...Бывало, что я ждала этого звоночка неделями, месяцами... А колокольчик на берёзе молчал. Моему настроению не во что было нарядиться, и оно сидело дома. Ему не хотелось выходить в люди в своих старых задумчивых одеждах.

  не хватило миров. на двоих – полтора… опрокинутый кофе остался вчера. два птенца на свободе, разбивши семьи оболочку. мы судьбу дописали, вошедшие в раж, но осталась страница, где год и тираж, и унылый редактор никак не накапает точку. превращаются в память следы на песке. телефон задыхается в мокрой руке, задыхаюсь и я, но звоню, пересиливши робость. от коротких гудков шандарахнуло в дрожь. и опять – за окном колыхается рожь, и на досках подъездных дверей нацарапано "прОпасть".

ты туда не спеши, это все наяву. я уж знаю, я в этом подъезде живу, и рисую молчанием серые строки ступеней. вдоль потресканных стен – известковый налёт. поднимаюсь в туман - за пролётом пролёт – становясь всё безумней (а скажут – мудрей и степенней…)

но тебе не понять. ты влюблён и далёк, суетишься, как белый тюлешек-белёк. я и так допоздна засиделась с тобой, задружилась. перерыв на звонки, пересчет трудодней… я домой на метро, ты останешься с ней. пятна кофе и секс, как всегда, назовем "не сложилось". не срослось, не сбылось, но в четыре утра отдаю на убой все мечты комара. пью стихи и коньяк - до изжоги, скуля и дичая. быть Офелией? запросто! только - в бреду - повилики с укропом никак не найду. видно, так и топиться в рутине с пучком молочая, так и ждать, так и верить, считая часы, так и мучать соседей, себя и басы, так и жить с этой рожью за окнами!.. выгляни, видишь?.. над гнездовьем кукушек – припадок зари, сквозь туманы июля спешат звонари окропить перезвоном давно ославяненный идиш трёх кварталов, двух кладбищ, и сотен котов. все дороги - не в Рим, а куда-то в Ростов, - рассыпаются вёрстами по буеракам и весям. через поле - на запад, по пьяни, навзрыд, спотыкаясь о прялки, обломки корыт - и о прочие сказки. что, полюшко, покуролесим?

ну давай, "Косарей" - и опять, как тогда! наливай! здесь и в лужах живая вода! мне бы выпить до дна, захлебнуться свободой - и сбыться… только пропасть зияет, глядит из-под ног, и не так уж и важен - отшельник ли, Бог - третий час монотонно твердящий: "Не пей из копытца"...

… разговор не случился. к чему разговор? - для других зеленеет рябинами двор, где соседка кричала с утра: "Постыдились бы! Люди ж!.." лучше вывалюсь - глупый птенец - из гнезда, но я завтра усну - и вернусь в холода, где на мерзлой земле колосками написано: "любишь"… Татьяна Осетрова

Как повесилось платье на лямке, в полумраке что чист и пухов...

Спит настольная лампа в панамке, начитавшись красивых стихов...

Не мигнет с равнодушьем слепого, темнотой соблазненный фонарь...

Лишь душа всё не спит от хмельного… всё буянит как пьяная тварь…

На трещинках стекла

Застыла невесомо

в ажуре паутина

забытых детских снов.

И в тех мирах хрустальных живут лесные гномы,

И в тех мирах воздушных не надо людям слов.

Молчит, заворож`ено на капельках оркестр,

Небесные бемоли танцуют полонез...

С глазами озорными нарядные диезы

Хранят поближе к сердцу - ключи от всех чудес.

Ночами людям снится заветная вещица,

Сияют счастьем лица,

Дверь открывая в сон.

И там за дверью детство мелодией струится,

И там за дверью гномы поймут людей без слов.

В обертке из-под `мишек` сокровище сокрыто,

Хрустальный звонкий ключик от крохотных миров.

И там людьми забыто, совсем - совсем забыто

В ажурной паутине из - прошлого письмо…

На линиях застыли, слова покрылись пылью: `

Я в детство обещаю вернутся повзрослев.`

На трещинках Застыла в ажуре паутина…

Безмолвно, невесомо Дрожат мечты из - снов.

И в тех мечтах хрустальных живут лесные гномы

И в тех мечтах воздушных не надо людям слов…

Где ты, где ты, мой ангел-спаситель?

На меня войной идут легионы,

Или, может, наш с тобой сочинитель

Прописал тебе другие законы

И теперь ты на меня и не смотришь

(Выбиралась же сама многократно).

С сочинителями разве поспоришь…

Я немного продержусь ещё, ладно.

Где ты, где ты, мой ангел-защитник?

Выводи меня скорей из осады.

Моё небо рвут из рук, как полтинник.

Всё до капли отдаю – им же надо!

Им же надо… ну берите, тяните,

Наливайте ваши чашки и плошки…

Где ты, где ты, мой ангел-хранитель,

Сохрани меня хотя бы немножко.

Просто за руку возьми ненадолго,

Просто несколько минут отдышаться.

И просить-то не научена толком,

А не просишь – так чего и стараться.

Но я знаю, хоть один да услышит,

И слетит в мою смешную обитель,

И обнимет, скажет: «Девочка, тише,

Не волнуйся, я твой ангел-мучитель…»

(Елена Касьян)