Петербург. Александровский чугунолитейный завод - Пролетарский завод. |
|
Метки: 1890- 1820- 1930- |
Водосвятие на Неве |
|
Метки: 1850- 1880- 1870- Нева 1840- 1810- |
Письмо влюблённого курсанта или Искусство женской дипломатии |
Дорогие друзья!
Хотел бы предложить на Ваш суд эпистолярный материал, своего рода тизер сериала "Агнесса и ребята".
По случаю приобрёл прекрасный личный архив, включающий личные письма и дневники.
Молодая ленинградская девушка 1935 года рождения из обычной семьи, сначала школьница, потом учащаяся техникума.
Агнесса периодически меняет поклонников, чередуя сокурсников и курсантов военных училищ, ходит с ними на концерты и в парки.
Она также является активной "заочницей", состоит в переписке с военнослужащими в ГДР.
Агнесса ведёт тонкую дипломатическую игру на нескольких фронтах, которую иногда обсуждает с подругами.
Некоторые свои ответы она копирует и вкладывает в конверты к полученным письмам, оставляя их у себя архиве.
Контингент её корреспондентов весьма специфичен в плане речевого поведения. Оно наивно, формализовано и идеологизировано в равной мере, иногда мысль запутывается в лабиринте штампов.
Ниже привожу письмо курсанта военно-морского училища в Стрельне под Ленинградом Павла Евсеева, написанного после первых ободряющих свиданий и знакомства с матерью и подругами Агнессы. В мире, между тем, идёт «холодная война» между СССР и США, а горячие сражения разворачиваются в Корее, где державы меряются силами.
05/Х-52
Агнесса! Здравствуй!
Позволь мне называть тебя на "ты". В этом, пожалуй скажется наше близкое отношение признательность в расположении друг друга.
Добрался до курсов хорошо. Чувствую себя превосходно. Празднично настроен. Настроен потому, что открылся в Москве исторический съезд партии, где решаются важнейшие вопросы.
Бессомненно, этот съезд партии надолго останется в памяти. Это есть ядро нашей будущности, нашей хорошей, радостной жизни. Кто не переживает вот эти волнующие дни? Кто не гордится проектом решения партии? Всё для народа, для нас, для блага жизни. Не так ли, дорогая подруга?
Приписка сбоку страницы: Агнесса, фото бы я хотел твоё иметь. Конечно, вышли, хорошо?
И сегодня, пишу письмо и слушаю радио. Именно, сравнивая две системы, враждебно настроенных с капиталистической, кому кровь, кровь Кореи, его героического народа, сражающего(ся) Вьетнама и голодающего населения Италии, Индии и др. настолько дешева, тот, видимо не представляет значение этого съезда для простых, мирных людей.
Он в нём видит канун гибели своей, как отжившей системы.
Вот почему, я в дружбе с тобою, хочу сказать, что горжусь своей Родиной, партией, тем, что на пути встретил я тебя.
И с именем Сталина, ведущей компартии Советского Союза, нашего народа, мы в дружбе найдём общее признание и общую цель в направлении жизни.
Дорогая и любимая Агнесса, хочу сказать и то, что только с настоящего дня, 2,5х часового момента встречи с тобою я буду прикладывать все усилия, чтобы стать достойным дружбы нашей и целенаправлять её в более признания обеих нас. Это не будет и лично не позволю корыстной и в угоду одной стороны из двух возможных. Это потому, что я человек и хочу человеческой дружбы.
И второе, что данные говорят о готовности к дружбе и тебя со мною. Как видно, желание обеих нас есть. Нужно поднять только значение её, и больше: стремиться каждому, каждому играть свою роль и воссоединять в один общий нрзб.
Ни в коем случае не допускать фальши, увлечения и формальности. Лучше сейчас, не обижаясь друг на друга, сказать: "мы не подойдём друг другу, заживём в дружбе, а в дальнейшем может привести к гибели и плохим последствиям каждого из нас." Ведь смотри, у каждого из нас есть свои ошибки. Нужно учесть всё, до единой мелочи и какову позицию займут даже ничтожные ошибки и исправимы ли они.
Агнесса, я вправе сказать, что хочу иметь дружбу с тобою и только такую какую я характеризовал выше. В лице тебя, я хочу иметь подругу, подругу близкую, единственную. Подругу жизни.
Ты мне скажи, готова ли ты на это. Охарактеризуй своё расположение ко мне и личное мнение. И больше. Пожалуйста, ничего не скрывать. Всё пиши.
Только на этих основаниях мы поймём и не заблудимся, постепенно глубже продвинемся и перед нами встанет фон горизонта. Мы посмотрим друг на друга и решим навсегда быть вместе.
Как видишь, я мечтатель, но, наверное, не таков, который только мечтает.
Агнесса, мы люди взрослые, вполне хорошо разбираемся и понимаем друг друга. Я просил бы тебя, давай без формальности, увлечения, а по деловому, рассудительнее набросаем обстановку и поставим себя на ступень разрешения совместного вопроса.
И ты, как подруга, которую я прошу особенно, ответь мне на оба вопроса с учётом твоей и моей занимаемой позиции. Если ты ответишь "да", то давай, дорогая Агнесса, станем достойными этой дружбы и принцип бы был таков: я для тебя и ты для меня. Всё совместно, согласованно, узаконенно. В особенности поведения во всём.
Прости, может ты не поймёшь меня, то сообщи в каком отношении. Плохо, что я пишу очень плохо. Да? Извини, такой уж мой подчерк.
Затем до свидание. Крепко целую твою руку.
Привет Тамаре Дм. и всем подругам, каковых знаю я.
Адрес на конверте.
В психологическом плане очевидна попытка курсанта Павла закрепить успех первых свиданий и выстроить простую иерархию отношений, подобную армейской, пробуя в качестве морального основания для доминирования в этой модели то патриотический энтузиазм, то приверженность строгим нравственным нормам, то эфемерный проект будущего счастья.
Приведу ответ Агнессы, возможно, неоконченный черновик.
(орфографию и пунктуацию оригинала по большей части сохраняю)
22-Х-52г.
Привет из Ленинграда!
Здравствуй Павел!
Письмо я твоё получила и даю ответ.
Сегодня только второй день как пошла в техникум - всё болела, поэтому долго так не отвечала. Потом маму послали копать картошку, так что до 1/ХI пока живу одна и ужасно скучаю, а в воскресенье просто не знаю, что делать.
Ты просишь моё фото. Хорошо, я могу дать его тебе (но только не в письме), но ты до сих пор не соизволил дать мне своё.
Живу я ничего, всё у меня по старому.
Жаль только, что в то воскресенье очень рано ушёл, но надеюсь, что ты был не в последний раз, да и моё письмо не оставишь без ответа, как прошлое. Правда?!
Павел, я на тебя в обиде, почему ты мне в воскресенье не позвонил, ведь ты был свободный?! Это я, конечно, пишу по товарищески, и ты не обидешься. Хорошо?!
Хочется ответить на твои вопросы так, чтобы ты правильно понял и не сердился на меня, ведь на друзей не сердятся. Так договорились, что ты не будешь "кисейной барышней" и не будешь такой "свиньёй", как в прошлый раз.
Павел, я не понимаю, почему ты требуешь скорого ответа на твои вопросы - ведь надо обо всём серьёзно подумать - я же тебе сказала, что отвечу и отвечу обязательно. Надеюсь, мы виделись не в последний раз тогда, да и переписка не оборвётся.
При встречах мы с тобой серьёзно обо всём поговорим, да и некоторые вещи не говорятся, а понимаются, не так ли?!
Павел, я действительно кое-что не поняла в твоём письме из-за подчерка, 2-3 слова я вообще не разобрала, но в основном всё ясно.
Моё расположение к тебе самое наилучшее.
Агнесса, которая ведёт свои операции одновременно на нескольких фронтах, не поддаётся на лобовую атаку и пропускает мимо ушей все идеологические обоснования. Она изящно контраргументирует, аккуратно выставляя встречные упрёки Павлу, и оперируя морковкой нового свидания, перехватывает инициативу. Никаких письменных обязательств и признаний Павел не получает, всё будет решаться тет-а-тет и в рамках устных соглашений.
Свой ответ Агнесса отдавала на рецензию подруге Жене, которая очевидно посоветовала ей более жёсткий дипломатический подход. На настойчивые просьбы Павла письменно определить и зафиксировать статус их отношений, подруга накладывает резолюцию «ПОДОБНЫЕ ВОПРОСЫ ПОСТОРОННИМИ ЛИЦАМИ НЕ ЗАДАЮТСЯ — ВОТ ОТВЕТ». Агнесса же сторонница мягкой и уклончивой дипломатии, но ценит советы экспертов, поэтому делает тут же пометку: "Как он относится к Жене", намереваясь, видимо, прозондировать почву на предмет стороннего арбитража в отношениях.
В дальнейшем, переписка с Павлом, пережив ещё пару забавных кульминаций, прекращается, но возобновляется через пару лет.
Не хотелось бы разоблачать сразу всю интригу, заканчивается она в известной мере типично.
Павел после окончания училища попадает в Таллин, где скоропостижно женится на некоей Лиде, видимо, нисколько не испугавшейся моралистских условностей жениха.
Через три месяца начинается процедура развода, так как Лида оказалась, что называется, "слабовата на передок", о чём Павла поставили в известность сослуживцы.
В это кризисное время Павел вспоминает про Агнессу, прельщая её полиграфической открыточной продукцией экзотической Эстонии.
Одновременно идёт переформирование его части, и Павел предаётся мечтам о переводе в Ленинград.
Действительность же оказывается суровее. Павел после развода оказывается изгнан в общежитскую холостяцкую комнату вместо семейной квартиры, бродит в одиночестве по парку Кадриорг и прикладывается потихоньку к бутылочке. Вместо продвижения по службе ему светит ссылка на Дальний Восток.
Словом, такой унылый персонаж уже не может заинтересовать нашу жизнерадостную Агнессу, и она уже вовсю крутит с весёлым курсантом Пушкинского радиотехнического училища Борисом Котовым (следующая серия).
P.S. Прилагаю фрагмент письма, где подчёркнуто неразборчивое слово во фразе. Как видите, почерк Павла очень беглый и бедняжке Агнессе приходилось нелегко.
Моё прочтение было бы -"воссоединять в одной общей задаче". Но я не уверен. Буду рад услышать Ваши версии.
|
Метки: Ленинград Сталин |
Петербург. Подворье Важеозерской Спасской Никифоро-Геннадиевской мужской пустыни. |
|
Метки: 1890- 1930- |
Новогодний фейерверк. |
|
Метки: праздники 1750- |
Петербург. По рекам и каналам. |
|
Метки: 1890- живопись 1860- 1900- |
Санкт-Петербург. Порт и верфи |
|
Метки: 1890- 1910- 1880- живопись Наб_Макарова Наб_Лейтенанта_Шмидта 1900- |
Честь и хвала. Новогодняя открытка |
Родителям школьницы Кувшинкиной Оли под Новый год пришла благая весть.
Согласитесь, приятная традиция. Дочке Оле за такую радость полагается бонус под ёлочку. На мой вкус — я бы выбрал для Кувшинкиной-младшей куклу Наташу с магнитиком.
Школа существует в Петербурге по сей день. Только из 378 превратилась в 507-ю.
Собственно, тут и сказке конец.
Ещё раз всех с Новым Счастьем и желаю, чтобы все...!
|
|
Мемориальное... |
|
Метки: фотографии памятники 1990- 1900- 1940- |
Ленинград. Школы типа ШГ. |
|
Метки: 1930- школы |
В эти дни под Ленинградом 80 лет назад |
Среди множества разных случайных писем и документов военной поры я отобрал пять. Они расположены в хронологической последовательности и никак не связаны между собой, разве что все по-своему повествуют о сопряжениях жизни фронта и тыла.
1. Письмо жене. Волховский фронт, январь 1942 г.
(Эти два потёртых листочка без конверта любезно подарила мне баба Люда с блошиного рынка у станции Удельная в качестве компенсации за то, что они оказались единственным письмом среди кучи современных праздничных открыток в большом чемодане, с трудом откопанным из дальнего угла её склада-контейнера.)
3/I-42 г
Здравствуй мой дорогой любимый Тусёнок!
Вот и год уже 42. Получила ли ты поздравление с днём рождения и Новым годом? На всякий случай поздравляю тебя ещё раз. И желаю всего самого желанного, всего самого хорошего в 42 году. Любонька моя, ведь я от тебя ещё ничего не имею. Конечно, я не обвиняю тебя, но безпокоюсь и волнует меня очень отсутствие возможности связаться со мной. Я всё ещё не знаю своего более точного адреса, поэтому если ты будешь писать по адресу 456 почт. пол. стан. штадив мл. полит. мне, то я могу и не получить этого письма, но ты всё же пиши, не поленись.
Пишу сидя в палатке, довольно холодно, поэтому и почерк такой. Дета моя! Больше всего меня волнует это отсутствие пока что какой-либо возможности (до выяснения моего точного адреса и до 15 января) послать тебе аттестат и хоть сколько-нибудь денег. Их у меня всего 6 руб. и получу я только числа 15-17. Как только получу и то и другое, естественно, сразу же вышлю, аттестат пошлю ценным письмом. Будем надеяться, что он не пропадёт.
Ну о себе писать что же? Вообще, жизнь несколько напоминает жизнь альпиниста, застигнутого обвалом на маленьком скалистом участке. Снег, холод и т.д. Спишь не более 20-30 минут подряд. Потом уже начинаешь замерзать, мчишься к печке отогреваться. Всё это мне уже было знакомо, кормёжка хорошая, курить только пока нечего, а так в этом отношении всё прилично более или менее. Сравнительно, конечно, ну хотя бы с Ленинградской жратвой.
Ну а в отношении всех других ощущений и переживаний, их столько, что не только написать, но и рассказать слов не хватит. Раньше я не мог, например, видеть кровь и трупы, а теперь я их просто не замечаю.
Раньше я не знал безразличия, приходящего на смену животному страху, кот. нужно всем усилием воли сдержать и победить, и вот когда победишь страх, то становится безразлично. Уже не думаешь о своей шкурёнке. Я, правда, не был ещё в больших переделках. Но верю, что и в настоящей большой переделке я сумею победить страх. Ну что еще можно сказать о себе, пожалуй, больше нечего.
Безумно хочется видеть тебя, утешить, убаюкать, успокоить. Когда-нибудь да будет конец последнему немцу. Эх, Тусик! Ты не представляешь себе всех тех ужасов, кот. творят немцы. Когда попадаешь в село, кот. было у немцев, волосы становятся дыбом. Это даже не звери. Звери - самые кровожадные - ангелы по сравнению с этими "людьми высшей расы". Что можно сказать ещё, кроме того, что каждое "деяние" вызывает только одно желание - это уничтожать. Я видел деревни, сравненные с землёй. Я видел трупы тех, кто побывал в их руках.
Тусёнок! Я ехал через Ладожское озеро, нас бомбили и обстреливали гансы. Мы, Ленинградцы, должны быть безумно благодарны всем тем, кто работает на этой трассе. Работа на ней это подлинный героизм. Каждый кусочек Ленинградского хлеба это результат колоссального труда этих людей. Ну да говорят в Л-де уже прибавили хлеба и вам полегче стало. Ничего, скоро потечёт к вам хлебушко. Хотя это и очень сложно и трудно, но это будет.
Дета моя любимая! Напиши мне, как ты себя чувствуешь. Бережешь ли себя. Береги себя детенька елико возможно. Береги нашего ребёнка. Вынесешь ли ты все трудности, ведь их так много будет. Любонька моя, не сердись, если в дальнейшем будут от меня коротенькие записочки с двумя словами - жив-здоров. Время очень ограниченное и столько свободных минут я не всегда смогу вырвать .
<нрзб> крепко крепко тебя целую и обнимаю мой друг моя любимая.
(Приписка сверху той же страницы кверх ногами) Целуй маму Котю и детвору.
(Приписка сбоку страницы) Пришли адрес Исака и Нюры.
(Приписка сверху первой страницы кверх ногами) Еще раз крепко крепко тебя целую. Всеми мыслями с тобой. Твой Юрка.
......
Несмотря на отсутствие в письме фамилий и адресов, по номеру полевой почты удалось установить, что принадлежала она 115 стрелковой дивизии. Про её трагическую судьбу известно много: достаточно сказать, что отступая с Карельского перешейка под угрозой окружения и эвакуировавшись морем в Кронштадт из Койвисто (Приморска), через три дня, в ночь на 20 сентября 1941 г. без поддержки танков, авиации и артиллерии, без табельных средств переправы, дивизия будет брошена на Невский пятачок. Она выстоит в этом аду полтора месяца и на 5 ноября будет насчитывать всего 82 активных штыка. От целой дивизии останутся номер, печать и флаг.
Затем она была переформирована и отправлена через Ладогу в Войбокало , где с боями погнала немцев от Тихвина за Волхов и во второй половине декабря в составе 54-й армии уже наступает на городок Кириши. Именно этим объясняется неразбериха с адресом Юры, так как Волховский фронт только две недели, как сформирован, почта и службы обеспечения реорганизуются в походном порядке.
Мы не знаем, с какого момента Юрий (или Георгий, или Егор) находится в дивизии, но судя по его замечанию, что в серьёзных переделках ещё не бывал, он мог быть в составе недавнего пополнения из Ленинграда.
Должность его, младший политрук, предполагала активное нахождение на передовой. Его задача - укреплять дисциплину и одновременно дублировать функции командира подразделения, согласуя все его приказы.
Юра видит опустошенную землю, где полтора месяца хозяйничали немцы — это первая отвоёванная обратно территория в ходе войны. Перед занятой немцами деревней Ларионов Остров и расположились позиции 115 стрелковой дивизии на конец декабря-начало января.
Находы, Дуплево, Ларионов остров — эти названия остались лишь на памятнике погибшим деревням в райцентре Кириши. Ныне на месте деревень заросшие поля и пустоши.
К концу декабря основные силы 16-й немецкой армии без катастрофических потерь отступили от Тихвина за реку Волхов, соединяющую озеро Ильмень у Новгорода и Ладогу, но в их руках остались два плацдарма на восточном берегу, которые они защищали для повторного наступления на Тихвин и реку Свирь, на рубеже которой стояла финская армия, блокировавшая Ленинград с Севера. Таким образом, могло бы быть замкнуто двойное кольцо блокады вокруг города. Образовались своего рода новые «Невские пятачки», только уже немецкие и на Волхове. Первый находился на территории современного города Кириши у железнодорожного моста, простираясь на 4 километра по фронту и на 2 километра в глубину. За овладение им и развернулась ожесточённая борьба. Ларионов остров — самая северная точка этого выступа.
Трупы, которые уже не замечает Юра, до сих пор лежат по окрестным лесам и рощам под слоем дёрна. Каждый год тут находят останки бойцов и обнаруживают новые братские могилы.
Хотя военной цензурой запрещалось упоминать географические наименования, номера частей, фамилии командиров, и ничего из этого в письме Юры не упоминается, но сегодня из рассекреченных архивных документов мы можем приблизительно определить место Юриной палатки, где он пишет письмо: неподалёку от штаба дивизии в лесу, где флажок 115. Схема связи составлена на 8 часов как раз 3 января 1942 года. Примечательна рецензия комдива Грибова в углу: «Схема говорит о том, что мало над ней думали».
Юрино письмо дышит оптимизмом, он только что видел, как враг отступает, и уверен, что задержка у Ларионова Острова временная, наступление скоро продолжится, и победа не за горами. Предчувствия его верные: через четыре дня, 7 января начнётся наступление на Старую Руссу, завершившееся через месяц окружением целого немецкого корпуса под Демьянском в Новгородской области. А через пять дней, 8 января, начнётся Ржевско-Вяземская наступательная операция в продолжение битвы за Москву.
Возможно, в силу своей должности политруководителя Юра очень точно почувствовал вместе с солдатской массой психологический перелом в восприятии войны — страх позади, трудности и ужасы привычны, надо продолжать делать тяжёлую работу. Сравнение себя с альпинистом показательно — вершины ещё не видно, горы опасны и круты, но путь к ней уже угадывается и преодолим.
Это мы знаем теперь, что Волховский фронт встал здесь надолго, что впереди ещё два года страшнейших боёв в сырых лесах и незамерзающих болотах, что в попытках деблокировать Ленинград весной сгинет за Волховом Вторая ударная армия, а названия лежащих в 15-20 км от Юры полустанков Погостье и Жарок станут синонимами кровавой мясорубки, в которой погибнут десятки тысяч советских солдат.
С надеждой на лучшее, Юра уверяет жену, что в Ленинград вот-вот потечёт «хлебушко». Он опять прав: 25 декабря, неделю назад, впервые была сделана прибавка хлебного пайка: рабочим - на 100 граммов, остальным - на 75. Но именно январь и февраль первой зимы 1942 г. в холодном осаждённом городе станут самыми трагичными месяцами Блокады.
Вот, пожалуй и всё, что нам по силам выяснить из этого письма.
Из самого того факта, что письмо сохранилось, и через 80 лет мы читаем его в Петербурге, можно осторожно предположить, что жена Юры не погибла, что письмо оказалось у бабы Люды на барахолке лишь при поколении внуков или правнуков Туси (Наташи).
Что же до судьбы самого Юры, то статистически его шансы остаться в живых малы. На 27 марта 1942 года в 115 сд осталось всего 507 активных штыков из порядка десятка тысяч списочного состава.
В ночь на 4 октября 1943 года немецкие войска оставили Киришский плацдарм и отступили. Городок Кириши был освобождён. От него не осталось ничего, кроме руин бывшей котельной игрушечной фабрики, стоящих ныне как памятник. В каждой из окрестных деревень вокруг города есть воинское кладбище, прибавляющиеся новыми захоронениями каждый год. Ближайшее к дислокации Юры — в маленькой деревне Оломна. Здесь только на мемориальных досках — имена 537 человек, остальные неизвестны.
Ещё из недавних сообщений:
«2 февраля 2020 года поисковиками отряда ВПО «Дружина» возле урочища Ларионов Остров в засыпанной воронке на поле, рядом с карьером по добыче песка обнаружены останки двенадцати военнослужащих Красной Армии. При поверхностном осмотре выяснилось, что один из погибших находился в звании младшего политрука. Также в яме нашли один стандартный гранёный медальон, но бланк в нём уже сгнил«.
|
Метки: Ленинград |
Zeitgeist или обыкновенное лето обыкновенного рабочего |
Ничего особенного в письме молодого ленинградского парня своему другу в армию нет. Работа, спорт, друзья.
Но удивительным образом историческое время явило себя в этом письме. Не в описании дел или событий, а как некая культурная парадигма, таинственная сущность, Zeitgeist (дух времени), пронизавший все слои послесталинского общества.
Здравствуй, Юра!
Приветствую тебя из нашего любимого города.
Около трёх месяцев не писал тебе, но не потому, что забыл тебя. Лучше, чем ты, у меня не было друга. Нет, я не льстю. Другой раз лень подводит, да особых перемен в жизни нет. Как я провёл эти месяцы, спросишь ты?
Пока у меня на уме эта работа, да спорт в основном.
Любовь — это сложная штука, и не мне о ней говорить.
Работаю там же. Есть сдвиги. Чувствую себя по крайней мере, слесарем 3 разряда. Уже в бригаде ремонтников: токарные, фрезерные, револьверные, строгальные, прессы, автоматы и полуавтоматы. Вот сейчас ремонтируем восьмишпиндельный полуавтомат для обработки корпуса насос-форсунки. Сложная и интересная штука.
Если не попаду в армию, что очень возможно, то сдам весной на 4-й разряд. А там и в ВУЗ поступлю. В этом году я не поступал, хотя давали и путёвку. Ты скажешь — глупо. Может быть.
О спорте.
Занял первое место в заводе на 100 м — 12 секунд в финале (в полуфинале 12,4). Через неделю на первенстве района пробежал за 12,2 секунды, 400 м за 47 секунд и 1500 м за 4 мин 45 секунд. По моему результаты не совсем плохие.
В баскетбол почти не играл, не считая игры на кубок района с Волной п/я 934*, чемпионом «Труда». Проиграли всего 5 очков.
В июле приезжал АЭП** из Риги. Играли в баскетбол с ними только мужчины. Выиграли 10 очков, а вот на днях ездил в Ригу. Играли в футбол 3:0 в нашу пользу. Играли в волейбол 3:1 в пользу АЭП.
За Ригу играл Вейскоп, тот самый игрок из «Даугавы», который не подходил по возрасту и игре к молодёжному составу. Дров наломал много.
В баскетбол мы проиграли 11 очков. Первый период проиграли всего три очка. К 30-й минуте мы вели 3 очка, потом меня выгнали и, в общем, мы проиграли 11 очков. Играли в зале ТТТ***. Отличный зал с пластмассовыми щитами. Из состава, что приезжал к нам в Ленинград, играл только один парень и тот в запасе. Отыграли мы просто напросто здорово. Засудил судья в основном. Этого мы ожидали.
Рига — хороший город. Даже можно сказать красивый. О нём можно говорить много, да слов не хватает. Особенно мне понравился пригород. Дома каменные, белые, чисто, кругом зелень. Жили мы на стадионе РВЗ**** в гостинице. В Риге побыли 3 дня.
Ездили на автобусе от ЦКБ. Ездил и Шурик. Шурик всё такой же. Правда, у него какие-то сложные отношения со Светланой. Она гуляет с другим парнем. Он видимо нервничает, поэтому и часто пьёт, когда есть деньги и когда их нет.
Киреева забрали в армию, он кончил курсы шифровщиков.
Друзья на работе передавали тебе привет.
Погода в Ленинграде была летом довольно хорошая. По субботам на воскресенье я ездил в Васкелово. Я, Шурик, Саня и ещё Мозыкин сняли комнату на сезон. Место хорошее — озеро, лес — всё рядом. В субботу уходили на мыс. У костра немного, а бывало и много выпивали, пели песни, плясали. Были и девушки. И так до 1-2 ночи.
В воскресенье катались на лодке, ходили в лес.
Вот так пролетел летний сезон. Много, конечно, я не написал, из головы вылетело. Стал невнимательным.
Вчера поставил на огонь чай греть, прилёг поспать, ни капли не осталось в чайнике. Потом картофель греть поставил. Нагрел до такой температуры, что пришлось выбросить кастрюлю.
Вот так и идёт время. Год минует.
Алик.
* Завод-ящик № 934 — Ленинградский механический завод «Ленинец» (ул. К. Томчака, 9). Производил хитрые синхроскопы, а также автомобильные радиоприёмники и громкоговорители
** АЭП — Рижский завод Автоэлектроприбор (ул.Клияну, 2/14).
*** ТТТ- Трамвайно-троллейбусный трест, Рига
**** РВЗ — Рижский вагоностроительный завод.
Примечание автора: О Рижском заводе АЭП существует весьма атмосферный трёхминутный фильм , показывающий Ригу начала 60-х гг, какой её увидел Алик из Ленинграда.
Так или иначе время чувствуется в каждом старом письме.
Но короткие фразы Алика и описание его обычных занятий напомнили художественный метод Хемингуэя, его «принцип айсберга» или «теорию отсутствия» (theory of omission). Она о том, что в тексте, на зримой читателю поверхности, излагается лишь малая событийная часть замысла, а большая часть информации опущена, убрана в подтекст. Как у айсберга, 90% объёма которого скрыто под водой. Читатель должен ассоциативно домыслить сюжет сам и представить себе неявную массу, энергию, идею. На это намекает нам сам автор письма, сознаваясь, что «многого не написал».
Попробую кратко передать свои ощущения и обозначить подтекст.
Алик последовательно снимает напряжение предыдущей, сталинской эпохи — для нет больше лозунгов «Время вперёд» и «Пятилетку за три года». Историческое время идёт теперь вслед за Аликом и терпеливо ждёт, пока он получит следующий профессиональный разряд, вернётся из армии или выспится.
Там где время, кроме субъективного восприятия, имеет объективное физическое или календарное измерение, потери неизбежны. Но Алик сознательно не рефлексирует ни по поводу проигрыша команды, ни по поводу пропущенного института, ни по поводу сгоревшего чайника. Он как бы заочно полемизирует с другом Юрой, который в армии бьёт копытом и строит планы на будущее. Для Алика время пластично и вторично по отношению к личности: если не писать три месяца, то друг всё равно остаётся лучшим другом. При этом Алик совсем не лентяй, просто время теперь приобрело человеческое измерение и больше не требует жертв.
Когда друзья сворачивают с дороги в алкогольный бурьян — Алик допускает и эти вариации, и не тащит их силой на магистральный большак, как следовало поступать раньше. Он не морализирует, допуская как составляющую часть реальной жизни — женскую неверность и лукавство баскетбольного судьи.
Не случайно возникает тема Риги и Латвии, как некого несуетного и гармоничного мира, альтернативного вечно революционному любимому Ленинграду. Миры эти оказываются равновесны, но Латвия чуть-чуть, всего на 5 очков побеждает.
Будь текст Алика художественным, взгляд критика не упустил бы символизм случайной фигуры возрастного игрока с говорящей еврейской фамилией Вайскоп (Седовласый), который «не подходил по возрасту и игре к молодёжному составу и наломал дров». То есть пытался по старинке подчинить себе время, а не просто жить в нём.
Ну а сам молодой рабочий Алексеев являет собой реинкарнацию ключевого ренессансного образа — свободного творца, молодого мастера Леонардо, который пребывает в гармонии с миром, налаживая многошпиндельные станки и отдавая дань вину и прелестям женской натуры в волшебном лесу, забыв о религиозных строгостях Средневековья.
Душевный мир юноши чист и бестревожен, источник энергии — разум и собственное тело. Мысль его открыта будущему, и государство уже не властно над ней.
|
Метки: спорт Ленинград |
Елагин остров. Конюшенный корпус, музыкальный павильон и все остальное |
|
Метки: 1830- 1850- 1820- 1810- О_Елагин |
Саша и бабушка в волшебной стране Киперорт |
На северном берегу Финского залива, в паре часов езды от Ленинграда, за городком Приморск (Koivisto), в море вдаётся длинный лесистый полуостров под названием Киперорт (Kyperort). Сосновые и берёзовые леса держатся на скалах под порывами ветра, а вдоль береговой линии чередой идут скопления гигантских гранитных валунов, поля тростника и плавные песчаные косы. До войны на мысу Путуксениеми (Putuksenniemi) находилась небольшая деревушка, а потом из постоянных жителей здесь зимовал лишь смотритель маяка да сторож. Но летом население местности увеличивалось раз в сто, так как тут открывался пионерский лагерь знаменитого ленинградского завода «Арсенал»*. В 1975 году сюда попал мальчик Саша вместе с бабушкой, работавшей в лагере воспитателем. Его первые непосредственные впечатления передаёт письмо, отправленное в город в адрес тёти, учёного-биолога.
Здравствуйте дорогая тетя Мари!
Как поживают Ваши клещи? Мы здесь живём уже почти месяц. По пути мы заехали в Выборг. Мы ходили по магазинам и смотрели, что там продаётся, я решил зайти в игрушечный магазин посмотреть, не продаётся ли там оптика. Нам повезло, она продавалась, и мы её купили, я очень рад.
В этих местах много животных диких, потому что здесь пограничная зона, тут довольно много клещей, не успел я приехать, не прошло и три дня, как мне мальчики говорят, что у меня под ухом сидит клещ.
Однажды вечером бабушка говорит смотри какое чудо, я посмотрел на перекладину, которая поддерживает навес, и увидел гнёздышко серой мухоловки. Она сидела с самого нашего приезда на яичках, только недавно вывелись птенчики. Мы думали, что у мухоловки нет жениха-папы. Но мы ошиблись, папа прилетел, когда вывелись птенчики, у папы длинный нос, поэтому его бабушка назвала евреем.
Они вместе кормят птенчиков. Однажды папа принёс им большую зелёную гусеницу, которая была больше самих птенцов. Один птенец её заталкивал, да никак не мог проглотить. В это время прилетела мама с мухой. Папа, увидев маму, скорее вытягивать гусеницу из птенца, вытащил и давай удирать, а мама ему ещё задала трёпку.
Один раз бабушка шла по лесной тропинке, идёт и не смотрит вперёд, поднимает голову, смотрит шагах в пяти от неё стоит лось. Бабушка перепугалась, но сзади шла воспитательница, они стали улюлюкать, и он ушёл.
Когда мы шли вечером с прогулки мы слышали как мяукала рысь.
Желаю Вам всего хорошего.
Саша
В тот же конверт оказалось вложено письмо бабушки тёте Мари, которое, кроме бытового рапорта, рисует тот же пейзаж, который видит Саша, но в скупых холодных тонах.
8/VIII 75
"Дорогая Мари!
... Ну что-же, мы, так сказать, можем Вам отписать, всё хорошо, но холодно страсть как холодно даже когда температура +15-20 всё равно холодно, так как северный ветер не прекращается ни на одну минуту.
Дует, дует и дует.
Дети ни разу не купались. Серые, холодные, свинцовые волны ходят по заливу. Пляж пустой. Когда-никогда какой-нибудь смельчак окунётся в воду, (то) скорей бежать на берег.
У нас очень хорошая электроплитка, иначе мы бы тут закоченели."
Удивительно, сколь различно восприятие одного и того же места и времени взрослым и ребёнком!
Саша не согласен с изображаемой бабушкой суровой картиной и, стремясь к объективности, вносит свои корректировки.
«Сейчас Саша пристал »напиши Мари, что я купался, когда было 5 дней тёплых«, о чём я тебе и сообщаю.»
Происшествие с лосем бабушку совсем не позабавило.
«...В лесу хорошо, но как-то страшновато...»
«В другой раз он (лось) так погнался за одной воспитательницей, что она едва успела закрыть за собой дверь».
Впрочем, несмотря на различие подходов к действительности, бабушка и внук очень дружат.
Скромный Саша и мнительная бабушка образуют эффективный воспитательный тандем.
«Особенно я хочу написать о Саше. Он великолепно себя ведёт. Тактично, вежливо и с таким участием. Относится ко мне с такой заботой, какой я не видела ни от кого. Он много мне помогает в работе, и дети его больше слушают, чем меня. У него раскрылись такие замечательные душевные качества, о которых я и не подозревала... Он идёт со мной вместе на работу, бросая свою весёлую компанию, так как считает это своим долгом передо мной. И все удивляются».
Может быть, бабушка и приукрашивает чуть-чуть добродетельность внука, но мы ничуть не сомневаемся, что несмотря на все капризы погоды, маленькому Саше лето понравилось, как и многим другим ленинградским ребятам, отдыхавшим в многочисленных лагерях на Карельском перешейке, потому что было весело, разнообразно и интересно.
Простой, но эффективный принцип воспитательной политики мудро формулируется в заметке о лагере в «Заводской правде» наряду с благодарностями воспитателям:
«А главное -контроль. Контроль за детьми возможен только тогда, когда день отряда правильно спланирован: трудовые дела чередуются со спортивными — подвижные игры — с чтением книг, беседами; купание — с прогулками».
Ныне территория лагеря в запустении, частично разгорожена частными заборами. Северная же часть полуострова Киперорт защищена государственным природным заказником, так что атмосфера нетронутого городским натиском места сохранилась.
Для поиска дополнительных сведений о дальнейшей судьбе Саши и его бабушки с распространённой фамилией Андрианова нам маловато исходных данных.
А вот тётя Мари (Марианна Моисеевна Савулкина) через пятнадцать лет таки защитила диссертацию о своих клещах :
Клещи-пигмефориды (ACARINA, PYGMEPHORIDAE) в гнездах мелких млекопитающих Европейской части СССР и Болгарии (с кратким обзором мировой фауны семейства) : автореферат диссертации кандидата биологических наук. Ленингр. гос. университет. Ленинград, 1990
Как светлая память детства хранятся по сей день в домашних архивах милые конвертики-секретки, оставленные друг другу девочками при отъезде из лагеря:
Возвратившись в город, разворачивали листочек и читали пожелания подруг:
*Машиностроительный завод «Арсенал» им. М. В. Фрунзе ведёт свою историю от Пушечного литейного двора, учреждённого ещё Петром Первым. Флагман производства артиллерийского вооружения, а также космических аппаратов, узлов ракет и др.
|
Метки: Ленинград |
Ленинград. Школы типа ШБ |
|
Метки: 1930- школы |
"Ты встала в заколдованный тупик" или Лучшая девушка Ленинграда |
В послевоенном Ленинграде живёт обаятельная студентка, будущий инженер холодильных установок Циля Рубежова. Поклонники липнут к ней, как мухи, и она тоже не оставляет их без внимания, поощряя соревновательность. Как побочный продукт производства любовного мёда остаются записочки и стихи, которые Циля заботливо раскладывает по ячейкам-конвертикам.
Веня Гольфанович, один из главных воздыхателей милой Цили Григорьевны, слагает чуть не каждый божий день такие вирши:
Или, неделей ранее:
Мне никого не надо
Я одну только тебя люблю
Ни Тамары, ни Розы, ни Софы
Жизнь свою лишь тебе отдаю
Однако малый жанр оказывается явно недостаточен для устранения соперников и Веня привлекает весь свой стихотворный талант на создание элегии:
«Фото»
на письменном столе
в орнаменте из позолоты
стоит твой маленький портрет
и смотришь с него ты без заботы.
Да, о любви в о время
Мало еще ты знала
но мальчиков от себя
Никогда не отгоняла
В год тот роковой бывала
У станка вахтерского ты стояла
на проходивших из под лобика смотрела
И между звонками книжечки читала
Я познакомился с тобою первый
К себе домой меня ты позвала
Но я не был такой уж смелый
За это наказала меня судьба
Генадий как узнал твой адрес
Он сразу прибежал в твой дом
Умело голову тебе вскружил
И скоро сделался любим
Я знакомился с тобой чтоб
дружит красива
Он же чтоб желания удовлетворить
Но твой характер оказался -
твёрдая сила
А от чувств своих он не хочет отступить
но стоит победу ему полную одержать
Он снова будет тебе изменять
Новых девочек хорошеньких искать
Твое нежное сердце терзать
Сейчас ты встала в заколдованный тупик
И лишь выход из него помоему такой
Покончить с соблазнителем сразу вмиг
И гнать таких, как он, поганою метлой
Твой смех тогда будет снова звенеть
И жить тебе станет веселей
И снова ты с фото будешь смотреть
С прежней улыбкой своей.
Веня. ноябрь 46 г
Надо, сказать, что Генадий (или Геня, а вообще-то Евгений Гершман) объективно имеет лучшие исходные позиции перед студентом Веней.
Он постарше — фронтовик, вернувшийся на учёбу, — а кроме того, его стихотворная палитра богаче и изысканнее Вениной. В поэзии он не стесняется откровенной эротичности и грубой чувственности.
Или ещё вариант:
Чтобы удерживать благосклонность Цили, пока он отъезжает по делам в Москву из Ленинграда, Гена решается взяться за большую эпическую форму:
«С тобой и без тебя»
Я много поизъездивал
Я многое повидывал
Я видел жизнь разную
Счастливую, несчастную
Я видел много страшного
Коварного опасного
Я видел много рук, голов
Костей, обсохших черепов
Я видел виселиц леса
Я видел там и немца-пса
Я видел это — не забыл
Но помню я не только то
Ведь кроме горя кое-что
Получше жизнь украсит
Яркой краской разукрасит...
Далее Геня вспоминает сто городов, которые он прошёл, и в каждом «есть одна она, которая меня ждала». Но сердце его отдано единственной Циле: «Её под счёт не подвожу, её люблю, одну, одну...«
Скажем сразу, что эта громкая патетика помогла ему слабо, и к очередному его приезду Циля уже гуляет по театрам с Наумом, а за Наумом пристроился Рафаил, а за ним — Шурик Бернштам, который нашёл иной путь к сердцу любвеобильной Цецилии:
Но и Шурика сменяет »кисик« Боря Иофик, а следом Ося Минкин и т.д. и т.п.
Ося хотя и продолжает стихотворную традицию, но уже знает, что Цилю не удержишь, и попытка заранее обречена.
»Знаю, знаю«.
...Случалось, увлеченный скромным видом
Я не раз, не два валился в грязь,
Но всегда надежда мне служила гидом
И целительную заменяла мазь
Но...меня не любишь ты — я знаю.
Оттого на сердце мутное пятно
И когда рукой тебя я обнимаю
Мне душой твоей владеть не суждено
Через несколько лет Циля всё-таки выходит замуж за некоего Арановича и сменяет фамилию. Архив семьи Рубежовых достался нам изрядно разрозненным и потрепанным, поэтому в Цилиных бумажках образовался перерыв в несколько лет.
В следующий раз мы встречаем её уже в 1961 году, в санатории в Кобулети. Ещё в поезде она умудряется охмурить москвича Игоря, который быстро начинает заполнять своими письмами очередной отдел Цилиного хранилища. Параллельно с рижанином Зигисом, совершенно ошалевшим от чувств. Извиняясь за то, »что плохо знает русского языка«, директор знаменитого завода ВЭФ Сигурд Крастинь совсем растаял:
»...Ты говорила, что я настоящий мужчина, а мне теперь слёзы в глазах. Я вообще не знаю, что со мной творится. Поверь мне — я в жизни не знал чувство, которые испытываю теперь. Мне кажется, что приближается что-то прекрасное, такое чего нельзя сразу понять. Но я верю, что вдвоём мы эту тайну раскроем».
Циле уже 35, но между тех писем мы находим открытку и письмецо от молодого грузинского аспиранта Отари:
» В мыслях ты сейчас рядом , я чувствую тебя совсем близко, целую твои глазки, лобик с маленьким шрамиком, маленький носик, волосы, чувствую дыхание твоих губ... пусть волны ласкают тебя, пусть солнце тебя греет, но знай — во всём, что тебе приятно есть частица меня...«
Циля по-прежнему в своём репертуаре. Дальше её путь лежит в Батуми, и вот как напутствует её подруга Ирена:
»Циля милая, как ты там? Вообще-то надо было выслать тебе моральный кодекс. Это моя ошибка. Поэтому слушай меня. Смотри, если обзавелась чайными плантациями, то в основном налегай на чай. Если станешь дегустировать грузинские вина, то украдут тебя. Факт.«
Также тревожится о Циле и ежедневно строчит письма некий Виктор:
... сделай вот что: ведь вода есть в Кобулетти? есть! грязь тоже, верно? так ради меня выпачкай хотя бы мизинец своей ножки и поставь отпечаток и без слов пошли мне, вот и будет привет мне. Ты ведь знаешь, для меня нет разницы в любой из всех частей из твоего божественного и такого родного мне тела. А вода для того, чтобы помыть потом ногу. Договорились?
Ещё раз прошу, напиши правду о своих финансах, я ни о чём так сильно не тревожусь...
Закрой глазки. Представляешь, что делает твой Виктор.
P.S. Это седьмое письмо. Сегодня авиабандеролью я высылаю тебе конфет."
Мы не обладаем фото Цили, и можем лишь предполагать, в чём секрет её мастерства. Вспоминаются незабвенные Лиля Брик и Мура Будберг, также умевшие »жить счастлива« (по выражению Вени Гольфановича) и держать при себе на коротком поводке и поэтов, и чекистов, а также законных мужей.
Думается, Циля с её талантами обаять мужчин и получать их откровенные письменные признания легко могла бы стать бесценным агентом спецслужб, эдакой »медовой ловушкой«, если бы попала в их поле зрения.
Любопытно, что сестра Цили, выросшая с ней вместе в одной квартире, доктор Ася Соломоновна — полная её противоположность. Однолюбка, предпочитающая всю жизнь страдать от неверного жениха, нежели искать других.
Позвольте на этом, дорогие читатели, завершить этот познавательный литературно-поэтический вечер.
До новых встреч.
|
Метки: Ленинград |
И вновь фонтанные альтернативы. |
|
Метки: 1800- |
В. С. Садовников. Петербург и окрестности. |
|
Метки: 1830- графика 1850- 1840- |
Ленинград. Школы типа ША |
|
Метки: 1930- школы |
На заводе был парнем а сейчас Животное |
Небольшая записка матери от сына, сложенная треугольником, без даты. Нашлась среди писем другой семьи, где мать лежала в той же больнице. Скорее всего, было передано с оказией, но оcталось неотосланным.
Снова крик души.
Мама здравствуй!
Письмо получил, спасибо, мне ничего ненужно кроме выхода из больницы. Голова неболит и очень хочу на воздух только на свободе стану человеком в работе и свободе каким был
в больнице опустился или колдовство.
Я очень хочу скорее видеть тебя и поговорить мне ничего ненужно скорее берите домой, в понедельник жду с нетерпением надеюсь, всё скучаю по Вам хочу помочь и поработать
Получил от Гени письмо. Очень рад его письму выду мы с ним пойдем на лыжах на охоту
Я знаю где птицы, дома много работы нужно ломать сарай
Жду с нетерпением Вас в понедельник
берите и точка неслушайте врача Ваш Лёня
(на обороте)
На заводе был парнем а сейчас Животное
Получил от Нины телеграму
увидеш передаш привет да и всем
Сашк(е) Павлову
Целую жду Лёня
(на уголке приписка)
сразу едим в деревню
(и на другом уголке)
Хочу очень свободы
Жду
Лёня!
Стремление на волю, к прежней жизни, идеализация её, бесконечное представление картин счастливого будущего — характерная черта и писем безумной матери, партработника со стажем, из другого архива. Приведу для сравнения лишь выдержки из них:
22.3.1962 г.
... Если ничего не принимаю, кроме Кремлёвских и глютолиновой, чувствую себя очень хорошо. Поэтому мне туберкулёз необходимо лечить воздухом, покоем и питанием. Когда приду домой, буду долго гулять, как раньше я гуляла. А летом уедем куда-нибудь за город в сосновый лес. И я совсем окрепну и поправлюсь.
... Больше всего меня беспокоит, что меня хотят так долго тут держать. В этом нет никакой необходимости. Мне на комиссии сказали, что на усмотрение врачей. Что меня могут выписать и сейчас на лечение в психиатрический диспансер. Кроме того, мне сказали, что меня могут выписать под расписку сына.
Ника, я им и сама могу дать расписку, в обком партии я её уже послала. Могу я дать клятвенное обещание. Дал клятвенное обещание Ворошилов, когда понял свои ошибки и живёт себе спокойно. Я дам клятвенное обещание, пусть отпустят меня домой.
Целую, мама.
В психиатрическую больницу Анна Николаевна угодила по решению суда в результате буйства в коммунальной квартире, где постоянно подозревала в заговорах и вредительстве соседей. Её эпистолярное наследие ещё в стадии разработки и обещает очень интересную историю.
Вторая психоневрологическая больница на Матисовом острове существовала ко времени написания приведённых писем уже сто лет, ранее известная как Больница для душевнобольных св. Николая Чудотворца. Среди её пациентов числились писатели Всеволод Гаршин и Даниил Хармс (симулировавший болезнь), жена Петра Ильича Чайковского, первый авиатор Уточкин и др., а в наше время — Виктор Цой.
Через пару лет после Лёни и Анны Николаевны в больнице пребывал на обследовании Иосиф Бродский, направленный туда так же по решению суда, перед высылкой в Архангельскую область. Он оставил нам описание обстановки в больнице:
«Меня поразила организация пространства там. Я до сих пор не знаю, в чём было дело: то ли окна немножко меньше обычных, то ли потолки слишком низкие. То ли кровати слишком большие. А кровати там были такие железные, солдатские, очень старые, чуть ли не николаевского ещё времени. В общем, налицо было колоссальное нарушение пропорций. Как будто вы попадаете в какую-то горницу XVI века, в какие-нибудь Поганкины палаты, а там стоит современная мебель.
... Помню, когда я переступил порог этого заведения, первое, что мне сказали: «Главный признак здоровья – это нормальный крепкий сон». Я себя считал абсолютно нормальным. Но я не мог уснуть! Просто не мог уснуть! Начинаешь следить за собой, думать о себе. И в итоге появляются комплексы, которые совершенно не должны иметь места.« (Соломон Волков. Диалоги с Иосифом Бродским)
Больница действует и по сей день. По нынешним-то временам недостаток пациентов ей не грозит.
|
Метки: Ленинград |
