Месяц назад я верстала кучу всякой новогодней хунни, перелопачивала гигабайты порнухи честно спизженных картинок с елками-шарами-сантами, планировала такой же загруженный вкусной работой декабрь и предвкушала прям настоящий Новый год — с оливье и речью президента блюдами черногорской кухни, самодельными украшениями, картинками черногорских видов, развешанными по всему дому, и, чем черт не шутит, может быть даже с настоящими живыми гостями… Сегодня я сижу за компом с температурой, красными поросячьими глазками и опухшей мордой, из носа у меня извергается ниагарский водопад, и болит жопа, потому что кирпичи – они большие, угловатые и шершавые. Загруженность работой на декабрь накрылась пиздой, имя пизды я не буду обнародовать во избежание. Как, КАК БЛЕАТЬ можно, имея на руках ВСЕ материалы на газету, откладывать ее верстку, патамушта «картина общая в голове не складывается»??!! Она походу ждет, что однажды проснется утром, а картина вот она – уже лежит в голове, готовенькая. Менделеевсцука в юпке. Почти 30 тысяч… Тридцатьсукагрёбаныхтысяч, все бля даже не мои давно, а хозяина квартиры, за которую мы должны как земля колхозу… На которые я рассчитывала, не искала других заказов, ибо не справились бы со всем. Пизде говорю – вы понимаете, что я понесла убытки, ожидая от вас работы, которой до сих пор так и нет? Кокетливо так: «Ну, мы вам восполним как-то…» …КАК? Как ты мне это восполнишь??? В новогоднюю открытку пятьсот рублей вложишь? До нового года мы должны отдать хозяину квартиры 51 тысячу рублей. Да, он золото, его надо носить на руках, другой бы послал нас давно и далеко, он ждет и терпит. Да, мы ебланы неразумные, да. И так как где брать половину этих денег — я в душе не ебу, видимо, Новый год мы встретим, разгружая коробки с вещами в Женькиной квартире на Палласа. В тесной, холодной квартире на ненавистной Палласа. Весь сегодняшний день и вчерашние полночи я как ёбнутая пионерка самым честным образом пытаюсь не скатиться в пучину истерии, куда мне и дорога как порядочному осознанному истероиду низзя ни в коем случае, ибо. Я говорю милой не «Да иди куда хочешь, мне уже всё похуй», а «Конечно, иди в гости, я тут не пропаду больная с больным ребенком». Я говорю милому не «…страница вырезана цензурой…!!!», а «хорошо, я отменяю заказ на печать картинок с Черногорией, куда мы так хотим уехать, а тебе походу и в этом говнесударстве неплохо, сэкономим 1700 рублей а ты не знаешь, где взять остальные сорокдевятьтриста?» Никому не проще и не легче, чем мне. И Женька еще пару дней назад больная сидела с Кирюхой, пока я по делам моталась и пока была на корпоративе, еще и работала при этом. И Тоха вкалывает почти без выходных, а приходя, даже еще и посуду моет, если надо. Поэтому я развиваю гибкость позвоночника, чтоб язык из жопы не выскальзывал. Себе же я говорю так: «Мне хуёво до ужаса, сраный вирус скребет изнутри мне череп зубилом и носовые перегородки наждачкой. НО это вирус не Эбола. Разве не зашибись?» «Нашмуш не понимает элементарных для нас вещей и мы не всегда можем до него достучаться. А когда достукиваемся, через какое-то время всё повторяется снова. НО он готов выслушивать нашу точку зрения, и даже соглашаться, если видит, что действительно неправ. Немало ващета еслифчё». «Малыш температурит, кашляет и в соплях поуши, ему бедняжке плохо, НО это сопли, которые у него бывают раз в году, наверное, если не реже, и это всего лишь сопли, кашель и температура. Фигня по сравнению с моровой я… тфунах мировой революцией». «Денегнет-денегнет-блятьчеделать-денегнет… НО это долги, которые рано или поздно получится отдать, а не полное отсутствие возможности их заработать. Прорвёмся». Короче я дрочу на эти и многие другие подобные мантры, пока не помогает, но я сукаупрямая. Да и выбора у меня нет. Истерить мне нельзя - у меня от этого колготки рвутся тормоза слетают напрочь. Кароч, помолитесь за нас штоле, если есть тут кто живой, в чем я лично сильно сомневаюсь, патамушта всё же дерьмо, такшта значит и читать это никому нахуй не надо… НО — у меня есть комп, чтоб всё это написать, интернет, чтоб всё это опубликовать, глаза еще не совсем сдохли, раз столько напечатала, руки еще слушаются команды «настрочить хунни!», ребенок не особо мешал в процессе (тобишь не так уж ему фигово)… Ну не праздник ли? Ящетаю – ДА!

...афигеть, не могу поверить — я выкроила время написать!
Теперь, если
а. не проснется мелочь
б. не позвонит зоказчег с карманами, полными золотых конфет
в. не отключат свет
г. не взорвется над городом ядерная бомба
д. не прорвет трубу в туалете,

то я смогу рассказать вам, дорогие радиослушатели,... хотя... будем честными - себе рассказать, кому всё это на хрен еще интересно... что за последние стопицот тыщ лет в моей жизни ни хрена не изменилось, кроме того что
а. мелкому в начале марта сделали новые зубы, за что мы уже отвалили 13 тыщ и еще должны "Дентал-сервису", как земля колхозу. Но зато он теперь может грызть арматуру морковку и прочие амы, его улыбочка валит с ног еще большее количество старушек и горе-родители не забывают чистить ему 2 раза в день зубья.
б. Тоху постригли. Буквально вчера. Буквально прям как не знаю, не под бокс, конечно, но всё равно блин, если ты ходила взамуш за поджарого бородатого хайрастого фолк-прынса, молодого Волкодава фактически, а через три года вдруг обнаруживаешь себя под мягким боком у гладковыбритого парнишки-положительного персонажа с советского агитплаката - чувствуешь где-то между когнитивный диссонанс какой-то. Хотя, врать не буду - ему идет. Очень. Он не хуже и не лучше себя прежнего, просто — другой. Интересно, скажется ли такая внешняя метаморфоза на характере, поведении. Посмотрим.

Серия сообщений "лично-семейное":
Часть 1 - Новогодний лытдыбр + легкой ностальгии псто
Часть 2 - передох выдоха

Сегодня ночью при помощи салата «Оливье», IP-TV и дерьмовой звукоизоляции строительных перекрытий мы в сливались в праздничном экстазе со своим народом. И, что удивительно для таких закоренелых маргиналов, это было действительно здорово. Видимо, потому что это было впервые за много-много лет. Вначале краткий экскурс в предыдущие встречи новых годов.

многа букаф и фоткаф

Серия сообщений "лично-семейное":
Часть 1 - Новогодний лытдыбр + легкой ностальгии псто
Часть 2 - передох выдоха

bykov: <...> Никто вас не звал назад в СССР. Пора уже выйти из этих надоевших, искусственных противоречий: вы за совок? -- значит, вы за то, чтобы убивали детей в Афганистане и не было еды в магазинах. Как не стыдно за все это, ей-Богу, взрослым людям. Или они просто не понимают, о чем идет речь?
А речь идет о том, что СССР был попыткой вырваться из замкнутого русского цикла, но Россия эту попытку переварила и сожрала. К сожалению, этот опыт удался только в слабейшей стране -- но страна оказалась к нему наименее готова. В ней и капитализм не очень получается. Нет вообще никакого капитализма и социализма, есть национальные матрицы развития, и марксистские определения годятся для очень небольшой части планеты -- преимущественно для Европы. Есть не только особый русский путь, но и особый американский, и особый шведский, и даже, вы не поверите, особый нигерийский. Универсальные рецепты тут немыслимы. Никакого глобального мира нет и быть не может: прозрачен он будет, а един -- никогда. Так вот: из того, что предлагает нам русская история, СССР с 1950-х по 1980-е годы -- едва ли не лучшее. Вот и все, что я пытался объяснить. <...>

Как же я люблю его, умничку и лапочку! :-)

Это страшно. Малыш моей знакомой Даши Макаровой умер, потому что властям Новосибирска не нужны наши дети. Они им не выгодны. На двухмиллионный город 2 – ДВА! – реанимобиля. Больницы не оборудованы. Скорые ездят по вызовам с аспирином и градусником.
Восьмимесячного малыша, впавшего в кому, везли ИЗ АКАДЕМГОРОДКА В МОЧИЩЕ!!!!! (Это разные концы немаленького нашего города).....
Он умирал на руках у мамы, пока раздолбанную машину скорой три с половиной часа трясло по ухабам. Пока водители маршруток не освобождали воющей скорой полосу. Пока ВСЕ больницы, находящиеся ближе, по пути – ОТКАЗЫВАЛИСЬ принимать их. 

Меня душат слёзы ярости. Виноватые в смерти этого ребёнка – пусть будут прокляты при жизни и после смерти горят в аду. Но это мои эмоции, мой страх за своего полуторагодовалого сына.

А мама Максима будет бороться, она уже начала – теперь уже не за своего малыша, а за оставшихся, за НАШИХ ДЕТОК. Будут обращения, письма, подписи под которые будем собирать всеми способами. Возможно будут митинги или пикеты.
Виноватые должны быть наказаны. Не из понятий о справедливости даже – ПРОСТО ЧТОБ ЭТО НЕ ПОВТОРЯЛОСЬ.
Но главное - нам нужно вернуть нашим детям право на жизнь.

Вот ссылки на группы в контакте, на обсуждение всего этого на форуме Академгородка:
vkontakte.ru/club21606387
forum.academ.org/index.ph...
academ.info/node/15376

Прошу, не молчите об этом!

Можете не цитировать этот пост,

просто напишите об этом у себя,

или скопируйте его к себе,

или скопируйте материалы по любой из ссылок!

Сегодня, 10 ноября в Новосибирске наконец-то выпал первый снег! И он продолжает падать, и мелкий Кирюшонок тычет в окошко пальчиком: "вжжжж!". Мы говорим - "да, милый, это мухи. Тучи белых мух!"

И еще - сегодня ровно три года как началось наше совместное проживание, пока еще соседское, а не семейное.

Так что мы выпили по рюмочке поставленной мужем рябиновки и прёмся! Вид из нашего окна:

я щаслива гаспада!

Кирюша фшоке:

Не бейте меня, тётеньки! А дяденьки, тем более, руки прочь...
Я обожаю зиму. Обожаю вот когда всё такое черно-белое, графичненькое такое. И мороз. И снега хруст и запах, почти как арбузный. И мордой в снег. И задубеть на остановке, а потом домой, и любимые, и чай, и плед с кошкой. И щас вся в предвкушении, хожу, воздух нюхаю. Уже заранее прусь.

ВОЗДУХ

В мокром воздухе октября
Фонари не горят, а тлеют.
Простужаются и болеют
Беззащитные тополя.

Тихо шепчутся между собой
Ветки — ветра марионетки…
И почти смирился с судьбой
Тот, кто заперт в грудной клетке.

Вытекают с дыханьем, как пар,
Потерявшие смысл обиды…
Коченеющий мир стар,
Да и город видал виды.

Город, мир, фонари, я,
Времена, имена, лица —
Неизбежно всё растворится
В мокром воздухе октября…

В скользком сумраке серого дня…
Не спастись… Да оно и не надо…
Я хотела бы только понять,
Отчего этот воздух так сладок…

22.10.07

Дорогое Мироздание!
Пишет тебе Маша Ц. из г. Москва.
Я очень-очень хочу быть счастливой!
Дай мне, пожалуйста, мужа любимого и любящего, и ребенка от него, мальчика, а я, так уж и быть, тогда не перейду на новую работу, где больше платят и удобнее ездить.
с ув., Маша.

Дорогая Маша!
Честно говоря, я почесало в затылке, когда увидело строчки про работу. Даже не знаю, что сказать. Маша, ты вполне можешь переходить на новую работу, а я пока поищу для тебя мужа.
Удачи!
Твое Мрзд.

Уважаемое Мироздание!
Спасибо что так быстро ответило!
Но.. бабушка моя говорила: кому много дается, с того много и спросится.
Вдруг я буду иметь и то, и это, а за это ты мне отрежешь ногу, когда я буду переходить трамвайные пути?
Нет уж, давай так- я перехожу на новую работу, имею мужа, но за это я готова вместе со своим любимым всю жизнь жить в съемной хрущевке.
Как тебе такой расклад?
Твоя МЦ

Дорогая Машенька!
Хохотало, увидев про ногу. Смысл бабушкиной поговори совсем другой: кому много дается способностей, талантов, знаний и умений, от того люди много и ждут.
У тебя же заначено на двушку в Подмосковье, покупай на здоровье. Ногу оставь себе)))
твое М.

Дорогое Мрзд!
В принципе, я обрадовалась, прочтя про ногу.
НО:
у меня будет муж, ребенок, любовь, квартира и нога. То есть ноги.
Что я тебе буду должна за это ?(((
Маша.

Маша!
Уфф. Почему ты со мной разговариваешь, как с коллекторским агентством?
Меня попросили- я делаю. Я тебе где-нибудь когда-нибудь говорило, что ты мне что-то будешь должна?
М-ие.

Да!
То есть нет.
Просто не может быть, чтобы было МОЖНО, чтобы все было хорошо, понимаешь???
Я сегодня плакала всю ночь: отдала взнос за квартиру. Хорошая, окна на реку. Небось, муж будет урод. Скажи прямо. В принципе, я к этому готова.
Маша.

Дорогая Маша!
Муж, конечно, не Ален Делон, зато и в зеркало так часто не смотрится. Вполне себе нормальный мужик. На днях встретитесь.
Да, отвечая на твой вопрос: МОЖНО, чтобы все было хорошо. В принципе, мне все равно, хорошо или плохо мне заказывают. Лишь бы человек точно знал, что хочет.
Мрзд.

Уважаемое Мрзд,
А можно чтобы ДОЛГО было хорошо?….
В принципе,если лет пять будет, я согласна, чтобы с потолка протекало…
Цю, Маша Ц

Машенька,
я тебе отвечу честно.
Долго хорошо может быть. ДОЛГО ОДИНАКОВО – нет. Все будет меняться, не меняется только мертвое. И когда будет меняться, тебе покажется,что все плохо. На время.
цю, мрзд.

Мрзд!
Только не ногу. Пусть погуливает муж.

Мария, кончай со мной торговаться. Как на армянском базаре, ей-богу! Я судьбой не заведую, это в другом филиале с другими задачами.
Мое дело- предоставить человеку все, что он хочет.
Счет тебе никто не выставит.
Если так тревожно, можешь ежедневно ругаться с мужем матом. Он начнет погуливать. Шучу, не надо ругаться!
Единственная у меня к тебе просьба: когда ты будешь совсем-совсем счастлива, у тебя освободятся силы. Ты классно шьешь. Займись лоскутным шитьем, твои одеяла украсят любой дом, людям будет радость.
с уважением, М.

Дорогое мое!
Я сегодня прыгала от радости.
Конечно!
Я сделаю все, что ты скажешь.
Я ТОЧНО тебе ничего не буду должна?
Мне предложили еще более клевую работу,а тот чувак из кафе назначил свидание. Йессс!!!
(так небывает так не бывает)
(купила швейную машинку)
целую тебя!

Дорогая Маша!
Все хорошо. МОЖНО делать все что хочешь, в рамках Заповедей и УК.
И тебе ничего за это не будет. Наоборот. Если ты не будешь ныть, мы все (Управление № 4562223) только порадуемся. Нытики увеличивают энтропию, знаешь. И возни с ними много. Я от них, честно признаться, чешусь.
Так что удачи!
Я откланяюсь пока. Тут заказ на однополых тройняшек, и опять торгуются, предлагают взамен здоровье. Нафиг оно мне сдалось, их здоровье…
Твое Мрзд. Береги ногу! Шутка!

Мироздание, привет,
как ты там?
Дочку назвали Мирой, в честь тебя.
Сшила самое лучшее на свете лоскутное одеяло, заняла первое место на выставке, пригласили на слет пэтчворкистов на Бали.
Летим всей семьей.
Я просыпаюсь утром, поют птицы…
Я иногда думаю- за что мне такое счастье?
Твоя Маша. От мужа привет)

Маша, привет!
Смущенно признаюсь,что я немного промахнулось с сыном, которого ты заказывала, перепутало…но, гляжу, ты счастлива и так)
Быть счастливым -это нормально. Воспринимай это не как подарок, от которого захватывает дух, а как спокойный фон твоей жизни. А дух захватывает иногда от таких мелочей, которые каждому даются без всякой просьбы: не мое это дело, заставлять птиц петь под твоим окном. Это по умолчанию полагается каждому, базовая комплектация. Твое дело- их услышать и почувствовать то, что ты чувствуешь… Эта способность и делает тебя счастливой.
Все, дальше думай сама.
Пиши, если что.
Твое Мрзд.

Автор Юля Рублева

Больше всего на свете она любила ездить на автобусе. На маленьком, пыхтящем, тяжелого желтого цвета. А окна вверху были покрыты фиолетовой пленкой, поэтому, если через них смотреть вверх, то там тучи и скоро гроза. Билетик на автобус стоил пять копеек. Когда к ней подходила кондукторша тётя Шура, она с гордостью протягивала ей монетку — сама покупаю билет, как большая! — и, хитро улыбаясь, говорила протяжным низким голоском: «Пя-аать!». Тетя Шура отрывала ей билет, и она потом мяла его всю дорогу в руках, глядела в окошко, здоровалась со всеми входящими пассажирами. То ли именно за эту её любовь к пятикопеечным поездкам на автобусе, то ли за то, что несмотря на сморщенную старушечью мордочку и в любую погоду толстый шерстяной коричневый старушечий платок, было ей всегда всего пять лет, звали её Рая-пять, — этого я не помню и теперь уже не узнаю, как и того, что же случилось с ней в её детстве, что маленькая душа решила остаться такой навсегда.

Все были добры к ней, да и как же иначе. Подойдешь к ней, спросишь: «Сколько тебе лет, Раечка?» В ответ получишь счастливую белозубую улыбку и гордо выставленную вперёд ладошку с растопыренными пальцами: «Пя-аать!».

Сколько ей было лет по паспорту, я тоже не помню, но очевидно, не так много, как мне, пятилетнему же ребенку, тогда казалось, потому что бабушки мои рассказывали, что знали ее еще ребенком, а их с мамой и сестрами сослали сразу после войны, и было им тогда от пятнадцати до двадцати.

Бабушки брали меня или нас с сестренкой с собой, выезжая «в центр», чтобы заплатить за свет или купить что-то, чего не было в ближайшем магазине.  И, кстати, пешком до того «центра» даже со мной, маленькой, не больше пятнадцати-двадцати минут было. Но поездка на автобусе — это не способ добраться до места, это способ интересно провести полчаса времени. Поэтому мы садились в автобус, бабушки болтали с тётей Шурой о погоде, здоровье родственников и знакомых, а мы смотрели в окошко на проплывающие мимо домики, знакомых и незнакомых прохожих, коров, пасущихся по обочинам, облаивающих нас собак. Я поднимала голову, и там опять собиралась начаться теплая летняя гроза с ливнем, шуршащим громом и такими красивыми молниями. Опускала голову, и за окошком снова был сухой и жаркий летний день, до одури залитый солнцем. Через проход от нас, у другого окошка, сидела Рая-пять и занималась тем же самым, прерываясь на то чтобы вежливо, как положено хорошей взрослой девочке, поздороваться с вошедшими и серьезно и обстоятельно ответить на вопросы «как дела» и «далеко ли едешь».

Когда она несколько дней поряд не появилась в автобусе, сначала все решили, что приболела. Забеспокоились только через пару недель. Еще через какое-то время нашли её тело в лесу неподалеку.

Другой такой же, как она, пожилой ребёнок, «застрявший» чуть позже, имени его не помню, позвал ее гулять в лес. Там предложил ей играть в «папу-маму» и сделать маленького ребёночка. Рая, конечно, согласилась, игра была новая, интересная. И ребёночек — тоже здорово, детей она любила, особенно малюсеньких. Но вот когда «папа» попытался что-то там такое сделать, от чего по его мнению, должен был получиться у них маленький, Рая застеснялась и заартачилась, не захотела играть дальше. Тогда он обиделся и изрубил её топором, который был у него с собой. Ну, в лес же пошли — как без топора-то?

3.01.10

На улице минусшыснацыть... ветрина... гулять ребенка ссыкатно. Причем за себя, ему-то что, он с младенчества закаляется, это меня мама в три шубы трамбовала. И это только летом.

Не, ну когда-нибудь же она настанет, весна эта! А пока вот, поза-позапрошлогоднее:

ВЕСНА

Маршрутку подбрасывает на выбоинах в асфальте, опускаясь, она весело плюхается в очередную лужу, окатывая веером серой жижи рядом едущие машины.
Сквозь мутные стекла:
Снег вдоль дороги скукожился и потемнел. Почернел просто. Нет, почернел не то слово. Да какой там! Это вообще — не снег.
Прямо на нависающих над дорогами ветках берез, тополей и кленов гнездятся огромные вороны. Широко разевают клювы, пытаясь переорать шум полуденного города.
Довольно щурясь, греются на солнышке возле окошек подвалов ободранные матерые коты; возле подъездов на лавочках — разных возрастов и калибров бабульки; возле крылечек магазинов — выбежавшие покурить молоденькие продавщицы.
Повсюду, где сошел уже снег, пробивается первая, пока еще невнятная, травка. Лезет к свету и теплу, расталкивая холодную землю и собачьи какашки.
Повсюду:
Нежно-зеленая и бледно-желтая травка; окурки — тонкие, с некогда белым фильтром, следами помады и уже давно без них; бычки — желтые, полураздавленные подошвами ботинок; жестяные банки — из-под пива, из-под колы, из-под энергетиков, из-под пива, из-под пива, из-под пива; шприцы; полиэтиленовые пакеты и обрывки бумаги — газетной, оберточной, туалетной; бутылки — пластиковые, стеклянные, прозрачные, зеленые, коричневые, поллитровые, литровые, двухлитровые, «полторашки»; пачки из-под сигарет и пачки из-под презервативов; сами презервативы; прокладки — с крылышками и без, белые и цветные; пакетики — из-под чипсов, сухариков, семечек, кукурузных палочек, орешков, вяленой рыбы, сушеных кальмаров, леденцов, поп-корна; неидентифицируемые тряпки; сломанные зажигалки; крышечки от бутылок — пластиковые и жестяные; билетики — автобусные и лотерейные, счастливые и не очень… Наверное, можно было бы сказать, что весной на улице грязь, но под слоем всего этого не видно земли, так что довольно трудно определить — грязь она уже, или еще нет.
На вымощенной цветной фигурной плиткой площадке перед мини-маркетом мальчик лет десяти играет с двумя бродячими собаками. Одна песочно-желтая, короткошерстная, другая – темная, лохматая. Обе большущие и грязнющие. Мальчик треплет их по загривкам, за ушами. «Песочная» падает перед ним на спину, подставляя серое пузо, обрамленное черными сосульками мокрой свалявшейся шерсти. Он присаживается на корточки, чешет вздрагивающий от непривычной ласки впалый живот. «Лохматая» прыгает рядом, лая заливисто, одновременно радостно и ревниво. Наконец, не выдерживает ожидания и ставит лапы ребенку на плечи, лижет в ухо. Хвост, кажется, вот-вот оторвется от бешеной амплитуды виляния. Поднимается первая, и вот они уже вдвоем прыгают вокруг мальца, в шутку клацают зубами, ставят лапы ему на грудь и на спину, перемазывая черт-те чем куртку и школьный рюкзачок.
Маршрутка поворачивает, и счастливая троица больше не видна.
…Если бы я ваяла душещипательные историйки для какой-нибудь нравоучительной хрестоматии, то написала бы сейчас:
«Мальчик пришел домой и, отвечая на вопрос мамы, в чем это так испачкана его одежда, рассказал ей о своих случайных друзьях. И мама похвалила сына за то, что он уделил крохи любви и внимания так нуждавшимся в этом существам. А потом научила его, как стирать запачканные весенней грязью вещи. Вечером мальчик лег спать, и ему снились веселые собаки, бегающие по чистой зеленой лужайке. Он кидал им мяч, и они играли втроем и были счастливы в этом сне».
…Если бы я была совсем дурой, то написала бы, что ребенок уговорил родителей взять домой этих замечательных животных, и те ему разрешили, с условием, что он сам за ними ухаживает.
…На самом деле я уверена, что придя домой, парнишка банально огребется пиздюлей за изгвазданные куртку и рюкзак.
Имея желание «навести мараль на басню», можно было бы добавить, что потом, когда он вырастет, будет очень сильно думать, прежде чем решиться проявить к кому-то свою любовь или сделать кому-то доброе дело. Потому что вдруг и за это тоже придется пострадать. Однако хрен его знает, что оно там вырастет из этого мальчика в действительности.
Мне выходить пора, моя остановка.

Ну вот... 13 лет назад, примерно в это же самое время (пишу в 12 часов) врач показала мне тебя — мокренькую, скользкую, всю синенькую и сморщенную. «Смотрите, — говорит, — какая красавица!»... «Обезьянка моя!» — Я чуть не разревелась от невыносимой какой-то нежности.

Кричать, как положено порядочной новорожденной девочке (чтоб раскрылись легкие), ты не захотела, хотя уже и дышала. Тебя легонько шлепнули, и ты вежливо тихонько мявкнула, как будто, чтоб отстали. Потом тебя положили на меня сверху, и ты несколько раз пожевала сосок. После этого нам перерезали пуповину, тебе защепили ее на пузе прищепкой, обмыли тебя в ванночке, завернули и положили на детский столик неподалеку от меня. Через час я начала беспокоиться — а чего это ты не шевелишься, не вякаешь. Через два у меня началась паника. Я попросила проходящую мимо сестру посмотреть, как ты там, дышишь ли. Она поглядела и засмеялась: «Дрыхнет ваше чудо, радуйтесь, мамашка!».

Потом я спала пару часов в палате. Около четырех начала дергать всех, а где же ты. К шести тебя принесли, и я наконец-то смогла взять тебя на руки. Я не буду описывать это чувство, всё равно не сумею. Ты когда-нибудь сама его испытаешь, и, надеюсь, не раз. А я лучше опишу тебя.

моей крошечке 2 месяца

читать дальше

Вернулась из магазина. И хотя на улице всего-то -28, вспомнила стихотворение моего любимого Лев Чен Ко:

Сорок градусов мороза.

Сорок метров до туалета.

Мы — сильные сибирские люди.