Что нужно иметь и что нужно сделать, чтобы выделиться из толпы симпатичных способных начинающих актрис и стать настоящей Легендой для целого поколения? Талант, харизму, везение? Нет, не только. Еще очень важно найти свое амплуа, свою актерскую краску. Дине Дурбин с ее очарованием детскости, непосредственности, красивым голосом и демократичными манерами простой девушки удалось стать для американских кинозрителей "идеальной сестренкой" на экране, какую они могли бы себе представить.

Но как сложилась ее судьба в дальнейшем? Стала ли она заложницей экранного образа или сумела его перерасти? Что она по этому поводу думала, чувствовала, как прожила свою жизнь?

 

В четырнадцатилетнем возрасте она была самой высокооплачиваемой актрисой в мире. Ни одна женщина в США в это время не зарабатывала больше её.  Зарплата Дины Дурбин была в три раза выше, чем у президента США Франклина Рузвельта. Своей работой в кино она фактически в одиночку спасла студию «Юниверсал пикчерс» от банкротства. А в 27 лет навсегда отказалась от профессии актрисы.


Юная певица из семьи английского кузнеца

Настоящее имя Дины Дурбин – Эдна Мэй. Она родилась 4 декабря 1921 года в канадском городе Виннипег. Существует легенда о том, что Эдна появилась на свет в бревенчатой избе, но это всего лишь легенда.

Отец Дины Джеймс Дурбин, ирландец по происхождению, вырос в Ланкашире (Англия), а мать Ада Рид была из Уэльса. Джеймс работал кузнецом в «Лондон Мидлэнд», а в 1912 году семья эмигрировала в Канаду. Поначалу жили в городишке около Торонто, а позднее перебрались в Виннипег. К этому времени в семье Ады и Джеймса уже росла дочь Эдит. Джеймс и в Виннипеге работал кузнецом на железной дороге. Он не отличался крепким здоровьем, поэтому плохо переносил холодные канадские зимы. Семья решила переехать в Лос-Анджелес. В Калифорнии Джеймс работал сварщиком и выполнял другую работу. «Его сильные руки вместе с умелым домашним хозяйствованием моей мамы позволили нам пережить Великую депрессию», – вспоминала позже Дина Дурбин.

   
Существует предположение о том, что Эдна Мэй, ещё совсем маленькая девочка, взялась за нелёгкую работу актрисы для того, чтобы помочь больному отцу. После очередного приступа болезни врач посоветовал Джеймсу некоторое время не работать.  
– Будет ли тебе, папа, легче, если я начну приносить домой сотню долларов в неделю? – спросила дочь. – Киностудия хочет, чтобы ты завтра пришел к ним и подписал для меня контракт.
«Никогда не забуду его счастливых слёз в тот день», – позже скажет Дина Дурбин.

Очень рано стало ясно, что Эдна Мэй обладает сильным и на удивление взрослым голосом. Она с детства любила петь. Когда её сестра Эдит стала работать учительницей и начала помогать своей семье материально, Эдна Мэй поступила в вокальную академию Ральфа Томаса. Девочке тогда было восемь лет. Люди, проходившие мимо академии, когда слышали пение Эдны Мэй, останавливались, поражённые красотой её голоса. Родители надеялись, что младшая дочь сделает успешную карьеру оперной певицы. Но вскоре Эдит, старшая сестра Эдны, вышла замуж и больше не смогла оплачивать вокальные уроки будущей певицы и актрисы.

Однажды Джек Шерилл, агент кинокомпании «Метро Голдвин Майер», услышал пение девочки во время школьного праздника и привёл её на студию, где готовились к съёмкам фильма об оперной певице Эве Шуман-Хайнк. Думали, что Эдна сможет исполнить роль Эвы в детстве. Но потом производство фильма отложили. В  июне 1936 года руководство киностудии всё же заключило с юной певицей контракт и тем самым увлекло её в мир кино.  

 
 

Эдна Мэй становится Диной

Она начала сниматься в четырнадцать лет, впервые появившись в десятиминутной ленте «Каждое воскресение». Этот короткометражный фильм был снят, вероятно, лишь для того, чтобы проверить актёрские и вокальные способности двух дебютанток – Энды Мэй Дурбин и Джуди Гарланд. Сразу же обратили внимание на то, что обе юные актрисы не лишены таланта, играют очень профессионально и обладают специфическим детским очарованием, которое так привлекает зрителей разного возраста. Кажется, в мире кино и эстрады всегда были в моде хорошенькие талантливые нимфетки: вспомним хотя бы Мэри Пикфорд, сестёр Гиш, Аструд Жильберту, Лулу, Франс Галь, Ванессу Паради…

 

Некоторое время Эдна пела на радио в популярной программе «Часовая передача Эдди Кантора». Голос молодой вокалистки был хорошо известен всей стране ещё до выхода на экраны первого фильма, в котором она снялась. В это время Кантор принял участие в сатирическом фильме, где исполнил популярную в Америке песенку «Дина». Он-то и дал Эдне Мэй новый, более звучный псевдоним. Очередной выпуск «Hollywood Reporter» сообщал, что студия «Юниверсал пикчерс» изменила имя Эдны Мэй на Диану. Потом Диана превратилась в Дину и с этим именем вошла в историю мирового кинематографа.

Годом позже Дину пригласили на озвучивание фильма Уолта Диснея «Белоснежка и семь гномов». После прослушивания Дисней решил, что для Белоснежки её голос звучит слишком по-взрослому, и взял другую исполнительницу.

Три ловких парня из Германии

Своим успехом в кино Дина Дурбин во многом была обязана трём беженцам из нацистской Германии: режиссёру Генри Костеру (Герману Костерлицу), продюсеру Джозефу Пастернаку и сценаристу Феликсу Джексону (Иохимсону). Впервые эти трое парней встретились в 1932 году в Берлине, где Пастернак продюсировал музыкальную комедию «Пятеро из джаз-бенда». Сценарий фильма написал Костер по пьесе Джексона, которая была настоящим хитом в столице Германии. Их новая картина называлась «Уродливая девочка» и была поставлена в  феврале 1933 года, когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер. Премьера фильма сопровождалась антисемитским демаршем, организованным Геббельсом. Исполнителя главной роли Хансена и сценариста Костерлица  забросали тухлыми яйцами, поскольку оба были евреями. Имена Костерлица и Иохимсона были удалены из титров. В кинопромышленности Третьего Рейха начался бойкот евреев. Пастернак и Костерлиц уехали в США. У продюсера был контракт с «Юниверсал Пикчерз», а у Костерлица – только письмо с приглашением на работу. Вскоре руководство студии поинтересовалось их творческими планами.
– У нас есть пока только название: «Три милых девушки», – последовал ответ.

  

Всё лето они проработали над сценарием нового фильма и получили разрешение на экранизацию. «Мы не знали, кто будет играть главную роль, – напишет потом Пастернак в своей книге «Налегке в дальнюю дорогу». – Нам с Бобби Костером хотелось, чтобы это была бы кто-нибудь вроде Мэри Пикфорд в молодости. Но мне думалось, такое было бы возможно только если бы какая-нибудь добрая фея махнула своей волшебной палочкой. Однако было непохоже на то, что на киностудии «Юниверсал» есть хотя бы одна фея».

Они уже решили было изменить сценарий и сделать главным героем двенадцатилетнего мальчика. Но при мысли, что сценарий будет называться «Три ловких парня», оба скривились.
– Почему бы нам не вернуться в Европу? – пробормотал Костер.
– Не волнуйся, – ответил Пастернак. – Мы найдём какой-нибудь выход.
Руфус Ле Мэр, сотрудник «Метро Голдвин Майер», отвечавший за подбор актёров, показал им Джуди Гарланд и Дину Дурбин.
– Одну из этих девушек «МГМ» может уступить студии «Юниверсал», – сказал он.
Дину привела за руку мама. Дина казалось робкой, застенчивой; от волнения она не могла проронить ни слова. Пастернаку понравилась не Дина, а Джуди. Но Руфус сказал:
– Именно её, Джуди, они решили оставить у себя.

Эта история обросла многочисленными легендами, которые пересказываются в различных вариантах. Якобы некий могущественный босс киностудии, посмотрев фильм «Каждое воскресенье», где снялись Гарланд и Дурбин, сказал: «Уберите эту толстушку». Он имел в виду Джуди. Но его поняли неверно и отказали именно Дине Дурбин.

Пастернак и Костер сделали кинопробу с Дурбин. Когда Дина запела, режиссёр и продюсер впились глазами в экран. «Девушка была очень миловидной. Вместе с тем у неё не было ни тени манерности; она была очень естественной, очень хорошенькой, излучала доброту и пела с таким мастерством, которое было трудно ожидать в её годы, – напишет потом Пастернак. –  Когда свет зажёгся снова, Бобби и я не могли произнести ни слова».
Они сразу поняли, что перед ними великая актриса.

Первый успех Дины Дурбин

Дина оказалась такой неопытной, что Костеру пришлось две недели ходить к ней домой, чтобы обучать её азам актёрского ремесла. Вскоре он сообщил, что Дина быстро прогрессирует и единственное, чего ей не хватает, это уверенности в себе.  «Нам мешали всякого рода знатоки, которые обычно путаются под ногами в начале любого дела, – вспоминал Пастернак. – Они заявляли, что публика не любит актеров-детей, потому что те смотрятся на экране неловко. А тут девочка в таком юном возрасте! Не девочка и не женщина – непонятно что».

  
Когда сценарий был готов, авторов похвалили за сюжет, «обращённый к семейным ценностям», и увеличили бюджет будущего фильма в полтора раза. Лента была снята за два месяца. «Три милых девушки» оказался идеальным фильмом для дебюта новой звезды. Зрелый голос актрисы с лицом и телом ребенка захватил воображение американской публики с первых же кадров. Когда фильм вышел на экраны, обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Ф. Нугент написал о Дине так: «Мисс Дурбин поёт просто прелестно своим ещё не зрелым, но на удивление хорошо поставленным сопрано. Её голос похож на колокольчик. Манера её исполнения бесхитростная, в ней есть дерзость, которое придает краски её исполнению и делает его очень естественным». Кинокритики и зрители буквально влюбились в стройную круглолицую девочку с лучистым взглядом и красивым лёгким сопрано. Довольно скоро в США появилось около 300 клубов Дины Дурбин, которая быстро стала ведущей кинозвездой Голливуда.

Фильм принёс киностудии прибыль в пять раз больше затраченных денег. Редкий случай в истории Голливуда: команда, состоящая из продюсера, режиссёра и сценариста (Иохимсона позвали немедленно, как только фильм получил восторженные отклики в печати), взялась создавать экранный образ начинающей актрисы, который очень долго привлекал внимание зрителей. Они сняли с Диной Дурбин восемь фильмов, собравших 16,5 миллионов долларов при вложенных шести миллионах.

«Вы всё делаете неправильно, мистер Стоковский!»

Костер и Пастернак решили снять римейк известной немой ленты «Фантом оперы». Они вынашивали этот план несколько лет до тех пор, пока не пришёл успех фильму, в котором снялась Дурбин. Теперь же они приступили к работе над мюзиклом, ставшим в последствии классическим – «Сто мужчин и одна девушка». Фильм был снят за два месяца. Сама работа над ним стала причиной сенсационных слухов, тиражируемых американскими газетами. Ещё до премьеры мюзикла корреспондент «Голливуд репортер» У.К. Уилкерсон написал следующее: «Мы хотели бы записать своё пророчество. Мы бы назвали фильм «100 мужчин и одна девушка» компании «Юниверсал», созданный Джо Пастернаком, Генри Костером и Диной Дурбин, демонстрация которого скоро должна состояться, лучшей картиной, которую когда-либо знала наша кинопромышленность. Я хотел бы пойти немного дальше и предположить, что если «Юниверсал» даст Пастернаку и Костеру свободу и разрешит им производить по четыре картины в год, не вмешиваясь в их дела, «Юниверсал» бы избавился от множества своих проблем, и что эти четыре картины могли бы превзойти любую, что была бы создана за этот период».

  
Сюжет довольно прост. Отец главной героини – безработный музыкант. Чтобы помочь ему заработать, дочь энергично берётся за дело и создаёт оркестр из таких же, как её папа, безработных исполнителей. Главная цель музыкантов – понравиться выдающемуся дирижёру Леопольду Стоковскому, чтобы тот захотел с ними работать.

Великолепной кульминацией фильма стало вдохновенное исполнение оркестром безработных музыкантов «Второй Венгерской рапсодии» Ф. Листа. Это отдельный вставной номер, который можно пересматривать бесконечно, наслаждаясь музыкой, а заодно любуясь сияющим личиком юной Дины. Её героиня привела сто оркестрантов в дом к знаменитому дирижёру (сам Л. Стоковский и снялся в этой роли), музыканты очень хотят блеснуть своим мастерством и счастливы оттого, что маэстро их слушает. Но не только слушает, но ещё и невольно начинает управлять оркестром – сначала неуверенно, сомневаясь в том, надо ли вообще это делать, а потом, увлечённый красотой великой музыки, всё активнее и активнее. Этот потрясающий эпизод картины динамично снят и отлично сыгран.

 

Ничуть не меньше запоминается эпизод, когда молоденькая героиня Дины Дурбин вмешивается в репетицию оркестра Стоковского и чудесно поёт мотет В.А. Моцарта «Exultate, jubilate» под аккомпанемент этих музыкантов. Когда смолкают последние аккорды, оркестранты, удивлённые и растроганные, сдержанно и благодарно аплодируют юной певице.

Фильм прокатился по всему миру и стал классикой Голливуда. Это была первая лента с Диной Дурбин, купленная для демонстрации в Советском Союзе.

«Дина была великолепна, – вспоминал Пастернак. – Я достаточно много времени провёл в театрах, чтобы по достоинству оценить её необычайную эмоциональность».
Во время репетиции одного из эпизодов картины произошёл такой случай. Дина внезапно перестала петь и безапелляционно заявила великому музыканту, который дирижировал оркестром:
– Вы делаете это неправильно, мистер Стоковский!
Дирижёр остановил оркестр. На студии воцарилась зловещая тишина. Все ждали, что Стоковский обрушит свой гнев на дерзкого ребёнка.
– Что я делаю неправильно? – холодно поинтересовался музыкант и приблизился к Дине.
– Всё, всё неправильно.
– Вот как?
– Да.
Продюсер понял, что фильму пришёл конец.
Но Стоковский вдруг улыбнулся:
– Ну так скажи, дорогая, как это нужно играть.
«Он был достаточно велик и не боялся, что потеряет авторитет, пытаясь приспособиться под вкусы ребёнка, – писал Пастернак. – Перед моими глазами до сих пор эта сцена, свидетельствующая о величии Стоки, не испугавшегося выслушать девочку, и Дины, которая уже тогда знала, что именно для неё правильно, и настаивала на своём, даже несмотря на то, что при этом приходилось противоречить дирижеру Филадельфийского оркестра».

Однажды Пастернака срочно позвали в студию звукозаписи. У Дурбин не получалось исполнение песни в сопровождении симфонического оркестра. Работа с таким оркестром влетала студии в приличную копеечку, но дело застопорилась. В этот день вообще ничего не ладилось, к тому же пошёл сильный дождь, который, очевидно, плохо влиял на настроение юной кинозвезды. Пастернак обнаружил Дину в углу студии. Девушка выглядела несчастной и совсем сникшей.
– Что-нибудь случилось, дорогая? – спросил Пастернак. – Может быть, у тебя болят зубы или что-то ещё?
– Нет, мне просто грустно. Это из-за дождя.
– Но дождь на улице, а не здесь…
– Я не буду петь, когда идёт дождь.
«Легче было прекратить запись, чем дождь, так что я предпочёл первое, – напишет потом Пастернак в своей книге. – Дина была лишь нормальным, здоровым ребёнком, на долю которого выпало стать кинозвездой. Единственное, что её отличало – она настаивала на том, что будет поступать так, как хочет».

При этом ни он, ни другие люди, знавшие Дурбин в то время, вовсе не считали её капризной. К восемнадцати годам её годовой доход составлял уже 250000 долларов, но Дина всё ещё оставалась «милым ребёнком», да и зрители никак не хотели распрощаться с тем «детским» образом, который был создан актрисой и её наставниками. Дина была открытой наивной девушкой, но иногда, например, могла заявить, что не станет работать, если на завтрак не получит жареную картошку с кетчупом. «Когда она работала со мной, – писал Пастернак, – она просто не знала, что банкиры и бизнесмены покупали акции «Юниверсал» исключительно из-за неё и что именно от неё зависит кусок хлеба тысяч людей».

Как и в своей первой картине, Дурбин в новом мюзикле спела классические или стилизованные под классику песни. В фильме звучит музыка Берлиоза, Листа, Чайковского, Вагнера, Верди, Моцарта. «На студии считали, что мы используем слишком много классической музыки и наш фильм получит узкую аудиторию, – вспоминал Пастернак. – Но, по нашему ощущению, Дина пела классику так просто, так красиво, что это стирало все различия между «популярной» и «серьёзной» музыкой. Это можно было только приветствовать». Один из кинокритиков назвал фильм «детским путеводителем по классической музыке с юмористическими иллюстрациями». А другой отозвался о фильме так: «Бесполезно притворяться, что я могу устоять против очарования Дины. Всё это, конечно, сказочка, но здорово смотрится».

Мюзикл «Сто мужчин и одна девушка» был выдвинут на пять номинаций киноакадемии и получил награду за лучшее музыкальное оформление. Это был первый «Оскар» кинокомпании «Юниверсал» после фильма «На Западном фронте без перемен».

Освежающий душ

Потом были другие, не менее кассовые фильмы: «Этот определённый возраст» и «Без ума от музыки». Дина быстро стала популярной во всём мире. Незадолго до премьеры «Без ума от музыки» Дурбин во время традиционной церемонии оставила отпечатки ладони и ноги в сыром бетоне перед «Китайским театром». Журналы посвящали ей целые развороты. В феврале 1938 года Дурбин и Мики Руни получили «Оскар» «за значительные достижения в перенесении на экран духа юности». К 1940 году Дина уже получала около 400 тысяч долларов за фильм. Американцы смотрели ленты с актрисой десятки раз. Кинокритики и журналисты бурно обсуждали причину такой славы. В газете «Нью-Йорк Таймс» написали: «У неё есть изумительно взрослое сопрано, но она завораживает и другими чарами. Были любимицы и баловни Америки, «американские подружки» (от Мэй Вест до Хеди Ламарр), но до прихода мисс Дурбин ещё не было более совершенной «американской сестрёнки».

 

В Советском Союзе «Без ума от музыки» прошёл под названием «Секрет актрисы». Поклонники всего мира считают картину лучшей в карьере актрисы. Этот солнечный, добрый и чуть наивный фильм, которому почти восемьдесят лет, и сегодня доставляет удовольствие зрителям и вовсе не кажется безнадёжно устаревшим. Герберт Маршалл в роли мифического «отца» главной героини этой истории необычайно органичен и обаятелен; актёр великолепно подыгрывает Дине – так же как его персонаж, композитор Тан, подыгрывает своей «дочке» Глории, прикрывая обман девочки, которая безудержно врёт в школе «для юных леди», утверждая, что отец – знаменитый путешественник по Африке, ни больше и не меньше. Зритель влюбляется в героиню Дурбин сразу, с первых кадров, когда она в компании школьных подруг мчится на велосипеде и поёт песенку «Я люблю свистеть». В картине звучит яркая, легко запоминающаяся музыка, а долгожданная сцена встречи мамы-кинозвезды со своей дочкой, роль которой исполняет Дурбин, способна выжать слезу у любого, даже самого закоренелого циника.

В это время Пастернак и Костер получали тревожные новости из Европы. Антисемитский иллюстрированный журнал «Штюрмер», издававшийся нацистом Штрайхером, перепечатал из журнала «Лайф» фото Дурбин, Пастернака и Костера и снабдил снимок таким комментарием: «Смертный приговор нарушителям расовой чистоты! Еврейские нарушители расовой чистоты за работой. Эта маленькая артистка – лёгкая добыча для еврейских бандитов. Нет нужды объяснять, что вынуждена делать эта девочка, чтобы добывать кишащему евреями Голливуду славу и честь. Достаточно только взглянуть на полное доверия и чистоты лицо девочки и сравнить его с циничными, зловеще ухмыляющимися физиономиями евреев». Костер и Джексон поспешили оформить американское гражданство.

  

Популярность актрисы достигла невиданных высот. Уже появилась в продаже кукла, которую звали Дина Дурбин. Некая строительная фирма назвала новый проект здания именем знаменитой актрисы. Разразился скандал, связанный с публикацией в одном из журналов статьи под названием «Дина Дурбин – женщина». К статье прилагалась фотография, где путём фотомонтажа лицо Дины было приставлено к телу зрелой женщины в откровенном платье…

Несмотря на то, что в 1939 году было снято продолжение первого фильма Дурбин (фильм назывался «Три милых девушки стали взрослыми»), где героини решаются на замужество, Пастернак всё же упорно противился давать Дине взрослые роли. В своей книге он написал: «Не было смысла изображать её более взрослой, чем на самом деле. Я знал, что некоторые из наших самых великих актрис играли взрослые роли, когда им было всего по семнадцать, но для Дины я этого не хотел. Когда ей было шестнадцать, она и должна была играть девушек этого возраста». Многочисленные советчики уговаривали продюсера дать Дине более «сексуальную» роль:
– Ведь она ненамного моложе тех актрис, которые играют в любовных сценах, – говорили они.
– При мне этого никогда не будет, – отвечал Пастернак. – Ничего хорошего из этого не выйдет.

Дина упрямилась: ей хотелось играть роковых красавиц. «Я делал всё, чтобы разубедить её, – рассказывал продюсер. – Я напомнил ей, что ей всего лишь семнадцать и у неё впереди много лет, чтобы играть всякого рода мегер, если этого захочет публика. Но сейчас, настаивал я, это не принесёт успеха».  
«Меня возмущало, что приобретённый мной зрелый взгляд на вещи приходится постоянно прятать под подростковым имиджем, которого требовали от меня мои роли и агенты по рекламе», – сказала Дурбин после завершения своей кинокарьеры.

Фильм сделал отличные сборы, а песня «Потому что», исполненная Диной, стала популярнейшим шлягером.

Первый экранный поцелуй Дурбин вызвал огромный ажиотаж в американской прессе. Это случилось в фильме «Первая любовь». Вся Америка с волнением ждала этого. «Первый поцелуй героини Дины был для нас особенно важен, – писал Пастернак, – и мы постарались, чтобы он выглядел так, как у любой шестнадцатилетней девушки. Для того чтобы найти для этого поцелуя подходящего парня, мы провели тщательный отбор актёров. Победу одержал Роберт Стэк». Поцелуй Дины Дурбин с Робертом Стэком (робкий, неловкий, невинный – оба актёра казались после него весьма смущёнными) вытеснил с первых полос американских газет сообщения о европейском кризисе 1939 года. В советском прокате, где фильм прошёл под названием «Первый бал», поцелуй был целомудренно вырезан.


В 1940 году вышла на экраны новая картина с Дурбин «Весенний парад». Действие происходит в наполненной музыкой Вене. Героиня Дурбин из-за озорства мальчишек ссорится со своим возлюбленным, но парня и девушку мирит никто иной, как император Франц-Иосиф. В СССР фильм демонстрировался под названием «Весенний вальс». Лента была номинирована на несколько наград киноакадемии. Именно в этом фильме Дурбин сыграла по-настоящему романтическую героиню, в которой уже не осталось прежней детской неловкости и угловатости. Кинокритики называли фильмы с Дурбин «освежающим душем».

Дина выходит замуж

В апреле 1941 года Дина Дурбин вышла замуж за Вона Пола, помощника режиссёра, привлекательного и способного парня. «Во всех отношениях он был идеальным мужем для Дины, – писал Пастернак. – Он происходил из хорошей семьи, упорно работал, был молод. Оба, казалось, очень любили друг друга».

И всё же Пастернак был против этого брака.
– Для мира за пределами студии Дина – здоровая девушка, такая, каких люди видят каждый день. Но было ли у неё настоящее детство? – убеждал он мать актрисы. – Она много работала в то время, когда другие девочки обычно играют в игрушки. Но замужество?.. Кроме того, она слишком молода, чтобы выйти замуж. Почему бы ни дать ей годик попутешествовать? Всё, что она знает – это Голливуд и дорогу до студии. Дайте ей возможность посмотреть, как выглядят другие люди».



В церкви, где венчались Дина и Вон, не было никаких знаменитостей Голливуда, хотя многие охотно бы туда пришли. Зато Дина пригласила всех, с кем работала пять лет на студии: плотников, декораторов, электриков, осветителей, операторов и звукооператоров.

Вскоре актриса отказалась сниматься в очередном фильме, потому что студия не дала работу брату её мужа, многообещающему оператору. Пастернак заявил, что оператором его картин будет тот человек, который уже снимал в его команде предыдущие фильмы. Дину временно уволили, а через полгода восстановили. Теперь Дурбин имела право выбирать сценарии фильмов, но по-прежнему не могла работать за пределами студии.
Первый брак Дурбин оказался неудачным и был расторгнут в январе 1943 года.

Продолжение следует...

Пишет Anna Lee (ana_lee)