Первое испытание свалилось на Савелия, когда ему было четыре года. Отца, известного юриста Виктора Крамарова, арестовали, и маленький Сава из счастливого карапуза, любимца мамы-папы, в один миг сделался сыном врага народа. Жили с матерью очень бедно, парень ходил вечно голодный — никуда на работу маму не брали как жену врага народа. Пришлось развестись с отцом — и работа сразу нашлась. Все это Савелий поймет уже потом, когда подрастет. Но всю жизнь он будет заново и заново изживать в себе изгоя. Тем более что в школе его отчаянно дразнили за косоглазие. Родители в свое время пытались исправить его, но врачи не справились.
Мама Савелия умерла, когда мальчику едва исполнилось 16. Незадолго до смерти она сумела своему сыну, стопроцентному еврею, в пятой графе написать «русский», чем избавила его от множества неприятностей в будущем. Внешность у Крамарова была не ярко выраженная еврейская, и почти никто, кроме близких, и не подозревал о его национальности. До тех пор, пока Савелий не начал ходить в синагогу. Но это уже потом, в 70-е…
А пока — лесотехнический институт, работа по специальности и мечты об актерстве. В 1959-м друг Крамарова, студент ВГИКа Алексей Салтыков (впоследствии прославившийся фильмами «Председатель» и «Друг мой, Колька!», снятым совместно с Александром Миттой) вдруг пригласил Савелия в свою учебную короткометражку — наивный морализаторский фильм «Ребята с нашего двора» о перевоспитании дворовых хулиганов. Крамарову доверили роль главного хулигана Васьки Ржавого. Как и все в судьбе Савелия, эта роль оказалась для него и счастьем, и несчастьем одновременно. Счастьем — потому что он наконец вырулил куда хотел, и вырулил очень уверенно, несчастьем — потому что амплуа хулигана оказалось железобетонным. Если и предлагали роль не хулигана, то непременно — придурка.
Звездный час грянул в 1966-м, когда на экраны вышли «Неуловимые мстители». Крамаров в роли Илюхи «Косого» появлялся в кадре со своим фирменным выражением лица — рот по-идиотски полуоткрыт, голова задрана куда-то вверх словно в ожидании ответа на дурацкий вопрос — и произносил несколько раз одну фразу: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина…» Популярность фильма была немыслимой — и не в последнюю очередь, думается, благодаря Крамарову. 200-миллионная страна полюбила его так горячо, так беззаветно, что теперь он мог появляться на экране и не говорить ни слова — зрители хохотали как подорванные. Советский зритель был невзыскателен и верен кумирам.
Загадочный феномен, конечно, — актер становится кумиром миллионов, не приложив к этому особых усилий, не пожертвовав ничем, не растворившись в ролях, не создав ни одного по-настоящему законченного образа. Ну кроме, наверное, Феди из «Джентльменов удачи».
Его фильмография — роли такого плана: «хулиган Васька Ржавый», «хулиган Пименов», «хулиган Васька Коноплянистый», «тунеядец», «анархист, нет в титрах», «болтливый водитель „газика“», «хулиган Кеша», «эсэсовец в массовке», «одноглазый шахматист». И везде он выезжал за счет этого фирменного выражения лица. Тут, конечно, должен идти пассаж о том, как Крамаров мечтал о роли Гамлета или на худой конец — чеховского дяди Вани, но ничего такого и близко не было. Савелий Викторович был вполне доволен — снимался много, зарабатывал тоже много, у него чуть ли не у единственного в стране был Фольксваген «жук» — роскошь по тем временам неописуемая. Крамаров всегда был окружен красивыми женщинами, семьей не обзаводился — все откладывал на «потом». Толпы поклонников рвали его на части за автограф или просто за возможность секунду постоять рядом.
Слава и популярность Крамарова были феноменальными, и сам он был феноменом. За что его любили? Ведь не создал ни одного значимого образа — тиражировал свое косоглазие и выражение лица. Казалось бы… Но чудес не бывает. И народная любовь абы кому не дается.
Крамаров был клоун. Настоящий, стопроцентный клоун. Он бы мог каждый вечер выходить на арену смешить детей и взрослых, но он настолько любил кинематограф, что даже отказался работать театре — какой уж там цирк. Его образ — везде одинаковый — был прямым попаданием в зрительские смеховые рецепторы. Косоглазие было вместо красного носа, дурковатое выражение лица — вместо рыжего парика, экран — вместо арены.
Его все устраивало. Даже странно.
Но для умного и совестливого человека слава и благополучие — не добрые спутники, а испытание. Крамаров никогда не забывал свое детство изгоя и мучился от того, что не забывает. Он страдал из-за того, что был вынужден скрывать свою национальность. Он вспоминал рано ушедшую мать и, взрослый, благополучный, вальяжный, не переставал отчаянно тосковать по ней. Он не избавился от тоски по маме и в Америке — быть за тысячи километров от ее праха казалось ему пыткой.
Но в целом в 70-е в Советском Союзе Крамаров был всем доволен, но это его и угнетало. Он понимал, что надо что-то менять, но не мог сообразить — что именно. И стал искать ответы на свои терзания в религии. Стал регулярно ходить в синагогу, читал Тору. Но такие штучки в СССР не проходили безнаказанно — его мгновенно взяли за заметку. Сначала запретили выезжать из страны, потом перестали давать роли. С 1978 по 1981 годы у него, одного из самых популярных актеров страны, было двенадцать съемочных дней.
И Крамаров решился. Он подготовил документы на выезд в Израиль. Надо ли говорить, что ему отказали и заодно превратили его жизнь в ад? Еще можно было наладить жизнь на родине — ему предлагали забрать документы на выезд в обмен на заграничные командировки и бесперебойные съемки. Но Савелий Викторович был человек, как выяснилось, решительный. Он сказал «нет» и написал письмо Рональду Рейгану. Как актер актеру. Письмо заканчивалось словами: «Зрители до сих пор смеются над героями моих фильмов, но лично мне самому сейчас не до смеха. Я не умираю с голоду, но не одним хлебом жив человек. И хотя хлеб у нас с вами разный и питаемся мы по-разному, но мы оба любим творчество и не можем жить без него. Поэтому помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности». Письмо зачитали несколько раз по «Голосу Америки», и Крамарова не просто выпустили — его вытолкали.
В Америке, куда он попал вместо земли обетованной, Савелий Викторович неожиданно для многих вписался в здешний кинематограф. Пол Мазурски пригласил его в свою картину «Москва на Гудзоне», дав ему сразу одну из главных ролей. Потом в интервью Мазурски недоумевал — почему такого талантливого актера на родине использовали в маленьких дурацких ролях? Предложения шли одно за другим, вскоре Крамаров вступил в Гильдию актеров США, первым из советских артистов. Это означало, что Крамаров — американский актер русского происхождения. Он снимался вместе с Арнольдом Шварценеггером, Робином Уильямсом, Хелен Миррен, Уорреном Битти, Сильвестром Сталлоне, Пирсом Броснаном, Куртом Расселом.
Между делом с помощью легкой операции он избавился от косоглазия, а заодно с ним — с одним из главных своих комплексов. Кроме того, он наконец стал ходить в синагогу открыто и даже соблюдал шабат. Съездил в Россию, где его, как выяснилось, ни на секунду не забывали, хоть его имя и было убрано из всех титров.
В Америке Крамаров осуществил две своих, как ему уже казалось на излете его жизни в СССР, несбыточных мечты — он стал отцом и купил дом в лесу неподалеку от океана. Огорчало только одно — могила матери была далеко, за океаном. Он не переставал тосковать по ней. И тогда Савелий Викторович решился на безумство. В один из своих приездов в Москву, уже незадолго до смерти, он попросту выкрал из колумбария Донского кладбища урну с прахом Бенедикты Соломоновны, провез его в полиэтиленовом пакете в Америку и закопал где-то недалеко от дома. Где — никто не знает.
Мечтать больше было не о чем — все исполнилось, все сложилось так, как он представлял себе в самых счастливых снах.
Не зря говорят: мечтать вредно — мечты иногда сбываются. Судьба изрядно помучила Крамарова. Она же, словно извиняясь за свои злодеяния, осыпала его всеми возможными удачами и благодеяниями. Мечты сбылись, но воспользоваться ими сполна судьба Крамарову уже не дала. Она поставила точку в самом «интересном месте», решительно и неожиданно.
В феврале 1995-го ему сделали операцию по удалению опухоли, последовали осложнения, инсульт, сначала он потерял зрение, потом — слух, потом — речь. После второго инсульта, 6 июня 1995 года, Савелия Викторовича не стало. Его похоронили на еврейском кладбище «Холмы вечности» в пригороде Сан-Франциско.
В октябре 1997-го на могиле актера недалеко от Сан-Франциско появился памятник авторства Михаила Шемякина и Вячеслава Бухаева. Скульпторы изобразили гримерный столик, на котором лежит раскрытая книга с названиями фильмов, где снимался актер. Слева — занавес, справа — портрет Крамарова. В середине разбросаны маски несыгранных трагических ролей. «Я играю дураков, поэтому меня везде воспринимают как родного», — не без горечи замечал Савелий Крамаров, обозревая свою биографию. Действительно, не воплотил он ни Гамлета, ни Макбета, ни короля Лира. Но Гамлетов и Макбетов у нас было и есть много, а Крамаров по сей день остается единственным.
— Комедийный талант, как любой другой талант, дается с рождения, — поделилась с «Известиями» писатель и сценарист Виктория Токарева. — Человек просто так создан. Этому нельзя научить, нельзя высидеть за столом, просто такая вот конструкция мозга. Думаю, и у Крамарова этот талант проявлялся с детства. Когда он играл в фильме «Друг мой Колька», был ведь еще совсем молодой. Фильм снимали в 1960-х годах, а у Савелия уже было всё, что нужно, и даже косой глаз работал на талант. Он был один такой. Его талант и его лицо были настолько органично сплетены, что на него только посмотришь, и уже смешно. И он был человек очень обаятельный…
— Когда мы делали сценарий для «Джентльменов удачи», то писали роль конкретно на него. До этого он играл только в эпизодах, показывая свой косой глаз в фас и в профиль. Рожа такая — и все хохотали. В «Джентльменах удачи» была его первая большая роль, одна из главных. Он оказался просто прекрасным актером. Мы перед ним пробовали Мишу Кононова (он сыграл «Начальника Чукотки»), но Миша был просто натуральный уголовник, который вышел из тюрьмы. Как будто мы пошли и привели такого сниматься. Крамаров был уместнее, выбрали его, он делал клоунаду. История-то сказка, и его герой был условным уголовником. Фильм этот вообще-то дурацкий, шутовской…
