Провела маленький соцопрос среди своих близких на тему "Красивая ли я?" 

Близкие - люди правдивые. С иными бы не дружила. Единогласно было вынесено мнение, что нифига.

Вот только мой сынуля, чудовищный подхалим, сказал, что я просто красавица! Я успокоилась, отёрла слёзы рыжим хвостом и...

Отправила ребёнка в военкомат и в психушку.

Эх, медицина, мать её етя.

Ложь и провокация говорить, что народ в России не работящий. Очень даже работящий!

Попёрлась я в 7 утра мусор выносить. Вечером сочла себя уставшей и поленилась. А утром вынесла. Дотопала своими ножонками до помойки, поняла, что очень хочу подышать, попёрлась посидеть на скамеечке в соседнем дворе. Сижу. Светает. Мимо меня минут за пять пробежало на работу воскресным утром, на станцию, бодрым шагом, около двадцати человек. Четверо из них - женщины. Все славянской наружности. Некоторые бездарно матерились. Некоторые в прозодежде. 

Счастливого дня, доброй вахты, хорошего отдыха. Так я подумала молча и плотнее надвинула на свою безработную рожу капюшон.

Сейчас вычитываю книгу. По закону об авторских правах не имею права разглашать подробности. Но там, в тексте, есть интересная мысль. Об отчаянии.

Вот я в перерывах между работушкой вспоминаю моих предков. Когда кто-либо в их присутствии говорил, как ему(ей) хреново, что с этим ничего невозможно поделать, да как всё это утомило, в общем - всё плохо и беспросветно, безысходно, они отвечали фразой: "Ну иди и бросайся головою у в навоз!"

Эта фразочка частенько спасала меня в жизни. Пойду дальше читать.

Потихоньку начала работать. Не могу я это читать. Поэт восхищён двумя планетами – Землёй и Луной. Они кружатся друг вокруг друга. Сияют, сверкают, всех изумляют. Особенно корректора. Затем автор сетует, что жаль — он не стал космонавтом. Корректор грешным делом думает: слава богу!

Захотелось поработать - ляг, поспи, и всё пройдёт.

Ну а если вдруг не спится, то работай, хуль лежишь!

Читаю старые документы. Великая Отечественная. Хакимова Антонина, 1927 года рождения. Старший лейтенант медслужбы. Звание указано на 1945 г. Ушла на фронт в 1942-м. Цифры, даты. Наград не имеет. Вернулась живой. Сколько ж тебе было, Тонечка, в 42-м?

Вычитываю сказки. Поймала себя на мысли, что очень люблю, когда Змея Горыныча с больших букв величают. Будто родича уважили.

Поиграть хотите?

Сочинение проекта своей сказочки.

Если да, предлагаю в комментариях продолжить следующие фразы:

МОЯ ДОРОГА...

У МОЕЙ ДОРОГИ ЕСТЬ ХРАНИТЕЛЬ...

ДЛЯ МЕНЯ КАЖДАЯ ВСТРЕЧА С ХРАНИТЕЛЕМ...

КОГДА Я ИДУ ПО СВОЕЙ ДОРОГЕ, Я ЧУВСТВУЮ...

КОГДА Я ИДУ ПО СВОЕЙ ДОРОГЕ, Я СТРЕМЛЮСЬ...

ЧТОБЫ ИДТИ ПО СВОЕЙ ДОРОГЕ, НАДО...

       ИДЯ ПО СВОЕЙ ДОРОГЕ, Я ЖЕЛАЮ СЕБЕ И ДРУГИМ... 

Я тоже обязательно отвечу.

Вот.

... ведёт туда, не знаю куда, иду, как пушкинский Балда.

... он странный.

... удача, счастье.

... радость.

... идти дальше.

... успевать смотреть и под ноги, и по сторонам.

... идти по своей дороге. Идти.

Трудоустроился. Больница в Подмосковье. Приёмный покой. Пока две смены в неделю.

Второй курс медучилища. Впереди сессия. Спать охота. И жрать.

Вместо красивых, страждущих медпомощи тётенек госпитализируются какие-то бабуськи, которые со скандалами учат, как их надо лечить.

Мытьё полов, пятипроцентный раствор хлорамина.

Алкобомж пришел ночью, плохо ему, очень хотел помощи. Пьяный в дупель и вонял. Плохо и всё болит у него.

Бег между корпусами.

Горжусь. С премьерой, сынок.

Готовимся к сессии.

Из бумажного.

11 августа

Зубы надраила, губехи насуричила, утерла сопли и пошла на небольшую прогулку.

17 августа

Опять лежу. На 141-й по счету вопрос от знакомых, медиков и знакомых медиков, почему не ношу тапков придумала шаблонный ответ: "Травматологов не хочу напрягать".

.....

Из беседы о личном.

- А чего они ждали от этой ситуации, которую сами же и создали? Прибытия Санта Клауса с Дедом Морозом в обнимку?

- Вот так всегда... Жизнь проходит в ожидании чуда, а приходит большое и мерзкое, некрасивое Чудо Юдо.

22 августа

По работе

Это не текст. Это телефонограмма взбесившегося енота. Такое впечатление, что писал нетрезвый телеграфист Ходоунский, перегревшийся на солнце. Текст страшно перегружен слешами, двоеточиями и скобками. Автор настаивает, что это его особенность. Велит оставить. Ненужные эти особенности мало того, что противоречат отчасти правилам и нормам русского языка, но ещё и затрудняют восприятие текста читателем. Оставила. Корректор - человек подневольный, когда платит автор. Возникает вопрос, нафиг тогда такой подневольный вообще нужен?

Заработалась. Приснилось с субботы на воскресенье, что предлагаю шефу прекрасную альтернативу изданиям, входящим в  международные наукометрические базы - чудесная газета Из рук в руки!

Вот, кстати, не знаю, она ещё живая?