Венецианский дворец Дожей — это место, где роскошь и мощь встречаются с темными тайнами. Здесь, среди сверкающего золота и величественных залов, ощущается дух былой славы, но стоит лишь сделать шаг в темные коридоры, как перед вами предстает совсем другой мир. Тюрьма, скрытая под великолепием, становится не только контрастом, но и неотъемлемой частью этого архитектурного чуда, напоминающей, как как власть может быть как спасением, так и проклятием для тех, кто оказался на ее острие.
По Парижу жёлтый цвет — бабочкой под крышами,
и гуляет босиком дождь по Фонтенбло.
Про тебя и про меня ничего не слышал он,
а услышал бы — спросил, — что нам до него?
Я сказала бы, что жду чуда непременного,
что другие страны мне не смогли помочь,
и призналась бы в любви к Сене, что по венам тут
неизменно движется в танце день и ночь.
Здесь дворцы по улицам — белой лентой праздничной,
и глаза прохожего радостью полны,
знаю я уже, что жизнь не бывает разною,
на неё по-разному просто смотрим мы.
Над домами белый цвет вьётся белой ватою.
И хотя по-русски ты плохо говоришь,
научусь тебя любить так, чтоб горько плакал ты
без меня, восторженный, радостный Париж.
Париж, ты говорил не о любви, а я слова вязала узелком осенним,
но очертанья этих слов воздушным шариком из снов
я отпускаю, пусть они летят над Сеной.
