Какое прекрасное место,
чтобы прийти сюда однажды ранним утром,
утром ранней осени.

"Маяк на Хийумаа" - сборник, в который вошло несколько историй, связанных с работой над романом о бароне Унгерне, автобиографическая зарисовка времен ранней юности, рассказы девяностых-нулевых и фрагмент романа "Филэллин". Не читала "Самодержца пустыни", мне до сих пор трудно на него решиться, есть вещи которые физически больно воспринимать, так было с "Зимней дорогой" после которой некоторое время ощущала себя совершенно разбитой, перенеся, как это часто бывает, недовольство собственной недостаточной адаптивностью на автора.

Потому о Романе Унгерне и теперь знаю примерно ничего - тот кусок из пелевинского "Чапаева и Пустоты", где костер посреди Ничто и разговоры о внутренней Монголии. Понятно, что когда имеешь представление о предмете, то и рассказ о связанных с ним событиях окажется много интереснее. Но поскольку рассказчик Леонид Юзефович отменный, получить удовольствие от истории встречи в Германии с баронским кланом не помешал мой минус нулевой потенциал.

Как это все-таки странно, современный мир, казалось бы, упразднивший сословные предрассудки, а вот поди ж ты, они существуют. Так а что с маяком? А вот титульный рассказ как раз об этом. О том, как предок баронов Унгерн Отто-Рейнголд-Людвиг заманивал в бурные ночи фальшивыми маяками корабли, которые разбивались о прибрежные скалы, а после с подручными грабил их (помните "Трактир "Ямайка" Дафны дю Морье?) А после был осужден и сослан в Сибирь. И о том, как непросто бывает выяснить истину. Кем он все-таки был, злодеем или честным человеком, оболганным завистниками? Теперь уж не узнаешь.

"Полковник Казагранди и его внук", "Поздний звонок" и "Убийа" - три следующих рассказа тоже об историях, связанных с событиями и персоналиями романа. Встреча с внуком одного из героев, который заехал к писателю накануне эмиграции в Австралию. Звонок от внука другого человека, упомянутого в романе и неожиданные подробности о нем. История еврейской девушки, спасенной унгерновским офицером от казни, но после отравившейся стрихнином, не в силах жить с воспоминаниями о смерти родных, виновником которой был ее спаситель. Во мне болезненно отозвалась история побега супругов Ружанских, такое: пусть-пусть-пусть им удастся...

"Солнце спускается за лесом" сентиментальная история о юном студенте, который кормит борщом постучавшегося в дверь реабилитированного латышского стрелка и отдает ему все свои деньги. Во мне нет этого уровня сострадания, невольно прилагаешь ситуацию к себе, и нет, я бы побоялась впустить в дом незнакомого бродягу. Завершающий сборник "Филэллин" - это такой внутренний монолог моего любимого в романе персонажа, на самом деле, очаровательный.

Три чудесных рассказа. "Бабочка" о приятельских посиделках двух русских ученых с американским коллегой в лихие девяностые, и о том, как жена хозяина, ушедшего провожать гостей, чувствует чье-то пугающее присутствие за дверью. "Колокольчик", о деревенском доме, который проштрафившийся супруг покупает для семьи как дачу, о детском доме по соседству,об относительности страдания и счастья. Юзефович как-то так умеет, чтобы и смешно, и грустно, и горько, и сладко.

И самая моя большая любовь "Гроза", про лектора, который приходит в школу со всеми этими страшилками "маленький мальчик попал под трамвайчик", ну, вы помните, сами учились, такое всегда в сентябре бывает. Это немыслимо хорошо, печально, безумно смешно. Комедия, трагедия, фарс - все вместе . Это надо читать.

Читатель читает не ту книгу, которую написал писатель, а свою собственную. Подтверждений тому существует множество.

Боже, как это хорошо. И как славно, что я взялась читать книги из короткого списка премии Нос, хотя "Трех персонажей в поисках любви и бессмертия" еще прежде видела в лонге Ясной поляны. Напрасно говорят, что теперь литературные премии утратили авторитет и большую часть смысла, оставшись инструментом финансового поощрения писателей. Неправда, читающие люди по-прежнему ориентируются в книжном море на сотню произведений которые эксперты сочли достойными номинации.

И коль скоро книга Ольги Медведковой, которая родилась в Москве, последние тридцать лет живет во Франции и пишет на французском, как научные работы, так и художественную прозу - коль скоро ее русская книга в двух премиальных списках, то это уже must read. Хотя на самом деле никто никому ничего не должен, единственная причина, по которой стоит читать - для радости. Ее с этой книгой гарантировано получите.

Три повести, время и место действия разные, никакой связи между героями по родству, профессии, интересам, сословно-имущественному положению, интеллекту, темпераменту. Стилистически сильно различаются, всякая написана своим языком с собственными лексическими особенностями. Там даже время движется по разному: медленно, рывками, с видимым усилием в первой истории; порхающей бабочкой во второй; фонтанным коловращением текучей воды в третьей. То есть, я не назову ни одного параметра, по которому их можно было бы объединить, кроме вынесенного в заглавие желания любви и бессмертия.

Одно все-таки есть. В жизнь каждого из трех персонажей, размеренную и подчиненную собственному ритму, вторгается однажды нечто, что освещает новым светом, раздвигает границы, дарует радость, о какой прежде помыслить не могли. После чего все в ней кардинально меняется. Разумеется, к лучшему. Хотя способы достижения, как уже было сказано, радикально отличаются.

Вот юная принцесса, и если вы подумали о ком-то в фижмах и кружевных панталончиках, кто топает капризно ножкой: "Папочка, я хочу это!" - вы сильно ошиблись. Средневековая девочка-маугли, с той разницей, что росла не в лесу, а в замке. Родителей не знала, никогда ничему не училась, и никого-то у нее близкого в целом свете. Вот разве что нянька, лопочет всякие народные глупости, да Чибис второй - попугай. Про "не училась" - не вполне так, с самого детства ее тренировали подолгу неподвижно сидеть или стоять, глядя поверх голов и не меняя выражения лица.

Натаскивали, как дрессируют служебных собак, в чем преуспели, во время престольных праздников перед народом часами не меняет позы, ни один мускул в лице не дрогнет, а единственное развлечение. какое себе позволяет - провести языком по зубам с внутренней стороны. Страшно так жить? Это еще не самое страшное. Хуже вернуться к такому существованию, познав, что где-то есть лазурные небеса, жасмин в цвету, вкусная еда, не пережеванная предварительно служанкой - дружба, наконец. Хотя вы правы, страшно.

Вот французский городок, XVIII век, умница вдова издателя, ведет после смерти мужа его бизнес и недурно справляется. Она с детства к этому приставлена, батюшка тоже по книжной части, а Туанетта первые свои карманные деньги зарабатывала, вычитывая у него гранки на предмет опечаток. Жаль,конечно. супруга, хорошим был господин Берто, но теперь она сама себе хозяйка, обеспечена неплохо, не клята-не мята, держит популярный в городе салон, поддерживает связи с нужными людьми, виртуозно лавируя меж поклонниками: особенно не обнадеживая, но и вовсе не лишая надежды.

И откуда на ее голову свалился заказчик с нотным альбомом органной музыки. Хочет издать, что ж, смету она составит, но в долг печатать не станет. Этот аббат с его мальчишескими повадками, с его невероятной музыкой, с его... Ах, да что о том думать, он священнослужитель и принадлежит церкви. Или все-таки можно подумать, особенно когда с детства к тому приучена и опыт разрешения текущих вопросов имеешь?

А вот Павел Некревский, сын польского эмигранта, обедневшего аристократа, (поляки практически все аристократы, знаете ли). Полиглот, владеет пятнадцатью языками, блестяще образован. Да, Оксфорд дорог, но в Англии серьезные традиции благотворительных стипендий для одаренных детей. И да, трудится над переводом, ни много, ни мало - перевода "рукописи 322". Это, чтобы вы знали, примерно как "Илиада" для народов германской языковой группы. О, да, это прославит его имя в веках, ежели доведет до конца.

Место ему хорошее приискали, составлять каталог частной коллекции произведений искусства одного итальянского богача. Да не где-нибудь, а в Священном городе. Вот только Павел, как эксперт, видит, что не все вещи в собрании подлинные, а такого рода информация вряд ли обрадует хозяина. Дилемма, однако. Делать свою работу честно - почти наверняка лишиться синекуры, и возможности обеспеченного ею труда над переводом. А так хочется жить под этим прекрасным италийским небом. И хочется жить хорошо.

Отличная книга. Я вымораживалась с принцессой Ивонной, сначала хохотала потом немного всплакнула с вдовой Берто, тихо млела с Некревским.

Не сходи с ума, строго говорю я себе.

Но она, похоже, сходит. Молодая учительница с говорящим именем Кассандра (помните, той, троянской никто не воспринимал всерьез), тяжело переживает случай, невольной участницей которого ей довелось стать. Возвращаясь грозовой ночью с вечеринки по случаю окончания учебного года, решила срезать путь до дома по короткой лесной дороге, хотя и обещала мужу не делать этого - ночной лес в ненастье может оказаться опасным.

В придорожном кармане стояла машина с сидящей за рулем женщиной, которой Кэсс не разглядела за потоками ливня. Она остановилась чуть впереди, помигала фарами, посигналила, решив, что если машина незнакомки сломалась, та переберется в ее авто - людям надо помогать. Но женщина продолжала сидеть в своей машине, а добираться до нее под потоками ливня, чтобы услышать, что помощь уже спешит, героине не хотелось.

Она уехала, досадуя, а на следующее утро узнала о жестоком убийстве автомобилистки на лесной дороге. В новостях сообщили, что Джейн такая-то осиротила двух маленьких дочерей, отчего Кэсс почувствовала себя совсем скверно: вот же я гадина, не пожертвовала толикой комфорта, не помогла, а ведь она могла бы остаться в живых! Но одновременно с этим в душе поселяется страх. Что, если убийца в тот момент был в машине вместе с жертвой. Что, если сочтет ее неудобным свидетелем и тоже устранит?

Жизнь в уединенном коттедже, где мобильник принимает только на втором этаже, с точки зрения безопасности, не самая защищенная, а чувство вины и боязнь осуждения не позволяют Кэсс откровенно рассказать о своих переживаниях мужу, подруге или полиции. Да тут еще начинают происходить странности, питающие ее глубинный ужас перед ранней деменцией - именно это стало причиной ухода из жизни ее совсем еще молодой матери.

После смерти отца, когда мама начала стремительно деградировать, Кэсс пришлось пережить очень непростой период, уволиться с работы ради того, чтобы ухаживать, и как же она удивилась, когда узнала о сумме наследства. Папа, оказывается, оставил вдове, которая продолжала вести чрезвычайно скромную жизнь, очень приличный капитал. И теперь Кассандра может вовсе не работать. А еще, теперь в ее жизни есть Мэтью, любимый муж, лучший мужчина на свете, нежный, заботливый, любящий.

Жить бы и радоваться жизни с мужем в новом доме. Только вот, эти вещи, о которых она умудряется напрочь забывать, хорошо, что лучшая подруга Рэйчел напоминает и подробно рассказывает, при каких обстоятельствах делала то или иное. Не первые ли это звоночки ранней деменции? Не наследственное ли? И вот, что я вам скажу, господа, когда с третьей страницы ты говоришь себе: ага, есть такой, такой и такой персонажи, есть большие деньги, значит все будет происходить так и так. А потом это в точности так и так происходит - это не триллер вовсе, а штамповка.

Зато Б.А. Пэрис недурно обыгрывает страх золотого миллиарда перед ранним альцгеймером и финал уж очень хорош. Вам понравится.

Я держу тебя за руку.
и все расплывается.
успокой меня заново.
мне ужасно нравится.
как ты выглядишь в этой
нелепой шапочке.

Все смешалось в мире Аси Михеевой. Кто эти женщины и как они связаны, есть ли между ними вообще какая-нибудь связь? Вот симпатичная независимая брюнетка, из тех, о ком говорят "свой парень", в подключичной ямке у нее непременно татуха, в бильярд любого обыграет, пьет пиво в пабе наравне с парнями, но работу знает круто. А тому, кто пытается ей помешать делать свою работу, нет, не придется худо, а... в общем, она сумеет сделать так, чтобы все было правильно: и волки целы, и овцы сыты.

Вот молодая вдова, пробирается по сталкернутым местам сквозь орды брутальных мужиков с малышом сыном и пасынком-подростком. Когда они начинали свой адов путь, пацанов было двое, но вся эта публика вокруг отчего-то пытается уничтожить членов маленького отряда, второго парнишку потеряли. Похоже, женщина знает, почему за ними охотятся, неспроста назвала сына Фенриром.

Вот пожилая санитарка Алексеевна, возится чего-то с этим башкиром, дополнительные дежурства берет, выхаживать его пытается. А чего возится, ясно же, что не жилец. Она знает кое-что, чего не объяснишь всем этим людям, которым ясно. Она и пытаться объяснять не станет. Это знание только для них двоих.

Вот пышноволосая хромоножка на мосту, держится спокойно и уверенно, этот ее уверенный вид любого обманет. Любого, кроме того, кто видит - она не понимает, что это за место, как тут оказалась, да и кто она такая, похоже. не помнит. А еще, у нее нулевой магический потенциал в этом стимпанковом, пропитанном магией, как губка мыльной пеной, мире. Однако для незаметного старичка ее появление здесь ответ на его молитвы, наконец-то есть кто-то, кто сможет кормить и купать двадцать шесть младенцев, которым сорок шесть лет. Нет, не на всех, а каждому.

"Родители королей" про войну, интриги, сострадание и странную магию, да. Но главное - это о любви. Как такое может быть? Может, эта небольшая книга первая часть "Моста", о второй части "Карты моста" здесь. А про третью расскажу, когда все три выйдут под одной обложкой. Анонс: Уже скоро!.

Смысл в том, что жизнь дается человеку только один раз, а умирать можно часто.

Роман включают в Триптих растления - книги от носительниц разных культур, написанные на разных языках, которые вышли практически одновременно: "Моя темная Ванесса" американки Кейт Элизабет Рассел (2018), "Согласие" француженки Ванессы Спрингора (2019) и "Райский сад первой любви" (2017). Удивительно, что самая тяжелая, горькая и больная, как и самая откровенная из них появилась в наиболее патриархальной традиционалистской культуре, где признание женщины в совершенном над ней насилии с большей долей вероятности породит осуждение, а не сочувствие. Появилась первой.

Каждая стала событием и имела мощный общественный резонанс. "Моя темная Ванесса" национальный бестселлер, поднятый на знамя международным феминистским движением. Книга Ванессы Спрингора уничтожила карьеру живого классика французской литературы Габриэля Мацнеффа, о прекращении сотрудничества с которым объявило крупнейшее издательство Галлимар. Правительство Тайваня приняло закон о прозрачности в образовании, обязывающий образовательные учреждения к сотрудничеству с департаментом полиции, отчету каждые два месяца о составе и послужных списках педагогов, дабы исключить саму возможность работы с детьми людей, подозреваемых в педофилии.

Правда произошло это уже после того, как Ли Ихань покончила с собой. Да, прекрасная богатая и знаменитая молодая женщина, написавшая книгу, пятый год как мертва. Ушла из жизни в двадцать шесть лет, не имея сил справиться с диссоциативным расстройством личности, развившимся в результате многолетнего абьюза. Не последней в ряду причин суицида стал отказ департамента полиции возбудить дело против растлившего ее педагога.

Итак, Тайвань начала нулевых, страна, которая динамично развивается, делая ставку на высокие технологии, средний доход населения раза в четыре выше, чем в России, при том, что стоимость жизни всего в полтора раза дороже. Две двенадцатилетние девочки, соседки по высотному кондоминимуму, жизнь в котором предполагает определенный уровень доходов и социальный статус, дружны, практически как сестры.

Обе редкие умницы: читают Пруста, Маркеса и Достоевского в то время, как сверстники разглядывают манга. Девчонкам есть, на кого равняться, прекрасная Ивэнь, недавно вышедшая замуж за их соседа, богача Ивэя. В том доме бедные не живут, но семья Цянь это старые деньги и устойчивое положение в рейтинге национальных компаний - у девочек квартиры, а молодым свекры откупили целый этаж. Так вот, Ивэнь имеет ученую степень литературоведа и, посвятив себя после замужества семье, дружна с девочками, которые зовут ее сестрицей.

И в этот дом въезжает семья учителя подготовительных университетских курсов. Он из числа обаятельных интеллектуалов, смещающих представление о человеке гуманитарной профессии на шкале социальных рейтингов от "задрота" и "ботана" к "знаменитости" и "властителю дум". Не стоит забывать о сильном влиянии конфуцианства, в котором престиж наставничества много выше учительства западной традиции. К удивлению и радости родителей девочек, учитель изъявляет желание дополнительно заниматься с ними. Ну так, по-соседски и безвозмездно.

Что ж, недурная иллюстрация к бесплатному сыру, сами знаете, где. Пока дурнушка Итин добросовестно готовит домашние задания, платонически вздыхая по златоусту учителю, нимфетке Сыци приходится столкнуться с иной ипостасью наставника. Описание изнасилования, совершенного человеком, убежденным в безнаказанности, умелым манипулятором внушившим девочке чувство вины за собственную порочность - читать физически больно.

Лин Ихань со скрупулезным тщанием выписывает разрушение личности девочки, с которой (апофеоз цинизма) учитель Ли не довольствуясь плотскими утехами, действительно ведет просветительские беседы, мня себя едва ли не Пигмалионом. Постепенно подменяя в системе ценностей истинное на мнимое, взламывая самое ядро личности, гася божественное пламя ее души. Параллельно разворачивается драма красавицы Ивэнь, чей избалованный мажор муженек становится буен во хмелю, а хмелен он всякую ночь. Это тоже страшно и больно, хотя происходит в роскошных интерьерах и бриллиантовом дыму дизайнерских ювелирных украшений.

Невероятно сильная и очень хорошо написанная-переведенная книга, которую стоит иметь в читательском активе. Это больно и горько по смыслу, но, парадоксальным образом, дарит эстетическое наслаждение высокой поэтикой и читается удивительно легко.

Жизнь для него - такой же тяжкий груз,
Как муравью крыло пчелы умершей,
Которое он тащит на себе.
Джузеппе Унгаретти.

Лауреат Гонкуровской премии, автор дюжины романов и полусотни опубликованных трудов по литературе, искусству, философии Паскаль Киньяр фигура для французской литературы знаковая и значимая. Интерес к творчеству и количество посвященных ему работ, ставят Киньяра в один ряд с такими культовыми персонажами как Морис Бланшо и Жорж Батай. А сам о себе говорит: "Мною жанры закончились" (Еn moi tous les genres sont tombés)

Путь в литературе начал эссе о Захере Мазохе, Гонкур 2002 за "Блуждающие тени" (Les Ombres Errantes) вошел в историю премии как скандальный и рассоривший академиков, а фильм "Вилла Амалия" с Изабель Юппер снятый по одноименному роману режиссером Бенуа Жако (да-да, тем самым, что этим летом сделал "Сюзанну Андлер" с Шарлоттой Гензбур), так вот, экранизация добавила к его имени гламурного кинематографического шика, сделав авторитет в кругах интеллектуальной элиты непререкаемым.

"Лестницы Шамбора" ( Les Escallers de Shambor) четвертый роман Киньяра, который относят к числу наиболее ярко характеризующих его творчество, написан в 1989, в благословенные времена до Евросоюза, глобальной сети Интернет и ее локальных соцсетевых ответвлений - до всех этих вещей, совокупно сделавших границы прозрачными а благородное искусство пускания пыли в глаза массовым. Во времена, когда пластично страдающие за изысканными занятиями в роскошных интерьерах марионетки еще могли производить впечатление если и не живых, то хотя бы занятных. Итак, вот он, Эдуард Фурфоз.

Хотели бы вы зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом? И недурно зарабатывать: четыре магазина в крупнейших европейских городах, постоянные поездки и перелеты между столицами, жизнь в номерах дорогих отелей, завтраки, обеды и ужины в ресторанах, любовь прекрасных женщин. Сноситься (не сношаться) со своими агентами посредством языка цветов: присылают ему, к примеру, букет из одной красной гвоздики, одиннадцати дельфинумов и девяти белых тюльпанов, а он уже знает, что сделка предполагается в районе сорока пяти тысяч долларов, встреча назначена на одиннадцать утра в отеле "Франция".

Охренеть, какая конспирация, кто же он? Французская инкарнация Бонда? А вот и нет, такова реальность торговца игрушками. Не простыми, а старинными, редкими, ценными, из числа тех, что могут выставляются на аукционах вроде Сотбис и Кристис и покупаются коллекционерами за безумные деньги. И, как в любом серьезном бизнесе, здесь создаются коалиции, плетутся интриги, творится предательство, совершаются благородные поступки. В погоне за очередной диковиной Эдуард пересекает границы стран и преступает моральные запреты. Жить ему не скучно и довольно прибыльно, только вот очень холодно.

Герой постоянно мерзнет, лишь в окружении виньеток, бонбоньерок и портьер своей набитой антиквариатом квартиры ощущая себя в тепле. Он мог бы сказать о себе словами Бродского: "кровь моя холодна, холод ее лютей реки, промерзшей до дна. Я не люблю людей". Но не скажет, единственным стоящим поэтом современности считает какого-то дядьку, о каком я слыхом не слыхивала. Он меняет женщин как перчатки, с поразительным бесчувствием разбивая им сердца. Он, имеющий не только родителей, но еще и восемь родных братьев и сестер, по-настоящему близок лишь со своей престарелой эксцентричной теткой, которую, в свою очередь, интересует лишь защита и охрана ловчих птиц.

А почему "Лестницы Шамбора"? А потому что это замок, где две спиральные лестницы, по преданию сконструированные самим Леонардо да Винчи, особенность которых в том, что люди, параллельно поднимающиеся по ним, все время видят друг друга и порой сильно сближаются, но все же не на расстояние вытянутой руки. Если захочешь дотянуться до другого, это может стоить тебе жизни. Такая метафора вселенского одиночества.

- Я - черный камень размером с кухонную плиту. Каждое лето меня омывают в потоке и поют надо мной. Я - колея и вода в колее, и медоносные пчелы. Раз уж тебе так приспичило знать.

Как-как-как это возможно, чтобы Питер Бигл в переводе Сергея Ильина до сих пор не был издан в России? И однако, с двухтысячного года, когда объездила все книжные своего города в поисках любой книги Бигла, так и не найдя - ничего не изменилось. Российские книгоиздатели переживали взлеты и падения, продолжая выпускать горы книг. Успели повзрослеть тогдашние младенцы, творят теперь чудеса при помощи смартфонов, но читать предпочитают на бумаге. Расцвела интернет-торговля с доставкой хоть до двери. А Бигла по-прежнему не сыскать.

О переводе не случайно сказала, Сергей Ильин алмазный фонд, кто прочел хотя бы одну, переведенную им, книгу, не захочет альтернативы, сколь бы ни была хороша. Просто в каждой профессии есть люди талантливые и добросовестные, есть даже модные и распиаренные, а есть гении, Ильин из них. Понимаю, что бигловы книги он делал во времена дикого капитализма девяностых, когда святость авторского права была у нас понятием абстрактным, и сегодня с публикацией этого варианта могут возникнуть сложности, но роман немыслимо хорош.

Что за роман? "Архаические развлечения" (The Folks of the Air) Трудно удержаться от того, чтобы начать возносить осанну с использованием превосходных степеней, но я попытаюсь. Итак, Америка середины восьмидесятых, университетский городок с говорящим названием Авиценна в Калифорнии. Сюда, в лоно альма матер по приглашению друга, ныне преподающего в здешнем колледже, приезжает бывший студент Джо Фаррелл. Он не по научной части, такой бродяга и на все руки мастер, хотя большей частью повар ради заработка, а для души играет на лютне.

Кто читал рассказ "Лила-оборотень" вспомнит этого парня. Он знает, что Бен живет с женщиной старше себя, но оказывается не готов к тому, что Зия, как бы покорректнее, едва ли не старуха. Грузная, привлекательности ни на грош, обхождением не очаровывает и вообще что-он-в-ней-нашел-? Однако не наше дело обсуждать и осуждать выбор друзей, тем более тех друзей, которые предоставляют кров. Подразумевается, что это ненадолго, но само собой выходит, что Фаррелл становится третьим обитателем дома Зии. Четвертым, если считать престарелую овчарку Брисеиду.

Постоялец он необременительный: тотчас устроился в кафе, покупает продукты и готовит разные вкусности, собаку выгуливает, музицирует по вечерам, услаждая слух хозяев - так все и идет. Постепенно выбор друга становится Фарреллу более понятен, в этой женщине, впрямь, что-то необыкновенное, сила, харизма, неожиданная царственность. А вскоре герой оказывается допущен в круг посвященных, чей досуг отдан ролевым играм с реконструкцией рыцарских и куртуазных обычаев средневековья, которыми увлекаются в Авиценне представители интеллектуальной элиты, ну знаете, одежды, манеры, оружие - вот это все.

И буквально на первой такого рода вечеринке становится случайным свидетелем ритуала, посредством которого девочка-подросток Эйффи вызывает из потустороннего мира некое существо, принявшее облик красивого юноши. То есть, кто другой попытался бы подобрать явлению Никласа Боннера рациональное объяснение. но Фарреллу приходилось уже сталкиваться со сверхъестественным, некоторые люди более открыты таким вещам, и он всерьез напуган. Ну, потому что забавляться призывом демонов примерно так же безопасно, как играть со спичками во время сильной засухи.

В чем леди и джентльмены. предающиеся архаическим развлечениям, скоро убедятся. Но пока привычка к рациональному мышлению заставляет отмахиваться от предупреждений и закрывать глаза на очевидное. К несчастью для участников. К счастью для читателей. Потому что это потрясающе интересная история. Остроумная, мудрая, волшебная, поэтичная, простая и сложная, с горечью хинина во вкусе и медовой сладостью в послевкусии. И таки да. Питер Бигл гений, Сергей Ильин тоже был гением.

Ну сделайте же это, господа издатели, есть еще дивная Песнь Трактирщика (The Innkeeper's song), чтоб умный добрый наш народ знал Питера Бигла не только по "Последнему Единорогу". Внакладе не останетесь.

Что в имени тебе моём?
Астерион-Тесей, Тесей-Астерион.
Когда Астериону тесно,
Тесею страшно.

Роман в коротком списке премии НОС 2021, это литературный дебют Артема Серебрякова. Непростая, необычная, многосоставная вещь. Именно составная, не многослойная, когда под обманчивой простотой очевидного значения скрыты более сложные глубинные. Здешнее повествование распадается на несколько тематических пластов, срастись и сплестись у которых в единое целое не получилось.

Литература травмы, ненадежный рассказчик, социальная и протестная проза, киберпанк и биопанк, психоделика, триллер, мифологические аллюзии на уровнях от едва уловимого до лобового столкновения, механизмы памяти с терапевтическим потенциалом замены болезненных воспоминаний радостными, но и возможностью манипуляции сознанием, инцестуальная тема, стилистические игры - трудно избавиться от впечатления, что этого чересчур много для книги, объемом менее трехсот страниц.

Многозначность не самого употребительного слова, вынесенного в заглавие, не раз будет обыграна и все его значения: "свищ, отверстие в теле", "флейта", "фальцет" - отразятся в повести. У "Фистулы" есть еще одно, терапевтическое значение - вживленная в предплечье трубка, соединяющая вену с артерией для облегчения гемодиализа, и вот этот смысл отыгрывает лучше всего. Усиление кровотока созданием искусственного канала между пульсирующими живой кровью сосудами, в целом остается конструкцией для экстренной помощи, не для жизни.

О чем книга? Молодой и явно малообеспеченный мужчина приезжает в провинцию к старшей сестре, общение с которой оборвалось несколько лет назад. Оба они росли в проблемной семье с наркоманами и алкоголиками родителями, оба сумели вырваться, преодолев инерцию среды. Блестящая студентка университета Ариадна, четырьмя годами старше, неожиданно объявила, что выходит замуж, оставила учебу, переехала в провинцию, все эти годы брат ничего не знал о ней. И вот, находит уездной барыней: особняк с парком и озером, муж-депутат, изуродованные силиконом губы, сын в частной гимназии, берет уроки игры на флейте (да-да).

До этого места время действия книги ощущается как вполне себе нынешнее, а основная тематика как литература травмы: детские болезненные воспоминания вспыхивают с новой силой от того, что подозрение героя: сестра глубоко несчастна со своим брутальным супругом, боится его, живет с ним только ради ребенка - перерастают в уверенность. Есть еще один нюанс, о котором, думаю, можно сказать, поскольку он упомянут в аннотации: рассказчик питает к сестре не совсем братское чувство. Хотя вот тут из читателя прямо-таки рвется Станиславский. Да неужели? Такая обсессия и девять лет спокойно жил, не имея представления о предмете страсти. Тут уж, воля ваша, профессор, это вы нехорошо придумали.

Так или иначе, поездка с зятем и племянником на следующий день в город переносит нас в далекое киберпанковое будущее, с простыми горожанами, которые срослись со своими гаджетами, с подавлением протестной акции посредством ультразвукового удара, с посещением интерактивного голографического театра (салют "Алмазный век" Стивенсона и "Жестяной бор" Лазарчука); к биопанку чудовищного живородящего мясокомбината - а вот это уже совершенно роскошно сделано, стилистически несколько сорокински и не без оммажа "Онегину" в эпизоде "наедине с монстром", но потрясающе и самобытно. Со всеми этими людьми-светлячками и мясом-мясом-мясом в самых разных видах из разных мест, с живым, которое рождается лишь для немедленного умерщвления.

И все хорошо, читается с неослабевающим интересом, автор умеет захватить и удерживать внимание, но по прочтении читатель недоумевает: что все-таки случилось с героями, в чем смысл, что мне хотели сказать этой книгой? Дай ответ. Не дает ответа.