25 сентября 1966 года торжественно отмечается 60-летие Шостаковича. Ему присвоено звание Героя социалистического труда. Юбилейные концерты проходят не только в Москве, но и во многих городах мира. После окончания торжеств композитор уединяется на подмосковной даче, где может отдохнуть от суеты, отдаться творчеству. Но затворничество быстро кончается. Шостакович, член Верховного Совета СССР, должен принять участие в его сессии. Затем начинаются заседания комиссии по наследию Мейерхольда, в работе которой композитор принимает самое горячее участие, необходима поездка в Горький (Нижний Новгород), где проходят депутатские приемы. Лишь на две неделя мая 1967 года удастся Шостаковичу вырваться в Дом творчества композиторов «Репино», где создается Второй концерт для скрипки с оркестром. Летом, после полутора недель в Москве, снова Репино, а затем — отдых в Беловежской пуще. В конце августа композитор возвращается в столицу хорошо отдохнувший, полный разнообразных планов. Но все планы рушатся: 6 сентября он попадает в больницу с переломом ноги. Там и начинается работа над романсами на стихи Александра Блока (1880—1921), которые автор объединил в op. 127 — сюиту для голоса, скрипки, фортепиано и виолончели.
Шостаковича привлекли ранние стихи поэта, те, в которых передано беспокойство, душевная неустойчивость, характерные для многих представителей русского искусства в тревожную пору начала XX века с его предчувствием трагических катаклизмов. Тема стихов — постижение внутреннего смысла жизни художника, жизни его родины, — воплощена в музыке глубоко и тонко, с раскрытием глубинной сути мироощущения поэта. В письме к своему ученику Борису Тищенко Шостакович перечислил избранные им стихи с датами написаний и страницами двухтомника Блока, откуда они были взяты:
«...Песня Офелии (8 февраля 1899), с. 11, Гамаюн, птица вещая (23 февраля 1899), с. 13, Мы были вместе (9 марта 1898), с. 13, Город спит (23 августа 1899), с. 17, Буря (24 августа 1899), с. 17. Название «Буря» я придумал сам. У Блока нету названия. Тайные знаки (октябрь 1902), с. 74. Название придумал я. Музыка (сентябрь 1898), с. 6. Название придумал я».
Закончил вокальный цикл Шостакович на даче, куда поехал после выписки из больницы 12 октября, еще в гипсовом сапожке. Не любивший определение «цикл», он дал новому сочинению название «Семь стихотворений А. Блока». Премьера состоялась 28 октября 1967 года в Малом зале Московской филармонии (по другим данным премьера состоялась только в следующем году, поскольку Шостакович хотел сам аккомпанировать, а гипс не давал такой возможности).

Музыка

Сочинение оригинально по построению. Его семь частей не связаны содержанием, но передают различные оттенки настроений. Партии всех четырех исполнителей — сопрано, скрипки, виолончели и фортепиано — индивидуализированы. Это не обычное сочинение для голоса с аккомпанементом, а ансамбль, в котором все партии равноправны. При этом они не объединены в квартет, а звучат поочередно, образуя с голосом то дуэты, то трио. Лишь в последнем номере участвуют все исполнители.





«Песня Офелии» (№ 1) — полный проникновенной печали диалог сопрано и виолончели. Скупую мелодию с никнущими мотивами вздохов и жалобы обволакивает, окутывает солирующая виолончель.

Резко контрастирует ему остродраматический романс «Гамаюн — птица вещая» (№2) с тяжкой поступью фортепиано, сопровождающей голос пророческой птицы, полный отчаяния и страха. Тихое, словно отрешенное инструментальное заключение своей проникновенной лирикой передает потрясение, вызванное картинами страшных бедствий. №3, «Мы были вместе», — простодушный менуэт, в котором прозрачно сочетаются голос певицы с голосом скрипки, — снимает напряжение предшествующего романса своим настроением спокойного размышления. №4, «Город спит», — терцет для голоса, виолончели и фортепиано, написавший в форме пассакальи. В нем господствуют приглушенный, туманный, как петербургская осенняя ночь, колорит, настроение тоски, одиночества. №5, «Буря», — драматическая кульминация сюиты, полная напряжения, порою даже исступленная. №6, «Тайные знаки», — романс внутренне сосредоточенный, посвященный самому сокровенному, потаенному в творческой жизни художника, — подводит к заключению сюиты, романсу «Музыка» (№7). В общем ансамбле объединены все исполнители. Раскрывается благородно-возвышенная звуковая перспектива, вслушиванием в которую заканчивается произведение.

Л. Михеева


Записи романсов Шостаковича на премьере 23 октября 1967 года - исполнили цикл Галина Вишневская, Давид Ойстрах (скрипка), Мстислав Ростропович (виолончель), Дмитрий Дмитриевич Шостакович (ф-но)



2. Гамаюн — птица вещая



3. Мы были вместе



4. Город спит



5. Буря

***

Три последних цикла Шостаковича: «Семь стихотворений Ал. Блока», «Шесть стихотворений Марины Цветаевой» и «Сюита на слова Микеланджело» — высший этап вокального творчества великого мастера. Эти композиции несут на себе отчетливые признаки симфонических циклов, что выражается прежде всего в единой концепции философского характера, контрастности эпизодов, внутренних тональных связях, подчиненности частей единой драматургии.

«Семь стихотворений Александра Блока» (1967) — одно из высочайших достижений не только камерно-вокальной музыки Шостаковича, но и всей музыкальной Блокианы. Это произведение — пример высочайшего постижения композитором глубинных связей личного и всеобщего, «своего и не своего» (Блок), связи, которая является едва ли не самой важной стороной, лейтмотивом всего творчества великого поэта XX века. Композитор назвал цикл сюитой и поручил его исполнение сопрано и трем инструментам: скрипке, виолончели, фортепиано, раздвигая границы романсного жанра в сторону инструментальной музыки. Сюита своей образной и смысловой стороной смыкается с его инструментальными произведениями, в первую очередь с 14-й симфонией — 11-частным вокально-симфоническим циклом (1969). Вот что пишет по этому поводу крупнейший исследователь симфонического творчества Шостаковича М. Сабинина:
«В блоковском цикле мы встречаемся с исключительно высоким уровнем интонационного единства, сравнимым только с инструментально-симфоническими сочинениями, притом позднего периода, с жесткой экономией темброво-колористических средств
и в то же время, с их интенсивнейшей эмоционально-содержательной и драматургической ролью, а также с некоторыми характерными для инструментализма закономерностями формы и архитектоники (перетекание частей, формы типа пассакальи, черты симметрии, концентричности в строении цикла)».

Эта близость (эмоциональная и структурная) позволила назвать блоковский цикл «прямым предшественником 14-й симфонии, симфонизированной вокально-инструментальной драмой нового типа, но драмой лирической» (М. Сабинина). Цикл построен на переплетении двух линий: лирической и тревожной, мятежной. О жизни, любви, смерти и бессмертии размышляет вслед за Блоком Шостакович. Но все же на первый план выступает творческое «Я» композитора. Его голос напряженно сдержан и предельно сосредоточен. А за сдержанностью — огромное волнение, боль, тревога за человека и его судьбу. Каждый эпизод цикла построен не по принципу солиста и аккомпанемента, как в романсе, а дуэта: голоса и инструментов, где каждый инструмент как бы персонифицирован.

В первом «стихотворении» «Песнь Офелии», своеобразном прологе, звучит тихий горестный дуэт сопрано и виолончели. Это песнь об отвергнутой любви и смерти.
Медлительна и грозна поступь фортепиано во второй части — «Гамаюн, птица вещая». На фоне тяжелых «шагов» фортепиано как предвестие беды народной звучит пророческий крик вещей птицы:
Предвечным ужасом объят,
Прекрасный лик горит любовью,
Но вещей правдою звучат
Уста, запекшиеся кровью!..

И снова — любовный дуэт, на этот раз сопрано и скрипки, «Мы были вместе». Тихим журчанием овевает скрипка нежную мелодию голоса, кажется, минуты счастья и нежности будут бесконечными. Но следующее «стихотворение» возвращает нас в мир горя и грядущих страданий. «Город спит» — удивительное по колориту, почти акварельное изображение зыбкого, туманного города, где в тишине тонет голос одинокого человека. На фоне остинатного «топтания» фортепиано и виолончели глухо, безнадежно звучит голос:

В этом дальнем отраженьи,
В этих отблесках огня
Притаилось пробужденье
Дней тоскливых для меня...

Четвертый эпизод «Буря» — драматическая кульминация сюиты. Беспокойство, тревога нарастают с каждым тактом, настойчивая «долбежка» фортепиано и виолончели усиливает чувство тревоги, приближения злых сил, рока. В «Буре» словно отражаются беспокойные, рваные ритмы времени, но им противостоит активное чувство сострадания, добра, человечности. Чутко вслушивается, вглядывается композитор в то, как «разгораются тайные знаки». Волнообразную, «блуждающую» по всем двенадцати тонам звукоряда тему виолончели сменяет тихий голос сопрано. Постепенно наступают просветление (его нет в стихотворении Блока), умиротворенность.

Заключительная строфа Блока:

Надо мной небосвод уже низок,
Черный сон тяготеет в груди.
Мой конец предначертанный близок,
И война, и пожар — впереди.

Переосмысливается композитором как некое отстраненное размышление, философичный взгляд на мир.

Проникновенным, полным света и покоя эпилогом заключается сюита. Стихотворение восемнадцатилетнего поэта, восторженное, пылкое, не имеет заголовка. Это — безоглядный, безотчетный гимн любви и природе. Шостакович называет стихотворение «Музыка», посвящая его прекраснейшему из искусств, так высоко чтимому Блоком.
Финал — как бы обобщение всего предыдущего (как в инструментальном цикле), в нем участвуют все «персонажи драмы» — три инструмента и голос.

В ночи, когда уснет тревога,
И город скроется во мгле —
О, сколько музыки у бога,
Какие звуки на земле!
Что буря жизни, если розы
Твои цветут мне и горят!
Что человеческие слезы,
Когда румянится закат!
Прими, Владычица вселенной,
Сквозь кровь, сквозь муки, сквозь гроба —
Последней страсти кубок пенный
От недостойного раба!

Голос сопрано в высоком регистре словно парит в воздухе, и, как лучи, поддерживают его голоса скрипки и виолончели, сопровождаемые фортепиано. Лишь ненадолго как напоминание, как намек возникает тревога, но она растворяется в прозрачной проникновенной тишине.

В цикле «Семь стихотворений Ал. Блока», сложном, богатом ассоциативными связями, композитор не только проник в самую суть интимнейших переживаний, предчувствий юного поэта (цикл написан на стихи раннего периода), но и переосмыслил их с высоты своего огромного личного, социального и художественного опыта, прочел их глазами зрелого и мудрого художника наших дней.

Р. И. Петрушанская

Серия сообщений "ШОСТАКОВИЧУ - 108":
Часть 1 - Шостакович - Болт
Часть 2 - Дмитрий Шостакович - Концерты
...
Часть 20 - ГАМАЮН, ПТИЦА ВЕЩАЯ
Часть 21 - "Золотой век"
Часть 22 - Шостакович. Семь стихотворений А. Блока
Часть 23 - Дмитрий Шостакович. Свидетельство
Часть 24 - Шостакович - концерт №2 для виолончели с оркестром
...
Часть 35 - Дмитрий Шостакович - Соната
Часть 36 - Шостакович - Казнь Степана Разина
Часть 37 - Дмитрий Шостакович - Три романса на слова А.Пушкина для баса и камерного оркестра, соч. 46