Ее предупреждали – она увидит такое, что окажется неподвластным пониманию.

В начале были три кита Уэллса: путешествия во времени ("Машина времени"), космос ("Война миров"), эксперименты по изменению человеческой природы ("Человек-невидимка"). Дальше три основные темы росли и ширились по принципу снежного кома, обрастали подробностями,обретали обертона, ветвились, и... к современности мы пришли с изрядно оскудевшим космосом да множеством модификаций видоизмененного углерода. Третьей опорой вместо хрононавтики стал эскапизм с параллельными реальностями (тоже начатый уэллсовой "Дверью в стене"). А что же путешествия во времени? Да ничего. Не интересуют они современную фантастику. Мы же не можем серьезно говорить о раздутой и бестолковой "Карте времени" Феликса Пальмы. И точечные смещения в книгах Лю Цысиня не совсем то. И бестолковые метания героев Конни Уиллис хороши в плане аутентичности эпохе, но в части перемещений во времени в них сплошное белое пятно и многозначительные умолчания.

Почему так? Кто ж его знает. Может потому, что наши знания о природе времени, в отличие от космических исследований и генной инженерии, так и остались на уровне конца XIX века. Что бесперспективно, того и ворошить лишний раз не след. А может оттого, что Курт Воннегут "Бойней №5" подарил идеальную концепцию, согласно которой все происходит одновременно, прибавить к ней нечего и вопрос закрыт. Том Светерлич неудобной темы не убоялся, что делает честь его храбрости. И предусмотрительности, потому что не пренебрег страховочными лонжами: космические путешествия и сращение нанотехнологий с искусственным интеллектом тут тоже будет. А еще, тренд сезона, главное действующее лицо женщина секретный агент без ноги.

Вот только не нужно многозначительно улыбаться и поигрывать бровями, специальный агент Шеннон Мосс потеряла ногу на задании, во время очередной командировки в будущее, столкнувшись с чудовищными КТН. Что за зверь? Квантово-туннельные наночастицы, предположительно проникли к нам из другого измерения. Цели их неясны и вообще непонятно, могут ли подобные твари (паразиты?) руководствоваться какими-то целями. То, что они творят на земле в ближайшем будущем жутко и не поддается описанию. Хотя почему не поддается? О подобном квазироевом поведении, когда под воздействием чуждой воли люди совершают бессмысленные саморазрушительные действия, писал в "Транквилиуме" и "Опоздавших к лету" Андрей Лазарчук. Распятых в воздухе вниз головой у него, правда, не было, а в новом будущем, которое особый отдел ВМФ (за такой аббревиатурой скрывается в книге служба хрононавтики) назвал Рубежом, их очень много. Целые леса, в которых висящих в воздухе людей столько же, сколько деревьев.

Одной из распятых была Шеннон. На счастье, коллеги отыскали и спасли ее, вот только ногу уберечь не удалось, и теперь она пользуется протезом. Отличного качества, высокотехнологичным, но живой ноги, как вы понимаете, он не заменит. И она не помнит, что случилось с ней в той ветви реальности, какие ее действия привели к этому результату. Частичная амнезия, вытесненные воспоминания. Работаем дальше. Я не случайно упомянула ветку реальности, в здешней концепции времени путешествия начались в девяностые прошлого века. При этом попасть в прошлое принципиально невозможно. Оно уже произошло и пребудет в неизменности. Что же касается будущего, с ним проще. Вон оно как? Да, хотя задать конкретное время и тут не получится, принцип перемещения основан на квантовом методе со значительной ролью чисел Фибоначчи в процессе. Вот только не спрашивайте, как это работает, сколько-нибудь внятного объяснения не получите.

Но суть даже не в этом, путешествия во времени в "Исчезающем мире" - это солипсизм, возведенный в абсолют: данная ветвь реальности появилась с моим появлением здесь и перестанет существовать тотчас после того, как я ее покину. То есть, вместе со всеми людьми, животными, горами, реками, землей? Да. Больше того, были случаи, когда смышленые аборигены насильно десятилетиями удерживали путешественников во времени, не позволяя покончить с собой, потому что тогда эффект был бы тем же. Такое явление даже получило название "бабочка под колпаком" (или "муха в янтаре", что-то наподобие). Но позвольте, зачем тогда было затеваться с этим наукоемким и недешевым бизнесом? Тайна сия велика есть и книга не дает внятного ответа. Рискну предположить, ради того, чтобы отслеживать тенденции.

А они неутешительны, Рубеж, впервые отмеченный в ветви пятьдесят седьмого года, придвигается с каждым рейдом все ближе, в небе пылает второе солнце, люди сбиваются в группы, которые бегут, пока не загоняют себя насмерть, леса кишат распятыми. И ко всему этому, Шеннон Мосс расследует чудовищное преступление, пытаясь найти в будущем ответы на вопрос, кто и зачем зверски убил домочадцев бывшего офицера, а после и его самого. Кошмар с кровавым месивом, отрубленными конечностями и вырванными ногтями случился в доме, где прежде жила подруга юности агента Мосс, тоже зверски убитая, хотя и не дома. Преступника так и не нашли, а для девушки со смертью подруги жизнь почти закончилась, и вновь началась только с поступлением на службу в патруль времени. Как вам такое понравится?

Будет еще круче, не расслабляйтесь. Любовь и предательство, дружба и предательство, неожиданное спасение, откуда не ждешь и доброта незнакомцев, которые оказываются старыми друзьями. Экспедиция, нашедшая идеальную для человека планету, и что из этого вышло. Скучно не будет. Понятно боюсь, тоже. Хотя, не исключаю, что вы гигант мысли и распутаете головоломный узел авторской фантазии. А нет, запаситесь острым мечом и рубите. Больно им не будет, они там все целлулоидные.

В обычных компьютерах информация и вычисления – это биты. Каждый бит – либо ноль, либо единица. Но квантовые компьютеры основаны на кубитах, а они могут находиться в состоянии суперпозиции, когда каждый кубит – одновременно и ноль, и единица. И если для какого-нибудь расчета обычным компьютерам нужно, грубо говоря, выстроить последовательности, то квантовые вычисления происходят параллельно, в одно мгновение.

Ничего подобного до сих пор не встречала, точно. То есть, в моей читательской биографии был, "Перевод показаний" Джеймса Келмана - роман в форме опросов разных людей при различных обстоятельствах. Но с вразумительностью и сколько-нибудь осмысленным сюжетом там полный швах "Раунд", на первый взгляд, создает почти то же впечатление. Беседы практически незнакомых между собой людей в форме вопрос-ответ, серия интервью. Иногда контакт складывается, интервьюер умеет задать правильные вопросы и расположить к себе собеседника, получая развернутые ответы. В некоторых случаях тот замыкается, неохотно идет на контакт, реплики из него приходится клещами тянуть. Однако момент ненадежного рассказчика присутствует всегда. Мы можем получит лишь ту информацию, которой человек готов поделиться, но не можем знать, какая ее часть правдива, какую он домысливает, полируя действительность. Кроме того, никто не обладает полнотой знания, и версия, даже добросовестно изложенная, может прояснить картину, но может и дополнительно исказить, совершенно запутать.

Анна Немзер назвала свой роман "оптическим", как мне представляется, имея в виду именно это: любая попытка позднейшей реконструкции (равно как взгляд на происходящее в реальном времени) не может дать достоверных и полных сведений о событиях. Искажения всегда будут и это надо принять как данность. Неслучайно названия глав отсылают к оптической физике в части законов и эффектов, относящихся к преломлению света в различных средах при встрече с разными препятствиями. Но любопытный и неленивый исследователь, владеющий алгоритмом, сможет восстановить максимально точную картину по фрагменту. Иногда поможет знание законов преломления и дифракции именно в этой среде, порой понимание, что информация о целом содержится в малой частице, как в голографии. Вооружись знаниями и дерзай.

Стой, а зачем столько усилий? Затем, что в некоторых случаях вернуться в прошлое и разобраться необходимо, чтобы выжить и продолжать жить. Я сказала, что "Раунд" поначалу производит впечатление мозаичной раздробленности. Кто все эти люди, у которых берут интервью, как они между собой связаны и связаны ли вообще? Понимание, что это не мозаика, скорее голографическая картина приходит уже с первой четверти, и поднаторевший в складывании из ледяных осколков слова "Вечность" читатель вознаграждается дивно интересной историей, в которой есть место семейной саге; истории дружбы, любви, предательства (действительного или мнимого?); грязным политическим играм (как-будто бывают чистые) в зоне военных конфликтов; конфликту отцов и детей; сложным многоугольным отношениям; оксимиронистому рэперу (ну это уж куда сегодня без такого, в "Рюрике" Козловой тоже один такой есть, харизма Мирона, против нее не попрешь); трансгендерной любви, преодолевающей все преграды. Ух ты, а последнее зачем? Не иначе, на злобу дня? Не исключаю, но в рамках этой истории все абсолютно органично.

Распутывать сложную авторскую плетенку, расшифровывая интервью, стало безумно интересно с главы "Голография": двадцатые-тридцатые, становление советского цирка, театра, трюкачество, авантюризм, стремление выжать максимум из предлагаемой ситуации и возможностей собственного тела. Преодоление боли с ежедневной опасностью ремесла, но неумение адаптироваться к изнурительному отупляющему ожиданию: "за тобой придут, тебя убьют". И такая безнадежная любовь, такая дружба-наставничество-ученичество. Сегодняшняя трансгендерно-протестная часть уступает властному обаянию глубокого ретро романа. В современности, несмотря на многотемье, и труба пониже, и дым пожиже. Хотя я выражаю только свое мнение, кого-то, возможно, очарует именно линия современности, тема Сашки там очень непростая и сильная.

"Раунд" хорош, оставляет глубокое впечатление, хотя сложен по структуре. Неподготовленному читателю я не рекомендовала бы, но желающему иметь представление о самом интересном в современной русской литературе - в самый раз.

Не была в числе первых, прочитавших "Дом, в котором...". К тому времени, как набралась храбрости одолеть его, роман успел обзавестись поклонниками и стать, даже не культовым (это понятие слишком широкое), но обязательным к прочтению для тех, кто ориентируется в книжном пространстве и хочет иметь представление о лучшем в современной русской литературе. Не пандемос (всеобщее), Мариам Петросян не цитируют, как книги Стругацких, дилогию Ильфа-Петрова или "Алису", а имена Курильщика, Слепого, Сфинкса не стали нарицательными и вне литературной тусовки не вызовут отклика. Отчасти потому, что время стадионов осталось в прошлом, теперь пора клубов - множества групп по интересам. Но все, кто есть кто-то книгу знают, любят, рекомендуют к прочтению и - главное: независимо от числа читателей, дошедших до конца, роман живет собственной жизнью, насыщает своей энергетикой информационное пространство.

В первый раз дважды принималась и откладывала, едва начав. Не находила мужества читать об интернате для детей инвалидов. Пока не попросила прочесть девочка с Фейсбука, которую для себя характеризовала "мисс Физическое совершенство" (танцовщица, много красивых фотографий с репетиций, выступлений, гастролей). Она тогда сказала, что прежде перечитывала, а теперь бесконечно слушает аудиокниг.у. Ну, последнее не для меня, - подумала, я пять лет назад и представить не могла, что когда-нибудь стану слушать романы, - А не прочесть стыдно стало. И еще, тогда впервые пришло в голову, что между людьми с ограниченными физическими возможностями и теми, кто на верхней границе, куда больше общего, чем между первыми, вторыми и условной нормой, нами, большинством. Они взаимодействуют со своим телом осмысленно, извлекая максимум возможного, точно знают, на что могут рассчитывать: каковы предельные нагрузки, когда необходим отдых и как себя "ремонтировать". Конечно, разница колоссальная, профессионалы извлекают максимум, инвалидам приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы просто обслуживать себя. Но ежедневная работа на пределе возможного характерна для обоих групп.

Когда я говорю, что "Дом..." изменил нас всех, даже не читавших, имею в виду именно подвижки в восприятии, когда условно табуированная тема (мы не будем говорить об инвалидах, притворимся, что их нет: нет людей, нет проблемы) становится принятой к обсуждению. Когда обыватель перестает отводить глаза и переводить разговор на другую тему при одном только упоминании темы, но подсознательно оценивает пандусы на входе в общественные учреждения не только с точки зрения их удобства для мамы с ребенком, а и для колясочника. И думает о гандикапе не с брезгливо-отстраненным "чур меня, чур, чур", но уважительно с оттенком "на этом месте мог бы оказаться я". Конечно, одной книге, даже гениальной, такое было бы не под силу, любой процесс движется многими энергетическими вливаниями.

Но книга Мариам Петросян была первой и ее значимость тем более велика, что появилась еще до того, как герои литературных произведений, имеющие выраженный и постоянный физический недостаток стали одним из литературных и кинотрендов десятилетия. Она даже западную литературу опередила. Хотя нет, там был Стивен Кинг, сделавший одним из главных героев "Противостояния"глухонемого Ника Андерса, а главной героиней "Темной башни" колясочницу Одетту-Сюзанну Холмс. Но то Кинг, гениальный трендсеттер и великий гуманист, он вне конкуренции. А здесь молодая девочка, вроде и не профессиональный писатель. И все-таки, даже на фоне этих литературных гигантов, "Дом.." не теряется. Она сумела насытить книгу такой соленой горячей пульсирующей кровью, что все мальчишки-подростки-мужчины сделались реальными и живут уже больше десяти лет подлинной жизнью.

А что женщины? А ничего. Боюсь, мировому феминизму, той его части, что занята исключительно борьбой за права женщин, не извлечь из романа сколько-нибудь внятных образов, каких можно было бы пришпилить на знамя. Но в концепцию интерсекфеминизма герои вписываются идеально. Так-то я уже излагала свои восторги по поводу "Дома..." летом четырнадцатого, но сейчас довелось вернуться к роману и послушать таки аудиокнигу. Потому что прочел расширенную, на сей раз дополненную не вошедшими в прежние издания фрагментами версию, Игорь Князев, а у него стараюсь ничего не пропускать. В предисловии автор оговаривает, что этот вариант будет интересен в первую очередь фанатам Дома, себя к таким не отношу и полная версия не стала для меня таким откровением, каким оказалась первая встреча.

Но вернуться, взглянуть на героев и ситуации другими глазами, оценить перемены, произошедшие за пять лет со мной и миром, в котором живу, было нелишне.

На горе Арарат
Растет дикий виноград,
Сам черт ему не рад...

В астрологии есть понятие солнечного возвращения, когда транзит Солнца по определенным градусам зодиакального круга, активирует интерес к определенным темам. Этим утром Фейсбук напомнил, что два года назад в этот день писала обзорный текст о любви Дэна Симмонса к альпинизму на материале "Террора", "Флэшбэка" и "The Abominable" и как-то даже не удивилась, что темой сегодняшнего отзыва выбрала альпинистский роман. Не будучи поклонницей серии про Баффи-истребительницу вампиров, о Кристофере Голдене до этой книги не слышала. А между тем свою сотню романов, кинороманов, сборников короткой прозы, киносценариев, сценариев компьютерных игр и комиксовых стрипов он успел написать. Равно успешно работая соло и в соавторстве.

Роман "Арарат" награжден премией Брэма Стокера, что автоматически не переводит его в разряд шедевров, но заслуживающим внимания делает. О чем пойдет речь, достаточно красноречиво говорит название. Место, где нашел пристанище Ковчег, когда вода Всемирного потопа вернулась вновь в границы берегов, знает всякий. Как и то, что никаких следов колоссального корабля на вершине четырехтысячника до сих пор не найдено. Что не мешает верующим верить, а скептикам сомневаться. В целом, оставляя мир равнодушным к этой легенде. До явления факторов, которые активируют интерес. В книге таким послужит землетрясение, обнажившее доселе неизвестную пещеру, а в ней...

Молодая пара авантюристов снимает циклы документальных передач о собственных восхождениях на не самые сложные с точки зрения профессионального альпинизма, но достаточно экзотичные и/или овеянные легендами вершины. Хороши собой, умны, между ними ощутимо сверкает искра романтической любви, а закадровые комментарии достаточно остроумны и интересны, чтобы обеспечить Адаму и Мириам широкую зрительскую аудиторию. И читательскую, потому что кроме роликов, которые сами монтируют и сами продают, по следам путешествий они еще и пишут в соавторстве книги под общим брендом "Адам и Ева покоряют мир".

На Арарате уже были совсем недавно и успели обзавестись как друзьями среди местных проводников, так и недоброжелателями. Именно дружеское расположение турка Фейиза делает их обладателями эксклюзивной информации о Ковчеге и позволяет застолбить прежде ни за кем не закрепленный участок информационного пространства. Право реалити-шоу-первородства, о таком и мечтать нельзя было. Положим, совсем избавиться от параллельно устремившихся тем же курсом групп, включающих паломников, итальянского профессора археолога, правительственного агента и наблюдательницу ООН, нашим героям не удастся, ну да, это пирог достаточно велик, чтобы накормить и большее количество едоков.

Собственно, на том интересное (для меня) в книге закончится и начнутся мраки-на-хромой-собаке в духе симмонсова "Террора", вот не зря о нем вспоминала. Необдуманное вторжение пробудит древнее зло и всякое такое. Следующие три с половиной сотни страниц отрезанные от мира непогодой и лавиной путешественники будут погибать всякими замысловатыми способами. Конец, как ни грустно, тоже предсказуем. Однако скроено ладно, сшито крепко и любителей на такое, без сомнения, найдется достаточно. Да и мое эстетическое чувство не то, чтобы сильно пострадало.

Человек, как было сказано мог много где жить и повсюду умереть.

Род интеллектуальной игры для поклонников литературы - находя родственные черты в творчестве писателей, предполагать в них не только естественное влияние раннего творца на позднейшего, но некую мистическую связь. Дмитрий Быков говорит об инкарнациях, мне ближе понимание таланта как симбионта, что ищет материального носителя, который наиболее полно и точно воплотит его миссию. С "Военным светом" Warlight связь Майкла Ондатже с Киплингом обрела совершенную очевидность. Там даже биографически, много общих черт: глубинное ощущение себя носителем перекрестья двух культур; рождение и раннее детство в тропических странах с позднейшим переездом в Англию; жизнь пансионеров частных школ; ранняя встреча с людьми, разглядевшими в обоих поэтический дар. И что, мало ли небесталанных мальчиков, которые где-то родились, куда-то переезжали, чему-то учились и кем-то бывали замечены.

Немало, но суть тут в имперскости дара обоих писателей, в пристальном восхищенном интересе к работе спецслужб; в признании, что война неизбежное зло, существующее независимо от нашего желания или нежелания. И лучшее, что можно сделать - предоставить ее работу профессионалам, на порядок превосходящим простецов в "особых" умениях. В сути "Бремя белых" Киплинга не расизм, а именно этот тезис: "люди неравны изначально, некоторые из них лучше приспособлены и подготовлены к несению груза, который другим непосильно тяжек". Мир не стоит на месте, мы вместе с ним движемся к меньшей ксенофобии, большей толерантности и склонности признавать единство со всем человечеством (салют Джону Донну). Но таки да, люди не равны изначально, а империи и наделенные особыми способностями индивиды на службе их интересов, еще долго будут предметом внимания. Как будут творцы, способные виртуозно ответить этому интересу. Киплинг и Ондатже такие.

Военный свет правильнее понимать, как отсутствие света. Этим термином обозначали затемнение, превентивную светомаскировочную меру против ночных бомбежек, которую во время Второй Мировой применяли горожане. В сути, роман, попытка реконструкции событий, скрытых за таким вот военным светом. Хотя хронологически это время после окончания войны. В сорок пятом родители оставляют четырнадцатилетнего героя-рассказчика и его сестру годом старше, чтобы ехать в Сингапур, там у отца работа. Натаниэль и Рэйчел не то, чтобы были в восторге от перспективы остаться под присмотром квартиранта Уолтера, которому дали прозвище Мотылек, но их мнением никто особо не интересуется. Ставят перед фактом. Перед отъездом мать, она должна последовать за уехавшим раньше отцом, много времени проводит с детьми рассказывает разные истории, дурачится, примеряет роли, которые придется играть в сингапурском обществе. Все это время пакуя внушительный, низкий и длинный, похожий на гроб, сундук.

После ее отъезда детей отправляют по разным пансионам, которые оба тут же возненавидели и в один день просто вернулись домой, предоставив Мотыльку улаживать дело с дирекцией школ. Что он удивительно быстро и легко сделал, снова переведя подростков на дневное посещение. И началась для них новая жизнь,веселая и интересная. Прежде консервативный родительский дом наполняет теперь странная и удивительная публика, авантюристы, богема, маргиналы. Покупать еду с уличных лотков (раньше немыслимое дело) становится обычным, а вскоре опекун пристраивает обоих к работе в роскошном отеле, армией сотрудников которой руководит (это среди прочих неясных своих занятий). И все идет неплохо, пока дети не обнаруживают в подвале сундук, который так тщательно укладывала к поездке мать. Тут у Рэйчел случается припадок, похожий на эпилептический и... Все продолжается, как шло.

Мы не знаем, чем занята в обыденной жизни сестра, потому что рассказчик брат и сопровождаем мы его. Но миф о том, что лишь добросовестное следование паттернам социально одобренного поведения помогает преуспеть в жизни, роман развенчивает круто. Во всяком случае, Натаниэль, постоянно прогуливающий занятия, предоставляющий липовые справки и подделывающий табели, а вместо учебы занятый контрабандным ввозом грейхаундов для собачьих бегов да трахом с подружкой из ресторана - этот Натаниэль по всему должен бы кончить под мостом, однако вместо того, делает пристойную карьеру в непростом ведомстве. Социальные лифты ничто, дети, а кумовство и протекционизм - все.

Так а мама, мама-то что? Она не уехала разве? Разве нет. Но это другая история. Которой Рэйчел так и не захочет понимать до самого конца, а ее брат попробует реконструировать-понять-восстановить. Из попытки реконструкции вырастет прекрасная, грустная, нежная история взросления, поисков своего места в жизни, обвинения и оправдания ближних. Романтика и пафос выполнения гражданского долга перед страной, который приходится ставить выше долга перед семьей и детьми. "Военный свет" о счастье следовать дхарме, делать то, для чего ты предназначен; о том, к каким жертвам стоит быть готовым, когда выбираешь свой путь. И просто отменно интересная история.

- Папа, а скандинавский детектив без расчлененки существует?
- Нет, сынок, это фантастика

Он есть! И мне повезло встретить отличный сканди-нуар, не оставляющий руки по локоть в крови-кишках-доброте. Об Андерсе де ла Мотте до сих пор не слышала, но в мире шведского детектива он фигура известная. Бывший полицейский, в прошлом глава службы безопасности Dell. Литературный дебют, роман "Игра", награжден Премией шведской криминальной писательской Академии (кстати, трилогия "Игра"-"Обман"-"Сеть" переведена на русский). Что до "Конца лета", то ему в год написания довелось быть в шорте той же литпремии. а сегодня, спустя три года, права на публикацию куплены четырнадцатью странами. Что это, если не успех?

О чем книга? Шведская глубинка, середина восьмидесятых. Идеальная семья: папа, мама, трое детей. Большой дом, отличный сад, везде следы довольства и труда. Они, впрямь, элита поселка. Нет, не смешно, поговорка о том, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме не на пустом месте появилась. Пятилетний Билли, младший в семье и общий любимец с этими его льняными кудрями, голубыми глазищами, ямочками на щеках, Билли мечтает о подарках, которые получит на день рождения. Неважно, что только через два месяца, у детей ожидание Рождества всегда плавно перетекает в ожидание дня рождения. Больше всего на свете ему хотелось бы собственного кролика, может быть дядя Харальд подарит? А если Билли удастся самому поймать крольчонка в ночном саду, куда тайком улизнул, то с дядиным их будет двое. И вот же он, так близко... Но тут Билли зовет мама, ее голос спугнул зверька. А после мальчик исчезает.

И прочная ткань семейной жизни расползается под пальцами гнилой материей. Поиски не дают результата, красавица мама после психического срыва попадает в лечебницу. Старшие дети и муж, словно бы не могут утешить в потере того единственного, кто имел для нее значение. А после и вовсе кончает с жизнью, набив карманы пальто камнями, выходит на тонкий лед озера. Отец обратился в тень себя прежнего. Весельчак и душа компании Маттиас уезжает учиться в Стокгольм, Вера, годом младше его, мечтает о том, как тоже уедет из холодного дома и они с братом заживут другой жизнью, веселой и интересной. Но тут тому приходится вернуться, чтобы прикрыть женитьбой беременность школьной подружки. Он так и осядет в поселке, станет местным полицейским. А Вера уедет, помотается по свету, поживет в больших городах. Остановится на Стокгольме, где станет вести группу психологической помощи людям, переживающим последствия утраты близких. Грошовая зарплата, крохотная квартирка, старая развалюха машина. Да и не Вера она теперь, Вероника.

Честно, страдания Вероники, не умеющей ассимилироваться во взрослую жизнь после той давней утраты, поначалу кажутся надуманными. Пока не понимаешь, что основной вектор там не пропавший без вести, да так и не найденный братишка, а мама. Которая не захотела жить, после его исчезновения. А как же папа, брат, как она? Она что же, совсем ничего для матери не значила? И даже если так, то ей-то мама ой, как нужна была. Почему же она выбрала уход? Так или иначе, мотивация здесь крепкая и желания поиграть в Станиславского не возникает, все мы эмоционально завязаны на матерей. Так идут за днями дни и единственный доступный молодой женщине источник морального удовлетворения - истории членов группы, которые тоже не умеют пережить потерю, по принципу: когда тебе плохо, найди того, кому хуже и попытайся помочь. Пока не появляется этот парень, который говорит, что исчезновение его друга в детстве разрушило жизнь его семьи, и по некоторым признакам Вероника догадывается, что другом был Билли, их Билли, а давняя история вновь обретает неожиданную актуальность.

Классный детектив: умный и серьезный, с героями, ведущими себя, как люди (а не как персонажи кунсткамеры). И даю гарантию, "Убийца Садовник" вы не закричите до самой последней страницы. Или до последней минуты, потому что есть возможность послушать "Конец лета" аудиокнигой в исполнении Игоря Князева, которое традиционно выше всяких похвал.