И хочется лечь, завернуться в небо, от всех сквозняков подоткнуть бока... А серая армия дона Рэбы с утра маскируется в облака.

Куда ни посмотришь - повсюду рати, подмокшая вата саднит в груди... И я выхожу их встречать в халате, в носках, мизантропии, бигуди. Я режу огурчик, соленый, вялый, нектар для моих дорогих гостей...И осень засаленным одеялом уже застелила мою постель. 



- О, Господи, дай мне...
- Возьми сама.
Сходить за кефиром. Сойти с ума.

И я не мыслю себя без виски, янтарных колосьев вторая власть, была бы я киской - купила вискас, а так - по-октябрьски надралась. Цепная дворняга, калачик света тащу по команде "Пошла! Апорт!", мне хочется даже прослыть поэтом - ведь это, по сути, престижный спорт.

Четвертая рифма, вода седьмая, не вижу, не слышу, иду на Вы...Как милой бедняжке дожить до мая? Бедняжки к морозам уже мертвы. 



О Господи, я же...
- Уже не я.
Расти до отметки. Срастить края.


 

И я засыпаю, зажав аорту в промокшей, осенней, чужой горсти, промозглое время - другого сорта, уже не способное прорасти, последнее, злое, не мякиш - сажа, скребу по сусекам, держусь в руках, а в общем, родные, совсем не скажешь, что я препарирую облака. Прости меня, милый, за эту силу, хохочет в кармане картонный черт. Я просто хотела, чтоб все красиво. Он садит меня на свое плечо.



О, Господи, слева!
- Смотрю, держись.
Играю на вылет. Играю в жизнь.

В оформлении использованы фотоманипуляции Vanessa Ho