Мне уже двадцать, а у меня еще нет ни одной штуки. Штукой, профессор, называют сто миллионов долларов.

Вопреки названию, предполагающему некоторую аффектирванность реакции, "Ярость"оставила равнодушной. Хотя скорее "да", чем "нет" и не только потому, что к аудиокниге в исполнении Ирины Ерисановой добавился вариант прочтения Игоря Князева , а встреча с ним всегда праздник. Спустя два десятка лет после выхода книги в свет, ни один из смыслов, старательно вложенных автором, не сравним силой воздействия со впечатлением, дарованным горечью опыта.

Роман издан в две тысячи первом, и, в любом случае, написон до одиннадцатого сентября. Не погрешу против истины, если скажу, что назойливое самодовольство, обусловленное принадлежностью к верхушке золотого миллиарда, даже не лейтмотив - фоновый режим. Ликование от причастности к благосостоянию, незыблемость которого априорна, и в дальнейшем будет только возрастать. Смотришь со стороны и видишь, как все накренилось, пошло трещинами, и вспоминаешь нулевой аркан Таро (кто понимает).

Странно пророческим кажется в свете этого знания прозвище "Бетонный убийца", данное прессой здешней персонификации Рока, от которого не спасает ни высокое рождение. ни финансовая стабильность за гранью возможного. Но пока бетонный убийца не вышел на сцену, поглядим, что там с романом. Салман Рушди умеет писать так, чтобы ни одна потенциально мейнстримовая тема не ускользнула за пределы внимания.

Любезные грамотным мальчикам и девочкам университетская среда, филология, философия, поиск способа пристроить мягкую беззащитность тела под эгиду академической науки,
преуспев нехитрым способом, вроде пересказа "Мадам Бовари" в манере кафкианского "Замка". Жизнь богатых и знаменитых с нероновыми излишествами для всех остальных. Откуда, все-таки взялось, это наше немыслимое благополучие (для американцев). Вы представить себе не можете, как одиноко чувствует себя человек, оторванный от корней (для остальных и снова для американцев, которые в прошлом все эмигранты).

Коммодификация - очеловечивание вещей и обратный процес, превращения человека в вещь, выраженное посредством кукол (с попутным обращением ко всем видам древней магии). Детские психотравмы от того, что слишком мало (вариант - слишком много) любили. Неистребимое обаяние гламура. Лолита, инцест, самая красивая женщина на свете; стоит ли сопротивляться, если тебя в возрасте за пятьдесят домогаются сразу три роскошных женщины или уж отдаться; народно-освободительное движение в Блефуску-Лилипутии; что делать, если, как сильно напьешься, провалы в памяти и все жалуются, что плохо вел? Сублимировать! Если не получается сразу, найти молодую красивую музу, отдаться, после сублимировать (не то же, что мастурбировать).

А есть еще Большие Надежды, даруемые вхождением в жизнь великого чуда интернета. Уж сколько золотых порталов в дивный новый мир откроет оно творцам. До того, как доткомовский пузырь лопнет еще далеко. Так-то да, Рушди мастер и мастерство - его не пропьешь, и руки-то, руки - помнят. И за "Детей полуночи" люблю его нежно. На том и остановимся.

Чего не хватает Уинтерборну - это дисциплины. Дис-цип-лины. Он чересчур своеволен и независим. Армия сделает его Человеком". Увы, армия сделала его трупом.

"Роман-джаз" - так назвал Олдингтон. И сначала подумала: в год выхода книги, это было блестящим промоходом. Без малейшего оттенка пренебрежительности. Всякая сколько-нибудь стоящая книга возникает прямо из жизни и пишется собственной кровью. Но написать мало, надо до читателя донести. Чтобы захотел купить. Творцу, простите за прозу жизни, нужно что-нибудь есть. Каждому времени своя музыка, двадцать девятый был расцветом джаза, самый мейнстрим: уже не артхаус, еще не набил оскомины звучанием из каждого утюга.

С первым серьезным прозаическим опытом (прежде писал только стихи) привязка к джазу могла стать маркером актуальности романа. То есть, сначала подумала, что исключительно для промоушна. Однако, кажется, по мере удаления от книги в ней все слышнее будут джазовые мотивы. Герой художник, но фоном романа все-таки выступает не живопись, а музыка: ироничная, саркастичная, циничная, горько-надрывная, всегда чуть отстраненная, но главное - свободная. Не буду мудрить с рассказом о "Смерти героя", пусть будет and all that`s jazz, каким его услышала.

Пролог, allegretto. Бибоп - стиль отделяющий зерна от плевел, профессионалов от дилетантов, характеризуется высокой сложностью, виртуозной техникой эпатажем. Прологом Олдингтон бьет наотмашь, взрывая беззащитный читательский мозг когнитивным диссонансом. Сказать по правде, в девицах пробовала читать эту книгу и тогда не просто отложила - отбросила с негодованием. Реакция близких, особенно матери на смерть героя показалась верхом цинизма, после которого мне с автором явно не по пути. Лишь вернувшись треть века спустя сумела оценить смелость этого невыносимо горького начала.

Первая часть, vivace. Кул джаз - отрешенный, однородно-плоский звук с опорой на эмоциональную охлажденность. Экскурс в историю: мама-папа, дедушки-бабушки Джорджа Уинтерборна, как это было и откуда есть пошло. Вопиющий идиотизм персонажей и ситуаций, концентрированное "когда б вы знали, из какого сора", и нежность к мальчику, в котором зажглась искра божья. Не благодаря, а вопреки. Уважительное удивление - не дал задуть в себе, не поддался, не подчинился, отстоял, гнулся, не ломаясь.

Вторая часть - andante cantabile. Свинг - качание, пульсация, постоянные отклонения ритма от опорных долей; внутренняя энергия в состоянии неустойчивого равновесия. Лавстори героя. Жена Элизабет и любовница Фанни. Не спешите осуждать Джорджа, несмотря на то, что абсолютное большинство женских персонажей ведут себя как циничные суки, "Смерть героя" совершенно феминистский роман. Как такое возможно? Не прочтешь, не узнаешь,, а прочитав, уверена - согласитесь. Первое в литературе серьезное исследование женской сексуальности, первый поиск новых подходов к институту семьи - прежние модели в новых условиях не будут работать, да они и раньше в большинстве случаев были выбором меньшего из зол.

Третья часть - adagio. Биг-бэнд - сенсационно громкое звучание, складывающееся из слияния многих партий, война. "Смерть героя" из первых книг о Мировой войне, они одногодки с "Прощай, оружие" Хэмингуэя и "На западном фронте без перемен" Ремарка. Военная часть толстовского "Хождения по мукам" появилась семью годами раньше, французское "Лето 1914-го" из цикла дю Гара о семье Тибо - семью годами позже. Здесь нет пошагового дотошного исследования предвоенных настроений, каким славен дюгаровский роман. Но бессмысленно беспощадный абсурдизм войны выписан так, что хочется не плакать даже - визжать и выть.

Потрясающая книга. Умная, тонкая, мощная. Можно разбирать на цитаты, можно дивиться актуальности и точному попаданию в умонастроения миллениалов. Со своими сложностями мы разберемся, дайте нам жить без войны. Язык и слог Норы Галь, в чьем переводе роман пришел к нам, безукоризненно хороши.

Весь топливный запас старого мира, весь его унылый опыт и вековая мудрость – все это выгорело в годы войны, и мир замер в испуганной тишине, а после начал обваливаться сам в себя, как старая звезда, и через мгновение на его месте вспыхнул ослепительно-ясный и новый мир, в котором мы живем.

Как было бы хорошо знать наверняка, что если нынешний мир полетит в тартарары. ему на смену вспыхнет Полдень. Ну, или хотя бы верить в это. Что не выгорит окончательно, не распадется на атомы, не превратится в унылую постапокалиптическую помойку Что найдутся люди "светильники", которые подготовят переход или, взаправду, человеческая популяция радикально переменится, воспримет из ноосферы идеи единства: друг с другом и с Землей. Новое человечество воссияет во славе, очистит свою древюю колыбель и устремится к звездам...

Верите в возможность такого? И я не верю, хотя моя концепция Бога допускает возможность спасения в совершенно безнадежной ситуации, но такого жесткого, сурового и скудного. Без: "Сынок, тебе уже семнадцать, мы с мамой решили подарить тебе вертолет". Автор, судя по всему, тоже не представляет, как приставить голову дивного стругацкого мира к туловищу старого, чтобы органично и без явной странгуляционной полосы. Хотя плечи и шея частого у Веркина мотива смертельно опасных детей-спецагентов насаживаются на торс конца советской эпохи как влитые. Одно плоть от плоти другого.

Однако две повести сборника кажутся соединенными произвольно только на поверхностный взгляд . На деле "Звездолет с перебитым крылом" и "Каникулы что надо" сплавлены не только парой загадочных подростков-боевиков. Личность рассказчика, обычного парня из стабильного времени, талантами не блещет, продукт общества, к которому принадлежит, умеренный конформист и просто хороший парень - имеет не меньшее значение. Он как эталонный образец из палаты мер и весов, показывающий насколько накренился мир, в котором может существовать сама идея детей-убийц. Насколько порочно предположение, что из такого семени можно вырастить стоящий урожай, и цель оправдывает средства.

А все же к книге. Это дивная возможность путешествия на двухместной машине времени для мальчиков и девочек 45+. Если ваше детство пришлось на период, условно отграниченный "Приключениями Электроника" и "Гостьей из будущего", "Звездолет..." может стать мастер-ключом, открывающим двери, о каких и не думали, как об имеющих замочные скважины. Веркин умеет, за что и люблю. Эка невидаль, скажете, вспомнить все я и сам могу. Так-то да, но все дело в волшебных пузырьках - качество продукта является определяющим (кто понимает).

Моим любимым у Веркина это не станет, просто у каждого свой вкус, мои у него "Герда", "Друг апрель", "Мертвец", "Кусатель ворон", "ЧЯП", "Облачный полк", "Пролог", "Осеннее солнце" - есть, из чего выбрать. Но он Мастер и хорош со всем, что делает. И еще, знаете, вот это ощущение бунинского легкого дыхания с ароматом антоновских яблок - такого больше никто в современной русской литературе не дарит.

Суть этой затеи в том, чтобы изменить систему – и пусть у обычных людей появится шанс.

Вторая книга серии всегда несколько плюсов и несколько минусов, которые относительно уравновешивают друг друга. С одной стороны, кумулятивный эффект - на знакомство с героями и ситуацией уже потрачена энергия, теперь это отчасти перемывание косточек общим знакомым; в предлагаемых обстоятельствах не чувствуешь себя чужаком; развитие событий активирует созидательный инстинкт земледельца, наблюдающего прорастание семян. С другой - свежесть и новизна в прошлом, им на смену приходит рутина, борщ каждый день приедается; ждешь, чтобы тебя чем-то удивили, а с чего удивлению взяться, когда все ходы записаны и паттерны поведения более-менее успешно закреплены; и приходит скука.

Так вот, со "Стратегемой ворона" все в точности наоборот. Читательский мозг продолжит взламываться в режиме, начатом "Гамбитом девятихвостого лиса".
Отношения и мотивации, которые начали было проясняться к финалу первой книги, запутаются окончательно. Интеллект и боевой дух легендарного генерала Джедао, подселенные в тело юной Кел Черис проявят себя с неожиданной и бунтарской стороны. Правящая верхушка этого мира, Гексархат, давая добро на временное воскрешение героя, склонна была видеть в нем в первую очередь невероятно успешного воина, гения тактики.

Неожиданно для всех, генерал начинает проведение в жизнь серьезной стратегии, призванной реабилитировать себя любимого. Напомню, около четырехсот лет назад действия Джедао повлекли за собой гибель миллионов невинных людей, в сознании популяции он тиран и сумасброд. И вдруг выясняется, что абсолютное большинство не склонно принимать близко к сердцу дела давно минувших дней - какая разница, они бы так и так уже давно умерли. В то время, как генерал ныне готов воссиять во славе и вести человечество к новым свершениям.

Все осложняется неясными отношениями между носителем и подселенной личностью. Не то они враги, не то друзья, не то временные компаньоны, а может личность генерала уже поглотила Черис, а может девушке все же удалось убить квартиранта и теперь в ее голове просто засели его осколки? А Юн Ха Ли, меж тем, продолжает знакомить читателя с миром, созданным своей странной фантазией. Первая книжка открыла дверь в суровые будни воинов Кел и приподняла завесу над извращенными вкусами техников Нирай.

Вторая позволит взглянуть сквозь замочную скважину на странные реалии рафинированных рыцарей информационных потоков Шуос (смена пола и внешности в стремлении к более изощренным наслаждениям). Задохнуться от восторга при виде изысканно-роскошной простоты быта Андан (дипломаты с врожденным умением подчинять). Заставит похолодеть от ужаса при столкновении с мвстерами пыток (и по образовательной части) Видона. Как вам, например, такой момент: одна из матерей здешней сложносочиненной семьи, заподозрив одного из отцов в календарной ереси, на глазах ребенка превращает его в ... лист роскошного качества бумаги. Нет-нет, со всеми физиологическими подробностями, не просто смена кадра - был человек, стал листок, а расплющивание, треск ломающихся костей, кровеносные сосуды, которые какое-то время продолжают проступать на поверхности. И после скорбно складывает из конечного продукта великолепной красоты оригами в виде двух лебедей с переплетенными шеями.

Скучно не будет. К сожалению, более понятно - тоже. И возникнет большое искушение сказать: а идет оно все лесом! Но тут дело в том, о чем уже говорила прежде, в желании анализировать произведение, написанное в паназиатском каноне, методами и средствами европейского. А у них все куда тоньше, сложнее и заплетено куда хитрее. В общем, поживем - увидим; дочитаю третью книгу тогда и стану делать выводы.

– Всё общение – это манипуляция. Ты математик. Ты должна знать об этом из теории информации.

Почему взялась читать "Гамбит девятихвостого лиса":
1. Revenant Gun от Юна Ха Ли финалист Хьюго 2019, два романа из шести уже прочла, с этим будет ровно половина списка.
2. Есть перевод Осояну двух первых частей этой космической оперы, а она выбирает лучшее и переводит отменно - пока буду продвигаться с третьей английской книгой, прочту две первые на русском, и случится полное погружение.
3. Еще один шаг на пути преодоления идиосинкразии к чуждому социокультурному канону.
Несколькот слов об авторе.

Итак, Юн Ха Ли американец корейского происхождения, довольно молод, всего сорок, но публикуется с двадцати и уже отмечен многими наградами. Детство провел между Штатами и Кореей, семья попеременно жила там и там. Математик по образованию, работал аналитиком и веб-дизайнером, автор браузерной приключенческой игры. Транссексуал, живет с мужем и дочерью, о себе говорит, как о странном человеке. Альетт ди Бодар (тоже финалист Хьюго 2019, про ее повесть "Чайный мастер и детектив" я писала дня три назад) говорит о нем, как о человеке, двигающем фантастику из двадцатого века в двадцать первый.

Сказать по правде, первое ощущение от встречи с благоуханной прозой Ли скорее вселило оторопь. Начала днем раньше с Revenant Gun, пеняла на тяжелое вхождение в новые реалии на чужом языке, но первая часть "Гамбита..." на русском существенных изменений в смысле понятности не внесла. А это нехорошо, мне с героями три книги жить. Задвинув свою самонадеянность куда подальше, пошла поискать чужих толковых отзывов и, о чудо, все стало вдруг понятно мне! Но поскольку всем и сразу потенциальным читателям книга не раскроет объятий так же охотно, а мое читательское кредо: "Нашла что хорошее - поделись с другими", постараюсь объяснить, как тут все устроено.

В одной прекрасной Галактике, даже возможно нашей, но в очень далеком будущем и с альтернативным доминирующим подходом к осознанию реальности, который назвала бы паназиатским, человечество уверенно освоило Глубокий космос и расселилось по пригодным для жизни планетам, коих оказалось неожиданно много ("Звездные войны" рулят). К несчатью, агрессивность никуда не делась и в дивном новом мире все так же ведутся войны с использованием эзотерического оружия. Эзотерика реальная движущая сила, основанная на использовании сложносочиненной высшей математики, соединенной с календарным счислением и жестокой ритуальной магией.

Так или иначе, Священный Календарь позволяет путешествовать между мирами со скоростью, превышающей скорость света, добывать энергию на необходимое и излишества. И обеспечивает оружием, описание действия которого замораживает кровь в жилах. Верховная власть сосредоточена в руках Гексархата (десятки старейшин, буквально). Расстановка сил внутри правящей верхушки сложна, подвержена многим факторам и зависит от конфигурации основных фракций, их шесть. Три высоких: Рахал (управление Календарем, законотворчество), Андан (финансисты, дипломаты, ремесленники), Шуос (информационные операции). Три низких: Кел (военные), Видона (образование, спецслужбы, в том числе ритуальные пытки), Нирай (техники).

Капитан Кел Черис (первое слово, как вы поняли, обозначает фракционную принадлежность, второе просто "23", она родилась двадцать третьего числа), урожденная Шуос, но выбравшая в качестве карьеры стезю воина Кел, тянет непростую лямку армейской службы и ведать не ведает, что Гексархат приготовил для нее особую миссию - стать живым контейнером для личности генерала предателя Джедао. Знаменитого тем, что не проиграл ни одного сражения, однако в финале карьеры, окончательно свихнувшись, уничтожил не только армию противника, но и собственную. Он тоже из Шуос, хотя в отличии от математического гения Черис в математике конституционально туп.

Симбиоз юной амбициозной умницы и старого хитрого лиса (кстати, Лис неслучаен - это эмблема Шуос, а Девятихвостый - своего рода признание высочайшего ранга, помните пелевинскую Лисичку А-Хули?) призван обеспечить скорейший и полный разгром мятежной крепости, вздумавшей практиковать календарную ересь. Там очень тонкие материи все пронизывают, и любое отклонение от Священного календаря на любом локальном участке вселенной грозит разрушением всей машинерии мироздания. ну вот как-то так.

А дальше будет очень интересно, невероятно экзотично, местами страшно и омерзительно, но местами забавно и даже смешно. И такого вы еще не читали - точно.

Пока что на полигоне мы используем мишени в виде лис с девятью хвостами. Очень хорошо снимает стресс.
Искренне ваша в календарной ереси,