ИСТОРИЯ ПРУССОВ И ПРУССКОГО ЯЗЫКА
текст дан по источнику: http://www.languages-study.com/preussisch-history.html
===========================================================

Происхождение названия
-------------------------------
“Пруссами” пруссы себя никогда не называли. Самоназвания относились к дружественным племенным союзам, идентифицируемым по территориям, – сембы из Самбии (прусск. “земля”), натанги из Натангии и т.д., а также по именам прусских родов. Это свидетельствует об отсутствии государственной самоорганизации, которая обязательно дала бы пруссам общее самоназвание. Пруссы были только родственным племенным союзом.
Пруссы называли свою землю “Островное царство” (“Ульмигания”, “Ульмигерия”, “Ульмеригия” - в готском варианте) – полуостров Самбия считался до XII в. островом, ограниченным водами Балтийского моря и реками Преголя и Дейма. В целом же прусские земли в период максимального могущества простирались от Вислы до Немана.
В начале нашей эры германцы назвали жителей этой территории “эстии” - живущие на востоке, а германские историки до IX в. называли эту землю “Эстланд” - восточная страна. Никакой этнической связи с нынешними эстонцами здесь не прослеживается. В эпоху Юлия Цезаря кельты и германцы именовали эту землю также “Озерикта” и “Аустравия” – восточная страна. Это имя означало лишь границу известного европейцам мира – не более того.
---

Имя “пруссы” повторяется в разных языках. Возможно, оно идет от санскритского purusah – “человек”, отзвуком повторяясь в готском - “prus” (конь, мерин) и древнеславянском (конь, кобыла) – пруссы были искусными коневодами и содержали табуны белых священных коней, приносимых в жертву богам. В то же время готы (V в.) и некоторые германские историки (вплоть до XIV в.) именовали западную часть прусских земель как Витланд или Вейделант (“страна мудрецов”), возможно как-то связывая это название с прусским святилищем Ромове, имевшим общебалтское значение.
А немецкой историографии сложилось представление о том, что пруссы – народ, живущий по Руссу, как назывался Неман в нижнем течении (сегодня сохранилось название одного из рукавов реки – Русны/Русне). Средневековые источники дают основание для толкования термина “пруссы” как “живущие перед русами”.
Иноземное наименование “Пруссия”, вероятно, пошло от “Боруссия”. По немецкой версии от “Брутения” (brote, прусск. брат) – в соответствии с легендой о пришествии в этот край Брутена – верховного жреца, брата военного вождя Видевута. По версии Ломоносова – от “Поруссия”, пограничная с Русью территория. По версии русского лингвиста О.Н.Трубачева это название было созвучно имени близкородственного пруссам племени “фризов” - западногерманским племенем, обитавшим на территории нынешней Голландии. Пруссы и фризы имели почти идентичную общественную структуру и внешний вид.

Индоевропейцы-“шнуровики”
----------------------------------
Стремительному приходу индоевропейцев в эти края в конце III тысячелетия до н.э. местные малочисленные рыболовы ничего не могли противопоставить – они просто исчезли, скорее всего, разбежались или были истреблены. Индоевропейцы владели луками и боевыми топорами, приручили лошадь. И они стали хозяевами этой земли. Здесь возник новый очаг “шнуровой” культуры.
На Горе Грома – огромной песчаной дюне (близ южной окраины города Пионерский) индоевропейцы основали свое святилище – под огромным дубом. Здесь же позднее пруссы хоронили своих священных коней (их остовы были приняты немецкими переселенцами за останки великанов и гора получила другое название – Гора Великанов). Вблизи поселка Прибрежное (Балтийский район Калининграда) найдено долговременное поселение “шнуровиков”, где стены домов представляли собой ряд вертикально вбитых столбов, плотно прижатых друг к другу.
Загадка археологии – как “прыгнули” индоевропейцы из Северного Причерноморья на балтийское побережье, не оставив по пути следов своего присутствия? Свою роль, по-видимому, сыграл географический фактор: с юга Самбийский полуостров был надежно закрыт непроходимыми лесами и болотами. Поэтому индоевропейцы сначала освоили Русскую равнину, а в Янтарный край проникли вдоль побережья или по морю - на стоянках первых индоевропейцев III тыс. до н.э. на Куршской косе были найдены остатки судов.
Индоевропейская экспансия связана, по всей вероятности, с резким изменением жизни в широкой степной полосе от Причерноморья до Южного Урала (возможно, и до монгольских степей), которое было обусловлено приручением лошади, изобретением колеса и упряжи. Лошадь позволила степнякам высвободить огромные человеческие ресурсы скотоводов, которым теперь не было необходимости содержать огромный “штат” пастухов. Облегчение условий труда привело также к росту численности степняков, которые начали распространяться за пределы своей ландшафтной ниши. Изобретение стремени привело к образованию вооруженного тяжелым оружием конного войска, а изобретение колесниц дало мощное преимущество ариям, вторгшимся в Индию. Индоевропейцы распространились всюду, где имели возможность пасти скот.
Самбийский полуостров был заселен индоевропейцами, но скудость здешней природы не дала им шанса сделать новый шаг в развитии – образовать государство. Военную и экономическую “конкурентоспособность” жителей янтарного края подрывало отсутствие собственных источников бронзы, из которой в ту эпоху изготовлялось оружие и орудия труда. Ландшафт диктовал возвращение к рыболовству и увядание воинского духа вместе со стабилизацией численности населения.
Очарованность первых индоевропейцев янтарным камнем, вероятно, привела к его обожествлению и выведению из возможного обменного оборота с другими племенами. “Солнечный камень” связывался с индоевропейскими солнечными божествами (позднее у пруссов – Перкуно, славянский Перун).

“Лужичане”
-------------
Первый известный нам этнический кризис на землях Янтарного края был пережит через утрату священного отношения к янтарю и превращению его в средство обмена – в эпоху бронзы и раннего железа (II-I тыс. до н.э.) число находок янтаря в погребениях возрастает по мере удаления от Самбийского полуострова. Одновременно можно проследить связи со славянскими землями – множество янтарных украшений в неолитических поселениях Новгородской земли.
Со сменой старых верований сменяется и ритуал захоронения. От индивидуальных захоронений во II тысячелетии до н.э. переходят к кремированию – культура самбийских курганов складывается вокруг единого центра в районе нынешнего города Пионерского. Аналогичные курганы обнаружены в окрестностях Калуги.
Волна переселенцев двинулась в Пруссию с середины XIII в. до н.э. с запада, из-за Вислы. Возникают поселения “лужицкой” культуры, которые, вероятно, не рассматривались как враждебные, поскольку имели близкий культурно-антропологический тип и были малочисленны. К югу от поселка Янтарный обнаружено единственного обособленное “лужицкое” поселение. Вероятно, именно от него элементы лужицкой культуры распространились среди остального населения. Здесь, судя по богатому присутствую в захоронениях, янтарь рассматривался как великая культурная ценность. Возможно “лужицкие” переселенцы просто вернули “шнуровикам” сохраненное культурное наследие.
Сложение “торгового” и “священного” типов субкультур дало новое качество – западнобалтскую культуру курганов, где кремированные останки размещались в “каменных ящиках” ( поселок Отрадное западнее Светлогорска ). К середине I тысячелетия до н.э. культура такого рода захоронений распространяется от побережья на юг и восток – в Мазурское Поозерье и на правый берег Немана.
Вероятнее всего, “лужичане” были малым воинственным племенем, давшим миру “шнуровиков” новый импульс развития и растворившимся среди них – в противном случае мы видели бы крах культуры “шнуровиков” и замену ее иным культурным присутствием.

Эстии
-------
Когда о Янтарном крае становится известно Нерону (середина I в. н.э.), янтарь снова является предметом торговли. По свидетельству Плиния Старшего, янтарь в огромных количествах вывозят в Римскую империю. Позднее Корнелий Тацит также описывает эстиев как собирателей янтаря, которые не задумываются о его происхождении и сами никак не используют. Интересно описание Тацитом эстиев: “Итак, правым берегом Свевского моря омывается земля племен эстиев, у которых обычаи и внешний вид как у свевов, а язык похож на британский. Они поклоняются матери богов и носят как символ своих верований изображение кабана.
Это у них заменяющая оружие защита от всего, гарантирующая почитателю богини безопасность даже среди врагов. Они редко пользуются железным оружием, чаще же дубинами. Над хлебом и другими плодами земли они трудятся с большим терпением чем нежели это соответствует обычной лености германцев”.
Здесь Тацит смешивает описание нескольких сословных образов – безоружный жрец с амулетом кабана (исключающий железо как “нечистый” металл), сельский труженик с дубиной и воин с железным оружием. На связь с кельтами указывает особенность языка и поклонение Матери богов, а также изображения кабана.
В связи с готским нашествием возникает второй этнический кризис населения Янтарного края. К концу I в. н.э. культура насыпных курганов перемещается восточнее Немана до верховьев Оки, бывшие “эстии” заселяют территории нынешней Московской и Калужской области - многие реки и ручьи здесь носят балтские имена. Это часть бежавших от нашествия готов прусских родов могла мигрировать к своей прародине, к близко знакомым родовым сообществам. Считается, что именно эти переселенцы были известны здесь под именем “голядь”.
Оставшаяся часть “эстиев”, как и мигрировавшая, утратила свои культурные традиции, но не была уничтожена готами, вынужденными свои главные силы отвлекать на войну со скифами. Устойчивое поселение готов III века зафиксировано лишь на периферии Янтарного края – в районе сохранившегося орденского замка Бальга (прусская крепость Хонеда VI в. пала в результате предательства после 2-летней обороны). От готской топонимики осталось лишь название города Хайлибергайль (нынешнее Мамоново). Готское слово halba (“половина”), обозначавшее в V в. пространства к юго-западу от города. Пруссы же называли окрестности города Швентомест (“святой город”) – здесь рос священный дуб пруссов, а река называлась Банава (“светлая, святая”).
От готов перенимается характерный орнамент керамики, фиксируемый в Самбии III-IV вв. Янтарь, прежде почитаемый как священный камень (находки жженого янтаря в святилище Шведеншанце севернее нынешнего поселка Романово), снова становится предметом торговли – в III-V вв. формируется Янтарный путь: по реке Хелле от Горы Великанов, огибая Самбийский полуостров до устья Вислы (kvisl – древнегерм. “устье”) и к ее истокам, далее – вьючная переправа к берегам Дуная и сплав на ладьях до римской крепости Карнутум (предместья современной Вены), откуда сушей янтарь доставлялся до североиталийского города Аквилея.
Можно с уверенностью сказать, что никакого смешения с германскими племенами не произошло. Небольшие группы германцев около 250 г. ушли с границ расселения эстиев ближе к границам Римской Империи. С запада и с востока от смешения с другими племенами эстиев уберегали мощные лесные массивы, за которыми, как считалось, лежат владения подземного бога Патолса. Название реки Pregora переводится с древнепрусского как “текущая из нездешнего мира”.
Смешение происходило в стороне от Самбии, за лесным массивом – на нынешней Эльблонгской возвышенности, где осели остатки готов и гепидов, а также других племен, бежавших от гуннов (из их армий или от их армий) - их историй Йордан называет видивариями (что на древнегерманском означает “вещие воины”), фиксируя тем самым новый очаг этногенеза и новую сакральную традицию. А возможно и путая географию, примешивая к жизни беженцев святые для пруссов места – святилище Ромове с огромным городищем 205х182 м и валом высотой 6,5 м (городище у поселка Липовка вблизи поселка Мамоново). Священный дуб в святилище был разделен на три части, в каждой из которых было окно с кумиром одного из триады прусских богов.
В V веке на Европу накатываются полчища гуннов, которая затрагивает Янтарный край своеобразно – воины-эстии принимают участие, как считается, в гуннских походах и войнах с Римом. Подчиненность Атилле самой территории проживания эстиев при этом носила скорее формальный характер. Весьма вероятен и другой сценарий возникновения профессионального прусского воинства – римский. Именно Рим рекрутировал в свои войска дружины эстиев, хорошо знакомых в Империи по янтарной торговле. Эстии не могли покориться эмиссарам гуннов в силу их совершенно иного культурного и антропологического типа. Контакты же с римлянами имели вековую историю и, возможно, эстии и в прежние времена шли на службу императорам небольшими отрядами. Можно предположить, что главное святилище пруссов Ромове было пантеоном, устроенным ветеранами римских легионов, которые всегда становились зачинателями культов, обретенных ими в походах (это хорошо известно по культу Митры.)
В Самбию сброд беглецов и переселенцев не пустили, но восприняли от них германский инвентарь погребений и некоторые легенды – в частности, о пришествии князей Видевута и Брутена. От бывших римских легионеров жители Янтарного края переняли военное снаряжение – форму боевого шлема и прямой римский щит. От переселенцев-коевников и вернувшихся из далеких краев воинов в быт прусских дружин вошли разгульные степные нравы с многодневными пирами и многоженством.

Пруссы
---------
С появлением воинов-ветеранов, возвращавшихся из многолетних походов, возник новый кризис – воины знали иных богов и не могли уважать местных обычаев. К концу VI в. власть старейшин сменилась властью прусских вождей. По канонам римского военного лагеря пруссы стали строить городища с укрепленными валами и рвами.
Хаос межплеменного смешения по соседству с пруссами усилился набегом авар и союзных им германских племен на западную часть Мазурского Поозерья в 566 г. Пруссы же, согласно “Прусской хронике” Симона Грунау, предпочли откупаться от аварских союзников данью – не только копченой рыбой и янтарем, но и своими детьми. Можно предположить, что практика “дани детьми” на самом деле означала совершенно иное, чем принято считать – отправку подрастающих мальчиков на воспитание своим коллегам по прежним походам, которые еще не вернулись к оседлой жизни и лучше сохранили воинские навыки.

Согласно легенде, пруссы, платившие дань мазонам, в 550 г. отказались повиноваться. Мазовецкий князь Антонес в союзе с королем Роксолании (Подунавье) выступили против прусского князя Видевута. Прусское войско было разбито. Тогда братья Брутен (верховный жрец) и Видевут (князь) созвали в святилище Ромове представителей высших сословий. Разразившаяся во время жертвоприношения гроза была истолкована как воля бога Перкуно, обещавшего помощь пруссам. И действительно, мазоны были разбиты пруссами, и князь Антонес послал к Видевуту своего сына Чанвига с предложением мира. Чанвиг в знак мира принес богам в жертву белую кобылицу. С тех пор белые лошади были объявлены священными. В 573 г. Видевут и Брутен (первому было 116, второму - 132 года) решили разделить Брутению между наследниками. Видевут передал своему сыну Литтпо страну Литауэн (Литву), Замо поручил во владение Земланд (территория Калининградского полуострова). Получили части страны и еще десять сыновей, а также три дочери Видевута. Был выбран новый верховный жрец Брудано. После этого братья-старцы взошли на костер - боги призывали их к себе.
Одна из немецких хроникальных историй гласит, что после побед Видевута пруссы испытывали трудности – природная среда не могла прокормить все население. К тому же V в. был отмечен резким похолоданием в Европе. Поэтому в земле Галиндии действовал закон умерщвления рожденных девочек. Кончилась эта демографическая затея плохо: пруссы были разбиты сначала христианским войском, потом соседи судавы опустошили Галиндию. Эта легендарная история показывает, что пруссы всегда жили в крайне жестких климатических условиях.
Крайне невзрачно выглядело жилище пруссов. Оно представляло собой сруб овальной формы, сооруженный на каменном венце и крытый соломой. В центре жилища находился открытый очаг, ограниченный камнями – он служил и для обогрева, и для приготовления пищи. Дым выходил через отверстие в крыше или стене. Стены и потолок были покрыты копотью.
Непомерные материальные затраты на умиротворение мазурских князей привели к оскудению прусских земель в VI-VII вв. Но в конце VII в. прусское войско разбило соединенное войско мазур и авар (место битвы точно не установлено – где-то на юге Правдинского района) – благодаря возвращению своих отданных на воспитание детей, ставших умелыми воинами. Эта победа отмечена мировой историей появлением имени “пруссы”, а для пруссов стала поводом перенять от аварских воинов их внешний вид.
Судьба пруссов не пошла по пути, обычному для других народов. Военная победа не привела к узурпации власти военными вождями. Приписанная воле прусских богов, она дала в руки жреческого сословия бразды правления. Верховные жрецы получили священное культовое имя, передававшееся из поколения в поколение – Криве-Кривайтис. (Не это ли имя перекочевало вместе с сембами на Русь, где жили кривичи, наследуя также имя прусского племени кривингов, обитавшего на Куршской косе?) Прусские племена жили по-прежнему обособленно, не подчиняясь так и не возникшей здесь единой государственной системе.
Дружинно-племенной характер прусского социума позволил им мирно уживаться с викингами, которые зачастую входили в состав прусских дружин. Об этом свидетельствуют находки в могильнике VII в. Кляйнхайде на северной окраине нынешнего Гурьевска – захоронение знатного воина с двумя соратниками в виде каменной ладьи характерно для Южной Скандинавии.
В то же время викинги служили своеобразному отбору, снижавшему вероятность государственной самоорганизации пруссов. В конце IX в. набег викингов (возможно, и самих пруссов) разорил торгово-ремесленный центр Трусо близ нынешнего польского Эльблонга, где к тому же было множество торговцев и ремесленников непрусского происхождения. Викинги, таким образом, были также и своеобразными селекционерами, хранившими чистоту прусской породы. Вполне возможно, что среди викингов было множество пруссов, которые не хотели видеть своих единоплеменников заимствующими чужие нравы.
Побережье Самбии всегда было открыто для свободных воинских дружин. К тому же у скандинавов и пруссов были общие боги – исследователи обнаружили идентичность между прусским святилищем Ромове (прусск. “чистое место”), располагавшимся близ нынешнего поселка Липовка (Багратионовский район) примерно с V в., и шведским Уппсала. Близость к кельтам, а затем к викингам, позволяет выдвинуть гипотезу о единой этнической истории, в которой пруссы были не периферией, а центром северных культов – своеобразной базой, тихой гаванью для странствующих по морям дружин и оседавших в далеких краях переселенцев.
Дружинная добыча была скорее предметом обмена, который происходил в конце лета вокруг цитадели Кауп (сканд. “торжище”) у поселка Моховое близ Зеленоградска , где в X в. на “ярмарках” встречались дружинники с разных концов Балтии. Этот центр был окружен цепью святилищ, в которых “отмаливались грехи” походной жизни – в соответствии с нюансами верований каждого пришлого отряда. Попытка христианизаторской миссии Войцеха-Адальберта в Каупе (997 г.) кончилась трагически – он как осквернитель был принесен в жертву языческим богам.
На рубеже тысячелетий заканчивается очередной цикл истории пруссов. В 1010 г. польский король Болеслав Храбрый уничтожил святилище Ромове и убил верховного жреца – как считается, в отместку за убийство причисленного к лику святых Войцеха-Адальберта. Жрецы перенесли святилище на левобережья реки Преголи близ нынешнего Междуречья, поселок Бочаги. Новое святилище представляет собой крупнейшее сооружение в Северной Европе той эпохи – площадка укреплена двумя валами высотой до 15 м. “Ритуальная чистота” (отсутствие культурного слоя) подчеркивает культовое назначение городища.
В 1016 г. датский конунг Канут Великий сжег Кауп. Но дружинные поселения вокруг него просуществовали еще столетие – поселки Варгенава (прусск. “поселок варягов”) и Бледава (нынешние Малиновка и Сосновка Зеленоградского района). Последние викинги, бежавшие от Вильгельма Завоевателя и других королевских правителей, нашли свое пристанище именно здесь. К концу XI в. исчезают захоронения в ладьях, из могильников исчезают захоронения коней (характерные с III в.), захоронения становятся предельно скромными, исчезает обряд кремации. Морские дружины, лишенные баз на побережье, превращаются в пешие и уходят на службу князьям Польши, Литвы и Руси. Можно предположить, что под именем “варяги” они переселялись на Русь целыми родами. Возникает столетняя пауза, в течение которой “воспроизводство” профессиональной дружины прерывается.
Привычный поток добычи с моря иссяк, культурный стереотип требовал изменений – прежде всего перехода к земледелию. С выдвижением на первый план земельных отношений начинает складываться протогосударственная структура и сравнительно быстро растет численность пруссов. Группы родственных семей живут хутором, управляются старейшиной и владеют наследуемыми угодьями (лакус - прусск. “поле”). Группа хуторов образует полку (пОлка – прусск. “волость”) с округлым городищем в центре, где проводилось народное собрание, и осуществлялись жертвоприношения. Волостью управляла “госпОда” - выборный орган, состоящий преимущественно из жрецов. Городище обычно состояло из двух частей – для постоянного пребывания выборных властей и для укрытия окрестных жителей в случае опасности.
Лишенное дружин прусское оседлое население не смогло оказать сопротивления вторжению польского короля Болеслава III зимой 1110-11 гг. Затем прусское ополчение вынуждено было вести беспрерывные сражения с пограничным польским княжеством Мазовия в землях Любавия и Хельминская юго-западнее мазурских озер.
Дружинная мощь пруссов восстанавливается, что позволяет им давать отпор польским вторжениям и расширять свои владения к востоку и югу, осваивая прежде запретные территории лесной пустоши. Войны поляков с пруссами, казалось, завершились в 1166 г. разгромом польского войска. Теперь уже поляки страдали от прусских набегов. Расширяются земли Натангия, Вармия, Погезания, образуются земли Помезания, Бартия и Надравия. К концу XII в. под их влияние попадают восточные соседи-родственники – скальвы и ламаты. В X-XI вв. близкие пруссам воинственные судавы-ятвяги совершают набеги на Русь, что вынуждает Ярослава Мудрого ставить в верховьях Немана крепости.
Пруссы так и не смогли освоить территории к югу и востоку от Самбии и Натангии – многие городища недостроены и не имеют культурного слоя, могильники пруссов XII-XIII вв. здесь практически не встречаются. Расширение прусской экспансии было остановлено крестовыми походами против пруссов.

Пруссы в русской истории
-------------------------------
Близ Светлогорска (немецкий Раушен) имеется речка с прусским именем Русис (Русс в немецких записях). По имени речки именовалась и прусская волость – Rusemothe (mothe – прусск. группа поселений). В датских и немецких источниках XII в. присутствуют многочисленные упоминания земли Ruzzia, Ruscia, скорее всего расположенной по реке Руса (Русне/Русс). Отнести эти упоминания к Новгороду, как считают историки, затруднительно или вовсе невозможно.
На немецкой карте Пруссии Хеннеберга 1576 г. Русь относится к названию реки при перечислении рек дельты Немана: Russe sive Holm (“Руса, или Хольм”; “хольм” - сканд. остров). Первое в истории упоминание Литвы связано с описанием мученической смерти св. Бруннона-Бонифация в 1009 г. на границе “Руси и Литвы” (первым немецкий хронограф должен был назвать ближайшую территорию). Св. Бруннон прибыл в Скаловию (Sclavia – также напоминает “склавины/славяне”) с миссией к языческому правителю Нетимеру, которого св. Петр Дамиан называет “королем русов” (regem russorum). Отражением того же названия служит и древнейший поселок - нем. Rossitten (прусск. “Малая Русс”, совр. Рыбачий на Куршской косе), возникший вокруг орденского замка Rositten, возведенного на месте прусского святилища Rosa. Может быть, это было одно из владений племени русов, которым принадлежал и также прусский центр Кауп, вокруг которого была создана цепь святилищ.
Древнейший герб Киева - трезубец найден выбитым на камне во многих местах Самбии. Вероятно, он символизирует триаду древнепрусских богов: Перкуно – бог молнии и грома в огненном венце, Потол – бог-старец, бог подземного мира и смерти с мертвыми головами человека, лошади и коровы в качестве атрибутов, Потримп – бог-юноша, бог рек, источников и плодородия. Древнерусские приднепровские погребения идентичны самбийским. Древнерусские летописи говорят как о том, что Рюрик был призван новгородцами не из Швеции, а из Пруссии, так и о том, что древнерусские знатные рода - прусского происхождения (Полное собрание русских летописей, т.7, 1856; Бархатная именная книга русских царей, Русская геральдика, 1855, 1990). Мало того, одним из предков Романовых признается некий Глянда - типично прусское имя. На связи Янтарного края с Русью указывает находка в могильнике Гросс-Фидрихсберг X-XI вв. (обнаруженная при строительстве форта в XIX в., Кенигсберг) захоронения вождя в железном шлеме, покрытом бронзовыми золочеными пластинами. Такой шлем считается принадлежностью древнерусских князей. Возможно, этот шлем был получен в награду за службу в русской дружине.
В автобиографии Пушкин писал: “Мы ведем свой род от прусского выходца Радши, или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т.е. знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества святого Александра Ярославовича Невского. От него пошли Мусины, Бобрицевы, Мятлевы, Поводовы, Бутурмены...” И хотя эта версия опровергается историками, мы не можем отбросить ее хотя бы потому, что великий поэт был ближе к своим корням исторически и мог иметь в распоряжении позднее утраченные документы и свидетельства историков своего времени.
Один из предков царского рода Романовых носил имя Андрей Кобыла, которое без перевода на древнеславянском звучало как Андрей Прусс. Летопись подтверждает его приход из Литвы, через которую лежал путь прусских родов на Русь.
Историки предполагают, что скандинавско-прусская дружина “датского” (скорее фризско-прусского) князя Рюрика в IX в. получила владения, закрепив за ним свое родовое название – Русь. В Х в. пруссы окончательно покидают Кауп. Переселение состоялось в закрепленные во владение земли, где первоначально русами звались только представители знатной военной верхушки – витязи (сканд. wiking было заимствовано пруссами как witingis, после чего у русских трансформировалось в “витязь”). Позднее это название распространилось на весь народ. Не случайно древнейшая улица Новгорода называется Прусской, что не связано с возникшей только после XIII в. торговлей с орденским прусским государством.
Приведенные свидетельства указывают на особую роль прусской земли в истории России. Вероятно, можно говорить о культурной трансляции римской государственной парадигмы через Пруссию на Русь, противопоставляя ее принятой многими концепции монголо-татарской модели государственности, будто принятой на Руси во время ига. Римская модель, перенесенная воинским сословием из Пруссии, является прямым предшественником модели Российской империи. Россия преемствует имперскую жреческо-царскую модель от Византии, а аристократическо-воинскую – от Рима и Пруссии.

Сопротивление тевтонскому завоеванию
-------------------------------------------------
3 фактора подорвали обороноспособность пруссов против орденского нашествия: слабость самоорганизации (отсутствие государственной системы) и слабость экономическая (и как следствие – малочисленность прусских племен). Пруссы не успели не только создать своего государства, но и освоить земледелие – орудия труда были примитивны, отчего численность пруссов оставалась незначительной.
История столкнула на прусских землях 2е нарастающие силы: прусские дружины предгосударственного племенного союза и войска феодально-католической польско-германской экспансии. В 1191 г. Казимир Справедливый осуществляет поход против ятвягов и помезан, живущих обособленно от основного племенного массива пруссов. По границам прусских земель с 1216 г. против пруссов постоянно выступают польские феодалы. В 1222-23 гг. происходит крестовый поход, в котором участвует все польское рыцарство. Результаты похода были незначительными: в зависимость от поляков попала Хельминская (Кульмская) земля – периферийная прусская территория.
В 1228 г. пруссы разгромили польский рыцарский Добжинский орден, созданный специально для завоевания Янтарного края. Но в 1230 г. Конрад Мазовецкий уступает тевтонским крестоносцам Хельминскую землю, а Дробжинский орден вливается в Тевтонский. С этого момента можно вести отсчет тевтонской агрессии, в конце концов лишившей пруссов независимости. Тевтонское завоевание превратило жизнь пруссов в сплошную череду сражений против опытного и организованного врага. Беспрерывные битвы продолжались более полувека.
В 1233 г. при Сиргуне крестоносцы разбили слабое прусское войско. В 1242 г. согласованное выступление пруссов позволило очистить от крестоносцев весь захваченный запад прусских земель. Но осада замка Бальга – плацдарма для последующих вторжений крестоносцев – была для пруссов неудачной. Пришедшее на помощь осажденным войско заманило пруссов в засаду. Здесь, как и во множестве других эпизодов заката прусской истории, сыграло роль предательство одного из прусских вождей.
Под давлением папского престола пруссам в 1249 г. пришлось признать эти земли Орденскими. Тем не менее в том же году началось новое “восстание” пруссов.
В 1253 г. пруссы разбили крестоносцев близ деревни Гирмов (ныне поселок Русское). Возглавлявший войско орденский комтур был убит. Битва произошла у городища – места сбора прусского ополчения. Интересно, что городище Гроссе Хаузен имеет характерную спиральную форму, сходную с той, которую обнаружили в Аркаиме (юг Челябинской области). Аркаим и древнее прусское городище совпадают и по размерам. Находки Аркаима датируются XVIII-XVI вв. до н.э. или ранее.
В 1254 г. чешский король Оттокар II возглавил поход на Самбию. Пройдя через замки Эльблонг и Бальга с 60000-ным войском, он по льду внезапно переправился к прусской деревне Пилав (Пиллау, Балтийск) и нанес поражение прусскому ополчению у городищ Меденове (Кумачево) (“лесное”), Рудава (Мельниково) (“красное”), Ногимпте (Сиренево) (“твердыня, оборонительный пункт”) . Правилом рыцарей было полное уничтожение городища вместе с его жителями, оказавшими сопротивление. Возможно, именно это привело к целой серии предательств прусских вождей – в 1255 г. крещеный прус провел крестоносцев к городищу Капостете (нынешний поселок Курортное), который был взят штурмом; в том же году вождь обороны городища Велува (к северу от нынешнего Знаменска у поселка Прудное) сдал его комтуру Кенигсберга.
Пруссы не имели объединенной регулярной дружины и практически без боя сдали восточную часть Самбии до Тапиовы (Тапиау, Гвардейск). Тевтонцы воспользовались также захватом в заложники сыновей местных нобилей. Возвращаясь на родину, Оттокар II предложил крестоносцам организовать замок у прусского городища Тувангсте (вероятно, существовало также городище Конугарбс – княжеская гора). Здесь в 1254 г. возник замок Кенигсберг. Поблизости в 1278 г. был казнен один из прусских вождей – Глаппо, именем которого названа гора Глаппенберг в районе нынешней улицы Коперника в Калининграде.

В 1260 г. возникает новый всплеск прусского сопротивления, обусловленный поражением крестоносцев в Литве у озера Дурбе от прусско-литовского войска и опасным для них походом монгольских войск под началом Бурундая. Возглавил сопротивление нобиль Натангии Геркус Манто (Герко Мантас, Генрих Манте). 22 января 1261 года в битве при Покарвисе (юго-восток дер. Ушаково) он разбил крестоносцев, загнав их в болото. Пленные рыцари были принесены в жертву - привязаны к своим коням и сожжены. Возможно, это была месть за сожжение прусских вождей и старейшин, которых крестоносцы в 1260 году под видом переговоров заманили на городище Ленценберг (Lemptenburc) - 3 км к западу от д. Ушакова - и предали огню.
В ходе борьбы с Орденом пруссами был сожжен замок Каумен (пос. Заречье), замок Триммау (прусский Тремов, близ нынешнего поселка Дружба), осажден замок Нойхаузен (Гурьевск). Затем был уничтожен замок Христбург, осаждены замки Бальга и Кенигсберг. Осада была снята после тяжелого ранения Геркуса Манто. Пруссы были разгромлены также в битве у городища Побетен (нынешний поселок Романово) (между 1261 и 1267), где, согласно хронике, погибло более 5000 прусских дружинников..
Прусское сопротивление окончательно захлебнулось после гибели своего вождя – предположительно он был убит рыцарями в центральном святилище пруссов к югу от замка Норкиттен (поселок Междуречье) близ поселка Бочаги.
В 1274 г. штурмом было взято центральное укрепление Надравии – городище Камменсвике (“пчелиный поселок”) – на территории нынешнего поселка Тимофеевка восточнее Черняховска – где, судя по находкам, поселение существовало еще в начале I тысячелетия н.э.
Пруссы не успевали возводить новые укрепления – в том же году было взято еще три городища, включая спешно построенное мощное укрепление Отолихия (на северной окраине поселка Фунмановка, что северо-восточнее города Гусева).
Тяжелое положение пруссов было связано с массовым предательством нобилей, утративших веру в возможную победу и отказывавшихся от языческих богов. Многие из них были обращены в христианство еще детьми, будучи в заложниках в Орденских землях. (Сам Герко Мантас был обращен в христианство во время пребывания в заложниках в Магдебурге). В 1295 г. происходит последнее восстание пруссов против нобилей-изменников, потерпевшее поражение из-за предательства одного из своих вождей.

Конец прусской истории
-----------------------------
Христианизация означала для пруссов разрыв между элитой и народом – народ христианизовался поверхностно (Орден в большей мере интересовался янтарем), продолжая поклоняться языческим богам. Прежние обряды сохранялись в течение всего средневековья. В 1520 г. известно жертвоприношение черного быка для отвращения приближающегося к Кенигсбергу польского флота. Еще в начале XVIII в. на городище Краам южнее Светлогорска совершались кровавые жертвоприношения.
Вторым ударом по прусскому народу была утрата моноэтничности на своих территориях: в XIV в. началось массовое переселение крестьян из Германии, которые к тому же были носителями прогрессивных приемов земледелия (воловья упряжка и “немецкий плуг”), а в XV – из Литвы в слабозаселенные пруссами Скаловию и Надравию (отчасти возвращая сохраненные там прусскими дружинниками обычаи предков). Мощные лесные массивы, отделявшие степную Самбию от соседей, стали активно вырубаться и распахиваться.
Новая волна переселенцев возникла после ликвидации Ордена в XVI в.: сюда из Нидерландов и Франции потянулись переселенцы-протестанты, спасавшиеся от католических преследований. Окончательному смешению способствовала страшная эпидемия чумы в начале XVIII в., после которой переселенцам были предоставлены значительные имущественные и правовые льготы.
Одновременно пруссам начинает возвращаться их культурное наследие. В 1561 г. появляется первая книга на прусском языке, монах Симон Грунау и его последователи создают прусскую историографию. Можно считать, что превращение прусской истории в предмет исследования заканчивает живую историю пруссов как самостоятельного этноса.
Начинается иной – прусско-германский этногенез с кратковременным взлетом, исчерпавшим энергетику прусского духа. В отличие от многотысячелетней “прусской” истории, история пруссачества занимает всего 2-3 века. Еще в середине XVIII в. население Пруссии готово было присягать любому пришлому завоевателю. И хотя в Семилетней войне прусская армия и талант Фридриха Великого составили для русских серьезного соперника, население Пруссии было безучастно к войне и не проявило ничего подобного тому, что проявили русские в Отечественную войну 1812 г. Сам Фридрих Великий писал и думал по-французски, вместе с “верхами” прусского общества преклонялся перед французской культурой и даже мечтал стать известным французским поэтом.
В войне с Наполеоном пруссаки также показали себя неплохими солдатами, но неважными гражданами – они легко переходили от войны с Бонапартом к союзничеству с ним против России, а перед лицом поражения французской армии быстро приняли сторону русских и даже сыграли позднее роковую роль в сражении под Ватерлоо, где подоспели к союзникам именно в тот момент, когда Наполеон ожидал свой задержавшийся на марше корпус, и решили исход сражения.
Русские дважды спасали Пруссию от исторического небытия. Первый раз отказавшись от оккупации фактически уже поверженной Пруссии в 1760 г. Второй раз – во время переговоров Александра I с Наполеоном, когда русский царь отказался от планов Бонапарта расчленить и уничтожить Пруссию. Русские прощали пруссов за предательство и в первом, и во втором случае.
Во второй половине XIX в. Пруссия становится политическим центром германской государственности, а пруссаки – ядром германской нации. После Второй мировой войны Пруссия подвергается расчленению – она поделена между другими немецкими землями, Польшей и СССР. Несколько миллионов жителей Пруссии переселяются в западные немецкие земли, где их, по свидетельству историков, встретили далеко не ласково, считая виновниками всех бед Германии. С этого момента то особое состояние духа, которое Освальд Шпенглер называл “прусский социализм”, исчезает из истории.

Заключение
---------------
Известные этапы прусской истории могут служить моделью, на которой можно проследить судьбу этноса, огражденного от завоеваний и оказавшегося не обочине масштабных переселений народов. Индоевропейцы, осевшие в Янтарном крае, в расовом отношении не изменялись в течение 3000 лет, хотя неоднократно проходили через этнические кризисы и принимали различные культурные модели. Немногочисленность пришельцев позволяла ассимилировать их, даже признав их власть над собой и переняв у них важные хозяйственные и военные новшества.
Столь длительный период существования группы индоевропейских племен-пруссов указывает, что этногенез вовсе не является внутренне заложенным в биологическую природу механизмом, как считал Л. Гумилев. О том же говорит и история пруссаков, которые этнически сформировались не ранее XV в., а в ХХ в. исчезли из истории.
Прусская история отчасти проливает свет на прибрежную историю Балтии – разные имена морских дружин, тревожащих все северное побережье Европы, по всей вероятности, связано с единой близкородственной этнической общностью. Пространственный размах деятельности норманнов-викингов-варягов не должен нас смущать, как не смущает такой же размах древнегреческой морской экспансии.

Прусская история дает пример стойкого сопротивления всяческим завоевателям и приятия привнесенных новаций. Власть среди пруссов принадлежала тому, кто приходил с миром и приносил с собой более высокие культурные ценности и прогрессивные экономические технологии. Финал прусской истории также поучителен: без государственной организации нет и не может быть независимого существования, а лишение независимости приводит к исчезновению народа.
==========================================================