Я ломаю ваши мышеловки об колено и жру сыр у вас на глазах. Я ссу вам в глаза. У меня самые твердые зубы в мире. У меня усы. Я – герцог сточных труб, я владыка подземелья. Я король.

Где-то у Стругацких, не вспомню только, где, и гугл мне не в помощь, вставная новелла, одна из многочисленных баек, которыми обмениваются герои. Военный в увольнительной на вечеринке знакомится с девушкой, а когда она предупреждает, что знакомство может быть для него опасным, беззаботно отмахивается - ему ли, боевому офицеру бояться уличной шпаны? Идет провожать новую знакомую и на пороге дома она говорит: "Я королева городских крыс". Не помню. что было дальше, но хорошо помню состояние культурного шока, в который эти слова ввергли меня, читавшую. Еще у Оруэлла в "1984" главный страх Смита крысы, помните?

Моя первая в жизни встреча с серым зверьком ознаменовалась диким желанием влезть на стул, да там в ближайшие пару часов и оставаться, но нельзя - дело было на двухмесячной педагогической практике, работала учителем и воспитателем класса шестилеток, и во время урока через проход между партами метнулась довольно крупная крыса. Нужно было успокоить детей, показать, что ситуация под контролем, потому взяла швабру, деловито шурудила в том углу, где она скрылась, бодро проскандировала, что завхоз с этим разберется, после продолжила урок. Но пережитая тогда смесь ужаса и омерзения, со мной до сих пор.

Что ж мы их так не любим? Ну вот, как-то так исторически сложилось. Потому, назвать выбор Чайной Мьевилем героя для дебютного романа рискованным, значило бы сильно смягчить и разбавить впечатление. Однако он это сделал, назначил супергероем нового времени человека-крысу, заодно обозначив приоритеты дальнейшего творчества: гранж, нуар, панк с высочайшей степенью толерантности к маргиналам всех сортов. Ему было двадцать шесть. Он рискнул. И победил.

Савл, герой "Крысиного короля", молодой человек, после смерти мамы воспитанный отцом, с которым в детстве был очень близок, но к подростковому возрасту испытал отторжение (как часто случается). Да так и не примирился со своим неловким полноватым порядочным папой ко времени начала событий. Еще этот его нелепый отцов марксизм, который в глубине души и Савлу импонирует (Мьевиль придерживается марксистских взглядов, у него и диссертация на эту тему) - но это ж курам на смех, сегодняшний молодой человек должен любить танцевальную музыку джангл, а не идеи замшелого бородатого философа.

Вернувшись как-то поздно и в изрядном подпитии, Савл не удостаивает отца даже тем, чтобы зайти в его комнату поздороваться, хотя видит, что тот не спит, ждет его возвращения. А среди ночи вырван из похмельного сна полицией - папа разбился насмерть, упав с их седьмого этажа, и по всему, это не самоубийство. Как главного подозреваемого, сына увозят в участок, откуда ему помогает бежать тощий, страшно вонючий но феноменально сильный мужичок.

Который открывает герою невероятную вещь: он не человек вовсе, а полукровка. Мать юноши была крысой-оборотнем, ради любви к никчемному человечишке отринувшей связь с королевской крысиной семьей, а отца убил не кто иной, как Гаммельнский Крысолов, открывший сезон охоты. Убил по ошибке, спутав с Савлом. Теперь только дядя, Король и усердие в овладении клановой мудростью может спасти парня.

Как вам идея стать крысой? Жить в канализации, жрать всякое дерьмо с помоек и не мучиться несварением? Что-то не очень? А бегать по стенам, цепляясь за мельчайшие шероховатости, прыгать по крышам, не боясь свалиться, обрести нечеловеческую силу и ловкость? Уже лучше? Хочется, не хочется - приходится. Тем более, что Крысолов со своей флейтой уже на тропе войны, и он опасен. По крайней мере, в этом Крысюк не обманул. А в чем-то другом обманул? Не без того.

Отличный дебют, динамичное действие, непредсказуемый финал, и довольно комфортно читается, несмотря на откровенную маргинальность, что для Мьевиля скорее не характерно. Большинству его книг нужен подготовленный читатель, мне даже не стыдно признаться, что культовый "Вокзал потерянных снов" одолела лишь с третьей попытки. Подходящие для первого знакомства с писателем, вровень с "Крысиным королем", пожалуй только еще "Рельсы" Легкое, но не легковесное чтение.

Слава безумцам, которые живут так, как будто они бессмертны, – смерть иной раз отступает от них.
"Обыкновенное чудо" Евгений Шварц

Древняя омонимическая хохма: "Я не стар, я Superstar!" Так вот, герой Мэтта Хейга ни разу не суперстар и звездой за свою долгую жизнь никогда не бывал, хотя музыкант он хороший, играет на двух десятках инструментов, и ему не раз случалось зарабатывать этим на жизнь, частенько срывая аплодисменты. Но с большой славой как-то не складывалось: может харизмы недоставало, может не располагала жизнь в режиме "беги, кролик, беги", без возможности задержаться на одном месте более, чем на восемь лет и тесно сблизиться с кем-то. Скорее второе.

Потому он не superstar, а просто стар. В календарном, не в биологическом смысле. Тому Хазарду четыре с лишним столетия, хотя больше сорока вы бы ему не дали. Никакой магии, генетический сбой. Если существует аномалия, заставляющая преждевременно стареть - прогерия, почему не может быть обратного механизма, названного в книге агерией? Отчего тогда современной науке неизвестны подобные случаи? А вот поставьте себя на место человека, который, благополучно дожив до пубертата, вдруг перестает расти.

Физически будучи здоровым и крепким, чувствуя себя превосходно. То есть, необходимости обращаться к врачу, привлекая к себе внимание, нет. Впрочем, внимание не замедлит явиться, вовсе не того рода, какое может обрадовать. Четыре сотни лет назад носитель подобного свойства запросто мог быть обвинен в колдовстве, в наши просвещенные времена геронтократии публичность почти гарантированно обеспечит, что тебя "заберут на опыты". Вы бы хотели для себя такого? Вот и он не хочет: плавали - знаем!

Для меня "Как остановить время" - третья встреча с прозой Мэтта Хейга, узнала о нем месяц назад, когда "Полночная библиотека" стала выбором читателей Goodreads 2020 - что ж, присоединяю свой голос "Клуб призрачных отцов". того же восторга не вызвал, сомневалась даже, что продолжу знакомство, но книга уже была в читалке, "Отчего не попробовать?" - подумала. И влюбилась.

Секрет не в сюжете, обыгрывающем давнюю мечту человечества "лет до ста расти нам без ста-рос-ти!", не в историческом антураже (кропотливо воссозданном), даже не в обаянии шекспировского "Глобуса" где герой некоторое время сопровождал спектакли игрой на лютне или встречи в парижском баре с Фицджеральдом. Дело в том, что этой книге и ее герою совершенно веришь.

У нас ведь две крайности: ромфант в промышленных масштабах поставляет вампирятину с молниеносными и неуязвимыми красавцами миллиардерами (а что еще делать, когда в твоем активе вечность без болезней и старости? богатеть). Или противоположность, планида Вечного Жида - скитаться в нищете, прячась по задворкам и боясь обнаружить себя, чтобы не стать мишенью чужой враждебности. То и другое романтично, хотя апеллирует к противоположным полюсам романтики. То и другое не про нас с вами.

А как повели бы себя мы, случись сделаться обладателем подобного свойства? Да так же. Освоить ремесло, которое гарантированно прокормит, и жить потихоньку, не в серебре и не в нищете. От дорого-богато не отказались бы, но когда живешь как перекати-поле, богатства не копятся. А к преступным способам обогащения у него душа не лежит, просто не злодей, не забыли, что в основе всякого крупного состояния лежит преступление?

Что, и не полюбить никого за всю жизнь? Отчего же, было. Давно, еще в юности, а болит до сих пор. А впрочем, пока жизнь продолжается, в ней столько всего может случиться. Отличная книга. Из тех, что цепляют и не отпускают, пока не дочитаешь

Основные характеристики прозы О. Генри: здравый смысл и юмор, сдобренные сентиментальностью. О. Генри дозирует сантименты так, что когда все заканчивается свадьбой или подвигом, раздражения нет, есть благодарность - и даже не ему, не писателю, а самой жизни за то, что она помнит о справедливости.
"Гений места" Петр Вайль

Рассказы О.Генри в ряду артефактов, определявших социокультурный код советского человека, были возможно, не так заметны, как дилогия Ильфа с Петровым и романы Стругацких, - ближе к "Мастеру и Маргарите". Та же несколько большая чувствительность и высокий уровень разобранности на цитаты. Микстура, укрепляющая веру в жизнь, где сила, вечно желающая зла, порой творит добро.

Яркие архетипы, неизменный панчлайн в финале, восторг мгновенного узнавания сюжетов, которому не вредит множество повторов, сближают их с фильмами Гайдая и Данелии. Да ведь мы и пересматривали "Вождя краснокожих" столько же, и так же хохоча, как с "Иваном Васильевичем". "Тресту, который лопнул" в плане комедийности не так повезло, но смотрели его не меньшее количество раз.

Петр Вайль называет О.Генри певцом Нью-Йорка и наверняка имеет для этого серьезные основания, его эссе о писателе чудесный подарок всем поклонникам. Но для меня О.Генри рассказчик обо всем мире, включая маленькие сонные провинциальные городки, бесчисленные деревни Гадюкино, банановые республики, на роли одной из которой недолго довелось побыть и отечеству. Не поклонница имперской идеи, но если надо непременно выбирать из двух зол, пусть уж лучше империя (в глухой провинции, у моря).

Любимые с детства рассказы О.Генри, к которым нельзя не вернуться. А потому время от времени возвращаешься: открывая бумажный томик, пересматривая снятый по ним фильм, заливая в читалку файл электронной книги - и всякий раз воспринимаешь известное чуть по-новому. Теперь ко множеству возможностей встретиться с прозой О.Генри добавилась аудиокнига, прочитанная лучшим из возможных голосов, сочетающая лицедейство с безупречной исполнительской манерой и отменным музыкальным оформлением.

В сборник вошло тридцать шесть новелл, включая титульную. Какие-то из них помнишь лучше и любишь больше: "Один час полной жизни", "Деловых людей", "Трест, который лопнул", "Родственные души", "Волшебный профиль", "Дороги судьбы", "Горящий светильник" и "Третий ингредиент". Другие вспоминаешь с трудом, с третьими вообще сомневаешься, читала ли когда-нибудь прежде.

Равно хороши и любимы не могут быть по определению, пишущее человечество еще не запатентовало способа приводить все тексты одного автора к единому знаменателю, да и мы ведь меняемся с годами, чего не ценили раньше, внезапно вспыхнет ярким светом, затмив прежних фаворитов. Как случилось у меня в этот раз с "Голосом большого города":

Чикаго говорит: "Добьюсь!", Филадельфия: "Надо бы...", Новый Орлеан говорит: "В мое время...", Луисвилль: "Почему бы и нет?", а что Нью-Йорк?

И все же, любимое с детства, любимо навек. Снова идешь "Дорогами судьбы", проживаешь "Один час полной жизни", и получаешь лучшие на свете подарки - "Дары волхвов"

Вечно - это очень долго. Вечность длится, пока ты не взбунтуешься.

Мир без границ. Невзирая на сегодняшние ограничения из-за коронавируса и невозможность путешествовать физически. На самом деле, реально она и до COVID-19 не у всех была, не будем себя обманывать: одним дорого, других работа не отпускает, третьим трудно решиться без знания языка, и для абсолютного большинства сочетание в разных пропорциях этих трех факторов.

А все равно сегодня большой мир ближе к малому миру каждого из нас. Чтобы убедиться, довольно взглянуть на книги. Так много хороших и разных, кажется, еще никогда не бывало. Детская литература не исключение. Что, свои писать разучились? Да нет же, у нас есть отличные детские книги. Как по мне, большинство переводных в подметки не годится "Кареглазому Громовику", "Тубогачу" и "Убыру" Шамиля Идиатуллина, "Герде" Эдуарда Веркина, "Таксу" Елены Арифуллиной, "Кошкам" Алексея Грашина. Но на вкус, на цвет товарищей нет, пусть цветут сто цветов и всякий найдет себе по вкусу (по цвету).

Английский писатель Росс Уэлфорд пишет детскую фантастику. Его дебютный роман Time Travelling with a Hamster ("Путешествия во времени с хомяком") сразу завоевал симпатии читателей и благосклонность критиков. После были What not to do if you turn invisible ("Чего не следует делать, если вы стали невидимкой"), The Dog who saved the World (собака, которая спасла мир"), The Kid who Came from Space ("Ребенок, пришедший из космоса").

"Тысячелетний мальчик" - история одиннадцатилетнего Альфи, сочетанием магии и драматичных обстоятельств застывшего в этом неудобном возрасте на добрую тысячу лет. Не имея возможности повзрослеть, встретить любовь и состояться в профессии, построить дом, вырастить детей. Вынужденного таиться и прятаться от докучного любопытства, которое в любой момент может стать смертельно опасным.

Теперь, произошедшая в его жизни трагедия, освобождает героя от необходимости жить вечным ребенком. Пришла пора обрести друзей и вновь запустить маятник остановленного времени. Огромная удача для этой незамысловатой истории на русском языке - аудиокнига в исполнении Игоря Князева, великолепного с персонажами-детьми.

На линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде, реальность.

А в самом деле, что раньше: курица или яйцо? Место красит человека или человек место? Забавно, что до этой книги Петра Вайля, воспринимала поговорку лишь в применении к социально-карьерной сфере - места в общественной иерархии. Неважно, мол, что N начальник, а NN простой землекоп, если первый ничего не соображает в том, что делает, ленив и необязателен, так и не будет ему почета, а хорошего добросовестного работника даже занимаемое им скромное место не лишит уважения окружающих. Как-то так, чушь, конечно. Мусорщика, как бы ни был хорош со своими баками, никогда не оценят по той же шкале, что банкира или телеведущую, хотя бы и небольшого ума.

И только с "Гением места" впервые приложила народную мудрость к географическим координатам, впервые осознав: а вот здесь работает. Сам по себе факт рождения/проживания в Нью-Йорке, Париже или Москве не делает горожанина исключительно интересной персоной. Хотя выгодно отличает его от жителя деревни Большое дышло. Куда важнее концентрация ярких, талантливых, трудолюбивых и предприимчивых людей, приехавших в любой из мегаполисов хотя бы и из села Гадюкино, создающих неповторимую ауру этого места: "Питер - культурная столица", "Москва никогда не спит".

И те, кого Гений места выбирает в качестве выразителей этого духа, мифотворцев, создателей его персональной легенды. А аот тут другая посконная мудрость "где родился, там и пригодился", не работает. Случается, из за тридевяти земель приходят, чтобы воспеть город лучше любого из горожан или рассказывают о нем, ни разу не побывав, да так, что рассказанное становится сутью. Чем была бы в нашем сегодняшнем понимании Троя без Гомера? Верона без Шекспира?

В этом смысле Вайль концентрированное выражение сути гения места. Космополит в подлинном и лучшем смысле этого слова, поставил все на свободу и творчество - и выиграл. Сумев не только на своем опыте доказать, что хлеб чужбины не всегда горек, но и нам объяснить, накормив своими пятью хлебами многие тысячи читателей. И слушателей, что немаловажно в наше оксюморонное время, огромных скоростей и стояния в пробках; мира_без_границ и ограничений-из-за_коронавируса.

В русскоязычном пространстве существует отличный аудиовариант "Гения места", прочитанный Игорем Князевым, не только эталонным чтецом, но и большим энтузиастом этой книги. Признаюсь, не взяла бы ее или взяла очень нескоро, когда бы ни его восторженная аттестация, и да. это был прекрасный подарок. Венеция Яго и Верона Джульетты теперь мои в той же мере, в какой Толедо Эль Греко и Веласкеса, нелюбимый Андерсеном Копенгаген, ненавидимый Флобером Руан, воспетый Дюма Париж, Вена Малера и Гашека, Нью-Йорк О.Генри, и бесконечное множество других городов-имен.

Резюмируя: "Гений места" - сборник совершенных по форме и замечательных по содержанию историй, который нельзя причислить ни к одному из традиционных жанров. Путевые заметки, культурологическое исследование, литературоведческая эссеистика, рассказы об архитекторах, музыкантах, живописцах, гастрономический травелог - все это и не только. Тот случай, когда целое много больше суммы составляющих. Совершенный читательский восторг, подаренный встречей с умным, эрудированным и талантливым автором.