Практически нигде, кроме дома 22 в Большом Головином переулке, нельзя увидеть кариатид, изображенных беременными. Дело в том, что в конце 19 века здесь располагался знаменитый публичный дом, и эти необычные статуи должны были, с одной стороны, привлекать клиентов, а с другой – напоминать жрицам любви о необходимости предохраняться.
Легальная проституция в городе Москве появилась после 1844 года, когда вслед за врачебно-полицейским комитетом Санкт-Петербурга, было организовано подобное учреждение и в нынешней столице России. Расположилось новое ведомство в помещениях Сретенской полицейской части по нынешнему адресу 3-й Колобовский переулок (ранее 3-й Знаменский переулок), дом 16 (дом А.А. Скорнякова).
Именно это и стало одной из причин появления "красных фонарей" в районе вокруг нынешней улицы Сретенки. Каждая зарегистрированная жрица любви по прошествии двух недель была обязана прибыть в комитет для прохождения медицинского обследования. Сами представители комитета постоянно инспектировали злачные места в московских борделях и кабаках. Штат был маленьким, работы по контролю много, а потому и было принято решение выдавать лицензии на открытие публичных домов в шаговой доступности от полицейского участка.
В 1889 году комитет упразднили, а функции надзора над московскими проститутками передали в одно из подразделений Московской Думы. Главную врачебную амбулаторию перенесли в доходный дом гражданки Гирш на Грачевке.
Сама Грачевка в те годы была заполонена различными борделями и меблирашками, в которых и располагались вольные, или как их еще называли, бланковые проститутки. Цены на услуги начинались от полтинника до 5 рублей за дневной визит, в зависимости от категории заведения. Ночное времяпрепровождение обходилось клиентам в два раза дороже.
Публичных домов высшего разряда в районе "Красных фонарей" в Москве было не особенно много, но история некоторых из них сохранилась.
Особенной популярностью в 1860—1870-е годы пользовался публичный дом "Руднёвка", который как раз и находился в "доме беременных кариатид". Он относился к разряду дорогих заведений. Здесь гостей обслуживали 18 девушек в роскошных номерах с коврами и зеркалами на стенах, и один визит мог стоить до 15 рублей, что было довольно дорого по тем временам. Располагался бордель по адресу Большой Головин переулок, дом 22.
Особым спросом, особенно у купцов-старообрядцев, пользовалась так называемая турецкая комната. Со слов одного из посетителей, стены этой комнаты, потолок, пол, двери обиты недешевыми коврами; около стен поставлены мягкие кушетки, посредине стоит двуспальная роскошная кровать с пружинами; над кроватью висит щегольская люстра и в заключение по стенам несколько зеркал. Позаниматься любовью в этих стенах стоило недешево – до 15 рублей за один визит.
В этом страшном районе в годы юности жил Антон Чехов. Большой Головин (тогда Соболев) переулок молодой писатель описал в рассказе "Припадок", где главный герой размышляет: "Что во всей этой чепухе, которую я теперь вижу, может искусить нормального человека, побудить его совершить страшный грех — купить за рубль живого человека?" Мысль о проституции как работорговле Чехов высказывал и в своем письме к А. Суворину: "...отчего у Вас в газете ничего не пишут о проституции? Ведь она страшное зло. Наш Соболев переулок — это рабовладельческий рынок".
О следующем по популярности борделе Москвы — "Мерце" — сохранилось мало информации. Единственное, что о нём известно, — приблизительное место расположения: Пильников (ныне Печатников) переулок.
Особую известность получил публичный дом Эмилии Хатунцевой, который, в том числе и из-за своей репутации, проработал недолго. По словам современников, в этом борделе оказывались экзотические услуги "садистического характера" (так называемый БДСМ), за которые взимались немалые деньги.
Пойти за подобного рода услугами было больше некуда, поэтому за садистический акт посетитель мог выложить до 25 рублей. Хлестали друг друга и клиентов плетьми девушки около двух лет: власть тогда извращений не поощряла. Бордель вскоре был закрыт, а его содержательница Хатунцева была выслана из Москвы. Сейчас в здании бывшего публичного дома по адресу Петровский бульвар, 15, располагаются несколько агентств недвижимости и офисов.
Возможно, именно об этом салоне рассказал Михаил Кузнецов в "Историко-статистическом очерке проституции в Москве":
"Прибегал в Москве, в одном из лучших домов терпимости, к следующему способу, возбуждавшему у него эрекцию полового органа: он являлся в дом терпимости, раздевался донага, ложился на постель в спальне какой-либо девушки, где две проститутки, одетые в одних только рубашках, каждая с огромным пучком розог в руках, становились с обеих сторон кровати и немилосердно секли старика по его nates, до тех пор, пока у него не происходила эрекция. Старик всегда кричал и плакал, но, по совершении акта, уплачивал проституткам по 25 рублей каждой". (с)
К концу XIX века самым дорогим борделем Москвы была гостиница "Англия", расположенная на углу Столешникова переулка и Петровки. Изначально это здание строилось как роскошный бордель, но позже стало зваться гостиницей, в которой проживали дамы лёгкого поведения.
Но, как это не парадоксально звучит, популярность району Красных фонарей на Грачевке принесли не фешенебельные заведения, а копеечные притоны. Самым известным из них был "Ад", располагавшийся в полуподвале гостиницы "Крым". По соседству с ним располагались две харчевни для простонародья, к одной из которой и примыкали 14 комнат для любовных свиданий с публичными женщинами.
Имеющий пять выходов, состоящий из узких коридоров и закутков с плохим освещением и затхлым воздухом, бордель "Ад" стал притоном для пьяного сброда и преступников, которым было удобно прятаться в его каморках. Оправдывала его название ещё и повадка местных проституток разживаться деньгами своих клиентов с помощью клофелина.
Отчет одного из московских чиновников, который инспектировал "Крым" по поручению генерал-губернатора Москвы: "Подвальный этаж служит скопищем народа нетрезвого, развратного и порочного; туда собираются развратные женщины и служат приманкой для неопытных мужчин; там время проходит в пьянстве, неприличных танцах, открытом разврате и т.п.; там происходят различные сделки и стычки между мошенниками, которыми воровства производятся даже в самом заведении; надзор полиции, по обширности помещения, множеству выходов и громадному стечению народа, является положительно невозможным; репутация этого заведения весьма дурная, но вполне заслуженная".
Очаги разврата и преступности стали уничтожаться только после того, как выяснилось, что Дмитрий Каракозов, стрелявший в Александра II, готовил свое покушение именно в этом районе, в трактире с говорящим названием "Ад". Драчевку начали освобождать от притонов, выдавая лицензии на организацию борделей в других районах города: Мещанском, Пресненском, Хамовническом и Сущевском. Многие халупы снесли, а участки под ними передавали под строительство доходных домов. Чтобы у будущих жильцов не возникало ассоциаций с дурной славой этого района, улицу Драчевку переименовали в Трубную.
Удивительно, но здание гостиницы "Крым" тогда так и не тронули, и оно продолжало стоять на этом месте вплоть до семидесятых годов XX столетия. В настоящее время на этом месте (Трубная улица, 2) стоит офисный центр. Если присмотреться к нему внимательно, то в контурах первых этажей можно разглядеть бывшие формы этого зловещего заведения.
По материалам интернет-газеты для таксистов "
Московский извозчикЪ"
https://raven-yellow.livejournal.com/229376.html
iric71, 
