Съездила я тут в долгожданный отпуск во Вьетнам и не могу не записать про это :)

 

Летала я одна, так получилось, и это круто)

Нет, не скучно! Нет, не страшно!

 

Я всегда пытаюсь запомнить первые ощущения от знакомства с чем-то (или кем-то) новым, поэтому время пути из аэропорта Камрань до отеля (меньше часа езды) я постаралась сосредоточиться на изучении картин повседневной жизни вьетнамцев. Позднее, гуляя по городу, я ещё раз подтверждала свои первые впечатления. Они не были негативными - так-то просто непривычными. Бедность, кучи мусора на улицах, узкие тротуары, заставленные байками. Так, основной транспорт тут мотобайки, они несутся в хаотичном порядке, не соблюдая даже элементарных правил дорожного движения. Узкие фасады домов, тесно налепленные друг на друга, первые этажи, которых переделаны под магазинчики, сувенирные лавки или забегаловки. Также бросается в глаза то, что в основном все маленькое, узкое и низкое. Местные жители едят прямо на тротуарах, на маленьких пластмассовых столиках со стульчиками из детских садов. Несмотря на 30 градусную жару, вьетнамцы достаточно тепло одеты. От палящих лучей экваториального солнца они стараются спрятать все участки кожи, даже обувь — вьетнамки — они носят с носками, а на лица надевают маски от пыли и грязи. Ах, но больше всего меня поражали подростки в куртках-ветровках, джинсах и кроссовках. 35 градусов на улице.

 

***

Вьетнамцы на дорогах — это отдельная история, это просто культурный шок. Ты просто идёшь в потоке байков, попутно продвигаясь вперёд. Единственное, что важно, - не паниковать и не начинать мешкаться на дороге, бегая взад-вперёд. Байки сами тебя объедут. Позже гид рассказал, что пешеходов вьетнамцы сбивают крааааааайне редко, потому что они знают правила, как объезжать человека, прям с рождения. Да, это правда так. Для нас удивительно, для вьетов нормально, когда на мотобайке перевозят грудного ребёнка.

 

***

Разменяв 50 долларов, можно стать миллионером. Разменяв 100 долларов, стать дважды миллионером. 100 долларов - 2 300 000 вьетнамских донгов. Питание здесь очень дешевое. На 400 российских рублей можно объестся первым, вторым, да ещё и напиться чем угодно.

Свежевыжатый сок, кокосовое молоко, фрэш из разных фруктов, мороженое из этих же фруктов, чашка кофе со сгущенкой (кофе по-вьетнамски) - каждая из этих позиций меньше ста российских рублей.

 

***

Еда вкусная и разнообразная, что даже мне, человеку, который не ест мяса, было лучше, чем в России) Кроме того, мы с минчанами нашли русское кафе "Журавли" и часто туда ходили. Там вся российская еда вперемешку с азиатской. И это кайф. Фруктов много, все они достаточно необычные для нас, хотя есть и привычные манго, бананы, авокадо, папайя.

 

***

Отдельные слова в адрес дуриана. Решили мы с ребятами, с которыми познакомились на отдыхе, попробовать дуриан. То есть решила я, а они просто согласились. И в ночь перед моим отъездом мы-таки рискнули. Дуриан - это зло. Мало того, что есть его можно только в туалете (официально его нельзя проносить в отель, но! мы пронесли втихаря, когда все служащие отеля уже спали сном младенца), так ещё важно заткнуть нос на этапе разрезания этого фрукта. Воняет тухлыми яйцами и сгнившим луком, туалетом, испорченными яйцами, грязными мужскими носками. Никаких сливочно-карамельных ноток опосля замечено не было. Да и вообще....

 

***

Ничего, кроме пива не пробовала, поэтому про алкоголь сказать мне нечего. Пиво нормальное, обычное, без изысков. Единственное, какого алкоголя или напитка вообще там хочется, - так это холодного.

 

***

Контингент туристов: русские и китайцы. Вторые - преобладающее большинство. Интересно то, что если обычно, приезжая в другую страну, ты стараешься держаться подальше от русских, то во Вьетнаме, ты инстинктивно ищешь своих соотечественников, чтобы рядом не оказались китайцы. Китайцы - очень-очень шумный народ, и ходят они группами. Я знаю, что это часть их культуры. Они считают, что так их мысль будет точнее донесена до адресата, а также громкий голос считается признаком уверенности в себе. Даже сидя рядом друг с другом за столом, они считают необходимым говорить громко. Полутонов в этой культуре нет. Соседство в отеле с китайцами вынудило меня достать мои силиконовые беруши для плавания из чемодана и положить на прикроватный столик.

 

***

Встают вьетнамцы очень рано, в 5 часов утра уже все начинают суетиться. Открывать свои лавки, идти на утреннюю зарядку на главную площадь Нячанга или встречать рассвет на пляж. Обратная сторона этого: в 22:00, максимум в 23:00 закрываются все магазины, едальни и кофейни. В последнюю ночь перед моим вылетом (я выезжала из отеля в 4 утра) мы с минчанами решили отметить наше знакомство и мой отъезд и случайно нашли женщину с передвижным пунктом, которая продавала шаурму, овощные салаты и картошку фри. Позднее мы узнали, что она единственная этим занимается в Нячанге в пляжном квартале

 

***

Ненароком узнала, что показателем зажиточности семьи являются упитанные мужчины и дети (нет там упитанных детей, что о многом говорит), поэтому мужское пузо - это один из символов красоты. Для женщин - это белая кожа, поэтому половина кремов с отбеливающим эффектом. Белизна кожи свидетельствует (ну или должна свидетельствовать как минимум), что девушка работает в офисе/магазине, а не стоит на улице около фруктового лотка.

 

***

Море хорошее, в апреле днём много волн, ночью - волн нет. Всё, как я люблю. Лежаки платные - около 200-300 российских рублей, в зависимости от того удастся ли поторговаться или нет. К слову, торговаться вьетнамцы не любят. А я люблю)

 

***

Было чудесно и прекрасно ♥

 

В общем, спрашивайте, если что-то интересно. Рада буду поделиться. 

 

 

Ровно в 15-00 в пятницу, 13 февраля, позвонил кузен Егор.

- Привет! Чем занимаешься?

- С делами закончил, собираюсь домой. У меня сегодня встреча со Швепсом Гордонсом, а что?

- Слушай, тут такое дело… - Егор замялся. – Мы с Сашкой Мальком купили у вояк уазик 469, почти новый…

- Поздравляю…

- Он, вообще-то 1978 года выпуска, но всё время на консервации стоял, а тут в части технику списали и начали своим по-тихому распродавать. Ну вот мы и прихватили раритет…

- Какая занимательная история. Но где же тут подвох?

- Понимаешь, мы с Саней тут поехали в одно место, ну, типа, уаза обкатать – он же новый! Почти… Ну, вот. А у тебя Газель на ходу?

- На ходу, а что? 

Собравшийся с духом Егор закончил:

- Ты не мог бы нас притащить - у нас движок «застучал»?

- Это на новой-то машине? Ну, вы даёте! Притащу, куда же от вас денешься… А вы где?

- Мы… Понимаешь, мы в Кочубее… и это несколько печально…

- (…)! Это ж почти четыреста вёрст! Парни, вы шутите?

- Да какое тут шутим… Поехали на рыбалку на Каспий, ну и вот… немного не доехали… Выручай, брат! – Егор помолчал, и жалостливым голосом закончил – замерзаем мы тут в степи, и из еды только коньяк. А ты уже пообещал… - полуутвердительно добавил он.

- Лучше бы ты меня позвал, когда покупку обмывали…  Ну куда от вас деваться… Ждите. Через час выеду.

Спустя сорок минут,  забрав со стоянки Газель, вместе с согласившимся составить компанию другом Жекой Ефремовым, прихватив пива, снэков и заправившись под завязку, выехали.

Все триста с гаком километров пути асфальт был покрыт тонким прозрачным слоем льда, именно тем, что американцы называют «black ice» - черный лёд. Эта отвратительно скользкая невидимая мерзкая субстанция не позволяла разогнаться быстрее шестидесяти в час, а как только, воспользовавшись тем, что мы увлеклись разговором, Газель разгонялась до восьмидесяти, её развратно виляющий задок напоминал нам о том, что тащить должны были мы, а не нас…

Дул ветер такой силы, что перекати поле, катящиеся параллельно дороге, создавали впечатление, будто  мы стоим на месте. Из забуксовавшей на небольшом подъеме перед нами пустой «шаланды» выскочил водитель в домашних тапках, один тапок слетел у него с ноги и моментально растворился в темноте, унесённый злым степным февральским ветром. Пока Женя под пивко рассказывал истории из жизни современной милиции на букву «п», я прикидывал, когда нужно будет заправляться, и запоминал по пути работающие заправки, благо их встретилось нам всего две.

В 00-00 были в Кочубее. Звоню Егору.

- Ну, что вы там, живы? Как вас найти?

- Мы около новой неработающей заправки. На трассе. Только… Это ещё  километров пятьдесят в сторону Калмыкии, километра четыре не доезжая до границы. Не хотел тебя расстраивать…  Ждём тебя, как соловей лета. А ещё у нас телефоны мёрзнут и садятся… И мы тоже.

- Ну ты Егор, и жулик… и Малёк твой тоже. Ладно, ждите нас. Аферисты.

Спустя почти час напряжённого вглядывания в темноту, увидели слева силуэт заправочной станции, а посреди неё – образчик военной инженерной автомобильной мысли середины прошлого века. Вышли из машины и, разминаясь, пошли к УАЗу. Тот не подавал признаков жизни. Посветив фонариком в окно, видим такую картину – два тела, откинувшиеся на сиденьях в неестественных позах, между сиденьями – эмалированная тарелка, наполненная горящей жидкостью, и… тишина. Пламя в тарелке (по запаху – коньяк, по опыту – не хуже, чем Домбай) поколебалось и вспыхнуло ярче от свежего воздуха из открытой мною двери.  Тела зашевелились.

- О, братан… Наконец-то ты приехал – с трудом произнесло одно.

- А мы тут… греемся – подало признаки жизни другое, в бушлате, подозрительно смахивавшем на милицейский.

Зацепив УАЗа на буксир, посадив Жеку за руль поломанной машины (что ни говори, а два гаишника в России ещё что-то значат) и сговорившись остановиться перекусить в придорожном кафе в Кочубее, тронулись в обратный путь.

Выслушав по дороге историю о застучавшем движке, о моём, не имеющем границ, благородстве и добрых людях, которыми, оказывается, полон мир, о количестве оставшегося в канистре благородного напитка с восьмилетней выдержкой и количестве употреблённых внутрь в виде этого самого  напитка калорий, каждую секунду ожидая, что мне прилетит что-то в виде ископаемого УАЗа сзади, однако, на удивление, не чувствуя ни усталости, ни голода, отбуксировал всю компанию до замечательного дагестанского села Кочубей, названного в честь революционера, боровшегося, в том числе и в здешних местах, за счастье трудового народа сто лет назад, и находящегося в нём не менее замечательного колоритного кафе с романтичным названием «У Патимат».

В этом милом восточном  заведении вместо столов были низенькие достарханы, а вместо стульев –мягкие ковры с кожаными подушками. Пахло пловом, кальяном и коньяком. Впрочем, в последнем не уверен – я пропитался коньячным ароматом, как шаурмен шаурмой, и не мог быть объективен в этом вопросе.

Пока ожидали заказ, вышел проветриться и посмотреть машины. Когда минут через десять вернулся, увидел такую картину – три (уже три!) спящих вокруг накрытого достархана тела, и скромную восточную девушку – сотрудницу кафе, осторожно пытавшуюся их разбудить. 

- А вы кушать будете? – Ох уж эти восточные красавицы, с опущенным взглядом и скрытой улыбкой!

Я успокоил гостеприимную хозяйку, растолкал своих слегка помятых спящих попутчиков, имевших вид визирей и султанов в изгнании (ничего не могу поделать со своими впечатлениями - именно так они выглядели на фоне азиатского интерьера кафе). После раннего завтрака мои спутники заметно повеселели, а я, напротив, слегка затосковал – мне вдруг тоже захотелось побыть визирём, и вздремнуть на мягких подушках минут пятьсот-шестьсот…

Через несколько часов, пережив ещё несколько происшествий, о которых умолчу, я благополучно доставил моих друзей домой.

Мне думалось, что этот эпизод так и останется забавным воспоминанием, очередным приключением, о котором будет весело вспоминать в компании с друзьями, но не тут-то было…

У всего на этой планете бывает начало и конец.

 А, как выяснилось, бывает и продолжение ; )