Наталия_Невзорова все записи автора

Рецензия на книгу Альбера Камю «Чума»

Предупреждение. Вероятно в рецензии есть спойлеры. Скорее всего в рецензии есть спойлеры. Не возможно написать рецензию на эту книгу без спойлеров. Собственно, любая рецензия на эту книгу – один сплошной спойлер. В общем, я предупредила.

«Всё, что человек способен выиграть в игре с чумой и с жизнью – это знание и память».

На фоне эпидемии нового коронавируса в Европе с книжных полок стремительно исчезает книга Альбера Камю "Чума". Так, во Франции за последнюю неделю февраля было продано около 1700 экземпляров. Год назад за аналогичный период книгу приобрели 450 раз. В Италии ситуация обстоит также. Продажи романа в стране выросли в три раза, а в одном из итальянских книжных онлайн-магазинов "Чума" вышла на шестое место по продажам.

Эта книга имеет несколько уровней восприятия. Как и любая другая хорошая книга. Не зря Твардовский, говорил и писал, что «Чума» Камю является евангелием XX века.

Итак. Уровень первый. Эпидемия, собственно. В одном небольшом неуютном городке, с населением в 200 тысяч человек, разразилась эпидемия чумы. И в книге описаны все её этапы, начиная с возникновения и заканчивая её исчезновением. Основных героев несколько, но нельзя сказать, что они хорошо прописаны, скорее это типажи большой массы народа, собранного и закрытого в ограниченном пространстве. Больше места уделено настроению и его изменению именно массы народа, а отдельные персонажи обозначают кто и какую позицию занял в создавшейся ситуации. Есть врач, который выполняет свою работу, методично и исходя из всей суммы своих знаний, есть подозрительный гражданин без особого рода занятий с сомнительным прошлым, взявшийся организовать санитарные дружины в помощь борьбе с чумой, есть мелкий чиновник, взявшийся помогать на общественных началах, есть журналист, примкнувший к общественной деятельности в борьбе против чумы, есть мелкий жулик и мошенник, на этой чуме обогатившийся.

Очень сильно похоже описание развития эпидемии на нашу нынешнюю карантинную реальность. Особенно в начале книги. Читаешь и думаешь, вот блин, один в один. Или, не приведи Б*г дожить и до этого тоже. И страшно раздражали все эти толпы граждан в увеселительных заведениях, и разгуливающие по городу, ну совсем ума что ли нет у людей, думаешь, и удивляешься, почему им не велели самоизолироваться, как велели нам. Впрочем, не ясно, помогло бы это или нет. При чтении некоторых сцен просто мелькали перед глазами ведущие некоторых нынешних телевизионных передач, задающие те же вопросы, и высказывающие те же сомнения, что возникали у жителей чумного города. При том, что и предпринимаемые властями меры сходны с теми, которые предпринимают власти сейчас, ну разве только лимита продовольствия нет.

«Фактически никто еще не принимал эпидемии. Большинство страдало, в сущности, от нарушения своих привычек или от ущемления своих деловых интересов. Это раздражало или злило, а раздражение и злость не те чувства, которые можно противопоставить чуме. Так, первая их реакция была – во всем винить городские власти».

«…когда на третью неделю появилось сообщение о том, что эпидемия унесла триста два человека, эти цифры ничего не сказали нашему воображению. С одной стороны, может, вовсе не все они умерли от чумы. И с другой – никто в городе не знал толком, сколько человек умирает за неделю в обычное время. В городе насчитывалось двести тысяч жителей. А может, этот процент смертности вполне нормален? И хотя такие данные представляют несомненный интерес, обычно никого они не трогают. В известном смысле публике недоставало материала для сравнения».

«Пили крепко. Одно кафе извещало публику, что чем больше пьешь, тем скорее микробов убьешь».

Уровень второй. Фашизм.

Для меня большим минусом было то, что, приступая к чтению я знала, что в книге говорится не об эпидемии чумы как таковой, а о фашизме, который, собственно также называют «коричневой чумой». Это меня смущало и путало, потому что я с самого начала искала параллели между двумя эпидемиями – описываемой и той, что прокатилась по всему миру в сороковых годах прошлого века.

Крысы – кого подразумевал автор, описывая крыс? Заболевшие – кто это? Это носители заразы, или её жертвы? Персонажи – что именно подразумевал автор, описывая того или иного? Надо сказать, что все эти вопросы, по причине того, что я не могла дать себе внятных ответов на них, не добавляли удовольствия чтению. Не скажу, что это было как-то особенно мучительно, но я всё время пыталась найти соответствия, и поэтому довольно сильно отвлекалась от повествования. Больше всего неприятностей доставила именно эта неясность. Возможно я переусердствовала и пыталась увидеть то, чего в книге и в помине не было. Вероятно, всё гораздо проще, или намного масштабнее.

Пожалуй, кое-какие разъяснения я получила ближе к концу повествования. Когда появилось описание печей, сжигающих мертвецов – жертв этой болезни. Значит, заболевшие – это всё-таки её жертвы, а не те, кто продвигал и распространял её, хотя и то, и это разъяснение имеет право на существование. Описание карантинных лагерей слишком сильно похоже на описание лагерей концентрационных, не в плане физических мучений, а именно в плане моральных терзаний людей, помещённых в карантин. Хотя, если взглянуть на это явление с точки зрения болезни, помещённые в карантин люди как раз-таки должны быть опасны с точки зрения распространения болезни, читай чумы, какого бы цвета она ни была. Несколько сомнительна эта параллель на мой взгляд.

Непонятно мне также, почему автор выбрал основной проблемой разлуку с близкими, любимыми именно. Не навсегда, в случае смерти, а именно на период карантина в городе. Мне всегда казалось, что человек, попавший в такую западню, должен быть несказанно счастлив, что его родные далеко от этого поганого места и им не грозит смертельная опасность заразиться и умереть. Герои же книги как очумелые рвались встретиться с возлюбленными, потому что им без них было плохо, не боясь притащить заразу к любимым на блюдечке. Что это за эгоизм такой? Этого я понять так и не смогла. Наверное, такое нужно пережить, чтобы понять. Хотя последняя сцена встречи на вокзале меня проняла, конечно, и в ней, как ни в одной другой явно проступает схожесть со встречами, происходившими после войны, когда любимые встречались, наконец, после долгих лет разлуки… а некоторые не встречались. Впрочем, и описание упадка сил у главных героев, безуспешно сражающихся с болезнью, тоже очень сильно и очень хорошо ассоциируется именно с борьбой в оккупации.

«Однако самым роковым следствием истощения и усталости, завладевшей постепенно всеми, кто боролся против бедствия, было даже не безразличие к событиям внешнего мира и к эмоциям других, а общее для всех небрежение, какому они поддавались. Ибо все они в равной степени старались не делать ничего лишнего, а только самое необходимое и считали, что даже это выше их сил. Поэтому-то борцы с чумой все чаще и чаще пренебрегали правилами гигиены, которую сами же ввели, по забывчивости манкировали дезинфицирующими средствами, подчас мчались, не приняв мер предосторожности против инфекции... Именно здесь таилась подлинная опасность, так как сама борьба с чумой делала борцов особенно уязвимыми для заражения. В сущности, они ставили ставку на случай, а случай он и есть случай».

И описание последних жертв, когда победа была уже так близко, тоже наводит на мысль о последних днях войны. И всеобщее недоверие всех ко всем, даже к тем, с кем были доверительные отношения, не заразит ли чумой человек, к которому ты отнёсся слишком доверительно, наводит на мысль о доносах.

В общем, есть в книге параллели, которые легко проводятся между болезнью и войной. И они очень яркие, когда читаешь и ясно осознаёшь, даже чувствуешь, что именно имелось в виду. Некоторые места в книге вообще не замаскированы под описание эпидемии и открыто говорят о войне именно. Но есть также и то, что не понятно каким образом можно соотнести с фашизмом.

Собственно, для того, чтобы лучше и полнее в этом втором подтексте разобраться, необходимо, конечно, лучше, чем я, знать историю Сопротивления во Франции, потому что именно Францию автор и имел в виду, рассказывая свою историю. А я довольно долго искала параллели исходя из своих знаний о войне, а знания мои базируются исключительно на знаниях о том, что происходило в нашей стране, а ситуации у нас были разные. Во Франции немногие сразу стали организовываться для борьбы. Были и те, кто считал, что поскольку немцы европейцы, то они и не нанесут особого вреда, и те, кто сразу решил помогать им. И только когда острее стала ощущаться фашистская оккупация, стал значимее выбор – бороться или нет, и если бороться, то как.

Очень, в общем, странное от книги впечатление. Какое-то есть всё-таки раздвоение восприятия. Когда читаешь с некоторой долей сомнения и недоверия, думая, понял ли что именно имел автор в виду говоря об этом или о том. Ясно одно, что в книге речь не о простой эпидемии чумы, и возможно, даже не только о фашизме, а о чём-то гораздо более обширном, о чём-то, что включает себя понятия добра и зла и о людях, которые делают выбор какую сторону занять, оказавшись в тех или иных условиях.

И именно здесь будет выход на третий глобальный, можно сказать, уровень. Слишком уж часто автор упоминает, что стихийные бедствия будут всегда и что человечество всегда будет к ним не готово. И тогда перед каждым встанет выбор «чума это или не чума и нужно или не нужно бороться с ней». Причём, автор не считает выбор борьбы со злом, геройским поступком. Он считает его естественным.

«… придавая непомерно огромное значение добрым поступкам, мы в конце концов возносим косвенную, но неумеренную хвалу самому злу. Ибо в таком случае легко предположить, что добрые поступки имеют цену лишь потому, что они явление редкое, а злоба и равнодушие куда более распространенные двигатели людских поступков. Вот этой-то точки зрения рассказчик ничуть не разделяет. Зло, существующее в мире, почти всегда результат невежества, и любая добрая воля может причинить столько же ущерба, что и злая, если только эта добрая воля недостаточно просвещена».