретно". Буду рад каждому читателю.
С уважением  Борис Комиссаров
На снимке: активные участники презентации. Автор - третий слева, рядом начальник Забайкальского  ЛУ МВД РФ на транспорте А.В. Четвергов.

Уроки предвыборной борьбы 
 

В годы перестройки, на переломе двух эпох (1989-1991) я включился в общественную деятельность и выступил  в молодежной газете с острой  публицистической статьей, которая вызвала большой резонанс, так как касалась известных личностей, принадлежащих элите областного центра.

_____________________________

Много нового, необычного и нередко ошеломляющего принес второй этап предвыборной борьбы в Чите. Выступив в поддержку одного из десяти возможных кандидатов в народные депутаты СССР по 342 территориальному округу, мы столкнулись с такими противоречиями в действии нового Закона о выборах, не осмыслив которые нельзя дальше двигаться к демократии, правовому государству.

ЧЕМ ШИРЕ растекалась по стране волна окружных собраний, на которые отведен был всего один месяц, тем разнообразнее были варианты принимаемых решений. Очень важным оказалось, где и когда проходили эти собрания.

В самом начале, пользуясь спешкой, крайним недостатком времени перед назначенной датой, плохой ориентацией людей в Законе и их пассивностью, аппарат поспешно подбирал состав собраний из начальства, оставлявшего в бюллетене лишь одного кандидата. 21 февраля из передачи Центрального телевидения мы узнали, что в Брянске на одного кандидата «работал» весь город. Собрали ему сорок протоколов о выдвижении по мелким, в 8-10 человек, организациям – в прокуратуре, у работников городского рынка, у аппарата райкома партии. И получилось, что в целом по стране в одной трети территориальных органов зарегистрировано по одному кандидату. Ничего, кроме разочарования и апатии, не вызовет такой результат у избирателей этих округов.

В середине этапа, как и в Чите, уже договаривались на окружных собраниях оставлять для регистрации не больше двух. Считалось, что с тремя народ не разберется, резко возрастет вероятность второго тура и лишних расходов.

В конце этапа кандидаты cэкранов ТВ стали призывать: если вы еще не провели окружного собрания, регистрируйте всех, не решайте за народ, не лишайте его выбора! И вот в Житомире регистрируют всех восьмерых кандидатов, в Тушинском районе Москвы – всех пятерых. Могло бы и читинское собрание, проведи его на пару недель позже, договориться (при таком стремительно растущем плюрализме) о четырех-пяти кандидатах, чтобы не обеднять выбор читинцев двумя, один из которых получает через несколько дней «строгача» на бюро горкома КПСС за нарушения, выявленные уже в ходе окружного собрания.

«КОМАНДЫ» главного педиатра области А.И. Хворова и писателя Г.Р. Граубина смогли заручиться поддержкой полутора десятков коллективов каждая. Но основная масса окружного собрания (476 из 750) выбиралась из «независимых» граждан, не участвовавших в выдвижении претендентов. То, как это происходило, оставалось в глубокой тайне. Ни одного сообщения в печати о том, кто, где и когда выбирался. Кто за нас, избирателей, будет решать о включении кандидатов в бюллетени, отразят ли они наши устремления?..

Между тем группа избирателей нашего неформального объединения – клуба «Позиция» на своем первом после учредительного заседании решила принять участие в предвыборной кампании.

Каковы были наши возможности для того, чтобы в строгом соответствии с законом довести до избирателей свое мнение? Скулы раньше сводило от одного только термина «предвыборная агитация» - настолько это было скучным процессом повторения заезженных прописей и затертых формул. А сейчас?

«Что дозволено и что не дозволено кандидату и тем, кто его поддерживает? Как агитировать за кандидата или, скажем, за самого себя?» - спрашивала газета «Известия» 5 февраля. (Не поздновато ли?!). И давала разъяснения заведующего юридической группой Центральной избирательной комиссии. Прежде чем продолжить свой рассказ, подчеркну важнейшие выводы официального разъяснения, увы, не поддержанные нашей окружной комиссией:

- Вполне допустима агитация ДО проведения окружных предвыборных собраний. Чем раньше избиратели узнают о программе возможного кандидата и о нем самом, тем надежнее люди попадут в органы верховной власти.

- Баллотирующимся по округам надо использовать местную печать. С учетом разных возможностей кандидатов в агитационной работе, окружная комиссия обязана помочь кандидату, выдвинутому от населения (не мешая тем, кто эти возможности имеет и активно использует – Б.К.)

Наши попытки осуществить эти заповеди не увенчались успехом. Писатель Владимир Якубенко – активист клуба «Позиция» - говорит:

- В окружной избирательной комиссии отсутствовал график проведения собраний по месту жительства и в «независимых» коллективах. Поэтому мы не использовали возможности агитации там...

Накануне окружного собрания я не нашел в наших областных газетах широкого обсуждения на тему: «Каким должен быть депутат». А ведь важно было разбить бытующее представление о депутате как о толкаче и подгоняле, стремящемся урвать от государственного пирога кусок для своего города и региона. Убедить, что если такие ходоки по инстанциям попадут на съезд, то благие цели улучшения жизни людей останутся недостижимыми.

Задача народного депутата – добиваться создания таких условий, при которых предприимчивые люди и захотят, и смогут построить, изготовить, привезти, продать, показать народу все то, в чем возникнет необходимость для достойной человеческой жизни. В новых условиях депутат становится профессиональным политиком, который способен организовать народную инициативу, движение, создать общественное мнение.

БУДУЩИЙ исследователь истории перестройки в городе Чите должен будет, пожалуй, пометить вехой 11 февраля 1989 года. Вызвав на экране персонального компьютера страницы газет с отчетами о 13-часовом окружном собрании, кадры телевизионного репортажа, он, безусловно, найдет не только стилистическую разницу между материалами, но и увидит, какую информацию отразила, а какую – не менее существенную – скрыла та или другая газета. Задумается, быть может, и над тем, почему, скажем, Томская студия вела прямую телетрансляцию подобного события в своем городе, а в таком же примерно сибирском городе Чите журналистов пускали в зал только по заранее выданным строго ограниченным именным приглашениям. И это несмотря на призыв первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР А. Лукьянова обеспечить на окружные собрания широкий доступ прессе. Несмотря на 92 места, не занятых с утра в Большом зале ОДОСА избранными на собрание делегатами. (К концу собрания уже 255 делегатов проигнорировали свое право решать, кто от нашего имени будет вершить судьбами страны).

Много вопросов возникало у меня в ходе собрания и после него. Я мысленно задавал их претендентам, председателю окружной комиссии, председателю собрания.

Тяжелая эта работа: задавать не всем приятные вопросы. Но ради каждого избирателя сегодня нужно задать их вслух.

Итак, если бы мы лучше подготовились к окружному предвыборному собранию, то, пробившись к единственному на балконе микрофону (а это надо успеть сделать до возгласов «хватит!» и постановки этого «хватит» на голосование), задали бы следующие вопросы:

 А.И.Хворову и А.И.Довгялло:

Ожившая в государстве политическая борьба направлена на принципиальное уменьшение роли исполнительных органов. От политической реформы мы ждем, чтобы политическое командование обществом уступит место обществу, безусловно, командующему своей административной частью. Вы являетесь руководителями крупных государственных структур, связанных с удовлетворением насущных нужд людей, - детского здравоохранения области и железнодорожного транспорта Забайкалья и Приамурья. Как вы относитесь к предостережению социолога Л.Карпинского о том, что «если демократически организованная общественность не поставит себе на службу иерархию чиновников, то эта увесистая иерархия, хорошо натренированная на примитивное эгоистическое быстродействие, опять возьмет верх над младенчески неуверенными шагами демократической общественности. Иного не дано. («Московские новости, 1988, № 51?).

-Не является ли ваше желание стать народными депутатами СССР объективно – независимо от ваших мыслей и заверений, попыткой отраслевых по сути руководителей уйти из-под контроля местных Советов, куда вы, как подотчетные руководители, сами тоже не сможете войти,  если при разработке Закона о местных Советах будет будет принят запрет, аналогичный действующему запрету министрам СССР входить в состав съезда народных депутатов Союза ССР?

А.И.ХВОРОВУ:

- В ответе на один из вопросов вы сказали, что готовы бесстрашно отстаивать счастливое детство забайкальцев. Как пример такого бесстрашия вы привели «битву» за материальную базу детской областной больницы, в которой, как вы сказали: «не знаю, как уцелел». Допустим, что вы хороший организатор здравоохранения, административные битвы за свой участок работы, за лучшие условия на нем ведете, вероятно, настойчиво – и выигрываете. Но так ли нужны будут эти качества опытного администратора, ценимые при командной системе, совсем на другом поприще?

- Каковы ваши взгляды на депутатскую деятельность в правовом пореформенном государстве, при иной модели социализма, чем сейчас?

- Есть ли у вас склонность к работе над решением проблем демократизации, пробуждения творческих сил народа, без чего не заработает экономика и не поднимется социальная сфера?

- Наверное, нам всем снятся белокаменные диагностические центры и больничные комплексы в каждом районе, взглянув на которые, прохожие, как вы выразились, «разевали бы рты» - с одно-двухместными палатами, без всяких проблем с оборудованием и препаратами и с по-матерински заботливыми нянями и сестрами. Но как вы думаете, Алексей Иванович, неужели вперед всех они появятся у тех избирателей, чей депутат более решителен, закалил умение и сноровку в административных спорах, более, извините за выражение, горлохвастистей?!

- Не считаете ли вы, что времена изменились и  депутат теперь должен быть не слугой местного партийно-советского аппарата для выкручивания рук министрам, а хозяином в государстве антимонопольной, разноукладной экономики?

-В своей программе вы наметили прекрасные цели защиты материнства и детства и благодаря этому приобрели много сторонников среди женщин, отцов и дедушек. Положение здесь у нас крайне острое – это тоже сейчас всеми признано. Но уверены ли вы в выполнении своих кандидатских обещаний и если да, то каковы реальные пути достижения этих целей?

- Не менее радикальную, чем у вас, программу защиты материнства и детства выдвинули женсоветы, которые получают свое особое представительство от общественных организаций в высшем органе власти. Не кажется ли вам, что они не менее упорно будут контролировать выполнение принятых Верховным Советом общесоюзных программ в этой сфере? Не думаете ли вы, что депутат от территориального округа должен быть политическим деятелем широкого плана, иметь взгляды на решение всего комплекса политических и социально-экономических проблем как страны, так и своего региона?

- Отмечая, что в нынешнюю предвыборную кампанию кандидаты для завоевания популярности соревнуются между собой в обещаниях избирателям скорых материальных и социальных благ, крупный ученый-экономист П.Г.Бунич в телепрограмме «Время» убеждает в неосуществимости этих прожектов до тех пор, пока не заработает экономика. Ваша позиция по этому вопросу?

Много вопросов? Да. Но ведь по числу голосов на собрании Хворов опередил других, стал наиболее вероятным кандидатом. Значит, внимание избирателей к нему тоже усилится. Ответы все равно надо давать на встречах с избирателями (не исключено и через печать).

Председателю окружного собрания Ю.Н.ГОЛУБИНСКОМУ:

- В самом начале по предложению сопредседателя О.В.Викулова собрание установило, что взявшие «свободный микрофон» делегаты представляются, записки с вопросами и предложениями подписываются, а анонимные не рассматриваются. Усмотрели вы или нет нарушение этого принципа, когда, использовав свой законный регламент на изложение программы, кандидат Хворов, предупреждая всякие неожиданности, достает из своего кармана записки и, не называя авторов, сразу зачитывает их и тут же отвечает?

И еще вернемся в зал ОДОСА и зададим последний ряд вопросов.

Председателю окружной избирательной комиссии 342-го городского округа Читы В.В.БОЛЬШАКОВУ:

- У общественности много неясностей по поводу формирования самого состава окружных предвыборных собраний. Во вчерашнем (10 февраля) номере «Известий» из Центризбиркома разъясняют, что надо различать те собрания, которые выдвинули кандидатов (и имеют право на представительство на окружном собрании) от тех собраний, которые поддержали выдвижение, сделанное другими (и уже не имеют права  на особое представительство). В публикации «Литературки»: «Свистать всех наверх! Или гонка за... протоколами» рассказывается об адмирале, собравшем в подчиненных частях 145 протоколов в свою поддержку. Делали вы или нет различия между собраниями и по каким признакам вы отличали собрания выдвигавшие от собраний, поддержавших выдвижение Хворова, Граубина, Довгялло?

- На окружном собрании присутствовало по сто или более представителей кандидатов Граубина и Хворова и по семь человек от большинства других. Не хотелось бы сравнивать с пресловутым объединением «Память», но методы их «работы» на митингах и собраниях похожи: не давать оппонентам говорить, а если говорят – не давать слушать. Эти приемы показала 17 февраля  телепрограмма «Взгляд».  Когда в полном соответствии с Законом председатель пытался зачитать поступившие в президиум материалы о противоправных действиях Георгия Граубина, то его сторонники не дали это сделать ревом и свистом. Им же, кстати, не помешали произнести стихотворение «Берегите поэтов». Не усматриваете ли здесь серьезное нарушение условий равноправности при состязательности кандидатов?

- Когда из зала вам был задан вопрос о том, почему не публиковались программы кандидатов, вы отвечали: потому что это может быть сделано лишь после окружного собрания. Как этот ответ согласуется с разъяснением в «Известиях» о возможности и желательности проведения агитационной работы в пользу кандидатов с момента их выдвижения – до окружного собрания?

- Из 470 «нейтральных» голосов на окружное собрание явилось только 420 их носителей. Мыслилось, что именно их надо склонить в свою пользу кандидату, чтобы получить поддержку собрания в целом. В разъяснении Центризбиркома уточняется, что эти люди избираются на сходах  и собраниях граждан по месту жительства. И далее «Московские новости» (1988, № 8) будто специально предупреждают нас: «С учетом опыта выдвижения кандидатов можно сказать, что чрезвычайно много будет зависеть от того, как пройдут эти сходы и собрания. Кто окажется выдвинут на предвыборные собрания? Граждански неравнодушные люди или те, для кого главное – побыстрее проголосовать и разойтись по домам? Одни лишь бессменные активисты ЖЭКов из числа пенсионеров и домохозяек или представители самых разных групп общества?» Позаботилась ли ваша комиссия о том, чтобы учесть это предупреждение?

На нашем окружном собрании не создавалась мандатная комиссия, но по числу пожилых лиц было ясно, что собрание пропорционально не отражает возрастной и образовательный состав своих избирателей.

Будут ли удовлетворены избиратели округа этим? Ответить на это способен только квалифицированный социологический опрос. Кто возьмется его провести, предложив на выбор  четырех кандидатов, набравших наибольшее количество голосов? Кто может быть уверен, что расклад голосов будет в той же пропорции, что и на окружном собрании?

КАК И ПРИ ВЫБОРАХ на ХIXпартконференцию,  в центре внимания избирателей оказались личности возможных кандидатов,  степень их активности в перестройке. Это очень существенный фактор. Но главное все же в том (здесь я присоединяюсь к мнению профессора Гавриила Попова), что «недостаточно основой нынешней избирательной кампании сделать признание кандидатами общей партийной платформы». Базируясь на ней, программа кандидата должна отразить специфику подхода к проблемам перестройки наиболее прогрессивных сил нашего общества («Огонек». 1989, № 6).

Все многообразие вариантов в рамках общепартийной платформы  можно объединить в два главных. Это аппаратный вариант перестройки и вариант демократический.

Наш нынешний избирательный закон – компромисс между этими двумя вариантами. И конечный итог будет зависеть от соотношений активности «низов» и аппарата. Закон дал право на выдвижение кандидатов демократической ориентации. Но он же дал право и на выдвижение любых других. Поэтому центр борьбы сместился (мы это ясно почувствовали при подготовке и проведении окружного собрания) из звена выдвижения в звено регистрации кандидатов. На окружном собрании происходил главный бой.

Во время дискуссии «Какой депутат нам нужен?» директор научно-исследовательского центра ВКШ при ЦК ВЛКСМ  И. Ильинский говорил, что у нас не хватает людей мужественных, смелых, способных вступать в борьбу: «В обществе за десятилетия накопилось огромное количество страха... У нас больше расчетливых, чем мужественных. Не хватает людей, готовых пойти против устоявшихся традиций» («Литературная газета», 1989 г., 8 февраля).

Профессор А. Бутенко считает, что в ходе избирательной кампании в советском обществе идет «борьба народных масс, трудящихся против административно-управленческих сил, направляемых бюрократией.  ...Вывод из минувшего этапа избирательной кампании сегодня, как и вчера, вся предвыборная организаторская работа «падает на плечи» партийных и советских органов, которые оказываются в конце концов окончательными судьями и арбитрами. По части формирующейся новой пирамиды власти старая бюрократическая, похоже, не волнуется. Ей кажется, что без ее ведома или согласия в органе законодательной власти никто не окажется. По крайней мере она на это надеется...»

Еще полтора месяца назад кандидат в народные депутаты СССР писатель Василь Быков предупреждал:  «...Гласность с еще большим успехом используется и бюрократией, которая оказывает жесточайшее сопротивление перестройке. Есть реальная опасность того, что еще несколько поворотов в определенном направлении – и гласность может потонуть, раствориться в псевдогласности, доступной только бюрократии» («Лит. Газета», 1989, 18 января). Изменилась ли ситуация сейчас?

Поэт Евгений Евтушенко просто заклинает: «Нельзя допускать, чтобы демократию использовали против демократии, гласность – для удушения гласности».

Прислушаемся к ним, пока не поздно.

СТАРЕЙШИЙ писатель Забайкалья Василий Иванович Балябин резко протестовал против баллотирования в народные депутаты Георгия Рудольфовича Граубина. Я беседовал с Василием Ивановичем накануне окружного собрания. Он считает, что в то долгое застойное время Граубин, являясь до 1978 года секретарем Читинской писательской организации, воплощал в себе те самые качества, о которых Василь Быков сейчас так пишет: «В своем нынешнем виде Союз писателей оправдал себя лишь в качестве начальствующего административного или карающего органа... Поэтому если мы действительно стремимся покончить с тем, что пережили, и стать обществом демократическим, то Союз писателей в том виде, в каком он пребывает ныне...  писателям ни к чему».

Если бы Василь Быков или Алесь Адамович баллотировались по нашему избирательному округу... Но баллотируется Георгий Граубин.

Представляю возмущение его сторонников. До сих пор слышу их крики: «Это провокация», «Прекратите порочить!» - раздававшиеся во время окружного собрания, как только делалась попытка негативного высказывания.

Но кому бы предъявили эти обвинения при прямом транслировании окружного предвыборного собрания? Гласности? Нужно ли скрывать официально зафиксированную борьбу мнений вокруг кандидата, если хотите выбирать с открытыми глазами? Чтобы кандидаты, согласившиеся на выборы в высокий законодательный орган, знали, через какой рентген будет пропущена и их личная жизнь, и искренность общественной позиции.

...Телеграмму в Москву с обжалованием результатов голосования окружного собрания (при обоих голосованиях оказались лишние карточки) мы с Владимиром Якубенко послали, предъявив по требованию связистов, паспорт с читинской пропиской 14 февраля в 13.05 московского времени. До этого в течение четырех часов пытались дозвониться до Центральной избирательной комиссии  по номерам, напечатанным в «Известиях». По автоматическому коду, безотказно действовавшему еще три дня назад, попадали совсем  на другие номера. Телефонистка, убедившись, что московский код не набирается, приняла заказ, но через час сообщила, что номера (и это в разгар рабочего дня) не отвечают. Ни с одной знакомой квартирой в Москве также не могли соединиться, чтобы передать текст телефонограммы. И вдруг прочитали, как у дальневосточного собкора «Литературной газеты» Валерия Шарова с момента сбора материала о подлоге предвыборных документов отключился в корпункте телефон.

Каких только странных совпадений не бывает! Но гласность обнадеживает: есть теперь возможность для сравнений и выбора.

Борис КОМИССАРОВ,
член совета клуба «Позиция».

(Газета "Комсомолец Забайкалья"
от 1 марта 1989).

 

Крутой полемический очерк народного депутата Читинского областного Совета о последнем "перестроечном" советском парламенте. Написан и напечатан в областной газете в августе 1993 года.

Откровенный разговор

Не нравишься - уходи, или месть по-советски

Поддержка избирателей удваивает силы народного депутата. И все-таки трудно привыкнуть к мстительным личным нападкам, за которыми угадывается одно желание: заставить замолчать, «не высовываться», отказаться от своих убеждений, от выполнения предвыборных обещаний. Кому-то они очень мешают. В особенности тем, для кого права человека, законность и правопорядок – пустые слова.

На крутой тропе

Правовой нигилизм и неразбериха, усугубляемые безвластием, стали почти нормой. Мог ли я предвидеть, что на этой крутой тропе у меня появятся противники? Да, безусловно. Но их ненависть не шла дальше анонимных угроз  в письмах и по телефону. Затем начались и попытки дискредитировать в глазах избирателей руками задетых мной чиновников. Они правильно уяснили, что в качестве высшей ценности я дорожу доверием избирателей. Поэтому следовало «копать» под сложившийся образ.

Но трудно добиться своего без лоббирования собственных интересов внутри самого Совета. С учетом личных связей и отношений нужно было подобрать противника (после нескольких интриг со стороны некоторых депутатов-недоброжелателей), который лучше всех мог бы загасить неугодную деятельность и инициативу чересчур активного депутата.

Иван Васильевич

Очень аккуратный человек – Иван Васильевич Татаров. Ровный голос и крепкие нервы, несмотря на возраст. Если надо, представит весь «подколотый, подшитый матерьял», как выражался один из героев В.Высоцкого.

В его папке – ксерокопии моих статей. Одна из них, опубликованная в мае 1992 года в «Забайкальском рабочем» под названием «Признание депутата Совета прокурору области» сплошь испещрена его пометками. А словосочетание «некомпетентность» по отношению к прокурору области А.М.Бояркину стало для Ивана Васильевича самым серьезным нарушением депутатской этики и темой его поучительной, то есть «воспитательной» беседы со мной: «Как это возможно? Вы целый коллектив оскорбили!».

Его должность председателя комиссии по депутатской этике  как бы давала какой-то формальный предлог для того, чтобы зачитывать другим выработанную им брошюрку, в которой депутатам предписывалось быть вежливыми и корректными как между собой, так и с «руководителями». Иван Васильевич наставительно читал мне правила поведения, напомнившие несколько поучения моего ученического малолетства, навроде: «снимай шапку перед учителем», «уважай труд уборщиц».

Штрихи к биографии Ивана Васильевича:
Участие в войне. Генеральское звание. Облвоенком. Почетный горожанин. После отставки – председатель областного совета ветеранов.

Давно врос в партийную и депутатскую элиту. Избирательный округ в 1990 году ему вновь дали, как и в «застой», без соперников (безальтернативный – появилось тогда модное словечко). Избрали, само собой, в президиум областного Совета народных депутатов (затем – в малый Совет). К пенсии генерала приложился оклад председателя комиссии.

Может ли Иван Васильевич чувствовать себя обязанным победе на выборах только лишь своим избирателям? Если все блага для него, в том числе и фамилии в бюллетене формировались то партийными верхами, то «советскими»?

Анатолий Максимович и Александр Фадеевич

Путь прокурора  области  к должности начинался с обкомовских кабинетов. В семье это – второе поколение партийных работников областного уровня.

Задетый статьей депутата, Анатолий Максимович Бояркин не мог и мечтать о лучшем представителе своих интересов в областном Совете, чем Иван Васильевич. В свою очередь, Иван Васильевич был также крепко обижен тем же автором статьи: то есть мной.

А было это в августе 1991 года, на драматическом перепутье страны. «Кто оказал поддержку Ельцину?» - спросил Иван Васильевич на срочном совместном заседании исполкома и президиума областного Совета, когда обсуждались действия ГКЧП. Далее последовали нелестные эпитеты в адрес читинцев, митинговавших в поддержку Президента.

Иван Васильевич встретил вдруг отпор своей позиции и на сессии, и в областной газете. После чего потребовал от меня в транслируемой по телевидению его речи на сессии личных извинений (не обойдясь без прямых оскорблений). А в кулуарах пригрозил «стереть в порошок», если я еще раз выступлю. Другие эпитеты я опускаю.

Дело уже давнее. Пишу о нем лишь в подтверждение того, что у председателя областного Совета Эпова А.Ф. имеется депутатское обращение к нему, в котором зафиксирован факт столь неприличного грубого давления. Но Александр Фадеевич не захотел оценить поведение Ивана Васильевича и не ответил на мое официальное обращение к нему.

Более того, забылось не только нарушение регламента со стороны предсовета, но и непарламентские выражения, когда Ивана Васильевича благополучно избрали председателем – не какой-то там другой! – а комиссии по вопросам депутатской этики!

Время действий

Похоже, что Иван Васильевич, наконец, решил, что наступило переломное время действий. И случайно ли оно совпало с гонениями со стороны прокуратуры области? В ответ на мою заметку «Опираясь на право и закон», опубликованную в «Забайкальском рабочем», заместитель прокурора области А.В.Арсентьев голословно обвиняет меня в «Народной газете» в нарушении закона. (Якобы это «вмешательство» в работу ведомства и нарушение «тайны» следствия).  Я вынужден был обратиться в суд с просьбой установить, действительно ли в моем газетном выступлении содержится нарушение закона? Если нет, то привлечь к ответственности за клевету и искаженную информацию о депутатской деятельности (есть и такая бездействующая, к сожалению, статья в законе) руководителя областной прокуратуры.

А. Арсентьев уже заранее через «Народную газету» объявляет меня дискредитированным (желаемое выдает за действительное) и призывает областной Совет «обратить внимание» на депутата за его «неправильную» депутатскую деятельность. Конечно, этот призыв – издевательство над принципами народовластия, статусом депутата, объемами и конституционным соотношением властей в государстве. (Ведь это Совет подотчетен депутатам, а не наоборот. Депутат же подотчетен избирателям и Закону).

Комиссиям и комитетам Совета нельзя (без поручения сессии) рассматривать поведение депутата. Поручение может относиться исключительно к вопросам депутатской этики (а не деятельности). Есть еще ряд специально оговоренных законом и регламентом случаев правомерного воздействия Совета  на депутата. Все это неоднократно подчеркивалось в моих статьях, на которые Татаров делает ссылки! И поступает – наоборот!

Но если заранее поставлена цель, то не действуют никакие законные доводы. Татаров официально вызывает меня на заседание своей комиссии, входит в роль и прокурора, и судьи, три дня подряд ведет назидательные беседы о возможности «простить» меня, если  покаюсь. (Кто не поверит, пусть прочтет следующий абзац из статьи Татарова: «И совсем не ставилась задача придать этому обсуждению обвинительный характер. Мог ведь Борис Ильич и доказать свою правоту. И тогда, я уверен, получил бы поддержку комиссии».

И сам же вновь подтверждает, что мое «наказание», как и в старое партийное время, будет зависеть не от правоты или тяжести поступка, а от готовности показать свое верноподданническое уважение к нему и к комиссии.

Не разуверившись еще в искренности Ивана Васильевича, пишу ему «объяснительную», знакомлю со всеми законами, копиями заявлений в суд, свидетельских показаний. Бесполезно.

История эта просто натолкнула на мысль дать Ивану Васильевичу правовое подкрепление в его работе. Это, думаю,  пробел и в работе нашего комитета по правам человека, законности и правопорядку. Поэтому подготовил правовой анализ основ деятельности комиссии по депутатской этике, чей статус, порой, истолковывается неверно. Отпечатал для председателя комиссии Татарова свои соображения, правовые изыскания и предложения, подвел юридическую основу, осветил новое в законодательстве о Советах, зная, что внести предложения в любую комиссию о совершенствовании ее работы – мое неоспоримое депутатское право! Какая же здесь крамола?

Однако как раз за правовой анализ, с которым Иван Васильевич категорически отказался знакомиться (так и заявил на заседании нашего комитета), Татаров организует в моем кабинете нелепый скандал, который сам проафишировал официально на комитете  с  холодным расчетом на слепую веру пожилому уважаемому человеку. Ложь ведь некому опровергнуть.

Комиссии и комитеты как средство мести

Никаких иных задач добровольные депутатские объединения (комитеты и комиссии) по закону не могут выполнять, кроме совместного предварительного рассмотрения проектов решений Совета и выполнения поручений сессии в рамках своей компетенции (даже не председателя единолично).

Сколько раз приходится убеждаться: беззаконие начинается там, где орган нарушает компетенцию и захватывает себе не предусмотренные законом функции, то есть власть, разделение которой установлено Конституцией и законами о власти. Мерки управленческой конторы невозможно отнести собственно к Совету.

Не удалось в полной мере использовать для расправы над депутатом мандатную комиссию. Поэтому Иван Васильевич идет на заседание нашего комитета, прерывает обычный его ход ради решения о снятии с работы заместителя председателя. Беспокоят негативные процессы в областном Совете.  Поэтому и попытался я показать в статье в «Забайкальском рабочем» действия новой «партии Совета» и их неправомерность. Иван Васильевич в отместку публикует оскорбляющую меня статью в этой же газете.

Ни словом не ответивший на принципиальные вопросы, И. Татаров в роли некоего конферансье характеризует депутатов, забывая, что они равные ему по статусу представители граждан области.

Ясно, что Иван Васильевич одной черной краской малюет и меня, и мою работу, раздает безапелляционные суждения и домыслы, выворачивает при этом наизнанку правду о состоявшемся 18 мая заседании нашего комитета.

Протокол одного заседания

Все-таки он был составлен, протокол заседания нашего комитета от 18 мая 1993 года, фрагменты которого я приведу.

«Повестка дня: «О проектах Конституции Российской Федерации».
Слушали: Комиссарова Б.И., который сообщил о повестке дня и причинах отсутствия на заседании других членов комитета, а также о необходимости обсуждения проектов Конституции в связи с проведением в ближайшее время сессии областного Совета по этому вопросу.
Выступивший председатель мандатной и по вопросам депутатской этики комиссии Татаров И.В. внес предложение обсудить на данном заседании вопрос о хулиганском поведении заместителя председателя комитета Комиссарова Б.И. и о случаях нарушения Комиссаровым Б.И. депутатской этики и заявил, что установлены факты нарушения Комиссаровым Б.И. законов. На вопрос Комиссарова Б.И. о том, кем установлены данные факты, сказал, что они установлены прокуратурой и сообщено в статье, помещенной в «Народной газете» зам. прокурора области Арсентьевым А.В. под заголовком «Депутат нарушил закон». Татаров предложил поставить вопрос об освобождении Комиссарова от обязанностей заместителя председателя за случаи нарушения им депутатской этики и дискредитации звания депутата».

Поскольку заявление в отношении Арсентьева находилось в суде и с копией этого заявления И. Татаров был ознакомлен, он фактически сознательно присоединился к соучастию на стороне А. Арсентьева в действиях, законность которых только суду предстоит определить.

Это мелочь, но... неправда

Иван Васильевич строит свою статью на трех абсурдных обвинениях. Первое: зам. председателя не оповестил членов комитета, чтобы сорвать заседание (то есть обсуждение Конституции).

Для справки: в нереальный трехдневный срок в нашем комитете собрались все читинские депутаты, которые не были в командировке и находились на месте в Чите. Это люди, работающие не в Совете, они имеют свои рабочие обязанности и своих начальников. Но их пытались заставить решать вопрос о работе человека, для которого они – не его подчиненные, и который избран ими на срок депутатских полномочий.

Конечно, не все смогли приехать из глубинных районов, хотя им отправлялись телеграммы. Но в сравнении с другими комитетами явка у нас оказалась в этот день ничуть не ниже.

Второй абсурд: меня, оказывается, вовсе не за статьи и не по «указанию» обиженной за критику прокуратуры преследуют, а за ссору с Иваном Васильевичем. Захотелось все-таки прикрыть истинную причину гонений на депутата.

Третий абсурд: якобы мое поведение (какое?) большинство присутствовавших членов комитета... осудило. Если двое из пяти названо «большинством», то у кого-то с арифметикой неладно.

Не продуман распорядок действий

Уверяя всех, что дело вовсе не в депутатских выступлениях, Иван Васильевич посвятил «анализу», а вернее, огульному неприятию всех моих публицистических выступлений половину своей статьи. И даже сослался на вышестоящую волю.

Например: «Руководством областного Совета было поручено нашей комиссии рассмотреть этот вопрос (о заметке Б.Комиссарова в газете «Забайкальский рабочий»). «Областному Совету народных депутатов следует обратить внимание на опубликованную Комиссаровым Б.И. статью...».

(Кстати, нет такого органа – «руководство Совета». Есть председатель, заместитель, аппарат Совета, Малый Совет и другие узаконенные формы деятельности представительной власти).

Но вернемся к началу статьи И. Татарова. Сколько в ней нескрываемой неприязни за то, что часто выступаю в газете. Да не просто публикуюсь, а (надо же!): 1. Не схожу со страниц! 2. Под крупными заголовками! 3. Иногда на полстраницы! 4. А то и с продолжением!

Сколько же черной энергии выплеснуто! И как же после этого Иван Васильевич способен утверждать, что статьи мои здесь ни при чем?! Большего лукавства трудно вообразить. Лишь бы потопить политического противника.

Кажется, именно после таких стрессов приходится вздыхать: «Политика – грязное дело!».

А дальше – суд

А как же иначе? Только с бюрократизмом, как утверждает Иван Васильевич, это не имеет ничего общего. Ведь Иван Васильевич пытался поначалу возложить роль суда на мандатную комиссию, затем на наш комитет. Комиссия (решение которой так и не довели до меня), превысив полномочия, приняла неправомерное  решение, предлагая наказать за отношение (!) к ней и ее председателю. Если за неявку на ее заседание (а других-то отношений с комиссией, как с органом Совета, у меня просто не было), то известно, что народный депутат обязан участвовать лишь в том органе Совета, в который избран. Присутствовать на всех других комиссиях – его право. Мандатная комиссия (а вернее ее председатель) присваивает себе контролирующие (над другими комитетами и депутатами), функции.

Впустую, выходит, в предыдущей своей статье писал о конституционных нормах и регламенте Совета, о порядке подотчетности депутатов? Нарушая их, И. Татаров  еще на всю область своим беззаконием бравирует.

Понимает ли он, что требует от депутатов руководствоваться не законами, а его замечаниями? Ведь попрекает, что я «не привык нести ответственность», отождествляет себя с Законом.

Хорошо, будем считать это непродуманными претензиями, которые И. Твтаров несет массовому читателю. Но вот дальнейшие утверждения Иван Васильевич, как честный гражданин, обязан доказать уже в суде. В частности, следующие измышления, позорящие, как говорится, в законе, другое лицо:

1.«Большой мастер подтасовок» 2. «В угоду личным амбициям» (доказывайте!). 3. «Использовал в личных интересах» (каких?). 4. «Не хватает элементарной скромности» (это вы о моем выполнении журналистского – ведь член Союза журналистов России – и депутатского долга). 5. «Не хватает компетенции» (в чем?).

А уж за обвинение в отсутствии порядочности придется или извиниться, или убедить суд на фактах.

Кавычки, которые он поставил на понятия «правдолюбец», «борец за права человека», не показывают ничего, кроме неприязни не только ко мне, но и к смыслу депутатской профессии членов нашего комитета, который именно в этом и заключается. Без всяких кавычек.

Как бы ни был неприятен Ивану Васильевичу институт суда за его принципиальные возможности защитить человеческие и гражданские права, но суд – это и есть противовес кровопролитию, то есть самый конституционный и цивилизованный путь урегулирования гражданско-правовых отношений людей. Поэтому некорректно обвинять меня в нарушении депутатской неприкосновенности. Ведь понятно, что я только осуществляю свое право ставить вопрос перед судом.

Вынужден расшифровать (дабы не вводить избирателей в заблуждение) и ряд других намеков о моих судебных делах.

Например, Иван Васильевич напомнил читателям даже о моем, (трехлетней давности) – иске к автору газеты «На боевом посту» Н. Бубнову. За нанесенные оскорбления в статье «С кем полемизируем?» (а была она одной из многих в кампании политической борьбы против меня) Н.Бубнов принес в судебном порядке письменные извинения, признав не соответствующими действительности измышления о моей личной жизни 25-летней давности. Как истец, я удовлетворился определением Центрального районного народного суда г. Читы (судья Антипенко А.А.). Это был заказ тогдашнего политуправления ЗабВО, - пояснил на суде один из нынешних руководителей военной газеты, заверивший, что после смены руководства эта газета давно деполитизировалась и департизировалась. В общем, правда восторжествовала, пройдя, правда, длинный трехлетний путь.

 Иск к «Народной газете», которым меня склонен попрекнуть И. Татаров, готовый ради отмщения, отпустить грехи даже своим заклятым «демороссам», касается захвата учредителем В.Курочкиным 70 процентов собственности и голосов учредителей газеты, созданной на равных условиях тремя лицами и мной в том числе. Задета здесь и истинная свобода печати, которую я также обязался отстаивать в своей предвыборной программе (ради чего и пошел в 1991 году на учредительство газеты, добиваясь истинной, а не поддельной демократии).

И о последнем заседании

И в заключение – о заседании нашего комитета, состоявшегося вновь в начале июня, перед Конституционным совещанием. В перерыве между заседанием сессии областного Совета собрались члены комитета. Кворум был. Вел заседание председатель нашего комитета  - глава администрации Шилкинского района Е.Е.Блохин.

Евгений Евгеньевич, хотя это и не входило в повестку, объявил, что Иван Васильевич Татаров настойчиво требует от нашего комитета разобраться с Комиссаровым и переизбрать его.

Далее юрист по образованию сказал:

- Во-первых, у нас нет правовой основы для рассмотрения таких вопросов. Во-вторых, мой зам. нормально выполняет свою миссию.

И окинув взглядом мой рабочий стол, добавил:

-На столе надо навести порядок. Всё бумагами завалил. Убери их в шкаф, Борис Ильич!

На этом тема отношений с Татаровым была исчерпана, и мы приступили к обсуждению проектов Конституции.

Но в кулуарах я настоял еще на одной беседе с Евгением Евгеньевичем (уж очень хотелось ему уйти от этой неприятной темы, но меня она мучила).

-Знал бы, как давил на меня Татаров, - в сердцах вырвалось у Блохина. – Чуть попробовал ему возразить, так едва ли не врагом стал. Не хочет понимать, что распри депутатов – не в компетенции комитета, а за нарушение депутатской этики (если бы оно признано было сессией) максимальное «наказание» - предупреждение.

Никак не ожидал И. Татаров отказа в осуществлении своего замысла от бывшего первого секретаря райкома Е. Блохина. Но Евгений Евгеньевич явно не желал идеологизироваться, входить в новую организацию коммунистов, где Татаров занял видную роль.  Блохин и в годы секретарства оставался хозяйственным руководителем, начинавшим каждое утро  планерку на ведущей стройке района...

По иному раскладу жил Татаров. Он и в пенсионные годы оказался на оплачиваемой депутатской работе, хотя освобождать от иной  работы его не требовалось, в отличие от других «освобожденных» депутатов. Мандатные дела – редкие и одноразовые. И надо же найти себе занятие, беря на себя привычное дело, навроде парткомиссии – по воспитанию коммунистов, то бишь, теперь депутатов.

Предстоит и мне делать выводы, исходя из своего опыта и своих, совершенно иных, эмоциональных и этических ощущений. А они сложились из того, что никому я не обязан за свое депутатство, кроме себя и моих дорогих избирателей. Ведь в январе 1990 года секретарь всесильного тогда обкома сделал немало звонков, в том числе и моему начальнику управления, по недопущению меня в депутаты. Проморгав мою регистрацию, через областную избирательную комиссию незаконно отменили ее. Повторное выдвижение и повторные выборы через месяц (первые состоялись без меня). Пять в общей сложности соперников!

Люди выбрали мою программу. Они и есть мои начальники, как бы Иван Васильевич и др. не пытались «закавычивать» меня и стоящих за мной избирателей.

Когда Евгений Евгеньевич Блохин занял в этом конфликте верную правовую позицию, я подумал: «Слава Богу, можно надеяться, что наш областной Совет еще не спятил с ума!».

Борис  КОМИССАРОВ,
народный депутат областного
Совета, зам. председателя
постоянного комитета
по правам человека,
законности и правопорядку.

(Газета «Забайкальский рабочий»
за 27 августа 1993 года)

г. Чита

Прошу слова

         

Год назад я отправил письмо в журнал «Огонек», сообщив в нем, как при публикации моего очерка в одной из читинских газет из прямой речи участника войны с Японией военная цензура вычеркнула два эпизода 43-летней давности. Там говорилось, по сути, о «черных пятнах" военной истории на востоке нашей страны. О том, с чем сталкивались рядовые бойцы и командиры. Конкретней не могу сказать из-за тех же ограничений.

Мое письмо не напечатал тогда даже «Огонек» - флагман нашей гласности. Ибо цензура оказалась сильнее. Мне, как читателю, непонятна такая ситуация. Я не вижу серьезного прогресса в этой области. И поэтому гражданская совесть не позволяет нам молчать, заставляет бить тревогу: создание правового общества в опасности! Под угрозой резолюция ХIХ Всесоюзной партконференции «О гласности!»

Начальник Главлита (Главного управления по охране государственных тайн в печати) выступил в центральной газете, заверив общественность в снятии старых запретов. Но я пока не вижу в печати, что эта работа идет эффективно. Тысячекратно испытанный прием бюрократического аппарата антиправового государства: «дополнения», «инструкции», «разъяснения», нередко под грифом «секретно», выхолащивающие открыто провозглашаемые конституционные положения и законы.

Нет пока ни Комитета конституционного надзора, ни нового Верховного Совета, ни других четких юридических механизмов защиты наших прав и свобод. Есть лишь декларации и предложения, наметки и разработки законов о печати, о государственной тайне, о гласности, об информации.

Когда тебе становятся известны подобные факты, все отчетливее понимаешь, как далеко, по выражению «Московских новостей», вытянула свои щупальца идеология сталинщины, порожденная ею система существования (1989, № 11, стр.12).

Задумаемся о том, что говорит простой американец Луис Р. Коутней с Аляски, озабоченный необратимостью нашей исторической поступи: «Мир приговорен, если каждый каждый советский человек не будет активно поддерживать гласность и перестройку» («Известия», 1989, 4 марта).

Поэт Евгений Евтушенко предлагает «рассекречивание всех партийных, государственных и  ведомственных архивов после десяти лет, введение в Уголовный кодекс  специальной статьи за сокрытие и уничтожение архивов» («Огонек», 1989, № 9).

Устранение бессмысленных ограничений в информационном обеспечении советских  людей, полного рассекречивания всех сведений, не содержащих государственных и военных тайн, требует академик В.И.Гольданский. Он считает, что в основу твердого и прочного законодательства должна быть положена презумпция несекретности – тот, кто ставит вопрос о засекречивании каких-либо сведений, должен доказать необходимость такого шага. («Аргументы и факты, 1989, № 9).

 На днях я был просто потрясен собственным открытием. Внимание – цитирую: «Что бы ты сделал в первую очередь, если бы стал главой Советского правительства? – Отменил цензуру». (Из ответов Владимира Высоцкого на анкету Театра на Таганке 28 июня 1970 года).

До сих пор данный вопрос и ответ на него опускались из имевшихся ранее публикаций об этой известной анкете, будто в ней этого и не было. И только в недоступном (спасибо читальному залу библиотеки) сборнике «Я, конечно, вернусь» (издательство «Книга», 1988) на стр.211 я с помощью лупы разглядел на уменьшенном фотоснимке анкеты сделанную рукой Высоцкого запись. И отдельно – на 209 странице – такая же фотокопия вопроса. Сопоставив их, узнаешь до сих пор скрываемое от нас цензурой мнение народного поэта. (Фотографию ведь не отредактируешь. Хотя с 30-х годов научились заляпывать изображения «врагов народа» рядом с вождем. Но здесь проглядели...  В спецхран не затолкали...).

17 марта ведущие телепрограммы «Взгляд» рассуждали о том, согласился бы сейчас или нет Владимир Высоцкий баллотироваться в народные депутаты. Пришли к выводу, что да: с его неравнодушным характером он не смог бы уйти в сторону от возможности двигать перестройку как депутат. Но вот дали бы ему аппаратчики возможность получить статус официального кандидата – в этом у ведущих возникло сильное сомнение: свежи в памяти препятствия, не позволившие попасть в избирательные бюллетени Заславской, Шмелеву, Нуйкину и другим известным всей стране поборникам радикальных реформ. И пока что для главы Советского правительства ответ Владимира Высоцкого из 1970 года должен был прозвучать весьма актуально.

Борис КОМИССАРОВ,
член Союза журналистов СССР.

                                                г. Чита

ОТ РЕДАКЦИИ: мы разделяем тревогу автора письма. Цензура – удобный рычаг, с помощью которого можно эффективно препятствовать гласности. Как известно, список сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, формируют сами ведомства. В любое время они могут закрыть те или иные данные. Редакция газеты обращается с наказом к народному депутату СССР Владимиру Гордееву: ПОСТАВЬТЕ В ПАРЛАМЕНТЕ ВОПРОС ОБ ОТМЕНЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЦЕНЗУРЫ  И ИЗДАНИИ ВМЕСТО НЕЕ ЗАКОНА О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЕ. Это способствовало бы , на наш взгляд,дальнейшей демократизации общества.

(Газета «Комсомолец Забайкалья»
за 28 апреля 1989 года).

Потрясающее интервью Александра Гордона  с Игорем Кохановским. Он сидел с Володей за одной  партой с пятого класса. После школы вместе поступили в один институт, который Высоцкий бросил после первого семестра и поступил в школу-студию МХАт. Высоцкий пел на концертах знаменитую песню на стихи Кохановского "Бабье лето" и посвятил ему пять своих песен ("Мой друг уехал в Магадан" и другие).

Рекомендую смотреть на youtube вместе с обсуждением.





 

Малоизвестные факты, уникальные видеокадры и точки зрения

Эта статья написана нашим давним автором майором милиции Борисом Комиссаровым. 1 января 1998 года он отметил свой пятидесятилетний юбилей и был награжден за многолетнюю плодотворную служебную и общественную деятельность Почетной грамотой Администрации Читинской области. Мы присоединяемся к поздравлениям и добрым пожеланиям Борису Ильичу и предлагаем вниманию читателей его статью, написанную к юбилею Владимира Семеновича Высоцкого.

---------------------------------------------------------------

Я СОВЕРШЕННО точно должен был встретиться с Владимиром Семеновмчем Высоцким в сентябре 1976 года в салоне авиалайнера, выполнявшего международный рейс Москва – Белград. Но не встретился. Так как мне отказали в туристической поездке в Югославию. Годом раньше не пустили с туристической группой в Италию.

*  * *

...Представьте себе молодого впечатлительного человека, не остывшего от пионерской и комсомольской романтики, верившего в идеалы. Еще он писал и публиковал в местной газете лирические стихи, занимался музыкой. Его пригласили в редакцию: в 18 – литсотрудник, в 20 – зав.отделом, в 23 – ответственный секретарь, в 25 – зам.редактора районной газеты. В 26 окончил заочное отделение журналистики Иркутского госуниверситета почти с красным дипломом (не хватило для общего процента одной «пятерки»).

* * *

...Из стабильного, не сменяемого годами коллектива в старинном  таежном Сретенске, где вырос с детства, сектор печати обкома партии уговорил меня перевестись во вновь образованный степной пограничный район в поселок Забайкальск. Там в редакции – развал. Я месяцами заменял часто болевшего шефа, вкалывал с утра до ночи почти один – и доказал, что неплохо справляюсь. Взысканий, само собой, не имел. Никакой, словом, зацепки, чтобы объявить недостойным.

* * *

...Коммунистическое мировоззрение получило смертельный удар после собрания, на котором редактору поручили не утвердить подписанную им же мою характеристику для выезда за «бугор». Характеристику все-таки утверждают большинством голосов. Против лишь редактор и его жена. Это абсурдное собрание с несогласованной повесткой мне же и пришлось вести, как секретарю парторганизации.

* * *

...Много чего было после этого. На целый роман хватит. Например, судебный иск о клевете на партсобрании. Заседание районной комиссии по выезду за границу, ответ из областной комиссии (устный, чтоб без следов), кассационная жалоба на определение районного суда, направленное мной в областной суд...

Конфликт привел, в конце концов, к моему отъезду из Забайкальска. Но прежде высокие обкомовские чины, рангом не ниже зав.отделом, приезжали разбираться со мной и вели себя очень аккуратно, как с ненормальным, играющим против всяких правил.

* * *

Партийная ненависть против меня не угасла даже в 1990 году, когда без законных оснований отменили мою, УЖЕ состоявшуюся регистрацию кандидатом в депутаты Читинского областного Совета. В областной избирательной комиссии это по сей день единственный случай за всю историю свободных выборов, в которых участвовали тысячи кандидатов. Однако я добился успеха через два месяца при повторном выдвижении и выборах в своем округе. Мне отдали почти 70 процентов голосов, хотя было три кандидата. Затем работал на постоянной основе в Совете, возглавлял фактически до конца 1993 года комитет по правам человека, законности и правопорядку, а также демократическую депутатскую фракцию.

* * *

Но вернемся в 76-й год. Тогда вместо меня поехала в Югославию радиоорганизатор Татьяна. Как секретарь парторганизации я подписал ей характеристику на выезд, хотя сам был признан недостойным.

Еще большим абсурдом было то, что ее мужу, врачу психоневрологической больницы, не разрешили поехать в Югославию вместе с женой. Сергей увлекался гитарой, но однажды отказался участвовать в каком-то смотре патриотической песни. Это выставили причиной его неблагонадежности. Психиатру высокой квалификации, заведующему отделением больницы, не в силах было это понять. И пока жена Сергея загорала на пляжах Адриатики, мы с ним пили вино в моей или его квартирке, слушали Высоцкого, обсуждали часами наши судьбы и всю эту... «Манчжурию», как выразилась несравненная Лия Ахеджакова в замечательном фильме Эльдара Рязанова.

...А Татьяна летела в одном салоне с Владимиром Высоцким. Во время полета его окружали люди, которым он успевал еще петь свои песни. Наш Аэрофлот допускал тогда большие поблажки на международных линиях: можно было выйти на площадку в хвосте, встать в кружок, курить и петь. Такое не забудешь.

Годы спустя, я сверил по публикациям хронологию того периода жизни Высоцкого. Он действительно выезжал на 10-й международный театральный фестиваль БИТЕФ в Белград с группой артистов театра на Таганке в сентябре 1976 года.

А Сергей оказался настоящим другом. Все испугались, а он – нет. Собственноручно написал для меня свидетельство о том, что 1 мая, в праздник пролетарской солидарности трудящихся, мы с ним сидели в ресторане станции Забайкальск, и спокойно, без надрыва пели под его гитару русскую народную песню «Степь да степь кругом» на английском языке. Никто к нам претензий не предъявлял и тем более под руки пьяных не выводил. Сами пришли и сами ушли.  Мы – интеллигентные люди, у всех на виду. Ресторан и вокзал в захудалом тогда Забайкальске были довольно приличные – как-никак, а пограничные ворота СССР, кормились там и иностранные представители соседней державы.

После провалившегося собрания, где «Случай в ресторане» (название одной из песен Высоцкого) стал заглавным компроматом, к секретарю райкома вызывались по одному сотрудники редакции, которым раскрывалась моя тайная личина. Попробуй не испугайся!

Мучил вопрос: за что? «Кто здесь враг таинственный»? То ли за графу за пятую, как Мишку Шифмана, то ли за критически острое перо, отточенное на безобразиях нашей действительности, то ли за все вместе. Я лез на рожон, пытал об этом, нарушая всякую субординацию первого секретаря. Все больше и больше записей личных бесед на эту тему и документов накапливалось у меня для будущего несостоявшегося романа, замысел которого тлел еще лет двадцать. Даже предисловие придумал, выписал на карточки близкие к действительному звучанию имена, и все накапливал и заносил на листочки мысли, воспоминания, вырезки из газет со своими комментариями.

* * *

В том же году первый секретарь отпустил меня с миром из района. Я мог ехать к отцу – отставнику военной службы в Курск. Мог к тете в Ленинград. ОНИ этого и хотели и карточку учетную в один из партийных райкомов города Курска отправили. А я с огромными проблемами устроился и затерялся в Чите на неприметном месте, поскольку на областном радио, куда меня телеграммой тайно пригласили, не приняли. Конспирация подвела, обком пронюхал и запретил, а председатель радиокомитета побоялся даже признаться в своем желании перехватить меня на пути в Европу.  («Кто  ты там будешь?  Затеряешься»,- уговаривал он меня).

Условием моего отъезда из Забайкальска поставили отзыв мною кассационной жалобы из областного суда. Юридически она была настолько грамотной и обоснованной, а отказ районного суда незаконным, что ее пришлось бы непременно рассматривать областным судом, который тут же доложил обкому о сложившейся щекотливой ситуации. К слову, мою жалобу неофициально посмотрел, как юрист, районный прокурор и одобрил без единого замечания. Ведь закон-то я тоже изучил достаточно хорошо.

* * *

Вся эта история 1975-76 годов нанесла сокрушительный удар по моему коммунистическому мировоззрению. Годы ушли на выживание в этой системе с моим далеко не стальным здоровьем, на подъем и восстановление моего общественного и человеческого статуса.  Конечно, я был «весь в свету», «мою фамилью, имя отчество прекрасно знали в кэгэбэ».

В 1980 году мне опять отказали в профсоюзной путевке в Венгрию-Югославию. И я по новой очертил круг моих встреч и бесед, но уже на областном уровне. Председатель областного совета профсоюзов юлил и кивал на областную комиссию. Все отрицал генерал – начальник областного управления КГБ. И, наконец, второй секретарь обкома пообещал дать разрешение в следующем году. Слово свое он сдержал в 1981-м, но... вместо полукапиталистической, как тогда считалось, Югославии с ее свободным въездом и выездом для своих граждан мне подсунули правоверную (после ввода войск в 1968 году) социалистическую Чехословакию – члена СЭВ и Варшавского договора.

* * *

Всю дорогу – в поезде, в самолете, автобусе – я напевал от начала до последнего куплета одну песню Владимира Высоцкого:

Я вчера закончил ковку,
Я два плана залудил
И в загранкомандировку
От завода угодил

Те, кто знает эту, довольно длинную «Инструкцию перед поездкой за границу»,  поймет, что не петь ее мне было невозможно: она просто скалькирована с моей жизни и с этой вот поездки, которой добивался шесть лет. Добился, но не туда. Хотя и там встретил много интересного и познавательного.

* * *

В 1988 году, когда уже явственно подул горячий воздух свободы, характеристики были отменены, но оставались еще рекомендации «треугольника», в том числе секретаря первичной парторганизации. Оставался и ненавистный «пятый» пункт в заполняемой анкете. Но меня наконец-то облагодетельствовали. Кто-то решил, что хватит ему, то есть мне, так долго мучиться, вдруг опять завопит: «Свобода где?». В 88-м (как время меняется) мы еще хвастались и подчеркивали на каждом шагу: это партия начала перестройку! Потом за это же самое проклинали отступника Горбачева...

Итак, меня облагодетельствовали незабываемой поездкой в две страны: чаушесковскую, сталинистскую, по сути, Румынию и свободную Югославию – с нудистскими пляжами, порнушкой (только на последнем сеансе в двух столичных кинотеатрах), безработицей и инфляцией. Но – шикарными прилавками, улыбчивым народом, веселыми и безопасными, между прочим, ночными городами с добродушными, лишь слегка поддатыми прохожими. Да и наша экскурсоводша сказала: кто хочет, работу находит.

Один словенец подвез меня ночью, когда я заплутал по городу и вышел не на той остановке автобуса, на своем автомобильчике. Остановился у моего отеля и хотел возмутиться, услышав позвякивание в моем кармане. Успокоился, когда увидел, что я достаю не деньги, а советские значки общества охраны памятников истории и культуры, где когда-то занимался общественной деятельностью, раздавая бесплатные значки и платные марки членских взносов.

* * *

А в Румынии боролись за экономию электроэнергии, стояли в очереди за дешевым коньяком и развешивали кругом плакаты: «Чаушеску – героизм, Романия – коммунизм». Язык у них простой: камера переводится, как комната. Я быстро научился считать до десяти, образовывать составные числительные и просить по местному телефону отеля соединиться с соседней «камерой».  К тому же мне так не везло: в обеих поездках назначался старостой группы, приходилось помогать руководителям, путешествующим бесплатно, и держать в уме, где и кто находится, чтобы не заблудился и не отстал: «Сели в экскурсионный автобус, посчитали по головам, пан староста!».

* * *

Зато песня Высоцкого, которую я всюду распевал в югославской поездке и с которой в 1981 году еще не был, к сожалению, знаком (не дошла тогда до меня даже на пленке) была настолько удивительной и созвучной всему, что происходило!

Перед выездом в загранку
Заполняешь кучу бланков –
Это еще не беда.
Но в составе делегаций
С вами едет личность в штатском
За-всег-да!

Была у нас такая личность, мы ее вычислили... А какой контраст мы увидели и почувствовали, когда пересекли границу двух стран и сели в мягкий автобус с кондиционером и телеэкраном. Водитель включил «видик»: разноцветные краски, приятная музыка, видеоклипы, мультики – то, чего мы тогда не видели в СССР.

Когда на Балканах вдруг разгорелась междоусобица, я вспомнил слова нашего милого югославского гида, молодой женщины с прекрасным славянским именем Ясна: «Если бы нам запретили свободный выезд, мы бы побили нашего президента». Разговорились на пляже с молодым торговцем тапочками, пока я сидел в кресле, и примерял его товар. На очень близком к русскому языке он сказал: «Славяне – дураки. Германцы – молодцы, английцы, французы, американцы живут правильно. А мы?»

Точно: чужая душа потемки. А душа других народов, если она есть? Ну, не душа, так психология, нравы. Наша интеллигенция за югославские свободы в ножки бы поклонилась КПСС и никакой перестройки больше не потребовала. Из-за нашей прошлой абсурдной неволи и зависимости, мелочной регламентации и тотального контроля за личной жизнью, мы малость свихнулись на политических и духовных свободах, на правах человека:

«За свободу за мою
захотите ежли вы -
Изобью для вас любого,
Можно даже двух!»

(«Песня-сказка про джина»)

Сербам, хорватам, словенцам, черногорцам этой свободы оказалось недостаточно для продолжения спокойной мирной жизни, а впрочем, и нас одно это, вероятно, не спасло. Чуяли дальновидные деятели: открой лишь форточку – снесет лавинной логикой событий «руководящую и направляющую» с ее строем.

* * *

Высоцкий мне всегда нравился, но моим кумиром, духовно и душевно близким человеком, настоящим старшим братом, с которым, увы, не пришлось «вживую» встретиться, он стал в семидесятые. Тогда я начал добывать о нем все, что мог узнать, услышать, прочитать. За десять лет (1987-1997), когда появилась такая возможность, сделал о нем и его творчестве десяток крупных публикаций в читинских газетах, в том числе и «Забайкальской магистрали», две передачи на «Русском радио». Все публикации  и аудиокассету привез не так давно в Москву, передал в журнал «Вагант» – самый надежный и единственный в своем роде  источник знаний о любимом поэте. Предложил осветить в журнале читинскую страницу из книги о жизни после смерти Владимира Высоцкого. Меня попросили написать вступительную статью к этим публикациям, рассказать о себе. Что я и делаю.

* * *

В настоящее время работаю пресс-секретарем в Забайкальском управлении внутренних дел на транспорте. Совсем не хотелось длинно писать о себе, а больше – о Владимире Высоцком. Но именно описываемые факты того периода моей биографии стали основой для единения с Владимиром Семеновичем. И неимоверная, понятная только российским поколениям в полной мере, сила его художественного воздействия объединила общей духовной атмосферой и продолжает объединять сотни миллионов людей.

* * *

Владимиру Высоцкому – 60. Он живет, получает новые знания, познает новую действительность на земле, обогащает свой жизненный опыт. Такое у меня представление. Из уважения к возрасту называю его все чаще по отчеству, хоть и был мне Володей в молодости – по реальному ощущению дружбы и братства. Вот в этом реальном мире чувств и мыслей реальных людей и живет Владимир Семенович. Мощный, сильный, свежий, как его почти одногодок Иосиф Кобзон. И нашему агинскому депутату Госдумы России тоже спасибо за то, что встретился в свое время с Высоцким, оценил его гений, поддержал и помог в трудную минуту.

Нет, не умер Высоцкий. Ему только шестьдесят.

 

Борис КОМИССАРОВ.

(Газета «Забайкальская магистраль»
за 23 января 1998 г.)

 

Воспоминания А. Утевского полностью подтверждаются словами А. Сабинина:
        "С Толяном (Утевским – М.Ц.) мы дружили, и я приходил к нему. Вовка прибегал к нам туда и был совершенно застенчив и любил вертеться среди старших. И Толька Утевский говорит: "Слушай, вот это способный очень парень, ты вот как-нибудь бы его послушал, потому что, может быть, ты его к Богомолову отведёшь?"
        ...Я прихожу к Богомолову, говорю: "Владимир Николаевич, там есть паренёк очень смешной и занятный. Анекдоты рассказывает и потрясающе..." Он, когда читал басню, потрясающе показывал разные характеристики. ...И он: "Ну что, веди!" И я привёл, и он Богомолову понравился, и стал Володя туда ходить".

Вспоминая об этих шести месяцах из жизни её сына, Н.М. Высоцкая сказала:
        "Это было очень напряжённое для него время. Он тогда занимался в драматическом кружке, которым руководил актёр МХАТа Владимир Богомолов. Я как-то зашла к ним на репетицию. Володя изображал крестьянина, который пришёл на вокзал и требует у кассирши билет, ему отвечают, что билетов нет, а он добивается своего. Я впервые увидела его на сцене и до сих пор помню своё удивление, настолько неожиданны были для меня все его актёрские приёмы. После репетиции я подошла к Богомолову и спросила (хотя уже знала ответ): "Может ли Володя посвятить свою жизнь сцене?"
        "Не только может, но должен! У вашего сына талант", – ответил актёр.
        Володя до глубокой ночи пропадал в кружке. Он много мне рассказывал, как они репетируют, как сами готовят декорации, как шьют костюмы. Это было время одержимого ученичества".

О своём самом знаменитом ученике В. Богомолов рассказал лишь однажды – в интервью авторам повести "Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы":
        "Так случилось, что я оказался первым, кто увидел во Владимире Высоцком артиста, и артиста великолепного.
        Помню, как он пришёл в наш театральный кружок при Доме учителя – очень юный, обаятельный. Почти сразу стало ясно, что это ещё и необычайно искренний и жизнерадостный человек. Он любил смеяться и смешить других – последнее ему нравилось особенно, и поэтому он хохотал, кажется, громче и заразительнее тех, кого смешил.
        Первым моим вопросом к нему было: "Что ты умеешь?"
        – Утёсова могу изобразить, – отвечает.
        – Ну давай.
        – "Раскинулось море широко..." – это было очень похоже и очень смешно.
        – А ещё что можешь?
        – Аркадия Райкина могу показать.
        И опять – похоже и смешно. Радость и веселье, казалось, были его привычной атмосферой. Боюсь точно утверждать, но кажется, уже тогда он был с гитарой. Не знаю, сочинял ли он в то время, но если и сочинял, то наверняка это носило юмористический характер.
        Пятидесятые годы – это было удивительное время. Все мы, деятели театрального искусства, захвачены обсуждениями и дискуссиями по поводу публикующегося наследия К.С. Станиславского. Все эти "правда чувств", "правда живого человека на сцене" – это было так ново, остро, актуально…
        Я тоже оказался страстно увлечён этой проблемой, а значит, и весь мой театральный кружок и, конечно, Володя. Наши занятия строились по этим театральным принципам. И если удавалось кому-нибудь из ребят передать "правду жизни" в своей игре, то это была для нас большая победа в искусстве".

ИСТОЧНИК

Сотрудник Забайкальского УВДТ, офицер, член Союза журналистов СССР Б.Комиссаров более десяти лет собирает материалы о творчестве В.С.Высоцкого. В его архиве собрано большинство из того, что было опубликовано о Владимире Семеновиче – артисте, поэте, певце, композиторе.Наверное, не меньшую ценность представляет домашняя фонотека, в которой собраны записи выступлений и концертов В.Высоцкого. Здесь же и песни о знаменитом барде, множество стихотворных посвящений ему.

Заметив невольную нашу ошибку в тексте, напечатанном в дорожной газете, Б.Комиссаров зашел в редакцию и показал тот вариант стихотворения «Я не люблю», который он считает правильным. Что ж поэта нельзя трактовать произвольно. Сейчас нам дорога каждая подлинная его строка.
А результатом прихода Б.Комиссарова в редакцию стала эта статья. Может быть, она вызовет отклик любителей творчества В.С.Высоцкого.

Лев Козельский.

-------------------------------------

ВОСЕМЬ лет после смерти Высоцкого оказались слишком малым сроком, чтобы сгладить горечь потери.

К Владимиру Высоцкому, чье 50-летие мы отметили 25 января, приходит, пробиваясь сквозь сопротивляющийся механизм охраны застоя, официальное признание.

Неофициальная всенародная любовь, не имеющая, пожалуй, аналогов в истории, пришла к нему при жизни. Люди сразу осознали глубину утраты, откликнулись на смерть Владимира Семеновича множеством стихотворных посвящений. Их тысячи. Свой отклик я отдал в библиотеку, где вели папку с редкими еще год назад публикациями о Высоцком.

Многократно переписанные, не имевшие часто подписей (авторство растворилось в народе), эти листки с посвящениями переходили из рук в руки, размножаясь. Одно из них, написанное в ритме лермонтовского  «На смерть поэта», оказалось в коллективе камвольно-суконного комбината. В нем были такие строчки: «Ах, нам бы чуточку добрее, когда ты жил, любил, страдал. Когда хотел в Париж, быстрее в Читу иль Гомель попадал».

Был ли Высоцкий в Чите, достоверных сведений нет. Хотя одну из легенд я слышал: при остановке поезда в Карымской, однажды по перрону метнулся слух. И все бросились к вагону, где в тамбуре так и не узнанный до конца, человек пел под гитару песни.

Чем явилась для народа смерть поэта (воспринятая как гибель), дает представление письмо одной мятущейся души в редакцию журнала «Юность»: «...единственное, в чем я находила тогда отдушину, были книги... И еще песни Высоцкого. Он учил меня самостоятельно мыслить, говорил, не солгав ни словом, о том, что вокруг».

Год назад в поселке читинских текстильщиков библиотека и музыкальная школа подготовили вечер памяти Высоцкого. Несколько вечеров я провел в читальном зале за сборником «Нерв». Книжка, изданная 55-тысячным тиражом, значительная часть которого ушла за рубеж, стала практически недоступной. Я видел в знакомых семьях «Нерв», «изданный» с помощью фотокопирования, «Нерв», отпечатанный на машинке и бережно переплетенный. В сборнике есть искажения и неточности, меняющие порой смысл стихов. Например, вместо «Я также против выстрелов в упор» напечатано: «Но если надо – выстрелю в упор». Эту ошибку повторило и Агентство печати «Новости», растиражировав статью к 50-летию В.Высоцкого, опубликованную во многих газетах, в том числе и в «Забайкальской магистрали». Или вот стихотворение «Высота». Высоцкий исполняет:

Вцепились они в высоту, как в свое,
Огонь минометный, шквальный.
А мы все лезли толпой на нее,
Как на буфет вокзальный.

Сравнение, естественное в устах инвалида-фронтовика, вспоминающего недавнее горячее прошлое где-нибудь, может быть, за буфетной стойкой, в ханжеском «переводе» редактора звучало так: «А мы все лезли толпой на нее по знаку ракеты сигнальной». Бесцветно-правильно.

В будущем еще предстоит узнать, что здесь является самоцензурой приемлемым вариантом для печати, а что вырублено редакторским пером. Владимир Семенович на одном из концертных выступлений говорил: "Чем ходить по редакциям и выслушивать, как переделать ту или другую строчку, лучше петь вам...»

НА ТОМ ВЕЧЕРЕ, в котором меня попросили принять участие, я поделился собранным о поэте материалом, включая записи его песен. Вместо запланированных двух часов проговорили и прослушали втрое дольше, до самого закрытия библиотеки. По объявлению на вечер пришли люди с гитарами, с которыми никто заранее не договаривался. Они просили слова и исполняли стихи Высоцкого. Пел ученик десятого класса. Пел рабочий-железнодорожник средних лет. И смахивали слезы с глаз старушки -комсомолки двадцатых годов.

На этот вечер отдел культуры не давал разрешения три года. Для киосков звукозаписи Высоцкий «утверждался» в редких случаях и только в пределах сборника «Нерв» (в Читинском аэропорту, например). Заслон Высоцкому ставился даже при упоминании печатно его имени в самых высоких идеологических сферах.

Скажут: время было такое. Но я все же солидарен с Алесем Адамовичем: «Анонимность по отношению к гонителям талантов оборачивается несправедливой анонимностью и по отношению к тем, кто оберегал, спасал таланты». Те, кто при жизни не давал дышать Владимиру Высоцкому, делали и продолжают делать после его смерти все возможное, чтобы принизить, исказить его роль, значение и облик. «Литературная газета» недавно мягко упрекнула нынешнюю Таганку в том, что ее программа «сводится лишь к сохранению спектаклей Ю. Любимова».

Таганка навсегда останется в истории театром Высоцкого, который называл бывшего главного режиссера Ю.Любимова одним из своих главных учителей (есть фонограмма ответов Высоцкого на вопросы слушателей его концерта). Режиссер в осень после смерти Высоцкого поставил и с неимоверным трудом «пробил» дорогу к зрителям для спектакля о Высоцком. Теперь, спустя семь лет, постановку возродил нынешний главный режиссер Николай Губенко.  Здесь он, я бы сказал, в одной  упряжке с артистом Героем Социалистического Труда Михаилом Ульяновым, откликнувшимся на речь М.С.Горбачева на февральском Пленуме ЦК КПСС: «...Без доведения до конца наших споров с прошлым, которое принесло столько горьких плодов... идти дальше невозможно».

«ПЕСЕННОЕ хулиганство» - один из ярлыков, использовавшихся для запрета Высоцкого, который расшатал устои догматизма, приближая перестройку.
А он отвечал:

Дак зачем же вы тогда:
все «вранье» да «хаянье»?
Я всегда имел в виду мужиков, не дам.
Вы же слушали меня, затаив дыханье,
И теперь ханыжите, -
Только я не дам.

И еще бросал он весело и гордо:

Это смертельно почти, кроме шуток, -
Песни мои под запретом держать.
Можно прожить без еды сорок суток,
Семь – без воды,
без меня – только пять.

В ЮБИЛЕЙНЫЕ дни в Москве была открыта мемориальная доска на доме по Малой Грузинской улице. Во Дворце спорта ведущие мастера искусств выступили на вечере «Венок посвящений», сбор от которого пошел на создание музея Высоцкого.

Однако самые близкие ему при жизни люди испытали в дни торжеств и горькие минуты.

«Неподготовленность к обычным формам демократии зачастую может оборачиваться самым непредсказуемым образом. В этот приезд, связанный с 50-летием Владимира Высоцкого, к радости от проявлений всестороннего признания поэта примешивалось чувство горестного недоумения, вызванного доходящими до кликушества выступлениями, интервью и статьями многочисленных «друзей» и зачастую тех самых людей, которые при жизни отказывали Высоцкому даже не в признании, а в элементарном уважении. Эти люди мелькают на экранах телевизоров, сидят в президиумах вечеров памяти, где из скромности не появляются его истинные и старые друзья и, стесняясь всеобщего ажиотажа, избегаю присутствовать я. А один из таких лжедрузей, запятнавший себя предательством, после смерти Володи, не постеснялся опубликовать пьесу и, более того, защищаясь от упреков в газете, посмел сослаться на мою книгу о Володе.

Печально также, что без моего согласия несколько газет напечатали главы из нее. Напечатали тенденциозно... исказив сокращениями и перестановками абзацев смысл и общую интонацию книги, что дало повод многим читателям негодовать и недоумевать задолго до ее появления.

...Как ни приятны справедливые, но посмертные почести Владимиру Высоцкому, лучшей памятью о нем будет правда и только правда.

Марина Влади».

Ее поддерживают «Московские новости».

«ПОЧТА приносит горькие и саркастические письма о, мягко говоря, избыточных торжествах вокруг юбилея Владимира Высоцкого. Он-то достоин своей славы. Досадно другое. В юбилейных президиумах те, что при жизни не признавали Высоцкого, ни разу не дали напечататься, отлучали от ТВ или снисходительно  похлопывали по плечу «меньшого брата». Сегодня они не погреться в лучах его имени, пролить запоздалую слезу по «Владимиру Семеновичу». По-русски – не совсем литературно, но точно – это называется «примазаться».

И словно отвечая, продолжает другой читатель:

- Как вам нравятся эти ребята – нынешние поэты, композиторы, артисты? Каждый из них слагает свои стихи, песни, пьесы памяти Высоцкого, каждый предается воспоминаниям. И при этом каждый предупреждает других: как бы не появились примазавшиеся к славе поэта...

Его голос теперь звучит на всех волнах. Фестивали его песен в Польше. Диски во французских и японских магазинах.

Владимир Высоцкий создал необыкновенную поэтическую Вселенную, где правда и красота в уникальном соединении взорвалась в душах миллионов очищающей грозой назревших перемен.

Какой в памяти потомков отложится наша эпоха? В трудах высоцковедов (уже сейчас 50 аспирантов занялись его творчеством), возможно станет привычным сочетанием этого имени и периода времени, который прожили мы – его современники. А пьедестал, возводившийся не народом, окажется пустым.

Б.КОМИССАРОВ.
(Газета «Забайкальская
магистраль" за 14 мая 1988 г.)

Редактор Л.Н.Козельский.

.

Запись у Андрея Синявского - писателя, литературоведа и советского политзаключенного, осужденного за публикацию на Западе своей книги под псевдонимом Абрам Терц. При обыске у него изъяли первые записи ранних песен Владимира Высоцкого, записанных в Москве в 1963 году у него на квартире.

http://vv.uka.ru/31/31.html?fbclid=IwAR3bpy-VrfPyY...0THHZDHZg8dbJEgtD3ywiFr9O_se68

Не ожидал, что первая в списке песня "Ночью было тихо" и есть та самая знаменитая "Мурка", которую слышал каждый. Но это исполнение Владимира Высоцкого даже я не слышал ни разу и нигде, прослушав сотни кассет с записями ВВ.
http://vv.uka.ru/nexus/vv/31/00_0010_01_5.mp3

Это одна из самых популярных дворовых песен, в которой Высоцкий создал сценический образ фронтовика , исполнявшего в вагоне поезда песню "Я был батальонный разведчик". Песня написана в 1950 году. Автором стихов являлся Алексей Охрименко. Существует несколько вариантов исполнения этой песни. Один из них создал 25-летний Володя Высоцкий. Подробно об истории создания этой песни написано 
ЗДЕСЬ

 

"Годы и люди" №9 за 2021 

В этом сентябрьском выпуске нерчинского журнала «Годы и люди» (№ 9 за 2021 год) на страницах 46-50 напечатан мой рассказ «И носило меня, как осенний листок». Он был записан  мной со слов узника фашистского концлагеря  в 1969 году, когда я работал журналистом в Сретенской районной газете. Рукопись найдена, восстановлена, отредактирована автором и смогла быть напечатана только спустя 52 года.

На снимках страницы журнала

Читайте рассказ в Прозе.ру
https://proza.ru/2021/08/22/732

1.


2.


3.


4.


5.

«ХАРАКТЕРИСТИКА

На КОМИССАРОВА БОРИСА ИЛЬИЧА, 1948 г.рожд.

Товарищ КОМИССАРОВ БОРИС ИЛЬИЧ в настоящее время работает заместителем редактора районной газеты «Забайкалец» Забайкальского района Читинской области.

 C1959 года он начал активно участвовать в Читинской областной радиогазете «Юный ленинец», как нештатный автор, а затем в Сретенской районной газете «Советское Забайкалье».

В 1966 г., после окончания средней школы Б.КОМИССАРОВ был принят в газету «Советское Забайкалье» литсотрудником. В 1968 г. Б.И.Комиссаров назначается заведующим отделом писем в этой же газете.

В 1971 г. Читинский областной комитет КПСС направляет тов. КОМИССАРОВА  в Забайкальскую районную газету  «Забайкалец», где он назначается ответственным секретарем редакции. В 1973 г. Б.И.КОМИССАРОВ утверждается заместителем редактора газеты «Забайкалец» и по настоящее время трудится в этой должности.

В 1968 г. Б.И.КОМИССАРОВ поступает заочно на отделение журналистики Иркутского госуниверситета и в 1974 г. с отличными оценками защищает диплом и сдает госэкзамены.

В 1969 г. Б.И.КОМИССАРОВ принимается в члены Союза журналистов СССР. В настоящее время он – секретарь первичной организации Союза журналистов СССР.

Тов. КОМИССАРОВ ведет большую партийную и общественную работу. Он избран секретарем партийной организации районной газеты, в составе которой семь членов партии.

С 1971 г. по настоящее время является членом районного комитета народного контроля. Добросовестно и систематически выполняет также много других общественных поручений: председатель районного комитета общества охраны памятников истории и культуры, член районной комиссии содействия фонду мира, пропагандист, ежемесячно выступает перед трудящимися района, будучи активным участником лекторской группы райкома КПСС.

С 1966 г. материалы Б.КОМИССАРОВА  регулярно печатаются  в областной партийной газете «Забайкальский Рабочий». С 1967 г. он является нештатным корреспондентом «Забайкальского Рабочего». Редакция этой газеты поручала Б.КОМИССАРОВУ освещать работу районной партийной конференции, готовить к публикации острые критические и проблемные материалы на партийные и другие темы, целевые полосы.

Помещенные в областной и районных газетах публикации Б.КОМИССАРОВА  отличают актуальность, большое общественное звучание, принципиальная позиция, глубина освещения темы, творческая инициатива и журналистское мастерство.

За десять лет штатной газетной работы Б.И.КОМИССАРОВ проявил себя идейно зрелым, добросовестным и инициативным работником, ищущим журналистом. При острой нехватке кадров он с большой партийной ответственностью успешно руководил выпуском газеты. Охотно передает товарищам свой опыт. Взысканий не имел. Отзывчив, чуток и внимателен к нуждам и заботам людей. Пользуется в коллективе заслуженным авторитетом.

19 апреля 1976 г.

Редактор газеты
«Забайкалец»
(М.П.МИНГАЛЕВ)

Зам. секретаря парторганизации
(Л.А.МАКСИМОВА)

Председатель  месткома
профсоюза
(А.Ф.СВИЩЕВА)»

 1. Разговор  в соцсети с подругой

- И такого хорошего парня в Югославию не пустили? Журналиста, зам.редактора газеты, секретаря парторганизации, не имевшего ни одного взыскания!

- Вот журналисту и не дали добро... Рабочий бы поехал, врач, учитель, а из газетной братии, ни-ни. Это ж Югославия. Не Болгария.

- Совершенно верно. Уже в Чите, в 81-м, меня "выпустили" только в Чехословакию, хотя попросил путевку в Венгрию-Югославию. И только в 1988-м, когда Горбачев отменил выдачу райкомовских характеристик, я, наконец, осуществил свою идею-фикс и съездил  по двойной путевке в Румынию – Югославию (другого выбора не было). А моему другу-журналисту - заведующему отделом партийной жизни областной газеты и выпускнику Высшей партийной школы Андрею Сорокину компетентные органы разрешили не только поехать  в Египет, но и назначили руководителем туристической группы, в которую вошли 15  текстильщиц с КСК. Для него путевка была бесплатной. Из поездки он привез кучу фотографий, сделанных им возле египетских пирамид, и попросил меня продать их участникам группы. В то время я и моя будущая жена работали на камвольно-суконном комбинате.

2.Нежданный удар

Первый раз меня не отпустили в прекрасную, воспетую в песнях и кинофильмах, капиталистическую Италию, в 1975-м. Путевку  предложил райком комсомола. Но согласие следовало получить в райкоме партии. Позвонил второму секретарю Мячину. Молодой, неженатый. У меня с ним были хорошие, почти дружеские отношения, но с сохранением субординации. Валерий Федорович без лишних расспросов согласился: «Готовь документы».

Первый секретарь Эпов Владимир Павлович находился в отпуске, но за пределы района не выезжал. Получив от Мячина информацию о моей просьбе, он  мгновенно и без объяснений наложил вето на мою мечту. Так я был лишен итальянского моря и лучших итальянских песен в исполнении Адриано Челентано.

Впервые во взрослой жизни я испытал  потрясение и обиду от  большого партийного начальника. Его решение ничем, кроме самодурства,  я объяснить не мог.  Эпов  никаких претензий  мне раньше  не предъявлял.  И вдруг такой неожиданный удар.  Удар от главного коммуниста, хозяина района, Он посеял в душе серьезные сомнения в правильности политики КПСС.

Мой вывод  нуждался в четких и убедительных доказательствах. Партия учила журналистов руководствоваться указанием Ильича «Ни слова на веру, ни слова против совести». Этот ленинский завет считали принципом  работы журналистов – «подручных партии», ее «приводных ремней». Правдивость и достоверность газетной информации должны быть безупречными. Поэтому  я должен был подтвердить и доказать  свою правоту.

Мне - книжному ребенку - всегда были близки сюжеты борьбы за справедливость и правду-матку.  В центральных газетах 60-х годов  зачитывался материалами, написанными в жанре очерка, публицистики и журналистского расследования.  Если ты пишешь о том, что видел собственными глазами, слышал собственными ушами, а тем более проверил и испытал на себе, то твоя правота дойдет до сердца каждого.    

3.Как мне отказали  во второй раз. Пьеса в трех действиях

Действие первое

В следующем году набиралась новая  группа, теперь для поездки в Югославию. Эта страна  не являлась членом СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) и вообще считалась идеологически «неправильной», полукапиталистической.  Я готов  был пройти до конца весь путь отказника, чтобы выяснить истинную причину моей  дискриминации. 

Характеристику, подписанную редактором, заместителем секретаря первичной парторганизации (поскольку секретарем  был я сам) и председателем профкома, я отнес в райком. Туда же через день вызвали и моего редактора. Ему вернули характеристику и поручили утвердить ее (а точнее - НЕ утвердить) на общем партийном собрании. Сценарий дискредитации был следующий: коммунисты, обсудив  недостойное поведение избранного ими партийного руководителя, отказывают ему в туристической поездке.

 Для осуществления этого замысла была придумана насквозь лживая история, будто 1 мая, когда вся страна отмечала  всенародный праздник, я так безобразно напился в привокзальном ресторане станции Забайкальск, что меня из ресторана под руки вывели официантки.

Разумеется, ничего подобного не было. После первомайской демонстрации мы с моим другом – врачом психиатрической больницы Сергеем, чья жена Татьяна работала в нашей редакции радиоорганизатором, весьма скромно отметили праздник  вдвоем за ресторанным столиком.  Сергей взял с собой гитару (он увлекался  музыкой группы «битлз) и негромко спел на английском языке русскую народную песню «Степь да степь кругом». Никаких конфликтов в ресторане и в помине не было. Нам даже поаплодировали. И ушли мы  - известные в поселке интеллигентные люди, дорожащие своей репутацией, на своих двоих твердой походкой.

Из семи присутствующих на собрании членов КПСС, в рассказанную редактором байку не поверил никто, кроме самого редактора и его жены, работавшей корректором. Они проголосовали против утверждения моей характеристики. Выполняя решение партсобрания, редактор вынужден был вновь поставить под моей характеристикой свою подпись.

А я обратился в районный суд с иском к редактору о защите чести и достоинства и опровержении клеветы, публично порочащей мою честь и достоинство. Статья такая действовала в Гражданском кодексе РСФСР, правда возмещения морального вреда она в то время не предусматривала. Я потребовал допросить официанток, которые якобы выводили нас с Сергеем из ресторана.

Сергей  написал для передачи в суд заявление с опровержением ложных сведений.  

Где-то в одной из десятков картонных  папок  моего домашнего архива это письмо до сих пор хранится, как напоминание об этой истории и нашей верной дружбе.

Судья Шелепаев, который у нас в редакции раз в месяц, наравне с другими общественниками, вел прием  читателей для бесплатных  консультаций по юридическим вопросам, отказал мне в рассмотрении иска. В свое оправдание смущенно пояснил: «Я даже не имею права затребовать в редакции протокол партийного собрания, чтобы подтвердить изложенные в заявлении сведения».

Решение районного суда об отказе в рассмотрении моего заявления я обжаловал в областном суде.  

Действие второе

Ну вот! – кажется я победил. Характеристика утверждена на партсобрании и вновь подписана.  Пишите же  поскорей  рекомендацию для поездки в Югославию! Ведь успешному молодому журналисту хочется продолжить профессиональный рост,  больше увидеть и узнать, набраться новых знаний и напитаться новыми интересными впечатлениями, посмотреть мир незамутненным взглядом и, возможно, рассказать  читателям о своем путешествии  под рубрикой «Из дальних странствий возвратясь».

Ан нет. Мой вопрос  вынесли на заседание районной комиссии по выезду за границу. Руководил комиссией третий (по идеологии) секретарь райкома Шантуров. В ее состав входил и начальник райотдела КГБ подполковник Рассказов. Ему было интересно узнать, почему мне так хочется ехать в Югославию, а, скажем, не в Болгарию, где морской пляж и южное солнце греют нисколько не хуже. И не лучше ли мне посетить для начала горячие гейзеры, вулканы Камчатки и славное море священный Байкал?

После короткого обсуждения, во время которого меня выгнали в приемную, мне объявили об отказе в поездке. Удрученный, я вместе с Рассказовым вышел из кабинета секретаря райкома и направился в редакцию, расположенную вблизи партийного органа. А затем сильно озадачил подполковника:  «Ваше решение нарушает Заключительный Хельсинкский Акт, в котором закреплены положения  Всеобщей декларации прав человека, в том числе свобода передвижения. (Helsinki Declaration) — документ, подписанный главами 35 государств в столице Финляндии Хельсинки 30 июля — 1 августа 1975 года). «Вот уж этого я от тебя не ожидал», - изумленно  произнес Рассказов.

Действие третье

Решение районной комиссии я оспорил в письме, отправленном в областную комиссию по выезду за границу. Ее возглавлял второй секретарь обкома по идеологии. В редакцию позвонили через пару недель. Женский голос: «Товарищ Комиссаров? Я секретарь комиссии по выезду за границу. Вы отправляли письмо в комиссию? Ваше обращение рассмотрено. Отменять решение районной комиссии по Вашему вопросу областная комиссия не нашла оснований».

- Можете ли Вы  отправить мне копию вашего решения или просто сообщение о принятом решении? – посмел я задать невероятно наглый для столь высокого партийного кабинета вопрос.

- Нет, мы письменных ответов не даем. Объявляем свое решение заявителю в устной форме. До свидания.

Финита ля комедиа

Путевку в Югославию отдали  нашему радиоорганизатору Татьяне. Она же принесла мне на подпись свою характеристику. Эта коллизия с трудом умещалась в моей голове и никак  не стыковалась с законами логики.  Как объяснить, что я, ставший сам не выездным, получил возможность запретить или разрешить кому-либо провести отпуск за рубежом?

Комиссия не назвала мне ни одной серьезной  причины для запрета поездки. Примитивный сценарий по моей дискредитации не сработал. Даже проголосовавший «против» редакто, выполнив партийное поручение, не смог проигнорировать волю большинства и вновь заверил  мою многострадальную характеристику своей подписью. Два драгоценных листочка я снова отнес победным шагом в райком. И что?

4.Критический разлом

Итак, вместо того, чтобы признать логику неоспоримых фактов и отсутствие причин для отказа, меня привели на экзекуцию в районную комиссию по выезду за границу.  Не поддавшись давлению, я иду на областной уровень, предоставив в областную комиссию добытые мной факты дискриминации, проверенные  на себе.

У меня фактически сложился сюжет для небольшого рассказа. Не имеющий, впрочем, ни малейшего шанса быть опубликованным где-либо, кроме подпольного самиздата. К тому же  я  понимал, что меня уже точно записали в диссиденты, коль со мной проводит воспитательную работу лично начальник районной госбезопасности.

5.Попытка нового старта

Степной поселок Забайкальск, в котором я прожил пять лет, мне порядком надоел. Тесно и неуютно вдруг стало в нем  жить, несмотря на благоустроенную двухкомнатную квартиру, полученную в новом 16-квартирном «райкомовском» доме через год после переезда из Сретенска. Кроме микрорайона пограничников, поселок состоял из неблагоустроенных двухэтажных домов с печками на угле и без водопровода. В том доме, где меня поселили в год  приезда, я брал воду из колонки, которая находилась прямо во дворе. Но и в старинном таежном Сретенске удобств было не больше: приходилось караулить водовозку. Но топили дровами.

В 1975-м, после неожиданного отказа от поездки в Италию я совершил новый эксперимент: проверил, примут ли меня на заочное отделение высшей партийной  школы по моему журналистскому профилю.  Всего лишь в прошлом году я получил диплом об окончании заочного отделения журналистики в Иркутском университете. Для  таких абитуриентов в Хабаровской ВПШ было предусмотрено трехгодичное обучение.

В этой просьбе, с которой я обратился после провала поездки в Италию, Эпов не отказал. Мою кандидатуру утвердили на бюро райкома.  Рекомендация ушла в обком. Теперь я с волнением ожидал  приятных перемен,  нового этапа в карьере, личного самоутверждения, которому был нанесен невосполнимый урон. Однако обком пренебрег направлением на учебу из района. Выяснить истинную причину не удалось. Отказ сопровождали невнятным, неуклюжим объяснением: дескать, молодой еще, успеет поступить в другой раз.

6.Личные обстоятельства

Мои родители, уехавшие в 70-м из Сретенского гарнизона в Курск после окончания военной службы отца, звали меня к себе. Отец написал письмо в обком, просил отпустить младшего сына  к ним, ссылаясь на возраст и здоровье. Ему отказали: сложная   обстановка с кадрами, не можем  отпустить. И вдруг летом 76-го зав. сектором печати   Коптелов  оповещает Эпова письмом, что обком не возражает  против моего отъезда. Мою учетную карточку сектор печати пересылает  в  Курск, в Октябрьский, если не ошибаюсь,  райком. В Курске жил и мой старший брат, переехавший туда раньше родителей. В 68-м из Читы его пригласили  на работу  в Курский мединститут накануне защиты диссертации по окончании аспирантуры.   

Честно говоря, я мечтал уехать не к родителям, которым государство выделило после 30-летней службы отца тесную однокомнатную квартиру, в которой отец спал на раскладушке на кухне, когда мы с женой приезжали к ним в отпуск.

Меня манил Ленинград. Там тетя Соня жила вдвоем с дочерью в трехкомнатной кооперативной квартире. Летом 75-го я заехал к ним на обратном пути из Железноводска. На Кавказ меня направили врачи попить Смирновской целебной водички. Она должна была помочь  выгнать  камни из почек, появившиеся из-за потрясения основ моего  самосознания.

Тетя Соня – мамина сестра - звала к себе  жить. В Ленинграде жил с семьей и мой дядя Гриша. Работу  мне помог найти один из моих друзей-журналистов, который списался с редактором многотиражной газеты «Ленинградская почта». Тот пригласил меня на работу, если решу проблему с жильем.   

К отъезду из Забайкальска меня подтолкнул и развод с первой женой.  Подошел к концу наш бездетный скоропалительный брак двух 19-летних юнцов. Нас развели в ЗАГСе по совместному заявлению.

7. Здравствуй, Чита

За пару недель до увольнения по собственному желанию у меня случилась командировка в Читу. То ли общество охраны памятников истории и культуры собрало нас на семинар, то ли комитет народного контроля. Там я навестил своих старых друзей журналистов, чтобы проститься перед отъездом в далекие края. С Андреем Сорокиным и Володей Бянкиным мы посидели в кафе неподалеку от телерадиокомитета, где работал Бянкин.

Они-то и уговорили меня не покидать родное Забайкалье, а пойти к руководителю ГТРК Ефиму Борисовичу Маликову, который меня с удовольствием  возьмет на вакантную должность корреспондента радиостанции «Забайкалье индустриальное».  (Я не раз отправлял туда свои материалы).

Ефиму Борисовичу обком партии категорически запретил самовольно забирать  журналистов из районных газет. Но если уж меня отпустили из Забайкалья в Европу, то Маликов  просто перехватит меня в пути, «как бы» не нарушая запрет обкома. Для начала Маликов пообещал назначить меня корреспондентом с перспективой повышения на должность редактора отдела.  

- В Ленинград собрался? Но кем ты будешь в этом огромном городе? Затеряешься в одной из десятков  ведомственных многотиражных газет. Кто тебя там узнает? А у нас работа в масштабе всей области, тебя узнает вся Чита и все Забайкалье.  Лучше быть головой у мухи, чем хвостом у слона. Я пришлю телеграмму, лучше на твой домашний адрес, что ты приглашен на работу корреспондентом областного радио с выплатой подъемных. Сохрани билет. Составишь авансовый отчет. С комнатой на первое время решим вопрос. Потом и с благоустроенной квартирой.

Я действительно получил телеграмму, приехал в Читу, поселился в гостинице «Забайкалье», где мне уже забронировал номер известный радиожурналист с мощным голосом, как у Левитана. В отделе кадров радиокомитета мне выдали бланк авансового отчета и справку для учета в военкомате о том, что я принят на работу в качестве корреспондента на областное радио.

Дальше события начали происходить по иному сценарию. Но это уже совершенно другая - отдельная и довольно длинная история моего трудоустройства в Чите.

8.Крепостное партийное право

Мое заявление о снятии с партийного учета рассматривали на бюро райкома партии. Подняли вопрос о моем иске против редактора. Моя апелляция на решение районного суда привела в ступор областной суд. Председатель суда обратился за указанием в обком партии. Обком -  к Эпову. Прямо на заседании бюро я написал отказ от рассмотрения апелляции. Из гуманных соображений, конечно. Листочек забрал Эпов, после чего меня отпустили в Курск.

 Вспоминая  спустя 45 лет этот эпизод, я вижу регресс нашей правовой системы, которую   изучил  и проверил  на себе  в 90-е и нулевые. В эти годы наш самый гуманный суд без лишних рассуждений отказал бы в удовлетворении моей жалобы на решение суда первой инстанции.   

9.Мой пример из судебной практики

Для примера: областной суд в конце нулевых  отказался рассматривать по существу мой иск о компенсации морального вреда за  длительное судебное разбирательство. Иск был подан на основании нового закона о компенсации  морального вреда лицам, пострадавшим от тех судов, которые годами держали заявления истцов без движения, нарушая статью  Европейской Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство. Мой трудовой спор с общественно-политической организацией рассматривали почти пять лет, несколько раз передавали от одного судье к другому, после чего добросовестная судья за два заседания вынесла решение. Я получил свою не выплаченную за полгода зарплату и компенсацию морального вреда. После чего отправил жалобу в Европейский суд по правам человека на необоснованную длительность судебного разбирательства.

В новом законе было предусмотрено, что  иск подается в областной (краевой, республиканский) суд РФ,  если ЕСПЧ еще не принял решение по жалобе истца (а там жалобы ждут своей очереди до пяти лет).  Областной суд вернул мне исковое заявление, а я его решение  обжаловал в Верховном суде РФ, который поддержал решение областного суда. У меня же имелось одно требование: в ходе  полноценного судебного процесса запросить в ЕСПЧ информацию о том, была ли там рассмотрена моя жалоба на длительность судебного разбирательства. Несколько моих запросов ЕСПЧ проигнорировал.  Но на запрос Российского суда обязан был ответить, как я полагал. Решение о принятии к рассмотрению или об отказе в рассмотрении данной жалобы ЕСПЧ точно не принимал, что являлось стопроцентным основанием для присуждения мне компенсации в размере, соответствующим европейским выплатам  по аналогичным делам (в среднем присуждали 2-4  тысячи евро).  Так наши законодатели пытались приучить судебную систему нести ответственность за волокиту и наплевательство на закон. Но судебная система  ушла от ответственности в поединке с пенсионером.

В 1976 году Читинский областной суд, несмотря на зависимость от партийных властей, не решился пойти на нарушение закона и предпочел  получить от истца добровольный отказ от своего иска.

10.А что в Забайкальске?

А в Забайкальске Татьяна совершила в сентябре 1976 года путешествие в Югославию, оказавшись в одном самолете с Владимиром Высоцким, исполнившим в полете для пассажиров несколько своих песен. Высоцкий прилетел в Сербию вместе с Любимовым и артистами театра на Таганке на международный театральный фестиваль «Битеф». Труппа выступила блестяще и завоевала первый приз фестиваля за спектакль "Гамлет", в котором бессменным исполнителем главной роли был мой любимый поэт и актер.  

Пока жена Сергея Татьяна наслаждалась путешествием по Югославии,  моя  половина отбыла на лечение в ближний санаторий. А мы с Сергеем философствовали  в моей квартире за рюмкой чая и слушали песни Высоцкого, обсуждая причины случившейся с нами несправедливости.

Сергею тоже отказали в совместной со своей женой поездке в Югославию, как неблагонадежному элементу.  Ему поставили в вину отказ участвовать в конкурсе патриотической песни, который проводил отдел культуры вместе с райкомом комсомола.

В 1969 году  я работал в редакции районной газеты «Советское Забайкалье» уже три года. Приняли на работу в 18, сразу после  окончания средней школы. Очередной материал мне предстояло написать о местном автотранспортном предприятии. Там я и познакомился  с Геннадием Богдановым – человеком  необычной судьбы, попавшим во время войны в плен к немцам. На долгие  годы он оказался  на чужбине, повидал и испытал столько, сколько хватило бы не на одну жизнь.

Я записал рассказ этого человека в свой блокнот, но опубликовать  его  в газете  не было никаких перспектив. От слова «совсем». На  страже гласности стоял секретный перечень сведений, запрещенных к опубликованию в печати.

Давно забыл об этой встрече...  Но вдруг в моем бездонном бумажном архиве я обнаружил серую картонную  папку с помятыми разрозненными листочками. Я начал разбирать слова и строчки, исписанные моей рукой  мелким почерком.... А в голове звучала строка из известной песни Евгения Аграновича, которую исполнил Михаил Ножкин в фильме "Ошибка резидента". . .- "Я в весеннем лесу пил березовый сок"...

                                                                    Плен

Начинался путь пленника в пересыльном пункте в Бухенвальде. Там Геннадий пробыл около двух месяцев. Что было дальше? – задаю вопрос. Мой собеседник продолжает неторопливый рассказ о своей сложной судьбе.

«Привезли в лагерь. Три барака. Барак-кухня, барак для ребят, барак для девчат. Пленники в  основном все с 1928-го, 29-го года рождения, но были и с тридцатого и даже некоторые подростки с 31-го. Человек триста нас было. Барак  для  ребят на две половины разделен. Во второй половине - семейные. Большинство женщины с детьми, без мужей. Но несколько мужчин там все же было. Молчаливый дядя Витя и старик с рыжей бородой – дядя Вася.

На самой первой линейке зачитали приказ: если увидят русского парня с немецкой девушкой, обоих расстреляют. То же самое, если русская девушка позволит себе познакомиться с каким-нибудь крестьянским парнем из ближайшей деревни.

Обращались не слишком жестоко. Убийств не было. Но побои, подзатыльники, пинки – это, конечно, было у них заурядным явлением.

На работу нас  гоняли на пути железнодорожные. Там передавали под надзор мастеров. Запомнились мне два мастера. Один злой, гад,  Николаус. Другой мастер – добрый, он иногда  приносил хлеб, давал ребятам». 

Двое пленников этому мастеру особенно понравились – Геннадий и  Иван из Белоруссии.

Они ремонтировали пути, сцепляли вагоны. Геннадий непослушный, часто получал затрещины. Он как-то сцепил вагон стальным крюком. Надо бы затянуть ключом, чтобы не было слабины. Не у всех сил хватало. Мастер проверит, увидит, что слабо. Даст пинка.

Население к ним сочувственно относилось. Машинист паровоза как-то подозвал, познакомил с одним немцем. Ему надо было прорубить вход в бомбоубежище. Немец пришел к лагерному начальству. Отпросил двоих ребят – Геннадия и Ивана. Того, что из Белоруссии. Но хозяина строго предупредили: смотри, еды никакой не давай. У нас их кормят достаточно.  А как кормили?  Утром  хлеб – маленький кирпичик – суррогат. С опилками,  на пять человек. Это на весь день. Утром и вечером кофе. Днем – баланда.

Пришли к немцу. Прорубили ему проход в подвал. Накормил вдосталь хлебом.

                                            Пощечина господину Куну

Геннадий какое-то время работал на ферме. Доил коров, убирал навоз. Его хозяином был господин  Кун. Но эта относительно вольная жизнь вне лагеря продолжалось  недолго. В какой-то не самый добрый день, едва закончив утреннюю дойку, увидел подъезжавшую немецкую машину. Сердце ёкнуло: «За ним!». И в самом деле: приехали жандармы забирать Геннадия в лагерь. Пришел хозяин: «За тобой приехали. Что поделаешь? Надо расставаться». Пожал Геннадию руку.

Зашли  жандармы. Кун не посчитал для себя предосудительным протянуть своему старательному работнику большую краюху хлеба. Но жандарм подбежал и выбил хлеб в грязь. А Куну влепил пощечину. Геннадию – пинок ногой – и в машину.

У  Куна ему было хорошо. По пятницам немецкая семья ходила в церковь. Геннадия оставляли дома: «Распоряжайся. В кухне съестное – поешь». Доверяли.

В лагере еще месяца три побыл. Потом погрузили в вагоны. Поезд тронулся с места. Вышел из-за поворота – американская  артиллерия шуганула. Паровоз разворотило. Люди стали выбегать из вагонов. Пришлось вернуться в лагерь.

                                                            Обстрел

К лагерю приближались американцы. Заработала артиллерия. Из бараков посыпался подневольный люд. Впереди бежала беловолосая девушка.  Её на  стрелки  ставили работать. Ей кричат: «Наташка, падай!», но она продолжает бежать впереди всех.

Свистит снаряд. Ребята упали. Простучали по ним осколки с комьями земли. Наташка упасть не успела. Осколок вырвал у ней нижнюю челюсть. Девушка кричит, захлебывается в крови. К ней подбежали ребята. Немцев вокруг уже не стало. Кругом американцы. Забрали ее  в медсанчасть. К утру  Наташи не стало.

Ребята снова собрались в своем лагере. Ждут транспорт. Геннадий не дождался американцев. Приехал за ним Юзеф – сын Куна. Еще полгода поработал в их хозяйстве Геннадий. И, слава Богу, что не дождался в лагере американцев. Он уже прослышал от знающих людей, что американцы не собирались их везти на Родину.

                                                  В немецком хозяйстве

Река называлась  Рейн. Её  знала вся Европа. В Рейн впадала  другая  речка, которую Европа не знала. Недалеко  от  устья маленькой речки шумел немецкий городишко.  Раскинулся он по обе стороны речушки. Через мостик ходил трамвайчик. В городишке – концлагерь.

В километрах восьми от концлагеря – деревня. Геннадий попал в работники к пожилому, очень доброму хозяину. Сын немца Юзеф – в армии. Солдат. В конце войны попал в плен к англичанам.

У хозяина 13 дойных коров и молодняк. Около 45 голов крупного рогатого скота. Дюжина свиней. Немного земли, на которой выращивал пшеницу, садил картофель.

Геннадий доил коров утром и вечером. Работал по хозяйству, не зная усталости. Хозяин кормил Геннадия за общим столом со всей семьей, покупал ему иногда штаны и рубаху. Раз в месяц платил по 30-40 марок да перед праздниками выделял немного.

На одну марку можно было хорошо поесть в кафе, попробовать разных тортов вдосталь, напиться кофе и хорошего крепкого пива.

Хозяин был очень добрый. Вот по соседству жил очень злой. У него работали тоже ребята из концлагеря. И он колотил их дубинкой. Совсем по-другому жилось  на ферме Геннадию. В деревне он тоже стал своим, и хозяева нередко  обращались к нему за помощью. Дело в том, что на всю деревню был один племенной бык, и Геннадия часто звали на помощь, чтобы случить быка с какой-нибудь телкой. Каждый раз Геннадий получал за это полмарки. Полученный случайный заработок  он относил  хозяину. Но однажды хозяин удивленно спросил:

- Откуда ты мне приносишь деньги?

Получив ответ, Кун искренне возмутился:
- Как? Ведь это чисто твой приработок. Это твои деньги. Забери их и купи на них, что хочешь.

...Геннадий проникся чувством искренней  благодарности  к немецкому крестьянину.  И  спустя двадцать лет после войны он делится с журналистом  своими выстраданными мыслями:
- Случись какая-нибудь беда и доведись  мне снова встретиться с хозяином, никому не дал бы его в обиду.

                                                              Пауля

У хозяина была дочь Пауля. Геннадий поутру доил коров, а она через перегородку, открыв верхнюю часть двери для проветривания, накладывала корм свиньям.

Улыбается Геннадию. Часто улыбается. Спокойная, чуть курчавая  блондинка у своего черноволосого отца. Стройная красавица с мягким характером.

- Пауля, помоги коров подоить.

Улыбается:
- Сейчас, закончу дела со своими свиньями.

Вот она берет подойник. Упругие струйки молока звонко капают в ведро.
- Пауля!..

Знал ли хозяин или нет о складывающихся отношениях Геннадия с его дочерью, но вида не подавал. А им так хорошо спалось на сеновале. Впрочем, это случалось не часто. Пауля старалась почаще быть на глазах у отца, чтобы не вызывать лишних подозрений.

                                                     Возвращение Юзефа

Из английского плена возвратился сын хозяина Юзеф. Прикатил в лагерь. Ищет Германа Беркмана. А такого здесь нет. Есть Геннадий Богданов.  Геннадий увидел из окошка барака пару гнедых коней, запряженных в таратайку, и тут же узнал их. Хозяйские!

Юзефа он видел только на фотографии, но признал его быстро. Кинулся навстречу.

Юзеф понял, что перед ним тот самый Герман, за которым послал его отец. Обнялись, словно старые знакомые. Юзеф – простой и очень общительный парень, снявший только что погоны рядового. Привез с собой сало, хлеб, всякой вкусной снеди.

- Едем к нам. Будешь жить у нас. Ты мне брат.

Юзеф захлебывался от восторга:
- Да, да. Я в армии был, а ты вместо меня отцу помогал. Оставайся жить с нами.

- Нет, Юзеф, не могу. Скоро поеду на родину.

- Но что родина? Там все разрушено и голод. А у нас ты будешь всегда сыт.

- Нет, Юзеф. Родина – это...  Знаешь ли ты... Не могу без нее.

И Юзеф замолчал, сокрушенный  этой неукротимой силой. Помолчав, попросил:
- Ну, перед дорогой на родину съезди к нам.

Геннадия встретил радушный хозяин, не знавший, куда усадить дорогого гостя. Хозяин назвал его сыном. И Геннадий вдруг решился:
- А если женюсь на Пауле?

И опять хозяин просиял:
- Женись, Герман! Ты очень нравишься Пауле. Мое благословение вам. Отдам половину дома. Своим хозяйством заживете.

... Но  с чего начинается Родина?

Не с Паули. И не с породистых коровенок, от которых каждый вечер немецкий грузовик увозил бидоны молока на немецкий маслозавод, после чего они появлялись на витринах магазинов в двухсотпятидесятиграммовых, с немецкой аккуратностью завернутых пакетиках.

Геннадий не остался на берегу маленькой речонки, впадающей в Рейн. Но на Родину попал только через десять долгих лет. Его дорога легла через Вьетнам. В это время там полыхали колониальные войны. Будучи под строгим надзором компетентных органов, Геннадий об этих событиях  не мог говорить никогда и ни с кем.

                                   Герман Беркман – Геннадий Богданов

1959 год. Чита. Геннадия вызвали в областное управление КГБ. Проинструктировали: «Будешь сопровождать в качестве проводника иностранного туриста. Из Гамбурга. Сходи с ним в кинотеатр «Родина».

В кинозале душно. Вентиляция не работает. Иностранец вышел из кинотеатра, отдыхиваясь: «Тяжело!».  Геннадий оправдывается: «Вентилятор испортился. Ну бывает же... Мотор сгорел. А кино крутить надо». Сам думает: «Её вообще здесь нет, вентиляции-то».

Прошли широкую, солнечную площадь Ленина. Дальше здание КГБ, напротив магазин «Ткани». Долго ходили по магазину. Громко разговаривали по-немецки. Продавцы обратили внимание.

Иностранец удивился: ткани висят на кольцах свободно. Подходи, щупай. А если утащит кто-нибудь? Сказал об этом Геннадию.

- Ну, у нас таких нет. Как это, утащат? – возмутился Геннадий.

Иностранец не верит. Геннадий про себя думает: «И среди наших может найтись такая падла, свистнет лоскут.

Подошли к прилавку. Геннадий перешел на русский:
- Здравствуйте!

Для продавца это было неожиданностью. Сам иностранец принимал его за немца.
Продавщица отреагировала мгновенной улыбкой. Ответила очень вежливо:
- Пожалуйста, выбирайте ткани. Что хотите? На ваш вкус.

Геннадий:
- Мы уже весь магазин осмотрели. Если есть, дайте книгу жалоб и предложений. Нам здесь понравилось. Хотим записать.

И к иностранцу по-немецки:
- У нас принято так, чтобы свой отзыв записывали в книгу. Напишите, как вам здесь понравилось.

Взяли книгу. Иностранец подумал вслух:
- Я ведь по-немецки пишу. Они не поймут?- сказал полувопросительным тоном.

Геннадий улыбнулся:
- Так я ведь говорю по-немецки. Переведу им.

- И вправду, - немец несколько смутился. – Я забыл.

В книгу он записал:
- Мне очень понравилось в вашем магазине. Мне было очень интересно узнать, что здесь, в Сибири, где раньше была ссылка, такой прекрасный магазин и так свободно висят ткани. Мне было очень удивительно увидеть это. Благодарю всех продавцов за исключительную вежливость, с которой нас обслужили.

На улице он сказал Геннадию прямо в упор:
- Ты немец.

Геннадий долго убеждал иностранца, что является чистокровным русским.  Немец не верил. Хотел поймать на слове:
- Где ты выучил немецкий?

- В школе.

Немец опять не поверил. И сказал то, что по русски должно означать «не бреши». Он принял Геннадия за своего. Так чисто по-немецки тот говорил.

Геннадий сознался. Глухо произнес:
- Был в Германии в плену, во время войны. Там и научился. А так я русский .

- И все же ты немец! - не успокаивался иностранец.

Они прошли, не торопясь, еще несколько метров и Геннадий остановился. Перейдя на «ты» сказал:
- Этого разговора ты не слышал. Для тебя я переводчик. Самый обыкновенный.

Немец усмехнулся:
- Тебе нечего бояться.

- Кто знает? Всякое бывает. Есть среди ваших туристов и вербовщики.

- Я не из таких.

- Меня вербовать бесполезно. Запомни: мы друг друга не знаем. Единственно, что прошу, узнай, жив ли хозяин фермы и где сейчас его сын Юзеф.

... Сретенск. 1969 год. Герман по-прежнему состоит на особом учете в райвоенкомате. Из города он не может отлучаться ни на один день, ни на один час. Командировка – доложи военкому.

Борис КОМИССАРОВ.
1969 – август 2021
 

В 2017 году в моей жизни произошло знаменательное событие. Вышла в свет и была размещена на интернетовских полках документальная повесть о службе и частной жизни сотрудников забайкальской транспортной милиции, написанная после изучения десятков засекреченных протоколов партийных собраний и заседаний партбюро за 1938-1947 годы. Подробные, без прикрас, обсуждения достижений и проступков людей превратились в художественные истории о реальной жизни простого народа в тяжелый период истории страны.

При издании четыре года тому назад первой моей книги никто не объяснил мне, что в Российскую книжную палату каждое издательство отправляет 16 обязательных экземпляров выпущенной книги. Так было и в советское время. Единственное отличие - оплачивать печать и отправку в РКП обязательных экземпляров изданной книги должен сам автор. При издании второй книги в 2019 году (сборник стихов "Порывы юности мятежной") я так и сделал, оплатив тираж обязательных экземпляров и проследив по трек-номеру доставку посылки с моими стихами в РКП.

После запроса в книжную палату выяснил, что первая моя книга в РКП не поступала. Начались длительные переговоры с питерским издательством "Буквально". Для меня было важно знать, что в крупнейших библиотеках России читатель сможет отыскать мой литературный труд, написанный в 1998 году в результате долгих многодневных сидений в региональном государственном архиве. На днях, наконец, закончилась моя история с отправлением моей книги в РКП. Получил по моему запросу официальную информацию из Российской книжной палаты о регистрации в РКП издания моей книги "Борис Комиссаров. Правда страшного времени (1938-1947). Из истории Забайкальской транспортной милиции. По материалам государственного архива. Документальная повесть/ Комиссаров Б. - Санкт-Петербург: Издательство "Буквально", 2017 - 114 стр.
ISBN: 978-5-9500356-8-5
Книга зарегистрирована 28.07.2021 под номером КН-П-21-054619.

 

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post1475...l8Zem-OgOhZtGVxOAZ3CL09OkJysAY

Концерт Высоцкого в НИИ

Суббота, 15 Января 2011 г. 23:48 редактировать + в цитатник

Рубрики:

Судьба и время/Жил-был я Мои публикации о Высоцком Политика, идеология, история СМИ, власть, общество Мои мемуары

Метки:свобода слова владимир высоцкий