Такова вторая часть исповедания Иоанна Крестителя, в которой он объявляет, кто он такой, прежде отвергнув предположения, что он Христос, или Илия, или пророк. Он словно хочет сказать: ваше спасение слишком близко, чтобы вы имели нужду в пророке. Не устремляйте свой взор слишком далеко в будущее, ибо Господь всех пророков Сам уже здесь, и потому никакой другой пророк не нужен.

Сюда идет Господь, Чьим предтечей я являюсь; Он следует за мною по пятам. Я не пророчествую о Нем как провидец, но кричу как посланник, призывая вас расчистить перед Ним дорогу. Я не говорю, как говорили пророки: "Вот, Ему должно прийти", — но я говорю: "Вот, Он идет, Он уже здесь. Я не принес вам слово о Нем, а показываю вам на Него пальцем. Разве Исаия еще давным-давно не предсказал, что этот призыв — дать место Господу — предварит Его пришествие? Это я и есть, и я не пророк. И потому отойдите в сторону и дайте место, позвольте Самому Господу пройти промеж вами в телесном облик и более не ищите пророчеств о Нем".

Четвертое воскресенье Адвента
Господь близко

И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом? Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия. А посланные были из фарисеев; И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк? Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн (Ин. 1:19-28).

Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко. Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе (Фил. 4:4-7).

Благодать вам и милость от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа!

Сегодняшнее богослужение в прямом смысле является продолжением и даже в какой-то мере повторением того, о чем мы говорили неделю назад. Сегодняшний текст Апостола начинается теми самыми словами, которые мы слышали в качестве интроита III воскресенья Адвента: «Радуйтесь в Господе всегда; и еще говорю: радуйтесь». И сегодня мы опять говорим об Иоанне Крестителе. Но только сегодня не он является главной темой нашего размышления. В сегодняшнем евангельском тексте он выступает исключительно в роли Предтечи — того, кто указывает на Христа и свидетельствует о Нем.

Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете (Ин. 1:6-8).

Я вижу, как там, вдали, сатана с такой силой надувает щеки, готовый дунуть и зареветь, что весь краснеет. Однако наш Господь Христос с самого начала (когда Он был еще во плоти) хватил кулаком по этим надутым щекам, так что из сатанинских уст не вышло ничего, кроме смрадного дыхания.  Господь по-прежнему делает это сегодня и всегда будет делать. Ибо Христос не лжет, когда говорит: «И се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20), — и когда заверяет нас, что врата ада не одолеют Его Церковь (Мф. 16:18). В то же время Писание призывает нас бодрствовать и делать все от нас зависящее, чтобы сохранить свет. Мы читаем: «Бодрствуйте», ибо сатана назван «рыкающим львом», который бродит вокруг, «ища, кого поглотить» (1 Пет. 5:8). И сатана делал это не только во дни апостолов, когда св. Петр написал эти слова; он будет делать это до скончания века. Давайте руководствоваться следующим.  Бог помогает нам, как Он помогал нашим праотцам, и как Он будет помогать нашим потомкам, к вечной чести и славе Его божественного имени. В конце концов, мы не способны сохранить Церковь, не были способны на это и наши праотцы. И у наших потомков не будет такой способности. Нет, это делал, делает и будет делать Тот, Кто говорит: «Я с вами во все дни до скончания века». Как сказано в Евреям 13:8: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же», — а в Откровении 1:8: «Он — Тот, Который есть и был и грядет». Это Его имя и ничье иное; и никто другой не может это имя носить.

Я знаю, что ты желаешь мягкости и доброты. Но что общего у христианина с льстецом? Христианство прямодушно и простодушно. Оно видит вещи такими, какие они есть, и говорит о них соответственно. Даже язычники желают зла тем, кто льстивыми словами отзывается о пороках их друзей. Так как же истине Христовой льстить злу и безбожию? Тем не менее, мы объясним тебе, как мы отстаиваем Евангелие, и расскажем об этом без смущения, представляя наши слова на суд тебе и всему миру. Мы не боимся, что толпа почувствует себя оскорбленной этими «уязвляющими» словами, как ты их называешь. Ибо кто не претыкался о Христа? Кого Он не обличил? Дух истины обличает и не льстит. Он обличает не только некоторых, но и весь мир. И потому мы полагаем, что следует прямо и открыто порицать, обличать, поражать все, и что не следует щадить, обходить молчанием или оправдывать ничего, дабы истина пребывала среди нас победно, не зная уз, в чистоте и ясности.

Ни одно другое имя — ни даже все те чудесные почетные титулы, которыми Церковь Востока и Запада наделила Марию. У нас нет никакой иной надежды, кроме Него, единственного Посредника! Мы не знаем, слышит ли наши голоса Мария, и слышат ли наши голоса блаженные участники Церкви Победившей. Но о том, чтобы взывать к ним, в Писании не говорится ничего, и Лютер прав в своем утверждении, что нам следует просить молиться за нас ныне живущих на земле святых, а не усопших, о которых мы ничего не знаем. И прежде всего нам следует обращать свои молитвы к Тому, кто пребывает с нами во все дни до скончания века, и Чье возвращение мы возвещаем всякий раз, когда приступаем к Его Таинству. В Эванстоне следовало бы провозгласить эту unica spes [единую надежду] христиан. Но это было невозможно.

Когда Эдмунд Шлинк [1903-1984] выступал с докладом по основной теме, глубоко укорененным в Писании и основанным на изъяснении Писания, «лютеранский» епископ Эйвинд Бергграв [1884-1959], повернулся к другому делегату и бросил: «Слово стало богословием и не обитало среди нас». Если Шлинк, доклад которого, несомненно, знаком или доступен каждому из вас, выражал библейскую надежду на пришествие Христово и показывал всю его важность для сегодняшнего дня, то другой докладчик, Роберт Л. Кэлхун из Йельского университета, конгрегационалист, развивал мысль об «американской» версии христианской надежды, причем в очень многозначительном ключе — он говорил о старом добром социальном евангелии минувшей эпохи, но на самом деле, по существу, черпал вдохновение в либеральном богословии и американском ритчлианстве, в соответствии с которым эта надежда все полнее и полнее осуществляется (даже если не во всем совершенстве) уже в этом мире. Иными словами, это было старое противостояние, восходящее корнями к Стокгольмской конференции 1925 года.

Под «скрытым во мраке» и «сердечными намерениями» (1 Кор. 4:5) Павел имеет в виду два фактора, обыкновенно, хотя и не слишком понятно именуемых «волей» и «разумом». В самой глубине существа человеческого живут две способности: (1) человек любит, наслаждается, желает и выражает свою волю; и (2) человек понимает, различает, судит и принимает решения. Я буду называть эти способности «побуждениями» и «помыслами». Побуждения и желания человека непостижимо глубоки и лукавы; и даже ни один святой не может постичь их во всей полноте. Многие благочестивые люди творят величайшие дела, руководствуясь эгоистичными побуждениями или желаниями. Они преследуют свои собственные интересы, но никогда не уверены в результате. Они служат Богу не из чистой любви к Нему, но ради собственной славы или прибыли, надеясь заслужить место на небесах или избежать адских мучений. Человек не в силах осознать ложность своих побуждений, пока Бог не попустит ему пройти чрез многие суровые испытания. И потому Павел называет такие побуждения «скрытыми во мраке», и это чрезвычайно уместное название. Они не только скрыты, но и находятся во мраке, в самой глубине сердца, где они неведомы даже самому человеку и известны одному только Богу. Помня об этом прискорбном тайном расположении сердца, мы должны испытывать побуждение подчиняться друг другу и не сравнивать себя с другими ни в каком конкретном деле или состоянии. Но каковы наши тайные побуждения, таковы и наши помыслы — добрые или дурные. Наши побуждения и стремления определяют наши цели, решения и рассуждения. Последние Павел называет «сердечными намерениями» — это мысли, к которым мы приходим вследствие наших тайных побуждений и желаний. Мы называем сердечные побуждения и стремления желанием, «скрытым во мраке», тогда как «намерения» и фантазии являются сердечными проявлениями. Тайные механизмы тьмы нельзя преодолеть никак иначе, кроме как отчаянием в наших собственных делах и твердой верой в чистую благодать Божью. И ничто не способоствует этому больше, чем страдания — тяжкие и многочисленные — и всевозможные несчастья. Под их воздействием человек способен, в какой-то мере, познать себя — в противном случае все пропало.

— Мартин Лютер

Вершиной искусства сатаны является то, что он способен превратить Евангелие в Закон. Если я смогу сохранить различение Закона и Евангелие, я смогу каждый раз и всякий раз говорить ему, чтобы он поцеловал меня в зад. Даже если бы я согрешил, я бы сказал: "Неужели из-за этого я отрекусь от Евангелия?" Но до этого пока не дошло. Как только я ввяжусь в споры о том, что я делал или оставил несделанным, мне конец. Но если я отвечаю на основании Евангелия: "Прощение грехов покрывает все", — я победил. С другой стороны, если сатана все же втянет меня в рассуждения о том, что я сделал и чего не сделал, победа за ним, если только Бог не придет мне на помощь и не скажет: "Поистине, даже если бы ты не сделал ничего, ты все равно нуждался бы в прощении для спасения, ибо ты был крещен, причащен и т. д."

А потому не будь слишком дерзок. Тебе необходимо различение Закона и Евангелия. Сатана выворачивает Слово наизнанку. Если человек прилепляется к Закону, он погиб. Добрая совесть не способна тебя освободить, но различение Закона и Евангелие способно. И потому ты должен сказать: "Слово имеет две стороны — одна из них устрашающая, а другая утешающая". И сатана тогда возразит: "Но Бог говорит, что ты проклят, если не соблюдаешь закон". И я отвечаю: "Бог также говорит, что я жив буду". Его милость превозносится над грехом, а жизнь сильнее смерти. И потому, если я и оставил несделанным то или иное, наш Господь Бог сомнет это Своей благодатью.

— Мартин Лютер

Третье воскресенье Адвента

Приготовьте путь Господу

Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне. Когда же они пошли, Иисус начал говорить народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую? Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских. Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка. Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою (Мф. 11:2-10).

А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду. Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в единомыслии между собою, по учению Христа Иисуса, дабы вы единодушно, едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Посему принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию. Разумею то, что Иисус Христос сделался служителем для обрезанных - ради истины Божией, чтобы исполнить обещанное отцам, а для язычников - из милости, чтобы славили Бога, как написано: за то буду славить Тебя, (Господи,) между язычниками, и буду петь имени Твоему (Рим. 15:4-9).

Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа!

Братья и сестры, сегодня мы празднуем третье воскресенье Рождественского поста, или Адвента, как он называется в западной литургической традиции. Это воскресенье - единственное из всех воскресений Адвента - носит традиционное название Gaudete («Радуйтесь»), по первому слову латинского текста интроита, который на этот раз взят из Нового Завета, из Послания св. апостола Павла филиппийцам:

Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко (4:4-5).

Рождество уже совсем близко, и в нашем ожидании Второго Пришествия Христа появляются радостные ноты осознания того, что реальность Первого Пришествия служит нам залогом реальности Второго Пришествия. В первоначальном варианте венок Адвента состоял из трех фиолетовых и одной розовой свечи. И эта единственная розовая свеча зажигалась как раз на Третье Воскресенье, в знак радости от осознания близости Господа.

Да охранит меня милостивый Бог от христианской церкви, в которой каждый человек — святой! Я хочу пребывать в церкви и малом стаде, состоящем из малодушных, немощных и больных, которые ощущают и осознают отвратительность своих грехов и терпят поношения ради Слова, которое они исповедуют и проповедуют чисто и без искажений. Сатана — коварная бестия. Посредством своих фанатиков он хочет заразить простодушных верой в то, что проповедь Евангелия бесполезна. Нужно «сильнее стараться», говорят они. «Мы должны жить святой жизнью, нести крест и терпеть поношения». И это внешнее подобие мнимой святости, идущее вразрез со Словом Божьим, уводит многих в заблуждение. Но наша праведность и наша святость — Христос. В Нем, а не в нас самих, мы имеем совершенство (Кол. 2:10). И я обращаюсь за утешением и прилепляюсь к словам св. Павла, сказанным в 1 Кор. 1:30: «Бог сделал Христа нашей Премудростью, нашей Праведностью, и Освящением, и Искуплением». И потому нет никакого иного способа прийти к вере, нежели через слышание, изучение и осмысление Евангелия.

— Мартин Лютер

К печали нашей мы видим, что в христианском мире всегда есть какие-то дикие и бесполезные ветви, не приносящие ничего, кроме незрелых плодов, которые можно только выбросить. Да, они произошли от лозы, но они не остались на ней. Они крещены, они слышат Евангелие, и у них есть прощение грехов. Поначалу, как говорит здесь Христос, они пребывают на истинной лозе, то есть в Нем. Но по прошествии времени они вырождаются и превращаются в дикие побеги и становятся христианами лишь по названию. Конечно, они используют Божье Слово, восхваляют Его и с наслаждением сосут соки окружающих. И так они вырастают в большие ветви. Они хотят, чтобы их почитали и превозносили как лучших из христиан. Возможно, они выставляют свое христианство напоказ хвастливее, чем другие, и принимают вид, затмевающий всех прочих. Но все это напускное, и однажды все увидят, что они представляют собой на самом деле, — гнилое дерево без живых соков и жизненной силы. Они не проповедуют и не исповедуют Слово как должно; это все притворство. Таковы первые. Мы называем их духами раздора и лжебратьями.

Также когда небо темнеет, вам следует сказать: на деревьях набухают почки; а когда море и волны бушуют — деревья прекрасно цветут. Почему? Потому что мы вскоре будем навечно свободны. Мир воспримет знамения, которые будут видны на солнце и луне, на море и на земле, как грозные копья и мечи. Вы же, ученики мои и христиане, должны думать о них как о прекрасных цветах. Вам следует радоваться, ибо Царство Божье грядет к вам, потому что вы веруете и принимаете Крещение, потому что вы страдаете, и потому что вы просите и молитесь.

— Мартин Лютер (1532)

Отче небесный, сразу после рождения моих детей я вверил их Твоей благодати в Святом Крещении. Вот, теперь я делаю то же в молитве. Благослови моих детей. Будь с ними при их вхождении и выхождении. Соблюди их в святом страхе Твоем, чтобы они никогда не обременяли совесть свою грехами, не оскорбили Тебя или, что хуже всего, не отпали от Твоей благодати. Даруй им верующие, смиренные, послушные и благочестивые сердца, чтобы, подобно Младенцу Иисусу, они возрастали в годах, мудрости и благоволении у Бога и людей. Запечатлей на сердцах их образ Иисуса, чтобы они всегда, до самой блаженной кончины, пребывали в милосердии Божьем и непорочной совести. Да будут дети мои ревностны в молитве, крепки в христианской вере, постоянны и искренни в поклонении, целомудренны в жизни, благочестивы в общении, дабы своими словами и поступками никому не положить преткновения и тем самым не навлечь на себя страшный суд. Сохрани их от искушений и дурных сообществ. Духом Своим Святым побуждай их постоянно помнить о Твоем Святом присутствии, чтобы они помнили, что ты с ними дома и вне дома, в их комнате, днем и ночью, когда они среди людей, и когда они одни. Да пребудут с ними Твои святые ангелы, когда они выходят, и когда они входят. Пусть ангелы Твои защитят их в пути. Пошли им Твоих святых ангелов в попутчики, и через них защити детей моих от опасностей, как Ты защитил Лота. Да живут и они, подобно Иакову, под бдительным присмотром ангельским.

— Starck’s Prayer Book, pp. 170-171

Когда мы находимся под справедливым и заслуженным отлучением, нам следует уделять больше внимания тому, за что нас подвергли отлучению, — тому, чтобы либо делать, либо не делать этого (в зависимости от ситуации). Ибо отлучение всегда налагается по причине греха (который гораздо хуже любого отлучения). Но и здесь, как и во всем остальном, мы обычно по ошибке размышляем лишь о том, как болезненно наказание, но не о том, почему мы ему подвергаемся. Где ты сегодня найдешь людей, которые так же боятся согрешить и прогневить Бога, как боятся отлучения? И выходит, что мы боимся целительного наказания больше, чем ужасных грехов. Но и к этому следует отнестись с терпением и позволить, чтобы это происходило, — ради нашей чувственной природы, которая не видит духовный вред греха, но лишь чувствует боль наказания. Однако страх перед отлучением стал слишком велик благодаря тиранической власти и угрозам духовных судей, которые заставляют простых людей больше бояться наказания, нежели греха. Если отлучение несправедливо, нам следует особо остерегаться действий или бездействия, слова или молчания, за которые мы подверглись отлучению, — разве что мы делаем это без греха и не причиняем вреда нашему ближнему. Вместо этого нам следует смиренно сносить отлучение и с готовностью умереть в нем, если иначе нельзя. Не следует нам бояться и того, если нас не допустят к Таинству и похоронят на неосвященной земле. Почему? Потому что истина и праведность — это удел внутреннего духовного общения. Тот, кто оставляет их, подвергается отлучению Божьему, которое вечно. И потому их не следует оставлять ради внешнего общения, которое неизмеримо менее важно, или чтобы спастись от отлучения. Более того, возможность приступить к Таинству и быть погребенным в освященной земле отнюдь не стоит того, чтобы оставить ради этого истину и праведность. Чтобы никто не дивился сказанному, я пойду еще дальше и скажу, что человек, умерший справедливо отлученным, не умирает в осуждении — разве только если он не раскаялся в своем грехе и презрел отлучение. Ибо покаяние и печаль исправляют все, даже если твое тело выроют и бросят в воду.

Церковь там, где средства благодати. Мы верим именно в это — не больше и не меньше. Они extra nos, а потому несомненны. Мы не вправе ничего менять или прибавлять. Мы не можем допустить, чтобы этой уверенности был нанесен урон акцентом на что-либо человеческое — будь то власть пап, епископов или пресвитеров, дисциплина или степень освящения. Средства благодати не подлежат ни нашему суду, ни нашей власти.

— Dr. Norman Nagel

И потому псалмопевец говорит: "Надеюсь на Господа; иными словами, в слезах и под ношей креста я не отступаю и не отчаиваюсь; не полагаюсь я и на свои собственные заслуги. Я возложил упование на одну лишь Божью благодать, которой я жажду, и я надеюсь, что Господь поможет мне, когда Ему будет угодно". Есть, однако же, такие, кто хочет знать в точности, определяют время и меру и указывают Богу, как именно им следует помочь. И если они не получают этого, то приходят в отчаяние; или, если возможно, ищут помощи в другом месте. Они не ждут с терпением и не надеются на Господа. Бог должен их ждать, быть готовым прийти на помощь по первому свистку и именно так, как они сами определили. Те же, кто надеется на Господа, просят о милости; однако они оставляют на усмотрение Божьей милостивой воли, когда, как, где и каким способом Он им поможет. Они не сомневаются в Его помощи, но не ставят ее в рамки. Они оставляют решение за Богом, даже если Он откладывает помощь на неизмеримо долгое время. Но тот, кто ставит помощи условия, ее не получит; ибо не надеется на Бога и не смиряется перед Его мудростью, властью и намерением.

— Мартин Лютер. Из толкования на Псалом 129:5

Я часто говорил, что есть две разновидности веры. Прежде всего, это вера, которой ты истинно веруешь, что Христос именно таков, каким Он описывается и провозглашается здесь и во всех Евангелиях, но не веруешь, что Он таков для тебя, и сомневаешься, имеешь ли ты какую-либо часть в Нем, и думаешь: да, Он таков для других, для Петра, Павла и для блаженных святых; но кто знает, таков ли Он для меня, и вправе ли я ожидать от Него того же и быть в этом уверенным, как и те святые?

«Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе...» (Захария 9:9). Не пялься на Него раскрытыми глазами, но позволь своему слуху внушить мудрость глазам. У твоего Царя нет ни великолепного коня, ни шпор, ни седла; Он беден и едет верхом на осле. И все-таки нет царя, подобного Ему; Он избавляет тебя от греха, спасает тебя от смерти и ада и дает тебе вечную святость и праведность, вечную жизнь и блаженство. И потому не обращай никакого внимания на жалкий образ Его пришествия и на последующую позорную смерть на кресте. Ибо Он делает все это ради тебя, как Спаситель, чтобы помочь тебе, чтобы освятить тебя и спасти тебя от смерти.

Взаимоотношения Церкви со временем сильно отличаются от взаимоотношений мира со временем. Мир торопится к своему концу. Мир каким-то образом предчувствует это, но ни за что в этом не признается. Мир видит впереди смерть как неизбежную участь и пытается победить ее, хотя и знает прекрасно, что будет побежден. Страх смерти и стремление к вечности одинаково явно присутствуют в великих делах рук человека, в творениях его духа и в проявлениях его воли. Во всем этом человек пытается "обессмертить" себя, победить вечность. Но в конечном итоге вечность не принадлежит ему. Вечность принадлежит Триединому Богу, Отцу, Сыну и Святому Духу. Она принадлежит Тому, Кто есть "блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может" (1 Тим. 6:15-16).

Мы принимаем Христа не только как дар, верой, но и как образец любви к ближнему, которому нам должно служить так же, как Христос служит нам. Вера показывает и дарует тебе Христа со всем, что у Него есть. Любовь отдает тебя твоему ближнему со всем, что есть у тебя. Эти две вещи вместе составляют истинную и полную христианскую жизнь; потом следуют страдания и гонения за такие веру и любовь, из которых, в свою очередь, вырастает надежда в терпении.

Возможно, ты спросишь, что представляют собой добрые дела, которые тебе должно творить своему ближнему. Ответ: у них нет названия. Добрые дела, которые Христос делает для тебя, не имеют названия, и точно так же твои дела не должны иметь названия.